Нынгэ 49. Глава 9, 10
Начальник Пак, закрывая дверцу шкафчика, заметил пришедшего на работу Муёна и поздоровался с ним кивком. Муён упрекнул себя за то, что не поздоровался первым. Это была компания Джи Ыйсона, поэтому ему хотелось преуспеть и в коллективе. Он не отличался общительностью, поэтому ему часто не удавалось угодить начальству.
Нужно быть внимательнее и стараться больше.
- Да, доброе утро, - ответил тот таким голосом, будто хуже этого утра быть не может, и Муён невольно усмехнулся про себя.
У начальника Пака был такой вид, будто он терпеть не может ходить на работу.
…Интересно, со временем я тоже стану таким же равнодушным? Ведь одна только мысль о том, что я работаю в компании Джи Ыйсона и для него, придает мне сил.
Муён, потерявший жизненные ориентиры после смерти подруги, был до глубины души тронут одной лишь возможностью снова работать ради кого-то.
Начальник Пак, который уже переоделся, мельком взглянул на Муёна, надевавшего форму охраны, и заметил:
- А у вас неплохое телосложение.
Не зная, комплимент ли это, и не понимая, как реагировать, он лишь кивнул. В голове пронеслось несколько ответных фраз - «У вас тоже», «Вы тоже отлично выглядите», - но в итоге он так ничего и не сказал.
Начальник Пак, казалось, не придал этому особого значения и повел Муёна за собой. Он сказал, что сегодня представит его команде. Говоря это, он все равно выглядел недовольным и, нахмурив брови, почти шепотом обратился к Муёну:
- Вы знаете… директора Джи Ыйгю?
Имя Джи Ыйгю было ему знакомо. Сводный брат Джи Ыйсона, Джи Ыйгю, был сыном законной жены Джи Синху и изначально считался следующим наследником Тэрын.
Надменный Джи Ыйгю попал в немилость к своей бабушке Джин Хёми, фактическому правителю Тэрын, после того как Джи Ыйсон, человек с сомнительным происхождением, создал новую компанию и вывел Taereung Defense Systems на биржу. Все знали, что ходили слухи о его скорой и окончательной «чистке».
Когда Муён, вспомнив это, кивнул, начальник Пак еще раз оглядел коридор и снова прошептал:
- Среди наших есть человек директора Джи Ыйгю. Я не знаю, кто именно, но вам лучше быть осторожнее. …Я говорю вам это, потому что вас наняли со стороны представителя.
Муён медленно кивнул. Джи Ыйгю… И тут он вспомнил, что когда он впервые встретил Джи Ыйсона, тот тоже жаловался, что какой-то придурок-извращенец дома его бесит. Судя по тону, это было ругательство в адрес ровесника.
Неужели тем придурком-извращенцем был Джи Ыйгю?..
Подумал про себя Муён, но отбросил эту мысль. Потому что как раз перед тем, как начальник Пак собрался открыть дверь в офис команды личной охраны, ему позвонили. Начальник Пак, посмотрев на телефон, глубоко вздохнул и наконец ответил на звонок.
- Да, руководитель секретариата. Да, да. А… Прямо сейчас?
Начальник Пак искоса взглянул на Муёна. Сказав, что все понял, он закончил разговор и с растерянным видом обратился к Муёну:
- …Представитель велел вам сейчас подняться к нему. Вы готовы?
К своему стыду, Муён не смог ответить сразу. Ему показалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он не понимал, почему так нервничает. Ведь единственной точкой соприкосновения между ними была та короткая встреча в детстве. Муён, успокаивая себя мыслью, что это пустяки, кивнул.
- Верно. Это и есть правильный ответ.
Начальник Пак усмехнулся и повел его к лифту. Скоростной лифт был таким быстрым, что почти сразу же после того, как они вошли, раздался звук «динь», оповещая о прибытии на верхний этаж, где находился кабинет представителя.
- Было указание, чтобы вы, Ли Муён-щи, вошли один, - сказал начальник Пак, качая головой.
Муён, чтобы не мешкать, слегка прикусил щеку изнутри, кивнул и прошел дальше.
Как и сказал начальник Пак, он прошел прямо вглубь коридора и увидел нескольких человек, стоявших перед большой дверью из матового стекла. Вероятно, это были секретари Джи Ыйсона.
Это было не то обращение, которое используют для телохранителя. «Господин» Ли Муён… Его охватило странное чувство. Они тут же открыли перед Муёном дверь. Муён, кивнув каждому из них, направился внутрь.
Он подумал, что секретари войдут следом, но этого не произошло. Дверь за его спиной закрылась.
Войдя внутрь, Муён невольно замер от удивления. В одной части кабинета, за рамой из красного дерева, располагался небольшой зимний сад.
Как это было правильно назвать? Для внутреннего двора у него не было связи с землей, а для цветочного горшка он был слишком огромен. За рамой из красного дерева и стеклом виднелись тропические растения. Пока он рассеянно разглядывал их, послышался какой-то звук.
Др-р-р… Это был звук, будто что-то прокатилось, а затем снова стукнулось. Муён невольно повернул голову в ту сторону.
Вспомнились слова, сказанные давным-давно учителем по тхэквондо. Он говорил, что если встретишься взглядом со зверем, ни в коем случае не беги. Это лишь покажет ему, что ты - добыча.
Следуя старому совету, Муён затаил дыхание. Ему отчаянно хотелось схватить того учителя, чье лицо уже почти стерлось из памяти, и спросить, что же делать в такой ситуации. Когда перед тобой… когда перед тобой противник, который, кажется, вот-вот бросится и вцепится тебе в загривок, неважно, побежишь ты или нет. Что, черт возьми, делать в таком случае?
Однако Муён отбросил всю сумятицу, коротко выдохнул и склонился в поклоне.
Когда он склонил голову для приветствия, обнажив шею, он почувствовал, будто подставил под удар свое самое уязвимое место. Муён, забыв даже о том, что ответа не последовало, выпрямился и посмотрел на него.
Их взгляды снова встретились. Др-р-р… Покатился грецкий орех. Он раз за разом повторял одно и то же действие: катал по столу два ореха, затем снова брал их в руку и с легким стуком опускал. Вскоре он положил орехи на ладонь и начал перекатывать их. Раздался щелкающий звук.
Это были первые слова, которые Джи Ыйсон произнес, обращаясь к Ли Муёну. Муён невольно вздрогнул. Потому что голос разительно отличался от того, что он помнил. Это было естественно, но все равно ощущалось по-новому. Наконец, спустя мгновение, Муён пришел в себя и поспешно ответил:
Несмотря на его запоздалый ответ, Джи Ыйсон тут же назвал свое имя. …И поэтому он не мог сказать, что уже знает. Что он с давних пор знал и помнил его имя, что он никогда…
Муён быстро осознал, что все его фантазии по дороге сюда и надежда на то, что тот, возможно, его узнает, были всего лишь ничтожным заблуждением. Зная своё место, Муён лишь добавил: «Буду усердно работать».
Джи Ыйсон на него не смотрел. Хотя до этого он сверлил его взглядом, теперь было непонятно, куда он смотрит. Казалось, он разглядывал огромный контейнер с растениями, занимавший одну из стен кабинета. Муён проследил за его взглядом и тоже медленно уставился на растения за стеклом.
Это было совершенно неожиданно. Когда Муён удивленно посмотрел на Джи Ыйсона, тот поставил локти на стол и подпер подбородок обеими руками. Это была поза «цветочка», которую обычно делают дети в детском саду. Она странным образом сочеталась с его утонченным, но лишенным тепла лицом, и Муён, сам того не заметив, уставился на него, а потом, внутренне кашлянув, снова перевел взгляд на стену.
Муён прикусил губу, а затем кивнул. После короткого, но очень глубокого колебания, Муён спросил:
- Может быть… вам это кто-то сказал?..
- Не знаю. Может, в книге прочитал.
Хоть он и бормотал это немного по-детски, в его тоне чувствовалось что-то тяжелое, как лезвие клинка, поэтому слова не казались легкими.
Теперь Джи Ыйсон смотрел на грецкие орехи в своей руке. Позу «цветочка» он давно оставил. Безразличный вид, выражение лица, говорившее, что ему нет никакого дела до того, что делает Ли Муён. Ничего не изменилось, и Муёну пришлось сдержать желание продолжать смотреть на него.
Джи Ыйсон медленно поднялся со своего места. Словно черная пантера, лениво потягивающаяся на толстой ветке.
Костюм с двумя пуговицами, запонки с инкрустацией из темно-зеленых изумрудов, шелковый галстук, жилет из шелковой нити, подвязка на правом рукаве, чтобы манжет рубашки не сползал вниз. Хотя на нем было больше символов цивилизации, чем на ком-либо другом в этой зоне Нынгэ, от Джи Ыйсона исходил первобытный, дикий дух.
Он с хрустом повернул шею и заговорил как бы невзначай.
- Хм, сегодня как-то не очень хочется. Может, начнем с завтрашнего дня?
При этих словах Джи Ыйсон, до этого смотревший в сторону, повернулся к Муёну. Муён затаил дыхание. Может, потому что взгляд Джи Ыйсона был похож на взгляд хищника, выслеживающего добычу? Нет.
- Я говорю о сексе. Разве вам не объяснили всё перед приходом?
Потому что его глаза были безжизненными. Муён не мог ничего сделать, кроме как покачать головой. Это был миг, вновь подтвердивший, насколько абсурдными были все его фантазии.
Джи Ыйсон полностью развернулся и посмотрел на Муёна. Его поза - руки в карманах, одна бровь вздёрнута - даже Муёну, выходцу из трущоб, показалась донельзя вызывающей. Его внезапно обрадовало то, что эта черта в нём не изменилась. …Да, на самом деле, не так уж и важно, помнит он меня или нет.
- Да, я пришел, выслушав все объяснения.
Да. Другой причины приходить сюда нет. Потому что ты сказал, что я тебе нужен. Потому что я хотел дышать там, где во мне нуждаются.
Зверь - нет, Джи Ыйсон - посмотрел на такого Муёна и тут же отвернулся.
Словно хищник, которому неинтересна остывшая плоть.
Время, проведенное в кабинете представителя, не составило и десяти минут. Максимум - минут шесть. За это время Муён совершенно выбился из сил. Первой промелькнула мысль о том, что он, оказывается, может так сильно нервничать.
Он рассеянно постоял на месте, а когда спустился вниз, начальник Пак нахмурился, словно спрашивая, зачем он пришел.
- Вы разве не сегодня должны переехать в особняк?
Переспросил он, не понимая, о чём речь, и начальник Пак жестом подозвал его. Когда он подошел к столу начальника Пака, тот протянул ему какой-то лист и сказал:
- Сегодня заканчивайте работу, собирайте вещи в общежитии и переезжайте в особняк. С этого момента вы, Ли Муён-щи, будете жить в особняке представителя.
Вещей у него почти не было, но приказ снова сменить место жительства был настолько неожиданным, что он широко раскрыл глаза, и начальник Пак добавил, объясняя:
- С сегодняшнего дня вы, Ли Муён-щи, будете отвечать за личную охрану представителя пять раз в неделю. Вообще-то, это делается посменно с другими членами команды, как дежурство, но это прямое указание из секретариата представителя, так что прошу вашего понимания, даже если будете уставать. Взамен я сниму с вас дневную охрану. Вот график.
Начальник Пак, ткнув пальцем в бумагу в руке Муёна, посмотрел на него так, словно закончил объяснять и теперь ждет вопросов.
Муён, не зная, с чего начать, на мгновение замер, а затем с трудом вымолвил:
- Тогда… я теперь буду постоянно жить в особняке представителя, даже в те дни, когда не занят охраной?
- Именно так. Даже в дни, когда вы не несете непосредственную охрану, будете жить в особняке представителя. Обычно охрану несут по двое, и они живут в дежурной комнате при особняке, но вы, Муён-щи, будете дежурить один.
Ну конечно… ведь моя задача - не охрана, а постель. Муён снова напомнил себе, что он, по сути, ничем не отличается от проданного за долги мужчины-проститутки, и кивнул.
- Раз вам велено переехать с сегодняшнего дня, то скорее идите в общежитие и собирайте вещи. Если их много, может, подвезти?
Из вещей у него была только спортивная сумка, и ту он даже не расстегивал. В ней не было ничего, что стоило бы раскладывать. Муён, послушно выполнив указание начальника, покинул офис охранной команды.
Сразу после этого он сел на шаттл до общежития, забрал спортивную сумку, вышел из общежития, в котором провел всего одну ночь, а затем снова вернулся, чтобы забрать из ванной зубную щетку. Это и были все вещи, которые ему нужно было собрать.
С его губ невольно сорвался тихий стон. Муён покинул общежитие и направился к особняку Джи Ыйсона, адрес которого ему сообщили.
Говорили, что до позапрошлого года Джи Ыйсон жил на территории, где обитали все люди Тэрын, но потом заявил о своей независимости, сославшись на то, что ему надоело большое скопление народа.
Неизвестно, как ему удалось получить разрешение от Джин Хёми, которая любила держать детей и внуков при себе, но, судя по тому, что никто, кроме Джи Ыйсона, так и не смог добиться независимости, все в концерне Тэрын понимали, что на самом деле эта независимость была формой дискриминации со стороны бабушки.
Однако даже Джи Ыйсон не смог переехать слишком далеко и, как говорили, жил в том же районе, что и его бабушка со своим огромным особняком.
Хоть он и живет один, но все же является главой Taereung Defense Systems, так что особняк, должно быть, огромный. Думал Муён, но, к его удивлению, дом оказался довольно скромным.
Конечно, это было двухэтажное строение, несравнимо просторное по сравнению с его прежней съемной комнатушкой, и даже без учета соединенного с домом гаража и дежурной комнаты оно было достаточно большим, но площадь застройки вряд ли превышала 200 пхёнов. Этот размер не дотягивал до его представлений о невероятно огромном доме.
Муён обогнул забор, подошел к главным воротам и приложил к панели выданную ему временную одноразовую ID-карту. Раздался писк, и ворота открылись. Чтобы добраться до парадной двери, нужно было подняться по нескольким каменным ступеням, выложенным в саду.
Муён медленно поднимался по ступеням, с удивлением глядя на ярко-зелёную для столь раннего сезона траву, но, посчитав, что ступать даже на неё было бы дерзостью, направился к парадному входу по дорожке из гранитных камней.
И вот, у парадной двери он снова собрался приложить ID-карту к панели, как вдруг изнутри раздался голос: «Кто там?» - и дверь открылась.
- А… Я Ли Муён. Из службы безопасности Taereung Defense Systems…
- А! Так это вы тот, кто должен был сегодня прийти! Здравствуйте, очень приятно! Меня зовут Хан Чонсун.
Открывшая дверь женщина была значительно ниже Муёна. У неё было добродушное лицо, и она сказала, что можно звать её просто Хан-щи.
Муён удивлённо покачал головой и назвал её «тётушка Хан». Она в ответ улыбнулась и кивнула.
- Зовите, как вам удобно. Проходите. Молодой господин просил показать вам дом, когда вы придёте.
Молодой господин… Муёну это обращение почему-то понравилось гораздо больше, чем «Представитель Джи Ыйсон». Поэтому он смог последовать за ней, немного сбросив напряжение, которое ощутил, войдя в его особняк. Она довольно быстрым шагом показывала Муёну то одно, то другое.
- На первом этаже только кабинет молодого господина и столовая. Он в основном ест дома, но не любит запахов еды, поэтому на первом этаже много пустых комнат.
Не успел он и кивнуть, как она уже повела его на второй этаж. Поднявшись по лестнице, она указала на первую же дверь и объяснила, что это комната Джи Ыйсона.
- В выходные дни он не выходит из мастерской, что за домом. Спит тоже там, и его нужно несколько раз позвать, чтобы он хотя бы вышел поесть… А я ему столько раз говорила, что он так весь желудок себе испортит.
Джи Ыйсон, о котором говорила она, и Джи Ыйсон, о котором говорил начальник Пак, казались совершенно разными людьми. Тётушка Хан, которая была сантиметров на тридцать ниже Муёна, относилась к Джи Ыйсону, как к неразумному великовозрастному сыну. Этот контраст с реакцией начальника Пака был настолько разительным, что Муёну стало любопытно, какой же из этих образов был настоящим.
- Ваша комната, Муён-щи, в самом конце коридора. Я подумала, что у молодого господина чуткий сон, поэтому спальни лучше расположить подальше друг от друга. Если это слишком далеко, можно будет переехать в комнату посередине.
Тётушка Хан говорила с заботой, словно опасаясь, что внезапно появившийся в доме молодой человек будет чувствовать себя неловко перед хозяином. Муёна это более чем устраивало - он и сам не хотел жить в соседней с Джи Ыйсоном комнате. Из-за лишнего напряжения он бы не смог спокойно спать.
Комната, которую показала ему тётушка, была лучше всего, что Муён когда-либо видел в своей жизни. С его прежней съёмной коморкой, где крошечную раковину и комнату разделяла лишь небольшая перегородка, это не шло ни в какое сравнение. Муён, выросший сиротой и скитавшийся по разным местам, был поражён, что может жить в такой комнате, просто помогая Джи Ыйсону.
Хотя это и не было по-настоящему его, у Муёна в жизни было так мало своего, что он был благодарен даже за возможность временно пожить здесь. В комнате с небольшой ванной были и шкаф, и кровать, и письменный стол. В детстве он мечтал жить в таком месте. Муёну показалось ироничным, что его скромная мечта сбылась только сейчас.
- Вы ведь днём встречаетесь с доктором? - спросила тётушка Хан, обращаясь к задумавшемуся Муёну.
Услышав это впервые, Муён мог лишь растерянно смотреть на неё.
- А, мне об этом ничего не говорили…
- Вот как. Наверное, с вами свяжутся отдельно.
Она сказала это так, будто речь шла о чём-то незначительном. Что это за дело, о котором не сообщили Муёну, но знают все работники в доме?
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty