Рывок. Глава 193. Экстра 16
- И это тоже... давай приведём в порядок.
Не решившись сказать, чтобы удалил, предложил создать папку и засунуть всё туда, но Джэ Гён спросил:
Сделал ещё более недовольное лицо.
- Если другие увидят, будет неловко.
- Зачем другим смотреть в мой телефон? И что если увидят?
В голосе Джэ Гёна всё больше проступали эмоции. В конце концов он снова стал упрекать Джи Хона:
- Да где в мире найдется отец, который даже этого не делает? Хён, вы правда слишком жестокий! Установили всего два приложения!
- Эй, этих двух хватает с головой! Зайди на форум для беременных, все говорят, что двух достаточно! И почему я жестокий? У меня тоже все фото и видео в телефоне есть. Каждый перерыв разглядываю. Думаешь, ты один помешанный на своём ребёнке?
- Если хён смотрит один, кто об этом узнает? Надо другим показывать и хвастаться. Толку от того, что сто дней подряд пялиться одному? Если уж, хён, вы так помешаны на своём ребёнке, то ведите себя соответственно - быстро ставьте на заставку телефона и в профиль мессенджера тоже.
Сказав это, Джэ Гён тут же потянулся за телефоном Джи Хона, заявив, что сам всё сделает. Джи Хон в ужасе швырнул телефон Джэ Гёна на диван, прижал свой к груди и отступил назад.
- Нельзя, ни в коем случае нельзя!
- Почему нельзя? Сами говорите, что помешаны на ребёнке.
- Есть такая штука как общественный имидж! Я фанат своего ребёнка, но не хочу, чтобы другие об этом узнали!..
- Мой малыш такой милый, что умереть можно, а вы ещё тут что-то скрываете.
Джэ Гён забрал свой телефон обратно и проворчал.
- Эй, у моего малыша ещё ничего не видно: ни глазок, ни носика, ни ротика, а ты уже говоришь милый, кто тебе поверит? Только и услышишь: у этого папашки совсем крыша поехала.
- А фото, где глазки-носик-ротик видно, вы точно не поставите.
Джэ Гён фыркнул с усмешкой, сел на диван в позе по-турецки и уставился в телефон.
Форма глаз, носа и рта ещё такая невыразительная, что на УЗИ толком не разберёшь, какие уж там могут быть фото, где всё видно.
- Если есть, дай посмотреть. Я тут же поставлю в профиль мессенджера. - Джи Хон воинственно выкрикнул. Джэ Гён искоса глянул на него и равнодушно бросил:
От неожиданных слов Джи Хон невольно рассмеялся.
- Джэ Гён-и, ты что, мой ребёнок? Я тебя родил?
На этот вопрос, произнесённый с улыбкой, Джэ Гён ответил:
И опустил голову. В таком положении он некоторое время бесцельно тыкал в свой телефон, потом снова украдкой поднял голову и с лицом, где смешались скрытая обида и расстройство, сказал:
- Хён, вы теперь будете считать милым только своего ребёнка?..
Сказав это, он снова опустил голову, видимо, от смущения - оба уха покраснели. Затылок тоже пылал.
Естественно. До сих пор стоило только сказать ему “милый”, как он закатывал истерики и буянил, а теперь собственными устами спрашивает, не перестанет ли его считать милым. Конечно, стыдно. Неловко и позорно до смерти. Но это было настолько мило, что у него закружилась голова.
Джи Хон чуть не выронил телефон. Кое-как сжал пальцы и удержал, но раз помутившийся разум было трудно привести в порядок.
Не сошёл ли он с ума? Такая туша под два метра ростом - и настолько милая. Такое вообще возможно? Нет, возможно или нет - это уже не важно, но чтобы отец ребёнка был настолько милым... это же незаконно?.. По крайней мере, это точно нарушение общественной морали. Издревле родители должны вызывать у детей уважение, а дети должны получать от родителей ласку, но если папа такой милый, что делать ребёнку? А что делать мне?
Джи Хон дрожащим голосом позвал Джэ Гёна.
- Ты... когда уезжаешь? Во сколько выезжаете?
- Хён Мин У сказал, что приедет в десять.
Джэ Гён по-прежнему с опущенной головой теребил телефон, отвечая. И это тоже было мило.
Джи Хон проверил время на своём телефоне. Без десяти минут восемь. У Джэ Гёна, естественно, и у него самого до работы ещё было время. Из дома нужно выйти только в половине девятого, значит, оставалось примерно сорок минут. Если ехать на такси, то и пятьдесят минут возможно.
Закончив подсчёты, Джи Хон тут же швырнул телефон на диван. Одной рукой развязал галстук, другой схватил сидящего на диване Джэ Гёна, поднял и сказал:
- Тогда давай сейчас один разок.
После отъезда Джэ Гёна в Чинчхон Джи Хон в тот же день поменял фото профиля в мессенджере. Не хватило духу поставить фото с лицом Джэ Гёна, поэтому выбрал снимок, где видны только его руки. Когда-то Джэ Гён за раз съел пять сетов “Биг Мака”, и тогда для записи сфотографировали. Чтобы показать количество еды, высыпали всю картошку фри на поднос, выложили гамбургеры в ряд и сняли сверху, как с высоты птичьего полёта. Там попала в кадр рука Джэ Гёна, тянущегося за гамбургером.
“Что это такое? Кто посмотрит - подумает, что это фото какого-то фудфайтера*.”
Прим.: Фудфайтер - участник соревнований по скоростному поеданию пищи. Данный термин происходит от английского словосочетания "food fighter", что буквально означает "боец с едой".
Узнав, что Джи Хон поменял фото профиля, Джэ Гён со скоростью света снова установил мессенджер, посмотрел на фото и тут же позвонил с претензиями. Джэ Гён говорил, что неужели он для этого заново устанавливал мессенджер, и требовал быстро поменять на фото, где хорошо видно лицо, но Джи Хон никак не мог на это решиться. Это был лучший компромисс, выбранный с учётом и его общественного имиджа, и семейного мира.
- И глядя на это, кто назовёт фудфайтером? Даже прищурившись, видно, что это рука Квон Джэ Гёна.
Ну правда же! Где в мире найти фудфайтера с такими большими, красивыми и сексуальными руками? По размеру рук, по выступающим на тыльной стороне сухожилиям - кто угодно поймёт, что это руки Квон Джэ Гёна. Длинные пальцы с толстыми суставами - это точно Квон Джэ Гён. Глядя только на руки, кажется, что видишь и лицо.
«Я выбрал, и выбрал действительно хорошо.»
Джи Хон с гордостью весь день разглядывал фото своего профиля.
- Кстати, Чон тэри, фото в профиле - это тот человек, да? Билл Кос или как его там.
На слова заместителя менеджера Нама Джи Хон, вылавливая мясо из кукпаба(суп с рисом), переспросил:
- А? Нет разве? Есть же знаменитый фудфайтер. Похоже на фото с его инстаграма.
Когда Джи Хон с ложкой в руке ничего не ответил, заместитель менеджера Нам быстро проверил профиль Джи Хона на своём телефоне.
- А... может, не он? Да и правда, для того парня еды маловато. Тогда кто же это?
Заместитель менеджера Нам, который не ел, а только пялился в телефон, наконец широко раскрыл глаза:
- А, понял! Случайно не ваш муж?
Вместо ответа Джи Хон только раз повёл глазами, а потом снова принялся за еду. Угадавший заместитель менеджера Нам принялся охать-ахать какими-то странными восклицаниями, снова разглядывая фото.
- Для сокрытия личности же. Ах, подходит ли в этой ситуации выражение "сокрытие личности"? В любом случае, раз специально выбрали фото, которое сразу не узнать, значит хорошо выбрали.
Поначалу Джи Хон тоже так думал. Обычно такие фото должны быть устроены так: первый раз посмотришь - не поймёшь, второй раз - узнаёшь, а в третий раз должен суметь дорисовать в воображении даже лицо, которого на фото нет. И это фото как раз такое.
Но прошла почти неделя с момента смены профиля, а всё, что он слышал, это: “Что за фото? Это ты? Когда переквалифицировался в фудфайтера? У тебя что, токсикоза нет? А руки у тебя всегда такие большие были?” - так что он начал сомневаться в себе.
- По характеру Чона тэри никто и подумать не мог, что он поставит в профиль мессенджера фото мужа. Я тоже поэтому сначала подумал, что это фото фудфайтера.
- А что? Расстроился, что не узнают?
Джи Хон быстро покачал головой и, наливая воду в стакан, сказал:
- Гораздо лучше, когда не узнают, чем когда узнают и начинают болтать всякую ерунду.
Глядя на посерьёзневшего Джи Хона, заместитель менеджера Нам рассмеялся.
- В бассейне крепко досталось, да?
Три дня назад Джи Хон наконец записался в бассейн рядом с домом. И пошёл на свободное плавание в восемь вечера, а вернулся совершенно измотанный. Подумал, что погода начинает становиться жарче, как раз время наплыва народа в бассейн, и действительно - в каждой дорожке набилось человек по двадцать.
Джи Хон пошёл на дорожку для продвинутых, где было меньше всего людей, но это была роковая ошибка.
Если не считать дорожек для профессиональных спортсменов, то люди, занимающие дорожки для продвинутых в будние вечера, в любом бассейне одинаковые. В основном это были местные завсегдатаи, прикрывающиеся статусом мастеров плавания, довольно преклонного возраста. Поэтому при отличных навыках выносливость у них была так себе, и после того, как они приходили и проплывали метров 800 на полной скорости, дальше они в основном жались к бортику бассейна и болтали.
И у них была пугающе хорошая коммуникабельность. Настолько хорошая, что даже с незнакомым лицом первое приветствие обязательно было:
С Джи Хоном было то же самое. Словно старший сержант встречает новобранца, сказали:
- Ну, пришёл? - а потом сразу:
- Правильно, надо приходить, надо плавать, - и кивнули.
Этот тон был настолько естественным, что Джи Хон даже растерялся: а эти люди меня знают? Может, это какие-то дальние родственники, которых я не помню?
Конечно, нет. Все были совершенно незнакомые дяди и тёти.
Хотя нет, знакомые были. Точнее, Джи Хон их не знал, а они знали Джи Хона. Это были люди, которые запомнили лицо Джи Хона, увидев его по телевизору или в новостях. Увидев Джи Хона, они обрадовались, как будто встретили соседа, и принялись говорить всякое: “Почему муж с тобой не пришёл? Наверное, занят подготовкой к олимпиаде? А после олимпиады пусть придёт показать, как плавает. Давай устроим соревнование по плаванию.”
А те, кто не знал Джи Хона, им существование мужа было до лампочки, зато они всячески интересовались: “Сколько месяцев? Почему живот уже так сильно вырос, двойня что ли? Когда роды? А это ведь дорожка для продвинутых, зачем сюда пришёл? Плавать умеешь? Аквааэробика разве не лучше?”
Пожалуйста, не забывайте про спасибо и реакции, а то покусаю.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty