Прогулка в ночи цветов. Глава 111-115
- Гвиби, мне правда жаль. Я в таком большом долгу перед Кё Гвиби.
- Ваше Величество Императрица, прошу вас, не говорите так.
- В течение всего периода очищения в новом дворце я выжила лишь благодаря тому, что придворный лекарь был рядом. Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, скажите мне. Хорошо? В ближайшее время мне будет трудно приглашать к себе наложниц, так что, пожалуйста, передайте им это. А теперь я пойду.
С усталым лицом императрица села в паланкин. Это был исключительный случай, ведь императрица, глубоко почитавшая старших, всегда предпочитала приходить на приветствие в покои вдовствующей императрицы пешком.
- Провожаем Её Величество Императрицу.
Вслед за поклонившимся Ён О поклонились и стоявшие рядом наложницы. Дам Со И, который кланялся императрице рядом с ним, выпрямился и обратился к Ён О.
Его добродушное лицо быстро огляделось по сторонам.
- Я слышал, что ходят зловещие слухи о джаанхоне. Не принимайте это близко к сердцу. Не может же быть, чтобы её величество вдовствующая императрица дала Кё Гвиби что-то пагубное, не так ли?
Глаза с опущенными уголками, создававшие кроткое впечатление, с беспокойством смотрели на Ён О. Голос, которым он выражал сочувствие, был сама нежность. Ён О с усилием удержал на лице непроницаемое выражение.
- Дам Со И, вы беспокоитесь обо мне? Вы такой добрый человек, раз заботитесь даже обо мне, спасибо. Его величество так благоволит к вам, так что постарайтесь усерднее ради наследника. Разве не долг наложницы подарить императорского наследника? Я уверен, у вас получится, Дам Со И. А теперь я пойду.
Сказал Ён О, дружелюбно похлопывая Дам Со И по тыльной стороне ладони. На мгновение невинное выражение на лице Дам Со И исчезло, и он смертельно побледнел. Бросив ему в ответ ослепительную улыбку, Ён О сел в свой паланкин.
Дам Со И поклонился, так и не сумев скрыть растерянности на лице.
Немного поодаль раздался сдавленный звук. Нын Со Ён лишь скосила глаза в сторону Хян Бин, издавшей этот неприличный звук.
- Сказать мужчине, чтобы он усерднее старался с наследником... это что, объявление войны? Мол, и тебя заставлю выпить этот джаанхон? - прошептала Чин Ми Ин, стоявшая рядом с Хян Бин, едва шевеля губами.
- Может, это значит, что он сначала заставит его выпить бэкхон? Кё Гвиби ведь выпил бэкхон перед тем, как войти во дворец, а Дам Со И, скорее всего, нет. Кажется, он из-за этого на него страшно зол, - прошептала в ответ Хян Бин, прикрыв рот пышным рукавом. Она не смогла полностью сдержать рвущийся наружу смех и издала сдавленный звук: «Кхм! Кхм!»
- А я, пожалуй, пойду, - сказала Нын Со Ён и, отстранившись от Хян Бин, развернулась и ушла. Хёк Би и Ки Би тоже давно ушли. Никто ничего не говорил, но все старались держаться подальше от неприятностей.
Скромный паланкин остановился перед дворцом Сонин, который по своему расположению уступал лишь дворцу императрицы. Это был простой паланкин, достойный Хёк Би, известной своей скромностью и добротой.
Сидевшая в паланкине Хёк Би не двигалась. Казалось, она даже не заметила, что паланкин остановился и был опущен на землю. Придворная дама, подошедшая, чтобы помочь ей, осторожно заговорила:
Рука, лежавшая на круглом подлокотнике паланкина, мелко дрожала. Глубоко опущенные веки Хёк Би беспокойно подрагивали. В её задумчивом сознании звучали тревожные голоса.
«Мама, что вы творите? Как вы могли поддаться влиянию ничтожной госпожи Ман и не идущей ни в какое сравнение госпожи Ка? Неужели вы забыли, какие большие надежды возлагает на вас ваш дед? Вы должны показать им всю мощь дома Ынгук».
«Вы вовремя принимаете лекарства, присланные из дома? Вы должны всё делать как следует, мама. Репутация вашей семьи зависит от вас, мама».
«Говорят, мертворождённый ребёнок был принцем? В следующий раз у вас всё получится, мама».
«Что значит, вы не можете забеременеть?!»
«Даруйте свою благосклонность наложнице Ду. Наложница Ду - неплохой сосуд. Пусть она родит наследника, и вы, мама, хозяйка этого дворца, сможете принять его как своего ребёнка. Способов много. Неужели вы не сможете управиться с одной наложницей?»
Хёк Би пришла в себя, лишь когда придворная дама позвала её ещё несколько раз.
- Ах... Что это со мной. Прости.
- Прошу, не говорите так. Должно быть, очищение в новом дворце утомило вас. И пребывание во дворце императрицы, наверное, тоже было нелёгким. Пришло известие, что ваша матушка желает войти во дворец. Передать ей, чтобы подождала несколько дней?
Хёк Би мягко улыбнулась и похлопала придворную даму по руке. Пока она шла к своим покоям, выражение исчезло с её изящного лица. Отпустив придворную даму и оставшись одна, Хёк Би безвольно прошептала:
Тихую комнату поглотила долгая тишина.
Мир погрузился в ночную тьму. На дворец Хандан, где жила Ки Би, тоже опустилась непроглядная тьма. Дворец Хандан был вторым по величине после дворца императрицы и считался самым роскошным в гареме.
На всех дорожках величественного дворца горели яркие фонари. Однако опустевшие покои, хоть и были роскошны, выглядели пустынными и одинокими.
В пустом пространстве гулял лишь ветер.
Пышно цветущие летние деревья во дворе дворца Хандан мягко колыхались на ночном ветру. Сквозь роскошные лепестки доносился тихий напев. Песня, казалось, вот-вот оборвётся, но всё продолжалась, а потом резко прекратилась, сменившись тонким, острым смехом.
А затем в опустевшем пространстве, где не было ни души, зазвучала сладкая колыбельная. Шёпот, убаюкивающий младенца, сменялся колыбельной.
Колыбельная, разносившаяся по тихим покоям, становилась всё громче. Голос Ки Би, словно успокаивавшей дитя, был нежным.
Служанка, стоявшая на страже перед спальней, услышав пение, с испуганным лицом обернулась к придворной даме.
Стоявшая прямо придворная дама медленно покачала головой.
В первую беременность Ки Би потеряла императорское дитя, даже не зная, что была беременна. Она поняла это лишь в момент выкидыша.
Во вторую беременность, желая исправить ошибку, она каждый день звала придворного лекаря. Благодаря этому она рано узнала о своём положении, но у неё случился естественный выкидыш, обычный для ранних сроков.
В третью беременность она вела себя одержимо, словно сумасшедшая. Она боялась ходить, поднимать чашку, даже дышать, из-за чего медлила даже перед императрицей и получила строгий выговор от вдовствующей императрицы. Несмотря на все старания, даже после шести месяцев, считавшихся относительно безопасным периодом, ей поставили диагноз - угроза преждевременных родов, и через два дня она родила.
Сформировавшийся ребёнок был принцессой.
В четвёртую беременность уже никто не ожидал, что Ки Би сможет благополучно родить. Она и сама старалась быть предельно осторожной, но пыталась не поднимать шума. И всё же она не могла забыть тот безнадёжный момент, когда увидела кровь.
Ки Би легонько похлопывала свёрток пелёнок, который держала на руках. После потери первого ребёнка, каждый раз, когда она беременела снова, она шила новые пелёнки.
Пелёнки, убранные глубоко в шкаф, так ни разу и не были использованы.
- Наша принцесса такая холодная.
Ки Би печально проговорила, поглаживая пелёнки. Её лицо, обращённое к свёртку на её руках, было полно скорби.
Ки Би, Ки Су Рён, не могла забыть свой первый день в гареме. Это был день, когда её сердце было переполнено великими мечтами. Её соперницы, вошедшие во дворец вместе с ней, были ничтожны. Как и её предшественницы, вошедшие во дворец задолго до неё.
Она была уверена, что станет первой императрицей-матерью из рода Ки из Кёксона.
Она не сомневалась, что, даже если не станет императрицей, она сделает своего сына наследным принцем и станет императрицей-матерью. Она даже надеялась, что, возможно, слабая здоровьем императрица рано уйдёт из жизни, и тогда она, родив много детей, сможет стать её преемницей.
С губ Ки Би сорвался смех. В этом хихиканье не было ни дворцового этикета, ни достоинства наложницы.
- Дрянь. Эта дрянь оказалась очень сообразительной... А я-то думала, она только и умеет, что детей рожать... Когда родится мой сын, её непризнанный шестой сын, само собой, должен будет умереть, а она смеет таить злобу и строить мне грязные козни? Дрянь, заслуживающая смерти... Малютка. Ах, малютка? А-а-а-а-а-а!
Ки Би закричала, посмотрев на свёрток пелёнок, который держала на руках. В роскошных пелёнках лежал лишь грубый камень. В отличие от человека, камень был холодным и твёрдым. Издав дикий вопль, Ки Би не выдержала и швырнула камень.
На звук разбивающихся вещей дверь распахнулась, и в комнату вбежали придворная дама и служанка.
Лицо Ки Би было залито слезами, её макияж полностью размазался. Изысканный макияж был испорчен, и от былой красоты не осталось и следа.
- Мой ребёнок! Мой ребёнок!.. Это ты, это ты. Это ты украла моего ребёнка! Как ты смеешь!
С обезумевшим лицом Ки Би вцепилась в горло служанки.
- Мама! Эта девушка - ваша служанка!
Придворная дама Кан оттащила Ки Би от служанки. Поскольку из спальни были удалены все, кроме придворной дамы и дежурной служанки, помочь было некому.
Освободившись, служанка, забыв о приличиях, выбежала из комнаты. Ки Би неотрывно смотрела на убегающую служанку и кричала:
- Придворная дама Кан, эта тварь украла моего ребёнка! Подсунула мне чёрный камень... Нет. Тот, кто дал мне камень... это была ты, придворная дама Кан. Я... я несчастная, я только беременею, но никогда не могу родить. Хы-ы... А-а-а-а-а-а!
Вздохнув, Ки Би медленно рухнула на пол. Всегда роскошный дворец Хандан наполнился жутким плачем.
В ворота дворца Кирюнг громко застучали. Словно забыв о раннем часе, гость беспорядочно колотил в массивные ворота дворца. В тишине рассвета стук в ворота был слышен отчётливее, чем когда-либо. Казалось, если ничего не предпринять, звук донесётся до самых спальных покоев.
Услышав этот властный приказ, дежурный евнух в недоумении склонил голову. Голос за воротами принадлежал Ки Би. Было странно, что наложница отвечала сама, без сопровождения придворной дамы или служанки.
Более того, последние несколько дней Ки Би не выходила из своих покоев. Голос той, что, по слухам, была больна, звучал громко и резко.
Дежурный евнух, хоть и с беспокойством, но открыл ворота. Он решил, что нельзя дольше допускать такой шум. Не успел он до конца открыть внутренние створки, как внутрь ворвалась растрёпанная женщина.
У женщины с длинными, небрежно распущенными волосами был растрёпанный вид. Одежда на ней была роскошной, но узлы были завязаны кое-как. На кончиках растрёпанных волос вилась шёлковая лента, но она так почернела от грязи, что в ней трудно было узнать шёлк.
- Кё Гвиби! Гвиби мама! Кё Гвиби мама!
Женщина, державшая в руках камень, вопреки своему растрёпанному виду, шла уверенной походкой и громко кричала.
Одна из служанок, проснувшаяся от шума у ворот, узнала Ки Би.
- Ох, да это же и вправду Ки Би мама.
- Боже мой. Что вдруг случилось?
Изумлённые служанки переглядывались и шептались.
- Кё Гвиби! Кё Гвиби мама! Мама!
Ки Би бегала по двору дворца Кирюнг и кричала. Поначалу её произношение было довольно отчётливым, но по мере того, как крики продолжались, оно становилось невнятным, словно у пьяной. Под конец она уже просто издавала дикие вопли.
В поисках Кё Гвиби она добежала до самых спальных покоев дворца Кирюнг. Растерянные служанки, не знавшие, что делать, по знаку придворной дамы, охранявшей спальню, попытались схватить Ки Би.
Ки Би, которая шатаясь бегала и кричала, раздражённо забилась в руках, пытавшихся её удержать.
- Отпустите! Как вы смеете меня трогать! Разве вы не знаете, кто я! Кё Гвиби! Гвиби мама! Гвиби! Выходите! Ваша младшая сестра пришла!
Кто бы ни посмотрел, было ясно, что Ки Би сошла с ума. Придворная дама Дон и служанки, охранявшие спальню, всем телом преградили ей путь. Ки Би, уворачиваясь от сдерживающих её рук, разразилась громким смехом, обнажив белые зубы. Резкий, звенящий смех не был смехом здорового человека.
- Кё Гвиби! Это ваша младшая сестра! Кё Гвиби мама!
Придворная дама Дон и служанки смогли помешать Ки Би войти в спальню, но это было всё, что они могли сделать. Простая служанка не могла заставить замолчать высокопоставленную и знатную наложницу.
От шума снаружи дверь спальни открылась.
Не до конца проснувшийся Ён О моргнул на холодном утреннем воздухе. Он был сбит с толку видом растрёпанной незнакомки. Её наряд не подобал императорскому дворцу.
Лишь спустя мгновение он узнал в ней Ки Би. Бушевавшая Ки Би, узнав Ён О, радостно улыбнулась.
Несмотря на растрёпанные волосы, она с достоинством и изяществом поклонилась.
- Приветствую вас, Кё Гвиби мама. Кё Гвиби, желаю вам великого счастья. Гвиби мама, что же нам делать? Вы ведь тоже, как и я, выпили джаанхон, не так ли? Ха-ха-ха, ха-ха... И как же вы умудрились выпить его собственноручно? Вы, мама, как и я, будете лишь беременеть, но никогда в жизни не сможете родить императорского наследника. Ха-ха-ха-ха...
Ки Би говорила высокопарно, с притворным сочувствием, а затем разразилась смехом. В уголках её глаз, смеявшейся как сумасшедшая, блестели слёзы.
- Отправьте человека во дворец Хандан, - сказал Ён О придворной даме Дон, не сводя глаз с рыдающей и смеющейся Ки Би.
- Ха-ха-ха-ха! Можете себе представить? Говорили, это драгоценное лекарство, которое даже мужчину заставит зачать. Всё это была ложь. И что с того, что так легко беременеешь? Если ребёнка на руки взять невозможно!
Лицо кричащей Ки Би было свирепым. Неизвестно, сколько слоёв макияжа она нанесла, но на её лице остались беспорядочные пятна. Неровные линии и пудра были словно яростно размазаны и растеклись в безобразном беспорядке.
Наложницы ни на миг не могли освободиться от людской молвы и взглядов. То, что Ки Би, которая больше всех заботилась о своей репутации, устроила такой переполох в непотребном виде, казалось нереальным.
Ён О ошеломлённо смотрел на устроившую скандал женщину.
- Эта Юн Со Хва дала вашей младшей сестре такую страшную вещь! Но Кё Гвиби, вы ведь даже сами её нашли и выпили! Как же мне вас жаль. Подумать только, законный наследник дома Кё не сможет ни зачать, ни родить ребёнка. Ха-ха-ха-ха, ха-ха-ха!
Ки Би, со страшным лицом обвинявшая Юн Со Хва, внезапно рассмеялась. Затем она весело смеялась, а потом вдруг разрыдалась. В конце концов, она рухнула на землю и зарыдала в голос.
Громкий женский плач разнёсся по всему дворцу Кирюнг.
Неприятные слова, выплеснутые Ки Би, не сильно задели Ён О. Он не чувствовал себя ни жалким, ни несчастным, как она говорила. Ему было лишь жаль служанок, которые наблюдали за ним в этой неловкой ситуации, не зная, что делать.
Странный плач разносился по дворцу Кирюнг. Служанки дворца Кирюнг были в растерянности: они не могли ни выпроводить Ки Би, некогда любимую наложницу императора, ни просто стоять и смотреть, как она насмехается над их господином.
От низкого, холодного тона лицо Ён О застыло.
Ён О, узнав мужской голос, обернулся на звук. В дверях, в ночном одеянии, с бесстрастным лицом стоял император. Его тёмные брови были сильно нахмурены.
Ки Би, сидевшая на земле и рыдавшая, узнала императора. С трудом придя в себя, она поползла к нему. Крепкие руки императорских евнухов схватили пытавшуюся вырваться Ки Би.
- Ваше Величество, это я, ваша наложница! Накажите Юн Со Хва…
- Ки Би из дворца Хандан опозорила достоинство гарема и посему заключается под домашний арест. До получения императорского приказа запрещается кому-либо входить в её покои или выходить из них. Кроме того, Ки Би нарушила иерархию гарема, посему лишается всех своих титулов.
На мгновение лицо Ки Би, искажённое безумием, прояснилось.
- Как ты думаешь, почему я повысил твой титул, когда ты была Совон, а затем Бин? Чтобы утешить тебя после потери императорских детей. Я думал, ты тоже это знаешь, но, видимо, нет?
Услышав слова императора, Ки Би с растерянным лицом покачала головой.
Мужчина смотрел на её скорбное лицо с полным спокойствием.
- Наказать Юн Со Хва? Ки Джэин, это был твой выбор - выпить то, что дала тебе Юн Со Хва. Использовав запретное лекарство, чтобы зачать императорское дитя, ты обманула меня и ввела в заблуждение императорскую семью, и разве ты не знаешь, что ответственность за получение награды вместо наказания также лежит на тебе?
- Она обманула меня! Сказала, что это поможет мне зачать! Что плохого в том, что женщина хочет иметь детей! Эта девка отняла у меня всех моих детей!
По приказу императора евнухи быстро двинулись. Кричащей Ки Би заткнули рот кляпом. Её бьющееся тело в одно мгновение вынесли из дворца Кирюнг.
- Что делать с Чин Ми Ин из дворца Хандан? - спросил евнух Ван, стоя рядом с императором.
- Пока оставь всё как есть. Сообщи вдовствующей императрице о болезни Ки Би и попроси её решения.
Евнух Ван отступил и жестом подозвал молодого евнуха. Ён О задыхался от этой рациональной, доходящей до жестокости, повседневности императорского дворца.
Его голова, туманная от внезапного пробуждения на рассвете, прояснилась, словно её окунули в холодную воду. В то же время она раскалывалась от боли, будто по ней ударили тяжёлой дубиной.
Император встретился взглядом с застывшим Ён О.
- Ты должен поблагодарить меня.
Если и был в императорском дворце кто-то самый строгий и холодный, то это был мужчина перед ним. Он спокойно отдал приказ Ён О. Ён О до ужаса боялся этого человека. В то же время ему было жаль императора, который, зная так много, был вынужден притворяться, что его обманывают.
- Милость Вашего Величества безгранична...
Ён О, кланяясь, на мгновение потерял равновесие. Сон Джэ протянул руку к его пошатнувшемуся телу. От приближающейся большой мужской руки Ён О вздрогнул.
Уголки губ Сон Джэ скривились.
- Я что, сделал что-то плохое? Разве неправильно было поддержать падающего наложника?
- Ки Би была в состоянии глубокого горя.
- Кё Гонджа. Ты защищаешь наложницу, которая пришла тебя унизить? Как ты собираешься выживать в гареме с такой мягкостью? Не знаю уж, как балуют и лелеют благородных господ в доме Кё. Кё Гонджа такой добрый и хороший человек.
Сон Джэ обхватил покрывшееся мурашками лицо Ён О ладонями и погладил его.
- Клан Кё следует воле императорской семьи. Я лишь хотел сказать... что, возможно, не стоило лишать всех титулов человека в таком шоке. Прошу прощения.
Сказал Ён О с застывшим выражением лица.
- Кё Гвиби, ты хочешь каждое утро просыпаться, слушая издевательства сумасшедшей женщины?
- Ты... ты не боишься императора. Нет, или это ты меня не боишься? Может, стоило оставить Ки Джэин бушевать здесь, а тебя увести в спальню?
- Прошу вас, не говорите таких ужасных и неподобающих вещей.
От мальчишеского упрямства Сон Джэ Ён О потерял дар речи.
Император, который, казалось бы, так ценил этикет и правила, в разговорах с Ён О часто вёл себя как неразумный ребёнок.
- Отведи Гвиби внутрь. Положи ему в постель грелку и, как только рассветёт, покажи его главному лекарю Чану.
В тот момент, когда рука мужчины отстранилась от него, Ён О понял, что дрожит всем телом. Говорить пустые слова о том, что всё в порядке, было бы лишь пустой тратой времени и сил для них обоих.
К послушно поклонившемуся Ён О подошла придворная дама Дон. Мягкая рука успокаивающе погладила его испуганную спину. Опираясь на эту нежную руку, Ён О вдруг оглянулся.
Сегодня особенно красивое и яркое лицо красавицы с нежностью смотрело на Ён О.
Над глубокой и яркой красотой придворной дамы Дон возникли яркие черты Юн Со Хва. Кроме яркой красоты, у придворной дамы Дон, Дон Ён, и Юн Со Хва было много общего.
Ён О вдруг осенило. Дон Ён, должно быть, как и Юн Со Хва, была из числа куннё (дворцовые служанки, которым было даровано право разделить ложе короля).
Везде, где собирались дворцовые слуги, шли перешёптывания.
- Не может быть никакого лекарства, которое позволило бы мужчине забеременеть.
- Мне кажется, Кё Гвиби мама так хорошо заботится о слугах, я бы хотела, чтобы у него всё было хорошо. Говорили, что джаанхон - это лекарство, которое позволяет мужчине забеременеть, может, на Кё Гвиби маму оно подействует?
Ещё совсем юная на вид дворцовая служанка кивнула.
- И я тоже. В прошлый раз, когда я была во дворце Кирюнг, меня, которая просто пришла с поручением, подозвали и дали санъякко (печенье). Санякко было завёрнуто в белую, как шёлк, бумагу. На бумаге ещё был нарисован диковинный узор. Я все эти бумажки собрала.
- Ты про тот санъякко. Он был такой вкусный! Повезло тем, кто во дворце Кирюнг. Говорят, служанкам дворца Кирюнг каждое утро Гвиби мама даёт чай. Что за роскошь.
- А если кто-то не понравится, может, он яду подсыплет? Мол, пей и умирай.
- Сёстры, вы видели Кё Гвиби маму вблизи? Девушка из соседней с Гоксаном деревни говорит, что в тех краях о младшем господине из дома Кё очень хорошо отзываются. Но хоть среди служанок о Кё Гвиби маме и ходят неплохие слухи, в гареме и за его пределами слухи-то зловещие, не так ли? И среди служанок репутация у него не так давно наладилась.
- Судя по тому, как он издевался над Дам Со И, или как отнял служанку у Ки Би, когда та стала Ки Джэин, или как вымогал у Его Величества золото, характер у него не из кротких.
- А как в императорском дворце с кротким характером выжить.
Служанка, выглядевшая постарше, рассмеялась и замахала руками.
- Во дворце Кирюнг заболела одна юная служанка. Когда её отсылали, говорят, отправили в Ёнсан. То ли в шёлковый магазин, то ли в чайную лавку, и вот, евнух, который иногда ездит по поручениям в столицу, видел ту служанку. Говорит, сначала не узнал, подумал, что это какая-то знатная барышня.
- Во дворце Кирюнг больше служанок не нужно? Как туда попасть?
- Что толку, какой бы знатной ни была семья и как бы мы друг друга ни хвалили. Его Величество уже больше полумесяца не посещает Кё Гвиби, верно? Хоть он и не забыт совсем, но разве это не участь брошенной в соседней комнате безделушки?
- И что с того, что он - безделушка в соседней комнате? Эта брошенная безделушка - законный наследник дома Кё. Я бы тоже хотела хоть раз испытать любовь прекрасного господина.
- Все, следите за языком. Хотите, чтобы вас утащили?
Самая опытная служанка быстро огляделась по сторонам.
- Я видела Кё Гвиби маму в саду Сокгымвон. Наверное, это и называют «красота подобная цветку, луне подобный облик». К тому же, он и золотом сорит направо и налево. Но почему Его Величество, который долгое время посещал только Кё Гвиби, в последнее время ходит только к Дам Со И?
- Правильнее сказать, что и к Дам Со И тоже ходит.
- Ну да, заходит вечером ненадолго и уходит. Но всё равно, из всех даров, что Его Величество пожаловал наложницам в преддверии летней жары, Дам Со И получил больше всех.
- Императрице и Дам Со И - по три повозки. Кё Гвиби и остальным наложницам - по одной.
Служанки переглянулись, и по чьему-то знаку приблизили головы друг к другу.
- Говорят, Ки Джэин отправили в храм Сонджанса?
- Ты про тот храм на краю земли, где на юге добывают причудливые камни?
- Это только называется храмом, а на деле это холодный дворец за пределами императорского дворца.
- Говорят, вдовствующая императрица хотела и дальше держать Ки Джэин под арестом в гареме. Но Ки Джэин, потерявшая рассудок, целый день носила в пелёнках камень и пела колыбельные. А когда на мгновение приходила в себя, пыталась задушить любого, кто попадётся под руку, так что, видимо, не было другого выхода, кроме как выслать её.
- Если Ки Джэин сошла с ума, то разве можно верить в то, что этот джаанхон - какое-то особое лекарство, помогающее рожать детей?
- Как Кё Гвиби смог не сойти с ума?
Голоса, пониженные до шёпота, быстро обменивались словами.
- Его Величество определённо благоволит к Кё Гвиби.
- До дня рождения вдовствующей императрицы Его Величество ходил во дворец Кирюнг без предупреждения. После восшествия на престол он никогда так не делал, да и до этого, живя в отдельном дворце, он никогда никого так не посещал.
- Ки Джэин пользовалась поддержкой вдовствующей императрицы. Но Ки Джэин сошла с ума и была выслана.
- За Дам Со И стоят императрица и клан Дам из Сокволь. За Кё Гвиби - клан Кё, и, возможно, вдовствующая императрица. Кё Гвиби даже выпил джаанхон.
- Хочешь сказать, Его Величество ведёт борьбу за власть между вдовствующей императрицей и гаремом?
Голоса, пониженные до шёпота, стали ещё тише.
- С тех пор, как Его Величество начал благоволить к Дам Со И, возник вопрос. Настоящая ли это благосклонность? Почему он к нему благоволит?
- Дам Со И, конечно, миловиден, но он не то чтобы великий красавец.
- Когда Дам Со И жил в доме Дам из Сокволь, его мать была незнатного происхождения, рождённая от наложницы, поэтому он почти ничему не учился. Но говорят, одну вещь он всё же изучил - санхак (наука об арифметике).
- Учителем санхака в роду Дам был господин Чу Ан Вон.
- Господин Чу Ан Вон во времена покойного императора, хоть и недолго, был Великим наставником наследного принца при его дворе.
- И в те времена Его Величество при дворе наследного принца был...
Тихие голоса не произнесли оставшееся слово.
Это было слово, которое нельзя было произносить вслух, даже если никто не слушал. Если бы их поймали на том, что они так назвали императора, лёгкой смерти им было бы не видать.
- Возможно, Его Величество не посещает Кё Гвиби потому, что сейчас идёт борьба за власть между вдовствующей императрицей и гаремом.
- В последнее время Его Величество почти всё время проводит в своих рабочих покоях.
- Может, он просто ничего не знает, кроме работы.
- Если Его Величество в ближайшее время посетит Кё Гвиби, то это определённо будет по велению сердца.
Служанки, склонившие головы, выпрямились.
- Он не посещал его уже пятнадцать дней, верно? Может, заглянет во дворец Кирюнг в течение следующих трёх дней.
- А я думаю, сегодня, он пойдёт сегодня. Хочу санъякко поесть.
Собравшиеся служанки с сочувствием посмотрели на юную девушку. В этот момент издалека донёсся грубый голос:
Сбившиеся в кучку служанки, обменявшись взглядами, мгновенно разбежались.
Императорский дворец гудел от разговоров о джаанхоне. Есть ли от него эффект или нет - мнения расходились.
Ён О это не интересовало. Он пил джаанхон не для того, чтобы родить ребёнка. Да и желания рожать у него не было.
Как я только сейчас это понял?
Был полдень, и солнце пекло нещадно. Ён О наслаждался роскошью - ел колотый лёд, политый сиропом, маленькой фарфоровой ложечкой. Съев ложечку ледяного лакомства, он задумчиво посмотрел на придворную даму Дон, ходившую по его покоям.
Яркая красота. Красавица, выглядящая намного моложе своих лет.
Знание дворцового этикета на уровне члена императорской семьи. Прекрасная осведомлённость о делах гарема, знание событий прошлых поколений, что говорило о долгой жизни во дворце и обширных связях.
И Юн Со Хва, и Дон Ён - обе в мельчайших подробностях знали о джаанхоне, о существовании которого за пределами дворца мало кто догадывался.
Какая именно связь была между куннё и джаанхоном, он точно не знал. Но казалось, чем дольше кто-то проводил время в императорском дворце и гареме, тем больше у него было шансов получить информацию о джаанхоне.
- Почему вы так на меня смотрите?
Придворная дама Дон, отдававшая распоряжения служанкам, заметила взгляд Ён О. По её приказу служанки, торопливо поклонившись, удалились.
Придворная дама Дон закрыла открытое окно и опустила занавески. Вокруг мгновенно стало тихо. Взяв чашу со льдом, которую принесла юная служанка, придворная дама Дон подошла к Ён О.
- Дон Сангун, вы ведь очень красивы.
На комплимент своей красоте придворная дама Дон не выказала ни радости, ни неудовольствия. Казалось, она слышала это постоянно.
- Неужели среди тех самодовольных аристократов, что вхожи в императорский дворец, не нашлось никого, кто бы приставал к такой красавице?
В павильоне с закрытыми окнами и дверями лёд распространял прохладу.
Придворная дама Дон усмехнулась. Словно промелькнули воспоминания о тех наглецах, уголки её выразительных глаз на мгновение потемнели. Ён О не упустил этой едва заметной перемены в её лице.
Мысли цеплялись одна за другую. Те, кто мог входить во дворец и иметь доступ к куннё, наверняка не были людьми низкого ранга, с которыми можно было бы легко разделаться.
Тем не менее, придворная дама Дон осталась обычной придворной дамой. Какой бы строптивый характер у неё ни был, перед высоким положением существовали пределы. Какое-то подозрение уже готово было зародиться, но мысль вдруг устремилась в другом направлении.
Раньше придворная дама Дон служила во дворце Чвихо.
- Как поживает Юкран из дворца Чвихо? Судя по последним слухам, его вроде бы отравили.
На вопрос Ён О придворная дама Дон с каким-то наваждением оглядела павильон с закрытыми дверями.
- Не стоит вам об этом беспокоиться.
Придворная дама Дон, придвинувшись к Ён О вплотную, прошептала. Она была на расстоянии вытянутой руки. Её лицо с испуганным выражением обеспокоенно смотрело на него сверху вниз.
- Почему? Потому что он незаконнорождённый сын покойного наследного принца..?
Ён О прошептал это, прикрывая губы ложкой. Его опущенный взгляд был устремлён на красивый цвет сиропа на льду.
Было жаркое лето. Но придворная дама Дон застыла, словно её окатили ледяной водой. Едва придя в себя, она снова торопливо огляделась.
- Во дворце и у стен есть уши. Как вы можете говорить такие страшные вещи в таком месте?
Придворная дама Дон говорила почти беззвучно. В её голосе, похожем на одно лишь дыхание, слышался ужас.
- Откуда такой ничтожной слуге, как я, знать такие страшные вещи! Что это вообще были за слова? Откуда вы это узнали?
- Свергнутый наследный принц...
Ён О осторожно понизил голос. Он не стал умалчивать опасное слово. Придворная дама Дон, с глазами полными страха, безостановочно оглядывалась по сторонам, а затем со звуком шлёпнула его по предплечью.
Удар придворной дамы Дон был резким и быстрым.
- Такие страшные слова нельзя произносить! Дворец Чвихо находится далеко от императорского дворца. Новости из отдельного дворца узнать трудно. Особенно о... об этом.
Придворная дама Дон говорила почти беззвучно. Ён О кивнул, чувствуя боль в руке, сжатой сильными пальцами придворной дамы.
- Больно. Больно. Больно. Но ведь в отдельном дворце наверняка есть кто-то, кого можно использовать как шпиона?
Придворная дама Дон старалась избегать близкого общения с Юн Со Хва, но вражды не питала. Напротив, когда требовалась реальная помощь, она заботилась о ней.
- Вы знаете, что случится, если поймают? - грубо прошептала придворная дама Дон со своим характерным саркастическим выражением лица.
- Его Величество не желал, чтобы с... ним что-то случилось. Он не собирается его убивать. Но я не знаю, почему.
Наследник свергнутого кронпринца.
Родословная со слишком сильным правом на престол... даже Ён О был ошеломлён.
Юкран из дворца Чвихо официально считался непризнанным сыном императора. Однако по крови он приходился императору скрытым внучатым племянником. К тому же, он был потомком сына покойного императора, который когда-то был наследным принцем.
- Хм… не знаю. В любом случае, в широком смысле, разве я не являюсь его мачехой? Может, стоит хотя бы послать к нему лекаря?
От слов Ён О на лице придворной дамы Дон отразилось сдерживаемое негодование. Она воскликнула, едва сдерживая голос:
- В императорском дворце всё так сложно.
На ворчание Ён О придворная дама Дон принялась бить себя кулаком в грудь. Очень уж вспыльчивая была женщина. Это было невежливо, но Ён О не стал делать из этого проблему.
- В любом случае, похоже, в отдельном дворце есть человек, которого можно использовать как шпиона. Всё-таки наша Дон Сангун - способная женщина.
Ён О сказал это с широкой улыбкой. Придворная дама Дон, бившая себя в грудь, тяжело вздохнула.
- Мама, эта Дон Ён, право слово. Я действительно не знаю, умён ли мой господин или глуп. Судя по его знаниям и талантам, он кажется умным, но иногда его поступки просто выводят из себя. Пока намерения его величества не будут ясны, ничего нельзя делать.
- Его величество сейчас занят, Дон Сангун.
Сдержанно сказал Ён О придворной даме Дон, которая начала пятиться назад. Она остановилась, и на её лице отразилось выражение, говорившее, что в подобных ситуациях он вовсе не кажется глупцом.
- Есть же способ, как в прошлый раз, когда Гвиби мама пошёл на встречу с его величеством. Вы поблагодарили его и неловко расстались, так что если вы снова вежливо выразите свою благодарность, он будет рад.
- Ещё чего. Его величество занят государственными делами, Дон Сангун. Сок Ви сказал, что его величество вошёл в свои рабочие покои во дворце Чхонханджон и три дня безвылазно работал. К тому же, разве он не Сын Неба?
- Пока его намерения не будут ясны, абсолютно ничего нельзя делать.
- Если действовать без уверенности, могут казнить весь род до девятого колена. Нельзя же просто наобум рисковать семьями и родственниками всех, кто находится во дворце Кирюнг.
Придворная дама Дон потихоньку отступала назад.
- Я даже не могу увидеть лик его величества, как же мне с ним поговорить и выяснить его намерения по такому опасному вопросу? Ты думаешь, простому наложнику легко встретиться с великим императором?
- Мама, вы - Гвиби мама. И законный наследник дома Кё. Вы сможете, мама.
Ён О бросил на неё унылый, безжизненный взгляд.
- Даже если вы будете притворяться несчастным, это не изменит того, что нужно сделать.
- Ты хочешь, чтобы я соблазнил его величество?
- Соблазнить… Что это за слова для наложника, Кё Гвиби мама? То, что наложник желает видеть его величество, - это естественно. Его величество - ваш супруг.
Лицо Ён О на мгновение исказилось. От слова «супруг» у него было такое выражение, будто он услышал нечто невыносимое.
- Никогда не делайте такое лицо перед его величеством, Гвиби мама. И не забывайте, что пока его намерения не будут совершенно ясны, ничего делать нельзя. Я удаляюсь.
Придворная дама Дон почтительно поклонилась. Тяжело вздохнув, Ён О крикнул наружу:
- Передай главному евнуху внутреннего дворца, чтобы он прислал во дворец Кирюнг музыкантов, играющих на цитре. И перенесите мою цитру в отдельный павильон в фруктовом саду. Я настрою струны.
- Может, приказать музыкантам принести цитру?
- Так и сделай. И передай, что, если нужно, они могут принести ноты с пейзажными мелодиями.
Ён О с недовольным лицом посмотрел на придворную даму Дон. На её красивом лице появилась улыбка.
- Я так и знала, что у вас получится, Гвиби мама. Вы восхитительны. Я прикажу повесить занавески у главного места в фруктовом саду.
Придворная дама Дон удалилась с выражением приятного удивления на лице, словно её осенило, что существует и такой способ. Её голос, которым она звала служанок и отдавала приказы, становился всё быстрее.
- Соблазнять... Да кого я соблазняю, - пробормотал себе под нос Ён О, скривив лицо.
Когда музыканты, пришедшие во дворец Кирюнг, закончили играть по одной мелодии каждый, Ён О спустился с главного места и сел перед своей цитрой. Место, где стояла цитра, также было отделено полупрозрачным голубым занавесом.
Как только он возложил руки на струны, раздался голос, возвещающий о прибытии императора.
- Его Величество Император прибыл!
Ён О убрал руки с цитры и обернулся. Это кричал его личный евнух, Бом Ю, низко склонив голову. Это был мощный возглас, полный торжественности.
- Его Величество Император прибыл!
Ён О не сдержал смешка, полного недоумения.
- Да уж, для императорской семьи какой-то там бездельник из богатого дома - ничтожество.
Его ближайший евнух был шпионом императора. И тот императорский евнух, которого император приставил к нему, скорее всего, тоже был шпионом.
Словно в ответ на возглас евнуха, вдали поднялся лёгкий шум. Суматоха приближалась, и снаружи раздался громкий крик:
- Его Величество Император прибыл!
Музыканты уже давно стояли на коленях в знак почтения. Ён О поднялся со своего места и посмотрел на евнуха, следовавшего за императором.
Сок Ви, который хоть и числился евнухом дворца Кирюнг, но на самом деле служил при императорском дворе, с бледным лицом следовал за императором, а затем естественно отошёл в сторону и замер, склонив голову.
- Приветствую Его Величество Императора. Ваше Величество, да сопутствует вам великая удача.
Император сразу же взошёл на главное место.
Лицо мужчины, смотревшего вниз, было невозмутимо. А вот главный евнух Ван, преклонивший колени у подножия, украдкой пытался отдышаться. Из-за дверей павильона продолжал доноситься суматошный шум.
Император не стал расспрашивать, что тут происходит и чем все занимались. Он пришёл, уже всё зная.
Этот человек был не просто членом императорской семьи - он был всевышним правителем, императором.
То, что Бом Ю остановил его, объявив о прибытии императора именно в тот момент, когда настала очередь Ён О играть, казалось спланированным. Судя по растерянности евнухов, император по какой-то причине не смог прибыть вовремя.
- Да, Ваше Величество, - медленно ответил Ён О из-за занавеса.
- Похоже, благодаря вам мои уши сегодня насладятся роскошью.
Музыканты, сидевшие перед чайным столиком, затаили дыхание.
Император на главном месте был таким же, как и всегда. На его безупречном лице, от которого веяло высокомерием и холодной жестокостью, не было ни единой эмоции.
Независимо от того, сколько было любви, была ли благосклонность или нет, виделись они часто или редко, - совсем недавно две наложницы этого мужчины исчезли.
Даже ему, который не был с ними близко знаком, стало не по себе, и он задумался: неужели этому человеку и вправду всё равно?
Его невозмутимое, холодное лицо пугало, но в то же время вызывало толику жалости при мысли о том, через какие суровые испытания, должно быть, прошёл этот человек.
- Я лишь надеюсь, что не потревожу слух Вашего Величества.
Ён О дёрнул струну, проверяя звук. Даже от этого короткого, но густого и характерного звука, у музыкантов округлились глаза. На мгновение опустив руку и оглядевшись, Ён О снова возложил руки на цитру.
Присущий ему густой звук заполнил пространство.
Когда тоска по безмятежному и прекрасному пейзажу в мелодии стала нарастать, обычный Ён О заставил бы каждую ноту, создающую умиротворенную атмосферу, звучать мощно, словно ударяя по ней.
Но в этот раз, в отличие от обычного, звук, воспевающий тихий миг, высокий и хрупкий, казалось, вот-вот оборвётся, но не обрывался, и разносился очень далеко. Мягкий и нежный звук, словно ласкающий весь мир, изысканно продолжался.
Сон Джэ, принимавший чашку чая от евнуха, замер.
Среди музыкантов, приглашённых Ён О, также пробежало изумление. Они застыли с широко раскрытыми глазами, а затем поспешно огляделись, чтобы убедиться, что не они одни так поражены.
Мелодия снова вернулась к густым и низким нотам. Характерный для Ён О густой звук заполнил пространство. После высокой и мягкой мелодии последовал хрупкий, изысканный и, казалось, способный достичь самых дальних уголков звук, который всех так ошеломил.
Уникальная манера исполнения, которую не мог не знать любой, кто хоть немного интересовался игрой на цитре. Но знать - одно, а исполнить так, как гласили легенды, - было трудно. Однако, каким-то образом, Ён О в определённом отрывке произведения в совершенстве воспроизвёл манеру игры Ко Ыльсана.
Когда мелодия закончилась, в павильоне воцарилась глубокая тишина. Тишину нарушил император.
Низкий голос, отдававший приказ, был решительным и строгим. Музыканты, евнухи и служанки быстро попятились. Ён О, находившийся за занавесом, тоже поднялся.
Увидев это, Сон Джэ усмехнулся и приказал:
От одного слова императора все, кто торопливо уходил, замерли.
- Ни единого слова о том, что сегодня произошло во дворце Кирюнг, не должно просочиться наружу. Если до моего слуха дойдут неподобающие речи, я отрежу язык, ослушавшийся императорского приказа. Ведь ваши руки драгоценны. А теперь все удалитесь.
Сказал император, лучезарно улыбаясь.
Ён О был сбит с толку поведением этого человека, который запрещал даже говорить о его игре, будто это было какое-то тяжкое преступление. Сон Джэ, сидевший на главном месте, поставил чашку и спустился вниз.
Музыканты и слуги быстрыми шагами, словно спасаясь бегством, покинули павильон.
Ён О тоже попытался последовать за ними.
Словно находя забавным это неумелое притворство, Сон Джэ тихо рассмеялся, отдёрнул занавес и вошёл внутрь. Рука мужчины схватила его за предплечье, не давая сбежать.
- …Прошу прощения. Вы велели всем удалиться.
Ён О попытался высвободить руку. Но рука, зажатая в большой ладони, не двигалась. Возможно, потому, что они не виделись несколько дней, могучее телосложение императора казалось особенно внушительным.
- Думаешь, я тебе велел уходить? Кё Ён О.
Рука Сон Джэ внезапно сжалась сильнее.
Внезапно тело Ён О упало в объятия императора. Сон Джэ обхватил его спину рукой, крепко прижимая к себе и не давая подняться, и заговорил:
- Какие извинения, Кё Гвиби. Это я прошу прощения. Я, в своём скудоумии, считал Кё Гвиби жадным до золота и высокомерным из-за своего таланта к игре, и дурно о нём отзывался. Воистину, это были глупые слова. Тебе нечего мне сказать, Кё Гвиби?
Ён О забарахтался, пытаясь выбраться из объятий мужчины. Ему было неловко от того, что его щека и ухо касались широкой груди. Сон Джэ прижал пытавшегося вырваться Ён О ещё теснее к себе и тихо заговорил:
- Я всем говорил, что Кё Гонджа - великий музыкант дворца, а вы и вправду оказались великим музыкантом.
От слов Сон Джэ Ён О поморщился.
- Какой из меня великий музыкант? Если бы мастер это услышал, он бы посчитал это смехотворным. Вы… вы когда-нибудь слышали игру мастера Ко Ыльсана?
- У вас, Кё Гонджа, есть талант удивлять меня.
Этот мужчина был императором и родился в императорской семье. Вероятность того, что он слышал игру великого мастера, была выше, чем у обычного человека. Ён О и сам так предполагал, поэтому до сих пор избегал играть перед императором в стиле своего учителя и тщательно избегал произведений, достойных утончённого учёного мужа.
Он совершил этот поступок, догадываясь, что его могут узнать, но когда собеседник действительно сразу же всё понял, у него вырвался вздох.
Соблазнять… Да кого я соблазняю.
Ён О, решив, что всё пропало, решил действовать нагло.
- Для бездельника из знатного рода игра на цитре - это разве не одно из основных достоинств?
- Дом Кё богат и знатен, поэтому было решено, что если уж учиться игре на цитре, то у лучшего учителя.
Сон Джэ не поддался на уловку Ён О.
- Ты был учеником мастера Ко Ыльсана?
- Точнее, один из многочисленных учеников мастера Ко Ыльсана. Хотя и один из лучших. Но я не собираюсь выставлять напоказ имя покойного учителя. Да и играть в точности как он я не хочу.
Ён О замолчал, подумав, что сказал лишнее.
- Последние слова. Значит ли это, что при желании ты можешь играть в точности как мастер?
Тёмные брови мужчины слегка приподнялись. Его взгляд, устремлённый на Ён О сверху вниз, был пронзительным и острым. Ён О задумался, что же он сказал не так.
Бледные губы шевельнулись. Сон Джэ усадил Ён О, которого держал в объятиях, перед цитрой. Подбородок мужчины с его прекрасными очертаниями слегка дёрнулся, указывая на цитру.
Ён О, беспокоясь, уцелеют ли его пальцы, возложил руки на струны. Не забывая о лести императору, он сыграл «Цветение лотоса».
Император, неподвижно стоявший перед Ён О, лишь повернул голову в сторону и что-то пробормотал. Он прикрывал рот большой рукой, поэтому было невозможно разобрать, что он говорит.
Вскоре мужчина снова посмотрел на Ён О.
- Какие отношения у Чон Мока, министра доходов, с мастером Ко Ыльсаном?
Лицо Ён О, до этого спокойно переносившее холодный, безжизненный взгляд, застыло. Он слегка поднял глаза, и Сон Джэ взглядом поторопил его с ответом.
