Человек в зеркале. Глава 35
- Простите, пожалуйста, умоляю, сохраните мне жизнь. Клянусь, я никому ни слова не скажу об экспериментах. Умоляю!
Син У безучастно смотрел на мужчину, привязанного к водительскому сиденью. Чо Джин Хён. Бывший профессиональный бейсболист, некогда игравший в высшей лиге, который инвестировал в исследования и даже сам вызвался участвовать в экспериментах, желая стать альфой.
С самого момента, как тот впервые появился в особняке Ма Джин Сона, Син У знал, что всё к этому и придёт. Хотя Чо Джин Хён был выдающимся спортсменом и состоятельным человеком в своей области, он не отличался осмотрительностью в словах и поступках, а главное – был вспыльчивым. Единственная причина, по которой Ма Джин Сон, не принимавший деньги от кого попало, согласился на инвестиции Чо Джин Хёна, заключалась в том, что ему было крайне любопытно узнать: сможет ли физически развитый взрослый бета при приёме препарата мутировать в альфу с ещё лучшими способностями, и если да – будет ли при этом меньше побочных эффектов?
Однако Чо Джин Хён не выдержал и полгода, объявив о своём отказе. Чем старше был возраст, тем больше было побочных эффектов и медленнее восстановление – тело просто не справлялось с такой нагрузкой. Если уж пришёл к такому решению, нужно было быстро слезть с экспериментального стола и на этом закончить, но он попался, пытаясь продать информацию об исследованиях журналисту за крупную сумму. А всё потому, что председатель медиакомпании, где работал этот журналист, играл в гольф с Ма Джин Соном.
- Сделал бы так с самого начала, и мне бы не пришлось возиться.
Син У равнодушно бросил эти слова и взглянул на часы. Бомба, установленная в машине, должна была вот-вот взорваться. Заряд под водительским сиденьем выбросит столб пламени, который дотла сожжёт тело Чо Джин Хёна и все улики. Он широкими шагами отошёл на безопасное расстояние. Его роль на этом заканчивалась.
3, 2, 1... Бум! От взрыва, сотрясшего землю и всколыхнувшего воздух, на мгновение заложило уши. Глядя на взметнувшееся к небу красное пламя, Син У вытащил пальцы, которыми небрежно заткнул уши. Густой дым окрасил ночное небо, в ноздри ударил запах горящей плоти. Огонь отбрасывал красноватые блики на лицо Син У.
Скоро прибудут пожарные. Син У развернулся и побежал со всех ног. Вскоре он растворился в тени.
Все люди из района Мангволь, попавшие в Масон, без исключения закончили свою жизнь как подопытные. Син У узнал об этом, когда Ма Джин Сон приказал ему завербовать новых подопытных. Только тогда он понял, для чего изначально использовался гостевой дом, где он жил.
Удивительно, но Ма Джин Сон не принуждал к согласию, как в случае с Син У. Тех, кто отказывался, отпускали, а тем, кто соглашался, платили крупные суммы. Были и такие, кто сам приходил, прослышав о возможности стать подопытным. Но как бы они ни попадали сюда, никто не продержался больше трёх месяцев. Каждую ночь, засыпая, Син У слышал доносившиеся сквозь стены крики.
В тот день, когда он разобрался с Чо Джин Хёном, умер ещё один человек, занимавший крайнюю комнату в гостевом доме. Син У всегда мог определить, когда кто-то умирал – запах медленно умирающих людей был даже более отвратительным, чем запах крови. В любом случае, это было к лучшему, учитывая, как ему осточертели стоны, раздававшиеся каждую ночь.
Закончив краткий доклад Ма Джин Сону и выйдя в коридор, Син У внезапно почувствовал тяжесть в груди и остановился перед лестницей.
Всего за пару месяцев он практически полностью осознал, что происходит в особняке и что случилось с людьми из Мангволя. Есть ли смысл продолжать здесь работать? Денег у него было более чем достаточно – пять миллионов вон, которые он выбил раньше, плюс то, что получил от Ма Джин Сона. Не было причин оставаться здесь и нюхать запах разлагающихся трупов.
Внизу поднялся шум. Посмотрев вниз, он увидел мать Джэ Сына, поднимавшуюся по лестнице в пижаме. Стряхнув пытавшихся её остановить слуг, она с трудом поднялась по лестнице и, заметив Син У, нахмурилась. Словно не считая его достойным даже разговора, она лишь мельком бросила на него презрительный взгляд и распахнула дверь кабинета Ма Джин Сона.
- Ты с ума сошёл? Возьмёшь на себя ответственность, если Джэ Сын умрёт? Ты не считаешь, что это уже слишком?
Син У напрягся, услышав эти слова, просочившиеся через неплотно закрытую дверь. Он обернулся, стоя вполоборота, и дверь с грохотом захлопнулась. Син У глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Даже попытки успокоить дыхание не помогали избавиться от тяжёлого чувства.
Причина, по которой он до сих пор не покинул этот особняк, была не в страхе перед Ма Джин Соном. И не в том, что он дорожил жизнью или нуждался в деньгах.
Син У вспомнил о конструкторе, сложенном возле кровати в его комнате. Блоки, которые он получал каждый раз, когда они разговаривали, уже собрались в достаточном количестве, чтобы построить стену размером с ладонь. Он не планировал специально собирать их ради денег – как-то само собой получилось. Да и разговоры в основном происходили случайно, когда он сталкивался с Джэ Сыном, слонявшимся около гостевого дома.
Подумав об этих словах, он осознал, что не видел Джэ Сына уже больше трёх дней. Неужели он, как и те люди в гостевом доме, оказался на пороге смерти? Син У спустился по лестнице и как бы между прочим спросил у встреченных слуг о состоянии Джэ Сына. Никто не дал внятного ответа – одни отводили глаза и спешили уйти, другие притворялись, что не слышат вопроса, плотно сжав губы. В итоге он вышел наружу искать садовника, так как не раз видел, как тот разговаривал с Джэ Сыном.
- Ну... я тоже знаю это только со слов одного парня, работающего на кухне. Рассказываю вам, думая, может, что-то можно сделать...
Садовник долго мялся, не решаясь ответить, но наконец заговорил, подтверждая, что с Джэ Сыном действительно что-то случилось.
- Каждую пятницу за ужином ему подмешивают небольшую дозу яда. Говорят, если выработать устойчивость к яду, можно стать более сильным альфой.
Узнанное потрясло. Хотя он не знал всех деталей экспериментов по трансформации, но ядом точно не травили всех подопытных. Тем более – собственного сына. Садовник огляделся по сторонам и отвёл ошеломлённого Син У за большое дерево.
- Говорят, его травят уже довольно давно, и молодой господин демонстрирует невероятную устойчивость.
- Значит, всё обходится без последствий?
- Он страдает от боли, но в итоге выживает. Председатель Ма был крайне взволнован, узнав об этом. Я слышал, что когда-то все в доме отравились сырыми устрицами, а молодой господин остался невредим. Говорят, с тех пор председатель стал пристально наблюдать за ним и отдал такой приказ.
Выполняя поручения Ма Джин Сона, Син У замечал его одержимость доминантными генами. Само собой разумеется, что он искал альф, но даже среди них упорно выискивал примеры тех, кто был здоровее, жил дольше и обладал выдающейся физической силой.
Именно поэтому он был более одержим младшим сыном-бетой, родившимся гораздо более крепким, чем старший сын-альфа. Он хотел сделать из Ма Джэ Сына сверхчеловека.
Чем дольше длился разговор, тем мрачнее становилось лицо садовника.
- В этот раз реакция была довольно сильной, и госпожа, похоже, отправила его на виллу.
- Почему именно туда? Почему не в больницу?
- Обычно он несколько дней плачет и стонет от боли, а она говорит, что не может этого слышать. Если отправить его туда, где не видно и не слышно, ей сразу станет легче.
"Два психа нашли друг друга". От услышанного его затошнило. Он даже не пытался скрыть горький смешок, и садовник наконец занервничал.
- Хоть это и не моё дело, но вот так обстоят дела.
- Кто именно рассказал вам об этом? Тот, кто работает на кухне?
- Ой, он ни в чём не виноват! Он просто пожаловался мне, что жалеет молодого господина, а я...
- Я не собираюсь никому вредить, просто скажите.
Если этот человек работает на кухне, он должен знать, какой именно яд и как часто дают. Син У ещё раз заверил садовника, который всё спрашивал, точно ли он не причинит вреда. Только получив обещание, садовник назвал имя.
Чтобы не забыть, Син У записал имя в заметки телефона. Вернувшись в гостевой дом, он принял душ и лёг, но сон и не думал приходить. Он взял несколько кубиков с подоконника и покатал их в ладони, но сон всё не шёл. Запах умирающих сегодня ощущался особенно сильно.
Резко вскочив с постели, Син У сел за ноутбук. Он нашёл адреса вилл, принадлежащих Ли Джу Ён, и среди них – одну, расположенную в уединённом месте. Из трёх вилл две находились у моря, популярного среди туристов, а одна – в горах. Даже не нужно было искать дальше, чтобы понять, на какой вилле держат Джэ Сына.
Было уже за два часа ночи, когда Син У, долго смотревший в тёмное окно, наконец схватил ключи от машины.
Когда он доехал до окраины, где находилась вилла, было около пяти утра, как раз начинало светать. Опасаясь привлечь внимание, он оставил машину на середине склона – довольно крутого, как оказалось. Хотя он специально оделся удобно, предвидя это, но всё равно подумал, зачем он затеял эту авантюру, карабкаясь по горе в предрассветный час.
У него были дела с самого утра, и с учётом времени на дорогу туда и обратно он мог провести здесь от силы час. И всё же он приехал. Даже если просто поздоровается и уедет, он хотел лично убедиться, что с Джэ Сыном всё в порядке. Хоть их общение ограничивалось несколькими разговорами, он не мог просто так это оставить. Потому что молодой господин из богатой семьи, живущий в роскошном особняке, казался не таким уж отличным от него самого, выросшего на улице и прошедшего через всевозможные трудности.
Закончив это несвойственное ему восхождение и увидев виллу, Син У внимательно осмотрел окрестности. По сравнению с особняком здание было небольшим – можно было не спеша обойти его кругом и осмотреть. Заранее изучив план виллы, он знал, где войти.
Син У направился к чёрному ходу, ведущему в подсобное помещение, и достал стеклорез. Этот инструмент был ему хорошо знаком – он часто использовал его при угоне машин. Умело проделав отверстие в окне рядом с задней дверью, он бесшумно прокрался внутрь.
Если в особняке каждое утро начиналось с суеты – приготовления завтрака и уборки, то на вилле стояла мертвая тишина, будто все спали. Панорамные окна в гостиной, в отличие от того, как они выглядели снаружи, отчетливо показывали пейзаж за ними.
Син У, мысленно воспроизводя план здания, двинулся дальше. Если здесь кого-то держат, то только в подвале.
Рядом с лестницей на второй этаж был камин, а уютное пространство вокруг него было оформлено как небольшой кабинет с необычными полками, книгами и декором. Если убрать большое кресло-качалку, сразу становилась видна дверь, ведущая в подвал. Судя по тому, что даже не пытались скрыть подвальную тюрьму, как и ожидалось, помещение не использовалось ни для чего другого.
Перед дверью в подвал клевал носом один охранник. Только один идиот-охранник? В пустомдоме держат одного ребенка и просто приносят еду три раза в день? От вырвавшегося смешка мужчина резко поднял голову. Син У, не дожидаясь, пока их глаза встретятся, ударил его кулаком по лицу.
Отпихнув ногой рухнувшего с одного удара охранника, он осмотрел дверь – она, как и в гостевом доме, запиралась снаружи. Син У резко распахнул её и решительно шагнул внутрь. В подвале, куда не проникал ни один луч света, было темно хоть глаз выколи.
Пространство, пропитанное затхлым запахом и гнетущей темнотой, напоминало первое впечатление от района Мангволь. Подвал без хозяина, который Син У нашел, когда уже почти потерял надежду, что родители вернутся за ним. То самое место, где он несколько дней провел, скрючившись и питаясь украденными пищевыми отходами.
Ма Джэ Сын лежал, свернувшись калачиком, прямо у двери.
В темноте его не было видно и он чуть не наступил на него. Решив, что для начала нужно вывести его на свет, Син У сразу же поднял Джэ Сына на руки. Его тело, одетое лишь в свободные штаны, обожгло руки жаром – похоже, температура еще не спала.
Син У снял свою толстовку с капюшоном и накинул на Джэ Сына. Хоть она была тесновата, но не настолько, чтобы совсем не налезть – хотя бы от ветра защитит. В голубоватом предрассветном свете его лицо было бледным, все в засохших слезах. Штаны тоже были грязными – видимо, его рвало.
Он сначала просто хотел увести его, но потом решил, что так нельзя, и быстро принес смоченное водой полотенце, чтобы вытереть лицо. Пока он это делал, по щеке Джэ Сына скатилась одинокая слеза.
Пробормотав эти слова неизвестно кому, Син У поднял Джэ Сына на руки и вышел наружу. Он решил это сделать, потому что скоро могли появиться слуги для приготовления завтрака, да и Джэ Сыну наверняка хотелось подышать свежим воздухом. Спускаясь по горе с крупным парнем на руках, он вдруг вспомнил день их первой встречи. Казалось невероятным, что ребенок, которого он тогда легко нес подмышкой, так вырос.
Син У спустился вниз и остановился в месте, достаточно удалённом от виллы. Он сел на землю, вытянув ноги, и уложил Джэ Сына рядом. Тот уже выглядел гораздо спокойнее. Наверняка земля, пахнущая почвой, казалась ему намного мягче и приятнее жесткого подвального пола, так что вряд ли он жаловался на то, что лежит на голой земле.
И чего я сломя голову примчался сюда? Глядя на небо, где начинал брезжить рассвет, Син У погрузился в размышления. Если бы дело было только в жалости, он бы просто посмеялся над собой – мол, кого это я в своем положении жалею, но теперь, когда он чувствовал гнев и протест, это казалось просто глупым. Проецировать себя на совершенно разные ситуации и людей, не имеющие ничего общего, было пустой тратой времени. Син У вздохнул, глядя на Ма Джэ Сына, который лежал, даже не в силах открыть глаза.
Подул ветер, и послышался шелест листвы. Джэ Сын медленно открыл глаза, чувствуя предрассветный ветерок.
Легко спросил Син У, убирая волосы с его лица. Словно все еще веря, что это сон, оливковые глаза рассеянно блуждали в пустоте.
Рассеянно спросил Джэ Сын. Наверное, ему понравилось небо, которое он увидел, открыв глаза, но неужели нельзя обойтись без этого слова "награда"? Син У специально поправил его:
- Какая награда. Просто прогулка.
Джэ Сын, какое-то время пролежав, вдыхая свежий воздух, постепенно восстанавливал силы. В его глазах появился четкий фокус, когда он осознал, где находится, как попал сюда и в каком он состоянии. Пытаясь встать и машинально поправляя одежду, он заметил, во что одет, и его уши покраснели. Толстовка Син У плотно обхватывала его плечи.
Некоторое время они молчали, и это молчание было комфортным. Пока они стояли на предрассветном ветру, к лицу Джэ Сына постепенно возвращался румянец. Внутренне успокоившись, Син У первым нарушил тишину:
- Ты в порядке? Говорят, ты чуть не умер.
- В прошлый раз тоже так болело... Но я справился.
Тихо пробормотал Джэ Сын, видимо, не в силах сказать, что всё в порядке. Его голос был ужасно хриплым, похоже, сорванным от рвоты. Какой еще 'справился' при таком издевательстве? Собравшись снова поправить его слова, но передумав, Син У твердо сказал:
- Скажи, что больше не можешь. Это того не стоит.
Добавил он, хоть и понимал, что лезет не в свое дело. Даже если он скоро покинет особняк, он хотел, чтобы Джэ Сын принял правильное решение. Если тот скажет, что хочет прекратить, Ма Джин Сон наверняка отступит. По крайней мере, перестанет травить его ядом.
Ма Джэ Сын не ответил, лишь пристально смотрел на Син У. Несмотря на то, что его, должно быть, выворачивало наизнанку, внутренности скручивало и тошнило, он был спокоен, словно эта боль была его судьбой. Удивительно – он мог злиться из-за пустяков, но почему сейчас не возмущается?
Син У снова почувствовал, как в нем поднимается гнев, хоть это и не его дело. Он пытался сдержаться, но часть того, что было у него на душе, все же вырвалась наружу:
- Допустим, ты выдержишь. Но всё, что ты получишь – это только гены альфы, больше ничего.
"И не надейся, что к этому прилагается родительская любовь" – эти слова он с трудом проглотил. Джэ Сын, казалось, то ли слушал, то ли нет, бессмысленно играя пальцами ног с землей. Он застегнул молнию толстовки до самого горла и натянул капюшон. Видимо, ему нравился запах свежевыстиранной одежды – он даже потянул капюшон к носу и принюхивался.
Проведя так несколько минут в бессмысленных действиях, притворяясь, что не слышит, Джэ Сын вдруг спросил:
- Я сам пришел. Чтобы увидеть тебя.
Он ответил особенно честно, понимая, что тот спрашивает в надежде, что родители о нем беспокоятся. Джэ Сын искоса взглянул на него и надул губы. Судя по его недовольной гримасе, его явно огорчило то, что это был не приказ родителей.
- Когда вернемся в особняк, я дам тебе блок.
Он вдруг заговорил о блоках, опустив глаза. Он думает, что Син У пришел не ради него, а ради блока. Его губы беспокойно дрожали, то заворачиваясь внутрь, то выпячиваясь, а по опухшим векам и скулам быстро разлился румянец.
Я надеюсь, он не заплачет? Син У исподтишка наблюдал за Джэ Сыном, постоянно облизывая губы. Хоть он и видел много людей, умолявших сохранить им жизнь, но такая ситуация была для него в новинку, и он не знал, как себя вести.
Хоть он и не собирался отказываться от подарка, но точно не карабкался в гору на рассвете ради нескольких блоков. Как только Син У отрезал это, губы Джэ Сына искривились. Одновременно слезы, едва державшиеся на длинных ресницах, градом покатились вниз.
Не желая показывать плачущее лицо, он отвернулся и быстро вытер щеки. Но сколько бы он ни вытирал, при каждом моргании слезы продолжали капать, оставляя темные пятна на капюшоне. Когда сдерживаемые рыдания прорвались наружу, раздраженный Джэ Сын начал тяжело, со свистом дышать. Колотя кулаком размером с голову младенца по ни в чем не повинной земле: бух, бух.
Взрослый только телом, а на самом деле ребенок. Ребенок, подвергающийся немыслимому насилию.
Как же его утешить? Син У облизывал постоянно пересыхающие губы. В районе Мангволь он никогда не заводил друзей и не чувствовал в этом необходимости. Поэтому, хоть его навыки угроз и переговоров улучшались с каждым днем, он понятия не имел, как утешать плачущего ребенка.
Знал бы, что так выйдет – принес бы что-нибудь поесть. Что бы сказать, чтобы он приободрился...
- Давай потом, когда тебе станет лучше, куда-нибудь сходим.
Для начала попробуем так. Син У кашлянул и похлопал Джэ Сына по спине. Пока тот сдерживал слезы, было незаметно, но теперь он увидел, что рукав толстовки промок от слез. Впрочем, при упоминании прогулки Джэ Сын сразу навострил уши.
- Куда захочешь. Есть места, куда бы ты хотел пойти?
Наверняка таких мест полно, раз он в заточении. Поэтому-то он тогда, будучи совсем маленьким, и сбежал один аж до района Мангволь.
Джэ Сын задумался, моргая покрасневшими глазами, но покачал головой, говоря, что ничего не приходит в голову.
- Я не знаю, что есть снаружи. Ты много где бывал?
Син У шутливо улыбнулся, пожав плечами. Конечно, это было преувеличением. Он даже за пределы города не выезжал, просто хотел подбодрить парня и нёс что попало.
Да какая разница. У него было достаточно случайно услышанных историй, чтобы ненадолго его развлечь. Словно видя его насквозь, Джэ Сын прищурился и проворчал:
- Врёшь. Люди из Мангволя так не путешествуют.
- У них нет денег, и куда бы они ни пошли, их сразу узнают и не принимают.
Вместо проницательной догадки Джэ Сын просто повторил какую-то чушь, где-то услышанную. Результат того, что его впечатлительные детские годы прошли в окружении неправильных людей. Син У цокнул языком и уверенно парировал:
- Я на те пятьсот миллионов, что выбил из тебя, весь мир объездил, ты чего?
Хотя его собственные слова тоже вряд ли окажут на Джэ Сына хорошее влияние.
- Ну да. А куда ещё мне было девать такие деньги?
Джэ Сын наконец кивнул с понимающим видом. То ли от волнения, то ли от того, что тёр лицо, вытирая слёзы, его щёки раскраснелись, когда он спросил:
- А где больше всего понравилось?
Конечно, он там не был. Просто один из парней, с которым он подрался в баре, до звона в ушах трепался о своём путешествии в Австралию. Он так много болтал, что Син У пропускал большую часть мимо ушей, но кое-что всё же запомнилось.
Что там было? Син У изо всех сил пытался вспомнить свои неполные воспоминания.
- Как здесь люди ходят по улицам, так там кенгуру и коалы разгуливают.
- Правда? А их машины не сбивают?
Дальше пошла откровенная чушь.
- Конечно сбивают, их же много. Поэтому когда кенгуру переходит дорогу, все водители останавливаются и ждут.
- Даже если кенгуру не соблюдает сигналы светофора?
- А с чего бы кенгуру соблюдать сигналы? Разве животные не дальтоники?
- Правда? А если сбить кенгуру машиной – это преступление?
Син У, до этого импровизировавший на ходу, замолчал. Вопрос оказался на удивление реалистичным. Он хотел красочно рассказать увлекательную историю о приключениях в экзотической стране, но не получалось. Он попытался придумать что-то правдоподобное:
- Не преступление, но штраф заплатить придётся. Примерно как за превышение скорости.
- Люди такие эгоисты! А если бы животное навредило человеку, они бы так просто это не оставили!
- А, точно. В Австралии есть страшные животные – drop bear, они убивают по две тысячи человек в год.
- Что? Серьёзно?
Джэ Сын придвинулся ближе, его глаза заблестели. Drop bear. Син У вдруг вспомнил, как после встречи с тем парнем в баре, по пути домой погуглил это существо, не веря, что такое может существовать. Оказалось, что drop bear – это мифическое существо, одна из популярных шуток австралийцев над туристами.
Но раз ему самому было интересно слушать, наверняка и этому парню понравится. Син У начал живо описывать причудливый внешний вид и свирепый характер drop bear. После всего пережитого в районе Мангволь ему было несложно правдоподобно рассказывать страшилки, слегка приправленные реальными фактами. Джэ Сын не мог закрыть рот, слушая историю о семье, встретившей drop bear в горах.
Его глаза, в которых уже не было слёз, ярко сияли. Когда утреннее солнце осветило лицо парня, незаметно придвинувшегося так близко, что их плечи соприкасались, в его светло-зелёных глазах отразилось небо.
Син У, на мгновение залюбовавшись, быстро опомнился и кашлянул. Пора было заканчивать рассказ.
- ...Поэтому, говорят, если убьёшь drop bear – это не преступление. Самооборона, ясное дело.
- Ого, как жестоко! Drop bear тоже живое существо.
- Ну что, расхотелось в Австралию?
Джэ Сын улыбнулся, прищурившись, словно и не плакал минуту назад.
- Мне нравятся города. Места, где много людей.
Наверное, хочет познакомиться с кем-то, кроме прислуги. Хотя чем больше общаешься с людьми, тем больше от них тошнит, но фантазии парня, годами находившегося взаперти, наверняка прекрасны и нерушимы. Впереди его ждёт только разочарование. С горечью в душе Син У цокнул языком.
- Если говорить о местах с высокой плотностью населения, то это парк развлечений.
- Хочешь покататься на аттракционах? Не боишься высоты?
- Чего там бояться? Если бы я боялся такой ерунды, давно был бы мёртв.
Джэ Сын усмехнулся, произнеся довольно жуткие слова. На мгновение он показался своим ровесником, а не ребёнком, каким выглядел из-за своего поведения. И правда, это были не пустые слова – Джэ Сын, должно быть, бесчисленное количество раз был на грани смерти. Какие уж тут страхи перед аттракционами. Син У внимательно проследил взглядом за изгибом его прямых бровей.
- Чтобы прокатиться один раз, нужно час стоять в очереди. Хотя если заплатить, можно и без очереди.
- Очередь – это нормально. Мне нравится, когда много людей.
Слова вертелись на языке – сказать или нет. Хотел проглотить их, думая, что это безответственно, но, глядя в его прямой взгляд, сам не заметил, как горло раскрылось. В итоге Син У произнёс те слова, которые не решался сказать:
- Да. Когда тебе станет лучше.
Для полного превращения в альфу нужно пережить гон. Когда он благополучно пройдёт через гон к совершеннолетию, тогда Ма Джин Сон, возможно, отпустит его. Когда он станет взрослым и поступит в университет, у него не будет причин оставаться привязанным к особняку.
Но не желая загадывать так далеко в будущее, Син У добавил расплывчатое условие "когда станет лучше". Джэ Сын, вопреки ожиданиям, что он будет прыгать от радости, просто слегка улыбнулся. Видимо, после бесчисленных разочарований он изначально не особо надеялся. По сравнению с их первой встречей, Джэ Сын заметно увядал.
Заговорил Джэ Сын, теребя свои большие руки. Он осторожно гладил выпирающие суставы и пространство между пальцами. Словно касался чего-то незнакомого, а не своего тела.
- Син У... кажется, малыш меня не узнаёт.
Малышом был маленький щенок, которого Джэ Сын обнимал и осыпал поцелуями. Было понятно, почему воспитанный им щенок в один прекрасный день начал его сторониться – тело менялось день ото дня, гормоны скакали. Джэ Сын помедлил и показал руку с пластырем.
- Он укусил меня. Наверное, потому что мой запах изменился, и тело постоянно меняется.
Не зная, что сказать, Син У неловко кивнул. Задумчиво глядя на макушку поникшего парня, он нерешительно и осторожно положил руку ему на спину. Хотел просто немного похлопать, но Джэ Сын заёрзал и прильнул к нему. Син У неловко замер, не решаясь убрать руку.
Хотя этот парень искал тепла даже у него, но, как ни иронично, его собственная температура была такой высокой, что вокруг было тепло.
Солнце уже полностью взошло. Пора было уходить, но начать этот разговор было тяжело. Син У тянул до последнего, прежде чем убрать руку.
- Оставь себе одежду. Всё равно куплена на деньги твоего отца.
Пробормотал едва слышно Джэ Сын, мнущийся и сжимающий толстовку. По его интонации было заметно, что ему редко приходится говорить слова благодарности. Син У, делая вид, что поправляет одежду, как бы между прочим передал информацию, услышанную от садовника:
- Говорят, в твою еду подмешивают небольшую дозу яда. Каждую пятницу за ужином.
Джэ Сын вскинул голову, широко раскрыв глаза. Спохватившись, Син У быстро добавил:
- Знаю. Это чтобы выработать иммунитет и сделать меня сильнее.
Предположение, что он не поймет, оказалось слишком наивным – Джэ Сын точно знал не только про эксперименты с ядом, но и причины таких экспериментов. Хотя с жертвой насилия следовало говорить мягче, сдержать возмущение было невозможно. Син У невольно заострил тон:
- Я не знал, что проблема именно с пятничным ужином, но понимал, что дело в еде.
- Тогда больше не ешь. Если не хочешь умереть.
- Они бы не дали смертельную дозу.
Гнев вскипел от слов, оправдывающих тех, кто не имел на это никакого права. Злость предназначалась родителям, которые издевались над сыном и манипулировали им, но, не найдя выхода, она целиком обрушилась на стоящего перед ним Джэ Сына.
- И это, по-твоему, оправдание? Яд есть яд. Какие больные родители травят собственного ребенка?
- Следи за языком! Это необходимо, чтобы стать хозяином демонической силы. Нужно стать сильнее. Папе тоже было нелегко достичь этого положения.
- Твои родители тебя не любят. Хватит пытаться соответствовать их ожиданиям.
Холодные слова прорезали воздух между ними. Син У пожалел о сказанном, как только произнес это, но было уже поздно останавливаться. Джэ Сын встал, тяжело дыша, его щеки пылали.
- Это ты так думаешь! Ты же вырос на улице без родителей? Поэтому не понимаешь.
- Думаешь, кто-то рождается без родителей? Что меня, птица принесла?
Воздух словно наэлектризовался от напряжения. Когда Син У осознал, что сказал, было уже поздно. Джэ Сын смотрел на него, прикрыв рот тыльной стороной ладони, пытаясь сдержать прерывистое дыхание. Встретившись с его сложным взглядом, полным потрясения и сожаления, Син У невольно усмехнулся.
Зачем он вообще лезет не в свое дело? Какого черта приперся сюда? Не желая гадать, о чем думает Джэ Сын, Син У отвел взгляд и развернулся. Он уже собирался быстрым шагом направиться к своей машине, когда...
- В следующую пятницу мой день рождения.
Тихий голос остановил его. Вместо того чтобы переспросить "И что?", Син У просто замер на месте.
- В тот вечер... наверное, все будет нормально? Все-таки мой день рождения.
Он больше не мог слушать эту глупость. Син У резко обернулся и язвительно бросил:
- А может, попробуешь поесть? Тогда точно узнаешь, любят тебя родители или нет.
Спускаясь быстрым шагом, Син У ни разу не оглянулся. Чем дальше он уходил от Ма Джэ Сына, тем паршивее становилось на душе. Помимо сожаления о том, что наговорил лишнего ребенку, его грызло что-то большее.
Как только машина показалась в поле зрения, Син У побежал к ней. Затем резко нажал на газ и уехал оттуда.
Впервые в жизни Син У пошел в универмаг. Поправка. Он бывал там, чтобы поймать кого-то, но никогда не ходил за покупками. Тем более подарок на день рождения - за всю свою жизнь он никому не дарил подарков.
После того случая на вилле в горах Джэ Сын больше не слонялся возле гостевого дома. Он слышал, что тот вернулся в особняк, но то ли еще не поправился, то ли был сильно обижен – даже в саду ни разу не показался. В итоге только в пятницу, в день его рождения, Син У принял решение.
Извиниться. Чисто извиниться и уйти. Подарок был лишь предлогом для собственного спокойствия.
Работа закончилась не слишком поздно, так что времени хватало. Что же купить? Син У тщательно осмотрел фудкорт на цокольном этаже. Думал купить что-нибудь съедобное и долго разглядывал снеки, но решил, что лучше взять что-то, что Джэ Сын сможет хранить дольше, и направился наверх.
Может, одежду? Красивому парню должно идти все что угодно. Например, пижаму, в которой можно удобно ходить дома. Он примерял Джэ Сына к каждому манекену, попадавшемуся на глаза. Тот был такой стройный, что можно было просто купить все, что надето на манекенах.
Однако если Джэ Сын будет ходить в одежде, которую раньше не носил, Ма Джин Сон точно заметит. Хотя вряд ли он устроит скандал из-за какой-то одежды, но если возможно, не хотелось привлекать его внимание. Что можно подарить такое, что не бросается в глаза и подойдет, даже если парень подрастет? Пока Син У напряженно размышлял, перед его глазами появился манекен в элегантном костюме.
Внимание привлек не костюм и не рубашка, а галстук. Красивый оливковый цвет, точно как глаза Джэ Сына. Галстук можно носить и сейчас, и в университете, и когда вырастет. Приняв решение, Син У сразу подозвал продавца.
- Хочу купить только этот галстук.
- Извините, но это не продается.
Отрезал продавец, окинув Син У взглядом с головы до ног. Затем, не дав даже ответить, развернулся и ушел.
Что ж, в универмаге относятся так же, как и на рынке. Он настолько привык, что даже особо не расстроился. Син У сплюнул на пол и развернулся. Хоть и помылся, и пришел не в лохмотьях, ничего не изменилось. Говорят, выходцев из района Мангволь видно везде – неужели правда насквозь видят? Син У усмехнулся и гордо поднял голову. Все продавцы изо всех сил старались не встречаться с ним взглядом. Видимо, поступил приказ избегать психа, который только что плюнул на пол.
Только после того, как ему трижды отказали, Син У покинул универмаг. Ладно, есть за что извиниться, и раз это может стать прощальным подарком, он зашел потратить немного денег, но не обязательно же покупать именно здесь.
Неспешно прогуливаясь впервые за долгое время, он заметил уличную еду. В особняке он никогда не видел хотдогов - может, Джэ Сын их не любит? Хотя он все равно не ждет от меня какого-то особенного подарка. Син У купил три хотдога и, не успев дойти, все слопал.
Бесцельно шагая какое-то время, он заметил маленький магазин одежды с красиво выставленной мужской одеждой. Если и отсюда выгонят – точно куплю хотдог. Укрепившись в решении, он вошел внутрь и замер у входа, давая хозяину время осмотреть его.
Хозяин просто коротко поприветствовал, не говоря ерунды про ограниченное время пребывания в магазине или запрет на вход людям в черной одежде. Только тогда Син У цокнул языком и зашел внутрь, осматривая развешанную одежду. Сколько ни смотрел, ничего не цепляло взгляд. А без манекенов было сложно представить, как это будет сидеть.
Только тот, кто покупал одежду, умеет ее выбирать. Отчаявшись, Син У обратился к хозяину:
- Галстуков нет? Хорошо бы темно-зеленый.
- Тогда может что-нибудь красивое темно-зеленого цвета?
- Главное, чтобы цвет был красивый. Как оливковое масло.
На мгновение хозяин посмотрел на Син У взглядом "и такое бывает", но затем, что-то вспомнив, исчез в глубине магазина. Вскоре он вернулся с нижним бельем – точнее, с оливковыми трусами-боксерами.
Син У прищурился, рассматривая их со всех сторон, и довольно усмехнулся. Можно надеть прямо сегодня, и никто не заметит, да и цвет идеально подходит к глазам Джэ Сына. Хотя какая разница, подходит ли к глазам то, что под одеждой.
Дарить нижнее белье было немного смешно, но времени искать что-то еще не было. В любом случае, Ма Джэ Сын будет рад. Он будет рад чему угодно. Ведь это тот самый парень, который прильнул к нему, когда он просто похлопал по спине. Когда сжимаешься в пустой комнате, начинаешь отчаянно нуждаться в тепле.
Хватит. Син У резко оборвал мысли, начавшие течь в привычном направлении. Прикинув размер на глаз, он выбрал пару, и хозяин, ловко упаковывая их в пакет, спросил:
- Это подарок? Могу красиво упаковать.
Кто же дарит парню такие боксеры? Син У рассмеялся над нелепым предположением и провел рукой по лицу. Когда пришлось ответить, он запнулся, не зная, как представить Ма Джэ Сына. Не скажешь же "молодой господин", а "сын начальника" прозвучит странно.
Знакомый младший брат. Хоть это и была чистая правда, фраза прозвучала неестественно. Смущенно почесывая затылок, Син У взял красиво упакованную коробку. Когда он просто говорил о подарке, это было одно, но держать в руках прилично упакованную вещь – совсем другое ощущение.
И оно было не таким уж плохим.
Когда он вернулся домой с подарком, небо уже окрасилось в вечерние тона. Изначально планировалось тайком пробраться в комнату Джэ Сына, когда все лягут спать, отдать подарок и уйти, но в тот день Син У так и не встретился с ним.
В особняке царила суматоха. Син У слишком хорошо знал эту хаотичную, тревожную атмосферу. Пришли вести о том, что Джэ Сын, после того как отведал праздничного ужина, пожаловался на сильную боль в животе, а затем его вырвало кровью, и он потерял сознание.
Когда больно – чувствуешь себя живым. Потому что когда идешь как обычно по улице и вдруг накатывает бездонная пустота, ничто, кроме боли, не ощущается так остро. Даже когда все тело немеет, сознание затуманивается и кажется, что ты парализован, боль остается четкой – будь то от удара по лицу до крови из носа или от ссадин на руках после драки.
- Молодой господин Джэ Сын начал себя калечить. У него раны на запястьях.
Испытав это на себе, Син У как никто другой понимал это чувство. Самоистязанием было не только резать себя ножом, но и намеренно ввязываться в драки.
Ма Джин Сон покачал головой, будто говоря "Ну и дела". Его реакция была настолько спокойной, что даже директору исследовательского центра, прибежавшему с срочным докладом, стало неловко.
- Похоже, он не использует нож или другие острые предметы, просто, будучи очень сильным, раздирает кожу ногтями. Но посмотрите на это. Скорость заживления заметно увеличилась.
Глаза директора сверкнули безумием. Он разложил перед Ма Джин Соном несколько фотографий. На них был запечатлен процесс постепенного исчезновения шрамов на запястье. На последней фотографии рука Джэ Сына была совершенно чистой, без единого шрама.
Только увидев фотографии, Ма Джин Сон медленно подался вперед. Это означало, что ему стало интересно.
- Скорость восстановления сильно возросла?
- Это произошло всего за несколько дней. Даже растяжки начали исчезать.
- Как и ожидалось от моего сына, он особенный.
Ма Джин Сон удовлетворенно улыбнулся и хлопнул в ладоши. Директор, тоже возбужденный, брызгая слюной, разразился тирадой:
- Думаю, мы можем не ждать его совершеннолетия и с помощью препаратов приблизить гон на несколько лет раньше. Физические способности молодого господина развиты несравнимо лучше других. Он выдержит. Тогда он быстрее станет полноценным альфой...
- Нет. Ведь никто еще не выжил после такого. Ты хочешь убить моего сына?
Удивительно было скорее то, что он не собирался его убивать. У Ма Джин Сона, видимо, были свои критерии оценки оправданного риска, и он начал перечислять все предыдущие случаи неудач. Новость о том, что Джэ Сын начал себя калечить, больше не вызывала у них интереса даже как тема для разговора.
Пристально глядя на их нескончаемую болтовню, Син У вспомнил свою последнюю встречу с Джэ Сыном.
«В следующую пятницу мой день рождения.»
Самоистязанием было не только резать себя ножом, но и есть то, что, как ты знаешь, отравлено.
Син У быстро покинул кабинет Ма Джин Сона после доклада. Каждый раз, когда его туфли резко ударялись об пол, звук отдавался в ушах: бум, бум. Хотя он осознавал, что шаги слишком громкие, он не мог сдержаться. Гнев поднимался до кончиков волос, готовый вот-вот взорваться.
Выйдя из особняка, он шел, пока не увидел окно комнаты Джэ Сына, затем одним прыжком забрался на большое дерево напротив. Здесь не было камер видеонаблюдения, так что можно было заглядывать в окно без риска попасть в кадр. Син У, готовившийся к побегу, прекрасно знал все слепые зоны.
Джэ Сын, обычно в это время носившийся по саду, лежал на кровати, свернувшись калачиком. Он лежал неподвижно, как тогда в подвале, и невозможно было понять – спит он или болеет. Судя по тому, как директор исследовательского центра расхваливал его способность к восстановлению, физически он вряд ли страдал.
Душевная болезнь, должно быть. В такие моменты нужно двигаться, но в его положении это непросто.
Даже после долгого наблюдения за неподвижно лежащим парнем было трудно точно определить его состояние. Син У, крепко сжимая ветку, посмотрел вниз. Как раз под деревом проходила горничная.
Она должна знать о состоянии Джэ Сына. Син У быстро спрыгнул с дерева и преградил ей путь.
Испугавшись внезапно возникшего перед ней мужчины, она плюхнулась на землю. Видимо, приняв его за грабителя, она не могла встать на ослабевшие ноги. Даже когда он протянул руку, она только отшатнулась, не желая ее принимать, так что Син У пришлось присесть напротив нее.
- Послушайте, я хотел спросить кое-что.
- Молодой господин все еще сильно болен?
Поняв, что вопрос касается здоровья Джэ Сына, она осторожно подняла глаза. Син У наклонил голову, показывая шею, где она увидела татуировку со штрих-кодом и наконец узнала его.
- А, физически он в порядке, просто немного вялый. Целый день лежит.
- То есть он может встать, просто не хочет?
- Наверное. Ведь на обед он спускается...
- Понятно. Просто беспокоился, раньше часто встречал его в саду, а теперь не видно.
Чтобы не вызвать подозрений, Син У улыбнулся, делая вид, что это был просто незначительный вопрос. Затем кивнул рассеянно смотревшей на него горничной, показывая, что больше не интересуется ей. Повернувшись к гостевому дому, он зашагал прочь, и улыбка постепенно сползла с его лица.
То, что он собирался сделать, было полным безумием. Он это понимал, но не мог остановиться. Уже и сам не мог разобрать – делает ли это ради Джэ Сына, ради себя, или просто хочет выплеснуть ярость на эту дерьмовую ситуацию.
Добравшись до гостевого дома, Син У сразу открыл ноутбук и стал искать информацию об аренде парка развлечений. Узнав цены на частную аренду, выяснил, что примерно за 500 миллионов вон можно арендовать весь парк в ночное время. Поскольку уходить нужно тайком, он сделал запрос на ближайшую доступную дату после полуночи.
У него была еще одна личность помимо "Син У", данной Ма Джин Соном. 500 миллионов вон, полученные за похищение Джэ Сына, уже были отмыты и лежали на том счету. Поскольку на жизнь он как-то зарабатывал, не было нужды трогать эти деньги, да и сумма была такой внушительной, что он просто придерживал их на случай, если когда-нибудь пригодятся.
И вот теперь он собирался спустить все разом. И на что? На аренду парка развлечений.
Но он не жалел. Чем больше думал об этом, тем яснее становилась голова и тверже решимость.
Через несколько дней, ближе к полуночи, Син У тайком перелез через стену. Проникнуть внутрь особняка было слишком рискованно, проще было забраться по стене в слепой зоне и войти через окно. Добравшись до окна Джэ Сына, он надежно закрепил веревку на раме и постучал. К счастью, шторы не были задернуты, и Джэ Сын сразу его заметил.
Округлив глаза, Джэ Сын подбежал к окну и прижался к нему носом. Глядя на то, как он стоит так, не открывая окно, Син У не смог сдержать смех. Лицо за стеклом просто светилось жизнью, даже искрилось.
- Ты с ума сошел? Что ты здесь делаешь?
Поедешь со мной? Син У игриво прищурился и протянул руку. Джэ Сын, лишь слегка ущипнув себя за щеку, открыл окно. Даже не зная, куда они направляются, он охотно взял за руку ночного гостя, постучавшего в его окно посреди ночи.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty