Кислый виноград доминантного альфы. Глава 22
Белые ноги Хёну беспомощно дёргались по кровати. На лбу Тэгона, который с трудом пробивался через узкое отверстие, появились глубокие морщины. Его лоб покрылся каплями пота от невероятного давления.
Хёну продолжал сопротивляться, извиваясь и отталкивая Тэгона. Раздражённый, Тэгон крепко схватил его бёдра обеими руками и начал безжалостно двигаться. Он поднял таз Хёну, намереваясь войти до самого основания.
Головка члена Тэгона проникла в матку.
- А… А… Нет. Нет! Нельзя! Хха…! Нельзя!!
Хёну кричал. Сквозь волны удовольствия пробивался инстинктивный страх. Но Тэгон, находясь в бессознательном состоянии, продолжал двигаться, руководствуясь только своими инстинктами.
Тэгон, не выдержав давления, зарычал. Он с силой толкался вперёд, но дальше продвинуться не мог. Сколько бы он ни менял позы, вход Хёну, незрелый и сопротивляющийся, только сильнее сжимался, отказываясь пропускать его дальше.
Тэгон пытался ласкать тело Хёну нежными, сладкими прикосновениями, но напряжённый вход не подавал признаков расслабления.
Хёну вспомнил истории о том, как альфы, проникая в матку, становятся в этот момент слаще любых любовников. Это был инстинкт альфы, направленный на повышение шансов зачатия у омеги.
Ни за что нельзя позволить ему войти!
Он тряс головой, как безумный, повторяя это снова и снова. Его вход, твёрдый и неподатливый, больше не реагировал на стимуляцию Тэгона. Тэгон, в свою очередь, стонал, словно от боли.
Горячее дыхание Тэгона коснулось уха Хёну, когда он начал ласкать его ушную раковину.
В тот момент, когда его имя было произнесено, границы сопротивления рухнули, и член Тэгона безжалостно вошёл внутрь. Толстый член Тэгона грубо раздвинул узкие и нежные внутренние стенки.
Тэгон застонал от невероятного давления, которое он чувствовал впервые. Сознание Хёну стало пустым, как белый лист бумаги. Его тело дёргалось, как у поражённого электрическим током, а слюна стекала по уголкам рта. Тэгон, смотря на него с желанием поглотить его целиком, слизал струйку слюны.
Боль была мимолётной. Невероятное удовольствие, которого он никогда раньше не испытывал, лишило его рассудка. Ноги Хёну, подчиняясь инстинктам, обвились вокруг талии Тэгона.
Огромный член Тэгона продолжал двигаться дальше. Через некоторое время головка члена наткнулась на твёрдую стенку.
Как только это произошло, Тэгон начал безжалостно двигаться. Смесь крови и спермы, вытекающая из отверстия Хёну, пузырилась и разбрызгивалась во все стороны.
Влажные звуки и громкие стоны Хёну снова заполнили комнату.
Тэгон, облизывая потный лоб Хёну, надавил ладонью на его выпуклый живот, чувствуя, как его член заполняет внутренности Хёну. Он уткнулся лицом в шею Хёну, вдыхая его феромоны, и почувствовал невероятное удовлетворение.
Объём члена внутри стал ещё больше. Хёну стонал от невыносимого давления. Каждый раз, когда член Тэгона глубоко входил в твёрдую шейку матки, внутренности Хёну судорожно сжимались, и это ощущение передавалось Тэгону через ладонь.
Тэгон облизнул губы, наслаждаясь ощущениями, которые дарил ему Хёну. Нежные слизистые оболочки плотно обхватывали его член, и это было восхитительно. Прижавшись головой к груди Хёну, Тэгон слышал, как бьётся его сердце. Внутренние стенки, обхватывающие его член, пульсировали в том же ритме.
От стимулирующего ощущения горячей спермы, заполняющей его изнутри, из члена Хёну, которого никто не касался, потекла жидкая, как вода, сперма.
Мышцы живота Тэгона напрягались и расслаблялись, яростно пульсируя. Постепенно судороги стихли, и основание члена Тэгона начало раздуваться.
Узкий канал, и без того тесный, теперь ещё больше сжимался вокруг раздувающегося члена. Хёну корчился от боли.
- Ммм… Больно… Хватит… Тэгон-а, мне больно… Хха…
Канал Хёну, растянутый до предела, не выдержал давления и снова порвался. Горячая кровь, хлынувшая из раны, обволокла член Тэгона, доставляя новые ощущения.
Раздувшийся член плотно заполнил отверстие, не оставляя ни малейшего зазора. Все выделения, не имея выхода, остались внутри, наполняя живот Хёну.
От страха, что его живот может лопнуть, Хёну продолжал извиваться. Тэгон поднял его верхнюю часть тела и крепко прижал к себе.
Невероятно, но почти мгновенно Хёну почувствовал облегчение. Он обнял Тэгона, уткнувшись лицом в его шею.
- Это… что? Он всё ещё растёт. Хха… Больно. Странно.
Хёну, как щенок, зарылся в объятия Тэгона. Тэгон ласкал его голую спину, лопатки и шею, вдыхая сладкие феромоны. Глубокое, неописуемое удовлетворение переполняло его.
Хёну попытался отодвинуть бёдра, но его нижняя часть тела, плотно сцепленная с членом Тэгона, не двигалась. Наоборот, каждое движение причиняло боль, и Хёну решил просто спокойно лежать в объятиях Тэгона.
Язык Тэгона снова вторгся в рот Хёну. В отличие от первого, яростного поцелуя, этот был мягким и нежным, как перо. Язык Тэгона нежно ласкал тёплую слизистую Хёну.
Слюна Тэгона, которую Хёну не успел проглотить, стекала по его щеке и скапливалась на подбородке. Через некоторое время их губы разомкнулись. Хёну смотрел на Тэгона мутным взглядом. Тэгон поцеловал его веки. Его губы переместились от глаз к носу, ушам, щекам и шее.
Хёну снова почувствовал странное чувство дежавю. Его тело, казалось, предугадывало движения Тэгона и готовилось к ним. Каждое прикосновение, каждое движение Тэгона казалось до боли знакомым.
Почему…? В прошлый раз, во время течки, всё ограничивалось только пальцами…
Когда язык Тэгона коснулся его шеи, всё тело Хёну напряглось. Он инстинктивно сжал плечи, ожидая боли.
Язык Тэгона, как и ожидал Хёну, проник в рану на шее. Острая боль вызвала слёзы. Тэгон, как и предполагал Хёну, выпил каждую каплю крови, а затем начал слизывать слёзы с его глаз.
Хёну стонал от боли, и Тэгон нежно погладил его по спине. Шрамы на ладонях Тэгона делали его прикосновения особенно шершавыми, но почему-то это ощущение было до боли знакомым. Хёну вспомнил моменты, когда чувствовал дежавю во время секса с Тэгоном.
Его привычка давить на нижнюю часть живота, чтобы почувствовать своё присутствие, чрезмерная одержимость шеей, которая всегда заканчивалась кровью, траектория движений губ во время поцелуев, привычка тереться членом о влажное отверстие перед проникновением, настойчивая ласка чувствительных точек - всё это было до боли знакомо.
Голова Хёну закружилась от одной мысли.
Он содрогнулся от ужаса. Дрожа, он уткнулся носом в шею Тэгона. Конечно, он не мог почувствовать феромоны. Но запах тела Тэгона был до жути знаком.
Сосредоточив все нервы на кончиках пальцев, Хёну начал ощупывать обнажённый силуэт Тэгона. Подбородок, кадык, ключицы, грудь, плечи, бицепсы.
Чем дальше он продвигался в темноте, тем яснее в его сознании всплывал образ K. Не решаясь, он протянул руку и начал ласкать затылок Тэгона, гладя его волосы.
Текстура волос, обвивающая его пальцы, была до боли знакомой - точно такой же, как у K.
Веки Хёну задрожали. Его пальцы скользнули к левой ладони Тэгона. Он почувствовал шершавый шрам, оставшийся после операции. Это было то самое ощущение, которое он испытывал, когда K ласкал его. Тогда оно всегда вызывало в памяти образ руки Тэгона, и тело Хёну мгновенно разогревалось.
Закрытые глаза Хёну, беспокойно метались. Его рука начала исследовать ухо Тэгона. Он искал хоть малейшее сходство с K.
Раньше это было бессмысленно, ведь не с чем было сравнивать. Но сейчас всё было иначе. Он отчётливо помнил форму ушной раковины и мочки уха K, которые ощупывал вслепую, когда его глаза были закрыты.
Хёну медленно начал исследовать ухо Тэгона, стараясь не упустить ни одной детали, ни одного изгиба. Его рука вдруг замерла.
Даже когда узел Тэгона ослаб, Хёну оставался парализованным от шока. Член Тэгона вернулся к своему обычному размеру, но он не вынимал его. Он просто лёг на кровать, продолжая обнимать Хёну.
Тэгон осыпал поцелуями макушку и лоб Хёну, пока, наконец, не сдался под натиском усталости и не закрыл глаза.
Только когда Тэгон уснул, Хёну выпустил сдерживаемое дыхание. Всё его тело начало дрожать.
Это была не дрожь от удовольствия. Его кровь кипела, каждая клетка тела будто сходила с ума. В голове Хёну промелькнул момент, когда он впервые увидел профиль K на сайте знакомств.
Затем он вспомнил, как Тэгон впервые остался ночевать вне дома, сказав, что у него дела в родном городе. Именно тогда Хёну впервые встретился с K. И каждый раз, когда у Хёну начиналась течка, у Тэгона почему-то тоже находились дела в родном городе.
По всему телу Хёну пробежали мурашки. Он начал грызть ногти, пока они не начали кровоточить, но он не чувствовал боли. Его голова раскалывалась, и ему было не до этого.
Почему он ни разу не усомнился? Почему не подумал, что K может быть Тэгоном?
Это казалось невозможным. K, который занимался с ним сексом, не мог быть Тэгоном. Это было нереально.
Но теперь он понимал. Тэгон всё знал. Он знал, что Хёну - омега. Он знал о его чувствах. Ведь Хёну, обнимая K, кричал имя Тэгона.
И всё же Тэгон делал вид, что ничего не знает. Он игнорировал не только факт, но и чувства Хёну. Хёну знал, что его любовь не будет взаимной. Поэтому он скрывал её, боясь признаться. Но теперь всё раскрылось, и его сердце было разбито.
Невыносимая боль накатила, как цунами. Всё вокруг было хаосом, но одно было ясно - его существование было полностью отвергнуто.
Он знал. Он знал, что так будет. Именно поэтому он так отчаянно скрывал всё.
И всё же, столкнувшись с реальностью, он почувствовал, как его сердце разрывается от боли.
Тебе было весело? Смотреть, как я изо всех сил стараюсь скрыть от тебя, что я омега?
Насколько смешным и жалким я выглядел, пытаясь избежать твоей ненависти?
Звук, похожий то ли на смех, то ли на рыдания, вырвался из его груди.
Когда член Тэгона вышел из него, сперма, смешанная с кровью, вылилась на простыню. Стоя на полу, он почувствовал, как его тело разрывается от боли.
Тэгон всё ещё спал, когда Хёну вернулся после душа. Он быстро оделся, взял заранее собранные вещи и ушёл.
Я не думал, что уйду вот так, без сожалений.
Хёну окинул пустым взглядом свою комнату. В ней, постепенно опустошенной, почти ничего не осталось ни на столе, ни в шкафу.
Словно ставя точку, Хёну в последний раз посмотрел на Тэгона, затем холодно развернулся и вышел из комнаты.
После звука закрывшейся входной двери дом снова погрузился в тишину.
Тэгон поморщился от пульсирующей головной боли. В отличие от раскалывающейся головы, тело странным образом чувствовало себя как никогда бодрым.
Открыв глаза и увидев незнакомый пейзаж, он осмотрелся и понял, что находится в комнате Хёну.
В растерянный мозг Тэгона вернулось воспоминание о том, как вчера вечером он уложил на кровать Хёну, у которого началась течка.
Тэгон застыл как соляной столб.
Он ничего не помнил. Словно в голове образовалась огромная воронка - воспоминания о прошлой ночи были совершенно пусты. Он глубоко вдохнул, сосредоточив обоняние на витающих в воздухе ароматах.
Их феромоны с Хёну были сильно перемешаны. Хотя прошло уже достаточно времени и оставшийся аромат был слабым, этого было достаточно, чтобы понять, что произошло ночью.
Невольно вырвалось ругательство. Он поспешно опустил взгляд на свое обнаженное тело. На лобке засохла смесь спермы и крови.
Когда он потер большим пальцем следы крови на члене и мошонке, протертые места оказались чистыми, без каких-либо ран. Значит, кровь была не его.
Поспешно спустившись с кровати, он осмотрел простыни и увидел кровавые пятна, распространившиеся шире, чем ожидал. Скорее не красные, а бледные и мутные, как клубничное молоко - похоже на следы крови, вытекшей изнутри Хёну и смешавшейся с его спермой.
За все время отношений с Хёну такого количества крови никогда не было. Побледневший Тэгон пытался вспомнить, что же произошло прошлой ночью, но тщетно.
Неужели я проник во внутреннее отверстие... Насильно... в это нежное отверстие...
Тэгон с удрученным чувством собрал с пола комнаты Хёну свою разбросанную одежду, оделся и вышел в гостиную. Но Хёну там не было.
Ни в ванной, ни в гостиной, ни в своей комнате - нигде не было и следа Хёну. Тэгону хотелось найти себя вчерашнего и избить - до чего же нужно было довести, чтобы тот исчез.
С тревогой он позвонил на телефон Хёну, но в ответ лишь повторялось сообщение о том, что телефон выключен.
Он сразу же позвонил домой к Хёну.
- Может, что-то случилось с Хёну?
Когда Тэгон замолчал, голос матери Хёну, нехотя принявшей приветствие, стал встревоженным. Видя, что она, похоже, совершенно не в курсе ситуации, Тэгон нахмурился.
- ...Хёну потерял телефон, поэтому я звоню вместо него. Он говорил, что похолодало и ему нужна зимняя одежда, не могли бы вы прислать?
- Ох, теперь телефон? Такой неряха, вечно что-то теряет. Передай ему, что отправлю сегодня же.
Даже родители Хёну ничего не знали. Вместо этого он только выслушал кучу нотаций о том, чтобы обязательно отправил Хёну домой на эти зимние каникулы.
Закончив разговор, Тэгон раздраженно провел рукой по волосам.
Тэгон накрыл стол любимыми блюдами Хёну так, что он буквально ломился, и целый день ждал его на голодный желудок. Однако даже после полуночи Хёну не вернулся.
И на следующий день. И через день.
Хотя при желании он мог бы немедленно найти его, но не хотел снова действовать своевольно, пренебрегать волей Хёну.
Даже не помня, насколько жестоким он был, когда, потеряв рассудок, набросился на Хёну, он мог догадываться об этом.
Каждый раз, когда они соединялись телами, внутри него шла ожесточенная борьба, пытаясь обуздать бушующие инстинкты. Теперь, когда он упустил эти поводья, он понимал страх Хёну перед ним.
И хотя порой его захлестывал гнев на Хёну за то, что тот так внезапно спрятался, в сто, в тысячу раз больше его мучила мысль о том, что где-то Хёну может плакать в одиночестве.
- Хан Хёну... что же ты делаешь и где.
Готовя еду, Тэгон по привычке расставил приборы на двоих, но тут же цокнул языком. Убрав приборы с противоположной стороны, он сел за стол один.
В доме было до ужаса одиноко - казалось, вот-вот Хёну радостно сбежит по лестнице, привлеченный вкусным запахом, но стояла тишина. Было странно, что этот маленький уютный дом мог казаться таким огромным.
Съев всего несколько ложек, Тэгон встал из-за стола и начал убирать.
Только спустя более двух недель после исчезновения Хёну, Тэгон по академическому отпуску и другим обстоятельствам понял, что уход Хёну не был простым импульсом.
Обнаружились доказательства того, что он методично готовился к побегу несколько недель. Это означало, что независимо от того, изнасиловал ли его обезумевший Тэгон во время течки или нет, это не было прямой причиной ухода.
Тэгон небрежно бросил на стол детализацию звонков Хёну. После дня исчезновения не осталось никаких записей. Отследить местоположение выключенного телефона было невозможно. В таком состоянии номер был даже аннулирован. Заявление на аннулирование было подано уже несколько месяцев назад.
Больше всего Тэгона взбесило письмо о посещении занятий, которое Хёну разослал профессорам после подачи заявления об академическом отпуске.
[...держать в секрете от сокурсников...]
Не от сокурсников, а от меня это был секрет. Почему же?
Было трудно даже предположить причину исчезновения Хёну.
Подсчитывая время подачи заявления об академическом отпуске, Тэгон внезапно нахмурился. Это было тогда. День, когда он открыл дверь комнаты Хёну, хотя тот просил не входить. После той течки все, казалось, пошло наперекосяк.
Неужели это было так ужасно? То, что я немного поиграл пальцами с его отверстием?
Ведь это было не впервой для этой дырки.
Вспоминая, насколько похотливым было это тело, притворяющееся невинным, Тэгон низко искривил уголки губ.
Он терпеливо ждал, спокойно наблюдая издалека за Хёну, который, надев маску жертвы, клеймил его развратником и не подпускал к себе, надеясь, что тот сам приблизится. И вот каков результат.
Ну что ж, попробуй хорошенько спрятаться. Я обязательно найду тебя.
На тыльной стороне сжатого кулака Тэгона вздулись синие вены.
Хёну направился в убежище для омег теневой зоны. Он узнал о его существовании через визитку детектива по преступлениям против омег, полученную от врача, который впервые диагностировал его тип. Это было неправительственное, некоммерческое убежище для омег, о местонахождении которого тайно сообщалось только омегам в тяжелой ситуации.
Хотя говорили, что социальное восприятие значительно улучшилось по сравнению с прошлым, омеги все еще находились на самом низу пирамиды прав человека. Именно это заставляло омег держаться вместе.
Это нелегальное убежище, построенное на добровольные пожертвования омег, а не на государственную поддержку, предоставляло приют брошенным омегам, которым некуда было идти. Оно было нелегальным не из-за противозаконной деятельности, а потому что не получило разрешения от правительства на работу как убежище.
Такие убежища, существующие вне закона, были разбросаны тут и там. Как это обычно бывает с омегами, попадающими сюда, многие находились в бегах, поэтому в здании не было не только камер видеонаблюдения, но даже вывески, указывающей, что это за место.
Хотя это место тайно делилось только между омегами, оно не сможет долго оставаться скрытым от глаз Тэгона. Был лишь вопрос времени, когда тот узнает, что он, которому некуда идти, скитается по таким местам.
Хёну распаковал вещи в убежище, но не прошло и недели, как он снова собрал их. А возле третьего убежища, которое он нашел, он встретил добрую женщину, которая жила вдвоем с сыном, который вскоре должен был пойти во второй класс средней школы. Оба были бетами.
Знакомство началось, когда он зашел в магазинчик купить рамён, а женщина, сидевшая на скамейке перед магазином и болтавшая с директором убежища, вдруг заговорила с ним.
Когда незнакомка начала расспрашивать о личном, Хёну насторожился. Женщина, заметив это, тут же извинилась.
- Мы часто видимся здесь, и похоже, я одна прониклась ложным чувством близости. Вам было неловко? Можете не отвечать. Еще раз прошу прощения.
От её искреннего извинения Хёну сам почувствовал себя неловко.
Услышав его смущенный ответ, женщина просияла.
- Как хорошо! Как раз ищу репетитора для сына. Не хотите попробовать?
- А... Я не из престижного университета...
- Это неважно. Мой сын еще в средней школе, так что ничего сложного. Если хотите, можно с проживанием. Правда, оплата будет не очень высокой.
Видя замешательство Хёну от неожиданного предложения, директор убежища, стоявшая рядом с женщиной, вмешалась:
- Она всю жизнь прожила в этом районе. Может, не стоит так настораживаться и попробовать хотя бы месяц? По-моему, хорошая возможность.
Когда даже известная своей высокой репутацией директор присоединилась к уговорам, он действительно заинтересовался. Он и так беспокоился, что в любой момент Тэгон может найти его. Жить в частном доме было гораздо безопаснее с точки зрения обнаружения, чем переходить из убежища в убежище.
Так Хёну, получив предложение работать репетитором с проживанием, перестал скитаться по убежищам.
Поскольку его оценки всегда были одними из лучших в школе, помогать мальчику с учебой было несложно. Ребенка, который в этом году пошел в среднюю школу, звали Джи Ёджун.
Хёну, тронутый тем, как Ёджун относится к нему как к родному брату, только через неделю проживания узнал, почему у мальчика нет отца. Ёджун спокойно рассказал, что несколько месяцев назад потерял отца и старшего брата в автокатастрофе в один день. Он сказал, что Хёну очень похож на его умершего брата.
- Поэтому мама, когда впервые увидела тебя, дома много плакала.
Какими должны быть чувства родителей, тоскующих по умершему ребенку? Вспомнив своих родителей, которые, не зная, жив ли их сын или мертв, просто молятся о его благополучном возвращении, Хёну той ночью, спрятавшись под одеялом, тихо рыдал, чтобы никто не услышал.
Как все дошло до этого? Очнувшись, он понял, что стал никчемным, постыдным сыном.
Он решил вернуться домой, как только заживут хотя бы раны на руках. Однако, вопреки этим обещаниям, раны не заживали, а с каждым днём на теле появлялись новые повреждения.
Чем больше Тэгон преследовал следы Хёну, тем больше был поражен. Тот исчез преднамеренно. Не использовал ни карты, ни интернет. Умело избегал всех возможных путей отслеживания.
Неплохо. Кто бы мог подумать, что это займет так много времени.
Течка Хёну был не за горами. Он снова проверил сообщество, но после дня удаления аккаунта не было зафиксировано ни одного входа.
Тэгон тяжело опустился на кровать Хёну. Запах в одеяле стал намного слабее, чем месяц назад.
Интересно, с каким альфой он собирается кувыркаться на этот раз.
От этой мысли Тэгон сжал кулак. На тыльной стороне ладони угрожающе вздулись вены.
В последнее время Тэгон часто страдал от удушья, затрудняющего дыхание, и боли в груди, словно она вот-вот разорвется. Когда его тошнило так, будто все внутренние органы переворачивались, он думал, что где-то поблизости омега перед течкой испускает отвратительные феромоны, но оглядываясь, никого не находил. Частота болей все увеличивалась.
Тэгон уткнулся носом в подушку Хёну и вдыхал оставшийся запах, пока не заболели легкие. Дыхание слегка восстановилось, и на душе стало спокойнее.
Первое, что он сделал, обнаружив исчезновение Хёну, - проверил, не покинул ли тот страну. К счастью, тот все еще был в стране, иначе поиски стали бы в несколько раз сложнее. В таком случае использованный транспорт был очевиден.
Как и ожидалось, на полученных записях камер междугороднего автовокзала обнаружился Хёну. Над кассой, где он купил билет, крупными буквами было указано место назначения.
Тэгон, знавший все связи Хёну как свои пять пальцев, нахмурился от неожиданного места. Это было место, где у Хёну не было никаких родственников или знакомых.
Значит, там что-то есть. Что-то, что даст Хёну еду и кров.
Тэгон немедленно начал поиски следов Хёну через правительственные учреждения и НПО (неправительственные организации), включая все возможные организации помощи омегам, но безрезультатно. Однако случайно он получил подсказку через разговор с лечащим врачом, который выразил обеспокоенность расплывчатыми словами в ответ на просьбу не сообщать о его состоянии родным.
"Мне вспоминается Мессия, казненный по закону."
На первый взгляд это звучало как беспокойство о последствиях, которые придется понести за сокрытие тайны, но Тэгон первым делом вспомнил послание апостола Павла.
То, что справедливость иногда реализуется за пределами закона.
Это был философский дискурс из изученной в детстве науки о правлении. Посланный Богом Мессия был казнен на кресте как изменник империи по закону. Закон стал инструментом несправедливости. Апостол Павел говорил, что справедливость - это не закон, а само сообщество, стремящееся к осуществлению справедливости.
Почему он раньше не подумал об этом? О приютах для омег, которые могут существовать вне закона.
Тэгон снова тщательно обследовал здания в районе конечной остановки автобуса, где вышел Хёну. На этот раз он изменил метод, сосредоточившись на подозрительных заведениях без вывесок, и вскоре список сократился до нескольких десятков.
Вскоре после того, как он подкупил нескольких омег и отправил их туда под видом бедняков, он получил информацию о существовании нелегальных убежищ для омег. И в одном из них нашел следы Хёну.
Как и ожидалось. Не имея определенного места, он переходил из приюта в приют.
Хёну, пробыв там меньше недели, исчез, затем его следы снова обнаружились в другом убежище в том же районе. А после третьего убежища все следы оборвались. Даже расширив радиус поиска и тщательно обыскав, больше нигде в убежищах для омег следов Хёну найти не удалось.
...Надеюсь, он не начал жить с каким-нибудь другим ублюдком.
От этой нелепой фантазии кровь едва не бросилась в голову, и Тэгон вскочил с места. Он хотел швырнуть подушку, которую держал в руках, но осознав, что она принадлежит Хёну, просто бросил её на кровать. Это была единственная вещь среди немногих оставшихся, которая все еще хранила запах Хёну.
Он всё выбросил. Даже не подозревая, что так получится.
Он своими руками вынес несколько мешков для мусора из комнаты Хёну. В груди горело. Уткнувшись лицом в подушку Хёну, спина Тэгона то вздымалась, то опускалась.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty