Закат в воде. Глава 53. Конец
Когда Чан Бомён вернулся домой, уже рассвело. Передавая пиджак горничной, он взглядом спросил, где Чонин. Горничная, широко улыбнувшись, ответила: "Сегодня осада замка." Осада... Бомён примерно знал, что это такое. Насколько он понимал, осада - это довольно длительное внутриигровое сражение, где гильдия Чонина бьётся с другой гильдией за контроль над замком. Довольно средневековое действо. А ещё "осада" означала, что Мун Чонин превратится в полузатворника, запершись в комнате. В наушниках, кусая губы, отчаянно пытаясь победить, он будет глотать энергетик вместо еды и как безумный колотить по клавиатуре и мышке.
Утренний секс накрылся, понял Бомён и чисто сдался. "А-а-а, нет, идиот!" - донёсся крик Чонина. Бомён решил отказаться и от утреннего поцелуя. Сейчас Чонин настолько поглощён игрой, что ни любовник, ни сожитель, ни опекун ему не интересны.
Бомён вошёл в спальню. Обычно его ждал один из трёх вариантов: либо Чонин спит, либо двигается, либо его нет. Второй вариант Бомён любил больше всего. Когда он заставал Чонина в движении, тот встречал его с улыбкой. Иногда даже развязывал галстук. Больше всего Бомён ненавидел третий вариант - когда Чонина не было. То есть как сейчас. Может, стоило задержаться подольше?
После выпускного Чонин и Бомён провели три дня в отеле. И тогда Бомён обнаружил, что он всё-таки обычный мужик. Тринадцать лет без секса и мастурбации заставляли его думать, что он либо машина, либо импотент, но надо же - стоило разжечь огонь, как всё вспыхнуло мгновенно. Нет, даже сильнее - неудержимо. Он снова и снова брал плачущего от боли и усталости Чонина, успокаивая его. Сотрясал его. Всё тело Чонина было покрыто оставленными им следами, и несколько раз Чонин проваливался в сон, словно теряя сознание. Если не собираешься заделать ребёнка, лучше остановиться на этом. С такими мыслями Бомён развязывал галстук, направляясь в гардеробную, но вдруг замер. Что-то мелькнуло в поле зрения. В тот момент, когда он повернул голову, дверь внезапно распахнулась.
Чонин влетел в комнату с испуганным лицом.
Спросил Бомён тоном, будто интересуется успехами в учёбе.
В поле зрения попало неловко улыбающееся лицо Чонина. Бомён молча отвернулся. То, что он заметил краем глаза, снова промелькнуло, но он сделал вид, что не заметил, и вошёл в гардеробную, начав раздеваться. Чонин последовал за ним и сел в кресло. Бомён мельком увидел в зеркале, как Чонин наблюдает за ним, и естественно отвёл взгляд. Чонин подтянул ноги к груди, обхватив их руками. Ему было немного холодно. Когда Бомён подумал, что, возможно, что-то не так с отоплением, он потянулся к контроллеру на стене. Глядя, как он увеличивает температуру, Чонин закусил губу. Видимо, его состояние всё-таки заметно. Куда делась решимость стать взрослее? Чонин почесал голову.
Было видно, как Бомён раздевается. Как всегда, костюм. Пиджак уже отдал горничной, начал с жилета. Бросил галстук на пол, снял часы и положил их в ящик, расстегнул запонки. Чонин рассеянно наблюдал. Бомён выглядел по-взрослому, почти сурово. Когда показалась его спина, Чонин смущённо закусил губу. Спина была в ужасном состоянии. Следы от ногтей вздулись и покраснели. Когда Бомён полностью разделся, их взгляды встретились в зеркале, и Чонин опустил глаза.
Спросил Бомён. Когда Чонин переспросил "Что именно?", Бомён с бесстрастным лицом подошёл ближе. Чонин невольно отвернулся. Тело Бомёна было покрыто следами страсти. Это Чонин оставил следы ногтей, когда тянул его к себе или отталкивал. Больше всего отметин было на плечах и руках, немного на груди и животе. Кстати, какое красивое тело, думал Чонин, отводя взгляд. Неудивительно, ведь человек без единого пропуска занимается спортом. У Бомёна не было запретной еды. Ким Джэ Ён готовил ему только полезную пищу, и Бомён ел как монах.
Раз уж и с едой так, неудивительно что и тело такое. Однако Чонин старался не смотреть между ног Бомёна. И всё же невольно бросил взгляд туда. Эту часть он чувствовал внутри себя до самого рассвета. Внезапно шея загорелась жаром. Бомён приподнял подбородок Чонина.
"Раздвинь шире, иначе свяжу" - вспомнились слова Бомёна на рассвете. Во время секса его слова едва ли можно было назвать нежными. Но не то чтобы совсем плохо. Честно говоря, это возбуждало больше, чем нежный секс. Так что жаловаться не приходилось. Это ведь он сам исполосовал спину Бомёна, какие могут быть претензии к грубости в сексе. По крайней мере, Бомён не доводил до крови. И даже лечил интимные места. Чонин тогда был без сил и совсем забыл про кровь на спине Бомёна. Так что, если подумать, Бомён был даже более заботливым. Чонину было интересно, почему человек, настолько нежный с ним в обычной жизни, становится таким во время секса. Может, дело во вкусах.
Говорят, чем больше разговариваешь о сексе, тем лучше. Чонин, изучавший любовь и секс исключительно по текстам и видео, осторожно начал. Бомён кивнул. Чонин смутился темы, которую сам поднял, опустил взгляд, потом снова поднял. Когда опустил взгляд - член Бомёна оказался прямо перед носом. То, что в голову пришло слово "минет" - точно не моя вина, подумал Чонин, собираясь спросить, не слишком ли грубые у того сексуальные предпочтения. Но Бомён заговорил первым.
Чонин замолчал. Он искоса глянул на член Бомёна. То, что недавно безвольно свисало, теперь наполовину встало. Чонин сглотнул. Кстати, вчера же не пробовали.
- Когда сосёшь, правда... ну, как бы... сразу кончаешь?
Что он несёт? Бомён переспросил, не понимая. Он не мог понять, о чём говорит Чонин. Чонин с тревожным лицом переспросил:
- Это, ну... когда сосёшь, типа, ну... с ума сходишь?
Чонин спрашивал, нервно сглатывая. Бомён всё ещё не понимал:
- Ты спрашиваешь, схожу ли я с ума?
Он задумался. Минет ртом Чонина - от одной мысли шея напряглась. Почувствовав взгляд Бомёна, Чонин поднял голову. Тот откровенно разглядывал его губы. Настолько откровенно, что сердце ёкнуло. Низ живота заныл. Когда Чонин отвернул голову, Бомён схватил его за подбородок, не давая отвернуться. Чонин попытался отстраниться, но рука Бомёна не шевельнулась. Он потёр большим пальцем губы Чонина.
Чонин скривился. Воспоминания о сексе до рассвета ожили не в голове, а на коже. На шее, спине, на внутренней стороне бёдер и ягодиц. Чувствуя, как всё внутри самовольно сжимается, Чонин с трудом сглотнул.
- Я спрашиваю, схожу ли я с ума.
Боже, как же непонятливо. Чонин спросил с покрасневшим лицом:
- Когда сосёшь член того, кого действительно любишь, возбуждаешься до безумия?!
Бомён редко хмурился. Сдержав желание переспросить "что?", он некоторое время смотрел на Чонина. Понятно. Чонин спрашивает, основываясь на том, что видел в хентае и порно. Много насмотрелся, а теперь, познав секс, стало интересно. Бомён не особо вникал, что именно смотрел Чонин. Хотя иногда видел, как тот мастурбировал перед компьютером, но на самом деле Чонин не особо любил так делать. В основном он занимался этим в ванной, а Бомён наблюдал. Каждый раз испытывал странные чувства, но, не понимая их природы, продолжал смотреть.
Бомён сказал это, поднимая Чонина за руку. Ему тоже стало любопытно. Какой вкус у мужского члена? Бомён думал, что знает о Чонине всё, но это было самонадеянно. Когда начался секс, он сразу стал узнавать о Чонине новое. Буквально как водопад информации. Сексуальные предпочтения, голос, как дрожит или выгибается, как плачет, как смеётся - всё было в новинку. Бомён легко втянул воздух, чувствуя, как его член втягивают в рот Чонина.
Чонин, хоть и колеблясь, но лизал и сосал член Бомёна. Чувствуя частое дыхание между ног, Бомён прищурился. Прямое прикосновение языка возбуждало меньше, чем дыхание Чонина. Голос как будто плачущий. Явно чувствовалось, как дрожит внутри горла. Бомён медленно обвёл губами член Чонина. Уже сочащийся смазкой член был умеренного размера. Даже у Чонина был характерный мужской запах. Но это не было неприятно.
Чонину сделали обрезание в 11 лет. По рекомендации врачей. Какое-то время он ходил вразвалочку. Когда все посмеялись над этим, Чонин сильно обиделся. Ким Джэ Ён, активно настаивавший на обрезании, два дня готовил горы любимой еды Чонина, чтобы поднять ему настроение. Бомёну тоже было трудно, когда Чонин вообще перестал разговаривать.
Вспомнив это, Бомён внутренне усмехнулся. Тогда он и представить не мог таких отношений. До старшей школы Бомён планировал избавиться от Чонина, если тот что-нибудь вспомнит. Наверное, скажи тогдашнему себе "не то что не избавишься, ещё и пулю за него получишь", тот бы искренне решил, что сошёл с ума. Высунув язык, попробовал член Чонина на вкус. Горький, солоноватый. Конечно, такой и должен быть, подумал он, чувствуя, как наполняется слюной рот. Бомён приласкал член Чонина губами, потом снова взял в рот. Вкус неприятный. Даже противный. Он снова выпустил член Чонина. А через некоторое время, сглотнув скопившуюся слюну, снова взял его в рот.
Чонин застонал, выпуская член Бомёна изо рта. Бомён приник к нему. Он сосал изо всех сил, как умирающий от голода младенец у материнской груди. Чонин покачал головой. Не то чтобы хотел остановить. Удовольствие раздувалось как воздушный шар. Ясно чувствовал свой член во рту Бомёна. Чонин попытался снова взять член Бомёна в рот, но от нахлынувшего удовольствия дыхание сбилось, и он не смог. Только дышал перед членом Бомёна.
- Эй, подожди. Выта... ах... ха... секунду.
Послышались мольбы Чонина. Голос, размякший от удовольствия, как ночной цветок. Бомён приник сильнее. Сводящий с ума вкус. Похоже на наркотик. Вкус бьёт не в язык, а прямо в голову. Бомён провёл по бедру Чонина. Хотелось выпить больше. Он провёл пальцами. Место, принимавшее его всё это время, было немного опухшим и горячим. Он не мог войти внутрь сухими пальцами, только дразнил, надавливая и массируя.
- Мм, да... ах! А, ах, а, а, а!
Голос Чонина стал ещё более влажным от жара. Стоны участились. Бомён взял глубже. Хотя удары по горлу были неприятными, но он был слишком одержим вкусом. Ещё, ещё, он торопил Чонина. Чон Ин бесцеремонно двигал бёдрами, загоняя свой член глубже в рот Чан Бомёна. Чан Бомён уже не чувствовал ничего на своём члене, но это не имело значения. А, а, а! Голос Чонина поднялся выше. И когда казалось, что выше уже некуда, наконец прорвалось то, чего он жаждал.
И вот результат. Чонин лежал щекой на простыне, тяжело дыша. Уже не чувствовал ни ног, ни между ними. Только смутно ощущал, как до боли сжимает бёдра Бомёна. Внутри Бомён перемешивал всё в животе Чонина. Внутри уже было полно его спермы. Появилось даже ощущение полного живота, и Чонин обхватил его ослабевшей рукой. Бомён яростно двигался. Сзади слышались непрерывные стоны. "Хорошо!", пробормотал Бомён.
Этот грубый, сексуальный голос медленно пустил ток по измученному телу Чонина. Кружится голова. От постоянной тряски сознание мерцает. Ощущается только удовольствие. Может, боль. Где-то точно больно, но удовольствие сильнее. Потрескивает по нервам. В какой-то момент Бомён вбил себя до конца. От пронзающего всё тело удовольствия Чонин крепко зажмурился. Он не мог вынести нахлынувших ощущений. Слёзы потекли ручьём. К шее прикоснулись губы. Всего лишь губы, но словно прижгли оголённый нерв.
Хотел похвастаться, что в порядке, но вспомнив, что недавно такое хвастовство привело к повторению, Чонин ответил честно. Как и раньше, сейчас действительно казалось, что он не сможет пошевелить и пальцем. Бомён осторожно уложил Чонина на кровать. Потом усмехнулся. Похоже, довольный смех. Чонин растерянно посмотрел на него. Он всё ещё не мог привыкнуть к его улыбке. Бомён сходил в ванную и вернулся. В руках мокрые полотенца. Чонин вздохнул, глядя на полотенца. Одно наверняка будет использовано для очистки внутри. Не хочется, но даже с такими мыслями Бомён упорно вычищал внутри. В отеле все три дня Чонин чувствовал, как пальцы Бомёна выскребают сперму. Сначала сильно протестовал, потом слишком устал и обессилел, просто позволил, и как-то так это продолжалось. Бомён раздвинул ноги Чонина и подложил сухое полотенце под ягодицы.
- В любви нет ничего невозможного, значит...
Бомён отвёл взгляд. Чонин проследил за его взглядом. И остановился на тумбочке. Там стоял коричневый горшок. В этот момент Чонин, забыв о тяжести в теле, резко сел. Как я мог забыть про это!
Бомён задумчиво смотрел на жалкий горшок. При этом его руки продолжали вытирать тело Чонина.
- Это, я правда хорошо ухаживал. Говорили много воды нельзя - я умеренно поливал, на подоконник ставил, проветривал, но он умер.
В этом коричневом горшке изначально был розмарин от Бомёна. Бомён подарил горшок в сочельник, который был также днём рождения Чонина и днём, когда сам Бомён очнулся от комы 24 декабря. Велел ухаживать, представляя, что это он. Конечно, это был лишь предлог, чтобы помочь Чонину обрести спокойствие. Но так чисто убить... В горшке не осталось ни единого листочка.
- Правда странно. Я ведь хорошо ухаживаю. Вы знаете, как хорошо я прокачиваю игровых персонажей. И как хорошо слежу за фигурками. Я правда старался, но он умер.
"Это точно обман. Как в зоомагазинах в Чхунмуро - продают больные растения, накачанные удобрениями!" - утверждал Чонин. Глядя на Чонина, с серьёзным лицом пытающегося обвинить в мошенничестве, Бомён поцеловал его в щёку.
Но Чонин беспокойно забегал глазами.
Допрос был суров. Бомён покачал головой:
Чонин упорно настаивал, что растение изначально было больным. Бомён кивнул, но Чонин, словно ему не терпелось, продолжал повторять одно и то же. "Ах, правда нет. Правда же, нет." Слушая его слова, Бомён выбросил горшок в мусорное ведро.
Конечно, Чонин старался изо всех сил. Если бы Чонин не ухаживал, розмарин не мог бы умереть. В доме пять горничных. Если бы Чонин не сказал, что будет ухаживать сам, горничные хорошо бы позаботились. Так что Чонин по-своему точно старался. В этом нет сомнений.
Это был первый подарок от Бомёна как возлюбленного. Засушил растение так, что даже ростки не появились - хоть десять ртов имей, нечего сказать. Бомён подошёл и приподнял подбородок Чонина.
- Я же здесь, и этого достаточно.
- Больше никогда не оставлю такой горшок и не уйду от тебя.
Он имел в виду, что будет держать Чонина при себе, но тот, как бы ни понял, широко улыбнулся:
- И правда. Теперь мы всегда будем вместе.
Чонин обвил руками талию Бомёна. Уткнулся лицом в его твёрдый живот и улыбнулся.
- Теперь правда всё хорошо. Мы же будем всегда вместе? Всегда... как было до сих пор.
Спросил Чонин. Его голос был немного влажным. Бомён смотрел на волосы Чонина, потом медленно прижался к ним губами. "Конечно". Он сказал очень тихо, но Чонин, похоже, услышал и кивнул. Глядя на Чонина, который кивал снова и снова, Бомён улыбнулся. Он с нетерпением ждал их предстоящей жизни. Несомненно, эта жизнь будет пьянящей, как наркотик в здравом уме.
<"То, что невозможно даже с любовью" Конец>
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty