Путешествие хромого. Глава 15
Тело было смертельно уставшим, но разум был совершенно ясен. Всю ночь он слушал шелест листьев на ветру и стрекот насекомых. Собаки иногда лаяли, но не настолько громко, чтобы разбудить мужчину или девочку. Так он ворочался несколько часов, погружённый в разные мысли. Где-то очень далеко пропел петух. Промычала корова.
Было уже полпятого, но за дверью комнаты было тихо. Видимо, по воскресеньям мужчина и девочка спали подольше. Ему хотелось выйти, но он не стал, боясь разбудить крепко спавших людей. Тэхын усмехнулся про себя, подумав, что будь он и вправду таким заботливым человеком, то давно бы уже был женат.
В 6 часов зазвенел будильник. 6 часов рассвета, 6 часов утра. Как ни назови, это было рано. Это было бы рано даже для буднего дня, но в воскресное утро мужчина проснулся, поспав всего на полтора часа дольше обычного. Тэхыну пришло в голову, что этот мужчина, наверное, за всю свою жизнь так и не поймёт истинного значения слова «выспаться».
Первым делом мужчина вышел во двор и дал собакам еды и воды. Затем он снял высохшее бельё и, сев на веранду, стал аккуратно его складывать, поглядывая, как едят собаки. Даже глядя на его спину, можно было понять, что он улыбается. Он выглядел очень умиротворённым.
Мужчина, неизвестно как услышавший его приближение, поздоровался первым.
- Да. А вы, Кибом-щи, хорошо спали?
- И в воскресенье вы рано встаёте.
- Я выспался. Вы как, получше себя чувствуете? - спрашивая это, мужчина по-прежнему был полностью поглощён складыванием белья.
- А, да так. Всё тело ломит, но не настолько, чтобы двигаться не мог.
Тэхын громко зевнул и посмотрел на синее небо. Температура была нешуточной.
- Похоже, сегодня будет очень жарко.
Чувствуя себя неловко, он сел рядом с мужчиной и помог ему складывать бельё.
- Мы попозже с Джихе в церковь пойдём, не хотите с нами? - осторожно спросил мужчина.
- После службы все вместе обедают. Там вкусно. И выбор большой, - добавил он так, будто это было не просто вежливое предложение.
- Да. Пойдёмте, пожалуй, - охотно ответил Тэхын. - А там что, шведский стол?
Сказав это, он взял трусы, но мужчина их у него выхватил. Неужели то, что один мужик потрогал трусы другого, - это повод так краснеть? Они же не дырявые. Ворча про себя, он посмотрел на свои пустые руки.
- Когда закончу складывать бельё, приготовлю вам завтрак, - мужчина, которому, видимо, тоже стало неловко, сменил тему.
- Не торопитесь. Я пока не голоден.
Увидев, что мужчина взял в руки последнюю вещь, Тэхын поднялся.
- Слушайте, может, вам каши сварить? - спросил мужчина, когда Тэхын уже собирался сойти во двор.
Мужчина, который неправильно понял, что Тэхына вчера вырвало из-за внезапного переутомления, весь вечер был как на иголках. Сколько бы Тэхын ни говорил, что это не так, тот не слушал. Ну, переутомление, возможно, и было одной из причин, но главной причиной была душевная хворь. А именно - смертельная ненависть к кое-кому.
- Какая ещё каша. Мне хватит того, что вы с Джихе едите. Я в полном порядке. Вы что, не видели, как я вчера токпокки ел? - отшучиваясь, он вместо тапочек натянул испачканные в земле кроссовки. - Я пробегусь и вернусь. Могу задержаться, так что завтракайте без меня.
Сказав это, он вышел за ворота.
Перед домом у стены были припаркованы рядом «Мерседес» Тэхына и грузовик мужчины.
Он посмотрел на высокую стену и вытянул руку. Пришлось встать на цыпочки, чтобы кончиками пальцев едва коснуться верха стены. Вряд ли три метра, но больше двух с половиной точно.
Зачем было строить такую высокую стену? И почему тогда не запирать ворота? Это мужчина её построил, или предыдущий хозяин? Было много вопросов.
Тэхын развернулся и начал делать разминку. Размяв лодыжки и запястья, он высоко поднял ногу и медленно повращал ей вперёд-назад и в стороны. Повторив то же самое движение одинаковое количество раз левой и правой ногой, он начал бег на месте. Сначала он бежал мелкими шажками, потом стал поднимать колени всё выше. Разогревшись таким образом, он пулей рванул вперёд. Не прошло и пяти минут, как он уже задыхался. Но он не останавливался. Он бежал и бежал.
Как только он выбежал из-за дома мужчины, окружённого горами, вокруг мгновенно открылось пространство. Взгляду предстали сплошные зелёные поля. Ветер был теплее, и температура, казалось, была на градус-другой выше, чем у дома мужчины. Возможно, это казалось из-за того, что он всё время бежал.
Через некоторое время бега дыхание выровнялось. Когда он занимался дзюдо, он каждый день наматывал десятки кругов. Это были времена, когда он не чурался самых тяжёлых тренировок, чтобы развить выносливость. Он скучал по тому времени. По времени, когда он, ни о чём не думая, полностью посвящал себя только тренировкам. Вспомнилось лицо учителя, который с гордостью смотрел на ученика, чьи навыки росли не по дням, а по часам, и говорил: «Золотой медалист растёт».
Тэхын ни с того ни с сего вскинул обе руки и крепко сжал кулаки. Он побежал, важничая, словно золотой медалист, с триумфом возвращающийся на родину. От этого на душе стало немного легче. Чокнутый. Усмехнулся он про себя.
Как далеко он убежал от дома мужчины? Он начал встречать местных жителей. Это были не те, кто вышел на неспешную прогулку, а старики, которые шли работать в поле, пока солнце не начало припекать. Женщин возраста его матери, которых он встретил в теплице, не было видно - видимо, они были заняты приготовлением завтрака.
Мать. Тэхын, сам того не осознавая, нахмурился. Для кого-то это было нежное и согревающее сердце имя, но для Тэхына - совсем нет. До того, как она продала Тэхына мужу тёти, мать в одиночку тащила на себе всю семью. Вместо своего ни на что не способного мужа она взвалила на себя все заботы о семье, вырастила двоих сыновей и дочь, и кормила мужа. Ей, должно быть, пришлось нелегко. Тем не менее причина, по которой он не чувствовал к ней любви даже на ноготок, заключалась в том, что весь её труд был посвящён исключительно его старшему брату.
Тэхын до сих пор отчётливо помнил тот день, когда он, восемнадцатилетний юноша, поступил в престижный университет. Тот день, который невозможно забыть, даже если попытаться. День, когда он, не получив ни капли поздравлений от семьи, в одиночестве ел чачжанмён.
Раз уж в голову лезут посторонние мысли, значит, нужно бежать ещё быстрее. Он прибавил скорость. Стал переставлять ноги быстрее, делая шаги длиннее. Он мчался так стремительно, что в ушах свистел ветер, а пот разлетался брызгами. Он бежал и бежал, пока не промок до нитки. Голова прояснилась.
Он был одинок всю жизнь, и сейчас тоже был готов сойти с ума от одиночества.
Он прекратил бег и сел на корточки прямо там.
Казалось, в церкви собрались все жители деревни. Большинство лиц были незнакомыми, но все знали, кто такой Тэхын. Они называли его «холостяк-писатель» или «холостяк-киноактёр». Говорили, что он в разводе, что у него двое детей и так далее - не было ничего, чего бы они не знали. Вот только всё это были пустые слухи.
Он впервые видел мужчину в рубашке. Тот был одет в белоснежную рубашку с коротким рукавом, тёмно-синие брюки и даже начищенные туфли. Девочка была одета под стать отцу. Розовое платье и розовые туфельки были само собой разумеющимся, и, несмотря на короткую стрижку, на голове у неё был розовый ободок. Они вдвоём выглядели так, будто прибыли из 70-х или 80-х, бросив вызов времени. И всё же, вид мужчины Тэхыну очень понравился. Он выглядел опрятно, аскетично и статно.
Мужчина собирался ехать на грузовике, но Тэхын отговорил его и усадил в свой «Мерседес». Девочку он посадил на заднее сиденье, как принцессу, а сам сел рядом с мужчиной. Из-за крепкого торса мужчины рубашка на нём натянулась без единой складки.
Блять. Мне тоже надо было надеть рубашку. Инстинктивно проснулся дух соперничества. Рубашка-поло, хоть и облегающая, но всё же немного свободная, сегодня ему почему-то не нравилась. Ревную к какой-то ерунде. Усмехнулся он про себя.
Среди жителей деревни, за исключением мужчины, половина была одета опрятно, а другая половина - нет. Чем старше были люди, тем дальше в прошлом застревала их мода, иногда можно было увидеть даже стариков в ханбоках. Всего собралось более сорока человек. Тэхын, бросив считать, заметил в толпе «Дамаса» и председателя молодёжного совета.
Эти двое определённо выглядели как люди, живущие в настоящем времени. Лица у них были светлые и лоснящиеся. Любой бы сказал, что они не испытывают финансовых трудностей. Тэхын молча смотрел на их облик, от которого веяло каким-то диссонансом.
Квон Ёнджун оглядывался в поисках кого-то, а затем, обнаружив свою цель, радостно улыбнулся. Он сразу же направился к мужчине и девочке. Председатель молодёжного совета, напротив, подошёл к Тэхыну.
- Всё-таки столичные люди умеют одеваться.
Председатель, одетый лучше всех, похвалил Тэхына.
- Это вы, хённим, выглядите превосходно.
Председатель, хотя его и не спрашивали, назвал марку, рассказал, сколько это стоило, когда и где он это купил, выложив все мельчайшие подробности.
- Как самочувствие? Лицо у тебя какое-то измученное, - продолжил он, упомянув вчерашний инцидент и участливо заглядывая в глаза.
- Всё в порядке. Простите, что вам пришлось такое увидеть.
- Эй, да что ты. С кем не бывает.
Чхве Кичхоль протянул руку к спине Тэхына. Тэхын слегка повернулся, не давая его руке себя коснуться.
Председатель молодёжного совета, не заметив, что Тэхын намеренно уклонился, начал что-то тараторить о церкви.
Слушая его вполуха, Тэхын поискал взглядом исчезнувшего мужчину. Он увидел мужчину и девочку, сидевших в первом ряду. Словно непрошеный гость, между ними втиснулся Квон Ёнджун. Квон Ёнджун, как и в прошлый раз, был одет в стиле, который скорее можно было увидеть где-нибудь в Каннаме или Апкучжоне. На нём, с его миловидным личиком, это смотрелось хорошо, но здесь выглядело как-то неуместно.
Квон Ёнджун говорил что-то, положив правую руку на спину мужчины. Время от времени он поглаживал его спину ладонью.
- Что? Где-то болит? - спросил председатель, до этого говоривший без умолку.
- Нет. Я прикусил щеку изнутри.
Тэхын прижал ладонь к совершенно здоровой щеке.
- Если мяса захотелось, так бы и сказал, зачем себя-то грызть, - отпустил плоскую шутку председатель и громко рассмеялся.
На этот раз Квон Ёнджун подсел к мужчине вплотную и что-то зашептал ему на ухо. Большинство присутствующих были пожилыми людьми и разговаривали громко, но он, будто говоря о чём-то чрезвычайно важном, практически прислонился к мужчине.
Сидевшая рядом девочка была с откровенно обиженным выражением лица. Было неясно, то ли оттого, что отец и Квон Ёнджун разговаривали без неё, то ли оттого, что Квон Ёнджун вклинился между ней и отцом.
Скучный разговор с председателем молодёжного совета закончился с появлением пастора.
Пастор был невысоким, худым и энергичным мужчиной. Он всё время громко читал Библию и проповедовал, разъясняя её скрытый смысл, и каждый раз все громко восклицали: «Аминь, аминь!» Мужчина, как обычно, сидел с плотно сжатыми губами, а девочка оживлялась только во время пения.
Что касается Тэхына, то ему приходилось с трудом сдерживать зевоту. К тому же он не спал всю ночь, всё тело ныло, и сидеть на жёстком стуле было настоящей пыткой. Когда начиналась знакомая песня, он подпевал. Только так ему удавалось кое-как отогнать сонливость.
Церковь была для Тэхына знакомым местом. Не было такого религиозного учреждения, куда бы он не ходил, сопровождая VIP-персон. Чаще всего это были церкви, затем - буддийские храмы. В основном всё было в пределах нормы, но среди них попадались и секты. С сектами было сложнее. Однажды попав туда, было нелегко выбраться, поэтому он старался их избегать.
Так или иначе, благодаря тому, что он постоянно таскался по церквям, он знал любимые стихи пасторов из Библии и почти все популярные песни CCM. Он чувствовал, как мужчина вздрагивает от удивления каждый раз, когда Тэхын открывал рот и начинал подпевать. А девочка и вовсе вытягивала шею и смотрела на Тэхына с удивлённым лицом. Когда Тэхын подмигивал ей, она, подёргивая губами, резко отворачивалась.
(Прим.: CCM - это аббревиатура от Contemporary Christian Music (современная христианская музыка).)
Когда длинная проповедь пастора подходила к концу, тот, заметив нового прихожанина, попросил Тэхына встать.
- Брат, мне кажется, я впервые вижу вас в нашей церкви, я прав?
- Какой у вас приятный голос. Как ваше имя?
- А. И имя прекрасное. Возможно, из-за того, что вы так красивы, и имя, и голос звучат ещё лучше.
Прихожане засмеялись шутке пастора.
Тэхын был заметным человеком. Куда бы он ни пошёл, он привлекал внимание. Каждый встречный говорил, что, стань он знаменитостью, его ждал бы большой успех. Даже сейчас были те, кто оставлял ему свои визитки с предложением устроить дебют. Может, и вправду лучше было стать знаменитостью? Тогда меня бы, наверное, заживо похоронили под скандалами. Он усмехнулся, представив, как в такой ситуации убегает от бесчисленных репортёров и камер.
Пастор попросил прихожан поаплодировать Тэхыну. Затем он произнёс слова благословения, сказав, что и такая встреча неслучайна.
- Надеюсь, мы будем часто видеться. А то молодые люди, раз придя, редко возвращаются, - добавил он, снова пошутив, - наверное, это потому, что я не так красив, как брат Тэхын.
Он был довольно приятным человеком. Стало понятно, почему у него было столько прихожан.
Пришло время для пожертвований. Жена пастора с ящиком для пожертвований начала собирать их с первого ряда. Кто-то клал конверт, кто-то - просто купюры. Были и те, кто клал монеты. И каждый раз жена пастора пристально смотрела в лицо тому, кто клал монеты, словно пытаясь запомнить, кто это был.
Мужчина и девочка положили в ящик белые конверты. Тэхын положил три купюры по десять тысяч вон. Квон Ёнджун не пожертвовал вообще ничего, а председатель молодёжного совета достал из кармана две мятые купюры по тысяче вон. Выражение лица жены пастора становилось жёстким каждый раз, когда сумма была маленькой. Ну и не умеет же она владеть собой. Цокнул языком Тэхын.
- Братья и сёстры, давайте все пройдём в пристройку на обед! - бодро воскликнул пастор, закончив службу. В церкви тут же стало шумно. Старики звали друг друга и искали тех, кто не пришёл.
Тех, кого можно было назвать молодёжью, было шестеро, включая Тэхына и мужчину, а подростков было четверо: девочка, сын пастора, мальчик примерно её возраста и девочка-ученица средней школы. Соджин онни, которая нравилась девочке, похоже, в эту церковь не ходила.
- Аджосси, пойдёмте, - позвала девочка Тэхына. Мужчина шёл впереди вместе с Квон Ёнджуном и председателем молодёжного совета.
- Сколько ты положила? - прямо спросил Тэхын у девочки.
- Что? - девочка посмотрела на него снизу вверх.
- С ума сошла? - отчитал её Тэхын.
- А что? - в её взгляде было полное непонимание, за что её ругают.
- Откуда у тебя деньги, чтобы жертвовать целых пять тысяч вон?
- Отец сказал, это плата за то, что меня учат.
- Да они не только учат, они ещё и ужином кормят. А закусок сколько! - простодушно ответила девочка.
- Блять, - тихо выругался Тэхын.
- Аджосси! В церкви нельзя ругаться! - посерьёзнела девочка.
Тэхын ничего не знал о доходах мужчины, но, судя по обстановке в доме, зарабатывал тот не очень много. К тому же были и слова бабушки из супермаркета.
И такой человек каждый месяц отдавал церкви ни много ни мало двести тысяч вон. Это были совсем не маленькие деньги.
Обучение девочки было для жены пастора лишь способом привлечь прихожан. То же самое касалось и обедов после службы. Большинство церквей поступали так. Совместные трапезы, чаепития, волонтёрская деятельность, забота о детях, стариках и людях с ограниченными возможностями - всё это было обязательной программой по привлечению прихожан. Мужчина, который этого не понимал, несомненно, надрывался из благодарности за то, что жена пастора учит его дочь и заботится о ней.
Жена пастора, чьё выражение лица и отношение менялись в зависимости от суммы пожертвования, была добра к мужчине и девочке не просто так. Мужчина жертвовал крупные суммы, как VIP-персоны, но, в отличие от них, наверняка даже не догадывался, как можно получить что-то взамен. От одной этой мысли на душе стало горько.
- Настоящие воры, да и только, - снова пробормотал себе под нос Тэхын, и девочка ущипнула его за руку, которую держала.
- Понял. Прости, - тут же извинился он.
- Джихе-я, аджосси может задать тебе один вопрос?
С выражением «ну, давай, послушаем» девочка посмотрела на Тэхына снизу вверх.
- Тебе нравится церковь? Нравится на службе сидеть?
Девочка, казалось, снова была разочарована вопросом, но ответить сразу не смогла. Тэхын указал на большой крест и пригрозил: «Говори честно. Бог всё видит».
После долгого колебания девочка ответила:
Тэхын крепко сжал её руку и покачал ею вперёд-назад. Девочка широко улыбнулась.
- Жена пастора хорошо к тебе относится?
- Да не то чтобы, просто спорт мне нравится больше.
Девочка, словно только и ждала вопроса Тэхына, начала хвастаться своими спортивными достижениями. Она рассказала, что на каждом спортфестивале занимает первое место в беге и что в тхэквондо она тоже лучшая. В восторге она рассказала и о том, как ездила в Куккивон в Сеуле вместе с тренером и другими учениками для сдачи экзамена на пояс.
Мужчина, шедший впереди, к тому времени остался один и ждал девочку. Он внимательно смотрел на то, как девочка держит Тэхына за руку. Если бы его взгляд был холодным, Тэхын отпустил бы её руку, но он был тёплым. У мужчины всегда был такой взгляд, когда он смотрел на дочь. Нежный до зависти.
- Меня ждали? - спросил Тэхын. Это была шутка, но мужчина так вздрогнул от удивления, что самому Тэхыну стало неловко.
- Неправда. Он меня ждал! - девочка отпустила руку Тэхына и подбежала к мужчине. Тот взял её за руку.
- Неправда. Он меня ждал, да? Кибом-щи, скажите. Кого вы ждали? - когда Тэхын озорно спросил это, мужчина тут же покраснел.
- Нет уж, вы сначала на вопрос ответьте.
Мужчина, конечно, не ответил, да и ответ был очевиден.
- А какое главное блюдо? - Тэхын усмехнулся и быстро сменил тему разговора.
- Неплохо. Значит, не зря пожертвование делал.
На слова Тэхына мужчина обернулся.
- Эм, вы же тридцать тысяч вон положили... это слишком много. В следующий раз кладите только пять тысяч, - посоветовал мужчина тихим голосом, словно только и ждал, когда Тэхын заговорит о пожертвованиях.
Тэхын был ошарашен иронией ситуации - кто о ком ещё беспокоится.
Девочка, стоявшая рядом с отцом, посмотрела на Тэхына и приложила палец к губам.
- Ладно, проехали. Пойдёмте. Если хотим съесть пулькоги на тридцать тысяч вон, надо спешить.
Пристройка находилась в отдельном временном сооружении рядом с молельным домом; у него были только каркас и крыша. Казалось, что оно развалится от первого же шторма, но благодаря тому, что оно было полностью открытым, даже при большом скоплении людей не создавалось ощущения тесноты.
Люди плотно расселись за складными столами. Квон Ёнджун крикнул мужчине и девочке, что занял для них места.
За тем же восьмиместным столом сидел и староста деревни, которого не было видно во время службы. Он уже набрал полную тарелку еды и ел вместе с председателем молодёжного совета.
Девочка проворно подбежала к столу с едой и взяла поднос.
- Не торопись, упадёшь, - тихо пожурил её отец. Голос его был так тих, что девочка вряд ли услышала.
От пулькоги уже осталась меньше половины. Тэхын с улыбкой смотрел, как девочка доверху наполняет свой поднос мясом. Мужчина же накладывал себе всего ровно столько, сколько мог съесть. Кроме пулькоги, было множество зелени для ссамов. Видимо, её принесли прихожане - вся она была свежайшей.
Тэхын жадно наложил себе пулькоги, а также щедро добавил зелени и твенчжана. Другие закуски его не особо интересовали, поэтому он их пропустил.
Опередив Квон Ёнджуна, он сел напротив мужчины.
- Поешьте мяса. Кажется, я пожадничал. Слишком много, - сказал Тэхын и, прежде чем самому притронуться к еде, переложил часть пулькоги на поднос мужчины. Тот попытался отказаться, но, видимо, возвращать то, что уже переложили, было неловко, поэтому он сказал: «Спасибо»
- Кстати, Ёнджун-щи, вас редко видно. Чем вы обычно занимаетесь в будни?
Квон Ёнджун на мгновение замешкался от внезапного вопроса Тэхына.
- Да так. Помогаю немного с сельским хозяйством.
- Да ладно. Какое сельское хозяйство? По вашим рукам видно, что вы тяжёлой работой не занимаетесь.
Когда Тэхын сказал это в лоб, лицо Квон Ёнджуна посуровело - похоже, его задели за живое.
- Я, наверное, слишком прямолинеен? Я не хотел вас обидеть. Мне просто правда интересно. Я ведь тоже здесь бездельничаю. И от скуки просто с ума схожу. Вы не представляете, до чего дошло - я даже за Кибомом-щи увязался помогать в теплицах с дынями.
Когда Тэхын заговорил умоляющим тоном, выражение лица Квон Ёнджуна заметно смягчилось.
- В основном я в городе. В компьютерных клубах играю, ищу кое-что в интернете. В кафе кофе пью.
- Нет. У меня в городе есть друг, у него свой бизнес. Если нет ничего особенного, то я обычно с ним.
- А-а. Завидую. Хорошо, когда близкий друг рядом.
Он преувеличенно изобразил зависть.
- Ну, да. Хотя мы не то чтобы очень близки.
Квон Ёнджун ответил уклончиво, поглядывая на мужчину, который не проявлял к разговору ни малейшего интереса.
- Если вы не против, в следующий раз возьмите и меня с Кибомом-щи. Поедим, выпьем по рюмочке. Расходы я возьму на себя, так что просто позовите в любое время.
И это не были просто слова вежливости. Ему было по-настоящему любопытно. Квон Ёнджун был единственным, кого можно было назвать другом этого мужчины. Тэхыну хотелось узнать всякие мелочи: стесняется ли мужчина перед Квон Ёнджуном так же, как перед ним, а если они встречаются, то где и чем занимаются.
Возможно, из-за своего покладистого от природы характера, Квон Ёнджун вскоре ослабил бдительность и начал задавать Тэхыну разные вопросы. Услышав тем временем от председателя молодёжного совета неверную информацию, он очень активно расспрашивал о спекуляциях с недвижимостью, включая квартиры и коммерческие здания. Тэхын в этой области был почти что экспертом, поэтому, уместно вставляя профессиональный жаргон, на одни вопросы он отвечал сразу, а с ответами на другие тянул время.
Пока он разговаривал с Квон Ёнджуном, мужчина ни разу даже не взглянул в их сторону. Он тихо ел, словно его и не было здесь. Человек с прочно выстроенным собственным миром.
Девочка, почти расправившись с едой, внимательно наблюдала за разговором Тэхына и «Дамаса», не обращая внимания на своего отца. Вид у неё был нетерпеливый. Тэхыну стало интересно, к кому же она ревнует.
Вокруг запахло растворимым кофе. Прихожане, потихоньку заканчивая есть, начали разводить себе кофе в бумажных стаканчиках. Девочка, дочиста опустошив свой поднос, появилась с двумя бумажными стаканчиками в руках, но не с кофе, а с газировкой.
Мужчина всё ещё ел, но осушил стаканчик, который дала ему дочь, одним глотком. Закончив есть чуть позже, он принёс себе кофе и сел.
У Тэхына, у которого не было аппетита, быстро убрал свой поднос. Остатки еды с подноса он вытряхнул в синий бак, а пустой поднос засунул в красный таз с мыльной водой. Его немного затошнило.
К тому времени, как обед закончился, в пристройке остались одни женщины. Председатель молодёжного совета шепнул, что мытьё посуды - это дело «сестёр». Квон Ёнджун и председатель позвали Тэхына покурить.
- Мне нужно помыть посуду. Джихе-я, иди поиграй на улице.
Мужчина первым делом выпроводил дочь из пристройки.
- Никто из других братьев не помогает, почему только вы, Кибом-щи? - с недовольством спросил Тэхын.
- Я сильный. Такую работу и должен делать сильный человек, - невозмутимо ответил мужчина.
Тэхын махнул рукой ждавшим его снаружи Квон Ёнджуну и председателю, мол, идите без меня.
- Тогда я тоже помогу. А то ишь, один тут в добрячка играет, - проворчал он и встал рядом с мужчиной.
На слова Тэхына мужчина застенчиво улыбнулся.
Кажется, он даже услышал, как тот тихим голосом ответил: «Да».
Когда они закончили мыть посуду и вышли, девочка в том же наряде побежала к Соджин онни. Квон Ёнджун и председатель молодёжного совета предложили Тэхыну выпить в городе, но он, сославшись на то, что ему нужно отвезти мужчину домой, пообещал в следующий раз.
- Я могу доехать на машине с кем-нибудь из старших, кто живёт поблизости, - сказал мужчина. Ему, видимо, было неловко, что из-за него Тэхын не может пойти развлечься, поэтому, прежде чем сесть в машину, он несколько раз повторил одно и то же. Даже если бы его подвезли, ехать было бы недолго, а оттуда до его дома пришлось бы ещё прилично идти пешком.
- Дело не в вас, Кибом-щи, просто я не очень хорошо себя чувствую. И вообще, пить приятнее вечером.
Ответ мужчины был неуверенным, но Тэхын решил не обращать на это внимания.
- Собираюсь поработать в огороде.
Не зря казалось, что сегодня особенно жарко - температура перевалила за 32 градуса. Даже для середины июня было очень жарко. Сиденья в машине так раскалились на солнце, что сесть было просто невозможно. С помощью мужчины Тэхын открыл все двери и окна и стал ждать, пока салон немного остынет.
- Кибом хён, да брось, поехали с нами в город, освежимся. А? - Квон Ёнджун, не в силах отступиться, теперь принялся уговаривать мужчину.
- Я бы и рад, но мне нужно собрать салат и перец, да и зелёный лук выдернуть. В такую жару всё пропадёт. А сколько сорняков вылезло - и не передать.
- Ну ты даёшь, хён. Неужели обязательно так надрываться? Этого салата и перца везде навалом. Все только и мечтают тебе их отдать, зачем ты мучаешься, сам сажаешь. Был бы хоть наполовину как Джихе.
На упрёк Квон Ёнджуна мужчина лишь неловко улыбнулся.
- Я тут прогноз погоды смотрел, на следующей неделе вроде дождь обещают. Вот тогда и соберёмся на пачжон с макколли, - вмешался Тэхын, выручая мужчину.
- Что ж... да, давайте, - неохотно согласился Квон Ёнджун.
- Директор Ким, ты ведь завтра придёшь в офис молодёжного центра?
- Конечно. А куда мне ещё идти? - со смехом ответил Тэхын.
- Кажется, немного остыло, поехали.
- Да. Давайте, езжайте. Прощайте, хённим.
Мужчина попрощался с каждым, и с Квон Ёнджуном, и с председателем, и сел на пассажирское сиденье.
Тэхын мельком глянул в зеркало заднего вида. Квон Ёнджун и председатель, которые, как он думал, пойдут вместе, разошлись, словно чужие, каждый своей дорогой.
Вернувшись домой, мужчина первым делом переоделся. Он надел рабочую чёрную футболку с коротким рукавом и джинсы, а сверху накинул ещё и клетчатую рубашку с длинным рукавом. Затем он забросил в стиральную машину свою и Тэхына одежду, промокшую от пота и грязи после мытья посуды в церкви, сразу запустил стирку, а сам сел на деревянный пол, чтобы надеть резиновые сапоги.
- Тэхын-щи, вы отдыхайте, - сказал он тоном, не терпящим возражений.
- Какой ещё отдых. Вместе сделаем.
Тэхын тоже наспех натянул рабочую одежду, купленную на рынке. Сапог у него не было, поэтому он снова надел свои кроссовки «Nike».
Мужчина сходил в сарай и вынес оттуда три большие корзины, тяпку, кирку и лопату. Тэхын взял у него кирку и лопату.
- Да. Надо было раньше убрать, но в последнее время было много дел, руки не доходили.
Мужчина быстрым шагом направился к боковой калитке. Собаки увязались за ним.
- Кстати. Мне тут кое-что интересно.
- Вон тот... курятник. Почему он пустой? Кур разводить сложно?
- Нет, дело не в этом... - мужчина помедлил, прежде чем заговорить.
- Несколько лет назад я держал кур. Изначально я их завёл, чтобы съесть на Бокналь, но пока растил, так привязался. Поэтому я отказался от идеи их съесть и держал их просто во дворе, на свободном выгуле. Чтобы они постоянно не выводили цыплят, яйца мы сразу же съедали. Кстати, вы знаете? Куры узнают того, кто их кормит. Они на удивление умные.
(Прим.: Бокналь - три самых жарких дня лета по лунному календарю, во время которых в Корее традиционно едят «укрепляющие» супы, например, из курицы.)
Мужчина распахнул боковую калитку и первым делом выпустил в огород собак.
- Однажды я проснулся, а енот всех их убил. Нескольких утащил.
Мужчина страдал так, будто это случилось всего несколько дней назад.
Ну надо же быть таким сердобольным. Подумал Тэхын.
Он мельком взглянул на пустой курятник и шагнул за калитку.
Довольно просторный огород был тщательно огорожен столбами и колючей проволокой, а сверху накрыт зелёной сеткой. Под проволокой были вкопаны осколки стекла, чтобы дикие звери не могли подобраться, сделав подкоп.
Мужчина деловито ходил по огороду. Он вздыхал, глядя на погибающие растения и разросшиеся сорняки. Листья у большей части зелёного лука пожелтели от жары. Салат и перец хоть и поникли, но выглядели ещё съедобными.
Мужчина достал из заднего кармана джинсов красные рабочие перчатки и протянул одну пару Тэхыну.
- Соберите, пожалуйста, салат и перец. Можете просто всё собрать. А я пока вырву сорняки.
Не дожидаясь ответа, он зашагал в дальний конец огорода.
Тэхын встал перед грядкой с салатом под палящим солнцем.
Он присел на корточки, рассмотрел салат и начал просто выдёргивать его с корнем. Оказалось, это довольно легко. Живут вдвоём, а салата насажали, как на роту. Проворчал он.
Но оттого, что было легко, не становилось прохладнее, и ноги не болели меньше. Он не взял с собой полотенце, поэтому вытирать пот можно было только рубашкой. Когда он поднял её подол, чтобы вытереть пот, то увидел, что мужчина, видимо, тоже забывший полотенце, делал то же самое.
Собак, что носились повсюду сломя голову, уже и след простыл. Ясное дело, они прятались от жары под деревянным настилом дома. Вот уж собачья жизнь - самая лучшая. Снова пробормотал он себе под нос.
После салата пришла очередь перца. Тэхын попытался сорвать его руками, как и салат, но это было непросто. Казалось, нужны кусачки или ножницы, и он встал. Они наверняка нашлись бы в сарае, но, поскольку дом был чужой, он решил всё же спросить и пошёл к мужчине.
- Кибом-щи, у вас нет ножниц? Если срывать перец руками, он, кажется, вырывается вместе со стеблем.
Мужчина, сидевший на корточках и выкапывавший тяпкой корни сорняков, встал. Он уже весь взмок от пота, его лицо раскраснелось, и он тяжело дышал. Тэхын не так уж хорошо его знал, но всё же было видно, что с ним что-то не так.
- Что с вашим лицом? Вам нехорошо? - удивлённо спросил Тэхын.
- Да нет, просто немного запыхался.
- Кажется, у вас солнечный удар. Давайте-ка отдохните. Быстрее, пойдёмте.
Мужчина, видимо, и сам почувствовал себя неважно, поэтому послушно согласился.
Тэхын подхватил слегка пошатнувшегося мужчину и помог ему сесть на деревянный пол веранды.
- Наверное, обед не пошёл. Я ел слишком быстро, - нашёл оправдание мужчина.
Но он никогда не ел быстро, так что дело было точно не в несварении. Явный солнечный удар. Видимо, ему, фермеру, было стыдно признаться, что он получил тепловой удар, который и городские-то жители не получают. Тэхын бросился на кухню и принёс холодного ячменного чая.
- Быстрее пейте. Выпейте и идите в комнату, отдохните немного.
Он налил чай в стакан и вложил его в руку мужчины. Тот с измученным лицом послушно выпил.
Мужчина протянул ему стакан, из которого уже всё выпил.
Услышав слова мужчины, он и сам почувствовал, как горит лицо.
- Надо было дать вам шляпу. Я сам их почти не ношу, вот и не подумал. Простите.
Тэхына одновременно тронула и раздосадовала забота мужчины, которую он проявлял, даже когда ему самому было плохо.
- Ну вот, нашёл о чём беспокоиться. Если понадобится, я сам найду. Идите уже отдыхайте.
Мужчина сделал ещё глоток воды, почти вполз на деревянную веранду и, зайдя в гостиную, рухнул на пол, раскинув руки и ноги.
Тэхыну и самому хотелось лечь, но он понимал, что если он, здоровый, сейчас поработает, то мужчине потом будет меньше дел. Он поспешил обратно в огород.
Собирать перец он передумал и взялся за сорняки. Сначала голыми руками в перчатках он вырывал траву, что была выше колена. Что-то выходило с корнем, от чего-то отрывались лишь листья. Выдрав всё, что можно было выдрать, он взялся за кирку. Пот лил с него градом, но он не обращал внимания.
Даже в армии он не проявлял такого боевого духа. Если бы его старший по званию увидел, как он, тот самый парень, которого постоянно пинали сапогами за отлынивание от работы с лопатой, сейчас машет киркой, он бы, наверное, со стула упал. Подумать только, отслужив всего шесть месяцев и комиссовавшись по состоянию здоровья, он первым делом вспоминает армию. Видимо, он и вправду типичный корейский мужик, ничего не поделаешь.
Там, где проходил Тэхын, оставались горы вырванных сорняков. К тому времени, как его лицо не просто покраснело, а начало гореть, снова появился мужчина. На его лице одновременно читались благодарность, извинение и удивление, когда он оглядывал огород.
- Ой, да перестаньте. Что вы так растрогались из-за такой ерунды? Прямо неловко становится.
На самом деле, он понятия не имел, растрогался ли мужчина на самом деле, просто ляпнул первое, что пришло в голову.
- Тэхын-щи, у вас лицо совсем красное. Отдыхайте, остальное я сам сделаю.
- Да ладно. Я почти закончил. Оставьте сорняки мне, а вы, Кибом-щи, идите собирать перец.
Мужчина ещё поспорил, повторяя «но всё же...», но потом пошёл собирать перец. Закончив с перцем, он принялся за почти погибший зелёный лук.
Тэхын думал, что на этом всё, но мужчина взял в руки лопату. Конца и края этой работе не было.
Мужчина начал с силой втыкать лопату в землю на уже убранных грядках. Тэхын, который как раз собирался отдохнуть после прополки, подошёл к нему и спросил:
- Так земля становится рыхлой, и растениям легче пускать корни. И питательные вещества они лучше впитывают.
Мужчина неторопливо показал, как это делается. Это называлось «перекопка земли». Каждый раз, когда он втыкал лопату, наверх поднимались твёрдые комья слежавшейся земли. Затем он брал кирку и разбивал эти комья один за другим. Работа была трудоёмкой.
- У вас нет ещё одной лопаты и кирки?
Тэхын быстро прошмыгнул через калитку и побежал к сараю. Найти лопату и кирку не составило труда.
- Давайте поспорим? Кто быстрее докопает отсюда вон дотуда?
- Почему, не уверены в себе? А-а, точно, не уверены.
Тэхын решил его спровоцировать.
- Да нет, дело не в этом. Просто я же очевидно выиграю, - с уверенным видом возразил мужчина.
- Работать лопатой сложнее, чем кажется.
Долго думать не пришлось. В церкви он почти не ел, так что успел проголодаться. Готовить я ничего не умею, но если проиграю, уж рамен-то сварить смогу.
- Проигравший готовит перекус. Как вам?
- ...Да, - мужчина согласился, сделав вид, что его уговорили.
Они встали друг напротив друга на стартовые позиции.
- Приготовились, старт! - крикнул Тэхын.
Исход соревнования был предрешён с самого начала. Дело было не только в скорости - мужчина всё делал правильно. Пока Тэхын неумело махал лопатой, разбрасывая землю, мужчина с постоянной скоростью и невероятной точностью перекапывал грядку.
Тэхын не прошёл и половины, как мужчина, уже закончивший свою часть, выпрямился. На его лице играла победная улыбка.
- Вот видите. Я же говорил, что выиграю.
- Ого, неужели такая разница? С вами, Кибом-щи, не потягаешься, - Тэхын бросил лопату. В знак капитуляции он поднял обе руки.
- Ну что вы, так не пойдёт. Проигравший должен готовить, - ответил он, из вежливости отказываясь, хотя в душе был очень рад.
- Ничего страшного. Приготовлю ёльму куксу.
- О? А откуда вы знаете, что я её обожаю? - тут же беззастенчиво согласился он.
Мужчина снова взял лопату и закончил оставшуюся работу. Тэхын шёл следом и разбивал киркой комья земли, которые тот выкапывал. Работа, которая, казалось, закончится быстро, заняла у двух взрослых мужчин почти час. Было жарко, тяжело, и не оставалось времени на посторонние мысли.
Закончив, они оба были насквозь мокрыми от пота. Тэхын снял рубашку и взял её в руку. Тело под одеждой было в порядке, но руки, выставленные под солнце, покраснели и горели так же, как и лицо.
Мужчина в рубашке с длинным рукавом вытер пот предплечьем и поднял корзину с луком и перцем.
- А салат больше сажать не будете?
- Думаю посадить на следующей неделе.
- Правильно. Того, что мы собрали, на неделю хватит.
На слова Тэхына мужчина неловко почесал затылок. Опасаясь, что тот мог принять его слова за упрёк в лени, он добавил: «Вот это у вас размах, Кибом-щи».
- Раз уж салата так много, может, вечером купим свиной грудинки и пожарим?
- Для этого нужно в город ехать, да?
- Да. Можно купить в сельскохозяйственном кооперативе.
- А, в сельскохозяйственном кооперативе. Поедем после лапши.
Мужчина присел на корточки у уличного крана и принялся энергично мыть только что собранные салат и перец. От звука прохладной льющейся воды Тэхыну захотелось пить. Можно было бы выпить ячменного чая, но он, прикинувшись простачком, подошёл к мужчине и припал губами прямо к крану. Вода брызнула во все стороны. Даже это показалось освежающим.
- Хотите, окачу вас водой со спины? - спросил мужчина, отставляя в сторону корзину с вымытыми овощами.
Тэхын, который и так был с голым торсом, без слов опёрся руками о землю и пригнулся, принимая удобную позу.
Мужчина включил воду, набрал её в ковш и вылил Тэхыну на спину.
От неимоверной прохлады у него невольно вырвалось ругательство.
- Кибом-щи! Охренеть, как свежо!
Каждый раз, когда мужчина лил воду, его большая рука растирала ему спину.
Тэхын, словно какой-нибудь мужик средних лет, то и дело приговаривал: «А-ах, хорошо-то как!» И это было чистой правдой - свежо и приятно.
- Теперь ваша очередь, Кибом-щи.
Тэхын выпрямился, не обращая внимания на стекающую воду.
Мужчина охотно снял свою рубашку с длинным рукавом и хлопковую футболку и пригнулся перед Тэхыном. Тот, как и он до этого, зачерпнул ковшом воды и вылил ему на спину. Мужчина вздрогнул.
Кожа мужчины, к которой он прикоснулся ладонью, оказалась гораздо нежнее, чем он ожидал. «Кожа - как шёлк», - отпустил он шутку, в которой была большая доля правды, но мужчина, кажется, не услышал из-за шума воды. Тэхын продолжал лить воду, тщательно омывая ладонями его спину, шею и поясницу.
Мужчина, получив свою порцию освежающего душа, с улыбкой выпрямился.
- Я сначала приму душ, а потом приготовлю лапшу.
Вскоре мужчина, принявший душ, позвал Тэхына. Он был уже без рубашки, в одних шортах, и сразу направился на кухню. Словно передавая эстафетную палочку, Тэхын пошёл в ванную, ополоснулся с ног до головы, и тоже, оставшись в одних шортах, вышел на деревянную веранду и сел.
Сквозь светло-зелёную москитную сетку было видно, как мужчина снуёт по кухне. Тэхын растянулся на спине. Небо было пронзительно-синим, и ни малейшего ветерка. Под верандой мирно спали собаки.
Звук кипящей воды, запах варящейся лапши, солоноватый и насыщенный аромат анчоусного бульона.
Воистину, это было умиротворение.
Тэхын закрыл глаза. Когда он в последний раз испытывал такое чувство наполненности? Он и не помнил. Эти запахи и звуки не были частью его воспоминаний, и всё же его захлестнула волна тоски.
- Не могли бы вы накрыть на стол?
От голоса мужчины Тэхын открыл глаза.
Он поспешно разложил на веранде складной жестяной столик, а затем пошёл на кухню, чтобы забрать миски, которые протягивал ему мужчина. На лапше, как всегда аккуратно уложенной, горкой лежал кимчи из молодой редьки. Мужчина добавил лёд в густой анчоусный бульон, ещё раз попробовал его и только потом, взяв кастрюльку с бульоном, пошёл вперёд. Тэхын последовал за ним, неся обе миски с лапшой.
Мужчина налил бульон, стараясь не попасть на нарезанный огурец. Тэхын первым делом зачерпнул ложкой бульон. Блять. Вот он, тот самый вкус. Это было действительно восхитительно. По сравнению с лапшой этого мужчины, нэнмён из города и в подмётки не годился.
- Вы что, где-то учились готовить? Почему это так вкусно? - восхитился Тэхын, и мужчина покраснел.
- Лапши ещё много, так что если захотите добавки, просто скажите.
Тэхын жадно заработал палочками. Примерно половину он съел просто с кимчи из редьки, без соуса, а затем полил оставшуюся часть красной острой приправой с нарезанным перцем. С приправой у блюда появился свой, особенный насыщенный вкус.
Одной порции было явно мало. Мужчина, увидев, что тарелка Тэхына опустела, сам принёс ещё лапши.
- Положите совсем немного, - сказал он, но, по правде говоря, расстроился бы, если бы ему и вправду положили совсем чуть-чуть. К счастью, мужчина, кажется, неправильно понимал значение слова «немного». Он аккуратно свернул лапшу, положил в центр тарелки и не забыл добавить сверху ещё огурца и кимчи из редьки.
Мужчина смотрел на едящего Тэхына так, как смотрят на ребёнка. Взгляд был очень тёплым. Тэхыну было неловко, но в то же время приятно. Ему было непривычно, что кто-то смотрит на него с такой нежностью. Особенно, когда он ест так жадно - можно сказать, по-свински, - а на него всё равно смотрят таким взглядом.
Ему стало интересно, что же это за человек. Неужели в этом мужчине, который кажется таким спокойным и безмятежным, как морская глубь, внутри бушуют такие же сильные страсти, как и в любом другом? Например, сексуальное желание.
Пока Тэхын уплетал вторую порцию, мужчина неторопливо съел ровно одну и отложил палочки.
- Посуду помою я. Сидите, отдыхайте.
- Вы где-нибудь видели, чтобы повар мыл посуду? Отдыхайте. К тому же я так наелся, что мне нужно немного подвигаться.
Тэхын надавил на плечо мужчины, пытавшегося встать. Он и сам не заметил, как вложил в руку слишком много силы, и мужчина плюхнулся на задницу.
- Вот видите. Не надо было отказываться, - сказал он какую-то ерунду, чтобы скрыть свою вину.
И убирал со стола, и мыл посуду - всё делал Тэхын. Он вёл себя так, словно это был его собственный дом. Обычно он и близко не подходил к кухне, а здесь, у мужчины, где он пробыл всего несколько дней, он ходил по ней так, будто она уже вся истоптана им. Он прекрасно знал, что в каком шкафу лежит и куда ставить тарелки. Всё было настолько привычным, что возникало обманчивое чувство, будто он прожил здесь несколько лет.
Он как раз закончил мыть посуду и вытирал руки, когда зазвонил домашний телефон. Было видно, как мужчина вздрогнул от этого звука.
- Я отвечу, - крикнул Тэхын, вытирая руки полотенцем, и поспешил в гостиную, чтобы взять трубку.
Блять. Ругательство вырвалось само собой.
Дело было не в том, что ему не нравился детектив Пак. И детектив О, и детектив Пак - все они относились к Тэхыну очень хорошо. Но их звонки всегда имели определённую цель. А это означало, что ему, хочет он того или нет, придётся снова думать о своём дяде и о Ли Хёнджуне.
[Я сейчас в городе, не могли бы вы ненадолго подъехать?]
[Есть пара вопросов, и просто хотел узнать, как вы. Встретимся через час, хорошо?]
Детектив Пак назвал место и повесил трубку.
Он обернулся к мужчине. В дверном проёме виднелся его силуэт, прислонившийся спиной к раздвижной двери.
- Раз уж всё равно иду, куплю заодно и свиной грудинки, - сказал он сам себе и повесил трубку.
