Кле. Глава 36-40
Вспоминая голос аджосси, я покачал головой.
Хватит об этом думать, хватит.
Вероятно, я постоянно думаю об аджосси потому, что провожу много времени в одиночестве.
Ведь говорят же. Когда болеешь один, становится невыносимо грустно.
Поскольку у меня было немало таких грустных моментов, я особенно благодарен аджосси, который искренне беспокоился обо мне, когда мне было плохо. Наверное, поэтому я постоянно думаю о нём и беспокоюсь.
Чтобы привести себя в чувство, я слегка похлопал себя по щекам и безвольно растянулся на диване в своей комнате.
Несмотря на то, что днём я немного поспал, усталость только усилилась из-за мучений от кошмара и головной боли. Время уже перевалило за 11 часов вечера. Диван был настолько мягким, что, казалось, я могу заснуть прямо сидя.
Похоже, даже не придётся специально менять режим дня и ночи.
Почти год я засыпал только с рассветом, а теперь так внезапно возвращаюсь к нормальному распорядку?
В этом месте, где подъём по утрам обязателен, такой режим определённо был оптимальным, но сейчас это казалось худшим вариантом. Не прошло и шести часов с тех пор, как я страдал от кошмара и головной боли, так что вряд ли я смогу уснуть.
Размышляя, стоит ли мне ложиться спать, я вдруг вспомнил сегодняшнее утро.
Странно. Почему утром сон оборвался? И головной боли не было.
Проснуться без кошмара и боли было для меня впервые за долгое время.
Или что-то нарушило закономерность кошмаров и головной боли?
Что изменилось? Я спал в своей кровати, как обычно.
Задумавшись на мгновение, я широко открыл глаза и резко вскочил.
Отличие сегодняшнего утра было совершенно очевидным.
Когда я стоял с блестящими глазами, до меня донёсся осторожный стук в дверь, а затем голос аджосси.
Не раздумывая, я сразу направился к двери. Под мелодичный звук дверного замка я широко открыл дверь.
Перед дверью стоял аджосси с бесстрастным лицом. Его взгляд, смягчённый для меня, был таким же, как обычно.
Чувствуя, что настроение аджосси вернулось к обычному, я схватил его за рукав.
- Пожалуйста, поспите со мной только один раз.
На мою серьёзную просьбу брови аджосси резко взлетели вверх.
Хотя он наверняка хорошо расслышал мои слова, аджосси молчал, плотно сжав губы.
Когда я уже собирался повторить просьбу, он наконец ответил.
- Что за опасные вещи ты говоришь.
Я не понимал, о чём говорит этот мужчина, но всё же решил поделиться своими мыслями.
- Я тут подумал. Когда я проснулся утром, мой сон оборвался на середине, и головной боли не было.
Я внимательно вспомнил момент пробуждения и посмотрел аджосси прямо в глаза.
- Когда я задумался, что изменилось, понял, что разница в том, были вы рядом или нет.
Я ещё крепче ухватился за рукав его одежды.
- Думаю, когда я спал с вами, кошмар прервался.
Приподнятые уголки глаз мужчины слегка опустились. В его глазах, до этого наполненных острым блеском, мелькнуло какое-то необъяснимое облегчение. Кажется, я даже услышал, как он пробормотал: "Так вот оно что".
Мужчина, видимо, обдумывал мои слова. Его губы никак не хотели открываться.
Конечно, он раздумывает. Если я ошибаюсь, я снова начну жаловаться на боль, и ему придётся меня успокаивать.
Беспокоиться можно лишь до определённого предела. Если продолжать ныть, это будет только раздражать. Маленького ребёнка ещё можно понять, но взрослый мужчина утешает другого взрослого мужчину - даже мне самому это казалось неприятным.
После долгих раздумий я отпустил его рукав. Старательно отводя взгляд, чтобы не показать разочарования.
- Я слишком думал только о себе. Попрошу кого-нибудь другого.
Я отвёл взгляд в сторону коридора, ведущего к другим комнатам и гостиной.
- Возможно, проблема в том, что я засыпаю один. Так что, возможно, стоит попробовать поспать с кем-то другим, чтобы проверить.
Из всех людей в этом доме аджосси был самым близким и комфортным для меня, но ничего не поделаешь. Я не хотел ставить его в неловкое положение.
К счастью, все домработники очень дружелюбные, так что если я хорошо объясню, думаю, они не будут против постелить рядом со мной одеяло и переночевать.
- Если кто-то из мужчин-помощников согласится спать вместе...
Резкий голос аджосси прервал меня. Его глаза внезапно заострились, став настолько пугающими, что я невольно сглотнул.
Решительный голос звучал ниже, чем обычно.
Может, я что-то сделал не так?
Наблюдая за его реакцией, я намеренно улыбнулся и замахал руками.
- Всё в порядке, я могу хорошо спать и с другими людьми.
Аджосси глубоко вздохнул между словами и крепко схватил меня за запястье. Он держал настолько крепко, что я не смог бы вырваться, но при этом достаточно бережно, чтобы не причинить боль.
Он повёл меня в свою спальню, расположенную прямо по соседству. Его пальцы довольно торопливо забегали по клавиатуре дверного замка.
Безошибочно введя код и открыв дверь, он решительно направился к кровати и спросил:
- Да, могу, но... послушайте, не могли бы вы отпустить...
Аджосси не отпускал мою руку, пока мы не подошли к кровати. У меня возникла нелепая мысль, что он как будто боится, что я убегу.
Под его пристальным взглядом я первым залез на кровать и взял одну из двух подушек, которые, вероятно, были в комплекте при покупке кровати. Убирая его комнату, я задавался вопросом, зачем на кровати, на которой спит один человек, лежат две подушки, и хотел убрать одну, но так и не сделал этого. Не думал, что буду использовать её сам.
Я положил подушку в дальний угол просторной кровати и опустил на неё голову. Меня уже клонило в сон.
Ах, надо было взять своё одеяло.
Хотя размер одеяла соответствовал широкой кровати и неудобств быть не должно, всё же нам предстояло укрыться одним одеялом. Спать под одним одеялом... эта фраза почему-то звучала странно смущающе.
Я задумался, не сходить ли за своим одеялом - моя комната ведь совсем рядом. Но ситуация была деликатной: после того как я уже устроился с подушкой и занял место, вставать за одеялом могло показаться излишним. Учитывая, что аджосси уже был не в лучшем настроении, не стоило усугублять ситуацию.
К счастью, он тоже молча лёг на кровать.
Мужчина, уже лежавший в кровати, позвал меня, когда я только начал натягивать на себя одеяло.
- Всё нормально. Я хорошо спал даже на очень узкой кровати и не падал.
Гордо произнёс я и повернулся на бок.
По правилам, когда спишь на узком месте, нужно лежать на боку, глядя в сторону возможного падения. Тогда, как бы ты ни ворочался, в ту сторону не упадёшь.
В тот момент, когда я закрыл глаза.
Сзади послышался звук движения тяжёлого тела. Вскоре сильная рука обвила мою талию и резко потянула назад. Когда я от удивления открыл глаза, меня уже перетащили в самый центр кровати.
Низкий голос у самого уха был довольно волнующим. Его голос и так низкий, но сейчас он стал ещё глубже, настолько приятным, что я мог только позавидовать. Особенно когда он называл меня "Догом-а", по телу пробегала приятная дрожь.
Рука аджосси, обнимавшая мою талию, медленно отстранилась. Место на талии, к которому он прикасался, казалось, слегка горело.
Яркий свет на потолке погас, и в спальне воцарилась намеренная тишина, в которой не было слышно даже дыхания.
Хотя меня перетащили в центр кровати, я всё ещё лежал на боку. Повернувшись спиной к мужчине, укрывшись с ним одним одеялом, я тихо смотрел в пространство, где уже не было угрозы падения.
Возможно, из-за того, что мне внезапно стало о чём беспокоиться, мой разум никак не мог успокоиться и оставался бодрым.
- Послушайте, а вы не могли бы...
За моей спиной была абсолютная тишина. Если бы не смутное ощущение тепла мужчины, я бы подумал, что лежу один на этой огромной кровати.
Хотя не было никаких признаков того, что он повернул голову или повернулся всем телом, чтобы посмотреть на меня, я всё же сказал:
- Не могли бы вы называть меня просто Гом?
Сам не знаю, почему я это сказал в тот момент.
Я решил заговорить, но даже не успел подумать, о чём говорить, а мой рот уже сам произнёс эти слова. Я почувствовал, как кончики ушей начали гореть.
В запоздалом испуге я быстро начал оправдываться.
- Нет, просто... как вы знаете, это ласковое прозвище, которым меня называл отец. Приятно услышать его снова после долгого времени.
Сказав это, я понял, что сам не знаю, что творю. Лежу неловко на одной кровати с ним, и всё, что могу сказать - попросить называть меня ласковым прозвищем, как отец.
А ведь я тот самый человек, который требовал от Квон Сонджэ и других друзей обращаться по полному имени, говоря, что даже простое "Догом-а" вызывает у меня мурашки.
Даже дети в начальной школе такого не скажут, а я в своём возрасте произнёс это с гордым видом. Я точно сошёл с ума.
Я грубо провёл рукой по лицу, которое начало пылать. Казалось, будто меня что-то околдовало.
Всё из-за этих проклятых кошмаров.
Всему виной то, что прозвище, которым меня при жизни звал только отец, произносил неизвестный мужчина из сна. Наверное, я привык к этому во сне и теперь хочу услышать его в реальности.
Может, мне одиноко? Поэтому я не в себе?
Да, я действительно скучал по отцу.
Именно из-за его влияния я выбрал факультет компьютерных наук среди множества других. Когда накатывало одиночество, я часто следовал по следам отца, заходя на тёмные и секретные сайты. Просмотр нашего личного облачного хранилища, о котором знали только отец и я, был одним из лучших способов перебирать наши многочисленные воспоминания.
Этого было достаточно, но теперь я дошёл до того, что хочу, чтобы другой человек называл меня ласковым прозвищем, которым звал отец. Это определённо ненормально.
Когда я слегка прикусил губу, место, где она была порвана, болезненно заныло. Это ощущение напомнило мне момент, когда аджосси успокаивал меня.
«Я не уйду... Не оставлю тебя, Гом-а...»
Его зов, от которого невозможно было не почувствовать облегчение, продолжал мелькать в памяти, не утихая.
Я быстро отогнал эти воспоминания и сказал с нервным смехом:
- Вообще-то я просто пошутил. Давайте сделаем вид, что вы ничего не слышали.
Услышав нежное обращение за спиной, я невольно повернул голову через плечо. Мои глаза, уже привыкшие к темноте, точно различили аджосси позади меня.
Он тоже лежал на боку. В том же положении, в котором притянул меня за талию, он смотрел на меня. Все это время, с самого начала.
Его глаза, скрытые в темноте, пристально всматривались в меня.
Какие же иллюзии я создавал себе?
Как я мог оправдываться тоской по отцу, когда это настолько отличается?
В отличие от отца, в обращении аджосси странным образом переплеталось множество эмоций.
В тот момент, когда аджосси позвал меня ещё раз, моё ненадолго растерявшееся сознание быстро вернулось. Я поспешно перевёл взгляд вперёд, хотя до этого смотрел на него через плечо. Несмотря на это, у меня всё ещё было ощущение, будто я продолжаю встречаться с ним взглядом.
- Извините. Вам, наверное, неловко произносить такое.
В его голосе, в отличие от моего смущения, явно звучала нежность.
- Я могу звать тебя так сколько угодно, Гом-а.
Моё сердце не просто трепетало - оно стучало, как барабан.
Инстинктивно я хотел, чтобы он продолжал так называть меня, но в то же время интересовался, что означают все те эмоции, заключённые в его голосе.
Но как бы мне ни было любопытно, как я мог спросить об этом?
У вас есть ко мне чувства? Что вы обо мне думаете? Почему вы называете меня так?
Любой из этих вариантов был бы неуместен. Такие вопросы могли легко быть восприняты как оскорбление или вызов. Или я мог бы прослыть человеком с непомерным самомнением.
Я тихо рассмеялся, чувствуя, как моё лицо становится ещё горячее.
- Когда кто-то называет меня "Догом-а", это действительно звучит неловко, но почему, когда вы сокращаете его на один слог, это нормально?
Я заметил лёгкую улыбку в голосе мужчины. Хотя он имел все основания быть раздражённым или обеспокоенным, казалось, ему даже нравилось.
Я терпеть не могу неловкость, поэтому это было большим облегчением.
- Ах, я слишком много говорю, да? Вы, наверное, устали, ложитесь спать.
Слушая его ответ, я закрыл глаза.
Я снова почувствовал странное трепетание в груди, но намеренно проигнорировал его и погрузился в сон.
Почему-то казалось, что кошмары больше не вернутся.
Ли Догом глубоко заснул менее чем через пять минут после того, как закрыл глаза. Его ровное, приятное дыхание заполнило слух Инхёка.
Инхёк, лежавший на боку и смотревший на Догома, ни на мгновение не отводил от него глаз.
10 минут, 20 минут, 30 минут...
Несмотря на проходящее время, взгляд Инхёка оставался неизменным.
Инхёк протянул руку к плечу Догома, которое поднималось и опускалось в такт ровному дыханию. Очень осторожно и нежно, словно поглаживая, он медленно повернул его тело своей рукой.
Тихо простонал Догом, оказавшись на спине. После короткого сонного бормотания, похожего на недовольное хныканье из-за непреднамеренного движения, он снова начал ровно дышать.
Рука Инхёка скользнула под спину спящего Догома. Одной рукой обхватив его за талию, а другой - за спину, он притянул Догома к себе.
Догом полностью оказался в его объятиях, лицом к Инхёку.
Недоволен ли он изменением положения?
Догом несколько раз поморщился и простонал чуть дольше, чем раньше. Инхёк поцеловал его в макушку и погладил по спине.
Голос Инхёка был так же мягок, как и его взгляд. И губы, продолжавшие целовать его голову, и успокаивающие прикосновения - всё было необычайно нежным.
Инхёк с любовью смотрел на Догома, спокойно спящего в его объятиях.
"Когда кто-то называет меня "Догом-а", это действительно звучит неловко, но почему, когда вы сокращаете его на один слог, это нормально?"
Эти слова, застенчиво произнесённые Догомом, не давали покоя сердцу Инхёка.
Словно ему разрешили любить Ли Догома и жаждать его любви в ответ.
Имею ли я право, не сумев защитить его "тогда"?
"Вы говорите, что ваша роль - наблюдать за мной 24 часа в сутки. Иными словами, разве это не значит, что ваша роль - защищать меня?"
"Я верю вам. Если вы будете рядом, мне кажется, я никогда не умру".
"В то время" Ли Догом верил в У Инхёка даже находясь в аду, холодном как лютая стужа. Он был убежден, что этот человек, выполняющий роль его наблюдателя и телохранителя, непременно обеспечит ему защиту.
Но в итоге У Инхёк не смог защитить Ли Догома и был вынужден наблюдать, как тот испустил последний отчаянный вздох прямо у него на глазах.
И всё же ему был дан ещё один шанс.
Он был благодарен за это чудо. Он был в восторге от новой возможности. Он трепетал от мысли, что на этот раз сможет защитить Ли Догома своими руками. Он был уверен, что сможет дать всё Ли Догому, который не познал ада.
Но почему Ли Догому снятся остатки "того времени"?
Кошмары, которые совершенно не нужны "нынешнему Ли Догому".
"После кошмаров у меня ужасно болит голова. Будто в неё выстрелили."
Ужасная боль, которую никогда больше не следует испытывать.
Инхёк крепко обнял Догома и прикусил нижнюю губу. В том же месте, где была рана на губе Догома, у него самого возникла острая боль.
Инхёк, сожалея о боли, которую Догом испытывал в течение нескольких дней, искренне надеялся, что его кошмары прекратятся.
Когда я открыл глаза утром, первая мысль была только одна:
Кошмара не было. Не было и головной боли, которая обычно накатывала сразу после пробуждения.
Значит, ответ действительно в аджосси.
После того, как мы поспали вместе, я в этом окончательно убедился.
Если я сплю с аджосси, мне не снятся кошмары.
Возможно, достаточно просто спать рядом с любым другим человеком, но в любом случае, благодаря ему, я встретил это утро в отличном настроении.
Протирая глаза в полусонном состоянии, я обнаружил, что на моих губах невольно появилась удовлетворённая улыбка.
В этот момент на моём лбу я почувствовал тёплое дыхание.
Исключительно низкий голос заставил меня открыть глаза шире. Только после того, как я потёр веки и полностью поднял их, я смог ясно увидеть то, что находилось передо мной.
Передо мной определённо был аджосси. Это было естественно, учитывая, что мы спали в одной кровати, но если подумать, ситуация была странной.
Я не имею привычки ворочаться во сне настолько, чтобы изменить положение тела.
Поэтому перед моими глазами должен был быть виден пустой край кровати и широкая стена за ним, но вместо этого первое, что я увидел - его выразительный кадык. Затем я осознал непривычно близкое расстояние между нами, его руку, обвивающую мою талию, и слегка переплетённые ноги.
Что происходит? Почему мы в такой позе?
Как я оказался в его объятиях?
Пока я усиленно пытался разобраться в ситуации, раздался его голос.
- А... простите. Обычно я сплю спокойно...
Кошмары не снились, но вместо них проявилась странная привычка во сне.
Я вспомнил о Сонджэ, потому что у него есть привычка обнимать соседа по кровати во сне. Он иногда оставался ночевать в моей тесной однокомнатной квартире, и каждый раз я оказывался в его объятиях - видимо, это оказало на меня определённое влияние.
Пока я мысленно проклинал Сонджэ, аджосси прикоснулся своим лбом к моему.
В его глазах читалось беспокойство.
Мне понравилось, как его прямой взгляд смягчился только после моего ответа. И едва заметная улыбка в уголках губ тоже.
Выбираясь из его объятий и садясь, я спросил:
- Вам не было неприятно? Вы могли просто оттолкнуть меня.
Он тоже сел. Его рука мягко пригладила мои слегка взъерошенные волосы.
- Когда я был новичком, мне приходилось спать в одной комнате с десятками здоровяков.
- У вас, аджосси, было время, когда вы были новичком?
Спросил я, широко раскрыв глаза, и его губы изогнулись в более отчётливой улыбке.
- Не то чтобы не было... просто глядя на вас сейчас, трудно это представить.
Он убрал руку с моей головы и встал с кровати.
- Возможно, если бы ты видел меня в те времена, у тебя было бы другое впечатление.
Интересно, о каком времени он говорит. Год назад, два, три... или ещё раньше?
- Раньше я знал только один способ - делать всё, что мне приказывали.
Я не мог знать, какой период имеет в виду мужчина. Но судя по его взгляду, полному ненависти, было ясно, что он презирает то время.
После освежающего душа в наших отдельных ванных комнатах мы снова встретились за столом, неизменно заполненным разнообразными блюдами.
- С сегодняшнего дня спи в моей комнате.
Моя рука, занятая едой, внезапно замерла.
- Если бы мне было неудобно, я бы отказал вчера.
Ясно, что это было так, но всё же я задумался.
Стало очевидно, что когда я сплю с аджосси, кошмары не снятся.
Но я не был уверен, связано ли это конкретно с "ним" или просто с "присутствием другого человека". Поскольку директор крупной строительной компании не может постоянно спать со мной, я собирался сегодня в качестве эксперимента попросить кого-нибудь другого.
- Меня тоже беспокоят частые кошмары, - добавил аджосси, пока я размышлял.
- Лучше послушай меня, чем мучиться самому.
Его голос звучал слишком решительно. Словно он предостерегал меня даже не думать о том, чтобы спать с кем-то другим.
Значит, ему тоже снятся кошмары.
А ведь он выглядит так, будто ему не снятся даже обычные сны.
С такими невежливыми мыслями я вынужденно кивнул.
Можно провести эксперимент и позже.
Я не хотел создавать лишние поводы для беспокойства человеку, который и так обо мне заботится. Учитывая его любезность, позволяющую мне спать в его кровати, лучше просто согласиться.
Увидев моё согласие, его глаза и уголки губ красиво изогнулись.
Было удивительно видеть, как его холодное, острое лицо полностью менялось от таких небольших изгибов. Глядя на него, я ощущал странный трепет.
С таким видом он, наверное, многих очаровывает.
С таким прекрасным лицом и телосложением, если бы он просто расслабил глаза и губы, как сейчас, он мог бы очаровать любого, независимо от пола.
Такие бессмысленные мысли проносились в моей голове. Настолько идеальной была смягчившаяся атмосфера вокруг него.
Внезапная мысль заставила меня спросить:
До сих пор я не знал его точного возраста. Я только предполагал, что он старше меня как минимум на десять лет.
Как я и ожидал, он был намного старше меня.
- Ого... я знал, что вы старше, но разница действительно большая.
Это заставило меня задуматься о своём поведении.
Находясь рядом с ним, я настолько привык к его обществу, что даже забыл о его бывшей принадлежности к преступной группировке. Поскольку он был снисходителен ко мне, я, видимо, слишком расслабился. Возможно, мне следует быть осторожнее со своей манерой речи.
Словно прочитав мои мысли, мужчина с лёгкой улыбкой сказал:
- Веди себя как обычно. Можешь грубить, можешь говорить неформально.
Мужчина часто внезапно давал мне особый статус, и каждый раз это вызывало во мне странные чувства.
Причина, вероятно, крылась в основной предпосылке наших отношений.
- То, что вы относитесь ко мне особенным образом.
Просьба защищать меня, просьба помогать мне.
Просьба, которую, как говорят, сделал мой отец, на мгновение начала меня раздражать.
Я сам себя не понимал. Только что я чувствовал себя хорошо, и как всё могло так внезапно измениться?
Только услышав его ответ, я осознал, что непроизвольно опустил глаза, избегая его взгляда.
Нет... раз вы так сказали, значит это не особое обращение? Может, вы изначально не придавали значения своему тону... Ах, как стыдно.
Я почувствовал, как к лицу приливает жар. Возможно, из-за того, что я находился перед аджосси, я по-настоящему осознал, насколько я ещё ребёнок.
Ему было бы вполне простительно излишне заботиться обо мне. Должно быть, я выглядел очень по-детски.
Значит, он просто из-за просьбы отца вынужден меня...
Внезапно мысль оборвалась. С запозданием я поднял глаза.
- Я не оказываю тебе особого обращения из-за просьбы.
Он произнёс чётко и раздельно, не меняясь в лице.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять его слова. Мой медлительный ум с трудом пришёл к заключению.
Манера разговаривать в слегка флиртующем тоне независимо от пола собеседника.
Это определённо плохая привычка. Наверняка я не единственный, кто постоянно его неправильно понимает.
Я глубоко вздохнул и коснулся лба. Почему-то силы покинули меня.
- Ох... вы действительно иногда говорите так, что вас можно неправильно понять.
Его реакция была такой невозмутимой, что мне захотелось добавить ещё что-нибудь.
- Если вы будете так же вести себя с будущей девушкой, будет беда. Она будет постоянно выходить из себя.
И вы ещё так улыбаетесь, хотя я говорю, что вас неправильно понимают.
Было бы лучше, если бы вы и передо мной сохраняли своё холодное и строгое выражение лица.
- Так когда ты начнёшь грубить? Хотелось бы услышать и неформальную речь.
Почему во время разговора возникает ощущение, будто между нами невидимая стена?
И всё же, судя по тому, что я непроизвольно улыбаюсь, со мной тоже что-то не так.
- Вы точно слышали, что я только что сказал?
- Слышал. И когда будешь говорить неформально, можешь называть меня по имени.
- Вы не слушали, точно не слушали.
Улыбаться из-за такого пустякового разговора.
Настроение улучшилось, словно ничего и не было, и я уже не знал, что и думать.
Спать с ним в одной кровати оказалось не так неудобно, как я ожидал.
Мы лежали и обменивались пустыми разговорами, а когда не могли заснуть, садились рядом у изголовья и читали книги, пока не засыпали.
Обычно он был немногословен. Какую бы тему я ни начинал, 80-90% разговора составляла моя речь.
Но это не значит, что он меня игнорировал или намеренно не отвечал. Он говорил кратко, но было видно, что он внимательно слушает. Когда я обращался к нему, пока он читал книгу или документы, даже если его взгляд не был направлен на меня, страницы не переворачивались. Судя по тому, что он помнил даже случайно брошенные мной слова, было очевидно, что он действительно слушал всё, что я говорил.
Иногда я брал ноутбук из своей комнаты, и мы вместе просматривали вещи, которые можно было бы поставить в его спальне. Благодаря этому, хотя прошло всего три дня, пустая комната постепенно наполнялась вещами.
Но, возможно из-за того, что комната была слишком просторной, каждый раз, когда мы говорили, голос ещё отдавался эхом. Мне хотелось быстрее наполнить комнату вещами, назначить день и составить вместе с ним список покупок.
Интересно, так ли чувствуют себя молодожёны, обустраивающие спальню в новом доме?
Я начал довольно сильно волноваться.
Но уместно ли сравнивать нас с молодожёнами?
Что-то казалось странным, но я решил просто не обращать на это внимания.
Когда аджосси дома, я всё равно отвечаю за уход за ним, поэтому мне достаточно просто находиться рядом, но когда он уходит на работу, начинается настоящий ад.
Мне запрещают убираться, запрещают стирать, запрещено абсолютно всё, что можно было бы считать работой. Дошло до того, что у нас даже есть помощница, которая следит за тем, работаю я или нет.
Я устало вздохнул, с тоской глядя вокруг.
Хотел бы я, чтобы он скорее вернулся. ...Мне скучно.
Незаметно для себя я стал ждать только его возвращения домой. Тогда я хотя бы мог бы делать вид, что работаю.
Рассеянно размышляя, я тихонько засмеялся.
Да я как собака, ожидающая хозяина.
Я подумал, что моё положение довольно забавно. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я, работавший усердно каждый день без выходных, буду вот так бездельничать.
Это никуда не годится. Надо спросить у него, можно ли мне найти другую подработку.
Поскольку его возвращение домой не всегда происходит по расписанию, было бы лучше иметь работу с гибким графиком, а не с фиксированными часами.
В начале этого года я получил права на мотоцикл и работал курьером. Это была подработка, где я мог выбирать удобное мне время, и доход был довольно приличным. Особенно сейчас, когда цены на доставку выросли, можно заработать неплохие деньги.
Закончив размышлять, я вскочил и включил ноутбук.
Интересно, сколько сейчас стоит аренда мотоцикла для доставки...
Я снова воодушевился мыслью о подработке. Если аджосси разрешит, я хотел бы начать немедленно.
Хотя я нашёл мотоцикл для аренды и выяснил, сколько сейчас зарабатывают курьеры, в итоге я так и не смог выйти на подработку.
Аджосси был настолько категоричен, что мне нечего было добавить.
Я действительно чувствовал себя цветком в оранжерее.
Но он сказал "пока", значит, потом можно будет?
Интерпретируя его слова по-своему, я решил, что попробую спросить снова через несколько дней.
Хотя он, похоже, проявил интерес к мотоциклам.
Когда я говорил о работе курьером, я показал ему мотоциклы для аренды, которые заранее нашёл в интернете. Хотя он категорически был против подработки, странно, но к мотоциклам он проявил явный интерес.
«Вот как. Если это мотоцикл...»
Пробормотал он, глядя на изображение мотоцикла на экране ноутбука, но окончание фразы было произнесено настолько тихо, что я не расслышал.
Трудно представить его на мотоцикле...
Аджосси, конечно же, больше подошло бы с шиком сидеть на заднем сиденье иномарки с личным водителем. Определённо.
Я кивнул, погружённый в свои фантазии.
В этот момент кто-то подошёл к моей комнате. Одна из помощниц вежливо постучала в специально оставленную мной широко открытую дверь.
Я быстро побежал за помощницей. Как обычно, она разговаривала со мной очень приветливо.
- Сегодня на полдник сливочное печенье. Ты ведь его любишь?
Как он может знать всё, что мне нравится?
В любом случае, он удивительный человек. Должно быть, непросто постоянно заботиться обо всех этих мелочах.
«Ты будешь принимать всё, что я даю тебе, без разбора.»
Да, да. Я с благодарностью приму.
Я улыбнулся, вспоминая его слова.
Печенья было действительно много. Примерно на шесть человек.
В одиночку мне было бы не съесть столько, поэтому мы собрались вместе с помощницами и долго уплетали печенье. Когда мы наконец закончили, все, включая меня, жаловались на то, как объелись.
- Ох, я такая сытая, что хочется спать, спать.
- Точно. Мы съели это как полноценный обед. Я тоже хочу спать, может, вздремнуть немного?
- До окончания стирки осталось около 30 минут, так что если хотите поспать, то сейчас самое время.
Когда несколько человек сказали, что хотят спать, мне тоже вдруг захотелось. Я зевнул один раз, и все начали шуметь, говоря, чтобы я шёл вздремнуть. Я снова услышал, что моя работа сейчас - хорошо есть и хорошо спать.
Хоть я и хотел спать, проблема была в кошмарах и головных болях. Когда аджосси дома, я могу попросить его побыть рядом, и всё в порядке, но сегодня, как я слышал, он вернётся после девяти. Если ждать до тех пор, это будет уже не дневной сон, а просто сон.
Я как раз думал, что придётся терпеть сонливость, когда мне пришла мысль.
Подождите, а что если провести тест?
Когда я с аджосси, нет ни кошмаров, ни головных болей. Но это из-за него конкретно или просто потому, что рядом кто-то есть?
Чтобы точно это выяснить, я подумал, что стоит попробовать поспать рядом с кем-то другим. Как раз некоторые собираются вздремнуть, так что можно присоединиться к ним и проверить.
Я быстро последовал за мужчинами-помощниками, направлявшимися в комнату отдыха.
Как я и опасался, появился кошмар. Как только я проснулся, меня тут же накрыла головная боль, от которой, казалось, голова вот-вот расколется.
- Д-Догом-щи! Ты в порядке?! Боже, что же делать!
- Быстро, сообщите господину! Быстро!
Все помощники запаниковали и не знали, что делать. Они даже топтались на месте, боясь, что может случиться что-то серьёзное. Хотя я предупредил их перед сном, что такое может произойти, все, похоже, не ожидали, что состояние будет настолько серьёзным.
Даже в этом хаосе я думал о странных вещах.
Если бы я продолжил сон чуть дольше, возможно, я увидел бы его лицо.
Несмотря на невыносимую боль, я всё равно хотел увидеть лицо того мужчины, хотел как следует услышать его голос. Я сам не понимал, почему у меня такие мысли.
Головная боль, как обычно, утихла примерно через 10 минут. Когда она исчезла, и осталась только пульсация как последствие мигрени, я быстро извинился перед помощниками. Все они были довольно напуганы, обеспокоены, а некоторые даже плакали.
В тот момент, когда я говорил, что теперь всё в порядке, аджосси, который в это время определённо должен был быть на работе, вбежал в комнату.
От этого ласкового обращения, ворвавшегося так внезапно, моё сердце сильно забилось. Дело было не только в самом обращении, но и в том, как в этом коротком зове отразились его глубокие эмоции.
Так же было и в первый раз, когда я страдал от головной боли в этом доме. Тогда он тоже говорил голосом, полным такой тревоги, словно это он сам испытывал боль. Он совсем не был похож на себя обычного - спокойного и сурового.
Аджосси заметил меня среди помощников. Я собирался сначала извиниться с неловким выражением лица, но он подошёл с серьёзным выражением. Его прохладные руки, казавшиеся напряжёнными, обхватили моё лицо.
Я должен был ответить, но губы будто онемели.
Его взгляд сильно дрожал. Руки, держащие моё лицо, тоже заметно тряслись, и его дыхание было совершенно сбивчивым.
Чувствую себя... ужасно виноватым...
С чувством сожаления я кивнул и сказал, что всё в порядке. Тем не менее, его зрачки всё ещё метались, погружённые в глубокое беспокойство.
Долго осматривая меня, он крепко схватил мою руку. Я был поспешно уведён им, оставив позади удивлённых помощников.
Наверное, ему сообщили и он примчался? А ведь он должен был быть на работе...
Непреднамеренно я доставил ему неудобства. Чувство вины усилилось.
Держа мою руку, он остановился перед дверью своей спальни. Я видел, как его пальцы всё ещё дрожали, когда он торопливо вводил код на электронном замке.
Наконец, с чистым звуком дверь открылась, и я был втянут внутрь.
Спросил аджосси, поворачиваясь ко мне. Он выглядел уже спокойнее, чем раньше, но всё ещё был явно встревожен.
Может, потому что раньше видел, как я страдал от сильной головной боли, или по какой-то другой причине?
- Лучше бы ты позвал меня, почему...!
Видя, как его эмоции колеблются прямо перед моими глазами, я, казалось, начал понимать.
- Тебе всё ещё больно? Температуры нет?
Похоже, он терпеть не мог, когда мне больно.
Будь то физическая или душевная боль, казалось, он просто не хотел, чтобы я страдал.
И поэтому я невольно извинился.
Я искренне сожалел, что заставил аджосси так беспокоиться, что он даже проявил эмоции и потерял самообладание.
Для меня это было лишь извинение.
Однако для аджосси, похоже, это было нечто большее, чем "просто извинение".
Услышав моё извинение, его глаза на мгновение широко раскрылись. Напряжённые губы беззвучно дрогнули. Я почувствовал, как его рука, сжимающая мою, задрожала ещё сильнее.
Он закрыл лицо руками, пытаясь собраться с эмоциями. При этом он бормотал, как будто повторяя заклинание.
- Нет... Почему ты извиняешься... Почему ты... Нет, нет... Я...
Голос был настолько тихим, что я не мог разобрать всё, но его эмоции передавались вполне ясно.
Он винил себя за то, что заставил меня искренне сказать "простите".
Словно я смотрел на другого человека.
В тот момент я вспомнил кошмар, который видел сегодня. Он был таким же, как и прежние кошмары, но сегодня среди странных голосов того мужчины иногда проскальзывал нормальный голос.
Отчаянный голос, зовущий меня.
Почему-то мне показалось, что этот отчаянный мужской голос и голос аджосси сейчас звучат как один.
Я попытался проглотить странное ощущение и тихо стоял, пока аджосси не успокоился.
Я бессмысленно сидел на диване в спальне аджосси. Несмотря на все это, я все еще жду его.
Аджосси, сказав мне подождать, ушел переодеться, о чем-то поговорил с секретарем Чхве Мён Илем, потом долго мылся в ванной, а затем еще ненадолго вышел, чтобы позвонить.
Всё это время я послушно сидел на месте, хотя бы потому, что чувствовал себя виноватым.
Сидя так в одиночестве, я не мог перестать вспоминать предыдущую сцену.
Аджосси... у вас какая-то травма?
Я подумал было, что он, возможно, сильно эмоционально реагирует, когда видит чужую боль... но потом решил, что это вряд ли. Гангстер, который беспокоится, глядя на чужие страдания? Нигде о таком не слышал.
Раздался звук ввода пароля на электронном замке. Это аджосси.
Я вдруг подумал, как хорошо, что здесь установлен электронный замок. Благодаря звуку нажатия кнопок у меня было время морально подготовиться.
Вошедший в комнату аджосси выглядел почти как обычно. Все те же острые глаза, ухоженное лицо, крепко сжатые губы.
Аджосси подошел ко мне и, стоя, обхватил моё лицо ладонями. Я невольно посмотрел вверх, а он внимательно вглядывался в меня.
- Да, я же говорю, что в порядке. У меня скоро невроз разовьётся от того, как часто вы это спрашиваете.
Аджосси произнес это со вздохом и сел напротив меня.
Низкий голос аджосси звучал слегка рассерженно.
- Я же ясно сказал, что если хочешь спать, то спи со мной.
Я почувствовал исходящее от него давление, словно он рычал.
- Я хотел убедиться. Проверить, будут ли кошмары, если я посплю рядом с кем-то другим.
Смущенно отведя взгляд, я решил быть честным.
- Если бы я мог нормально спать с кем-то другим, то не было бы необходимости беспокоить занятого аджосси. Я просто хотел это выяснить.
- Зачем такие сложности? Я же сказал, что приду, если ты позовешь.
Голос аджосси был очень решительным и даже чрезмерно настойчивым.
Я заметил, что его взгляд стал острее обычного, но всё равно решил высказаться.
- Честно говоря, это же странно. Я ведь знаю, как вы заняты, и вдруг звоню вам с просьбой поспать со мной днем, потому что мне захотелось вздремнуть? Разве это нормально?
- Все нормально. Можешь так делать.
Действительно упрямый. До головокружения.
Не знаю, считать ли это одержимостью или навязчивой идеей.
- То есть ты решил провести тест и поспал с каким-то другим парнем?
Голос аджосси заметно понизился. Похоже, он немного злится, поэтому я отвел взгляд.
- Судя по всему, эффекта не было.
Я безропотно ответил, а потом тихо вздохнул.
- Странно, правда? Почему это работает только с вами, аджосси?
Как будто кошмары и аджосси как-то связаны между собой.
Мужчина посмотрел на меня и шевельнул губами, будто собираясь что-то сказать. Но он ничего не произнёс и отвёл взгляд.
В тот день я смог прийти только к одному выводу.
Только этот мужчина может прогнать мои кошмары.
Утро следующего дня после того, как я пережил второй кошмар и головную боль в доме аджосси.
Как только он проснулся, сразу спросил о моём состоянии.
- Головная боль прошла? Если почувствуешь даже небольшой жар или головокружение, не терпи, сразу скажи.
Думаю, даже если бы мои родители были живы, они не заботились бы обо мне так трепетно.
С другой стороны, это заставило меня задуматься.
Я не знал подробностей, но был уверен, что у мужчины тоже есть какая-то психологическая травма. Хоть я и не намеревался её задеть, но раз уж так вышло, я тоже нёс определённую ответственность.
Я вспомнил предложение, которое он мне сделал.
«Принимать всё, что я даю, без разбора.»
«Я гарантирую, что среди того, что я дам, не будет ничего, что могло бы тебе навредить.»
Я слышал, что желание безоговорочно что-то давать другим тоже своего рода эмоциональный голод. Возможно, то, что он настаивал, чтобы я принимал всё, что он даёт - это способ компенсировать свою психологическую травму.
Мне не хотелось ввязываться в чужие психологические проблемы, но аджосси был исключением.
Если мы нужны друг другу из-за того, что каждый из нас несёт в себе, то нет необходимости отталкивать друг друга.
Глубоко погрузившись в свои мысли, я поднял голову, услышав его голос.
Сидя на диване в его комнате после завтрака, я уставился на чашку тёплого травяного чая, которую он протянул мне. Видимо, пока я размышлял, он успел сходить на кухню.
Травяной чай, который он мне предложил, казался очень дорогим и изысканным. Даже просто вдыхая аромат, я чувствовал, как внутри становится тепло от его чистого благоухания.
- Попробуй. Я знаю, что ты любишь зелёный чай, но не уверен, понравится ли тебе травяной.
- Спасибо. С удовольствием выпью.
Я улыбнулся, принимая кружку с травяным чаем. На губах аджосси тоже появилась лёгкая улыбка.
Видимо, сегодня у него хорошее настроение.
Я боялся, что после вчерашнего происшествия он будет не в духе, но, похоже, зря беспокоился.
Я слегка отпил чай. Почувствовал горьковатый вкус, соответствующий насыщенному аромату. Возможно, потому что я привык пить даже дешёвый зелёный чай, такая горчинка меня вполне устраивала.
- Аромат действительно потрясающий.
Зелёный чай я любил исключительно из-за аромата. Травяной чай относительно дороже, и я не разбирался в его разновидностях, поэтому особо не интересовался им, но теперь, попробовав, я понял, что его аромат особенный.
Аджосси тоже пил такой же травяной чай и слегка улыбался.
- Рад, что тебе понравилось. С сегодняшнего дня я буду держать разные сорта.
- Не переусердствуйте, всё должно быть в меру. Даже если у вас много денег, чрезмерные траты могут привести к разорению.
Я потёр глаза, которые почему-то становились всё тяжелее, и сказал:
- Кстати, похоже, сегодня у вас свободный график. Обычно в это время вы уже собираетесь на работу.
- Сегодня я могу позволить себе выйти попозже.
Аджосси взял телефон и проверил время. Судя по всему, у него действительно был запас времени - он отложил телефон и неспешно наслаждался чаем.
Я пил чай так быстро, будто это была просто тёплая вода, и вскоре выпил уже половину. К тому времени я почувствовал, что мои тяжёлые веки продолжают закрываться. Опасаясь, что могу потерять сознание от усталости, я поставил кружку на стол.
- Извините, но... можете побыть рядом, пока я немного вздремну?
Не знаю, можно ли считать это удачей.
Раз он сказал, что сегодня выходит позже, я подумал, что смогу немного поспать и потом проснуться.
Почему меня так клонит в сон... Может, я слишком много съел за завтраком? Хотя ничего особенного не было...
Когда я встал с места, чувствуя сонливость, мужчина обхватил меня за талию одной рукой, поддерживая.
Он помог мне дойти до кровати и усадил меня. Как только я сел, то сразу же свалился набок.
- Да... спасибо... Разбудите меня, когда будете уходить на работу...
Я чувствовал, как мой голос становится всё более сонным. Не понимаю, почему вдруг так сильно захотелось спать.
Я ощутил, как мужчина сел рядом со мной и погладил меня по голове.
С этими его словами я провалился в глубокий сон, будто кто-то выключил свет.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty