Поцелуй на поле. Глава 6
- Знаешь, что сказал тот журналист, с которым я фотографировался в холле? Он попросил взять для него твой автограф.
Хотя на столе было всего несколько бокалов пива, у Джуда уже расфокусировался взгляд. Чахён, невольно ставший виновником этой невеселой истории, мог только молча наполнить его бокал. В такие моменты неумелое утешение было недопустимо.
- Этот человек действительно перегнул палку. Если уж сфотографировался, то хотя бы из вежливости возьми автограф Джуда на футболке. Или изначально обратись напрямую к Юану.
- Хватит! Я больше никому не буду делать навесы. Лучше уж сам буду вести мяч.
Бросив сердитый взгляд на Уинстона, который не только не помогал, но еще и мешал, Чахён вцепился в руку Джуда. Похоже, тот действительно крепко обиделся. Товарищи, сидящие напротив, захихикали, глядя, как Джуд стряхивает с себя Чахёна.
Ужин, следующий после интервью пункт программы, проходил в роскошном банкетном зале, напоминающем новогоднюю церемонию награждения. Фотографий, сделанных пока они садились и выходили из клубного автобуса, а также пока занимали места за круглыми столами в банкетном зале, было не менее сотни. Сначала Чахён старался выглядеть бодрым, но позже даже это усилие утомило его. Глядя на фотообъективы, направленные со всех сторон, он едва поднимал уголки губ. Он действительно с нетерпением ждал фотографий, которые завтра появятся на аккаунте клуба.
После банкета, во время которого никто толком не мог сосредоточиться на еде, товарищи переместились в местный паб рядом с клубом. Это было место, куда игроки часто заходили после тренировок.
Поскольку весь клуб был постоянным клиентом, персонал заведения не особо суетился при виде местных игроков, и это пространство, где можно было наслаждаться общением без шапок и масок, было комфортным для всех. Хотя после официального банкета последующие посиделки с выпивкой были неофициальным дружеским собранием, то, что большинство игроков, кроме женатых, присоединились к ним, было доказательством этого.
- А насколько трудным было ваше интервью? Что там произошло, что у Юана не было ни кровинки в лице?
Спросил Алоис, давно снявший тесный пиджак и осушающий пиво, как буйвол. Яркие татуировки, видневшиеся из-под закатанных рукавов рубашки, странно контрастировали с его лицом, на котором всё ещё оставался грим для съемок.
- Ну, обычные вопросы. Как было до сих пор и что собираемся делать дальше.
- И еще спросили Юана, почему он в последнее время еле ползает.
Услышав свидетельства Чахёна и Джуда, Лирой высунул язык. Судя по его удивленному лицу, им, похоже, не задавали вопросов на особо чувствительные темы. Джуд добавил:
- И еще спрашивали, какие у нас отношения между собой и что мы думаем друг о друге. Вам такого не задавали?
- Зачем такое спрашивать? Что это, шоу знакомств?
Вслед за громким смехом Алоиса Чахён слабо улыбнулся. Когда он сидел на интервью, казалось, время никогда не пройдет, но то, что сейчас он расслабляется с товарищами, почему-то казалось странным.
Чахён украдкой осмотрел другие столики. Невольно он искал одного человека. Мишу.
Хотя это нельзя было назвать фракцией, но даже в одной команде игроки естественным образом разделялись по дружеским связям. Это могло определяться просто позицией или национальностью, а также возрастной группой, характером или даже клубами, где они раньше вместе играли. Проще говоря, двадцатилетнему нападающему и тридцатичетырехлетнему центральному защитнику сблизиться было почти невозможно.
Хотя их случай не был таким экстремальным, но с Мишей и Юн Чахёном было примерно так же. Чахён занял место с обычно близкими ему Джудом, Уинстоном, Алоисом и Лироем, а Миша сидел за столом другой группы.
Было бы ложью сказать, что Миша не беспокоил его сразу после интервью. Как Чахён понял признание Миши, так и Миша, наверняка, понял расплывчатый отказ Чахёна. Поэтому, выходя из пресс-зала после интервью, Чахён украдкой посматривал на выражение его лица. Словно прочитав неловкость Чахёна, Уинстон продолжил расспросы:
- Кажется, его это совсем не беспокоит. Даже во время интервью он глазом не моргнул.
Уинстон кивнул в ответ на слова Джуда.
- Это логично... Ведь каждый раз, когда он даёт интервью, разговор обязательно затрагивает его внешность. Раз он привык получать такие вопросы, наверное, уже даже не усмехается на всякую чепуху? Помните те заголовки в статьях?
«Грустный принц» - все, кроме Чахёна, произнесли хором и разразились смехом.
Заголовок статьи в Football Messengers, сообщавшей о переходе Миши в прошлом году, был поистине легендарным:
«Грустный принц Аллсвенскана вступает в английскую лигу»
Это безумное прозвище, которое когда-то взорвало ФК Винчестер, было особенно смешным, поскольку точно уловило ключевую атмосферу вокруг Миши.
Оно настолько понравилось членам клуба, что следующие три месяца Мишу дразнили, называя «принцем». Позже он, казалось, смирился с этим и даже отзывался, когда его так называли. Все товарищи с удовольствием вспоминали эту забавную историю.
Кайя Шварцкопф подошёл к столику Чахёна значительно позже.
- О чём вы так весело разговариваете?
- Да так, об интервью. А как у вас дела?
- У нас уже настроение расходиться, но если вы ещё задержитесь, не присмотрите за одним нашим пьяницей? У меня есть дела, Эдриан уже ушёл домой, а этот, похоже, ещё не собирается уходить. Сейчас приведу его.
Как только Джуд кивнул, Кайя вернулся к своему месту и вернулся, держа кого-то за руку. Этим пьяницей с необычно нетвёрдой походкой оказался Миша - главный герой недавнего разговора.
«Сколько же он выпил?» - Чахён, сидевший во внутренней части стола, нахмурился, молча наблюдая за этой картиной. Лирой с испугом спросил:
- Он сегодня на удивление легко пил, поэтому я наблюдал, а он дошёл до такого состояния.
- Завтра же не выходной! Ты что, забыл, что утром тренировка? Если тренер сделает замечание, мы тут ни при чём!
В ответ на шутливую угрозу Алоиса Кайя пожал плечами. Миша, на голову выше Кайи, тёр глаза, как капризный ребёнок.
- Всё в порядке, ничего страшного. Я нормально...
Но кто угодно мог видеть, что он пьян. Чахён, пропустив Мишу, обратился к Кайе:
- Ты дал ему водку? Он же не переносит водку.
- Это был всего один стакан...
- Смешанный с апельсиновым соком?
Так я и знал. Чахён вздохнул. Воспользовавшись моментом затишья, Кайя осторожно усадил пьяного на оставшееся место. Как только Миша опустился на стул, он торопливо сказал:
- Пожалуйста, сделайте мне одолжение. Кажется, у меня может что-то получиться с девушкой у бара, но если рядом будет Миша, даже из возможного ничего не выйдет. Вы понимаете, о чём я?
Его жалкая просьба вызвала сочувствие у всех за столом. Что ж, это было понятно. Не было ни одного игрока, кто не испытал унижения, когда, вертясь рядом с Мишей, случайно оказывался с ним на фотографии, и их лица появлялись в журнале рядом.
Когда все согласились с ситуацией, Кайя, не показывая никаких признаков уязвлённого самолюбия, быстро удалился. Для него это, казалось, действительно был вопрос жизни и смерти.
Чахён посмотрел на Мишу, сидящего наискосок от него. Для человека в подпитии Миша сидел довольно прямо. Может быть, он просто слегка опьянел? Раньше он был настолько восприимчив к водке, что можно было подумать, у него аллергия на крепкий алкоголь, но сейчас это, похоже, изменилось. Рядом Уинстон выглядел озадаченным.
- Юан, откуда ты знаешь, что Миша не переносит водку?
- Как не знать? Ты забыл, как я в прошлом году примерно в это же время усердно водил его повсюду?
Закончив говорить, Чахён поднял не бокал, а стакан, и отпил воды. Миша смотрел на него. Это был слегка вызывающий взгляд.
Что такое? Что ты будешь делать, если я буду так смотреть?
Прямо встретить взгляд Миши было для Чахёна своеобразной уверенностью и одновременно риском, что Миша не станет делать каких-либо провокационных заявлений в компании. Миша, скорее всего, понял из предыдущей встречи с Лу, что Чахён не хочет, чтобы их проблемы стали известны коллегам. Возможно, он думал, что если будет вести себя беспечно, то может вызвать неприязнь. Судя по тому, как он осторожно держал язык за зубами во время интервью, так оно и было.
Миша, конечно, был сложным человеком, но не настолько сложным, чтобы удовлетворять собственные желания ценой полного разрыва отношений с Юн Чахёном. Такова была текущая гипотеза Чахёна.
Пока между ними, подобно лебедю, незаметно бьющему ногами под водой, разворачивалось молчаливое противостояние, за столом продолжался беззаботный разговор. Темы сменяли одна другую бесконечной чередой: от интервью к Блю, от Блю к кошке, которую тот держал.
Разговор мгновенно перетёк в жалобы холостяков.
- Эдриан сказал, что женится в начале следующего года. Похоже, он сейчас просто купается в счастье, да? Судя по тому, как он сломя голову убегает домой после выпивки...
- Наверное, поэтому у него сейчас такие хорошие результаты. Он ведь буквально летает. Когда смотришь на его защиту, страшно до смерти, что может быть пенальти.
Слушая разговор, в котором смешались зависть и сожаление, Чахён вертел в руках стакан с водой. Это была обычная тема, возникающая после нескольких бокалов. Ещё месяц назад он мог бы присоединиться к этому разговору, но сейчас всё было иначе. Ведь он оказался в гораздо более невероятной проблеме.
Миша, источник этой проблемы, притянул к себе чей-то бокал пива и заговорил. Несмотря на приличное опьянение, речь его была внятной:
- ...Эдриан говорил, что пригласит всех нас шаферами. Его невеста уже даже подобрала дизайн костюмов.
В ответ на его безразличные слова все товарищи одновременно вздохнули. Казалось, стол сейчас провалится.
- Так и проведёшь всю жизнь, будучи шафером на чужих свадьбах. Мише-то хорошо. Стоит только захотеть, и такие вещи, как брак, для него не проблема.
- Этот парень не вписывается за наш стол.
В словах Уинстона отчётливо слышалась тоска одиночки. Не обращая внимания на колкости, Миша медленно опустил голову:
Говоря это, он медленно отпил глоток пива. Юн Чахён тоже отпил воды из своего стакана, думая, что сегодня почему-то особенно пересохло в горле.
В этот момент Миша неожиданно посмотрел на Чахёна поверх бокала:
- Я слышал, у Юана есть девушка.
Вода чуть не пошла обратно. Наступила тишина.
Прежде чем Чахён успел что-либо сказать, товарищи разразились криками. Уинстон и Алоис были в шоке, Лирой выглядел так, будто вот-вот заплачет. На лице Джуда отразились настоящие предательство и потрясение.
Среди всего этого Миша, бросивший бомбу, просто спокойно смотрел на лицо Чахёна. Как будто говоря: «Что ты теперь собираешься делать?»
Кто вообще представил этого парня как «грустного принца»? Лицо Миши напоминало злобного пса, демонстративно размышляющего, укусить ли хозяйскую обувь. Впрочем, говоря образно, он уже наполовину укусил, потому что обезумевшие товарищи безжалостно схватили Чахёна за шиворот.
- Это правда? Ты... ты мне говорил, что женат на Винчестере!
- Подожди... Джуд, давай обсудим это спокойно.
Даже когда Джуд схватил его за воротник и неистово тряс, Миша продолжал смотреть на Чахёна ясным взглядом. Что это, месть? За что? Чахён хотел схватить его и допросить, но холостяки Винчестера не позволили ему этого.
- А я-то думал, почему он сегодня такой тихий... Такой как ты не имеет права выходить на поле.
Принимая на себя всю ярость и негодование, Чахён просто закрыл глаза. Что я такого сделал, чтобы заслужить этот кошмар... Но никто не дал ему ответа.
- Почему именно я должен забирать его с собой?
- Разве ты не для того не пил, чтобы вести машину? Твой дом всего в трёх кварталах отсюда, так что отлично подходит, чтобы подвезти его. У нас нет машин, мы выпили, и нам в другую сторону. Даже методом исключения остаёшься только ты.
- Он всё равно уже не встанет, похоже. Просто отвези его и уложи спать. У нас нет другого выхода, правда?
Чахён в оцепенении смотрел на раскинувшуюся на диванчике фигуру. Миша Асплунд, который толкнул Чахёна на минное поле, а сам просто наблюдал за ситуацией, почему-то с того момента начал поглощать всё доступное спиртное. Понадобилось меньше 30 минут, прежде чем он уронил голову на стол и потерял сознание. Если и была причина, то в том, что все были слишком заняты обвинением Чахёна, чтобы остановить чрезмерное употребление Мишей алкоголя.
Товарищи решительно настаивали, что Чахён должен взять на себя ответственность за Мишу сегодня ночью. Если бы он знал, что так выйдет, то, несмотря на усталость, выпил бы хоть немного, чтобы опьянеть - теперь он горько сожалел, что пил только воду.
Привести домой этого неприятного человека, с которым и так были напряжённые отношения... Сколько бы он ни умолял, решимость товарищей была непоколебима. Логически их аргументы были верны. Дом Юн Чахёна был близко, и у него была машина.
Всего за час Алоис и двое других, которые уже достаточно набрались, загрузили Мишу Асплунда, взрослого мужчину ростом явно выше 6,2 футов, на заднее сиденье машины Юн Чахёна, как мешок с грузом, и быстро покинули паб. Чахён бросил тоскливый взгляд на оставшегося в одиночестве Джуда, но тот был столь же безжалостен. Джуд надменно произнёс, словно мачеха, оставляющая Золушке домашние дела перед отъездом на бал:
- Не знаю, не нужно ли тебе получить разрешение от «неё», которая ждёт тебя дома.
Произнося слово «неё», Джуд не забыл сделать пальцами знак V, покачивая их по обеим сторонам головы - то самое, что часто делают иностранцы. От этого циничного тона у Чахёна помутилось в голове. С чего вообще начинать распутывать этот кошмар?
Сложные, запутанные проблемы, которые он даже не знал, как начать объяснять, тяжело давили на плечи. Но руль, за который он держался, чтобы отвезти Мишу, был в несколько раз тяжелее.
Чахён дрожащими ногами переступил порог прихожей. В зеркале, висящем возле двери, отразились сам Чахён и тяжелая ноша, которую он с трудом тащил. Не имея сил сразу внести его в дом, Чахён, оставаясь в прихожей, практически втолкнул его внутрь, словно сбрасывая груз. Достаточно грубо, но не настолько, чтобы причинить травму. Он задыхался сильнее, чем после полных 120 минут матча с дополнительным временем.
Проехать на машине около 10 минут до дома Чахёна было не проблемой. Настоящие трудности начались после парковки. Глядя на безвольно распластавшегося на заднем сиденье Мишу, Чахён всерьёз задумался о том, чтобы просто оставить его на улице. Он размышлял об этом примерно три минуты.
В итоге Чахён выбрал метод поддержки. Он знал несколько способов транспортировки пострадавших. Однако нести его на руках было, к сожалению, физически невозможно, а тащить его на одеяле до входа, хоть и было относительно надёжно, но вызывало опасения, что соседи могут принять это за перемещение трупа. Так что выбора не было.
Чахён медленно опустился рядом с Мишей, который лежал без сознания, прижавшись лицом к полу. Несмотря на разницу в весовой категории, разве это должно быть настолько трудным для Юн Чахёна, человека, чья профессия также связана с физическими нагрузками? Хотя бёдра у меня всё-таки толще... Размышляя об этом, Чахён рассеянно восстанавливал дыхание. Говорят, что человек без сознания обычно кажется тяжелее, но это было уже слишком.
Немного отдышавшись в собственной прихожей, Чахён поднялся и схватил Мишу за ноги. Если уж придётся уложить его спать дома, нужно хотя бы снять с него обувь. В этом он не мог уступить.
Снимать обувь с человека без сознания было очень странным ощущением. Ещё сегодня утром он и представить не мог, что будет делать такое. Как и у всех футболистов, для которых ноги - рабочий инструмент, туфли Миши были эксклюзивной моделью престижного бренда. Ненавязчиво дорогие и элегантно классические. Хотя признавать не хотелось, но Мише они невероятно шли. Словно он в них родился.
Раздражённый этой мыслью, Чахён отбросил снятые туфли подальше в прихожую. Он рассудил, что после всей этой возни с ним Миша не посмеет жаловаться на пару царапин на обуви. Изысканные каблуки ударились о пол прихожей, издав глухой звук. В тот же момент из глубины дома, из спальни, послышалось какое-то шевеление.
Чахён замер, глядя в направлении звука. Вскоре оттуда донеслись лёгкие шаги. Похоже, кто-то только сейчас заметил его возвращение - шаги были торопливыми.
Огромная собака, высунувшаяся из дверного проёма спальни, увидев Чахёна, бросилась к нему, вращая хвостом как пропеллером. Шелковистая коричневая шерсть разлеталась во все стороны.
- Ты так крепко спала, что даже не заметила, как хозяин пришёл?
Собака, которая в мгновение ока домчалась до прихожей и затормозила, словно поскользнувшись, не обратила внимания на укор и, радостно подпрыгивая, приветствовала возвращение Чахёна. Её ум проявлялся в том, что, хоть она и крепко спала, но не лаяла по ночам.
«Она», о которой упоминал Джуд, говоря о доме Юн Чахёна, в некотором смысле отражала правду. Ведь Хонсам была самкой. Подобранная три года назад в переулке возле дома в Корее, Хонсам была необычайно ласковой для бездомной собаки. Чахён и так любил собак, но Хонсам особенно привязалась к нему. Из-за этого, переезжая в Англию, Чахён взял Хонсам с собой.
Хонсам, которая из-за бродячей жизни была особенно маленькой и тощей, росла как на дрожжах, пока Чахён обустраивался в Англии, и вскоре стала крупной собакой весом почти 40 кг. Говорят, что размер щенка можно предсказать по размеру его лап - и действительно, у неё всегда были непропорционально большие лапы для маленького тела. Хотя её породу определить было невозможно, блестящая тёмная шерсть позволяла предположить, что она метис какой-то крупной породы с похожими внешними признаками.
Внимание Хонсам, сосредоточенное на хозяине, быстро переключилось на незнакомца, распростёртого на полу. Собака ходила вокруг Миши, постоянно обнюхивая его. Она то зарывалась носом в его волосы, то прижималась головой к груди его костюма. Чахён спокойно ждал, пока Хонсам разберётся, кто такой Миша. По крайней мере, до тех пор, пока Хонсам не начала облизывать щёки и губы Миши, словно конфету.
Чахён быстро вставил ладонь между мордой Хонсам и губами Миши.
Хонсам, чья ласка была прервана, озадаченно наклонила голову.
- Если ты поцелуешь его, он и тебя околдует.
Услышав серьёзные слова хозяина, Хонсам слегка помахала хвостом. На её морде читалось полное непонимание и равнодушие к сказанному. Хорошо, что тебе не о чем беспокоиться... Чахён хорошенько погладил собаку по голове и поднялся на ноги.
Время уже перевалило за полночь, и, как напомнил Алоис, завтра с утра была запланирована тренировка. Чахён мысленно упрекнул тренера за безжалостное планирование занятий на следующий день после интервью, хотя понимал, что следующий матч был уже не за горами.
Немного поразмыслив, Чахён встал за спиной Миши и просунул свои руки ему под мышки. Затем потащил его в спальню, словно мешок с рисом. К счастью, пол был гладким. И ещё большим везением было то, что никто не видел, как нелепо Чахён пятится задом.
Когда Чахён подготовился поднять Мишу на кровать, Хонсам, которая всё это время держалась рядом, понятливо отступила. Чахён долго пыхтел, пытаясь поднять Мишу. Разница в весе, которая по официальным данным составляла всего 10 кг, сейчас казалась более 100 кг.
Когда Чахён наконец уложил Мишу на кровать, он тяжело дышал, словно пробежал несколько миль. По сути, его долг был исполнен уже тем, что он не оставил его на улице, а занёс в дом - можно было бы просто положить его на пол в спальне.
Однако пол в британских домах был ледяным. Чахён, выросший в Корее, не мог с моральной точки зрения допустить такого. К тому же, возможный ущерб и последствия, если бы Миша простудился... Всё это заставило Юн Чахёна уступить Мише часть своей кровати.
Миша, не подозревавший о мучениях Чахёна, спал с невероятно спокойным выражением лица. Спящий красавец в лесу безумия. Невозможно было понять, о чём он думал, когда так напивался. Этот парень даже во сне не представляет, где он сейчас находится.
Чахён позвал его на всякий случай, но Миша, конечно, не шевельнулся. Хотя для человека, которого в пьяном виде доставили в чужой дом, было бы роскошью проводить полноценные приготовления ко сну, но всё же просто оставить его так тоже было неправильно. После некоторых колебаний Чахён протянул руку к лицу Миши.
Он пару раз слегка похлопал его по щеке, но ответа не последовало. К тому же, когда он произнёс вопрос вслух, это прозвучало очень странно. Ситуация, когда кто-то предлагает помыться лежащему на кровати человеку... И к тому же с тем, с кем невозможно не осознавать такую атмосферу.
С противоречивыми чувствами Чахён посмотрел на костюм Миши. Его взгляд задержался на уже совершенно растрёпанном галстуке.
Лицо Юн Чахёна оставалось спокойным, хотя в голове царил хаос.
Во-первых, раздеть его было необходимо. Хотя Чахёну было всё равно, помнётся клубный костюм Миши или нет, но он не был настолько бесчувственным, чтобы позволить кому-то лежать на его кровати в одежде, в которой тот весь день ходил на улице.
Тогда до какой степени его раздеть? Полностью раздевать его сразу отпадало. Несмотря на то, что он видел это тело сотни раз за год, переодеваясь в раздевалке в форму и тренировочную одежду, что-то останавливало его. Разве это не ограничение, которое наложил сам Миша?
После раздумий Чахён решил ограничиться снятием галстука и пиджака.
На то, чтобы просто снять галстук, ушло несколько минут, так что решение было правильным. Развязать узел, который на первый взгляд казался обычным, заняло много времени. Европейский, что ли? Когда он пытался просунуть короткие ногти между складками ткани, неожиданно длинная рука обхватила его за спину.
Каштановые волосы Миши, разбросанные по подушке, мгновенно коснулись лба Чахёна. Запах крепкого алкоголя был совсем рядом. От неожиданности Чахёну потребовалось около трёх секунд, чтобы осознать, что Миша обнял его.
Удивлённый этим бормотанием, Чахён взглянул на лицо Миши. Глаза, которые, как он думал, могли быть открыты, были крепко закрыты - лицо спящего человека. Пьяная привычка или сонное бормотание? Через несколько слоёв ткани Чахён чувствовал сердцебиение пьяного человека. Тук-тук, тук-тук.
Странно напряжённый от контакта, который с другими товарищами по команде не значил бы ничего особенного, Чахён попытался подняться, упираясь рукой в простыню у головы Миши. Когда он схватил и потянул руку, крепко обхватившую его, словно не желающую отпускать, между ними образовалось пространство. С немного нереальным чувством Чахён посмотрел на спящее лицо Миши.
В его душе кипели вопросы и обвинения. Почему ты вообще меня любишь... делая странными даже такие пустяковые вещи. С покрасневшей от алкоголя чистой кожей, юное лицо не давало никаких ответов.
В этот момент Хонсам легко запрыгнула на кровать и протиснулась между ними. Прежде чем Чахён успел что-либо сказать, Хонсам забралась под руку Миши и нежно положила свою огромную лапу ему на плечо. Совсем как возлюбленная.
На вопрос Чахёна, заданный с недоверчивой усмешкой, Хонсам только моргнула. Эта непринуждённость делала ситуацию ещё более нелепой.
У Хонсам была странная привычка привязываться к красивым мужчинам. Джуд, не знавший об этом и однажды заглянувший в гости к Чахёну, до сих пор считал Хонсам робкой и замкнутой собакой.
Чахён медленно отодвинулся и выбрался из кровати. Похоже, собака действительно планировала спать рядом с Мишей, так как даже когда хозяин приглушил свет, она не шелохнулась. Хотя Чахён и не собирался лежать в той же постели, теперь даже места не осталось.
Издалека они с похожим цветом шерсти выглядели как две обнимающиеся собаки. Оставив эту картину, которую жаль было видеть только ему одному, Чахён вышел из спальни. Теперь, когда ситуация была более-менее улажена, следовало отдохнуть. Очевидно, Миша не придёт в себя до утра, и если Чахён не встанет вовремя, они оба опоздают.
Завершив приготовления ко сну, Чахён растянулся на диване в гостиной. Никогда в жизни ему не приходилось спать на диване в собственном доме. И это при том, что его собака спала на хорошей кровати.
День действительно выдался утомительным. Если подсчитать фактическое время, проведённое вместе, оно, вероятно, не было таким уж долгим, но ощущение было такое, будто он провёл весь день с Мишей.
Закрыв глаза и закинув руку на лоб, Чахён размышлял. Его проблемы, похожие на клубок ниток, казалось, распутывались, а затем снова запутывались, и если посмотреть со стороны, всё становилось только хуже. Как спиральная лестница, которая при ходьбе постоянно ведёт вниз. И самым странным было то, что источник проблем сейчас спал в его кровати.
Ближайшая трудность заключалась не в том, чтобы встретиться с рассерженными товарищами в клубе, а в том, чтобы утром посмотреть в лицо проснувшемуся Мише. Медленно обдумывая эту мысль, Чахён отдался надвигающемуся сну.
Стоя на кухне в футболке и пижамных штанах, Чахён открыл холодильник. Он собирался приготовить простой завтрак.
Одной рукой загрузить хлеб в тостер, а другой поставить сковороду на индукционную плиту - это был его обычный утренний ритуал. Единственное, что отличало сегодняшнее утро от других, - все ингредиенты были рассчитаны на двоих.
Впервые за долгое время погода была хорошей: через окно гостиной лились яркие утренние лучи. Чахён положил бекон на разогретую сковороду и разбил яйца. Вместе с шипением готовящихся продуктов по гостиной быстро распространился аппетитный аромат. Мирное утро.
Сразу после этого из спальни донёсся громкий звук. Похоже, кто-то скатился с кровати и с грохотом приземлился. Помешивая яйца, Чахён мысленно начал считать. Один, два, три... Ровно через три секунды дверь спальни резко распахнулась. Оттуда, словно выкатившись, появились две фигуры.
Приветствуя свою собаку, которая радостно виляла хвостом, Чахён мельком взглянул вперёд. Виновник нарушения покоя, Миша, с такой силой упавший с кровати, что мог бы проломить пол в спальне Чахёна, выглядел растерянным, будто ударился головой о прикроватную тумбочку. Забавно было видеть, как он с растрёпанными волосами стоит и смотрит на Чахёна расфокусированным взглядом.
Да, это должно быть шокирующе. Я и сам в недоумении...
- Сам проснулся, молодец. Я как раз собирался идти тебя будить.
Говоря это, Чахён крепко сжал лежащий рядом нож. Несмотря на абсолютно бесстрастный голос Чахёна, Миша, казалось, всё ещё не понимал ситуацию и растерянно оглядывался. Затем, наконец осознав присутствие Хонсам, трущейся о его ногу, он издал короткий вскрик. Не слишком ли неблагодарно по отношению к тому, с кем ты только что делил постель? Хонсам, которой, очевидно, всё нравилось, продолжала кружить вокруг Миши.
Миша напоминал офисного работника, попавшего в торнадо по пути домой. Бедняга, потерявший в урагане пиджак, галстук и туфли. Кто бы мог назвать его принцем или молодым господином, глядя на его помятую рубашку, брюки и жалкие чёрные носки? Чахён подавил желание достать телефон и сфотографировать его, и постарался говорить спокойно:
- Не помнишь, как мы вчера выпивали в «Рыжей бороде»? Ты потерял сознание, и тебя привезли ко мне домой. То, на чём ты лежал до недавнего времени, - моя кровать...
Как только он дошёл до этого момента, глаза Миши расширились до размера блюдец. Его щёки, словно пропитываясь водой, начали медленно краснеть. Затем, как застенчивая невеста, он прикрыл рот рукой.
Чахён поднял ладонь, как Будда.
- Ты сказал, что я спал в твоей постели...
- Разумеется, я спал на диване. С тобой спала моя собака. Познакомьтесь.
На холодные слова Чахёна Миша демонстративно причмокнул губами, выражая разочарование. Этот парень переходит границы. Чахён был озадачен, но в то же время немного заинтригован. Он лишь недавно осознал, что Миша способен выражать такое множество эмоций. С момента их первой встречи Миша всегда сохранял бесстрастное выражение лица, словно был постоянно погружён в одиночество, поэтому видеть сейчас эти человеческие эмоции было непривычно.
- После вчерашнего возлияния голова не болит? Недаром говорят, что ты потомок викингов.
- Помнишь, как пришёл ко мне домой?
- Об этом совершенно ничего...
- Значит, не так уж и нормально. Для начала иди умойся и садись вон там.
По непринужденному кивку Чахёна Миша направился в коридор, который видел впервые. Его походка была уверенной, что совсем не соответствовало образу человека, заставившего Чахёна прошлой ночью выполнять силовые тренировки среди ночи. Вспоминая, как он перетаскивал тело Миши, словно беженец во время войны, Чахён внезапно почувствовал себя расстроенным.
Пока Миша возвращал себе минимально презентабельный вид в ванной, завтрак был успешно приготовлен. Чахён разложил еду со сковороды по тарелкам, а Миша медленно опустился на стул в конце стола.
Хонсам, которая, казалось, стала ещё больше симпатизировать Мише после ночи, проведённой вместе, подняла своё огромное тело и положила передние лапы ему на колени. Это была милая попытка привлечь внимание, но из-за размеров собаки жест выглядел весьма внушительно.
Миша, словно только сейчас получивший возможность осмотреться после умывания, положил руку на голову Хонсам. Розовый язык размером с ладонь облизывал его руку.
- Так ты держишь собаку, Юан. Это девочка?
Глядя на Мишу, заигрывающего с собакой, Чахён цокнул языком. Они определённо были родственными душами. Миша медленно гладил шерсть Хонсам, будто прикасался к дорогому бархату.
- Я тоже когда-то держал собаку. Как её зовут?
Это значит "красный женьшень". Чахён не забыл эффектно объяснить английский перевод имени Хонсам в конце своей фразы. Восемь из десяти человек, услышав кличку собаки, непременно интересовались её значением. Хотя он не мог гарантировать правильность произношения... Впрочем, Миша был одним из тех, кто безупречно понимал ужасное произношение Чахёна.
- Потому что у неё густая красноватая шерсть. И говорят, что если назвать питомца в честь еды, он будет жить дольше. К тому же, женьшень - это ещё и здоровая пища, так что она проживёт ещё дольше.
Услышав этот бесстрастный ответ, Миша на мгновение замер, а затем рассмеялся вслух. Его улыбка была сияющей. А ведь только что выглядел таким потрёпанным. Опасаясь, что может поддаться влиянию этой улыбки, Чахён решительно сохранил холодный рассудок.
- Так вот почему Хонсам. Хонсам, хорошая девочка.
- Она из Кореи, английского не понимает.
- Давай, завтракай. Ничего особенного, но ты же не можешь идти на утреннюю тренировку на пустой желудок.
- А что, думал, я заставлю тебя просто смотреть, как я ем?
Миша широко раскрыл глаза, глядя на тарелку, которую Чахён небрежно поставил перед ним. Выражение его лица было таким, словно перед ним поставили королевское пиршество. Хотя это был всего лишь простой завтрак: тосты, бекон, яйца и два ломтика помидора.
Лицо Миши, которое переводило взгляд с лица Чахёна на тарелку и обратно, постепенно наполнялось благодарностью. Даже сам Чахён понимал, что приготовить завтрак для Миши было весьма заботливым жестом с его стороны. Однако видя такую искреннюю радость, он не мог сказать, что чувствовал себя полностью недовольным.
Какое-то время они ели молча, сидя друг напротив друга. Миша, изначально исследовавший еду вилкой, словно археолог, обнаруживший древний артефакт, вскоре ощутил голод и начал есть, наклонив голову. Склонившись над столом, он долгое время не поднимал головы.
Наблюдая за этим почти невинным поведением, Чахён прервал свою трапезу и подпёр подбородок. Он вспомнил о проницательности Миши, когда тот раскрыл личную жизнь Чахёна в пабе прошлым вечером.
Пронзительный взгляд, которым Миша смотрел на Чахёна, когда тот оправдывался перед коллегами. Это был взгляд, словно видящий насквозь ложь Чахёна о существовании несуществующего партнёра. Взгляд, говорящий, что он не поддаётся на такие поверхностные уловки. Иначе он не стал бы так хладнокровно бросать бомбу на стол и спокойно наблюдать за реакцией Чахёна и его коллег.
В действительности, появление партнёра не было бы большой проблемой. Максимум, что могло случиться - это быть схваченным разгневанными одиночками и получить детские тычки в плечо в коридоре центра.
Чахёна беспокоили скрытые намерения, стоявшие за прямым взглядом, которым Миша смотрел на него тогда. Подозрение, скрывающееся где-то между детской обидой и упрямым нежеланием сдаваться.
Чахён посмотрел на его макушку. Хотя прощупывать почву было непривычно, желание выяснить правду оказалось сильнее.
- Миша. До какого момента ты помнишь вчерашний день?
- Вчера, помнишь, как ты сказал всем за столом, что у меня есть девушка?
Миша медленно поднял голову. Чахён на мгновение подумал, что тот может сослаться на опьянение. Однако лицо Миши оставалось бесстрастным, словно у него не было намерения оправдываться.
- Похоже, для всех это было полной неожиданностью, они выглядели очень расстроенными. Я думал, все уже знают. Ведь все они твои близкие друзья, Юан.
Говоря это, он ни на секунду не изменился в лице. "Он меня подкалывает!" - мысленно воскликнул Чахён, едва сдерживаясь, чтобы не схватить Мишу за горло. Однако для этого ему пришлось бы официально признать, что его заявление о существовании партнёра было наглой ложью. Глядя на Чахёна, плотно сжавшего губы, Миша продолжил:
- Почему никто не знал, Юан?
Серые глаза Миши были ясными и пронзительными. Наблюдая за ним, Чахён испытал то же чувство, что и прошлой ночью. Словно смотрел на недрессированного бигля. Чахён намеренно принял нахальное выражение лица.
- Ты не видел, как они вчера пытались меня убить? Как я мог рассказать об этом этим несчастным парням, которые даже по выходным собираются только чтобы погонять мяч? Я им ничего не говорил. Но ты всё испортил своим заявлением.
Миша опустил глаза и коснулся вилкой края тарелки. Его выражение лица было непроницаемым.
- Твой партнёр настолько секретная личность? Настолько, что ты скрываешь даже от близких друзей?
- В любом случае, из-за тебя я стал предателем. Поэтому если я пострадаю, ты будешь обязан компенсировать мне это.
На невозмутимые слова Чахёна Миша какое-то время размышлял, а затем коротко ответил:
Извинение было настолько простым, что обескураживало. По его низкому голосу невозможно было определить его искренность, но внешне казалось, что инцидент исчерпан. Когда Чахён взял вилку, трапеза естественным образом возобновилась. Однако неприятное чувство, засевшее в уголке его сердца, продолжало покалывать как иголка.
Миша внезапно посмотрел вниз, возможно, собака коснулась его ноги под столом. Он улыбнулся более тепло, чем раньше. Кусок бекона во рту Чахёна неожиданно показался горьким.
Чахён медленно вел машину. Для человека, который вчера беспокоился об опоздании, у него было удивительно спокойное утро. Атмосфера на улице была приятной в это ясное утро.
Машина направлялась к тренировочному центру Винчестер. Миша, сидевший на пассажирском сиденье, был одет в запасную тренировочную форму Чахёна. Рукава и низ были немного короткими. Для Чахёна это было несколько унизительно, но деваться было некуда. Как бы то ни было, надеть костюм, в котором Миша был на интервью, особенно такой измятый, для визита в клубный центр было бы неуместно.
В противном случае, было очевидно, что все - и игроки, и тренеры - обступили бы Мишу с расспросами о том, где он провел ночь и с кем встречался. Это было бы немного неловко.
Медленно двигаясь по дороге к клубу, Чахён искоса взглянул на Мишу, сидящего рядом.
После завтрака их разговор прервался. Это происходило и когда Миша неловко вышел из гардеробной в неподходящей ему одежде Чахёна, и когда он прощался, гладя Хонсам по голове. Причины Миши были неизвестны, но в случае Чахёна всё было ясно. Напряжение, возникшее за завтраком, всё ещё тяготило его.
Это была ситуация вроде "прятаться за собственным пальцем". Нерешённые проблемы продолжали накапливаться, создавая ощущение, что они ходят по тонкому льду. Было лишь вопросом времени, когда кто-то поскользнётся и упадёт.
Чахён признал, что нужно выйти из этого вялотекущего состояния, когда новые проблемы постоянно накладываются на старые нерешённые. И этого нельзя было достичь с помощью поверхностных уловок или уклончивых, приятных на слух отговорок.
Не отрывая взгляда от дороги, Чахён заговорил:
- Миша, мне нужно тебе кое-что сказать.
- То, что я сказал на интервью, было правдой.
Как только тишина была нарушена, её сменила напряжённая атмосфера. Миша молчал. В нём всегда присутствовало странное спокойствие, словно он заранее знал, что скажет Чахён. Как будто он бесконечно жаждал любви, но в то же время где-то внутри уже смирился.
- Когда я говорил, что ты хороший игрок, что сможешь выйти на более широкую и большую сцену - всё это было правдой. Ты настойчивый, быстрый, с хорошим контролем. Ты гибкий, поэтому быстро меняешь направление... Твоя способность принимать решения тоже хороша...
Слова, которые он должен был произнести, крутились на кончике языка, но выходило совсем другое. В тишине Чахён сделал неглубокий вдох. Необходимо было действительно поставить точку.
- Поэтому в будущем... тебе нужно встречаться с большим количеством людей. Я хочу сказать, что ты не должен ограничивать себя только теми чувствами, которые испытываешь сейчас. Ты встретишь бесчисленное множество людей, которые будут любить тебя так же сильно, как ты любишь кого-то.
- Я бы сказал, их будет больше сотни. У тебя хорошая зарплата, хорошее чувство игры, и если будешь правильно следить за собой, то сможешь играть ещё лет десять. Ну и... ты довольно симпатичный. И ещё умеешь играть на пианино.
Никто не рассмеялся на эту неуклюжую шутку. Чахён сжал руль сильнее. Его пальцы стали жёсткими и холодными.
- Но этот человек - не я. Миша, я не стану относиться к тебе хуже из-за того, что ты испытываешь ко мне чувства. Но я никогда не смогу ответить тебе тем же. Никогда.
Говоря спокойно, Чахён на этот раз интуитивно почувствовал, что Миша больше никогда не заговорит с ним о любви. Несмотря на то, что он хорошо знал упрямый характер Миши, странным образом он был уверен. Было предчувствие, что эта тема больше никогда не возникнет между ними.
В машине, достигшей места назначения, царила полная тишина. Это была отрезвляющая тишина, словно после удаления больного зуба мудрости, который долго не давал спать.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty