Прогулка в ночи цветов. Глава 157-159
Мужчина охотно согласился. Погружённый в молчание, Ён О вздохнул и сказал:
- Я не прошу вас убивать вашего возлюбленного Дам Со И. Я просто... не хочу вас больше видеть. Отпустите меня. Идите к своему любимому Дам Со И! Я выполнил свою роль, так что отпустите меня. Разве вы не достаточно меня использовали?
Сон Джэ молча разглядывал его лицо, на котором застыло притворное спокойствие. Ён О перестал плакать, вид у него был умиротворённый. Хоть он и умел говорить жестокие вещи, в душе он оставался благовоспитанным господином, который, сменив тактику, теперь пытался урезонить сумасшедшего, чтобы от него отвязаться.
- То, что я люблю Дам Со И - впервые слышу. Кто тебе такое сказал?
Голос императора был великодушным, а речь - изящной.
- Дам Со И... вы забыли, что он ваш любимый наложник?
- Статус любимого наложника императора ещё не означает, что он его любит.
- Вы же использовали меня, чтобы ввести Дам Со И во дворец! Как я могу забыть, что вы использовали меня как предмет торга с вдовствующей императрицей и заперли в гареме?
Ён О не мог скрыть своего ошеломления. Он смотрел на императора с немым укором, как на человека, который несёт полную чушь, притворяясь серьёзным.
Впрочем, Сон Джэ был ошеломлён не меньше.
- Дам Со И - мой человек. Я ввёл его во дворец, руководствуясь необходимостью.
Уголки губ Ён О скривились в усмешке.
- Дам Со И, вслед за императрицей, станет связующим звеном с его семьёй и фракцией чиновников. Джун-а тоже согласился с этим и вошёл во дворец.
- Тогда я... Почему я? Ведь это было даже не ради твоей любви.
- Ты тоже был нужен из необходимости. Тогда я считал, что просто использую тебя, потому что ты был мне нужен. Я думал, что ты идеально подходишь. Но сейчас всё не так. Как ты думаешь, почему мужчина без всякой причины бросает дела и приходит к кому-то?
Ён О, пытаясь осмыслить слова императора, нахмурился.
Сон Джэ не придал этому значения, поскольку ожидал, что тот не признается, даже если понял намёк.
Мужчина сказал с непоколебимым лицом:
- Тот, кто мне нравится, - это ты.
- Я люблю тебя, Кё Ён О, - нежным и тёплым голосом признался Сон Джэ.
От признания императора Ён О погрузился в молчание. Его ясное лицо утонуло в шоке, словно ему только что представили ужасающий, отвратительный мир.
Ён О, всё ещё пребывая в шоке, едва смог выговорить:
- Почему ты называешь это чушью? Я знаю свои чувства, они не исчезнут лишь потому, что ты их отрицаешь, - без запинки ответил Сон Джэ на отказ.
- В твоём мире есть только ты. Ты эгоист, который не знает никого, кроме себя. То, что ты делаешь, - это не любовь...
- То, что ты проявляешь, - всего лишь пустая, порочная алчность!
В ответ на отрицание Ён О Сон Джэ слабо улыбнулся. Мужчина спокойно согласился со словами того, кто его отвергал.
- Наверное, это я так тебя жажду.
Император схватил Ён О, который пытался вырваться.
- В мире Вашего Величества есть только полезные и бесполезные вещи, не так ли? Я свою пользу исчерпал. Отпустите меня. Пусти, пусти!
Ён О забился в его руках, пытаясь освободиться. Сон Джэ легко притянул трепыхающееся тело в свои объятия. Сколько бы тот ни дёргался, вырваться из крепких объятий было невозможно. Наоборот, чем больше он двигался, тем теснее прижимался к мужчине.
Мужчина тихо рассмеялся, обнимая Ён О, который царапал и отталкивал его.
- А ведь и правда, я возжелал чего-то совершенно непостижимого. Ты родился любимым в гармоничной семье, вырос в славе. Сияющий, без единого изъяна, не свернувший с пути. Ты обладаешь всем этим, но сам этого не осознаёшь. Поэтому ты ещё ярче, светлее и вырос без единой складки, полный гордости. Раз уж у тебя всё есть, не должен ли ты хоть раз испытать несчастье? С таким вот мерзким чувством я и подошёл к тебе.
Ён О перестал вырываться, услышав жестокие слова, что шептал император. Этот мужчина без малейшего чувства вины причинил ему, ни в чём не повинному, боль лишь потому, что у него было то, чего не было у него самого. Голос мужчины, признававшегося в своем грехе, был до ужаса гладким.
- Мне было любопытно, что станет с таким, как ты, если его ранить и оставить на нём шрамы. Тот, кто не знает ни нужды, ни чувства поражения. То, чего я никогда не смогу иметь. Ён О, похоже, жизнь со мной и есть твоё несчастье.
Прошептал Сон Джэ и заглянул в лицо Ён О.
Когда-то, на краткий миг, он жалел императора. Самонадеянно думал, что и у этого мужчины были моменты, когда он казался жалким, несчастным и вызывающим сочувствие. Верил, что, хотя он и стал человеком, не гнушающимся никакими средствами для достижения цели, у него тоже были слабые стороны.
В голосе императора, позвавшего по имени, чувствовалась привычная властность.
- Не оставляй Кё Гвиби ни на миг и присматривай за ним. Даже если придётся отлучиться, обязательно оставь за ним наблюдение.
Дон Ён склонила голову в низком поклоне.
Глаза Ён О, который, всё ещё находясь в объятиях Сон Джэ, наблюдал за этой сценой, затуманились.
Придворная дама Дон не просто следовала императорскому приказу. Её настоящим хозяином был император.
«Гвиби мама, действительно ли Его Величество так благоволит к вам?»
Внезапно он вспомнил принца Сука, который смерил его хитрым взглядом. Тот подозревал, какие на самом деле отношения между ним и императором.
Тогда он счёл того лишь хитрым и неприятным типом.
В тот раз принц Сук, считавший его наивным, поочерёдно смотрел то на придворную даму Дон, то на него. Принц Сук знал, что придворная дама Дон была шпионкой императора.
Ён О пошатнулся в объятиях Сон Джэ. Большая рука легко подхватила его обмякшее тело.
Мужчина осторожно, словно боясь его сломать, уложил Ён О на кровать. Он поцеловал в щеку Ён О, смотревшего на него с отсутствующим выражением, и нежно поправил выбившиеся пряди волос.
- Ты совсем побледнел. Хорошо питайся и отдыхай. Я вернусь вечером.
Император прошептал это с невероятной сладостью, поцеловал его в другую щеку и ушёл.
Двери павильона были крепко заперты. В комнате осталась придворная дама Дон, чей взгляд был строгим и надзирающим.
У Ён О не осталось ничего. Теперь не было сил даже плакать. Он просто застыл в потоке времени, оцепенев и опустошённо глядя в никуда.
Даже после ссоры, от которой, казалось, мир мог перевернуться, время шло своим чередом. Прошла ночь, и снова наступил рассвет.
До самого входа в покои вдовствующей императрицы Ён О ни разу не взглянул на Дон Ён. Его опустошённый взгляд был прикован к земле. Прислуживая ему, Дон Ён с тревогой и участием смотрела на него, но он, подавая ей руку, был безучастен, словно деревянная кукла.
Прошлой ночью император пришёл во дворец Кирюнг очень поздно. Ён О без всякой реакции заснул в объятиях мужчины, который обнимал его во сне.
Дон Ён, которая знала о ссоре между императором и Ён О, отчаянно пыталась заговорить с ним. Гнев Ён О на императора был велик, но и чувство предательства по отношению к придворной даме Дон было не меньшим.
Дон Ён хотела прежде всего объяснить свои обстоятельства. Однако у неё не было возможности. Ён О обернулся к ней лишь тогда, когда они вошли в покои вдовствующей императрицы.
- Я верил, что ты - мой человек.
Глаза Дон Ён тревожно задрожали.
Ясное и спокойное лицо окинуло взглядом испуганное лицо придворной дамы. На этом всё закончилось. Он отвёл взгляд от лица Дон Ён, которая с горестным видом уже готова была поведать свою печальную историю. К тому же, войдя в покои императрицы, они не могли долго разговаривать.
Ён О со спокойным лицом выразил почтение вдовствующей императрице.
Никто не мог бы догадаться о его ссоре с императором. Вдовствующая императрица, беспокоясь о Ён О, который вчера снова почувствовал себя плохо, элегантно пожурила его, сказав, что в его гарем пора бы ввести новых людей. Ён О удовлетворил её, заняв выжидательную позицию и сказав, что присмотрится к девушкам из дворца Чео.
- Всем спасибо, что пришли сегодня.
Вдовствующая императрица была в хорошем настроении и собиралась завершить утренние приветствия. Именно в этот момент Ён О, тихо сидевший на своём месте, поднялся.
Глаза Дон Ён испуганно забегали.
Если Кё Гвиби попросит у вдовствующей императрицы позволения покинуть дворец, то ссора между императором и Кё Гвиби превратится в политическую войну между императором и вдовствующей императрицей. Вдовствующая императрица опасалась, что император захватит контроль над внутренним дворцом. Император же, в свою очередь, не выносил, что вдовствующая императрица, вертя своими невестками, крепко держит в руках власть над гаремом.
Находясь перед вдовствующей императрицей, Дон Ён не смела пошевелиться. Её глаза метались по залу в поисках возможного шпиона императора. Придворные дамы в покоях вдовствующей императрицы стояли неподвижно.
- Кё Гвиби? - обратила на него внимание вдовствующая императрица лишь после того, как Ён О поднялся и преклонил колено в знак почтения.
- Ваше Величество вдовствующая императрица, молю, выслушайте мою просьбу.
- Придворная дама этого недостойного слуги недостаточно знает правила этикета, поэтому я прошу Ваше Величество строго наказать её.
Ён О мельком взглянул на Дон Ён, которая с тревогой смотрела на него, не в силах его остановить.
В этот миг с лица Дон Ён схлынула краска. Ён О медленно запечатлел в памяти её потрясённое лицо, а затем повернул голову к главному месту.
Но потрясена была не только Дон Ён.
Син Бин, наложница Ду и даже Дам Со И с удивлёнными лицами обменялись взглядами.
Личная придворная дама была ближайшей доверенной служанкой. Отдать свою личную придворную даму, служащую хозяину так близко, было равносильно раскрытию всех своих тайн. У Кё Гвиби не было причин идти на такой риск перед вдовствующей императрицей.
- Похоже, у придворной дамы Гвиби возникли какие-то проблемы. Как же, должно быть, было тяжело такому нежному человеку терпеть дерзость подчинённой. Я как следует её научу.
Вдовствующая императрица, лучезарно улыбаясь, приняла просьбу Ён О. Когда её улыбающееся, кроткое лицо слегка кивнуло, украшения на ней издали мелодичный звон.
Евнухи из покоев вдовствующей императрицы, до этого стоявшие в тени, вышли и схватили Дон Ён с обеих сторон.
- …Мама. Мама, вы не можете так поступать…!
Дон Ён, стоявшая на коленях рядом с местом Гвиби, была мгновенно схвачена евнухами. В ответ на её отчаянный крик Ён О лишь мельком взглянул на неё. В его глазах, смотревших на уводимую Дон Ён, не было никаких эмоций.
- Вы же… вы же обещали не бросать меня!
Услышав её сдавленный плач, Ён О на мгновение замер. Спросив разрешения у вдовствующей императрицы, он подошёл к Дон Ён, которую держали евнухи.
- Мама, выслушайте меня…! Вы не должны так поступать! Мама, вы же обещали мне.
Дон Ён, пытаясь вырваться из хватки евнухов, обратилась к подошедшему Ён О. Лицо придворной дамы за одно мгновение стало мокрым от слёз.
По знаку Ён О евнухи отступили назад, насколько это было возможно. Ён О приблизился к её заплаканному лицу и, прижавшись губами к самому уху, прошептал:
- Попробуй умолять и вдовствующую императрицу, чтобы она не отправляла тебя к принцу Суку.
Голос, прозвучавший у самого уха, был прекрасен, но в нём не чувствовалось никаких эмоций.
Как только Ён О выпрямился, евнухи снова крепко схватили Дон Ён.
- Мама! Гвиби мама! Мама! - кричала потрясённая Дон Ён.
Ён О поклонился главному месту и тут же развернулся, чтобы уйти. Обычная вдовствующая императрица отчитала бы его за такое нарушение этикета, но с главного места не донеслось ни слова.
Напротив, она поторопила всех удалиться. Приёмный зал мгновенно опустел.
Дон Ён, прижатая к полу руками евнухов, продолжала звать Ён О.
- Ох, неужели твою личность раскрыли? - на лице вдовствующей императрицы, поднимавшейся с места, расцвела яркая улыбка.
- Мама! Я была неправа! Вы же говорили, что не бросите меня! Гвиби мама! - кричала Дон Ён, словно не слыша слов вдовствующей императрицы.
- Да, законному сыну семьи Кё трудно смириться с такой судьбой. И всё же, надо же тебе было умудриться вызвать неприязнь у этого мягкотелого Кё. Утащить её и запереть.
- Не желаю слушать эти мерзкие вопли, - вдовствующая императрица слегка нахмурилась, принимая помощь своей придворной дамы. Главный евнух тут же отдал приказ.
Дон Ён билась до самого конца. Извиваясь, она проливала крупные слёзы. Евнухи бесцеремонно выволокли придворную даму, брошенную своим господином, и заперли её в заброшенной библиотеке.
Придворной даме, преподнесённой Кё Гвиби, было суждено после всевозможных пыток выложить всё о господине, который её бросил, а затем испустить дух.
Таков был конец придворной дамы, брошенной господином.
Выйдя из покоев вдовствующей императрицы, Ён О направился в опустевший дворец Сонин. Павильон, прибранный после смерти Хёк Би, был заперт, но место, куда можно было проскользнуть, нашлось.
Императорский дворец был роскошен. Даже на стенах пустого павильона висели длинные занавеси.
Ён О сорвал занавесь, в одно мгновение завязал узел и сделал петлю. Он перекинул её через самую крепкую на вид потолочную балку. Притащив какой-то обрубок дерева, он встал на него и накинул на шею качавшуюся в воздухе петлю.
Он оттолкнул ногой опору. Петля затянулась, мгновенно перекрывая дыхание. Его спокойная рука схватилась за занавесь, что, казалось, впивалась в плоть, сдавливая шею.
Ён О без страха ждал в муках, когда жизнь оборвётся. Его ноги, повисшие в воздухе, слабо дёргались от боли.
Внезапно раздались испуганные голоса, и чьи-то руки подхватили Ён О снизу.
Следом кто-то перерезал занавесь.
Не выдержав веса Ён О, рухнувшего сверху, подхватившие его Кым Ге и Чок Джу упали.
Ён О закашлялся от удара при падении и оттого, что его перехваченное горло вдруг получило доступ к воздуху. Слёзы, скопившиеся в глазах от боли, потекли по щекам. Мир, ставший красным и чёрным, вспыхнул разноцветными пятнами, расплылся и медленно вернулся в норму.
- Ты немедленно отправляйся во дворец Чхонханджон. Сообщи Его Величеству, что Дон Ён забрала вдовствующая императрица. Попроси прислать людей во дворец Сонин.
Сквозь звон в ушах Ён О расслышал резкий голос евнуха.
Он поднял взгляд, который всё ещё плыл, и узнал лицо того, кто перерезал занавесь. Там стоял евнух, который отнял у него Кым Ге и Чок Джу, привезённых из поместья Кё.
Кам Ук жестом поторопил Чок Джу.
- Но, мама... Господин! - воскликнула Чок Джу, глядя на Ён О покрасневшими от слёз глазами.
- Я позабочусь о Гвиби маме. А ты поторопись и сообщи.
Чок Джу, с трудом отрывая ноги от пола, покинула павильон. Кым Ге гладила по спине Ён О, который продолжал кашлять. Как и Чок Джу, Кым Ге тоже плакала.
- Гвиби мама, что же вы творите? - пожилой евнух посмотрел на Ён О с лицом, полным беспокойства.
Какая нелепость. Тот, кто хладнокровно ушёл, когда он плакал и умолял, теперь притворяется, что беспокоится о нём.
- Кха, кха! У тебя ведь нет времени здесь находиться... Разве ты не должен сообщить императору, что Дон Ён забрала вдовствующая императрица? ...Кха, а ведь и правда, шпионы императора повсюду. Подумать только, даже в покоях вдовствующей императрицы. Вдовствующая императрица знает, что ты шпион императора? - съязвил Ён О, превозмогая боль.
Рука Кым Ге замерла. Её взгляд, которым она утешала Ён О, переместился на лицо евнуха, у которого дёрнулась щека от того, что его раскусили.
- Кё Гвиби мама. Вы, должно быть, плохо себя чувствуете, так что поберегите слова.
Ён О не сокрушался о провале самоубийства. Шанс можно будет создать снова. Он не радовался, узнав о шпионе императора в покоях вдовствующей императрицы, и не чувствовал вины за то, что отдал предавшую его придворную даму Дон.
В нём не осталось ровным счётом ничего.
Послышались звуки шагов - к покинутому хозяином, безмолвному павильону приближалось несколько человек. Как раз в тот момент, когда он подумал, не евнухи ли это императора...
- Его Величество Император прибыл!
Длинная тень упала на лежащего на полу Ён О.
- Кха! Ваше Величество, раз уж вы здесь, судьба придворной дамы Дон кажется поистине жалкой.
Сон Джэ посмотрел на лицо, изображавшее злобу, и тяжело вздохнул. На шее усмехавшегося Ён О виднелся красный след. Густые брови мужчины дрогнули.
При дерзком ответе Ён О все, включая главного евнуха, низко опустили головы.
- Отведите Гвиби в Суоджэ. Кам Ук, можешь возвращаться к своим обязанностям, придворную даму, что служила Гвиби перевести на службу при тронном зале. И веди себя смирно, Ён О-я, если не хочешь, чтобы я заставил замолчать, убив ту придворную даму, что ты привёл из поместья Кё.
Прошептал Сон Джэ, убирая выбившиеся пряди волос Ён О за ухо. Его тихий голос был полон нежности. Оттого по коже пробегал ещё больший холодок.
По пути в Суоджэ Ён О не проявлял никакой реакции. Евнухи из тронного зала, стоявшие стеной спереди, сзади и по бокам, молча наблюдали за ним и вели себя подчёркнуто вежливо.
Он был непростым объектом для надзора, пользующимся безграничной благосклонностью императора.
Евнухи вели себя учтиво, но были предельно настороже. Они не позволяли себе ни малейшего расслабления. Хоть сейчас Кё Гвиби и вёл себя тихо, он был на удивление решителен и способен на безрассудные поступки.
Судя по тому, как он хладнокровно отдал вдовствующей императрице придворную даму Дон, которая служила ему почти год с момента прибытия во дворец, характер у него был не из простых.
- Мама, неважно, что станет с этой недостойной. Пожалуйста, поступайте, как пожелаете, - тихо сказала Кым Ге, которой по милости евнуха было позволено сопровождать Ён О до самого кабинета императора.
Евнухи из тронного зала, известные своей суровостью, с усталым видом переглянулись. Каков господин, таков и слуга. Такую насмешку им доводилось слышать часто.
Их бесстрастные лица стали ещё более суровыми.
Император вернулся в Суоджэ только после захода солнца. Похоже, вдовствующая императрица отпустила придворную даму Дон, лишь вдоволь намучив её в течение всего дня. И то, должно быть, она сделала вид, что уступает настойчивым просьбам императора об аудиенции.
Хоть евнухи и были придворными тронного зала, они всё же были людьми, а не безэмоциональными масками. Даже на расстоянии можно было заметить волнение или испуганный шёпот.
Молоденькие придворные дамы с заплаканными лицами болтали, что пальцы придворной дамы Дон были раздроблены до неузнаваемости.
Она с юности служила при дворе, так что руки у неё и не были изящными, но всё же жаль, что их так изуродовали. Должно быть, ей было невыносимо больно, когда её пытали, - подумал он, но на этом всё.
Ён О быстро отбросил эти мысли.
Вслед за звуком шагов раздался голос евнуха Вана. Тут же дверь открылась, и внутрь вошёл мужчина. На лице императора виднелись редкие следы усталости.
Похоже, Дон Ён была одной из тех шпионок, расставленных императором по дворцу, которой он особенно дорожил.
- Я ведь говорил, что если ты умрёшь, я убью всех Кё в поднебесной.
Ён О не боялся угроз в адрес своего клана.
- Разве ты не дорожил своей семьёй?
- Разве это не грех - родиться в одном клане со мной? Впрочем, если вы убьёте всех этих многочисленных Кё, то и ваши собственные конечности будут отрублены, и вам придётся туго.
Императору нужен был клан Кё. Не было нужды убивать всех Кё на свете. Если бы в одночасье погибли все Кё, состоящие на государственной службе, то самым опечаленным был бы Ён О, но в самом затруднительном положении оказался бы император.
- Это я был недальновиден. Когда я впервые увидел тебя, то принял за простого деревенского гуляку. А в Кё Гвиби, оказывается, есть яд.
От этой улыбки Ён О почувствовал зловещий холодок.
- Приведите командующего дворцовой гвардии Кё Джин О и заместителя командующего охранной стражи Кё Ён Гюна. Передайте в Министерство наказаний, чтобы готовили гэнхён.
При словах «гэнхён» ( казнь через погребение заживо) лицо Ён О мелко дрогнуло. Но сейчас было не время для печали или покорности.
Сон Джэ приблизился к его лицу, искажённому от шока.
- Ён О-я, ты - мой. Разве тебя не учили, что нельзя вредить тому, что принадлежит императору? За твою дерзость - попытку повеситься - две жизни из клана Кё - это дешёвая цена. Где мне их для тебя похоронить?
- Может, командующему в рот следует набить не рисовые отруби, а золото или серебро? Я ведь должен позаботиться о своём шурине, не так ли?
Император говорил это с сияющим лицом, нежно поглаживая Ён О по голове. Снаружи донёсся шум и суета. Рука мужчины, перебиравшая волосы Ён О, вдруг переместилась на его лицо.
Ён О плакал, сам того не осознавая. Его подбородок мелко дрожал. Он не мог вымолвить ни слова, лишь прерывисто, со всхлипами, дышал.
- Золото и серебро не по душе? Может, набить им рот нефритом? Хочешь, похороним их прямо во дворе дворца Кирюнг, чтобы ты мог почаще их навещать?
Император желал одного - покорности Ён О. Он был тем, кто стоял на самой вершине, и не было способа противостоять ему или бросить вызов.
Сон Джэ, утешая плачущего Ён О, вывел его наружу. Из горла Ён О вырывались рыдания.
Во дворе Суоджэ, ничего не понимая, на коленях стояли Кё Джин О и Кё Ён Гюн.
Офицеры из-под командования командующего, входившие в императорскую гвардию, стояли позади своего начальника Кё Джин О и Кё Ён Гюна из охранной стражи, не скрывая недоумения. Чиновники из Министерства наказаний, вызванные с приказом готовить гэнхён, были озадачены не меньше.
Среди чиновников министерства тоже были представители клана Кё. Один из них, увидев, как двое его родственников стоят на коленях, а Ён О, заливаясь слезами, выходит из павильона под руку с императором, жестом подозвал слугу.
- Немедленно отправляйся в Главный секретариат и передай Пан Вон Са, чтобы он прибыл сюда.
Придворные, ставшие свидетелями этой сцены между императором и Ён О, интуитивно поняли, что случилось что-то серьёзное.
Ён О замахал руками, пытаясь вырваться из хватки мужчины, который тащил его так легко, будто он был соломенной куклой.
- Почему ты только и говоришь, что «пусти»? Я же спросил, если золото и серебро не нравятся, как насчёт нефрита? Опять плачешь? Постоянно плакать вредно для здоровья. Ты ведь только недавно очнулся, нужно беречь себя.
В действиях императора по отношению к Кё Гвиби сквозила невиданная доселе нежность. А он, напротив, был в ужасе от такого императора.
- Ваше Величество, Ваше Величество…
Ён О, чьи руки всё ещё были в руках мужчины, упал перед ним на колени. Заливаясь слезами, он посмотрел на Сон Джэ снизу вверх и отчаянно замотал головой.
Он не мог просто стоять и смотреть, как его родного брата заживо хоронят в земле. Он не мог позволить, чтобы родственник, которого он даже не знал в лицо, умер из-за него. По его искажённому лицу безостановочно текли слёзы.
При виде того, как Гвиби пал на колени, чиновники, вызванные во двор Суоджэ, тоже преклонили колени и склонили головы. Кё Джин О и Кё Ён Гюн, которых привели во двор, также низко склонили головы, коснувшись лбами земли.
Лишь Золотая гвардия, живой щит императора, сурово охраняла всё вокруг.
- Когда ты плачешь, моему сердцу не по себе.
Сон Джэ осторожно вытер слёзы с лица плачущего Ён О.
- Я... я был неправ. Умоляю... проявите милосердие. Я больше никогда не ослушаюсь вашей священной воли. Если Ваше Величество проявит свою милость... - молил Ён О, дрожа всем телом.
Сколько бы Сон Джэ ни утирал их, слёзы продолжали течь, заливая лицо.
- Надо же, и гордый Кё Гвиби может молить о пощаде. Не плачь, Ён О-я. А? Я же говорю, когда ты плачешь, моему сердцу не по себе.
Ён О с трудом сдержал подступившие слёзы. Его лицо подёргивалось и кривилось от подавляемых рыданий.
Сон Джэ нежно погладил его жалко дрожащее лицо. Затем он раскрыл руки, приглашая плачущего Ён О в объятия.
Хоть солнце уже село, двор Суоджэ, наполненный гвардейцами и чиновниками Министерства наказаний, был ярко освещён факелами. Подиум перед павильоном, где стояли император и Ён О, был уставлен фонарями, освещая всё вокруг. На них смотрели бесчисленные пары глаз.
При одном лишь взгляде императора Ён О без малейших колебаний упал в его объятия.
От нарочитого покашливания главного евнуха охранявшие периметр гвардейцы и евнухи из дворцовой стражи тотчас опустили взгляды.
Пан Вон Са и родственники из поместья Кё, которые, узнав новости, с опозданием примчались в Суоджэ, склонили головы перед этой странной сценой.
В широких объятиях императора Ён О всё понял.
Клан, который был его надёжной опорой, теперь стал драгоценным заложником императора. А он сам, живой или мёртвый, отныне будет превосходным поводком, с помощью которого император будет управлять всем кланом Кё.
- Земля холодная. Нужно встать.
Сказав это с нежностью, Сон Джэ не стал поднимать Ён О на ноги, а просто взял его на руки и унёс внутрь Суоджэ.
Никто не спросил, что делать с командующим и заместителем командующего. Чиновники из Министерства наказаний сами поняли, что пора уходить, и незаметно удалились.
Он мог отдать приказ, которому никто не смел противиться, и мог отменить его без объяснения причин. В мире, конечно, существовали храбрецы, способные спорить с императором о правоте, но прямо сейчас такого человека не нашлось бы нигде.
