Кле. Глава 41-45
У Инхёк отвёз спящего Ли Догома в университетскую больницу на окраине города. У него были особые связи с главврачом, благодаря чему можно было провести конфиденциальное обследование.
Причина, по которой он привёз Ли Догома в больницу, была одна.
До того, как Ли Догом переехал к нему, он страдал от кошмаров и ужасных головных болей, которые мучили его каждый день. Насколько сильной была эта боль, У Инхёк видел своими глазами, и просто не мог не волноваться.
Особенно вчера, когда Ли Догом испытал сильную головную боль в его отсутствие. Если с его головой действительно что-то не так, это будет серьёзная проблема.
По-хорошему, он хотел бы прийти вместе с Ли Догомом, когда тот бодрствует, но у парня была травма, связанная с больницами. «Тот Ли Догом» несколько раз попадал в больницу для исследований его "способностей", где у него случались приступы удушья и панические атаки, иногда приводящие к обморокам.
«Нынешний Ли Догом» не настолько боялся больниц, и, вероятно, мог бы пройти обследование, но чтобы провести все необходимые процедуры, просто немного потерпеть было бы недостаточно. К тому же, У Инхёк просто не мог смотреть, как Ли Догом мучается, даже совсем немного.
Следуя указаниям врача, с которым он заранее связался, был проведён целый ряд обследований. МРТ и МРА, КТ-сканирование, ЭЭГ – все возможные исследования, которые можно было сделать в бессознательном состоянии.
Поскольку было проведено столько обследований, потребуется два дня, чтобы получить комплексные результаты. Это был минимальный срок, специально сокращённый благодаря содействию больницы, но для У Инхёка это всё равно казалось слишком долгим ожиданием.
Ли Догом не проснулся даже после завершения всех обследований. Похоже, это было связано с успокоительным, которое вводили в процессе обследований, чтобы он случайно не проснулся.
Выходя из больницы, бережно неся на руках спящего Ли Догома, У Инхёк на минуту задумался.
Документы о гибели родных и приёмных родителей Ли Догома должны прибыть как раз через два дня. Результаты обследования мозга тоже будут готовы через два дня.
Возможно, в зависимости от результатов обследования, ему придётся скрыть эти документы. Даже если сейчас с Ли Догомом всё в порядке, но есть риск возникновения проблем из-за психологического шока, возможно, было бы лучше просто сжечь эти материалы. В таком случае часть тщательно подготовленного им плана будет нарушена, но ничто не могло быть важнее безопасности и благополучия Ли Догома.
Именно в тот момент, когда Инхёк, выйдя из больницы, с тревогой смотрел на лицо Ли Догома, которого нёс на руках.
Услышав знакомый голос, взгляд Инхёка мгновенно стал острым. Это выражение лица разительно отличалось от того, с которым он смотрел на Ли Догома.
Подошедший с приветствием мужчина выглядел примерно того же возраста, что и У Инхёк. Одетый в заметный белый костюм и тёмные солнцезащитные очки, он радостно помахал рукой, демонстрируя выпирающие мускулы.
Это был Ким Тэчан, исполнительный директор CH Asset Management - компании, выросшей на долговом бизнесе и превратившейся в настоящую криминальную корпорацию.
В прошлом он пытался заполучить отказную на тело Ли Догома, используя Чан Седжина, но был вынужден отказаться от этого из-за сделки с У Инхёком два года назад.
- Давно не виделись с того дня.
Инхёк холодно и равнодушно посмотрел на мужчину, обращавшегося к нему в дружеской манере.
Ким Тэчан был человеком, который и тогда, и сейчас проявлял необычайный интерес к Ли Догому и его отцу, Ли Дохёну.
У Инхёк хотел бы как можно скорее избавиться от Ким Тэчана, но время ещё не пришло. У того всё ещё оставалась важная роль.
- Если пришел на обследование, то иди молча.
Усмехнулся Тэчан в ответ на холодные слова У Инхёка, снимая солнцезащитные очки и делая шутливое выражение лица.
- Я же извинился за то, что случилось тогда. Этот Доксу иногда выходит из-под контроля, доставляя мне немало хлопот.
Сказал Ким Тэчан, словно жалуясь, и подошёл так близко, что едва не задел плечами охранников У Инхёка.
- К тому же, я пришёл в эту глушь явно не для обследования.
Откровенный взгляд Ким Тэчана упал на Ли Догома, лежащего на руках у Инхёка.
- Я пришёл увидеть твоего любовника.
Многозначительный взгляд тщательно изучил спящего Ли Догома с головы до ног.
- Крепко же он спит, - прищурился Тэ Чхан.
- Как будто кто-то насильно дал ему снотворное.
У Инхёк смотрел на Ким Тэчана, изучающего Ли Догома, убийственным взглядом. Почувствовав это, Тэчан отступил на шаг, шутливо говоря: «Ты так и убить кого-нибудь можешь».
Тем не менее, взгляд Ким Тэчана не отрывался от Ли Догома.
- Хотя, знаешь, это ведь странно, правда?
Ким Тэчан, наклонив голову набок, улыбнулся странной улыбкой.
- Ни ты, ни Тэхын ничего не знаете об этом парне.
Слова Ким Тэчана были весьма многозначительными. В отличие от У Инхёка, который явно ничего не должен был знать, он сам, казалось, был уверен, что знает о Ли Догоме очень многое.
Взгляд Ким Тэчана, который до этого был прикован к Ли Догому, наконец обратился к У Инхёку. Хотя выражение лица У Инхёка оставалось непроницаемой покерной маской, Тэчан не мог не попытаться его задеть.
- Почему ты использовал ту козырную карту из нашей сделки именно в тот момент?
У Инхёк был не из тех, кто торгуется ради неопределённого будущего. Он действует только после того, как составит чёткий план, основанный на ясной стратегии.
И такой человек использовал сделку двухлетней давности, чтобы заполучить Ли Догома. Карту, которую можно было использовать, чтобы потрясти всю компанию CH или стать председателем Тэхына, он использовал на какого-то мальчишку.
Для Ким Тэчана, хорошо знавшего, что собой представляет У Инхёк, это казалось странным. Именно поэтому он и приставил к нему Чо Доксу.
- Ты, как много ты на самом деле знаешь?
Ким Тэчан стоически выдержал спокойную убийственную ауру У Инхёка, пытаясь прочитать его мысли.
Но от молчавшего У Инхёка он ничего не смог узнать.
Отведя взгляд, Ким Тэчан цокнул языком с раздражённым выражением лица.
- Хотя… Если бы ты что-то знал, ты бы не возился с больницей, а сразу оттащил его в пыточную.
О жестокости У Инхёка ходило немало слухов. Ходили даже чудовищные истории о том, что он мог пытать десять дней подряд, не давая спать, ради получения желаемого ответа, и что он мог безжалостно разорвать кого угодно ради своей цели.
Особенно известной была история о том, как год назад он своими руками сверг бывшего председателя Тэхын Констракшн Сон Мёнгука. Несмотря на то, что он был верным подчинённым, даже прозванным «псом Сон Мёнгука», он утащил его на самое дно и убил, нанеся ни много ни мало 78 ножевых ранений. Говорили, что он намеренно избегал жизненно важных органов, чтобы смерть была мучительной, и что кровь, пролитая Сон Мёнгуком в тот раз, заполнила целую бочку.
Слухи гласили, что У Инхёк тихо готовился два года, а затем внезапно всё перевернул. Он не оставил ни одной лазейки для побега, заблокировав все пути, и заранее устранил тех, кто мог помочь Сон Мёнгуку. Сон Мёнгук, которого называли величайшим криминальным бизнесменом, был растерзан собственным псом и исчез в мгновение ока.
У Инхёк был расчётливым человеком, способным два года тихо готовиться, чтобы вонзить нож в спину своего босса, и достаточно жестоким, чтобы нанести 78 ударов ножом человеку, которого он называл отцом. По крайней мере, так он выглядел для большинства людей в организации, включая Ким Тэчана.
С таким У Инхёком, похожим на социопата, слухи о том, что Ли Догом его любовник, казались абсурдными. Вполне правдоподобным казался слух о том, что он держит Ли Догома взаперти и жестоко пытает его ради своей цели.
Но Ким Тэчан упускал многое. Абсолютно всё, от начала до конца.
- Ты задал неверный вопрос. Нужно было спросить не «сколько» я знаю, а «откуда» я знаю.
Если бы Ким Тэчан мог хоть немного разглядеть слепую эмоцию У Инхёка по отношению к Ли Догому, он, вероятно, изменил бы многие свои предположения.
- Никто в этом мире не знает Ли Догома так хорошо, как я.
У Инхёк ушёл, оставив после себя слова, полные непоколебимой уверенности, которую никто не осмелился бы оспорить.
После ухода У Инхёка и его группы.
Оставшийся Ким Тэчан размышлял об У Инхёке и Ли Догоме с выражением недоумения и замешательства.
Погружённый в свои мысли, он отдал приказ стоявшему рядом подчинённому.
- Собери всех ребят и перепроверь всё о Ли Догоме. До прибытия хённима Чонхэ.
Даже слушая ответ подчинённого, мысли Ким Тэчана не останавливались.
Я не ел слишком много за завтраком, но меня одолела такая неудержимая сонливость, что я не мог терпеть.
Пришлось ухватиться за аджосси и попросить его дать мне немного поспать. Я попросил разбудить меня, когда ему нужно будет идти на работу.
Так я закрыл глаза, а когда проснулся, оказалось, что уже вечер.
То, что я хорошо выспался без кошмаров, было отлично, но я хотел лишь короткий дневной сон. Я не собирался проспать практически весь день.
Сидя на кровати и рассеянно глядя на ночное небо за окном, я посмотрел на аджосси, сидящего рядом со мной. Аджосси, который до этого держал меня в объятиях, пока я не проснусь, только что достал какие-то документы.
- Почему вы меня не разбудили?
Услышав мой возмущённый голос, аджосси, не отрывая взгляда от документов, невозмутимо ответил:
- Даже если я хорошо спал, вы должны были меня разбудить. Я почти в коме был, а не просто спал.
Это даже не то, чтобы я прилёг в положенное время, я просто прикрыл глаза утром для короткого сна, а проснулся уже так поздно. Мог бы и разбудить.
Может, из-за того, что я так долго спал?
Голова всё ещё немного мутная.
- Вы не пошли на работу из-за меня?
Чтобы присматривать за мной, когда у меня могли начаться кошмары.
Аджосси мельком взглянул на меня, а затем снова перевёл взгляд на документы.
- В любом случае, я могу работать из дома.
Действительно, аджосси прямо сейчас работает. Он внимательно изучает документы, которые даже на вид кажутся сложными.
- Это ужасно. Я буквально ничего не делал весь день, только спал...
- Не умрёшь же ты от того, что один день проспал.
- Моя совесть умрёт. Мне и так неловко из-за особого отношения ко мне.
Если бы я был на месте других домработниц, мне было бы ужасно завидно.
В этом огромном доме всё, за что я отвечаю, даже не похоже на настоящие обязанности, и к тому же аджосси постоянно суетится и заботится обо мне. Особенно раздражающим для других должно быть то, что я каждый день ем роскошные блюда с аджосси и ничего не делаю, кроме как отдыхаю и развлекаюсь. Конечно, мне стыдно.
К счастью, все работники здесь добры, как ангелы, и заботливы, иначе они бы точно смотрели на меня с осуждением.
- Да, ты получаешь особое отношение, но не беспокойся об этом.
Спокойно ответил аджосси, закрывая документы, которые изучал.
- Все в этом доме должны заботиться о тебе, а не ты о них.
Я понимаю, почему он так говорит.
Аджосси говорит, что даже особое отношение является частью этой защиты.
Умом я понимаю, но не настолько бессовестен, чтобы бесстыдно наслаждаться этим.
- Это несправедливо. Я тоже работаю здесь за деньги.
- Мир изначально несправедлив.
Аджосси осторожно взял меня за запястье, когда я держался за лоб.
- Ты заслуживаешь особого отношения.
Убрав мою руку, аджосси вместо этого положил свою большую ладонь на мой лоб. Это было приятно, так что я покорно позволил ему это сделать. Похоже, ему это понравилось, его глаза стали ещё мягче.
- Хотя бы из-за несправедливости, которую ты испытал...
В этот момент рука аджосси вздрогнула, и его слова прервались.
Несправедливость, которую я испытал?
Я ждал, что он продолжит, но он больше ничего не сказал. Из-за резко изменившейся атмосферы я упустил возможность спросить.
- ...Ты, наверное, голоден, так что я пойду распоряжусь насчёт ужина.
Аджосси, игнорируя мои слова, вышел из комнаты.
Но вряд ли дело в этом, ведь он сам замолчал посреди предложения.
Может, у него всплыли какие-то неприятные воспоминания?
Поскольку я толком ничего не знаю о нём, остаётся только гадать.
Я упал на кровать и горько вздохнул.
Вдруг я задумался о том, что действительно почти ничего не знаю об аджосси.
Но я не решаюсь задавать ему прямые вопросы.
Аджосси многое скрывает. Настолько много, что я даже не могу представить, что именно и в каком количестве.
И даже если я спрошу, сколько правды он мне откроет? Насколько я смогу доверять его ответам?
Поэтому я решил сдержаться, несмотря на гору вопросов.
Осталось два дня до получения материалов о несчастном случае с моими родителями.
Через два дня наши отношения могут немного измениться.
Снова вздохнув, я перевернулся в сторону, где был аджосси. Пустота на его месте заставила меня горько усмехнуться. Неужели его отсутствие может вызывать такую тоску?
В этот момент, ворочаясь, чтобы натянуть одеяло, я обнаружил нечто странное.
Мой взгляд упал на внутреннюю сторону правого локтя, где сгибается рука. Когда я слегка потёр это место кончиками пальцев, моё лицо постепенно застыло.
Прошла ровно неделя с тех пор, как я переехал в дом аджосси.
Он вернулся поздно ночью, как и в первый день. Если бы он опоздал еще на несколько минут, уже начались бы восьмые сутки.
Аджосси положил на круглый стол в своей спальне ноутбук и два бумажных конверта. Сидя напротив него, я не мог отвести взгляд от конвертов. Я догадывался, что в них.
Взяв один из конвертов, я почувствовал, что содержимое оказалось намного легче, чем я ожидал.
Затем я взял другой конверт. Разница в весе была минимальной, оба были лёгкими.
Но я чувствовал, что содержимое этих конвертов может оказаться неподъемной тяжестью.
Я усмехнулся, глядя на конверты.
- Похоже, результаты обследования в порядке? Если бы всё было совсем плохо, вы бы, наверное, показали мне это позже.
Аджосси молча смотрел на меня. Как будто спрашивая, о чём я говорю.
- Вы же усыпили меня и отвезли в больницу, разве нет? Проверили моё состояние?
В глазах аджосси, всегда спокойных и равнодушных, произошли изменения.
В тот день, когда я заснул, словно потеряв сознание.
Я обнаружил небольшой след от иглы на внутренней стороне правого локтя. Это был настолько маленький след, что легко пропустить, если специально не искать.
Тогда я был шокирован и беспокоился, не случилось ли что-то с моим телом. Было также подозрительно, что я внезапно заснул и проснулся только вечером.
Похоже, в травяной чай было добавлено снотворное. Никаких других вариантов быть не могло. Я заснул вскоре после того, как выпил чай.
Меня мучили вопросы, но слова аджосси помогли мне успокоиться.
«Я обещаю. Ничто из того, что я даю тебе, не причинит тебе вреда».
«Ты заслуживаешь особого отношения».
Как ни странно, эти слова быстро вернули мне спокойствие.
Я ощущал его особое отношение за то время, что нахожусь здесь, до тошноты. До такой степени, что это сбивало с толку.
И это особое отношение натолкнуло меня на мысль, что аджосси много обо мне знает.
Мне не потребовалось много времени, чтобы прийти к выводу.
- Вы дали мне снотворное и отвезли в больницу, потому что я боюсь больниц из-за своей травмы?
Аджосси хорошо знал о моей травме, связанной с больницами. Поэтому, когда я ранее получил травму, он не предложил поехать в больницу, а вместо этого купил лекарства в аптеке.
И все же я понимал, почему он решил отвезти меня в больницу, несмотря на то, что внешне я выглядел здоровым. В тот день, когда у меня случился второй приступ головной боли, он явно был обеспокоен.
- Вы, наверное, проверяли, нет ли проблем с моей головой. Я бы тоже так поступил, если бы увидел, какие сильные головные боли мучают другого человека.
След от иглы на моей руке, вероятно, остался от забора крови для анализа.
- Я понимаю. Но всё равно злюсь.
Говоря это, я начал раздражаться из-за аджосси, который слушал меня молча, не отрицая моих слов. Судя по тому, что он не опровергал моих догадок, я был прав.
Мог бы просто сказать, что беспокоился за меня.
Он выглядел так, будто признаёт свою вину и готов выслушать мой гнев и нотации.
- Было бы лучше, если бы вы сказали мне правду.
Я хотел было повысить голос, но вместо этого глубоко вздохнул.
- Я бы без проблем выпил ваше снотворное.
Услышав мои слова, аджосси на мгновение замер. Его плотно сжатые губы слегка дрожали. Казалось, он хотел что-то сказать, но не мог заставить себя произнести это вслух. Воздух в комнате на мгновение потяжелел.
- Я не хотел, чтобы ты хоть на секунду чувствовал себя плохо.
Слова, наконец вырвавшиеся из уст аджосси, были тихими и спокойными.
Я знал это. Это было так похоже на него.
Он так много обо мне знает, что наверняка понимал, как тяжело мне будет даже просто думать о посещении больницы.
- Вы, аджосси... до раздражения хорошо меня знаете.
Именно поэтому я не мог злиться. Я понимал его неуклюжую, но заботливую попытку защитить меня.
И вместе с этим я ощущал тепло в груди.
То, что он был готов терпеть неудобства, думая о моём благополучии во всём, было действительно ценно. Я и сейчас искренне благодарен. Без него я бы даже не подумал пойти в больницу.
Но всё же, нужно высказать то, что нужно сказать.
- Больше так не делайте, понятно? В конце концов, вы сами сказали, что ничто из того, что вы даёте мне, не причинит мне вреда. Если бы вы дали мне снотворное, я бы действительно его принял.
Аджосси тихо извинился мягким голосом. По какой-то причине его быстрое извинение вызвало у меня странное чувство.
Я отвернулся, пробормотав эти слова. Неожиданная реакция аджосси смутила меня.
А он, наоборот, выглядел довольным.
- Не буду. Вы же были со мной весь тот день, чтобы я не видел кошмары.
За несколько дней до переезда в дом аджосси.
Я пытался принять снотворное, чтобы избежать кошмаров, но результат не менялся. Независимо от того, засыпал ли я под снотворным или без него, кошмары и головные боли неизменно приходили.
Поэтому тот факт, что в тот день в больнице, несмотря на долгий сон, я не видел кошмаров, был доказательством того, что аджосси всё время был рядом со мной.
- Так что давайте закроем эту тему.
Когда я слегка улыбнулся, на губах дяди появилась редкая горькая улыбка. Кажется, я впервые видел, чтобы его горечь проявлялась настолько явно.
- Ты и «тогда», и сейчас, одинаково добр.
Слова аджосси крутились у меня в голове. Я не понимал, что означает это «тогда». Не помню, чтобы я когда-то был настолько добрым, чтобы заслужить такие слова.
Прежде чем я успел спросить, взгляд аджосси упал на два конверта с документами. Казалось, он говорил, что пришло время ознакомиться с их содержимым.
Я последовал за его взглядом и тоже посмотрел на два конверта.
- Раз вы показываете мне это, значит, результаты моего обследования нормальные, верно?
Когда я задал вопрос, аджосси, казалось, подбирал слова. Его взгляд на мгновение блуждал в пустоте, а затем снова обратился ко мне.
- Если только ты не испытаешь сильный шок и не упадёшь в обморок, всё должно быть в порядке.
Это означало, что результаты обследования были неплохими, но в то же время звучало так, будто существует опасность, если я испытаю слишком сильный шок.
- А это не вызовет такого шока?
В ответе аджосси не было никаких колебаний. Он, казалось, полностью верил в то, что я силён. Глядя на его уверенный взгляд, я сказал, наполовину шутя:
- А кто это тайком возил меня в больницу, переживая за мое здоровье?
- Я, - ответил он без колебаний.
Он даже глазом не моргнул, отвечая на такую провокацию.
- Физическое и психическое здоровье - разные вещи.
- Хм, значит, вы считаете, что у меня крепкая психика?
- По крайней мере, ты не сломался, увидев «это».
В его словах было что-то странное.
Создавалось впечатление, что аджосси уже знает, в каком состоянии я буду после того, как увижу содержимое конвертов. Как будто он уже видел меня через несколько минут и вернулся обратно.
Больше аджосси ничего не говорил. Он просто наблюдал, как я беру первый конверт.
Открыть конверт было легко. Проверяя содержимое, я решил не рассматривать всё по одному, а просто высыпал всё сразу на стол.
Но когда я высыпал всё содержимое на прозрачный стеклянный стол.
Только тогда я осознал, что оно совсем не лёгкое.
Первое, что бросилось в глаза среди высыпанных предметов, были два отчёта с длинными заголовками.
«Отчёт о расследовании взрыва автомобиля на 42-й национальной трассе»
«Дополнительный отчёт о расследовании взрыва автомобиля на 42-й национальной трассе»
Затем моё внимание привлекли шесть фотографий. Четыре снимка места происшествия с обгоревшим автомобилем и деформированным дорожным ограждением, а также два снимка следов торможения рядом с местом аварии, сделанные с разных ракурсов.
И наконец, была чёрная флешка.
Я взял отчёт о расследовании взрыва с его жирным заголовком. Холодное прикосновение бумаги чётко ощущалось на моей ладони.
Взрыв автомобиля на 42-й национальной трассе.
Слова заголовка ощущались тяжёлыми перед моими глазами. Это происшествие было не просто документом, а событием, пронзившим самую сердцевину моей жизни.
Я называл его несчастным случаем, в котором погибли мои настоящие родители.
Я перевернул первые несколько страниц отчёта.
До этого момента там было только то, что я уже знал.
Автомобили двигались параллельно по трассе, когда одна машина попыталась неосторожно перестроиться, из-за чего машина моего отца врезалась в ограждение, в результате чего произошёл взрыв, и мои родители погибли.
Хотя я уже знал эти подробности, читая их в таком холодном отчёте, я чувствовал, как в моей голове всё застывает. Словно нож, вскрывающий рану, слова отчёта безжалостно вонзались в моё сердце.
Сказал я себе, отложив отчет с уже известной информацией и взяв в руки «Дополнительный отчет о расследовании». Кончики пальцев слегка дрожали, но я все же перевернул первую страницу.
«...ввиду того, что удар о дорожное ограждение был незначительным, вероятность взрыва по этой причине крайне мала...»
«...судя по положению и углу длинных и толстых следов торможения, предполагается, что намерением был не переход на другую полосу, а блокирование пути...»
«...обнаружено небольшое количество бензина на земле рядом с автомобилем. Поскольку и автомобиль-виновник, и пострадавший автомобиль используют дизельное топливо, это вызывает подозрение в поджоге, приведшем к взрыву...»
«...на ремнях безопасности пострадавшего автомобиля обнаружены следы манипуляций...»
«...предполагается, что водитель и пассажир были в сознании, когда машина загорелась. Взрыв произошёл примерно через 6-7 минут после возгорания...»
«...высока вероятность, что водитель и пассажир пострадавшего автомобиля были живы вплоть до момента перед взрывом...»
С каждой перевёрнутой страницей невероятные факты, передаваемые документом, просачивались глубоко в мой мозг, словно холодный лёд.
Я не мог произнести ни слова. Я ничего не слышал. Всё, что я мог делать, это читать каждую букву, не пропуская ничего.
Только когда я добрался до последней страницы, последней строки, последней точки.
Из меня вырвался тяжёлый вздох.
Дрожащими руками я отложил отчёт. Я чувствовал, как моё дыхание постепенно учащается. Мои руки, уже ставшие холодными, покалывало. Напряжение распространялось от кончиков пальцев по всему телу.
Но я не мог просто сидеть на месте, поэтому медленно протянул руку к шести фотографиям. Когда моя рука коснулась их, я ощутил холодную поверхность фотобумаги на своей ладони. Фотографии перед моими глазами казались холодными и тяжёлыми, словно замёрзшие фрагменты.
На фотографиях не было обугленных тел на водительском и пассажирском сидениях. Вероятно, снимки были сделаны после того, как тела моих родителей были извлечены.
На обоих сиденьях, водительском и пассажирском, ремни безопасности были пристёгнуты. Они были обгоревшими и частично оплавленными, но металлические части пряжек, куда вставляется ремень, были отчетливо видны.
Мои родители не смогли выбраться даже в тот момент, когда машина загорелась, даже в момент взрыва, всё потому, что они не смогли отстегнуть эти ремни.
Я проверял другие фотографии под тяжёлым взглядом аджосси.
Доказательство того, что автомобиль-виновник заблокировал машину моих родителей - следы торможения.
Водитель автомобиля-виновника намеренно перекрыл дорогу машине моих родителей, чтобы спровоцировать аварию.
Доказательство того, что виновник «убил» моих родителей, было на флешке.
На видео с регистратора автомобиля-виновника, хранившемся на флешке, были запечатлены водитель с белой канистрой бензина, пламя, поглотившее машину моих родителей, и даже взрыв.
Моих родителей почти не было видно. Огонь от поджога был слишком интенсивным, а дым слишком густым.
Примерно 7 минут прошло с момента возгорания машины моих родителей до взрыва. Именно столько, сколько предполагалось в дополнительном отчёте.
После того, как я увидел видеодоказательство, множество сцен промелькнуло в моей голове за короткое время. Мысли переполняли меня до такой степени, что голова, казалось, вот-вот взорвётся, а затем они исчезли, как отлив.
Затем я почувствовал, как перед глазами всё поплыло.
Все расплывалось перед глазами. Я не мог разобрать, что вижу: текст, фотографии, видео или просто искаженные образы.
Голос аджосси проник в мой затуманенный разум.
Услышав голос аджосси прямо рядом с собой, я вдруг осознал, что не дышу. Я инстинктивно забыл о самом базовом действии - дыхании.
В этот момент меня охватило неотразимое тепло.
Аджосси, который незаметно подошёл ко мне, прижал моё лицо к своей широкой груди.
- Всё в порядке, просто медленно дыши, Гом-а.
Спокойный голос аджосси помог мне восстановить дыхание. Я был так растерян, что забыл, как дышать, и его голос вернул меня к реальности.
Воздух резко ворвался в легкие, вызвав приступ кашля. Тяжелый камень, лежавший на моей груди, начал понемногу сдвигаться с места. Сердце бешено колотилось, заполняя образовавшуюся пустоту.
Затем меня охватило тошнотворное чувство, будто что-то вот-вот вырвется наружу.
Я прикрыл рот рукой, пытаясь сдержать рвотные позывы. С каждым спазмом, сотрясавшим мое тело, я чувствовал, как к глазам подступают слезы.
Единственной опорой для меня были объятия аджосси. Я знал, что его рука, гладившая мою спину, дрожит, но все равно сильнее прижался к нему.
Тепло его тела постепенно проясняло мой помутневший разум.
Мой мозг потихоньку начал функционировать, и мучительная тошнота прекратилась.
Я глубоко вдохнул и медленно поднялся из объятий аджосси.
- Я в порядке… Я всё ещё в порядке… Всё хорошо…
Эти слова были адресованы не ему, а мне самому.
Тревожный взгляд аджосси не отрывался от моего лица. Но он не пытался убрать от меня эти ужасные улики или заставить меня перестать на них смотреть. Он словно без слов ободрял меня, говоря, что я должен пройти через это.
Пережив бурю эмоций, я почувствовал, что мой разум стал удивительно хладнокровным.
- За этим человеком... кто-то стоит, верно?
Я посмотрел на аджосси, ожидая ответа. Тыльной стороной ладони я грубо стёр слёзы с глаз.
- То, что при таких очевидных доказательствах всё было закрыто как несчастный случай со смертельным исходом, означает, что за этим стоит кто-то, обладающий властью.
Аджосси смотрел на видео на ноутбуке глазами, которые, казалось, тоже прошли через множество эмоций. На застывшем изображении было лицо уже мертвого виновника.
- Этот человек просто выполнял указания за деньги.
Вероятно, виновник был убит сразу после освобождения, чтобы чисто заткнуть ему рот.
Слушая слова аджосси, я прикусил нижнюю губу. Рана, которая почти зажила, снова открылась, распространяя металлический вкус крови.
Я открыл второй конверт, который дал мне аджосси.
Он содержал материалы о грузовике, сбившем моих приёмных родителей.
В первоначальном отчёте о расследовании происшествие было описано как трагическая авария из-за неисправности тормозов.
Однако в дополнительном отчёте, посвящённом подозрительным обстоятельствам, содержались данные, указывающие на то, что это было не несчастным случаем, а спланированным убийством.
Было обнаружено, что тормоза грузовика были повреждены не до, а после аварии; было достаточно времени, чтобы повернуть руль, но этого не было сделано; и прямо перед столкновением с машиной напротив была нажата педаль газа.
Доказательствами были несколько фотографий, вложенных в конверт, и видео аварии, запечатлённое на камеру наблюдения поблизости.
Грудь снова сдавило, подступила тошнота. Меня передернуло от осознания продуманной жестокости.
Но на этот раз я сдержался. Крепко сжал руку аджосси и выстоял.
Сделав несколько глубоких вдохов, я медленно разжал руку.
- А хёна Седжина... его тоже убили?
Сердце бешено заколотилось. Неужели хёна Седжина тоже убили? Неужели он тоже стал жертвой чьего-то злонамеренного плана?
Но, вопреки моим ожиданиям, ответ был неопределенным.
Я уже готов был разочароваться, но аджосси продолжил:
- Однако труп, который ты видел, не Чан Седжин. Это неопознанный человек, на которого надели одежду Чан Седжина и положили его удостоверение личности.
Услышав это, я резко поднял голову и посмотрел на аджосси.
- Значит, Седжин хён может быть жив?!
- Труп другого человека выдали за Чан Седжина. Это означает, что сам он, скорее всего, жив.
Я думал, что Седжин хён, как и мои родители, был убит, и его смерть замаскировали под несчастный случай. Если, как сказал аджосси, они позаботились даже о его одежде и удостоверении личности, чтобы создать фальшивый труп Чан Седжина, то он может быть жив и здоров где-то в Корее.
- Чан Седжина ищет специальная команда. Где бы он ни был, мы обязательно его найдём.
Меня охватило облегчение. Одна только мысль о том, что Седжин хён может быть жив, позволила мне вздохнуть полной грудью. К счастью, то ужасное, раздувшееся тело, которое я видел, было не им.
Я смотрел на аджосси с искренней благодарностью. Вытерев слёзы тыльной стороной ладони, я попытался улыбнуться.
- Если бы не вы, аджосси..., я бы действительно ничего не знал...
- А теперь, когда ты знаешь, как ты себя чувствуешь?
Лицо аджосси приблизилось. Его глаза, в которых читалось ещё большее рвение, чем у меня, тихо требовали ответа.
Я обдумывал каждое его слово, шевеля губами.
- Что изменится… если я скажу, чего хочу…?
- Изменится, - ответил аджосси, пристально глядя мне в глаза.
Его голос был низким и спокойным, но вес его слов подавлял меня.
- Ведь я здесь, чтобы дать тебе всё, чего ты хочешь.
Его слова проникли в мое сердце, разжигая там маленький огонек.
Его большая, грубая, но определённо тёплая рука медленно погладила мою щёку.
В голосе аджосси не было ни малейшего колебания. В его глазах я увидел преданность, от которой невозможно было отвернуться.
- Почему вы готовы сделать так много?
Спросил я, не отводя взгляда. Нет, я просто не мог отвести взгляд.
- Кто я такой, чтобы вы давали мне всё?
Как он может быть настолько слепо преданным?
В ясных глазах аджосси было то же странное чувство, которое он проявлял, когда говорил мне принять всё, что он даёт.
- С момента заключения нашей сделки я полностью твой.
Его слова, крайне тихие, но решительные, проникли глубоко в моё сердце, потрясая меня.
- Потому что только ты можешь дать мне то, чего я хочу.
Казалось, каждое его слово пронзало мои самые глубокие чувства. Слова аджосси стучали в моё сердце аккуратно и равномерно.
Дядя чётко произнёс моё имя, и его голос затронул что-то глубоко внутри меня.
- Чего ты сейчас больше всего желаешь?
Он спрашивал низким и мягким голосом, похожим на шепот дьявола. Спрашивал, чего я действительно хочу.
Медленно... очень медленно мои губы начали открываться.
Из моих губ начала вытекать режущая убийственная аура, которую я даже не осознавал.
Из самых темных уголков моей души начали выползать искаженные, ужасные чувства. Странные, неконтролируемые ощущения, с которыми я не мог справиться, поднимали свои уродливые головы.
Незаметно для себя я начал плакать от обиды и несправедливости. Слезы текли по щекам, холодными ручейками стекая по шее. Горячие эмоции захлестывали меня, вырываясь наружу.
- Людей, которые отняли у меня семью! Всех! Всех их хочу убить!
Мой голос, искажённый гневом и печалью, заполнил комнату. Словно потеряв себя, как безумный, смотрел широко раскрытыми глазами. Мои глаза наполнились слезами до такой степени, что зрение затуманилось, и образ аджосси стал размытым.
- Почему это должно было случиться именно со мной?! Почему я должен... всё время что-то терять...?!
Слова, которые я никому не мог сказать, кипели внутри и извергались, не останавливаясь.
Я говорил себе, что я в порядке, что такое случается в жизни, я не единственный ребёнок, потерявший родителей, есть люди, которым ещё тяжелее, я должен быть сильным ради хёна Седжина, поэтому я в порядке, я должен быть в порядке, я буду в порядке, я просто обязан быть в порядке...
Я, который всегда так говорил, сейчас полностью рассыпался на части.
- Я не в порядке...! Мне плохо…! Мне тоже тяжело! Тяжело! Сколько еще, как долго я должен терпеть?!
Мой крик перешел в хриплый шепот. Голос, сорванный от постоянного напряжения, дрожал и обрывался. Все сдерживаемые эмоции разом вырвались наружу, разрушая меня изнутри.
- Хочу, чтобы они все сдохли… Все, кто отнял у меня мою семью… Чтобы они пресмыкались в грязи…! Чтобы они всю жизнь мучились в раскаянии, умоляя о смерти…!
Вырвавшийся наружу вихрь эмоций обнажил мое самое уязвимое место.
Самые тёмные чувства, скрытые внутри меня, которые выросли настолько, что больше не могли сдерживаться, сконцентрировались в одной точке.
Очень простое, но самое искреннее из всех чувств - жажда мести.
На дне моей души дремало подобное тёмное и чистое чувство.
Мои дрожащие руки коснулись груди аджосси. Его сердцебиение, столь же неистовое, как и моё, казалось продолжением моего собственного. Его биение успокаивало мою измученную душу.
- Я сделаю все, что угодно… если вы мне поможете…
Тук-тук, сильные удары его сердца словно обнимали мои разбитые чувства.
Аджосси обнял меня, прижимая к себе. Он словно был единственным, кто на моей стороне, кто ценил и понимал меня.
Ответил он с радостью в голосе, словно только этого и ждал.
Хотя я не мог видеть выражение лица аджосси, так как моё лицо было прижато к его груди, почему-то мне казалось, что на его лице было самое удовлетворённое выражение в мире. Более удовлетворённое, чем у меня.
Уложив спящего Ли Догома на кровать, У Инхёк сел рядом и долго смотрел на него. Мягкий свет лампы подчеркивал покрасневшие веки Ли Догома.
Не причиняя боли, но крепко, словно никогда не отпустит.
Наконец-то я держу твою руку, Гом-а.
Он ждал этого момента три года.
Горькие сожаления и оцепенение всех этих лет нахлынули на него одновременно.
«Аджосси, знаете, о чем я больше всего жалею, оказавшись в таком положении?»
«О том, что я говорил, что со мной всё в порядке, что думал, будто если я просто буду терпеть, всё станет лучше.»
«...Я должен был растерзать всех, как сумасшедший, вместо того чтобы быть таким жалким идиотом.»
Тогда, когда измученный физически и морально Ли Догом впервые и в последний раз протянул ему руку.
«Помогите мне, аджосси, чтобы я больше не жалел ни о чем.»
Тогда Ли Догом был уже совершенно измотан, и рука, которую он протянул, была его последней нитью надежды.
Но тогда У Инхёк отверг эту руку.
«Я сделаю вид, что не слышал.»
Он не мог забыть, каким болезненным был тот отказ. Каждый день его мучило всепоглощающее сожаление, заставляя беззвучно кричать от боли.
Всё иначе, чем тогда, когда ему пришлось игнорировать протянутую руку Ли Догома.
Он был готов поймать его руку в любой момент, и так будет всегда.
Одного раза с сожалениями было достаточно.
Просторное лобби аэропорта, как обычно, было заполнено многочисленными людьми. Среди них было немало тех, кто встречал недавно прибывших.
Ким Тэчан, исполнительный директор CH Asset Management, который взял на себя роль встречающего, был одет в яркий голубой костюм, бросающийся в глаза. Он небрежно держал небольшой плакат, словно позируя для тюремной фотографии. Вокруг него столпились люди в черных костюмах, тоже с плакатами. Форма и надписи на плакатах были разными, но все они гласили: «Хённим Чонхэ».
В конце концов, мужчина, которого они ждали, появился в зале прибытия.
Вслед за радостным возгласом Ким Тэчана подчинённые вокруг него также громко его поприветствовали. Из-за этого внимание всех окружающих мгновенно сосредоточилось на группе Ким Тэчана.
Рю Чонхэ, мужчина, получивший их восторженное приветствие, сильно скривился.
- Разве я не говорил вам встретить меня тихо? Не смейте привлекать ко мне внимание, это унизительно.
Хотя Рю Чхонхэ было уже под пятьдесят, благодаря своей подтянутой фигуре и шутливой манере держаться он выглядел лет на тридцать.
Ким Тэчан кокетливо подошел к Чонхэ. Тэчан и другие наперебой предлагали понести его багаж.
- Вы, должно быть, устали с дороги, хённим.
- Да, очень устал. Так много спал, что спина болит.
Ответил Чонхэ, разминая затекшую поясницу. Светло-каштановые волосы, доходившие ему до плеч, колыхались в такт его движениям. Он уверенно направился к выходу из аэропорта.
Тэчан демонстративно понизил голос, обращаясь к Чонхэ:
- Хённим, мне нужно кое-что вам сказать.
В отличие от напряжённого Тэчана, Чонхэ сохранял непринуждённый вид, даже зевая с ленцой.
- Похоже, У Инхёк что-то замышляет.
- У Инхёк? Тот У Инхёк из Тэхына?
- Да. У Инхёк внезапно начал таскать с собой «clé» (кле-ключ), якобы как любовника, и это выглядит подозрительно.
Ким Тэчан продолжал свой доклад, не сбавляя шага.
- Может, он уже что-то пронюхал про «Ombre»…
В ответ на мрачный тон Тэчана Чонхэ покачал головой:
- Хм... Вряд ли Тэхын получил какую-то информацию.
- А что, если Сон Мёнгук что-то раскрыл перед смертью?
- Информация, которой владел Сон Мёнгук, была ложной. Если бы он это услышал, он бы не возился с «кле», а связался бы с нашим уважаемым мэром или с нами.
Словно внезапно что-то вспомнив, Чонхэ высунул свой длинный красный язык. Затем он шутливо изобразил, будто его язык вырывают.
- К тому же, судя по отчётам, У Инхёк начал с того, что вырвал язык Сон Мёнгука. Жаль, что я не видел это.
Чонхэ, который хихикал с озорным голосом, вдруг задумался.
- Но почему этот сучонок внезапно взбесился и загрыз своего хозяина? Может, корм был невкусным?
Чонхэ прищурился и усмехнулся.
- Мой корм самый лучший. Правда ведь?
Ким Тэчан подобострастно ухмыльнулся и собирался продолжить доклад, когда...
Мобильный телефон Рю Чонхэ издал чистую трель. Лицо Чонхэ исказилось от раздражения. Но когда он ответил на звонок, его голос был столь же ясным, как и рингтон:
- О, Джини! Я только что прибыл.
Звонко смеясь, Чонхэ по-детски надул губы, забыв о своём возрасте:
- Я же сказал, что только что приехал. Дай мне привыкнуть к смене часовых поясов.
Ворча, он нежно успокаивал собеседника, словно разговаривая с возлюбленным:
- Я скоро приеду, так что подожди немного, хорошо?
Звонок быстро закончился. Чонхэ, глядя на телефон, с которого уже был завершён разговор, сильно скривился:
- И этот засранец тоже кормом недоволен? Замучили совсем, - проворчал Чонхэ.
- Не понимаю, хённим, зачем вы ему потакаете. У вас же нет никакой нужды в этом.
Когда Тэчан недовольно выразился, Чонхэ вздохнул, словно ему ничего не оставалось:
- Потерпи еще немного. Когда всё закончится, устроим хорошую зачистку.
Однако по его расслабленному и шутливому выражению лица было понятно, что он и дальше будет делать все, что ему вздумается. Похоже, он просто играл, подыгрывая собеседнику.
Изменив выражение лица, Чонхэ щёлкнул пальцами перед лицом Тэчана.
- Натрави на У Инхёка своих людей, найми головорезов, которым нужны деньги. Если он сам его опекает, подступиться к нему будет сложно, так что ждите подходящего момента.
Рю Чонхэ энергично потянулся и забрался в чёрный минивэн, который был заранее подготовлен.
- Скоро день рождения малыша, ребята. Нам тоже пора собраться. Поняли?
Многочисленные подчинённые, включая Ким Тэчана, одновременно поклонились Рю Чонхэ. Он смотрел на них с удовлетворением.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty