Беги, если сможешь. Глава 33
- Простите, господин прокурор.
Из-за двери выглянула моя помощница. Похоже, она почувствовала напряжённую атмосферу в кабинете, потому что начала с опаской:
- Я подготовила материалы по делу, которые вы просили. Передать их сейчас?
Чтобы не срываться на невиновном человеке, я поспешно смягчил голос и ответил. Помощница с облегчением принесла документы и сказала:
- И ещё… Главный прокурор просил вас зайти к нему в кабинет.
- Главный прокурор? - удивился я и тут же встал, спрашивая: - Когда он об этом просил?
- Только что. Звонил его помощник и спрашивал, вышли ли вы на работу. Я ответила, что вы только что пришли, и тогда он передал, чтобы вы зашли в кабинет главного прокурора.
Я обошёл стол, застёгивая пиджак.
- Вы случайно не слышали, по какому делу? - спросил я на ходу, но она лишь растерянно покачала головой.
- Понятно, спасибо, - сказал я и поспешил в кабинет главного прокурора.
Помощник встретил меня своей обычной улыбкой. Атмосфера вроде бы неплохая, так в чём же дело? Я шёл за ним, строя догадки.
- Господин главный прокурор, - помощник легонько постучал, выждал паузу, а затем открыл дверь и сказал: - Прибыл прокурор Крисси Джин.
За спиной быстро отступившего помощника показалось лицо главного прокурора. Я вошёл в кабинет, закрыл дверь и уверенно направился к нему.
- Господин главный прокурор, в чём дело?
Главный прокурор кашлянул, - кхм, - и начал разговор.
- Итак, как продвигается дело? Думаете, всё пройдёт гладко?
- …Да, я прилагаю все усилия, - осторожно подбирая слова, ответил я. Он кивнул и задумчиво погладил подбородок.
- Хм, нам нужен хороший результат. Поскольку против нас Миллер, я не могу не беспокоиться.
- Наши доказательства весьма убедительны, так что поводов для серьёзного беспокойства нет, - ответил я деловым тоном.
Главный прокурор на мгновение замолчал. К чему он так тянет?
Наконец главный прокурор перешёл к сути. Пока я молча ждал продолжения, он с серьёзным выражением лица добавил:
- Этот процесс окажет большое влияние на выборы. Все горожане требуют справедливости. Если результат окажется не таким, как они ожидают, это вызовет большой резонанс.
Он обеспокоен исходом судебного процесса?
- Все будет хорошо, не стоит так беспокоиться.
На мои шаблонные слова главный прокурор глубоко вздохнул и кивнул.
- Да, всё будет хорошо. Миллер ведь не всемогущий бог.
Внезапно повисла неловкая тишина. Почему-то у меня возникло дурное предчувствие. Главный прокурор не стал бы вызывать меня в такую рань, чтобы сказать лишь это.
- Да, господин главный прокурор.
Когда я тут же ответил, он с серьезным лицом посмотрел мне в глаза и спросил:
- Ты ведь знаешь, что я очень тебя ценю?
- Знаю. И всегда вам за это благодарен.
Это тоже был избитый ответ, но он шёл от чистого сердца, так что мне нечего было добавить.
- Да, - сказал главный прокурор. - Я верю, что однажды ты займешь это кресло. Что раскроешь множество дел и будешь стоять на страже справедливости.
Чем дольше он говорил, тем тревожнее мне становилось.
- Поэтому я не хочу, чтобы ты пострадал, - продолжил главный прокурор. - Нет, я говорю не об эмоциях, а о внешнем. О твоей репутации, например.
Я молча ждал продолжения. Вступление было слишком долгим. Дурное предчувствие нарастало. К чему он так тянет, что же он хочет сказать?
- Хм, в общем, я позвал тебя, чтобы…
Наконец он должен был перейти к сути, но снова замялся. Главный прокурор потер ладони, опустил голову, коротко вздохнул и наконец устремил взгляд мне в лицо.
- Давай закончим это дело сделкой.
Мой голос невольно повысился, но главный прокурор не удивился, словно ожидал такой реакции. При виде его спокойствия я не успокоился, а, наоборот, распалился ещё больше.
- Сделка? Сейчас? Да о чем вы вообще говорите? Какая сделка?
Не в силах сдержать эмоции, я снова и снова повторял одно и то же слово, повышая голос, а он лишь повторял в ответ: «Да».
- Если ты проиграешь, это плохо скажется на твоей карьере. Я уже говорил со стороной Миллера. Мы договорились в ближайшее время назначить встречу.
При этих словах я остолбенел и не смог вымолвить ни слова, а главный прокурор, глядя на меня, кашлянул: «Кхм».
- Вообще-то, я хотел сказать тебе вчера вечером, но тебя уже не было.
Ещё бы, я решил снять стресс до того, как меня завалят документами.
Какое же глупое было решение. Пока шли такие важные переговоры, я подцепил в клубе какого-то ублюдка. И в таком жалком виде меня увидел не кто иной, как Натаниэль Миллер. Мне было до смерти стыдно за себя. Но на этом всё не закончилось.
- Если ты будешь упорствовать, у меня не останется выбора. Ты отстраняешься от этого дела. Переговоры о сроке я поручу Бэкону.
От слов главного прокурора у меня отвисла челюсть. Это заявление было ещё более шокирующим, чем предыдущее. Меня отстраняют и передают дело Дугласу Бэкону? Дагу? Этому тупому ублюдку?
Но, судя по всему, моя ошеломленная реакция его не волновала - решение уже было принято. Он позвал меня не для того, чтобы убедить, а чтобы поставить в известность. Подчиниться приказу главного прокурора или быть полностью отстраненным от дела - вот и все, что мне оставалось. Какой абсурд.
Вслед за коротким самобичеванием вскипела ярость. Осознание реальности не означало, что я мог покорно это принять. Я должен был знать. Причину, по которой внезапно было принято такое решение.
- Я совершил какую-то ошибку? Я думал, этот вопрос уже решен, а теперь вы вдруг говорите о сделке - я совершенно этого не понимаю. Объясните мне так, чтобы я мог это принять. Я ни за что не отступлю.
Я изо всех сил старался не ругаться и не кричать. Благодаря этому, хоть и не удалось полностью подавить бурные эмоции, я смог в какой-то мере вернуть себе хладнокровие. Главный прокурор, словно понимая мои чувства, со скорбным видом произнес:
- Как я уже говорил, я не хочу, чтобы ты пострадал.
Он продолжил увещевающим тоном:
- Если бы Натаниэль Миллер не вмешался лично, я бы на такое не пошел. Но раз уж он вышел на передний план, к делу теперь приковано слишком много внимания. Я не могу сделать тебя козлом отпущения.
- Да кто он такой, этот сукин сын? - раздраженно выпалил я. - Вы хотите сказать, что я должен отказаться от дела с такими ясными и неопровержимыми доказательствами только потому, что в него вмешался Натаниэль Миллер? Не могу, я ни за что не соглашусь!
- Я говорю о сделке со следствием, а не о том, чтобы отказаться от дела.
- Это одно и то же! - Несмотря на слова главного прокурора, я продолжал яростно протестовать. - Вы знаете, сколько предложил этот гнилой ублюдок?
- Знаю, пять лет за преступление третьей степени, - охотно ответил главный прокурор и тут же добавил: - Строго говоря, это предложил не Миллер. Насколько я знаю, это сделал адвокат из его фирмы.
Моя ярость перекинулась и на главного прокурора, который в такой серьезной ситуации цеплялся к словам, словно играя в словесные игры. Я старался изо всех сил не накричать на него, но не мог не говорить быстрее.
- Да, пять лет за третью степень. Да он и этого срока не отсидит, выйдет и будет разгуливать по улицам. И снова убьет. Он преступник! А семья Энтони Смита? Вы думаете, они с этим смирятся? Миссис Смит приходила к вам, она плакала…
- Этого хотела сама миссис Смит.
Главный прокурор прервал меня тоном, не терпящим возражений, не таким, как прежде. Услышав это неожиданное имя, я замер.
- …Миссис Смит, мать Энтони Смита?
Пока я, пораженный, молчал, он продолжил строгим тоном.
