Антитеза. Часть 2. Газлайтинг. Глава 9
Син Джеха смотрел на безоблачное голубое небо так, словно видел его впервые. Ощущение, что он очень давно не был на улице, не было простым заблуждением.
Последний месяц Джеха находился в изоляторе внутри Центра. Это было минимальное условие для того, чтобы держать его под защитой Центра из-за обвинений в нападении на проводника.
После формального заключения начались переговоры. Глава управления и Квон Иджэ знали, что Син Джеха невиновен, но сотрудники так не считали. Для помощников Иджэ, готовивших конкретные условия соглашения, и работников Центра Син Джеха был преступником, а Квон Иджэ - жертвой. В этой абсурдной ситуации, где жертва должна была стать проводником нападавшего, мнение Джеха не учитывалось совершенно. Практические переговоры продвигались крайне медленно.
Все это время Джеха не имел никакой свободы. В изоляторе, где его держали, не было ни окон, ни света, ни сквозняка. Только когда приносили еду, выдаваемую раз в день на три приема пищи, он мог понять, что наступило утро. Спустя долгое время, когда он с трудом жевал хлеб, ставший твердым как сухарь, он предполагал, что уже вечер, и с трудом засыпал.
Для Джеха, страдающего от сенсорных нарушений, изолированное пространство было очень тихим и спокойным местом. Никакие звуки не беспокоили его. Но он часто просыпался среди ночи.
«Ты в порядке, Джеха? Ай-ай, Гук-а, не создавай проблем.»
Приходивший каждые три-четыре дня лечащий врач, доктор Им, взволнованным голосом спрашивал о его самочувствии. Каждый раз Джеха кивал в знак того, что все нормально, но его выражение лица говорило об обратном. Когда доктор Им приводил собаку, Джеха испытывал скорее беспокойство, чем радость. Для Джеха тёмная комната была привычной средой, но его тревожило, что для собаки это могло быть непривычным окружением.
«Если совсем тяжело... может, мне поговорить с директором?»
«Нет, я действительно в порядке.»
Даже выражая свои мысли таким примитивным способом, Джеха не видел необходимости лгать. Он сказал, что все хорошо, потому что мог терпеть. Выйдя отсюда, он сразу сможет встретиться с Квон Иджэ, так что было бы странно не выдержать эти несколько дней.
Проходил день, затем два, и так постепенно шло время. Одной только мысли, что, возможно, в его жизни появится другая возможность, было достаточно, чтобы выдержать всё.
И это действительно случилось сегодня.
Когда Джеха ехал в Квантум, чтобы встретиться с Квон Иджэ, у него никогда не было душевных сил посмотреть наружу. Поскольку внедорожник Центра был обычной машиной, в уши Джеха врывался хаос всевозможных внешних шумов.
Несмотря на это, сегодня он чувствовал себя необычайно спокойно.
«Джеха-я, когда ты выйдешь отсюда, то отправишься в дом директора Квона.»
«Вы сказали, в дом директора?»
«Да, директор Квон сказал, что хочет жить с тобой вместе. Поскольку твоё состояние очень нестабильное, глава Центра с радостью дала разрешение. Хотя я всё равно остаюсь твоим лечащим врачом.»
С того момента, как Джеха услышал эти слова от доктора Има, его желания стали более конкретными и воплощались в воображении. Он бы даже согласился летать в Англию раз в неделю, а тут - жить вместе... Джеха не думал, что Иджэ будет так заботиться о нём.
- Да, это Ким Санхён. Да, мы сейчас в пути. Я всё подготовил так, чтобы проблем не было. Насчёт этого... разве он сам не разберётся? Да.
Ким Санхён, сотрудник, ответственный за Син Джеха, после того дня, когда он потерял сознание, стал настороженно относиться к Син Джеха.
Поэтому в последнее время, находясь рядом с Джеха, его голос звучал довольно холодно. Это было понятно. Люди обычно становятся более осторожными после опасных ситуаций.
За всё время работы с Джеха он никогда не рассматривал его как объект для опасения. Но после того случая он, несомненно, осознал, что Джеха тоже один из опасных эсперов. Действительно, это было неизбежно.
Машина проехала через лежачий полицейский. Когда тело подпрыгнуло от толчка, собака на коленях Джеха широко открыла глаза и начала яростно чесать живот задними лапами. Чтобы собака не упала в движущейся машине, Джеха с трудом удерживал её. Собака, для которой сила Джеха, казалось, ничего не значила, после долгого зевка наконец успокоилась.
Поскольку они уже долго ехали от Центра в Янджэ, Джеха не мог точно определить, где они находятся сейчас. Они проехали знакомое здание главного офиса Квантум, высотные здания исчезли, и появились жилые районы. Дальше шли узкие переулки с подъёмами, по которым с трудом могли разъехаться две машины.
По бокам улицы возвышались особняки, скрытые за высокими заборами. Помимо камер видеонаблюдения, у некоторых домов дежурили охранники.
Машина остановилась перед огромным особняком в самом конце улицы, у входа которого стояли вооруженные охранники. Ким Санхён, сидевший рядом, опустил стекло и сказал:
- Я проверю. Всем выйти из машины.
Услышав строгий приказ охранника, Ким Санхён выглядел растерянным, но быстро подчинился. Выйдя первым, он развернул инвалидное кресло, затем с глубоким вздохом и недовольным выражением лица перенес Син Джеха в кресло.
Собака, послушно ждавшая рядом, одним прыжком запрыгнула на колени Джеха. В этот момент охранник с наушником произнес короткую фразу на беглом английском.
Внезапно Джеха почувствовал неловкость. Что делать с собакой? Постоянное присутствие пса казалось настолько естественным, что он осознал - он не спросил разрешения у Квон Иджэ. Ким Санхён, игнорируя смущение Джеха, доставал из багажника его вещи.
Им не пришлось долго ждать. Из особняка вышел Блейк, тот самый человек, который ранее катил инвалидное кресло Джеха. Узнав его, Джеха первым наклонил голову в знак приветствия. Он был благодарен Блейку за оказанную помощь.
- Вы прибыли, - коротко поприветствовал Блейк Джеха, затем обратился к Ким Санхёну: - Вы его ответственный сотрудник?
Блейк осмотрел Ким Санхёна и вынутый им чемодан. Несмотря на то, что Джеха прожил в Центре пять лет, все его вещи умещались в одном 18-дюймовом чемодане.
- Это его вещи, - сказал Ким Санхён, пытаясь передать чемодан, но Блейк сразу остановил его.
- Вещи не нужны. Директор уже подготовил всё необходимое, так что господин Син Джеха может просто войти.
От этих неожиданных слов и Ким Санхён, и Джеха растерялись.
- Что? А, хорошо... А как насчет собаки?
- Собаку лучше забрать обратно в Центр.
Слова Блейка звучали категорично. Его тон был настолько официальным, что Ким Санхён не решился возразить. Джеха, никогда не думавший о расставании с Ким Гуком, хотел попросить разрешения оставить собаку, но принял твердое решение. Достаточно было один раз причинить неудобства малознакомому человеку.
К тому же, вспоминая их первую встречу, Джеха понимал, что Квон Иджэ, похоже, не особенно любит собак. Более того, Джеха знал его характер. Он сам был готов к предстоящим трудностям и понимал, что может столкнуться с испытаниями тяжелее прежних. Но он не был уверен, что сможет объяснить и убедить в этом собаку.
Джеха крепко обнял пса. Удивленный холодным телом хозяина, он громко залаял.
Прости. Но для твоего же блага... Тебе будет лучше в Центре. Там люди будут заботиться о тебе.
В последнем прощальном жесте Джеха нежно коснулся своим носом носа собаки.
Твой хозяин тоже хотел бы этого. Правда, Ким Гук.
Словно понимая чувства Джеха, собака лизнула кончик его носа, утешая. Затем перевернулась на его бедрах. Глядя на эту милую выходку, на лице Джеха появилась едва заметная улыбка.
- Ну, с собакой понятно, но даже вещи...
Продолжал бормотать Ким Санхён, возвращая чемодан в багажник.
Квон Иджэ ясно дал понять, что ничто из Центра, кроме самого Син Джеха, не должно попасть в этот дом. Хотя он заранее предупредил, чтобы с телом Джеха не делали ничего странного, и получил подтверждение, полное доверие было отдельным вопросом.
Спасибо, что был моим другом все это время.
Попрощавшись в последний раз, Джеха с трудом повернулся, пытаясь посадить собаку в машину. Пес смотрел на него обиженным взглядом. Не выдержав, Ким Санхён взял собаку на руки. Обычно пес устраивал скандал, когда его брал кто-то кроме Джеха, но сегодня почему-то вел себя спокойно и тихо.
Охранник, вышедший из особняка, держал новое инвалидное кресло. В отличие от старого, потрепанного кресла Джеха, это было новым. Но, как и прежнее, оно не предназначалось для самостоятельного передвижения.
- Син Джеха-щи, позвольте мне на минуту.
Едва Блейк закончил свою вежливую фразу, человек с металлоискателем начал обыскивать тело Джеха. Ким Санхён, которому это действие показалось неприятным, нахмурился и возмутился:
- Ну надо же, как можно так не доверять людям. Даже если бы он что-то спрятал, разве вы сможете найти это таким способом?
Блейк взял металлоискатель из рук охранника и провел им по нагрудному карману Ким Санхёна. Когда металлоискатель прошел над пропуском Центра со встроенной IC-картой, раздался громкий писк.
Ким Санхён оказался в замешательстве.
Когда проверка металлоискателем закончилась, Блейк протянул Ким Санхёну документы. Это были бумаги о передаче с несколькими пунктами подтверждения. Объектом передачи, естественно, был Син Джеха. Ким Санхён сфотографировал документы так, чтобы текст был четко виден, и небрежно подписал их.
Блейк Уайлдер, собрав документы, легко поднял Джеха в воздух. Сохраняя позу сидящего, Джеха переместился в новое инвалидное кресло. Старое кресло Джеха сложили вдвое. Охранник буквально вложил его в руки сотрудника Центра.
- Передачу принял. С этого момента за Син Джеха-щи отвечает директор. Сотрудники Центра могут возвращаться. Передайте это и главе управления.
Блейк и другие охранники, казалось, не собирались заводить Джеха внутрь, пока Ким Санхён не уедет.
Сохраняя до конца холодный тон, Ким Санхён без прощания сел в машину с собакой на руках. Пес до последнего момента вертелся, пытаясь увидеть Джеха. Джеха помахал собаке рукой с выражением лица, будто вот-вот расплачется.
С того летнего дня, когда семнадцатилетний Джеха стал эспером, пес был его другом. Черная, взъерошенная собака с металлическим жетоном на шее, от которого осталась только надпись "Ким Гук". Джеха обещал сделать его счастливым с момента их встречи, но на самом деле утешение и счастье получил именно Джеха.
И сейчас Джеха снова принял эгоистичное решение для себя. Он был всего лишь временным опекуном собаки, а не хозяином. Просто человеком, принимающим решения вместо собаки. Поэтому правильнее было идти одному. Ведь неизвестно, что может произойти внутри.
Равнодушно произнес Блейк, взявшись за инвалидное кресло Джеха. Наконец двери особняка открылись. Его сердце, бившееся до этого очень медленно, сжалось от непонятного напряжения.
Территория особняка за забором оказалась еще больше, чем Джеха представлял. Обширный, красиво оформленный сад, казалось, был заботливо ухожен садовником.
Блейк легко поднял инвалидное кресло, используя лишь небольшую часть своих ESP-способностей. Он сделал это не из заботы о комфорте Джеха из-за каменной поверхности, а скорее из опасения, что колеса могут запачкаться.
Пройдя через вход, ведущий в особняк и прихожую, Блейк внес кресло внутрь, затем, по-видимому, связался с кем-то через наушник, вышел и закрыл внутреннюю дверь. Джеха остался один в огромной гостиной.
Джеха посмотрел на пол. Мраморное покрытие было настолько чистым, что отражало его образ, от чего казалось даже неловко катить по нему инвалидное кресло.
Но он не мог сидеть так вечно. Джеха попытался толкнуть кресло, но новое оказалось гораздо тяжелее его прежнего, а скользкий пол только усложнял движение.
В гладких плитках пола отражался образ мальчика, прилагающего все усилия. Вздохнув, Джеха быстро оставил эту затею и начал осматривать дом.
Высота потолков в гостиной была головокружительной, непонятно было, соответствует ли она двум или трём этажам. Повернув голову, Джеха первым делом увидел массивную спиральную деревянную лестницу.
За огромными панорамными окнами, занимающими всю стену, виднелся тот самый прекрасный сад, через который только что прошел Джеха, а рядом была видна конструкция, напоминающая огромный стеклянный аквариум. А внутри него...
Услышав приятный низкий голос, Джеха инстинктивно повернул голову. Квон Иджэ, одетый только в брюки и рубашку, спускался по лестнице. В тот момент, когда напряженный Джеха увидел Квон Иджэ, на его губах появилась вымученная, неестественная улыбка.
Квон Иджэ, по-видимому, не выходил сегодня из дома – на шее не было галстука, а две верхние пуговицы шелковой рубашки, облегающей его массивный торс, были расстегнуты. Он выглядел более непринужденно, чем в офисе. Но на его руках были те же тесно облегающие черные кожаные перчатки.
- Вы спрашивали, когда мы увидимся. В целом центры довольно медленно работают, поэтому я не смог вам ответить, но я не ожидал, что это займет целый месяц. Приношу свои извинения.
- Не было ли неудобств по пути? Должно быть, это заняло довольно много времени.
Джеха покачал головой. Квон Иджэ сразу понял его состояние, не позволяющее говорить.
Квон Иджэ также естественно понял, почему Джеха растерянно стоял у входа. Быстро подойдя, он начал толкать инвалидное кресло.
На мраморном полу колеса кресла слегка проскальзывали, но Квон Иджэ удерживал его силой.
- Хоть этот дом был приобретен в спешке, неудобств не будет. Поскольку я изначально не местный житель, здесь почти никто не бывает. В лучшем случае разве что Блейк. Вы его знаете, так что вам не должно быть неловко.
Джеха кивнул, слушая голос позади себя. Как ни странно, он слишком привык к жизни, где двери открывались без стука, а его личная жизнь находилась под круглосуточным наблюдением.
Конечно, на то были причины. Джеха годами жил в палате изолятора Центра. Изначально конструкция не позволяла запереть дверь изнутри. Для эспера с множеством симптомов, быстро ухудшающихся, это было нормой.
- Для начала, нужно кое-что сделать.
Приведя Джеха к дивану в центре гостиной, Квон Иджэ сел и зубами стянул перчатку с правой руки. Обнажившаяся кисть с узловатыми, резко очерченными суставами выглядела грубой, почти дикой.
В этот раз он не сдавливал шею и не хватал за лодыжку. Он просто обхватил истощенные руки Джеха.
Джеха чувствовал, что Квон Иджэ что-то изучает в нем. Вероятно, всматривался в его волны. Волны, встретившие проводника, инстинктивно колебались и бушевали, выходя из-под контроля.
Квон Иджэ мягко подавил и успокоил неистовые волны. Хотя через прикосновение кожи передавалось лишь слабое воздействие, для возможности говорить этого контакта было достаточно. Джеха начал шевелить губами.
К счастью, его голос звучал хорошо.
После долгого молчания голос звучал ужасно хрипло. Приходилось говорить медленно, запинаясь, проверяя правильность собственных слов.
- Можно... называть вас... директором?
Равнодушно спросил Квон Иджэ, надевая перчатку. Джеха попытался встать, держась за подлокотники, но рухнул обратно в кресло. Ноги, такие же истощенные, как и руки, явно не могли нормально функционировать.
Цокнув языком, Квон Иджэ просто поднял Джеха на руки. Это не было левитацией с помощью способностей эспера, и Джеха не был поднят как мешок. Будучи неожиданно взятым на руки впервые за долгое время, он растерянно задергался в воздухе.
- Если нет сил держаться, хотя бы оставайтесь неподвижным.
- Пол мраморный, так что передвигаться на инвалидном кресле довольно сложно. Вы можете пораниться.
- Нет. Давайте по возможности воздержимся от использования инвалидного кресла в помещении.
Как же тогда передвигаться? - задался вопросом Джеха, но Квон Иджэ спокойно продолжил:
- Насколько я знаю из предварительной информации, вы изначально были способны использовать ноги. Это миастения, последствие долгого отсутствия гайдинга. Верно?
- Да. Врач... тоже так говорил...
Квон Иджэ двигался с такой легкостью, что трудно было поверить, что он несет человека. На самом деле, подняв Джеха, он был немного удивлен. Тот был настолько легким, что почти не ощущался вес. Несмотря на юный вид, Джеха определенно был взрослым и к тому же эспером.
- Нет. Но есть о чем беспокоиться. Даже учитывая недостаточное развитие, вы слишком легкий.
- Извиняться не за что, но и приятного тоже мало.
Джеха подумал, что нет разницы между тем, как он держал Ким Гука, и как Квон Иджэ держит его. Квон Иджэ действовал без колебаний, не спрашивая согласия и не интересуясь мнением. Чувствовала ли собака то же самое, когда лаяла, не желая быть поднятой?
Квон Иджэ опустил Джеха на подушку у подножия кресла. Он сделал это заботливо, обеспечивая удобное положение. Затем сам небрежно присел на стул, слегка нависая над Джеха. Хотя кресло было свободно, Джеха не удивился. Пронзительные глаза наблюдали за его покорным поведением.
Через документы от доктора Има Квон Иджэ получил некоторую информацию о состоянии здоровья Джеха. Тяжелая миастения, недоедание из-за расстройства пищевого поведения, бессонница из-за ненормально острой сенсорной чувствительности.
Волны, долгое время лишенные гайдинга, были полностью спутаны.
Даже без активного использования ESP, согласно диагнозу, периодические приступы боли делали обычную жизнь невозможной.
Среди особых указаний был запрет на использование наркотических обезболивающих. Причина не уточнялась. Это означало, что Джеха не получал никакой помощи для облегчения боли. Проблемы с волнами эсперов относились к области невозможного - с ними не могли справиться даже хилеры (целители).
- Я знаю, что состояние вашего тела требует срочного гайдинга. Однако резкий гайдинг имеет свою цену. Раз уж мы оказались в такой ситуации, я намерен сделать всё возможное со своей стороны. Поэтому и вам придётся максимально сотрудничать.
- Что касается гайдинга, вам придётся в точности следовать моим указаниям. Начнём постепенно, с самого лёгкого. И, возможно, жизнь здесь покажется вам довольно утомительной. Честно говоря, я придирчив. Пока мы живём вместе, придётся соблюдать много правил. Расскажу о них по мере того, как буду вспоминать.
- Да, рассчитываю на вашу помощь.
Джеха низко склонил голову. Поскольку Квон Иджэ обращался к нему на вы, Джеха тоже выбрал формальную речь.
Вежливое обращение Квон Иджэ казалось Джеха непривычным. Хотя до сих пор он в основном говорил с ним уважительно. Вероятно, это было потому, что он слышал, как Квон Иджэ обращался к окружающим на "ты".
"Ты ведь согласился делать, как я скажу? Сиди спокойно."
- Думаю, я должен сказать. Я не люблю отклонений от установленного порядка. Запоминайте то, что я говорю, и не забывайте.
- Нет нужды отвечать настолько напряжённо. Просто не допускайте ошибок.
Квон Иджэ взял телефон и коротко распорядился:
Закончив разговор, Квон Иджэ молча смотрел на Джеха. Взгляд был исследующим. Это ощущалось как... словно тебя препарируют.
Джеха чувствовал себя беспомощно обнажённым. От настойчивого взгляда, заставляющего выставить напоказ даже то, что не хотелось показывать, щёки горели. Это смущало.
- Итак, для начала попробуем делать гайдинг примерно раз в неделю.
Квон Иджэ безразличным голосом затронул самый важный вопрос.
- Раз в неделю... разве этого не мало?
Болезнь Джеха прогрессировала довольно долго. Пятилетний пробел в гайдинге не заполнить мгновенно. Джеха хотел быстрее стать эспером, а ещё раньше - быстрее ходить на своих ногах. Тогда он смог бы перестать обременять Квон Иджэ.
Квон Иджэ посмотрел на Джеха и слегка усмехнулся, словно тот был смешон.
Джеха внезапно почувствовал холодок.
- Сейчас я говорю очень консервативно. Прежде всего, нужно выяснить, возможен ли для вас гайдинг в данный момент.
- "Почему"? Вы же пришли сюда подготовленным. Зачем спрашивать, зная ответ?
Он знал. Как сказал Квон Иджэ, Джеха был готов выдержать всё. Квон Иджэ безжалостно ударил его по щеке и возбудился, спровоцированный насилием. И это было не концом, а лишь началом. Джеха не мог даже представить, какую боль ему придётся испытать в этом процессе.
Но выдержать - это его собственное решение. Выбрать Квон Иджэ проводником, умолять принять его, и в итоге войти в этот дом - всё это было его собственным выбором, и потому у Джеха не было другого пути. Начав, он должен был выдержать любой ценой.
Как бы ни было тяжело, какими бы смертельными ни казались мучения. Ведь это не могло привести его, эспера, к смерти.
- Даже если полноценный гайдинг затруднителен, давайте для начала постепенно увеличивать время контакта. У вас множество симптомов, начнём с правильного питания. Чтобы жевать, нужна хотя бы базовая выносливость.
От откровенных слов лицо Джеха покраснело. Слова, произнесённые Квон Иджэ, были весьма вульгарны, но голос, произносивший их, был крайне аскетичным. Вместо ответа Джеха лишь низко опустил голову и слегка кивнул. Это означало, что он будет делать всё, как сказано.
Воцарившееся молчание было тягостным. «Что я должен сказать?» - размышлял Джеха. У него было мало опыта говорить по собственной инициативе. Пока он думал, что же Квон Иджэ хотел бы услышать, к счастью, раздался звук открывающейся входной двери. Вошедшим оказался Блейк, в руках которого была небольшая коробка. Поставив коробку, он вежливо спросил:
После некоторого удивления Блейк склонил голову и ответил:
Когда Блейк вышел, в гостиной снова остались только Джеха и Квон Иджэ.
Переместив коробку на столик рядом с креслом, Квон Иджэ удобно устроился и протянул руку к Джеха. Схваченный его рукой, Джеха мгновенно оказался на его коленях. Сидя на Квон Иджэ подобно коале, Джеха чрезвычайно смутился.
Квон Иджэ был крупнее, чем представлял Джеха. Даже сидя у него на коленях, Джеха был лишь немного выше уровня его глаз.
Лицо Квон Иджэ, смотрящего снизу вверх, казалось почти незнакомым. До сих пор Джеха считал его корейцем с британским гражданством, но сейчас это выглядело иначе. Густые брови, глубоко посаженные удлиненные глаза и радужка необычного цвета - не совсем черного, но и не синего - указывали на его смешанное происхождение.
Его широкие плечи напоминали плечи атлета. Фигура в форме перевернутого треугольника выглядела столь же элегантно, как у модели в костюме.
Каждый раз, когда Квон Иджэ разводил руки, рубашка натягивалась на его груди, слегка приоткрываясь между пуговицами. Хотя он не был чрезмерно мускулистым, везде, где Джеха касался его, ощущалась твердость. С самого начала Квон Иджэ обладал телосложением, которое трудно было соотнести с образом проводника.
Квон Иджэ поднял ноги Джеха одну за другой, обвив ими свою талию. Затем прижал его спину предплечьем, чтобы тот мог опираться на него верхней частью тела. Бессильный и истощенный Джеха двигался как кукла в руках Квон Иджэ. Прислонив лоб к широкому плечу, он прерывисто дышал, бессильно прижимаясь к телу Иджэ. Во рту пересохло.
Его голос едва коснулся плеча Квон Иджэ.
По оценке корейского Центра, эспер, почти наверняка обладающий уникальной способностью. Эспер, чью специфическую силу пока сложно определить. Эспер, который хоть и совершеннолетний, но с юношеской внешностью, вызывающей странное чувство несоответствия.
Теперь Квон Иджэ обязан нести за него ответственность. И эта ответственность, по сути, проста. Он просто получил право кормить, одевать, укладывать спать, бить, воспитывать и заниматься сексом с Джеха по своему усмотрению.
Квон Иджэ демонстративно лизнул чуть обнаженную мочку уха. Удивленный влажным ощущением, Джеха извивался, но мускулистая рука безжалостно прижимала его спину, не давая двигаться. Джеха дрожал, как в судороге. Эта дрожь передалась Квон Иджэ, который посасывал мочку его уха.
От места, где коснулись губы Квон Иджэ, разливалось обжигающе острое ощущение. Он то прикусывал мочку, вызывая острую боль, то снова успокаивающе проводил по укушенному месту. Джеха рефлекторно попытался прикрыть рот, не в силах сдержать вырывающиеся звуки, но был немедленно остановлен.
Беззащитные звуки непрерывно вырывались из уст Джеха.
Казалось, маленькие искры потрескивали, разгораясь. Невозможно было терпеть. Не осознавая своих действий, Джеха сидел на коленях Квон Иджэ, покачивая бедрами. Видя этот инстинктивный жест, Квон Иджэ едва сдержал смех.
- Вы всегда так чувствительны?
- Это... одно из... побочных... эффектов...
Прошептал Джеха с пылающим лицом.
- Да, кажется, я видел это в документах.
Хотя ответ звучал безразлично, Квон Иджэ выучил наизусть всю информацию о Джеха, присланную Центром. Поэтому он прекрасно знал о сенсорных нарушениях среди его симптомов. О том, что его чувства, включая слух, были настолько обострены, что затрудняли повседневную жизнь, и это, несомненно, включало болевые ощущения и осязание. Для Квон Иджэ это был весьма интересный побочный эффект.
Поэтому у него не было причин колебаться. Квон Иджэ бесцеремонно лизал и ощупывал ухо Джеха. Его истощенная спина, на которой был виден каждый позвонок, вздрагивала. Он то сжимал плечи, то трясся, прижавшись лбом, как в судороге.
Этого должно быть достаточно. Намеренно сделав чувствительного эспера еще более восприимчивым, Квон Иджэ протянул другую руку и открыл коробку. Внутри находилось небольшое устройство, массивный инструмент для пирсинга с маленьким блестящим черным камнем и отвертка. Рядом также была видна игла и какое-то лекарство, но Квон Иджэ не проявил к ним интереса.
Длинные пальцы подняли пирсинг, поворачивая его на свету для осмотра. Сам камень был небольшим, но диаметр резьбы был довольно широким.
Спросил Джеха тихим голосом. В его интонации не было страха.
Квон Иджэ вскрыл одноразовую спиртовую салфетку и продезинфицировал место, куда будет вставляться пирсинг. Он неторопливо надавил на правую мочку уха Джеха, проверяя место для прокола. Когда острый край коснулся влажного от слюны хряща, Джеха затрясся, как в агонии.
Этот пирсинг, специально разработанный для эсперов, был печально известен тем, что причинял невообразимую боль, в отличие от обычного пирсинга, поскольку напрямую воздействовал на волны.
Квон Иджэ отчетливо ощущал дрожь, исходящую от плеча Джеха. Хотя он казался испуганным, у него не возникло мысли узнать или спросить, что собирается делать Иджэ. Казалось, дело не столько в отсутствии собственного мнения, сколько в том, что он даже не осмеливался подумать, что имеет право спрашивать.
Удовлетворенный ответом и поведением Джеха, Квон Иджэ стал более снисходительным.
- Просто запомните, что все мои действия имеют причину. Поскольку это особое устройство, будет довольно больно, но нужно только вставить его, так что потерпите.
Квон Иджэ зафиксировал пирсинг в точном месте и начал медленно вдавливать его с силой. Пирсинг с диагонально срезанным острым концом, издав хрустящий звук, точно прошел через половину хряща.
Если сказали, что будет больно - просто терпи.
От боли, когда кожа и хрящ были пронзены, Джеха невольно стиснул зубы. Звук хруста хряща отчетливо отдавался в его ушах. Мягкая ткань внутри щеки была прикушена между зубами, и он почувствовал металлический привкус. Влага просочилась в уголки крепко зажмуренных глаз.
Но даже боль от рвущейся кожи и дробящегося хряща была терпимой по сравнению с тем, что Джеха испытывал раньше. По крайней мере, он мог контролировать свои физиологические реакции.
Чтобы ответить, ему нужно было разомкнуть губы...
Квон Иджэ намеренно контролировал силу, медленно проталкивая пирсинг дальше. Под напором острый конец полностью пронзил хрящ и вошел в ухо.
В этот момент Джеха почувствовал острую боль, словно что-то шилообразное пронзило его волны. Пирсинг воздействовал даже на них. От боли, от которой всё перед глазами побелело, Джеха, сам того не осознавая, прикусил губу и застонал. Острая боль мгновенно исчезла, но её отголоски остались, заставляя его дрожать.
- Хорошо, вы отлично справились. Болезненная часть закончена.
Произнес Квон Иджэ, доставая оборудование из коробки. Даже обычные слова звучали для Джеха утешением.
Пытаясь справиться с поглотившей его болью, Джеха бессознательно потерся лбом о плечо Квон Иджэ. Словно ища больше поддержки, он полностью зарылся лицом в его объятия.
Квон Иджэ крепче обнял дрожащего Джеха. Прижимая его спину локтями и предплечьями, чтобы тот не двигался, он продолжал свою работу. Заостренный кончик, способный пронзить кожу, был отсечен с характерным звуком. Затем было вставлено что-то холодное и металлическое. Фиксатор.
Этот пирсинг был контрольным устройством для эсперов, включающим GPS-трекер, разработанным компанией Квантум. Конечно, корейский Центр тоже производил подобные устройства, используя технологию Квантума и выплачивая роялти, но Квон Иджэ не собирался использовать такие дешевые вещи для Джеха.
Однажды вставленный пирсинг, не мог быть удален без причинения вреда телу. Существовало только одно устройство-отвертка, подходящее к этому пирсингу, и Квон Иджэ намеревался выбросить его. Плотно закрепив пирсинг в ухе Джеха, он положил все остальные предметы обратно в коробку и закрыл её.
Квон Иджэ отстранил Джеха за плечи, чтобы увидеть его лицо. В этот момент он едва не издал тихий возглас удивления. Глаза, хоть и закрытые, но затуманенные слезами, красные губы с кровью, явно стиснутый маленький подбородок - всё это он увидел сразу.
На лице Джеха остались неприкрытые следы боли, и это доставляло Квон Иджэ глубокое удовлетворение. Однако, зная о следах крови на его губах, он не мог показать никаких эмоций.
Дрожащий Джеха медленно открыл глаза. С каждым движением век его ресницы, влажные от слез, казалось, слегка подрагивали. Когда глаза полностью открылись, перед ним предстало строгое лицо Квон Иджэ.
А на той части рубашки Квон Иджэ, где Джеха прижимался лицом, остались и красные пятна, и влажные следы. Джеха осознал, что испачкал его рубашку.
Джеха суетливо огляделся, но нигде не было видно салфеток. Квон Иджэ, уже заметивший влажное тепло на своей рубашке от ключицы до груди, взял Джеха за подбородок и провел большим пальцем по его губам. На пальце остался розоватый след крови.
- Прости... те, я не хо... ах!
Схватив Джеха за волосы, Квон Иджэ с силой ударил его по правой щеке.
Ладонь Квон Иджэ точно задела место, где был вставлен пирсинг. Голова Джеха резко повернулась, и он невольно зажмурился от физической боли, распространяющейся по щеке, и жара от трения кожи. Прежде всего, ощущение гладкой, прочной кожи перчатки, хлестнувшей по лицу, было тем видом боли, о котором он не хотел бы снова вспоминать.
Естественно, Квон Иджэ был зол из-за испорченной одежды. Джеха, всхлипывая, запинаясь, извинялся: «Извините... пожалуйста».
- Извиняйтесь за то, за что действительно нужно извиняться, и не извиняйтесь за то, за что не нужно.
Голос Квон Иджэ оставался холодным и сдержанным, как будто этот удар даже не считался насилием.
- Позвольте сообщить вам первое правило, которое нужно соблюдать в моем доме.
Палец прикоснулся к губам Джеха, провел по порезу и надавил с силой. Кровь выступила сильнее, когда он надавил на рану. Джеха вздрогнул, не в силах терпеть. Слова Квон Иджэ, сопровождаемые болью, впечатались в его сознание:
- Не делайте ничего, чего я не приказывал.
От холодного голоса Джеха невольно испугался. Без четких указаний, какие именно действия подпадают под категорию «неприказанных», он не мог точно знать.
Под пронзительным взглядом Джеха чувствовал, что задыхается, и не мог продолжить.
Квон Иджэ посмотрел на кровь на своем большом пальце. Похоже, она ему не понравилась - он резко поднял Джеха, все еще переживающего боль на его коленях, опустил на подушку у дивана и встал.
Забрав коробку с оставшимся оборудованием, Квон Иджэ начал расстегивать пуговицы окровавленной рубашки одной рукой и направился к лестнице на второй этаж. К тому времени, как он поднялся по лестнице, его рубашка была полностью расстегнута.
Последним, что увидел Джеха, была удаляющаяся спина сбрасывающего рубашку Квон Иджэ. Джеха мог только наблюдать, стоя на коленях. Инвалидное кресло было далеко, а тело не могло двигаться. В том положении, в котором его оставил Квон Иджэ, Джеха ничего не мог сделать.
Не делать ничего, что не приказано?
Разозлился ли он из-за испорченной рубашки или проблема была в прикушенной губе?
Джеха еще не знал, что он может и чего не должен делать в присутствии Квон Иджэ. Это также относилось и к правилам в этом доме.
Важным фактом было то, что Квон Иджэ держал жизнь Джеха в своих руках. Поэтому Джеха ни при каких обстоятельствах не мог противостоять ему.
Лучше просто не делать ни то, ни другое. Пришел к простому выводу Джеха.
До тех пор, пока в гостиной не воцарилась полная темнота, пока не стало настолько темно, что ничего не было видно, Джеха молча ждал, свернувшись на подушке. В доме стояла тишина, словно в нем никого не было. Каждый раз, когда в ухе чувствовалась периодическая боль, ярко вспоминался момент, когда его ударили по щеке.
Джеха было труднее терпеть боль, охватывающую его тело. Скрючившись, он мог только переносить острую боль, проникающую до костей, надеясь, что она утихнет. Запутанные волны, охватившие все его тело, сжимали его, как путы, и, подобно шипам, кололи повсюду, заставляя чувствовать себя избитым.
Только Квон Иджэ мог навсегда избавить его от этой боли. Не имело значения, что он делал или как относился к Джеха.
Именно поэтому Джеха четко узнал Квон Иджэ, появившегося из темноты некоторое время спустя. Он видел не просто темноту. Квон Иджэ был единственным выбором Джеха и его последним спасением.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty