Антитеза. Синтез. Глава 52
Пи-и-и, пии. Когда Син Джеха без энтузиазма нажал на игрушку в форме цыпленка, раздался резкий звук. Уши Гук-и, лежавшего на залитом солнцем полу, тут же навострились. Глядя на собаку, которая, услышав звук, мгновенно подбежала к нему, Син Джеха улыбнулся и продолжил настойчиво нажимать на игрушку.
Квон Иджэ, сидевший рядом и сосредоточенно читавший книгу, с недоумением посмотрел на Син Джеха. Для эспера у него слишком чувствительные органы чувств, почему он так себя ведет? Разве ему не шумно? Может, он просто дурачится? Не замечая обеспокоенного взгляда Квон Иджэ, Син Джеха продолжал играть с Гук-и.
Под аккомпанемент пищащих звуков Гук-и и Син Джеха заняли позиции друг напротив друга. Син Джеха размахивал игрушкой, и каждый раз Гук-и, распластавшись на полу, поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, следя за движениями рук Син Джеха.
Несмотря на то, что он был всего лишь собакой, Гук-и очень любил игрушки. Благодаря этому по всему дому Квон Иджэ валялись различные игрушки. Особенно Гук-и любил пищащую игрушку-цыпленка с длинной шеей. Было странно, что он, не будучи охотничьей собакой, любил ловить её в воздухе.
Когда Квон Иджэ слегка улыбнулся и вернулся к своей книге, наблюдая за этой странной сценой, где было непонятно, кто с кем играет, Син Джеха позвал собаку:
Ласково обратившись к собаке, Син Джеха усмехнулся и энергично бросил игрушку. Собака, не упустив момент, молниеносно бросилась за ней. Однако на лице Син Джеха, наблюдавшего за удаляющимся Гук-и, промелькнуло разочарование.
Квон Иджэ, заметив, как Син Джеха морщит нос, наконец закрыл книгу.
- Если ты не специально издеваешься, то это выглядит как-то нехорошо.
- Ну... честно говоря, я не специально.
- ...Может, директор мне не верит, но Гук-то поверит?
На странный ответ Син Джеха Квон Иджэ фыркнул.
Гук-и жалобно скулил и царапал ограждение с самым обиженным видом. Игрушка, брошенная Син Джеха, упала за ограждение у лестницы на второй этаж - в месте, недоступном для собаки.
Когда Син Джеха, чувствуя вину, начал незаметно вставать, большая рука крепко схватила его за плечо и заставила сесть обратно. Квон Иджэ решительно подошел к ограждению, протянул руку и подобрал игрушку-цыпленка.
Гук-и, неизвестно когда подобравшийся к его ногам, начал бешено вилять хвостом. Для нетерпеливой собаки Квон Иджэ бросил игрушку в безопасное место недалеко от них.
Гав! С громким лаем Гук-и бросился за игрушкой, а Квон Иджэ вернулся на свое место. Собака, посмотрев поочередно на обоих мужчин, выбрала Квон Иджэ и положила перед ним игрушку. Наблюдая, как тот снова бросает игрушку, Син Джеха выглядел обиженным.
Несмотря на короткий вопрос, Син Джеха понял, о чем спрашивает Квон Иджэ, и честно ответил:
- Кажется, Гук-и больше привязан к вам, чем ко мне.
- Ну... не то чтобы расстраивает, просто...
Квон Иджэ повернул голову и пристально посмотрел на Син Джеха. Его взгляд, который всегда казался холодным, сейчас согревал Син Джеха, словно теплое солнце.
- Если решился, не веди себя неопределенно. Хоть я и взял на себя ответственность за Гук-и, когда привел его, но это не значит, что ты должен использовать это как оправдание. Собаки умнее, чем кажутся. Он всё понимает.
- Друг так друг, хозяин так хозяин, посторонний так посторонний. Нужно определиться.
Син Джеха знал, что Квон Иджэ пытается говорить мягче, чем раньше. Значит, это действительно был совет. Но, похоже, его характер не изменился полностью - слова всё равно звучали довольно резко.
В такие моменты Син Джеха охватывало странное чувство. Например, желание возразить на слова, которые когда-то сказал Квон Иджэ.
- Вы же не переводчик с собачьего, откуда вы знаете? Вы сами говорили, что то, как люди воспринимают собак, - это всего лишь интерпретация, основанная на человеческом мышлении.
На неожиданное возражение Квон Иджэ некоторое время молчал, а затем ответил:
- Да, вы помните, что говорили это?
С невозмутимым лицом Квон Иджэ ответил:
- Не всё обязательно нужно выражать словами, чтобы понять. Когда начал заботиться о нём, понял.
- Все люди ошибаются. Я тоже человек. Давай скажем, что это были предубеждения, которые у меня были из-за того, что я никогда раньше не заботился о животных.
Столкнувшись с противоречивым отношением и бесцеремонными словами, Син Джеха замолчал. Хотелось что-то резко ответить, но перед Квон Иджэ он просто терял дар речи. Возможно, потому что не мог возразить против логики и точности, с которой говорил Квон Иджэ.
Ну, он тоже ведь не будет ошибаться...
Квон Иджэ, вытащив игрушку из пасти Гук-и, который выделывал трюки у его ног, в последний раз бросил её недалеко. Гук-и, зажав в зубах игрушку, которая удачно приземлилась в самом теплом и солнечном месте гостиной, похоже, остался доволен местом и растянулся там на животе, закрыв глаза.
Лицо собаки, отдыхающей словно во время солнечных ванн, выглядело умиротворенным. Настолько, что Син Джеха даже немного позавидовал. Он не знал, когда Квон Иджэ и Ким Гук успели так сблизиться.
- Я дал тебе совет, теперь хочу сделать предложение.
Квон Иджэ, пристально глядя в глаза Син Джеха, сказал:
Вскоре после того, как Син Джеха вернулся домой, Квон Иджэ снял с собаки бирку с именем. Поврежденная бирка с настоящим именем Гук-и, которого они толком не знали, исчезла. Словно можно было начать всё заново с чистого листа.
Возможно... это было то, что Квон Иджэ хотел сказать не Гук-и, а самому Син Джеха.
Но Син Джеха всё еще было страшно. До сих пор он не интересовался миром, потому что хотел умереть. Но если ему нужно жить дальше, то и жить нужно будет иначе, а на это у него пока не хватало смелости. Действительно, его здоровье было плохим, но единственной причиной, по которой он не выходил из дома, был именно страх.
Ему не хватало смелости ступить в изменившийся мир и жить в нем вместе с другими людьми.
Квон Иджэ легко погладил Син Джеха по голове и встал.
- Если тебе это в тягость, считай это домашним заданием от меня.
- ...Я вроде не в том возрасте, чтобы проверять мои домашние задания.
- Вот поэтому я так и говорю. Можешь всё сваливать на меня, так проще.
Это звучало так сладко, словно Син Джеха мог делать что угодно.
Взяв книгу, Квон Иджэ встал и направился на второй этаж. Ограждение закрылось со скрипом. Квон Иджэ посмотрел на Син Джеха с лестницы, словно спрашивая, собирается ли он там оставаться, но Син Джеха сделал вид, что не заметил, и продолжал долго сидеть в гостиной. Ему нужно было время, чтобы спокойно обдумать слова Квон Иджэ. Квон Иджэ не был человеком, который тратит время впустую. Он часто уходил заниматься спортом ранним утром, а когда возвращался с работы, обычно проводил оставшееся время рядом с Син Джеха.
Играл с Гук-и, читал книги или слушал музыку. Иногда получал звонки из Англии. Он всегда чем-то занимался, и даже если это выглядело как отдых, это тоже было частью его плана.
Син Джеха был полной противоположностью. У него было море времени, но он совершенно не знал, чем заняться. Ему нравилось играть с Гук-и, но когда собака засыпала, растянувшись на животе, Син Джеха охватывало необъяснимое бессилие.
"Эм, директор? Вам не нужно идти на работу?"
"В последнее время у меня достаточно времени. Я раньше усердно работал ради этого."
"Тебе не нравится, что я дома? Или тебе неудобно? Если так, скажи."
"Тогда нам обоим хорошо, так почему..."
"И правда. Почему я вообще спросил?"
Прошло уже несколько дней с тех пор, как Син Джеха, обеспокоенный, задал вопрос, на который получил лишь загадочный ответ.
- Директор… Чем я занимался раньше? - пробормотал он, словно разговаривая сам с собой.
- Похоже, тебе наконец-то стало скучно.
На неловкий, но честный ответ Син Джеха, Квон Иджэ выглядел довольно удовлетворенным.
Сходив на второй этаж, Квон Иджэ вложил в руку Син Джеха новый мобильный телефон. Син Джеха, принимая телефон, выглядел крайне неуверенно.
В наши дни очень редко можно встретить человека без мобильного телефона. И Син Джеха был одним из таких редких людей. На самом деле, у него не было острой необходимо иметь телефон. У Син Джеха не было телефона, но все телохранители, сопровождавшие его, имели.
- Попробуй поискать. Если ты не знаешь, чего хочешь, значит, ты просто не знаешь о своих возможностях.
Сказав это, Квон Иджэ сел в кресло и открыл книгу. На неожиданные слова Син Джеха только хлопал глазами.
- Есть корейская пословица: "Начало - половина дела". Попробуй найти то, что тебе интересно, чему ты хочешь научиться. Попытка - не пытка. Решишь позже, стоит ли продолжать.
Син Джеха совершенно не мог понять, почему Квон Иджэ сделал ему такое предложение. Ведь Квон Иджэ был человеком, который считал идеальным вариантом, чтобы Син Джеха находился прямо перед его глазами. Даже Син Джеха считал, что так жить неплохо. До сих пор.
Но теперь Квон Иджэ, похоже, хотел чего-то другого. Человек, который хотел, чтобы личность Син Джеха исчезла, теперь предлагал ему самому выбирать. Он отвечал так, словно ждал этого всё время, и даже не выглядел неловким, делая такое предложение. Казалось, что только Син Джеха не понимал ситуацию.
Забавно. Когда же Син Джеха сможет говорить свободно перед Квон Иджэ?
- Знаете, если я скажу, что хочу чем-то заняться...
- Вот и занимайся. Просто делай и всё.
На этот простой ответ Син Джеха уставился на профиль Квон Иджэ. Его острая линия подбородка холодно двигалась, добавляя условие:
- Конечно, ты сам лучше знаешь, что можно, а что нельзя.
То, что Квон Иджэ считал недопустимым, конечно же, было тем, что могло подвергнуть Син Джеха опасности или причинить ему вред. Но каждый раз в таких ситуациях Син Джеха чувствовал непонятное раздражение. Оно было похоже на волны, которые когда-то терзали его, и, казалось, хотели уколоть даже Квон Иджэ.
- Вы думаете, мне что-то угрожает?
На слова Син Джеха рука Квон Иджэ, переворачивающая страницу, замерла. Через мгновение его длинные пальцы медленно провели по странице сверху вниз.
Возмущение подняло голову. Он хотел сказать, что он эспер и с ним всё в порядке, но Квон Иджэ остановил его:
- Если бы не это, не было бы причины, по которой я здесь. Ты знаешь.
Холодный голос напомнил о реальности. Син Джеха был эспером, а Квон Иджэ - проводником. Проводник существует потому, что он нужен эсперу. Человек, который успокаивает волны, угрожающие даже самому хозяину, и посвящает себя эсперу. Квон Иджэ указывал именно на это. На то, что Син Джеха - тот, кому нужен Квон Иджэ.
В такие моменты Син Джеха всегда терял дар речи. Чёрт. Неужели так сложно просто сказать, что с ним никогда ничего не случится? Ему совсем не неприятна забота, но быть постоянно в роли больного на грани смерти тоже невыносимо неловко. После таких странных предложений, как дать имя собаке или найти себе занятие по душе, Квон Иджэ несколько дней ничего не спрашивал у Син Джеха. Ни о том, придумал ли он имя для собаки, ни о том, что ему кажется интересным - никаких очевидных вопросов.
То, что он не спрашивал, казалось Син Джеха еще более подозрительным. Ведь Квон Иджэ был человеком с очень сложным характером. Он всегда найдет способ снова взбудоражить Син Джеха, когда тот меньше всего этого ожидает. Так что сейчас было просто временное затишье.
Пока Квон Иджэ ненадолго ушел на работу из-за какого-то совещания, Син Джеха мучительно размышлял. Как ни смешно, но чтобы иметь желания, нужно много знать. Син Джеха не знал, что любят люди в мире, что сейчас в моде, что интересно. Он был изолирован от этих обычных и повседневных вещей слишком долго.
Даже для поиска нужно знать слова. Чтобы что-то купить, нужно знать, где продают. Даже чтобы учиться, нужно знать, чему учат в академиях. Музыкальные инструменты или иностранные языки - эсперу всё равно негде их применить.
То, чем он занимался раньше с друзьями, нельзя делать в одиночку. Футбол, например, или игры на выживание. Всё это теперь настолько неприятно, что он не хочет даже вспоминать.
Он увидел что-то про однодневные мастер-классы и поискал информацию. Кулинария? Син Джеха даже не умел правильно отмерять воду для рамёна. Учитывая, что он даже лапшу быстрого приготовления превращал в водянистую субстанцию, ему не особо хотелось есть то, что он сам приготовит. К тому же, навыки шеф-повара, который всегда готовил для него, были недостижимы.
Глядя на столярное дело, он подумал, что использовать ESP будет быстрее, чем инструменты. Тогда Квон Иджэ точно удивится. Вязание для начинающих? Хорошо, если Гук-и не разорвет всё в клочья. Рисование? У Син Джеха были очень плохие навыки работы руками…
Если находить причины одну за другой, не останется ничего, что он мог бы делать.
Было бы хорошо иметь такое же хобби, как у Квон Иджэ. В этом смысле Син Джеха начал наблюдать за ним.
Квон Иджэ оказался удивительно спокойным человеком. В свободное время он читал книги или слушал музыку. Музыка, которую он слушал, была в основном классической без слов, поэтому Син Джеха быстро терял к ней интерес. Квон Иджэ был человеком, который мог комфортно провести целый день, не сказав ни слова, если в этом не было необходимости.
Пожалуй, единственное, что вызывало интерес, - это утренние тренировки Квон Иджэ с эсперами. Может, попросить показать это? Хоть он и не собирается учиться самообороне. Это ведь не будет опасно, верно?
Размышляя о том, от чего Квон Иджэ, вероятно, будет не в восторге, Син Джеха внимательно смотрел на Гук-и, бегающего перед ним. Не то чтобы он действительно смотрел сердито, скорее, внимательно наблюдал.
Подушка, которую Син Джеха использовал, когда сидел на полу на коленях, теперь принадлежала Гук-и. Гук-и, словно готовясь к игре в гляделки, сгруппировался, прижал передние лапы и уставился на Син Джеха. Его черные глаза блестели как обсидиан, а влажный нос, который время от времени морщился, выглядел как пришитая пуговица. Мягкая, хорошо ухоженная шерсть, которую, похоже, регулярно стригли...
Син Джеха и сам понимал, что это странное имя.
"Сидь прямо, не ложись на диван."
В этот момент Син Джеха, словно услышав голос Квон Иджэ, вздрогнул и сел прямо, внезапно глядя в сторону входной двери. Того, кто мог бы отчитать его за то, что он лежит на диване, предназначенном для сидения, еще не было дома. Надув губы, Син Джеха снова лег на диван, обнимая подушку, и вдруг подумал, что в доме слишком тихо.
Интересно, когда директор вернется с работы?
Словно почувствовав его настроение, Гук-и подбежал и громко залаял: "Гав! Гав!" Син Джеха с легкой улыбкой на губах мягко погладил его по голове.
- Какое имя тебе бы понравилось, Гук-и?
Проигнорировав слова Син Джеха, Гук-и подпрыгнул на задних лапах и приземлился ему на живот. Храбро устроившись, собака начала царапать когтями шелковую пижаму, которую Син Джеха носил дома. Тонкая ткань быстро растянулась и порвалась от когтей.
- Ты серьезно? Это даже не моя вещь!
Думая, что придется выбросить эту одежду, Син Джеха вдруг остановился.
Дома Син Джеха всегда носил пижаму. Он даже не надевал нижнее белье, и в какой-то момент привык к этому. Квон Иджэ обычно одевал его в шелк, и из-за того, что он носил только пижаму, его кожа стала очень чувствительной. Из-за этого в последнее время даже джинсы казались раздражающими и неудобными.
Поэтому дома Син Джеха всегда выбирал пижаму. Но то, что это не новая одежда, а та, которой он делился с Квон Иджэ, он узнал относительно недавно. Квон Иджэ сезонно перебирал гардеробную, и во время этого, упорядочивая одежду Син Джеха, секция с пижамами превратилась в одну общую.
"Это не новые, а те, что вы носили?"
"Почему? Я почти никогда не видел вас в пижаме..."
Квон Иджэ на мгновение задумался, когда Син Джеха спросил о причине.
Конечно, причина его размышлений заключалась в том, насколько приукрасить правду, и у Квон Иджэ не было намерения говорить Син Джеха всю правду. То, что он вообще давал ему пижаму, было скорее уступкой из-за состояния Син Джеха.
Если бы не это, он бы просто надевал на него одну из своих рубашек и на этом всё. Главной причиной было не столько желание лишить его индивидуальности, сколько сделать его тело более чувствительным. Если он будет носить только мягкую одежду в обычное время, то даже простое прикосновение вызовет сильную реакцию. Это было бы красиво.
"Ну, может, тебе стоит самому подумать об этом?"
Ответ Квон Иджэ был еще одним вопросом. Син Джеха был озадачен. Неужели это действительно требует объяснения?
Из задумчивости Син Джеха вывело то, что Гук-и всё-таки порвал его пижаму.
Оставив Син Джеха с растерянным выражением лица, Гук-и нацелился на еще целую часть пижамы, его глаза сверкнули. Это, вероятно, означало, что он готов пощадить одежду, если получит лакомство до того, как порвет её полностью. Син Джеха крепко схватил передние лапы собаки обеими руками.
- Ты, серьезно, я это терплю только потому, что это я. Директор - страшный человек. Что ты будешь делать, если он действительно рассердится?
Конечно, Син Джеха знал, что Квон Иджэ не из тех, кто рассердится из-за такой мелочи, а если и рассердится, то только для вида, но собака, словно что-то почувствовав, на мгновение отступила. Затем, как будто назло, она начала грызть дырку в одежде. Позволив ей делать что хочет с уже испорченной одеждой, Син Джеха глубоко вздохнул.
- Если ты продолжишь так делать, я назову тебя "Лакомство".
Как только он услышал слово "лакомство", Гук-и начал ластиться к нему. Умно - он выбирает только моменты, когда нет Квон Иджэ. Син Джеха поднял собаку обеими руками, оценивая её вес.
Кажется, немного легче, чем вчера...
Можно было бы сначала покормить его, а потом выпустить в сад, чтобы он побегал, даже если придется заставить его. Это была бы хорошая тренировка. И, возможно, Квон Иджэ даже не узнает об этом, оптимистично подумал Син Джеха.
- Кто-то его кормил, а страдает наш Гук-и...
С тех пор, как Син Джеха привел собаку пять лет назад, Гук-и был талисманом Центра. Многие сотрудники держали в ящиках столов пакетики с лакомствами и давали их Гук-и, когда он приходил, чтобы посмотреть на его милое поведение.
Как оказалось, главной проблемой был руководитель команды Чон Гимун.
"Знаете что. Я чуть спину не сломал, покупая Гук-и лакомства. Честно говоря, в зарплате дыра образовалась, представляете?"
"...Так виновник - это вы, руководитель команды?"
"Гук-и всё время отказывается от еды и ищет лакомства..."
Не только из-за руководителя команды Чон Гимуна, но Гук-и приобрел плохую привычку заменять приемы пищи лакомствами, как объяснил Квон Иджэ.
Поэтому Гук-и был вынужден начать диету. Это было предписание и рекомендация его ветеринара. Квон Иджэ каждое утро записывал вес Гук-и и строго следил за ним. Конечно, еда, которую Квон Иджэ давал Гук-и, была специальным собачьим блюдом, тщательно приготовленным шеф-поваром. Гук-и, привыкший к острому вкусу магазинных лакомств, иногда протестовал, отказываясь от еды, но на Квон Иджэ это совершенно не действовало.
Сегодня было то же самое. Гук-и попробовал круглую фрикадельку, приготовленную из отварной курицы и нежирной говядины, и выплюнул её. Син Джеха, которому стало интересно, насколько она невкусная, откусил кусочек и был удивлен, обнаружив, что она вкуснее больничной пищи, которую ему самому приходилось есть. Жаль, что он не мог сказать об этом Гук-и, который, несмотря на все уговоры, отказывался от еды.
Когда Син Джеха думал, не стоит ли накормить его силой, его словно осенило. Благодаря этому Син Джеха наконец понял смысл маниакальной заботы, почему Квон Иджэ так настойчиво следил за его питанием и просил не устраивать голодовки, причиняя вред своему здоровью.
Я понял это таким образом? Син Джеха был настолько ошеломлен, что ему стало смешно. Теперь он не мог возразить, даже если бы Квон Иджэ сказал, что воспитывал его, как щенка. Интересно, чувствовал ли он такое же разочарование? Син Джеха всегда восхищался терпением Квон Иджэ, но сейчас - еще больше.
Ладно, он пропустил один прием пищи, можно дать ему одну штучку. Что я могу поделать… Син Джеха опустил собаку и встал. Посмотрев на пижаму, испорченную Гук-и, и коротко вздохнув, он открыл дверцу холодильника на кухне. Собачьи лакомства были аккуратно разложены внутри.
"Ты думаешь, я мучаю собаку диетой, чтобы ему было плохо? Гук-и должен жить долго. По крайней мере, быть здоровее тебя. Так что, пожалуйста, сотрудничай."
Вспомнив внезапно слова Квон Иджэ, Син Джеха крепко зажмурился и закрыл дверцу холодильника. Гук-и жалобно скулил у его ног.
- Нет, я не поддамся. Директор же сказал, что нельзя.
На морде собаки отразилось огромное чувство несправедливости. Но слова Квон Иджэ обычно были верными. Син Джеха попытался успокоить собаку:
- Ты действительно поправился. Что мы будем делать, если ты действительно заболеешь?
Собака, выглядела так, будто её несправедливо обидели и была настолько милой, что хотелось сразу же обнять её. Между правотой Квон Иджэ и очаровательной собакой перед глазами Син Джеха долго боролся. Глядя на собаку, которая, казалось, вот-вот заплачет, Син Джеха в конце концов вздохнул.
Ну что может случиться от одного лакомства? Подумал он, смягчившись, и открыл холодильник, чтобы выбрать что-нибудь. В этот момент рука, внезапно протянувшаяся из-за спины Син Джеха, схватила его за запястье и закрыла дверцу холодильника.
От холодного голоса Син Джеха вздрогнул и обернулся. Квон Иджэ стоял, прислонившись к стене.
- С того момента, как ты начал размышлять здесь.
Собака, лишившаяся лакомства, которое было почти у неё во рту, яростно выражала недовольство. Квон Иджэ, скорее обездвиживая, чем обнимая, зажал собаку под мышкой и повернулся.
Син Джеха, наконец опомнившись, последовал за Квон Иджэ и спросил:
Квон Иджэ, внезапно что-то осознав, повернулся к Син Джеха.
- А ты. Ты действительно не заметил, что я вошел?
Квон Иджэ посмотрел на Син Джеха с беспокойством. Син Джеха, ответив дрожащим голосом, опустил глаза.
Действительно, Син Джеха не заметил, когда вошел Квон Иджэ. Возможно, он был слишком погружен в свои мысли, или, может быть, его состояние до сих пор не было нормальным. Невозможно было сказать наверняка.
Чрезвычайная чувствительность, которая преследовала Син Джеха всю жизнь. Сенсорное расстройство, из-за которого ему приходилось жить в постоянном напряжении, заставляя дрожать даже пушок на коже. У Син Джеха оно исчезало.
- Это хорошо. Ты всегда был измотан этим, верно?
Син Джеха никогда не думал об этом так позитивно. Озадаченный, он спросил Квон Иджэ:
В такие моменты казалось, что Квон Иджэ знает всё. Почему Син Джеха страдал, что его мучило.
Син Джеха, сжав губы, увидел собаку в руках Квон Иджэ. Гук-и, который только что умолял его и демонстрировал все свои уловки, оказавшись в руках Квон Иджэ, сразу обмяк, притворившись мертвым.
Син Джеха не мог не улыбнуться от абсурдности ситуации. Квон Иджэ был ошеломлен тем, что Син Джеха улыбался в такой момент.
Невинный взгляд, которым Син Джеха смотрел на Квон Иджэ, словно и сам не понимая, был абсолютно искренним. Квон Иджэ долго вглядывался в него.
Он никак не мог привыкнуть к улыбке на лице Син Джеха. Он никогда не улыбался так, когда долгое время лежал в больнице.
- Почему вы так на меня смотрите?
Эта легкая улыбка, игравшая на его губах, никогда не исчезала полностью. И Квон Иджэ был человеком, которому нужно было убедиться в этом...
Син Джеха с ясным лицом смотрел на Квон Иджэ с такой преданностью, словно в мире существовал только он один. Квон Иджэ поразило внезапное осознание того, что Син Джеха умеет так улыбаться.
- Я пойду в душ. Ты тоже поднимайся. Хочу проверить твое состояние.
Син Джеха долго смотрел вслед Квон Иджэ, поднимающемуся на второй этаж. Хотя тот утешал его, говоря, что это хорошо, было ясно, что он беспокоится.
Лицо Квон Иджэ, уверенно поднимающегося по спиральной лестнице, было бесстрастным, но он, в отличие от обычного, крепко сжимал кулак.
Чёртов вкус. Улыбающийся Син Джеха был так прекрасен, что хотелось смотреть на него вечно, но всё же в глазах Квон Иджэ плачущий Син Джеха был немного красивее.
Оформить академический отпуск для Син Джеха в военной академии было легко. Никто не верил, что он полностью выздоровел. Директор управления Юн Сэён удалила из записей о Син Джеха часть, касающуюся его уникальных способностей.
Поскольку личные данные Син Джеха управлялись в строжайшей тайне, удалить записи было не сложно. Многие знали о его уникальных способностях, но Юн Сэён с согласия Квон Иджэ даже распространил информацию о том, что Син Джеха страдает от серьезных последствий после того, как предотвратил сеульское землетрясение, и его будущее как эспера неясно.
Полностью стереть факты было практически невозможно. Учитывая, что она придумала довольно правдоподобную причину, это была максимальная помощь с её стороны. Поэтому Син Джеха должен был вернуться в военную академию только после полного восстановления.
Повседневная жизнь, наступившая после этого, была чрезвычайно обычной.
Рабочее время Квон Иджэ, ставшего директором корейского филиала Квантум, было нерегулярным. Были дни, когда он уходил на работу после обеда, иногда работал из дома, а иногда весь день проводил с Син Джеха, ничего не делая. Он выглядел гораздо более расслабленным и спокойным, чем раньше.
Прошло много времени с тех пор, как Син Джеха видел лицо Блейка Уайлдера. Поскольку Син Джеха не выходил из дома, у того почти не было причин заходить внутрь.
Когда Квон Иджэ уходил на работу, и Син Джеха оставался один, ему бывало немного одиноко, но это не превращалось в тревогу. Вероятно, потому что Квон Иджэ настолько чутко заботился о нем, почти не покидая его, и давал уверенность, что вернется домой.
Син Джеха смотрел на Квон Иджэ, держа ложку во рту. Время приема пищи и диета совершенно не изменились. Предпочтения Син Джеха не учитывались, но еда, подобранная с учетом здоровья и питательности, отличалась от той, что ел Квон Иджэ. Нельзя сказать, что она была невкусной, но это была пресная и простая диетическая пища.
- Нет, не в этом дело. Просто, как ни думай, это странно.
- То, что я ем три раза в день с работающим человеком.
Это действительно казалось странным, как ни посмотри. Квон Иджэ, аккуратно разрезая мясо ножом, спокойно ответил:
- Если уж говорить начистоту, я не могу есть в одиночестве.
Невольно переспросил Син Джеха, услышав такое неожиданное заявление.
- Я не люблю есть один. Раз тебе, похоже, тоже не нравится, мы помогаем друг другу, разве не хорошо?
- Когда это я... Нет, я не такой.
- Раньше ты был таким. Уже забыл?
- Это я делал, потому что боялся, что вам будет одиноко.
На удивление решительно возразил Син Джеха. Постоянно использовать один случай как оправдание казалось нечестным. Глядя на Син Джеха с недовольным выражением лица, Квон Иджэ с едва заметной улыбкой спросил:
- Если хочешь есть один, скажи. Я учту. Сколько мне лет? Я не ребенок, могу поесть один хотя бы раз, ничего страшного.
Поскольку он не хотел есть отдельно от Квон Иджэ, Син Джеха, ворча, продолжил неторопливо есть.
Хотя нельзя сказать, что он полностью выздоровел, его расстройство пищевого поведения значительно улучшилось, и благодаря этому Син Джеха ел немало. Квон Иджэ, быстро закончивший свою порцию, наблюдал за тем, как ест Син Джеха, и пил чай.
Зазвонил телефон, лежащий на столе.
Отвечая на звонок, Квон Иджэ встал.
Глядя на Квон Иджэ, поднимающегося на второй этаж с телефоном, Син Джеха был озадачен. Он знал имя Квон Иджэ, но никогда не слышал, чтобы тот сам так представлялся. Его настоящее имя было Натаниэль, и Квон Иджэ никогда не представлялся корейским именем.
Имя, произнесенное устами Квон Иджэ, всё еще хорошо ему подходило.
Но почему он представился корейским именем?
С этим вопросом Син Джеха оставался в замешательстве, пока Квон Иджэ не закончил разговор и не вернулся. Квон Иджэ вернулся, пристально посмотрел на Син Джеха и слегка постучал по столу, привлекая его внимание.
На неожиданный вопрос на лице Квон Иджэ отразилось недоумение. Словно думая, не заболел ли Син Джеха, он ответил:
- Вы же не используете это имя.
Даже на контракте, который они оба подписали, была подпись на английском.
Время, которое Син Джеха прожил с Квон Иджэ в этом доме, составляло уже больше полугода. Он не был настолько невнимателен, чтобы не заметить этого. Квон Иджэ, почувствовав сухость губ, взял чашку с чаем, но, обнаружив, что он уже остыл, поставил её обратно.
- Скажу, когда закончишь есть.
- Если вы собираетесь придумывать оправдание, то я не буду ждать.
Квон Иджэ цокнул языком. Поняв, что он собирается сказать правду, Син Джеха быстро закончил есть. Положив ложку, он встретился глазами с Квон Иджэ. Его взгляд требовал объяснений.
- Хорошо. Для начала, я получил корейское гражданство.
Глаза Син Джеха широко раскрылись. Квон Иджэ, сделавший такое ошеломляющее заявление, выглядел совершенно спокойным. Син Джеха вспомнил, что он услышал.
Син Джеха откинул голову назад и уставился в потолок. Форма современного светильника, свисающего с темно-серого потолка, казалась дрожащей и движущейся. Совсем как он сейчас.
- Ты не можешь получить британское гражданство. Я мыслил реалистично.
- ...А для вас получение корейского гражданства было возможно?
- Нелегко, но, в отличие от тебя, не невозможно.
Матери Квон Иджэ нужен был наследник. С фамилией Квон. Не имело значения, унаследует ли Квон Иджэ Квантум или нет. Важно было, чтобы в глазах других существовал наследник, и с самого начала это было обещание.
Поэтому Квон Иджэ утверждал, что если у него просто будет фамилия Квон, то не имеет значения, британец он или кореец. Он даже заявил, что поскольку Квантум - международная компания, то наличие руководителя с гражданством страны, отличной от Великобритании, будет даже выглядеть хорошо.
Мать Квон Иджэ, Элеонора, хорошо знающая о привязанности между эспером и проводником, легко дала согласие, а отец только добродушно рассмеялся. Он выразил свое согласие, сказав, что было бы хорошо, если бы они оба вместе приехали в Англию позже.
Вместо этого, сторона, которая яростно выступила против, было британское правительство. Они, казалось, восприняли натурализацию проблемного проводника Натаниэля Квона как предательство. Чтобы получить корейское гражданство, сохранив при этом статус постоянного жителя Великобритании, Квон Иджэ пришлось пройти через огромные переговоры и совещания.
Квон Иджэ не собирался объяснять весь этот сложный процесс. В конце концов, важно было настоящее.
- Должен ли я сказать спасибо?
Спокойно спросил Син Джеха, стоя перед своим проводником, совершившим такой невероятный поступок.
- Хм... Было бы хорошо, если бы ты так подумал. Знаешь, что нужно сдавать экзамен при натурализации? Это было сложнее, чем я думал. Я хорошо знаю корейский, но почти ничего не знал об истории.
Несмотря на шутливые слова, Син Джеха не мог улыбнуться.
- И еще хорошая новость. Хоть это и при условии сопровождения меня, но тебе тоже сняли запрет на выезд, но только в Великобританию. Не прямо сейчас, а после восстановления в военной академии. Срок пребывания не может превышать 30 дней, но думаю, с таким ограничением можно ездить туда примерно два раза в год.
Син Джеха вспомнил слова, которые Квон Иджэ однажды сказал мимоходом. О том, что если они поедут в Англию, то, поскольку английская еда невкусная, им придется есть Биг Мак. Эти слова не были шуткой Квон Иджэ.
Квон Иджэ и так не был импульсивным человеком, но это явно было тщательно спланировано заранее.
- Когда вы начали об этом думать?
- Когда понял, что у нас есть будущее.
На самом деле, когда Квон Иджэ осознал, что любит Син Джеха.
- Я знал, что ты откроешь глаза.
И когда понял, что никогда не сможет покинуть Син Джеха.
До тех пор, пока Син Джеха не устанет от него, до смерти Квон Иджэ. Квон Иджэ никогда не сможет уйти от единственного существа, которое он создал, идеального и реального, несовершенного и безупречного. Это были оковы, которые Квон Иджэ наложил на себя сам.
- Я буду рядом с тобой навсегда.
Слово "навсегда" сладко. Несмотря на то, что никто не знает, сбудется это или нет. Квон Иджэ не был человеком, который дает бессмысленные обещания. Поэтому он будет жить, делая всё возможное, чтобы сдержать свое слово. Потому что он такой человек.
Син Джеха заменил слово Квон Иджэ другим:
Квон Иджэ опустил глаза и ответил:
Син Джеха пожевал губы и ответил:
- Я не ради благодарности это сказал, но звучит неплохо.
В любом случае, Квон Иджэ собирался остаться с ним на всю жизнь. Лучше принять это с благодарностью, чем сопротивляться.
Квон Иджэ не жалел о том, что сделал. Это тоже было частью сложного процесса, который заставил его полюбить Син Джеха. Однако не было причин специально повторять это снова.
Ночью, словно по договоренности, они поднимались на второй этаж и ложились в постель. Если Син Джеха принимал душ и возвращался первым, Квон Иджэ приходил позже. В отличие от Син Джеха, который носил пижаму, Квон Иджэ обычно был в халате.
Ожидая Квон Иджэ, Син Джеха лежал на левой стороне кровати, моргая и смотря в одну точку.
Когда Син Джеха медленно протянул руку, взгляд Квон Иджэ тоже поднялся к потолку. Услышав, что он считал количество деревянных панелей, узор которых повторялся так часто, что их невозможно было сосчитать, Квон Иджэ цокнул языком.
- Как думаешь, когда ты сможешь их сосчитать?
- Может, если долго считать, появится какой-то навык?
- Похоже, мне нужно сделать так, чтобы у тебя не было на это времени.
- Потому что это бесполезное занятие?
- Скорее потому, что ты выглядишь скучающим.
Квон Иджэ, сидя на краю кровати вместо того, чтобы забраться под одеяло, наклонился.
- Давай проверю твое состояние.
Син Джеха безвольно опустил руку. Из-под одеяла выглядывали только шея и правая рука. Но руки Квон Иджэ откинули одеяло, прикрывающее ноги, и схватили Син Джеха за лодыжку.
В отличие от прежних времен, хватка не была грубой.
Квон Иджэ обычно проверял состояние Син Джеха, беря его за запястье или лодыжку. Иногда он мягко надавливал, как при проверке пульса, или нежно массировал ахиллово сухожилие кончиками пальцев.
Всё это довольно смущало Син Джеха.
Если он мог проверять его состояние таким образом, почему раньше было иначе? Или, если это было сложно для него, почему он делает это сейчас? В любом случае, Син Джеха было трудно понять.
Короткий звук вырвался из уст Квон Иджэ. Тем не менее, Син Джеха совсем не спрашивал о своем состоянии.
Он прошел через такое серьезное испытание и не умер. Значит, в будущем тоже не должно быть проблем. Тем более, что Квон Иджэ ничего не говорил. Он хорошо знал, что Квон Иджэ беспокоился о здоровье Син Джеха больше, чем сам Син Джеха. Поэтому не было необходимости спрашивать первым.
Если всё хорошо, то ему придется идти в школу, и эти мирные дни закончатся, а если плохо, то по-своему будет беспокойно из-за переживающего Квон Иджэ. Хотя это могло быть эгоистично, но он хотел притвориться, что не знает.
Однако странным было то, что, несмотря на то, что прошло довольно много времени после выписки из больницы, Квон Иджэ не проявлял никаких признаков того, что собирается проводить гайдинг.
Очень долго изучавший тело Син Джеха Квон Иджэ не изменился в выражении лица. Укрыв одеялом худую лодыжку, которая была полностью открыта, Квон Иджэ молча лег рядом с Син Джеха.
Рука Квон Иджэ двинулась над головой Син Джеха. Тот невольно вздрогнул от испуга, и рука Квон Иджэ на мгновение остановилась. Понять причину испуга было несложно.
Что бы это ни было, это не то, о чем ты подумал - казалось, говорила эта пауза, прежде чем рука медленно опустилась и мягко погладила Син Джеха по голове. После того, как он успокоил его, чтобы тот не пугался, Квон Иджэ выключил свет, и второй этаж мгновенно погрузился в темноту.
В голосе Син Джеха слышалась легкая дрожь. Квон Иджэ взял руку Син Джеха, которая высовывалась из-под одеяла, словно успокаивая его, и поместил её под одеяло. Затем несколько раз похлопал по тыльной стороне ладони.
Пока дыхание Син Джеха не выровнялось, пока он не перестал волноваться.
Состояние Син Джеха не улучшилось и не ухудшилось по сравнению с тем, когда он был в больнице. Если спросить, как его нынешнее состояние соотносится с прошлым, Квон Иджэ не мог дать однозначного ответа.
Оба состояния были ужасными, но они слишком отличались, чтобы их можно было сравнивать.
Если в прошлом у Син Джеха были хаотичные волны из-за того, что он долго не получал гайдинг, то сейчас он был подобен руинам, разбитым на мелкие осколки после того, как огромная сила пронеслась через него. Они были одинаково разрушенными, но сейчас это не причиняло Син Джеха сильной боли, поэтому можно сказать, что ему немного лучше, чем раньше. По крайней мере, сейчас он не испытывал никаких неудобств в повседневной жизни.
Но чтобы исправить это, всё равно нужен гайдинг.
Син Джеха, лежавший рядом, сначала дышал ровно, а затем его дыхание стало прерывистым. Когда он крепко спал, его дыхание становилось неровным. Квон Иджэ развязал халат и обнял Син Джеха сзади. Как можно крепче. Чтобы провести хоть немного больше гайдинга.
Син Джеха лежал в его объятиях неподвижно, словно мертвый.
Только когда Син Джеха полностью расслабился в его объятиях, Квон Иджэ выпустил длинный вздох, который он сдерживал. Это был вздох, в котором растворилось его терпение.
Он знал, что не может оставлять его в таком состоянии вечно. Но каждый раз, когда видел Син Джеха с его ясным лицом, он хотел прикоснуться к нему. Хотел оставить красные следы на его коже, сжать его горло, трахать его как собаку, пока тот не потеряет сознание от слез.
Квон Иджэ не знал других способов лечения Син Джеха.
Он регулярно связывался с исследователями Квантума и продолжал изучать альтернативные методы гайдинга, но прогресс был чрезвычайно медленным.
Проще говоря, это был вопрос возможного и невозможного.
Если это невозможно, то останется только поддерживать нынешнее состояние.
Не в силах сдерживаться, Квон Иджэ поднес руку Син Джеха к своим губам. Его губы мягко опускались на каждый кончик пальца. Конечно, этого было недостаточно, всё равно что вылить стакан воды в пустыню.
Из уст Квон Иджэ вырвался тихий вздох. Может быть, было бы лучше, если бы он просто набросился на него, как собака, накачанная афродизиаками? Нет. Даже обычный секс стал бы для Син Джеха тяжелым испытанием.
В любом случае, проблема была в самом сексе с Квон Иджэ.
Поэтому Квон Иджэ должен был придумать. Способ вернуть Син Джеха к нормальному состоянию эспера. Метод, которым Квон Иджэ мог бы исцелить Син Джеха.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty