Рывок. 2 том 57-70 глава
Убедившись, что Джэкён уснул, Джихон вышел, но тут же остановился как вкопанный, заметив подозрительного мужчину, слоняющегося рядом. Очевидно, что человек в солнечных очках, маске и чертовой шляпе — Ча Сонхён. Хотя по этим стандартным аксессуарам сложно определить личность, но причудливая штука на голове явно выдавала его. Он носил её, когда Джихон впервые познакомился с ним в Каннаме.
В ответ Сонхён, опустив маску, проворчал: «А? Правда? Ему следовало сказать мне не приезжать, если он собирался спать. Я для него дрессированный пудель, что ли?».
Казалось, что они списывались раньше. Вероятно, Джэкён попросил его прийти из-за бессонницы.
«Хорошо, что я уговорил Джэкёна вздремнуть», — мысленно похвалив себя, Джихон снова обратился к парню напротив: «В любом случае, он сейчас отдыхает, так что не буди его. Вы можете встретиться после состязания.».
По какой-то причине Ча Сонхён решил поступить разумно, вероятно, из-за того, что у друга близится важное мероприятие. Но это только сегодня, обычно он безумен.
«Тогда мне пора», — попрощался Джихон, склонив голову.
«Что? Ты просто так отсылаешь своего гостя?», — в замешательстве возразил мужчина. На что Джихон ответил с таким же озадаченным видом: «Но вы ведь не гость».
— Ах, хённим, а ты подлый. По крайней мере, с нами.
В этом нелепом замечании читалась некоторая обида.
Опешив от абсурдности происходящего, Джихон осмелился уточнить: «Что ты имеешь в виду под “нами”?».
Круглые глаза Ча Сонхёна, видимые сквозь затемненное стекло, напоминали кроличьи: «Ого... Могу ли я действительно сказать это здесь?».
Хотя у них на самом деле не было никаких отношений, Джихон всё равно с нетерпением ждал момента, чтобы окончательно разобраться в невидимом конфликте.
И потащил Ча Сонхёна в курилку, которая как раз пустовала.
Прокомментировал Ча Сонхён, снимая солнцезащитные очки. И, положив их в карман, уселся прямо перед пепельницей. Джихон же расположился на скамейке напротив. И, вытащив пачку сигарет, спросил: «Почему ты тогда кидал туманные намеки, будто состоишь в отношениях с Джэкёном?». Хоть и полагал, что этот парень прикинется дурачком и станет отнекиваться.
Но к его удивлению, Ча Сонхён быстро ответил: «Без особой причины. Ради веселья?»
«Вот же сукин сын», — внутренне выругавшись, Джихон цокнул языком.
Джихон сунул сигарету в рот. Сделав глубокую затяжку, добавил: «Ну, раз тебя подобное забавляет, то тут уж ничего не поделаешь».
«Воу, полегче на поворотах, хённим», — Ча Сонхён ухмыльнулся и, размахивая руками, гневно прошипел: «Честно говоря, я и не против вести себя по-детски, окей? Он попросил не распространяться, ведь его хён так драгоценен! Он сделал всё возможное, чтобы не совершить ошибку с тем, кто похож на меня! И что теперь, я не имею права на крупицу веселья? А? Это грех?»
Джихон проигнорировал практически все, что парень извергал, но зацепился только за одно единственное слово: «Ошибка? Какая ошибка?»
— Я слышал, он спросил тебя, бета ли ты перед всеми.
«О, вот ты о чём», — коротко пробормотал Джихон.
Джэкён в тот момент выглядел очень решительно, отчего сложилось впечатление, что парень не совсем понимает, насколько такие вопросы нетактичны и не приняты в обществе. Но, оказывается, этот бульдозер на самом деле беспокоился.
— Тогда твои феромоны вышли из-под контроля. Если немного пораскинуть мозгами и представить, что он проинформировал бы кого-то из сотрудников, считалось ли бы это сексуальным домогательством? Сложный вопрос. Но, поскольку ты знакомый ему человек, я предложил сообщить напрямую, ведь неизвестно, захочешь ли ты, чтобы твои коллеги узнали.
«Что, черт возьми, не так с Квоном Джэкёном? Какого лешего он настолько неловкий? И откуда же эта последовательная искренность только со мной? Он просто заставляет меня жалеть и грустить», — мысленно возмутился Джихон.
— У Джэкёна, вероятно, нет друзей, у которых можно попросить совета, и, поскольку я знаю всю историю, мы в итоге понемногу начали общаться на подобные темы.
Если подытожить, то они просто друзья. Но, судя по действиям Джэкёна, похоже, что он не искал помощи у Ча Сонхёна. Поскольку хитрости или здравого смысла в некоторых его поступках не было.
«Понятно…», — пробормотал Джихон себе под нос, затем стряхнул пепел сигареты в пепельницу, делая вид, будто шутит: «Тогда, если Джэкён снова придет к тебе за помощью, можешь сказать ему, чтобы он сдался?»
— Эй, я же не почтовый голубь, давай ты как-нибудь сам справишься
Ча Сонхён тут же запротестовал. Будучи созидателем, готовым получать удовольствие лишь от наблюдения за комичными ситуациями, он, естественно, вписываться в них не намерен.
— Но почему ты отвергаешь его так категорично?
— К чему такой странный вопрос?
«Не совсем», — вмешался Ча Сонхён, а после добавил: «Но ты же не ненавидишь Джэкёна».
— Но разве это причина для отношений ?
— А ты на удивление проницательный и острый.
— Я думал, ты из тех, кто обычно соглашается на все, даже если не хочет.
— На каком основании ты делаешь такое предположение?
Джихон улыбнулся и пробормотал, не сдерживаясь: «Хаа, черт».
— А? Почему ты вдруг ругаешься?
Спросил Ча Сонхён, выглядя так, будто кто-то только что наступил ему на ногу, пока он спал.
— Из-за твоих странных заблуждений?
Оценка Ча Сонхёна не имела научного обоснования. Однако, когда он привел себя в пример, она каким-то образом стала звучать убедительно: «Из-за нашего проклятого сходства, наверное?»
Джихон тяжело вздохнул, одновременно выдохнув клубок дыма: «А еще мне не нравится брать ответственность за что-либо».
Ча Сонхён улыбнулся, как будто ёрничая: «Правда?»
Сделав еще одну затяжку, он приблизился к пепельнице: «На самом деле, ты прав. Я был таким в колледже».
«Ого, я попал в точку», — гордо заявил Ча Сонхён.
— Долгое время я был сосредоточен исключительно на плавании. Но как только я бросил спорт, у меня больше не оставалось причин для отказа. Так что, если кто-то приглашал меня на свидание, я соглашался.
Джихон внезапно погрузился в своё прошлое, а рука невольно потянулась к карману брюк.
— ...Но мои отношения не длились долго. Я, неспособный перехватить инициативы, ждал, пока другой человек бросит меня. И к тому отложенному моменту чувств практически не оставалось.
Джихон вытащил еще одну сигарету и, надкусив ее, тревожно закурил.: «...Кажется, я неспособен относиться серьезно к чему-либо. Это касается не только любви, но и работы, да и вообще всего. Вот такой дурной характер».
«Почему ты вдруг об этом упомянул?», — спросил Ча Сонхен, не скрывая любопытства.
— Джэкён не должен встречаться с таким человеком, как я. Ведь внешняя красота на соответствует внутренней, там где-то очень глубоко царит полнейший бардак. Он же совершенно невинен.
Джихон шутливо произнес последнюю фразу, но на самом деле в ней скрывалась искренность. Несмотря на буйный нрав, Джэкён вел себя последовательно и ответственно с близкими людьми. Так что, будучи полной его противоположностью, Джихон понимал, что он ему не пара.
— Забавно, что ты признаешь это, хён-ним, особенно, что касается твоей внешности.
Джихон молча продолжил курить. Однако он больше не ощущал на языке вкус табака. Ему были знакомы эти симптомы. Раньше он встречался с нечто подобным: типичный побочный эффект от использования подавителей. Но это не так катастрофично, как потеря обоняния или вкуса. Просто эмоциональный фон упал в ноль. Конечно, если долго не лечить, могут развиться более весомые проблемы. Поскольку гормоны насильственно подавляются, может возникнуть сбой в структурах симпатической и парасимпатической нервных систем, что в дальнейшем приведет к вегетативной дисфункции. Да, такое явление крайне редкое, но риск есть. Побочные эффекты, с которыми Джихон сталкивался, были легкими, такие как головная боль, резь в животе или тошнота. Они обычно появлялись через 10–15 дней после начала приема препаратов. Однако существуют и ранние признаки: например, перепады настроения. А апатия, ажитация или тревога поочередно сменяются друг другом. Джихон замечал, что стал более капризным, но не связывал это с лекарствами. Списав всё на приближающийся осенний сплин, он фактически забил на нехарактерную для себя сентиментальность. А сейчас признаки физического недомогания всплывали один за другим. Но боль еще реально перетерпеть, а вот контролировать свои поступки из-за перепадов настроения всё-таки сложновато. Вероятно, именно поэтому Ли Юджон и спросила его, почему тот такой поникший. Но самые яркий скачки эмоций наблюдались при общении с Джэкёном: то он до чертиков милый, то жутко бесячий.
«В любом случае, феромоны — это настоящая заноза в заднице. Они вообще не помогают в реальной жизни. Даже сигареты способны немного облегчить стресс, хотя они — воплощение вредного дерьма», — в своих мыслях пожаловался Джихон. И, не получив никакого удовольствия, раздраженно раздавил окурок в пепельнице.
— Вы когда-нибудь подвергались воздействию феромонов омег?
Ча Сонхён прищурился и промычал всё ещё с сигаретой во рту: «Правда шокирует наивного хённима».
— Хённим, у тебя ведь не было течки, да?
Джихон подождал, пока он не затянется в последний раз, прежде чем продолжить: «Что ты почувствовал, когда столкнулся с кем-то, испускающим феромоны?»
— Ну симпатию там… Или ты, вероятно, посчитал человека милым?
Ча Сонхён расхохотался, как будто услышал что-то до жути потешное, а затем перевел взгляд на Джихона.
— Ахахахах, а ты и правда наивен. Божечки, любовь? Как только наступает течка или гон из-за чужих феромонов, способность думать тут же пропадает. Ты не понимаешь, кто твой партнер, где у него глаза, уши, нос. Любви там тоже никакой нет. Все, на чем ты акцентируешься, — это либо дырка, в которую хочется вставить, либо член, на который нужно как можно скорее сесть.
Внезапно вырвались явные слова, и Джихон озадаченно осмотрелся по сторонам. К счастью, рядом с ними никого не было.
Ча Сонхён улыбнулся, наблюдая за ним, а затем небрежно надел солнцезащитные очки.
— Попробуй как-нибудь. Тогда поймешь.
Финальное соревнование — многоборье на 200 метров — началось позднее девяти часов вечера. Это последнее состязание Квон Джэкёна на нынешнем Тихоокеанском чемпионате, которое обещает стать кульминацией спортивного мероприятия. СМИ раздували интерес к этому событию, называя очередным главным противостоянием между ним и его извечным соперником Ноа Кенни. Интерес зрителей был огромен, а билеты давно распроданы. Телевизионные каналы, купившие права на трансляцию, уже несколько дней радостно анонсировали предстоящий стрим. Вся страна будет, затаив дыхание, следить за этой напряжённой борьбой перед экранами телевизоров. Но как только пловцы стартовали, времени на переживания не осталось вообще. Все ожидали, что на первых 50 метрах баттерфляем Ноа традиционно лидирует. Но в этот раз всё было иначе: Джэкён стартовал яростно и сразу вышел вперёд, не оставив Ноа никакого шанса. И на следующих отрезках кролем и брассом разрыв между ними колоссально увеличился, и на завершающем этапе вольным стилем, который является у него основным, Джэкён опередил Ноа почти на 10 метров. В итоге, как и обещал, он выиграл с отрывом более 4 секунд, завоевав золотую медаль и побив свой собственный мировой рекорд в этой дисциплине, установленный два года назад. Это также стало первым случаем в истории Тихоокеанского чемпионата, когда один пловец завоевал шесть золотых медалей подряд. Сразу после окончания соревнования начались приготовления к церемонии награждения. Пока организаторы спешно устанавливали пьедестал почёта, Джихон направился к комнате ожидания спортсменов. Проходя по коридору, заполненному другими тренерами и финалистами, его множество раз останавливали, чтобы поздравить. Вероятно, все верили в победу Джэкёна, и потому с их стороны не было ни малейших признаков недовольства, только поднятые вверх большие пальцы и возгласы: «Молодец, Джэкён, так держать!» Даже тренер австралийской команды подошёл с широкой улыбкой, чтобы поздравить. Джихон в ответ пожал его руку и выразил слова поддержки по отношению к Ноа: «Джэкён стал таким великолепным спортсменом во многом благодаря Ноа. Мы многим обязаны ему. Совсем недавно мы ужинали вместе, он замечательный парень. Передайте Ноа наши поздравления и благодарность».
Закончив формальный обмен любезностями, Джихон уже собирался зайти в комнату, как вдруг услышал голос позади: «Хён, Джихон-хён!»
Обернувшись, он заметил миссис Шим, идущую с каким-то молодым человеком.
«Хён, ты меня помнишь?» — с улыбкой спросил парень. Джихон на мгновение растерялся, но потом воскликнул: «О!..»
Джихон аж потерял дар речи. Между тем Джеджун рассмеялся и, оставив мать, подбежал и крепко обнял его.
«Невероятно, прошло уже десять лет!» — радостно произнес он, удерживая в своих объятиях.
— Хён, ты выглядишь потрясающе!
На слова Джихона он лишь громко рассмеялся. Но это были не просто комплименты, спустя 10 лет Джеджун действительно сильно изменился. Стал более дружелюбным и улыбчивым. Да, он не настолько высокий, но про крайне мере их рост с Джихоном сравнялся.
— Ого, а я и не думал, что ты будешь работать с Джэкёном. Когда мама рассказала мне, я просто не поверил!»
— Вот так бывает в жизни, никто не знает, как сложатся связи между людьми. А ты чем сейчас занимаешься?
Но тут госпожа Шим вмешалась в беседу: «Он приехал всего пару дней назад. Вообще-то, он должен улететь сегодня, но я уговорила его задержаться».
«Хотелось бы остаться подольше, но учеба не позволяет», — вздохнул Чжэ Чжун. — «Завтра обязательно нужно лететь».
«Понятно», — озадаченно кивнул Джихон.
Остаться, чтобы посмотреть последний заплыв Джэкёна, и даже перенести вылет ради этого — такое поведение трудно было представить десять лет назад. Тогда бы он скорее возмущался на то, что вынужден менять свои планы. Однако, похоже, что за эти десять Джеджун повзрослел. Возможно, разлука помогла избавиться ему от комплекса неполноценности.
Поможет ли это наладить отношения между ними? Миссис Шим, казалось, надеялась на это, потому и привела сына сюда...
В тот момент, когда Джихон размышлял об этом, дверь резко открылась, и на пороге появился Джэкён. Он увидел своего брата, но, как и всегда, лицо бульдозера оставалось бесстрастным.
Миссис Шим тут же строго зыркнула на него:
— Почему ты так говоришь? Ты думаешь, Джеджун пришел сюда просто так? Он здесь, чтобы поздравить тебя.
«Не стоило», — сухо процедил Джэкён. Это были не слова смущения, а настоящая досада и раздражение. На что Джеджун лишь усмехнулся.
— Он специально отменил рейс, чтобы поздравить тебя. Хотя бы скажи спасибо.
Однако Джэкён не стал обращать внимание на упреки матери: «Я не просил его приходить».
«Он просто смущается», — сказал Джеджун, легонько толкнув Джихона в плечо. — «Ты ведь в курсе, да?»
«Конечно, знаю», — согласился Джихон.
«Джихон, мы хотим поужинать вместе. Пожалуйста, присоединяйся к нам. Ты ведь еще не был у нас в гостях после переезда, верно?» — предложила миссис Шим.
Джихон, слегка смутившись, украдкой взглянул на Джэкёна. Казалось, что он готовился что-то сказать, но теперь его выражение больше напоминало ожидание того, что же ответит сам Джихон. И действительно, он оказался в трудном положении. Ещё днём пообещал Джэкёну, что они пойдут в бар, и тем самым обрадовал его. А теперь сложилась несколько неоднозначная ситуация. Конечно, ему не нужно говорить что-то вроде: «Мадам, извините, но у нас с Джэкёном уже есть планы. Так что лучше проведите время со старшеньким».
Достаточно просто отказаться, сославшись на другие дела. Но тогда Джэкён, вероятно, тоже отыщет предлог, чтобы свинтить.
Но...Впервые за многие годы у миссис Шим появился шанс пообедать со своими детьми. Всегда переживая из-за их натянутых отношений, она как мать чувствовала свою вину. Тем более старший сын специально отложил поездку, чтобы увидеть младшего.
«Верно, хён. Пойдём с нами. Я хочу услышать историю о том, как тебе работается с Джэкёном. Мне это кажется невероятным», — добавил Джеджун, обнимая того за плечо.
На что Джихон, смеясь, попытался выкрутиться: «Это не совсем удобно. На вашем семейном ужине я все-таки буду лишним».
Джихон вновь взглянул на Джекёна, который по-прежнему совершенно не менялся никак в лице.
И, ощутив сухость во рту, он отвернулся.
«Конечно, пойдём с нами. В такой день ты не сможешь просто так уйти», — уговаривала миссис Шим, почти умоляя. Джихон понимал, что если откажется, то потом будет чувствовать себя виноватым. Так что он решил пойти на компромисс. В конце концов, выпить можно в любой другой день. — Если это не будет слишком хлопотно, я присоединюсь.
«Замечательно!» — с радостью ответила она.
Она уже хотела обратиться к Джэкёну, но тот резко заявил: «Я не пойду». И захлопнул дверь с такой силой, что все в коридоре обернулись.
«Ой, что же это…» — пробормотала, явно растерянная, госпожа Шим.
«О, не переживайте. Дверь в этой комнате закрывается с трудом, приходится прикладывать усилия», — успокоил ее Джихон с улыбкой. А затем обратился к Джеджуну: «Не хотите ли расположиться на наших местах? Оттуда отлично видно сцену».
А после Джихон обратился к Мину: «Я пойду за Джэкёном. Проводите маму и Джеджуна, пожалуйста». «Конечно», — быстро выпали Мину, направляя их по коридору.
Джихон провожал их взглядом, пока они не скрылись из виду, а затем повернулся.
Вздохнув, он открыл дверь и поспешил войти.
— Эй, если ты переодеваешься, мог бы и предупредить.
Парень молча продолжал искать что-то в своей сумке, полностью игнорируя собеседника. Вероятно, он искал белую лёгкую куртку с логотипом спонсора для церемонии награждения.
Тот взял её, не говоря ни слова, и стал одеваться.
Джихон сел и постарался говорить как можно мягче: «Джэкён-а, твой брат завтра улетает в Англию».
«И что?» — безразлично парировал Джэкён, застёгивая молнию.
— Мы могли бы встретиться с ними, а потом выпить.
Но Джэкён даже не дал ему закончить: «Мне всё равно».
— Твой брат приехал ради тебя и даже отменил рейс.
— Вот пусть и ужинают вдвоем. Они уже как-то виделись без меня.
«Как ты можешь говорить такое?» — шутливо возразил Джихон.
«Это тебя не касается», — резко огрызнулся упрямый парень, злость которого была слишком очевидной. — Я не видел его несколько лет. Даже не общался с ним по телефону. Он чужак. Почему я должен отменить свои планы ради него? — Он, наконец, выпалил все свои чувства.
Джихон прекрасно понимал его. Не все братья тесно связаны друг с другом. Если для Джэкёна старший брат стал кем-то посторонним, то эти аргументы весьма логичны. Но всё же...
— Почему ты заботишься о чувствах моей матери? Если она расстроится, то я сам все улажу.
— Как я могу спокойно смотреть на то, как он печалится?
— Хён, ты не понимаешь, о чём я говорю? Тебе незачем тревожиться из-за моей матери. Я сам позабочусь о её чувствах. Ты должен думать только обо мне.
Наконец, он высказал свои намерения, сбивая с ног Джихона своей искренностью.
Не услышав ничего в ответ, Джэкён продолжил настаивать на своём.
— Ты понял меня? Я хочу, чтобы все твои мысли были забиты мной. Не о моей семье, не о других спортсменах или коллегах, а обо мне.
Если бы это была просьба как от спортсмена к агенту, Джихон мог бы рассмотреть её. Но здесь всё несколько иначе. Агент должен заботиться обо всех аспектах, включая и те, которые спортсмен не может контролировать сам. Требование Джэкёна нарушало саму суть их профессиональных отношений.
— Я не заключал контракт с тобой, чтобы ты заботился о них.
Джихон вдруг вспомнил слова Ли Юджон о том, что несоблюдение границ приведёт лишь к большим проблемам. Тогда он думал, что это не коснется их. Он считал, что держится на необходимом расстоянии. Но теперь он полностью осознал свою ошибку.
— Джэкён, я делаю это ради тебя.
«Хм, я, может, и к лучшему, что наша беседа не состоится. Учитывая то, как Джэкён сейчас отреагировал, скорее всего, он не поймет моих намерений», — удрученно подумал Джихон.
— Я должен быть твоей единственной причиной для беспокойства. Я не хочу, чтобы ты уделял внимания другим людям ради меня.
Возможно, это был лучший момент, чтобы раз и навсегда установить границы. И его упускать нельзя.
Парень молча пилил его взглядом. Ясные карие глаза так и манили к себе. Джихон на мгновение зажмурился, приводя свои мысли в порядок, а затем заявил: «Даже если тебе это не нужно, я должен.»
Джэкён нахмурился, не желая ничего слышать.
У тут Джихон решил поставить уверенную точку: «Это моя обязанность».
— ... Забота о тех вещах, с которыми спортсмены не могут разобраться сами - одна из таких задач.
Джихон почувствовал, как сердце сжимается, но спускать все на тормоза он не хотел: «Я обязан беспокоиться о твоем окружении тоже».
«Ты понимаешь, о чём я?» — мягко спросил он, но лишь тишина отозвалась в ушах.
«Джэкён», — позвал Джихон его вновь, но их прервал громкоговоритель, из которого объявили о скором начале церемонии награждения.
«Хорошо, — наконец раздался сухой голос парня. — Тогда займись своей работой. А я займусь своей».
С этими словами он вышел из комнаты, громко захлопнув дверь.
Джихон остался на месте, слушая удаляющиеся шаги. Когда они затихли, он всё ещё не двигался, уставившись в одну точку.
Как только церемония награждения завершилась, Джэкён собрал свои вещи и покинул олимпийский лагерь. Он просто сообщил тренерскому составу о своем уходе, не попрощавшись с сотрудниками Spoin. Когда взволнованный Мину попытался до него дозвониться, естественно, тот так и не взял трубку и просто выключил телефон.
Конечно, если взрослый человек пропал на какое-то время — это не такая уж проблема. Но дело усложнялось тем, что у него не было с собой ни денег, ни банковских карт. Друзей в Корее тоже не было, а адрес нового дома он не удосужился узнать. Попытки выяснить, в каком отеле он остановился, также не увенчались успехом.
«Да бросьте, он сам найдёт дорогу», — проворчала женщина.
Джихон никогда не видел её такой рассерженной.
И было понятно, почему. Она отменила рейс, чтобы провести ужин вместе. Естественно, что в ней теплилась надежда на улучшение взаимоотношений между братьями. Но... всё пошло совершенно не по плану. Более того, миссис Шим так же улетает в Англию, чувствуя, что ей нужно уделить первому сыну больше времени. И отсутствие Джэкёна лишь усилило её тревогу.
«Возможно, он вернётся домой, когда мы уже улетим», — предположила она.
Но Джихон думал иначе. Если бы Джэкён просто хотел избежать встречи с матерью и братом, он остался бы в олимпийской деревне и вернулся домой после закрытия чемпионата, когда их уже не будет в Корее. Таким образом, все эти действия были направлены против самого Джихона. Конечно, он не мог рассказать об этом госпоже Шим. Он молча наблюдал за тем, как её злость сменялась грустью, не в силах что-то сделать.
— Не переживайте, мы свяжемся с ним до вашего отъезда. Он обязательно появится на церемонии закрытия.
— Он действительно появится там?
— Конечно. Ведь это национальные соревнования.
«Правда?» — удивлённо переспросила она. — «Он редко посещал такие мероприятия. Обычно специально выбирал рейс, чтобы улететь сразу после выступления».
«Однако, на этот раз всё будет по-другому», — уверил ее Джихон с улыбкой.
— Оказывается, он прислушивается к тебе. Жаль, что мы не заключили контракт со Spoin раньше.
От полушутливого тона миссис Шим Джихону стало немного неловко.
— Не думаю, что это из-за меня. Ведь сам турнир для него имеет большое значение.
— Но... ему по правде плевать, даже если это последний его чемпионат
Джихон и хотел бы ей возразить, но не смог. Вместо этого он отлучился под предлогом ещё раз связаться с администрацией гостиницы.
Он вошел в комнату, где собрались все сотрудники Spoin.
— Мину, можешь ещё раз позвонить в гостиницу?
Спустя какое-то время Мину вернулся, но результат оставался тем же.
«Хорошо, оставь как есть», — добавил Джихон. Было ясно, что парень даже не приходил туда.
Вопреки острому желанию покурить, он достал мобильник из заднего кармана и посмотрел на недавно добавленный контакт. А затем отправил сообщение:
Джихон выдохнул с облегчением: хорошо, что они обменялись номерами с Ча Сонхёном.
[Нет, пусть пока побудет у Вас. Убедитесь, что он покажется на церемонии закрытия через два дня. Прошу Вас.]
Джихон, погасив экран, вернулся к миссис Шим: «Он сейчас у друга, не волнуйтесь».
Она, вздохнув, пришла в себя, но вскоре её голос снова зазвучал сердито: «Влупите ему как следует при встрече. Как можно было так всех подставить?»
Джихон тут же согласился, хотя и не планировал этого делать. Более того, он и сам туда не придёт.
В тот же вечер Джихон сообщил Ли Юджон о том, что больше не будет курировать Джэкёна. Поскольку, он наконец принял верное решение, она на радостях предложила ему присутствовать на церемонии закрытия.
— Нет, не пойду, — твёрдо отрезал Джихон.
Ему не хотелось снова сталкиваться с Джэкёном. Будет лучше, если они оба начнут привыкать к новым условиям: парню придётся работать с другими сотрудниками, а ему предстоит вернуться в офис.
На церемонию он так и не явился, как, в общем-то, и Джэкён.
Зато на этот праздник жизни ворвались новости о том, что великий пловец, завоевавший 6 золотых медалей подряд, завершил свою карьеру.
«Эти ублюдки — настоящие подонки», — прорычал менеджер Юн, как только ознакомился со статьёй.
И Джихон не мог с ним не согласиться. За время работы в этой индустрии он видел много грязных трюков, но настолько вопиющая, тонко завуалированная беспринципность случилась впервые. Статья, сообщившая о завершении карьеры Джэкёна, вовсе не ставила это в центр внимания. Заголовок звучал нейтрально: «Пан Тихоокеанский чемпионат по плаванию: неужели он станет лучшим соревнованием за последние 12 лет?», и изначально казалось, что материал выражает общее разочарование порядком проведения. Однако, углубившись, не трудно заметить, что больше половины текста посвящена Джэкёну: а именно критические замечания. Автор утверждал, что все силы были направлены на успех выдающегося пловца ради Большого Шлема, из-за чего другие оказались на втором плане, а сам чемпионат являлся лишь ступенькой для достижения цели конкретного человека. Кроме критики в адрес оргкомитета, стрелы полетели и в Джэкёна. Посыл был в том, что он даже не удосужился прийти на церемонию закрытия. Вероятно они пытались свалить всю вину на него.
В конце этого гадкого очерка они намеренно вставили такие фразы: «А что больше удручает, так это отставка Квон Джэкёна. Зная о желании народа увидеть его повторный триумф, Федерация неоднократно призывала атлета пересмотреть решение. Но в итоге он твердо оставил всех позади, лишая возможности поднять флаг собственной страны на Олимпиаде».
Статья, опубликованная крупной газетой и вынесенная на главную страницу портала, вызвала мгновенную волну возмущения в онлайн-сообществах. «Завершение карьеры Квона Джэкёна» - теперь топовая тема поисковых запросов, что привело к лавине подобных материалов.
Так как изначальный текст основывался на предварительном освещении событий без официальных заявлений, аргументы в последующих статьях были почти идентичны: <Квон Джэкён завершил карьеру сразу после достижения Большого Шлема. Оргкомитет и Спортивный совет Кореи, ответственные за проведение соревнований и помешанные на успехе своего протеже, стали объектом насмешек>.
Квон Джэкёна любили и уважали с тех пор, как он, будучи юным дарованием, попал в национальную сборную, но надменное поведение - общеизвестный факт. Вновь всплыли слухи о том, что он не хотел тренироваться с другими коллегами, отказывался делить с ними комнату, и прочие необоснованные обвинения.
Ближе к обеду одна медиакомпания заявила, что с большим трудом добилась комментария от Федерации. А суть данного материала можно свести к следующему: <Квон Джэкён поставил деньги выше преданности. В результате он бросил Федерацию, которая его всячески поддерживала, и заключил контракт с агентством. Хоть мы и сделали для него многое. Квон Джэкён забрал все субсидии, предназначенные для других атлетов. Как только он получил достаточно денег с рекламы, то начал жаловаться на несправедливость и отказался от Олимпиады, тем самым подорвав надежду всей нации.>
И общественное мнение на онлайн-форумах тут же изменилось. До этого утра основной настрой был таким: «Что за преступление совершил Квон Джэкён? Он уже сделал достаточно. Вторая Олимпиада подряд — это просто жадность людей, не заставляйте его, раз он не хочет».
Однако после громогласного заявления представителей Федерации комментарии приобрели резкий оттенок: «Лживый ублюдок, бросивший спорт. Он плюнул в лицо всем, кто в него верил».
Некоторые люди, наблюдавшие за горячими спорами, пытались вмешаться, задавая вполне логичные вопросы: «Что такого вытворил Квон Джэкён? О каком обмане идет речь? Он честно признался, что больше не хочет заниматься спортом. Разве он не вправе делать то, что хочет?»
К сожалению, в ответ прилетали колкие и бессмысленные реплики: «А, так ты тоже, наверное, кормишься за счет государства ?», а после разворачивал жесткий холивар.
Теперь уже само завершение карьеры не является главной темой. Все осуждали Джэкёна как безответственного атлета, которого обеспечивало государство, а он, в свою очередь, эгоистично отказался от всего, включая верность стране.
«Все красивые спортсмены так поступают. Наверное, он планировал заработать очков славы, а потом перейти в шоу-бизнес» - такие домыслы воспринимались как факты, и многие охотно соглашались с ними. Никто не обращал внимания на то, что Джэкён не давал интервью и не снимался в роликах до последнего момента. Недавно выпущенная реклама, первая в его карьере, вызвала столь негативную реакцию, что появились призывы к её бойкоту. Дополнительно усугубляло ситуацию то, что Kava продолжала публиковать статьи о Хан Юсоне, постоянно связывая его с Джэкёном. Конечно, учитывая, что имя последнего сейчас на слуху, это могло быть и ради кликбейта. Но содержание всегда оставалось одинаковым, что невозможно проигнорировать. Оно вызывало эмоции: «Из-за выходок Квон Джэкёна страдают и другие корейские спортсмены, которые продолжали усердно трудиться».
Затем следовало утверждение, что «Хан Юсон, медалист на дистанции 800 метров вольным стилем, обладает выдающимися навыками, но его великое достижение оказалось в тени Квона Джэкёна». Далее авторы восхваляли Хан Юсона, упоминая о его уверенном стремлении выступить в многоборье по плаванию на предстоящей Олимпиаде. А в заключительной части открыто выражалась надежда на то, что Хан Юсон постарается заполнить пустоту, оставленную Джэкёном, таким образом, раскрывая истинную цель этого текста.
«Кто он такой? Почему его постоянно упоминают в статьях про Квона Джэкёна?» — спросил менеджер Юн, как будто что-то заподозрив.
— Ах ты ж, чёртовы подонки. Я сразу понял, что критика оргкомитета - лишь притворство. Они хотят потопить именно Квон Джэкёна. Это их стандартный приём.
Мистер Юн кипел от злости. Джихон хотел бы присоединиться к нему, но чувствовал себя морально истощённым, как будто его оглушили, оставив разум пустым и неспособным ясно рассуждать: «Хаааа… Что со мной?».
Он, прожевав собственное разочарование, попытался взять себя в руки. Менеджер Юн, каким-то образом уловив состояние друга, перестал беситься и мягко произнес: «Всё будет хорошо. Это тоже когда-нибудь пройдёт».
Но слова поддержки только усилили отчаяние. Неужели положение Джэкёна настолько безнадежно, отчего приходится довольствоваться подобным утешением ? Ещё вчера вся страна поздравляла его и считала гордостью.
Но что же, чёрт возьми, произошло всего за один день? Джихон не хотел верить в происходящее, всё казалось таким нереальным.
Они вдвоём поднялись на пятый этаж и направились прямо в кабинет генерального директора. Когда менеджер Юн постучал в дверь, директор Кан пригласил их войти, словно уже ждал их. А дальше без особых прелюдий задал вопрос: «Как вы думаете, что теперь произойдет с Квоном Джэкёном?»
«Ну, если всё продолжится в том же духе… Сложно предугадать наверняка», — быстро отреагировал менеджер Юн. — «После того, как Федерация высказала свою позицию, шансы на то, что всё само поутихнет, исчезли. Судя по всему, Kava решительно настроены разрушить репутацию Квона Джэкёна».
«Это дело рук Kava?» — выражение на лице директора изменилось, и он, понизив голос, повторил: «Вы уверены?»
Мистер Юн взглянул на Джихона, дав понять, что тот должен говорить.
— Есть компания по JFX, которую собираются поглотить Kava... Похоже, они заключили контракт с пловцом по имени Хан Юсон.
«Хан Юсон? Пловец, который выиграл медаль на Пан-тихоокеанском чемпионате?» — уточнил мужчина, расширив глаза.
«Да, сэр. Они упоминают его в тех же статьях, но если вникнуть в содержание... Всё встает на свои места», — передал мысли Джихона менеджер Юн.
«Чёрт возьми...» — изо рта генерального директора посыпались проклятия.
Он ударил по подлокотнику дивана, пытаясь выпустить пар, и затем заключил: «Понятно. Если Kava замешаны, тогда всё становится логичным. Эти ублюдки не просто пытаются испортить растоптать Квон Джэкёна, они планируют продвигать своего спортсмена».
— В любом случае они уничтожат всё, до чего дотянутся. Должно быть, это их план на сегодняшний день. Они будут использовать социальные сети, чтобы добиться намеченного. Это их специализация…
— Да, но мы тоже можем влиять на общественное мнение. Есть компании, которые помогут раздуть инфоповод. По-любому Kava сотрудничает с подобными конторами.
— Разве у нас есть какие-то козыри в рукаве?
Менеджер Юн замолк после встречного вопроса.
— У нас нет столько средств, чтобы доплачивать журналистам.
Вздохнув, директор Кан потёр лоб рукой, выглядя измученным. Затем он наклонился вперёд: «А что, если мы скажем, что Джэкён задумался о завершении карьеры из-за ухудшения здоровья? Но всё же заставил себя побороться за победу?»
«Сэр, вся страна и даже весь мир являлись свидетелями того, как он завоевывал медали», — грустно произнёс мистер Юн. — «Он вовсе не выглядел больным. Если он сейчас заявит, что нездоров, это дискредитирует других атлетов, которые выступили хуже, чем он».
Менеджер Юн коротко вздохнул и, прочистив горло, продолжил: «Лучший выход — это объявить, что Квон Джэкён будет участвовать в Олимпиаде, несмотря на усталость. Мы должны выпустить опровержение, в котором сообщается о том, что на данный момент он не планирует уходить в отставку и с нетерпением ждёт возможности завоевать больше золотых медалей. Надо подчеркнуть, насколько несправедливо и обескураживающе критиковать и обвинять такого трудолюбивого парня, как он. В общем, необходимо сделать мощное заявление. Тогда люди сами начнут сомневаться: «Здесь действительно что-то нечестное происходит».
— Федерация не будет сидеть, сложа руки.
— Я понимаю, но какие у нас ещё есть варианты? Жестокая схватка уже идет, и если хотим быстро потушить пожар, мы обязаны занять твердую позицию и действовать.
— Если мы рискнем и не добьёмся успеха, последствия будут фатальными.
— Ну, пока рано размышлять о подобном. В любом случае отборочный турнир состоится в марте следующего года. Нам нужно выиграть время. Никто не может предсказать, что произойдет завтра.
Вот таким было предложение мистера Юна: разруливать проблемы по ходу пьесы. А причина для кульбитов крайне прозаична - рекламодатели уже завалили их запросами и отменами.
Кроме того, если ситуация ухудшится, есть высокая вероятность, что все запланированные рекламные контракты окажутся под угрозой. А, с точки зрения агентства, главным приоритетом является сохранение бюджетов.
Джихон тоже это понимал, но внутри его сжирала злость. Ведь всё, что Джэкён с таким трудом добился за десять лет, пошло прахом, а они обеспокоены только какими-то несчастным роликам.
«Какие у вас мысли по этому поводу, господин Чон?» — спросил директор Кан, но тот лишь промолчал, подавив свой гнев. Ведь если он заговорит, то выплеснет агрессию на невиновного коллегу. Директор Кан не понимал, как истолковать такое поведение, поэтому попытался сгладить углы: «Я всё понимаю, господин Чон. Вы ранее говорили, что не стоит заставлять Квон Джэкёна. Но ситуация сложилась так, как сложилась, и у нас нет выбора. Всё, что от него требуется - так это публично заявить о своем намерении принять участие в Олимпиаде. Мы поможем ему соскочить с отборочного этапа».
«Тогда это действительно станет концом для Джэкёна», — ответил коротко Джихон. Отчего все присутствующие вздрогнули от этого тихого голоса. Особенно мистер Юн, который, казалось, осознал, что был чрезмерно сосредоточен на интересах компании.
«Или, если Квон Джэкён считает, что способен выдержать общественное давление, пусть тогда уходит по-английски», — наконец выразил альтернативу менеджер Юн, хоть и запоздало. — «Общество сейчас негодует, но оно остынет через несколько дней. Люди так или иначе забудут обо всем. К тому времени, если он появится в рекламе, все подумают: «О, это Квон Джэкён». Конечно, будут и те, кто разразится нелестными комментариями: <Так федерация оказалась права. Он бросил спорт ради съёмок в рекламе>, но, по крайне мере, никто не станет воспринимать это так остро...».
«Этого никогда не произойдёт», — перебил Джихон. — «Абсолютно никогда».
Не в силах подавить эмоции, он выпалил: «Стереть образ Квон Джэкёна как спортсмена? Почему, чёрт возьми? И ради чего?»
Он посвятил последние десять лет своей жизни плаванию. Джихон не мог смириться с тем, что всё, чего добился Джэкён за это время, разрушится в одно мгновение. Он не хотел, чтобы парня воспринимали как человека, который безрассудно всё бросил. Никто не знал, как тяжело он работал. Никто не понимал, какую боль и жертвы он перетерпел. Люди часто восхищались его природным талантом и физическими данными, но эти качества блекли по сравнению с усилиями. Вот насколько искренний Джэкён. Причина, по которой он смог достичь больше, чем кто-либо другой, заключалась в том, что он трудился усерднее всех остальных.
Джэкён должен был уйти под звуки аплодисментов, а не трусливо покидать собственный трон. Он заслуживал этого.
«А у Вас есть в арсенале еще варианты, господин Чон?» — раздраженно вмешался директор Кан. — «Если и давать объявление, то нам нужно всё опубликовать до полудня следующего дня».
Он чертовски прав. В таких ситуациях быстрая реакция необходима. Задержка только укрепит подозрение и хейт.
Наконец, Джихон, подняв голову, посмотрел прямо на него.
— Вы знакомы с председателем Шином из Федерации, не так ли?
— О, да. Мы встретились во время Пан тихоокеанского чемпионата и поужинали вместе. Он попросил меня переубедить Квон Джэкёна, и я заверил его, что мы сделаем всё возможное. Но теперь, с появлением статьи...
В глазах мужчины читалось горькое сожаление. Ведь он по сути потерял лицо перед таким высокопоставленным человеком.
Однако у Джихона было другое мнение. Он считал, что открытость директора является положительным фактором.
Джихон наклонился ближе и прошептал: «Сможете встретиться с ним сегодня попозже?»
Как только Джихон сел в машину, то сразу набрал номер Джэкёна. Но всё было по-прежнему: автоответчик сообщил, что абонент вне зоны доступа сети. И, швырнув телефон на пассажирское кресло, завёл двигатель.
По словам Чха Сонхёна, он отвёз его домой два дня назад, поэтому оставалось только надеяться, что Джэкён там. Забив адрес в навигатор: «Нонхён-дон, Сеул», Джихон проверил время пути, которое составит 12 минут. Пока он преодолевал это короткое расстояние, в голову лезли самые разные мысли. Но каждая из них заканчивалась сожалением: надо было приложить больше усилий, стоило уделить внимание улучшению отношений с Федерацией, ведь если бы он подсластил ситуацию, то все не закончилось бы настолько плачевно.
«Зря я вообще вступил с ним в спор. Если бы я уговорил его присутствовать на церемонии закрытия, тогда на одну мерзкую статью было бы точно меньше. Нет, проблема в самом контракте, который Джэкён заключил с нашей компанией. Если бы он начал сотрудничать с Kava, то сейчас все бы его поддерживали и любили. Ведь именно этого он достоин», — очнувшись, Джихон понял, что плачет.
Джихон припарковался на стоянке и уткнулся лицом в руки, сжав руль. Последний раз он плакал, когда решил бросить плавание. А сейчас-то что? Ведь из-за этой ситуации прошлое не исчезнет, а будущее не пошатнётся.
«Может, побочный эффект от препаратов? Парасимпатическая нервная система шалит и теперь ещё и слёзные железы затрагивает? Гребаные феромоны», — пробормотал Джихон и вытащил из бардачка салфетки, чтобы привести себя в порядок. А затем взял сигарету с приборной панели. Едва вставив её в рот, он прикурил и открыл окно. В таком разбитом состоянии он не мог встретиться с Джэкёном. Выкурив две сигареты, пока следы от слёз полностью не исчезли, он вышел из автомобиля.
К счастью, Джэкён оказался дома. Он не сильно удивился внезапному визиту, словно ожидал именно этого. Однако, похоже, вообще понятия не имел, по какому поводу заявился Джихон.
«Разве у тебя сегодня нет никаких мероприятий?»— с порога спросил Джихон.
«Мероприятий...» — смеясь над самим собой, тихо пробубнил он. — «Возможно, их вообще больше не будет».
Сняв обувь и войдя в дом, он заметил, как Джэкён вопросительно смотрит на него. Не отвечая, Джихон направился на кухню и сел за большой стол, предложив ему расположиться рядом.
— Сейчас в поисковых запросах на первом месте стоит: «Отставка Квон Джэкёна».
Джихон, вынимая телефон из кармана брюк, добавил: «Скорее всего, Kava подложили нам свинью. Все они имеют критическое содержание. Очевидно, что те ребята сделали это не с самыми благими намерениями».
«Да?» — равнодушно ответил Джэкён.
— Уже по заголовкам можно многое понять.
Джихон открыл новостной раздел портала и ввёл имя. Страница мгновенно заполнилась провокационными публикациями. Хотя Джихон хотел показать их ему, он замешкался, увидев все эти наполненные злобой и враждебностью строки.
Да, Джэкён утверждал, что ему безразлично, как на него реагируют окружающие. Но с таким количеством негативных мнений парень вряд ли справится.
Пока он колебался, Джэкён выхватил мобильник и тут же начал листать вниз. В итоге Джихон, издав короткий вздох, сказал: «Не вникай в содержание, просто взгляни на названия».
«Ого, они реально настрочили всякий бред», — прочитав всего одну статью, выругался Джэкён и погасил экран.
— Если так оставить, ты действительно завершишь карьеру с позором.
— Какая разница? Всё равно собирался уйти.
Отсутствие эмоции на лице чуть ли не подтверждали его слова. И в целом здесь нечему удивляться, Джэкён всегда был таким.
Джихон прекрасно знал, что за человек сидит напротив, и решил сразу перехватить инициативу в свои руки, собрав всю жесткость в голосе: «Даже если тебя не волнует, я не могу быть равнодушным. Ведь тебя запомнят только как атлета, который выбрал материальные блага, использовав свою популярность и Федерацию».
— Повторю еще раз: мне всё равно.
«Ладно, и что ты предлагаешь?» — сказал Джеён, убирая волосы с лица. — «Оправдываться? То, что я ухожу в отставку и снимаюсь в рекламе — истина же, а заявление представителей Федерации — клевета. Но людям неинтересно, с чего всё началось и каковы причины».
— Верно. Поэтому ни в коем случае нельзя говорить, что ты больше не планируешь заниматься плаванием.
Джэкён сурово зыркнул на него, словно спрашивая: «И что тогда?»
— Нужно заявить о том, что ты уже всё обсудил с Олимпийским комитетом и готовишься к отбору на Олимпиаду в следующем году. Возмущайся, что Федерация использовала тебя, а когда ты сменил агентство, у них пропал источник дохода, вот они и принялись разрушать твою репутацию. Скажи, что ты не потерпишь слухи и сфабрикованную ложь.
— А если я не приму участие, то тут же стану мошенником или сумасшедшим. Все подумают, что федерация была права. Отчего раздуется скандал огромного масштаба.
— Да, поэтому тебе надо поехать.
Джэкён на некоторое время замолк. А после короткой паузы спросил: «Ты о чём?»
— Хочешь или нет, но ты поедешь.
Из-за настойчивой позиции оппонента Джэкён нахмурился впервые за этот день.
Джихон чуть ли не умолял: «Ты не достоин такого грубого отношения к себе. Ты самый усердный и трудолюбивый пловец. Я не позволю им принижать твои заслуги».
«Мне всё равно», — рявкнул Джэкён, а затем холодно бросил: «Ни их слова, ни обвинения не обнулят мой вклад. Пусть болтают, титулы-то никуда не денутся».
От отчаяния Джихон невольно повысил голос: «Титулы — это не всё! Спортивная карьера гораздо короче, чем десятки лет, которые тебе ещё предстоит прожить! Многие заранее определяют свой дальнейший путь, перед тем как уйти. Именно поэтому твоя мать говорила о рекламе!»
От упоминания "рекламы" Джэкён сразу же щелкнул языком, явно намекая на недовольство.
Но Джихон даже не собирался жать на тормоза: «С выходом нового ролика, общество будет тыкать в тебя пальцем, вереща: "Жажда денег выбила последние мозги, он кинул всех, ради сомнительных гонораров". И со всех сторон полетят беспочвенные обвинения. Ты реально готов к этому?»
Пронзительное молчание заставило его подумать, что упрямец все-таки увидел реальное положение дел. Но…
Спустя пару минут Джэкён открыл рот и выдал что-то совершенно невероятное: «Ты сейчас из-за роликов так себя ведёшь?»
— Ты беспокоишься, что очернение моего имиджа скажется на доходах?
Джихон заикался, едва подбирая выражения: «Т-ты сейчас всерьёз ?»
«Разве я не прав?», — возразил Джэкён в пренебрежительной манере, опираясь подбородком на тыльную сторону ладони. — «Ты всегда был одержим рекламой или рекордами. Отчего даже подписал тот нелепый меморандум».
Изучая ошеломлённого Джихона, парень добавил: «Ну а с чего тогда такому отчаянию взяться?»
«Действительно, почему же я...», — усмехнулся Джихон.
Все те разы, когда он корил себя и плакал в машине по пути сюда, теперь казались ему глупыми.
Но, вспомнив ту боль, Джихон почувствовал бесконечное разочарование, и слёзы снова навернулись на глаза. Он стиснул зубы и воскликнул: «Я не хочу, чтобы ты сожалел, вот почему!».
«Такое вряд ли произойдет», — без колебаний ответил Джэкён.
«Откуда тебе знать? На меня глянь !» — Джихон ударил кулаком по столу. — «Я сбежал, заранее сдавшись, хотя мог ещё побороться! И за этот выбор я расплачиваюсь уже как 10 лет !»
В этот момент открылась старая рана. В сердце снова кольнула горесть давней утраты. Ужасно одиноко и мучительно отбрасывать то, чем ты безумно дорожил. Джихон не хотел, чтобы выдающийся атлет рядом с ним столкнулся с чем-то подобным. Ведь чем выше человек взлетает, тем сокрушительнее окажется падение.
После завершения карьеры от Джихона осталась только бездушная оболочка. Такова участь безответственных трусов. Но Джэкён совершенно другой. Он обязан стать победителем и сиять на самой вершине. Всегда.
«Это тебя не касается», — выпалил Джэкён, опираясь подбородком на тыльную сторону ладони.
— Очень даже касается! Наша работа — предотвращать поспешные решения и планировать всё так, чтобы ты не сожалел ни через десять, ни через двадцать лет, ясно ?!
Джэкён внезапно усмехнулся: «Хааа... Работа...»
Он пробормотал это со смехом и вновь поднял голову: «Для тебя я просто работа, да?»
Джихон потерял дар речи, не найдя подходящего ответа. Но если бы это была просто "работа", он не вступил бы в открытую войну с Федерацией. А последовал бы совету коллеги: выпустить формальное заявление и ждать, пока всё не утихнет.
Но если он сейчас переиначит свои же, брошенные ранее, слова: «забота о тебе — моя обязанность», Джэкён сочтет происходящее пустым трёпом.
Кроме того, Джэкёна не устроят такие аргументы. Единственное, что он хочет, — искреннее и конкретное признание. Всё остальное — красивые, но бесполезные фразы: «особенный спортсмен», «дорогой брат», «младший товарищ».
«Этот вопрос так труден для тебя?» — нарушил тишину Джэкён.
Джихон всё ещё не мог ответить, словно его язык прилип к нёбу.
Джэкён молча наблюдал за ним, а затем встал и медленно подошел к раковине.
— Все думают, что я капризничаю, но на самом деле я давно сделал свой выбор, еще в Австралии.
И сразу уточнил, что это не из-за травмы, чтобы Джихон не сделал ложных предположений.
— Я понял, что долго не продержусь. И чтобы не бросать все на середине пути, наметил себе цель: добиться «Большого шлема».
Джэкён взял стакан с полки и начал наливать в него воду из фильтра.
— Я не ненавижу плавание. Как раз-таки всё наоборот. Когда я стал тренироваться с тобой, то будто еще сильнее влюбился в свое дело.
«Но…», — перебив Джихона, он вернулся к столу и поставил перед ним стакан. — «Именно из-за тебя я и решил, что лучше уйти».
Джихон посмотрел на воду перед собой, затем снова поднял голову и взглянул на Джэкёна, который уже уселся напротив.
— Пока я остаюсь пловцом, ты будешь постоянно зациклен на рекордах и переживать за мое состояние. Например, как в тот день перед соревнованием: ты боялся рассказать мне что-то.
А Джэкён, не обращая внимания на измученный вид собеседника, продолжил: «Я планировал играть честно... но...»
— Ты действительно по столь незначительно причине...?
«Незначительной?! По какому праву ты определяешь то, что важно для меня, а что нет ?», — прошипел тихо Джэкён, слабо улыбаясь и не повышая голоса. Но этот спокойный тон заставил Джихона ещё острее прочувствовать свою ошибку.
— Кто ты такой, чтобы устанавливать мои приоритеты?
— Неужели все агенты работают по похожей схеме? Сами устанавливают, что для атлета пустяк, а что нет ?
«Да, для тебя Олимпиада через год важнее, а для меня... важнее всего был ты здесь и сейчас, а не будущее через десять-двадцать лет».
Он говорил в прошедшем времени. Отчего Джихон тяжело выдохнул то ли от облегчения, то ли от разочарования.
— Именно поэтому я желал выбраться из этих дебильных отношений между спортсменом и агентом. Мне противно слушать о том, как ты вечно талдычишь о моих показателях и здоровье...А ты... Ты ведь хочешь сохранить эти рамки любой ценой, да?»
«Воспринимать меня только как ценного игрока и находиться в подчинении - единственное, что тебе нужно ? Ты хотя бы думал о том, чтобы примерить на нас другие роли?» — тихо настаивал он.
Из-за включенного светильника карие глаза казались необыкновенно яркими и прозрачными. Настолько прозрачными, что в них можно отыскать отражение собственной души.
«Нет...», — наконец вымолвил Джихон, отвернувшись. Сквозь тишину до него донесся звук, который можно было принять за смешок или за вздох.
— Мы так и будем всего лишь спортсменом и агентом?
«Да...», — Джихон все еще не поворачивался, ощущая жгучий взгляд.
«Окей...», — сказал Джэкён, постукивая пальцами по поверхности стола. — «Я поеду на Олимпиаду».
Джихон машинально обернулся. Но в этот момент Джэкён, словно избегая зрительного контакта, уставился на свою ладонь.
— По правде, сложно понять, зачем мне туда ехать, но раз ты так настаиваешь...я согласен. Но с одним условием.
Джэкён поднял голову, и их взгляды встретились: «Тебе нельзя допустить ни единой моей ошибки, из-за которой я могу пожалеть».
«Ну, например...» — Положив оба локтя на стол, он наклонился вперед и прошептал, щекоча как и нервы, так и уши Джихона: «Если я сейчас не пересплю с тобой, то буду сожалеть об этом и через десять, и через двадцать лет... А может, и всю жизнь».
В прозрачных, как стекло, глазах Джихон увидел своё отражение, и ему открылся истинный мотив происходящего.
Джэкён улыбался, словно предвосхищая, что тот откажет.
Джихон фактически онемел. Однако причина теперь была иной: у него есть только один возможный вариант. Джэкён загнал его в угол.
Если он ответит «нет», то упрямец усмехнется, саркастически прорычав: «Что и требовалось доказать», и все будет кончено. Он не примет участие в предстоящем отборе и тем более не станет оглядываться назад — по крайней мере сейчас. Если же Джихон согласится, то отношения, которые Джэкён так презирает, продолжатся, но с добавлением интимной составляющей, что уже не позволит назвать их обычными...
В любом случае, это было именно то, чего хотел Джэкён.
— Почему молчишь? Если ты собираешься тащить меня на Олимпиаду под этим предлогом, то и другие «сожаления» тоже необходимо предотвратить. А как же обязанности «агента»?
Да, именно таким человеком является Квон Джэкён. В конце концов, он всегда выигрывает. Будь то «грязная игра» или честное состязание.
Но Джихон давно принял свои истинные чувства: ему не страшно быть проигравшим, ведь Джэкён должен оставаться на вершине всегда.
Если для этого требовалось пожертвовать собой — он был готов. [1]
— Хорошо, давай. Если ты уверен, что через десять или двадцать лет не начнешь сожалеть, то вперед. Делай всё, что хочешь.
Улыбка тут же исчезла с лица Джэкёна.
Но это не имело значения. Половина победы — всё равно победа. Поэтому он не утруждал себя заботой о промежуточных этапах. Его влекла лишь финальная цель.
«Я то точно нет...», — надев на себя новую улыбку, заявил Джэкён.
Он медленно поднялся, став внезапно огромным, и наклонился через стол: «Но вот ты будешь долго жалеть о сказанном сегодня....».
И на обрывках последней фразы их губы столкнулись в теплом поцелуе.
Как и у многих пловцов, у Джэкёна повышенная температура тела. Естественно, что и губы также горячее, чем у большинства. Это делало мимолётные прикосновения более нежными.
Хоть язык и не был включен в процесс, а присутствовали только затяжные ласки. Вместо трепета, где-то внутри поселилось волнение, граничащее с тревогой. Сердце бешено колотилось, а дух захватывало. Поскольку Джихон прекрасно отдавал себе отчет в том, что это лишь предвестник приближающегося акта страсти.
В тягучем поцелуе они то соединялись, то расходились. Благодаря чему дыхание стало общим на двоих. Парень наконец поднял голову и провёл большим пальцем по влажным губам Джихона, а после мягко прошептал: «...я сделаю всё для этого».
«Ну и что теперь делать-то», — стоя под душем, размышлял Джихон. Горячая вода заставляла кровь циркулировать по всему телу, отчего к нему начал возвращаться рассудок. Однако это все равно не поможет в поиске верного решения, чтобы выкрутиться из сложившейся ситуации. Он, поддавшись моменту безумия, вслепую свернул не в туда. И, как только Джихон очнулся, то осознал, насколько «грязна» была выбранная им дорога. Нельзя ни откатить последние действия, ни попятиться назад, ни замереть на месте. И остается только одно — идти напролом.
Но используемый им метод все-таки не давал покоя. Неужели он действительно собирается заняться сексом с Квон Джэкёном?
«Как же быть ?», — механически выдавливая гель для душа, Джихён снова погрузился в раздумья.
Не мог же он отозвать свои слова. Но у Джихона не получится заниматься сексом каждый раз, когда Джэкёну приспичит.
Нужно сделать так, чтобы это закончилось после первого раза. Но как? Стоит ли вынудить парня испытать самый худший секс в своей жизни, чтобы отбить всяческое желание повторить ?
Однако что такое худший секс? Принудительный и насильственный? Должен ли он специально спровоцировать Джекёна на жестокость? Тогда, возможно, он почувствует вину...
«Нет, нельзя», — Джихон сразу же отбросил эту затею.
Не используя губку, он просто тер намыленное тело руками и непрерывно вздыхал. Разве он не выбрал этот путь, чтобы Джекён не жалел ни о чем?
«Это трусливо и подло... Ведь, по правде, именно я вынудил Джекёна поставить такие условия. Он был втянут сюда из-за нашей общей жадности...С ума сойти, честно», — цокнув языком, Джихон повернул рычаг душа, чтобы включить горячую воду, и продолжил выстраивать в голове коварные планы: «Нужно, чтобы Джэкён сам потерял интерес ко мне. Он, несмотря на свою внешность, довольно романтичный. А если я выставлю себя распутником, то, он, наверное, разочаруется?»
Пока Джихон терялся бесполезных мыслях, гель для душа полностью смылся с кожи, вместе с ним исчезли и все отговорки, чтобы задержаться здесь. И как только он достал полотенце из шкафа, его опять охватили сомнения. Он вспомнил, что в этом доме нет презервативов.
Да и откуда им взяться? Покинув Австралию, Джэкён долгое время жил в отеле, и только два дня назад переехал сюда с матерью.
И, скорее всего, лубриканта тоже нет...
Джихон становился всё более напряженным. Размер мужского полового органа обычно пропорционален росту, а Джэкён достаточно крупного телосложения. Когда Джихон в первый раз увидел его член в раздевалке, он был довольно шокирован. И даже подумал, как это вообще помещается в плавки.
А теперь ему предстоит поместить эту штуковину в свое тело.
В текущей ситуации оставалось только надеяться на то, что появится естественная смазка. И хотя обычно ее выделяется в приемлемом количестве, но в нижней позиции он был почти два года назад. К тому же возникает вопрос, почувствует ли вообще возбуждение?
По идее, ему следовало себя подготовить, но он не стал. Ведь если у них ничего не получится, это также будет в каком-то роде удача. Главное, чтоб крови не было, вот и всё.
Джихон, обернув полотенце вокруг талии, вышел из ванной. Возле двери лежала сложенная одежда, он наклонился и поднял штаны. Взяв телефон из заднего кармана, Джихон увидел десятки пропущенных вызовов от директора Кана. А затем, вместо того чтобы перезвонить, он резво принялся набирать текст.
[Квон Джэкён будет участвовать в Олимпиаде. Обязательно встретьтесь с председателем Шином.]
Написав как можно короче и отправив сообщение, он тут же настрочил следующее:
[Сейчас сложно говорить по телефону. Я свяжусь с вами примерно через час.]
А после выключил телефон. Бросив свою одежду на диван в гостиной, Джихон направился в спальню.
В неосвещенной комнате, Джэкён сидел на кровати в чёрной футболке и тренировочных штанах, чем-то напоминая огромную тень.
Джихон даже несколько удивился. Поскольку ожидал, что парень будет полон энтузиазма и если не в нижнем белье, то, по крайней мере, без верхней одежды. Но, судя по его виду, казалось, что перед ним стояла самая серьёзная и сложная проблема в мире.
«Неужели он тоже сомневается?» — надеясь, что это так, Джихон уверенно подошёл ближе.
«Есть ли что-то конкретное, что ты хочешь попробовать?» — спросил Джихон нарочито сухим тоном.
— Ты всегда ведешь такие разговоры перед тем, как начать?
На лице Джэкёна отразилось явное недоумение.
— Да, поэтому и уточняю. Мне проще подстраиваться под запросы второй стороны: будь то БДСМ или что-то ещё.
«Интересно, знает ли он о БДСМ? … учитывая то, как он хмурится…», - но Джихон решил не останавливаться на достигнутом и, скинув полотенце, которое прятало остатки наготы, на пол вкрадчиво произнес: «Можешь связать или шлепать, всё что угодно. Главное, постарайся не навредить мне. Ну как тебе?»
«Чёрт, с чего бы мне заниматься подобными вещами», — вскипел Джэкён. Грубый ответ доказал повышенный уровень раздражения: «С какими больными ублюдками ты встречался?».
Причина негодования крылась в чем-то совершенно ином: он злился не потому, что почувствовал себя оскорбленным, а потому, что Джихон сталкивался с какими-то извращенцами.
«Да, именно такой и есть Квон Джэкён», — Джихон не мог не улыбнуться. — «Потеря интереса - что за глупости я сочинил?»
Необъяснимая вина ударила прямо в грудь: «Да. Всякое случается, когда встречаешься со всякими чудаками...».
Джихон, сев рядом, повернул голову к Джэкёну и сказал: «Тогда, сделаем это, как обычная пара?»
С этими словами он поцеловал недовольного парня. Но Джэкён не двинулся и не открыл рта. Увидев, что он не скрывает своего гнева, Джихон медленно отстранился: «Если будешь ледышкой, тебя сразу же бросят».
Притворившись серьёзным, Джэкён резко толкнул провокатора на кровать, забравшись на него сверху: «А что, возлюбленные должны постоянно хорошо ладить? Они тоже могут ссориться и злиться друг на друга».
«Ах, значит, вот какой у нас сценарий?» — шутливо подтрунивал Джихон и с легкой улыбкой обнял Джэкёна за шею, повторив поцелуй. Он пытался подключить к процессу и язык, но упрямец всё ещё держал рот крепко сомкнутым.
Тогда Джихон мягко пососал его губы и прошептал: «Почему же поругались? Твой партнер изменил тебе?»
«Он строил из себя дурачка, хотя на самом деле всё прекрасно понимал, чтобы вывести меня из равновесия», — прорычал Джэкён. Похоже, он действительно был на грани взрыва.
Отчего Джихон расхохотался еще сильнее: «Ахахахахах, весомый повод».
— Не смейся, хен. Речь-то о тебе.
— Аааа, значит, я этот плохой партнёр.
Смотря на улыбающегося «возлюбленного», Джэкён всё ещё сердитым тоном пробубнил: «Ты, правда, очень подлый человек».
И бросив последнее слово, он тут же налетел на Джихона, целуя, словно желая поглотить. Но дикий импульс тут же исчез. Когда их губы соприкоснулись, Джэкён обнял его так крепко, что тот аж смутился. Горячий язык медленно исследовал рот, щекоча нёбо и мягко скользя по внутренней поверхности щеки. Оказавшись в плену вопиющей нежности, Джихон не мог не усмехнуться: «И этот мелкий собирался заставить меня пожалеть?»
Джэкён, вероятно, никогда не сумеет быть жестоким к нему. И, по факту, этот бульдозер точно бы не стал настаивать, если бы получил отказ.
Чувствуя сладкий трепет, Джихон сильнее прижался к нему, отвечая взаимностью.
Их горячие языки сталкивались и переплетались.
Когда они, наконец, оторвались друг от друга, Джэкён с досадой вздохнул.
На что Джихон тихо позвал его: «Джэкён-а».
Он, как и Джэкён ранее, вытер влажные губы ворчуна пальцами и добавил: «Не злись».
Они встретились взглядами, и Джэкён снова тяжело вздохнул. По лицу было ясно, что он практически уже не злился, однако Джихон всё ещё хотел успокоить его, используя это как предлог, чтобы показать свою искреннюю заботу.
— Что мне сделать для тебя? Как потушить твой гнев?
Даже когда Джихон задал прямой вопрос, парень хранил молчание, но не из-за нежелания отвечать, а, вероятно, из-за отсутствия опыта. Он не ожидал, что Джихон будет настолько активным. Вероятно, Джэкён полагал, что тот просто попытается закончить все, как можно скорее.
Квон Джэкён всегда был таким. Он мог казаться самым хитрым и расчётливым человеком в мире, но зачастую вёл себя как неуклюжий ребенок. И каждый раз, когда эта милая сторона появлялась, Джихон испытывал к нему ничем неизмеримую нежность.
Он просто был готов дать ему всё, что угодно.
Да, он старался контролировать свои порывы, чтобы не давать ложных надежд. Но сейчас... Нет ни единой причины, чтобы нажать на стоп.
«Хочешь, я сделаю это ртом?» — спросил Джихон.
Внезапно парень широко раскрыл глаза и уставился на Джихона, в которых блестело то ли удивление, то ли озадаченность, будто спрашивая: «Что ты сейчас несёшь?».
Джихон на пару мгновений даже оторопел. Он думал, что любой мужчина обрадуется подобному предложению. Невольно в голову закралось подозрение: «Неужели... это его первый раз? Да нет же, невозможно ведь». А как же тайваньский спортсмен, с которым Джэкён провёл ночь в одном номере ? Не могли же они там просто держаться за руки и спать. Но если вдруг это был его единственный опыт, вероятно, он никогда не пробовал оральные ласки. Ну раз так, то сейчас настало то самое время.
«Сядь на минутку», — сказал Джихон, толкая того в грудь. И быстро расположился между ног Джэкёна на полу. Он, стянув с него тренировочные штаны, достал полувставший член, отчего тот резко выскочил наружу, как будто только этого и ждал. Хотя он ещё не был полностью эрегирован, но габариты уже впечатляли. И, не теряя ни минуты, Джихон взял головку, на которой блестели капли предэякулята, в рот. А затем коротко выдохнул. На кончиках пальцев он ощущал, как крепкие бедра парня напряглись. Похоже, ему это не доставляло дискомфорта, раз он не попросил прекратить. Испытав мимолетное облегчение, Джихон протолкнул пенис глубже. Стоило ему начать, как тот сразу же увеличился в размерах. Он настолько заполнил рот, что не осталось даже места для движения языка. Джихон плотнее сжал губы, интенсивно заглатывая его. Член, который казался полностью эрегированным, увеличился ещё больше, толстая головка которого давила на горло. Джихон, захрипев, отстранился и закашлял. А после обратно прильнул к нему губами. Однако прежняя уверенность в себе чудесным образом испарилась.
Длинный и невероятно толстый, он выглядел огромным даже в руке Джихона. Головка члена была соизмерима с кулаком ребёнка, и от её тяжести болела челюсть уже через несколько секунд, а слюна бесконтрольно текла. От одной только мысль о том, что эта штуковина войдет в его тело, по низу животы пробежала легкая дрожь.
Этот впечатляющий орган больше подходил под грубое название «член», нежели под медицинские термины «пенис» или «гениталии».
Отвлекшись на миг, Джихон принялся активно сосать, как вдруг почувствовал чт между своими ягодицами и в панике остановился.
«Эй, не там!», — смущаясь, он схватил Джэкёна за запястье.
— Почему? Нужно же сначала растянуть.
Джэкён, вырвавшись из захвата, с долей нахальства поднёс член к его рту, чуть ли не приказывая: «Продолжай».
Джихон хотел бы возразить, но пенис, заполнивший его рот, не давал ему произнести ни слова: «Чёрт побери». А наглая рука вновь потянулась к его ягодицам. Скользнув пальцем по входу несколько раз, Джэкён ввёл один внутрь, что заставило Джихона издать короткий вздох.
Необычное ощущение было настолько новым и странным, что он никак не мог сосредоточиться на оральных ласках. Пальцы Джэкёна хаотично и без всякой аккуратности давили на внутренние стенки, что делало ситуацию ещё более невыносимой. В конце концов, Джихон выплюнул жалобу: «Джэкён-а, ты... твои пальцы...».
«Пальцы? Вот эти?», — переспросил Джэкён, широко и несдержанно разводя ими тугие стенки.
«Да... эти...» — с трудом сдерживая всхлипы, Джихон добавил. — «Попробуй надавить на область ближе к животу, а не к спине. Где-то примерно под пупком».
«Много хочешь, ты сам виноват», — язвительно ответил Джэкён, но сразу же изменил направление движения. — «Вот так?»
«Да...» — пробормотал Джихон, удерживая головку во рту. — «Так ты коснёшься простаты...»
«Здесь?» — дразняще поинтересовался Джэкён, точно нажимая на то место.
Джихон закусил губу, чтобы не застонать, поскольку парень уверенно и беспощадно давил на чувствительную точку.
«А оно должно быть таким твёрдым?» — спросил Джэкён и ещё сильнее массируя простату.
Этот жестокий засранец, похоже, не знал, как контролировать свою силу.
«Надавливаю, и оно сразу набухает», — изумленно заключил он, немного замедлившись.
Воспользовавшись моментом, Джихон поспешно выпалил: «Джэкён-а... полегче пожалуйста».
Едва он успел ответить, как Джэкён снова сильно надавил на простату.
На этот раз Джихон не смог сдержать крик. И, прижавшись к бедру поганца, застонал.
«Хён, у тебя встал», — сказал он, глядя на член Джихона, который быстро увеличился и почти касался живота. — «Стоит только тут потрогать, и он сразу же реагирует».
Несмотря на равнодушный тон, движения Джэкёна внутри стали более настойчивыми.
«О, Боже», — из уст Джихона вырвался очередной вздох. — «Ммммх…Прекрати...»
Но Джэкён пропустил мимо ушей весь ропот партнера и стал усерднее массировать и тереть, отчего рассудок постепенно покидал Джихона.
«Каждый раз, когда я щупаю здесь, ты так сжимаешься», — продолжал делиться своими впечатлениями упрямец. Его голос был не столько весёлым, сколько удивлённым, что сбивало Джихона с толку. Он знал, что такое вообразить даже трудно, но всё же задавался вопросом, а вдруг для Джэкёна это действительно первый раз.
И тут Джэкён выпалил: «Но почему у тебя...»
Джихон насторожился больше от слов, чем от движений. Обычно, когда парень говорил таким тоном, за этим следовало что-то обескураживающее: «Почему отсюда выходит столько жидкости?»
Прекрасно понимая, что это не является попыткой задеть его, Джихон тут же покраснел.
— Когда касаюсь тебя, оттуда что-то вытекает. Моя рука уже вся мокрая.
Джихон чувствовал, как с каждым движением пальцев внутри его тела выделяется всё больше смазки. Несмотря на то, что это естественный процесс, ему всё равно было неловко. Но самый настоящий стыд вызывали его сомнения о том, сможет ли он возбудиться.
«Так у всех», — пролепетал он, стараясь говорить спокойно, пока предательский румянец менял цвет с нежно-розового на багровый. Боясь, что Джэкён снова что-то скажет, Джихон схватился за член и начал его сосать с особым рвением, стараясь избегать зрительного контакта.
Он часто слышал и произносил откровенные фразочки во время секса, но сейчас, от каких-то простых слов, потерял равновесие. Особенно смущало то, что они вылетаю изо рта Джэкёна, того самого мальчика, который когда-то восхищался им.
По неизвестной причине происходящее казалось Джихону чем-то неправильным и не поддающимся никакой логике. Но Джэкён прервал его лихорадочные размышления ещё одним, сбивающим с ног, вопросом: «Хён, я полижу здесь?»
Джихон так испугался, что инстинктивно воскликнул: «Нет!»
«Нет, не нравится. Не делай этого», — твёрдо заявил Джихон.
«Хорошо», — ответил Джэкён подозрительно послушно. А затем обнял Джихона и быстро уложил на кровать. После этого он закинул руки под его колени и резко поднял нижнюю часть тела вверх.
Понимая, что произойдет дальше, Джихон начал вырываться: «Эй, я же сказал, не надо!»
«Вот поэтому и делаю», — бросил Джэкён, крепко зажав его ноги, чтобы тот не смог встать. Джихон чуть ли не сложился пополам. Ему было трудно дышать не столько из-за неудобной позы, сколько из-за того, что он полностью обнажён перед Джэкёном.
« Я же говорил, что заставлю тебя пожалеть. А значит, надо делать всё то, что тебе не нравится, правильно?» — произнёс Джэкён и уткнулся лицом в ягодицы. Он, прижавшись губами к влажному отверстию, принялся щекотать его языком.
На самом деле, Джихон непротив оральных ласк. При хорошем исполнении это даже приятно. Поза была странной, но он участвовал в вещах похуже, и обычно не стеснялся. Проблема в другом — это делал Джэкён. Теперь самые привычные вещи выглядели максимально неловко и крышесносно.
Джихон старался вырваться из плена наслаждения, но тело совершенно не слушалось.
Это стало ударом. Раньше ни один мужчина не мог сравниться с Джихоном по силе. Он играючи отталкивал любого при должном желании. Но Джэкён…. Его телосложение и физическая мощь были несоизмеримы с ним. Сейчас же Джэкён полностью контролировал весь процесс с помощью обычной хватки, не оставляя ни шанса на побег.
«Не ёрзай», — предупредил Джэкён, а потом осторожно ввёл язык в мягкое отверстие, создавая влажные и непристойные звуки, пока второй практически терял сознание от возбуждения.
« Мммм, это сводит с ума..». — беззащитно и отчаянно пробормотал Джихон, закрывая лицо руками. — «Тебе действительно нравится заниматься подобным?».
«Очень», — ответ, как и ласки языком, не содержали в себе и крупицы колебания. — «Я хочу попробовать каждую частичку твоего тела, хён».
«К-каждую... Где же ещё?» — Но прежде чем Джихон успел спросить, Джэкён добавил: — «Не прячь лицо».
«Ты просто извращенец...» — проскулил Джихон, теряя связь с реальностью.
— Мы договорились, что будем как пара. Когда пары занимаются сексом, они хотят видеть, как их возлюбленный взволнован, не так ли?
Сказать Джихону было нечего, ведь он сам буквально недавно предложил это. Он пытался создать расслабленную атмосферу и помочь Джэкёну, но не ожидал , что будет застигнут врасплох, из-за своей возникшей из ниоткуда робости.
Джихон нехотя опустил их, но тут же отвернулся в сторону.
— Ты прекрасно справляешься и без этого
«Если не посмотришь на меня, сделаю что-то ещё более постыдное», — угрожающе прорычал Джэкён. Непристойное хлюпанье, от которого Джихон не способен ни скрыться, ни убежать, терзало уши.
В итоге он, сдавшись, встретился с поганцем взглядом. Тот, не отводя глаз, продолжил, приоткрыв вход и проникнув внутрь раскаленным языком. От глубокого и жгучего проникновения мышцы Джихона непроизвольно сжались.
И, невольно прикусив губу, изогнулся от нарастающего в геометрической прогрессии напряжения и трепета внизу живота. Из кончика эрегированного и пульсирующего пениса выступила прозрачная жидкость, медленно стекая вниз и падая на живот и грудь.
Заметив это, Джэкён с довольным видом усмехнулся. Он отстранился и, наконец, поднял голову, вытирая влажные губы тыльной стороной руки.
— Кажется, тебе не так уж и не нравится.
«Чёрт..». — Джихон, не выдержав, прикрыл лицо обеими руками.
«Тебе нравится, когда тебя вылизывают, да?» — настойчиво спросил Джэкён и, не дожидаясь ответа, ввёл сразу три пальца внутрь. Джихон вздрогнул от удивления, осознав, что принимает их без какого-либо напряжения.
На что Джэкён, внезапно прервавшись, продолжил делиться своими впечатлениями: «Ты такой мокрый». А затем дразняще добавил: «Хён, взгляни».
Джихон, будто потеряв последнюю волю, смущенно опустил, закрывающие лицо, руки и посмотрел на него. Все было так, как этот парень говорил: его пальцы были настолько влажными, что с них стекала прозрачная жидкость.
«...Все, хватит», — почти сдавшись, отчаянно выпалил Джихон. — «Вставь мне уже».
«Сейчас? А точно все нормально будет?» — неуверенно пробормотал Джэкён, аккуратно положив ноги партнера на матрас. Вводя пальцы обратно, он снова завел свою шарманку: «Тут стало гораздо свободнее, но все равно еще узко. Не будет ли больно, если я вставлю?».
Эти неожиданные слова заставили Джихона поднять голову и посмотреть на парня, сидящего между его ног. Заметив недоумение в глазах напротив, Джэкён спросил: «Это ведь не женское тело...С мужчинами же все несколько иначе».
И тут Джихон с опозданием понял: «Должно быть, его любовник сильно пострадал, когда он делал это раньше? Или, может быть, он вообще не смог вставить?».
Ведь тот тайваньский спортсмен бета. Если они оба не имели представления о сексе между мужчинами, их ситуация могла быть очень трудной.
«У меня нет никаких лубрикантов», — в тоне Джэкёна читались искренние извенения.
«Так вот почему он настаивал на предварительных ласках?» — подумал Джихон. Скорее всего, Джэкён очень хотел увидеть, как он смутится, или, возможно, ему просто было любопытно попробовать. Но дело не в этом. Так или иначе, Джэкён все равно беспокоится о том, что может причинить ему боль. Джихон почувствовал небольшое сожаление, представляя, как Джэкён из-за спешки столкнулся бы с кровотечением. Какой же тогда парень испытает шок, учитывая то, насколько сильно он сосредоточен на благополучии партнера.
— Всё в порядке. Так и должно быть, это место именно для этого и предназначается.
Джэкён уставился на него, словно пытаясь уловить смысл, а потом, с некоторым запозданием, выражение на его лице изменилось: «А точно, ты ведь омега».
Поскольку он долгое время считал Джихона бетой, ему было сложно до конца поверить в то, что тот омега.
«...Хммм, он только что говорил о том, какой я мокрый. Но тут же забыл о моем вторичном поле? Ни один мужчина-бета или альфа не будет выделять естественную смазку», — пока Джихон размышлял над комичностью происходящего, Джэкён уже стянул с себя футболку.
Хоть он и снял всего один слой одежды, но Джихону показалось, парень стал еще больше. Возможно, это из-за того, что он оголил свои крепкие плечи и широкую грудь, на которых видны хорошо развитые мышцы. И теперь привычное взору тело казалось совершенно другим.
«Действительно, это не тело спортсмена, а тело мужчины, с которым я занимаюсь любовью», — представив себя под ним, Джихон забыл, как дышать, а его мускулы самопроизвольно напряглись.
«Раздвинь ноги пошире», — сказал Джэкён, приближаясь.
На что Джихон тут же среагировал. Но в ту же секунду решительность бульдозера куда-то испарилась, он, проводя своим огромным членом по отверстию, замер: «Я не уверен, что получится».
— Нет, он войдёт. Давай, быстрее.
Джихон схватил себя за ягодицы, раздвигая. Похотливый звук влажного входа, когда он открылся, смущающе раздавался в ушах. Температура тела, казалось, падала, когда холодный воздух коснулся его плоти. Недовольный этим ощущением, Джихон принялся торопить Джэкёна: «Всё в порядке».
Все еще обеспокоенный Джэкён все-таки вплотную приблизился к нему. И как только что-то твёрдое коснулось отверстия, оно инстинктивно сократилось и расслабилось несколько раз, отчего Джихон снова покраснел, думая о том, что Джэкён пристально наблюдает за ним. Но, к счастью, парень воздержался от комментариев. Благодаря чему Джихон успокоился, однако в следующее же мгновенное острая волна жара накрыла его с головой.
«Мммх, очень тесно...очень», — прорычал Джэкён, продолжая проникать внутрь.
Под таким напором тело Джихона содрогнулось вновь, а тугой вход растянулся еще на пару миллиметров. Джихон прикрыл рот тыльной стороной руки, тем самым заглушив звуки боли. Однако, когда организм привык к самой толстой части пениса, остальное вошло значительно легче. В какой-то момент давление исчезло, как вдруг что-то большое вошло фактически до упора.
«Кажется, получилось», — с недоверием произнёс Джэкён.
Побоявшись, что тот сразу же начнет двигаться в бешеном темпе из-за необузданного возбуждения, Джихон обнял его и сбивчиво выдохнул слова: «Да... Но, пожалуйста, притормози чуть-чуть... Не двигайся сразу...».
Рваные звуки дыхания заполнили комнату. Джэкён, наклонившись, уткнулся носом в плечо Джихона.
Обнаружив, как на шее парня выступили капельки пота, Джихон слегка удивился. Неужели этот монстр, превосходящий многих по силе, вспотел из-за напряжения от того, что кое-как сдерживал себя? Похоже, он очень старался делать все медленно и аккуратно.
Небольшая искра заставила Джихона воспламениться вновь. Казалось, что его сердце плавилось в этих объятиях, сотканных из заботы и нежности. Он ласково погладил шею Джэкёна, медленно опускаясь по широкой спине вниз, рельеф и твердость мышц которой возбуждали еще сильнее.
«Джэкён-а, твоё тело очень теплое. Оно такое горячее», — чуть ли не промурлыкал Джихон.
В ответ Джэкён лишь прильнул к его губам. Сразу же в памяти всплыла сцена с их поцелуем в бассейне, больше походившим на бережное и легкое касание. Отчего Джихон, невольно улыбнувшись, первым решил углубить их ласки.
«Твои губы тоже горячие…» — прошептал Джихён, играючи щекоча языком его нёбо. Но и без поддразниваний он обойтись не мог: «Хотя о чем это я, у детей обычно повышенная температура. Так что…».
«Я не ребенок», — молниеносно перебил его Джэкён.
Их языки плавно скользили, встречаясь в центре. А после долгого, завораживающего контакта, Джэкён неохотно отстранился и позвал Джихона: «Хён».
И прежде чем он успел ответить, парень позвал снова: «Джихон хён».
Имя, произнесенное им, всегда воспринималось на удивление как-то по-другому, вызывая тем самым то ли легкую дрожь, то ли слабые электрические разряды где-то внутри.
«Неужели мое имя так благоговейно звучит? Почему в нем слышится нечто прекрасное и печальное одновременно?», - но Джихон так и не нашел ответа на поставленный вопрос. Мимолетная грусть, кольнувшая в самое сердце, вынудила ухватить щеки Джэкёна обеими руками и пылко поцеловать его. Джэкён как будто собирался что-то сказать, но снова замолчал. Опустив взгляд на короткий миг, он снова приподнял глаза на Джихона и спросил: «Можно я начну двигаться?».
Вероятно, это не то, что он хотел узнать. Ведь у него все странным образом на лице написано.
«Скорее всего, он уже на пределе», — подумал Джихон.
«Да. Теперь можешь делать все, что захочешь», — заявил Джихон, сохраняя с ним зрительный контакт.
— Я подожду еще немного, на случай, если тебе будет трудно.
В такой ситуации, видя, как Джэкён сдерживает себя из-за страха причинить ему боль, Джихона неизбежно захлестнуло сложными эмоциями. Этот парень говорил, что будет досаждать Джихону до тех пор, пока он не пожалеет. И очевидно, что Джэкён действительно к нему неравнодушен. Осознав, насколько он поступил бессердечно, Джихон принялся корить себя за сделанный выбор. Но и вариантов особо-то не было. Так что лучшее, что он мог сделать сейчас, — это позволить Джэкёну любой каприз.
«Джэкён-а», — обняв его за шею одной рукой, Джихон прошептал. — «Просто не торопись».
Джэкён, тихо вздохнув, начал медленно вытаскивать свой член. Джихон почувствовал, как то, что наполняло его тело, было извлечено. Но в следующий же миг оно проникло еще глубже. Из-за чего Джихон чуть ли не закричал от шока и, еле сдержавшись, усилил свои объятия.
Услышав обеспокоенный голос Джэкёна у своего уха, он намеренно сжал мышцы внутри и произнес: «Да… Продолжай…быстрее».
Издав приглушенный стон, Джэкён увеличил скорость толчков.
Джихону все-таки не удалось сдержать свой стон.
Он боялся, что Джэкён снова потеряет решительность, но, к счастью, этого не произошло. Как только парень начал, казалось, его было уже не остановить. Что-то горячее и большое неустанно врывалось в Джихона. Каждый раз, когда парень глубоко вгонял свой напряжённый, пульсирующий член, влажные стенки спазмировались в ответ, сжимая и плотно прилегая к твёрдой поверхности ствола.
«Хён, ты правда в порядке?» — взволнованно спросил Джэкён, повысив голос.
Получив очередное подтверждение, Джэкён наконец-то ускорил темп. Вопреки его тревожности, движения были грубыми и неуклюжими. И Джихон окончательно убедился в том, что это у Джэкёна впервые. Если бы он делал это хотя бы раз, то не толкался бы настолько хаотично. Джихон снова почувствовал себя удачливым, поскольку у него была отличная физическая подготовка. И любой другой на его месте давно бы сбежал, не выдержав напора. К тому же, ему нравился немного грубый секс.
Но… Джэкён был слишком мощным и тяжеловесным: с крепкими бёдрами и сильным корпусом — это вполне логично. Было бы потрясающе, если бы он просто аккуратно проникал, используя силу бёдер, но он безжалостно вдалбливался в Джихона, совершенно не контролируя себя. Всякий раз, когда он вонзал в него свой огромный член, казалось, что внутренняя стенка вот-вот разорвется. К счастью, тело Джихона способно принимать мужчин. Правда, вначале он немного сомневался из-за внушительных размеров Джэкёна, но по мере продолжения он привык к его габаритам, и их тела слились в синхронном танце, в погоне за ярким удовольствием.
«Джэкён-а, ммммх... немного, немного ниже», — прошептал Джихон, обнимая его за шею.
Джэкён тут же выполнил просьбу, тогда руки Джихона плавно спустились на талию парня, чтобы незаметно регулировать силу и дикость толчков. Но это практически не помогло. Когда Джэкён в порыве продолжал толкаться в него, нежную кожу вокруг входа все равно болезненно натирало. Но проблема была не совсем в этом: Джихон после продолжительных ласк превратился в одну сплошную эрогенную зону. Из-за чего любое касание воспринималось на порядок острее обычного, что вызывало непроизвольные вздохи и смущающие всхлипы, а отверстие невольно сжималось, что только усиливало стимуляцию у обоих.
«Хён, здесь… так… тесно», — иногда выдавливал из себя Джэкён, словно не мог больше сдерживаться, пока тело Джихона сжималось еще сильнее. Толстый член яростно пробивался в самую глубь, отчего Джихон содрогался в экстазе, теряя рассудок.
Его внутренности продолжали пульсировать и извиваться, сгорая в сладостной агонии. А Джэкён двигался ещё настойчивее, словно не желая упустить ни мгновения этого пьянящего чувства. Джихон ощущал, как пламя страсти разгорается всё сильнее, пронизывая всё его естество. С каждым толчком, когда живот Джихона наполнялся этим безумием, его разум погружался в вихрь наслаждения. Осознав, что скоро кончит, Джихон с мольбой и нетерпением в голосе обратился к партнеру: «Мммх, Джэкён-а, ммм, давай сбавим обороты».
«Вот так?» — спросил Джэкён, медленно вонзая свой член обратно.
В ответ Джэкён нежно прильнул к губам Джихона, лаская и облизывая их. Тягучее и глубокое проникновение продлилось недолго, не в силах бороться с вспыхнувших в нем инстинктами, он вновь ускорил темп. Толчки становились все яростнее, доказывая необузданную натуру парня.
Слабые, жалобные стоны вырывались из горла, и Джихон вовсе потерял способность собирать слова в предложения: «Ах, ннгх, Джэкён-а, ты… ннгх… слишком... нет...».
Но Джэкён, вероятно, уже не слышал его. Пробиваясь сквозь тугой вход, он сходил с ума все больше и больше. А хаотичные движения превращались в источник экстремального удовольствия для обоих, доводя их до исступления. Тело Джихона становилось до безумия чувствительным. Одновременно с этим его нижняя часть живота конвульсивно сокращалась и дрожала.
При первых признаках приближения оргазма Джихон, как ошалелый, бросился в пламенные объятия Джэкёна, не желая разъединяться с ним.
— Джеекён-а, быстрее, ннгх, быстрее, ещё чуть-чуть быстрее.
Джэкён с удивлением посмотрел на Джихона, когда тот попросил его сделать прямо противоположное тому, что говорил раньше. Но у Джихона не было времени объясняться. Его тело двигалось самостоятельно, стремясь прижаться животом к рельефному прессу. А предэякулят уже вытекал из головки прямо на их животы. И когда он прижимался к напряжённым мышцам Джэкёна, из его горла вырывался стон, граничащий с криком. Возможно, именно из-за этой стимуляции пенис Джэкёна становился ещё твёрже и больше. Выругавшись, он крепко обнял Джихона за талию. И, приподняв его, резко вонзил свой горячий член обратно.
«Я, кажется, сейчас кончу», — пробормотал Джэкён, не останавливаясь.
— Нгх, если собираешься кончить, ммнгх, сделай это снаружи…
«Подожди. Чёрт...», - прорычал Джэкён.
Он, должно быть, подумал, что не успеет вытащить вовремя, поэтому и добавил: «Тогда я вытащу его сейчас».
«Н-нет, не вытаскивай», - тут же запротестовал Джихон, спеша. - «Продолжай, не останавливайся. Ты не можешь сейчас вытащить его».
«Пожалуйста», - чуть ли не умоляя, потребовал Джихон.
Всякий раз, когда его член терся о твёрдый пресс Джэкёна, перед глазами мелькали звёзды. Он чувствовал, что его пик был совсем близко.
«Просто сделай это внутри. Всё в порядке», - задыхаясь, произнес Джихон. На этот отчаянный призыв Джэкён обнял возлюбленного за талию и сказал: «Н-нет».
Решительность Джэкёна снова заставила сердце пропустить удар.
— Кончи уже внутрь. Всё в порядке.
Джихон, положив руки на шею Джэкёна, прошептал хриплым голосом: «Я всё равно не забеременею».
Джихон и хотел бы объяснить ему, что чип также используется для контрацепции, но в этот момент его член начал подёргиваться, готовясь к семяизвержению.
Простонал он, прижимаясь еще сильнее к Джэкёну, и, в конце концов, кончил лишь от трения. Джэкён обнял партнера, чье тело уже начало сжиматься от оргазма, и вонзил свой пенис почти до основания.
Как только он достиг предела, живот Джихона задрожал, и по каждой клеточке распространилась волна сладостного удовольствия. И вскоре нечто тёплое заполнило его нутро.
Джихон сильно вздрогнул от этого необычного ощущения: «Что это?»
Он был ошеломлён этим незнакомым опытом и только с запозданием осознал, что Джэкён все-таки кончил в него.
«Ух ты, я чувствую всё», — подумал Джихон, пребывая в блаженной истоме.
Однако, он тут же пришёл в себя, тревожась о последствиях: «У меня есть чип... Значит, всё будет в порядке, да? Может, всё-таки стоит принять таблетку экстренной контрацепции? Тогда это нужно сделать в течение нескольких часов после полового акта».
Как вдруг приятно тепло внезапно исчезло.
«Эй, разве ты не слишком холоден...?» — сказал Джихон в шутку, наблюдая, как парень встаёт с постели. Вместо ответа, Джэкён взял салфетку с тумбочки и снова залез на кровать: «Раздвинь ноги, хён».
Джэккён, аккуратно обхватив колени Джихона, развёл бедра в стороны, открывая доступ к отверстию, которое ещё недавно засасывало его член. А после ввёл пальцы внутрь, тщательно вычищая оставшиеся следы страсти. Когда он закончил, смесь из спермы и любовного сока потекли наружу, а плечи Джихона резко содрогнулись. Лежа на постели и пытаясь восстановить дыхание, он заметил, как парень, скомкав использованные салфетки, небрежно швырнул их на пол. Джихон думал попросить его сразу выбросить их в мусорное ведро, но его внимание привлекло нечто иное: эрегированный пенис. И вопрос непреднамеренно слетел с губ: «Что за... Ты что, не кончил?»
С тотальным недоумением на лице Джэкён указал на салфетку, которую только что бросил, намекая на то, что всё уже убрал.
Тогда Джихон, вскочив с места, спросил снова, уже более спокойным тоном: «А это тогда что?» — и кивнул подбородком в сторону, указывая на возбужденную и огромную штуковину, которая была уже в полной боевой готовности.
На что Джэкён ответил так, будто это само собой разумеющееся: «Я снова возбудился».
После минутной немой паузы Джихон наконец-то заговорил: «Может, я сделаю это руками?»
«Нет, конечно же, нет», — запротествовал Джэкён.
Джихон, вздохнув, понял, какую глупость сморозил. Наивно было полагать, что он отделается только одним разом. Ведь перед ним двадцатилетний парень, спортсмен с избытком энергии.
Джэкён недовольно посмотрел на Джихона, как будто спрашивая: «Зачем?».
На что Джихон схватил его и силой уложил на кровать: «Теперь я буду сверху».
«Ты?» — переспросил ошарашенный парень, широко раскрыв глаза.
«Но ты не предупреждал о подобном», — пробормотал он, явно оторопев.
Взглянув на крайне озадаченное лицо, Джихон вдруг осознал комичность ситуации.
— Подожди секунду, ты подумал, что я собираюсь вставить тебе?
«Ну, конечно», — ответил Джэкён, нахмурив брови.
«Нет, я не собираюсь этого делать», — объяснил Джихон, засмеявшись в итоге.
«Что смешного?» — обиженно буркнул Джэкен, думая, что тот издевается над ним.
«Нет, я имел в виду другое», — сказал Джихон, продолжая смеяться и нажимая рукой на грудь Джэкёна. Затем он медленно оседлал его, опираясь на матрас коленями, и взял стоящий член парня, направляя его к своему отверстию. Осторожно проталкивая пенис в себя, Джихон почувствовал, как его тело словно только этого и ждало. Благодаря остаткам смазки, проникновение было необычайно скользким и приятным, заставив его чуть вздрогнуть от наслаждения. Выдыхая, Джихон прошептал: «Вот так».
Насупившийся Джэкён, прожигая его глазами, проворчал: «Так бы сразу и сказал».
«Прости-прости, надо было объясниться», — ответил Джихон с усмешкой, погружаясь в удовольствие.
Похоже, Джэкён сам засмущался из-за собственных заблуждений, раз начал ворчать. Его недовольство было таким милым, что Джихон не смог удержаться от смеха, и в этот момент член, спрятанный в животе, мягко потерся о стенки прямой кишки, вызвав у него непроизвольный стон.
Ноги свело в сладкой судороге, и пальцы напряглись. Джихон с трудом расправил плечи, которые невольно стремились сомкнуться, и выпрямил спину, и тут недавно обиженный парень выпалил: «Хён, у тебя тоже встал».
Достаточно было одной стимуляции, чтобы Джихон возбудился снова.
«Хотя до Квон Джэкёна мне далеко, но я всё ещё молод», — усмехнулся Джихон, уловив пылкий взгляд на себе. — «Хочет детальнее всё рассмотреть?»
Не спрашивая, Джихон нарочно раздвинул бёдра ещё шире. Восприняв эти действия как приглашение, Джэкён опустил глаза, изучая каждый сантиметр тела возлюбленного. И вдруг, с серьёзным видом, выдал в очередной раз что-то невообразимое: «Хён, я видел в бассейне множество мужских пенисов, но твой такой красивый».
«Не пойму, это комплимент или что?» — задумался Джихон.
Но поскольку лицо у него было серьёзное, скорее всего, комплимент. Он даже хотел сказать ему, что его член ничем не хуже, но замялся. И вместо этого задал Джэкёну вопрос, который парень вообще не ожидал услышать.
Джихон, положив руки на его крепкую грудь, игриво приподнял бедра.
Глаза Джэкёна внезапно распахнулись вдвое шире, а затем он нахмурился и раздражённо спросил: «Почему ты спрашиваешь?»
— Ты всегда спрашиваешь всё, что тебе в голову взбредет? Тем более во время секса у своего же возлюбленного? У тебя что, совсем нет манер?
Джихон хотел спросить, неужели он до сих пор придерживается этой ролевой игры, но решил не играть с огнем. Тем не менее, в его словах была доля правды. Просто подозревать — одно, но задавать настолько прямой вопрос в лоб действительно нетактично. Если бы Джэкён действительно был его возлюбленным, он бы никогда так не поступил.
Пока Джихон думал, как извиниться, Джэкён вдруг снова заговорил: «Но зачем ты это спросил? Тебе так не понравилось?»
Хоть Джэкён старался казаться безразличным, но Джихон видел, как он расстроен. И, с трудом сдержав хохот, он ответил спокойно: «Нет, дело не в этом. Просто захотелось узнать».
— Зачем ты спрашиваешь такие вещи, когда это невежливо?
— Ну...если это твой первый раз, я мог бы сделать для тебя больше.
Джихон, выпалив это наспех, до того, как упрямец успеет ему возразить, крепко сжал внутренние стенки, отчего Джэкён слегка поморщился от неожиданности. Хотя Джихон и не планировал затыкать его таким образом, но всё равно обрадовался результату. Медленно расслабившись, он снова напряг мышцы. С каждым плавным движением бёдер внутренние стенки крепче обхватывали его член, а влажная слизистая прилипала к крайней плоти. В итоге, Джэкён тихо застонал.
— Значит, ты и это делаешь впервые. Да?
«Конечно…» — буркнул поверженный парень. Даже в этом коротком бормотании Джихон ловил его неугасающий от возбуждения жар. Наблюдая за тем, как молодой альфа послушно следует за ним, Джихон ощущал необъяснимый восторг со смесью удовлетворения, которые сложно описать словами.
«А тебе нравится так делать?» — спросил Джэкён, тяжело вздыхая.
«Да, мне нравится», — промурлыкал довольный Джихон, наклоняя тело вперед.
Джихон специально искал углы, которые вызывали наибольшее удовольствие, пока головка члена не коснулась самой чувствительной точки. Плавно поднимаясь и опускаясь, он затаил дыхание.
Опираясь на грудь Джэкёна, Джихон тяжело дышал, не сдерживая горячие стоны. Закусив губу, он зашевелил бедрами еще быстрее. Он хотел двигаться медленно, но не мог — его тело словно жаждало поглотить Джэкёна. И, теряясь в экстазе, Джихон чуть не кончил.
Слова Джэкёна прозвучали то ли с удивлением, то ли с поддразниванием, но Джихон больше не обращал внимания на такие мелочи.
«Конечно», — улыбнулся Джихон. — «Я это делаю и для твоего удовольствия, но... А-а, но как же быть, если мне это нравится больше…»
Вероятно, эти слова задели Джэкёна, потому что он резко дернулся вверх, заставив провокатора едва не закричать.
«Кто же говорит такое своему возлюбленному?» — прорычал Джэкён.
Хотя Джихон сдержался, его тело заметно дрогнуло, как будто по нему пробежал электрический ток. Пытаясь выровнять дыхание и удержать равновесие, Джихон напряг ноги, но Джэкён, войдя во вкус, повторил свою шалость.
На этот раз Джихон не смог удержаться и вскрикнул. Похоже, что Джэкён ждал именно этого, потому что его толчки стали еще более частыми и мощными. И Джихон фактически уже лежал на нем, тяжело дыша и дрожа.
«Мммх, черт! Это сводит с ума», — выдохнул Джэкён, внезапно приподнявшись, чтобы двигаться свободнее.
«П-погоди, погоди!» — в панике пролепетал Джихон, пытаясь остановить его, но Джэкён уже не реагировал на протесты. Увеличивая скорость и интенсивность, он проникал в Джихона все яростнее.
Это было так болезненно, будто твердый пенис прорвал все внутренние преграды, достигнув самых глубин. Каждый толчок был подобен удару молота, направленному прямо во внутрь.
Джихон, цепляясь за крепкие плечи, рвано дышал в перерывах между всхлипами. Казалось, что кровать вот-вот рухнет под таким необузданным напором. Однако не только кровать была под угрозой, но и сам Джихон. Его первоначальное намерение сменить позу было для того, чтобы контролировать глубину. Как только Джэкён стал двигаться самостоятельно, это потеряло всякий смысл. Парень, как и его толчки, стали совершенно неуправляемыми.
Утопая в эйфории и боли, Джихон постепенно терял связь с реальностью. Он обнял Джэкёна за шею не в силах что-либо произнести, кроме криков.
Джэкён продолжал с прежним рвением вколачиваться в партнера, не подозревая ни о чем. Но Джихон в итоге, кое-как собравшись с мыслями, сипло простонал его имя: «Джэкён-а... Джэкён».
Благодаря чему парень наконец-то, словно очнувшись, остановился и взглянул на него.
«Нам нужно сменить позу...» — умоляюще прошептал Джихон.
— Почему? Мне нравится... Тебе плохо?
Джэкён, прочитав ответ на лице возлюбленного, тут же нахмурился: «Ты же сказал, что тебе нравится».
«Да, мне тоже нравится, но когда ты так толкаешься, это слишком... слишком глубоко и опасно», — сбивчиво объяснил Джихон.
«Такое мог сказать только тот, кто никогда не занимался сексом. Неужели я схожу с ума, если нахожу это милым?» — призадумавшись, Джихон провёл рукой по затылку Джэкёна и улыбнулся.
«Это больно», — тихо пробормотал он.
«Где именно?» — невинно спросил Джэкён, хлопая глазами.
Джихону стало неловко говорить об этом. Но если не объяснить сейчас, потом будет только сложнее. Наконец, он склонился к уху и прошептал: «Матка».
Глаза Джэкёна широко распахнулись от удивления. Казалось, он и в самом деле не мог даже представить себе такое. Реакция была точно такой, как Джихон и ожидал. Склонив голову, он тихо засмеялся.
«Прости, я не знал», — взволнованно выпалил Джэкён. — «Я просто всё время забываю о том, что ты — омега».
Джихон хотел сказать ему, что если бы он был даже бетой или альфой, то глубина всё равно слишком критическая. Но это явно не самый подходящий момент для таких объяснений. Поэтому Джихон просто улыбнулся: «Похоже, что так».
Робко извинившись, Джэкён плавно вынул свой член. Бережно придерживая спину Джихона, он аккуратно уложил его на кровать.
«Эта поза тебе подойдет?» — спросил он, устроившись между ног.
«Да, так удобно», — ответил Джихон, украдкой поглядывая вниз.
Он надеялся на то, что неожиданная ситуация остудит его пыл, но этого не произошло. Наоборот, казалось, что пенис Джэкёна стал ещё больше.
«Я начну», — предупредил Джэкён, снова входя в него в той же позиции, что и в первый раз. Он продолжил двигаться, но теперь делал это осторожнее, как будто слова Джихона повлияли на него. Благодаря этому тело Джихона чувствовало себя комфортнее, но душа не находила покоя.
«Джэкён, можешь делать это как обычно», — тихо прошептал Джихон, лаская его щёку своей.
— А если снова достану до того места?
— Тогда я обязательно скажу тебе. Если я молчу, значит, всё в порядке. Просто делай, что хочешь.
Джихон раздвинул ноги ещё шире, чтобы позволить ему проникнуть глубже. Что, похоже, возбудило Джэкёна, и он тут же увеличил скорость. Но этого всё равно было недостаточно. Он всё ещё сдерживался, боясь перейти установленную границу. Конечно, глубина была значительной. Учитывая размер его члена, это могло быть пределом для других людей. Но Джихону этого было мало. Его тело, привыкшее к удовольствию от экстремального секса, жаждало большего. Ненасытность требовала дикости, и внутренние стенки, будто не желая отпускать, всё сильнее сжимались. Жажда нарастала с каждым толчком, невыносимость которой побудила Джихона активнее двигать своими бёдрами. От отчаяния, в фатальном нетерпении, он, обняв Джэкёна, требовательно произнес: «Джэкён… больше, входи еще глубже».
«Глубже?» — переспросил Джэкён с ноткой беспокойства в голосе.
«Да, глубже, ещё немного…» — с трудом выдавил из себя просьбу Джихон, хаотично ерзая.
— Всё в порядке, просто сделай это, пожалуйста.
Джихон, не контролируя себя, раздвинул ноги ещё шире. Его бёдра дрожали от напряжения, и Джэкён, не выдержав, извлёк член почти полностью и предостерегающе прорычал: «Если что-то пойдёт не так, сразу сообщи».
На что Джихон лишь бессвязно кивнул: «Д-да, обещаю».
Получив подтверждение, Джэкён резко проник в него, фактически до основания. И наслаждение, подобно электрическому току, пробежало через всё тело Джихона.
«Аааах, да…» — невольно застонал он.
Доносящиеся звуки стали зелёным цветом для Джэкёна, и он начал вколачиваться в него с большей интенсивностью. Звуки ударов смешивались с мокрыми хлопками и стонами. Намокшие волоски на лобке тёрлись о кожу Джихона, вызывая лёгкое покалывание, которое лишь множило возбуждение.
Несмотря на то, что его тело принимало всё до предела, Джихон на автомате продолжал командовать, утопая в диком экстазе. Джэкён, отпустив его спину, впился пальцами в бёдра, двигаясь ещё мощнее, вызывая настолько острые ощущения, что Джихон почти терял сознание от экстаза. Иногда они оба пересекали опасную черту, но им было сложно определить, когда нужно остановиться. Всё сливалось воедино: всепоглощающая эйфория, боль, возбуждение и жар.
«Больше нельзя, тебе ведь больно, хён», — заметил Джэкён.
Джихон не мог даже закричать от захватывающего дыхание экстаза, который беспощадно выбивал его из колеи. Он даже не заметил, как достиг кульминации. Казалось, что он открыл для себя нечто новое, как будто Джэкён нашёл тайное место, запрятанное в самых недрах его тела, в самом потаённом и тёмном уголке, куда никто раньше не добирался. Джэкён не щадил его, врываясь туда снова и снова.
Даже подбородок Джихона дрожал, а внутренности конвульсивно сокращались вокруг члена Джэкёна. Он схватился за собственный живот, не в силах справиться с чувствами.
«О, что же мне делать?» — размышлял Джихон.
Вообще он привык быть в принимающей позиции. И, достигнув оргазма, он трясся, не имея возможности совладать с собой, но Джэкён, возможно, предположив, что Джихону холодно, вдруг обнял его. А после начал бешено вбиваться, отчего неописуемое удовольствие обрушилось на Джихона вновь.
«Подожди—постой. Я всё ещё…» — Джихон, испугавшись, попытался оттолкнуть его.
Но Джэкён либо не услышал, либо не мог остановиться. Всякий раз, когда твёрдый пенис касался болезненно распухшей слизистой, всё тело Джихона немело. Он почти закричал, цепляясь за плечи партнёра.
Но теперь как только до влажного и почти растопленного отверстия что-то дотрагивалось, он испытывал оргазм, без устали обнимая Джэкёна и чуть ли не хныча. Второй рукой, Джихон сжимал простыню, пока мокрые от телесных жидкостей бедра лихорадочно дрожали.
Джихон задыхался, но не мог сопротивляться непрерывным и грубым толчкам. Ведь Джэкён просто добросовестно выполнял его просьбу, но это было слишком для него.
Джихон и останавливаться не хотел, и наслаждаться уже не мог, поэтому, стиснув зубы, принимал это, но уже чувствовал себя так, как будто умирает. Он молча умолял и умолял Джэкёна кончить, но никаких признаков завершения так и не появилось. Джихон, который некоторое время бился в конвульсиях, в конце концов отбросил свой стыд и гордость: «Джэкён-а, мне... действительно жаль, но... я хочу, чтобы ты кончил быстрее…»
«Почему?» — парень посмотрел на него так, как будто тот не оценил его стараний.
Джихон понимал, что это значит, ему было так неловко, что он с трудом подбирал слова: «Нет, я просто сейчас так устал. Это было слишком... Почему ты так хорош в этом?»
Когда Джихон притворился, что винит его во всем, Джэкён хладнокровно ответил: «Почему ты винишь меня?» Тон его был суров, но ему не удалось скрыть собственной гордости. Очевидно, что он внимательно следил за Джихоном с тех пор, как тот спросил его о сексуальном опыте.
— Хорошо. Я закончу все быстро.
А после Джэкён тут же начал активно двигаться. Из-за заботы и нежности, которыми Джэкён его одаривал, Джихон опять позволил ему кончить внутрь.
Всё ещё было странно ощущать чью-то сперму внутри себя. Джихон тихо вздохнул, содрогаясь от чувства, к которому он не мог привыкнуть даже во второй раз. Джэкён, поцеловав его в губы, опустил его бёдра ещё ниже. Возможно, из-за атмосферы его эякуляция длилась дольше, чем в первый раз. И спермы было так много, что живот Джихона наполнился ею до отказа.
Даже достигнув кульминации, Джэкён не вытащил член сразу, а вместо этого обнял Джихона, осыпая тактильными ласками. Он уткнулся лицом в плечо Джихона, терся и кусал его, а после скользнул к шее, аккуратно посасывая ее.
Джихон гадал, почему этот парень ведёт себя так после всего произошедшего, но в любом случае он был благодарен за то, что Джэкён удовлетворил его потребности от начала и до конца. Джихон с особой взаимностью гладил затылок партнера и отвечал на поцелуи, думая о том, что Джэкён вытащит свой пенис, когда насытится сладостным и трепетным моментом вдоволь. Однако, сколько бы он ни ждал, Джэкён оставался на месте.
В итоге, Джихон перехватил инициативу: «Джэкён-а».
Вместо ответа парень поднял голову и взглянул на Джихона.
— Но в прошлый раз ты заявил о том, что я слишком холоден.
«Аааа», — тихо пробормотал Джихон. — «Верно, но... Я просто хочу, чтобы ты вынул свой член. Этого достаточно».
Джэкён посмотрел на него, не понимая, к чему он клонит. Видя, как парень поднимает свое тело, как будто с сожалением, Джихон прекрасно понял, что Джэкён не просто так кусал или сосал его шею. Но сейчас это не то, о чем он должен думать, и сейчас ему необходимо заботиться о своем состоянии. Откинув назойливые мысли, Джихон встал, оглядывая себя со всех сторон. Вся его кожа была пропитана потом. Ему казалось, что это был первый раз, когда он так сильно вспотел во время секса.
На что Джэкён послушно достал салфетки из коробки и протянул их ему. Джихон грубо обтер себя, убирая остатки спермы и смазки, немного волнуясь о возможной беременности. Хотя беспокоиться было не о чем, ведь у него есть чип. Но все-таки он решил на всякий случай купить противозачаточные таблетки.
И вот, уже засобиравшись, он слез с кровати, как вдруг оказался схваченным Джэкёном за запястье.
— Что, зачем? Ты обычно принимаешь душ на середине процесса, хён?
«…На середине?», — Джихон, опустив взгляд, пробормотал: «Не может быть».
Конечно, его пенис уже стоял колом, гордо демонстрируя весь нераскрытый потенциал.
«Эмм, ты что, действительно спятил?», — чуть ли не выругался Джихон.
Однако Джэкён успел вовремя его перебить: «Мы сделали это всего два раза. Ты в моём возрасте, наверное, тоже не ограничивался двумя раундами, верно?»
«Чего? Ты ошибаешься. Я иногда и первый не завершал… Не говоря уже о двух». Джихон хотел бы возразить, но совесть ему не позволяла. Не только совесть, но и гордость.
«Да...» — в конце концов, Джихон решил прекратить эту борьбу. У него не было другого выхода: «Понял... Но можешь принести мой телефон из гостиной? Мне нужно ненадолго связаться с кое-кем».
Джэкён молча вышел из комнаты и сразу же принёс ему мобильник.
— С кем тебе необходимо связаться?
Джихон ранее сообщил генеральному директору Кану, что перезвонит через час. Теперь он чувствовал, что разговор придётся всё-таки отложить. Если бы он знал, что так получится, то сразу бы перенес созвон на более позднее время... Цокнув языком, Джихон включил телефон и сел на кровать, а Джэкён с некоторой щедростью выпалил: «Хён, если ты устал, то отдохни. А я схожу за презервативами».
«...Или стоило сказать, что я свяжусь с ним через три часа?» — размышлял Джихон.
Нет, сейчас проблема была не только в этом.
— Эээм, сколько раз ты собираешься это делать?
Когда Джихон настороженно спросил, Джэкён беззаботно ответил, вызвав тем самым еще больше опасений: «Даже если добавить ещё один, это будет всего три».
— Нет, стой! Дело же не в количестве...
«Не волнуйся, хён. Я сделаю ровно столько, сколько нужно», — заявил уверенно Джэкён.
Джихон знал этого парня очень хорошо. Для Квона Джэкёна «ровно столько, сколько нужно» что в переводе для среднестатистического человека: «почти до смерти».
«Когда он сказал, что заставит меня пожалеть... Так вот о чем была речь?» — мысли хаотично закружились в голове Джихона. Ему нужно было что-то придумать. Иначе он действительно умрет, прежде чем Джэкён появится на предстоящей Олимпиаде. Это даже не считалось бы производственной травмой. Тем временем, мобильник продолжал выдавать уведомления о пропущенных звонках одно за другим. Дрожащими руками Джихон первым делом отправил сообщение генеральному директору:
[Сэр, мне очень жаль. Я всё ещё не могу перезвонить. Скорее всего, я свяжусь с вами через два часа. Постараюсь ответить как можно скорее. Прошу прощения.]
И, немного подумав, он написал еще одно:
[Но это может занять больше времени в зависимости от обстоятельств.]
* С этой главы начинаются воспоминания Джэкёна
Сегодня Джэкён впервые посетил спортивный комплекс в городе Ильсан после переезда. Пообщавшись с тренером и пройдя тест, он сразу же вернулся к машине, в которой его ждала мать.
«А Джихон вживую намного симпатичнее», — сказала она.
— Когда я видела его на экране, Джихон казался таким бледным, но на самом деле он очень красив. Но мой сын, конечно, лучше.
Джэкён всё еще держался за водительское сиденье, уставившись на маму почти не моргая. Он не мог поверить, что она встретила его. Это было просто невероятно. Да, хён посещал тот же бассейн, так что это вполне естественно — пересечься с ним.
Джихон-хён раньше мелькал лишь на экране, и воспринимался как герой фильма. Для Джэкёна этот человек был фактически недосягаем до недавнего времени.
— Сядь прямо, это опасно. И пристегни ремень.
На ворчание матери Джэкён ответил послушанием, удобно устроившись на пассажирском кресле. Но ремень пристегивать не стал, поскольку возникли дела поважнее. Он, срочно вытащив телефон из сумки, включил видео, которое просматривал уже множество раз. Как только Джэкён нажал кнопку воспроизведения, энтузиазм комментатора и звук воды заполнили тесный автомобильный салон.
— Джэкён-а, я много раз говорила тебе не смотреть видео в машине. Это плохо скажется на зрении.
Женщина, нахмурившись, продолжила ворчать, поглядывая в зеркало заднего вида, однако Джэкён совершенно не реагировал.
— Ты уже запомнил этот ролик наизусть.
Смотря на сына, который чуть ли не был готов нырнуть в мобильник, она просто не могла понять его ярко выраженный интерес: «Он действительно настолько хорош?».
— Чем же он отличается от других ? Они же вроде все примерно одинаково двигаются.
«Нет», — резко возразил Джэкён, не отводя глаз от экрана. — «Джихон-хён — самый классный».
— Действительно, на данный момент он лучший пловец нашей страны. Но он все еще находится на национальном уровне, верно? В западных странах тоже много выдающихся спортсменов. Нужно ознакомиться и с другими трансляциями, например, финалы Олимпийских игр.
Его мать, полагая, что уже стала полуэкспертом в плавании, говорила так, будто разбиралась в деле.
«Нет. Смотри их сама, мама», — выпалил Джэкён.
Когда он изменил скорость видео, которое уже было и так установлено на 0.8x, на еще более медленное, его мать, тяжело вздохнув, добавила: «Тебе бы стоило обратить внимание не только на его профессиональные навыки, но и на поведение и манеры. Джихон кажется хорошим человеком».
Джэкён, наконец подняв голову, спросил: «Какой он?»
«Ты узнаешь, когда познакомишься с ним», — сказала она, поворачивая руль. «Я просто подслушивала болтовню тех дамочек. Хоть он и звезда спорта, но ведет себя со всеми дружелюбно и совершенно не высокомерно. Он настоящий джентльмен».
Цокнув языком, она продолжила поучать сына. Но Джэкён уже не слушал ее, а таращился в телефон с отсутствующим видом.
«Понятно. Он такой же человек», — удивленно пробормотал Джэкён. Оказывается, что у того хёна есть «личность». Да, это вполне естественно, но Джэкён никогда не задумывался о подобном. Ведь для него Джихон был исключительным пловцом с отточенной до идеала техникой. Он не знал ничего о его характере, предпочтениях в еде или в музыке. Джэкёна это попросту не интересовало, поскольку он видел перед собой атлета и его мастерство. Возможно, поэтому ему казалось, что Джихон находился вне зоны его досягаемости. Как будто Джихон и есть олицетворение самого плавания. Но в действительности этот хён в первую очередь человек, который думает, разговаривает, ест, спит, дышит, злится, плачет или смеется. Так же, как и Джэкён.
Именно в это мгновение Джэкён осознал, что он все-таки ближе к хёну, чем он мог себе представить.
В ту же секунду кадр сменился на новый: когда спортсмены коснулись тачпада, камера, которая ранее показывала общие планы, начала приближать их лица. Хён медленно снял свою шапочку и посмотрел вверх на электронное табло. И как только он проверил свои результаты, то на его лице появилась невероятно яркая улыбка.
Поражённый Джэкён приблизил телефон к лицу: «Вот какой он, улыбающийся».
Хотя Джэкён и видел ролик сотни раз, впервые он так внимательно рассматривал улыбающееся лицо хёна. Обычно, когда заплыв подходил к концу, он включал трансляцию по новой.
Джэкён и в этот раз перемотал, но теперь к финальной части заплыва. На низкой скорости проигрывания он наблюдал за тем, как хён вытягивает свои длинные руки, чтобы дотронуться до тачпада.
Скорее всего, Джихон-хён не ожидал победы, поскольку его глаза широко раскрылись от удивления. А в следующий миг он заулыбался, как будто не мог в это поверить, прикрыв рот рукой. Пловцы с соседних дорожек поздравляли его, и он радостно обнял их.
Его улыбка была настолько выразительна, как будто он завоевал весь мир.
«Как можно так улыбаться?» — размышлял Джэкён, снова и снова возвращаясь к этой части.
Внезапно, изучая улыбку хёна, Джэкён вспомнил видео, которое недавно показывали на уроке биологии. На нем был показан процесс роста растения от семени до плода в ускоренном режиме. Но момент того, как из семени пробивался росток и вытягивался в стебель, казался медленным. То же самое и с цветком: белый бутон постепенно распускался, как будто взрывался, раскрывая лепестки. И это было удивительно и впечатляюще.
Обеспокоенная резкой тишиной, мать, взглянув в зеркало заднего вида, спросила: «Джэкён-а, над чем ты там смеешься?»
Словно очнувшись ото сна, Джэкён осознал, что все это время улыбался в ответ лицу, находящемуся на той стороне экрана. Слегка засмущавшись, он спрятался за телефоном.
А затем зашел на YouTube, чтобы найти полную трансляцию финала соревнования по плаванию в вольном стиле, который прошел в Берлине. Джэкён в первый раз наблюдал за тем, как представители разных стран поочередно выходят и занимают свои места.
Джихон, одетый в белую куртку с символом корейского флага, появился шестым. Обычно Джэкён видел его уже в воде, поэтому наблюдать за ним в одежде оказалось несколько необычно.
Зачастую пловцы немного сутулятся, но у Джихона была удивительно ровная осанка и идеальная стойка. А еще кожа довольно светлая. Пока он делал легкую растяжку перед стартовым блоком, его белая спина с выступающими лопатками напоминала резьбу на слоновой кости.
Наконец, спортсмены заняли свои места. Камера быстро прошла по всем участникам. Среди финалистов Джихон был самым молодым и самым низким. 182 см — относительно небольшой для пловцов рост.
Но его гребки были самыми мощными. Несмотря на огромную мощь, плечи парня двигались плавно. И даже при возвращении руки в исходное положение, она никогда не уходила в сторону. Сохранение техники на высокой скорости — дико трудная задача. Даже Джэкён, будучи новичком, прекрасно это понимал.
Джихон стал для него фактически кумиром. Именно поэтому Джэкён и решил заниматься в том же бассейне, но никогда даже не мечтал о том, чтобы встретиться со своим хёном. Ведь изначально Джэкёна мало интересовала личность спортсмена.
Поэтому и не расстраивался из-за того, что они так и не пересеклись в течение месяца. Разве малость, что обидно. Ведь его мама уже познакомилась с ним, а он — нет. Это было сравнимо с желанием съесть лапшу, которую ест кто-то рядом с тобой.
В конце концов, Джэкён видел его каждый день на экране, так часто, что уже немного надоело.
Когда его семья переехала в Ильсан, он думал, что теперь больше не смотреть записи с тех соревнований. Ведь теперь с ним будет заниматься тренер, который работает также с Джихоном. Но, как оказалось, по правилам спортивного центра это было невозможно.
Поэтому ему назначили другого тренера, который вел начальные группы.
Мужчина постоянно кричал, ничего толком не объясняя. Поэтому Джэкён продолжил изучать все самостоятельно, раз за разом возвращаясь к тем роликам. Но теперь его интересовали не только гонки, но и начало и конец турнира.
Что любопытно, голос хёна такой же приятный, как и его внешность: спокойный, мягкий тон, а манера речи поразительно нежная. Все эти детали прекрасно описывали Джихона и абсолютно подходили ему. Похоже, он не привык к интервью, потому что несколько раз во время разговора смущённо опускал глаза и улыбался, что было довольно мило.
Но, конечно, самое впечатляющее — улыбка, которая появлялась на лице владельца. Иногда Джэкён проматывал состязание, чтобы поскорее насладиться той яркой и искренней улыбкой в замедленной съемке на скорости 0.3х. Порой он сам непроизвольно повторял за хёном, как будто хотел улыбнуться ему в ответ.
А после, стесняясь самого себя, швырял телефон и прятался с головой в подушку.
Так и прошла осень: днём в бассейне, а по вечерам за просмотром трансляций.
Это произошло за несколько дней до зимних каникул.
По новостям сообщили о разрушениях в столичном районе из-за внезапной вьюги и сильного ветра накануне. Окно в доме бабушки и дедушки Джэкёна в Сеонбук-доне из-за шторма разбилось, поэтому его мать поехала к ним. Она дала Джэкёну деньги на такси, чтобы он смог сам добраться до бассейна. По этой причине он прибыл в плавательный центр позже обычного.
Вокруг царил какой-то кавардак, возможно, из-за суровых погодных условий. Даже входная дверь здания центра оказалась слегка перекошена, но Джэкён не обратил внимания, поскольку сильно переживал из-за своего опоздания. Он небрежно толкнул стеклянную дверь, но она почему-то не поддавалась. Джэкён попытался снова потянуть ее обратно, но она абсолютно не двигалась: «Что это такое?»
В панике он толкал дверь внутрь, тянул и толкал ее, но все было бесполезно. Как вдруг Джэкён услышал чей-то голос, доносящийся изнутри: «Ох, подожди минутку. Так нельзя толкать».
Парень в тёмно-синем тренировочном костюме сидел на одном колене на полу, вероятно, завязывая шнурки. Увидев, как Джэкён борется, он бросил все свои текущие заботы и подошел, чтобы помочь ему.
«Думаю, дверная рама немного сломана из-за вчерашней метели», — объяснял он, хотя, по правде, Джэкён и не спрашивал.
Затем незнакомец слегка приподнял дверь и толкнул её в другую сторону, чтобы Джэкён смог войти. Джэкён собирался поднять голову, чтобы поблагодарить, но вдруг замер. Лицо, которое он видел только на экране, теперь было прямо перед ним.
— Ты ученик средней школы? Пришёл сюда, несмотря на такой холод? Это достойно уважения.
Когда их взгляды встретились, тот хён подарил ему ту сладкую улыбку. Отчего Джэкён совсем растерялся, что не смог ни поблагодарить, ни возразить, ведь он еще даже начальную школу не закончил. И, в итоге, просто убежал.
Влетев в раздевалку, Джэкён начал переодеваться. Однако, когда он поймал своё отражение в зеркале, то удивился не меньше: лицо и шею покрывал густой румянец. Впервые в жизни Джэкён обрадовался маминым наставлениям. Она заставляла его постоянно укутываться из-за холода. Благодаря чему шарф полностью скрыл следы смущения.
В результате у него так и не получилось сконцентрироваться на занятии. Помнишь лишь какие-то осколки событий того дня и ругань недовольного тренера. А дома и подавно: сосредоточиться на просмотре видео совершенно не выходило. Ему все казалось каким-то странным и нереальным.
Даже хён на экране выглядел как-то по-другому. Не в плохом смысле. Он всё ещё, как цветок, великолепен. Однако теперь Джихон улыбался слишком уж ярко. Ведь мягкая и сдержанная улыбка, которую он подарил сегодня Джэкёну, подходит ему куда больше. Даже голос воспринимался как-то иначе.
То, что Джэкён увидел и услышал от него лично, разительно отличалось от того, что было на видео. Хён в реальной жизни оказался еще круче: более зрелым и добрым.
«А его плавание такое же? Будет ли оно ещё более впечатляющим, чем на видео?» — размышлял Джэкён. — «Как же это будет восхитительно, если я увижу вживую?».
Наблюдать за тем, как тот хён скользит по воде, фиксировать каждую новую улыбку на его лице, слушать голос, а еще почаще общаться с ним — это всё, о чем Джэкён теперь мечтал.
Отбросив свой телефон, Джэкён закопал лицо в подушку. Закрыв глаза, он представлял, как тот хён выходит из тёмного здания и открывает для него дверь со все еще не завязанными шнурками, как разговаривает с ним, сладко улыбаясь.
«Как такое вообще возможно?» — думал Джэкён. — «На его месте я бы равнодушно прошёл мимо, не обращая внимания. Я бы недоумевал, зачем кто-то пытается открыть сломанную дверь, и даже усмехнулся бы».
Но Джихон так не поступил. Он бросил свои дела, чтобы помочь, объяснил, почему она не открывалась, так в дополнение ко всему еще и похвалил за энтузиазм.
Скорее всего, остальные тоже легко проявляют дружелюбие. Но то, что именно Джихон проявил к нему эту доброту, имело огромное значение для Джэкёна.
Мать советовала Джэкёну поучиться у него не только технике, но и манерам. Однако это невозможно. Джэкён никогда не сможет стать таким.
Джихон - уникален. И это было прекрасно. Он не просто мастер своего дела, но и по своей натуре достойный человек.
И впервые Джэкёну стало интересно узнать о нем больше: какая еда ему нравится, какие песни он слушает, ходит ли он на утренние или дневные занятия в школе, носит ли форму или какую спортивную одежду предпочитает. Грубо говоря, хотел знать о нем все и даже больше. А еще подружиться с ним.
Но Джэкён не понимал, как этого достичь. Ему даже не было известно, когда он увидит Джихона в следующий раз.
Такая неопределенность ужасно волновала его.
Видео больше не приносили прежнего удовольствия. Всё, о чем он мог думать, так это о встрече с хёном. Поэтому на каникулах Джэкён позабыл о своем телефоне и усердно тренировался в бассейне.
Как обычно, он выполнил заплыв на 400 метров в разных стилях и снял очки. Вдруг он заметил, что кто-то сидит на скамейке у края бассейна и смотрит на него. Судя по купальнику, это не был родитель или администратор, а пловец, ожидающий свою тренировку.
Раз этот человек пришёл в такое время, скорее всего, он занимается индивидуально.
Прокашлявшись, Джэкён случайно поймал его взгляд. И в ту же секунду уронил очки.
Это был Джихон. Плавательную шапочку он не надел, а черные очки висели на его запястье.
Углы поворота головы и направление его глаз давали понять, что он смотрит именно на Джэкёна.
«Он наблюдает за тем, как я плаваю», — эта мысль заставила сердце Джэкёна забиться быстрее. Ему стало и неловко и радостно.
Он быстро надел очки и погрузился в воду, демонстрируя свои навыки и скорость.
Даже когда его тренировка уже подходила к концу, он продолжал, пока стрелка часов не показала ровно четыре.
А после вышел из бассейна, одновременно с ним встал и Джихон, выполняя разминку.
Чтобы вернуться в раздевалку, Джэкён должен был пройти мимо него. Беспокоясь о том, что его лицо опять покраснело, он постарался сохранить достаточно приличную дистанцию между ними. Но как только он собирался воплотить свой план, Джихон заговорил первым: «Ты очень хорошо плаваешь!»
Джэкён был удивлён неожиданным комплиментом, отчего ответил сухо: «Не особо...»
«Нет, ты действительно молодец», — повторил хён с улыбкой. — «Ты ученик начальной школы, да? А уже такой высокий и крупный, в будущем твоя физическая форма будет потрясающей».
Постоянные слова похвалы заставляли Джэхона смущаться, и без того беспокойное сердце было уже готово вот-вот лопнуть. Он искренне хотел что-то сказать, но потерял дар речи. Поэтому, опустив голову, поспешно покинул бассейн, словно убегая.
Всё время, пока Джэкён принимал душ, он бился головой о зеркало и ругал себя: «Почему я ничего не ответил? Нужно было просто поблагодарить, а я молчал, как идиот!»
Эта застенчивость разочаровала его, и он поклялся, что в следующий раз такого не повторится. Но это было не так легко осуществить. Он пообещал себе стать более общительным с хеном, но как только Джэкён видел его, то тело чуть ли не замирало, а рот попросту не двигался. Всё, что он мог сделать, это выпалить одно-два слова и убежать.
Из-за чего хён перестал с ним разговаривать, а по плавательному центру начали ходить странные слухи:
«Кажется, он очень ревнует к новенькому. Его тренировка начинается намного позже, но он специально приходит пораньше, чтобы посмотреть, как тот ребенок плавает».
«Ох, он всегда притворялся таким спокойным, а теперь, похоже, нервничает, ведь появился талантливый мальчишка».
«Конечно, он нервничает. Говорят, что тот ребенок проплыл 100 метров за 55 секунд. А когда он учился в средней школе, то установил рекорд в 55 секунд, и его называли гением. А сейчас младшеклассник по сути догнал его».
«Конечно. Вероятно, тот мальчишка, скорее всего, тоже будет соревноваться на 100-метровке вольным стилем. А тот, видимо, боится, что его рекорды побьют».
Когда родители пловцов сталкивались в холле, они постоянно шушукались между собой. Джэкёну не нравилось то, как они придумывали истории, называя их «он» или «этот ребёнок/мальчишка», а затем притворялись дружелюбными. Тот хён был хорошим человеком, поэтому он не реагировал на выпады.
Но вот Джэкён не был намерен терпеть такое отношение: они не просто сочиняли небылицы, а несли чушь про Джихона. Поэтому, когда эти люди пытались пообщаться с ним, Джэкён игнорировал их и делал вид, что готов откусить им голову.
«Джэхён, пожалуйста, следи за своими словами. Почему ты так нетерпим к другим ?», — в конце концов, вмешалась его мама. Она отчитывала упрямца каждый раз, когда тот начинал огрызаться. Но Джэкён совершенно не поддавался: «Я не лгал, так зачем беспокоиться?»
— Важно, как ты это произносишь. Нельзя заставлять собеседника чувствовать себя плохо.
— Нет, я не хочу. Почему я должен заботиться об их чувствах?
Джэкён искренне не понимал, почему обязан мириться с лицемерием окружающих. Почему нельзя говорить то, что он думает. Все это больше походило на подхалимство.
— Это не подхалимство, а вежливость. Даже если тебе это не нравится, ты всё равно обязан проявлять уважение. Постарайся быть хотя бы нейтральным. Посмотри на Джихона, без которого ты не можешь жить. Разве, он слушает всех этих людей потому, что ему нравится? Конечно, нет. Но он знает, как быть вежливым.
В какой-то момент она стала упоминать того хена, поскольку заметила, что ее сын сразу же начинает прислушиваться: «Бери с него пример».
— Говорят, его отец — военный. До средней школы они жили в служебной квартире возле городской ратуши. Неудивительно, что он такой воспитанный и совершенно не похожий на современных детей.
Мать явно хотела, чтобы Джэкён вел себя также. Но Джэкён был слишком занят своими размышлениями, представляя Джихона, смиренно сидящего перед отцом-военным.
«Его отец военный. Если бы он не выбрал спорт, то стал бы солдатом? Да, он бы хорошо смотрелся в военной форме и был бы очень крутым», — рассуждал Джэкён, пока не понял, что его мать в курсе даже таких деталей. А если мать знает, то и все в бассейне тоже.
Это место совершенно лишено тайн.
А люди не гнушались копошиться и в очень интимных подробностях: например, пытались выведать генетические особенности семей. Чей-то отец — бета, чья-то мать — альфа, но не доминантная, старшая сестра, скорее всего, бета, значит, и ребенок, вероятно, будет бетой. Они предсказывали и следили друг за другом. Спортивная среда была очень чувствительна ко вторичному полу. Это была не просто чувствительность; они ненавидели и завидовали альфам, считая их привилегированными. Вскоре после того, как Джэкён начал ходить в бассейн, разнеслись слухи о том, что его отец — альфа. Многие спрашивали у матери напрямую: «Ваш сын — альфа?».
И каждый раз она сухо отвечала: «Еще не проводили тест», но ее никто не слушал.
«Раз отец — альфа, значит, и он будет альфой. Смотри, какой высокий для своего возраста. Он еще больше вырастет». - А потом добавляли: «Им нужно соревноваться между собой отдельно от остальных».
Они постоянно ехидничали, спорили и нападали друг на друга. Даже старший брат Джэкёна называл альф мерзкими и трусливыми, а их существование противоречит социальной справедливости. Конечно, Джэкён игнорировал его.
Он не осмеливался плеваться желчью перед отцом или дедом, которые тоже являются альфами. Если бы он действительно так считал, то сказал бы это и взрослым. Но он цеплялся только к Джэкёну, изображая из себя воина справедливости.
Джэкён периодически выходил из себя, язвительно замечая: «Почему ты мне об этом говоришь? Скажи отцу или деду, что не хочешь их грязных денег. Откажись от карманных и наследства».
Тогда лицо Квон Чжэ Чжуна краснело, и он пинал Джэкёна со словами: «Не дерзи, щенок».
По правде, Джэкён мог ударить его, но мать всегда просила воздерживаться от рукоприкладства. Поскольку брату сейчас тяжело, и нужно постараться войти в его положение. Поэтому Джэкён терпел, чтобы не слышать эти надоедливые нотации. В любом случае, тычки Чжэ Чжуна были для него словно щекотка.
Джэкён решил игнорировать его, но после переезда в Ильсан это стало труднее. Когда они переезжали, мать предложила ему остаться с отцом в Сеуле, но он настоял на том, чтобы поехать с ними: «Почему я должен? Я же не сирота».
С тех пор Джэкён стал чаще злиться из-за постоянных нападок, но еще больше его раздражало то, что Чжэ Чжун подружился с хёном раньше, чем он.
Как то раз, Чжэ Чжун выругался на альф прям при нем: «Альфы мерзкие, трусливые, их существование несправедливо».
А Джихон, выслушав его, ответил: «Ну, твоя точка зрения имеет право на существование. У альф физические характеристики действительно другие. Но если ты намекаешь на своего брата, то я не согласен. Он будет успешным спортсменом независимо от того, альфа он или нет. На мой взгляд, он тренируется больше всех в нашем центре. Да и среди национальных спортсменов его тренировки можно назвать одними из самых интенсивных. Конечно, его выносливость и физическая подготовка играют большую роль, но даже среди альф с такими же данными не все могут достичь того же уровня».
После этих слов Квон Чжэ Чжун сразу заткнулся, лишь добавив: «Ну, я не только о Джэкёне...».
— Да, я понимаю. Иногда мне тоже бывает обидно. Но что поделаешь? Раз родился бетой — надо научиться жить с этим. К тому же, Чжэ Чжун, ты же высокий и умный, никто не угадает твой вторичный пол, если ты не сообщишь об этом прямо.
Хотя его слова звучали неуверенно, после разговора с хёном он хотя бы на пару дней прекратил приставать к Джэкёну.
Однако, Джэкён был бы рад, если бы Чжэ Чжун даже дрался с ним, лишь бы не общался с хёном.
Но Джэкёна радовал тот факт, что Джихон всегда поддерживал его, и не велся на жалобный плач Чжэ Чжуна.
Поэтому, как только они начинали беседовать с друг другом, Джэкён специально стоял за дверью комнаты отдыха, ожидая, когда хён вступит в диалог.
Этот человек был взрослым не по годам и всегда снисходительным к другим. Он всегда выслушивал своего собеседника и мягко выражал мнение, не критикуя.
Возможно, именно поэтому когда Джихон советовал ему немного изменить технику из-за возможных последствий в будущем, Джэкён не воспринял это в штыки. И жаже если это было неискренне, для него это не имело никакого значения.
Способность мягко общаться с окружающими уже являлась важной и притягательной чертой в характере хёна. На самом деле, Джэкён тоже хотел стать таким: быть добрым, по крайней мере, к хёну или первым здороваться с ним и активно поддерживать диалог.
Но у него это плохо получалось.
Джэкён знал, что он не отличается особым красноречием. А по мнению людей, когда он открывает рот, то сразу же начинает всех злить. Он попросту боялся показывать хёну эту свою постыдную и неловкую сторону. Поэтому Джэкён предпочитал молчать, вместо того чтобы извергать из себя всякие глупости. А еще его грубый голос, который ломался из-за переходного возраста, звучал по-идиотски комично. Джэкён хотел, чтобы эта ломка поскорее прошла. И его тембр будет таким же приятным и глубоким.
На самом деле, мечты Джэкёна были обширны и многогранны: он видел себя вместе с Джихоном в составе национальной сборной, представлял, как они тренируются бок о бок, как делят одну кровать и болтают по ночам в спортивном лагере.
Но чем яснее становились его желания, тем дальше они уходили от реальности.
Хён всё реже приходил в бассейн, и вскоре в центре пошли слухи, что он собирается завершить спортивную карьеру.
Джэкён, конечно, не верил в это, но внутренне его мучила тревога. Он заметил, что хён выглядел усталым. Этот трудолюбивый человек всё реже посещал тренировки, а если и появлялся, то только общался с тренером, не заходя в бассейн. В зале, когда он начинал делать разминку или упражнения, то в скором времени останавливался, морщась и подозрительно хватаясь за плечо.
Иногда он одиноко сидел на скамейке у парковки, задумчиво глядя в землю. И вот однажды, когда от Джихона вдруг повеяло запахом свежей травы, которого раньше не Джэкён не ощущал, его сердце упало: «Неужели хён действительно собирается бросить плавание? Может, он влюбился и начал пользоваться духами?»
Запах, исходящий от него, становился всё более насыщенным, а через пару дней Джэкён получил подтверждение своего альфа-статуса по результатам генетического теста, проведённого в школе. И тренер был вне себя от радости: «Когда Джихон был в твоём возрасте, его рекорд на 100-метровке составлял 58 секунд. А у тебя сейчас сколько? 54? Конечно, ведь ты альфа! А Джихон — бета, и если ты ему проиграешь, то как же быть с честью альфы? Джэкён, к пятнадцати годам ты обязательно должен попасть на чемпионат мира. Понял? Титул самого молодого медалиста будет твоим, запомни это».
Этот мужчина всегда пренебрегал своими обязанностями, приходил на работу в состоянии алкогольного опьянения ну или с бодуна, а сейчас воодушевился и вякает непонятно что. В тот момент Джэкён буквально хотел разорвать его на части. В конце концов, он попросил руководство заменить тренера. Однако они начали сразу же уклончиво давать отказы, но мать Джэкёна подала официальную жалобу из-за пьянства.
Новый тренер, бывший спортсмен, который курировал среднюю школу, мало чем отличался от того мужчины в своих требованиях. Он тоже настаивал на на чемпионате мира. Казалось, все они были одержимы этим титулом.
Но Джэкён твердо решил выступить на нем после 17 лет. Он хотел, чтобы это звание осталось за хёном.
Это было не только для Джихона значимым достижением, но и имело огромную ценность для Джэкёна. Ведь благодаря хёну он достиг того, что имеет. Он не собирался разрушать этот дорогой и важный титул.
Пусть он всегда сияет рядом с именем хёна, чтобы каждый раз, оборачиваясь назад, Джэкён вспоминал о тех временах с теплотой и неподдельным счастьем.
К счастью, тот таинственный аромат пропал. Джэкён даже подумал, что хён вновь обрел душевное равновесие и решил сосредоточиться на занятиях.
А затем пообещал себе: «Как только он появится в бассейне, я обязательно попрошу его показать мне, как плавать. А еще обязательно скажу ему, что хочу тренироваться вместе с ним».
Но реальность оказалась намного печальнее: Квон Чжэ Чжун сказал, что Джихон, похоже, уходит из большого спорта и завтра собирается забрать свои вещи из центра.
«Почему…? Почему...?» – Джэкён был так поражён, что уронил ложку.
На что Квон Чжэ Чжун, глянув на брата, самодовольно ответил: «Почему? Потому что он бета. Как бета может победить альфу? Джихон понял, что у него нет шансов. Из-за таких, как ты, подлых альф, бетам приходится страдать всю жизнь».
«А по-твоему, почему ещё?» – самоуверенно заявил Чжэ Чжун, но Джэкён не мог в это поверить. Тот человек не способен так думать. Если бы он действительно собирался бросить плавание по этой причине, он бы сделал это сразу после того, как узнал о своём статусе.
Но он этого не сделал. И вопреки своему вторичному полу он не завершил карьеру и даже выиграл медаль на чемпионате мира. Джихон был тем, кто лучше всех знал, что генетический статус не имеет значения. Он поддерживал Джэкёна, несмотря на то, что тот является альфой. И хвалил его за стремление и усердие.
Поэтому Джэкён, набравшись смелости, на следующий день схватил Джихона за руку и спросил: «Ты действительно бросаешь из-за того, что ты бета?»
Он надеялся, что хён ответит «нет». Скажет, что это не так. Что он бросает из-за травмы и, после выздоровления, обязательно вернётся.
«Эй, я никогда раньше не видел, чтобы ты так много говорил». - улыбаясь, Джихон убрал его руку и продолжил. - «Я не слышал твоего голоса целый год, но сегодня его слишком много».
Сделав шаг назад, он кратко добавил: «Но то, что ты говоришь, так типично для альф. Я ведь и не знал, так как никогда не общался с тобой нормально».
Джэкён был настолько ошарашен, что потерял дар речи. Он не ожидал таких слов от своего хёна.
Глядя на его неприступный вид, Джэкён не мог сдержать слёзы. Стиснув зубы, Джэкён стоял, как вкопанный, проглатывая подступающую горечь.
Как вдруг Джихон, словно осознав то, что вытворил, принялся тут же успокаивать его дрожащим голосом: «Прости, я глупость сморозил».
«Прости, Джэкён-а. Я ошибся», – он продолжал извиняться, опуская голову, и Джэкён видел, как тот искренне сожалеет.
Не способный ответить, Джэкён боролся со слезами.
Пока Джихон становился всё более беспомощным, в конце концов он провёл ладонью по лицу и пробормотал: «Чёрт… Извини. Я не должен был вымещать на тебе злость. Ты говорил вполне нормально, просто я сказал тебе гадости из-за своей зависти. Прости меня».
Джихон извинялся снова и снова, и зачем-то признался в собственной неуверенности. Его лицо выражало такую мучительную боль, что казалось, он сам вот-вот заплачет, а Джэкён все еще хранил молчание, потому что любой звук грозился вырваться вместе со слезами.
Из-за чего Джихон слегка наклонился, стараясь встретиться с ним глазами, и спокойно произнес: «Джэкён-а, ты очень талантливый… Если будешь стараться в том же духе, у тебя всё получится. А с поступлением в среднюю школу сможешь, пройдя отборочные соревнования, попасть в национальную сборную? Независимо от того, получится или нет, участвуй везде. Чем больше ты будешь выступать, тем легче пройдут крупные мероприятия, например, Олимпийские игры».
«Не знаю, смогу ли я вообще попасть на Олимпиаду», – пробормотал Джэкён. Его резкий тон впервые вызвал у хёна улыбку.
— Ну а кто, если не ты? Ты сможешь бороться за медали. Поэтому не ограничивайся Олимпиадой, участвуй и в чемпионате мира, и на Пан Тихоокеанских, и на Азиатских играх.
«Если я везде одержу победы, то это будет Большой Шлем», – всё ещё недовольно пробормотал Джэкён.
На что Джихон мягко улыбнулся: «Да, тебе надо добиться именно его».
«Это не так-то просто», – проворчал Джэкён.
— Если возьмешь золото на Олимпиаде, то и остальное тоже получится.
«Ты, наверное, способен абсолютно на всё», - добавил он. - «У тебя отличные физические данные, и ты трудолюбив. Джэкён-а, ты действительно хорош. Среди всех спортсменов, которых я видел, ты самый лучший. Это правда».
Он говорил, всё ещё наклонившись и глядя на лицо Джэкёна. Убедившись, что он больше не плачет, Джихон тихо попрощался и ушёл.
Джэкён не смог даже произнести "пока", не говоря уже о том, чтобы попросить остаться. Всё, что он мог, так это смотреть ему вслед, пока его фигура не превратилась в точку, а слёзы не затуманили зрение.
На самом деле, даже наблюдая за его уходом, Джэкён не верил в произошедшее. Казалось, что на следующий день Джихон вернется в бассейн, сядет на скамейку у бассейна и будет наблюдать за тренировкой Джэкёна.
А настоящее осознание реальности пришло лишь спустя пару месяцев. Когда несколько раз прошли вторник и четверг, дни его тренировок, и Джэкён вдруг понял, что он остался один в пустом бассейне: «Всё-таки он ушёл».
Случайно он вспомнил, как однажды хён чуть ли не про себя, едва уловимо, пробормотал о том, что иногда чувствует себя одиноким.
С тех пор этот недуг настиг и Джэкёна. Каждый раз, когда он плавал в пустом бассейне, то ощущал невыносимо жгучую тоску.
Прокручивая в голове тот поникший взгляд и печальное лицо хёна, он был готов разрыдаться ту же минуту.
Даже в Австралии это чувство не проходило. Он усердно тренировался, но стоило ему сесть и посмотреть на бассейн, как слёзы начинали литься. Австралийский тренер Оливер, заметивший это, однажды позвал Джэкёна и, усадив рядом, спросил: «Ты хочешь вернуться в Корею? Скучаешь по дому?»
Оливер думал, что у Джэкёна что-то похожее на ностальгию, будучи вдали от родины в столь юном возрасте. Он предложил поговорить с его матерью, если Джэкён сам не решится.
Но он лишь покачал головой и на своём ещё ломаном английском рассказал о корейском спортсмене, которым восхищался, и о том, как одиноко стало после того, как тот ушёл из спорта.
Оливер слушал историю Джэкёна с большим вниманием, а после понимающе кивнул.
«Бассейн сам по себе такое место. Когда ты плывешь, то ни о чем не думаешь, но как только останавливаешься, все мысли наваливаются разом. Вода обладает таким свойством, потому что мы впервые сталкиваемся с ней в утробе матери. Мы проводили там долгие часы, просто размышляя. Поэтому, когда мы снова погружаемся в неё, размышления обрушиваются на нас с новой силой. Именно поэтому многие пловцы страдают от депрессии», — прокомментировал он.
«Но у меня нет депрессии», — поспешил возразить Джэкён.
«Конечно, нет», — согласился Оливер. — «Но я не уверен, что тебе стоит продолжать тренировки здесь. Ты сам должен решить. Если тебе станет слишком тяжело, я расскажу твоей матери».
Но Джэкён сразу же покачал головой. Он не мог бросить плавание.
Оливер спросил мягким тоном, и Джэкён кивнул: «Да, я хочу достичь Большого Шлема. Мне это нужно».
Оливер не высмеивал амбиции четырнадцатилетнего мальчика. А только похлопал его по плечу своей массивной рукой и заявил: «Это отличная цель. Как я уже говорил, многие пловцы борются с депрессией. «Некоторым становится легче, когда они уходят из спорта, но некоторым нет. Ты должен найти путь, который подойдёт именно тебе».
Оливер был прав. Нет гарантии, что отказ от плавания принесёт облегчение. Вероятно, всё станет только хуже. Джэкён экспериментировал и пробовал различные методы, чтобы справиться с одиночеством, и в конце концов нашёл тот, который лучше всего подходил ему.
Во время тренировок он не ощущал этого гнетущего чувства, поскольку был поглощен процессом. А проблема возникала в момент отдыха.
На перерывах он просто старался старался не смотреть на прозрачную гладь воды. Лежа на полу, Джэкён накрывал полотенцем глаза и глубоко дышал, сосредотачиваясь на восстановлении. Главное — не думать о постороннем, пока восстанавливаешься. Чтобы это стало возможным, нужно тратить максимум энергии.
Он изматывал себя до такой степени, что на размышления не оставалось никаких сил.
Такой режим принёс свои плоды: его физическая форма стала превосходной, и через три года, проведенных в Австралии, он не уступал ни одному местному пловцу.
В итоге борьба с одиночеством сделала его сильнее.
Единственная цель Джэкёна — Большой Шлем. Он ночами мечтал о том, как добьется поставленной задачи.
Многие успешные спортсмены часто появлялись на телевидении. Каждый раз, когда Джэкён видел их, он задавался вопросом, будет ли он также приглашён на подобные интервью. Тогда бы он во всеуслышанье заявил о том, что всё то, чего он достиг, благодаря Джихону.
Вспоминая о хёне, Джэкён сожалел о том, что так и не смог нормально пообщаться с ним. В итоге он решил, что если они встретятся вновь, то расскажет о своих чувствах.
Именно ради этого он стал победителем на Азиатских и Олимпийских играх и даже принял участие в чемпионате мира. На подходе был последний этап на пути к Большому Шлему — Пан Тихоокеанские игры, а перед этим состоялось соревнование в Тайване. Хотя Джэкён не видел причин для участия, он всё же согласился после настойчивых просьб Федерации.
В тот день, состоялся финал на 200-метров в комплексном заплыва. После состязания Джэкён отправился на пресс-конференцию.
Пресс-конференция предыдущей команды ещё не закончилась, и ему сказали подождать в комнате отдыха. К счастью, там никого не было, поэтому Джэкён лег на самый большой диван за перегородкой. Он был вымотан и хотел немного поспать.
Неожиданно дверь открылась, и он услышал голос болтовню молодого, полного энтузиазма, парня: «Когда я впервые увидел вас в офисе, я решил, что вы уже женаты».
Тон был таким громким и резким, что это раздражало Джэкёна.
Похоже, они не знали, что здесь кто-то есть.
«Ну что ж, поспать не получится», — выругался про себя Джэкён, закатывая глаза.
Затем раздался голос другого мужчины, более спокойный и сдержанный: «Правда? Я выгляжу так старо?»
— Нет, просто Вам присуща некоторая отстраненность и холодность, которые свойственны только новобрачным. Вы всем своим видом чуть ли не кричите: «У меня есть жена, не подходите».
«Что за чепуха», – усмехнулся про себя Джэкён. - «Он что, идиот?»
Мужчина, рассмеявшись, добавил: «Хммм, тогда я продолжу так одеваться, чтобы все думали, что я занят».
Судя по его ответу, он понимал, что к нему подкатывают, и тонко защищался от дальнейших поползновений.
— Да ну, хён, вы разве не хотите с кем-нибудь встречаться?
Он ответил твердо, почти как будто откровенно отвергал саму вероятность. Но легкомысленный парень продолжал флиртовать, то ли не замечая, то ли притворяясь, дурачком: «О, хён, вы не можете быть настолько серьезным! Не встречаясь, вы ограничиваете себя в радости.
— Я нагулялся еще в университете.
«Что другое? Всё одно и то же», – заключил мужчина с улыбкой.
Слушая их, Джэкён понял, почему тот шумный парень продолжает упорствовать. Мягкий тон и улыбка не звучали как отказ.
— Но Ёнхо, почему ты называешь меня «хёном», а не «шефом»?
— Формальности ни к чему! А «хён» звучит ближе и приятнее. Мне нравится.
— А мне нет. Обращайся ко мне правильно.
«Ну вы гляньте...», - Джэкён закрыл глаза и нахмурился. - «Надо было сказать с серьезным лицом что-то вроде: «Ты что, идиот? Думаешь, я куплюсь на твое «хён»?. Если он будет продолжать улыбаться и говорить так мягко, парень станет еще более настойчивым».
— Нет, ни за что. Когда-нибудь вам понравится, хён. И я не с каждым так себя веду, только с вами, хён.
«Определенно идиот», — вздохнул Джэкён, все еще пытаясь хоть как-то расслабиться.
Вдруг дверь распахнулась с громким шумом, и кто-то закричал: «Чон Джихон, Ёнхо, нам пора. Машина прибыла».
Бестолковый и гахальный герой-любовник воскликнул: «О, наконец-то», но было видно, что ему жаль, что их прервали.
Когда дверь комнаты ожидания закрылась, вокруг стало тихо. Теперь Джэкён мог поспать, но тот идиот своими любовными выходками сбил весь настрой.
В конце концов, Джэкён цокнул языком и сел. Через окно он увидел, как люди садятся в машину: «Это они».
В тот момент, когда Джэкён увидел лицо мужчины, садившегося на пассажирское кресло, то невольно вскочил.
«Это же хён. Нет, не так. Он очень похож на того хёна. Да, так оно и есть», — Прежде чем Джэкён осознал это, он уже стоял у окна, лихорадочно выискивая лицо мужчины глазами.
Но дверь пассажирского сиденья уже захлопнулась. И как только автомобиль покинул парковку, его окликнули: «Квон Джэкён, пройдемте!»
Интервью началось сразу, но Джэкён не помнил, какие вопросы ему задавали и что он отвечал. Поскольку его мысли были уже где-то далеко. Со временем он постепенно приходил в себя, но все еще был взволнован. Ему пришла в голову идея, что человек, которого он увидел, мог быть не просто похожим на того хёна. Возможно, это был сам хён.
Многие спортсмены после завершения карьеры оставались в индустрии. Если тот хён тоже занимался этим, ничего удивительного в его присутствии здесь не было. После общения с прессой Джэкён сразу принялся расспрашивать людей из федерации.
Но все несли какой-то несвязный бред: «Чон Джихон? Конечно, знаю его. Как можно не знать? Он же твой старший. Разве он не самый красивый пловец Кореи?»
И Джэкён по-прежнему не знал ничего о том, чем сейчас занимается тот хён. Из-за этого он сдал свой обратный билет и решил остаться в деревне спортсменов. Если это действительно он, то, безусловно, появится на церемонии и последующей вечеринке. Джэкёну нужно было убедиться лично. Он не успокоится, пока не добьется правды.
Присутствие Джэкёна на вечеринке вызвало настоящий переполох. Со всех сторон к нему подбегали какие-то люди, притворяясь близкими друзьями: «Наш Джэкён, наш Джэкён!»
Все предлагали ему выпить и надоедали. Но учинить скандал он не мог, поэтому приходилось терпеть, стиснув зубы. Джэкён вдруг понял, почему он всегда избегал всех мероприятий, включая закрытие. Ему просто было невыносимо находиться в местах большого скопления людей. Он пришел, несмотря на всю эту неприязнь, потому что хотел все выяснить. Но Джэкён так и не увидел не только самого человека, которого искал, но даже кого-то на него похожего.
«Я ошибся?» — предположил он. — «Может, он не так уж и похож, а я просто спутал, увидев рост и телосложение? Может, я слишком много думаю о нем, и теперь мне любой кажется им?»
Вдруг всё показалось ему бессмысленным. Отменить рейс по такой причине, остаться здесь и терпеть всю эту суету - что за нелепость.
Джэкён чувствовал себя обескураженным и раздраженным. От отчаяния решил забыться в алкоголе. Что впервые в жизни произошло с ним.
Джэкён опрокидывал стакан за стаканом. Шампанское не сильно опьяняло, поэтому он принялся смешивать все подряд, пока не ощутил головокружение. И только когда его зрение начало затуманиваться, он понял, что пьян. Убедившись, что здесь нечего делать, Джэкён попытался встать, но, покачнувшись, снова упал на стул. Мужчина с соседнего столика, увидев это, подошел к нему и взволнованно произнес на английском: «Всё в порядке?»
Джэкён, резко поднявшись, посмотрел на него. И в следующую секунду он импульсивно схватил его за руку и закричал: «Хён!»
Мужчина удивленно раскрыл глаза и быстро заговорил на непонятном языке. Отчего Джэкён запоздало понял, что ошибся. Сконцентрировавшись, он опять взглянул на лицо мужчины.
Но было что-то в его чертах, что напоминало о нем. Особенно худощавое лицо и аккуратный рот.
«Китаец?» — предположил Джэкён. — «Нет, не похоже... Гонконг?»
Спортсмен, уловив его замешательство, произнес: «Тайвань».
«А, Тайвань. Извини... Ты похож на одного человека...», — ответил Джэкён по-английски, еле связывая слова в предложения. Но мужчина, похоже, понял: «Ты говоришь по-английски? На кого я похож?»
«На одного человека, с которым я знаком уже очень давно», — тихо пробормотал Джэкён, уронив голову на стол.
Этот неожиданный вопрос вызвал у Джэкёна смех.
Мужчина изменил вопрос: «Или это был человек, которого ты любил?»
«Да», — без колебаний ответил Джэкён. Он действительно любил его и до сих пор любит.
Сложно было понять все эти тонкости в речи.
Раньше Джэкён не рассматривал Джихона в романтическом плане. Поскольку он альфа, и наивно полагал, что его партнером может стать либо женщина, либо мужчина-омега. А Джихон — бета.
«Ты не знаешь?» — спросил тот тайваньский атлет, но, не дождавшись ответа, начал гладить Джэкёна по волосам.
От этого нежного прикосновения Джэкёну вдруг захотелось заплакать. Он думал о том, как было бы прекрасно, если бы это была рука хёна. Ему казалось, что его сердце сейчас разорвётся. Джэкён повернулся, продолжая лежать на столе. Мужчина улыбался ему так же тепло.
«Он бета», — пробормотал Джэкён, словно разговаривая сам с собой. Услышав это неловкое признание, мужчина с улыбкой ответил: «И что с того? Я тоже бета», — прошептал он, наклоняясь. — «С бетой тоже можно».
Его улыбающееся лицо словно кричало: «Попробуешь?». Но когда они добрались до номера в отеле, мужчина вдруг заколебался, уставившись на возбужденный член Джэкёна: «Ты такой большой».
А когда дело дошло до секса, он с ещё более серьёзным видом добавил: «Кажется, я поспешил…».
Несмотря на это, он мужественно согнулся, взяв на себя ответственность за свой флирт, всё равно ничего не получилось. Проблема была не в мужчине — это Джэкён не смог. Точнее, не хотел.
Бета был слишком узкий, а Джэкён может причинить ему вред. Видя его страдающее лицо, Джэкён мысленно возвращался к хёну: «Он тоже бета. Значит, ему было бы так же больно? …Наверное, да. У мужчин-бет физиология совершенно другая».
Он не хотел, чтобы его хён страдал. Сама перспектива травмы, разрывала Джэкёну сердце. Поэтому он обнял мужчину, который лежал под ним, и несколько раз извинился: «Прости... Прости, хён».
Он не знал, у кого именно просит прощения, но пока он что-то бормотал себе под нос, возбуждение утихло.
В конце концов, Джэкён принял душ и рухнул на кровать. В ту ночь он впервые увидел эротический сон: Джэкён продолжил начатое. Тот мужчина под ним корчился от боли, стараясь принять его. Но лицо было каким-то знакомым. Джэкён думал, что это тот спортсмен из отеля.
«Джэкён-а, мне больно…», — произнес мужчина на чистом корейском. Джэкён был ошеломлён и взглянул на партнера: под ним лежал плачущий Джихон.
Лицо, которое всегда улыбалось так нежно, теперь было искажено в муках. Джэкён не хотел причинять ему боль. Но, вопреки своему желанию, его тело продолжало грубо врываться внутрь.
«Ах, Джэкён-а», – простонал хён, чуть ли не умоляя.
Сердце Джэкёна разрывалось: «Прости... Прости, хён».
Он повторял извинения снова и снова, но не мог остановиться. Вернувшись в Австралию, он ещё долго видел тот сон.
«Я сошел с ума ?» - По-другому Джэкён не мог это объяснить. За десять лет он никогда не думал о Джихоне в подобном ключе.
Но как только он принял свои истинные чувства, хён как будто поселился в его сознании.
Кошмары вперемешку с эротическими грезами терзали его каждую ночь. Из-за чего состояние Джэкёна ухудшилось, как и рекорды.
«Ты просто неудовлетворён. Обычно после первого раза немного сносит крышу», – Ноа, ничего не понимая, всегда с уверенной мордой извергал из себя всякую ересь, но это было единственным разумным объяснением.
Вскоре один из местных гидов, с которым общался Ноа, предложил Джэкёну познакомиться с одним мужчиной.
— Он модель. Приехал из Кореи в Австралию на съемки. Очень красивый. Ноа сказал, что он точно твой тип. Посмотри хотя бы фото.
Фотографии сразу напомнили ему о Джихоне. Некоторое время сомневаясь, он все-таки решил встретиться, но когда это произошло, реальность оказалась далека от его ожиданий.
Внешне они похожи, но в целом этот парень выглядел менее аккуратным, а голос и манера речи совершенно отличались. Он был уж слишком дружелюбным, как будто даже бестактным и навязчивым. А так называемая сердечность ощущалась как излишняя фамильярность.
В итоге беседа лишь усилила дискомфорт. Чем больше он искал различия, тем яснее осознавал, что ему нужен именно хён, а не его копия.
Так что до отеля дело не дошло. Прощаясь, парень предложил остаться друзьями, и Джэкён согласился. Позже он встречался с ним несколько раз. Оказалось, что он в Корее довольно известный певец и актер. Везде, куда бы они ни пошли, их постоянно фотографировали, и в конце концов в прессе появились слухи об их романе.
Однажды утром мать, увидев статью, спросила: «Ты действительно встречаешься с ним? Насколько это серьезно?»
— Мы не встречаемся. У него уже есть партнёр.
«Правда?» – не скрывая собственного разочарования, уточнила она. — «Но с другой стороны, такие ребята не стали бы связываться с тобой».
«А что со мной не так?» – возмутился Джэкён, отодвигая тарелку.
Мать посмотрела на него с сочувствием и спокойно сказала: «Мне больно говорить это своему сыну, но если ты не изменишь свой характер и манеру общения, тебе сложно будет найти кого-то».
«Мне это и не нужно» , — раздраженно ответил он.
«Зачем иметь красивую внешность, если нрав дурной», — вздохнула мать и, вспомнив что-то, добавила: «Кстати, секретарь благотворительного фонда рекомендовал одно агентство. Оно небольшое, но у них высокий уровень удовлетворенности среди спортсменов и высокая доля повторных контрактов. Почему бы тебе не попробовать?»
Не дослушав, возразил Джэкён. Мать, разозлившись, зыркнула на него и уверенно заявила: «Вот увидишь, ты никогда не сможешь найти себе возлюбленного».
Затем она приготовилась к спору, но вдруг зазвонил телефон. Джэкён воспользовался этой передышкой и, пока она разговаривала, быстро доел и ушёл к себе в комнату.
Переодеваясь, чтобы пойти в спортзал, он услышал, как мать, завершив звонок, ворвалась в комнату с взволнованным лицом: «Ты не поверишь, с кем я только что общалась!»
«С кем?» — спросил он рассеянно, раздеваясь.
Он не мог поверить своим ушам.
«Ну, Джихон, с которым ты посещал один бассейн в Ильсане!» — воскликнула она, едва не прыгая от радости. — «Ну видео с чьим участием ты постоянно пересматривал! Оказывается, сейчас он работает в спортивном агентстве. Я тебе о нем рассказывала буквально пару минут назад!»
От шока Джэкён даже завис, как и его разум.
Всё ещё не осознавая, что происходит, он машинально застегнул ветровку. И, едва осмыслив, наконец спросил: «Как называется эта компания?»