Антитеза. Часть 3. Дисциплина. Глава 16
Выход на улицу был редкостью и для Квон Иджэ. Благодаря тому, что Син Джеха никуда не выходил, он, следуя принципу справедливости, тоже оставался дома. В предрассветных сумерках, когда солнце еще не взошло, Квон Иджэ уже завершил приготовления к выходу.
Перед уходом он ненадолго проверил Син Джеха, который всё ещё сладко спал в бессознательном состоянии. Хотя у него была бессонница, с тех пор как Син Джеха оказался в доме Квон Иджэ, он всё-таки неплохо засыпал. Квон Иджэ подумал, что, возможно, это скорее расстройство сна, чем бессонница, хотя он не был врачом, способным поставить диагноз. В любом случае, чтобы идеально усыпить Син Джеха, не было иного выбора, кроме как использовать снотворное.
В полумраке комнаты Квон Иджэ смотрел на Син Джеха. Сегодня, в отличие от обычного, на его руках не было перчаток. Голые пальцы тихо опустились и легко погладили щеку Син Джеха. Температура тела, не получившая должного гайдинга, оставалась прохладной.
Квон Иджэ тихо, стараясь не производить ни звука, вышел из дома. Блейк Уайлдер, который ждал у машины, поприветствовал его.
- Разместил в два раза больше, чем обычно.
Элегантный черный седан тронулся с места.
Квон Иджэ все еще не был уверен, стоит ли ему оставлять Син Джеха одного. Тот ещё не мог ходить самостоятельно. Но если решил приручить человека, нельзя ограничиваться лишь сужением радиуса его действий. Скорее, важно нечто иное. Поэтому Квон Иджэ считал, что верхушка корейского Центра совершенно тупа.
Пока Син Джеха находился в его доме, всё, что тот выбирал, проходило через руки Квон Иджэ. Даже если он доставал понравившуюся книгу из библиотеки, выбирал только вкусные блюда со стола или искал приглянувшуюся одежду в гардеробе - всё это было специально отобрано и тщательно проверено Квон Иджэ, который намеренно всё это поместил в дом.
Вот что означало для Квон Иджэ держать Син Джеха при себе.
Если и было о чём беспокоиться, так это о свободе. Человеку, оставшемуся одному, даётся свобода мыслить. О собаке, оставленной в Центре, о том, почему у него нет того, что есть у других, о том, что за человек этот Квон Иджэ.
Поэтому Квон Иджэ хотел, чтобы Син Джеха боялся его и страшился. Он сделал так, чтобы у того не было возможности глубоко задумываться. Он поместил его в стеклянную комнату, чтобы наблюдать за каждым его действием. Вот какую свободу Квон Иджэ отнял у Син Джеха.
Поскольку мир несправедлив только к слабым, он мог так поступать.
В 7:30 утра, в непривычно раннее для встречи время, Квон Иджэ вошел в здание компании Квантум.
Вместо того чтобы подняться на верхний этаж, где находился кабинет Квон Иджэ, двое мужчин направились в конференц-зал на среднем этаже. Глава управления, которая сидела, закинув ногу на ногу и неторопливо попивая кофе, улыбнулась, увидев Квон Иджэ.
- С нашим директором Квоном действительно трудно встретиться, да?
- Я взял на себя слишком обременительную ответственность.
Ответил Квон Иджэ, садясь на диван. Глава управления кивнула.
- Можно так подумать. И конечно, такое мнение было бы правильным.
Когда Блейк вышел, в зале остались только они двое.
- Видимо, вы не читали отчет, который я отправил.
- Читала. Я его практически выучила наизусть. Я подтвердила, что он хорошо спит, хорошо ест и в целом чувствует себя неплохо. Но разве это не проблема?
Юн Сэён, глава управления Центра, была эспером. Чтобы занять фактически влиятельный пост главы управления, в отличие от номинальной должности директора Центра, назначаемого правительством, она прошла через все возможные ситуации и повидала эсперов всех мастей.
Большинство эсперов жили размеренной жизнью, как Юн Сэён, но не все. Глядя на эсперов, запертых в изоляционных палатах, включая Син Джеха, Юн Сэён понимала, через какие страдания им приходится проходить.
Конечно, Юн Сэён не могла сопереживать их боли. Это было лишь поверхностное воображение того, чего она никогда не испытывала. Ее понимание ограничивалось сухими фактами из отчетов и документов.
Именно поэтому Син Джеха не должен был чувствовать себя хорошо рядом с таким проводником, как Квон Иджэ. Зная, что Джеха будет страдать, Сэён все равно отправила его к Иджэ. Просто не было другой альтернативы.
Правильная жизнь эспера - это слепое существование. Благополучие Син Джеха не входило в планы Центра.
- И как ни посмотри, это странно. Вряд ли директор Квон играет в воспитание ребёнка. Или вы интересуетесь… такими вещами?
Квон Иджэ посмотрел на Юн Сэён презрительным взглядом. Она непринужденно улыбнулась.
- Да, я тоже так думаю. Директор Квон не из таких людей, верно? Поэтому и спрашиваю.
- Если говорить о фундаментальной причине, его состояние слишком плохое.
- Ну, это директор Квон знал с самого начала.
- Да. Я сейчас говорю о том, что реальное состояние гораздо хуже, чем было описано в документах Центра.
На бесстрастном лице Квон Иджэ не было и следа лжи. Конечно, он не обвинял лечащего врача и не собирался предъявлять претензии главе управления.
Поскольку никто не может количественно измерить боль и изложить её в текстовом виде, глава управления подумала, что это просто разница в интерпретации.
- Директор Квон, мы ведь уже пришли к взаимопониманию по этому вопросу. Нельзя ли просто провести гайдинг?
Забавно. Всю боль от гайдинга должен был испытывать только эспер. Более того, Центр запретил назначение наркотических обезболивающих Син Джеха. Это было решением лечащего врача.
То, что решение о гайдинге принимается третьей стороной и проводником, независимо от воли Син Джеха, тоже было ненормальным.
- Госпожа глава управления. Я тоже человек, у которого есть совесть.
- Директор Квон оказался более остроумным, чем я думала? Нехорошо вести себя так между нами, когда мы всё прекрасно понимаем. Почему, вы думаете, мы поручили Син Джеха именно вам? Ведь у нас просто нет альтернативы директору Квону, не так ли?
Глава управления опустила чашку кофе и, расправив скрещенные ноги и поправила свою позу.
- Не думайте, что я просто бездействовала. Вы ведь не предполагаете, что я не знаю, чем вы занимались в Англии?
Квон Иджэ даже не пытался скрыть свою деятельность. Записи удалило британское правительство.
- Конечно. Разве это проблема? Но позвольте мне чётко обозначить: условия были другими. Британское правительство, передавая их мне, никогда не просило "спасти их". Понимаете эту разницу?
На мгновение глава управления почувствовала жуткий холодок. Квон Иджэ вспоминал нескольких эсперов, которых он сломал своими руками. Все они были настолько искалечены, что восстановление как эсперов было невозможно.
- Хорошо, допустим. Тогда тем более мы должны вместе наблюдать за состоянием Син Джеха, не так ли? Мы хорошо знаем, что директор Квон не любит, когда его беспокоят такими вещами. Вы ведь проверили, значит, и сами знаете. Мы выполнили своё обещание, не так ли?
Несмотря на слова Юн Сэён, выражение лица Квон Иджэ не изменилось.
- Ведь так и есть. Мы хотели вживить чип в тело мальчика, приложить устройство к багажу. Скорее, это вы нам не доверяете. Говорят, вы не позволили ему взять с собой ничего из Центра?
В любом случае, какой же вы дотошный человек. Почувствовав, что разговор затянулся, глава управления сделала глоток кофе и продолжила:
- При таких обстоятельствах директор Квон тоже должен пойти нам навстречу. Отправляйте его в Центр раз в две недели.
Квон Иджэ с безразличным выражением лица не спешил открывать рот, будто что-то обдумывал. Глава управления, широко улыбаясь, поторопила его:
- А? Давайте так и решим. Ведь хорошее решение - лучшее решение?
- Скорее, госпожа глава управления, я сомневаюсь в фундаментальной причине того, почему я должен слушать всё это. Я имел в виду, что в любом случае не следует вмешиваться в дела, касающиеся Син Джеха. Похоже, мнение Центра отличается от моего.
Квон Иджэ скрестил руки и откинулся назад.
- Не уклоняйтесь и говорите прямо. Каковы точные требования Центра? Син Джеха должен поступить в военную академию в этом году, или вы хотите проверять раз в две недели, правильно ли я провожу гайдинг?
Увидев холодное выражение лица Квон Иджэ, глава управления попыталась сгладить ситуацию улыбкой.
- Ну что вы, какая проверка. Просто мы тоже хотим убедиться в состоянии мальчика. Его лечащий врач - научный сотрудник Центра. Знаете лечащего врача Джеха? Доктор Им Ёнхун.
- Если нужен врач и исследователь, в Квантуме их достаточно. Привести их?
На слова Квон Иджэ глава управления замялась и закрыла рот.
- Я примерно знаю, что такое военная академия Кореи. В нашей ЧВК служащие из Кореи - элита. Поэтому я слышал и о подробностях их обучения. Хм, если отправить его туда сейчас, это значит, что вы просите меня заниматься хлопотами с ребёнком.
- Честно говоря, это хлопотно. Как вы и хотите, я буду отправлять его в Центр раз в две недели, но отложим поступление в военную академию. Это предел того, на что я могу пойти.
Квон Иджэ провел черту, как будто выдвигая ультиматум. Глава управления хорошо знала, что он не бросает слов на ветер.
Даже с началом первой фазы клинических испытаний проекта «К» Квон Иджэ оставался непреклонным. Казалось, он готов порвать контракт при малейшей возможности.
- И раз уж речь зашла об этом, скажу, что я с самого начала не особо доверял этому так называемому лечащему врачу. В чем причина того, что человека довели до такого жалкого состояния? Если бы своевременно применили обезболивающее, всё не зашло бы так далеко.
- Это решение принял лечащий врач.
- Именно об этой причине я и спрашиваю.
- Ну, кажется, он говорил, что лекарства не действовали...
В этом месте глава управления замялась. Отказ от назначения наркотических обезболивающих, таких как фентанил и морфин, для Син Джеха был решением лечащего врача. Фактически, эсперы обладают способностью к самоисцелению, из-за чего лекарства быстрее выводятся из организма, настолько, что для них производят специальные вспомогательные препараты. Поэтому даже наркотические обезболивающие не могли оказать такой же эффект, как на обычных людей. Глава управления никогда не сомневалась в заключении этого известного исследователя и врача.
На насмешливые слова Квон Иджэ глава управления ответила:
- Конечно. Даже вы, не являясь гражданином нашей страны, верите. Доктор Им - ведущий эксперт страны, тем более нет причин ему не доверять.
- Эксперт, хорошее выражение. Но, госпожа глава управления, я человек из Квантума. Прежде всего, мне крайне подозрительно, что исследователь с очевидными научными целями был назначен лечащим врачом рядового эспера.
- В любом случае, моё мнение не изменилось. Чтобы привести Син Джеха в нормальное состояние и отправить в академию, недостаточно короткого срока.
Глава управления пыталась уговорить его, но Квон Иджэ был безжалостен.
- Если я так говорю, значит, так и есть, госпожа глава управления.
Квон Иджэ продолжал говорить с холодной улыбкой:
- Было ли в нашем контракте условие о поступлении Син Джеха в военную академию в этом году? Если бы я знал о таком обременительном условии, я бы даже не начинал.
На самом деле, это явно было специально исключено. Факт, известный не только главе управления, но и самому Квон Иджэ.
- Это установлено законом. Мы не можем просто так отложить это.
- До сих пор для Син Джеха всегда делали исключения. Давайте попробуем и сейчас. Способов много. Если вам сложно, я могу хотя бы дать совет.
Это была, по сути, угроза. Квон Иджэ намеревался использовать все свои ресурсы, чтобы надавить на корейский Центр. Даже корейское правительство не могло выдвигать такие абсурдные требования Центру. Это было достаточно, чтобы задеть главу управления, которая поднялась на эту должность, думая исключительно о национальных интересах.
- Нет, я передумала. Син Джеха поступит в военную академию в этом году.
- Тогда я напишу заключение как проводник. Син Джеха не сможет нормально учиться в академии.
Ответил с язвительным отношением Квон Иджэ. Глядя на него, не показывающего ни малейших признаков отступления, глава управления примирительно сказала:
- Хотя военная академия является подведомственным учреждением Центра, это независимый фонд. Мы тоже не вмешиваемся в их деятельность. В академии проводят собственные медицинские осмотры эсперов. Мы будем получать только отчеты от военной академии и больше не будем вмешиваться в дела Син Джеха. Отменим требование о посещении Центра. Просто отправьте мальчика в академию. Директор Квон, давайте на этом закончим.
Квон Иджэ по-прежнему хотел отправить Син Джеха не в военную академию, а в обычную школу. Син Джеха жил изолированно от внешнего мира чересчур долго и не знал о нормальной жизни. Опыт обычной жизни был необходим. Тогда он осознал бы, что всё, чем он пользуется рядом с Квон Иджэ, не является обычным и, возможно, даже особенным.
Каждому человеку нужен объект для сравнения. Относительное превосходство, когда собственная жизнь кажется лучше по сравнению с жизнью других, в какой-то момент превращается в гордость и помогает скрыть странное противоречие, созданное Квон Иджэ.
Но до сих пор у Син Джеха не было этой группы для сравнения. Поэтому, несмотря на подчинение, он оставался странно непреклонным.
Среди обычных студентов эспер Син Джеха не сможет вести нормальную жизнь. Неспособный адаптироваться, он будет насильно ходить в академию, которую не хочет посещать, и захочет вернуться домой по собственному желанию. Он не будет противиться даже добровольному подчинению. Вот почему Квон Иджэ хотел для Син Джеха обычной жизни.
В то же время Квон Иджэ знал, что не сможет предотвратить поступление Син Джеха в военную академию. Тем более что государство уже изменило правила приема. Не было смысла доводить конфликт между корейским Центром и Квантумом до предела.
- Если в будущем возникнут ещё какие-то проблемы, я пересмотрю всё это дело с самого начала. Оформите то, о чём мы только что говорили, в официальный документ и отправьте его. Процедуру поступления начнём после этого.
- Директор Квон, вы всё-таки очень привередливы.
Глава управления, хотя и ворчала, кивнула головой. В её голове уже родилась мысль о необходимости полностью заменить всех сотрудников, связанных с фондом военной академии.
Одновременно она подумала, что стоит поручить Син Джеха кому-то другому, не доктору Им Ёнхуну. Хотя было немного неприятно, что эта мысль появилась из-за сомнений, посеянных Квон Иджэ...
Не будет ничего плохого в том, чтобы проверить.
Глава управления встала с места.
- Отправлю официальный документ в течение дня.
Юн Сэён, собиравшаяся уходить, посмотрела на Квон Иджэ. Его свирепый взгляд, от которого пробегал холодок по позвоночнику, предупреждал:
- В будущем не пытайтесь вести переговоры таким образом. Иначе за столом переговоров окажется Син Джеха.
- Хорошо-хорошо, я поняла. Директор Квон, вы, наверное, сейчас очень заняты. Если возникнут трудности с проектом «К», сразу свяжитесь со мной. Я всё быстро решу. Наше высшее руководство тоже очень интересуется этим.
Глава управления улыбнулась, попрощалась и покинула кабинет Квон Иджэ.
Больше всего людей в корейском филиале Квантума находилось в подземных исследовательских и экспериментальных блоках. В этих полностью оборудованных помещениях проводились масштабные клинические испытания.
Каждая палата с идеальной звукоизоляцией была оснащена односторонним зеркалом, позволяющим наблюдать за происходящим извне. Исследователи в белых халатах и масках наблюдали за подопытными холодным взглядом. Все люди, привязанные к кроватям, были эсперами.
「Начинаем третью инъекцию препарата.」
После чьего-то кивка в каждую систему, соединённую с венами эсперов, было введено небольшое количество голубой жидкости. Реакция была мгновенной.
Пи-и-и-и! По всей палате зазвучали сигналы тревоги. Маленькие приборы, отслеживающие волны, непрерывно издавали предупреждающие звуки, регистрируя изменения состояния эсперов. Но всё происходило только внутри палаты, а глаза исследователей, наблюдавших снаружи, оставались совершенно безмятежными.
Эсперы, привязанные к кроватям, неистово боролись, страдая от невыносимой боли, которую они никогда прежде не испытывали. В некоторых случаях фиксирующие устройства не выдерживали их силы и ломались.
Волны эсперов были самой их способностью. Они никогда даже не думали о том, что можно искусственно разрушить и повредить свои волны. Хотя они слышали ещё до начала эксперимента, что этот процесс очень болезненный, одновременно это была область, которую никто не испытал до того, как оказаться на экспериментальном столе.
Спустя долгое время волнения постепенно улеглись. Среди эсперов были случаи, когда некоторые теряли сознание, не выдержав боли. С этого момента исследователи начинали быстро действовать, проверяя изменения волн эсперов, подтверждая выходные значения и одновременно наблюдая за состоянием потерявших сознание испытуемых.
Эспер с бледным лицом спросил у исследователя:
На его губах была кровь. Даже будучи привязанным к кровати, он изгибался и дёргал конечностями в конвульсиях, пытаясь вытерпеть боль. В результате на запястьях и лодыжках эспера остались фиолетовые следы от верёвок. Боль остаётся опытом, но раны исчезают. Трудно сказать, было ли это привилегией или проклятием, данным эсперам.
Даже не понимая корейского языка, исследователь, казалось, знал, что он говорит. С бесстрастным лицом исследователь ответил:
「Мы сделаем так, чтобы получилось.」
Это было почти утверждение. Эспер закрыл глаза, оставив лишь слабую улыбку.
Исследователь, хорошо знавший, что ни при каких обстоятельствах нельзя эмоционально сопереживать участникам клинических испытаний, даже если тот выглядел жалким и страдающим, ничем не мог ему помочь.
Старший исследователь разговаривал по телефону.
「В настоящее время препарат вводится один раз в день, по 1 мл. В целом реакция схожа у всех, но особенно №7 показывает аномальные значения, поэтому с завтрашнего дня мы планируем приступить к корректировке дозировки. Видеозапись загрузим немедленно.」
Старший исследователь проинформировал человека на другом конце линии о своих планах и отправил видеозапись процесса клинических испытаний.
Даже спустя несколько дней Син Джеха ни о чём не спрашивал. Почему Квон Иджэ, который всегда настаивал на строгом соблюдении времени приёма пищи, в тот день пропустил завтрак и ничего не сказал, даже когда он встал поздно, и что это было за лекарство, которое ему дали.
Такое послушное поведение было достаточным, чтобы удовлетворить Квон Иджэ, но то, что в его основе кипели подозрения, тоже было естественным ходом вещей.
- Син Джеха-щи, почему вы ни о чём не спрашиваете?
На этот неожиданный вопрос Син Джеха поднял голову и моргнул.
С невинным лицом спросил Син Джеха, словно ничего не понимающий простак. Но Квон Иджэ знал, что, в отличие от того, как он выглядит, он не глуп.
Син Джеха был не глуп, просто слепо предан. Когда дело доходило до принятия решений, в которых фигурировало имя Квон Иджэ, он практически не применял собственного суждения. Для Квон Иджэ это был положительный сигнал.
- Если у вас нет других вопросов, то всё в порядке.
Син Джеха наморщил нос, словно сухой ответ Квон Иджэ поставил его в неловкое положение.
Прошло уже довольно много времени с тех пор, как Син Джеха стал жить в доме Квон Иджэ. Квон Иджэ сказал, что возьмёт на себя ответственность за Син Джеха, и поступал соответственно. Син Джеха жил повседневной жизнью, в которой ему не нужно было ничего решать самому.
Благодаря регулярному образу жизни, интенсивным реабилитационным упражнениям и хорошо сбалансированному питанию, установленным под влиянием Квон Иджэ, на щеках Син Джеха появился хоть небольшой, но всё же слой жира. По сравнению с прошлым, когда он был изможден до костей и кожи, с глубоко впавшими щеками, он выглядел гораздо лучше.
Квон Иджэ пересмотрел своё мнение о Син Джеха. Хотя его красота была скрыта за явными признаками болезни, объективно Син Джеха был вполне привлекателен.
Бледная кожа, неухоженные, растрепанные волосы, большие послушные глаза, красные губы. Хотя он всё ещё выглядел молодо, так что школьная форма подошла бы ему больше обычной одежды, его необычайно чёткие и ясные черты лица создавали декадентскую атмосферу.
На самом деле у Квон Иджэ не было особых внешних предпочтений. Его вкус определялся скорее характером, чем внешностью. Например, то, что человек не противоречит его воле при принятии решений и действиях.
Хотя Син Джеха и был красив... всё же, глядя ему в лицо, Квон Иджэ часто испытывал странное чувство. Это ощущение точно не было положительной эмоцией.
- Давайте продолжим то, что делали.
Квон Иджэ отвернулся и раскрыл документы. Син Джеха ответил: "Да", и снова погрузился в учебник для экзамена на аттестат. В любом случае, подготовка к такому экзамену была бесполезной, поскольку он в итоге поступит в военную академию. Но Квон Иджэ ещё не сообщил Син Джеха об этом факте.
Син Джеха, видимо чувствуя неудобство в сидячем положении, с трудом выпрямился. Квон Иджэ, зная об этом, притворился, что не замечает, и развернул документы. То, что он мог спокойно просматривать полностью англоязычные документы в присутствии Син Джеха, объяснялось тем, что Квон Иджэ точно знал уровень владения английским у Син Джеха.
Неожиданно обратился к нему Син Джеха.
- Поскольку вы разрешили... у меня есть вопрос.
Ответил Квон Иджэ, не поднимая головы.
- Может быть, у вас случились какие-то неприятности?
На этот неожиданный вопрос Квон Иджэ повернулся и уставился на Син Джеха, сидящего на полу. На лице Син Джеха, смотрящего на Квон Иджэ, читалось некоторое беспокойство.
- Вы сейчас действительно спрашиваете меня об этом?
- Почему вы вообще так подумали?
- Просто... у меня такое чувство.
Син Джеха знал, что лекарство, которое дал ему Квон Иджэ, было снотворным. Постоянная сонливость, ощущение, будто мысли тонут в мутной воде, - всё это было ему знакомо. Син Джеха без труда догадался, что это связано с отсутствием Квон Иджэ.
Квон Иджэ не курил дома. Вообще, после их первой встречи Син Джеха ни разу не видел его с сигаретой.
Но в тот день, когда Син Джеха проснулся намного позже обычного, протирая сонные глаза, Квон Иджэ, подойдя к нему и спросив, хорошо ли он спал, от него пахло зимним ветром, сильным запахом сигарет и знакомым ароматом духов. Это были духи, которыми любила пользоваться глава управления. Син Джеха подумал, что это не могло быть совпадением.
- Если у вас всё в порядке, то хорошо.
Син Джеха ответил с широкой улыбкой и снова взял ручку, чтобы продолжить учёбу.
Отлучки Квон Иджэ не были чем-то необычным. Но каждый раз, осознавая временную пустоту, образовавшуюся из-за его отсутствия, Син Джеха ощущал необъяснимый страх.
Возможно, именно поэтому он добровольно зарывался в книги. Чтобы не поддаваться непозволительным чувствам, Син Джеха должен был сосредоточиться на чём-то другом.
Несмотря на все усилия, Син Джеха не увлекался учёбой. Он никогда не чувствовал необходимости получать хорошие оценки.
Син Джеха хотел стать квалифицированным эспером. Это было его единственной целью.
Чтобы получить лицензию, нужно было окончить военную академию, а для этого требовалось иметь аттестат о среднем образовании...
Квон Иджэ встал из-за стола, опустился на одно колено перед Син Джеха и посмотрел ему в глаза.
- Не было никаких проблем, о которых Син Джеха-щи следовало бы беспокоиться. Если точнее, это было скорее что-то вроде беспокойства.
Квон Иджэ предпочитал разговаривать с Син Джеха, глядя ему прямо в глаза.
- Вы знаете, что с этого года вам нужно будет посещать военную академию?
В его удивленном взгляде на мгновение что-то блеснуло. Квон Иджэ не упустил этот момент. И эта искра погасила его настроение.
- Похоже, вам хотелось ходить в школу.
Син Джеха был настолько растерян, что не заметил, как понизился голос Квон Иджэ.
- Я могу пойти в этом году? О, конечно, ведь я встретил вас, нашел проводника... Но у меня нет аттестата о среднем образовании, так что я не соответствую требованиям для поступления...
Слушая неуверенные слова Син Джеха, Квон Иджэ внезапно понял, почему тот хотел сдать экзамен на аттестат. Как только он это осознал, Квон Иджэ почувствовал, как его настроение рухнуло.
Его губы готовы были исказиться. Эсперы действительно были удивительными существами. Они могли так управлять чужими эмоциями.
- Что вам говорили в Центре до сих пор?
- Так как я исключительный случай... я просто слышал, что это невозможно без проводника...
- А что вы сами думаете, Син Джеха-щи? Сможете ли вы справиться с программой военной академии в вашем нынешнем состоянии?
Независимо от своего настроения, голос Квон Иджэ оставался неизменным. Син Джеха, казалось, размышлял, но затем похвально откровенно ответил:
- Честно говоря... думаю, я еще не могу должным образом использовать свои способности. На самом деле, мне все еще немного больно... Хотя, конечно, вы знаете об этом лучше меня...
- Думаю, я мог бы справиться с обычной школьной жизнью - приходить и уходить из школы.
Конечно, по мнению Квон Иджэ, Син Джеха всё ещё был в ненормальном состоянии. По сравнению с прошлым, его состояние немного улучшилось, но колебания его волн всё ещё были серьёзными. Различные симптомы хоть и ослабли, но не исчезли полностью и не вылечились.
Син Джеха не мог есть обычную пищу, которую ели все остальные. Он не мог прямо стоять и ходить самостоятельно. Даже если бы он встал, напрягая все силы, он не смог бы подниматься и спускаться по лестнице. Без поддержки Квон Иджэ ему не разрешалось даже свободно передвигаться по дому. То же самое было бы и в школе.
Знал ли Син Джеха, что бывают ночи, когда он просыпается от мучительной боли, и Квон Иджэ приходится оставаться рядом с ним до поздней ночи?
Конечно, Квон Иджэ делал все это охотно. Он обладал достаточным самообладанием, чтобы не показывать Син Джеха, какие неудобства он испытывает.
Квон Иджэ сказал это обыденным тоном.
- С этого года правила приема в военную академию были изменены. Поэтому Син Джеха-щи тоже является кандидатом на поступление. Точнее, Центр уведомил нас, что больше нельзя откладывать, поскольку до сих пор это было отсрочено.
Деловые, сухие факты, изложенные Квон Иджэ, были предельно лаконичны. Син Джеха прокручивал в голове слово "уведомил".
Конечно, для Квон Иджэ это должно быть обременительно…
- Однако у меня есть несколько просьб.
- Не знаю, считаете ли вы себя в состоянии посещать школу, но я так не думаю. Я предоставлю вам водителя, так что передвигайтесь на машине. И в школу, и из школы. Обед будет приготовлен так же, как и дома, так что берите его с собой.
- В школе должна быть столовая... Хорошо, я сделаю, как вы говорите.
Син Джеха сначала хотел отказаться, но, увидев лицо Квон Иджэ, изменил свой ответ.
- Само собой разумеется, но поскольку вы еще не в порядке, не следует бесцельно бродить снаружи. Сразу после занятий возвращайтесь домой.
На этот раз ответ прозвучал довольно уверенно. Син Джеха не думал, что ему понравится место, называемое школой. Ведь его последние воспоминания об этом были близки к кошмару. Военная академия была местом, куда необходимо было поступить, но это было всё. Он не мог с радостью предвкушать все моменты, которые ему предстояло пережить в школе.
Напоследок Квон Иджэ настоятельно попросил Син Джеха:
- Не болейте, когда меня нет рядом.
На этот раз ответ задержался. Син Джеха ответил, опустив голову и прикрыв лицо. В его манере не было неприязни.
Квон Иджэ почти никогда не менял однажды принятых решений.
Он полагал, что если не может предотвратить поступление в академию и не может сопровождать Син Джеха в течение этого времени, то естественным решением будет обеспечить, чтобы даже в школе тот не выходил из-под его влияния. Гайдинг являлся также наиболее эффективным методом контроля над Син Джеха.
- Тогда, директор... я действительно пойду в военную академию?
- Да. Подготовка к поступлению займёт некоторое время.
- Я постараюсь хорошо справиться, чтобы вы не беспокоились.
Син Джеха ответил с широкой улыбкой. Квон Иджэ слегка кивнул.
Что произойдёт, когда неприрученный Син Джеха выйдет из-под влияния Квон Иджэ? Квон Иджэ хотел устранить все возможные переменные, которые могли возникнуть из-за внешних факторов.
И чтобы добиться этого, ему необходимо было сохранять Син Джеха в ослабленном состоянии.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty