Кислый виноград доминантного альфы. Глава 27
Беременность омеги была возможна не только во время течки. Хотя в эти дни вероятность зачатия повышалась, фертильным был каждый из 365 дней. Это означало, что, за исключением того дня, когда Тэгон проник в Хёну, его тело могло в любой момент принять семя другого альфы. Возможности были бесконечны.
Казалось, даже если бы его окунули в сточную канаву, он не чувствовал бы себя настолько грязным.
По какой-то причине Хёну скрывал от него существование того альфы.
Почему? Боишься, что я ему что-то сделаю?
Жди, я обязательно найду того ублюдка, которого ты пытаешься защищать.
Тэгон, с пылающим от жара взглядом, смотрел на Хёну сверху вниз. Он не мог контролировать свой низ, который начал неистовствовать, как только почувствовал запах Хёну. Его изголодавшийся зверь чутко уловил возвращение пастыря, который когда-то ввергнул его в пучину вожделения.
Тэгон хорошо понимал, что раз Хёну узнал истинную сущность К, они уже не смогут вернуться к прежним отношениям.
Прежние отношения, которые они отчаянно пытались сохранить, не разрушая друг друга, теперь разбились вдребезги.
Предстоящие течки Хёну. И гон.
Отношения, связанные телом, тоже казались неплохими.
Чтобы ты больше никогда не смел так развратно использовать эту грязную дырку, на этот раз я сделаю твоё тело таким, что ты не сможешь получить удовлетворение ни от кого, кроме меня.
Когда он грубо потянул Хёну за волосы к своему возбуждённому, пульсирующему члену, тот изо всех сил сопротивлялся. Даже когда Тэгон обдал его густыми феромонами, реакция была совсем слабой. А ведь раньше он бы точно извивался от желания.
- Почему этот распутный рот отказывается от моего члена?
Хёну яростно сверкнул глазами на Тэгона. Тот тихо рассмеялся.
- Ха-ха, у тебя нет права отказываться.
Тэгон медленно погладил щёку Хёну.
- Похоже, ты всё ещё не понимаешь ситуацию.
"Соси как следует. Не вставай."
В ушах слились голоса альфы, предлагавшего морфо, и Тэгона. Оба думали лишь о том, как удовлетворить свою грязную похоть, используя условия, от которых он не мог отказаться.
...Одно и то же. Чем ты отличаешься от того альфы?
Взгляд Хёну, прямо смотревший на Тэгона, бессильно упал на пол.
...Это действительно ты, Тэгон?
Тэгон не смог договорить из-за Хёну, который взял его член в рот. Как только язык Хёну коснулся головки, он тут же кончил от острого наслаждения. Когда Хёну попытался выплюнуть излившуюся в рот сперму Тэгона, тот, раздражённый этим, тут же схватил его маленькую голову одной рукой, запрокинул шею назад и заставил проглотить.
Из горла Хёну вырвались мучительные звуки, когда сперма насильно стекала внутрь. Только убедившись, что всё содержимое рта прошло по пищеводу, после нескольких глотательных движений кадыка Хёну, Тэгон отпустил его.
Рухнув на бок, Хёну кашлял как больной туберкулёзом. В холодных глазах Тэгона, смотрящих на него, не было ни капли сочувствия.
Схватив Хёну за горло и усадив, Тэгон процедил низким голосом:
Даже после первого оргазма член Тэгона всё ещё агрессивно стоял, направленный вверх. Когда он крепко сжал щёки плотно сомкнувшего губы Хёну, его рот принудительно открылся под давлением. Тэгон грубо втолкнул свой ствол в красную пещеру рта и медленно возобновил движения бёдрами.
Кожа в уголках рта, растянутая до предела неестественной толщиной, истончилась как чешуя и, казалось, вот-вот порвётся. Каждый раз, когда твёрдый как оружие член протыкал нежную слизистую внутренней стороны щеки, щёки Хёну выпирали и опадали по контуру члена. Поглаживая пальцами эти вздутые щёки Хёну, движения бёдер Тэгона внезапно ускорились.
Лицо Хёну, задыхающегося и хрипящего от нехватки воздуха, всё покраснело. В уголках глаз выступили рефлекторные слёзы. От этого выражения - влажных глаз, гневно смотрящих на него - в нижней части живота Тэгона пробежала дрожь.
И такое лицо ты показывал другим ублюдкам-альфам?
Под глазами Тэгона, пристально смотрящего на такого Хёну, тоже разлился красный жар. Мягкая и нежная слизистая, шершавый язык, бугристое нёбо. Во влажном и горячем рту Хёну не было ни единого неудовлетворительного места.
Тэгон наслаждался экстазом, который дарил ему Хёну, безжалостно вбиваясь, держа его за волосы. Каждый раз, когда он толкался головкой в нёбную дугу, рефлекторно сжимающееся от рвотных позывов горло дразняще стискивало его член.
Из уст Тэгона вырвался удовлетворённый вздох.
Лицо Хёну, издающего ужасные стоны горлом, покраснело как перед удушьем, он даже не мог толком открыть глаза. Руки, беспомощно махавшие в воздухе, отчаянно вцепились в бёдра Тэгона. Острые ногти Хёну впивались в кожу, но даже это ощущалось лишь как сексуальная стимуляция.
Надо было трахнуть так с самого начала.
До того, как другие ублюдки-альфы первыми проложили путь во все его дырки.
Глядя на страдающего Хёну, Тэгон не прекращал безжалостные движения бёдрами. Он ещё яростнее долбил его горло. Беловатые выделения, скопившиеся во рту Хёну, от силы глубоких толчков наполовину хлынули в горло, наполовину забрызгали всё вокруг рта.
В противовес горячему дыханию, глаза Тэгона были холоднее, чем когда-либо.
Ради чего я сдерживался? Пока я как идиот старался не осквернить святыню Хёну, бывшую моим единственным пристанищем, всё было отнято. Пока я берёг и лелеял то, что было слишком дорого, не осталось ничего моего.
А ведь когда-то у меня было всё, что принадлежало Хёну.
Было время, когда его разум и сердце были заполнены только мной.
Он злился на Хёну, который опустошил его без разрешения и теперь говорит, что уходит.
...Больше никогда не встречаться?
Вытащив член, которым долбил горло, Тэгон внезапно излился на лицо Хёну. Несмотря на второй оргазм, сперма, не извергавшаяся несколько месяцев, сохраняла вязкую консистенцию, покрывая лицо Хёну.
Тэгон безучастно смотрел сверху вниз на Хёну, который, покрытый его выделениями, опирался о пол и кашлял. Сперма, густо и липко стекающая по контурам утончённого лица, собралась на кончике подбородка Хёну и упала на пол, оставив тягучий след.
На лице Хёну, чей кашель постепенно утихал, появились обида и раздражение. Нахмурившись, и пытаясь успокоить дыхание, он медленно открыл глаза. Сперма Тэгона, налипшая даже на ресницы, мешала открыть глаза. Тэгон протянул руку к его лицу и грубо размазал её. Его движения были резкими, почти насильственными.
Какой смысл в прошлом, которое уже ушло? Важен был лишь тот факт, что теперь он наконец в его руках.
Оставалось только обращаться с ним соответственно — грязно.
Когда он решил относиться к этому так, на душе даже стало легче. Казалось, теперь можно брать и осквернять Хёну сколько душе угодно, не чувствуя ни вины, ни греха.
К тому же, их циклы совпадали.
Насколько он нуждался в Хёну, настолько же Хёну нуждался в теле альфы.
От одной мысли о том, чтобы обнять Хёну и беспорядочно сплестись с ним, в паху пробежала дрожь. Глядя на Хёну, пропитанного его спермой и феромонами, Тэгон ухмыльнулся.
Усадив Хёну на пассажирское сиденье, он сразу завёл двигатель. Это был тот самый чёрный легковой автомобиль, который Хёну видел перед учебным центром.
"Тогда кто тебя привёз сюда Джихе? Тётя? Дядя?"
"...Очень-очень красивый оппа! Вот такого роста."
Хёну словно получил удар по затылку. Это был не похититель, охотившийся на детей. Это был Тэгон. Он, как хищник на охоте, скрывался и кружил вокруг, выжидая удобного момента. Момента, чтобы схватить его за горло.
Хёну потёр покрывшиеся мурашками руки.
Луна снова скрылась за тучами. Пригородная дорога была пустынна в предрассветный час, даже фонарей толком не было, вокруг стояла тьма. Тэгон давил на газ и мчался как безумный. Его совершенно не волновало, что Хёну рядом жмурится от страха или держится за живот.
Он собрал вещи, оставив записку для беспокоящихся о его исчезновении родных, что возвращается домой. Вещей было всего ничего — одна сумка, с которой он впервые ушёл из дома. Тэгон с недовольным выражением лица окинул взглядом скромный вид Хёну.
Хёну почувствовал что-то неладное, когда машина свернула в направлении, противоположном указателю на дом.
- Едем куда надо, не волнуйся.
Хёну слегка дрожал от нахлынувшего беспокойства.
Он же не везёт меня в больницу? Накатила сильная тревога.
Неужели хочет заставить сделать аборт...
От ужасной мысли в глазах помутнело, а голова закружилась.
Нет. Ещё 20 недель, всего 20 недель...
После этого срока физически прервать беременность будет невозможно.
Если продержаться ещё столько, сколько уже выносил, тогда.
Передние колеса машины, застопоренные тормозами, процарапали по асфальту, разрывая утреннюю тишину. Нога Тэгона, лежащая на педали тормоза, дрожала.
Собравшись крикнуть на Хёну, Тэгон быстро проверил зеркало заднего вида.
Хорошо хоть сзади никто не ехал, иначе оба могли бы погибнуть!
Даже в такой ситуации член Тэгона послушно вставал от прикосновений Хёну.
Тэгон остановил машину на обочине. Руки Хёну не останавливались, настойчиво массируя член Тэгона. Быстро вставший член начал сочиться смазкой. В противовес промокающей от жара ширинке, в голове Тэгона становилось всё холоднее.
Пробормотал Тэгон ледяным голосом. Хёну занервничал.
Расстегнув ремень безопасности, Хёну перебрался на водительское сиденье и уселся на крепкие бедра Тэгона. Обвив его шею руками, прошептал на ухо:
- Давай. Давай сделаем это. Тэгон-а, переспи со мной.
Безучастный до этого момента Тэгон вскинул бровь. Такое выражение появлялось у него, когда что-то казалось нелепым. Хёну был в отчаянии. Он соблазнительно поглаживал крепкие плечи Тэгона. Вспомнил, как К осыпал его поцелуями, когда он ластился как щенок.
Уткнувшись лбом в шею Тэгона, Хёну искоса взглянул на него.
Тэгон издал насмешливый смешок, словно не веря своим глазам.
Реакция была не особо обнадеживающей. Хёну нервно расстегнул ремень безопасности Тэгона и придвинулся ближе к его паху. Опустив руки с шеи, он начал массировать его член, по-щенячьи вылизывая линию челюсти.
Член Тэгона уже полностью затвердел. При каждом прикосновении из-под одежды доносились влажные звуки. Хёну снова бросил на Тэгона кокетливый взгляд.
Внезапно спинка водительского сиденья откинулась назад, и потерявший равновесие Хёну упал на Тэгона. Нос заныл от столкновения с его твердым подбородком.
Усмехнулся Тэгон с явным весельем. Щеки Хёну покраснели от стыда. Теперь, когда ему дали зеленый свет, он почувствовал себя неловко и смущенно. Тэгон лежал неподвижно, просто наблюдая за действиями Хёну.
Поерзав на Тэгоне, Хёну внезапно прижался к его губам. Падающие вниз волосы Хёну щекотали щеки Тэгона. Он нежно облизал губы Тэгона языком, проник между ними внутрь. Вспоминая прошлый опыт с К, он усердно двигал языком.
Мягкий влажный язык Хёну скользил по нёбу Тэгона, задевая чувствительную слизистую. Тэгон совершенно не отвечал. Только Хёну усердно шевелился у него во рту.
К счастью, это возымело некоторый эффект. Когда Хёну отстранился, он увидел, что под глазами Тэгона появился румянец. Их тяжелое дыхание заполнило салон. Стекло со стороны водителя постепенно затуманивалось от их дыхания. Казалось, они полностью были отрезаны от мира.
Хёну поцеловал Тэгона под глазом, как делал с ним К. Начав со скулы, он осыпал поцелуями лоб, переносицу, подбородок. Распахнув полы пальто Тэгона, он начал по очереди расстегивать пуговицы рубашки сверху вниз. Каждый раз, когда пальцы Хёну задевали чувствительные места, кадык Тэгона дергался. От него начали исходить феромоны.
Задрав нижнее белье под рубашкой, Хёну спустился между ног Тэгона. Опираясь одной рукой о край сиденья, он прижался губами к обнаженному животу. Каждый раз, когда его язык проходился по чувствительным местам, рельефные мышцы пресса то проступали, то расслаблялись.
Долго очерчивая контуры мышц, губы Хёну медленно поднялись выше. Затем он взял в рот твердый сосок.
Тэгон слегка нахмурился. Убедившись, что румянец под его глазами стал еще ярче, Хёну вновь погрузился в процесс. Он облизывал затвердевший сосок кончиком языка, царапал зубами, затем втянул его целиком и сильно всосал.
Искоса глянув на Тэгона, он встретился с ним взглядом. Тот смотрел на него со сложным выражением лица. Хёну уставился на него в оцепенении, затем спохватился и снова взял сосок в рот. Он лизал его всей поверхностью языка, еще усерднее чем раньше.
Казавшийся неподвижным Тэгон приподнялся и схватил Хёну за ягодицы.
Хёну нервно сглотнул. Когда он неуверенно устроился на паху Тэгона, как раньше, тот расстегнул пряжку и молнию на его брюках. Ухватив край белья вместе с брюками, он одним движением стянул их вниз.
Как и ожидалось, член Хёну совершенно не был возбужден. Прищурившись, Тэгон сразу протянул палец к отверстию между ягодицами.
Вздрогнув от холодного прикосновения, Хёну сжался - его дырочка тоже была сухой. В салоне автомобиля, наполненном возбужденными феромонами Тэгона, феромонов Хёну не было совсем.
- Для начала дырку намочил бы, прежде чем заигрывать.
Лицо Хёну покраснело от унижения. Тэгон раздраженно махнул рукой.
- Я не собираюсь сразу тащить тебя в больницу, так что сиди спокойно.
Долгое время ехали только по грунтовой дороге. По пути не встретили ни одного дома, ни одного человека, ни одного магазина, и даже ни одной проезжающей машины. Невозможно было даже примерно определить, где они находятся.
Наконец машина остановилась перед каким-то обветшалым домом на побережье. Это был одинокий ветхий дом, стоящий посреди пустыря. Глядя на алый рассвет, встающий над горизонтом и вытесняющий предрассветные сумерки, он предположил, что они где-то на побережье Восточного моря.
Немного юго-восточнее того места, где он жил один.
Почему вдруг здесь...
Охваченный дурным предчувствием, Хёну торопливо осмотрелся вокруг. Тэгон, который вышел первым, вскоре открыл дверь со стороны пассажира.
- ...Может, в больницу хочешь?
Услышав эти слова, Хёну с отвращением быстро вышел из машины.
Подлый, мелочный ублюдок.
Мысленно осыпая затылок Тэгона всевозможными ругательствами, Хёну последовал за ним в дом. Внутри было так же непрезентабельно, как и снаружи.
Может, переделанный деревенский дом?
Это была однокомнатное помещение. Остались следы того, как существующую комнату снесли и на её месте пристроили ванную и кухню. Из мебели были только кровать, обеденный стол, шкаф для одежды и комод с маленьким телевизором. В ванной, покрытой налётом, стояла роскошная эмалированная ванна, совершенно не сочетающаяся со старым домом.
Тревожным голосом спросил Хёну.
Тэгон, подойдя ближе, внезапно протянул руку и схватил Хёну за живот.
Хёну, обхватив живот, осел на пол и бросил на Тэгона взгляд, полный враждебности.
Тэгон скривил уголки губ в усмешке.
- А где же теперь твои заигрывания? Что, раз в больницу не идём, больше нет до меня дела?
На это Тэгон фыркнул и пошевелил пальцами на животе Хёну. Живот всё ещё был плоским. Даже если считать от последней течки, когда он точно заполучил Хёну, в запасе было ещё несколько недель.
Хотя хотелось немедленно потащить его в больницу и избавиться от инородного тела в животе, оставались дела, которые нужно было уладить. Сначала следовало разобраться с ними, а потом уже решать этот вопрос.
Глядя на погружённого в раздумья Тэгона, лицо Хёну побледнело.
Этот жест был похож на попытку определить размер плода. Он сказал, что не собирается идти прямо сейчас, другими словами - собирается когда-нибудь потом.
Осевший на пол Хёну, обхватив дрожащие ноги, уткнулся головой в колени.
Тэгон, который из-за исчезновения Хёну был не в себе, тогда ничего не видел перед собой. Он планировал поймать Хёну, запереть его в месте, известном только ему, последовательно оформить как пропавшего без вести и умершего, а затем даже аннулировать его регистрацию.
Зная, что общество этого не примет, нельзя было допустить, чтобы их обнаружили. Как человек, пытающийся создать алиби, Тэгон усерднее обычного погрузился в учёбу и вёл внешне примерную жизнь. А за спиной как одержимый выслеживал Хёну. В голове целыми днями были только мысли о том, как поступить с Хёну.
Но появилась непредвиденная переменная.
Оставив Хёну, свернувшегося в углу, Тэгон вошёл голым в ванную и включил душ. Он поморщился, принимая струи холодной воды. Хёну не умел мыться холодной водой. Осматривая ванную, он искал подходящее место для установки электрического водонагревателя.
Хотя место абсолютно ничем не нравилось, выбора не было. Было нелегко найти даже такое изолированное жильё, избегая надзора из родного дома.
После окончания первого адского гона первое, что сделал Тэгон - предал огласке исчезновение Хёну. Мать Хёну рыдала при известии об исчезновении единственного сына, которого растила как зеницу ока. Подчеркивая часть писем Хёну профессорам о том, что он взял академический отпуск по здоровью, Тэгон бесстыдно добавил:
- Кажется, он тайно исчез, чтобы семья и я не беспокоились.
После долгих поисков нужно было какое-то время прятать найденного Хёну. Не для того, чтобы достичь своей цели в отношении его судьбы. А чтобы защитить его.
В родном доме подозревали его запечатление.
Когда Тэгон вышел из комнаты Хёну после второго гона, у него потемнело в глазах при виде отца и лечащего врача, сидящих на диване в гостиной. Силы родного дома, которые Тэгон использовал для поиска пропавшего Хёну, достались не просто так. Несомненно, Мусок, заглянувший, чтобы потребовать плату за это, заметил его состояние и вызвал врача.
Он осмотрел тумбочку рядом с диваном. В цветочный горшок было небрежно воткнуто семь окурков. Судя по обычному темпу отца, значит, он просидел здесь так не менее трёх часов.
И надо же было именно сейчас...
Тэгон мысленно проглотил ругательство.
Запечатление - отнюдь не частое явление. Большинство альф и омег умирают, так и не испытав его.
Как обычно бывает с исследованиями черт, особенно в отношении запечатления - неизведанной области, в научных кругах единогласно утверждали одну теорию: чем лучше черты альфы, тем сложнее запечатление.
Среди тысяч видов млекопитающих, существующих на Земле, значительная часть имеет экологическую структуру, где один превосходный альфа-самец правит стаей и монополизирует самок. Запечатление альфы, подчиняющегося одному омеге вопреки таким законам природы, было равносильно клейму, показывающему, что он самая низшая особь в стае.
Но это клеймо не длится всю жизнь. Если партнёр умирает, исчезает и связь запечатления. Основываясь на человеческой истории, когда ради этого не гнушались даже заказными убийствами, учёные пришли к выводу, что причина возникновения запечатления не связана с любовью.
В отличие от подавителей течки, подавителей гона альф не существовало нигде на Земле - запечатление альф было настолько редким, что в этом не было коммерческого смысла. Кроме того, гон легко разрешался при физическом контакте с помеченной омегой, а поскольку цикл гона совпадал с циклом течки соответствующей омеги, то даже если начало было принудительным, конец таковым не являлся.
Наслаждение, которое они испытывали в этот период, было поистине невыразимым, так что омега тоже был беспомощен перед этим ощущением. Фармацевтические компании наверняка понимали намерения альф, которые предпочитали вдоволь эксплуатировать таких омег, а когда надоедало - избавляться от них, вместо того чтобы покупать подавители гона.
Именно поэтому Тэгон отослал врача, как только определил симптомы своего тела. Он поклялся, что никогда не будет раскрыт, но как назло отец стал свидетелем второго гона. Если выяснится, кто партнёр по запечатлению, Хёну мог оказаться в опасности.
К счастью в несчастье, только он знал, что Хёну - омега, а исчезновение Хёну уже давно стало свершившимся фактом. Пока что Хёну был исключён из списка возможных партнёров по запечатлению.
Более того, похоже, что и врач, и Мусок, даже увидев собственными глазами, не признавали гон Тэгона. На подозрения Мусока о гоне Тэгон с преувеличенными жестами изобразил отвращение. Он бесстыдно рассмеялся, сказав, что это самая ужасная вещь, о которой он когда-либо слышал.
Тэгон, никогда в жизни ни о чём не просивший, впервые потребовал у Мусока материальной поддержки для поиска пропавшего Хёну, и в качестве платы за это официально встал на путь наследования семейного бизнеса.
Быстро был созван совет директоров, и после собрания акционеров Тэгон официально предстал перед сотрудниками компании. Так он оказался вовлечён в управление компанией, которое так ненавидел. Когда заговорили о возможности наследования группы компаний, цена Тэгона резко выросла. Не упуская возможности, известные семьи прислали омег.
Тэгон был самой красивой и аппетитной фигурой Тэрён, обладающей безграничным потенциальным значением, неисчерпаемым природным ресурсом. Его семья хотела тайно продемонстрировать миру свою великолепную карту. В рамках этого устраивали встречи с омегами, желающими сверхдоминантного альфу, но это была лишь поверхностная причина.
Тэгон нервно выключил душ. Струи воды над головой прекратились.
Вот истинная причина, почему семья чуть ли не каждый день присылала таких омег. Эти омеги были своего рода лакмусовой бумажкой. Чтобы определить, являются ли его симптомы гоном или нет.
Они пристально следили за его отношением к присланным ими омегам, не сошёлся ли он с каким-нибудь омегой без роду без племени. Даже внеочередное заседание правления на следующей неделе внезапно перенесли на предполагаемую дату его гона. Он не мог пропустить его. Поскольку обсуждалось наследование управления группой Тэрён, он был главным действующим лицом.
Закончив душ, Тэгон вышел из ванной, встряхивая мокрыми волосами.
Чтобы развеять подозрения в запечатлении, нужно было следовать их требованиям. Естественно, проникновение было невозможно, так как даже не было эрекции. Вместо этого Тэгон другими способами подчинял омег наслаждению.
Он ласкал омег так же тщательно, как К делал это с Хёну. Пока пальцы проникали во влажное отверстие, он щедро выпускал феромоны. Они таяли от этих прикосновений, а к концу были почти без сознания. Между собой разгорелась жёсткая конкуренция за обладание Тэгоном. Без всякой причины акции группы компаний несколько дней подряд достигали верхнего предела роста.
После каждого акта Тэгон, вцепившись в унитаз в туалете отеля, рвал до разрыва желудка. Казалось, что всё - от внутренностей до мозга - вот-вот вырвется наружу. Кровь в венах кипела от крайнего отвращения, казалось, что нервные окончания, растянутые до предела, вот-вот взорвутся.
Всё его тело, разрываясь на клетки, кричало именем Хёну.
Но даже такой боли теперь конец.
Наконец-то нашёл. Наконец-то заполучил.
Тэгон, с удовлетворением глядя на спящего на боку в углу кровати Хёну, приподнял одну бровь. Даже сейчас он бережно обнимал свой живот.
Капля воды, упавшая с мокрых волос Тэгона, собралась на щеке Хёну и скатилась вниз, описав плавную дугу. Тэгон, уткнувшись носом в шею спящего Хёну, глубоко вдохнул. Запах был слабым, возможно из-за беременности. Однако даже от этих тончайших феромонов Тэгон испытывал невыразимое удовлетворение.
Внеочередное заседание правления было через 3 недели. Теперь, когда Хёну в его руках, гон не был проблемой. Больше не будет боли запечатления, так что они не смогут обнаружить у него никаких симптомов.
Тэгон планировал прятать Хёну здесь, пока не рассеются подозрения в его запечатлении. По крайней мере, до предполагаемой даты следующего гона в следующем месяце.
Холодный взгляд Тэгона скользнул по животу Хёну.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty