Стокгольмский синдром. Глава 13
Чон Ин прислонился спиной к стене и неотрывно смотрел на дверцу стиральной машины, где бельё то крутилось по часовой стрелке, то с пеной возвращалось в обратную сторону. Нижнее бельё и футболки сбились в ком, двигаясь вверх-вниз по кругу.
«…Значит, это всё-таки было дело рук этого ублюдка?»
Чон Ин сказал, что навещал Хан Мин У в больнице, но не уточнил, что с ним случилось. О том, что тот тонул, даже не заикнулся. По словам Мин У, в академии об этом знали только Чон Ин, Сын Джу, комендант общежития и учителя, нёсшие дежурство вчера и сегодня. Но Сын Хён определённо был в курсе. Иначе с чего бы он вдруг ляпнул такое.
- ...Ким Сын Джу сонбэ тоже хорошо плавает?
Вспомнив этот леденящий голос, Чон Ин снова покрылся мурашками. Простая фраза, но смысл, который она несла, точно впился в сердце. Как он и опасался, этот псих мог оказаться куда более безумным, чем казалось.
Хан Мин У прошлой ночью мог умереть.
Чон Ин принялся грызть кончики своих коротких ногтей. Столкнуть человека в реку - такое можно сделать, только если намереваешься убить.
«Неужели то, что он занимался сексом с Хан Мин У в комнате общежития, которую делил вместе с Чо Сын Хёном, было настолько тяжким грехом, заслуживающим смерти?»
Хотя Хан Мин У действительно недолюбливал Чо Сын Хёна, они никогда напрямую не сталкивались. Мин У был разгильдяем, но держался своей компании и старался избегать трений с другими, а Сын Хён постоянно был занят на специальных занятиях в академии, так что у них даже не было времени пересекаться.
Шум стиральной машины усилился. Глядя на свою одежду, крутящуюся вместе с трусами, испачканными спермой Чо Сын Хёна, он чувствовал всё большее отвращение к себе. Не мог же он просто взять одни трусы. Боясь встретить кого-нибудь по пути в прачечную, он даже в такой момент думал о чужом мнении и прихватил весь свой бельевой мешок - и это было ошибкой.
Чон Ин снова нервно принялся грызть ногти. Если Чо Сын Хён гомофоб, это могло бы объяснить его желание убить Хан Мин У, который занимался гей-сексом с Чон Ином. Для него, чистюли похлеще самого Чон Ина, ненависть к двум парням, трахающимся в его комнате общежития, вполне вписывалась в логику событий.
Сын Хён определённо возбудился, когда целовался с Чон Ином на крыше. Будь он гомофобом, он бы ни за что не кончил несколько раз ему в рот, даже чтобы унизить. Тем более не стал бы сам вылизывать член Чон Ина. И уж точно невозможно было бы объяснить, как недавно его собственный член встал, когда он пальцами ласкал анус Чон Ина.
Чон Ин, сидя с вытянутыми ногами, стукнулся головой о пустую стиральную машину.
«Может, Чо Сын Хён испытывает комплекс неполноценности перед всеми в этой академии? И они с Хан Мин У просто случайно попали под горячую руку?»
Вспоминая его недавние слова в комнате про какие-то категории, можно было подумать, что так оно и есть. Сын Хён явно считал, что Чон Ин его презирает.
Это было не совсем неверно, но сколько ни думал, Чон Ин не мог понять, чем настолько сильно провинился перед ним. «Какая, чёрт возьми, разница, по каким категориям он делит Хан Мин У и Ким Сын Джу, и попадает ли в эти категории Чо Сын Хён?»
Его телефон, подключенный к зарядке на стене, громко завибрировал. Чон Ин встал проверить.
Чон Ин сглотнул, только сейчас увидев сообщения, которые тот отправил после того, как он впопыхах убежал из такси.
<Устал немного. Собираюсь спать.>
При мысли, что следующей целью Чо Сын Хёна может стать Ким Сын Джу, Чон Ина внезапно пробил озноб.
Охваченный тревожным предчувствием, что так и до Сын Джу может что-то дойти, Чон Ин поспешно застучал по клавишам.
<Потом расскажу, но до каникул не связывайся со мной, Сын Джу.>
Как только появилось уведомление о прочтении, тут же раздался звонок. Чон Ин отклонил вызов и снова отправил сообщение.
<Прошу тебя. Только до конца семестра.>
Сын Джу какое-то время не отвечал.
<Я беспокоюсь за тебя, Со Чон Ин.>
<Подожду до следующего месяца.>
Читая его сообщения, появляющиеся одно за другим, Чон Ин на мгновение замер с телефоном в руке.
В голову пришла мысль - может, действительно попросить помощи у старшего брата-прокурора? Даже такой профан в законах, как он, понимал, что покушение на убийство - тяжкое преступление. Но чтобы объяснить всё с самого начала, придётся рассказать и про тайно снятое видео. И про секс с Хан Мин У, и про свою сексуальную ориентацию, которую скрывал со средней школы: придётся выложить всё.
Если брат, такой же прямолинейный и упёртый, как отец, не только внешне, но и характером, мог бы под предлогом перевоспитания отправить его к психологу или даже упечь в психушку.
Это бы ещё ладно. Можно как-то подыграть им и свалить всё на подростковые шалости или любопытство в период гормонального всплеска. Но проблема в том, что будет потом.
Даже если брат с отцом упрячут Чо Сын Хёна куда-нибудь, когда-нибудь он выйдет. В Корее сроки отродясь не были длинными.
«Нет, в худшем случае дело может закрыться из-за отсутствия доказательств и закончиться ничем. Хан Мин У жив, и доказательств, что Чо Сын Хён пытался его убить, тоже нет.»
Чон Ин в отчаянии рвал свои шелковистые волосы.
«Тот, кто намекнул, что может столкнуть в воду и Ким Сын Джу, что помешает ему сделать то же самое с ним? Даже если семья использует все связи и упрячет его за решётку, Сын Хён может найти его и отомстить после выхода. Нет, зная его характер, он точно так и сделает. Сейчас не время беспокоиться о безопасности Ким Сын Джу.»
- ...Ким Сын Джу сонбэ тоже хорошо плавает?
Это была скрытая угроза. Сын Хён практически признался, что это он столкнул Мин У в реку. То, что бывший пловец национальной юношеской сборной Хан Мин У выжил - просто везение. Чон Ин в отчаянии сжал кулаки.
«За свои недолгие двадцать лет что же он сделал настолько неправильного?»
Хотелось повернуть время вспять. Хотелось накричать на себя, дурака, так легко согласившегося поехать в захолустную академию для второгодников, лишь бы избавиться от репетитора.
Стиральная машина, закончив сушку*, издала резкий звук.
Прим.: Допустим, это был стирально-сушильный автомат.
Раздался щелчок, и дверца разблокировалась.
Короткий отдых закончился. Ночь близилась, скоро закроют общежитие. Ему некуда было бежать.
Чон Ин сгрёб высушенное бельё в пустую корзину и взял в другую руку голубой кондиционер, в котором убавилось на два пальца. От хорошо высушенного белья сильно пахло травами, словно на нём никогда и не было спермы. Это был запах Чо Сын Хёна.
Был ранний весенний день. Ветер всё ещё оставался холодным, но именно поэтому солнечные лучи казались особенно тёплыми. Это была та неделя, когда Сын Джу, проведший всю зиму в спортзале, начал играть в баскетбол на площадке.
Чон Ин прогулял дневные занятия под предлогом простуды и, вернувшись в пустую комнату, ненадолго заснул. Когда он открыл глаза, вокруг только начинало темнеть.
Чон Ин лежал на кровати с открытыми глазами, глядя в окно. Он безучастно наблюдал, как в квадратном кусочке неба исчезает закат, и тьма медленно поглощает его, начиная с углов.
За окном слышались чьи-то крики и смех. Казалось, будто он один отделён от всех оконным стеклом. Пока он думал об этом, небо становилось всё темнее. Ранний вечер, когда, казалось, можно почувствовать тяжесть удушающего воздуха.
Заметив силуэт, неподвижно сидящий за столом у окна, Чон Ин спросил приглушённым голосом. Сын Хён сидел так тихо, что Чон Ин даже не заметил его присутствия в комнате.
- Зачем в темноте-то читаешь, включи свет.
Он подумал, что глупо читать книгу в темноте, даже не включив настольную лампу.
Голос был тихим, но отчётливым. Чон Ин неуклюже поднялся и сел, прислонившись к стене. Всё ещё сонным голосом он тихо прокашлялся и пробормотал:
- Уже столько времени прошло, а я думал, ненадолго прилёг.
- Вы выглядели уставшим, не стал будить.
- Да. Но в следующий раз... в это время включай в комнате свет.
Чон Ин говорил медленно, осипшим голосом. Сын Хён пристально смотрел на него.
Небо стало ещё темнее. Тень легла на профиль Сын Хёна, когда он поднял голову к настенным часам. Чон Ин прищурился.
- Нет, не время... В такие моменты, как сейчас. Тогда включай свет.
Спросил Сын Хён, глядя на него. Чон Ин медленно пригладил растрёпанные волосы ослабевшей рукой.
- Когда день переходит в ночь.
- Когда ни светло, ни совсем темно. После дневного сна в такое время просыпаешься и... как-то тоскливо становится.
- Кажется, словно я один во всём мире. Одиноко.
Медленно спросил Сын Хён. Возможно, если бы он тогда сразу включил свет, Чон Ин не сказал бы таких слов. В тот момент тёмная прямоугольная комната общежития казалась словно другим миром, оторванным от реальности.
Сын Хён молча смотрел на него в темноте.
Наконец небо совсем почернело, и пространство, где находились он и Сын Хён, как будто поглотила чёрная дыра. Лекарство от простуды, которое Чон Ин принял днём, было довольно сильным.
Он незаметно снова уснул, а когда проснулся ночью от жажды, Сын Хён сидел за столом спиной к нему и занимался, как обычно.
Позже, вспоминая тот вечер, Чон Ин не мог с уверенностью сказать, был ли тот разговор с Чо Сын Хёном сном или явью. Так этот день затерялся среди других обычных весенних дней.
Чон Ин не мог уснуть до утра воскресенья и сомкнул глаза, только убедившись, что Сын Хён собрал сумку и ушёл. По воскресеньям у Чо Сын Хёна были занятия в учебной группе.
Группой это называлось только формально - просто собирали самых перспективных учеников из первой десятки академии в одну комнату и заставляли заниматься самоподготовкой целый день.
Никогда прежде Чон Ин не был так благодарен за то, что Чо Сын Хён всегда показывал лучшие результаты на пробных экзаменах. Пропустив завтрак и обед, он проспал весь день. В теле не осталось ни капли сил. Хотя со вчерашнего дня он ничего не ел, аппетита совсем не было.
Когда он ненадолго открыл глаза, было три часа дня, за окном всё ещё лил дождь. Слушая, как капли стучат по стеклу, Чон Ин снова закрыл глаза. Похоже, из-за дождя температура упала. В прохладной комнате стало немного зябко, и он натянул одеяло до самых глаз, свернувшись калачиком. Во рту пересохло, но было лень даже открыть холодильник.
От резкого голоса Чон Ин медленно открыл глаза. В тёмной комнате стоял Чо Сын Хён. Видимо, вернулся после занятий.
- Неужели вы весь день так пролежали?
Чон Ин поспешно попытался подняться, но от головокружения его повело в сторону. Простыня была насквозь мокрой от его пота. Мутным взглядом он посмотрел на настенные часы. Часы уже показывали семь.
- Я и не заметил, как время так...
Сын Хён резко сдёрнул одеяло. Чон Ин, внезапно ощутив холод, обхватил себя руками. Подбородок задрожал. Густые брови Сын Хёна сошлись на переносице. Кажется, он был зол. Чон Ин повторил ещё раз:
- Я не заметил, как время прошло.
Тот забрался на мокрую от пота простыню и приложил руку ко лбу Чон Ина. Его обычно горячие руки сегодня казались прохладными.
- ...Давно вы в таком состоянии?
Когда Чон Ин слабо ответил, Сын Хён встал. Порывшись в сумке, он достал откуда-то дешёвую булочку с кремом. Теперь, когда задумался, кажется, он несколько раз видел, как Чо Сын Хён жевал такие. Развернув упаковку булочки, которую сам Чон Ин никогда не покупал, он протянул её.
- Не умрёте, если съедите, так что ешьте.
Во рту было сухо, и совсем не хотелось ничего есть. Чон Ин покачал головой.
Сын Хён отломил кусок булочки. Белый крем испачкал пальцы, но его это не волновало. Он поднёс оторванный кусок ко рту Чон Ина.
- Ешьте, пока я не запихнул насильно.
От обиды на глаза навернулись слёзы. Пришлось жевать кусок булки. На шершавом языке разлился приятный сливочный вкус. Когда он медленно прожевал и попытался проглотить, в горле запершило. Сын Хён достал из холодильника молоко, налил в чашку и поставил в микроволновку.
Скрестив руки на груди, он стоял, наблюдая за микроволновкой, и когда раздался звонок, взял подогретое молоко и снова сел рядом с Чон Ином. Сделав глоток, протянул ему.
Хотя он обычно не любил молоко, сейчас говорить об этом было бесполезно. Чон Ин приложился к чашке, которую тот держал, и сделал два глотка тёплого молока.
Снова кусок булочки с кремом коснулся его губ. Чон Ин закрыл покрасневшие глаза и снова зажевал. Сочетание было неплохим, но из-за полного упадка сил на то, чтобы съесть один кусок булки и выпить чашку молока, ушло целых десять минут. Сын Хён открыл ящик и что-то достал.
- Температура не слишком высокая, так что если это выпьете, станет лучше.
Вскрыв серебристый блистер, он засунул маленькую таблетку между губ Чон Ина, а затем протянул подогретый тонизирующий напиток. Горьковато-сладкий травяной аромат разлился во рту.
Только тогда Чон Ин осознал, что болен простудой. Тяжесть во всём теле и озноб были из-за этого. Результат того, что вчера целый день ходил под дождём в мокрой одежде. Когда он опустошил бутылку тонизирующего напитка залпом, как лекарство, и попытался снова прилечь на подушку, Сын Хён остановил его.
Закатав рукава, он потянул вверх футболку Чон Ина. Тот слабо сопротивлялся.
- Одежда вся мокрая от пота, и вы собираетесь в ней спать?
Сын Хён силой стянул с него футболку. Чон Ин дрожал, зубы стучали. Когда Сын Хён потянул вниз штаны и нижнее бельё, Чон Ин снова попытался сопротивляться.
- Лежите спокойно. Не раздражайте меня.
Цокнув языком, он стянул насквозь мокрое бельё и штаны. Лицо Чон Ина пылало. Хотя тело было невыносимо горячим, озноб был настолько сильным, что его трясло. Сын Хён достал из ящика футболку Чон Ина, нижнее бельё и новые штаны и одел его.
Его движения были умелыми. Настолько, что казалось, будто он часто делал подобное. Ощущение сухой одежды на коже было приятным.
Только он подумал, что теперь можно укрыться одеялом и уснуть, как тот подхватил Чон Ина на руки.
Только заболев, Чон Ин наконец смог вернуться в свою постель. От хорошо просушенных простыней и пододеяльника, казалось, исходил запах Сын Хёна.
Вместо ответа на его слова Сын Хён начал переодеваться, сняв рубашку. Он никогда раньше не раздевался перед Чон Ином. Даже в лихорадке Чон Ин смотрел на него затуманенным взглядом.
Сын Хён достал из ящика футболку и штаны для сна. Его расплывчато видимый торс был крепким, как и представлялось, но местами виднелись слабые шрамы. Сняв даже носки, он забрался в кровать, где лежал Чон Ин. На узкой кровати Сын Хён лёг на бок и обнял его.
Когда Чон Ин попытался отодвинуться к стене, он вздрогнул. Сын Хён уткнулся носом между его шеей и плечом. Не приняв душ за целый день, от него наверняка исходил неприятный запах. Чон Ин уже переживал, какими словами тот снова пристыдит его.
Сын Хён тихо рассмеялся. Его дыхание щекотало шею. Чон Ин съёжился.
- И в такой ситуации вы об этом беспокоитесь?
Хоть и насмехаясь, его объятия стали крепче.
Чон Ин повернул голову и попытался вырваться к стене. Хотя перед сном вчера он наспех принял душ, сегодня весь день не мог помыть голову и пропотел насквозь - состояние было ужасным.
Он хихикнул, соглашаясь. Не в силах больше терпеть, Чон Ин толкнул его в плечо. Сын Хён не отступил. Вместо этого он длинно лизнул влажную от пота шею Чон Ина.
Чон Ин в ужасе извернулся. Сын Хён, вместо того чтобы отпустить, обвил его своими длинными ногами и впился в шею ещё глубже. От медленного посасывания, сквозь стиснутые зубы Чон Ина вырвался тихий стон.
Уткнувшись носом в мокрую от пота кожу и вдыхая, Сын Хён жадно сосал её, словно хотел оставить следы зубов. Даже сквозь помутнение сознания по телу Чон Ина пробегали волны тайного возбуждения. Возможно, начинало действовать лекарство.
Между белой шеей и ключицами Чон Ина отпечатались красные следы от губ. За окном постепенно темнело. Сын Хён поднял голову и посмотрел на тяжело дышащего Чон Ина.
- От вас пахнет непослушным ребёнком. Как от детей, что целый день бегали на улице.
Чон Ин с трудом приподнял веки и посмотрел на него.
«О чём вообще думает Сын Хён?»
Он недоумевал, действительно ли тот, кто обращался с ним как с течной сукой, говоря, что он воняет как от шлюхи, и тот, кто сейчас смотрит на него таким нежным и горячим взглядом - один и тот же человек.
- ...Надо было раньше заставить вас заболеть. Когда болеете, такой милый.
Язык Сын Хёна облизнул сухие губы Чон Ина. Его голос был хриплым.
- Здесь пахнет булочкой с кремом.
Влажный язык раздвинул сухие губы.
- Кажется, остался и запах молока. С рыбным привкусом.
Его язык, прервав слова, завладел ртом Чон Ина. Похоже, Сын Хёна не волновало, что он может заразиться. Его язык, обычно такой горячий, сегодня казался прохладным. В итоге Чон Ин расслабил губы и двигался, как тот вёл. После влажного поцелуя Сын Хён погладил слипшиеся от пота волосы Чон Ина.
- Больной, вонючий, а всё равно...
Долго глядя на нахмурившегося Чон Ина, он внезапно оборвал фразу и обнял его. Чон Ин не мог видеть выражение его лица. В темнеющей комнате, на узкой кровати, в его объятиях, он лишь опустил ресницы, становившиеся всё тяжелее по мере действия лекарства.
Сквозь дрёму послышался его бормочущий голос.
- Я хочу, чтобы хён сходил с ума от одиночества.
Чон Ин так и не смог понять слова Сын Хёна до конца. Просто с закрытыми глазами погрузился в глубокий сон.
Пожалуйста, не забывайте про спасибо и реакции, а то покусаю.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty