Центральная линия. Глава 14
Наконец кончив ещё раз внутрь Ха Джуна, Му Гём смотрел сверху на мужчину, который тяжело дышал, как рыба, выброшенная на берег. Нижнее отверстие, получившее изрядную порцию спермы, не могло как следует её удержать и всё выливалось обратно. Думая нереалистичные мысли о том, как хотелось бы кончать внутрь, пока этот плоский живот не раздуется, он вытащил член, глубоко загнанный внутрь, и поднялся.
Смуглое мускулистое тело, влажное от пота и телесных жидкостей, местами поблёскивало под приглушённым багровым освещением. Хотелось помыться, даже если потом снова заняться этим. Му Гём посмотрел на лежащего Ха Джуна и сказал:
- Надо смыть пот. Если хочешь помыться - иди мойся, хочешь ещё отдохнуть - отдыхай. Как хочешь.
Ха Джун слабо кивнул, лёжа на месте, Му Гём вышел из комнаты. Глядя на открывающуюся и закрывающуюся дверь, Ха Джун, лежавший на боку, на мгновение закрыл глаза.
Комната с одним только маленьким светильником была тёмной и тихой. Комната, которая была шумной от хлюпающих звуков совокупления, их с Му Гёмом стонов и скрипа каркаса кровати, стала безмолвной, словно ничего не было, кроме его собственного дыхания. Хотелось быстрее помыться до возвращения Му Гёма. Ха Джун опёрся руками о кровать, чтобы подняться.
Но всё тело до сих пор периодически подрагивало от ощущений, которые несколько раз прошлись внутри, как будто выворачивая его наизнанку. В руках и ногах не было сил, а кожа стала настолько чувствительной, что даже прикосновение простыни вызывало мурашки. Ха Джун сдался и решил полежать ещё немного. Он уже давно понял, что оставаться одному после секса - не особо приятное занятие, но ничего не поделаешь.
Впервые он это осознал, наверное, во время их третьего секса. Занимались, потом он заснул, почти потеряв сознание, а когда открыл глаза - Му Гёма не было. Он лежал один в тёмной комнате, куда проникал только слабый свет из окна.
На мгновение даже воспоминания о том, что было до потери сознания, стали туманными, словно оборвались, и от безысходности и страха он торопливо натянул халат, упавший на пол, и вышел из комнаты. Но гостиная, в которую он вышел, тоже была погружена во тьму, и его тоже нигде не было видно. Стоя бестолково и глупо, он пробормотал имя Му Гёма. И тут внезапно с балкона вышел Му Гём, чем изрядно напугал его. Зато воспоминание о том, как они потом лежали вместе, глядя на ночное небо, было приятным, и при мысли об этом он невольно улыбнулся.
Ха Джун считал тени листвы, видневшиеся за окном.
Листьев на деревьях стало больше с тех пор, как он впервые пришёл сюда, и цвет их стал насыщеннее. В детстве, когда мама обнимала его и плакала или жаловалась в никуда, Ха Джун вот так считал узоры на обоях. Тогда становилось чуть легче ждать, когда это время закончится, и главное - хорошо помогало сдержать слёзы, которые готовы были пролиться вслед за мамой.
Десять, одиннадцать, двенадцать.
Однако сегодня даже это простое действие - подсчёт листьев, немного утомило. Ха Джун перевёл взгляд на потолок.
...Бывает в жизни так, что то, что поначалу было нормальным, что поначалу радовало, постепенно становится грузом на душе. Время, проводимое с Му Гёмом, стало для Ха Джуна немного таким.
Неприятным это не назовёшь. Секс с ним хоть и немного тяжёлый, но действительно приятный. Даже не только из-за физического наслаждения - естественно, хотелось продлить время, проведённое вместе, хотя бы на минуту, на секунду.
Только вот когда он оставался один, после пылкой близости, он чувствовал, как за прожигающим тело удовольствием, подобно пеплу, оседала пустота. Поначалу это было лишь мимолётным настроением момента, но, как говорится, по крупинке собирается гора, видимо, и крупицы чувств тоже накапливаются. После секса с Му Гёмом тело всегда становилось чувствительным, будто с него содрали кожу. Как что-то размягчается, когда с него снимают кожуру, так и чувствительное тело влияло на душу, заставляя болезненно реагировать на то, что обычно было бы пустяком.
Он проводил ночи с мужчиной, на которого всегда смотрел только издалека. Хоть они и не встречались официально, но постоянно занимались тем, что подобает только любовникам. Секс, который поначалу только причинял боль, теперь полностью стал привычным для тела, и Ха Джун тоже, проводя ночи с Му Гёмом, несколько раз достигал оргазма, теряя рассудок и мучаясь от наслаждения.
Ха Джун до сих пор помнил то чувство гордости, которое испытал в первый день, когда заснул в доме Му Гёма, а потом они поехали вместе на машине. И моменты, когда радовался мелким проявлениям его доброты. С тех пор ничего не изменилось, но в какой-то момент после окончания близости, когда Му Гём первым покидал постель, вдруг накатывало ощущение, похожее на ту тоску и щемящую боль, которую он чувствовал, когда мечтал о Му Гёме в одиночестве, когда тот даже не знал о его существовании. В такие моменты Ха Джун немного терялся.
Как раз в этот момент Му Гём вошёл в комнату, вытирая волосы полотенцем. Ха Джун, к которому тем временем немного вернулись силы, поднялся, не отвечая.
У этого чувства, похожего на самобичевание, конечно, было множество причин, но не происходило ли это ещё и от того, что он не мог полностью удовлетворить Му Гёма? И сегодня его дразнили за то, что он не смог как следует выполнить то, чего хотел Му Гём.
Даже в пределах того, что знал Ха Джун, женщины, с которыми встречался Му Гём, были красивыми и сексуальными. Люди уверенные в себе и зрелые, которые хорошо знали свои достоинства, встречали людей с непринуждённой улыбкой и получали высокие оценки в своей области. Похожие на Му Гёма. Наверное, и в постели они были такими же.
По сравнению с такими людьми он сам был действительно неумелым и пресным во всём. Хоть он и не знал наверняка, но в сексе, вероятно, тоже был таким же. Для Му Гёма секс с Ха Джуном был лишь запасным вариантом для удовлетворения сексуальных потребностей, избегая скандалов, так что по сравнению с тем, что у него было раньше, это могло быть скучным и неинтересным.
Если бы знал, что так получится, стоило бы попробовать и встречаться с кем-то, и заниматься сексом, и хоть как-то стараться не отставать от других, даже если не очень хотелось. Тогда и ночи с Му Гёмом мог бы проводить более умело. Вот почему люди говорят, что нужно попробовать всё, что делают другие.
Ха Джун, желая восполнить слегка пошатнувшуюся уверенность в себе, сел на краю кровати и позвал Му Гёма.
От внезапного предложения Ха Джуна глаза Му Гёма, затенённые полотенцем, расширились, а потом он захихикал, видимо, что-то показалось ему забавным.
- Что? Оставил в покое, и рот зачесался?
- Кто сказал, что не хочу. Я только за.
Му Гём сел рядом на кровати и щёлкнул Ха Джуна по щеке. Он предложил это, желая сделать лучше, но Му Гём почему-то был в игривом настроении.
Ха Джун спустился с кровати и встал на колени между ног Му Гёма. Между ягодиц постоянно пыталась вытечь сперма Му Гёма, поэтому он подпёр лодыжкой, прикрывая дырочку.
Нежно облизывая ствол языком и сжимая губы, он заглатывал член Му Гёма. Длинный и толстый член Му Гёма не просто заполнял рот, а когда глотал целиком, каждый раз упирался в горло, поначалу даже тошнило, но теперь появилась сноровка, и он мог полностью поместить его в рот.
Раскрывая и сжимая горло, стимулировал головку, поворачивая голову влево-вправо, повторял движения вверх-вниз, посасывая член. Когда головка тёрлась о нёбо и слизистую горла, Ха Джун тоже чувствовал странно поднимающееся лёгкое наслаждение и постепенно усиливал нажим кончиков пальцев, лежащих на бедре Му Гёма.
Сверху раздался довольный вздох. Это было доказательством того, что Ха Джун всё делает правильно. Рука Му Гёма погладила голову Ха Джуна.
- Теперь действительно хорошо получается. У меня, видимо, есть талант обучать. Может, и я после завершения карьеры стану тренером?
Му Гём, который поначалу ругал, что и целоваться, и отсасывать не умеет, теперь хвалил. Сердце Ха Джуна стало пушистым, как молочная пена, и тёмные чувства, которые он испытывал немного раньше наедине с собой, тоже отступили и размылись.
Потом и сверху сможет делать лучше. С хорошим настроением ещё усерднее двигал головой, когда откуда-то послышался слабый жужжащий звук вибрации.
Му Гём, оглядываясь по сторонам, взял телефон, лежавший у изголовья кровати, посмотрел на экран, словно раздумывая, отвечать или нет, а затем поднёс его к уху.
Боясь помешать разговору, Ха Джун выпустил член изо рта. Му Гём мельком глянул вниз и потянул Ха Джуна за затылок. Поняв, что хочет сказать Му Гём, Ха Джун снова глубоко взял член в рот и продолжил сосать.
Му Гём ответил с раздражением. Хоть содержание беседы не мог разобрать, но до Ха Джуна слабо доносился голос собеседника. Не зная подробностей, он понимал по тону, что тот о чём-то просит.
- Ну, не знаю. Должно быть что-то интересное.
Му Гём, словно одобряя, нежно царапал и гладил голову Ха Джуна длинными пальцами, как расчёской. Когда Ха Джун потёр влажным языком место соединения головки и основания, голос говорящего по телефону Му Гёма слегка протянулся и стал томным.
- Ах... помню. Мм... в прошлый раз коротко поздоровались.
Этот голос вдруг показался сексуальным, и Ха Джун на мгновение остановился, а потом медленно стал двигать головой. Собеседник что-то долго говорил. Невольно навострив уши, но не расслышал, о чём речь.
- ...Понял. Завтра всё равно выходной.
Му Гём попрощался и повесил трубку. Рука, отложившая мобильник в сторону, снова поднялась к голове Ха Джуна и, поглаживая, он сказал:
- Дела появились, придётся уйти.
Сказав так, протянул руку, чтобы поднять Ха Джуна. Ха Джун вынул то, что держал во рту. Нахмурившись, недовольным тоном он произнёс:
На эти слова Му Гём слегка расширил глаза, а потом опять что-то показалось ему забавным - рассмеялся с неловким выражением лица. Му Гём часто так реагировал во время секса, но, честно говоря, Ха Джун до сих пор не понимал, почему он так делает.
- Вот это да, тренер Ли Ха Джун.
- Имею в виду - добросовестный.
Ха Джун снова взял член Му Гёма в рот. Сильнее втянул щёки и быстрее задвигал головой вперёд-назад. Долго так сосал, и заметил, как низ живота Му Гёма слегка дрогнул. Это была его физиологическая реакция или привычка, которая проявлялась при приближении оргазма во время минета.
Глухой низкий стон. От одного только этого голоса, пропитанного жаром, который можно было услышать только во время секса, сердце Ха Джуна забилось сильнее, и он зажмурился. Большая ладонь легко сжала голову Ха Джуна.
Му Гём, сидевший на кровати, поднялся. От того, что он резко встал, член стал выскальзывать изо рта, и Ха Джун торопливо потянулся за ним, поднимаясь на колени, когда член глубоко протолкнулся внутрь.
Из губ Ха Джуна вырвался звук, смешанный из дыхания и стона.
- Хаа, я буду двигаться, так что держи во рту.
Ха Джун слегка кивнул. Когда сосал сам, то уже мог применять кое-какую технику, но когда Му Гём засовывал в рот и двигался - это было другое дело. Трудно было сразу следовать за темпом сжатия и расслабления горла или контролировать дыхание, оставалось только сосредоточиться на том, чтобы сжимать член до тех пор, пока Му Гём не кончит.
Поэтому Ха Джуну казалось, что когда он сосёт сам, должно быть приятнее, но Му Гёму почему-то нравилось иногда, как сейчас, засунуть в рот и самому двигать бёдрами. Пока он напрягал щёки, чтобы не ослабить силу сжатия губ, член Му Гёма скользил от губ через весь рот до самого горла.
Не то чтобы это не нравилось. Когда неровный ствол тёрся о слизистую по бокам рта и языка, а головка скребла нёбо, входила и повторяла скольжение до горла, каждый раз странное наслаждение, словно щекотка, отдающееся в ушах, затуманивало сознание. Но всё же дышать было пока немного неудобно.
В какой-то момент, когда заглушённые стоны и влажные звуки от члена, входящего между губ, становились всё громче, член Му Гёма дёрнулся во рту Ха Джуна. Поняв, что наступил момент семяизвержения, приготовился проглотить, но член Му Гёма выскользнул наружу.
Из-за этого сперма, которая должна была излиться в рот, потекла по губам, опухшим больше обычного от долгого трения. Му Гём, держа толстый член, изливающий сперму, потёр им по лицу Ха Джуна, и мутная белая жидкость попала на щёки и уголки рта. Ха Джун закрыл глаза и позволил ему вволю измазать свое лицо спермой.
Кончающий Му Гём долго тёрся членом о лицо Ха Джуна, наконец достиг финала - коротко вздохнул и отпустил руку, державшую член. Затем подсунул руки под мышки Ха Джуна, который всё ещё сидел на полу, обнял и поставил на ноги. Аккуратно уложил Ха Джуна по диагонали на кровать, окинул взглядом его тело, а потом снова хихикнул, будто что-то показалось забавным.
- И сверху, и снизу течёт - это шедевр.
На этот раз даже лицо до сих пор невозмутимого Ха Джуна сразу покраснело. Когда он вытер тыльной стороной ладони сперму с лица и резко встал, ноги, долго стоявшие на коленях, подкосились.
- Красиво выглядит, а ты злишься.
Оставив позади Му Гёма с его противными шуточками, Ха Джун зашёл в ванную, где всегда мылся.
Несмотря на то что он часто ей пользовался, ванная по-прежнему оставалась похожей на отель - никаких признаков жизни, разве что количество банных принадлежностей понемногу убывало при каждом посещении. Он открыл воду и встал под неё.
Со звуком, похожим на дождь, тонкие струи с сильным напором падали на голову Ха Джуна. Подставляясь под воду, он почистил зубы, открыл рот, набрал воды и несколько раз прополоскал. Намылил руки и смыл сперму с лица, помыл голову. Выдавил гель для душа и помыл тело.
Взяв в руки висевшую лейку душа, он оттёр телесные жидкости с ног и ягодиц, поставил одну ногу на край ванны и медленно засунул пальцы между ягодиц.
В первые пару раз было нормально, и он не знал, но потом, когда без всяких причин заболел живот и он усердно думал о причинах, понял, что живот болит именно в те дни, когда занимался сексом с Му Гёмом. Оказалось, что такое может быть, если кончать внутрь, поэтому с тех пор при мытье обязательно промывал и внутри.
Осторожно выскребая сперму пальцами, выпрямился, и вдруг что-то мягкое и маленькое, как комок, поднялось к груди. Сердце, которое ещё недавно стало тёплым, как подогретое молоко, от похвалы Му Гёма, теперь забурлило, как перегретая кастрюля, готовая выкипеть. Ха Джун поспешно поднял лейку душа к лицу.
«Что, чёрт возьми, с ним творится в последнее время?»
Ха Джун долго стоял под струями воды.
Помывшись, он вышел из ванной в халате. В том самом халате, который купил Му Гём и который он принял, подумав, что на мгновение они стали похожи на парочку. Му Гём, похоже, собирался в гардеробной - оттуда чувствовалось движение. Ха Джун тоже оделся, взял телефон и сумку, затем сел на стул у письменного стола и стал ждать, пока Му Гём закончит сборы.
Взгляд Ха Джуна рассеянно упал на стол, он провёл ладонью по гладкой деревянной поверхности, а затем медленно наклонился и положил на неё голову, как делал в школьные годы, когда хотел поспать. Видимо, потому что давно не занимались этим или из-за интенсивности, сегодня он чувствовал себя особенно уставшим.
Но вскоре послышался стук в дверь, и Ха Джун быстро поднялся.
Му Гём, причесавшийся и одетый, стоял в дверях и говорил это. Ха Джун покачал головой и встал со стула.
- Нет. Что я буду делать один в пустом доме? Тоже поеду.
Му Гём позвал его жестом, и Ха Джун, закинув сумку на плечо, последовал за ним. Молча спустились на лифте, дошли до парковки и сели в машину - всё это время Ха Джун молчал.
Сначала Му Гём давал ему кредитную карту, говоря ехать на такси, но в последнее время почти всегда подвозил домой на машине. Из-за мамы часто так делать нельзя было, но ночевать Ха Джун оставался уже несколько раз. В последнее время, как ни посмотри, совершенно нет поводов расстраиваться, так почему же он постоянно чувствует такую тоску? Ха Джун всё больше не нравился сам себе.
Поэтому, когда такой вопрос сорвался с его губ, он сам смутился. Как тренер он не собирался вмешиваться в личную жизнь спортсмена Му Гёма, за исключением тех моментов, когда они занимались сексом. Однако, к счастью, Му Гём ответил без особых признаков недовольства.
- Младший брат представителя агентства занимается бизнесом. Сегодня вечеринка по случаю открытия отеля, попросил прийти.
Слушая равнодушный ответ и кивая головой, Ха Джуну, честно говоря, было любопытно совсем по другому поводу.
Кто тот человек, о котором Му Гём сказал, что всё ещё помнит, с кем в прошлый раз лишь поздоровался? Женщина ли это? И если так, то едет ли он туда из-за этой женщины? Хочет ли он встретиться с ней настолько, что прервал минет, и как только закончился секс с ним, сразу привёл себя в порядок, чтобы поехать туда - вот что его интересовало.
Но какое он имел право интересоваться этим, и даже если интересовался, как мог спросить об этом?
Расстояние от дома Му Гёма до дома Ха Джуна на карте не такое уж близкое, но всегда казалось удивительно коротким. Машина Му Гёма остановилась возле жилого комплекса, где он обычно высаживал его. Выходя, Ха Джун ни к месту поучал:
- Не гуляй допоздна, раз отдыхаешь. И не перебирай с выпивкой.
- Интересно, слышал ли наш тренер про Ким Му Гёма и его самоконтроль.
Му Гём, небрежно откинувшись на руль, ответил с расслабленной улыбкой. Ещё бы он не слышал. В личной жизни у Му Гёма было немало поводов для нравоучений, но как спортсмен он славился железной самодисциплиной.
Удивительное дело. Когда Ха Джун впервые встретил Му Гёма, тот втайне от взрослых курил, а теперь оказалось, что Му Гём вообще не притрагивается к сигаретам, зато сам Ха Джун стал тем, кто время от времени покуривает. Когда он получил травму и решил уйти из спорта, в момент крайнего душевного смятения, впервые взяв сигарету в рот, он вспомнил именно того шестнадцатилетнего Му Гёма.
Эта перемена ролей казалась забавной, и то, как много времени прошло, ощущалось так остро, что невольно появилась слабая улыбка.
Коротко попрощавшись, он закрыл дверцу машины. Ха Джун немного проводил взглядом уезжающую машину Му Гёма, а затем поспешно отвернулся.
В душе ему всегда хотелось смотреть, пока его машина не скроется из виду, но он волновался, что Му Гём увидит его в зеркале заднего вида и подумает, что он слишком навязчив.
Ха Джун достал из кармана сигарету и закурил. Маленький красный огонёк мерцал, догорая, а тонкий белый дым растворялся в ночном небе.
…Любой огонь рано или поздно гаснет.
Когда начинал заниматься футболом, уже то, что говорили о его таланте, казалось удивительным и невероятным. Когда его выбрали как перспективного игрока и дали стипендию, он удивился заново, как тогда, когда впервые услышал о своём таланте. Однако к тому времени, когда его призвали в молодёжную сборную, похвалы о таланте или университетские стипендии уже не казались удивительными.
Когда впервые попал в национальную сборную, руки дрожали так, что не мог даже завязать шнурки, но позже привык к самим вызовам и хотел по-настоящему поиграть в матче, хотя бы запасным. Когда стал выходить на поле в качестве запасного, захотелось стать основным игроком.
В старших классах однажды он сам себе показался смешным и вскользь сказал товарищу по команде, что, видимо, у него больше амбиций, чем он думал. Тогда друг, чей шкафчик был рядом с Ха Джуном, засмеялся и ответил: «Как можно заниматься спортом без таких амбиций?»
Бросив спортивную карьеру, и то, и другое - всё стало прошлым.
Но почему-то в последнее время Ха Джун иногда вспоминал те времена.
Пожалуйста, не забывайте про спасибо и реакции, а то покусаю.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty