Кле. Глава 61-65
Получив сообщение, я первым делом подумал о том, что нужно сообщить об этом аджосси.
Обращаться к аджосси за советом, когда речь идет о доносе на него самого…
Даже мне самому эта ситуация казалась забавной, но ничего не поделаешь. Я узнал, кто стоит за Квон Сонджэ - Квон Джунмо.
И я не уверен, что это действительно желание самого Квон Сонджэ.
От этой мысли во рту стало горько, словно я наглотался полыни.
Я больше не мог полностью доверять словам Квон Сонджэ. Я понимал, что он находится под давлением отца, но, узнав правду, я не мог больше относиться к нему с прежней наивностью.
Недоверие - действительно страшная вещь.
Мы были так откровенны друг с другом, так полагались друг на друга.
Но теперь многое изменилось, и я узнал слишком много. Мы больше не могли вернуться к прежним дружеским отношениям, где я ничего не знал.
Долго и печально глядя на сообщение Квон Сонджэ, я взял телефон и вышел из комнаты.
Кажется, он говорил, что сегодня выйдет днем.
Сейчас еще утро, так что у меня есть время обсудить с аджосси, как мне ответить Квон Сонджэ и какой реакции добиваться.
Выйдя из комнаты, я сразу же остановился перед дверью спальни аджосси.
Тихонько постучав, я коснулся пальцем сенсора дверного замка. Проскочила крошечная искра, и замок щелкнул.
- Аджосси, мне написал Квон Сонджэ…
Я открыл дверь и тут же начал говорить, но аджосси в комнате не оказалось. Хотя совсем недавно он был здесь.
Я мог бы просто подождать, но любопытство взяло верх.
Дома аджосси почти все время проводил либо в моей комнате, либо в своей спальне. Иногда он уходил в гостиную, чтобы поговорить с секретарем или выслушать отчет, но в остальное время он пользовался лишь небольшой частью этого огромного дома.
Поэтому его внезапное исчезновение, да еще и в отсутствие секретаря, не могло не вызвать у меня вопросов.
Выйдя из спальни аджосси, я пошел по коридору. Горничные, занятые работой, приветливо мне улыбнулись.
- Что, Догом-щи? Тебе что-то нужно?
- Хочешь, мы принесем тебе закуски или чаю? Ты же любишь травяной чай? Или, может, латте?
- Мы скоро будем менять ароматизаторы. Не хочешь посмотреть, какой аромат тебе понравится? Директор сказал, чтобы мы ориентировались на твой вкус.
Выслушав приветствия горничных, я спросил их, не видели ли они аджосси.
Он передвигался так тихо, что никто не мог точно сказать, куда он пошел. Они лишь смутно помнили направление. И смотрели на меня с удивлением, словно спрашивая, почему я не с ним.
Похоже, мы стали неразлучны в их глазах.
Мысленно усмехнувшись, я пошел в указанном ими направлении.
Пройдя немного, я начал сомневаться, туда ли я иду.
Внезапно я почувствовал за спиной чье-то присутствие.
Я обернулся, думая, что это аджосси, но увидел совсем другого человека.
Это был мужчина с суровым, неприветливым лицом. Тот самый, который был водителем в день с распиской и когда я переезжал в этот дом. Он был немногословен, суров, и его крепкое телосложение, почти как у аджосси, внушало некоторое опасение.
Встретились мы как водитель и пассажир, но на самом деле этот мужчина был охранником в доме. Одним из тех, кто круглосуточно охранял дом.
Мужчина пристально смотрел на меня, словно спрашивая глазами, что мне нужно.
- Простите… Вы не видели аджосси? - осторожно спросил я.
Мужчина быстро моргнул пару раз, а затем прошел мимо меня.
Он не ответил и просто ушел, поэтому я решил, что он действительно не знает, и уже собирался пойти в другое место…
…Как вдруг мужчина, сделав пару шагов, резко обернулся. Наши взгляды на мгновение встретились, и я вздрогнул от неожиданности. Он пристально посмотрел на меня, сделал еще пару шагов и снова обернулся. Потом он стал оглядываться на меня чуть ли не после каждого шага.
Почему он так странно себя ведет?
В этот момент мужчина вдруг замахал рукой, словно подзывая меня к себе. Я подошел, но он пошел дальше. Я снова подошел - он снова отошел. При этом он постоянно оглядывался и смотрел на меня, и вдруг я понял, что мне это напоминает.
Это как собака, которая оглядывается на хозяина, проверяя, следует ли он за ней.
Внезапно этот мужчина показался мне похожим на большую черную собаку, и я невольно рассмеялся. Мужчина, который все это время оглядывался и махал рукой, резко остановился.
- Можно было просто сказать, чтобы я шел за вами, зачем так странно звать? - сказал я со смехом, подходя к нему.
С первого взгляда его лицо могло показаться пугающим, но после такого поведения он вдруг стал казаться каким-то милым.
Мужчина слегка отвел взгляд и снова пошел. Он по-прежнему молчал, но постоянно оглядывался, проверяя, иду ли я за ним. В отличие от того момента, когда я не понимал, что происходит, сейчас я знал, что он ведет меня куда-то, поэтому шел за ним по пятам.
Он совсем не разговаривает. Хотя я видел, что он умеет говорить.
Когда я переезжал в этот дом, этот мужчина сказал, что отнесет мои вещи. Если бы не тот случай, я бы решил, что он немой. Видимо, он просто очень мало говорит.
Мужчина привел меня в самый дальний конец дома, в противоположную от моей спальни сторону. В самый укромный уголок, где находилась не комната, а небольшая терраса.
Заглянув в стеклянную дверь, я увидел, что аджосси действительно там.
Он стоял, прислонившись к перилам террасы, и курил. В пепельнице на перилах уже лежали два окурка, так что он курил уже какое-то время.
Аджосси только поднес ко рту третью сигарету и уже собирался ее прикурить, когда заметил меня за стеклянной дверью. Он вздрогнул. Я с улыбкой открыл дверь и вышел на террасу. Аджосси тут же сломал сигарету и задвинул ее вместе с пепельницей за перила.
Ложь. Он же только начал прикуривать новую сигарету.
Я подошел к перилам, рядом с которыми стоял аджосси.
- Зачем вы ушли так далеко курить? Рядом с вашей спальней тоже есть терраса. Она гораздо больше и удобнее.
Аджосси ничего не ответил, лишь сделал шаг назад. Я подошел ближе - он снова отступил. Я еще раз приблизился - и он снова отошел.
Мне сразу вспомнился тот охранник.
Только если тот мужчина останавливался и подзывал меня, чтобы я подошел, то аджосси, наоборот, явно пытался отдалиться, и это меня задело.
- Почему вы отходите? - спросил я.
Аджосси промолчал и продолжил отступать. Обычно он, наоборот, старался быть рядом, а тут вдруг такое поведение… Меня это раздражало.
- Аджосси, почему вы меня избегаете?
- А тогда, что это? Вы ко мне клеитесь? Я что-то сделал не так?
- Почему ты решил, что сделал что-то не так? Нет. - Он резко отрицал, даже хмуря брови, значит, дело не во мне. Тогда почему он так себя ведет?
Я уже готов был взорваться от негодования…
…Когда аджосси, отступив к самой стене террасы, поднял руку, преграждая мне путь.
Эти большие и теплые руки еще никогда не вызывали у меня такого раздражения.
- Если не объясните, я обижусь, - сказал я, остановившись и сделав серьезное лицо. В глазах аджосси мелькнуло смущение.
- …От меня пахнет табаком, поэтому нельзя, - наконец произнес он.
Я удивленно моргнул, не веря своим ушам. Он серьезно считает это причиной?
Он что, ушел курить так далеко, чтобы я не почувствовал запах?
Я с недоумением посмотрел на аджосси и решительно сделал шаг вперед. Его рука все еще была вытянута, как бы преграждая мне путь, но я взял ее в свою и опустил, приблизившись еще ближе.
Аджосси выглядел немного удивленным. Я почти прижался к нему. Слегка уткнувшись лицом в его напряженное плечо, я глубоко вдохнул. Резкий, едкий запах только что выкуренной сигареты ударил мне в нос.
- И что с того, что пахнет табаком? Я что, первый раз вижу курящего человека?
Аджосси, как всегда, беспокоился о странных вещах. В его глазах читалась тревога.
- Конечно, нет. Я не курю, но это не значит, что я осуждаю курящих. Я не настолько невоспитанный.
Аджосси хотел что-то сказать, но передумал и лишь слегка отстранил меня.
- Нет, не надо бросать из-за меня, - твердо возразил я и мягко улыбнулся.
- Мне даже нравится. Вам идет сигарета.
На самом деле, раньше я был равнодушен к курению, но, увидев, как аджосси курит, я изменил свое мнение.
Он выглядел очень привлекательно, когда, опустив глаза, лениво затягивался сигаретой.
Аджосси пристально посмотрел на меня и пробормотал что-то непонятное:
- …Как ты можешь говорить то же самое?
Аджосси не стал вдаваться в подробности. Он лишь на мгновение отвел взгляд, словно погрузившись в воспоминания, и в его глазах появился какой-то далекий, задумчивый блеск. Его пальцы сильнее сжали мою руку.
В этот момент я, сияя, поднял наши сцепленные руки.
- А мы ведь сейчас совершенно естественно держимся за руки, правда? Огромный прогресс! - воскликнул я с самодовольным видом. - Теперь, кажется, сможем держаться за руки и на людях.
Я нарочно старался говорить весело и непринужденно, чтобы разрядить обстановку. Казалось, аджосси немного расслабился. Для посторонних его лицо, наверное, по-прежнему оставалось непроницаемым и холодным, но я, находясь так близко и видевший его бесчисленное количество раз, замечал малейшие изменения в его выражении.
Улыбнувшись в ответ, я потянул аджосси за руку. Он наконец оторвался от стены, к которой его прижало.
Повернувшись к нему, я протянул свой телефон.
- Аджосси, Квон Сонджэ прислал мне сообщение. Назначим встречу?
Аджосси посмотрел на сообщение от Квон Сонджэ и прищурился. В его глазах читался холодный расчет, словно он обдумывал что-то, о чем я не догадывался.
Аджосси всегда смотрел на вещи шире меня, поэтому я ожидал, что он сразу даст мне четкий ответ, как лучше поступить.
Но вместо этого он задал неожиданный вопрос:
- Что ты думаешь о Квон Сонджэ?
- Что я о нем думаю? В каком смысле?
- Ты же знаешь, почему он все это время был рядом с тобой.
Какими бы ни были его истинные мотивы, Квон Сонджэ десять лет следил за мной и докладывал обо всем своему отцу. Судя по переписке с Квон Джунмо, он собирался в нужный момент передать меня ему, как какую-то вещь.
- Ты все еще считаешь его своим другом? - спросил аджосси.
Он спрашивал, считаю ли я Квон Сонджэ другом, несмотря на всё это.
Я не мог ответить ни «да», ни «нет».
То, что сделал Квон Сонджэ, было достаточным основанием, чтобы разорвать нашу дружбу. Простить его, как раньше, прикрывая всё словом «друг», было уже невозможно. Слишком многое оказалось непростительным.
Но в то же время я не мог полностью отречься от него, помня о том, как много он для меня сделал как друг, и видя признаки раскаяния.
- Если бы не он, я бы не выдержал. Давно бы сломался, - с горечью ответил я, вспоминая Квон Сонджэ.
Его искренние слова утешения до сих пор звучали у меня в голове.
Всё это время Квон Сонджэ был для меня самым близким человеком.
Когда мне было тяжело, он всегда был рядом, даже если я не просил о помощи. Когда я страдал, он смотрел на меня с такой болью, словно ему было еще хуже, чем мне, и убеждал, что я ни в чем не виноват. Он радовался моим успехам больше, чем я сам, и смеялся вместе со мной, когда я был счастлив.
До этого момента Квон Сонджэ был моим лучшим и единственным другом, почти как член семьи.
- Нельзя сказать, что он совсем не виноват, но и назвать его злодеем тоже нельзя. И потом… - Я запнулся и замолчал. Строчки из телефона Квон Сонджэ вдруг всплыли в моей памяти.
[Я больше не хочу обманывать Догома]
- …Он раскаивался. Каждую секунду.
Если бы я не увидел этих сообщений, все было бы иначе.
Если бы остались только доказательства его обмана и сухие отчеты Квон Джунмо, мои мысли сейчас были бы другими.
- Что мне делать, если я увидел доказательства его раскаяния? - Я провел рукой по волосам и тяжело вздохнул. Сам того не замечая, я, кажется, задышал так же тяжело, как аджосси, когда курил.
Собравшись с мыслями, я выдавил из себя улыбку.
- Поэтому я решил простить ему то, что он сделал.
Уголки губ аджосси недовольно опустились. Но я продолжил:
- Иначе эти десять лет дружбы будут потрачены зря.
Если бы все это время меня просто обманывали, эти десять лет были бы слишком жалкими. Все те дни, когда мы вместе смеялись и плакали, как настоящая семья… Если бы все это оказалось ложью, я бы чувствовал себя полным идиотом.
Поэтому я решил простить Квон Сонджэ то, что было. Ради себя самого.
- Но с этого момента все будет по-другому, - сказал я, глядя на сообщение от Квон Сонджэ. Он пытался заманить меня на встречу, используя информацию об аджосси как приманку.
- Я буду подвергать сомнению каждое его слово, каждый поступок, каждую эмоцию.
Правда ли то, что он говорит, исходит от него самого, или это просто слова, нашептанные Квон Джунмо?..
Я не мог знать наверняка, поэтому мне оставалось только сомневаться.
Но это было неприятно. Никому не понравится постоянно подозревать друга, которому когда-то доверял.
- Если Квон Сонджэ снова попытается меня обмануть и передать Квон Джунмо, как тогда… мы больше не сможем быть друзьями. Мы станем врагами.
Как можно называть другом того, кто предает?
- Если бы я мог, я бы четко разграничил все. Вместо неопределенности и сомнений я бы предпочел простой и ясный ответ.
Вот почему я выбрал естественные науки, а не гуманитарные.
Аджосси, который до этого молча слушал, вдруг заговорил, словно только этого и ждал:
Проверить? Разве это возможно, не заглядывая в голову Квон Сонджэ?
Тем не менее, аджосси, словно уже все продумав, взял мой телефон и начал набирать ответ.
- Посмотрим, чего он хочет больше: предать всех и стать твоим другом, или продолжать тебя обманывать.
Я посмотрел на сообщение, которое он написал.
Как только сообщение было отправлено, пометка о прочтении исчезла.
Оставшись один на террасе, У Инхёк молча смотрел на дверь, через которую только что вышел Ли Догом.
«…Он раскаивался. Каждую секунду».
Простить из-за того, что тот раскаивался…
У Инхёк знал, что Квон Сонджэ занял особое место в сердце Ли Догома. Знал очень хорошо.
Именно поэтому Догом до сих пор держался, несмотря на предательство, которое должно было разбить ему сердце.
«Квон Сонджэ! Как ты мог так поступить со мной!»
У Инхёк вспомнил, как Ли Догом, ничего не подозревая, был использован и, узнав правду, кричал от боли, словно из него вырывали душу. Тогда его и без того расшатанная психика дала серьезную трещину.
Тот случай сильно повлиял и на Квон Сонджэ.
Очень сильно. В самом худшем смысле этого слова.
В этот раз все должно быть иначе.
Он хотел, чтобы этот раз отличался от «того».
Он действовал так, чтобы Ли Догом меньше страдал, и чтобы предотвратить еще большую трагедию - гибель Квон Сонджэ. Именно поэтому, вернувшись, он сразу же завладел телефоном Квон Сонджэ.
Полученный в самый неожиданный момент телефон содержал неопровержимые доказательства.
Подтверждение того, что Квон Сонджэ был марионеткой в руках Квон Джунмо, и свидетельство его долгих внутренних терзаний и раскаяния.
Благодаря этому Ли Догом узнал о намерениях Квон Сонджэ и о том, кто стоял за ним, но шок был недолгим. Он смог взять себя в руки и проанализировать ситуацию с поразительной хладнокровностью и ясностью.
Ли Догом оказался гораздо сильнее, чем он думал.
Вспоминая непоколебимый взгляд Догома, У Инхёк машинально достал пачку сигарет. Его пальцы сомкнулись на сигарете, и он замер.
«Аджосси, почему вы не курите передо мной?»
«Ты же не любишь запах табака».
Его рука дрогнула. Он чуть не сломал сигарету, сжав ее слишком сильно.
Он не особо любил курить. Это лишь немного помогало ему справиться с внутренним беспокойством, но особого удовольствия не приносило.
Особенно после «того» случая он почти ненавидел сигареты.
Ведь для «того» Ли Догома сигареты были связаны с ужасными воспоминаниями.
«Конечно, не люблю, когда меня постоянно прижигают сигаретами и травят дымом».
Из-за «тех» воспоминаний он инстинктивно избегал сигарет. Он не хотел, чтобы Ли Догом чувствовал запах табака. Даже если сейчас все было иначе, он не хотел причинять ему дискомфорт.
И все же он не мог бросить курить. Казалось бы, такая мелочь, возьми и брось, но он никак не мог от них отказаться.
Потому что «тот» Ли Догом разрешил ему.
Потому что «тот» Ли Догом позволил ему курить только в его присутствии.
«Видите, я же говорил, что вам идет?»
Потому что в тот момент «тот» Ли Догом впервые улыбнулся ему.
Поэтому он не мог отказаться от сигарет.
Он хотел выбросить их, потому что они причиняли боль «тому» Ли Догому, но в то же время не мог, потому что это было единственное, что тот ему разрешил.
Поэтому, когда Ли Догом увидел его с сигаретой, у него внутри все оборвалось. Он подумал, что, наконец, пришло время отказаться от этой привычки. Он был готов бросить, если Догом этого захочет.
«Мне даже нравится. Вам идет сигарета».
Как он мог сказать то же самое, что и «тот» Ли Догом?
У Инхёк задумчиво посмотрел на сигарету в руке и, наконец, поднес ее ко рту.
Когда-то это был оживленный торговый район, но теперь здесь, где каждый второй магазин закрылся, стояла лишь старая часовая башня.
Квон Сонджэ, глядя на обветшалую, плохо сохранившуюся башню, на мгновение погрузился в воспоминания: «Встретимся у часовой башни». «Там, у часовой башни, ну ты знаешь, у часовой башни». Неважно, было ли это десять лет назад, когда здесь толпились люди, или сейчас, когда здесь почти никого нет, эта высокая часовая башня всегда оставалась неизменной. Это было ещё одной причиной, по которой Квон Сонджэ и Ли Догом всегда выбирали это место для встреч - оно находилось недалеко от домов обоих.
Этого простого сообщения было достаточно, чтобы договориться о встрече. Для них обоих эта часовая башня имела особое значение, накопленное за последние десять лет.
Пока Квон Сонджэ смотрел на старую башню, вспоминая прошедшее десятилетие, он услышал знакомый голос:
Он повернул голову на звук - чистый голос, который невозможно было проигнорировать - и увидел приближающегося Ли Догома с приветливым выражением лица.
На лице Квон Сонджэ появилась лёгкая улыбка.
- Нет, я тоже только что пришёл.
Это была ложь. Зная привычку Ли Догома приходить на несколько минут раньше назначенного времени, он специально пришёл на полчаса раньше.
- Как добрался? Давай выпьем кофе.
Квон Сонджэ пошёл вперёд, и Ли Догом, поравнявшись с ним, уверенно сказал:
- Не стоит. Я предложил встретиться, поэтому я плачу.
- В прошлый раз в школе ты платил. Теперь моя очередь.
- Тогда потом купишь мне что-нибудь в автомате.
Квон Сонджэ, уже выбрав кафе, уверенно направился к нему, оставив Догома позади. Войдя в кафе, он сразу же протянул карту кассиру, прежде чем сделать заказ. Догом, вошедший следом, поспешно достал кошелёк, но Квон Сонджэ остановил его.
Не обращая внимания на недовольный взгляд Догома, Сонджэ сделал заказ:
- Два латте со льдом с сиропом из лесного ореха и двойной порцией эспрессо.
Догом замер и сердито посмотрел на него. Изначально он планировал заказать самый дешёвый американо, но знал, что с Квон Сонджэ всегда всё заканчивается именно так.
- Эй, если ты будешь продолжать в том же духе, мне будет неловко.
- Именно для этого я так и делаю, так что перестань упрямиться и иди занимай столик.
Сотрудник уже проводил оплату по карте Сонджэ. В итоге Догом с недовольным лицом направился к столику в глубине кафе. Как и всегда, он выбрал самый дальний угол.
Вскоре Сонджэ взял два кофе и сел напротив Догома.
Он сам вставил трубочку в напиток Догома и дружески спросил:
- Этот район сильно изменился, правда?
- Да, появилось много новых магазинов. Когда я был здесь в последний раз?
- В феврале. Ты тогда здесь подрабатывал, продавал подарочные наборы к Новому году.
Сонджэ, глядя на Догома, который сделал вид, что только сейчас вспомнил, подумал о том феврале, когда Догом продавал здесь красиво упакованные традиционные сладости. Тогда Догом, в элегантной чёрной шляпе и развевающемся тёмно-синем пальто, привлекал всеобщее внимание. Этот образ, идеально сочетающийся с падающим мягким снегом, всё ещё ярко сохранился в памяти Сонджэ.
«Тогда я распродал всё до заката и получил большую премию», - сказал Догом, и Сонджэ осторожно спросил:
- Нормально. Даже лучше, чем нормально, иногда даже задаюсь вопросом, можно ли так легко работать.
Догом говорил совершенно серьёзно, и Сонджэ задал ещё один вопрос:
Было легко догадаться, кого он имел в виду под «он».
Догом, глядя на напряжённое лицо Сонджэ, мягко улыбнулся.
- Он хорошо ко мне относится. Даже слишком хорошо.
Сонджэ сразу понял, что эта улыбка не для него, и крепко сжал стакан с ледяным кофе. Холодные капли, собравшиеся на стакане, стекали по его руке, охлаждая разгорячённую кожу.
- Не дай себя обмануть, - процедил он сквозь зубы.
- В чём обмануть? - недоумённо спросил Догом.
- Ты хоть знаешь, кто такой У Инхёк? Он…!
Сонджэ чуть не выпалил всё, что думал, но сдержался. Он не хотел показаться мелочным или ослеплённым ревностью. Он попытался собрать мысли в кучу.
- Тэхын Констракшн… Снаружи всё блестит, а внутри - бандиты, занимающиеся бизнесом. А У Инхёк - тот, кто вывел эту компанию в свет, используя все возможные средства.
Сонджэ почувствовал, как его рука, покрытая холодной влагой, становится ледяной, продолжил:
- Он хладнокровный человек, способный без колебаний устранить даже своего босса и приближённых, если это необходимо для достижения его целей.
Видя, что Догом молча слушает, Сонджэ в отчаянии повысил голос:
- Он опасен, Ли Догом! Какой он тебе парень? Он просто тебя использует!
- Зачем ему я? - спокойно спросил Догом, словно не понимая, о чём речь. - Что он может взять от бедного студента вроде меня, без денег, связей, да ещё и без семьи?
«Твои способности». Сонджэ не мог произнести эти слова. Сказав их, он бы признал, что знает о способностях Догома.
Догом, пристально посмотрев на молчащего Сонджэ, легко улыбнулся.
- На самом деле, именно поэтому я согласился с ним встречаться. Как я мог не поддаться, когда он полюбил меня таким, какой я есть, ни с чем?
Эти слова Догома бросили тень на лицо Сонджэ.
Полюбил таким, какой есть, ни с чем?
«Я любил тебя таким всегда… а ты повёлся на такое? Если бы я знал…» Квон Сонджэ стиснул зубы, скрывая своё разочарование.
- Не принимай это легкомысленно. Между вами большая разница в возрасте, он мужчина, его профессия связана с бандитами, и еще...!
- И что? - Догом равнодушно пожал плечами, словно не понимая, почему Квон Сонджэ так взвинчен. - Это повод отказывать человеку, который меня любит?
Квон Сонджэ не выдержал и ударил кулаком по столу. Он почувствовал на себе взгляды немногочисленных посетителей кафе.
- Да. Слушаю, Квон Сонджэ, - голос Догома стал холодным, улыбка исчезла с его лица. - Я всё это уже знаю. Он, может быть, и молчит, когда ему нужно, но по крайней мере, он меня не обманывает.
Взгляд Догома стал ледяным. Это был не тот Ли Догом, которого знал Сонджэ. В его красновато-карих глазах появилась холодная резкость, напоминающая опасного незнакомца.
- А ты? - спросил Догом. - Долго ещё будешь меня обманывать?
Этот вопрос заставил Сонджэ замолчать.
Услышав слово «обманывать» по отношению к себе, Сонджэ почувствовал, как у него перехватило дыхание. Сердце забилось, как после бега. Пальцы, сжимающие стакан с холодным кофе, онемели.
Стараясь говорить спокойно, чтобы не выдать своего волнения, Сонджэ выдавил:
Догом, не отрывая взгляда от притворяющегося Сонджэ, достал телефон и протянул ему один из беспроводных наушников, которые Сонджэ подарил ему на прошлый день рождения.
- Учитывая наши прошлые отношения, я дам тебе шанс.
Сонджэ, не понимая слов Догома, взял наушник. Догом вставил второй наушник себе в ухо и спокойно открыл какой-то файл на телефоне.
Затем Догом нажал на воспроизведение аудиозаписи. Из наушников раздались мужские голоса.
[Сонджэ говорил, что они выглядят как пара, но похоже, Догом просто наивно попался на удочку.]
Сонджэ невольно вскочил. Стул с трудом удержался на месте.
Глаза Сонджэ широко раскрылись. Он узнал голоса, доносившиеся из наушников.
Это были голоса его отца, мэра Сеула Квон Джунмо, и его приближенных.
[…Зачем, ты думаешь, я держал Сонджэ рядом с ним десять лет?]
[Даже если Квон Сонджэ удастся вытащить Кле…]
Сонджэ, побледнев, смотрел на Догома, продолжавшего слушать запись. На лице Догома не было ни тени волнения.
- Жду твоих объяснений, - голос Догома был холодным как лёд, таким Сонджэ его ещё никогда не слышал.
Ли Догом смотрел прямо на Квон Сонджэ, не сводя глаз с его губ. Он с любопытством и напряжением ждал, что тот скажет.
Аудиозапись разговора мэра Квон Джунмо и его окружения Догому передал У Инхёк.
«Эта запись, сделана одним из приближенных Квон Джунмо в тот день, когда ты виделся с Квон Сонджэ».
«Что? Приближенный мэра Квон Джунмо…?»
«Если заранее знать о готовящемся преступлении и расставить ловушку, завербовать кого-то не так уж сложно».
У Инхёк говорил так, словно знание о готовящемся преступлении было чем-то само собой разумеющимся.
Догом, следуя указаниям У Инхёка, открыл полученное сообщение. К сообщению был прикреплен неизвестный аудиофайл.
Догом мог как передать эту запись, так и уничтожить её, в зависимости от своего состояния. Если бы Догом считал Квон Сонджэ своим злейшим врагом и всё ещё чувствовал себя преданным, он бы не стал передавать эту запись. Для эмоционального Догома такая информация только усилила бы смятение.
«В тот день я заставил тебя встретиться с Квон Сонджэ именно ради этого».
В тот день У Инхёк отправил Догома в университет на встречу с Квон Сонджэ не просто для того, чтобы проверить его реакцию и спровоцировать тех, кто стоял за ним. Догом так и думал, но на самом деле У Инхёк знал, что в то же самое время мэр Квон Джунмо и его приближенные будут проводить встречу.
Он давно знал, кто входит в окружение мэра Квон Джунмо. Он также знал, что они совершают различные преступления по поручению мэра.
У Инхёк выбрал самого слабого из них. Он продемонстрировал, что знает о прошлых преступлениях этого человека и о его будущих планах, и тот сразу же сдался. Он был готов на всё, лишь бы его пощадили.
После этого этот человек стал полезным шпионом для У Инхёка и добросовестно записал весь разговор. Ради собственного спасения.
Как и ожидалось, получив отчёт Квон Сонджэ о встрече с Догомом, мэр Квон Джунмо и его окружение обсудили довольно серьёзные вещи. У Инхёк вырезал из записи только ту часть, которая касалась Догома и Квон Сонджэ, и передал её Догому.
Прослушав запись, У Инхёк сказал Догому:
«Это идеальный способ проверить истинные намерения Квон Сонджэ».
Вспоминая разговор с У Инхёком, Догом посмотрел на заметно растерянного Квон Сонджэ.
- Объясняйся, Квон Сонджэ, - спокойно произнес Догом, глядя на молчащего Сонджэ.
- Я пришёл сегодня, чтобы выслушать твои объяснения.
В это время из наушников продолжал доноситься разговор мэра Квон Джунмо и его приближенных.
«Объяснения?», - Сонджэ сглотнул и крепко сжал губы. - «Как я могу это объяснить?»
Голоса в наушниках явно принадлежали его отцу и его окружению. Он слишком хорошо их знал, чтобы ошибиться.
Судя по разговору, запись была сделана 2 сентября, в тот самый день, когда он встретился с Догомом в университете.
Эта запись была неопровержимым доказательством того, что он обманывал и следил за Догомом на протяжении десяти лет. Теперь понятно, почему Догом смотрел на него с такой холодностью.
Он думал, что этот день может когда-нибудь настать. Он боялся, что Догом узнает о слежке и отвернется от него. Он не знал, случится ли это сегодня, завтра или послезавтра.
Он придумал бесчисленное множество оправданий на этот случай. За десять лет тревожной жизни он построил высокую башню из правдоподобных объяснений и отговорок.
Но сейчас он не мог произнести ни слова.
Среди всех заготовленных оправданий было и такое: «Я ничего не знал». Но он не хотел больше лгать Догому. Это желание заставило его замолчать.
Квон Сонджэ молча сел обратно.
Догом, остановив воспроизведение записи, нахмурился, глядя на плотно сжатые губы Сонджэ.
- Идиот. Тебе такую возможность дали, а ты молчишь.
Процедил он сквозь зубы, а затем взорвался:
- Ты десять лет развлекался! Тебе было весело притворяться моим другом, пока я ничего не подозревал?
- Ты знал о моих способностях с самой первой встречи, да? Наверняка смеялся про себя, глядя, как я пытаюсь их скрыть.
- Чего ты хочешь теперь? Что я должен для тебя сделать? Взломать чей-нибудь телефон? Открыть чужой замок? Или, может, тебе нужны секретные документы?
- Чем я могу помочь тебе после десяти лет дружбы?! - в голосе Догома звучала горечь. - Хотя… Тебе всё равно. Тебе нужно только признание отца. Тебе нет дела до таких, как я.
Эти слова Догома причинили Сонджэ невыносимую боль.
- Нет… Нет, Догом-а. Почему ты так говоришь? - Сонджэ замотал головой. Он не мог найти оправданий, но не мог и слушать, как Догом винит себя.
- Ты не «такой, как я». Зачем ты себя унижаешь? Лучше ругай меня. Это я виноват, ты ни в чем не провинился.
- Нет. Это я виноват, что родился с такими способностями. И из-за меня… мои родители…
Несмотря на мольбы Сонджэ, Догом продолжал себя винить. Не в силах больше на это смотреть, Сонджэ схватил его за руку.
- Не думай так. Ты ни в чем не виноват!
- Тогда почему я должен так жить? - из горла Догома вырвался полный отчаяния вздох. Его глаза покраснели. - Почему я, ни в чем не повинный, должен так жить?
Лучше бы он кричал на него. Этот тихий, полный боли голос Догома разрывал сердце.
- Родители, приемные родители, брат Седжин, а теперь и ты… Я всех потерял, и ты всё ещё говоришь, что я не виноват?
Сонджэ не знал, что сказать. Какие слова утешения могли бы передать его истинные чувства? Как ему залечить эту глубокую рану? Сможет ли он вообще хоть как-то облегчить его боль?
Пока он в смятении кусал губы, Догом, вытерев покрасневшие глаза, встал.
- Отведи меня к своему отцу, - сказал Догом.
Сонджэ, широко раскрыв глаза, схватил его за руку. Догом, уже собравшийся выйти из кафе, остановился.
- Чего ты ждешь? Ты ведь этого хочешь. Тебе всё равно, как меня используют. Отдай меня своему отцу, и твоя миссия будет завершена.
Как и хотел Сонджэ, Догом перестал себя винить. Или, по крайней мере, старался не показывать этого.
- Иди. Продай меня. Продай меня, Квон Сонджэ.
И от этого было ещё больнее. От этой показной бравады, за которой Догом пытался спрятать свою боль.
Сонджэ, крепко сжимая руку Догома, опустил голову.
- Если ты мне поможешь в этот раз, я больше никогда тебя не использую. Никогда, - пробормотал Сонджэ, ещё сильнее сжимая руку Догома, словно боясь отпустить. - Он обещал, что после этого отдаст тебя мне. Что оставит тебя в покое.
- Ты ему веришь? - Догом усмехнулся. - Твой отец потратил десять лет, чтобы использовать меня. Десять лет он старался ради своей цели.
Его полная презрения усмешка больно ударила по всё ещё колеблющемуся Сонджэ.
- Разве он откажется от меня после десяти лет подготовки, достигнув всего одной цели?
В тот момент, когда Сонджэ хотел возразить, запись снова начала воспроизводиться:
[… Вам не о чем беспокоиться. Кле всё равно будет наш.]
[А что вы планируете делать с Кле после того, как получите Омбре?]
После этих слов лицо Сонджэ окаменело.
[С Кле в наших руках все секреты мира будут наши. Мы ни за что его не отпустим.]
Глаза Сонджэ расширились. Отец дал ему обещание.
Он обещал, что после этого дела отдаст ему Догома. Что не будет злоупотреблять его способностями и позволит Сонджэ распоряжаться им по своему усмотрению, как награду за десять лет службы. Он пообещал, что сдержит слово.
Руки Сонджэ ослабли. Догом, которого он только что держал мёртвой хваткой, теперь мог легко освободиться.
- Вот поэтому ты всего лишь переросток, - Догом, глядя на побледневшего Сонджэ, отпустил его руку. - Твой отец с самого начала видел во мне лишь инструмент, которым можно пользоваться всю жизнь.
- Не может быть… - пробормотал Сонджэ, качая головой, словно в трансе. Он схватил Догома за руку, словно за спасительную соломинку. - Я всё объясню ему. Догом-а, здесь какая-то ошибка… Отец сказал, что только на этот раз…
Догом холодно посмотрел на растерянного, побледневшего Сонджэ.
[Он глубоко пустил корни, потребовалось десять лет, чтобы они пошатнулись.]
[За десять лет даже самые крепкие корни ослабнут.]
Вспомнив слова У Инхёка, Догом специально увеличил громкость в наушниках на два деления.
[А Сонджэ? Он ведь, кажется, привязался к Кле.]
Более четкие и громкие голоса с записи проникли в уши обоих.
Лицо Сонджэ, искаженное ужасом, окаменело окончательно после следующей фразы.
[После этого дела мы и его уберем. Инсценируем несчастный случай.]
Что…? Несчастный случай…? Убрать…?
Неужели он ослышался? Может, это чужой разговор? Может, голос отца поддельный?
Но в голосе отца на записи он узнал все его интонации, тембр, привычки. Голоса и манера речи приближенных тоже не вызывали сомнений. Более того, их разговор содержал информацию, которую невозможно было подделать.
И всё же он не мог в это поверить.
- Не может быть… Отец не может меня предать… - пробормотал Сонджэ, качая головой, и в голове у него пронеслись слова отца:
«Сонджэ, ты хочешь пойти по стопам отца?»
«Не волнуйся. Пока ты мне полезен, я тебя не брошу.»
«Помни о своей матери, которая так неудачно погибла, и старайся изо всех сил. Разве не так?»
Чем больше он вспоминал слова отца, тем больше запутывался.
Я был полезен… десять лет я был полезен, отец…
Сонджэ повторял эти слова, но в голове эхом отдавалась лишь холодная фраза отца: «Бесполезный.»
Получается, как только он доставит Догома, он станет бесполезным, и отец избавится от него, несмотря на обещания. Убьёт, инсценировав «несчастный случай».
Сонджэ почувствовал такую слабость, что чуть не сполз со стула.
Холодная рука Догома крепко сжала его плечо.
- Сделай выбор, Квон Сонджэ, - Догом посмотрел в пустые глаза Сонджэ. - Предать отца или быть преданным.
Взгляд Сонджэ оставался пустым. Он смотрел на Догома, не в силах реагировать.
Для Сонджэ существовали только отец и Догом.
Отец дал ему цель в жизни после того, как он потерял мать, единственного члена семьи. Он хотел оправдать ожидания матери, которая каждый день шептала: «Я бы хотела, чтобы наш сын однажды заслужил признание отца». Он хотел стать сыном, которым отец мог бы гордиться.
Он знал, что Квон Джунмо - тот самый человек, который безжалостно бросил его мать. И он ненавидел его за это.
Но желание матери и отсутствие поддержки заглушали обиду.
Чтобы выжить, у него не было выбора. Он должен был ухватиться за единственный шанс, который ему дал отец.
И сейчас ничего не изменилось.
Он знал, как угодить отцу, но не знал, как его предать.
Видя молчание Сонджэ, голос Догома стал ещё холоднее.
Идиот, придурок, кретин, ублюдок, мудак…
Догом, глядя на сомкнутые губы Сонджэ, проглатывал все ругательства, которые приходили ему в голову.
Он не понимал, как Сонджэ, такой расчетливый в других делах, мог быть таким глупцом в своих собственных.
Поэтому он решил встряхнуть его.
По двум телефонам Сонджэ он знал, кто занимает его мысли.
«Он обещал, что после этого дела отдаст тебя мне. Что оставит тебя в покое.»
«Я всё объясню ему. Догом-а, здесь какая-то ошибка… Отец сказал, что только на этот раз…»
Его реакция ясно показывала, что помимо Квон Джунмо есть ещё один человек, способный повлиять на Сонджэ.
- Сонджэ-я, - нежный голос Догома заставил Сонджэ вздрогнуть. В его глазах появился проблеск осознания, и он сфокусировал взгляд на Догоме.
В тот момент, когда Догом впервые услышал запись, он понял.
Что Сонджэ, чьи убеждения пошатнулись за последние десять лет, никогда не сможет его бросить.
Вернувшись домой, у входа меня встретил аджосси.
Хотя ему ещё не время было возвращаться с работы, он был дома. В удобной одежде, с неуложенными волосами и чашкой травяного чая в руке - похоже, он вернулся пораньше, чтобы отдохнуть.
- Хотел быть рядом, на случай, если тебе понадобится утешение, - аджосси мягко улыбнулся. - Хотя, похоже, это не требуется.
Он пристально посмотрел на меня, и в его глазах я увидел понимание. Меня это немного раздражало.
- Аджосси, вы следили за мной?
- Следил. За пределами твоего поля зрения.
Я и так догадывался, что он расставил вокруг меня людей. Если бы Квон Сонджэ попытался отвести меня к мэру Квон Джунмо, они бы вмешались. И, возможно, уже разобрались с несколькими «мухами», которые пытались подлететь ко мне, пока аджосси не было рядом.
- Я не о них. Я о тех, кто подслушивал мои разговоры. Или вы установили жучок на мою одежду?
Я взял у него из рук чашку с травяным чаем и сделал глоток. Я ожидал, что чай будет горячим, но он оказался холодным, просто без льда. Необычно для аджосси, который всегда пил только горячий чай. Но после жаркой улицы он был очень кстати.
Аджосси тихо засмеялся, глядя, как я отпиваю из его чашки.
- Если бы я хотел спросить, то спросил бы у тебя разрешения.
- Тогда почему не спросили? - я прищурился, утолив жажду прохладным чаем.
- Я и так знаю, что ответил Квон Сонджэ, - он отпустил мое запястье, и аджосси поднес чашку к губам, сделав глоток из того же места, откуда пил я. Видимо, это было его обычное место для глотка.
Но меня больше интересовала его реакция, чем чашка.
- Это как-то несправедливо, - пробурчал я, проходя мимо него. Я чувствовал, как он бесшумно идет следом.
- Вы всё знаете. А я всё ещё ничего не понимаю.
Иногда это ужасно раздражало и заставляло меня чувствовать себя глупо.
Об Омбре, о всех инцидентах вокруг меня, о мелкой сошке и крупных рыбах, о психологии Квон Сонджэ и обо мне.
Как будто он был всевидящим богом, он знал пугающе много.
Иногда мне хотелось знать хотя бы половину того, что знает он.
Когда я слушал запись, которую дал мне аджосси, я был шокирован и растерян. Но я заставил себя собраться, уверенный, что смогу получить от Квон Сонджэ нужный ответ. Я не хотел терять друга, поэтому у меня не было выбора.
Я так старался, а аджосси смотрел на меня так, будто все это было само собой разумеющимся. Совсем не так, как я, переживавший каждую минуту встречи с Квон Сонджэ.
- Знать и верить - разные вещи, - услышал я голос аджосси, когда вошел в коридор, ведущий в спальню. Мое раздражение только усилилось. - Неважно, сколько я знаю, ответ Квон Сонджэ - твоя заслуга.
Я обернулся. Аджосси стоял совсем близко, почти касаясь меня грудью.
- Я просто верил в тебя, - его слова пощекотали мне ухо. В тишине коридора, где были только мы вдвоем, его приятный низкий голос звучал как нежный шепот.
- …Вы иногда говорите странные вещи, аджосси.
Он улыбнулся, уголки его глаз сощурились, и он протянул мне чашку. Откуда он узнал, что у меня поднялась температура и пересохло в горле?
Я взял чашку двумя руками и сделал глоток прохладного травяного чая. И снова из того же места.
- И… лучше ничего не знать. Знание часто приносит больше боли и страданий, - аджосси обнял меня за плечи и повел вперед. Остановившись у моей двери, он начал набирать код на клавиатуре.
Я смотрел на него, держа чашку в руках.
- У вас тоже так, аджосси? - спросил я, когда он посмотрел на меня. - Вам тоже часто бывает больно и тяжело?
- Бывало, - глаза аджосси, обращенные ко мне, на мгновение потемнели, но тут же снова потеплели. - Но сейчас всё хорошо.
Его губы тронула легкая улыбка. Его непостижимо нежный взгляд, эта едва заметная красивая линия губ, были обращены только ко мне.
Пип, пип. Ритмичные звуки нажимаемых клавиш почему-то раздражали. И щелчок открывающегося замка тоже не понравился.
Щелк. Тяжелая дверь моей комнаты открылась.
Я мягко взял аджосси за руку, которой он держал дверную ручку. Дверь остановилась, приоткрывшись лишь на небольшую щель.
Как он всегда делал со мной, я, глядя ему прямо в глаза, спросил:
- Когда у нас следующее свидание?
Мне вдруг захотелось поцеловать аджосси.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty