Seayard. Глава 106
Мужчина внимательно изучил выражение лица Ли Унхи. Пустые зрачки, как у мёртвого животного.
…Разочаровался? Ты наконец-то разочаровался?
Да, посмотри же, за что ты пытался цепляться. Неужели ты пытался защитить всего лишь эту помойку? Вспомни, чья была та единственная рука, что спасла тебя из ямы, кишащей червями…
- Идите скорее, Унхи-щи, вам тоже нужно поесть. Ведь это всё устроено ради вас.
Сладким, как растопленная карамель, голосом мужчина протянул ему руку. Возьми мою руку. Стоит тебе только взять эту руку, и твоя жизнь станет иной, не такой, как у них.
Ли Унхи протягивает свою белую руку. Медленно, прямо к нему. Её тепло касается его огрубевшей ладони. Ах, от пронзительного удовольствия мужчина издал непристойный стон.
Да, и как такой, как ты, может стать бетой? Это же всё равно что кастрировать тебя. Ты должен быть рядом со мной. Как омега, ты должен оставаться при мне.
Ли Унхи покорно принял эскорт мужчины. Место, к которому они подошли, было единственным свободным. Это было место во главе стола.
- Вот оно, ваше место, Унхи-щи.
Когда он поднял крышку-клош, похожую на колокольчик, показалось аппетитное мясо лобстера. Никто к нему не притронулся. Потому что оно предназначалось не кому-то другому, а для того, чтобы оказаться в глотке Ли Унхи.
Белая рука Ли Унхи вцепилась в мясо лобстера.
- Эй, твою мать, куда руки тянешь!
- Почему только тебе особое отношение! - взбесившись, закричал Ли Иджун. Его похожие на грабли руки, с которых капала жадность, потянулись к Ли Унхи. Мужчина с силой шлёпнул по этой руке, толстой, как свиное копыто.
Ли Унхи, находясь под его защитой, спокойно ел. По его белому запястью стекал сок. Ли Унхи ел, стиснув зубы, словно сумасшедший. Притягивая к себе взгляды всех присутствующих. С трудом выдерживая тяжесть короны.
- Верно, вот так и нужно есть.
«Если будешь хорошо меня слушать, твой путь всегда будет таким же сияющим», - тихо прошептал мужчина.
Ах, может, потому что день рождения…
Было чувство, будто рождаешься заново.
Ли Унхи вёл себя невероятно сладко. Словно язык во рту.
Язык во рту. Его можно было заставить двигаться как угодно, говорить что угодно. И в любой момент можно было крепко прикусить, заставив корчиться от боли.
Ли Унхи так покорно оставался в его руках. От одного того, что его рука сжимала предплечье Ли Унхи, от одного того, что в его объятиях была грудь Ли Унхи, мужчину охватывало томное удовлетворение.
Казалось, он был настолько великодушен, что мог бы исполнить любую его просьбу.
Заметив это, Ли Унхи, прижимаясь к мужчине, осторожно позвал его.
- Можно ли достать мазь для птички? Кажется, ей не становится лучше…
Если он проявлял безграничное милосердие даже к ничтожной маленькой птице, то что же будет, если речь пойдёт о человеке, с которым он хоть раз перемолвился словом?
Внутри Ли Унхи спит монстр. Комплекс жертвы, уверенность в том, что он - существо, которое кого-то сломало.
Поэтому он бессознательно продолжает совершать действия, чтобы это искупить. Защищает слабых, заботится о младшей сестре. Даже когда его собственное тело разрывают на части.
Форма существования, донельзя глупая.
И то, что его сердце было так грубо и плотно заполнено всем этим, было настоящей проблемой. Ведь там не оставалось ни малейшей щели, куда мог бы протиснуться сам Ли Унхи?
А вместе с ним и этот мужчина.
Ему хотелось немедленно украсть эту птичку, но проблема была в лице Ли Унхи. Оно стремительно бледнело. Неужели ты так волнуешься, что сходишь с ума? Да ты, кажется, готов оторвать собственное крыло, лишь бы ей помочь.
И сейчас, глядя на нее, эта птица так похожа на Ли Унхи, словно он сам ее выносил и родил.
Нет, а может, он втайне отложил яйцо и потихоньку высиживал его, пока птенец не вылупился?
- Может, сходим куда-нибудь вместе?
Ли Унхи, словно испугавшись, глубоко прижался к мужчине. Это было инстинктивное движение. Чувствуя, как удовлетворение туго сжимает грудь, мужчина поднял Ли Унхи на руки.
Сразу после этого он направился с Ли Унхи на птичий рынок. Ли Унхи, следовавший за ним с глазами, полными тревоги, расслабился, услышав щебет птиц со всех сторон.
Ха, так вот оно что, он среди своих друзей? Слабые существа обычно чувствуют себя в безопасности, когда сбиваются в стаю.
Они купили мазь на одном из прилавков, выстроившихся по обе стороны, и немного осмотрелись.
Среди прочего в глаза бросилась цветочная лавка. Мужчина купил одну пышную розу и заложил её ему за белое ухо. Когда влажные лепестки коснулись бледной кожи, он стал выглядеть дьявольски-прекрасным.
В тот самый момент, когда мужчина медленно улыбался, думая, что на такое лицо слетятся, истекая пеной, целые рои насекомых, кто-то крепко схватил его за предплечье.
На мгновение по всему телу пробежали мурашки. Казалось, будто что-то змеиное обвило всё его тело. Словно кожа с сухим треском рвалась и слезала, как змеиная шкура.
Процедив сквозь зубы ругательство, он обернулся и увидел старуху в обличье жалкой торговки. Она что-то подсовывала мужчине.
Опустив взгляд, он увидел, что в руках старухи были пёстрые ткани.
Несмотря на то, что неприятное чувство, будто мозг раскалывается на части, никуда не делось, мужчина медленно позволил улыбке появиться на своих губах. Взяв за край и расправив ткань, он увидел, как скользкий материал со струящимся шуршанием упал вниз. Когда он приложил его к бледной коже, это выглядело безумно красиво.
- Что это? - спросил Ли Унхи губами, такими же красноватыми, как и ткань.
…Да, ты, конечно, не знаешь, что это традиционный свадебный наряд этой страны. Старуха, значит, приняла Ли Унхи за мою жену.
Мужчина достал из кошелька пачку купюр и протянул старухе. Даже при этом он напряг всё тело, боясь случайного прикосновения. Если бы хоть кончик этого длинного жёлтого ногтя коснулся его, мужчина бы без колебаний отрезал эту часть своего тела.
Старуха, округлив глаза, несколько раз поклонилась и, прихрамывая, исчезла. Всё внимание мужчины уже было приковано к красноватой ткани в его руках.
Глядя на неё, как сквозь неё таинственно просвечивают его пальцы, мужчина зловеще улыбнулся.
…Говорят, конец любви - это расставание или свадьба.
Сможем ли мы пожениться?.. Что будет, если я сделаю предложение? Чем его шантажировать? Мужчина погрузился в свои мысли, а его глаза стали тёмными и мрачными, как чёрное болото.
В тёмных зрачках мужчины, уткнувшегося лицом в красноватую ткань, отразился бледный Унхи.
Ли Унхи схватил мужчину за предплечье, спрашивая, сильно ли ему было неприятно. Мужчина провёл языком по нижней губе.
Не зная, что это за одежда и что она означает, Ли Унхи покорно согласился. Словно давал клятву, что станет поистине моим, и только моим.
Мужчина, думая, что они заключили клятву на всю жизнь, улыбнулся, уткнувшись губами в красноватую ткань. Словно принося вечный брачный обет.
А ночью, по возвращении на круизный лайнер, сердце мужчины, подслушавшего тот разговор, с глухим, мокрым шлепком рухнуло на пол. Было чувство, будто кровь хлынула из него и залила палубу.
Он только что вышел из душа, где мылся с навязчивой одержимостью. Особенно предплечье, за которое его схватила та торговка, - он тер его снова и снова с такой одержимостью, словно собирался отрезать. Он смог остановиться лишь тогда, когда кожа стала багрово-красной.
И первое, что он обнаружил после этого, был его любимый, прячущийся в углу комнаты. Он сидел, отвернувшись к стене и сильно сжавшись в комок. Одной рукой он прикрывал рот, что-то шепча. Он всегда так разговаривал по телефону - уткнувшись головой в угол, чтобы его не было слышно.
Он разговаривал с младшей сестрой. В комнате повисла до странного гнетущая тишина. Лишь тихий шепот, казалось, сотрясал стены.
Мужчина, замедляя шаг, подошел к нему.
[…Оппа, так ты что, выйдешь замуж за этого человека?]
Тук, тук, тук, тук, тук… От одного слова, внезапно вылетевшего из трубки, сердце мужчины бешено заколотилось.
- Что за замужество? О чём ты вдруг?
Он почувствовал, как Ли Унхи мельком бросил на него взгляд.
[Оппа, ты что, даже поговорок не знаешь? Говорят же, если тебе нравится невеста, то и к её родне будешь добр. Может, он пытается мне понравиться, потому что хочет на тебе жениться?]
Слушая сестру, болтавшую с несвойственной ребёнку распущенностью, Ли Унхи беспокойно заёрзал.
[Совсем с ума сошёл. Оппа, так ты что, его используешь, что ли? Просто высосешь всё самое сладкое и выбросишь?]
На её болтовню в духе «я и не знала, что мой оппа такой» и «разве ты не должен взять на себя ответственность?», мужчина тихо хмыкнул.
Но от слов, прозвучавших следом, сердце мужчины беспомощно ухнуло вниз.
- Я должен жениться, если смогу…
