Сказание о посланнике Тэ Сине. Экстры. Глава 6-10
Даже когда Ли Тэ Син подошёл к двери комнаты Хон Юна, он, опустив взгляд на свой набухший член, лишь горько усмехнулся. Он был поражён собственным состоянием - он был возбуждён, словно юнец, только что открывший для себя плотские утехи.
Иными словами, в нём ещё оставалось достаточно разума, чтобы считать собственное состояние жалким. Однако, стоило ему увидеть только что проснувшегося Хон Юна и услышать его сонный голос:
...Как рассудок Ли Тэ Сина испарился. Исчез без следа, словно его никогда и не было.
Что же я собирался с ним сделать? Эта мысль пронеслась в его голове, пока он осыпал Хон Юна поцелуями. Уж точно не такой яростный поцелуй, словно он пытался сожрать его заживо. Он ведь хотел спросить, как у него дела, не было ли трудностей, но всё пошло не так. Все рациональные мысли - почему он здесь в такое время, сколько именно жизненной энергии ему нужно получить от Хон Юна - отошли на второй план.
Он лишь отчаянно звал его по имени.
Сердце, казалось, вот-вот разорвётся. Каждое прикосновение к Хон Юну обжигало. Чувства к нему взорвались одновременно: собственничество, желание обладать безраздельно, нежность и тоска. Это было отчаянное желание, которое он так долго и упорно пытался игнорировать из страха совершить ошибку, из страха стать помехой на его пути.
Ли Тэ Син вторгся в послушно приоткрытый рот, сплетаясь с его языком у самого корня. Даже то, как он задыхался, действовало как афродизиак. Он стянул с него пижамные штаны. Он осыпал поцелуями его бледные бёдра, сжимая их так сильно, что оставались следы пальцев. Усиливающиеся стоны лишь разжигали жажду. Ли Тэ Син уткнулся лицом ему между ног. Он без разбора лизал и сосал его мягкий член и яички.
Чем сильнее было подавление, тем мощнее оказалась отдача. Неужели я дошёл до такого состояния? До новой встречи с Хон Юном Ли Тэ Син и сам этого не осознавал.
Наконец овладев Хон Юном, он без конца умолял его. Умолял сделать хоть что-нибудь, потому что он больше не мог в одиночку справляться с этими чувствами. Просил остудить его, прежде чем он, подобно призраку, превратится в пепел. Он выражал свою пылкую любовь исключительно через плотскую похоть.
Когда кровавая пелена спала с его глаз, и зрение прояснилось, он понял, что натворил нечто ужасное. Только тогда он осознал, что последние два дня выпали из его памяти.
Он увидел распростёртое под ним обнажённое тело. Хон Юн уже потерял сознание. Оглядев царивший вокруг хаос, Ли Тэ Син с растерянным лицом вынул свой член. Из влажного отверстия выскользнул всё ещё твёрдый кусок плоти. Одновременно из него хлынули сгустки спермы. Он излился столько раз, что простыня была насквозь мокрой.
Хон Юн не отреагировал на встревоженный голос Ли Тэ Сина. Он перевернул его, чтобы увидеть лицо. На лице, измазанном слезами и спермой, отчётливо виднелись ссадины от простыни. Он так грубо с ним обращался, что даже в волосах засохла сперма.
Его тело, когда-то сияющее чистотой, было покрыто багровыми пятнами, словно его избили. На шее и внутренней стороне бёдер было особенно много следов от укусов. Это были следы, оставленные в порыве одержимости.
Дыхание Хон Юна было едва уловимым, казалось, оно вот-вот оборвётся. Когда Ли Тэ Сину с трудом удалось привести его в чувство, ему захотелось собственными руками себя задушить.
Он серьёзно облажался. Это был не секс - он словно растерзал человека. Настоящий зверь.
Хон Юн переспал с Ли Тэ Сином, существом с божественной силой, но в человеческом обличье. Хотя тот и назывался божеством, по сути, это было чудовище, не сумевшее побороть свою звериную натуру, и оно попросту истерзало его.
Из-за резкого истощения жизненных сил Хон Юн не миновал реанимации и даже после выписки мучился почти месяц. А Ли Тэ Син, который не мог всё это время быть рядом с ним, пока тот восстанавливался, пережил настоящий ад.
Больше всего Ли Тэ Сина мучило отношение Хон Юна. Несмотря на все страдания, он не произнёс ни единого слова упрёка в адрес Ли Тэ Сина. Он лишь, словно мягкий комочек ваты, спрашивал, когда тот придёт снова.
После того дня Ли Тэ Син пробудился в ином смысле. Чудовищу, которое защищало его от проклятия, было совершенно наплевать на состояние Хон Юна. Если он не будет постоянно тренироваться и сдерживать себя, чудовище, наигравшись с Хон Юном как ему вздумается, в конце концов сожрёт его. Драгоценная жизнь Хон Юна, отмеренная в восемьдесят лет, оказалась под угрозой превратиться в клочок бумаги. Это было ужасно.
Чтобы выдержать эти медленные и мучительные десять минут, Ли Тэ Син воспользовался Чуксэнгви. На третьей палочке ильянчхо зажёгся огонёк.
- Рассказывай только о главном.
Повседневная жизнь Хон Юна, о которой поведал кот, была мирной, без каких-либо крупных происшествий.
Он уже знал, что тот решил связать свою жизнь с менеджментом и начал готовиться к вступительным экзаменам. Новость о том, что Хан Сэ Ён попала в аварию, оказалась неожиданной. Он думал, что потомков семьи, совершившей великие деяния в прошлой жизни, несчастья обойдут стороной. Как бы то ни было, если Хон Юн работает вместо неё, то ему следовало изменить пункт назначения с библиотеки на кафе.
Продолжая слушать, Ли Тэ Син медленно опустил голову. Чуксэнгви как раз закончил рассказывать последнюю новость. Его аура, до этого момента лишь вялая, внезапно стала зловещей.
- Эта пиявка всё-таки приползла…
Кот посмотрел на Ли Тэ Сина, ощутив холод, способный заморозить всё вокруг.
[Убийство лишь увеличит список ваших преступлений.]
Ли Тэ Син раздражённо потёр затылок, от которого исходил пульсирующий жар. Эта нотация под видом совета выводила его из себя. Даже ничтожное создание считало его бомбой замедленного действия.
- Я просто сделаю так, чтобы никто не узнал, что это я его убил.
Он и так уже давно ему мешал. Теперь появился повод, так почему бы не убить? Он не собирался рвать его на куски, кромсать или сдирать кожу заживо, он просто хотел перекрыть ему кислород - что в этом плохого?
Ли Тэ Син, который с хладнокровным рассудком расправлялся со злыми духами, стоило делу коснуться Хон Юна, не мог контролировать подобные иррациональные и жестокие порывы. Хвост Чуксэнгви застучал по полу. Так он выражал своё отчаяние.
[За личную неприязнь однажды придётся ответить.]
Этот комок шерсти, который завоевал расположение Хон Юна лишь своей внешностью, осмелился поучать посланника смерти принципу «добро побеждает зло». «Дерзкое создание. Может, пасть ему разорвать?» - тихо пробормотал Ли Тэ Син. Хоть он и не собирался приводить угрозу в исполнение, кот задрожал, словно его уже разорвали на части. Он ощутил зиму посреди зимы.
Однако, дрожа всем телом, Чуксэнгви всё же договорил до конца.
[Вы до-должны в первую очередь думать о господине Хон Юне. В конце концов, он связан с вами узами судьбы.]
Хотя он и сказал так, слова Чуксэнгви были верны.
Ли Тэ Син и сам это знал. По мере того как его эмоциональная и физическая связь с Хон Юном углублялась, его собственничество и импульсивность лишь усиливались. Он чувствовал ревность к ничтожному существу, не стоящему того, и ему приходилось выкраивать время, чтобы зажечь ильянчхо и хоть немного прийти в себя, чтобы общаться с Хон Юном более-менее рационально.
Не было никакой гарантии, что в будущем не появятся новые ублюдки вроде У Сынхёка, и избавляться от каждого из них в долгосрочной перспективе было не лучшей идеей. Но важнее всего было то, что Хон Юн испугается. Кому понравится тот, кто, прикрываясь благодеяниями, контролирует каждый твой шаг? Посланник смерти и человек. Этой нереальной и прочной связи было более чем достаточно.
Чтобы подавить гнев, Ли Тэ Син несколько раз сжал и разжал кулаки. Он, пробудившийся где-то между монстром и божеством, и сейчас был объектом пристального наблюдения.
Ли Тэ Син отправился к Яме и попросил о снисхождении. Хотя его решимость прибегнуть к незаконным методам, если ничего не выйдет, оставалась неизменной, он пошёл на это, потому что такое решение было долгосрочным и стабильным. И то, что Ли Тэ Син склонил голову перед Ямой, он, без всяких сомнений, сделал ради Хон Юна.
Яма горячо приветствовал явившегося к нему Ли Тэ Сина. Это был тот самый Ли Тэ Син, который никогда не показывался, если его не звали первым. Тот, кто обычно с холодным выражением лица соблюдал лишь минимальные приличия, предложил выпить чаю. Яма, отбросив все дела, поспешил к нему.
Выслушав рассказ Ли Тэ Сина, он неторопливо поглаживал свой подбородок. В уголках его узких глаз читалось спокойствие, словно он предвидел и эту ситуацию.
«Если будешь помогать мне, как сейчас, я не стану мешать твоим визитам в мир живых».
Ли Тэ Син почтительно налил ему чаю, закатив рукава.
Само собой, проклятый старый хрыч. Эта мысль пронеслась у него в голове.
«Другое дело, что вопрос в том, сможет ли тот парень выдержать тебя».
Ли Тэ Син пробудился с преисподней за спиной. В загробном мире он был могущественнее всех, но в мире живых ему были не рады. Если бы он отправился в мир живых, то оказался бы в положении рыбы, выброшенной на берег. Даже получая от Хон Юна жизненную энергию, ему, в отличие от прошлого, требовался бы сложный процесс постоянного контроля её количества.
Яма предположил, что срок, в течение которого он сможет находиться в мире живых, не причиняя вреда Хон Юну, составит в лучшем случае от трёх дней до недели. Это было максимальное время, в течение которого Ли Тэ Син мог любить Хон Юна, сохраняя здравый рассудок. Большее было бы губительно и для Ли Тэ Сина, и для Хон Юна.
После этого требовался двухмесячный период изоляции. Ли Тэ Син должен был оставаться на своей территории, чтобы не дать чудовищу внутри себя взять верх, а Хон Юн - восполнить жизненную энергию, которую Ли Тэ Син в избытке у него отнял.
Два месяца. Короткий срок, если смотреть на него как на мгновение, и бесконечно долгий, если считать иначе. Для Ли Тэ Сина это было ближе ко второму, но он довольно легко это принял.
Ведь это был Хон Юн, который сам восстановил стёртые воспоминания, в одиночку пережил жестокое прошлое и, более того, был готов отдать всего себя. Он снова мог обнять его. По сравнению с прошлым, когда ему не было позволено и секунды провести с Хон Юном, это было настоящим благословением.
Радость от того, что из существа, которое было хуже ветра, он превратился в «господина посланника», была неописуемой. Мрачная и опустошённая жизнь Ли Тэ Сина после воссоединения с Хон Юном не просто ожила - она начала бить ключом. Какие-то два месяца. Он вполне мог их выдержать.
Необходимость постоянно закалять себя была неизбежной задачей, но он был готов к этому. А моменты, когда он оступался, можно было красиво преподнести как доказательство его сильной любви.
Ли Тэ Син принял решение. Он решил искусно скрывать то, что рвалось наружу, и показывать лишь то, что наполняло его до краев, но не переливалось. Если он будет дарить ему только мягкость и нежность, не станет ли тот доверять и полагаться на него ещё больше? Даже если он его разочарует, по крайней мере, он не заставит его бояться себя.
- Да. Собираюсь идти прямо сейчас.
В ответ на слова Ли Тэ Сина кот протяжно мяукнул. На вопрос, нельзя ли и ему пойти, Ли Тэ Син недовольно посмотрел вниз.
Хотя определённая периодичность существовала, время визитов Ли Тэ Сина в мир живых немного варьировалось. Расстояние было слишком велико, да и работа в загробном мире была весьма непредсказуемой.
Ли Тэ Син использовал эту неопределённость в своих интересах. Это было сделано для того, чтобы увидеть реакцию Хон Юна, которую можно было застать, только явившись без предупреждения.
Способ был прост. Нужно было лишь внезапно появиться посреди его повседневной жизни.
Чем бы Хон Юн ни занимался, всё было одинаково. Почувствовав присутствие Ли Тэ Сина, он останавливался и оглядывался по сторонам. Его медленный и внимательный взгляд скользил с неба вниз. И в тот момент, когда он наконец находил фигуру Ли Тэ Сина среди предметов и толпы...
Хон Юн, который до этого лишь безучастно смотрел на Ли Тэ Сина своими большими глазами, ослепительно улыбался. Его глаза, губы, всё его лицо словно таяло в этой улыбке.
Это была умиротворённая и переполненная чувствами улыбка, без единой тени. Она была подобна лучу солнца после ливня или полевому цветку, колышущемуся на ветру. В хорошую погоду казалось, что его даже окружает сияние.
Она была совершенно не похожа на вежливую улыбку, которую он дарил другим. Это было его особое выражение, предназначенное только для приветствия Ли Тэ Сина. Ли Тэ Син любил этот образ Хон Юна - изящный и прекрасный, словно сошедший с картины.
Хон Юн наверняка был бы рад, если бы Чуксэнгви пошёл с ним, но Ли Тэ Сину не хотелось, чтобы его внимание рассеивалось. К тому же, этот отпуск начался позже запланированного. Ли Тэ Син как никогда жаждал времени, проведённого только вдвоём.
Чуксэнгви уже собирался снова мяукнуть, когда раздалось:
На категоричный отказ Ли Тэ Сина кот понуро опустил уши. Он посмотрел на него снизу вверх самыми несчастными на свете глазами и тихонько пискнул.
Для него это была мольба, но его оппонентом был сам Ли Тэ Син. Он и бровью не повёл от поведения, от которого любой другой человек схватился бы за сердце от умиления. Он лишь равнодушно, словно отмахиваясь от назойливой мухи, проверил время. И даже холодно бросил:
- Убери эту морду, пока я тебе глаза не вырвал.
Согласно докладу Чуксэнгви, Хон Юну было пора заканчивать работу и идти домой. Ли Тэ Син, открывая врата духов, слегка облизал губы. Предвкушая, как Хон Юн радостно ему улыбнется, он почувствовал возбуждение.
Обменявшись прощаниями с коллегами, Хон Юн коснулся экрана.
[Нуна, я сегодня тоже хорошо закончил.]
Сразу после отправки сообщения пришла серия стикеров. Это был стикер с белкой, которая лила слёзы водопадом и благодарила его. Хон Юн улыбнулся.
Не успел он посмотреть сообщение, как зазвонил телефон. Он всё понимал. Обычно она ограничилась бы сообщением, но сегодня был его последний рабочий день вместо неё.
Стоило ему нажать кнопку ответа, как раздался бодрый голос. Несмотря на поздний час, Хан Сэ Ён была полна энергии.
[Сегодня много было посетителей?]
[Проблемных клиентов не было?]
Даже если бы и были, он бы сказал, что нет.
[Значит, завтра снова я. Спасибо тебе, я хорошо отдохнула.]
- Ничего. Мне и самому приятно было помочь.
Когда несёшься вперёд, глядя только на цель, легко упустить драгоценные моменты. Например, время, проведённое с семьёй или любимым человеком.
Автокатастрофа изменила взгляды Хан Сэ Ён на жизнь, которую она прожила последние три года, словно паровоз на полном ходу. Вынужденный отдых преподал ей урок.
Она полноценно отдыхала две недели. За это время она позаботилась о своём уставшем теле и съездила в путешествие, которое откладывала под предлогом занятости. Если бы не Хон Юн, который заботился о её кафе лучше, чем она сама, она не смогла бы так спокойно отдохнуть.
[Что собираешься делать завтра?]
Раз Хан Сэ Ён выздоровела, Хон Юну тоже нужно было возвращаться к своей обычной жизни. Он планировал увеличить время на учёбу, которое сократил, и снова взяться за задание, которое ему дал Со Хви.
По правде говоря, то, чего он желал больше всего, не зависело от его желания. Потому что он ничего не мог сделать, кроме как бесконечно ждать.
Он уже собирался перечислить свои ничем не примечательные планы, как на телефоне раздалось ещё одно уведомление. Хон Юн, на мгновение опустив взгляд на экран, широко раскрыл глаза. Это было уведомление о зачислении средств, а отправителем была Хан Сэ Ён. Сумма, указанная там, была слишком большой для двухнедельной работы.
Хотя она всё понимала, Хан Сэ Ён сделала вид, что ни при чём.
Хон Юн и без того уже многое от неё получил. А ведь в этот раз он взялся за это, потому что действительно хотел помочь. Смутившись, Хон Юн потёр кончик брови.
Хотя он перед началом работы твёрдо сказал, что деньги не нужны, она, видимо, пропустила это мимо ушей.
[Это просто карманные деньги.]
- Это же одно и то же. И кто даёт такие большие карманные деньги?
Что-то в растерянности Хон Юна показалось Хан Сэ Ён таким смешным, что она залилась смехом. Она, некоторое время пожившая как бездельница, определённо выглядела отдохнувшей.
[В общем, на эти деньги купи своей девушке что-нибудь вкусненькое, сходите вместе в хорошее место. Понял?]
Хан Сэ Ён упомянула его девушку, о которой Хон Юн никогда и не говорил.
На эти беспочвенные слова Хон Юн отреагировал так, словно его поймали с поличным. Хан Сэ Ён, сдерживая смех, сказала:
[Нуна всё знает. Познакомишь меня потом, когда будет возможность. Буду ждать, хорошо?]
Покрасневший Хон Юн уже собирался возразить, что всё не так, когда…
За спиной раздался знакомый голос. Хон Юн, лишь мельком обернувшись, на мгновение потерял дар речи. Там стоял У Сынхёк.
- Нуна, давай на этом закончим и поговорим завтра.
Похоже, её обеспокоил его внезапно посерьёзневший голос.
[У Сынхёк? А он что там опять делает? Он же и позавчера приходил, разве нет?]
Хан Сэ Ён не очень-то любила У Сынхёка. Когда Хон Юн спрашивал о причине, она уклонялась от ответа, говоря, что ему не нужно знать, но было заметно, что она и сама не до конца понимает свои чувства. Сначала он думал, что её стремление держаться подальше от У Сынхёка - это странно, но теперь Хон Юн и сам всё понял.
Она беспокоилась. Потому что У Сынхёк, который смотрел на него другими глазами, был мужчиной. Она боялась, что Хон Юн, ввязавшись в «необычную» любовь, может пораниться. К тому же, она была уверена, что Хон Юн уже с кем-то встречается. Поэтому, мучаясь чувством вины за то, что недолюбливает человека по необоснованной причине, она всё же считала У Сынхёка помехой.
Но ему было жаль её. На самом деле тот, кто был в сердце Хон Юна, был не просто мужчиной - он даже не был человеком. Если она так настороженно относится даже к У Сынхёку, то как она отреагирует, когда узнает о существовании Ли Тэ Сина? Она как минимум один раз упадёт в обморок.
Нажав кнопку завершения вызова, Хон Юн поднял глаза. У Сынхёк, который за это время успел подойти ближе, стоял с понурым лицом.
Хон Юн провёл рукой по чёлке. Он никогда не попадал в подобные ситуации, и это сбивало с толку.
Два дня назад У Сынхёк признался ему в своих чувствах. В ясном, трезвом уме, прямо на этом самом месте, он чётко выразил то, что было у него на сердце.
Это было настолько прямолинейное признание без всяких прикрас, что Хон Юн не нашёл лазейки, чтобы уклониться.
«Прости. Я… я не чувствую того же».
Даже услышав ответ Хон Юна, У Сынхёк сегодня снова стоял на этом месте. С таким воинственным взглядом, словно того, что произошло два дня назад, и вовсе не было.
Уставившись на затылок Хон Юна, У Сынхёк протянул руку.
Хон Юн с растерянным видом отступил на шаг. Зная, что это ранит У Сынхёка, он всё равно инстинктивно сделал шаг назад и тихо пробормотал:
Лицо У Сынхёка тут же окаменело. Слова, полные обиды, посыпались из него как из пулемёта.
- То есть, мне даже просто позаботиться о тебе нельзя? Я что, съем тебя? Мне даже молнию твою застегнуть нельзя?
В отличие от его нерешительных движений, ответ Хон Юна был твёрдым.
У Сынхёк был готов умереть от разочарования. С какого-то момента, а точнее, с одного дня год назад, Хон Юн изменился. Он стал сознательно избегать даже самых невинных прикосновений.
Как человек мог так измениться? Он стал совершенно другим. Именно тогда У Сынхёк, который планировал действовать медленно, начал терять терпение. То признание, которое он выпалил, словно декларацию, тоже не входило в его планы.
Хон Юн, до которого раньше можно было легко дотянуться, просто протянув руку, теперь держал дистанцию и вёл себя так, словно это было в порядке вещей. И сейчас он строил стену, хотя тот всего лишь хотел застегнуть ему молнию. Это сводило с ума.
Зря я терпел. Нужно было с самого начала делать то, что хотел.
Хон Юн теребил кончики пальцев. Он не знал, что сказать.
Он не сделал ничего плохого. Просто…
Просто Ли Тэ Син сказал не позволять никому прикасаться к нему. И Хон Юн, который был в огромном долгу перед Ли Тэ Сином, должен был это сделать. Потому что каким бы хорошим человеком ни был У Сынхёк, он не был Ли Тэ Сином.
«Позволишь коснуться себя хотя бы кончиком пальца - оба умрёте».
Вспомнив голос Ли Тэ Сина, Хон Юн вдруг помрачнел. Но не потому, что испугался его угрозы. Внезапно его захлестнула волна тоски.
Тот, кто посещал мир живых раз в два месяца, до сих пор не подавал никаких вестей. Сколько мне ещё ждать?
Когда обещанное по умолчанию время проходило, его вот так, без всякой причины, накрывало эмоциями. Даже сейчас, стоя перед У Сынхёком, который признавался ему в симпатии, он мог думать только о Ли Тэ Сине.
Пока Хон Юн медленно начинал говорить, У Сынхёк перебил его.
- Ты же говорил, что у тебя никого нет.
Это было совсем не похоже на то, как он несколько дней назад, осторожно и трепетно, признавался в своих чувствах. Он был очень зол, и, возможно, поэтому в его голосе звучала лёгкая агрессия.
- Ты же говорил, что у тебя никого нет, так почему ты сразу говоришь «нет»? Потому что я парень?
У Сынхёк вёл себя как капризный ребёнок.
Хон Юн не мог лгать, поэтому уклонился от ответа, не предполагая, что это приведёт к таким последствиям.
Тот, с кем он встречается. Тот, кого он видит. Тот, кого он любит.
Это, должно быть, было заметно. Глядя на Хон Юна, который не умел лгать, видя, как в какой-то из дней он улыбался больше обычного, волновался и чего-то ждал, он, должно быть, убедился, что в его сердце кто-то есть.
Вопросы у всех были похожими. Но Хон Юн никому не мог дать ясного ответа. Потому что он не мог определить, кем для него был Ли Тэ Син. Если он сам был в замешательстве, как он мог кому-то об этом с гордостью рассказать? Да и было неясно, был ли тот человеком, о котором вообще можно было так говорить.
Связь и возлюбленный. Всего лишь переставленные слоги, но смысл, который они несли, был совершенно разным. Когда он думал о нём, он действительно скучал и чувствовал нежность, но всегда возникал вопрос. Кем он был для него?
Ли Тэ Син был для Хон Юна единственным спасителем, божеством-хранителем и самым надёжным защитником. Он был землёй, которая никогда не уйдёт из-под ног, и небом, которое никогда не обрушится. Он был настолько великим и незаслуженным даром. Возлюбленный было лишь одним из многих определений, занимавшим крошечный уголок. Да и в этом он не был уверен.
Хон Юн покачал головой. Сама эта мысль была самонадеянной. Кто он такой, чтобы судить и определять его? Он знал, что благодеяния, полученные от него, он не сможет вернуть ничем, даже после смерти. Он знал, что ничем не сможет отплатить тому, кто подарил ему право безгранично любить и быть любимым.
Взгляд Хон Юна, устремлённый в пол, вдруг стал влажным.
Внезапно чувство вины за то, что он его обманывает, сдавило сердце. Хон Юн нахмурился и сжал губы. Вдруг всё стало невыносимо тяжело.
- Тогда в чём дело? Ты решил меня до смерти замучить? Почему ты теперь запрещаешь даже то, что до сих пор не было проблемой? - не унимался У Сынхёк. - Это мужчина.
У У Сынхёка тоже были глаза. Человек, с которым встречался Хон Юн, был мужчиной. Любой, кто увидел бы следы, демонстративно оставленные на его шее, подумал бы так же. И не только это. Метки на запястьях и затылке были такими, что не могли появиться иначе, как от умышленного насилия.
Смысл этих следов, оставленных с полным пренебрежением к социальному положению или репутации Хон Юна, был ясен. Это было мощное обозначение своей территории, своей собственности, и предупреждение.
Терпение У Сынхёка иссякло, когда он заметил, что Хон Юн раз в несколько месяцев страдает от непонятной болезни, а синяки и раны на его теле становятся всё темнее.
- Человек, с которым ты встречаешься - мужчина, верно?
До сих пор У Сынхёк был осторожен, потому что и он, и Хон Юн были мужчинами. Он боялся, что разочарует его, что тот отвергнет его, даже не дав попытаться. Но если Хон Юн был на «той же стороне», да ещё и состоял в таких нездоровых отношениях, он хотел занять место того человека.
Такие действия нельзя называть любовью. Было очевидно, как человек, состоящий из чистого собственничества и эгоизма, обращался с Хон Юном в обычной жизни. Наверняка он, пользуясь его добрым и мягким характером, внушил ему, что его любовь - это всё, что у него есть. Хон Юн был жертвой.
Он другой. Он будет лелеять его, заботиться о нём и хорошо к нему относиться.
Так может, выберешь меня, а не этого ублюдка? У Сынхёк хотел, чтобы Хон Юн понял, насколько он драгоценен и ценен. Он шёл напролом, потому что был настолько искренен и уверен в себе.
Именно в этот момент вокруг Хон Юна поднялся голубой ветер.
Тихо выдохнув, Хон Юн застыл в неловкой позе. Он опустил взгляд. На его груди он увидел тёмно-синий силуэт, широко раскинувшийся поперёк.
В мгновение ока тёмно-синий дым, обнявший Хон Юна сзади, принял облик Ли Тэ Сина. Огромная рука мягко скользнула вверх по груди Хон Юна. Он накрыл ладонью место у молнии, которую пытался застегнуть У Сынхёк, и надавил. Тело Хон Юна ещё плотнее прижалось к Ли Тэ Сину.
Ли Тэ Син не сводил глаз с У Сынхёка. Он уткнулся носом в волосы Хон Юна, обнятого им, и посмотрел на него ледяным взглядом.
Он был не просто мужчиной - он не был человеком, он был существом, пробудившимся как нечто большее.
У Сынхёк, оцепеневший от одного лишь его взгляда, попятился назад.
Выражение лица Ли Тэ Сина, до этого полное спокойствия, стало холодным. Потому что такой реакции было совершенно недостаточно. Перед ним стоял человек, который одним своим именем вызывал в Ли Тэ Сине гнев. Более того, он бросал вызов Ли Тэ Сину и посягал на Хон Юна. Он выбирал именно те действия, которые были абсолютно запрещены, - так стоило ли оставлять его в живых?
Ли Тэ Син, в котором ещё оставались крупицы разума, был образцом сдержанности. Чудовище в его груди начало бушевать. Его инфантильный и донельзя жестокий нрав оскалил клыки.
Какого хрена этот ублюдок здесь ошивается.
Ему хотелось немедленно протянуть руку, вырвать глаза, что смотрели на Хон Юна, и разорвать пасть, посмевшую произнести его имя. Но тут.
Хон Юн быстро развернулся и обвил его шею руками. Ли Тэ Син, на мгновение пришедший в себя, опустил взгляд. Лёгкие, как пух, волосы и торчащие ушки были совсем близко.
Прижавшееся к нему тело мелко дрожало. В его прерывистом дыхании, не знавшем, что вместить, слышалось лёгкое возбуждение. Он не знал, что делать от радости. Такое поведение было бы невозможно, если бы он не был полностью поглощён мыслями о Ли Тэ Сине. От этого душераздирающего жеста, от которого он потерял дар речи, кончики пальцев Ли Тэ Сина замерли.
Перед этой реакцией, которая была красноречивее сотни слов «я скучал», пламя угасло, словно его и не было. Ли Тэ Син легко коснулся губами кончика уха Хон Юна. В ответ руки, обнимавшие его шею, сжались сильнее. Хон Юн что-то пробормотал. Бессознательно.
- Когда вы пришли? Я и не заметил.
Он совсем не почувствовал его энергии. Если бы он знал заранее, то волновался бы с того самого момента.
Ли Тэ Син сильнее сжал ладонью его талию. Если мгновение назад это было больше для показухи, то сейчас - искренне. С его губ, изогнутых в улыбке, сорвался тихий и заботливый голос:
- Потому что я знал, что ты так отреагируешь.
Он намеренно скрывал свою энергию до последнего, чтобы увидеть именно такую реакцию. Ли Тэ Син, не скрывая своих озорных намерений, мельком поднял глаза. В поле его зрения попал У Сынхёк, застывший в шоке. Злоба, на мгновение утихшая благодаря Хон Юну, снова начала вспыхивать.
Можно было сто раз попытаться понять и посочувствовать чувству любви к кому-то, но поскольку объектом этой любви был Хон Юн, для Ли Тэ Сина не было пощады. У Сынхёк был просто очень опасным человеком, посягавшим на его собственность, нет, он был просто грёбаным ублюдком.
Именно в тот момент, когда он собирался высвободить всю свою сконцентрированную убийственную ауру, Хон Юн потянул его за воротник пальто. Он прошептал что-то таким тихим голосом, что его было бы трудно расслышать, не прислушавшись.
Ли Тэ Син, даже поняв его слова, сперва удивился и широко раскрыл глаза. Он безучастно смотрел на него сверху вниз. Хон Юн упрямо прятал лицо. Его щёки, побелевшие от неожиданной встречи, уже успели покраснеть.
Под настойчивым взглядом Хон Юн, словно не в силах больше терпеть, поторопил его. Дыхание, обрушившееся на его затылок, было горячим.
Ли Тэ Син приподнял подбородок Хон Юна и поцеловал его. Тот, вздрогнув, тут же принялся ответно целовать его губы, словно только этого и ждал. От этого неумелого и сладкого действия Ли Тэ Син снова потерял голову и коротко усмехнулся.
В груди тупо заныло. Губы Хон Юна, касавшиеся его шеи, без умолку шептали. «Я скучал. Правда, очень скучал». Только после поцелуя с Ли Тэ Сином, после того как он оказался в его крепких объятиях и пропитался его запахом, он смог наконец-то выплеснуть свои чувства.
Ли Тэ Син распахнул пальто, полностью укрыв Хон Юна. Только он должен был видеть Хон Юна, выражающего свою любовь таким образом. Он не хотел показывать ни единого волоска этому придурку, который смотрел на Хон Юна такими же глазами, как и он.
Чтобы обнять этого человека, он преодолел расстояние, которое невозможно выразить в цифрах. И не только это. Он отдал свою жизнь и вечность. И всё равно желание давать больше переполняло его, словно неиссякаемый источник.
Ли Тэ Син что-то прошептал внутрь закрытого воротника пальто. И тут же кроссовки Хон Юна, видневшиеся из-под пальто, придвинулись ближе. Даже то расстояние, которое, казалось, уже невозможно было сократить, они стремились преодолеть.
Ли Тэ Син взмахнул рукой, и взгляд У Сынхёка потерял фокус. Оставив позади У Сынхёка, который развернулся и побрёл прочь, Ли Тэ Син открыл врата духов.
Огромная рука протянулась и стёрла пот, выступивший на висках. Это было нежное прикосновение.
Хон Юн, который никак не мог сосредоточиться на действии, поднял глаза. Его налитые кровью глаза трепетали. В то же время член, заполнявший его рот, упёрся в самое горло. Вырвался сдавленный стон.
Так глубоко, что на глазах выступили слёзы. А я так не задохнусь? На мгновение Хон Юна охватил страх, и его плечи задрожали. Это был инстинкт самосохранения. Он попытался вытолкнуть языком то, что с таким трудом проглотил, и беспорядочно замахал руками.
Но тут же рука, державшая его за затылок, сжалась сильнее. Сила, подавлявшая его сопротивление, была пугающе постоянной.
Хон Юн вздрогнул. Слёзы, стоявшие в его глазах, потекли по уголкам.
Хон Юн, стоявший на коленях между его бёдер, не мог ни сменить позу, ни выплюнуть член. Не зная, что делать, он лишь нащупывал руками рельефные мышцы живота.
Ли Тэ Син просунул свою руку между его побелевших пальцев. Он переплёл их пальцы и даже погладил тыльную сторону ладони, но, к сожалению, это не стало большим утешением.
Внезапно нахлынувшая обида заставила Хон Юна скривить губы в гримасе плача.
Ли Тэ Син приподнял подбородок Хон Юна. Следуя за мягким движением, Хон Юн выпрямил спину и выплюнул член. Наконец-то он смог вздохнуть.
Его лицо, жадно хватавшее ртом воздух, было полностью красным. Голова кружилась. Хон Юн вытер тыльной стороной ладони рот и подбородок, испачканные слюной.
Мягкое прикосновение коснулось кончика носа Хон Юна, который даже не мог сфокусировать взгляд. Ли Тэ Син наклонился и поцеловал его.
Услышав нежный голос, Хон Юн снова поднял глаза. Их взгляды встретились совсем близко. В чёрных зрачках отражался лишь Хон Юн, готовый вот-вот расплакаться.
- Ты ведь сам сказал, что будешь сосать.
Нежный голос проник в самое ухо. В нём слышались капризные нотки.
Хон Юн молча моргнул. Ему нечего было сказать в своё оправдание, и он лишь шевелил губами, отчего улыбка в глазах Ли Тэ Сина стала глубже.
Словно решив, что этого достаточно, Ли Тэ Син коротко поцеловал Хон Юна в лоб, переносицу и губы. Затем заботливо вытер его щёки, по которым размазались слёзы, и снова вставил свой член ему в рот. Мягко вошедший член в мгновение ока туго заполнил узкую полость рта.
Дыхание перехватило, лицо исказилось, но рука, державшая его за затылок, оставалась такой же спокойной, как и вначале. Ли Тэ Син тихо прошептал:
В его низком голосе отчётливо слышался нескрываемый жар.
Слова Ли Тэ Сина были правдой. Хон Юн сам навлёк это на себя. Он попался на собственную уловку, которая была сродни пустому бахвальству.
Механически кивнув, Хон Юн неумело протянул руки. Одной рукой он обхватил толстый член, а другой упёрся во внутреннюю сторону мускулистого бедра для поддержки.
Он знал, что Ли Тэ Син наслаждается оральным сексом, чтобы сразу же принять его семя. Зная это, Хон Юн терпел смущение от того, что его обнажали снизу, но ощущение, как член перекатывается в его влажном рту, оказалось на удивление приятным.
Это было совсем не похоже на ощущение от проникновения. Низ живота сводило непроизвольными спазмами, а кончики пальцев рук и ног покалывало. Когда он смотрел сверху на сосредоточенного Ли Тэ Сина, его глаза тоже становились горячими, словно к ним приложили грелку.
Секс с Ли Тэ Сином, помимо цели выживания, был актом глубокого обмена чувствами. Эмоции, которые невозможно было выразить словами, и две совершенно разные по своей природе силы сталкивались и смешивались. Возможно, поэтому это было действием, от которого Ли Тэ Син особенно сильно волновался и которого жаждал.
Поэтому он хотел подарить это и Ли Тэ Сину. Показать, насколько головокружительным может быть акт, когда ты ставишь себя ниже, чтобы доставить удовольствие партнёру. Хоть и неумело, он хотел попробовать. Если тот так старательно ласкал его ртом, то и он сможет.
Беспокоил только размер, но он думал, что справится. Хон Юн бесчисленное количество раз принимал его в себя снизу. Сначала было так туго, будто он вот-вот порвётся, но в конце всё расслаблялось, словно было создано по мерке. Если даже его отверстьие, неподвластное воле, в конце концов сдавалось, то он думал, что со ртом, которым он мог управлять по своему желанию, будет ещё проще.
Однако рот Хон Юна был слишком мал и узок, чтобы вместить его член. Он не смог проглотить и половины и только испугался.
Хон Юн мысленно отругал себя за то, что его энтузиазм опередил возможности. Перед глазами всё плыло, а челюсть, казалось, вот-вот вывихнется. При каждом вздохе внутренняя сторона щёк и нёбо то прилипали к плотному куску плоти, то отрывались с характерным звуком.
Но отступать сейчас было уже поздно…
Хон Юн посмотрел на Ли Тэ Сина. Его чёрные зрачки блестели, отражая только Хон Юна. Он отчётливо чувствовал возбуждение, достигшее своего предела.
Он, должно быть, уже терпит из последних сил. В конце концов, именно он сам зажёг искру в Ли Тэ Сине, который несколько раз колебался.
Хон Юн опустил подбородок. Он хотел принять всего Ли Тэ Сина, желавшего его, без остатка. В ответ на его решимость грудная клетка Ли Тэ Сина тяжело заходила. В тот момент, когда над его макушкой послышалось тихое ругательство…
Его затылок с силой прижали вниз. Толстая головка, скользнув по нёбу и языку, вошла прямо ко входу в горло.
Мысль о том, как это мучительно, пронзила его. Хон Юн выплюнул то, что было у него во рту. Коротко переведя дух, он снова взял его в рот.
Он прочёл заранее, что рот, как и отверстие, можно растянуть. Ещё несколько повторений, и он привыкнет.
Но вопреки его отважной решимости, в голове царил полный хаос. Сколько ещё раз повторять? Или мне кажется, что он стал ещё больше? Не знаю. Даже дышать было тяжело.
На вдохе он впустил головку глубже. Как только она прошла определённую точку, его неизбежно начало тошнить. В солнечном сплетении всё свело судорогой, бёдра окаменели. Казалось, все дыхательные пути были перекрыты. На мгновение перед глазами потемнело, и Хон Юн резко выплюнул член. Его сотряс взрыв кашля.
Ли Тэ Син коротко усмехнулся. Он потёр висок, о чём-то размышляя, а затем снова опустил взгляд на Хон Юна. Его глаза, которые могли бы показаться безразличными, на мгновение отразили раздумье.
Некоторое время он молча смотрел на покрасневшее лицо, а затем произнёс несколько усталым голосом:
- Ты сводишь меня с ума самыми разными способами…
Он разочарован? Глаза Хон Юна, полные страха и жара, влажно заблестели.
Произнося это с членом во рту, он задел клыком крайнюю плоть. Мышцы на животе Ли Тэ Сина дёрнулись.
Хон Юн вспомнил видео, которые он смотрел время от времени, готовясь к этому дню. В туманном сознании всплыли два безликих мужчины, откровенно сплетённые друг с другом.
Словно облизывая леденец, он принялся стимулировать головку и область под ней кончиком языка, сжимая губы. Раздавались влажные звуки от трения губ о ствол. Хон Юн ещё раз смело взял плоть в рот. Он намеренно расслабил горло, впуская член так глубоко, как только мог, даже если это казалось невозможным.
Он отчётливо почувствовал, как что-то раскрывается глубже, за кадыком. Горло Хон Юна судорожно дёрнулось. Перед глазами всё побелело, и странное ощущение волной разошлось по телу. Внутренняя сторона бёдер внезапно заныла.
- М-м-мх… - простонал Хон Юн, полуприкрыв глаза.
Зрачки Ли Тэ Сина дёрнулись. Его взгляд был ледяным, он скользил по всему телу, но при этом точно отмечал каждую деталь. Наконец, он остановился на промежности Хон Юна. Розовый комочек плоти, до этого безвольно висевший от страха, начал понемногу набухать.
Чутко заметив эту реакцию, Ли Тэ Син потёр мочку уха Хон Юна.
Это была просьба, а не приказ, но Хон Юн без колебаний опустил руку вниз. Как только он сжал свой член, по позвоночнику пробежал электрический разряд.
Наверное, потому что это было давно, ему показалось, что он кончит от одного прикосновения. Хон Юн, держа член Ли Тэ Сина во рту, тяжело выдохнул.
Удовольствие Ли Тэ Сина было важно, но не менее важным было и семяизвержение самого Хон Юна. Потому что его семя было качественной энергией ян, которая помогала Ли Тэ Сину поддерживать хорошее состояние, пока он находился в мире живых.
«Потерпи, а потом угости его густым. Ему точно понравится».
Была и причина, по которой он всерьёз воспринял пошлые шутки Со Хви. Он хотел дать ему семя как можно более густым и насыщенным, поэтому, когда был один, старался даже не прикасаться к себе. Иногда, когда тело возбуждалось, а низ ныл, он думал о Ли Тэ Сине, и это помогало ему терпеть.
Белые пальцы неумело стимулировали крайнюю плоть. Он быстро провёл по уздечке, а затем медленно скользнул по стволу. Его движения были торопливыми и прерывистыми. Мастурбация Хон Юна была скорее способом временно сбросить чрезмерное возбуждение, но для Ли Тэ Сина не было ничего более возбуждающего.
Наблюдая за этим томным процессом, Ли Тэ Син обеими руками схватил Хон Юна за затылок.
- Чему ты научился, пока меня не было?
И всё же, следов чужого прикосновения не было. Удивительным было его поведение. Что заставило его так резко измениться всего за два месяца? Он выглядел настолько возбуждающе, что Ли Тэ Сину захотелось вытрясти из Чуксэнгви всю информацию о каждом шаге Хон Юна.
- Что ты, чёрт возьми, увидел?
Слегка грубо притянув Хон Юна за затылок, Ли Тэ Син ввёл свой член ему в рот. Хон Юн заёрзал, глубже погружаясь на член. Его горло судорожно сжималось.
Ли Тэ Син смотрел сверху вниз на Хон Юна, зажатого между его ног. Он наслаждался видом нахмуренных бровей и ощущением тесного горла. Он не упускал из виду, как Хон Юн двигался, насаживаясь на его член.
Как, скажите на милость, можно такое терпеть? Всё то, что он так старательно подавлял, начало понемногу оживать. Первым проснулось садистское желание. Ли Тэ Син продолжал давить на затылок Хон Юна, наблюдая, как краснеет его лицо.
Ему хотелось силой раздвинуть его ягодицы и вонзиться внутрь. Он мечтал вбить свой член глубоко в горло, пока Хон Юн не начнёт плакать и царапать его бедра.
Но он слишком хорошо представлял, чем это закончится. Хон Юн и так едва справлялся, просто удерживая его член во рту. Ли Тэ Син взял себя в руки.
Задыхаясь, Хон Юн попытался отстраниться. Он уже почти отпустил напряженный член и хотел ухватиться за Ли Тэ Сина, но тот остановил его:
Хон Юн был поразительно послушным и покорным. Он торопливо кивнул и снова обхватил член Ли Тэ Сина.
С минетом явно ничего не получалось. Ли Тэ Син вынул член изо рта Хон Юна и зафиксировал его подбородок. Заставив его смотреть на себя, он другой рукой снова начал двигать его рукой по своему члену.
Хон Юн заёрзал бедрами. Ли Тэ Син, теряя терпение, резко приказал:
- Не останавливайся и делай сильнее.
Ли Тэ Син слегка коснулся головкой члена губ Хон Юна. Несмотря на своё состояние, Хон Юн всё ещё пытался выполнить свою «обязанность», хотя и не мог сделать это как следует. Он пытался хотя бы обхватить головку губами, беспорядочно водя по ней языком и складывая губы трубочкой. Ли Тэ Син смотрел на него со странным чувством.
Каждый раз он терпел неудачу. Сначала он хотел просто подразнить Хон Юна, который сам предложил ему минет. Он разул его и поставил на колени, не в силах сдержать свое желание доминировать. Он не останавливал его, даже видя, как ему тяжело, потому что хотел наблюдать за Хон Юном, извивающимся от его действий.
Тело Хон Юна напряглось. Его возбужденное лицо невольно издало томный стон. Достигнув предела, Хон Юн отчаянно взмолился:
Движения руки Ли Тэ Сина, обхватывающей его собственный член, стали резче. Он неотрывно смотрел на разгоряченное лицо Хон Юна, кусая губы.
Получив разрешение, Хон Юн кончил, прижимаясь щекой к бедру Ли Тэ Сина. Он весь дрожал, сжавшись в комок и обхватив губами головку. Хон Юн перевел дух, прильнув к руке, что гладила его по щеке и уголкам губ.
Хон Юн поднял усталые глаза и вздрогнул.
Ли Тэ Син притянул руку Хон Юна и слизал с неё сперму. Он засовывал палец за пальцем глубоко в рот и сосал. При этом он продолжал сильно стимулировать свой туго вставший член. Его прикосновения были одновременно бесстрастными и развратными. Ли Тэ Син, проводивший рукой вверх и вниз под головкой, низко выдохнул.
Хон Юн послушно открыл рот, повинуясь его требованию. В тот миг, когда мышцы Ли Тэ Сина напряглись, густая жидкость брызнула на лицо Хон Юна. Она покрыла его подрагивающие губы, разгорячённые щёки и трепещущие веки.
Обмякший Хон Юн провёл рукой по векам. Затуманенным взглядом он посмотрел на испачканные спермой пальцы, а затем облизал их. Высунув длинный язык, он облизал пространство между средним и указательным пальцами, а затем пососал большой. Ли Тэ Син всегда делал так, поэтому, несмотря на новизну действия, оно казалось ему знакомым. Увлеченный этим процессом, Хон Юн словно завороженный взял в руку член Ли Тэ Сина.
Внезапно напрягшись, Ли Тэ Син схватил Хон Юна за плечо. С непривычным для него выражением смущения на лице, он смотрел, как Хон Юн берёт его член в рот. Хон Юн наполовину проглотил член, а затем выпустив его, обхватил губами головку. Раздавались неловкие звуки, когда остатки спермы с кончика члена всасывались в маленький ротик. Ли Тэ Син, бесстрастно наблюдавший за всеми этими действиями, нахмурился.
В то же мгновение Хон Юн моргнул. Причиной было то, что член, который должен был обмякнуть после эякуляции, наоборот, снова затвердел. Набухший член быстро заполнил его узкий рот.
Хон Юн вопросительно посмотрел на то, что было у него во рту, и уже собирался выплюнуть, когда под его рукой скользнула большая ладонь. Его резко подняли и перевернули на кровать лицом вниз. Не успел он сориентироваться, как его ягодицы были грубо разведены в стороны.
Оргазм только усилил возбуждение. Ли Тэ Син признал своё поражение. Сохранять самообладание, когда Хон Юн не только сосал его член, но и с удовольствием проглатывал остатки спермы, было выше его сил.
Резко мотнув головой, Ли Тэ Син зажмурился, а затем открыл глаза. Он пытался хоть как-то сдержаться, но тело не слушалось. Он смазал слюной ложбинку между ягодицами и провёл по ней членом. Найдя вход, он приставил к нему головку. Когда он толкнулся вперёд, толстая головка надавила на плотно сжатые складки.
Догадавшись о намерениях Ли Тэ Сина, Хон Юн приподнял бедра и оперся на локти.
В этот момент сзади раздалась гневная ругань. Он бранил себя за то, что снова не сдержался, и удивлялся собственной несдержанности. Воздух вокруг вдруг стал ледяным. Хон Юн, украдкой взглянув через плечо, проговорил:
- Что в порядке? - прорычал Ли Тэ Син. Он имел в виду себя: «Что может быть в порядке, когда он, обезумев, пытается без подготовки трахнуть его».
Не выдержав давления, складки неохотно раздвинулись. Хон Юн глубоко вздохнул. Он пытался всеми силами принять в себя настойчиво рвущуюся плоть.
Ли Тэ Син крепко обнял Хон Юна. Несмотря на его слова о том, что всё в порядке, Хон Юн был сильно напряжен, но желание проникнуть в него с яростной силой поглощало разум Ли Тэ Сина. Он поцеловал Хон Юна в висок и, словно подгоняя, сжал одну из его ягодиц. Упругая плоть деформировалась в его руке.
Головка, слегка проникнув под кожу, мягко выскользнула наружу. От странного ощущения у Хон Юна непроизвольно задрожали бедра. Он прижался губами к тыльной стороне ладони, чтобы сдержать стон. Мгновенно уловив эту реакцию, Ли Тэ Син прижался к его спине. Он уткнулся лбом в сжатые плечи Хон Юна, вдыхая его запах.
Движения были неглубокими, поверхностными, направленными лишь на то, чтобы растянуть и подготовить вход. Казалось, что так будет лучше. В тот момент, когда тело Хон Юна начало расслабляться, Ли Тэ Син, опершись подбородком на его худое плечо, издал стон. Взгляд из-под растрепавшейся челки был уже расфокусирован. Он прошептал, словно простонав:
С трудом поняв, что Ли Тэ Син жалуется на недостаточную подготовку, хотя уже и так терся о его вход, Хон Юн кивнул. Слова, полные нетерпения, пробудили в нем желание сделать что-нибудь для Ли Тэ Сина. Он убрал руки назад и развел ягодицы. Из-за этого его корпус опустился ниже, и щека коснулась простыни.
Глубоко вздохнув, он приподнял бедра. Казалось, член, щекотавший вход, продвинулся немного глубже. Хон Юн втайне пожалел, что не растянул себя как следует в ванной.
Рука Ли Тэ Сина скользнула по его груди и легла на шею. В тот момент, когда Хон Юн, завороженный нежными поглаживаниями по бьющейся жилке и судорожно дергающемуся кадыку, почти закрыл глаза, член резко вошел внутрь. Хон Юн, запрокинув голову, издал удивленный вздох.
Его руки, разводившие ягодицы, беспорядочно задергались, прежде чем найти опору на простыне. Это было грубое, резкое проникновение. Ли Тэ Син уткнулся носом в мокрые волосы Хон Юна и выругался:
В тот же миг член, на секунду выскользнувший наружу, снова вонзился внутрь. Продолжилось беспощадное вторжение. Пульсирующая плоть снова и снова проникала в узкие стенки. Хон Юн не мог издать ни звука, лишь короткий стон вырвался из-под тяжести тела Ли Тэ Сина.
Ли Тэ Син был на грани. Даже неловкая реакция Хон Юна, вздрагивающего от неожиданности, заставляла его терять голову. Плотно прижавшись к Хон Юну, он начал двигать бедрами. Толстый член медленно скользил между покрасневшими от трения ягодицами.
Член, вошедший больше чем наполовину, задел чувствительную точку внутри. Когда Хон Юн вздрогнул, рука, державшая его подбородок, сжалась сильнее. Напряженные сухожилия на руке Ли Тэ Сина дрожали - он сдерживал себя, чтобы не задушить Хон Юна или не сломать ему шею. Собрав остатки самообладания, Ли Тэ Син повернул голову Хон Юна к себе.
В затуманенных глазах Хон Юна блестели слезы. В его взгляде, полном боли и удовольствия, читалась лишь нежность. Стенки, пульсирующие в такт его дыханию, словно пытались перемолоть член Ли Тэ Сина.
Медленно выйдя, член снова с усилием вонзился внутрь. На этот раз он вошел до основания, решительно и безжалостно.
Хон Юн, почти сжатый в объятиях Ли Тэ Сина, тихонько всхлипнул. Его живот был вздут по форме члена - настолько глубоко он проник. Хон Юн задрожал. Плоть, заполнившая его изнутри, извивалась, словно змея, заставляя внутренности скручиваться. Крепко удерживая Хон Юна, Ли Тэ Син тихо прошептал:
Слегка прикусив его щеку, Ли Тэ Син коснулся подбородка Хон Юна. Хон Юн повернул голову и, словно ожидая этого, высунул язык.
Ли Тэ Син начал двигаться. Несмотря на болезненные толчки, Хон Юн не произнес ни слова жалобы. Их губы сплелись в беспорядочном поцелуе. Горячее, прерывистое дыхание смешивалось с движениями языков.
Толстый член появлялся и исчезал между округлыми ягодицами. Ли Тэ Син не прерывал поцелуя, безжалостно вколачиваясь в Хон Юна. Его стоны тонули в поцелуе.
Ладонь, поддерживавшая торс Хон Юна, грубо сжала его белую грудь, с силой сжимая и выкручивая нежную кожу. То же самое он проделывал и с сосками. Покрасневшие бутончики то растягивались, то сдавливались. Это были такие грубые ласки, что на следующий день на коже наверняка остались бы синяки.
Однако сопротивление Хон Юна было едва заметным. Он лишь осторожно поглаживал вздувшиеся вены на руке Ли Тэ Сина. Он не мог поступить иначе. Он не хотел останавливать Ли Тэ Сина, который, страстно выкрикивая его имя, был полностью поглощен похотью. Он лишь всхлипнул от страха, и в ответ на это на него обрушился шквал горячих поцелуев. Ли Тэ Син выражал свое отчаянное нежелание останавливаться яростными толчками бедер.
От каждого удара все тело Хон Юна сотрясалось. Ощущение члена, бьющего по растянутым до предела стенкам, было одновременно острым и головокружительным. Жгучая боль мгновенно распространялась по всему животу. Испуганный Хон Юн схватился за руку Ли Тэ Сина.
- Нет, Юн-а. Не порвется, - ровным голосом ответил Ли Тэ Син, хотя его действия были на грани жестокости. И без того глубоко вошедший член проник еще глубже.
