Голые чувства. Экстры. Глава 7
Не успела дверь закрыться, как его толкнули. Спина ударилась о стену, губы сомкнулись, и язык властно вторгся внутрь. Чон Хён обнял Кан Тэ Хва за спину обеими руками. Несмотря на то, что у него были длинные руки, он не мог полностью обхватить огромное тело мужчины.
Из приоткрытых губ вместе с возбуждённым стоном вытекла слюна. Проведя языком по нёбу и основанию языка Чон Хёна, Кан Тэ Хва наклонил голову, меняя угол. Их языки плотно переплелись, рождая влажные звуки. Это был глубокий поцелуй, поглощавший само дыхание.
Не выдержав долгого напора, Чон Хён, обнимавший его за спину, перенёс руки выше и схватил Кан Тэ Хва за волосы. Даже в пылу возбуждения Кан Тэ Хва понял этот сигнал остановиться и послушно отстранился. В доказательство того, насколько глубоким был только что прерванный поцелуй, между их губами протянулась длинная нить слюны.
Грудь Чон Хёна тяжело вздымалась, пока он восполнял нехватку воздуха. Кан Тэ Хва, не сводя с него взгляда, слизнул слюну со своих губ и прошептал возбуждённым голосом:
- А-ах... Выглядишь так, что хочется тебя сожрать.
То ли от выпитого алкоголя, то ли от того, что он был возбуждён сильнее обычного, но щёки Чон Хёна были особенно красными. Словно, укуси он их, из них брызнул бы сок. Но укусить он, конечно, не мог, поэтому лишь провёл языком по щеке Чон Хёна, оставляя влажный след. И, как ни странно, это был не просто самообман - на вкус она и правда была сладкой.
Чон Хён отвернулся, пытаясь уклониться от мужчины, который, словно пёс, лизал ему лицо. Но его подбородок тут же крепко схватили.
Кан Тэ Хва, глядя ему в глаза, ухмыльнулся:
- Сам же хотел трахнуться. Сам же говорил, что хочешь побыстрее. Сам же специально притащил меня сюда, а теперь «постой»?
Именно Чон Хён предложил пойти сюда, в этот старый мотель недалеко от ресторана. Он настоял, даже когда Кан Тэ Хва предложил вызвать такси. Для Кан Тэ Хва это прозвучало так, будто Чон Хён не мог дотерпеть до дома и умолял зайти в любое ближайшее место, чтобы немедленно трахнуться. И то, что он был прав, стало ясно, когда они вошли в холл мотеля: Чон Хён бросил быстрый взгляд на его пах и незаметно сжал ноги.
- Нгх... я не... против... просто... слишком спешишь. Давай хотя бы помоемся...
- Блять, у меня член так болит, что вот-вот отвалится, какой к чёрту душ?
Он не притворялся. Было действительно так больно, словно член вот-вот отвалится. Он стоял с того самого момента, как Чон Хён предложил пойти в мотель. Тащиться сюда с каменным, тяжёлым членом было такой пыткой, что рубашка на спине промокла от холодного пота.
- Да он же прекрасен, в чём проблема?
- Вот именно. Наверное, потому что я накормил тебя вкуснятиной. Сегодня от тебя, блять, такой сладкий запах, что с ума сойти можно.
Времени на бесполезные пререкания не было. Кан Тэ Хва внезапно уткнулся лицом в шею Чон Хёна и принялся тереться о неё губами. Руками он торопливо расстегнул его брюки. С тихим звуком они упали вниз, и тут же его бельё было стянуто до бёдер.
Не в силах больше терпеть, Кан Тэ Хва поспешно скинул свою одежду и прижался вставшим членом к промежности Чон Хёна. А затем начал грубо тереться.
От трения обнажённых гениталий Чон Хён застонал. От стимуляции его вяло стоявшего члена возбуждение неминуемо нарастало. Казалось, оно стремительно пожирало последние остатки разума.
Словно имитируя проникновение, Кан Тэ Хва начал толкаться бёдрами. Головка беспорядочно тыкалась в промежность под мошонкой и в колечко мышц. Желание кончить стремительно нарастало в его члене.
- Ха-а, я с ума сойду. Бля-я-ять...
Ему хотелось немедленно войти, но сейчас это было невозможно. Если он попытается силой войти в несмазанное и нерасслабленное отверстие, он только навредит ему. Вместо этого он припал губами и языком к впадинке на ключице Чон Хёна и принялся жадно её сосать.
Дразнящая стимуляция продолжалась. Желание кончить достигло предела. Но чего-то не хватало. Нужно было что-то более интенсивное. И этого хотел не только Кан Тэ Хва.
Чон Хён снова схватил Кан Тэ Хва за волосы, останавливая его. В ответ Кан Тэ Хва отстранился с недовольным взглядом. Прежде чем настроение мужчины, охваченного неудовлетворённым желанием, испортилось окончательно, Чон Хён приложил ладонь к его щеке и мягко успокоил:
- Пойдём на кровать. Я хочу сделать всё как следует.
Глаза Кан Тэ Хва широко распахнулись.
Он был удивлён тем, что Чон Хён, который, как он ожидал, снова начнёт увиливать со своими «погоди» и «хватит», наоборот, проявил инициативу. Осторожно оттолкнув Кан Тэ Хва, Чон Хён тихо добавил:
- Там внизу... полижи, смочи. Сейчас слишком больно.
От слов Чон Хёна всё тело Кан Тэ Хва на мгновение дёрнулось. Он нахмурился, процедив «Нгх», и быстро отстранился, опустив взгляд на свой пах.
К счастью, катастрофы в виде семяизвержения без единого прикосновения не произошло. Впрочем, даже если бы он и кончил один раз, проблемы бы не было. Он всё равно быстро пришёл бы в себя снова. Но он предпочитал кончать в тело Чон Хёна. Можно сказать, только так он получал полное удовлетворение. Если он кончал наружу, ему становилось жаль. То же самое касалось и Чон Хёна. Будь то сперма или смазка, он был удовлетворён, только когда принимал в рот все до последней капли жидкости, выходящие из тела Чон Хёна.
Когда Кан Тэ Хва отступил, Чон Хён отстранился от стены и направился к кровати. Комната была маленькой, так что идти было недолго. Сделав всего пять шагов, Чон Хён забрался на кровать, сел, раздвинул ноги и посмотрел на Кан Тэ Хва. Словно соблазняя его подойти. Кан Тэ Хва, который до этого просто стоял и смотрел на Чон Хёна, теперь, словно заворожённый, двинулся к нему. Чон Хён спокойно ждал, не сводя глаз с приближающегося Кан Тэ Хва.
В одно мгновение оказавшись прямо перед Чон Хёном, он не стал забираться на кровать, а опустился на колени на пол. Затем он без раздумий уткнулся лицом в промежность Чон Хёна и глубоко вдохнул.
Следом твёрдый нос и мягкие губы мужчины начали беспорядочно тереться о мошонку и промежность Чон Хёна. «М-м-м», - томный стон сорвался с губ Чон Хёна. Его веки затрепетали. Стоящий колом член, упиравшийся в пупок, задрожал.
Вскоре что-то мягкое коснулось его отверстия. Как и хотел Чон Хён, Кан Тэ Хва высунул язык и начал активно вылизывать его. Влажный кусок плоти, проникнув в ложбинку между ягодицами, безжалостно двигался вверх-вниз, обильно смачивая промежность и вход.
Язык, скользивший по складкам, был мягким, но горячим. Обильно смочив слюной каждую складочку, он прижался губами и глубоко всосал. От стимуляции отверстие инстинктивно сжималось и пульсировало.
Чон Хён прикусил нижнюю губу, заставляя себя расслабиться. Чтобы язык мужчины мог проникнуть внутрь.
Словно зверь, разрывающий кусок нежного мяса, он жадно ласкал отверстие, а затем, как и желал Чон Хён, протолкнул язык внутрь. Заострённый, как лезвие, кончик языка тщательно вылизывал стенки у входа. Непристойный звук усиливал возбуждение.
Поворачивая голову, он активно вылизывал стенки, но ему всё было мало, и вскоре он ввёл кончики пальцев, раздвигая отверстие в стороны. В образовавшуюся щель заострённый язык проник ещё глубже. Выпрямившиеся пальцы ног Чон Хёна яростно скребли простыню.
Ложбинка между ягодицами стала мокрой от слюны. Только когда отверстие стало совсем мягким, его губы отстранились.
Вытерев пальцем свои губы, такие же влажные, как и промежность Чон Хёна, он поднялся. Затем, поставив колено на кровать, он втиснулся между ног Чон Хёна.
Чон Хён содрогнулся, когда Кан Тэ Хва принялся тереться членом и мошонкой о его промежность. Это было не от отвращения. А от удовольствия. В доказательство он сжал ноги и даже сам подался бёдрами навстречу. Было очевидно, что он отчаянно хотел большего.
Кан Тэ Хва, словно одержимый, скользнул взглядом по залитому густым румянцем лицу и телу Чон Хёна и пробормотал:
- Ах... почему ты такой красивый...
Хотя он постоянно называл его красивым, сейчас эти слова были особенно искренними. Настолько, что его невозможно было ни с чем сравнить. Даже глядя на него, хотелось смотреть ещё и ещё.
- Тэ Хва-я... сейчас... нгх!..
- Что «сейчас»? Хочешь, чтобы я в тебя вошёл?
Чон Хён, который в обычной ситуации смутился бы и поджал губы, на этот раз решительно кивнул. «Это что, сила алкоголя?» - подумал Кан Тэ Хва, решив, что теперь будет заставлять его пить почаще, и облизнулся.
- Не просто кивай, а скажи словами. Скажи, что хочешь мой член, - потребовал он дразнящим голосом, с трудом сдерживая желание немедленно войти.
- Накорми меня... накорми меня своим членом.
Он не ожидал, но Чон Хён сделал так, как он просил.
Кан Тэ Хва нахмурился и криво усмехнулся.
- Чего это ты сегодня ведёшь себя как какая-то шлюха? Умереть сегодня захотел, да? А?
От грубых слов мужчины, даже находясь на пике возбуждения, Чон Хён свирепо сверкнул глазами. Он знал, что в постели тот становится особенно грубым на язык, но слышать такое всё равно было неприятно.
Без предупреждения Кан Тэ Хва всадил член внутрь. От внезапного проникновения голова Чон Хёна откинулась назад, подбородок взметнулся вверх. Грудь тоже выгнулась дугой. Из приоткрытых, дрожащих губ вырвался беззвучный крик.
К счастью, член вошёл лишь наполовину. Глубина ещё не была достаточно расслаблена. Кан Тэ Хва не стал проталкиваться дальше силой, а наклонился и принялся нежно посасывать подбородок Чон Хёна. Но тот всё равно не мог так быстро успокоиться.
Проводя языком по подбородку и щеке, Кан Тэ Хва поднялся выше и прошептал ему на ухо:
- Ты принимал мой член уже десятки раз, и до сих пор так? Кто увидит, подумает, что у тебя первый раз. Почему эта блядская дырка совсем не поддаётся? А?
Если уж на то пошло, проблема была не в том, что она «не поддавалась», а в том, что член Кан Тэ Хва был настолько большим, что к нему невозможно было привыкнуть. И хотя он сам это знал и даже гордился этим, он говорил так, будто проблема была в Чон Хёне. Обиженный Чон Хён закусил нижнюю губу.
- Ладно, ладно. Не дуйся, а? Сначала... ха, расслабь свою дырку. Иначе как я, блять, буду входить и кончать? Ты же сказал, что хочешь моей спермы. А?
Он вбивал грязные, пошлые слова прямо в уши Чон Хёна. Чем грязнее, тем возбуждающе; чем развратнее, тем веселее; чем вульгарнее, тем вкуснее. Таким был секс в понимании Кан Тэ Хва. В этом смысле грязные разговоры были своего рода приправой, добавляющей сексу вкус. Он знал, что Чон Хён, который в обычной жизни терпеть этого не мог, в постели втайне наслаждался этим. И сейчас было так же. Хоть он и морщился, будто ему неприятно, его член дрожал так, словно вот-вот извергнется.
Он медленно начал двигать бёдрами. У него не было времени ждать, пока дырочка привыкнет к члену. Всё равно туго только поначалу, а после нескольких толчков она сама раскроется.
Он прекрасно знал это, потому что сам же так его и приучил.
И он не ошибся. Он чувствовал членом, как внутренние стенки понемногу расслабляются. Сила, с которой они, словно покусывая, сжимали плоть, постепенно ослабевала, а через какое-то время они и вовсе начали подёргиваться, помогая проникновению. Благодаря этому из члена, долго сдерживавшего эякуляцию, обильно сочился предэякулят, смазывая всё внутри.
Кан Тэ Хва упёрся руками в матрас по обе стороны от головы Чон Хёна и начал двигаться более решительно.
Словно забивая гвоздь, с каждым толчком член входил всё глубже. Прокладывая путь кончиком, он неотрывно наблюдал за лицом Чон Хёна. Чон Хён, который стонал при каждом толчке и реагировал всем телом, был живым порно, стимулирующим выработку дофамина. Кончик члена, смоченный смазкой и вошедший внутрь, вскоре упёрся в стенку. Он мог бы войти и глубже, но Чон Хён всё ещё болезненно переносил проникновение в сигмовидную кишку.
Кан Тэ Хва уже однажды попытался это сделать, но Чон Хён, вздрогнув от неожиданности, по-настоящему воспротивился, поэтому он пока остановился.
С досадой цокнув языком, он отвёл бёдра назад. Это была подготовка к более глубокому толчку. Отверстие Чон Хёна, который по многочисленному опыту понял это, инстинктивно сжалось.
Член, вышедший почти полностью, оставив лишь головку, вошёл до самого основания. Чон Хён издал крик, похожий на стон, прикусил губу и задрожал всем телом. Одновременно из его напряжённого члена брызнула струйка. Кан Тэ Хва возбуждённо усмехнулся, глядя на член Чон Хёна, который теперь изливался сам по себе, даже без специальной стимуляции.
- Я ведь ещё даже толком не начал, а ты уже так течёшь.
Словно наказывая, он резко сжал член Чон Хёна.
От болезненного прикосновения к и без того чувствительному месту Чон Хён вскрикнул от боли. Но тот, не обращая внимания, продолжал вколачиваться в него, сжимая член, и бормотал:
- Не можешь... ха-а... контролировать... блять, значит... я тебе помогу.
От ударов их тел раздавался непрерывный шлепающий звук. Кан Тэ Хва с силой и быстротой бил изнутри. При каждом толчке низ живота Чон Хёна вздувался бугорком. Опустив взгляд, затуманенный наслаждением, на его живот, он восхищённо прошептал:
Сколько бы он ни видел это, зрелище всегда было возбуждающим. Наверное, оно никогда ему не надоест. Удовольствие, поглотившее тело, стремительно нарастало. Движения бёдер Кан Тэ Хва, опьянённого возбуждением, резко ускорились.
Белое обнажённое тело Чон Хёна беспомощно содрогалось в такт движениям мужчины. Куда бы и как бы он ни входил, рождалось удовольствие. Казалось, кульминация уже близко.
Кан Тэ Хва, который до этого входил в него в миссионерской позе, в какой-то момент приподнялся, схватил Чон Хёна за колени и резко задрал их вверх. Из-за этого поясница Чон Хёна оторвалась от кровати, а ноги оказались разведены так широко, что мышцы бёдер натянулись до предела. Он снова наклонился, опёрся локтями о матрас по обе стороны от головы Чон Хёна и с силой вбил член сверху вниз.
Каждый безжалостный толчок отзывался внизу живота глухим, сильным ударом. От переполнявших его ощущений Чон Хён впился ногтями в покрытую татуировками спину Кан Тэ Хва, оставляя на ней царапины. На влажных от пота телах оленя и змеи появились красные полосы.
До первого оргазма оставалось недолго. Быстро достигшее пика удовольствие подталкивало к извержению.
Наконец, на шее Кан Тэ Хва вздулись толстые вены. Глубоко вошедший член предвещающе дёрнулся. Отверстие, поняв сигнал, ответило, сжимаясь и яростно покусывая плоть.
С хриплым стоном, царапающим горло, Кан Тэ Хва изверг семя внутрь.
Почувствовав горячую жидкость, Чон Хён содрогнулся всем телом. Его член, до этого лишь сочившийся смазкой, дёрнулся и тоже начал изливать сперму. Низ живота Чон Хёна стал белым. Разряд наслаждения, прошедший от поясницы, заставил всё его тело вибрировать. Даже кончая, Кан Тэ Хва не останавливал движения бёдер. Это был первый оргазм, поэтому спермы было много, и потребовалось время, чтобы излиться полностью.
Лишь наполнив его до краёв, член Кан Тэ Хва вышел наружу. Горячая сперма, которой он только что его заполнил, зацепилась за головку и вышла наружу густым сгустком, стекая по краю зияющего отверстия. Это зрелище удовлетворяло его жажду обладания, и глаза Кан Тэ Хва хищно блеснули.
Не отрывая одержимого взгляда от вытекающей спермы, Кан Тэ Хва внезапно надавил на низ живота Чон Хёна. Изнутри хлынул ещё один поток, образовав на простыне лужицу. Почувствовав странное удовольствие от этого ненормального действия, Чон Хён застонал и беспокойно заёрзал.
Тем временем вставший член Кан Тэ Хва уже упирался в ложбинку между ягодицами Чон Хёна. Когда он прижался головкой, влажное отверстие сжалось, втягивая кончик внутрь. Медленно входя, словно смакуя внутренние стенки, Кан Тэ Хва удовлетворённо вздохнул.
Он вошёл примерно наполовину. Внезапно Чон Хён опёрся на локти, приподнял торс и отстранился. Член, который, подобно змее, уже начал вползать в нору, был вытолкнут наружу.
Этот явный отказ пробудил в Кан Тэ Хва его врождённую жестокость. Нахмурившись, он схватил Чон Хёна за таз, собираясь снова войти в него до упора, но в этот момент Чон Хён поднял руки, обхватил его лицо, притянул к себе и сказал:
- Тэ Хва-я, поцелуй... поцелуй меня...
Если бы он сказал остановиться, Кан Тэ Хва бы проигнорировал и продолжил. Но на поцелуй у него вполне хватало времени, поэтому он послушно опустил голову.
Ещё до того, как их губы соприкоснулись, Чон Хён приоткрыл рот. Кан Тэ Хва сначала ввёл язык, а затем поцеловал его.
Их языки сплелись. Держа лицо Кан Тэ Хва, Чон Хён отвечал на поцелуй с невиданной до этого страстью. Хотя это было не так возбуждающе, как его нутро, во рту тоже было достаточно вкусно.
Поцелуй длился, казалось, вечность. Тем временем брошенный без дела член Кан Тэ Хва дёрнулся, царапнув промежность, и снова робко сунул головку в отверстие. Но и на этот раз проникновение не состоялось. Чон Хён упёрся руками ему в плечи и начал его отталкивать. Странным было то, что он толкал его не назад, а вбок. Поняв, что это означало не «уйди», а «ложись», Кан Тэ Хва удивлённо приподнял бровь.
Хотя он легко мог бы проигнорировать это слабое усилие, он подчинился и позволил Чон Хёну себя сдвинуть. Вскоре его спина коснулась матраса. Поскольку их губы всё ещё были соединены, тело Чон Хёна естественно оказалось сверху.
Оседлав бёдра Кан Тэ Хва, Чон Хён тут же разорвал поцелуй и выпрямился.
Тяжело дыша влажными губами, Чон Хён положил руки ему на живот. В таком положении он начал двигать бёдрами, дразняще касаясь члена Кан Тэ Хва ложбинкой своих ягодиц.
- Блять… - сорвалось с губ Кан Тэ Хва.
Движения Чон Хёна не утоляли, а лишь разжигали его желание, и его и без того твёрдый член набух так, словно вот-вот взорвётся.
Терпеть было уже невозможно. Поглощённый жаждой войти, Кан Тэ Хва крепко сжал ягодицы Чон Хёна. Но тот покачал головой, перехватил его запястья и взмолился.
- Не двигайся... стой. Я... я сам...
Кан Тэ Хва хотел было возразить, как, мол, в таком состоянии можно оставаться на месте, но внезапно осознал, насколько редким было такое поведение Чон Хёна, и замер. У них было несколько раз в позе наездника, но никогда прежде Чон Хён не брал инициативу на себя вот так. Блять, такой шанс упускать нельзя.
Кто знает, когда Чон Хён снова будет таким активным. Решив, что лучше насладиться моментом, пока есть возможность, он с готовностью решил отдать Чон Хёну контроль.
Кан Тэ Хва отпустил его ягодицы и, словно сдаваясь, поднял обе руки. Стоило усадить его сверху, и Чон Хён сам начинал отлично двигать бёдрами. Поэтому, на самом деле, Кан Тэ Хва очень даже любил эту позу. Просто они редко занимались в ней, потому что Чон Хёну она не нравилась. Но сегодня тот сам забрался на него, так что он намеревался насладиться этим по полной.
Затем он сцепил пальцы в замок за головой, опустил взгляд к месту их соединения и предупредил:
- Но ты должен как следует с ним поиграть. Как ты знаешь, этого парня не так-то просто удовлетворить.
То, что было раньше, - это первый раз, поэтому так быстро. Теперь он мог себя контролировать. Это означало, что он мог кончить быстро, словно скорострел, а мог и тянуть до бесконечности. На губах мужчины, который собирался заставить его умолять кончить не только внутрь, но и в рот, появилась хитрая ухмылка.
Увидев это, Чон Хён нахмурился. Но тут же его глаза сузились, а на губах появилась улыбка. Выглядело это довольно порочно.
- Только сам не кончи слишком быстро.
От провокации Чон Хёна кровь резко прилила к члену, которого тот даже не касался. Кан Тэ Хва, который от такой наглости чуть не кончил, дёрнулся и процедил сквозь зубы ругательство:
В следующее мгновение рука Чон Хёна, протянутая назад, обхватила его член. Чон Хён раздвинул ягодицы, направляя головку к своему отверстию, а Кан Тэ Хва облизал пересохшие губы.
- М-мх!.. - Чон Хён медленно опускался, поглощая член.
Кан Тэ Хва, стиснув зубы, с трудом сдерживал своё тело, которое рвалось к действию.
Наконец ягодицы Чон Хёна плотно прижались к бёдрам Кан Тэ Хва. Весь член был без остатка охвачен влажными внутренними стенками. Откинув голову назад, Чон Хён издал томный стон.
Его тело, полностью погружённое в послевкусие соединения, вздрогнуло. Заключённый внутри член сильно пульсировал, словно сердцебиение. Чувствуя, будто он обнимает не член, а сердце мужчины, Чон Хён смаковал это мгновение.
Вскоре терпение Кан Тэ Хва иссякло, и он дёрнул бёдрами. Чон Хён тут же надавил ему на живот, останавливая его. Раздражённый Кан Тэ Хва свирепо зарычал:
- Ха, блять. Хватит меня мучить. Раз проглотил, то надо и жевать.
Вид Кан Тэ Хва, который изнывал от нетерпения, не имея возможности двигаться, подарил Чон Хёну странное чувство победы.
Чон Хён, повернув голову, посмотрел на Кан Тэ Хва сверху вниз и сказал:
- Так расслабляясь, можно и пострадать. Думаешь, я вечно буду это терпеть?
Словно угрожая, Кан Тэ Хва внезапно толкнулся бёдрами вверх. От этого тело Чон Хёна подлетело и снова опустилось, делая соединение ещё глубже. Сжав колени и задрожав, Чон Хён бросил на Кан Тэ Хва дерзкий взгляд.
- Это ты, прекрати... ха-а... выпендриваться. Пока я не... выплюнул всё обратно.
Этого он не допустит. Если Чон Хён сейчас откажется продолжать, он мог и впрямь сорваться и натворить дел. Кан Тэ Хва цокнул языком и снова объявил о своей капитуляции.
- Ладно. Больше не буду, так что давай уже, принимайся жевать.
В его голосе сквозило неприкрытое нетерпение. Инстинктивно чувствуя, что дальнейшее промедление опасно для него самого, Чон Хён наконец начал двигать бёдрами.
При каждом ударе мягких ягодиц о твёрдый таз разносился влажный звук. Оставшееся внутри семя вытекало наружу, смачивая лобковые волосы Кан Тэ Хва. Липкие волосы, словно щупальца, то прилипали к ягодицам Чон Хёна, то отрывались от них. Из-за вытекающей спермы шлепки их тел становились всё более густыми и хлюпающими.
Движения бёдер становились всё быстрее. Упираясь руками в живот Кан Тэ Хва, Чон Хён двигался в исступлении. Его отверстие, из которого сочилось семя, жадно сжимало и поглощало плоть мужчины.
- А-ах… - охваченный экстазом, Кан Тэ Хва откинул голову и простонал, словно выдохнул.
Честно говоря, движений Чон Хёна было недостаточно, чтобы удовлетворить его. Они скорее лишь дразнили. И всё же это было невероятно хорошо. Так хорошо, что от невиданного всплеска дофамина перед глазами всё плыло. Наверное, потому, что он впервые видел Чон Хёна таким активным.
Когда к физическим ощущениям добавилось и визуальное возбуждение, его терпение начало стремительно таять. Почувствовав, что теряет контроль, он зажмурился. Но эффект был обратным. Стоило закрыть глаза, как все ощущения, сосредоточенные внизу, лишь обострились.
Посреди частых движений тело Чон Хёна вдруг сильно содрогнулось, словно в конвульсии. Мало того, всё его тело напряглось и задрожало. Это он задел простату. На мгновение остановившись, он тут же возобновил движения. Но на этот раз, в отличие от простых толчков вверх-вниз, он начал вращать бёдрами и ёрзать вперёд-назад, меняя ритм. Поняв, что Чон Хён намеренно трётся простатой о головку его члена, Кан Тэ Хва мучительно прошептал:
Разве можно быть таким пошлым? Это уже переходит все границы, нет?
Впервые он чувствовал, что не справляется с Чон Хёном. Конечно, не в плохом смысле. Это означало, что он был на седьмом небе от счастья. Но вот то, что он слишком быстро приближался к оргазму, было проблемой.
Конечно, если бы он захотел, он мог бы кончить. Его член не удовлетворился бы и двумя разами. Особенно в такой день, как сегодня, он мог заниматься сексом до тех пор, пока они оба не сотрутся в кровь. Но была одна загвоздка. Почему-то ощущение было другим, не как обычно. Он не знал, как это описать, но оно определённо отличалось от того, что бывает перед эякуляцией.
- Подожди. Секунду, - почувствовав неладное, Кан Тэ Хва резко остановил Чон Хёна.
Но тот, уже потеряв рассудок, замотал головой, не желая останавливаться. Кан Тэ Хва убрал руки из-под головы и, схватив Чон Хёна за таз, силой заставил его замереть.
- Погоди. Погоди, говорю. Я, блять, сейчас кончу не тем, чем надо.
- Всё нормально. Просто, нгх, кончай…
Да, он бы кончил не задумываясь, будь это просто сперма. Но сейчас - другое. Ещё немного, и он мог обмочиться. Конечно, извращённое желание помочиться внутрь Чон Хёна никуда не делось. Но тормозом служила прошлая реакция самого Чон Хёна. Он ведь это ненавидел до дрожи. Неважно, просил ли он в шутку или всерьёз, на любые разговоры о моче Чон Хён всегда отвечал категорическим отказом. И это при том, что он позволял кончать в себя, пока живот не вздуется. Однажды, когда Кан Тэ Хва во время секса сделал вид, что вот-вот сделает это, Чон Хён ударил его кулаком по щеке. Исходя из этого опыта, если бы он и впрямь не сдержался, его ждала бы ужасная буря последствий. В худшем случае, ему могли запретить секс на какое-то время.
- Ха-а… Давай сначала… нгх… вынем.
Подумав о последствиях, Кан Тэ Хва решил сдержаться и насильно приподнял тело Чон Хёна. Пока ещё он мог терпеть. Но долго бы не продержался. Нужно было выходить немедленно.
Чон Хён упрямо замотал головой. И ладно бы только это, но он опустил бёдра, снова поглотив наполовину вышедший член, и со всей силы сжался.
Низ живота Кан Тэ Хва дёрнулся. Из головки что-то просочилось. Его опасения подтвердились. Это была не сперма.
- Блять!.. Если сейчас не вытащу, я в тебя кончу мочой, - дойдя до предела, он угрожающе зарычал.
Мозг Кан Тэ Хва на мгновение отключился, а глаза широко распахнулись.
Он сказал «моча», а тот не против? Говорит, что примет? Он и вправду разрешает кончить в него этим?
Даже получив разрешение, он не мог в это поверить и даже не успел обрадоваться. Не сводя с Кан Тэ Хва глаз, Чон Хён перехватил его руку, сжимавшую таз. И снова начал двигаться. Бум, бум. Его белоснежное тело взлетало вверх и с силой опускалось вниз. Кусок плоти внутри него яростно царапал слизистую, и стоны, срывавшиеся с приоткрытых губ, становились всё громче.
Расширившиеся от удивления глаза Кан Тэ Хва снова сузились. «Блять», - он процедил ругательство, полное восторга, и отдался наслаждению, которое дарил ему Чон Хён.
Скорость постепенно нарастала. Соединение стало более вязким. Раздувшаяся до предела головка члена билась о внутренности, а разгорячённые стенки плотно обхватывали ствол, жадно покусывая его. Жидкость, выделяющаяся изнутри, смешивалась с излитой ранее спермой и вытекала наружу.
В какой-то момент Чон Хён резко качнул бёдрами. Внутренние стенки сжались так сильно, словно вымаливая семя. Его отверстие, будто звериная пасть, впилось в ствол.
Кан Тэ Хва со скрежетом стиснул зубы. На его шее вздулись кадык и вены, а член набух так, будто вот-вот взорвётся. Низ живота Чон Хёна, обнимавший его член, выпятился ещё сильнее.
Наслаждение достигло пика. По мозгу ударило разрядом тока. В глазах полыхнула вспышка.
Водянистая жидкость из члена Кан Тэ Хва хлынула внутрь Чон Хёна.
Чон Хён задрожал, сжимая колени. Хлюп-хлюп. Из низа его живота донёсся звук льющейся воды. Даже не глядя, можно было понять, что это не сперма. Если сперма ощущалась как горячий сгусток, то сейчас было чувство, будто горячая струя воды бьёт по внутренним стенкам.
Водянистая жидкость, наполнившая его, тут же начала выливаться наружу. Но цвет у неё был не жёлтый, а прозрачный. Это была не моча. Это была вода. То есть, Кан Тэ Хва устроил внутри Чон Хёна фонтан. Однако ни Чон Хён, ни Кан Тэ Хва, опьянённые оргазмом, этого не заметили.
Спустя долгое время, полностью излившись, Кан Тэ Хва резко сел и прижал к себе торс Чон Хёна. Затем он резко перевернулся на бок, укладывая его на кровать, и начал яростно вбиваться.
- А! А! Х-хах! А! Нгх! А-ах! А!
Двигаясь быстрее и грубее, чем когда-либо, Кан Тэ Хва был похож на зверя, не осознающего ничего, кроме похоти. Вцепившись в его руки, на которых вздулись вены, толстые, как ветви дерева, Чон Хён беспомощно содрогался.
Он широко открыл рот, но не мог вздохнуть. Внезапно в него ворвался кусок плоти. Нижнюю губу и язык больно засосали. Это был настолько хищный поцелуй, что казалось, будто его пожирают заживо.
Бум, бум. Головка члена без остановки вбивалась в простату. Из отверстия хлынула водянистая жидкость. Чон Хён сглотнул скопившуюся во рту слюну и крепко зажмурился. Он был на грани.
Мужчина поглощал не только его язык, но и стоны. От грубых толчков его нутро окончательно подалось. Промокшие насквозь стенки плотно обхватывали член, жадно вымаливая наслаждение.
Наслаждение нарастало до опасной черты. Голова, казалось, вот-вот взорвётся. Они занимались сексом бесчисленное количество раз, но ни Чон Хён, ни Кан Тэ Хва никогда не испытывали ничего подобного. Даже под наркотиками вряд ли можно было испытать такое.
Головка, сминавшая набухшую простату, снова что-то извергла. На этот раз это была сперма. Он продолжал безжалостно вбиваться, даже кончая. Снова, и снова, и снова. И в тот момент, когда пик наслаждения, хлынувший из низа живота, снова ударил в мозг…
Неприкосновенный член Чон Хёна изверг сперму. Кан Тэ Хва, наконец, прекратил движения, резко вышел и, опустив голову, обхватил губами член Чон Хёна. Сперма, которой кончил Чон Хён, обожгла ему рот и стекла в горло. Чон Хён вцепился в его волосы и дёрнул бёдрами. Словно выпивая сладкий напиток, он проглотил всё до последней капли.
Когда оргазм прошёл, силы покинули тело. Чон Хён, погружённый в послевкусие наслаждения, обессиленно заёрзал. Ощущение было, словно пронёсся ураган.
С Кан Тэ Хва было то же самое. Проглотив всю сперму и облизав головку языком, он наконец отстранился и без сил рухнул на Чон Хёна.
- Ха-а… Бля-я-ять… думал, умру…
Это были не просто слова. Он впервые всерьёз подумал, что от секса можно умереть. Только сейчас он понял, что запредельное удовольствие может быть смертельным.
Чон Хён гладил потную спину Кан Тэ Хва и целовал его в мочку уха. Кан Тэ Хва тоже тёрся лицом о его шею, как щенок, который ластится к хозяину.
Возможно, из-за невероятной концентрации удовольствия, его послевкусие никак не отпускало. Они ещё долго лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь моментом. Тем временем за окном послышался шум дождя, добавляя романтики. Дождь, который лишь накрапывал, когда они входили в мотель, теперь, похоже, лил как из ведра.
Спустя долгое время Кан Тэ Хва, первым пришедший в себя, спросил хриплым голосом:
- Что такое? - отозвался Чон Хён севшим голосом.
- С чего такая щедрость? - Сначала он подумал, что тот пьян, но нет. Хотя в пьяном виде Чон Хён и становился немного податливее, он никогда не вёл себя так, будто с ума сошёл по мужскому члену. Даже самый талантливый порноактёр не смог бы быть таким развратным, как Чон Хён только что.
- Блять, я же чуть не умер от секса.
На эту по-детски капризную фразу Чон Хён усмехнулся.
- Ещё спрашиваешь? Говорю же, думал, сдохну.
Неудивительно, что он даже фонтаном кончил.
- Что хорошего? Твой муж чуть не умер.
Уже не «милый», теперь он «муж». В обычное время его бы передёрнуло, но сейчас, то ли от отсутствия сил, то ли ещё от чего, ему было всё равно.
- Скажи мне. В чём дело сегодня? А? Я что-то сделал не так? Или, наоборот, что-то сделал хорошо?
- Дело не в этом. Я тут в последнее время немного размышлял. Это результат.
От этих непонятных слов Кан Тэ Хва поднял голову от его шеи и с удивлением посмотрел на него.
- О чём ты размышлял? Ты что-то натворил за моей спиной?
- Нет. Просто… мне показалось, я слишком мало проявлял свои чувства к тебе.
Кан Тэ Хва не стал отрицать. То, что Чон Хён был скуп на проявления чувств, было правдой. Особенно на проявления любви. Но это было не специально, просто у него был такой характер - не выставлять свои чувства и эмоции напоказ. Зная это, Кан Тэ Хва особо и не жаловался.
- Но с чего вдруг такие размышления? Тебе кто-то что-то сказал?
- Нет. Никто ничего не говорил, но…
- Но раз никто, то в чём дело?
Чон Хён, который не мог заставить себя сказать, что всё потому, что тот в последнее время перестал к нему приставать, отвёл взгляд в сторону и пробормотал:
- Просто я вдруг забеспокоился…
- …Что, вдруг я тебе надоел, что-то типа того?
Внезапно лицо Кан Тэ Хва исказилось от изумления.
Надоел? Кому? Мне? Мун Чон Хён?
Ещё раз обдумав слова Чон Хёна, Кан Тэ Хва в следующее мгновение резко помрачнел.
- Это что ещё за бред собачий? - возбуждённо повысил он голос, лицо его стало серьёзным.
- Нет, блять. Сколько живу, такого бреда я ещё реально…! Вау!
Кан Тэ Хва выглядел искренне разъярённым, словно его оскорбили самым худшим образом. И, по правде говоря, он и воспринял слова Чон Хёна как оскорбление.
- Эй, Мун Чон Хён-щи. Я, конечно, говорил, что ты прекрасен, как цветок, так ты и мыслить стал, как на цветочной поляне? Ты за кого меня принимаешь, блять? Надоел?! Это я тебе должен был надоесть!
Словно не веря своим ушам, Кан Тэ Хва продолжал допытываться. Иначе он не мог. Бред тоже должен иметь свои границы, а то, что только что сказал Чон Хён, по его меркам, переходило все рамки. Кажется, даже когда он услышал, что тот умер и вернулся, он не был так ошарашен.
- Сказал бы лучше, что завтра конец света. Я бы хоть посмеялся, чёрт. А, как же бесит.
- П-прости… - невольно извинился Чон Хён.
Реакция Кан Тэ Хва была слишком бурной. Ему показалось, будто он сказал какое-то немыслимое ругательство.
Даже после извинений Кан Тэ Хва не мог успокоиться и продолжал рычать:
- Думаешь, извинениями всё решится? Нет, ну серьёзно, почему ты вообще так подумал? Это я что-то не так сделал? Мне нужно было каждую минуту, каждую секунду говорить, что я с ума по тебе схожу, что у меня встаёт от одного твоего взгляда? Так, что ли? Ладно, давай с этого момента так и буду делать. И не только говорить, может, мне тебе ещё и член свой постоянно показывать?
- Не извиняйся, а скажи, с чего тебе в голову вообще пришла такая мысль? Уж не потому ли, что я в прошлый раз остановился посреди секса?
Чон Хён не смог этого отрицать и плотно сжал губы.
- Ха, - Кан Тэ Хва саркастически хмыкнул.
- Что. Серьёзно? Так вот в чём дело?
- Точно. В этом. Вау, ты ещё и обиделся из-за того, что я не дал тебе в рот? Охренеть можно. Скажи честно. Всё это время ты притворялся, да? Только что ведь сам просил в тебя помочиться. Так вульгарно, а? Да теперь я вижу, главный извращенец здесь не я, а…!
Так, это уже слишком. Если его не остановить, он дойдёт не то что до третьего, а до пятого куплета. Чтобы заткнуть этот сорвавшийся с цепи рот, Чон Хён обхватил лицо Кан Тэ Хва обеими руками. И тут же прижался к его губам.
От этого внезапного, похожего на нападение, прикосновения глаза Кан Тэ Хва на мгновение удивлённо расширились, а затем в них тут же зажёгся похотливый огонёк. Он повернул голову, углубляя поцелуй, и протолкнул свой язык до самого горла Чон Хёна. Язык, острый как шип, словно оружие, снова и снова вонзался ему в горло.
Они целовались, сминая языки друг друга, пока стало не хватать воздуха. Первым отстранился Кан Тэ Хва. Приподнявшись, он схватил руки Чон Хёна, словно вожжи, и одним движением вогнал член в зияющее отверстие.
Чон Хён судорожно дёрнулся. Глядя на него сверху вниз, Кан Тэ Хва угрожающе произнёс:
- Эй, Мун Чон Хён. Сегодня я сожру тебя с потрохами. Чтобы у тебя больше не было дурных мыслей.
То, что сделал Чон Хён, было своего рода оскорблением его чести. Теперь пришло время её восстановить. И очень активно.
Кан Тэ Хва опустил руки и схватил Чон Хёна за лодыжки. Это было не случайное движение. Он сделал это намеренно.
Чон Хён говорил, что сон был всего лишь иллюзией. Раз так, то он не ломал ему лодыжки, и у Чон Хёна никогда не было сломанных лодыжек. А значит, и шок, который Чон Хён испытывал каждый раз, когда он касался его лодыжек, тоже был иллюзией.
Чтобы развеять эту иллюзию, он намеревался отныне почаще касаться его лодыжек. Точно так же, как он приручил его дырочку настойчивой еблей, он приручит и лодыжки настойчивыми прикосновениями.
- Тэ Хва, Тэ Хва-я… Руку…! - испуганный Чон Хён резко приподнялся и торопливо попытался его остановить.
Зная, чего тот хочет, он не отпустил его лодыжки. Наоборот, он развёл его ноги в стороны, широко их раскинув. Покрасневшая, влажная промежность беззастенчиво предстала его взору.
Сгорая от стыда, Чон Хён закрыл лицо руками. Только что он вёл себя так развратно, а теперь притворяется стеснительным. Но даже этот контраст лишь сильнее возбуждал Кан Тэ Хва.
Облизнувшись, он отвёл бёдра до предела назад, а затем с силой вонзился снова.
Мощный толчок тут же сокрушил простату. Охваченный чистейшим наслаждением, Чон Хён поспешно протянул руки и вцепился в простыню.
Он протяжно застонал, словно от боли.
Нутро Чон Хёна, наполненное спермой и водой, было вязким. Чувствуя, будто он погрузил член в горячий суп, Кан Тэ Хва раз за разом вбивался в простату. Вместе с нарастающей скоростью и силой в учащённом ритме заскрипели дешёвые пружины кровати.
Лицо Чон Хёна утопало в блаженстве. От леденящего ощущения, когда даже боль становится наслаждением, едва вернувшийся рассудок снова растворялся.
Чон Хён всхлипывал с лицом, искажённым от безумия. Наблюдающий за ним Кан Тэ Хва и сам вскоре был поглощён головокружительным ощущением.
По вискам стекали горячие капли пота и собирались на кончике подбородка. Не выдержав силы тяжести, капля сорвалась и образовала лужицу в пупке Чон Хёна. Бум, бум, бум. От каждого столкновения головки с простатой, словно искры, разлеталось обжигающее, острое наслаждение.
Больше не в силах сдерживаться, Кан Тэ Хва излил семя внутрь. Его плоть содрогнулась, толчками извергая сперму. Член Чон Хёна кончил почти одновременно.
Мышцы бёдер, удерживающие член мужчины, мелко задрожали, словно от удара током.
Кан Тэ Хва, тяжело дыша, оглядел Чон Хёна. Неужели чрезмерная похоть превращается в голод? При виде его промокшей, раскрасневшейся кожи во рту скопилась слюна. Ему действительно хотелось всего его сжевать и съесть.
Чон Хён протянул руку в воздух. Не в силах проигнорировать этот зов, Кан Тэ Хва взял его руку, прижал к своей щеке и склонился к нему. Прямо перед тем, как их губы соприкоснулись, Чон Хён с лицом, утопающим в восторге, прошептал.
От неожиданного признания Чон Хёна глаза Кан Тэ Хва расширились. Но лишь на мгновение, - он тут же улыбнулся. И ответил:
- Всё равно не так сильно, как я.
Он не сомневался в чувствах Чон Хёна. И не считал их недостаточными. Но он был уверен, что они не сравнятся с его собственными. Потому что его любовь была безмерно глубока.
Чон Хён и не отрицал. Любовь не измерить временем, проведённым вместе. И у чувств нет абсолютной шкалы. И всё же Чон Хён знал. Знал, что его чувствам ещё далеко до чувств Кан Тэ Хва.
Он был уверен. Уверен, что однажды глубина его чувств, которая росла с каждым днём, сравняется с любовью Кан Тэ Хва. Он не знал, сможет ли когда-нибудь сказать, что любит «больше», но был убеждён, что непременно наступит день, когда он сможет сказать, что любит его «не меньше».
От слов Чон Хёна Кан Тэ Хва нахмурился. Оттого что сердце забилось так сильно, что стало больно. Настолько волнующим было это признание. Если «люблю» говорило о настоящем, то это признание включало в себя и будущее.
- Тогда мне придётся любить тебя ещё сильнее, чтобы ты не смог меня догнать.
Хоть это и прозвучало как шутка, в этих словах была абсолютная искренность. Он всегда хотел любить Чон Хёна сильнее, чем тот любил его. Как и сейчас.
- Прости, но я не собираюсь поддаваться. Я тот ещё любитель посоревноваться.
Кан Тэ Хва внезапно поцеловал его. Словно пытаясь проглотить возражение Чон Хёна.
Поворочавшись мгновение, Чон Хён улыбнулся, не разрывая поцелуя.
Их тела, соприкасаясь, жаждали большего.
Руки Чон Хёна обвили его сильное тело.
Кончики пальцев нежно погладили вытатуированное на спине старое признание.
Прикосновение, наполненное безграничной любовью и бесконечными возможностями.
