Кле. Глава 101-105
У Инхёк тихо спустился в подвал, и его вид был настолько властным, что слово «элегантный» подходило ему как нельзя лучше. За ним плотной толпой следовали Чхве Мён Иль и другие члены организации.
Бандиты из «СН», находившиеся в подвале, хоть и окружили группу У Инхёка, но на лицах каждого было удивление. Для тех, кто якобы только что закончил междоусобную войну и подавил Сон Бомгука, с ним было слишком много невредимых людей. С таким количеством людей становилось понятно, почему их люди, оставленные снаружи, были обезврежены в одно мгновение.
- У Инхёк!.. - процедил сквозь зубы его имя Ким Тэчан с растерянным лицом.
Несмотря на это, Инхёк смотрел не на Ким Тэчана, а на Ли Догома позади него.
Догом не мог заставить себя позвать Инхёка вслух. Ему казалось, что если он это сделает, то сам не заметит, как бросится к нему в объятия, и все эмоции, которые он так старательно сдерживал, проявятся на лице, поэтому он с усилием сдержался.
Встретившись взглядом с Догомом, Инхёк убедился, что и он, и Чан Седжин в безопасности, и только после этого посмотрел на Рю Чонхэ. Тот, с непонятным выражением на лице - то ли улыбкой, то ли гримасой, - свирепо смотрел на Инхёка.
На слова Рю Чонхэ Инхёк ответил, и его взгляд мгновенно стал ледяным.
- А ты неплохо заглотил наживку.
Уголки глаз Рю Чонхэ дёрнулись. У Инхёк, который, хоть и был из другой организации, всегда обращался к нему уважительно и на «вы», теперь открыто говорил с ним на «ты». Но ещё больше его задели слова Инхёка.
Что он имеет в виду под «наживкой»?
Словно насмехаясь над ним, уголки губ У Инхёка едва заметно приподнялись.
Междоусобной войны в «Тэхын» не было.
У Инхёк хорошо знал характер и модель поведения Рю Чонхэ из предыдущей жизни. Он знал, что тот будет всеми силами пытаться заполучить расписку Ли Догома, и знал, что для этого он заключит сделку с боссом «Тэхын».
В прошлой жизни Ким Тэчан за большие деньги продал расписку Ли Догома боссу «Тэхын», Сон Мёнгуку. Рю Чонхэ, узнав об этом слишком поздно, всячески уговаривал Сон Мёнгука, у которого был Ли Догом, и в конце концов получил права на него. Та сделка нанесла ему слишком большой урон, и именно поэтому он использовал «пса» Сон Мёнгука, то есть У Инхёка, чтобы уничтожить «Тэхын».
Зная об этом, У Инхёк на этот раз предположил, что Рю Чонхэ, наоборот, попытается использовать босса «Тэхын», чтобы устранить его самого. Такой Рю Чонхэ, каким он был в прошлой жизни, наверняка бы составил план, как с аппетитом сожрать ослабленный после его устранения «Тэхын».
Поэтому У Инхёк, чтобы свергнуть Сон Мёнгука, выбрал в партнёры Сон Бомгука.
Сон Бомгук, безусловно, был человеком, заинтересованным в бизнесе и ценившим деньги. Но он не был настолько глуп, чтобы резать курицу, несущую золотые яйца, которая приносила ему одну успешную сделку за другой, и у него не хватало духу развязывать междоусобную войну, которая принесла бы ему самому огромный ущерб.
Но что самое главное, Сон Бомгук долгое время жалел У Инхёка, которым помыкали, как собакой. В прошлой жизни, когда он собственными руками уничтожал «Тэхын», он уже досконально изучил его изнутри. Именно поэтому он и поддержал его в качестве босса.
Рю Чонхэ, который не мог знать об этом, с готовностью заглотил наживку, брошенную Сон Бомгуком.
Благодаря этому он смог заранее рассчитать время для внезапного нападения «СН» и, используя Чхэ Шиуна, подготовить нечто особенное. Кроме того, жучок, установленный Догомом в кабинете главы «СН», тоже сделал своё дело. Именно благодаря ему удалось полностью отследить численность и маршруты передвижения их людей.
Рю Чонхэ, обдумывая слова У Инхёка, с опозданием понял их смысл.
- Блять… этот старик посмел меня провести?
С опозданием вспомнив о Сон Бомгуке, Рю Чонхэ заскрежетал зубами. Если междоусобной войны не было, то у «Тэхын», прибывшей в полной готовности, в данный момент было неоспоримое преимущество. К тому же, Рю Чонхэ, хоть и избежал смертельного ранения, всё же был подстрелен. Буйствовать в полную силу ему было бы весьма затруднительно. Но у Рю Чонхэ всё ещё была расписка.
- Вижу, ты пришёл за своим любовником, но, извини, просто так я его не отдам.
Чонхэ криво усмехнулся, указывая пистолетом на расписку, которую держал один из его людей.
- Потому что у меня есть вот такая расписка, как-никак.
- И что ты собираешься делать с распиской Чан Седжина?
- В такой потасовке не будет ничего странного, если пара человек умрёт, верно? - ледяной взгляд Рю Чонхэ обратился на Чан Седжина и Ли Догома, стоявших за спиной Чхэ Шиуна.
- Тогда она естественным образом станет распиской Ли Догома, а право собственности ведь важнее каких-то там необоснованных любовных отношений, не так ли?
Как и сказал Чонхэ, в этом мире контракты и расписки ценились выше личных отношений. Кем бы Ли Догом ни был для У Инхёка, любовником или кем-то ещё, пока существовала расписка, утверждающая право собственности на него, он в конечном итоге принадлежал «СН».
Передать мне расписку было твоей огромной ошибкой.
Рю Чонхэ смог поверить Сон Бомгуку и попасться на его удочку именно из-за этой расписки. Как можно было не поверить, когда тебе в качестве аванса преподносят подлинную расписку, которую У Инхёк должен был бы прятать в самом надёжном месте?
Рю Чонхэ посмотрел на У Инхёка взглядом, который говорил: «Ну давай, попробуй возразить». Если бы «Тэхын» напала на «СН», чтобы забрать Ли Догома, пока право собственности было действительным, это стало бы чем-то большим, чем просто война. Другие организации, связанные правилами этого мира, должны были бы встать на сторону «СН» и получили бы повод для совместного ответного удара против беззаконного действия «Тэхын», которая пренебрегла даже правом собственности. Так что в тот момент, когда люди «Тэхын» попытаются забрать Ли Догома, многие организации объединятся и станут их врагами. И как раз кстати Чхэ Шиун так удачно всё это снимал - можно будет потом отобрать видео в качестве доказательства.
У Инхёк, от которого ожидали возражений, на удивление легко согласился.
- Ты прав. Официальное право собственности превыше всего.
Он согласился так легко и просто, что Чонхэ с подозрительным видом выразил своё недоумение. Вскоре Рю Чонхэ понял, что означали слова У Инхёка. Секретарь У Инхёка, Чхве Мён Иль, развернул в руках какой-то документ. Он поднял его так, чтобы стоявшие вокруг члены «СН» могли хорошо его видеть, а затем от имени Инхёка зачитал часть его содержания.
«В соответствии с настоящим договором, право собственности на Ли Догома переходит к директору «Тэхын Констракшн» У Инхёку. Соответственно, все права и обязанности, связанные с Ли Догомом, принадлежат директору У Инхёку».
Услышав это, Рю Чонхэ свирепо скривился.
- Что за чертовщина? Договор, включающий право собственности, всё ещё в силе, а вы заключаете ещё один?
- Вовсе нет. То, что у вас, - это ведь право собственности на господина Чан Седжина, не так ли? - аккуратно сложив договор, Чхве Мён Иль лучезарно улыбнулся.
- Господин Ли Догом и наш директор заключили этот договор в тот самый день, когда он посетил главный офис «СН». Господин Чан Седжин был жив и здоров, и разве не вы сами, его владелец, лично подтвердили, что он у вас?
На лице Рю Чонхэ отразилось запоздалое понимание, и он посмотрел на Ли Догома. Когда он похитил Догома, он лично организовал телефонный звонок, чтобы доказать ему, что Чан Седжин жив. Он и подумать не мог, что они воспользуются моментом сразу после этого подтверждения, чтобы заключить договор о праве собственности.
В таком случае, договор с собственноручной подписью Ли Догома, который был у У Инхёка, имеет приоритет над распиской, где Догом выступает лишь в качестве гаранта.
Другими словами, в данной ситуации расписка Рю Чонхэ больше не давала ему права претендовать на Ли Догома, независимо от Чан Седжина. Потому что даже если Чан Седжин умрёт, чтобы обсуждать ответственность по этой расписке, ему придётся иметь дело не с Ли Догомом, а с его владельцем, У Инхёком.
- Вам ещё рано злиться. Есть и кое-что другое, - Чхве Мён Иль с дружелюбной улыбкой прервал Рю Чонхэ. Затем он посмотрел на Чхэ Шиуна.
- Шиун-щи, трансляция идёт хорошо?
- Да, - коротко ответил Шиун и посмотрел на клочки бумаги, беспорядочно разбросанные по полу. - Сцена, где рвут договор, хорошо записалась, и попытка силой навязать расписку тоже чётко заснята.
Взгляд Шиуна теперь был устремлён на искажённое лицо Рю Чонхэ. Вслед за его взглядом, миниатюрная камера на его груди тоже во всех деталях снимала Рю Чонхэ.
Чхве Мён Иль с раздражающе яркой улыбкой начал забивать последний гвоздь.
- Игнорирование официального права собственности, принадлежащего директору У Инхёку, похищение господина Ли Догома и насильственное расторжение заключённого с ним договора. Всё это в нашем мире считается серьёзным нарушением.
Последующие ясные слова Чхве Мён Иля заставили членов «СН», находившихся на месте, застыть.
- Представители других организаций, которые посмотрели видео, уже направляются сюда, чтобы вместе с «Тэхын» уничтожить «СН». Что же теперь делать?
Заявление Чхве Мён Иля потрясло всех членов «СН», находившихся на месте. Большинство из них не понимали, что вообще происходит, но лица приближённых Рю Чонхэ выражали немалый шок.
Среди них вспыльчивый Ким Тэчан взревел:
Ким Тэчан, тыча пальцем в Догома, скривился. Увидев это, Чан Седжин, опасаясь, что Ким Тэчан может тронуть Догома, быстро спрятал его за своей спиной.
- Расторжение договора?! Да это был всего лишь клочок бумаги с парой строчек, нацарапанных с каким-то сопляком, почему это так…!
- Разве для нас контракты не являются абсолютом? Вы самовольно рвёте такой договор и ведёте себя подло - кто может гарантировать, что вы не поступите так же с другими организациями?
От решительных слов Чхве Мён Иля Ким Тэчан замер.
- Вы похитили человека, на которого есть официальное право собственности, к тому же любовника директора У Инхёка, и шантажировали его, взяв в заложники семью. Мало того, как только вы заключили договор, вы просто воспользовались им, а затем самовольно его аннулировали. Какой тогда вообще смысл заключать друг с другом договоры?
Рю Чонхэ разорвал не просто какой-то клочок бумаги. Это был полноценный договор, скреплённый печатями обеих сторон. И видеодоказательство этого уже было во всех подробностях разослано не только «Тэхын», но и множеству других организаций.
- Более того, «СН» ведь занимается финансовым бизнесом, где доверие чрезвычайно важно.
Смысл слов Чхве Мён Иля был очевиден.
Современные организации уже не решают всё одной лишь силой, как раньше. Чем более легализована организация, тем больше она ценит контракты и доверие для ведения честного бизнеса и ставит негласные правила превыше всего.
И именно сейчас «СН», столп финансового бизнеса, которая должна существовать в первую очередь за счёт доверия, вызвала недоверие множества организаций. Среди тех, кто связан с этими организациями, было и немало ключевых клиентов «СН», так что новость, возможно, уже дошла и до них.
В доказательство этому телефон бандита, стоявшего рядом с Рю Чонхэ, с некоторого времени не переставая вибрировал. Бандит, украдкой и с опаской проверявший сообщения, поспешно показал ему экран.
Одно за другим начали приходить сообщения о выводе инвестиционных средств, вложенных в «CH Asset Management». Среди них виднелись имена крупных инвесторов, а также были контакты от нескольких влиятельных лиц.
Кто вообще сможет им доверять, увидев, как сам босс «СН», а не какой-то его подчинённый, игнорирует законный договор и срывает сделку с помощью принуждения и насилия?
Тем более что они проигнорировали даже договор о праве собственности, принадлежащий директору «Тэхын» У Инхёку.
Лицо Рю Чонхэ не просто исказилось, а окаменело.
И «СН» как корпорация, и «СН» как преступная организация - обе были загнаны в угол всего за один день.
Рю Чонхэ схватился за голову, которая пульсировала от боли не меньше, чем его раненый живот. Горячая кровь, оставшаяся на руке, казалось, ещё сильнее раскаляла его голову.
Ему хотелось немедленно начать палить в У Инхёка. Но расстояние было слишком большим, и он не мог как следует прицелиться из-за своих же людей и Чхве Мён Иля, которые загораживали его. К тому же, из-за боли в животе у него начали дрожать руки.
В уши Рю Чонхэ, которому и так было трудно сдерживать гнев, донёсся бестактный голос Ким Тэчана.
- Бо-босс, что нам теперь делать?
Его голос, в отличие от обычного, отчаянно дрожал.
- Скажите что-нибудь, босс! Да, блять! Мы что, так и будем стоять и терпеть это?!
Настойчивые выкрики Ким Тэчана снова и снова действовали Рю Чонхэ на нервы.
Пистолет Рю Чонхэ мгновенно выстрелил.
Под пулю попал Ким Тэчан, который без всякого страха навлёк на себя его гнев.
Ким Тэчан, схватившись за простреленное плечо, пошатнулся. Из раны, где пуля прошла сквозь кость, обильно хлынула кровь.
- Что значит «что делать»?! Немедленно вышвырните этих ублюдков!
Громоподобный голос Рю Чонхэ эхом разнёсся по подвалу. Колебавшиеся бандиты только тогда всей толпой бросились на группу У Инхёка.
Рю Чонхэ, опираясь на стоявшего рядом бандита, поднялся со стула. Его взгляд был прикован к Чхэ Шиуну, который противостоял нескольким бандитам, и к стоявшему за его спиной Ли Догому.
Ещё не всё кончено. Если у меня будут «Омбре» и Ли Догом, я смогу выползти, даже если упаду на самое дно!
Список компромата на многочисленных политических и деловых деятелей, собранный в «Омбре», станет для Рю Чонхэ прочным плацдармом. А Ли Догом, способный мгновенно взломать любой шифр, был сам по себе мощнейшим оружием.
Если ему удастся заполучить эти две вещи, ему будет не жаль и всей «СН», которую он строил до сих пор.
- Даже если сдохнете, схватите Ли Догома! Ни в коем случае не упустите его!
Приказав бандитам вокруг себя, Чонхэ и сам начал приближаться к Догому.
Как раз в этот момент Чхэ Шиун, который расправлялся с другими бандитами, был отброшен назад их численным превосходством.
Догом позвал Шиуна и попытался протянуть к нему руку, но тут же чья-то рука, внезапно появившаяся сбоку, обвила его талию и дёрнула на себя.
Это был Ким Тэчан. Несмотря на то, что одна рука у него сейчас была выведена из строя, он был достаточно силён, чтобы без труда удержать Догома. Седжин тут же бросился, чтобы оттащить его, но был отброшен в сторону одним ударом ноги Ким Тэчана.
Вырываясь, Догом крепко сжал рукой плечо Ким Тэчана. То самое место, куда попала пуля Рю Чонхэ.
От пронзительной боли Ким Тэчан закричал, и его хватка ослабла. Догом одним рывком высвободился из его руки и уже собирался обернуться, чтобы найти У Инхёка.
В этот момент холодное дуло пистолета коснулось его виска.
Место, которое бесчисленное количество раз пронзала пуля в его кошмарах. На то самое место, куда он сам, нажав на курок, вогнал пулю, теперь было безошибочно нацелено дуло точно такого же пистолета. От одного этого факта боль из кошмара вернулась, и всё его тело одеревенело.
- Веди себя смирно, малыш. Я сейчас очень раздражён, - низкий, протяжный голос Рю Чонхэ сковал Догома по рукам и ногам.
Пока Рю Чонхэ держал Догома на прицеле, Ким Тэчан с разъярённым лицом поднял голову. Ему до смерти хотелось немедленно вмазать Догому несколько раз за то, что тот растревожил его рану, но, похоже, он с трудом сдерживался.
Ким Тэчан снова схватил Ли Догома, а Рю Чонхэ, направив пистолет на прохлаждавшихся поблизости бандитов, жёстко крикнул:
- Какого хрена вы стоите?! Я же сказал, быстро идите и остановите их!
По численности людей, на стороне У Инхёка было преимущество. К тому же, «CH» были застигнуты врасплох и отступали, так что неудивительно, что некоторые начали колебаться. Рю Чонхэ, чтобы припугнуть их, намеренно стрелял, заставляя хоть кого-нибудь ещё броситься наперерез группе У Инхёка.
Затем дуло пистолета Рю Чонхэ повернулось к Чан Седжину и Чхэ Шиуну.
- Только попробуйте их убить. После этого я вас слушать точно не стану.
Услышав угрозу Ли Догома прямо перед тем, как нажать на курок, Рю Чонхэ фыркнул.
- Есть много способов заставить тебя слушать.
- Если я сейчас всё потеряю, то в будущем мне уже нечего будет терять.
Догом не отступал даже перед Рю Чонхэ. Даже будучи намертво схваченным Ким Тэчаном, он отвечал ему с абсолютной уверенностью.
- Я установил на «Омбре» случайный пароль.
От этих неожиданных слов глаза Рю Чонхэ дёрнулись.
Догом уже активировал «Программу генерации случайных паролей» - другой файл, который был создан на USB-накопителе вместе с «Омбре».
- Каждый раз при открытии файла нужно вводить случайный пароль, которого никто не знает. Если я не буду сотрудничать, вы даже открыть его толком не сможете.
От слов Догома на лбу Рю Чонхэ пролегла глубокая морщина. Его палец снова едва заметно двинулся к спусковому крючку. Но Догом и глазом не моргнул, наоборот, он остро посмотрел прямо в глаза Рю Чонхэ.
- Если вы сейчас убьёте их двоих, вы не то что не сможете меня использовать - вы даже «Омбре» не откроете.
Рю Чонхэ с недовольным лицом цокнул языком.
Пока на «Омбре» стоял пароль, который никто не мог взломать, сотрудничество Ли Догома было абсолютно необходимо. Ему показалось, что лучше будет не убивать Чхэ Шиуна и Чан Седжина здесь и сейчас, а позже как-нибудь похитить одного из них и шантажировать Ли Догома. Ведь, как и сказал Ли Догом, если заставить его потерять всё сейчас, то в будущем ему уже нечего будет терять.
Чонхэ был вынужден опустить пистолет.
Однако он не просто его опустил.
От Чхэ Шиуна и Чан Седжина раздались стон и вскрик. Каждому из них в бедро вонзилась пуля.
Догом в панике начал вырываться.
- Не волнуйся. Это цена предательства, и на этом всё.
Рю Чонхэ, холодно взглянув на Чхэ Шиуна и Чан Седжина, развернулся. Ким Тэчан, державший Ли Догома, поспешно последовал за ним.
Рю Чонхэ пошёл не в сторону лестницы, где в самом разгаре была драка, а вглубь подвала. Там была старая железная дверь, которая вела в тайный проход, выходящий на задний двор здания.
Он наверняка не знает этого места.
Чонхэ был уверен, что даже если У Инхёк и его люди знали об этом месте, о заднем проходе им было неизвестно. Ведь снаружи этот путь был не виден.
К тому времени, как люди У Инхёка одолеют бандитов «СН» и обнаружат этот проход, они уже будут далеко отсюда.
Поднимаясь по лестнице наверх, Рю Чонхэ заскрежетал зубами.
Вот увидишь, У Инхёк. Когда мы встретимся снова, я всажу пулю тебе в башку.
С этой твёрдой решимостью он открыл дверь, ведущую наружу.
И в тот же миг раздался леденящий душу щелчок взводимого затвора.
Окаменевший Рю Чонхэ медленно повернул голову. В его налитых кровью глазах отразился человек, которого здесь быть не должно.
- Я так и думал, что ты побежишь сюда, - приятный низкий голос заставил Рю Чонхэ покрыться мурашками. - Ведь «в тот раз» было так же.
В глазах У Инхёка, ожидавшего Рю Чонхэ, плескались отголоски далёкого прошлого, известного лишь ему одному.
Кап, кап - с неба падали холодные капли дождя. Под дождём, который хлынул так же, как и «в тот раз», палец У Инхёка был согнут, готовый в любой момент нажать на курок.
Рю Чонхэ, застыв на месте, свирепо смотрел на У Инхёка. Он был искренне потрясён его неожиданным появлением.
- Блять… ты что, Хон Гильдон (корейский Робин Гуд)? Как ты и сюда-то пробрался?
У Инхёк, которого сравнили с Хон Гильдоном, как всегда, холодно смотрел на Рю Чонхэ.
- Сдавайся и отпусти Ли Догома.
Чонхэ одним движением развернулся. Он понял, что У Инхёк и глазом не моргнёт, даже если приставить дуло к его голове, поэтому решил, что лучше взять в заложники Ли Догома, чем целиться в него.
Но прямо перед тем, как пистолет Рю Чонхэ нацелился на Ли Догома, пистолет У Инхёка прострелил плечо Рю Чонхэ.
Выстрел, пронзивший шум дождя, громко разнёсся в воздухе. За ним последовал полный боли стон Рю Чонхэ.
Надо же было так случиться, что пуля попала в плечо той руки, в которой он держал пистолет. Одновременно с выстрелом пистолет вылетел из руки Чонхэ, словно его выбили.
Чонхэ, схватившись за простреленное плечо, пошатнулся. Из плеча, как и из живота, струйкой потекла кровь.
Ким Тэчан, который уже почти вышел на улицу, увидев, что Рю Чонхэ подстрелен, тут же шагнул назад. Он собирался сбежать обратно внутрь, пока У Инхёк отвлёкся на Рю Чонхэ.
Но Догом не позволил ему этого сделать. Он толкнул отступающего Ким Тэчана плечом. Тело Ким Тэчана, пятившегося назад, потеряло равновесие от неожиданного толчка, и он, вскрикнув «а-а», покатился вниз по лестнице.
Догом, которого тот держал, чуть было не покатился вместе с ним, но внезапно появившаяся рука Инхёка схватила его за руку, и он устоял на ногах.
Инхёк резко дёрнул Догома за руку, которую держал. Как только Догом ступил на землю, он тут же оказался в объятиях Инхёка.
- Это было безрассудно. А если бы ты пострадал?
Смущённо ответив, Догом посмотрел на пистолет Инхёка, всё ещё нацеленный на Рю Чонхэ. Его твёрдая поверхность, омываемая дождём, блестела, словно чёрные зрачки человека.
Догом сжался в объятиях Инхёка.
Он всё-таки ненавидел пистолеты.
Нельзя было отрицать, что кошмары сильно на него влияли, но ему было страшно от того, что каждый раз, когда кто-то с лёгкостью нажимал на курок, где-то лилась кровь и раздавались крики. К тому же, Чхэ Шиун и Чан Седжин только что получили тяжёлые ранения ног, так что ненавидеть пистолеты было естественно.
Именно такой предмет сейчас держал У Инхёк. Дело было не в том, что Догом испугался У Инхёка, а в том, что он ещё больше ненавидел Рю Чонхэ, который заставил его взять в руки оружие.
Инхёк погладил Догома, который свирепо смотрел на Рю Чонхэ, по спине и прошептал ему:
- Если обойдёшь здание сбоку, там будет ждать машина. Зайди внутрь и оставайся там.
Вместо ответа Инхёк подарил ему мягкую улыбку, которую мог видеть только он. Лишь тогда Догом медленно кивнул.
Догом побежал в том направлении, к которому Инхёк стоял спиной - в обход здания. В его шагах, пока он бежал сквозь усиливающийся дождь, казалось, сквозила тревога, от которой он так и не смог избавиться.
Рю Чонхэ, выждав момент, резко бросился к пистолету, лежавшему на земле.
Попытка была неплохой, но прежде чем кончики его пальцев коснулись оружия, последовал удар ноги У Инхёка.
Удар пришёлся прямо в живот, туда, где была рана от выстрела Чан Седжина. В воздух брызнула кровь, и Рю Чонхэ покатился по земле. Грязь, размокшая от дождя, испачкала его одежду.
- Ух… больно до смерти… У тебя совсем нет манер, Инхёк-а…
Инхёк шагнул к Рю Чонхэ, который, морщась, поднимался на ноги. С такого расстояния он мог бы разнести ему голову вдребезги, даже если бы нажал на курок с закрытыми глазами.
Но Инхёк не нажал на курок. Вернее, будет сказать, не смог.
«Не знаю почему, но я… совершаю самоубийство. Из пистолета».
«После кошмара у меня так болит голова, будто раскалывается. Словно меня и правда подстрелили».
У Инхёк старался по возможности не стрелять в присутствии Ли Догома. Кто угодно, но только не он должен был вызывать у него страх, поэтому он не хотел делать ничего, что могло бы напомнить о кошмаре и боли.
Особенно он не хотел, чтобы тот видел, как он отнимает чью-то жизнь с помощью пистолета.
Рю Чонхэ, глядя на У Инхёка, который только целился, но не стрелял, произнёс: «А-а». Он давно бы уже разнёс ему голову, и если он вёл себя на удивление спокойно, значит, на то была причина.
- Не хочешь показывать грязь перед своим малышом, да? Что ж, непросто убивать человека на глазах у того, кем дорожишь.
Глаза Рю Чонхэ, который, превозмогая боль, радостно усмехался, демонстративно сузились.
- Жаль. Знал бы я, что ты так о нём печёшься, велел бы Тэчану сначала его поиметь.
Уголок глаза Инхёка дёрнулся. Его острый взгляд стал ещё более свирепым. Одно это изменение ясно показывало, насколько глубоки были его чувства к Ли Догому.
Рю Чонхэ намеренно высунул язык и облизал губы. Капля дождя, пойманная кончиком языка, демонстративно втянулась в его рот.
- Он такой хорошенький, что, если постараться, может, и у меня бы получилось?
Провокация Чонхэ ещё больше усилила жажду убийства в Инхёке. Уловка Рю Чонхэ, рассчитанная на то, чтобы намеренно вывести его из себя, казалось, срабатывала весьма успешно.
Взгляд Рю Чонхэ был прикован к его пистолету, лежавшему сбоку от Инхёка. Он намеревался, выждав момент, броситься и схватить оружие.
Рю Чонхэ уже открыл рот для очередной провокации, но вместо слов издал болезненный стон. Ещё один сильный удар пришёлся ему в живот.
Рю Чонхэ снова упал, и его лицо и тело вновь измазались в грязи. Инхёк подобрал пистолет Рю Чонхэ, так же измазанный в грязи, и зашвырнул его далеко назад, туда, откуда Рю Чонхэ не смог бы его так просто достать.
Рю Чонхэ, который стонал и кряхтел от боли, со свирепым лицом закричал:
- У-ух..! Хватит бить, сукин ты сын!
Живот, где рана миновала жизненно важные органы, теперь кровоточил так сильно, что это уже не имело значения. При такой потере крови он легко мог умереть от кровотечения.
- Тебе стоит радоваться, что я ограничился лишь этим, - уголок губ Инхёка, произнёсшего эти ледяные слова, едва заметно приподнялся. - И, кажется, ты кое-что неправильно понял.
Пистолет Инхёка нацелился на лодыжку Рю Чонхэ.
Бах! - раздался громкий выстрел. Пуля, от которой он не успел увернуться, раздробила кость в его лодыжке.
- А-а-а-а-а! - из уст Рю Чонхэ вырвался мучительный крик.
Затем ещё один выстрел - в голень, и ещё один - в колено.
Крики Рю Чонхэ не прекращались.
- Выбрось из головы мысль о лёгкой смерти.
Рю Чонхэ, дрожа от ужасной боли, посмотрел вверх, в глаза У Инхёка, который смотрел на него сверху вниз.
- Разве ты не должен испытать то же самое, что и Ли Догом «в тот раз»?
Встретившись с полным жажды убийства взглядом Инхёка, Рю Чонхэ почувствовал не просто ужас, а чудовищный, всепоглощающий страх.
Взгляд У Инхёка медленно прошёлся по всему телу Рю Чонхэ, словно прикидывающий, с какой части начать, как раздавить и искромсать. Он почувствовал такой мороз по коже, что показалось, лучше уж умереть здесь и сейчас от пули.
Как раз в этот момент к ним начали подбегать люди Инхёка. Похоже, внутри уже более-менее разобрались.
Сзади внезапно раздался голос Ли Догома. Из-за шума непрекращающегося дождя они слишком поздно заметили его приближение.
Обернувшись, он увидел Ким Тэчана, который, затаив дыхание, уже подобрался совсем близко. В его руке был острый нож.
Ким Тэчан, чьё лицо исказилось, словно у демона якши, высоко занёс нож над У Инхёком.
Инхёк, словно привыкший к подобным вещам, естественно увернулся, собираясь нацелить на него пистолет.
Громкий выстрел раздался не из пистолета Инхёка. Одновременно с этим из середины живота Ким Тэчана хлынула кровь.
Пошатнувшись, Ким Тэчан выронил нож и повернул голову. Его дрожащий взгляд устремился на Ли Догома, который целился в него из пистолета.
Ли Догом, без всякого страха выстреливший, тяжело дышал, его глаза были яростно устремлены вперёд. В его руке был пистолет Рю Чонхэ - тот самый, что отбросил У Инхёк.
Глядя на падающего Ким Тэчана, Догом яростно выкрикнул:
- Я же просил, не причинять боль аджосси, ублюдок!
Все смотрели на Ли Догома, который выстрелил.
На лице падающего Ким Тэчана было написано полное неверие в то, что его подстрелил какой-то сопляк вроде Ли Догома.
Это был первый раз, когда Ли Догом держал в руках настоящий пистолет.
Однако в своих реалистичных кошмарах он держал его бесчисленное множество раз.
Тяжесть пистолета, ощущение ледяной поверхности, спусковой крючок, который из-за тугой пружины казался тяжелее, чем можно было подумать, отдача, отчётливо ощущаемая даже в тот момент, когда его голова разлеталась на куски, едкий запах пороха и, наконец, ужасающий грохот выстрела, в который трудно было поверить, зная, что он исходит от такого маленького предмета.
Более того, пистолет Рю Чонхэ был точно таким же, из которого он в кошмарах стрелял себе в голову. Поэтому, стоило ему лишь побороть страх, и он был уверен, что сможет выстрелить. В конце концов, не говоря уже о кошмарах, он и в армии отслужил.
Догом, тяжело дыша от ярости, свирепо смотрел на Ким Тэчана. Из его живота текла кровь, но, вместо того чтобы испугаться, он, наоборот, почувствовал облегчение. Ведь У Инхёк вполне мог оказаться на его месте - истекающим кровью и упавшим на землю.
Крупная и твёрдая рука коснулась тыльной стороны ладони Догома, который всё ещё неуклюже целился в Ким Тэчана.
У Инхёк осторожно взял его руку и медленно опустил пистолет.
Словно в подтверждение слов У Инхёка, тут же подбежали его люди. Они без особого труда скрутили Рю Чонхэ, который, истекая кровью, всё ещё буйствовал, и безжалостно уволокли стонущего Ким Тэчана.
Всё это время Догом не сводил с них гневного взгляда. Хоть вероятность и была мала, он никак не мог успокоиться, думая, что кто-то из них может снова попытаться напасть на Инхёка.
Лишь услышав нежное прозвище, он пришёл в себя. Рю Чонхэ и Ким Тэчан были уже так далеко, что их голосов почти не было слышно. Чхве Мён Иль, который навёл относительный порядок в подвале, тоже только что вышел через проход.
Пока Догом, тяжело дыша, осматривался по сторонам, Инхёк осторожно высвободил пистолет из его крепко сжатой руки. Рука Догома, словно сросшаяся с оружием, расслабилась.
- Аджосси, вы в порядке? - тут же сбивчиво спросил Догом. - Нигде не ранены? Точно не ранены? Пока меня не было, вас не порезали, не подстрелили… ничего такого?
Эти полные тревоги слова вызвали у Инхёка странное чувство. Ему было так жаль Ли Догома, дрожащего от беспокойства, и в то же время он казался ему до безумия милым и любимым за то, что так беспокоится только о нём.
- Правда? Но ведь было несколько выстрелов? Вы не врёте, чтобы я не волновался?
Догом был не в том состоянии, чтобы сопоставить количество выстрелов с ранами Рю Чонхэ. Пока он бежал обратно, все его мысли были заняты лишь тревогой о том, что У Инхёк может пострадать.
Инхёк, чтобы успокоить Догома, едва заметно улыбнулся и слегка развёл руки в стороны. Словно предлагая обыскать его.
- Не веришь - можешь проверить сам.
Только после этих слов тревога Догома начала утихать.
- Хорошо. Когда вернёмся, я… всё сам проверю…
Но, похоже, угасала не только тревога. Напряжение, от которого, казалось, вот-вот взорвётся голова, спало, и вместе с ним его покинули все силы.
Взгляд Догома расфокусировался, и его тело сильно качнулось. Инхёк, чьё лицо мгновенно стало каменным, тут же подхватил его.
Испуганный Инхёк позвал Догома по имени, но его медленно закрывавшиеся глаза вскоре плотно сомкнулись. На лице Инхёка, державшего обмякшего Догома, мелькнуло замешательство.
- Не волнуйтесь. Это оттого, что спало напряжение, - сказал подошедший Чхве Мён Иль, с улыбкой глядя на умиротворённое лицо Догома. - Ребёнку было нелегко всё это вынести.
Как и сказал Мён Иль, для Ли Догома это было слишком тяжёлым испытанием. Он не только смело противостоял толпе бандитов с разным оружием в руках, но и стал свидетелем того, как на его глазах подстрелили нескольких человек. В довершение всего, он и сам выстрелил в человека из пистолета, так что неудивительно, что он рухнул от полного истощения.
Инхёк, с теплотой глядя на Догома в своих руках, спросил Мён Иля:
- Что с Чхэ Шиуном и Чан Седжином?
- С ними обоими всё в порядке. К счастью, ранения в ноги, и кости, похоже, не задеты, так что если оказать им должное лечение, проблем не будет.
- Окажите им лучшую помощь. И чтобы шрамов не осталось.
Инхёк не хотел, чтобы у этих двоих, которые помогли ему в осуществлении его плана, остались какие-либо последствия. Отчасти потому, что он был им благодарен, но больше всего он беспокоился о том, что Ли Догом, увидев их увечья, снова вспомнит сегодняшние мучения.
- Людям из других группировок, пришедшим на подмогу…
Мён Иль начал было говорить, но, бросив взгляд на Догома, умолк. Вскоре на его губах появилась мягкая улыбка.
- Я поблагодарю их от вашего имени, а вы поезжайте. О разборе ситуации тоже не беспокойтесь.
Мён Иль, как и подобает верному помощнику, угадал нетерпение У Инхёка и развернулся, чтобы заняться делами вместо него.
Инхёк, проводив взглядом удаляющуюся спину Чхве Мён Иля, опустил глаза. Он легонько коснулся губами лба Ли Догома, который скорее крепко спал, чем был без сознания. Прохладные губы Инхёка оставили отчётливый след на влажном от дождя лбу.
В голосе У Инхёка звучала странная усталость, словно он сбросил с себя многолетний груз.
Знакомые декорации, знакомая атмосфера, знакомый шум и знакомый запах.
Я с непривычным чувством оглядел обстановку, полную бандитов.
Всё было точь-в-точь как в том подвале, куда меня притащил Рю Чонхэ.
Совпадало всё: общая структура и площадь, тип освещения и даже область, на которую падал свет. Теперь, присмотревшись, я понял, что и выстроившиеся в ряд бандиты казались знакомыми, как будто я видел их в том подвале.
Оглядывая лица мужчин, я запоздало осознал.
Никакого «шума», никакого «фильтра».
Теперь, когда я видел каждого отчётливо, я был немало сбит с толку. Я и раньше замечал, что с каждым сном звук становился всё чётче, а туманный фильтр - всё тоньше.
Но теперь, когда всё стало таким отчётливым, я начал путаться - действительно ли это сон? Мне даже начало казаться, что то, как я сижу здесь, свалившись на пол, - и есть реальность.
В этом сне, похожем на реальность, я обернулся. Я хотел посмотреть, кто же всё это время целился в меня в моих повторяющихся кошмарах.
Тот, с кем я встретился взглядом, обернувшись, был не кто иной, как хён Седжин.
Когда хён Седжин, пусть и понарошку, наставил пистолет, у меня промелькнула мысль, что это он мог целиться в меня в кошмаре. Я думал, что это абсурдное предположение, но, похоже, это было не так.
Человек, который целился в меня, действительно был хён Седжин с искажённым лицом. Он свирепо смотрел на меня с таким же перекошенным выражением, как и во время той инсценировки, но в его глазах была такая сильная ненависть, которая и в сравнение не шла с той игрой.
А за спиной хёна Седжина с заинтересованным видом стоял Рю Чонхэ. Удивительно было не только то, что он держал меня в заложниках во сне, но ещё больше поражало то, насколько их расстановка с хёном Седжином походила на реальность. Хотя в реальности, благодаря тому, что аджосси всё подстроил, хён лишь притворялся, что ненавидит меня.
Однако Рю Чонхэ во сне смотрел не на меня. Казалось, он смотрит на что-то куда более интересное, чем я.
И только тогда я вдруг вспомнил.
Мужчина, окружённый толпой бандитов.
Мне стало любопытно, кем же был тот мужчина, мой единственный союзник в этом кошмаре и столь непостижимо преданный. Раз уж смутные лица Рю Чонхэ и хёна Седжин стали отчётливыми, то и его лицо я наверняка смогу разглядеть.
Я быстро повернул голову и посмотрел туда же, куда и Рю Чонхэ. Как и ожидалось, там стоял израненный мужчина с пистолетом в руке, окружённый многочисленными бандитами.
Вот только один из бандитов заслонял его лицо.
В тот миг, когда я мысленно прокричал эти слова, которые не мог произнести вслух…
Словно услышав меня, бандиты, стоявшие перед мужчиной, немного расступились в стороны. Это Рю Чонхэ сделал им знак отойти, чтобы хоть немного поговорить с ним.
И только тогда лицо мужчины открылось.
Словно выражая мои чувства, моё «я» во сне тоже приоткрыло рот и издало вздох.
Я смотрел на мужчину глазами, полными неверия.
Мужчина из сна, который пожертвовал всем ради меня… был, к моему изумлению, аджосси У Инхёк.
В тот же миг, как я это осознал, я почувствовал, как у меня заболела грудь, словно я слился воедино со своим «я» из сна.
Раздался трагический и горький голос аджосси.
«Я откажусь от всего. Отпустите Гома».
Может, потому что я почувствовал, будто стал единым целым со своим «я» из сна?
Сердце бешено заколотилось. Это было не то сердцебиение, что бывает от радости или приятного волнения. Это был тревожный стук, словно сердце вырвали из груди и швырнули на пол.
Раньше, слыша этот голос, я думал, что он просто похож на голос аджосси. Говорят, сны создаются из обрывков воспоминаний, хранящихся в подсознании, поэтому не было ничего странного в том, что я слышал знакомый голос.
Но сейчас я уже не мог считать это просто бессмысленным сном, сотканным из смутных воспоминаний. Мой инстинкт подсказывал: этого момента не было в моих воспоминаниях, но он совершенно точно существовал.
В этом спутанном воспоминании, где сон смешался с явью, аджосси сказал стоящему позади меня Рю Чонхэ, что он собственными руками уничтожил «Тэхын». Когда я осознал, что именно поэтому он был весь в крови и в таком ужасном состоянии, к горлу подступили слёзы.
До сих пор, наблюдая за происходящим со стороны, я игнорировал чувства, которые вызывала эта сцена, считая её всего лишь небывалым сном.
Но сейчас я никак не мог так думать.
От невысказанного чувства вины у меня перехватило дыхание, а губы задрожали. Бессильно опущенные руки сами собой сжались в кулаки до боли.
В этот момент Рю Чонхэ сказал, что достаточно будет смерти аджосси. Словно тогда всё, что связано с «Тэхын», исчезнет.
Рю Чонхэ, использовав аджосси, чтобы разрушить «Тэхын», теперь желал смерти и ему самому.
Несмотря на это, аджосси выглядел так, словно знал, что так и будет. Затем он посмотрел на меня взглядом, в котором читалось полное принятие судьбы.
На мгновение в его пустых глазах промелькнула жизнь.
- Перед смертью я должен увидеть, как вы отпустите Гома.
В груди всё сжалось от боли. От того, что его прямой, полный любви взгляд был направлен только на меня, по телу пробежала дрожь, и это было так хорошо.
Мне было невыносимо жаль аджосси, который отказался от всего, от начала и до конца, ради меня, и я до глубины души ненавидел себя за своё бессилие.
Тут раздался голос Рю Чонхэ, в котором слышался смех.
- Ты умрёшь здесь, как и было запланировано. Но Ли Догома я не отпущу.
Я на собственном опыте узнал, каким подлым и жадным был Рю Чонхэ. И этот человек, точная его копия, без утайки демонстрировал тот же голос и ту же алчность.
Как только я услышал слова Рю Чонхэ, меня охватило ещё более сильное чувство безысходности. В глазах аджосси вспыхнул яростный огонь.
Аджосси, который ради моей свободы разрушил организацию и даже поставил на кон свою жизнь, и я, который, потеряв такого аджосси, всё равно стал бы марионеткой Рю Чонхэ.
Моё «я» из сна не было настолько сильным, чтобы спокойно вынести такое.
В этом ужасном вихре нахлынувших чувств на моём лице невольно отразилось отчаяние.
Один должен был умереть, а другой - стать рабом Рю Чонхэ на всю жизнь. Я пытался хоть как-то найти выход из этой безнадёжной ситуации.
Если я останусь, аджосси умрёт.
Даже в таком ужасном состоянии, если аджосси останется один, он сможет как-нибудь выжить.
И если меня не станет, план Рю Чонхэ полностью рухнет.
Сейчас, когда я не мог даже ходить, был лишь один способ спасти аджосси и разрушить план Рю Чонхэ.
Приняв решение, я тут же выхватил пистолет из рук хёна Седжин, стоявшего за моей спиной. Выхватить пистолет у Рю Чонхэ или другого бандита было бы невозможно из-за их силы и опыта, но это был хён Седжин - человек, который от неожиданности непроизвольно цепенеет, - поэтому мне это удалось.
В этот миг в памяти всплыло воспоминание из реальности.
В пистолете, который Рю Чонхэ дал хёну Седжину, была всего одна пуля. Будь патронов побольше, я мог бы, пригрозив кому-нибудь или выстрелив в другого, выиграть время для побега аджосси.
Как бы то ни было, я по собственной воле совершил тот же поступок, что и моё «я» во сне.
Приставив дуло к своему виску, я посмотрел на аджосси.
Глаза аджосси невероятно расширились. Он отрицательно качал головой, а его губы произнесли моё имя.
Я нарочно широко улыбнулся ему. Эта улыбка означала: «Не будь связан мной, беги, ни о чём не думая».
Проглотив слова, которые так и не смог произнести вслух, я без колебаний нажал на спусковой крючок.
До боли знакомый звук выстрела оглушил меня. Перед глазами мгновенно всё почернело, а затем до сознания тупо донеслось слабое ощущение падающего тела.
В этот миг я осознал то, что приводило моё «я» из сна в величайшее отчаяние.
То, что я больше никогда не смогу встретиться с аджосси.
Именно это и было самым ужасным мучением, которое я испытал в этом кошмаре.
Мне определённо приснился кошмар, но в этот раз он был очень странным.
Аджосси лежал рядом со мной. В одной кровати, на боку, лицом ко мне, под одним одеялом.
И всё равно было странно, что мне приснился кошмар. Обычно, когда аджосси был рядом, кошмары, едва начавшись, тут же исчезали.
Обычно после кошмара меня неизменно накрывала ужасная боль. То, что кошмар приснился, несмотря на присутствие аджосси, было определенно странно, но еще более странным было отсутствие привычной головной боли.
Я растерянно посмотрел на лицо аджосси.
Он глубоко спал, и его лицо выглядело таким умиротворенным, словно он отдыхал после тяжелой работы. Если бы не слабое дыхание, можно было бы подумать, что он мертв.
Во сне аджосси был весь покрыт ужасными ранами. Хоть и сейчас он был не в лучшем виде, но тогда он был в таком состоянии, что было непонятно, как он вообще мог стоять на ногах.
После той картины видеть его сейчас таким спокойным было огромным облегчением, и на глаза почему-то навернулись слёзы.
Я заерзал и прижался к нему. Осторожно приподняв его тяжелую руку, я прикоснулся лбом к его широкой и твердой груди.
Мне так нравилось чувствовать его отчетливое сердцебиение через свой лоб. Казалось, оно успокаивало странные чувства, которые переполняли меня.
Не знаю, почему мне в голову пришла такая мысль.
Наверное, я еще не до конца отошел от кошмара с его трагическим расставанием.
Я перестал пытаться понять, что правильно, что разумно, а что реально. Я все еще не мог понять ни смысла кошмара, ни того, что хотело донести до меня моё «я» из сна.
Я больше не хочу расставаться с аджосси.
Думать так, когда мы и так все время были вместе, было смешно и странно, но ничего не поделаешь. Что я мог поделать, если эта мысль до ужаса заполнила всю мою голову?
Обняв аджосси за талию, я закрыл глаза. Непролитые слезы, смысл которых я не понимал, начали влажно проступать на ресницах.
В носу защипало, и я тихонько шмыгнул.
Я вздрогнул от низкого голоса, раздавшегося над головой.
Открыв глаза, я увидел, что аджосси слегка взял меня за подбородок и приподнял его. Я встретился взглядом с его серьезными глазами.
Он настойчиво смотрел на меня, словно требуя все рассказать, и вытер мои глаза рукой. Влага, скопившаяся в уголках глаз, легко сошла на кончики его пальцев.
Я должен был сказать, что ничего не случилось, но язык не поворачивался. Казалось, стоит мне начать говорить, как слезы снова хлынут.
Я помотал головой и уткнулся лицом в грудь аджосси. Сначала нужно было сглотнуть слёзы и успокоить эти переполнявшие меня чувства, с которыми я не мог справиться.
Аджосси не торопил меня, несмотря на моё молчание. Он мягко гладил меня по спине, ожидая, когда я успокоюсь.
Я не мог сказать «нет». Ведь мне снова приснился тот сон, который я обычно называл кошмаром.
Но этот сон больше нельзя было назвать просто кошмаром или бессмыслицей. Было чувство, что так считать нельзя.
Было ощущение, будто я побывал в другой реальности и вернулся.
Я не мог ни кивнуть, ни помотать головой, и, наконец, медленно произнёс:
- Аджосси, я… можно я спрошу кое-что странное?
Аджосси ответил, легонько поцеловав меня в макушку. Это щекотное прикосновение безошибочно тронуло моё сердце.
Я осторожно поднял голову и снова встретился с ним взглядом. Только благодаря его нежным глазам я смог продолжить.
- В том кошмаре, что мне снился… я же говорил, что в конце я покончил с собой.
Взгляд аджосси на мгновение замер. Несмотря на это, я не остановился.
- Как вы думаете, что потом стало с тем мужчиной, который остался?
Почему-то мне казалось, что аджосси знает ответ.
