Наглец. Глава 6-10
Как и ожидалось, Ивон съежился.
Видя это, Чан Бом, вопреки своему обыкновению, сделал паузу, тщательно подбирая слова. В прошлый раз он допустил ошибку, добавив ненужные комментарии, так что сейчас лучше было сразу перейти к делу.
- Существует такая вещь, как передача долговых обязательств. Это означает, что я могу выкупить твой долг на свою компанию. Но чтобы я мог взять твой долг, требуется согласие должника. С Хесоном я разберусь сам, ты просто дай согласие.
Ли Вон на мгновение опешил, а затем поджал губы.
С точки зрения Ивона, сменится только кредитор - с Хесона на Чан Бома. Возможно, для Ивона Хесон казался даже лучше, чем Чан Бом.
Ивон прищурил свои кошачьи глаза и с вызовом спросил:
- Я не собираюсь продавать свое тело другу моего брата.
Ого. Это было довольно сильно. Ивон явно намеренно упомянул своего брата. Чан Бом, несмотря на то, что у него где-то кольнуло – то ли в сердце, то ли в совести, – постарался сохранить спокойствие и объяснил:
- Кажется, ты неправильно понял мои слова в прошлый раз. Я не предлагал тебе деньги за то, чтобы переспать со мной.
- Я спросил, не захочешь ли ты переспать со мной, если я дам тебе двадцать миллионов вон.
Ивон, сохраняя нахмуренное выражение лица, удивлённо округлил глаза и наклонил голову.
- Разница в том, что тебе не нужно спать со мной. Я просто дам тебе деньги, а ты вернешь, когда сможешь.
- Слушай, просто бери, если дают. Сейчас тебе не до выяснения причин.
Чан Бом не понимал, как он оказался в положении, когда должен умолять принять деньги.
И все же он не мог оставить всё как есть, зная, что Ивон должен такому человеку, как Пэк Чхольги, который торговал людьми и имел слабость к молоденьким парням. Чан Бом слишком много раз видел, как подобные Ивону попадали в разные неприятности.
А ещё Чан Бому нужно было спать по ночам. Даже сейчас он пришёл сюда, потому что беспокоился и не мог уснуть.
Ивон тщательно изучил Чан Бома несколько озадаченным взглядом, а затем произнёс:
Вот честное слово, сейчас просто схвачу его и всё. По крайней мере, тогда не будет так обидно.
Несмотря на грозный взгляд Чан Бома, Ивон лишь скромно опустил глаза, словно размышляя. Это была кроткая реакция человека, который никогда не подвергался насилию и потому не мог чутко распознать сигналы агрессии. Кроме того...
Какие у него ресницы длинные, как щётки.
Густые ресницы отбрасывали тень на гладкие, чистые, слегка порозовевшие щеки Ивона. Чан Бом с трудом подавил подступающее к горлу желание.
Похоже, не моя вина, что я хочу с тобой переспать.
Кто бы устоял перед таким парнем?
В этом смысле повышенная осторожность Ивона была даже кстати. Будь он менее насторожен, его задница уже давно бы стала изношенной.
Робко начал Ивон, прерывая затянувшееся молчание.
- На самом деле, я слышал от мамы, что вы помогли моему брату, когда я был маленьким. И сейчас вы так добры ко мне.
Произнося слово "добры", Ивон выглядел немного неуверенно. Не понимая, к чему он клонит, Чан Бом скрестил руки и молча ждал продолжения.
- Поэтому, если я вдруг начну испытывать к вам такие же чувства, как к брату…
Только что ощетинившийся, как ёжик, Ивон вдруг заговорил о каких-то чувствах к Чан Бому. Совершенно непонятно, о чём он думает.
Чан Бом, в свою очередь, удивленно склонил голову набок, а Ивон, запинаясь, продолжил:
- Если мы станем настолько близки, что будем вместе обедать, выпивать... И если однажды окажемся вдвоём в одной комнате...
Ивон сам нарисовал в воображении Чан Бома весьма откровенную картину, которая могла бы естественно последовать за этим, а затем добавил жестокий вопрос:
- Можете ли вы пообещать, что абсолютно ничего не произойдёт?
- ...То есть. Даже если я буду во всём тебе помогать, и ты проникнешься ко мне симпатией, секс всё равно категорически неприемлем?
Ивон вздрогнул, как будто слово "секс" было ругательством.
Мало того, что он не хотел спать с Чан Бомом, Ивон дважды отверг его и ещё предварительно отказал в гипотетической будущей ситуации. Этого было достаточно, чтобы задеть самолюбие Чан Бома.
Он действительно не хотел говорить глупости, но был так раздражён, что не мог сдержаться.
- Слушай, если я столько для тебя сделаю, разве ты не должен хотя бы раз согласиться?
Наконец произнеся эту глупость, Чан Бом крепко зажмурился и мысленно выругался: "Блять".
Ивон хотел что-то возразить, но сжал губы. Затем, сбросив с лица смущенное и испуганное выражение, холодно бросил Чан Бому:
В следующий раз надо либо зашить себе рот, либо вообще не приходить.
Чан Бом, постоянно ругаясь про себя, схватил сигареты с прилавка и вышел из магазина.
Вернувшись домой после работы в круглосуточном магазине, Ивон застыл на месте.
Его старый скутер, который он получил от знакомого, был разбит вдребезги. Его не просто задели - его целенаправленно разнесли чем-то вроде дубинки.
Ошеломленный, Ивон, не скрывая растерянности, зашел в квартиру. Увидев мать, которая почему-то рано утром готовила завтрак, он ошарашенно пробормотал:
- Мама, вчера опять кто-нибудь приходил?
Непонятно, почему при виде разбитого скутера ему сразу вспомнился директор Ку Минги.
Его беспокоил взгляд Ку Минги, который резко изменился после того, как Ивон подписал заявление на кредит. До этого Ку Минги казался всего лишь хвастливым хулиганом, но в тот момент он выглядел как настоящий гангстер.
Ивон побледнел и не смог закончить фразу.
Мать, удивленная, вышла вместе с ним на улицу. Увидев скутер, она тоже встревожилась. Стараясь сохранять спокойствие, она ободряюще погладила Ивона по спине.
- Его придётся сдать на металлолом. Жаль, ты ведь дорожил им. Может, мама найдёт тебе подержанный?
- Нет, не нужно. Он мне не так уж и нужен.
Ивон взял скутер у знакомого, который собирался его сдать на металлолом. Использовал он его только для подработки курьером в выходные дни в ресторане, а обычно ездил на общественном транспорте.
Он и сам подумывал избавиться от скутера – тот постоянно ломался, требовал вложений и был небезопасен. Но то, что его, похоже, кто-то специально разбил из-за злости, вызывало неприятное чувство.
Некоторое время не смогу заниматься доставкой.
Пока он смотрел на скутер отсутствующим взглядом, мать взяла его за лицо, заставляя посмотреть ей в глаза.
- Ивон-а, помнишь, что мама говорила раньше? Не отвечай незнакомцам, если они заговорят с тобой. И если рядом будет крутиться кто-то подозрительный, даже не смотри на него.
Ивон медленно кивнул, и мать несколько раз погладила его по голове, словно поправляя волосы. Потом, словно что-то вспомнив, спросила:
- И тот человек, который приходил к нам домой, не связывался с тобой?
Изначально он планировал сегодня утром рассказать матери, что перевёл её кредит на себя. Однако если бы она услышала это сейчас, то, скорее всего, схватилась бы за сердце и упала в обморок.
Хотя он почему-то подумал о Ку Минги в этой ситуации, не было доказательств, что это его рук дело, и не было причин для этого. Напротив, Ку Минги должен был поддерживать Ивона, чтобы тот мог своевременно выплачивать проценты.
- Вот и хорошо. Наш Ивон-и такой хороший.
Рабочий день в ресторане был с 14:00 до 22:00.
Утром Ивон немного поспал, а затем в 13:30 собирался выйти на работу и уже надевал обувь у входной двери, когда зазвонил телефон. Это был владелец круглосуточного магазина. Ивон думал, что это звонок по поводу корректировки расписания, но хозяин сделал неожиданное объявление.
- Ивон. Извини за внезапность, но с сегодняшнего дня не приходи.
- Нет. Просто у меня такие обстоятельства. Мне действительно очень жаль. Я сегодня же переведу тебе зарплату за отработанное время.
Ивон был недоволен и попробовал перезвонить, но по какой-то причине хозяин не отвечал. Ивон испугался, что тот может не выплатить деньги.
Решив, что если деньги не поступят сегодня, придётся лично посетить магазин, Ивон отправился в мясной ресторан. Весь день он с тревогой проверял историю банковских операций.
Только в пять часов Ивон вздохнул с облегчением.
Он даже выходное пособие выплатил.
И это при том, что условия работы не предусматривали выходного пособия. Ивон снова попытался позвонить владельцу магазина, чтобы подтвердить получение перевода, но тот опять не ответил. Непонятно, почему он избегал звонков Ивона, но нужно было хотя бы поблагодарить его позже.
Конечно, с другой стороны, это было немного тревожно.
Сегодня я лишился сразу двух подработок. Будет сложно, если сейчас возникнет пробел в доходах.
Впрочем, найти замену курьерской работе и подработке в магазине было несложно.
Да и одной работы в ресторане хватало на жизнь. Ивон работал там уже два года, все знал, а владелец, хоть и казался скупым, каждые полгода повышал зарплату, дарил подарки и премии на праздники. А, самое главное, кормил до отвала самгёпсалем.
В вечернее время ресторан был полон посетителей, и после обслуживания очередного столика наступил момент, когда можно было перевести дух.
Внимательно осматривая зал в поисках клиентов, желающих сделать дополнительный заказ, или столиков, где закончились закуски или вода, Ивон услышал, как хозяин, варивший суп на кухне, сказал:
- Ивон, тот директор, который приходил в прошлый раз, больше не появлялся?
С того дня, когда Чан Бом оставил пятьсот тысяч вон за две порции самгёпсаля и бутылку соджу, хозяин, казалось, влюбился в него. Иначе зачем каждый раз при виде Ивона спрашивать о Чан Боме.
Ивон надул щёки и равнодушно ответил:
- Я бы предпочёл больше не видеть этого человека.
- Почему? Он показался мне очень порядочным и щедрым человеком. Нужно держаться таких людей.
Настолько щедрым, что готов потратить двадцать миллионов вон за одну ночь.
Чан Бом сказал, что имел в виду не это, но чем больше Ивон слушал, тем меньше понимал, что же тогда имелось в виду.
Всё же, поскольку Чан Бом был другом брата и приходил на похороны отца, возможно, Ивон неправильно его понял. Может быть, он действительно хотел помочь из добрых побуждений, независимо от своего желания переспать с Ивоном.
Если так, то это действительно было очень мило. И как раз когда Ивон пытался убедить себя, что Чан Бом хороший человек, тот сказал нечто ошеломляющее:
"Если я столько для тебя сделаю, разве ты не должен хотя бы раз согласиться?"
Получается, если тебе оказали услугу, ты обязан переспать в благодарность?
Значит, Чан Бом всё-таки планировал как-то уговорить Ивона и овладеть им. К этому моменту у Ивона уже появилось упрямство. Он ни за что не продаст своё тело. И уж точно не другу брата.
По крайней мере, менеджер Ку Минги не предлагал Ивону продать своё тело.
Даже если бы и это входило в его обязанности, достаточно было не задерживать выплату процентов, и, как бы плохо ни складывалась ситуация, вернуть основную сумму в течение пяти лет. Не было необходимости сразу опускаться на дно из-за ежемесячной суммы чуть более 400 000 вон. Поэтому Хесон был лучшим выбором, чем Чан Бом.
Закончив размышлять, Ивон встал, чтобы принять новый заказ. Начинался час пик.
В самый разгар работы мясного ресторана зазвенел колокольчик на двери. Ивон, собиравшийся приветствовать посетителей, застыл при виде входящего мужчины.
- Наш Ивон-и действительно усердно работает.
Теперь он был не в опрятном костюме, как раньше, а в чёрной шёлковой рубашке с ярким цветочным узором. Этот стиль подходил Ку Минги больше. За его спиной стояли семь крепких мужчин, которых Ивон не видел в офисе Хесона.
Ивон, покрываясь холодным потом, спокойно произнес:
- Вас восемь человек? К сожалению, сейчас в ресторане нет свободных мест…
- Ай, Ивон-а. Неужели ты думаешь, что я пришёл есть мясо?
Один из мужчин, стоявших за спиной Ку Минги, схватил кофемашину и с грохотом швырнул её на пол. Вместе с треском разбивающейся машины со всех сторон раздались испуганные крики.
Пока посетители в панике смотрели друг на друга, Ку Минги ухмыльнулся и сказал:
Громилы начали крушить ресторан: швыряли стулья в настенные вентиляторы, переворачивали витрины с приборами и закусками. Ивон вздрагивал от каждого грохота, а посетители в ужасе разбегались.
Из кухни, громко крича, выбежал хозяин ресторана.
- Что за бесчинства в чужом заведении?! Кто вы такие? Немедленно уходите, пока я не вызвал полицию!
- Полицию? Вызывай. Сам потом разбирайся с последствиями, - прорычал Ку Минги, злобно глядя на хозяина.
Тридцатилетний опыт в ресторанном бизнесе, казалось, научил хозяина справляться с любыми трудностями, но сейчас он молчал. Не столько от страха, сколько от понимания, что полиция здесь не поможет.
Ивон поспешно заговорил, чтобы не усугублять ситуацию для хозяина:
- Разве вы не получили проценты за этот месяц от моей матери? До срока возврата основной суммы ещё…
- Двадцать миллионов, которые ты взял вчера? Я хочу, чтобы наш Ивон-и не беспокоился о таких мелочах. Вместо этого я хочу, чтобы ты усердно работал с хёном и стал богатым. Поэтому хён уже позаботился о твоем драндулете и уладил дела с работой в круглосуточном магазине.
Теперь стало ясно, что и разбитый скутер, и увольнение из круглосуточного магазина - всё это устроил Ку Минги. Он отрезал все источники дохода Ивона и намеревался поймать его в ловушку под предлогом невыплаты долга.
Сердце Ивона бешено колотилось, ему стало трудно дышать.
- Почему вы вдруг так поступаете? Раньше ведь всё было не так.
- Я собирался просто быстрее получить основную сумму от твоей матери. На что мне сдалась пожилая женщина? Но наш Ивон-и, другое дело. Ты такой молодой и красивый.
Хозяин, слушавший разговор Ивона и Ку Минги, наконец не выдержал и закричал, побагровев:
- Что ты говоришь ребёнку? Тебе не стыдно?! Даже если вы зарабатываете бандитизмом, должна же быть какая-то деловая этика!
- Хозяин, пожалуйста, не надо. Перестаньте.
Ивон схватил за плечи хозяина, который указывал пальцем на Ку Минги, и взмолился сквозь слёзы. Ку Минги, раздражённо ковыряя в ухе, вдруг с громким шлепком ударил хозяина по щеке.
Невысокий, около 160 сантиметров, хозяин с резко повернувшейся головой упал на пол.
Ивон поспешно опустился на колени рядом с хозяином ресторана.
К счастью, тот успел напрячь шею, так что голова не ударилась о пол, но взгляд был расфокусированным, а из носа и уха текла кровь. Щека начала стремительно опухать.
Ивон зажмурился и разрыдался, а хозяин слабо произнёс:
Ивон дрожащими руками достал из кармана телефон с треснутым экраном.
Но Ку Минги ударом ноги выбил телефон из рук Ивона, вывернув ему запястье. Ивон вскрикнул от боли и схватился за руку. Ку Минги присел на корточки и посмотрел ему в глаза.
- Ивон-а. Наш председатель очень любит молодых парней твоего возраста. Но, как ни странно, мы нигде не можем найти такого красивого, как ты. Ты действительно редкость.
Ивон вздрогнул и отвернулся, когда Ку Минги нежно погладил его по голове.
- Благодаря тебе и моя судьба, похоже, изменится к лучшему.
Похоже, он собирался издеваться над Ивоном, пока тот не согласится работать на него.
Ивон не мог поверить, что даже в легальном бизнесе работают такие бандиты. И то, что они не боятся полиции, тоже было за гранью его понимания. Но сейчас ни закон, ни здравый смысл не могли ему помочь.
Ему казалось, что весь мир, который он считал безопасным и спокойным, перевернулся с ног на голову. Он плакал так сильно, что начал икать.
В этот момент колокольчик на двери ресторана прозвучал как гром. Инстинктивно повернув голову, Ивон увидел входящего Чан Бома.
Чан Бом, стоявший у двери, с невозмутимым лицом осмотрел ресторан.
Ку Минги резко встал при виде неожиданно появившегося крупного незнакомца.
В отличие от случая с хозяином ресторана, взгляд Ку Минги, направленный на Чан Бома, был полон настороженности. Чан Бом же, не меняя выражения лица, спокойно подошел к ближайшему столу и взял поднос.
Ку Минги напряжённо разглядывал Чан Бома, который холодно смотрел на него сверху вниз, держа поднос в правой руке, и пробормотал:
- Я тебя раньше не видел. Ты кто такой? Новый детектив?
Переспросил Чан Бом и со всей силы ударил Ку Минги подносом по лицу.
С громким звоном семь оставшихся крепких мужчин одновременно достали оружие из-под одежды, но Чан Бом просто бросил на пол помятый поднос, принявший форму лица Ку Минги.
Схватив за грудки мужчину, бросившегося на него, Чан Бом швырнул его на стол, и раскалённые угли разлетелись во все стороны. Чан Бом, не моргнув глазом, прижал лицо громилы к раскаленным углям.
Когда Ивон увидел, как кто-то приставил нож к глазу Чан Бома, он вскрикнул и крепко зажмурился.
Хозяин, всё ещё лежавший на полу, похлопал по бедру Ивона и сказал:
Ивон, заливаясь слезами, схватил хозяина под руки и потащил его к дальнему углу.
Прислонившись к стене, хозяин взял Ивона за затылок и наклонил его голову. Ивон, дрожа всем телом, уткнулся лицом в колени.
Он хотел, чтобы всё это оказалось кошмаром. Он хотел проснуться, почувствовать запах домашней еды, приготовленной матерью, и услышать смех Хэджу.
Стоны боли, хруст ломающихся костей, звон бьющейся посуды - все эти звуки казались бесконечными.
Наконец, наступила тишина, которую нарушил хриплый голос:
На полу валялись семеро громил, а Ку Минги стоял на коленях. Его лицо за считанные минуты стало мертвенно-бледным. Он дрожал, злобно глядя снизу вверх на возвышающегося над ним, словно гора, Чан Бома.
- Ты не местный, да? Если бы знал, не стал бы так себя вести. Ты понимаешь, на чьей территории ведёшь бизнес? Здесь председатель Пэк Чхольги...
- Меня не волнует, насколько страшен твой босс. Передай мне долг этого парня.
- Или ты умрешь здесь и сейчас, - добавил он.
Даже для Ивона это прозвучало не как угроза, а как констатация факта.
Ку Минги, стиснув зубы, опустил голову.
Врач в отделении неотложной помощи рекомендовал хозяину мясного ресторана пройти дополнительное обследование и остаться в больнице на ночь.
Когда Ивон хотел сесть рядом с его кроватью, хозяин отругал его, спрашивая, неужели тот не думает о матери, и велел идти домой. Видя подавленный вид Ивона, хозяин сказал:
- Эх ты, мягкосердечный, в жизни всякое случается. Не вешай нос и выходи на работу со следующей недели. Понял?
Ивон кивнул и направился к выходу.
Заодно получив лечение для запястья и выйдя из отделения неотложной помощи с толстой повязкой, он увидел Чан Бома, курившего перед большим чёрным внедорожником.
Заметив Ивона, Чан Бом решительно выбросил смятую сигарету и открыл дверь переднего пассажирского сиденья.
Ивон вдруг осознал, что автобусы уже не ходят.
Он посмотрел на свою одежду, запачканную остатками еды и крови во время потасовки. Если мать увидит его в таком виде, она точно поднимет шум.
Внезапно он вспомнил о сменной одежде, которую оставил в больнице Чонмина, когда дежурил у его постели.
- Не могли бы вы отвезти меня в больницу к моему брату? У меня там есть одежда.
Чан Бом осмотрел Ивона с ног до головы и кивнул.
По дороге в больницу Ивон отправил сообщение матери. Он сильно задерживался, и его беспокоило, что Ку Минги мог навестить его мать.
[Мама, работа в мясном ресторане закончилась поздно, так что сегодня я сразу пойду в круглосуточный магазин] 23:47
[У вас с Хэджу всё в порядке?] 23:47
[Я уже начала волноваться, ты не отвечал на звонки] 23:47
Похоже, Ку Минги действительно не было дела до его матери.
Чан Бом, ожидая сигнала светофора за рулём, мельком взглянул на экран телефона Ивона. Ивону стало стыдно за свой старый телефон, который после пинка Ку Минги выглядел так, будто его срок службы подходил к концу, и он тихонько убрал его в карман.
Чан Бом, видимо, собирался отвезти Ивона домой, поэтому вошёл с ним в палату Чонмина.
Ивон достал одежду из тумбочки. Машинально взявшись за подол своей рубашки с длинными рукавами и подняв её до живота, он почувствовал странную неловкость и оглянулся на Чан Бома. Тот с невозмутимым выражением лица пристально смотрел на Ивона.
Несмотря на то, что Ивон покраснел и бросил на него недовольный взгляд, Чан Бом не отвёл глаз. В итоге Ивон пошёл переодеваться в туалет.
Когда он вышел из туалета, Чан Бом сидел, скрестив руки, за столом в палате. Атмосфера располагала к разговору, и Ивон послушно сел напротив Чан Бома.
- Завтра я принесу документы, подпишешь согласие на передачу долга.
Он чувствовал себя слишком виноватым, чтобы спорить.
Если бы он сразу послушал Чан Бома, никто бы не пострадал. У Чан Бома была разбита губа и рассечена кожа под глазом. Его черный пиджак был порван в нескольких местах.
Как только Ивон заговорил, сдерживаемые слёзы хлынули потоком. Он опустил голову, и крупные слезинки капали на сжатые кулаки, лежащие на коленях.
- Я... не знал. Друг брата, который был детективом, сказал, что сам иногда занимает там в случае необходимости. Что всё будет в порядке, если... не задерживать... проценты.
- Он же полицейский! Взрослый человек! Думаешь, он такой же, как ты, - ребенок, который не может за себя постоять?
- Хнгх. К маме... никто не приходил. Мы всегда... делали перевод на счёт... но вдруг он пришёл... навестить брата. Я думал... если просто платить... он ничего... не... сделает... хик.
Угрозы Ку Минги начали доходить до Ивона.
Он думал, что Чан Бом - единственный странный человек, который хочет купить себе парня. Конечно, в мире много разных людей, но Ивон и представить себе не мог, что станет объектом такого внимания. Такие истории он видел только в новостях.
- Я думал, что я уже взрослый.
Всё время, пока Ивон плакал, Чан Бом молчал. Ивон был благодарен, что тот не упрекал его.
Выплакавшись и немного успокоившись, Ивон вытер слезы рукавом и устало посмотрел на Чан Бома. Тот, встретившись с ним взглядом, почему-то вздрогнул и быстро моргнул несколько раз.
Перестав плакать, Ивон встал и снова начал рыться в тумбочке. Достав антисептик, бинты и мазь, он положил их на стол. Это были те самые медикаменты, которые ему дала медсестра, когда он пришел навестить Чонмина с травмой, полученной на подработке.
Ивон придвинул стул ближе к Чан Бому, сел и открыл бутылочку с антисептиком.
- Значит, теперь я должен платить проценты вам?
- Забудь. Я просто делаю это потому, что у меня денег куры не клюют, так что ты лучше беспокойся о том, как прокормить себя.
- Я буду платить. Мне так будет спокойнее.
Когда Ивон приложил к ране под глазом смоченный в антисептике ватный диск, Чан Бом вздрогнул, отвернулся и замолчал. Ивон на мгновение замер, боясь сделать ему больно, но потом продолжил обрабатывать рану. Придётся потерпеть, деваться некуда.
Обработав рану под глазом и намазав ее мазью, Ивон принялся за разбитую губу. Глядя на Чан Бома так близко, он невольно подумал: "Немного жаль. Наверное, он популярен у женщин".
Хотя Ивон мало что знал о женщинах, но большинству, вероятно, нравятся такие мужественные мужчины, как Чан Бом. Даже если это не так, вряд ли найдётся женщина, которая отвергла бы такого красивого мужчину.
Интересно, с мужчинами так же?
Но, видимо, мужчин, которым нравятся красивые мужчины, всё же меньше.
Пока он осторожно наносил мазь кончиками пальцев на нижнюю губу, Чан Бом вдруг сказал:
Внезапно лицо Чан Бома из невозмутимого стало пугающе искажённым.
Неожиданно разозлившийся Чан Бом свирепо посмотрел на Ивона и сказал низким голосом, который звучал почти металлически:
- Забудь о деньгах, давай встречаться. Раза два в неделю.
Кончики ушей Чан Бома покраснели. Он выглядел не злым, а скорее смущенным.
В этот момент Ивону стало немного жаль Чан Бома.
Неужели ему так сильно хочется переспать с мужчиной?
Хотя Ивон раньше смущался при упоминании секса, но, по сути, в этом не было ничего странного.
Просто никто открыто не говорит об этом, но все этим занимаются, и Ивон тоже когда-нибудь с кем-нибудь переспит. У него не было особого намерения беречь свою девственность для кого-то особенного.
Более того, Чан Бом вступил в конфликт с местными бандитами из-за Ивона. Благодаря ему проблема Ивона была решена, но Чан Бом мог быть втянут в неприятности. Возможно, как сказал Чан Бом, Ивон действительно должен был хотя бы раз сделать то, что тот хотел.
Поколебавшись, Ивон, преодолевая смущение, решил признаться:
- На самом деле, я никогда этого не делал. И видео почти не смотрел, так что, наверное, буду плох в этом. Вам может быть больно, и я не уверен, что смогу доставить вам удовольствие.
В сексе между мужчинами проникновение, наверное, тоже важно, а для проникновения нужна эрекция.
Поскольку Чан Бом хотел парня, вероятно, он желал, чтобы Ивон был сверху. Но Ивон беспокоился, что не сможет возбудиться для Чан Бома, который, хоть и был красив, совершенно не соответствовал его вкусу. Хотя у Ивона не было конкретного идеала, ему всё же нравилось что-то изящное и красивое.
Чан Бом, казалось, не понял, о чем говорит Ивон. Он долго смотрел на него с озадаченным выражением лица.
Затем он издал тяжелый вздох, словно не веря своим ушам. Казалось, он хотел сказать так много, что не знал, с чего начать.
- То, что ты сейчас... Нет, неважно.
Чан Бом провёл рукой по лицу и снова заговорил.
- Слушай, ты думаешь, я прошу встречаться, чтобы переспать с тобой?
Он не понимал, зачем еще Чан Бому встречаться с ним каждую неделю.
Чан Бом пристально посмотрел на Ивона, скривил губы и процедил сквозь зубы:
- Я предлагаю тебе встречаться.
На мгновение Ивон застыл с открытым ртом.
Дрожащим взглядом он снова оглядел Чан Бома с головы до ног.
Мускулистый гигант ростом почти два метра. Крепкие плечи, от которых пошатнулся бы любой крепкий мужчина, просто задев их. Огромные, как крышки от котлов, руки, которыми он только что сломал шею головорезу.
Это сильно отличалось от образа будущей девушки, который Ивон смутно представлял себе.
- Мне это не очень нравится… - вырвалось у Ивона.
Ивон смущенно застонал в ответ на ругательство.
Тем не менее, они договорились встречаться раз в неделю.
На следующий день Чан Бом принёс документы о передаче долга. По его указанию Ивон подписал согласие перед своим домом и записал свой номер телефона в углу. Затем осторожно спросил Чан Бома:
- Это тоже считается за встречу?
Судя по холодному взгляду Чан Бома, видимо, нет.
Чан Бом выхватил своей огромной рукой документы, которые Ивон передал ему с унылым выражением лица. Он, казалось, всё ещё был обижен на Ивона, который сказал, что готов постараться переспать с ним, но "совершенно" не хочет с ним встречаться.
Чан Бом, тяжело дыша, протянул Ивону другой пакет. Ивон растерянно посмотрел на коробку с новейшей моделью телефона внутри.
- Возьми. В прошлый раз я видел, что твой телефон умоляет его наконец убить.
Хотя Ивон обычно бережно относился к вещам, он уже пользовался этим телефоном четыре года, а Хэджу, играя с ним, разбила экран. После того, как Ку Минги пнул его ногой, экран начал мерцать и плохо включался.
Ремонт, очевидно, стоил бы дороже нового телефона. Ивон мог бы купить новый в рассрочку, но ежемесячная плата за связь в 40 000 вон была для него слишком обременительной.
Тем не менее, Ивон не мог принять ещё большую помощь от Чан Бома.
- Спасибо за предложение, но я вынужден отказаться.
- Хочешь получить его после того, как я выругаюсь, или просто возьмёшь сейчас?
Вся благодарность и сочувствие, которые Ивон испытывал к Чан Бому, мгновенно испарились. Он с недовольным видом взял телефон, и Чан Бом, словно устав от его капризов, добавил:
- Надо было сразу так сказать.
Мысль о том, что он может быть популярен у женщин, отменяется. Кому вообще понравится такой человек?
Чан Бом, превращающий предложение подарка в угрозу, был очень странным. Умудряться отталкивать людей, делая им добро, - это тоже своего рода талант.
Пока Ивон про себя ворчал, Чан Бом заговорил грубым тоном, который ни при каких обстоятельствах не мог быть воспринят как романтичный:
- У тебя есть время в эту субботу?
Хозяин мясного ресторана сказал вернуться на работу со следующей недели, а понедельник был выходным, так что до вторника делать было нечего.
Из-за травмы руки ему было сложно найти временную работу, требующую физических усилий. Поэтому до понедельника он в любом случае планировал искать новую работу.
- Что бы ты хотел поесть? - спросил Чан Бом чуть мягче.
Похоже, Чан Бом планировал пообедать или поужинать с ним в субботу. У Ивона не было особых предпочтений в еде, поэтому он ответил не раздумывая. Чан Бом нахмурился и пристально посмотрел на него. Затем он почесал голову и проворчал:
- Что за парень такой привередливый?
После этого он с каменным лицом направился к своему внедорожнику, припаркованному в переулке.
Хотя Ивон ясно сказал, что ему подойдёт всё что угодно, Чан Бом всё равно придрался и устроил сцену. Ивон угрюмо смотрел вслед внедорожнику, выезжающему из переулка.
Суббота, 11 часов утра. Звонок с неизвестного номера.
Ивон ответил на звонок, лёжа на матрасе, который был просто брошен на пол без каркаса кровати. Через телефон он услышал приказ Чан Бома:
Ивон вскочил и выглянул в окно полуподвального помещения. Он увидел колеса внедорожника.
В ужасе он бросился к вешалке с одеждой. Он не ожидал, что Чан Бом приедет к нему домой без предупреждения.
Выбросив визитку, Ивон несколько дней ждал звонка от Чан Бома. Вчера он так и не позвонил, поэтому Ивон нашел и сохранил номер его компании, но звонить в офис ростовщиков ему не хотелось. Он больше не хотел разговаривать с такими людьми, как Ку Минги.
Поэтому он просто с утра неотрывно смотрел на свой телефон.
Утро прошло, а Чан Бом не объявлялся. Ивон начал успокаиваться, думая, что тот забыл о встрече или передумал.
Но вдруг Чан Бом без предупреждения приехал за ним.
Даже на подработку он всегда надевал подходящие аксессуары. Что уж говорить о свидании!
Ивон три раза переодевался, прежде чем остановился на одном из вариантов. Чан Бом и так считал его привередливым. Ивон не хотел еще и выслушивать упреки за опоздание.
Но у входа он замер. На кроссовках, которые он так тщательно подбирал к одежде, красовалось черное пятно. Ивон попытался оттереть его влажной салфеткой, но, боясь заставлять Чан Бома ждать, вышел так.
Как и ожидалось, Чан Бом оглядел его с ног до головы неодобрительным взглядом.
В то же время Чан Бом был одет в чёрный костюм, мало чем отличающийся от его обычной одежды. Однако причина, по которой он совсем не походил на офисного работника, заключалась не только в отсутствии галстука.
Ивон сел на переднее пассажирское сиденье внедорожника, дверь которого открыл для него Чан Бом.
Пока машина выезжала на дорогу, Ивон продолжал смотреть на тёмное пятно на своих кроссовках, пока Чан Бом не заговорил:
Ивон перевёл взгляд с кроссовок на телефон в своей руке.
- Продавец сказал, что это самая популярная модель среди молодежи, - сказал Чан Бом с неестественной улыбкой.
Хотя он сказал, что не примет подарок, он уже купил прочный и стильный чехол и бережно пользовался телефоном. Просто эта модель была дорогой и хрупкой, и он боялся брать ее на работу.
Конечно, не было необходимости перечислять все эти недостатки человеку, который сделал подарок.
- Он хороший. Спасибо за подарок.
- Хорошо. Если бы оказалось, что это подделка, я бы устроил похороны этому продавцу.
Ивон нахмурился и поджал губы.
Чан Бом, хоть и смотрел прямо перед собой, почувствовал недовольство Ивона, стер улыбку с лица и серьезно добавил:
К его удивлению, Чан Бом не стал отрицать. Ивон подумал, что тот как минимум хорошенько отчитал бы продавца, если бы пошел возвращать телефон. Он дрожал от страха до самого места назначения.
Приехав на место, Ивон не смог скрыть своего разочарования.
Ивон думал, что Чан Бом отведёт его в какое-нибудь место с вкусной местной кухней. Однако, к его удивлению, Чан Бом зарезервировал столик в недавно открывшемся аккуратном ресторане итальянской кухни в центре города.
Он так надеялся на вкусный обед, а тут такое разочарование.
Конечно, он сказал, что ему все равно, но это потому, что он думал, что Чан Бом выберет что-то вроде супа с костями или жареной свинины. То, что Чан Бом любит пасту, стало для него настоящим сюрпризом.
Быстро опустошив тарелку с пастой алио и олио, Ивон подумал: "Я голоден".
Даже пять порций не насытили бы его.
Но он не мог заказать ещё, учитывая, что одна порция стоила 24 000 вон. К тому же, еда была невкусной. Похоже, Чан Бом тоже был не удовлетворён, так как наполовину съеденная пицца и салат так и остались на его месте.
Тем не менее, когда Ивон украдкой взглянул на его тарелку, она уже была пуста.
В тишине, нависшей над столом, первое, что сказал Чан Бом после входа в ресторан, было:
- Если ты закончил, давай уйдём.
Наблюдая за суммой, которую Чан Бом оплачивал, Ивон подумал: "Скучно".
У Чан Бома было не только плохо с чувством юмора, но он и вообще мало говорил. Впрочем, Ивон тоже не был болтуном, поэтому не мог жаловаться.
Выйдя из ресторана и следуя за Чан Бомом, как детсадовец за воспитателем, Ивон спросил:
Чан Бом обернулся, нахмурился и вздохнул.
- Иди к машине. Я покурю и приду.
Ивон кивнул и направился к общественной парковке.
Свернув в переулок, Чан Бом вместо сигареты достал телефон.
Набирая номер лысого менеджера Ю, он всё больше хмурился, пока звонок соединялся. Как только менеджер Ю ответил, Чан Бом процедил сквозь зубы:
- Эй, засранец, ты что, умышленно меня подставляешь?
Изначально Чан Бом планировал отвести Ивона в закусочную с супом сундэ-гук (корейский суп из кровяной колбасы) недалеко от его дома.
Это было место, куда он часто ходил с У Чонмином в старшей школе, и оно всё ещё работало. Это также была еда, которую любил Чан Бом в возрасте Ивона, и он думал, что Ивону будет приятно услышать истории о его брате в школьные годы.
Именно менеджер Ю охладил его пыл, сказав с выражением крайнего отвращения: "Это слишком по-стариковски".
- Ты сказал, что это самое популярное место среди молодёжи в этом районе! Что там все стильные ребята тусуются?!
[Это действительно так. Вы представляете, как трудно было забронировать там столик?]
- Не неси чушь, ублюдок. Послушал тебя и пришел в рамённую, где берут по 24 000 вон за три нитки лапши в масле, и черт, он все время сидел с кислой миной.
Благодаря этому они даже не зашли в кафе, которое, как говорили, часто посещают модно одетые молодые люди, хотя Чан Бом заранее все разведал.
Менеджер Ю на другом конце телефона наконец сказал правду:
[Может, дело просто в том, что вы ему не нравитесь?]
- ...У тебя есть религия? Если нет, заведи сегодня какую-нибудь.
Он убьет его при первой же встрече. Но, учитывая, что они работали вместе, было бы неплохо, если бы тот не попал в ад.
Выпустив пар, Чан Бом повесил трубку, не ответив менеджеру Ю, который переспрашивал: "Что?"
Чан Бом прекрасно понимал, что взрослый парень не дулся из-за того, что ему не понравилось меню обеда. К тому же, ресторан с пастой, забронированный менеджером Ю, даже Чан Бому казался местом, которое понравилось бы такому парню, как Ивон.
Ивону просто было скучно с Чан Бомом. Неудивительно.
Черт, надо же иметь хоть какой-то опыт в свиданиях.
Он не ожидал, что когда-нибудь захочет пойти на настоящее свидание.
Хотя он внезапно признался, не думая о последствиях, на самом деле Чан Бом не знал, что такое романтические отношения. Он думал, что если ты с кем-то спишь, а когда проголодаешься - вместе обедаешь, и иногда ведешь какие-то, пусть и пустяковые, разговоры, то это и есть отношения, и ничего особенного в этом нет.
Теперь он понял, что романтические отношения - это нечто совершенно иное, чем просто удовлетворение физиологических потребностей.
Он думал, что поскольку у них обоих одно и то же между ног, можно просто вести себя естественно, как с младшим другом.
Если бы он просто сказал, какую еду любит, мы бы хотя бы вкусно поели.
Если бы Ивон не загадал загадку, резко ответив "что угодно", Чан Бом не поддался бы, как тростник, на вздор менеджера Ю.
Он совершенно не знал, как вести себя с таким привередливым парнем, как Ивон.
Раздраженно проведя рукой по лицу, он вышел из переулка.
Ивон, который должен был ждать его на парковке, стоял неподалеку от ресторана, согнувшись пополам и разглядывая витрину какого-то магазина, чуть ли не уткнувшись в стекло носом.
Вскоре Ивон выпрямился и пошел в сторону парковки, где стояла машина Чан Бома.
Как и ожидалось, Ивон был не только в глазах Чан Бома статным и красивым - все проходившие мимо него люди оборачивались. Для Чан Бома, который привык только к тому, что люди избегают встречаться с ним взглядом, это было в новинку.
Дождавшись, когда Ивон скроется из виду, Чан Бом подошел к тому месту, где тот стоял.
Похоже, Ивон смотрел на кроссовки в витрине фирменного магазина. На уровне его глаз красовалась модель из новой коллекции.
Чан Бом зашел в магазин и, почесывая подбородок, спросил у продавца:
- Какой обычно размер обуви у парня ростом около 180 сантиметров?
Расплатившись за кроссовки, Чан Бом направился к парковке.
Ивон послушно ждал у машины. Быстро подойдя к машине широкими шагами, Чан Бом протянул Ивону пакет с кроссовками.
Ивон нерешительно принял пакет.
Странно, что он принимает его без споров.
Видимо, он решил, что лучше просто принять подарок, чем получить его после ругани, как было с телефоном.
Чан Бом мельком взглянул на запястье Ивона с толстой повязкой.
Если бы с самого начала, когда он предлагал деньги, он спросил: "Хочешь получить после того, как я ударю тебя, или просто возьмешь?", Ивон бы не поранил запястье. Ошибкой было то, что перед красивым лицом Ивона он не смог произнести грубые слова и попытался быть мягким. Беспорядок в мясном ресторане полностью лежал на совести Чан Бома.
Ивон с явной неохотой начал открывать коробку. Увидев содержимое, он широко раскрыл глаза.
Ивон резко поднял голову к Чан Бому, не скрывая своего удивления.
К счастью, похоже, это были те самые кроссовки, на которые он смотрел так жадно. Реакция была совершенно иной, чем когда он безразлично принимал телефон.
Ивон впервые улыбнулся Чан Бому лучезарной улыбкой.
- Я только что смотрел на них по дороге сюда.
Он был красив даже с бесстрастным выражением лица, но когда улыбался, его лицо сияло.
Похоже, Ивон был так рад, что забыл о своей обиде. Дети обычно забывают о своих капризах, когда получают желанный подарок.
Чан Бом внимательно наблюдал за Ивоном, который восторженно рассматривал кроссовки.
Он уже замечал, что Ивон любит наряжаться. В форме работника круглосуточного магазина он выглядел стильно, а в повседневной одежде - как настоящая знаменитость.
Его одежда, хоть и немного потертая от долгой носки, была чистой и не выходила из моды, а серьги в левом ухе отлично гармонировали с его утонченными чертами лица. На длинных, изящных пальцах красовались несколько колец.
Чан Бому, выросшему на задворках, этот щеголь Ивон казался настоящей барышней.
Почувствовав на себе пристальный взгляд, Ивон смущенно покраснел. Он сконфуженно улыбался, но крепко сжимал пакет, словно боясь, что у него отберут подарок.
- Спасибо. Я буду носить их с удовольствием.
Похоже, подарок был слишком соблазнительным, чтобы отказаться, несмотря на неловкость.
У Чонмин был прав, когда говорил, что его брат милый.
Ивон оказался гораздо проще, чем казался. Чан Бом подумал, что еще пара таких подарков, и Ивон будет готов расцеловать его в щеку от благодарности.
Он задумался, чем бы еще порадовать Ивона, как вдруг тот начал рыться в кармане. С вновь бесстрастным лицом он протянул Чан Бому 63 000 вон.
Чан Бом озадаченно уставился на странную сумму.
Зная характер Ивона, он мог предположить, что тот хочет вернуть деньги за подарок. Чан Бом не удивился бы даже, если бы Ивон настоял на оплате кроссовок.
Но SMS от банка сообщало о покупке на 400 000 вон. Даже ежемесячные проценты, которые Ивон упорно пытался выплатить, составляли около 200 000 вон. Пытаясь понять, что значат эти 63 000 вон, Чан Бом вдруг издал разочарованный вздох: "А..."
Между губами Чан Бома, которые он не успел зашить, снова вырвались неуместные слова:
- Эй, если я даю тебе двадцать миллионов вон просто так, ты думаешь, я буду брать с тебя деньги за обед?
Счет в ресторане с рамёном в масле составил 126 000 вон.
Когда Чан Бом, пытаясь сдержать гнев, энергично потер лицо ладонью, Ивон заметно растерялся. На его лице читалось непонимание, почему Чан Бом злится, когда он просто передает свою долю за обед, которую, естественно, должен был заплатить.
Хотя Ивон выглядел как человек, который никогда не ходил на нормальное свидание, его ожидания от Чан Бома были слишком низкими. Чан Бом мог быть негодяем, но не мелочным человеком.
Чан Бом спросил почти жалобным, обиженным тоном:
- Я похож на человека, который потребует половину стоимости обеда на свидании?
- ...Свидание? Это было свидание?
Ивон выглядел так, словно услышал гром среди ясного неба. Он был настолько потрясен, что Чан Бом на мгновение подумал, не лишил ли он Ивона девственности.
Конечно, эта встреча была свиданием. Для Чан Бома большим шоком было то, что Ивон не осознавал этого.
Чан Бом, на мгновение застывший от шока, постепенно нахмурился и процедил сквозь зубы:
- Я сказал, что хочу с тобой встречаться, накормил, купил подарок. Если это не свидание, то что это?
Похоже, Ивон никогда об этом не задумывался - он беспокойно вращал своими светлыми глазами, которые хорошо гармонировали с его обесцвеченными волосами. Наконец, с тем самым дрожащим взглядом, он окинул взором совершенно отличный от его собственного, черный и безвкусный костюм Чан Бома. Затем посмотрел на пакет с покупками, который держал в руках.
После долгих размышлений, с растерянным выражением лица, Ивон с трудом ответил:
Удивительно, но Ивон, казалось, старательно выбрал самое красивое выражение из множества, пришедших ему в голову.
От этого точного определения, не оставляющего места для возражений, сердце Чан Бома, которое 34 года было стальным, разбилось вдребезги.
(Прим.: Что говорит Ивон Чан Бому: `원조교제` (wonjo gyoje) переводится как спонсорство, материальная поддержка в обмен на сексуальные услуги, или коммерческие отношения между взрослым мужчиной и несовершеннолетней девушкой (или юношей). Это эвфемизм для обозначения проституции несовершеннолетних, часто замаскированной под отношения. В русском языке нет прямого эквивалента, который бы полностью передавал все культурные и социальные нюансы этого явления. Я перевела, как: «Оплата моих услуг». Можно: «Спонсорство», «Спонсорские отношения» и т.д.)
