Путешествие хромого. Глава 4, 5
Настоящая работа, однако, только начиналась. Должность «глава отдела стратегического планирования» была лишь на словах; на самом деле Сонджэ занимался денежными играми. Не будет преувеличением сказать, что «Ильгван Файнэншл» выросла до таких размеров именно благодаря Сонджэ - настолько хорошо он разбирался в цифрах. Это если говорить скромно. А если честно, он был уверен, что победит любого в мире, если дело касалось денежных расчётов. Таким был Ли Сонджэ.
Кредитный бизнес, благодаря системе, которую Сонджэ выстраивал годами, не требовал особого вмешательства. Деньги текли рекой сами по себе, а если нет - в дело вступали «плечи» (вышибалы, бандиты или коллекторы). Головной болью были не клиенты, не возвращавшие долги, а сотрудники, занимавшиеся хищениями. Они, хоть и не дотягивали до уровня Сонджэ, тоже были мастерами цифр и обмана, поэтому каждый месяц ему приходилось сводить все счета, чтобы найти лазейки. Это была одна из самых ненавистных для Сонджэ задач.
То, что он любил и во что вкладывал всю душу, - это управление деньгами VIP-клиентов. Активная помощь в уклонении от налогов и налоговом мошенничестве. Создание тайных фондов («чёрной кассы»). Содействие во взяточничестве и так далее. Основными клиентами были высокопоставленные деятели политики и бизнеса, их семьи и родственники. А с недавних пор, как компания вошла в строительный бизнес, список пополнился директорами и топ-менеджерами строительных фирм.
Он просидел над документами до самого рассвета. В последнее время ему редко выдавалась возможность сосредоточиться надолго, не отвлекаясь, поэтому он старался сделать как можно больше. Все необходимые документы он откопировал, а оригиналы всегда забирал себе.
Двойную бухгалтерию Сонджэ вёл уже довольно давно. Копия, которая хранилась в компании и выдавалась за оригинал, также была написана его рукой, поэтому ни разу не вызвала подозрений. Он делал это не намеренно - это было своего рода навязчивой идеей, почти манией. Благодаря этому он стал ценным человеком. Был ли он от этого счастлив? Спорный вопрос. Но сейчас уже было поздно что-то менять, оставалось лишь следовать плану.
Тщательно упаковав даже дискеты, Сонджэ надел рюкзак и выключил свет в своём кабинете. На улице уже светало.
Две уборщицы подметали и мыли пол в офисе, опустошая мусорные корзины. Сонджэ, обводя взглядом каждую из установленных повсюду камер видеонаблюдения, вышел из офиса. Он направился не к главному, а к чёрному ходу, вышел и поймал такси. Похоже, никто за ним всю ночь не следил.
Слежка за Сонджэ началась на прошлой неделе. Это были свои же люди. Из-за рискованного вхождения в строительный бизнес дела компании пошли плохо, и дядя в качестве крайней меры запустил политику «наведения внутренней дисциплины». В рамках этой политики, вместо того чтобы проводить семинары или тренинги, он начал охоту на «крота», сливающего информацию конкурентам. За всеми топ-менеджерами, включая Сонджэ, была установлена слежка и прослушка.
Это было совсем не в духе дяди, который всегда находил выход, когда компания оказывалась в беде. Искать предателей, как какой-то третьесортный бандитский босс, - все вокруг шептались, что он впал в старческий маразм. Оглядываясь назад, можно сказать, что именно в это время Ли Хёнджун и провернул свою аферу в Пангё.
Как бы то ни было, действия не только Сонджэ, но и всех руководителей были скованы, и им приходилось остерегаться дыма там, где нет огня. Единственной удачей во всей этой ситуации было то, что привычка Сонджэ предпочитать общественный транспорт личному автомобилю не вызывала подозрений, когда он садился в такси, метро или автобус.
Общественный транспорт был непредсказуем, поэтому преследователи часто теряли Сонджэ из виду. В таких случаях они обычно ждали его у дома. Разумеется, даже если слежки не было, Сонджэ не расслаблялся.
Он вышел из такси и спустился в метро. Из-за людей, ехавших на утренние смены, в подземке было довольно людно. Он немного постоял в толпе, а затем пересел на другую линию. Из рюкзака достал белую бейсболку и надел её. Затем снова поднялся на поверхность и поймал такси.
Так, кружа по городу, он добрался до места назначения к семи часам утра. Курьер снова сменился. Сонджэ передал рюкзак человеку, чьё описание ему сообщили заранее, и получил взамен точно такой же. Это был шестой и последний раз.
Закончив с делами, Сонджэ вернулся в свою квартиру, где жил один. Построенный в 1978 году жилой комплекс «Чжугон» площадью 22 пхёна ветшал с каждым годом в ожидании сноса и перестройки.
Обои и напольное покрытие, которые он постелил семь лет назад при въезде, хоть и не так сильно, как сама квартира, но заметно выцвели. Дешёвые стол и диван были покрыты царапинами и вмятинами. Старый телевизор он не включал уже давно; единственным развлечением было изредка послушать музыку на проигрывателе.
Единственным местом в доме, которое выглядело почти новым, была кухня. Он здесь не готовил, так что ни жирным, ни водяным пятнам взяться было неоткуда. Воду он в основном пил бутилированную, а если её не было - то из-под крана. Квартира была для него лишь местом, где можно поспать и закончить работу, не сделанную в офисе. Не «милый дом», а ночлежка - ни больше ни меньше.
Приняв душ, он начал собираться на работу. Мужчина в зеркале был бледен, словно никогда не видел солнечного света. Если не считать цвета лица, для человека, проведшего бессонную ночь, он выглядел здоровым. Белки глаз были чистыми, без единого красного сосуда.
Он усмехнулся, говоря сам с собой.
Похоже, даже бессонница выбирает, на ком проявляться. Промелькнула дурацкая мысль. Вообще-то, это было хорошо, но его по-детски злило, что не видно никаких признаков болезни. Он невольно нахмурился, вспомнив мать: в детстве она позволяла его брату, симулировавшему болезнь, чтобы не идти в школу, остаться дома, а его самого, когда он был болен до смерти, отправляла учиться.
Семья. Что за дерьмовое слово.
Он мотнул головой, отгоняя мысли.
Когда Сонджэ вошёл, все в конференц-зале, как по команде, уставились на него.
- Прошу прощения за опоздание.
Он вежливо поклонился и направился к своему месту, но их взгляды так и остались прикованными к его лбу. Он поднял руку, коснулся лба и почувствовал острую боль. На пальцах осталась кровь.
Блять. Когда я успел его разбить?
Сонджэ даже не помнил, что поранился.
Он точно вышел из квартиры вовремя. Но когда пришёл в себя, то не мог понять, где находится. Он в панике поймал такси, но застрял в утренней пробке. Кое-как добравшись до офиса, он зачем-то вышел из машины. Зачем он пытался перейти дорогу? Если бы он знал, то не стоял бы посреди проезжей части.
Оглушительный рёв клаксонов вернул его в реальность. В тот момент, когда он шагнул, раздался пронзительный визг тормозов. Он инстинктивно увернулся от машины и упал. К счастью, кроме него никто не пострадал, и машина была цела. Водитель опустил стекло и обрушил на него поток ругани.
Наверное, ударился лбом, когда падал. Как я вообще упал?
Бессвязные мысли цеплялись одна за другую.
И без того тяжёлая атмосфера в комнате сгустилась ещё больше.
- То есть, я хочу сказать… - осторожно нарушил молчание управляющий директор Чон.
Он продолжил мысль, которую они обсуждали ещё до прихода Сонджэ.
Чем дольше шло совещание, тем громче становились голоса директоров, и в конце концов дело дошло до тыканья пальцами. Дядя всё это время молчал, лишь наблюдая за разворачивающейся сценой. Обстановка была как на тонком льду, но сам Сонджэ был словно в тумане. В обычной ситуации он бы вслушивался в каждое слово, внимательно следил за сменой выражений лиц и жестами, чтобы понять их скрытые мотивы и истинный смысл сказанного. Никто его этому не учил - он делал это инстинктивно.
Но сейчас он ничего не слышал. Снова началось. Он настолько отключился, что даже не сразу понял, что совещание закончилось. В последнее время промежутки между этими приступами становились всё короче. Кое-как придя в себя, он поправил одежду и собрался встать, но его окликнул дядя.
- Руководитель Ли, останься-ка.
Все десять директоров как один повернули головы и бросили на Сонджэ и дядю косые взгляды.
Как только дверь конференц-зала закрылась, в него полетели документы. На этот раз уворачиваться было нельзя, поэтому он просто принял удар. Да и, честно говоря, даже если бы он попытался, тело бы его не послушалось.
- Какого хрена ты творишь, ублюдок?
- Я спрашиваю, какого хрена ты творишь, ублюдок!
Дядя вскочил и двинулся на него. Хоть он и был ниже Сонджэ, но его рост под 180 сантиметров и крупное телосложение, вкупе с тем, как без колебаний он шёл вперёд, мгновенно накалили атмосферу.
Сонджэ зажмурился, готовясь к удару, но дядя, вместо того чтобы дать пощёчину, мёртвой хваткой вцепился ему в подбородок.
Его голову силой повернули в сторону.
Рука тут же отпустила его. Подбородок онемел от боли.
Полные ярости глаза сверлили Сонджэ. Он не отвёл взгляд. И снова первым его отвёл дядя.
- Тц. И где только этот сопляк в последнее время витает.
- Как по-твоему, что за тип этот директор Чхве?
Среди директоров было двое с фамилией Чхве. Один из них был правой рукой дяди и руководил нынешней слежкой, так что дядя, очевидно, имел в виду второго. Сонджэ понял суть вопроса, поэтому переспрашивать не стал. И это при том, что он установил за ним слежку и прослушку, - он всё равно каждый раз вот так спрашивал его мнение, пытаясь выяснить, кто вызывает подозрения. Наверняка то же самое он проделывал и с остальными директорами.
- Что ж… Думаю, нужно ещё понаблюдать. Директор Чхве в последнее время и показывает плохие результаты, но он ведь не тот человек, который способен предать вас, господин председатель.
Сонджэ дал расплывчатый, но правдоподобный ответ.
Запоздало заметив отсутствие Ли Хёнджуна, он спросил так, будто это волновало его с самого начала:
- Господин вице-президент и в этот раз пропустил совещание. Кажется, впервые за две недели.
Дядя в ответ лишь глубоко нахмурился.
- Если вице-президент будет так поступать, это может вызвать недовольство по поводу охоты на «крота». Сами знаете, в последнее время…
Значит, не хочет об этом слышать.
Сонджэ криво усмехнулся и вышел из конференц-зала.
То, как шли дела в компании, ему совершенно не нравилось. Да, с начала года финансовое положение ухудшилось, но это не означало, что фирма шла ко дну. Во-первых, его собственное направление по-прежнему процветало, а во-вторых, кредитный бизнес хоть и не приносил столько, сколько раньше, но его показатели не были настолько низкими, чтобы бить тревогу.
Головную боль доставляло только строительство, и поскольку причиной тому был просчёт самого дяди, его гордость, должно быть, сильно страдала. Пытаясь исправить положение, он с большим энтузиазмом взялся за новый проект, но и там потерпел неудачу. И всё же, хоть строительство и не было основным направлением, дядя воспринимал его провал крайне болезненно. Он стал как никогда нестабилен и подозрителен.
Через несколько дней всё это уже не будет иметь к Сонджэ никакого отношения, но место, которому он отдал всю свою жизнь, почему-то не отпускало.
Он довольно громко отчитал сам себя.
Сейчас было не время беспокоиться о других. В последнее время сохранять самообладание становилось невыносимо трудно.
Сонджэ был всё равно что натюрморт с подсолнухами на стене. Он мог присесть на своё место, а когда приходил в себя, обнаруживал, что прошло уже два-три часа. Он и раньше задерживался на работе, но теперь нередко оставался до полуночи. И ладно бы он работал. Иногда он просто сидел в полной тишине, даже не включая свет.
Потом он задрёмывал, а во сне оказывался стоящим у цветника перед тем двухэтажным домом. Начало всегда было одним и тем же, а вот конец - каждый раз разным. Недавно он даже видел повешенную супружескую пару, которую никогда не встречал вживую. Они болтали ногами, медленно вращаясь. Сон не был особо страшным, но просыпался он в холодном поту.
Дни, когда он был полон энергии, как вчера, случались всего раз или два в неделю. Этого было ничтожно мало. К тому же, работая в спешке, он, что было на него не похоже, начал допускать ошибки одну за другой. Это были мелочи, заметные только ему, но не было гарантии, что маленькая ошибка не перерастёт в большую. Каждую минуту, каждую секунду он изо всех сил старался не испортить всё дело в последний момент.
После обеда его вызвал дядя. Сонджэ, как обычно, сидел в оцепенении и с трудом заставил себя подняться. Одежду можно было поправить, но вот глаза… глаза были точь-в-точь как у дохлой рыбы. Он закапал глазные капли и попрыгал на месте. Потом несколько раз ударил себя по щекам.
Войдя в кабинет директора, он первым делом увидел Ли Хёнджуна, сидевшего на диване. Тот с ухмылкой посмотрел на Сонджэ, а затем перевёл взгляд на своего отца.
- Ты спрашиваешь, потому что не знаешь?
Он и правда не знал. О какой земле говорит дядя.
- Я про место для могилы моего отца, - съязвил Ли Хёнджун.
От абсурдности ситуации ему стало смешно.
- Ишь ты, ухмыляется. Что, до смерти рад, раз речь о могиле? Хочешь, чтобы мой отец поскорее умер? - без какой-либо причины вспылил Ли Хёнджун.
- А ты помолчи, - с разочарованием в голосе остановил его дядя.
Сонджэ, воспользовавшись моментом, повел себя нагло, будто как раз собирался об этом доложить.
- С землевладельцем бесполезно говорить о квартире, сколько ни пытайся. У него нет ни долгов, ни поручительств. И доход с небольшого здания у него весьма приличный. Я сейчас прицениваюсь к коммерческой недвижимости в оживлённом районе, думаю снова надавить на него, отталкиваясь от этой цены.
Не успел дядя ответить, как встрял Ли Хёнджун.
- Что там прицениваться-то. Отец, делайте как обычно. У нас же полно сильных братков. Послать пару человек, пусть помашут ножами, и он через неделю подпишет договор. Зачем время тянуть?
- Я же сказал тебе сидеть тихо?
Дядя свирепо посмотрел на Ли Хёнджуна.
Вечно увиливающий Ли Хёнджун облизнулся и сменил позу.
- Говорят, ты и вчера всю ночь в офисе провёл?
- Да. Дело VIP-клиента, хотел закончить как можно скорее.
- Ладно. Но ты следи за здоровьем. Если ты сляжешь, твою работу делать будет некому.
Он беспокоился не о Сонджэ, а о проблемах, которые возникнут, если тот выпадет из строя. Хоть это было и не впервой, но сейчас, когда до ухода оставалось совсем немного, это было особенно мерзко. Внутри всё кипело.
Он с трудом подавил язвительный тон, готовый сорваться с языка.
- Кстати, эта рана. - Дядя указал пальцем на его лоб. - Сходил бы хоть в аптеку.
Хоть он и ответил как положено, но о том, что у него рана, он тоже напрочь забыл.
Я же только что смотрелся в зеркало. Как я мог не заметить?
Он никак не мог вспомнить, как умудрился поранить лоб. Словно кто-то просто вырезал этот момент из его памяти.
Пока он думал о ране, дядя, кажется, продолжал говорить. Вроде бы он слышал и голос Ли Хёнджуна. Но до его ушей не доносилось ни звука. Всё было тихо, словно под водой.
- …джэ! Ли Сонджэ! Эй, ублюдок! Ты оглох? Почему не отвечаешь?
Обернувшись, он увидел, что Ли Хёнджун стоит и орёт во всё горло.
Сонджэ ответил невозмутимо, ковыряя в ухе, но ладони его были влажными от пота. Он подумал, уж не задремал ли он стоя, и ему стало страшно от того, что он совершенно не осознавал, что находится не один, а в окружении людей.
Дядя, прищурив и без того маленькие глаза, внимательно наблюдал за Сонджэ.
- Деньги? - спросил он ни с того ни с сего.
Когда дядя спрашивал «Деньги?», это неизменно означало «Тебе хватает?». И этот раз не стал исключением.
- Вот видите! Я же говорил, мы слишком много платим этому ублюдку. Вот он и расслабился.
Сонджэ хмыкнул: было смешно слышать про дисциплину от ублюдка, который даже в армии не служил. Ли Хёнджун затрясся от злости и уже открыл было рот, но дядя его остановил.
- У тебя в последнее время есть какие-то проблемы?
- О тебе, я о тебе. Ты ведёшь себя не как обычно.
- Чем же я отличаюсь? Я не замечал.
Он прикинулся дурачком, и дядя, которому, видимо, больше не к чему было придраться, замолчал. Но он был человеком с острым чутьём и не мог не заметить перемен в Сонджэ. Сердце бешено колотилось от тревоги. Казалось, ещё несколько минут - и всё раскроется.
Как раз в этот момент завибрировал мобильный телефон.
- Прошу прощения. Мне нужно ответить.
Слегка кивнув, он вышел из кабинета. Ноги дрожали.
Миновав приёмную, он сбежал по пожарной лестнице. Телефон настойчиво вибрировал, но он не отвечал. Слетев так пять этажей на одном дыхании, он выскочил из здания, и его тут же стошнило всем, что было внутри. На глаза невольно навернулись слёзы. Он тяжело дышал, хватая ртом воздух.
Это был предел. Он больше не выдержит.
В нос бил едкий, тошнотворный запах, и посреди всего этого Сонджэ вдруг подумал о водопаде. Ему захотелось оказаться там, в этом величественном и громадном месте. Ему хотелось упасть.
Сославшись на то, что всю ночь не спал, Сонджэ ушёл с работы раньше обычного и направился в кофейню «Чон».
- Что с лицом? - с беспокойством спросила мадам Чон.
- Понятно. Не хочешь говорить, да?
Прохладный ветерок кондиционера и аромат кофе немного привели его в чувство.
Мадам Чон принесла кофе для Сонджэ и для себя и поставила на стол.
- Царапина на таком красивом лице. Как ты умудрился?
- Это? Даже не помню, - будто в шутку бросил Сонджэ и отпил кофе.
- Подожди-ка. Давай хоть мазью помажем.
Мадам достала из-за стойки мазь и пластырь.
- Не стоит. Так я выгляжу загадочнее, даже хорошо.
- Ой, ну да, хорошо. Загноится ведь.
Сонджэ решительно отказался от её помощи.
- Лучше расскажите что-нибудь. Историю из жизни. Мне нравится слушать ваши рассказы.
При мысли о том, что он, возможно, больше сюда не вернётся, он уже начал скучать по этому месту. Хотя по смешанным запахам и рыбной вони с рынка он точно скучать не будет.
- Лишь бы всё по-твоему было, да? Ну точно ребёнок, ей-богу.
Мадам с тёплой улыбкой посмотрела на него искоса. Вскоре она уже делилась последними слухами, историями из своей жизни и новостями о ком-то, кого Сонджэ мог знать в прошлом. На душе стало спокойно. Тошнота улеглась, и потихоньку начала подступать сонливость. Но спать сейчас было нельзя. У него ещё оставались дела.
Когда он почувствовал, что достаточно успокоился, он поднялся с места.
- До завтра, - сказал Сонджэ, выходя из кофейни.
- Давай. Иди домой и отдохни. Ты хорошо потрудился.
Мадам Чон ласково похлопала его по спине.
Выйдя из кафе, он некоторое время бродил по рынку. Только убедившись, что за ним нет хвоста, он поймал такси. Но расслабляться было рано, поэтому, несколько раз пересев с метро на автобус и обратно, он наконец направился к цели.
Он ехал в одно из своих многочисленных убежищ. Это место, расположенное в бедном квартале на склоне, было почти безлюдно, так как вот-вот должно было пойти под снос. Повсюду виднелись следы прошлого - следы жестокого насилия, которое творили сообща бандиты и представители власти, чтобы разогнать жителей, протестовавших против сноса. Этот район особенно врезался в память Сонджэ, потому что это был первый проект по сносу, в котором участвовала «Ильгван Файнэншл».
На улицах, где валялись пустые пакетики от клея и баллончики из-под бутана - вероятно, наследие малолетних хулиганов, - сидели старики, которым некуда было идти. Они сидели недвижно, словно каменные изваяния, и обмахивались веерами.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty