Знакомый аромат. 2. Начать сначала
Багровые листья кленов опали, время шло, и вот уже наступил порог зимы. Холода, наступившие раньше обычного, застали людей врасплох, но У Джон, который основательно подготовился к зиме, проводил дни в тепле. Особенно уютно было на втором этаже, где он жил с ангелочками, а самым теплым местом были детская игровая и спальня. Словно опасаясь, что случится беда, если внутрь просочится холод, весь персонал действовал так, будто получил особый приказ, и следил, чтобы в дом не проник и малейший сквозняк. Благодаря этому после душа в комнатах становилось даже жарко.
У Джон, наслаждавшийся теплым воздухом из фена, проверил время и отложил расческу. Пока он одевался и сушил волосы, прошло целых полчаса. Он поспешно прибрался и вышел из спальни. Как раз в этот момент в другом конце коридора показалась няня Ли Чоним с корзиной для белья.
- Могли бы и меня позвать. Давайте корзину сюда. Вы в маленькую комнату, да?
- Ох, не стоит. Управляющий директор увидит и опять будет недоволен.
Как только У Джон и ангелочки выписались из больницы, Са Гон Джун немедленно нанял в дом штат нянь. Каждая была специалистом в своей области, так что У Джону не нужно было и пальцем шевелить, но он часто сам вызывался помочь, а порой, наоборот, принимал помощь. Так он выражал благодарность персоналу и дарил свою любовь детям.
Его мягко, но настойчиво отстранили, когда он уже собрался помочь и с уборкой. Как раз вовремя послышался тихий детский смех. Услышав слова Ли Чоним о том, что ему пора идти к детям, У Джон развернулся и пошел.
Дверь в игровую была распахнута настежь. По просьбе Са Гон Джуна в комнате сделали полный ремонт, а пол и стены покрыли мягкими матами. Куклы, одеяла, книжки с картинками и игрушки - посреди этого пространства, полного всего, что могло понравиться детям, сидели два пушистых комочка.
С середины декабря У Джон начал одевать малышей в пушистую одежду с мягким ворсом. Близнецы в синем и сером комбинезонах-акулах превратились в два пухлых комочка и лежали на животах на полу игровой.
Шорк-шорк - крошечные ручки деловито двигались по бумаге.
Ихён и Ион, встречавшие свою вторую зиму в Ёнхидоне, в последнее время с головой ушли в рисование.
Толстые альбомы для рисования и восковые мелки, названия которых было трудно выговорить, настолько их было много, - в несколько раз больше тех двадцати цветов, которые он так хотел получить в детстве. Все эти инструменты для творчества пестрыми красками сияли рядом с ангелочками.
- Ангелочки, вы хорошо играли?
На голос У Джона малыши ответили:
Они были настолько увлечены, что У Джон даже удивился, что они ему ответили. У Джон подошел к малышам, присел на корточки и сказал:
- Лисуем, - повторили за ним Ихён и Ион.
В последнее время они все чаще повторяли за ним слова - видимо, так у них развивалась речь, - поэтому он старался почаще говорить с ними простыми, повторяющимися фразами.
- Да, вы рисовали. А папе можно посмотреть?
У Джон погладил малышей по спинкам и, придвинувшись ближе, сказал:
Ихён, расправив плечи от папиного внимания, указал на рисунок и воскликнул:
Он учил их слову «Угадайте», когда они занимались подбором картинок к словам, и, похоже, малыш вспомнил именно его.
- Мне нужно угадать, что нарисовали Хён-и и Он-и?
Рука Ихёна, сжимавшая зеленый мелок, усердно скользила по белому листу. Затем Ион нарисовал оранжевый комок.
У Джон молча разглядывал рисунок.
Он размышлял с довольно серьезным видом, как вдруг его осенило. А что, если… У Джон вгляделся в мир, созданный малышами, и широко раскрыл глаза.
Стоило У Джону угадать, как ангелочки восторженно закричали один за другим:
- Правда? Вы нарисовали Пупу и Нини?
Книжка про монстрика Пупу из Зеленой страны и его друга-гусеничку Нини была самой любимой у Ихёна и Иона. Это была история о том, как гусеничка Нини отправилась в путешествие в неведомую Зеленую страну и вместе с добрым монстриком Пупу выбралась из беды... Ангелочкам особенно нравился момент, когда Пупу спасал Нини, попавшего в опасность. Он каждую ночь перед сном перечитывал им один и тот же отрывок, так что книга истрепалась почти до дыр.
- Ух ты, как здорово. Хён-и и Он-и еще и рисуют отлично.
У Джон не скупился на похвалу. И хотя существует поговорка о том, что и ежу его ежата кажутся гладкими (корейская поговорка, аналог «всякому своё дитя милее»), дело было не только в этом. Глядя, как они уже различают формы и цвета, У Джон всерьез задумался, не обладают ли его малыши врожденным художественным талантом.
- Пупу и Нини были бы в восторге, если бы увидели.
Ион, который до этого рисовал, протянул У Джону книжку. Затем своей крошечной ручкой он быстро-быстро перелистал страницы и остановился на одной из них.
Глаза Иона, который точно указал на нужную сцену, заблестели. У Джон тут же начал цитировать по памяти. Содержание книжки, где на каждой странице было всего по паре строчек, он уже давно выучил наизусть.
- Пупу и Нини смело шагали по темному лесу. А лесной монстр в это время прятался и следил за ними.
У Джон наклонился и понизил голос. Он намеренно сгущал краски, создавая жутковатую атмосферу, и ангелочки, крепко сжимая мелки, подняли головы.
- Никто не пройдет через мой лес без разрешения! Лесной монстр выскочил наружу. И в сторону Пупу и Нини...
Размышляя, чем бы еще дополнить историю, У Джон подтянул к себе лежавшее рядом одеяло, широко распахнул его и закричал:
- Р-р-р-р! - и страшно набросился на них.
Вскочив на ноги и схватившись за уголки одеяла, У Джон превратился в лесного монстра из книжки.
У Джон затащил Ихёна и Иона под одеяло. Он по очереди зарывался лицом в их круглые животики и издавал фыркающие звуки.
Ангелочки, смеявшиеся до упаду с раскрасневшимися щечками, довольно отважно выкатились из-под одеяла. Упёршись ладошками в пол, они поднялись на ноги и, сдавленно хихикая, стали убегать от У Джона. Их неуклюжий бег, в который они вкладывали все силы, был таким милым, что ему тут же захотелось схватить их в охапку и зацеловать, но он сдержался. У Джон подождал, пока они отбегут еще на несколько шагов, а потом:
Он, взмахнув одеялом, бросился за ангелочками. Когда он с комичным видом, топая ногами, погнался за ними, по комнате разнесся их заливистый смех.
Глядя, как радуются дети, он и вправду был так счастлив, что не гнушался каждый день валять дурака.
В какой-то момент он увидел, как ангелочки, убегавшие от него, схватились каждый за одну ногу какого-то человека и спрятались за ним. У Джон, который так весело бежал, опустил одеяло на плечи и замер на месте.
- О боже, неужели появился монстр?
Прошла ровно неделя, как Са Гон Джун уехал в заграничную командировку. Он точно помнил, что поездка должна была продлиться десять дней, но, видимо, что-то случилось, и Са Гон Джун, одетый в костюм, вернулся раньше срока и теперь здоровался с ангелочками.
Ах, знал бы я, не стал бы так носиться.
Пока У Джон в смущении теребил край одеяла, Са Гон Джун отцепил от себя ангелочков и сказал:
Взгляд Са Гон Джуна, устремленный на У Джона, игриво блеснул. Когда У Джон попятился, Са Гон Джун хмыкнул и повел бровью.
Са Гон Джун широкими шагами подошел, подхватил У Джона и закинул его себе на плечо. Одеяло упало на пол, и пока висевший на плече У Джон колотил его по широкой спине, ангелочки подбежали к Са Гон Джуну и вцепились в его колени, требуя вернуть им папу.
Са Гон Джун, мельком взглянув на детей, поднял голову и крикнул:
Управляющий Ким Уджин, ожидавший неподалеку, быстро подошел.
- А, отлично. Забирай их вниз.
Управляющий Ким опустился на колени и хлопнул в ладоши.
- Молодые господа, не хотите ли пойти попробовать булочки-динозаврики?
Управляющий Ким добавил таинственным голосом:
Раздался громкий ответ, сопровождаемый топотом маленьких ножек. Акульи хвосты, пришитые к попкам их комбинезонов, отчаянно виляли из стороны в сторону.
Спустившись с плеча Са Гон Джуна, У Джон смотрел, как уходят дети, и только потом пришел в себя.
- Дела пошли лучше, чем я ожидал.
В последнее время Са Гон Джун занимался разработкой нового круизного маршрута. Его бизнес и так процветал, но с появлением ангелочков дела пошли в гору в несколько раз, и он был очень занят.
Маршрут по Средиземному морю, начинавшийся в Испании, пролегавший через Францию, Италию и заканчивающийся на Мальте, был одним из новых проектов, в который Са Гон Джун вкладывал всю душу, и до первого рейса оставалось около полугода.
Отвечая на вопрос Са Гон Джуна, У Джон опустил взгляд на пол. Рисунки ангелочков и мелки, а также фигурки динозавров, с которыми они играли всего мгновение назад, были разбросаны по всей игровой.
«Неприятности» здесь были именно такими. Маленькие игрушки, на которые можно наступить, если не смотреть под ноги, или поход в парк с наклейкой, которую дети тайком прилепили тебе на лоб.
- Хоть ты и говоришь так, но, похоже, у тебя тут была настоящая война?
Рука Са Гон Джуна провела под глазом У Джона. Оттуда отлепилась маленькая, размером с ноготь, мягкая наклейка, перепачканная зеленым мелком.
У Джон беззвучно рассмеялся и закрыл глаза. Когда он ответил «да», Са Гон Джун пригладил рукой его волосы, растрепавшиеся и торчавшие в разные стороны после возни с одеялом.
- И как же нужно читать книжку, чтобы так…
- Просто хотел сделать это немного веселее…
Честно говоря, он действительно недооценил ситуацию. Было много персонала, помогавшего по дому, и он думал: «Ну насколько может быть сложно заботиться о двухлетних детях?»
Однако, играя с детьми, которые росли не по дням, а по часам и становились все активнее, он частенько так уставал, что просто отключался. Особенно в те два выходных дня, когда Са Гон Джуна не было, он думал, что просто умрет. Играть с ними с утра до вечера, пока они не заснут, оказалось не так-то просто, как он себе представлял.
- Я же говорил тебе не перенапрягаться.
- Все в порядке. Это же не тяжелая работа.
Тем не менее, он не хотел показывать свою усталость. Ведь, несмотря на физическую усталость, он действительно наслаждался каждым днем. С тех пор как ангелочки начали хорошо понимать слова, веселья стало в несколько раз больше, и У Джон каждый день с нетерпением ждал, что же интересного произойдет сегодня. Он уже сбился со счета, сколько видео с ангелочками сохранил в телефоне.
Са Гон Джун наклонил голову и опустил взгляд. Через несколько дней после возвращения в Ёнхидон, У Джон, который из-за беспокойства о детях не мог толком спать, в конце концов слег и оказался в больнице.
По совету лечащего врача У Джон отдохнул и вскоре встал на ноги, но Са Гон Джун по-прежнему был недоволен сложившейся ситуацией. Иногда он ловил себя на мысли, что было бы неплохо, если бы он моргнул, а эти сорванцы уже выросли, сказали: «Что ж, мы пошли, отец» и съехали.
Знал ли он об этих мыслях или нет, У Джон, излучая стопроцентно чистую улыбку, слегка усмехнулся.
- Показать вам рисунки ангелочков?
У Джон поднял с пола альбом и показал Са Гон Джуну.
Его голос, хоть и звучал как вопрос, был полон уверенности. Взгляд У Джона скользнул с рисунка на Са Гон Джуна и обратно. Са Гон Джун поочередно посмотрел на блестящие глаза У Джона и на рисунок, а потом искренне спросил:
- Это друзья из книжки. Они каждый вечер просят почитать им, и я не думал, что они смогут их нарисовать.
Са Гон Джун смотрел на грубые зеленые и оранжевые комки и слушал объяснения У Джона. Как ни посмотри, это не было похоже на тех друзей из книжки. Хотя цвета, вроде бы, были похожи.
Повисла тишина. У Джон, столкнувшись с молчанием, с виноватым видом осторожно произнес:
- Ах, вы, должно быть, устали после дороги, а я так бестактно себя веду.
С этими словами он убрал рисунок и улыбнулся.
- Я попозже снова покажу. Отдыхайте. Я приберусь в игровой и буду с Хён-и и Он-и в гостиной…
Взгляд У Джона уже был направлен за пределы игровой.
Если мы вот так разойдемся, все кончено. Все мои старания вернуться поскорее пойдут прахом.
Рука опередила слова. Са Гон Джун взял у него рисунок, положил его на стол и всем телом притянул У Джона к себе.
- Да уж, с догадливостью у тебя и правда туго.
- Едва я их от тебя отцепил, как ты уже собрался за ними.
К его феромонам, которые только начали обретать свой собственный аромат, примешивался запах детей. В полной мере ощущая теплый и уютный запах У Джона, Са Гон Джун зарылся лицом в его шею. У Джон молча обнял его широкую спину и продолжил:
- Тогда я всего на минутку спущусь и сразу вернусь.
- Скажу, что другой папа решил немного отдохнуть, прежде чем выйдет.
- Конечно. Они все понимают. Даже говорят, что им нравится, а что нет.
В ответ на небрежное согласие У Джон укоризненно шлепнул Са Гон Джуна по спине.
- Правда. Ангелочки очень ждали папу.
- Конечно. Каждую ночь спрашивали, когда вернется другой папа.
Са Гон Джун, сглотнув подступающий смех, принялся покусывать шею У Джона. Это говорил человек, который находил нежное толкование даже для бессмысленных рисунков. Можно было смело делить его слова надвое. Подумав так, он начал выпускать феромоны.
Щеки У Джона залились румянцем. От феромонов альфы, которых он не чувствовал целую неделю, исходил просто взрывной жар. У Джон растерянно прервался на полуслове, но тут же повис на его плечах и добавил:
- Тогда давай немного так постоим.
Са Гон Джун тут же запустил руку под одежду У Джона. В тот момент, когда он ощутил под ладонью мягкую кожу, сдерживать порыв стало невыносимо трудно. Он поднял У Джона, усадил его на комод в игровой и задрал его кофту, но У Джон в панике одернул край одежды.
- Знаю. Я же сам все здесь выбирал, как я могу не знать.
Са Гон Джун засунул лицо прямо под футболку и коснулся языком покрасневшего, набухшего соска. У Джон отчаянно пытался оттолкнуть его, ухватившись за плечи, но тот был неумолим.
- Е-если так, дети увидят, ух!
- Если будешь так громко кричать, тебя на первом этаже услышат.
Его губы обхватили сосок. С силой втянув его в себя, он коснулся кончиком языка затвердевшего бугорка, а затем плотно накрыл его всем языком. От возбуждения, пробежавшего по спине, тело мелко задрожало. Его рука, нащупывая опору, смахнула машинку, с которой играли дети, и та упала на пол.
У Джон закрыл глаза и поплыл. Было даже смешно, что он так себя ведет, хотя они с Са Гон Джуном уже перепробовали все, что можно и нельзя, но… заниматься подобным в игровой было все еще трудно принять.
- Я не говорю, чтобы вы прекратили…
У Джон, наконец выдавив из себя слова, посмотрел на Са Гон Джуна сверху вниз. Он положил свою ладонь поверх его руки, опиравшейся на комод, и снова попросил:
- Давайте не здесь, а в спальне.
Вместо ответа Са Гон Джун подхватил У Джона на руки. Он вышел из игровой, прошел по коридору, вошел в спальню и почти бросил У Джона на кровать. У Джон, не успев прийти в себя, забарахтался под задравшейся вверх одеждой. Едва он стянул ее вниз, как увидел, что Са Гон Джун стоит у кровати.
- Я спрашиваю, есть еще что-то, на что мне нужно обратить внимание?
Он с небывалой поспешностью сбросил пиджак и расслабил галстук. В следующий миг он уже был над У Джоном, расстегивая пуговицы на его домашней одежде и спрашивая:
- Если есть, говори сейчас. Потому что потом я, кажется, уже не смогу тебя выслушать.
У Джон растерянно моргнул. Дверь в спальню была плотно закрыта, шторы, в меру затенявшие солнечный свет, тоже были опущены. Вроде бы, этого достаточно… Поразмыслив, У Джон покачал головой.
Кажется, нет, ответил он и кивнул.
Са Гон Джун опустил руку рядом с плечом У Джона. Затем, оперевшись обеими руками о кровать и заключив У Джона в ловушку, он впился в его губы. Он просунул язык между его приоткрытых губ и прищурился.
Он молча снял с него одежду, вбирая глазами вид У Джона, чья кожа за неделю вновь обрела свой бледный цвет. Са Гон Джун, обхватив его круглые плечи, спросил:
От внезапно хлынувшего густого потока феромонов перед глазами все поплыло. Тело У Джона вздрогнуло от его грубых, почти звериных прикосновений, словно он долго голодал. Потирая свой огромный, набухший член о бедро У Джона, он тихим голосом поторопил:
Са Гон Джун просунул руку в пространство, образовавшееся за его спиной. Он обнял его тонкую талию и, поглаживая ладонью спину, прижался губами к его шее.
Иногда он бывал груб, но когда он вот так целовал его и вдыхал в него жизнь своими прикосновениями, У Джон от щекочущего чувства порой забывал о времени. Возможно, стоит последовать его совету. У Джон потерся своим уже набухшим членом о его бедро и ответил:
У Джон, закрыв глаза, обнял его за плечи. Он не забыл приподнять одну ногу и слегка обвить ею его талию. В тот момент, когда его рука, едва державшаяся, соскользнула вниз, Са Гон Джун поцеловал его в уголок глаза и прошептал:
Большая рука коснулась его спины.
Едва он почувствовал, как напряглись кончики пальцев, поддерживающие его поясницу, их губы слились. Мягкий язык несколько раз облизал его губы, а затем без всяких церемоний вторгся внутрь.
Облизав его нёбо и прикусив губы, Са Гон Джун с гортанным стоном обхватил язык У Джона и потянул на себя. Легкая боль отозвалась в горле, и У Джон, сам того не осознавая, прерывисто выдохнул.
Пока он пытался восстановить сбившееся дыхание, на него обрушился поцелуй, мягкий, как перышко, и снова всколыхнул его.
Вырвался горячий вздох. Они, не отрываясь, прижались губами друг к другу и принялись жадно исследовать друг друга. Они целовались так, словно были путниками, что бесцельно блуждали по пустыне и наконец наткнулись на оазис.
Жар, скопившийся в его теле, перетекал к нему, и снова возвращался.
Когда ему временами не хватало воздуха и он начинал задыхаться, Са Гон Джун снова приникал к его губам. Стоило У Джону ухватить глоток воздуха в крошечную щель, как медленно проникший язык снова и снова обводил его нёбо, опутывая.
Поцелуй был таким медленным и настойчивым, что по затылку пробегали мурашки.
Он не позволял ни мгновения сомнений. Когда У Джон, вздрогнув, попытался отстраниться, Са Гон Джун одной рукой поддержал его подбородок, наклонил голову и начал проникать еще глубже.
Из уголка рта, задыхающегося У Джона, потекла слюна, которую его губы уже не могли удержать. Са Гон Джун последовал за этим следом. Он слизал слюну, стекавшую с губ на подбородок и шею, и прижался губами к ямочке его ключицы.
Его дыхание на плече щекотало. У Джон извивался. Он даже попытался вырваться, выгнув грудь вперед. Но Са Гон Джун не отпускал его. Напротив, он с силой впился в его шею, оставляя на ней множество своих следов.
Тело съежилось. Он опустил взгляд, не зная, что делать от щекотки, но Са Гон Джун поднял его подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.
- Подними голову. Дай мне посмотреть на твое лицо.
В полумраке комнаты их взгляды встретились - его, горящий от возбуждения. На расстоянии, где их носы едва соприкасались. Так близко, что они чувствовали дыхание друг друга, их губы замерли в дразнящей близости, вот-вот готовые коснуться.
- Настолько, что хотелось бросить все - и работу, и дела - и вернуться.
Наклонив голову, Са Гон Джун откровенно провел языком по губам У Джона, а затем накрыл их своими. Насладившись на мгновение мягкостью и теплом У Джона, он выпустил феромоны.
Концентрация феромонов, обрушившихся на партнера, которого он жаждал целую неделю, была тяжелой и густой. Веки У Джона мелко задрожали. Его руки, касавшиеся Са Гон Джуна, дрожали, ноги подергивались. В какой-то момент У Джон, чей взгляд расфокусировался, тоже начал в ответ выпускать свои феромоны.
Крепкие руки с силой сжали его мелко дрожащее тело. Ему казалось, что еще немного, и он сломается, но контролировать себя было трудно.
Отстранившись, Са Гон Джун приподнялся и посмотрел на У Джона сверху вниз. Его полностью расстегнутая одежда была смята и представляла собой полный беспорядок. Са Гон Джун несколько грубоватым движением распахнул воротник.
Верхняя одежда была полностью раскрыта, и У Джон оказался совершенно беззащитен, полностью отдавшись Са Гон Джуну. Наслаждаясь гладкой кожей, Са Гон Джун провел ладонью по его груди. Твёрдая, грубая рука беспощадно терзала нежный сосок. Не потребовалось много времени, чтобы мягкий бугорок затвердел, набух и окрасился в красный цвет.
Когда рука, гладившая грудь, сжала плоть, сосок отчетливо выступил вперед.
Ощущение, будто туго натянулась струна, ведущая вглубь живота. У Джон, не в силах справиться с внезапно подступившим жаром, приоткрыл рот и резко выдохнул.
Губы коснулись его груди. Левый сосок вязко посасывали в горячем рту, а правый перекатывался в грубой руке. От каждого выдоха на его кожу тело двигалось само по себе. Са Гон Джун подавил эти метания У Джона, прижав его своим телом.
Он накрыл языком уже набухший сосок и принялся медленно и настойчиво покусывать его зубами. Казалось, от прикосновений его руки к пояснице и от его губ на груди голова вот-вот расплавится.
Придавленный его огромным телом, он не мог и пошевелиться. Ему оставалось лишь беспомощно барабанить пальцами ног по кровати. Са Гон Джун, казалось, на мгновение отступил, но тут же, широко раскрыв рот, снова впился в другой сосок и принялся сосать.
Соски, которые он поочередно и без предупреждения терзал, раскалились докрасна. Он не колебался. Раздавались влажные звуки, и он не отпускал У Джона, пока его плоть не всасывалась с чавкающим звуком.
Казалось, тело вот-вот расплавится.
Са Гон Джун поднял голову. Сосок, едва освобожденный, был весь в слюне и блестел алым цветом. При виде этого лицо У Джона залилось таким же румянцем.
- Ты же любишь, когда я сосу твою грудь.
Са Гон Джун улыбнулся, глядя У Джону в глаза. Он демонстративно коснулся кончиком языка округлого бугорка, и когда У Джон съежился, безжалостно впился в него.
В какой-то момент его эрегированный член болезненно набух. За то время, что Са Гон Джуна не было, У Джон ни разу не притронулся к себе, и внизу уже давно был полный беспорядок.
У Джон дернул бедрами. Он терся своим набухшим членом о плотное, мускулистое тело, задыхаясь.
- …А, да. Но… слишком, ха-а, ах.
У Джон крепко зажмурился. Голова говорила «не надо», но тело не слушалось. Он терся твердым членом о его грудь и приоткрыл рот.
С каждым движением бедер вверх и вниз его охватывало чувство, что он вот-вот кончит. Он испуганно замер, но Са Гон Джун, заметив это, бросился на него, и остановить его было уже невозможно.
Са Гон Джун терся о возбужденный член У Джона своим телом и касался его сосков кончиком языка. Бугорок, уже взбудораженный долгой стимуляцией, от малейшего прикосновения вздрагивал и твердел.
- Кажется, сейчас… я сейчас кончу, хуу.
Са Гон Джун, глядя на У Джона сверху вниз холодными, потемневшими глазами, потер сосок кончиками пальцев, а затем плотно накрыл его всей ладонью.
- Все же испачкается, может, отойдете на секунду…
Сказав это, он равнодушно приоткрыл рот. Шершавый язык обхватил бугорок, а затем с силой втянул его в себя.
Тело, прижатое к кровати, застыло. Готовясь к извержению, оно на мгновение напряглось, а затем волна пошла вниз.
Напряженная головка, смотревшая вверх, дернулась. Вспышка, словно от ожога, пришла внезапно, и по всему телу разлилось мощное сердцебиение, будто кто-то сжимал и разжимал его сердце в кулаке.
У Джон приоткрыл рот и запрокинул голову. Ему показалось, что он кричит слишком громко, и он запоздало прикусил губу, но стон все равно вырвался. Зажав дрожащие губы, он крепко вцепился в его плечи.
В конце концов, У Джон кончил, придавленный им. Это не закончилось одним разом; пока продолжались последовательные извержения, медленные движения Са Гон Джуна не прекращались. Оргазм в таком сдавленном положении был таким же медленным, как и его движения.
Перед глазами все побелело. Лишь когда дрожь в теле улеглась, Са Гон Джун приподнялся. У Джон, тяжело дыша, прикрыл глаза тыльной стороной ладони. Несмотря на то, что он уже кончил, его тело все еще было охвачено возбуждением.
- Так торопился, что кончил от одной лишь ласки груди?
Большая рука провела по груди и животу У Джона. Все его тело было в липком беспорядке от спермы, и грудь Са Гон Джуна блестела точно так же.
- Один тут повеселился, да еще и так обильно кончил.
- А, я тоже для вас сделаю, это, только сначала вытру…
У Джон торопливо протянул руку. Когда он вытирал сперму ладонью и тыльной стороной руки, его кончики пальцев коснулись набухшего до предела члена.
Тук, мощный ствол качнулся. Сколько ни смотрю, никак не могу привыкнуть… Пока он думал об этом, мир перед глазами перевернулся.
- Это не секс ради удовольствия одного. Кажется, сегодня мы оба одинаково сходим с ума.
Са Гон Джун лег на кровать и, потянув У Джона за тазовые кости, усадил его над своим лицом. У Джон оперся локтями по обе стороны от бедер Са Гон Джуна и подумал: «Что это за поза?» Пока он растерянно размышлял, темно-красный набухший член коснулся его щеки.
Когда он неловко приподнял торс, то почувствовал горячее дыхание между ягодицами. Язык прошелся по самому сокровенному месту в его промежности.
- Ну, можешь и просто так оставаться.
Са Гон Джун обхватил руками бедра и промежность У Джона и притянул к своему лицу. Он зарылся лицом в мягкие ягодицы и, приоткрыв рот, легонько всосал мошонку.
Поза была незнакомой. Ему было неловко вот так полностью раскрыться над его лицом, и когда он попытался отстраниться, руки, обхватившие его ноги, сжались сильнее.
Вырываться было бесполезно. Са Гон Джун, уже накрывший губами его промежность, нащупал рукой и обхватил член У Джона. Уже кончивший раз, тот чувствительно отреагировал даже на малейшую стимуляцию.
Медленно и осторожно, но жадно исследуя его плоть, Са Гон Джун повел рукой и потер головку. У Джон, пытавшийся свести ноги, но остановленный телом Са Гон Джуна, согнулся вперед и повалился.
Его губ коснулось что-то горячее. В тот момент, когда он увидел, как вены от низа живота вздулись на члене, пульсируя так, будто вот-вот лопнут, У Джон выгнул спину и обхватил ствол.
Кончиком языка он провёл по выпуклой головке, прежде чем глубоко взять его в рот, вырвав у Са Гон Джуна сдавленный стон. Член был настолько огромным, что даже просто удержать его во рту казалось невозможным. У Джон слегка разжал губы, позволив ему выскользнуть, а затем мягко провёл влажными губами вдоль ствола. Когда член стал скользким от слюны, У Джон снова взял его в рот.
Из-за позы было невозможно взять его до самого основания. Он обхватил ртом головку и часть ствола, а остальное нежно поглаживал рукой. Он то сжимал, то расслаблял руку, двигая ею вверх и вниз, и от Са Гон Джуна снова потекли феромоны.
Под их влиянием взгляд У Джона постепенно затуманивался. С полуприкрытыми глазами он, обезумев, терся лицом о член и облизывал головку кончиком языка.
Тем временем внизу у У Джона тоже стало влажно.
Поняв, что У Джон покорно сотрудничает, Са Гон Джун и вовсе раздвинул его ягодицы и принялся жадно вылизывать его.
Облизывая кончиком языка туго сжавшееся колечко мышц, он нащупал его рукой. Как только его коснулось тепло, У Джон вздрогнул. Отверстие, уже познавшее удовольствие проникновения, сжималось и разжималось, заставляя Са Гон Джуна не отрывать от него взгляда.
С другой стороны донёсся приглушённый стон с членом во рту. Услышав этот звук, Са Гон Джун принялся мягко потирать большими пальцами вокруг колечка мышц. Каждый раз, когда его руки касались, из приоткрывшегося колечка срывалась капля смазки. Ее было так много, что одна щека лежащего на кровати Са Гон Джуна стала совершенно влажной.
Са Гон Джун кончиками пальцев стер смазку. Он потер ее, ощущая скользкую вязкость, а затем обсосал пальцы. Это принесло ему большее удовлетворение, чем любой деликатес. Облизнув губы, он и вовсе притянул ягодицы У Джона к себе, просунул язык в отверстие и принялся жадно пить.
Ему казалось, что его член вот-вот взорвется, но он не хотел упускать это удовольствие. Неторопливо и тщательно. Он касался каждого уголка так настойчиво, что это могло показаться одержимостью, и стоны У Джона становились все выше. Тот без колебаний демонстрировал ему свое раскрытое отверстие, терся ягодицами о его щеки и подбородок.
Когда он ввел палец в отверстие и раздвинул его, показались ярко-красные внутренние стенки. Кончики его пальцев, поглаживавшие вход, начали проникать все глубже. Он исследовал бугристые стенки одну за другой, выискивая самые чувствительные точки У Джона.
Когда отверстие туго обхватило его палец, кончик коснулся чего-то выпуклого. Рука, исследовавшая стенки, напряглась, и в тот миг, когда он надавил на эту точку, У Джон резко сжался и обмяк.
Между его дрожащих, раздвинутых бедер протянулась вязкая нить смазки. Когда Са Гон Джун с силой нажал на ту же точку, колечко мышц туго сжалось.
У Джон, уткнувшись лицом в пах Са Гон Джуна, мелко дрожал.
Его ягодицы дернулись. Отверстие, сжимавшееся и разжимавшееся, словно приглашая его войти, подгоняло его. Он заметил эту перемену, но вместо этого вытащил палец.
Медленно, скользнув по внутренним стенкам, палец вышел, увлекая за собой тонкую ниточку. У Джон теперь обхватил обеими руками член, который из темно-красного стал багровым и, казалось, вот-вот лопнет, и принялся усердно его сосать.
И тут же палец снова скользнул внутрь. Исследуя путь снаружи внутрь и изнутри наружу, палец остановился, накрыв самую чувствительную точку.
Движения пальца, плотно прижатого к внутренней стенке и вибрирующего из стороны в сторону, в сочетании с губами, всасывающими его промежность, вызывали такую стимуляцию, что ему было трудно удержать равновесие.
- …Ах. - У Джон поспешно попытался отстраниться. Но, получив шлепок по ягодицам, вернулся в исходное положение. Боясь прикусить член, который он держал во рту, он лишь прижимался губами к его головке и тяжело дышал.
Палец, изогнутый крючком, царапал внутри. Стоило ему немного привыкнуть, как к нему присоединялся второй, а когда он пытался перевести дух - третий, и они вместе будоражили его изнутри. Уже полностью расслабленное отверстие вязко обхватывало его пальцы, не желая отпускать.
Низ живота болезненно сжался, и член, кончивший совсем недавно, снова напрягся.
Каждое прикосновение Са Гон Джуна заставляло его твердеть, и теперь он грубо бился о вздрагивающий живот У Джона. Поглаживая набухшую мошонку, Са Гон Джун прошептал едва слышно:
Са Гон Джун толкнул вперед дрожащее тело У Джона и приподнялся. Он пристроился сзади к У Джону, стоящему на четвереньках, и потерся о него своим подрагивающим членом.
Отверстие, которое, как ему казалось, он так долго ласкал и растягивал, к этому времени уже плотно сомкнулось. Глядя на плотно сжатые складки, несмотря на обильно стекающую по бедрам смазку, он коротко цокнул языком.
У Джон наклонился вперед, выставляя ягодицы. Почувствовав, как рука обхватила его тазовые кости, он закрыл глаза. Горячая головка скользнула по ложбинке между ягодицами и постучала по отверстию. Сверху вниз, снова и снова, это скольжение заставляло У Джона сгорать от нетерпения. Стоило ему раздвинуть ноги и прижаться к нему, как он почувствовал прикосновение того, что вот-вот вторгнется внутрь.
Между его промежностью и ягодицами стало горячо. У Джон, сам того не осознавая, выпустил феромоны и прижался плечами к кровати.
Головка точно нацелилась на отверстие. Она дразняще скользила по входу, который даже будучи полностью влажным, не мог с легкостью принять ее. И затем...
Разъяренная головка распахнула врата. Туго растянутое отверстие после нескольких толчков с трудом поглотило головку.
Замерев на мгновение, чтобы перевести дух, Са Гон Джун обеими руками обхватил талию У Джона и одним резким движением толкнул бедра вперед. Движение было таким сильным, что брызнула смазка, и его ягодицы с хлюпающим звуком прилипли к его паху.
Са Гон Джун отстранился. Ровно настолько, чтобы не вышла головка, а затем снова без колебаний вошел в самую глубь.
Чувствительная точка, уже возбужденная его ласками, стонала, будучи раздавленной и растертой огромным членом.
У Джон, сжав пальцы ног, кончил прямо так. Покачиваясь от движений тела, которое двигалось сзади, он изверг из себя белую, мутную жидкость.
Даже на пике наслаждения толчки продолжались.
Каждый раз, когда член, обильно смазанный смазкой, проникал в темную глубину, вздувшиеся на нем вены сжимались, а затем снова возвращались в исходное состояние. Вязко сжавшееся отверстие обхватывало член, не желая отпускать.
Са Гон Джун схватил У Джона за локоть. У Джон, приподнятый, качался из стороны в сторону. Поскольку его руки были схвачены, и он не мог опереться на кровать, стимуляция удвоилась. От грубых, быстрых толчков, от пронзительного, плавящего мозг ощущения он не мог ни о чем думать.
Стоны вырывались сами собой. Феромоны тоже вышли из-под контроля. У Джон, дрожа всем телом, принимал удовольствие, которое тот ему дарил. Каждый раз, когда большой член двигался внутри, ему казалось, будто нажимают на кнопку, но в какой-то момент он перестал чувствовать прикосновения к внутренним стенкам, а ощущение оргазма продолжалось, и голова совершенно опустела.
У Джон прикусил губу. Все его тело дрожало в судорогах, так что он едва мог это выдержать. Он беспорядочно мотал головой. Слезы катились по щекам. Пока он с трудом пытался восстановить сбившееся дыхание, Са Гон Джун отпустил его локоть.
У Джон рухнул на кровать, как кукла с обрезанными нитками. Тяжело дыша, он прижался щекой к простыне. Жар, приливший к лицу, был таким сильным, что его трудно было выдержать.
- Сегодня потерпи, даже если будет немного грубо.
- …Хнг, ух, но все равно, если будете слишком сильно…
- Ничего не поделаешь, мы же целую неделю не виделись.
С этими словами член глубоко вонзился в его тело. От внезапного проникновения отверстие сжалось. Са Гон Джун, не обращая внимания, вбивал свой член в отверстие У Джона.
Звуки влажных толчков не прекращались. У Джон прикусил губу. Несмотря на то, что он туго обхватывал член, сзади все трепетало, и от этого странного ощущения было трудно владеть телом. Ху, хух… тонкий стон не прекращался.
Са Гон Джун опустился ниже. Он накрыл своим телом лежащего ничком У Джона и двинул бедрами, отчего У Джон застонал и замотал головой. Самый кончик его невероятно толстой головки с нажимом вошел точно в ту точку, которую чувствовал У Джон. По всему телу пробежали мурашки.
- Нет, это, не, не надо. А-ах, не надо…
- Раздвинь ноги, я хочу войти глубже.
Он плотно прижал руки к телу и крепко зажмурился. Внизу снова все туго сжалось, и хлынуло предэякулят. Са Гон Джун, выпуская феромоны, просунул язык в ухо У Джона.
- Хватит, ха-а… слишком, слишком глубоко.
Но к этому пробирающему до мурашек удовольствию он так и не привык. По его напряженным, поднятым плечам пробежали мурашки.
- Если раздвинешь ноги, будешь лучше чувствовать и не будет больно.
Са Гон Джун оставил на его шее щекочущий поцелуй. У Джон, содрогаясь от этих противоречивых ощущений, разрыдался и сжался в комок. Он кончил, но, как ни странно, пик наслаждения не проходил. Сзади все продолжало горячо пульсировать. Тело не слушалось.
- Твоя дырка, Чон У Джон-щи, сходит с ума, умоляя, чтобы ее трахнули, так почему ты колеблешься?
Са Гон Джун просунул руку под тело, плотно прижатое к кровати. Проведя по влажным бедрам, он обхватил рукой член, который уже кончил, и от этого поза У Джона нарушилась, и его ноги слегка разошлись.
- Ха-а, посмотри-ка, опять стоит вовсю.
- Я только что кончил… не могу. Хнгх, не могу.
- Что же делать, сегодня я тоже ждать не намерен.
И он все-таки глубоко вонзился между его раздвинувшихся ног. Он не толкался, а, оставаясь внутри, лишь двигал бедрами. Головка, зацепившаяся где-то в глубине его тела, издавала хлюпающие звуки.
Их тела подходили друг другу идеально, без единого зазора. Он и сам не знал, сколько раз за эту неделю обнимал его в своих фантазиях. Са Гон Джун не знал способа быть джентльменом с таким партнером, когда тот был прямо перед ним.
Он продолжал медленно входить, отводя назад лишь бедра. Ствол, растягивая нежнейшие внутренние стенки, снова и снова глубоко стимулировал его изнутри и выходил наружу. Всем телом ощущая, как его внутренности то поддаются внутрь, то, наоборот, вытягиваются наружу, Са Гон Джун хрипло дышал.
Как могло быть так хорошо, думал он. Покорно обвивающее его тело, феромоны, выпускаемые специально для него, дрожащие, но не отстраняющиеся руки - все в нем нравилось ему до безумия.
Только испуганный плач У Джона беспокоил его. И его грудь, которая, как и в прошлом, время от времени вздымалась, тоже постоянно попадалась на глаза.
Са Гон Джун отстранился. Он с силой вытащил член и перевернул У Джона на спину. Только теперь он увидел, что его грудь, которую он безжалостно искусал, давно уже распухла и покраснела, и соски, казалось, были в таком же состоянии.
Но в тот момент, когда он увидел, как У Джон смотрит на него своими покрасневшими, горящими глазами,
Проблема была в том, что он не мог сдержаться. Контроль был потерян. Са Гон Джун уложил У Джона на бок, закинул его ногу себе на плечо и снова попытался войти. У Джон, в позе, полностью открывающей его промежность, был снова пронзен.
Из его члена, который от частых оргазмов был лишь наполовину твердым, фонтаном хлынула жидкость. Увидев это, Са Гон Джун оперся руками о кровать и продолжил тереться членом об отверстие. У Джон запрокинул голову и задрожал, его взгляд был совершенно расфокусирован.
Неглубокие толчки продолжались. Поза была не прямой, а слегка искривленной, отчего его тело напряглось еще сильнее, и стимуляция внутри стала еще интенсивнее. Струйка, которая, казалось, уже иссякла, снова выстрелила длинным потоком. Казалось, время остановилось.
Са Гон Джун уложил У Джона на спину, взял его тонкую лодыжку, которая до этого лежала у него на плече, и прижался к ней губами. С губ У Джона сорвался безвольный стон, и обе его ноги тут же взметнулись ввысь.
В следующее мгновение его тело согнулось пополам. Са Гон Джун развел его ноги, прижав под коленками к кровати, и предупреждающе сказал:
- Только не сжимайся слишком сильно.
У Джон смотрел на Са Гон Джуна затуманенными от удовольствия глазами. Он определенно слышал слова, но не мог их толком понять и, что еще хуже, не мог ничего ответить.
У Джон моргнул. В тот миг, когда его веки снова открылись, Са Гон Джун снова вонзился в него. Бесстыдные звуки безжалостно разносились по комнате. Движения были в несколько раз быстрее, чем когда он брал его сзади мгновение назад.
Лежа на спине, да еще и прижатый Са Гон Джуном за ноги, он не мог и пошевелиться. Единственное, что он мог - это двигать бедрами вверх и вниз. Ему нравилось щекочущее, странное ощущение, пробегавшее по спине с каждым толчком сверху вниз, и когда он неосознанно качнул бедрами, Са Гон Джун наклонился и поцеловал его.
У Джон обвил руками его плечи и издал сладкий стон. Его недавнее колебание перед тем, кто набросился на него со словами «мы целую неделю не виделись», казалось теперь глупым - ему было так хорошо, что отверстие само расслабилось и раскрылось. Когда он, как тот и просил, расслабился и раздвинул ноги, Са Гон Джун просунул руку ему под поясницу, притягивая еще ближе.
И снова глубокий поцелуй. Когда он издал стон, похожий на каприз, Са Гон Джун нежно погладил его по пояснице. Томное удовольствие заставило У Джона содрогнуться. Его пальцы на руках и ногах сжались, а спина выгнулась.
Са Гон Джун, наблюдая за ним, отстранился. Опершись одной рукой о кровать, он вытащил член до самого основания, а затем одним махом вонзил его обратно. Толчок был таким сильным, что его тело, потеряв равновесие, качнулось из стороны в сторону.
Затем он схватил У Джона за плечи, прижал к кровати и принялся неистово двигаться. Кожа вокруг отверстия покраснела от трения, а плоть под его пахом стала такой, будто ее отхлестали.
Полностью расслабленные внутренние стенки жадно всасывали толстый ствол. Член, еще больше набухший от возбуждения, теперь царапал все точки наслаждения даже при малейшем движении.
У Джон запрокинул голову и закричал. Затем снова замолчал. Внизу же дети, что, если кто-нибудь услышит… Но даже эта мысль испарилась, не продержавшись и мгновения.
Кончик его головки болезненно пульсировал. Неужели он снова кончит? Са Гон Джун уловил, как У Джон мельком опустил взгляд. Он раздвинул его бедра и смотрел, как из него снова и снова вырываются фонтанчики. Точнее, он смотрел на то, как У Джон, теряя рассудок от дарованного им удовольствия, кричал и плакал.
В тот миг, когда он увидел, как влажный низ живота У Джона мелко дрожит, он снова принялся двигаться внутри. Дрожащие руки заметались в воздухе. У Джон продолжал кричать в экстазе, но больше ничего не мог из себя извергнуть.
Пережив сухой оргазм, У Джон всё ещё задыхался на пике наслаждения. Когда тот надавил в самую глубь, внутренние стенки прильнули к нему, словно приветствуя.
Са Гон Джун стер слезы с перепачканного лица У Джона и снова сменил его позу. В ту, в которой он мог вкладывать больше всего силы и двигаться быстрее всего, чтобы кончить.
У Джон, стоявший на коленях с раздвинутыми ногами, мельком оглянулся.
- Е-если смотреть в лицо, то… ух…
Са Гон Джун, охваченный нетерпением, пропустил слова У Джона мимо ушей. Войдя снизу, словно пронзая его, он, оставаясь внутри, схватил У Джона за тазовые кости и приподнял.
Его распухшие внутренности безжалостно сминались, и У Джон снова сжался в сухом оргазме. Перед глазами все плыло от слез. Все было в таком тумане, что он не мог разобрать ни слов, ни действий.
Огромный, набухший член входил и выходил между его раздвинутых ягодиц. От невероятной скорости, с которой его яички бились о промежность, в голове звенело.
Казалось, отверстие застыло в раскрытом состоянии, а его самого поглотило удовольствие. У Джон прижался щекой к кровати и, высоко подняв ягодицы, закрыл глаза. По его округлым щекам побежали ручейки.
Са Гон Джун запрокинул голову и томно выдохнул.
Вены, ведущие к низу живота, один раз дернулись, и в тот миг, когда его член напрягся, он, полностью выйдя наружу, глубоко вонзился в самую глубь тела У Джона.
Пульсация. Казалось, будто внизу у него забилось сердце. Он судорожно задрожал от ощущения, как горячий пульсирующий ствол несколько раз прошелся, скребя по внутренним стенкам.
Щелк. Послышалось, будто что-то лопнуло и потекло, а затем хлынул поток, подобный водопаду. От спермы, хлынувшей на его и без того чувствительные стенки, У Джон закатил глаза и достиг пика наслаждения.
Он не мог прийти в себя и лишь ползал по кровати. Затем, в объятиях Са Гон Джуна, он рухнул на кровать, с всё ещё находящимся внутри членом.
Каждый раз, когда горячая сперма растекалась по его телу, он отчетливо чувствовал, как напрягается член.
Едва кивнув, он покорно обнял его. Его тело все еще безобразно дрожало, и У Джона захлестывал оргазм от малейшего прикосновения.
Ощущение того, как его внутренности сжимают член, было невероятно ярким. Они то раскрывались, то сжимались, дрожа в судорогах. Его злило, что тело двигалось само по себе, и он пытался сопротивляться, напрягая все силы, но тщетно.
Губы опустились на его веки. Медленно открыв глаза, он увидел, что Са Гон Джун, все еще сгорая от жажды, смотрит на него.
Тот внимательно осмотрел лицо У Джона, его тело внизу, а затем снова подарил ему тот самый первый, глубокий поцелуй.
У Джон томно выдохнул и прильнул к нему. Обмениваясь слюной, они ждали, пока утихнет безумная дрожь их тел.
Теплая рука коснулась его спины. Большая рука, медленно двигавшаяся вверх и вниз, опустилась ниже, схватила одну ягодицу и раздвинула её.
У Джон прижался лбом к его плечу и застонал.
Са Гон Джун, мявший и терзавший его ягодицы так, словно хотел их разорвать, передвинул пальцы к сокровенному месту, выпуская феромоны. Проверив двумя пальцами место их соединения, прошептал:
- Кажется, теперь ты как следует расслабился.
От этих слов, от которых по коже пробежал мороз, У Джон, обессиленно обмякая, все же попытался возразить:
- Да, да, здесь стало очень мягко. Хочешь потрогать?
У Джон в ужасе замотал головой. Са Гон Джун, поудобнее обняв У Джона, снова опустил руку вниз. Мягкое и влажное отверстие, стоило руке Са Гон Джуна его коснуться, снова затрепетало, готовясь принять член.
Са Гон Джун, некоторое время поглаживавший и исследовавший его, произнес нечто невероятное:
Огромный кусок плоти, который все еще был внутри, снова начал приобретать твердые очертания.
- Ты же просил делать это, глядя в лицо. Вот в этот раз так и сделаем.
- Не понял? Значит, нужно объяснить еще раз, так?
Тело сильно качнулось, и их лица оказались вплотную друг к другу. Почувствовав, как ствол медленно, до конца выходит из него, У Джон произнес дрожащим голосом:
- К-как можно, вот так, до такой степени…
- Чтобы наверстать целую неделю, нам еще далеко до конца, так что смирно ложись и раздвигай ноги.
В тот миг, когда ему показалось, что отверстие растянуто до предела, Са Гон Джун усмехнулся, приподняв уголки губ. У Джон, внезапно испугавшись, вцепился в его плечи, и в тот же миг его снова пронзили.
Проснувшись в кровати, У Джон на мгновение застонал, сожалея о выборе, который он сделал, поддавшись атмосфере.
Его тело, утопавшее в мягкой кровати, было безвольным, словно придавленное тяжелым камнем, и не оставалось сил даже пошевелить пальцем.
Едва повернув голову, чтобы проверить время, он с недоверием обнаружил, что наступил новый день.
Ведь когда они вошли в спальню, время едва перевалило за полдень.
У Джон, выглянув в окно, зарылся лицом в подушку. Часы могли сломаться, но солнце не могло взойти по ошибке, так что день действительно сменился.
До которого часа они этим занимались? Он попытался вспомнить, его взгляд затуманился.
Когда он, без памяти сплетаясь телами с Са Гон Джуном, поднял голову, за шторами уже садилось солнце, а когда он посмотрел в следующий раз, за окном уже была ночь.
После этого воспоминания были обрывочными.
Он был так измучен, что, закрыв глаза, несколько раз проваливался в сон, и, кажется, много раз просыпался от того, что его тело снова качали.
Кажется, под конец у него не было сил даже говорить, и он принимал его, обмякнув всем телом, но Са Гон Джун, похоже, был из тех, кого это совершенно не волновало. Хотя он и говорил, что они не виделись неделю, он набрасывался на него, как человек, не пивший ни капли воды целый месяц. Не было ни единого уголка на его теле, от макушки до кончиков пальцев, который тот бы не искусал и не обсосал.
Последствия недельной командировки были поистине жестокими. Он и так чувствовал, что на этот раз его держат необычайно долго, но он и представить не мог, что они будут заниматься сексом до самого утра.
Дело было совсем не в том, что он ему не нравился, но, когда он достигал своего физического предела, он не мог не чувствовать обиду - это тоже было правдой.
Проблема была в том, что после целой ночи секса на следующий день он не мог играть с детьми, даже если очень хотел.
На самом деле, большинство выходных уже давно стали такими. Стоило Са Гон Джуну, вернувшемуся с работы в пятницу вечером, поймать его, как субботнее утро можно было считать вычеркнутым из жизни.
Но сегодня почему-то было сильное предчувствие, что и полдень тоже будет вычеркнут. А-а… Прокашлявшись от сухости в горле, он перевернулся, и Са Гон Джун, посмотрев ему в глаза, спросил:
Он ответил, находясь в полусне, и Са Гон Джун переспросил:
У Джон зарылся лицом в одеяло и застонал. Даже из вежливости он не мог сказать, что все в порядке. Все тело болело и ныло так, словно он не сексом занимался, а его где-то сильно побили.
- Вчера было очень тяжело? - медленно спросил Са Гон Джун.
У Джон спросил сонным голосом: «Очень, а как вы узнали?». Са Гон Джун крепче прижал его к себе и сказал:
- Ты во сне разговаривал. Вот я и подумал, что, может, я перегнул палку.
При слове «разговаривал во сне» лицо У Джона вынырнуло из-под одеяла.
- Я хотел укрыть тебя одеялом, а ты задыхающимся голосом сказал: «Я правда больше не могу, хватит».
У Джон медленно моргнул. Он послал ему взгляд, который говорил: «Вот видишь, это ты во всем виноват», и Са Гон Джун, улыбнувшись, похлопал его по спине.
Ему показалось, что он и правда мог бы еще поспать. У Джон, чувствуя томную негу, которая непременно увлекла бы его в глубокий сон, если бы он остался лежать, нарочно глубоко вздохнул и ответил:
- Я встану. Ангелочкам уже пора просыпаться…
- У нас полно людей, чтобы за ними присмотреть, не обязательно тебе.
- Но я говорил, что утренние и вечерние приветствия лучше делать самому.
Несмотря на его маленькие, незначительные усилия прогнать сон, его глаза все еще были полны дремоты.
Са Гон Джун сразу заметил состояние У Джона.
Большая рука накрыла глаза У Джона, который слегка помотал головой. От теплого прикосновения и того, что солнечный свет был заслонен, желание выбраться из кровати вмиг улетучилось.
На самом деле, ему хотелось еще немного поспать. В этот момент Са Гон Джун, который, как он думал, сейчас скажет, что пойдет в кабинет, поправил одеяло и прошептал:
Теплое одеяло накрыло его с головы до ног. Лень, которая нападает зимой, одинакова что до отцовства, что после… подумал У Джон, свернувшись калачиком, и кивнул.
- Да. Тогда я… еще немного полежу и приду. Сейчас я совсем не могу встать…
Затем он добавил: «А вечером я буду с ними много заниматься», и тут же уснул.
Когда его дыхание стало ровным и мерным, Са Гон Джун поднялся с кровати. Он долго смотрел, как У Джон, зарывшись в одеяло, мирно спит, а затем склонил голову.
На белой, тонкой шее У Джона, похожей на чистый лист бумаги, остались красные следы от его укусов и поцелуев.
Не стоило и говорить, что его нервы, которые становились все острее по мере приближения конца командировки, стремительно успокоились, как только он обнял У Джона.
Досадно было лишь то, что он пришел в себя только после того, как, уговорив его «всего на минуточку», обмазал его спермой и несколько раз устроил ему «феромонный душ».
Са Гон Джун незаметно протянул руку и выключил все будильники, установленные на телефоне У Джона. Ему хотелось дать тому как следует выспаться после такой ночи, но он прекрасно знал, что У Джон не любитель долго спать по утрам и даже так скоро проснётся.
После этого он сразу же направился в детскую. Дети, казалось, унаследовали от У Джона не только лицо - они уже проснулись и агукали. Посреди широкой низкой кровати одиноко лежала баррикада, потерявшая смысл своего существования.
Их пришлось укладывать вместе, потому что, если их клали спать раздельно, начинался сущий ад. Но поскольку они не могли засыпать в одно и то же время, между ними поставили барьер, чтобы они не мешали друг другу.
Несколько дней они спали спокойно, но в последнее время один из них начал перелезать через «забор» к другому. Чаще всего это был Хён-и, который перебирался к Он-и.
Сегодня было то же самое. Дети, лежавшие вплотную друг к другу и ведшие свой собственный диалог, увидели Са Гон Джуна, и их глаза радостно округлились.
Оба ребенка радостно задвигались.
То, как они высоко подняли попки к небу и принялись ими вилять, было движением, которое появлялось только в самом лучшем настроении. Потанцевав некоторое время на месте свой загадочный танец, дети, крича «папа, папа», поползли к Са Гон Джуну. И принялись издавать радостные звуки.
- Ш-ш-ш, другой папа спит, так что тихо.
Даже на глаз было видно, что подгузники полны до краев. Са Гон Джун взял пачку свежих подгузников и присел на край кровати.
Тук-тук, он постучал рукой по кровати, и Хён, перекатившись, лег на спину. Он замахал ногами в воздухе и широко улыбнулся.
Может, это из-за того, что У Джон постоянно говорил, какие они умные и сообразительные, и это на них так повлияло… но дети, казалось, уже знали, что по утрам в выходные первым появляется Са Гон Джун, и, похоже, уже усвоили, что он сначала меняет им подгузники.
Близнецы со свежими подгузниками, попрыгав по кровати, бросились в объятия Са Гон Джуна. Са Гон Джун, взяв обоих на руки, молча смотрел на их лица. Казалось, за неделю, что он их не видел, они еще подросли.
- Папа сейчас будет завтракать.
Ангелочки засмеялись: «Ам-ам, холёсё», «Папа, дай ам-ам». Улыбающиеся глаза были точной копией глаз У Джона.
- Умницы. Нужно хорошо кушать, чтобы быстро-быстро расти.
Са Гон Джун, держа детей на руках, направился вниз. Он просто шел, а дети, будто от чего-то невероятно веселого, заливисто смеялись.
Двое детей, появившихся в жизни, в которой он никогда и не думал о браке.
Обнимая детей, он бросил взгляд в сторону спальни, где спал У Джон.
Счастье, которое снизошло на него - того, кто думал, что всю жизнь будет один, и считал это естественным, - было сейчас здесь.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty