Любовь в ночном клубе. Глава 23
Тусан стоял перед ничем не примечательным пятиэтажным зданием мотеля и тяжело дышал. 4 часа 43 минуты утра. Наконец-то нашел.
Схватив одной рукой засунутый за пояс автоматический складной нож, он вошел в мотель. На шум в окошке стойки администратора кто-то появился. Хозяйка мотеля равнодушно бросила: «Двадцать тысяч вон», но, подняв взгляд на Тусана, застыла с напряженным лицом.
- Хозяйка, я тут человека одного ищу-у.
- Парень такой, высоковатый, смазливый, красивый… не заходил, а?
Хозяйка ответила сразу, будто и думать не пришлось.
Поколебавшись и покосившись на Тусана, она тут же схватила большую связку ключей. Вытащила тот, на котором была бумажка с надписью «303», и протянула ему.
Тусан вежливо поклонился и стал медленно подниматься по лестнице. Белая футболка ниже пупка пропиталась кровью. Джинсы тоже были красными от стекающей с футболки крови.
При каждом шаге по лестнице рана отзывалась болью, и Тусан морщился.
Стоя перед дверью, он вдруг испугался ее открывать. Его охватило беспокойство: а что, если он откроет дверь, а тот мертв? Ему показалось смешным, что он, с ножом в руке, боится, что тот мог умереть. Тусан ни за что бы не смирился с тем, что Суиль умрет от своей же руки. Если ему и суждено было умереть, то Тусан хотел убить его сам.
Тут же в голову пришла другая мысль. Если он войдет в комнату и увидит, что тот трахается с какой-то другой сукой или ублюдком, Тусан и сам не знал, на что будет способен. Нет, он знал это слишком хорошо. От одной этой мысли у него все внутри переворачивалось. Если так, то сегодня поминки будут у всех: и у Тусана, и у Суиля, и у того ублюдка или той шлюхи.
Тусан вставил ключ в замок и повернул вправо. Раздался негромкий щелчок. Он повернул серебряную ручку и тихо вошел в комнату. В нос ударил сильный запах алкоголя. Нога задела бутылку соджу, которая покатилась по полу, но лежавший ничком мужчина даже не шелохнулся. К счастью, он был один.
Суиль был одет в купленную им, Тусаном, белую футболку и джинсы и был распластан на полу, словно бумажный лист. Тусан подошел ближе, чтобы проверить, дышит ли он. К счастью, дышал. Пены у рта не было. Дыхание было ровным. Похоже, он плакал. Сбежал по собственной воле, а теперь напился и рыдал.
Выругавшись, Тусан широко улыбнулся - до того он был рад видеть это лицо. Только теперь он почувствовал, что снова может жить. Глаза предательски защипало, и Тусан закрыл их своей огромной ладонью. Как стыдно - веки покраснели. Глубоко вздохнув, он сел на пол. Когда он приподнял футболку, то увидел, что бинты были насквозь пропитаны кровью, и она уже просачивалась наружу. Он с равнодушным видом опустил футболку и перевел дух.
Тусан молча смотрел на худую спину Суиля. Он не понимал, откуда у такого тощего ублюдка берутся силы, чтобы так отчаянно убегать. Вернемся - надо будет откормить его каким-нибудь восстанавливающим отваром. Подумал он, чувствуя, как сжимается сердце от жалости.
Тусан усмехнулся тому, что даже в такой ситуации думает о здоровье Суиля. Он тихо фыркнул, выпустив воздух. Он и представить себе не мог, как сильно терзался страхом, что больше не увидит его живым, что найдет лишь его труп.
Судя по всему, он выпил больше трех бутылок соджу, даже не закусывая. Похоже, в ближайшее время он не очнется. Тусан отодвинулся назад и прислонился к стене. Он нажал на кнопку складного ножа в руке, и лезвие выскочило. Убрал его и снова нажал на кнопку.
Суиль лежал так близко - только руку протяни, - но Тусан не смел к нему прикоснуться, словно тот был чем-то драгоценным. Он просто сидел и смотрел.
«Хозяин, дайте-ка мне персиков на десять тысяч вон».
Тусан расплылся в улыбке до ушей.
«Дайте самых красивых. Не, не эти, вот те, да, самые спелые и упругие».
«И кому это ты такие красивые выбираешь, а?»
Сказав «любимому», Тусан немного смутился. Думая про себя: «Совсем я с ума сошел», он все равно не мог сдержать улыбку. Он расплатился за фрукты и взял черный пакет с персиками. В другой руке у него уже были купленные Суилем тушеная в соевом соусе говядина и сушеная редька. Ожидая Суиля у туалета, Тусан топтался на месте, не в силах унять расползавшуюся по лицу улыбку. Он снова и снова перечитывал составленный Суилем список покупок. Красивый, как и он сам, и почерк такой же аккуратный и красивый.
Двух закусок было явно мало. Надо попросить маму, чтобы и кимчи с собой дала, и упросить ее приготовить крабов в соевом соусе. И комкук (суп) сварить попросить. Тусан уже размышлял, чем будет кормить Суиля. Ему нравилось, что тот ест все подряд и ни от чего не отказывается. Тут он вспомнил, что дома нет ни риса, ни рисоварки. Надо немедленно идти в магазин и купить рис и рисоварку. Решил он.
От мыслей о том, что теперь они будут жить вдвоем, внутри все трепетало от предвкушения. Тусан по-дурацки хихикал, а потом, смутившись, опускал голову и проводил пальцем по носу.
Пробормотав это себе под нос, он неторопливо вошел в туалет. Запах мочи ударил в нос. У писсуаров никого не было. Из двух кабинок одна была закрыта, другая - открыта.
Ответа не было. Он постучал в дверь.
«Это не он», - ответил изнутри приглушенный мужской голос, видимо, напрягаясь.
Тусан недоуменно склонил голову. Выйдя из туалета, он огляделся по сторонам. Заблудиться тот не мог. Тусан был на голову выше остальных и крупнее, так что его было видно издалека. Подумав, что тот, возможно, пошел что-то купить один, Тусан заглянул в ближайшие лавки, но его нигде не было.
Этого просто не могло случиться. Другие шлюхи - может быть, но Суиль - никогда. Он открыл кошелек - ни одна вона не пропала. Единственный раз он исчез, когда его избил тот ублюдок, но куда бы он ни сбежал, он всегда оставался у него на ладони. Все его неуклюжие попытки побега происходили в пределах досягаемости.
Это казалось ему даже милым, и поэтому Тусан подыгрывал ему. Сбежав, Суиль первым начинал плакать и прижимался к его груди. Ему нравилось это чувство, и он намеренно ослаблял хватку.
Видимо, вчера в больнице он все-таки сильно перепугался. Тусан немного пожалел, что позвал Суиля туда. Не стоило вызывать его в залитую кровью приемную. Он привез его с собой лишь потому, что боялся заставить долго ждать, а теперь жалел, что не поехал сам.
Тусан вздохнул, нашел таксофон и оставил Хёнчхолю голосовое сообщение.
«Хённим, это я. Хённим Суиль, пропал. Скажи только парням из общаги, пусть поищут. Свяжись с дядькой Самраком, проверьте клубы, вокзал, автовокзал. Прочешите там все туалеты, кофейни, мотели. В туалетах - проверьте каждую кабинку. Окажи-ка услугу».
В голосе еще звучала уверенность.
Тусан, вернувшись домой, сразу же убрал персики и закуски в холодильник. А потом, на всякий случай, открыл ящик в шкафу, где хранил личные вещи Суиля. Сберегательная книжка и личная печать Суиля исчезли. Это был спланированный побег.
«Ах ты, сука ёбаная, по-настоящему свалил».
Вместо злости его пробрал пустой смех. Думал, он у него на ладони, а оказалось, это Суиль его обвел вокруг пальца. Для своих лет он казался простоватым и наивным, вот он его и недооценил, видимо. Он был не столько предан, сколько ошарашен. Тусан расхохотался. Бросил свое тело на диван в гостиной. В воздухе стоял слабый цветочный аромат от масла, которое они использовали для секса.
От этого запаха настроение Тусана резко испортилось. Шлюха, которую он только что обнимал, исчезла без единого слова. Он дернул бровью. С хрустом повернул голову влево, затем вправо. Внутри медленно закипала ярость.
Он провел забинтованной левой рукой по коротким волосам, взад-вперед. Скрипнул зубами, начал кусать губы. Затем снял трубку и отправил сообщение на пейджер Хёнчхолю. Не прошло и пяти минут, как зазвонил телефон.
[Ага. Что стряслось-то? Поссорились?]
[Отправил. Если срочно, может, и людям Хэнсу позвонить?]
«Нет. Директор Кан, этот ублюдок, не должен узнать. Хённим, просто разберись сам. Я тоже поищу».
[Ясно. Хённим Суиль не из тех, кто далеко уйдет. Быстро найдем.]
Тусан повесил трубку. Сильно нахмурившись, он уставился в потолок. Рана на животе заныла. Он приподнял одежду - повязка изрядно пропиталась кровью. Видимо, швы разошлись во время секса. Но Тусану было все равно, он не мог просто сидеть сложа руки и снова вышел из дома. Какой теперь толк в металлической цепи, если Суиля нет? Он швырнул ее у ворот.
Он беспокоился, что Суиль мог уйти без единой воны. Воскресенье, банки закрыты. Снять деньги он бы никак не смог. Тусан боялся, что снова позвонят из полицейского участка. Хотя, если подумать, так было бы даже спокойнее.
На этот раз я и вправду запру его.
Тусан скрипнул зубами. От любой другой шлюхи он бы отказался, но от Суиля не мог отказаться, даже если бы умер. Стыдно признаться, но Суиль был первой любовью Тусана. Как его угораздило так влипнуть из-за ублюдка с хером между ног, Тусан и сам не понимал.
Сначала он возбудился на его личико и думал только о том, как бы его разок трахнуть. А в итоге сам попался на крючок. Теперь его возбуждало в Суиле всё. Даже его нестабильная психика его заводила. Даже в такой ситуации, стоило ему вспомнить чистое лицо Суиля, как внизу живота тяжело потянуло.
Ситуация была и впрямь хуёвая.
Тусан обошел традиционный рынок. Людей было море. Он обыскал бесчисленные лавки, добрался даже до товарных складов. Он не брезговал и сортирами - лез в любое место, где, по его мнению, мог спрятаться Суиль. Не найдя никаких зацепок, он начал бродить по ближайшим переулкам, заходя в каждый дом и магазин. В каждом мотеле на своем пути он описывал внешность Суиля, но в ответ слышал лишь «нет».
Живот не переставал кровоточить. Но Тусан не мог остановиться. Почти обезумев, он несколько раз прочесал весь рынок. Его первоначальное спокойствие - мол, сейчас найду - сменилось нарастающим нетерпением. Он думал, что сойдет с ума от подступающей ярости. А потом начинал злиться на самого себя.
Не надо было вчера вызывать его в больницу. Любой нормальный человек испугался бы в такой ситуации.
Увидев приемную, забитую людьми в крови после поножовщины, сбежать было естественной реакцией. Тусан с глухим стуком бил себя по голове.
У Суиля и так была слабая психика. Он и не знал, что творится в этой маленькой голове, но Суиль был нестабилен. А это было все равно что подлить масла в огонь.
Зря он вчера не придал значения его словам, когда тот, рыдая, твердил, что ему не везет и он уедет в Сеул.
«Блять, блять», - бормотал Тусан, продолжая колотить себя по тупой башке.
Прохожие шарахались в стороны при виде внушительного мужчины в окровавленной рубашке, который шел и бил себя по голове. Начинало темнеть, и Тусан забеспокоился еще больше. Вдруг его охватила тревога: а что, если он где-то взял и покончил с собой? От Суиля можно было ожидать чего угодно. Он был большим психом, чем казалось, и порой выглядел так, словно его ничего не держит в этом мире.
Блять, я сейчас реально с ума сойду.
Когда эта мысль пришла ему в голову, Тусан и впрямь готов был на стену лезть. Стиснув зубы, он снова начал прочесывать рынок, заглядывая в каждый угол.
От Хёнчхоля новостей о том, что он его нашел, не было. Каждый час приходило голосовое сообщение, но в нем было лишь то, что поиски пока безуспешны. Людей из общежития было недостаточно. Проверив сообщение от Хёнчхоля, Тусан вышел на главную дорогу.
В этот момент, увидев женщину, садящуюся в такси, его осенила мысль, что для Суиля такси тоже было единственным выходом. Чтобы исчезнуть без следа за такое короткое время, он определенно должен был взять такси.
Он запомнил названия таксомоторных компаний, разъезжавших поблизости. Но компаний было несколько, а если это частное такси - то это совсем другая история. В такой ситуации быстрее всего было бы связаться с профсоюзом таксомоторных перевозок и профсоюзом частных такси, но у Тусана не было таких связей. Каким бы крутым он ни был, это было ему пока не по силам.
Хоть ему этого и очень не хотелось, выход был только один.
В конце концов, Тусан отправился к Кан Чжэуку. Сидя за солидным столом, тот выглядел не как бандит, а скорее как какой-нибудь директор фирмы. Смешно.
В офисе Кан Чжэука, расположенном в соседнем с баром «Миллениум» здании, на диване сидели трое его громил-подчиненных. Увидев Тусана, они напряглись. «Блять», - подумал Тусан.
«Хочу поговорить с тобой наедине».
По приказу Кан Чжэука трое, словно сговорившись, синхронно поднялись и вышли из кабинета. Пересаживаясь на диван, Кан Чжэук изучал выражение лица Тусана. Затем его взгляд переместился на окровавленную рубашку. Пока он искал Суиля, рана открылась, и белая рубашка успела пропитаться кровью. Тусан потер живот. На ладони тоже осталась кровь. Он даже не чувствовал боли.
«Тусан, ты и впрямь неисправим. Здесь полно молодых и красивых парней, какого хера ты так вцепился в этого старого, потасканного ублюдка? Так сильно нравится?»
Вместо ответа у Тусана лишь дернулась бровь. Хоть он и пришел просить о помощи, но свой характер никуда не денешь.
«Автовокзал и все остальное проверили?»
«Ага. Там до сих пор люди дежурят, но его и след простыл. Сейчас единственная зацепка - такси».
Кан Чжэук со спокойным лицом снял офисную трубку. Открыв большой блокнот, он связался с профсоюзом таксомоторных перевозок и профсоюзом частных такси. А затем отдельно обзвонил таксомоторные компании, которые в основном работали в этом районе.
Он описал внешность Суиля и попросил разузнать, не подвозил ли кто-нибудь из водителей похожего парня. При этом он не забыл любезно улыбнуться и договориться о встрече за обедом.
«Тебе точно в больницу не надо?»
«Поиски займут время, так что сходи».
Кан Чжэук протянул Тусану сигарету. Только тогда Тусан сел на диван и закурил. Затянулся так, что щеки ввалились, а затем с шумом выдохнул дым.
«Потому я к тебе и пришёл, хённим».
На слова Тусана Кан Чжэук коротко усмехнулся.
Сейчас мы улыбаемся и зовем друг друга хённимами, но однажды я разорву эту улыбчивую рожу.
Мысленно произнес Тусан и снова затянулся.
Надо бы поскорее найти Суиля. Найти бы его целым и невредимым. У Тусана пересохло во рту. Сердце горело. Он был тем, кого Тусан должен был убить своими руками, если тому суждено было умереть, и спасти своими руками, если тому суждено было жить.
«Сразу предупреждаю, даже не думай пристраивать Суиля у себя дома. Я помогаю тебе найти его только потому, что у него еще не истек контракт. Понял?»
«Договор есть договор. Здесь тоже есть свои правила».
«Блять, а мне на это насрать».
«Мне позвонить и сказать, чтоб прекратили поиски?» - пригрозил Кан Чжэук.
Он прекрасно знал, что Тусан хочет забрать Суиля к себе. Да не только Кан Чжэук, все это знали. Тусан настолько этого не скрывал, что было непонятно, чего Кан Чжэук так цепляется за какие-то копейки контракта.
«Я заплачу и залог, и неустойку».
«Так не пойдет. Ты и сам прекрасно знаешь, как тут все устроено. Ну что, мне сказать, чтобы не искали?»
«Эх, блять, понял. Лишь бы на работу выходил, так?»
Тусана накрыло раздражение. Он сходил с ума из-за Суиля, а тут еще эти разговоры про контракт. Когда такие слова исходили не от кого-то другого, а именно от Кан Чжэука, за этим обычно что-то стояло.
Сукин сын. Выругался он про себя.
Какая к чёрту работа! Его бы дома запереть и в наручники заковать, а тут приходится отправлять этого психа в ночной клуб. Если бы заведением по-прежнему управлял помешанный на деньгах директор Пак, можно было бы откупиться залогом и неустойкой, но ситуация была хуёвая.
Хоть ему это и не нравилось, сейчас Тусан ничего не мог поделать. Найти Суиля - вот что было главным. С остальным можно разобраться потом, не спеша.
Голова болела. Желание поскорее найти его пересиливало злость на Суиля. От мыслей, что тот мог где-то в одиночестве умереть, у Тусана сжималось сердце. Он, несвойственно для себя, тряс ногой.
Время шло, а вестей не было. Кан Чжэук наблюдал за Тусаном, словно за забавным представлением. Вместо того чтобы хотя бы для вида поехать в клуб, он откинулся на спинку дивана и курил. С каждой минутой, с каждой секундой настроение Тусана менялось. Отчаяние снова сменилось яростью, которая накрыла его с головой. Когда он найдет Суиля, то обязательно накажет его за то, что тот обманул и сбежал. Тусан скрипнул зубами.
Ты не на того нарвался, Юн Суиль.
Тусан снова глубоко затянулся.
Когда он выдохнул дым, все перед глазами заволокло туманом.
Он до безумия хотел его видеть.
Суиль открыл глаза от какого-то щелкающего звука. Он уснул в слезах, и глаза никак не хотели открываться. Ему показалось, что перед ним нависает огромная тень, и Суиль заставил себя несколько раз моргнуть.
От похмелья голова раскалывалась.
Но тут он ощутил прикосновение металла и крепко зажмурился. Он подумал, что это грабитель, и сердце ухнуло. Видимо, он уснул, не заперев дверь. Мало того, что всё так, так теперь ещё и грабитель... Даже Суилю, который уже на всё махнул рукой, стало до слёз жалко самого себя.
Раздался щелчок, и выскочило лезвие. Услышав знакомый голос, Суиль резко открыл глаза. Он вскочил и сел, плотно прижавшись спиной к стене. Суиль, который и представить не мог, что его найдут так быстро, даже засомневался, действительно ли перед ним Тусан.
Голос сел и прозвучал не с первого раза.
- Как нашёл? Все таксопарки перерыл.
Он улыбался во весь рот, но взгляд был донельзя свирепым. Голос сел не только у Суиля. Суиль опустил голову.
К его шее приставили нож. Суиль почувствовал холод металла и поднял голову. Он изо всех сил вжался головой в стену. Широко раскрыв глаза, он смотрел на мужчину перед собой. За один день тот осунулся. Суилю стало не по себе от мысли, что это из-за него.
Зачем он пришёл за таким, как он, Суиль не понимал.
- Может, ты просто отпустишь меня?
Суиль устал. Хоть он ещё не разобрался в своих чувствах, ему хотелось, чтобы его просто оставили в покое. Услышав его слова, Тусан склонил голову набок и усмехнулся. Взгляд у него был странный, непонятно, о чём он думал. Этот взгляд заставил Суиля встревожиться.
- Блять, если бы я собирался тебя отпустить, я бы сюда не пришёл. Нахера, по-твоему, я столько сил потратил, чтобы тебя найти? А?
Лезвие снова коснулось его подбородка. Но Суиль, даже чувствуя его, совсем не боялся.
В его голосе, когда он спрашивал это, не было ни капли силы. Уж если приставил нож, то хотя бы сделай вид, что ударишь. Или пусть бы Тусан его избил - Суилю от этого стало бы только легче. Но Тусан просто приставил нож и молча смотрел.
- Тусан-а, я готов терпеть побои, пока твой гнев не пройдёт, только потом уходи, ладно? Я не хочу с тобой жить.
Суиль сказал это, глядя прямо в глаза Тусану. На этот раз его голос не дрожал, и слёз не было. Хоть это были и не те слова, что у него на сердце, но, чтобы заставить Тусана уйти, нужно было сказать именно так. Услышав слова Суиля, Тусан убрал нож и низко опустил голову. Он вздохнул и кончиком ножа принялся постукивать по полу.
Когда Тусан поднял голову, лицо у него было обиженным.
- Почему ты не хочешь жить со мной?
- Ты же бандит. Слишком очевидно, что меня ждёт, если я буду жить с тобой. Я не хочу снова видеть то, что было вчера в приёмной.
Суиль говорил тихо, но твёрдо. Тусан, стиснув зубы, скрипнул ими.
- Каким бы ничтожным я ни был, я не хочу жить с таким бандитом, как ты. Лучше умереть, чем жить с тобой.
Он бросил эти жестокие слова как ни в чём не бывало. Трудно было только в первый раз, во второй было легче, а в третий - ещё легче. Суиль подумал, что это даже к лучшему, что внутри у него уже нечему было болеть. Лицо Тусана исказилось. От этих жестоких слов его свирепое лицо сморщилось.
Глаза покраснели не у Суиля, а у Тусана.
Тусан вдруг сорвал с себя пропитанную кровью белую футболку-поло, бросил её и, упав на колени, подполз вплотную к Суилю. Повязка на животе была вся в крови. Кровь капала на линолеумный пол мотеля. Услышав звук падающих капель крови, Суиль нахмурился.
Тусан говорил серьёзно. Выражение его лица менялось каждую секунду. Взгляд тоже. То в нём мелькало безумие, то сострадание, то сожаление - Тусан выплёскивал все эмоции, что были у него внутри.
- Я без тебя жить не смогу, так что убей меня.
Он силой взял левую руку Суиля и вложил в неё нож. А затем с силой потянул руку Суиля к своему сердцу. Суиль сбежал, чтобы спасти Тусана, а тот, наоборот, приставил нож к своей груди.
- Воткни сюда, немного крови выльется, и я сразу отправлюсь на тот свет. Я умру здесь.
При словах «убей меня» глаза Суиля сверкнули. В обычной ситуации он бы заплакал и стал умолять, но сейчас он был в ярости. Он сбежал, думая о нём, готовый умереть, а тот нашёл его и вместо этого просит убить себя.
Он был готов сойти с ума от злости. Они встречались всего-то двадцать с лишним дней, и с чего это он решил отдать свою жизнь за такого, как он? Молодой ублюдок, не ценит свою жизнь. Суиль попытался вырвать руку, но Тусан был непоколебим. Словно огромный камень.
Суиль, который никогда не ругался, затрясся всем телом. Но даже видя его ярость, Тусан и бровью не повёл.
- Не можешь? Мне самому это сделать?
Тусан, держа руку Суиля, с силой потянул её. Острие ножа, плотно прижатое к груди, вошло в плоть. Суиль в ужасе попытался вырвать руку. От этого движения нож скользнул по груди Тусана, и тут же выступила яркая красная кровь.
Суиль замотал головой. Несмотря на кровь, Тусан не ослаблял хватки. Он прижал нож ещё глубже.
- А-а-а! Не смей, блять, не смей!
Суиль закричал и завизжал. Он топал ногами. Ещё немного, и тот действительно умрёт. Ему было до смерти страшно. Стоило ему пошевелить рукой, как Тусан получал ранение. Суилю самому хотелось умереть. Хотелось вырезать этим ножом собственное сердце. Но Тусан и не думал ослаблять хватку на ноже.
Суиль свободной рукой с глухим стуком бил Тусана. По плечам, по голове. По лицу. Тусан, не уворачиваясь, принимал все удары. Рука с ножом снова двинулась. Почувствовав, что лезвие и вправду входит в сердце, Суиль сломался.
- Не надо, Тусан-а. Не надо. - Он зарыдал. - Пожалуйста, не надо. Я не хочу, чтобы ты умирал.
Тусан, всё ещё прижимая нож к своей груди, схватил Суиля за подбородок. Слёзы застилали глаза. Он моргнул, и увидел Тусана. Увидев его раненый взгляд, вызванный его же жестокими словами, Суиль почувствовал себя ужасно.
- Ты и вправду не хочешь жить со мной? Блять! Скажи.
Суиль замотал головой. Из глаз Тусана потекли слёзы.
- Суиль-а, я хочу прожить хоть один день, но прожить его с тобой и умереть.
Услышав слова Тусана, Суилю захотелось умереть самому. Нельзя было поддаваться слабости, но слова о том, что он хочет жить с ним, сломили твёрдость Суиля. Он никогда в жизни не думал, что услышит, что кто-то хочет прожить с ним хоть один день и умереть. Он был так благодарен Тусану за эти слова, но в то же время думал, чем он заслужил их.
- Если не хочешь жить со мной, то убей меня прямо здесь и сейчас. Я без тебя жить не могу. Лучше умереть.
Тусан снова сжал руку с ножом. Суиль замотал головой.
Суиль с трудом выдавил из себя слова, что были у него на сердце.
Услышав слова Суиля, Тусан бросил нож на пол и крепко, до хруста костей, обнял его.
- Давай жить вместе. Пожалуйста, живи со мной.
Тусан уткнулся лицом в шею Суиля и заплакал. Горячие слёзы текли по коже.
Обычно это Тусан гладил Суиля по голове, но в этот раз Суиль сам обнял голову Тусана и стал его гладить. Словно говоря, что тот хороший, и благодаря за то, что так быстро пришёл к нему. Тусан, плакавший в его объятиях как ребёнок, отстранил своё большое тело и нашёл губы Суиля. Из-за слёз во рту был солёный привкус. Они прижались друг к другу губами, утешая и успокаивая.
Они долго целовались и обнимались, но Суиль отстранился, почувствовав на руках кровь.
Кровь из раны Тусана на груди и из распоротого живота пачкала белую одежду Суиля и линолеум в номере. Суиль пополз в туалет и взял рулон туалетной бумаги. Намотав её на руку, он первым делом протёр свежую рану на груди. Тусан поморщился.
- Ай. Щиплет. Просто царапина, а чего крови-то столько?
Суиль всмотрелся в лицо Тусана. Веки у него покраснели от слёз. Он поднял свои худые пальцы и провёл по его векам.
- Я не плакал, - словно смутившись, Тусан принялся яростно отрицать. Это было так по-детски, что Суиль усмехнулся.
- Быстрее, поехали в больницу.
- Ага. Поехали. Живот тоже разошёлся, так что надо ехать.
Тусан поднял одной рукой свою промокшую от крови футболку, а нож аккуратно сложил и сунул за пояс сзади. Вставая, он пнул пустую бутылку из-под соджу, валявшуюся у него под ногами.
- Ты так всухомятку пить будешь - в гроб сыграешь.
Даже в такой момент он не забыл поворчать.
А потом протянул руку. Суиль без колебаний взял его большую горячую ладонь. Взял руку, которая спасла ему жизнь.
- Это и вправду последний раз. Если сделаешь так ещё раз, этот день станет днём нашей общей смерти. Понял?
Суиль от радости то смеялся, то плакал. Он вытер слёзы.
Когда они вышли из тёмной и тесной комнаты мотеля, Суиля встретил яркий солнечный свет. Он шёл, не переставая вытирать слёзы и крепко держа Тусана за руку. Люди в страхе шарахались от них: мужчина, с груди и живота которого текла свежая кровь, шёл, держа за руку плачущего парня. Со стороны это, должно быть, выглядело так, будто какой-то ублюдок-бандит ведёт кого-то на расправу.
- Чего уставились, ублюдки? - бросил Тусан мужчинам, чьи взгляды он ловил на себе. От этого они выглядели ещё более подозрительно.
Хоть из-за слёз его никто и не слышал, Суиль бормотал это тихим голосом сквозь рыдания. Он хвастался - неважно кому: небу, земле или пробегающей мимо дворняге, - что он тоже идёт жить с любимым человеком.
Они поймали такси и поехали в приёмное отделение больницы. Когда они сели на пустую койку, подошёл врач. На вид ему было лет тридцать, не больше, и он был смертельно уставшим.
- А ты иди подожди в приёмной или ещё где.
Тусан настойчиво пытался выпроводить Суиля. Врач, пока они разговаривали, с безразличным видом начал разматывать повязку на его животе. Тусан прикрыл рану ладонью, чтобы Суиль не увидел.
- Со мной всё в порядке, выйди ненадолго.
Из-за слегка раздражённого тона Суиль надул губы и сел на одиноко стоящий пустой стул подальше от кровати. Было дневное время, поэтому в приёмном отделении больницы было немноголюдно. Суиль, склонив голову вправо, молча наблюдал, как Тусану оказывают помощь. Когда они были рядом, тот казался таким далёким, а теперь, даже на расстоянии, он ощущался так близко.
После лечения Тусану выдали больничную одежду, которую по правилам выдавать на руки было нельзя, но для него сделали исключение, и он за неё заплатил. Футболку и джинсы, испачканные кровью, он сложил в чёрный пакет и переоделся.
- Ты со вчерашнего обеда ничего не ел?
- Эх ты. Хоть бы поел, прежде чем пить.
На вопрос Суиля Тусан покачал головой.
- Ты сбежал, какой тут к чёрту аппетит? У меня внутри всё горело, хотелось просто сдохнуть.
- Это и вправду последний раз. Если хочешь, чтобы мы поминки в один день справляли, можешь сбежать ещё раз. Понял?
Тусан повёл Суиля в ближайший ресторанчик. Он заказал два пибимпаба и один суп с кровяной колбасой.
- Я не ем суп с кровяной колбасой.
- Правда? Хозяйка, у вас есть кальбитан? Дайте один, пожалуйста.
Суилю он отдал кальбитан, а сам ел пибимпаб с супом. Лицо Тусана, заросшее чёрной щетиной, выглядело самым измождённым из всех, что Суиль когда-либо видел. Черты лица казались ещё более резкими. Да ещё и эта больничная одежда - он выглядел точь-в-точь как сбежавший из психушки. Суилю стало смешно от этого вида, но потом внезапно снова навернулись слёзы. Он ел и плакал.
- Не плачь. Что люди обо мне подумают.
Суиль всхлипнул. Взгляды не только хозяйки, но и других посетителей время от времени останавливались на них. На их лицах читалось любопытство, но, взглянув на Тусана, все отводили глаза.
- Пибимпаб здесь чертовски вкусный.
- А то в горле пересохнет. Запей бульоном от кальбитана.
Суиль, как и велел Тусан, ел и кальбитан, и пибимпаб.
- Вовсе нет. Я ни разу на тебя не злился.
Тусан посмотрел на Суиля и широко улыбнулся.
Суиль тоже улыбнулся ему в ответ.
Они сели в такси и поехали обратно в Пусан. Дорогу, которую он проделал в одиночестве, теперь он возвращался вместе с Тусаном.
Суиль хоть и напился, но хотя бы поспал, а вот Тусан, похоже, не спал ни минуты - стоило ему сесть в такси, как он тут же уснул. Суиль хотел положить голову Тусана себе на плечо, но тот был слишком тяжёлым, поэтому он просто позволил ему опереться на сиденье. А вместо этого сам прислонился к плечу Тусана.
Он был рад, что Тусан нашёл его всего за день. Суиль и вправду собирался умереть. Чтобы не доставлять неудобств, он планировал сначала поехать в Сеул, написать предсмертную записку своему близкому другу Сан Ёпу, оставить ему все свои сбережения - 800 тысяч вон - на кремацию и только потом умереть.
Он верил, что Сан Ёп позаботится о его теле. Хоть он и не верил в реинкарнацию, но на всякий случай хотел попросить, чтобы его прах развеяли над морем у Тадэпхо.
Но тут пришёл Тусан и предложил жить вместе. Суиль подумал, что ему несказанно повезло - опоздай тот хоть на день, и он бы умер, так и не услышав этих слов. Тревога не исчезла полностью, но Суиль мысленно молился, чтобы дней, прожитых вместе, было больше, даже если им придётся расстаться или умереть.
В окно влетал душный, тёплый ветер. Он ласково трепал волосы Суиля и будоражил его душу.
Прислонившись к плечу Тусана, Суиль незаметно уснул.
Тусан, которого с трудом разбудили в такси, в полусонном состоянии дошёл до дома и тут же снова уснул.
Тусан, потерявший много крови и не спавший, практически отключился, как только напряжение спало.
Суиль тихо лёг рядом с ним. Тусан спал, забыв обо всём на свете. С каждым его вздохом грудь поднималась и опускалась. На веках не осталось и следа красноты, словно он и не плакал вовсе. Хоть он и был огромен, как гора, в душе он всё ещё был ребёнком. Суиль провёл пальцем по его векам.
Он провёл рукой по колючей щетине и поцеловал его. Затем обнял Тусана за торс и прижался ухом к его груди. Сердце по-прежнему билось громко и сильно. Слушая этот звук, как музыку, Суиль пролежал несколько часов.
Ещё вчера его мучили хаотичные мысли, но сейчас, на удивление, в голове было пусто. Не было даже беспокойства о том, как жить дальше. Суиль просто сосредоточился на дыхании Тусана и отдал своё тело его теплу.
Когда стало ясно, что Тусан не собирается просыпаться, Суиль тихо встал и начал готовиться к работе в клубе. Он начисто вымылся, надел голубоватую оксфордскую рубашку и тёмно-синие брюки. Суиль хотел было уйти просто так, но всё же оставил записку.
«Я не сбежал. Я пошёл на работу.»
Взяв сценический костюм и деньги на такси, он тихо вышел за дверь. Цепь, висевшая на входной двери, была сорвана и небрежно валялась на полу. Суиль оттолкнул её ногой в сторону и открыл дверь. Она открылась с лёгким щелчком.
«Сегодня наш первый день», - мысленно решил Суиль, назначив им годовщину. Он в одиночестве радовался, думая о том, что им было суждено встретиться снова. 6 июля по лунному календарю было 7 июня - как ни крути, сама судьба свела их вместе (игра чисел 7-6 и 6-7). Хоть это и было простое совпадение, Суиль придал ему особое значение. А потом покраснел от мысли, как это по-детски.
Выйдя из такси, он вошёл в клуб на первом этаже, где его встретили знакомые лица. Все его коллеги были либо в бинтах, либо с пластырями. Только Ёнсу, который брал отпуск, чтобы сходить на бейсбол, был цел и невредим. Хёнчхоль тоже, с забинтованной правой рукой, улыбнулся, увидев Суиля.
- Хённим, вы пришли? И как вас так далеко занесло в этот раз?
Уехать так далеко, чтобы вернуться через день, - Суилю было неловко за поднятую им шумиху.
- Да за что тут извиняться? Главное, что вернулись.
- Да. Кстати, Чонэ-щи знает, что вы поранились, Хёнчхоль-щи?
- Ещё бы. Я от неё таких люлей получил.
- Я бы на её месте тоже так сделал. Берегите себя, Хёнчхоль-щи. Не заставляйте Чонэ-щи переживать.
На этот раз смутился Хёнчхоль и почесал затылок. Пожелав друг другу удачи, Суиль спустился по лестнице. Тёмный вход в клуб, словно узкий рот, приветствовал его. В нос ударил специфический подвальный запах сырости, но сегодня даже он показался ему приятным.
- Ты что, вечно работу прогуливаешь? - бросила ему Ына, когда он вошёл в гримёрку.
- Да чего передо мной извиняться. Я это говорю, потому что боюсь, что тебя за такое уволят.
Хоть слова у неё и были резкими, она была добрым человеком. Суиль тихо ответил: «Да». Ына сегодня была накрашена тщательнее обычного и надела мини-юбку.
Услышав вопрос Суиля, Ына улыбнулась.
- Какое свидание, было бы здорово. У меня собеседование с директором Каном. Надо же выглядеть красиво.
Он думал, это было вчера, но, видимо, собеседования проходили сегодня. «К счастью», - подумал Суиль.
- Оппа сейчас на собеседовании. Я следующая после него.
- Я и сама не знаю. Говорят, вчера уволили четырёх танцовщиц.
По словам Ыны, вчера проходили индивидуальные собеседования с танцовщицами, музыкантами и обслуживающим персоналом. Четверых танцовщиц уволили, половину персонала тоже. Вся группа осталась. А кухарку, как оказалось, уже успели заменить на новую, неизвестно, когда её нашли. Проворный мужик.
В обычной ситуации Суиль бы тоже переживал за своё место, но, как ни странно, он не чувствовал никакого беспокойства. Если уволят здесь - найдёт другую работу. В последнее время экономика была на подъёме, и у него появилась странная уверенность, что он сможет устроиться куда угодно. Сейчас он был уверен, что справится даже с работой на стройке. Суиль положил свой сценический костюм и сел перед зеркалом. Измождённый, худой мужчина теперь улыбался.
- Что, случилось что-то хорошее? Чего так светишься?
- Да нет. Какое уж тут хорошее.
Суиль, поглядывая на Ыну, застенчиво улыбнулся.
Дверь гримёрки открылась, и о его появлении сначала возвестил густой запах парфюма. На лице Самрака хённима играла расслабленная улыбка. Он хлопнул Ыну по спине, и та, словно поменявшись с ним местами, исчезла.
- Директор Кан определённо лучше, чем директор Пак. С ним и поговорить можно нормально, и говорит он как джентльмен.
Хённим, расхваливая Кан Чжэука, сел за маленький столик и достал сигарету.
- Да нет. Собеседования только директор Кан проводит в одиночку, а директор Пак, говорят, снова выйдет на работу. Директор Кан, видать, человек занятой.
Самрак говорил с большой важностью. Похоже, разговор с Кан Чжэуком у него прошёл очень хорошо. Суиль подумал, что у хённима, конечно, всё пройдёт как надо. Он желал удачи Самраку больше, чем кому-либо другому.
Но хённим вёл себя не как обычно. Казалось, дело было не только в успешном контракте. Самрак, о чём-то задумавшись, усмехнулся и медленно, словно смакуя, выкурил сигарету. Обычно разговорчивый, сегодня он был немногословен. Заметив взгляд Суиля, хённим широко улыбнулся.
- Суиль-а, я это, замолвил за тебя словечко директору Кану. Не переживай.
- Не стоило, но... спасибо, хённим.
- Да за что тут благодарить. О ком мне ещё заботиться, как не о тебе.
Хённим махнул рукой с таким видом, будто Суиль сказал какую-то глупость. В этот момент он был похож на популярного киноактёра. И жесты, и выражение лица были не такими, как обычно, а преувеличенными, словно он играл роль. Суиль решил не придавать этому значения, подумав, что, должно быть, случилось что-то действительно хорошее, о чём он не знает.
Собеседование Ыны закончилось быстро. Лицо её то краснело, то бледнело. Похоже, её не уволили, но подошла очередь Суиля, и он, так и не услышав подробностей, направился в кабинет директора.
Коридор, ведущий в кабинет, всегда вызывал напряжение. Перед дверью он глубоко вздохнул, постучал и вошёл. Войдя, Суиль тут же вежливо поклонился на 90 градусов.
Вместо дешёвого красного стола теперь стоял блестящий стол цвета тёмного каштана, подходивший к кожаному дивану. В отличие от прежнего директора, который всегда сидел на четырёхместном диване и сажал людей рядом с собой, Кан Чжэук ждал Суиля, сидя в кресле.
Кофе принесла незнакомая женщина. Она один раз взглянула на Суиля и вышла из кабинета.
Суиль сел на четырёхместный диван, на который указал Кан Чжэук.
- Я же велел тебе сидеть тихо, зачем же было сбегать? - спокойным тоном пожурил его Кан Чжэук.
- Контракт - это что, шутка? Не знаешь, что бывает, если его нарушить?
- На этот раз я сделаю вид, что ничего не было. Но если в следующий раз попадёшься на побеге, то придёт не Туса, а я сам приду первым. И тогда никаких поблажек, как сейчас, не будет. Понял?
- Да. Простите. Такого больше не повторится.
Суиль, не вставая, низко склонил голову. Он и не думал оправдываться. Ему было бы нечего сказать, даже если бы вчерашний прогул вычли из его зарплаты. Будь он сам директором, сказал бы то же самое. Директор Пак Чонбэ выразился бы куда резче, а Кан Чжэук отчитал его вежливо, без единого ругательства. Суиль был даже благодарен.
Кан Чжэук с лёгким недовольством посмотрел на смирно извиняющегося Суиля. Он нахмурил свои красивые брови. Суиль, не желая встречаться с ним взглядом, уставился на носки его туфель. На дорогих, на вид, туфлях не было ни пылинки.
- Контракт остаётся в силе, продления не будет.
Это было облегчением. По крайней мере, у него было время до середины сентября.
- И ещё, я перенёс твоё выступление на 10 часов.
Казалось, нужно было добавить что-то ещё, но кроме «да» ничего в голову не приходило. Как и ожидалось, едва Суиль ответил, Кан Чжэук коротко усмехнулся. Услышав смех, Суиль поднял голову. Кан Чжэук смотрел на него, как на забавное зрелище, и качал головой.
Суиль встал, снова поклонился на 90 градусов и вышел. Как и говорил Самрак хённим, Кан Чжэук был джентльменом. Суиль, привыкший слышать в кабинете директора только оскорбления, был даже немного ошарашен. Похоже, Самрак хённим действительно замолвил за него словечко.
Неизвестно когда пришедший Ёнхи уже устроился в центре гримёрки. С Ыной он вел себя холодно, а слова Самрака полностью игнорировал. Когда вошёл Суиль, он даже не обратил на него внимания. Послышалась музыка группы. Руководитель группы пел попурри из поп-песен.
- Неудобно же здесь. Пойдём, Суиль-а. Давай выйдем, - сказала Ына раздражённым голосом, но было очевидно, что она просто пытается избежать Ёнхи.
Власть сменилась, гримёрка теперь принадлежала Ёнхи, а те, кого вытеснили, вышли и сели в зале. Даже Самрак не мог сказать ни слова, что говорило о сильном влиянии Кан Чжэука.
Они втроём, словно старики, сосланные на задворки, сидели, пока не наступала их очередь репетировать. Самрак и Ына, сказав, что у них назначена встреча, остались в клубе, а группа и Суиль пошли ужинать в закусочную неподалёку.
- У тебя всё в порядке? Директор Кан ничего такого не говорил? - спросил руководитель, сидевший напротив, а музыканты, евшие рядом, украдкой поглядывали на них.
- Нет. Просто сказал, что контракт остаётся в силе, а продления не будет.
- Ну и слава богу. Кстати, тебе время выступления поменяли?
- Да. Я и так часто пропускал, так что это даже к лучшему.
Суиль смущённо улыбнулся. Было немного жаль, что он не сможет петь перед Тусаном, но это был закономерный результат.
- Слушай, а ты ничего не слышал от Самрака хённима?
Руководитель, услышав ответ Суиля, склонил голову набок. Он хотел что-то сказать, но передумал.
- А что? С хённимом что-то случилось?
- Да нет. Просто немного странно всё это.
Сказав это, руководитель молча продолжил есть. Суиль, поглощённый своими проблемами с Тусаном, плохо понимал, какая атмосфера сейчас царит в клубе. Нужно было ещё спросить, как дела с контрактом у Ыны, но из-за Ёнхи он упустил момент. Во время репетиции группа была не такой оживлённой, как обычно.
Возможно, это было связано с масштабными кадровыми перестановками. Больше половины людей, с которыми они проработали несколько месяцев, были уволены, и атмосфера была подавленной. Суилю стало неловко, что ему одному было так спокойно.
Поев, Суиль подошёл к таксофону. Знай он домашний номер, позвонил бы Тусану, чтобы узнать, проснулся ли тот и поел ли, но номера он не знал. Посылать сообщение на пейджер было бессмысленно - Тусану всё равно негде было бы его принять, поэтому Суиль, подержав трубку, положил её на место.
Было ещё не так душно. Суиль в одиночестве обошёл клуб и вошёл внутрь. Перед дверью в гримёрку валялась его сумка со сценическим костюмом и косметикой. Дверь в гримёрку была заперта изнутри. Похоже, это была работа Ёнхи. Суиль тихо вздохнул, подобрал свои вещи и пошёл в туалет. Там он почистил зубы, нанёс сценический грим и переоделся.
В клубе играла последняя поп-музыка, и Суиль в смокинге сидел на тёмной лестнице за сценой.
Появился чисто выбритый Тусан, одетый в элегантный чёрный костюм.
Суиль поднялся с лестницы и подошёл к Тусану. Он зачем-то поправил ему идеально лежащий воротник пиджака и провёл ладонью по груди.
- Мне поменяли время выступления.
Тусан смотрел на Суиля сверху вниз нежным взглядом.
- Мне после выступления идти домой?
- Да. Я договорился с Хёнчхолем хённимом, так что как закончишь, сразу иди домой. И дверь закрой как следует.
- Я уже поел. Сколько времени-то уже.
Сказав это, Тусан поцеловал его. Ни Суиль, ни Тусан не могли сдержать улыбки, отчего их соприкасающиеся губы постоянно размыкались. Они были без ума друг от друга.
Тусан взял лицо Суиля в обе ладони и быстро-быстро зачмокал его, словно птичка, клюющая зёрна.
На этот раз Суиль взял лицо Тусана в свои руки и медленно-медленно поцеловал его. Они смотрели друг другу в глаза и тёрлись губами. От влажного и трепетного ощущения Суиль засмеялся. Он чуть наклонил голову и приоткрыл губы. Язык Тусана скользнул внутрь и сплёлся с языком Суиля. Он легонько прикусил его губу и втянул. А потом нежно сомкнул губы. У ушей раздался приятный влажный звук.
Даже закончив поцелуй, Тусан не мог уйти. Суиль посмотрел на часы и проводил его до въезда на парковку. На подземную парковку одна за другой заезжали машины гостей.
- Иди скорее. Мне нужно возвращаться.
Сказав это, Тусан, кажется, смутился, опустил голову и улыбнулся.
Услышав слова Суиля, Тусан широко улыбнулся. Пятясь назад, он крикнул Суилю:
- Я сделаю тебя ещё счастливее!
Только тогда Тусан повернулся. Но, словно не в силах уйти, он несколько раз оборачивался, проверяя, на месте ли Суиль. Каждый раз, когда Тусан оборачивался, Суиль махал ему рукой, чтобы тот шёл. Даже после того, как знакомый до боли, почти родной серебристый фургон скрылся из виду, Суиль ещё долго стоял у въезда.
Им хотелось быть вместе, но и Суилю, и Тусану нужно было работать. Хоть они и должны были встретиться не позже двух, Суиль не понимал, отчего на сердце такое нетерпение. Время выходить на сцену приближалось, и ему ничего не оставалось, как повернуть назад.
И тут он увидел Кан Чжэука, выходящего вместе с громилами. Суиль отступил в сторону, чтобы не столкнуться с ним. Кан Чжэук, который проходил мимо, словно не заметив его, вдруг развернулся и встал прямо перед Суилем. Засунув руки в карманы брюк, он смотрел на Суиля сверху вниз. И снова Суиль опустил взгляд на его туфли, на которых не было ни пылинки.
- Не доверяй Тусе слишком сильно. Ты ещё пожалеешь.
Бросив эту загадочную фразу, Кан Чжэук ушёл.
Суиль совершенно не понял, что он имел в виду. Несомненно, это были слова, сказанные лишь для того, чтобы посеять в нём сомнения. Суиль горько усмехнулся. Он доверял Тусану больше, чем кому-либо. Ему не о чем будет жалеть.
Разве не он тот человек, который примчался к нему на помощь по первому зову?
Вот кому нельзя было доверять, так это Кан Чжэуку. Суиль покачал головой.
И тут в его памяти вдруг всплыло другое лицо Кан Чжэука.
Безупречно чистые туфли, красивый мужчина.
Суиль где-то его уже видел. Гораздо моложе, чем сейчас. Они встречались не здесь, не в Пусане, а в Сеуле. Он точно встречал Кан Чжэука.
Голова раскалывалась от боли. Суиль схватился за голову обеими руками.
Он точно его встречал. Давным-давно.
