Центральная линия. Глава 12
С того момента как игрок начал прихрамывать после неудачного падения во время подката в конце матча, появилось беспокойство, и вот появился первый долгосрочный травмированный в сезоне.
Главная задача тренера по физподготовке заключалась в поддержании физической формы игроков для улучшения результативности, а также в предотвращении травм и восстановительных тренировках.
Среди тренеров были разные типы: одни делали упор на силовые тренировки и скорость, другие уделяли внимание общему балансу и кондиционированию*, третьи совмещали технику и тактику с физической подготовкой, четвёртые сосредотачивались на реабилитации и восстановлении после травм. Это было естественно, ведь у каждого своё представление о том, что важнее всего в футболе.
*Прим.: Кондиционирование - процесс доведения спортсмена до оптимальной физической формы или "кондиции". Это комплексная работа, включающая развитие всех физических качеств: выносливости, силы, скорости, гибкости - до определённого уровня, необходимого для успешного выступления в конкретном виде спорта.
Ха Джун старался поддерживать баланс во всех аспектах. Он особенно тщательно следил за состоянием каждого игрока, поскольку у одних была достаточная сила, но не хватало баланса, а у других наоборот. Ведь когда один тренер работает с несколькими игроками, легко назначить неподходящие тренировки.
Особое внимание Ха Джун уделял восстановлению после травм и реабилитации. Возможно, из-за того, что сам завершил карьеру из-за травмы, он очень переживал, когда игроки получали повреждения. Поэтому он вникал даже в те области, которые были ближе к работе медицинской команды.
Сегодня он поручил тренеру Чону заниматься с остальными игроками, а сам проводил специальную восстановительную тренировку с футболистом, который выбыл на четыре недели.
- Здесь нельзя было медлить. Надо было сразу бить или разворачиваться.
- Движения ещё недостаточно отработаны.
В перерыве между тренировками несколько игроков собрались просмотреть видео с прошлого матча. Хотя игра закончилась победой, в ней были ошибки и слабые места, которые нужно было разобрать.
- Пасы всё ещё слабоваты. При таком свободном пространстве надо быстрее разыгрывать. Бесполезно, что я открываюсь, если мяч не приходит.
В ответ на замечания Му Гёма послышалось: "Да, да" от других игроков. Хотя позже тренер всё равно соберёт всех в комнате для совещаний, игроки сами стремились учиться.
Ха Джун сосредоточился на своей работе, слушая их голоса как фоновую музыку. В этот момент на его телефон пришло сообщение.
Ха Джун машинально проверил телефон и невольно приоткрыл рот. Му Гём, словно отправил сообщение кому-то другому, даже не смотрел на него, сидя на скамейке среди нескольких игроков, разбирающих матч.
Хотя планов не было, но вдруг стало любопытно. Как часто Ким Му Гём занимается сексом? Нет, как часто обычные люди вообще занимаются этим?
Не имея опыта ни в отношениях, ни в сексе, он совершенно не представлял обычный ритм других людей. Но судя по тому, как люди обвиняли Му Гёма в распутстве и легкомыслии, его темп был явно не медленнее, а возможно и быстрее, чем у других.
- Тренер, я выполнил все повторения.
- А. Теперь давай сменим на сгибания. Ложись.
Закончив разгибания ног, он дал указания для упражнений на заднюю поверхность.
Считая вслух повторения, пока игрок поднимал штангу за ногами, он нерешительно набрал на клавиатуре:
Некоторое время ответа не было, потом телефон снова звякнул:
<Если поел позавчера, сегодня не ешь? Какая разница?>
Внезапно почувствовав себя блюдом в меню, Ха Джун растерянно водил пальцем над телефоном, не находя ответа. Недописанные сообщения появлялись и исчезали в поле ввода.
<Если поел позавчера, сегодня не ешь? Какая разница>
>> Думаю, мне пока будет тяжеловато
Он не решился нажать кнопку отправки, опасаясь, что эти "долгосрочные отношения", начавшиеся так спонтанно, могут в один момент закончиться.
Долгосрочные отношения. Звучит хорошо, но у Му Гёма не так много причин поддерживать эти отношения именно с Ли Ха Джуном. Потому что рядом, потому что другие не заметят, может быть, потому что он кажется простым. Вот и все причины. Поэтому если задеть его, он в любой момент может найти другую подходящую замену.
Что ответить, если спросит, почему тяжело? Соврать про другие планы? Честно сказать, что тело ещё немного болит? Если в ответ услышит "Какая разница?", будет немного обидно. Не хочется создавать проблемы на пустом месте.
После раздумий Ха Джун наконец отправил ответ:
От Му Гёма больше не было сообщений.
Так Ха Джун продолжил тренировку с небольшим беспокойством в душе.
Хоть это и был его выбор, которому он радовался всего два дня назад, сейчас, думая о предстоящем вечере, он чувствовал тревогу.
Боль, которую он испытывал несколько дней после неожиданного первого раза, казалась драгоценной - настолько, что было даже жаль, когда она проходила, ведь он думал, что больше никогда её не почувствует. Но превращение такой боли в повседневность - совсем другое дело, и необходимость испытывать её снова, когда предыдущая ещё не прошла, требовала поиска решения.
Если бы он работал в офисе - другое дело, но Ха Джун был футбольным тренером, который должен бегать за игроками и двигаться вместе с ними. Та ночь с Му Гёмом принесла несколько моментов удовольствия до помутнения рассудка, но это не отменяло боли, которая преследовала после.
Однако время летело, не считаясь с тревогами Ха Джуна, и закончив дневные дела, он, попрощавшись со всеми, поплёлся к остановке. Сегодня снова увидел ожидающий его серебристый седан.
Как только он сел в машину, опасаясь чужих глаз, Му Гём молча тронулся с места. Как ни старался, Ха Джун всё-таки немного боялся предстоящего секса. Недовольный собой за то, что испытывает такие чувства от того, чему следовало радоваться, он сидел молча, словно рассерженный.
- Что стоишь? Почему не заходишь?
У дома Му Гёма его колебания, видимо, проявились в теле - Ха Джун не решался войти в открытую дверь, пока Му Гём не сделал ему замечание, после чего поспешно шагнул внутрь.
Подумать только - дом Му Гёма, от одного посещения которого раньше он терял дар речи от радости, всего после пары раз стал местом, куда страшно входить.
Чувствуя себя трусливым и лицемерным, Ха Джун решительно снял сумку с плеча и спросил первым, словно настраивая себя:
- Вещи можно оставить в той комнате?
- Я же сказал - пользуйся как хочешь.
Со временем привыкнет. Так всегда бывает. Когда начинал заниматься спортом, поначалу всё тело болело и ныло, но со временем стало привычным. И боль в теле, и эти чувства - всё это просто потому, что в первый раз.
Убеждая себя таким образом, Ха Джун открыл дверь в комнату, которую назвали гостевой.
Но даже открыв дверь, Ха Джун застыл на месте. Му Гём нахмурился, глядя на застывшего в дверях Ха Джуна, как недавно в прихожей, и подошёл ближе.
Ха Джун посмотрел на Му Гёма слегка удивлённым взглядом, а затем снова повернул голову вглубь комнаты. Му Гём проследил за его взглядом и заметил вещь, которой вчера здесь не было.
Му Гём коротко хмыкнул, словно что-то вспомнив, и только тогда наставительно произнёс:
- Впредь делай оставшиеся дела там. Не лежа на кровати.
Му Гём ответил с лёгкой издёвкой, будто спрашивали об очевидном:
- Ну не с помойки же притащил.
- Это мой дом, так что кто угодно может пользоваться тем, что здесь стоит, разве нет?
В комнате появился простой деревянный стол, которого раньше не было. Ха Джун, всё ещё в лёгком недоумении, медленно вошёл в комнату и осторожно положил на него сумку. Слегка провёл ладонью по гладко отполированной столешнице. Ему понравился элегантный дизайн - только небольшая книжная полка, без лишних украшений.
Хотя он и понимал, что это не подарок ему, а просто мебель в доме Му Гёма, как тот и сказал, но щёки всё равно начали гореть.
- Надеюсь, ты не собираешься сейчас работать?
Му Гём произнёс это с укором. Хотя Ха Джуну и хотелось сразу сесть за этот стол, купленный всё-таки для него, и чем-нибудь заняться, но он понимал, почему Му Гём торопит, и покачал головой.
Му Гём, прислонившийся к дверному косяку и наблюдавший за действиями Ха Джуна, отодвинулся и сказал:
- Если собираешься мыться - давай быстрее.
В отличие от Му Гёма, который всегда принимал душ после тренировок, весь в поту из-за наступающей жары, Ха Джун предпочитал мыться дома, так как двигался меньше. Хоть он и знал, что никто не обращает внимания, но всё равно стеснялся своих шрамов.
Если бы это были незнакомцы, было бы проще, но показывать шрамы людям, знающим всю историю, не хотелось. Он понимал, что это комплексы, но даже если никто не обращал внимания, всё равно чувствовал себя неловко. В этом плане с Му Гёмом было проще - тот мало что знал о нём, и даже после того, как они сблизились, его равнодушие было удобным.
Хоть это и сложно назвать подарком, но неожиданно появившийся стол немного снял напряжение. Конечно, предстоящий секс от этого легче не станет, но с более спокойным настроем Ха Джун зашёл в ванную и снова замер.
Потоптавшись на месте, он приоткрыл дверь и высунул голову, окликнув Му Гёма, который всё ещё был в гостиной:
- Можно воспользоваться зубной щёткой в ванной?
- Зачем спрашивать о каждой мелочи?
- Ладно, - тихо ответил Ха Джун себе под нос и закрыл дверь.
В прошлый раз, приехав сразу после выездного матча, он чистил зубы дорожной щёткой. Сегодня же на полке возле раковины обнаружился новый набор для чистки зубов. И даже набор для ухода за кожей. Банные принадлежности были с самого начала, но таких личных мелочей в прошлый раз не было.
Испытывая странное воодушевление, Ха Джун почистил зубы, принял тёплый душ, переоделся в чистую одежду из сумки и вышел.
Му Гём сидел на диване в гостиной. Помедлив, глядя на его спину, склонённую над чем-то, Ха Джун позвал:
Му Гём сразу обернулся, окинул Ха Джуна взглядом с ног до головы, встал и прошёл мимо него:
Му Гём поманил его рукой. Ха Джун нерешительно последовал за ним. Как и раньше, они вошли в гостевую комнату, но вместо того чтобы направиться к кровати, Му Гём начал что-то искать, осматриваясь по сторонам, и в итоге распахнул дверцу шкафа. Бормоча что-то недовольное себе под нос, он достал оттуда какую-то вещь:
- И зачем я сюда положил, хрен найдёшь.
Затем протянул это Ха Джуну. Тот не сразу решился взять, медленно протянул руку и спросил:
Му Гём протянул что-то мягкое:
- Надевай после душа. Разве не надоело каждый раз полностью одеваться? Есть ещё запасной, если нужно будет переодеться.
В руках оказался белый халат - похоже, из той же ткани и того же фасона, что и серый халат Му Гёма, только другого цвета.
Ха Джун застыл в растерянности, и Му Гём кивнул на халат:
- Надо проверить, подходит ли размер.
Хотя халат не требовал особой подгонки по размеру, Ха Джун начал раздеваться, скрывая смущение за бесстрастным выражением лица. Хоть они и видели друг друга голыми, и Му Гём смотрел на него без тени стеснения. Но раздеваться под его пристальным взглядом, не в пылу страсти на кровати или диване, заставляло щёки гореть.
Когда он, оставшись в одном белье, потянулся за халатом, Му Гём произнёс:
- Сними и трусы. Всё равно же снимешь, зачем оставлять?
Было невыносимо стыдно, но Ха Джун не хотел этого показывать. Он как ни в чём не бывало снял бельё. Его разгорячённое после душа белое тело полностью обнажилось, и он поспешно закутался в белый халат.
Завязав пояс, он украдкой взглянул на Му Гёма - тот удовлетворённо усмехался:
Ха Джун не мог ответить. Как и стол, это был просто гостевой халат, а не подарок ему. Странно было бы благодарить.
«Как у парочки», - пронеслась безумная мысль, которую он тут же прогнал, смущённо стоя перед Му Гёмом с непроницаемым выражением лица.
Му Гём молча схватил Ха Джуна за запястье и повёл к кровати.
Похоже, ему нравилось как тот выглядел в халате - он был явно в хорошем настроении.
Усевшись и вытянув ноги, Му Гём усадил Ха Джуна к себе на бёдра. Приподняв подол халата, его большие руки сразу же крепко сжали ягодицы. От сильной хватки Ха Джун невольно уткнулся лицом в плечо Му Гёма, предвкушая грубые ласки.
Ожидание и тревога перед надвигающимся действом, улыбающееся лицо Ким Му Гёма, волнение от полученного "не-подарка" - всё это смешалось как разноцветные краски.
Затуманенный разум заставил Ха Джуна открыть рот и выдавить просьбу:
- Ким Му Гём. Будь... немного нежнее...
Что-то в этих словах показалось Му Гёму забавным - послышался тихий смешок. Смущённый тем, что его необдуманные слова вызвали насмешку, Ха Джун не смел поднять покрасневшее лицо.
- Посмотрим, - сказал Му Гём, даже не пытаясь скрыть веселье в голосе:
- Если хочешь нежности, сначала успокой его.
- Опять притворяешься незнающим?
Му Гём взял руку Ха Джуна и прижал к своему паху. Сквозь одежду сразу ощутилась тяжесть набухшего члена. Изучая выражение лица Му Гёма, Ха Джун отстранился от него. Бледные руки медленно расстегнули брюки и спустили их вместе с бельём.
Выскочивший, словно игрушка из коробки-сюрприза, он даже после стольких раз казался непривычно большим - Ха Джун сглотнул. Обхватив вздымающийся ствол обеими руками, медленно опустил голову, закрыв глаза. Словно повторяя выученную вчера технику, вспоминал ощущения.
В низком стоне явно слышалось удовлетворение. Ха Джун с облегчением задвигал головой вверх-вниз.
- Буду нежным. Если сделаешь хорошо, как научился.
С этими словами Му Гём, поглаживавший голову Ха Джуна и опиравшийся на изголовье кровати, надавил рукой. Пару раз раздались тихие звуки, похожие на смесь кашля и рвотных позывов, но вскоре комнату наполнили влажные причмокивающие звуки.
Му Гём наслаждался покорными движениями, перебирая в руке густые тёмные волосы.
Было ли это врождённым талантом или приобретённым навыком - неясно, но Ли Ха Джун действительно возбуждал его. Впервые в жизни.
Он любил секс, но скорее не сам процесс, а момент, когда после взаимного притяжения-отталкивания всё совпадало и наступала разрядка - просто выброс накопившегося стресса и похоти. Он не помнил, чтобы когда-либо был сексуально одержим кем-то конкретным. Поэтому этот новый сексуальный партнёр был для Му Гёма невероятно приятным и необычным открытием.
Теперь он начинал понимать, почему люди сходят с ума по разным видам секса и всяческим играм. С Ха Джуном ему тоже хотелось пробовать что-то новое, ещё и ещё. Благодаря этому притворно-невинному тренеру сегодня точно не будет скучно.
Возбуждающим было не только зрелище члена, входящего в растянутый задний проход, но и вид губ, обхватывающих его член. В машине он мог видеть только его склонённую голову. Но сейчас, полулёжа на изголовье кровати, Му Гём прекрасно видел лицо Ха Джуна, стоящего на коленях между его ног и склонившегося, чтобы взять в рот его член. Это давало совсем другие ощущения, чем когда он заставил его делать минет вместо обычного секса в машине. Чувство удовлетворения, сродни желанию доминировать или покорять, медленно наполняло грудь.
Ли Ха Джун. Всеми любимый новый тренер - всегда усердный, старательный и жизнерадостный. А на самом деле любит мужчин. Берёт в рот член и кончает от того, что его имеют в зад.
Хотя он явно не первый, кто видел его таким, но в этой команде он определённо единственный. От этой мысли удовольствие становилось вдвое острее, наполняя его удовлетворением, какого он не испытывал от обычных интрижек.
Теперь достаточно лишь слегка направить - и он сам, контролируя дыхание, заглатывает член до самой глотки. Видимо, благодаря физической подготовке, Ха Джун быстро осваивал даже то, в чём казался неопытным.
А может, просто притворялся незнающим. Впрочем, Му Гёму было всё равно - лишь бы получать удовольствие.
Головка скользила по бугристой поверхности нёба, проваливаясь в глубокое узкое горло.
Невольно простонав от удовольствия, он взъерошил волосы, и Ха Джун, восприняв это как сигнал, ускорил движения головой.
Тот сразу понял указание. Двигая головой из стороны в сторону, он позволял члену тереться о каждый уголок рта. Чувствуя даже мелкие неровности внутри гладкого рта, Му Гём тихо вздохнул, продолжая гладить его по голове.
Вдруг Му Гём заметил, что стоны Ха Джуна, приглушённые членом, постепенно меняются. Сначала это были просто задушенные звуки, но постепенно они становились всё более томными, наполняясь жаром.
Положив руку на голову Ха Джуна, Му Гём внимательно наблюдал. Вытащив почти до головки, Ха Джун делал вдох и плавно заглатывал глубоко внутрь.
От середины нёба через язычок в глотку. Когда головка тёрлась где-то там внутри, стоны явно становились более страстными.
Му Гём с едва заметной усмешкой смотрел на сосредоточенное лицо Ха Джуна, увлечённого минетом, и нарочно резко толкнулся бёдрами, проскальзывая глубже.
Вместо возмущения таким грубым поведением, тот лишь вздрогнул, и его стоны стали ещё более возбуждёнными.
Как-то на попойке один из коллег-спортсменов по пьяни нёс похабщину. Говорил, что есть люди, которые получают удовольствие от глубокого минета. Что горло можно использовать как нижнее отверстие.
Тогда Му Гём решил, что тот насмотрелся порно и несёт чушь, отреагировали примерно так же. Кто-то даже сказал "проснись и возвращайся в реальность". Но если это не притворство, то сейчас прямо перед ним происходит то, что он считал бредом.
Он почувствовал, как член стал ещё тверже и горячее. Ха Джун, видимо, тоже это заметил - слегка приподняв голову, он растерянно посмотрел на Му Гёма. Когда их глаза встретились, Му Гёму стало ещё труднее сдерживаться.
Длинный толстый член выскользнул изо рта Ха Джуна. Не спрашивая почему, тот просто держал его в руке, выжидающе глядя на Му Гёма.
Забавно, что он продолжал его держать. Похоже, действительно любит члены.
Почувствовав жар, Му Гём сбросил оставшуюся одежду. Ха Джун нерешительно спросил:
А, точно, ведь он обещал быть нежным, если тот постарается.
Му Гём усмехнулся его прилежному, как у ученика ждущего оценки, виду.
- Нет. Было хорошо. Даже неловко, что я один наслаждаюсь.
Му Гём хмыкнул на эти слова. Не понимая причину смеха, Ха Джун слегка покраснел. Хотел сказать, что было видно, как ему нравится, но передумал.
В ответ на жест тот нерешительно замер. Сдерживая смех от его растерянности, Му Гём подался вперёд и потянул его за руку. Неуклюже притянутое тело оказалось между его ног. Их ноги переплелись. Казалось, член, едва прикрытый полами халата, вот-вот коснётся его собственного.
Ха Джун медленно приоткрыл рот. Му Гём, словно дантист, внимательно осмотрел его, а затем внезапно вставил два пальца - указательный и средний. Ха Джун только моргнул с открытым ртом.
Ха Джун посмотрел на него с недоумением, но вскоре послушно начал посасывать оказавшиеся во рту пальцы, издавая влажные звуки. Наблюдая за тем, как влажные губы покорно обхватывают его пальцы, Му Гём начал медленно двигать ими внутри. Странные ощущения от движения длинных пальцев во рту заставили Ха Джуна едва заметно нахмурится.
От слишком глубокого проникновения может начаться рвотный рефлекс. Му Гём осторожно поворачивал пальцы, медленно массируя мягкий язык Ха Джуна, затем слизистую по бокам, а после - твёрдое бугристое нёбо.
Из груди вырвался тихий стон. Уголок рта Му Гёма слегка приподнялся. Слюна, которую Ха Джун не мог как следует сглотнуть из-за пальцев во рту, обильно смачивала пальцы и стекала по губам.
Ха Джун смотрел на Му Гёма с явным возбуждением на лице, хотя и казался озадаченным. В его взгляде читался вопрос, долго ли это продлится. Му Гём ещё раз, теперь подушечкой пальца, с нажимом провёл по нёбу.
Ха Джун рефлекторно зажмурился со стоном. Улыбка Му Гёма стала шире. Когда он вытащил пальцы, Ха Джун медленно открыл глаза.
Му Гём едва сдержал смех, глядя как тот просто кивает с невозмутимым лицом.
На всё согласен. Действительно удивительный парень.
Он подложил подушку под голову сидящего Ха Джуна, уложив его на спинку кровати с слегка запрокинутой головой.
Между влажных от слюны губ образовалась глубокая щель.
Хотя минет ему делали бесчисленное количество раз, вот так трахать кого-то в рот он, конечно, никогда не пробовал.
Ухватившись одной рукой за спинку кровати, он встал на колени и придвинул пах к лицу Ха Джуна. Затем скользнул всё ещё стоящим членом между раскрытых губ. Только тогда глаза Ха Джуна слегка расширились, будто он наконец точно понял, что имел в виду Му Гём, но быстро вернулись в нормальное состояние.
Не торопясь, он медленно погружался в рот. Ощущения от мягкого языка и нежной слизистой, послушно лежащих под членом, возбуждали иначе, чем когда Ха Джун сам делал минет. Крупная головка проникла в сужающийся тоннель рта, миновала язычок и слегка протолкнулась в тёплую узкую глотку.
Снизу донёсся стон Ха Джуна. Пытаясь проглотить слюну или перевести дыхание, он сглотнул, и его горло нежно сжало головку.
- Ха! - из уст Му Гёма вырвался короткий восхищённый смешок.
Ощущения были как при обычном проникновении, но тот факт, что это был рот, добавлял особую пикантность.
Му Гём наслаждался тем, как нежные, упругие мышцы сжимают член, когда он слегка двигал бёдрами. Ощущения отличались от проникновения снизу.
Приглушённые стоны не прекращались. Хотелось продлить это странное удовольствие, но нужно было дать ему подышать. Му Гём медленно вытащил член.
И действительно, как только он вышел наполовину, послышалось сиплое дыхание Ха Джуна, пытающегося судорожно вдохнуть. Горячее прерывистое дыхание обдавало член. Му Гём дал ему немного отдышаться, а затем снова толкнулся внутрь. И снова вошёл до самого горла.
В глазах Ха Джуна выступили слёзы, он часто сглатывал, пытаясь восстановить дыхание. Это только усиливало стимуляцию головки. Его слегка нахмуренное лицо, смотрящее на таранящий рот ствол, возбуждало Му Гёма ещё сильнее.
С каждым толчком чувствуя, как сжимается горло, Му Гём стал действовать смелее. Движения ускорились.
Не слишком сильно, но глубоко погружая член, вынимая и снова вставляя.
Язык, поначалу спокойно лежавший внизу, теперь инстинктивно пытался вытолкнуть вторгающийся член. Но Му Гём чувствовал только, как мягкий язык скользит по стволу. Узкое пространство между нёбом и языком только усиливало удовольствие.
- Ах, похоже, тебе начинает нравиться...
Когда головка упиралась в горло, раздвигая нежную слизистую, Ха Джун вздрагивал, будто задыхаясь, но издавал горячие стоны. Эти звуки не давали Му Гёму остановиться.
Медленно, но неумолимо бёдра двигались вперёд, член исчезал во рту до основания. Ярко-красное лицо Ха Джуна исказилось, словно от боли.
В конце концов Ха Джун не выдержал и отвернул голову, когда Му Гём двинул бёдрами. Член скользнул по его щеке.
- Ах, хх... ха-а, я... я больше не могу, ах...
Му Гём, всё ещё стоя на коленях, смотрел на задыхающегося Ха Джуна. Покраснело не только лицо, но и шея, видневшаяся в вороте одежды. Он наклонился ближе к лицу Ха Джуна. Его рот всё ещё был приоткрыт, тяжело дыша.
Слюна стекала по губам и подбородку после долгого растягивания рта. Рот, который насаживался на толстый член, как на нижнее отверстие. Когда Му Гём медленно провёл большим пальцем по влажным губам, Ха Джун неосознанно высунул кончик языка.
Му Гём дразняще коснулся кончика языка, вызвав дрожащий вздох. Подбородок и губы Ха Джуна мелко задрожали. Влажные от слёз глаза смотрели на него с явным желанием.
От этого выражения Му Гём невольно склонился. Их губы почти соприкоснулись. Когда Ха Джун начал прикрывать глаза, Му Гём с лёгкой усмешкой спросил:
- Что? Рот скучает, когда пустой?
Ха Джун не ответил, лишь покраснел и покачал головой.
Сначала Му Гём хотел поцеловать его, но целовать место, где только что был его член, не хотелось.
Это был интересный опыт. Неплохо было бы потренировать его, чтобы довести только оральной стимуляцией до конца. Но сегодня вряд ли получится.
Решив перейти к главному, Му Гём сел на кровать.
Ха Джун поднялся до уровня его глаз и посмотрел на него с непонимающим выражением.
- Ложись. Задницей ко мне. Не знаешь, что такое "69"?
Кадык Ха Джуна слегка дёрнулся. Поняв, что имеет в виду Му Гём, он покраснел ещё сильнее.
- Ты же просил быть нежнее. А я ещё ни разу не кончил, помнишь?
Ха Джун медленно кивнул и после небольшой заминки принял нужную позу. Он опустился, опираясь на руки, как в позе догги-стайл. Теперь нужно было опустить голову к члену Му Гёма и выставить зад перед его лицом, но Ха Джун замешкался, не решаясь двигаться дальше.
Му Гём резко задрал полу халата. Упругие ягодицы плотно прилегали друг к другу, скрывая отверстие от его взгляда.
Видя его нерешительность, Му Гём нахмурился и звонко шлёпнул по заду.
- Живо опускайся. Это не закончится просто минетом.
Только после второго звонкого шлёпка Ха Джун, дрожа, начал опускаться. Му Гём тоже медленно лёг, следуя его движению. Перед его лицом оказались белые ягодицы, и теперь он мог видеть возбуждённый член Ха Джуна.
Му Гём усмехнулся. У Ха Джуна стоял.
Невероятно - возбудиться не от того, что ему вставили, а от того, что трахали в рот. Мир осуждает таких, как он, называя их распутными или нимфоманами, но настоящие извращенцы обычно тихие. Вот как Ли Ха Джун - он-то точно настоящий.
Пальцы Ха Джуна осторожно обхватили ствол. Тёплый рот снова принял его член. Му Гём тихо выдохнул от приятного ощущения и, нащупав на столе смазку, обильно покрыл ей пальцы. Затем щедро смазал вход Ха Джуна. Промежность между ягодицами заблестела от прозрачной жидкости.
Строго говоря, для равноценного обмена ему следовало бы отсосать Ха Джуну, но у него не было ни малейшего желания брать в рот член другого мужчины. Трахать сзади и сосать - совершенно разные вещи. Прикасаться оказалось неожиданно нормально, но взять в рот - сомнительно.
Му Гём, нанося гель на пальцы, внимательно разглядывал подставленный вход. Несмотря на выпяченные ягодицы, плотно сжатое отверстие даже после нескольких раз казалось неспособным принять нечто толщиной с его член. Но он уже видел, насколько оно может раскрыться.
Когда он провёл смазанным указательным пальцем сверху вниз по отверстию, бёдра Ха Джуна дёрнулись.
Каждая непроизвольная реакция на внезапное прикосновение была отчётливо видна. Му Гём слегка прищурился и медленно ввёл внутрь указательный палец.
В отличие от прошлого раза, напряжение никак не спадало. Поясница оставалась напряжённой, словно от беспокойства. Возможно, он не привык к этой позе.
Когда Ха Джун перестал сосать член, Му Гём сделал замечание, и тот, словно очнувшись, торопливо вернулся к делу. Уже не так старательно, как раньше.
«Ну, ничего не поделаешь. В такой ситуации сложно сконцентрироваться. Но всё это ради самого Ли Ха Джуна. Редкая особенность - чувствовать горлом. Раз он чувствителен во всех дырках, то, наверное, будет очень приятно, когда его имеют и сверху, и снизу?»
- Возьми глубже. До самого горла.
Отдав приказ, он пошевелил пальцем внутри. Хотя раньше внутренние стенки растягивались до размеров члена, сейчас они плотно обхватывали даже один палец, словно отказываясь расширяться дальше.
Это так напоминало притворную скромность Ли Ха Джуна, что Му Гём невольно усмехнулся.
Му Гём ощупывал внутренние стенки в поисках места, от которого Ха Джун извивался от удовольствия.
Насколько он понял, Ха Джун особенно реагировал на два места: эта точка на стенке и другая, глубже, куда пальцами не дотянуться.
Найти знакомое место было нетрудно. Потерев пальцем слегка выпуклую простату, он услышал удивлённый стон Ха Джуна, чьи бёдра задрожали.
Когда Ха Джун своевольно выпустил член и попытался что-то сказать, Му Гём ввёл в него и средний палец. Скользкий от смазки вход, хоть и казался немного перегруженным, принял пальцы без сопротивления. Му Гём надавил кончиками пальцев на чувствительную точку, интенсивно массируя её, и Ха Джун не сдержал крика.
- Я же сказал - буду нежным, только если ты справишься.
- Но если бросаешь на полпути - пощады не жди.
Ха Джун выдохнул стон прямо на член.
Му Гём дождался, пока дрожащие губы снова обхватят его член, и лишь тогда продолжил кружить пальцами внутри, расширяя проход и стимулируя простату. Внезапно он добавил безымянный палец, а затем, как и в прошлый раз, протолкнул все четыре.
Видимо, это было слишком - Ха Джун снова выпустил член, просто держа его рукой и беспрерывно постанывая.
Бёдра и ягодицы, принявшие четыре пальца, мелко подрагивали, и с каждым движением растянутый вход самопроизвольно сжимался и расслаблялся - это ощущалось не только пальцами, но и было заметно глазу.
В прошлый раз они слишком быстро перешли к основному действу, и он не успел насладиться этим в полной мере.
После повторного приказа Ха Джун, чьё лицо было практически зарыто в пах, с трудом поднял голову и снова обхватил член губами. Но его расслабленный рот уже не мог как следует сосать.
Му Гём протолкнул все четыре пальца до самых костяшек - самой толстой части ладони. Отверстие растянулось под стать широкой ладони. Стенки входа, обхватившие пальцы, судорожно подрагивали, щекоча кончики пальцев.
Сильно надавливая на простату, он медленно вытаскивал пальцы. Затем снова вставлял, массировал чувствительное место и вынимал. Повторил это несколько раз.
При каждом движении пальцев, давящих на горячие влажные стенки, изо рта, всё ещё обхватывающего член, вырывались стоны. Му Гём чувствовал слюну, стекающую по стволу. Каждый стон Ха Джуна создавал небольшую вибрацию, приятно стимулируя член во рту.
Хоть это и не давало такого же мгновенного удовольствия как сжимающие мышцы, но тоже было весьма занятно. Говорят, людям нравится трогать всё мягкое и нежное. Как когда Ха Джун массировал его лодыжки или колени - так и он теперь ощупывал внутренние стенки, пока вдруг не начал быстро двигать запястьем, резко надавливая внутри.
Голос стал громче, бёдра Ха Джуна сильно задрожали. Ягодицы напряглись, сжимая руку так сильно, что стало трудно двигаться.
- Хаа, ах, ах! Хватит, хватит! Ах, я сейчас, кон... ах! Ахх!..
- Решил кончить первым, не закончив с моим?
- Если вы-вынешь руку, я сдер... хааа... ах!
- Давай, кончай. Хм? Посмотрим, что будет.
Он двигал пальцами так же быстро, как когда вбивался членом. Влажные хлюпающие звуки, словно рука погружалась в воду, щекотали слух.
Между почти лежащим Му Гёмом и Ха Джуном, который не решался опустить бёдра, образовался просвет. Сквозь него был виден подрагивающий член Ха Джуна, стоящий под углом из-за позы. Видно было и как дрожат его ноги, таз, внутренняя поверхность бёдер. Каждое подёргивание мышц.
Снизу вверх тоже неплохой вид.
В ушах хлюпанье, а перед глазами - пальцы ног Ха Джуна прямо над лицом Му Гёма, подёргивающиеся и бледнеющие. Хотелось укусить их.
Наконец его подрагивающий член не выдержал - белёсая непрозрачная жидкость брызнула потоком. Сперма Ха Джуна, лежащего на Му Гёме, стекала с крепкой груди на рельефный пресс.
Не справляясь с шоком оргазма, Ха Джун затрясся всем телом и уронил бёдра, которые до этого держал приподнятыми, вытянувшись во весь рост. Прижавшись нижней частью тела к торсу Му Гёма, он начал тереться пахом о скользкий от спермы живот.
Му Гём усмехнулся, глядя как тот, кто прежде изображал стыдливость, теперь страстно извивается на нём, издавая тихие стоны. Многие сравнивали его пресс со стиральной доской или плиткой шоколада, но никто и представить не мог, что найдётся тот, кто будет использовать эту "доску" для того, чтобы тереться об неё членом.
- С ума сойти! - со смехом дёрнулся Му Гём. Ха Джун словно очнулся - резко поднял голову и, пошатываясь, приподнял бёдра.
- Я просил успокоить его, а ты, оставив как есть, кончил сам и ещё трёшься?
Почти лежавший Му Гём приподнялся. Ха Джун продолжал лежать ничком. Му Гём с усмешкой оглядел испачканный живот, потом с чувством удовлетворения посмотрел на Ха Джуна, послушно распластавшегося будто в ожидании наказания.
«Интересно, какое у него сейчас лицо? Захотелось взглянуть.»
Му Гём потянул Ха Джуна за плечи, разворачивая к себе. Уложив его на спину, он медленно любовался открывшимся видом.
Покрасневшие то ли от возбуждения, но не заплаканные глаза, припухшие влажные губы от минета, растерянное выражение, колеблющееся между наслаждением, стыдом и растерянностью, когда он то поднимал взгляд, то опускал... Сегодня тоже всё нравилось.
Изначально аккуратно запахнутые полы халата разошлись, обнажая белую грудь и маленькие соски. Местами ткань на вороте, намокшая от спермы, приятно прилипла к коже. Из-под не до конца развязанного пояса между разошедшимися полами виднелись влажный после эякуляции член и белые бёдра.
Отлично. Говорят, полураздетое тело сексуальнее полностью обнажённого.
Небрежно ответив, он развёл его ноги и приставил головку к влажному от смазки и размазанной спермы входу. На этот раз Му Гём даже не достал презерватив - его член, мокрый от слюны после долгого сосания, вошёл внутрь одним движением.
Пока Ха Джун запрокидывал голову с криком, член словно его втянуло внутрь - сразу вошёл на всю глубину.
Вход был хорошо разработан четырьмя пальцами, а внутри всё ещё пульсировало волнами после недавнего оргазма. Почувствовав, как стенки плотно обхватывают его, будто выжимая, Му Гём коротко выдохнул.
Ощущения были лучше, чем в прошлый раз. Сразу достигнув самой глубины, того сужающегося места, которое так нравилось Ха Джуну, Му Гём начал короткими быстрыми толчками бить именно туда, отчего Ха Джун замотал головой и застонал:
- Ах, ахх, т-там, ммх, ах! Там, ах, с-странно!..
- Ха... Не странно... а приятно... верно?
Как и в прошлый раз, Му Гём провёл рукой по животу, надавливая на выпуклость, появляющуюся при каждом толчке. Ха Джун задрожал всем телом, как осина, и положил свою руку поверх руки Му Гёма. Словно умоляя не давить, этот жест вызвал лёгкую улыбку Му Гёма, который наклонился и прошептал в ухо:
Неясно было, стон это или ответ.
Му Гём прикусил мочку уха. Когда он начал покусывать ухо и лизать ушную раковину, тот протяжно застонал, сжимаясь внутри ещё сильнее. Уловив момент, он медленно начал вытаскивать член, и горячие стенки сомкнулись вокруг него, как намазанные клеем.
Когда набухшая головка и вены на члене медленно скользили по стенкам, рука Ха Джуна, державшая руку Му Гёма, отчаянно сжалась.
Стоны тянулись так же долго, как медленно выходящий член.
«При каждом выходе так шумно протестует, а просьбы вытащить произносит так легко.»
Насладившись возбуждёнными стонами, Му Гём приподнял колени Ха Джуна, закидывая его ноги себе на плечи. Глядя сверху вниз на Ха Джуна с поднятыми бёдрами, он вошёл ещё глубже, вдавливая его своим весом.
Вместо того чтобы просить вытащить, Ха Джун задыхался и извивался от ещё более глубокого проникновения. Му Гём наслаждался видом: часто вздымающаяся белая грудь, соски, то появляющиеся, то скрывающиеся в вороте халата, полностью обнажённые ключицы и плечо, с которого соскользнул рукав.
Когда он пытался вытащить член, погружённый до конца, внутренние стенки словно удерживали его, плотно цепляясь. Му Гём хихикнул и, вместо того чтобы вытащить, снова резко вошёл.
- Даже на секунду не можешь отпустить.
- Почему отрицаешь? Если нравится, так и скажи, ладно? Отвечай, когда спрашивают.
Прекратив дразнить, он начал вбиваться размашистыми движениями, как забивают молотком гвоздь. Ха Джун беспомощно царапал простыни, но крепкие руки держали его ноги, не давая сбежать. С каждым столкновением бёдер и лобка тело сильно вздрагивало, и ноги на плечах тряслись.
- Ах, а-а! Немного, х-х, чуть помедл... А! А! Прошу!
Вместо ответа Му Гём крепко обхватил и раздвинул ягодицы. Стало видно, как кожа вокруг входа, растянутая толстым членом, натягивается ещё сильнее.
Молча обводя её пальцем, Му Гём слегка протолкнул его внутрь. Заполненное толстым членом нутро активно сжималось, не оставляя ни щели. Но Му Гём знал, что эта дырка очень эластичная.
- Хк, а, а! Нет, нельзя, не!..
- Я же сказал - буду нежным, если постараешься.
- Прервал минет и кончаешь первым? Развлекаешься один?
Хотя говорит так, на самом деле Ли Ха Джун ни в чём не виноват. Не хочешь сосать - не соси, хочешь кончить - кончай.
Но это просто капризы для создания игривого настроения в постели.
Му Гём продолжал толкаться, не вынимая палец. Хоть это была всего одна фаланга, внутренние стенки сжались ещё сильнее.
- Ли Ха Джун. Хочу вставить пальцы.
Му Гём говорил будто прося разрешения:
Продолжая вводить палец, уже проникший до второй фаланги, Му Гём ждал ответа, но Ха Джун вместо "да" или "нет" лишь тяжело дышал.
- М? Если нажать вот так при входе, тебе будет ещё приятнее.
Когда палец, с трудом протиснувшийся между твёрдым членом и напряжённым входом, сильнее надавил на простату, глаза Ха Джуна расширились, а взгляд затрепетал. Он беззвучно хватал ртом воздух, как в беззвучном крике. Его грудь и поясница дрожали, а внутренние мышцы крепко сжимали член.
Му Гём медленно двигал бёдрами и запястьем, позволяя пальцу и члену поочерёдно массировать стенки. Он отчётливо видел, как непроизвольно подёргиваются мышцы над тазом Ха Джуна. Запрокинув покрасневшее лицо и шею, тот мотал головой, словно теряя рассудок. Казалось, не сдерживается, а просто не может издать звук открытым ртом.
Чувствуя, как член твердеет ещё больше от вида явно не справляющегося с удовольствием Ха Джуна, Му Гём спросил:
Он продолжал движения, даже задавая вопрос. Глядя на Ха Джуна, словно ожидая разрешения, увидел, как тот еле дышит, его губы дрожат, и наконец хриплый голос произнёс:
- Ах... можно... хнг... можно...
Забавно - почему, когда разрешили, появилось ощущение, что можно и не делать?
Хотя к тому моменту он уже успел полностью вставить палец и начать толкаться. Резко вытащив палец, он отвернул почти соскользнувший с плеч ворот халата и слегка сжал и покрутил соски.
Наконец-то прорезался голос - стоны Ха Джуна стали громче. Внутренние мышцы сжались ещё сильнее, словно пытаясь заполнить пустоту от вынутого пальца.
Крепко обняв его, Му Гём слегка прикусил измученный сосок, лаская его. Затем стал попеременно облизывать языком и посасывать. Ха Джун выгнул спину и задрожал, упираясь ногами в простыни. Но выскользнуть из объятий Му Гёма, державшего его спину и талию, было невозможно.
О какой нежности речь - сегодня всё явно затянется дольше, чем в прошлый раз.
«Если каждый раз будет так захватывающе, секс будет становиться всё дольше.»
С этой мыслью Му Гём, вновь начиная резко вбиваться в Ха Джуна после короткой передышки. Тело в его объятиях, запах Ха Джуна, его голос и влажная теснота внутри - всё это доводило удовольствие Му Гёма до предела.
- Х-х, пожалуйста! М-м-м! Пожалуйста, медле... хи!.. Ах, а! А! А!
Ускорившись в финальном рывке, с более быстрыми и сильными движениями, ощущение оргазма стремительно накатило. Он крепче прижал к себе Ха Джуна и начал изливаться глубоко внутри.
Времени было много, и это был только первый оргазм.
Му Гём поднялся только глубокой ночью.
Халат, с которого всё началось, вместе с поясом и всей остальной одеждой валялся под кроватью. Просьба Ха Джуна быть нежнее в итоге была полностью проигнорирована. Точнее, её просто невозможно было выполнить.
Рот умолял быть нежнее, но другое отверстие говорило совершенно иное. Му Гёму оставалось только выбрать, какое слушать, и он следовал своим желаниям.
Заснувший - или, точнее, потерявший сознание - Ха Джун продолжал прерывисто дышать, будто всхлипывая, с закрытыми глазами, покрасневшими по краям. Му Гём всё ещё оставался в нём, медленно двигая бёдрами. Даже сквозь сон тело Ха Джуна слегка вздрагивало от каждого движения внутри. Му Гём немного поразмыслил, не разбудить ли его для продолжения, но всё же вышел.
Почувствовав пустоту внутри, Ха Джун слегка нахмурился и перевернулся на бок. Му Гём беззвучно рассмеялся и поднялся с постели. Заметив, что время приближается к десяти, он собрался уходить, но взял телефон Ха Джуна.
Накинув халат на голое тело и даже не запахнув его как следует, Му Гём открыл дверь на балкон. Хотя какой это балкон - личное пространство его пентхауса не уступало по размерам саду обычного дома.
По краям были высажены довольно большие деревья, создававшие красивый вид и защищавшие от посторонних глаз. При желании можно было бы разбить цветник, но он не хотел тратить силы на уход. В конце концов, это было временное жильё, где он проведёт от силы год.
Му Гём практически лежал, вытянув ноги на длинном шезлонге. Сейчас даже ночью можно было выйти раздетым - не то чтобы холодно, даже прохладно не было. Выйдя из душной после бурного секса комнаты, он чувствовал, как постепенно остывает всё ещё пылающее внутри желание.
В этот момент телефон Ха Джуна, лежавший на его теле, завибрировал.
Взял его с собой на всякий случай, и точно - на экране высветилось слово "Мама". Вроде такой смышлёный в работе, а в подобных вещах совсем не учится на опыте. Надо было сразу предупредить, что останется ночевать.
[Ой... простите, я, кажется, ошиблась номером.]
- Нет-нет, матушка, это действительно телефон тренера Ли Ха Джуна.
Му Гём расслабленно откинулся, подложив руку под голову.
- У нас сегодня было совещание у меня дома, но оно затянулось, и тренер Ли уснул. Прошу прощения, но сегодня ему лучше переночевать у меня.
[Ах, вот оно что. И почему он заранее не предупредил... Я волновалась, вот и позвонила.]
- Наша команда сейчас на подъёме, да и тренер очень способный, поэтому работы много. Думаю, такое может повторяться, прошу отнестись с пониманием.
[Ах, да-да, конечно. Пожалуйста, позаботьтесь о нашем тренере Ли. Надо же как получилось - благодаря сыну довелось даже поговорить с игроком Ким Му Гёмом.]
Мать Ха Джуна смущённо рассмеялась. Как и большинство женщин, она тоже относилась к Му Гёму с симпатией.
После обмена любезностями вроде "не беспокойтесь" и "спокойной ночи" Му Гём повесил трубку и уставился на потемневший экран телефона. Попытавшись разблокировать его, обнаружил пароль - можно было только принимать входящие звонки.
Бойкая и энергичная младшая сестра, которая, говорят, хорошо учится; мать, которая, хоть и склонна полагаться на сына, но в её голосе и манере речи чувствуется благородство и материнская любовь, накопленные за долгие годы. Похоже на дружную семью.
Му Гём вспомнил Ха Джуна при первой встрече. Бледное лицо, словно бумага, готовая смяться от малейшего прикосновения. Почему-то его образ казался немного неуместным для члена такой дружной семьи. Хотя внешность - это всего лишь внешность, она не обязательно что-то значит.
В этот момент из приоткрытой двери донёсся слабый голос.
Му Гём встал и вошёл в комнату.
Ха Джун стоял посреди тускло неосвещённой гостиной, как потерявшийся горный заяц. Смешное сравнение для немаленького мужчины, но вид был именно такой. Его силуэт в белом халате, видневшийся сбоку, излучал какое-то призрачное, бледное свечение в темноте, отчего Му Гём на мгновение потерял дар речи и просто смотрел на него, прежде чем наконец произнести:
Ха Джун вздрогнул, отступил на шаг и повернулся к Му Гёму. Видимо, испугался, когда тот неожиданно появился в гостиной.
Му Гём показал телефон Ха Джуна. Глаза того расширились ещё больше.
- Звонили из дома, я сказал, что ты останешься ночевать.
Ха Джун рассеянно посмотрел на телефон в его руке и кивнул.
Видимо, спросонья он был как в тумане. Му Гём слегка приподнял бровь и подошёл ближе. Тот ещё не успел помыться, в уголках глаз всё ещё виднелась краснота от слёз, а когда подошёл ближе, почувствовал запах их близости. От этого вида и запаха, явно напоминающих о недавней близости, снова начал возбуждаться, но почему-то не хотелось опять набрасываться на Ха Джуна в таком состоянии, поэтому решил пока сдержаться.
- Может, подышишь свежим воздухом?
Невольно улыбнулся его медлительности, такой непохожей на его собранность во время работы. Ха Джун кивнул, и Му Гём, шагая впереди, распахнул дверь.
Зелёные садовые деревья приветствовали вышедших на балкон. Казалось, свежий воздух и вид прояснили затуманенное сознание Ха Джуна. Его широко раскрытые глаза заблестели, и он, повернувшись к Му Гёму, удивленно произнёс:
- А я всё думал, почему из окон видны деревья, хотя мы на третьем этаже.
- Да. Они тянутся до окон той комнаты.
- Потрясающе... Совсем как настоящий двор. Надо же, даже в таком здании может быть такой сад.
Затем он добавил, словно размышляя вслух:
- У меня в детстве тоже был дом с садом...
- Если нравятся дома с садом, почему бы не переехать?
- Я как раз коплю деньги на переезд.
Этот по-детски искренний ответ позабавил Му Гёма, и он, улыбнувшись, снова растянулся на длинном шезлонге.
Ха Джун колебался. Хоть лицо оставалось бесстрастным, в глазах мелькнуло настороженное выражение. Неудивительно - ведь после просьбы быть нежнее и обещания сделать это в обмен на минет, обещание так и не было выполнено.
Му Гём поднял руки до груди, показывая, что сдаётся.
- ...Кто тебе что сказал? Просто я не помылся, боюсь испачкать шезлонг.
- Не бери в голову такие мелочи. Не заставлю тебя убирать.
С настороженным видом, но всё же стараясь сохранить достоинство, Ха Джун приблизился. Когда подошёл к шезлонгу, Му Гём дёрнул его за руку, усаживая.
Проигнорировав его недовольную гримасу, похлопал по шезлонгу, торопя прилечь. Тот едва слышно вздохнул и медленно лёг. Шезлонг для отдыха был достаточно широким, чтобы вместить двоих мужчин.
После долгого, грубого секса они, даже не помывшись, лежали под ночным небом, овеваемые тёплым ветром, предвещающим скорое наступление лета. Му Гём тихо усмехнулся - ситуация была нелепой, но приятной. Будь здесь бассейн, можно было бы и поплавать.
- Ты правда разговаривал с мамой?
Похоже, его это всё-таки беспокоило.
- Что она сказала? Ничего особенного?
- Она была рада, что удалось поговорить с самим Ким Му Гёмом.
- Ты популярен и у поварих в столовой, и у матерей...
Лицо Ха Джуна оставалось бесстрастным, когда он это говорил.
С самого начала он почти никогда не улыбался перед Му Гёмом. В команде он всегда встречал людей с улыбкой, словно это было его обычным выражением лица, но перед Му Гёмом его лицо всегда оставалось неподвижным, даже слегка меланхоличным.
«Ну, постоянно улыбаться тоже утомительно. Недаром говорят про эмоциональное выгорание. Было бы странно одинаково вести себя с коллегой и любовником.»
Поначалу его отстранённость и избегающий взгляд раздражали, казались пренебрежением к обязанностям тренера, но теперь, поняв, что это из-за осознания его присутствия, даже это безэмоциональное лицо стало приятным. Особенно учитывая, что ни рабочая улыбка, ни это равнодушное выражение совсем не похожи на то, что он показывает в постели.
От этих мыслей снова начало возбуждаться внизу.
- Ты же обещал, что не тронешь.
Распахнутый халат удобно пропускал руку. Стоило коснуться пальцами, как недавно измученный сосок сразу же напрягся и встал.
- Тренер Ли, ты на удивление доверчив.
Прошептал ему на ухо, посмеиваясь над тем, как тот, казалось, забыл о недавнем предательстве в постели. Ха Джун вздрогнул плечами, как от щекотки.
Если бы он не хотел или не мог, достаточно было просто сказать об этом, но Ха Джун, хоть и выглядел обеспокоенным, этих слов не произносил. Поэтому казалось, что просто ломается.
Му Гём навис над Ха Джуном, накрыв его тело наполовину. Когда рука скользнула по внутренней стороне бедра, а губы коснулись груди, Ха Джун только слабо запротестовал:
- Ах, Ким Му Гём, мы же на улице...
- Нет. Это всё ещё часть дома.
В этот момент телефон Ха Джуна коротко звякнул. Заинтересовавшись, кто пишет в такое время, Му Гём свободной рукой первым потянулся к телефону. На экране высветилось предварительное отображение сообщения:
<Сынок~ Ты так много работаешь в последнее время~~♡♡ Но всё же, если задерживаешься, хотелось бы, чтобы ты обязательно звонил заранее~^^♡♡♡ Держись, увидимся завтра♡♡>
Ха Джун резко выхватил телефон.
- Почему ты самовольно смотришь чужой телефон?
Му Гём промолчал. Рука, засунутая под халат, замерла.
В ушах снова зазвучал ласковый голос женщины средних лет, обеспокоенно просившей "позаботиться о нашем тренере Ли", и совесть, иногда напоминающая о своём существовании, начала проявляться.
- ...Пойдём внутрь. Пора бы и душ принять.
Му Гём поднялся. Ха Джун, похоже, не понял резкой перемены настроения, но с облегчением быстро встал и зашёл в гостиную.
Каждый принял душ, и Му Гём, больше не приставая, аккуратно поднялся в свою спальню на втором этаже. Как и в прошлый раз, пока Ха Джун мылся, постель была убрана, и он быстро уснул на свежих простынях.
Следующее утро было более суетливым, чем в прошлый раз, поскольку тренировка была не после обеда. Быстро позавтракав, приняв душ и одевшись, они вместе спустились на парковку, где Му Гём снова предложил выбрать машину. На этот раз Ха Джун не отказался и выбрал обычный Ауди, который использовал для поездок на работу.
- Настолько не нравится секс в машине?
- Ты о чём? Просто выбрал самый обычный вариант.
Машина тронулась с места с ворчащим Му Гёмом и возражающим Ха Джуном, который, глядя вперёд, украдкой поглядывал на ведущего машину Му Гёма.
В первый день тот приготовил ему завтрак, просил выбрать одежду и машину. Вчера поставил в комнате стол, принёс зубную щётку и халат. Говорил по телефону с мамой, и хотя оба были в неопрятном виде, вместе лежали, глядя на ночное небо.
Ха Джун не был уверен... Но разве отношения только ради секса обычно такие?
Пока он метался между незваной радостью и ожиданием, рвущимися к сердцу, и замешательством от того, как всё идёт не по плану, через подключённую к телефону Му Гёма автомобильную гарнитуру поступил звонок. Тот мельком глянул на звонящего, приложив палец к губам, посмотрел в сторону Ха Джуна и ответил:
В салоне звонко раздался женский голос.
[Ах, правда? Прости. Перезвоню позже.]
Разговор был коротким, но даже по атмосфере было понятно, что их связывало. Повесив трубку, Му Гём с горькой усмешкой сказал:
- Обычно езжу один, потому настроил на громкую связь.
- Твоя машина - твоё дело, - безразлично ответил Ха Джун, глядя в окно, но всё же не удержался от шпильки:
- А говорил, что больше не будешь встречаться с женщинами.
- Когда это? Я сказал, что временно прекращу спать с ними. Зачем специально обрывать все контакты? - спросил Му Гём.
- И то верно, - усмехнулся Ха Джун, соглашаясь.
Действительно, зачем обрывать все связи, если неизвестно, когда снова придётся общаться с этими женщинами.
Задумавшись, он понял очевидное. Му Гём, наверное, и с другими лежал в постели в таких же халатах, смотрел на ночное небо с шезлонга на балконе, завтракал за одним столом, просил выбрать одежду и машину. Наверняка делал и многое другое, о чём Ха Джун не знает.
Почему бы и нет? Все эти мелочи кажутся особенными только ему, никогда не имевшему отношений, а для человека, который всегда любит быть с кем-то, это естественный порядок вещей.
Му Гём по природе заботливый. Хотя он действует по настроению, холоден к неинтересным людям и теряет расположение других из-за провокационных высказываний без учета собеседника, времени и места, Ха Джун знает его настоящего. Ведь он сам испытал доброту Му Гёма.
Если бы он действительно был конченым мудаком, как говорят, разве смог бы отказаться от карьеры в АПЛ, пусть даже на год, и вернуться в эту периферийную лигу, приняв большие убытки только ради желания быть рядом со своим наставником? Некоторые считали это очередным импульсивным поступком, но Ха Джун так не думал.
"Временно" - это время, отведённое ему, и его роль - удовлетворять сексуальные потребности Му Гёма в этот период. Когда замешательство прошло, на душе стало спокойнее.
Пожалуйста, не забывайте про спасибо и реакции, а то покусаю.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty