Антитеза. Глава 42
Син Джеха никогда не задумывался о жизни после того, как станет настоящим эспером, о своем будущем. Мечтать о чем-то - роскошь, доступная только тем, у кого есть надежда. Он просто смутно верил, что, став эспером, сможет достичь того, чего хотел.
Он скептически относился к тому, можно ли назвать это желанием или стремлением. Он не думал, что это что-то столь грандиозное или особенное.
То, что Син Джеха хотел сделать, возможно, было самым трудным для эспера, а может быть, тем, чего большинство из них желало больше всего. У других эсперов могли быть причины игнорировать этот импульс, но Син Джеха жил только ради этого.
Это могло быть как конечной точкой, так и завершением.
Для достижения этой цели у Син Джеха было слишком много условий. Ему пришлось уйти, даже не думая о родителях, которых он хотел видеть, и не проявлять интереса ни к кому. И, самое главное, ему отчаянно нужен был проводник.
Он думал, что если, став эспером, сможет хоть раз сделать что-то полезное для мира, это будет хорошо. Конечно, нельзя приравнять одну жизнь к другой. Син Джеха даже не помнил всех 797 человек, исчезнувших во время взрыва пять лет назад.
Но он чувствовал, что если сможет спасти столько же людей или больше, то тот факт, что только он выжил и пробудился как эспер, станет приемлемым.
Если честно, он бросился спасать не ради людей. Человеком, которого он действительно хотел спасти, был его проводник, Квон Иджэ. Просто когда он спасал Квон Иджэ, последовал неожиданный результат.
Спасение людей - хорошее дело. Син Джеха думал, что было бы здорово, если бы его способности использовались на благо общества. Честно говоря, разве способность спасать людей не намного лучше, чем способность причинять им вред?
Хотя у Син Джеха еще не было лицензии эспера, и по идее он не должен был использовать свои способности, он был главным героем, предотвратившим катастрофу во время этого землетрясения. Невозможно было даже оценить, сколько ущерба предотвратил Син Джеха. Если бы здание Квантума действительно рухнуло, пострадали бы все окружающие деловые районы.
Центр отказался раскрыть личность Син Джеха по соображениям безопасности. Син Джеха появлялся в новостях как "эспер г-н Син", и многие люди, находившиеся на месте происшествия, выразили благодарность Син Джеха через интервью.
И Син Джеха узнал об этом от руководителя группы Чон Гимуна.
И какие чувства это вызвало? На самом деле, никаких.
Настолько никаких, что это удивило даже его самого, странно никаких...
Он, видимо, смутно думал об этом. Что, спасая людей, он будет чувствовать радость или удовлетворение. Но это совсем не так. Несмотря на то, что это не было его намерением и он даже не хотел этого, чувство, которое испытывал Син Джеха, осуществивший свою мечту, было пустотой.
Пустота от осознания, что то, что он представлял своим будущим, в итоге оказалось ничем.
Нормально ли чувствовать себя так? Испытывают ли другие люди такие чувства? Возможно, Син Джеха стал странным из-за того инцидента, когда пробудился?
Возникало множество вопросов. Он не мог различить, странный ли он сам или просто не может принять реальность. Он полностью потерял уверенность в себе. ESP, сила, полученная от неизвестного существа, заставляла сомневаться даже в том, что Син Джеха - человек с собственной волей.
Неспособность верить в себя была ужасным ощущением.
Услышав глубокий задумчивый звук, Син Джеха осторожно оглянулся. Руководитель группы Чон Гимун изучал какой-то непонятный чертеж. Он делал что-то неуклюжее с пушистой нитью.
Ему, должно быть, тоже было скучно, каждый день проводя время в больничной палате. Есть вкусные закуски и клевать носом - всему есть предел.
Он предлагал Син Джеха заняться чем-нибудь вместе, принося различные вещи. Настольные игры или портативную игровую консоль, которую можно подключить к телевизору. Но Син Джеха не интересовало ничего из этого. Скорее, ситуация, когда он должен был делать такие вещи с ним, была мучительной.
Осознав это в какой-то момент, руководитель группы Чон Гимун перестал предлагать Син Джеха делать что-то вместе, а просто начал заниматься своими делами. Казалось, он был совершенно готов объяснить, если Син Джеха проявит хоть малейший интерес. Сегодня из сумки для покупок он достал спицы и клубки пряжи. Хотя Син Джеха было любопытно, что это за белый пушистый комок, он не решался спросить, опасаясь, что тот будет говорить о вязании не менее двух часов.
Если Чон Гимун знает о его нынешнем состоянии, то знает ли Квон Иджэ?
Это больше всего беспокоило Син Джеха. Хотя он точно не знал, в каком состоянии находится, Квон Иджэ, должно быть, заметил, что Син Джеха изменился по сравнению с прежним.
В последнее время Квон Иджэ не оставлял его одного, всегда обеспечивая, чтобы с ним был кто-то, будь то Чон Гимун или охранник. Даже зная, насколько Син Джеха тяжело находиться в одном пространстве с другими людьми, кроме Квон Иджэ. Его намерение явно заключалось в том, чтобы не давать ему оставаться одному ни на минуту.
От звука, похожего на стон, будто от размышлений, Син Джеха в конце концов не мог не обернуться. Руководитель группы Чон Гимун боролся с разложенным чертежом. Почувствовав взгляд Син Джеха, он поспешно объяснил, будто оправдываясь:
- Говорят, что движение руками полезно для работы мозга.
- Руководитель, вы же эспер...
От слов Син Джеха Чон Гимун, казалось, смутился и прокашлялся. Похоже, он сам понимал, насколько это нелепо.
- Руководитель, если вам нечем заняться, вы можете не приходить сюда.
- Я отвечаю за Син Джеха-щи, куда же мне еще идти?
- У вас много работы, я знаю. Я имею в виду, что вам не нужно приходить сюда и делать это.
От слов Син Джеха лицо Чон Гимуна приняло странное выражение.
- Син Джеха-щи, не стоит верить тому, что говорят офисные работники.
Руководитель группы Чон Гимун выдал целый поток жалоб. Он говорил о том, как вечно занят, как хочет уволиться из этой компании, как, хотя компания и платит ему зарплату, на самом деле он кормит себя сам, и так далее…
Син Джеха, не понимающий тягот офисного работника, сделал уставшее лицо.
- Почему вы так на меня смотрите?
- Я продолжу заниматься этим, а вы через 10 минут включите телевизор.
Спокойно сказал руководитель группы. Син Джеха сморщил нос, озадаченный странными словами.
- Да, будет то, что вам нравится. Думаю, вы будете благодарны.
Хотя слова становились все более загадочными, Син Джеха, склонив голову, начал искать пульт. Ему было интересно, что же ему нравится.
Забавно, но Син Джеха не любил ни популярные драмы, ни фильмы. Точнее, он не знал, что интересно, и что сейчас в моде. Чтобы узнать свои предпочтения, нужно попробовать разные вещи, но он слишком долго находился в изоляции.
Во время пребывания в изоляторе Центра в комнате Син Джеха не было электронных устройств. В доме Квон Иджэ было несколько компьютеров и высококлассные ламповые колонки, но таких вещей, как телевизор, не существовало. Поэтому Син Джеха давно решил, что телевизор - это то, что ему не позволено смотреть.
Это был канал, где весь день транслировались новости. После скучной рекламы, наконец, появилось напряженное лицо диктора.
[Шесть дней назад в Сеуле произошло землетрясение, но восстановление идет гладко. Между тем, из-за небольшого масштаба землетрясения и концентрации всего ущерба в районе Кванхвамун, постоянно возникают подозрения, что землетрясение было вызвано искусственными факторами. На фоне информации о том, что эпицентр землетрясения находился под землей в корейском филиале глобальной оборонной компании Квантум, директор корейского филиала Квантума Натаниэль Квон провел пресс-конференцию, чтобы прояснить подозрения в теракте.]
Син Джеха был озадачен. Он знал, что Квон Иджэ занят, но не подозревал, что настолько, что ему пришлось проводить пресс-конференцию.
- Каждый день видите своего проводника, хотите увидеть его еще раз?
- Конечно. Я впервые вижу его таким.
Квон Иджэ решительно поднялся на подиум для пресс-конференции. Даже по экрану было видно, что он, как обычно, выглядел властным и внушительным. Безупречная манера, мужчина в безукоризненно надетом костюме нейтрального цвета равнодушным взглядом окинул всех присутствующих.
[Здравствуйте. Я Натаниэль Квон, директор корейского филиала Квантума.]
Квон Иджэ говорил по-английски, а его слова переводились и появлялись в виде субтитров.
К счастью, субтитры не закрывали Квон Иджэ. Когда он находился с другими людьми, он немного отличался от того, каким был с Син Джеха. Хотя он выглядел немного утомленным из-за большого объема работы, люди, вероятно, этого не замечали.
Поднявшись на подиум, Квон Иджэ выглядел не как торговец оружием, а как очень компетентный элитный специалист. Хотя суровая и пугающая атмосфера, которую он излучал, когда был с Син Джеха, не проявлялась, острое и подавляющее чувство, которое не позволяло людям приближаться к нему бесцеремонно, все еще оставалось.
Син Джеха не был разочарован или опечален. Скорее, ему казалось, что Квон Иджэ, которого он знал, был гораздо ближе к сути, чем тот, кто появился там.
[В первую очередь, я хотел бы выразить сожаление всем, кто пострадал в результате этого инцидента.]
Гладкие слова утешения, которые, несомненно, были написаны секретарем, потекли свободно. Син Джеха был занят попеременно глядя то на лицо, то на субтитры. После этого последовало введение о Квантуме. Хотя Квантум был гораздо более известен среди эсперов, чем среди обычных людей, он все равно рассказывал о себе, несмотря на то, что у него не было причин продвигать себя среди обычных людей.
[Наш Квантум - это компания, которая никогда не отказывала в помощи эсперам, где бы они ни находились в мире.]
Пфф, руководитель группы Чон Гимун внезапно поперхнулся напитком, как будто у него перехватило дыхание. Не отрывая глаз от телевизора, Син Джеха спросил, все ли с ним в порядке. Чон Гимун уже нашел салфетку и зажал ею рот.
[К счастью, благодаря самоотверженной жертве и помощи одного выдающегося эспера, в Квантуме не было серьезных травм, и все в безопасности. Граждане могут быть спокойны. Однако здание корейского филиала Квантума и лаборатория сильно повреждены, ущерб серьезный. Тем не менее, о нашем Квантуме распространяются различные слухи. Чтобы развеять подозрения, я объясню несколько фактов.]
Прежде чем продолжить, Квон Иджэ оглядел всех присутствующих.
[За пять минут до землетрясения в Квантуме прозвучала сирена "код красный". Поскольку Квантум всегда находится в состоянии повышенной готовности в соответствии с внутренними процедурами, и люди немедленно начали эвакуацию, серьезных травм удалось избежать.]
Слова Квон Иджэ вызвали шум среди присутствующих. Землетрясение, ударившее по центру Сеула, было ситуацией "код черный", а не "код красный". На этом мероприятии не мог присутствовать никто, кто бы перепутал такие вещи.
[Квантум глубоко сожалеет об этом инциденте и просит корейское правительство провести расследование возможности искусственного землетрясения, вызванного терактом.]
При слове "теракт" глаза Син Джеха вспыхнули. На месте происшествия присутствовал не только Квон Иджэ, но и сам Син Джеха. Из подвала начали доноситься ужасные звуки, зазвучала сирена "код красный". Охранники четко контролировали людей, и все исследователи собрались в бункере. А Син Джеха...
Да, это было примерно тогда. После того, как прозвучала сирена "код красный". Примерно с того момента снизу начало ощущаться что-то, похожее на то, что вот-вот взорвется. Было ли это признаком землетрясения? Нет, Син Джеха мало знал о землетрясениях.
Так это действительно был теракт?
В тот день Син Джеха слышал звуки, доносившиеся из подвала. Как и всегда, когда он страдал без гайдинга, это был скорее звук зверя, чем человека, полный боли, воющий звук, который он отчетливо слышал.
К этому времени Квон Иджэ на экране закончил свое обращение и смотрел на журналистов. Журналисты поднимали руки или использовали вспышки. Некоторые громко кричали, пытаясь задать вопросы. Когда Квон Иджэ указал на одного из журналистов, тот встал и представился, на чем новостной репортаж закончился. Звук с места событий был приглушен, и вместо него зазвучал голос диктора.
[После шокирующего заявления директора корейского филиала Натаниэля Квон, в обществе...]
Слушая диктора одним ухом и пропуская через другое, Син Джеха переключил канал. На другом канале также ретранслировали пресс-конференцию Квон Иджэ. Син Джеха снова посмотрел те же сцены.
Он просто смотрел на лицо Квон Иджэ, явно не испытывая никаких сомнений по поводу пресс-конференции. Несмотря на сенсационную новость о теракте. Руководитель группы Чон Гимун в изумлении спросил:
- Син Джеха-щи. Неужели вы сейчас так смотрите, потому что хотите видеть своего проводника?
- Да. Разве он не хорошо смотрится на камеру? Хотя в реальности он еще красивее.
- Вы действительно тяжелый случай...
Син Джеха посмотрел на руководителя группы Чон Гимуна так, словно тот нес полную чушь.
- А вы бы не стали так делать? Если бы ваш проводник появился по телевизору?
- Ну, у меня нет постоянного партнера проводника. Он меняется от случая к случаю. И моя волна не такая уж особенная.
Вопреки ответу, Син Джеха, похоже, совсем не был убежден. Руководитель группы Чон Гимун, скорее, объяснял, что именно Син Джеха был странным:
- В наши дни таких, как я, много. Ваш случай, Син Джеха-щи, довольно необычный.
- У всех своя жизнь, и если слишком привязываться друг к другу, это только усложняет все для обеих сторон. Если эмоции эспера тяжелы, то и проводнику, который их принимает, также тяжело. Благодаря этому в наши дни многие предпочитают легкие отношения. Я тоже один из таких.
Даже после этого Син Джеха не понимал слов руководителя группы Чон Гимуна. Может быть, это потому, что руководитель группы Чон Гимун никогда не испытывал, каково это - долго не получать гайдинг, как Син Джеха, или потому, что он никогда не жил, считая дни до встречи с проводником, как Син Джеха.
Но это не имело значения. С того момента, как Син Джеха встретил Квон Иджэ, он понял. Он был спасением, светом, единственным человеком. Он был почти всем для эспера Син Джеха.
Как можно не любить своего проводника?
Как можно не любить своего проводника...
- Если бы вы были не в Квантуме, вы бы все равно так поступили? Я имею в виду вот это.
Син Джеха равнодушно посмотрел на экран. На нем без цензуры воспроизводились кадры с места происшествия, снятые видеорегистратором с одной из машин.
Находясь внутри здания, Син Джеха впервые видел место происшествия.
С громким звуком взрыва экран задрожал. Люди вокруг, не разбирая, кричали, мгновенно хватались за головы, приседали или убегали. Это был настоящий хаос.
Здание, возвышавшееся до небес, начало медленно наклоняться. Страх гражданских, ставших свидетелями этого зрелища, усилился. Медленно наклоняющееся здание под воздействием силы тяжести начало падать быстрее и должно было рухнуть. И вдруг здание остановилось в таком положении.
Пыль, поднявшаяся из-под земли, окутала окрестности. Несколько убегавших людей долго смотрели на это зрелище. Образ наклонившегося здания, которое, казалось, вот-вот обрушится на соседнее здание, но остановилось, был похож на постановочную фотографию. Хотя оно выглядело так, будто вот-вот упадет, оно продолжало стоять в наклонном положении.
Из периодически дрожащего здания эвакуировалось множество людей. То же самое происходило и с опасным соседним зданием. Эсперы из полиции прилетели, установили заградительные ленты и начали направлять людей. Все эсперы объединили усилия, чтобы предотвратить дальнейшее наклонение здания.
В ту ночь эсперы все вместе установили здание вертикально. А затем, опасаясь, что оно может упасть и нанести ущерб другим местам, они закопали само здание на глубину первого подземного этажа с разрешения Квон Иджэ.
Эсперы, волонтеры, граждане, которые, несмотря на не легкие травмы, помогали людям на месте... Все ликовали, думая, что они преодолели катастрофу.
Руководитель группы Чон Гимун украдкой взглянул на лицо Син Джеха, который объективно рассматривал то, что сделал. Его бледный профиль был сосредоточен на экране, но глаза выглядели так, будто ничего не чувствовали.
Чувство удовлетворения от совершения великого дела, гордость от спасения людей... У Син Джеха не было никаких эмоций. Холодная манера, такая, что кто-то посторонний мог бы поверить, что его там не было.
Очень медленно ответил Син Джеха.
- Даже если бы это был не Квантум, если бы я мог, я бы сделал то же самое.
Хотя Квон Иджэ был главной причиной, это было не все. Даже если бы его не было, и Син Джеха был один в таком месте, он сделал бы тот же выбор.
- Потому что сила эсперов должна использоваться на благо общества?
Син Джеха, сидевший неподвижно, как кукла, даже не моргая, медленно повернул голову и посмотрел на руководителя группы Чон Гимуна.
Это были слова, которые когда-то сказал Син Джеха.
- Я говорил вам. Я бы сделал что угодно, не колеблясь, если бы мог спасти людей. Тогда и сейчас я не изменился.
Сказал ему Син Джеха, словно ставя точку.
- Понимаете? Я просто сделал то, что должен был сделать. Так что продолжать проверять и выпытывать таким образом... Мне это неприятно.
Руководитель группы Чон Гимун задвигал губами. Наконец, он заговорил подавленным голосом:
- Я действительно извиняюсь. Не могу сказать, что у меня не было таких намерений, но я не делал это специально. Но, Син Джеха-щи... вы выглядите сейчас немного опасно. Совершив такое великое дело, вы должны хоть немного похвастаться. Что делать, если человек просто сидит в депрессии? Можете считать это заботой или навязчивостью. Вот поэтому.
Но Син Джеха не ответил. В его ушах звучали только слова Квон Иджэ о том, что не нужно беспокоиться.
Юн Сэён, уже несколько дней запертая в кабинете директора управления Центра, была занята обзвоном различных мест и поиском старых записей. Все они касались Чхве Сокхи и Ки Санёна.
Случай Чхве Сокхи был особенно странным. Он был эспером довольно долгое время, но записей о нём было подозрительно мало. Они не отсутствовали полностью, но имеющиеся фрагменты были настолько разрозненными, что Юн Сэён, пытаясь собрать их воедино, пришла к выводу: кто-то явно подчистил архивы. Фрагментарность записей сочеталась с неестественной гладкостью, что только подтверждало её подозрения.
Предыдущий директор управления Центра не мог быть причастен к этому. Он был назначен правительством и практически не вмешивался в дела Центра. А вот предыдущий директор, Ким Сухван, проработал в Центре более 25 лет и ушёл в отставку по собственному желанию. Сейчас он был правозащитником, борющимся за права эсперов.
Юн Сэён обдумывала различные возможности. Теперь уже нельзя было отрицать, что иррегуляр, эспер с уникальной способностью, проникший в Квантум, о котором говорил Квон Иджэ, был корейцем. Хваленая система управления эсперами в Корее была разрушена.
Всё это было действительно странно. В Корее появлялось так мало обладателей уникальных способностей, что Юн Сэён сочла необходимым уделить столько внимания Син Джеха, эсперу с неполной способностью. И это при таком большом количестве эсперов в стране.
Юн Сэён, рассеянно слушавшая сообщение секретаря, резко повернула голову.
- Бывший директор управления, правозащитник Ким Сухван.
Юн Сэён, собиравшаяся резко ответить, изменила тон.
- Скажите ему войти через 5 минут. И принесите две чашки чая.
То, что он появился в этот момент, казалось Юн Сэён очень своевременным. Она убрала со стола немногочисленные документы. Это было кстати, так как у нее как раз были вопросы.
- Директор Юн Сэён, как вы поживаете?
- Давно не виделись, директор.
- Директор теперь вы, а не я. Я всего лишь пенсионер.
Его лицо, выглядевшее как у человека средних лет, учитывая медленное старение эсперов, выражало нечто многозначительное. Это означало, что его ESP угасал.
Секретарь вошел, поставил две чашки чая, которые попросила Юн Сэён, и вышел.
- Все-таки у нас много гостей, поэтому я обращаю на это внимание. В любом случае, что привело бывшего директора к нам?
- Ну... Не могу беспокоить занятого человека. Пришел поговорить. Возможно, вам будет неприятно это слышать.
Юн Сэён ответила улыбкой на его мягкую улыбку.
- Я как раз собиралась вас навестить. У меня были вопросы.
- В мире нет случайностей. Если у нас обоих возникла необходимость поговорить примерно в одно и то же время, не связаны ли наши дела?
Юн Сэён пристально посмотрела на Ким Сухвана. В Корее был эспер с уникальной способностью. Если кто-то скрыл сам этот факт или удалил записи о его деятельности как эспера с уникальной способностью, то преступником мог быть только этот человек.
- Вы доверяете мне, директор Юн?
- Не знаю. Вы уже на пенсии... наши позиции немного отличаются, не так ли?
С улыбкой спросила глава управления. Удаление записей об эсперах - для Юн Сэён, государственной служащей Республики Корея, это было ужасное преступление, о котором она никогда не думала.
- Я бы хотел, чтобы наш разговор не записывался. Ни аудиозаписи, ни видеозаписи с камер видеонаблюдения.
Ким Сухван спокойно выдвинул это наглое требование, затем достал из кармана телефон и показал его Юн Сэён. На нем не было запущено никаких программ.
Показав, что запись не ведется, Ким Сухван выложил из карманов все свои вещи. Бумажник, ключи от машины, ручка, блокнот... Не было видно ничего, что можно было бы использовать для записи или съемки. Но какой сейчас мир? Мир, где при желании можно сделать что угодно и без техники.
- Потому что я единственный человек, который может ответить на вопросы, которые вас интересуют.
Лицо Юн Сэён застыло. Она посмотрела на Ким Сухвана, как бы проверяя его, но его лицо оставалось спокойным и даже приветливым.
- Хах... Это не мой стиль работы.
Встав с места, Юн Сэён вернулась к столу и кулаком ударила по скрытой кнопке. С момента нажатия кнопки кабинет директора управления превращался в бункер, а внутри создавались помехи. Ким Сухван тоже должен был это знать.
Тогда послышался ответ из пустоты.
Юн Сэён невольно пошатнулась. Схватившись за стол, она посмотрела туда, откуда доносился голос, но ничего не увидела. Ее пронзил шок и трепет, как от удара молнии.
Ким Сухван пришел не один. Он привел с собой эспера с уникальной способностью.
Юн Сэён не смогла закончить фразу, только шевеля губами. Ким Сухван вздохнул и мягко сказал:
- Разве я не говорил тебе, что люди пугаются, когда ты так делаешь, Сокхи-я?
Словно слова Ким Сухвана были триггером, пространство заколебалось, и эспер, скрывавший себя, появился.
Это был Чхве Сокхи, который упоминался как подопытный для проекта K, но исчез, вытащив чип с помощью доктора Има.
Юн Сэён немедленно вытащила пистолет и направила его на Чхве Сокхи, но в этом не было необходимости. Чхве Сокхи сам поднял руки, затем сжал кулаки и приложил их внутренней стороной запястий вверх. Это означало, что на него можно надеть наручники.
- Директор управления. Я пришел сдаться.
Даже услышав это, Юн Сэён не ослабила бдительности.
- Конечно, перед этим мне есть что сказать. Я сожалею, что встречаюсь с вами таким образом. Директор Ким просто выполнил мою просьбу.
Несмотря на спокойный голос, лицо Чхве Сокхи выглядело очень измученным. Трудно было поверить, что этот эспер спланировал и совершил ужасное преступление. Он страдал от чувства вины.
Юн Сэён изменила направление дула. Не на Чхве Сокхи, а на Ким Сухвана.
- Все равно потребуются меры безопасности. Верно?
- ...Может, просто выстрелите в меня сейчас? Мне нужно только поговорить.
Серьезно спрашивая, Чхве Сокхи указал на свою ногу. Он имел в виду, что можно стрелять, и от такого ответа лицо Юн Сэён исказилось. Она, словно признавая поражение, покрутила пистолет в воздухе, держа палец на спусковом крючке. Чхве Сокхи не решался смотреть в глаза Юн Сэён. Не потому, что боялся ее, и не потому, что она была директором. В его глазах явно читался стыд, происходящий из чувства вины.
История Ким Сухвана и Чхве Сокхи была долгой. Для человека, появившегося так внезапно, Чхве Сокхи не был особенно разговорчивым. Слушая историю о его уникальной способности и удалении записей через Ким Сухвана, Юн Сэён все время не могла сохранять спокойствие.
Это явно был скандал, в котором были замешаны правительство Кореи, Центр управления эсперами и целый ряд бывших президентов.
- Так вот почему вы ушли с поста директора управления?
Ким Сухван кивнул с мрачным лицом.
- То, что Сокхи использовали таким образом, отчасти и моя вина. Поэтому я прошу вас понять эту часть. Сокхи не тот человек, который намеренно сделал бы такое...
- А почему вы оставили доктора Има в Центре?
- Я знал о склонности доктора Има к идеям превосходства эсперов с самого начала. Но я не распознал, что он был связан с Redet Harthor. Это была моя ошибка. Приношу свои извинения, директор Юн.
- Что ж... мне тоже нечего сказать.
Юн Сэён никогда не подозревала доктора Има. Даже если бы у него была просьба, именно Юн Сэён полностью доверила ему Син Джеха. Это была обоюдная ошибка.
Чхве Сокхи серьезно рассказал все о своем сотрудничестве с Redet Harthor. Хотя было сомнительно, насколько можно верить всему, что он говорил, Чхве Сокхи очень добросовестно отвечал на каждый вопрос Юн Сэён.
- Я планировал разоблачить проект Квантум, а не устраивать теракт. План, который я знал, заключался в том, чтобы вывезти эспера, участвовавшего в эксперименте, и незаконные клинические испытания...
- Незаконные клинические испытания? Кто вам такое сказал? Они?
- Нет. Проект К - это дело, над которым тесно сотрудничают правительства Великобритании и Кореи, а также Квантум.
Юн Сэён кратко объяснила результаты, которых стремится достичь проект К. Но на лице Чхве Сокхи не было ни малейшего изменения.
- Да, понятно. Но факт остается фактом - это опасное лекарство.
Ответив, Чхве Сокхи опустил глаза.
- Но я понимаю. Если эсперы сотрудничают добровольно, то причина понятна.
Это лекарство могло стать благословением для таких людей, как Чхве Сокхи. Для эсперов, которые хотят умереть, но не могут. Чхве Сокхи тоже когда-то по-настоящему хотел умереть. Ведь он совершил множество ошибок, даже если это было не по его воле.
Но не всё в мире идет по благим намерениям. Как и Чхве Сокхи, который совершил теракт вопреки своим намерениям.
В кабинете директора воцарилась тишина.
- Конечно, я не говорю, что не виноват. Я приму наказание за то, что сделал. Но важнее всего - остановить этих людей. Их теракты не щадят гражданских.
Быстро заговорил Чхве Сокхи с серьезным лицом. Юн Сэён кивнула.
- Сначала вам нужно будет дать показания в специальном отделе. И если речь идет о теракте, нацеленном на Квантум, директор Квон тоже должен знать.
- Да. И, директор, мне очень жаль, но... могу я задать еще один вопрос?
Взгляд, запятнанный чувством вины, впервые коснулся Юн Сэён.
- Я знаю, что в Корее существует еще один обладатель уникальной способности, кроме меня. Тот эспер, который защитил всех во время этого теракта... с ним всё в порядке?
На неожиданный вопрос Юн Сэён не ответила, сохраняя молчание.
- Если возможно... я хотел бы встретиться с ним.
Хотя она понимала положение Чхве Сокхи, тот был явным преступником. Ради защиты Син Джеха нельзя было позволить им встретиться.
Юн Сэён тщательно подбирала ответ.
- Но я могу ответить. Он... жив. Проводник заботится о нем должным образом.
Чхве Сокхи закрыл лицо руками и опустил голову. Ни Юн Сэён, ни Ким Сухван не могли его утешить.
- И последнее, что я хочу сказать... они не знают о существовании обладателя уникальной способности. Они думают, что это я предотвратил теракт. Так что они, вероятно, считают всё, что было сообщено в новостях, ложью.
При последних словах глаза Юн Сэён засверкали. После обсуждения еще нескольких моментов с Чхве Сокхи, Юн Сэён отключила устройство глушения и вызвала людей.
Вошедшие с наручниками, блокирующими ESP, надели их на запястья Чхве Сокхи.
- Отведите его в специальный отдел. Он сдался добровольно, так что не обращайтесь с ним слишком грубо.
Неизвестно, всё ли еще они находятся в убежище в порту Пхёнтхэк, но Чхве Сокхи рассказал о пяти укрытиях, где он встречался с доктором Имом. Это была возможность уничтожить террористическую группу, проникшую в Корею.
Перед выходом из кабинета директора Чхве Сокхи попросил Юн Сэён:
- Директор. Позвольте мне сотрудничать с вами.
- Это невозможно, эспер Чхве Сокхи. Я знаю о ваших способностях, но вы преступник.
- Даже если это было не по моей воле, террористы использовали меня. Они сделали меня преступником. Теперь я хочу помочь вам полностью по своей воле. Так что, по крайней мере, позвольте мне самому нести ответственность за то, что я сделал.
Выражение лица Чхве Сокхи, говорившего, глядя им прямо в глаза, было прозрачным. Это явно было стремление взять на себя ответственность, порожденное чувством вины, но Юн Сэён не ответила.
- Сначала отправляйтесь в специальный отдел и сотрудничайте там.
Чхве Сокхи покорно последовал за ними.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty