Кислота. Глава 124
- Этот ублюдок просто помешан на карьере. Когда я велел ему отпустить тебя, он потребовал должность заместителя прокурора столичного округа. Псих. Думает, ухватился за жирный кусок, вот и всё.
Чхве Хён Иль саркастически хмыкнул. Марвин, не шелохнувшись, молча слушал разговор, доносившийся из телефона.
[Ты что, не слышал, что в этом деле замешан VIP?]
[Слышал. Но разве господин президент не пытался сделать общее благое дело? Даже если это станет достоянием общественности, если правильно объяснить намерения, народ всё поймёт. У меня есть список исследователей, которым якобы передали схемы. Если вызвать их и выслушать, разве всё не разъяснится?]
[Или же за вами столько грязи, что приходится скрывать даже подобное?]
Марвин безучастно посмотрел на своего бывшего начальника, словно ему самому был интересен ответ на вопрос Чан Джину. Однако Чхве Хён Иль незаметно отвёл взгляд и остановил воспроизведение записи. Словно говоря, что этого достаточно, он убрал телефон обратно в карман.
- Теперь ты всё понимаешь? В общем, я не знаю, по какой причине ты оказался рядом с этим парнем, но прекращай это. Он цепляется за тебя, потому что видит в тебе слабину и думает, что тоже сможет урвать себе местечко.
- Обещал же, что добудет образец за месяц. И что в итоге? Ни слуху, ни духу. Ничтожество, которое только и умеет, что бросаться громкими словами. Я так и знал.
Чхве Хён Иль язвительно раскритиковал Чан Джину. Он надеялся, что весь гнев Марвина обрушится на него.
Он пытался выставить другого ещё большим негодяем, чтобы самому отойти в тень, но, по иронии судьбы, Марвин не злился на Чан Джину. Напротив, он чувствовал лишь пустоту в груди.
В записи Чан Джину играл роль одержимого карьерой ублюдка, но не все его слова казались ложью. Он не был человеком, бросающим слова на ветер. Он стал настолько отстранённым, что даже почувствовал облегчение, услышав таким образом его истинные мысли, которые, вероятно, были наполовину искренними.
- Не нужно ничего усложнять. Просто немедленно уезжай из страны. Я окажу тебе некоторую поддержку, пока не освоишься там.
Не дождавшись ответа, Чхве Хён Иль наконец всмотрелся в лицо Марвина.
- Что. В шоке? Неужели ты уже успел отдать ему и тело, и душу?
Не хотелось ничего объяснять. Чаша его эмоций была уже переполнена. Он больше не хотел вмещать в себя ни гнева, ни обиды.
Даже если бы он сунул эту запись под нос самому Чан Джину, он не получил бы от него никакого утешения. Так какой смысл был в том, чтобы злиться и выплёскивать эмоции здесь, в одиночестве? Его совет - «не будешь ничего ожидать, не придётся и разочаровываться» - теперь стал для него реальностью.
- …Я знал, что вы заключили сделку с прокурором.
- Правда? Он и такое тебе рассказал?
Какой непонятный тип. Чхве Хён Иль хмыкнул и почесал подбородок. Он добавил, что с таким коварным типом не стоит больше иметь дел. А затем ненавязчиво подтолкнул его к выбору, заявив, что если Марвин хочет, чтобы художница, чьи картины он покупал, получила лечение, то ему придётся покинуть страну на этой неделе.
Марвин бессильно усмехнулся. Казалось, не было нужды даже спрашивать, кто слил информацию о Ким Джиа в секретариат.
Внезапно он мысленно вернулся к самому началу.
Внезапный звонок из штаб-квартиры в Берлине. Приказ немедленно отправляться в Швейцарию. Предательство коллеги. Трансформация. Мужчина, обещавший отомстить за него. А затем секс. Уговоры и угрозы.
Во всех этих воспоминаниях, пролистываемых одно за другим, его ни разу не воспринимали как цель, а лишь как средство. Вероятно, так обстоят дела и сейчас, и так будет в будущем. Единственный, кто должен был измениться, - это он сам.
- Хорошо. Пока что нужно жить, так что я принимаю ваши условия. Но мне нужны деньги. Приготовьте, пожалуйста, наличные.
От этого откровенного разговора о деньгах лицо Чхве Хён Иля обеспокоенно скривилось.
Чхве Хён Иль, ожидавший в десять, а то и в двадцать раз большей суммы, с облегчением вздохнул и с готовностью согласился.
- Понял. Тогда ты сразу покинешь страну?
При чётком ответе Марвина лицо Чхве Хён Иля просияло.
Он похлопал Марвина по плечу, словно гордясь тем, что тот снова поступил так, как он и ожидал.
- Не стоит так унывать. Как только появится возможность, я вытащу тебя другим путём. Всё равно этот режим не будет у власти вечно, неужели ты думаешь, я заставлю тебя жить там всю жизнь? А?
Марвин невольно усмехнулся. Кажется, он уже слышал нечто подобное несколько месяцев назад. И вот к чему это привело.
Когда Марвин без всяких сожалений вышел из машины, Чхве Хён Иль последовал за ним, словно чтобы проводить его. Увидев его выражение лица, на котором читалась легкость, Марвин в шутку спросил:
- Заместитель, вы тоже купили акции «SN Bio»?
Он скорее надеялся, что да. Потому что тогда, казалось, он смог бы понять его по-человечески.
Однако Чхве Хён Иль облизнул пересохшие губы и украдкой взглянул на Марвина. Увидев это, Марвин понял, что дальнейшие расспросы излишни.
Марвин выбрался из подземной парковки, похожей на пещеру, поднялся наверх и поймал такси на промозглой улице.
Казалось, теперь ему предстояло сделать самый нежеланный шаг.
re: Ким Джуён, университет Донхва. Относительно препарата «Манифестамфетамин» 2-й стадии…
[Ким Джуён, университет Донхва. Прилагаю отчёт с результатами 3-го этапа по препарату «Манифестамфетамин» 2-й стадии.
Эксперимент по сравнению с группой риска, о котором вы упоминали по телефону, похоже, займёт некоторое время. Создать омега-мышей оказалось сложнее, чем я думал.
Что касается вашего предложения о предоставлении экспертного заключения и выступления в качестве свидетеля, я ещё подумаю. Я тот ещё трус.]
Чан Джину прочитал короткое электронное письмо, пришедшее на его мобильный телефон. Это был профессор из университета Донхва, с которым он познакомился на медицинской выставке, где был вместе с Марвином.
После той встречи он раскрыл свою личность и заказал анализ проявителя второй стадии. Хоть тот и вёл себя как хитрый лис, результаты, видимо, были настолько интересны, что он всегда с энтузиазмом брался за анализ.
Согласно тому, что профессор уже выяснил, эффект этого проявителя второй стадии, циркулировавшего в Осоне, можно было считать весьма перманентным.
Однако побочные эффекты были тяжёлыми, и принимавший его, по словам профессора, не смог бы дожить до проявления эффекта препарата. Рвота, головные боли, кровотечение. В тяжёлых случаях - вплоть до летального исхода. Это означало, что препарат угрожал здоровью принимавшего его самыми разными способами.
Любознательный профессор Ким Джуён с помощью этого препарата стал вожаком альфа-мышей. Но, к несчастью, ни одна из подвластных ему мышей ещё не нашла себе пару. Это было связано с тем, что все омега-мыши, несмотря на успешную трансформацию, вскоре погибли. В своём письме он не раз сокрушался, что, как ни странно, не выжила ни одна особь.
Чан Джину, выйдя из прокуратуры, добавил к письму профессора Ким Джуёна короткую фразу «Прошу рассмотреть» и переслал его кому-то. В тот же миг появилось текстовое сообщение. Это было SMS, пришедшее на его номер телефона, а не сообщение в мессенджере.
[Прямо 100 метров в направлении на 3 часа]
Отправитель: Менеджер «Дэгён». Некоторое время глядя на сообщение, Чан Джину нахмурился. Его взгляд был прикован не к странному содержанию сообщения, похожему на команду в игре, а к имени контакта.
Он до сих пор сохранён под таким именем?
Тогда, спешно сохраняя номер Марвина, который он узнал для допроса в качестве свидетеля по делу о нарушении системы нелегального распределения квот, он так и записал его.
Поскольку они всегда общались через мессенджер, он как-то не задумывался об этом, но, кажется, пора было поменять. Разумеется, он совершенно не осознавал, что множество людей в его списке контактов уже несколько лет так и оставались записанными как «Директор OO» и тому подобное.
В этот момент раздался телефонный звонок. Звонил тот самый политик из оппозиционной партии, которому он только что переслал письмо профессора Ким Джуёна.
С телефоном в руке Чан Джину пошёл прямо в направлении, указанном Марвином. Ему нравилось, как пронизывающий зимний ветер кусал кожу. Пройдя половину из ста метров, он увидел Марвина, неподвижно стоявшего у четырёхполосной дороги и ждавшего его.
Похоже, после того как он вспылил и несколько дней просидел взаперти, он всё же вернулся в Осон. Вероятно, у него и не было другого выхода. Высоко оценив его способность быстро осознавать реальность, Чан Джину решил закрыть глаза на все его недавние блуждания.
Он как раз собирался сказать, чтобы тот впредь воздерживался от самовольных уходов из дома. Неважно, как поздно он вернётся, но спать он должен дома. Если Марвин делает это из-за беспокойства, то он был готов ускорить обвинение против Хон Гёнука. В любом случае, он планировал разобраться со всей этой грязью не позднее следующей весны.
Тем временем Чан Джину остановился прямо перед Марвином. Собеседник на том конце провода с самого начала выражал обеспокоенность по поводу состава препарата, но Чан Джину слушал его вполуха. Вместо этого он сосредоточился на человеке перед собой. Марвин выглядел так, словно был чем-то насквозь пропитан, хотя дождя и не было.
Почему он захотел встретиться здесь? В тот момент, когда он задался этим вопросом, Марвин внезапно подошёл к нему. Приблизившись вплотную, он склонил голову набок.
Сначала он не понял, что тот делает. Лишь когда его холодные губы приоткрылись и тёплый язык проник внутрь, Чан Джину осознал, что Марвин его целует. Причём очень активно, даже усердно.
[Нет, я имею в виду… Если мы пойдём таким путём, разве не скажут, что мы использовали мёртвого человека? Вы ведь не выдвинули обвинение сразу, прокурор Чан? Если журналисты начнут копать, мы только попадём в неловкое положение…]
Из телефона, который он всё ещё держал в руке, доносился обеспокоенный голос, но слова совершенно не доходили до его сознания. Марвин, в одиночку усердно атаковавший губы Чан Джину, прошептал ему в другое ухо, к которому не был приложен телефон:
- Я привёл за собой хвост. Нам нужно разыграть сцену, будто мы направляемся прямиком в отель. Вы мне подыграете?
Когда Марвин указал в сторону, он заметил чёрный внедорожник. Кажется, он хотел отвлечь внимание преследователей, создав неловкую ситуацию. Глядя сверху вниз в странно мерцающие глаза Марвина, Чан Джину спокойно произнёс:
- Господин депутат. У меня появились срочные дела. Я свяжусь с вами позже.
И тут же сбросил звонок. Чан Джину провёл пальцами по губам, словно пытаясь снова ощутить мимолётный поцелуй, и спросил:
- Можно ведь было поехать домой, зачем обязательно в отель?
- На то есть свои причины. Нужно лишь показать им, что мы отправились в отель, потому что у меня началась течка. Просто подыграйте мне.
Предложение Марвина весьма понравилось Чан Джину. На его губах медленно появилась улыбка, и он, притянув Марвина за подбородок к себе, ответил:
В тот же миг на Марвина, опиравшегося на ограждение, обрушился такой страстный поцелуй, что его тело откинулось назад.
