Поцелуй на поле. Глава 56
▶️ [Илья-щи, мне пришёл конверт. Вы можете сейчас приехать?]
Илья сидел на заднем сиденье такси и водил пальцем по горячему экрану телефона. На дисплее отображалось сообщение, которое Юн Чахён отправил ему несколько минут назад. Бросив взгляд на проносящиеся за окном вечерние улицы Лондона, Илья быстро напечатал ответ.
Эта тревожная новость заставила Илью сорваться с места посреди ночи. Для популярных спортсменов страдания от слухов и сплетен - обычное дело, но в случае с Чахёном все зашло слишком далеко. Илья знал, что с начала плей-офф тот испытывал огромный стресс из-за этой истории. Он живо помнил встревоженное лицо Чахёна, когда тот просил его о помощи.
Илья посмотрел на свое отражение в окне и почувствовал укол тревоги. В глубине души он корил себя за то, что произошло. Случайная фраза, оброненная им в компании друзей, разрослась как снежный ком и перегородила Чахёну дорогу. Юн Чахён, который считал его близким другом и делился с ним своими сокровенными мыслями, был глубоко разочарован его поступком.
Илья надеялся, что Чахён сможет снова ему доверять. Он хотел вернуться к тому времени, когда они вместе обедали и делились секретами. То, что Чахён снова обратился к нему за помощью, было неожиданностью и, возможно, последним шансом все исправить.
Такси быстро домчало его до тихого, малолюдного района. Адрес, который Чахён указал в конце сообщения, не был его домашним. Это был не клубный центр Винчестера и не какое-либо другое место, подходящее для встречи. Илья с нетерпением смотрел в окно, пока они ехали по тихой улице.
Такси остановилось у большого отдельно стоящего дома, который вполне можно было назвать особняком. Илья выскочил из машины и почти бегом направился к саду, а затем к крыльцу. Он нажал на кнопку звонка.
Дин-дон. Через несколько секунд послышались шаги. Илья выпрямился, и в тот же момент дверь распахнулась. В дверном проеме стоял высокий мужчина, лицо которого было скрыто ярким светом из дома.
«Так это его дом», - подумал Илья и, глядя на возвышающегося над ним мужчину, медленно произнес:
- Здравствуйте, - ответил Миша и окинул Илью оценивающим взглядом. Его взгляд, несмотря на кажущуюся мягкость, был каким-то отстраненным. Не высокомерным или настороженным, а скорее безразличным. Он смотрел на него точно так же, как и при первой их встрече. Юн Чахён, стоявший рядом, ничего не заметил, но Илья это почувствовал.
Он немного помедлил на пороге, и тут изнутри донесся знакомый голос:
- Не ожидал, что вы так быстро приедете, Илья-щи.
- Конечно, я подумал, что дело срочное. Если Чахён-щи просит о помощи, я должен сразу же прийти.
Как только Чахён дал свое согласие, Миша отошел в сторону, освобождая проход. Этот жест, словно разрешение войти, напоминал действия привратника. Его высокий рост, почти касающийся потолка, еще больше усиливал это впечатление. Илья быстро поклонился и протиснулся в узкий проем.
Юн Чахён стоял посреди гостиной и ждал его. Илья поспешил к нему. Заметив его торопливый взгляд, Чахён заговорил первым:
- Извините, что так поздно. Неожиданно получилось.
- Что вы, я же сам предлагал свою помощь... Спасибо, что позвали.
Чахён слегка наклонил голову, словно изучая лицо Ильи.
- Нет-нет. Винчестер вышел в финал, не до отдыха сейчас. И, хоть с опозданием, поздравляю вас.
Илья улыбнулся, стараясь выглядеть как обычно. Но Чахён не ответил, продолжая молча смотреть на него.
В гостиной повисла неловкая тишина. Илья переминался с ноги на ногу, не зная, куда деть глаза, и в конце концов решил начать разговор. Разговор о том, зачем он пришел сюда, о том, что ему нужно было увидеть.
- Чахён-щи, вы сказали, что пришёл конверт...
- А, это, - Чахён как ни в чем не бывало достал конверт из заднего кармана брюк.
Илья сделал шаг вперед, но Чахён, подняв конверт, словно собираясь отдать его, тут же опустил руку обратно.
Взгляд Ильи жадно следил за рукой Чахёна, и наконец, хриплым голосом он спросил:
- Вы знаете, от кого оно? Когда оно пришло?
- Что внутри...? Какие фотографии? - Илья почти выкрикнул эти слова, сделав еще один шаг вперед.
- Фотографии? - спокойно переспросил Чахён, склонив голову набок.
Илья замер, не отрывая взгляда от Чахёна, удивленный его реакцией.
- Ну, тот, кто вас преследует... Вы же сказали, что пришёл третий конверт. И попросили меня приехать и помочь...
У Ильи округлились глаза. Услышав от Чахёна слово «конверт», он автоматически подумал о том самом преследователе. Он примчался сюда именно для того, чтобы разобраться с этим неизвестным.
- А, кажется, я неправильно понял... Извините, - Илья провел рукой по влажному лбу.
Чахён, прищурившись, смотрел на его смущенное лицо.
- Почему вы так разволновались? На вас не похоже, Илья-щи.
Илья с трудом выдавил из себя улыбку. Он чувствовал себя загнанным в угол.
Тишину, повисшую в гостиной, нарушил звук поворачиваемого замка входной двери.
- Неужели вас так удивляет, что пришел третий конверт? - Миша Асплунд, превративший дом в настоящую крепость, произнес эти слова с особым оттенком, подходя к Илье. Его аристократические черты в сочетании с бесстрастным выражением лица создавали пугающе холодный образ. Казалось, его глаза, похожие на мраморные, пронзают насквозь потерявшего дар речи собеседника.
- Н-нет, я просто подумал, что опять случилось то же самое...
- Правда? В прошлый раз вы так спокойно советовали мне подозревать всех вокруг, никому не доверять. Говорили, что какой-нибудь псих может скрываться рядом, - сказал Чахён. Илья резко повернулся к нему. Лицо спортсмена, лишенное привычной улыбки или смущения, выглядело поразительно острым.
Илья знал, что за холодной внешностью Чахёна скрывается мягкий человек... Но сейчас он был совсем другим.
- Ваш совет тогда очень мне помог.
Пронзительный взгляд Чахёна впился в лицо Ильи. Его голос, ледяной и серьезный, звучал твердо:
- Поэтому я и хочу сейчас услышать ваше мнение.
Илья невольно посмотрел в сторону входной двери. Но за его спиной стоял Миша Асплунд. Его взгляд, как у охотничьего пса, словно предупреждал: любое движение - и он вцепится в горло.
- Илья-щи, ответьте мне честно, - Чахён, казалось, не собирался давать Илье ни секунды передышки.
- Помните тот китайский ресторан, где мы обедали? Тот, где вкусные креветки в сливочном соусе?
Нельзя было сказать, что он забыл. В прохладном воздухе Илья облизнул пересохшие губы.
- Тот столик у окна, который вы забронировали и ждали меня. Тот, за которым нас сфотографировали вместе.
- Так вот, сфотографировать кого-то за тем столиком можно только из одного места - из кондитерской напротив, через окно. Вы знали об этом?
Илья ошеломленно открыл рот. Его явно допрашивали. Он чувствовал, как ситуация выходит из-под контроля. Видя молчание Ильи, Чахён на мгновение встретился взглядом с Мишей, стоявшим позади, и спокойно продолжил:
- Я как раз покупал там печенье. Из окна отлично видно тот столик в ресторане. Вот так я и узнал.
- Вы не думали, что если сядете за тот столик, вас могут сфотографировать? - взгляд Чахёна стал еще острее. - Скажите, вы действительно не имеете к этому никакого отношения?
Выслушав его, Илья поднял руки. После такого откровенного обвинения он наконец все понял. На основании таких ничтожных улик Юн Чахён считал его причастным к преследованию. Илья сделал глубокий вдох и спокойно покачал головой.
- …Чахён-щи, прошу прощения за это.
Стоящий перед ним Чахён шевельнул бровью.
- Я даже не думал, что в том месте можно сделать такое фото. Я не знал, что это такое… удобное для съёмки место. Мне очень жаль, что такое случилось за столиком, который я забронировал, но… - Илья опустил руки. - …Но это действительно было случайностью.
Юн Чахён молчал. Илья не видел его лица, так как смотрел в пол. Тишина лишь добавляла тяжести в без того гнетущую атмосферу.
Внезапно тишину нарушил Миша Асплунд.
- Вы, кажется, очень переживаете за Юн Чахёна.
Илья вздрогнул и обернулся к стоящему у двери. После того инцидента он невольно чувствовал себя зажато. Полузащитник Винчестера всегда был особенно чувствителен ко всему, что касалось Юн Чахёна, словно тень следуя за ним. Для журналиста это было очевидно.
- Так было и на интервью. Вы беспокоились о нём после нападения.
- Вы тогда сказали: «Юн Чахён-щи такой добрый, неудивительно, что он смягчился к фанату, которого узнал».
Илья онемел. Миша слово в слово помнил их разговор, который состоялся несколько недель назад, на интервью после полуфинала. Это было невероятно… Такая странная память только усиливала нечеловеческое впечатление от Миши. Илья на секунду затаил дыхание, а затем ответил:
- Потому что это правда. Звёзды спорта уровня Чахёна обычно не такие приветливые. Редко встретишь спортсмена, который так относится к своим фанатам.
- …Но это его достоинство. И пусть это привело к неприятным последствиям, это не его вина.
Произнеся это, Илья бросил взгляд на Чахёна. Тот молча смотрел на него ясным, нечитаемым взглядом. Именно в этот момент Илья почувствовал странное беспокойство. Что это за чувство? Он попытался понять, что скрывается за этим взглядом, но Миша заговорил:
- Ну… я так почувствовал. Чахён-щи был добр даже ко мне, хотя мы только познакомились…
- Нет, не это. - Стеклянный взгляд Миши пронзал Илью насквозь. Он замолчал, чувствуя себя словно бабочка, приколотая к доске. - Я спрашиваю, откуда вы знаете, что Юн Чахён дал автограф тому преступнику?
Илья застыл на месте, словно окаменев. Миша сделал шаг вперёд.
- Юан рассказал об этом только мне.
Глаза журналиста расширились. С побелевших губ сорвался тихий вздох.
- Мне это показалось странным с самого начала. Почему вы, не будучи преступником, знаете об этом.
Ледяная тишина опустилась на комнату. После слов Миши никто не произносил ни звука. Журналист, словно древняя статуя, застыл с окаменевшим, бесстрастным лицом, не отводя взгляда от Миши. Он напоминал куклу с отключенным переключателем или человека, пораженного электрошоком – захватывающая дух неподвижность.
В этой тишине Чахён неотрывно смотрел на профиль Ильи. Куда делась та скользкая, как масло, манера говорить одними оправданиями? Сейчас Илья выглядел растерянным, словно воин, потерявший щит. Сквозь трещины в его начинающей рушиться защитной оболочке просачивался блеск давно скрываемой тайны. Увидев это отвратительное содержимое, Чахён наконец убедился в противоречивости Ильи.
Чахён перевел взгляд на сидящего напротив Мишу.
Когда, перед тем как позвать журналиста, Миша рассказал ему о своих предположениях, Чахён подумал, что тот, возможно, сошел с ума. Ведь когда в ресторане Миша говорил о печенье, Чахён действительно думал, что тот хочет печенья. А когда на интервью Миша пристально смотрел на спину Ильи, Чахён решил, что это просто ревность. В тот момент Юн Чахён просто подумал, что Миша милый.
Кто бы мог подумать, что этот парень строит такие предположения? Чахён никак не ожидал, что почти маниакальная уверенность Миши в том, что он запоминает все слова Чахёна, подтвердится таким образом. Все детали произошедшего, все ошибки, которые совершил Илья... Когда Миша, рассказавший Чахёну обо всех подозрительных моментах, закончил говорить и закрыл рот, Чахён какое-то время не мог закрыть отвисшую челюсть.
И, похоже, журналисту напротив тоже требовалось время, чтобы полностью осознать ситуацию. Судя по тому, как медленно работает его обычно острый ум, его «ошибка» не на шутку выбила его из колеи. Однако вскоре его застывшие, словно на фотографии, губы пришли в движение, будто кто-то завел пружину.
- Что это вообще… за детективная игра такая? Я, честно говоря, в замешательстве.
- Не знал, что вы такое любите. Может, это профессиональная деформация спортсмена?
Произнося каждое слово отчетливо, словно по слогам, Илья выглядел так, будто его запрограммировали говорить именно так. От былой растерянности не осталось и следа. Его недавняя тревога казалась иллюзией.
Но то, что он скрыл свое человеческое волнение, лишь доказывало, что он загнан в угол.
- Вы хотите сказать, что я сталкер, который все это время преследовал вас?
После небольшой паузы он наконец озвучил главное. Взгляды Юн Чахёна и Миши, стоявших поодаль, встретились. Илья, странно глядя куда-то вниз, быстро зашевелил губами:
- Я же журналист. По работе мне часто приходится встречаться со следователями и полицейскими… Получить от них информацию не так уж сложно.
- Значит, вы услышали эту историю от кого-то другого?
- Ну, возможно. Вряд ли вы держали это в секрете от полиции. Я не могу все упомнить.
Полная чушь. Чахён, стоявший посреди гостиной, нахмурился.
- Не думал, что вы станете прибегать к таким нелепым уловкам. Я считал, что оказал вам услугу… Честно говоря, мне неприятно, что вы так отплатили мне.
Произнеся это, Илья покачал головой и с отвращением отступил назад.
- Если у вас все, я пойду. Похоже, я ничем не смогу помочь в этом деле.
Произнеся это, Илья повернулся и направился к коридору. Казалось, он собирается уйти. Но путь ему преградил высокий полузащитник. Илье, который был на голову ниже, пришлось остановиться в тени, нависшей над ним.
Какая наглость – думать, что можно просто так уйти из запертой комнаты, где находятся два спортсмена. Чахён не собирался его отпускать. Ему нельзя было позволить уйти из этого дома.
Чахён сделал шаг вперед. Чувство, которое переполняло его с самого начала, было не столько гневом или яростью, сколько холодным, почти вопрошающим недоумением. Чахён тихо обратился к Илье, стоящему перед Мишей:
- Вы действительно ничего не скрываете?
- Чахён… Я правда не понимаю, о чем вы, - ответил Илья, не поворачиваясь.
Он собирался до последнего все отрицать? Переполняемый гневом, Чахён почти выкрикнул:
- Вы не собираетесь признаваться?
От эхом раздавшегося в гостиной голоса Чахёна Илья резко обернулся. Встретившись с ним взглядом, он скривил лицо и презрительно усмехнулся. Чахён, пораженный этой никогда ранее не виданной низостью, распахнул глаза. Почти одновременно с этим он задал резкий вопрос:
- А что, у вас есть доказательства?
Илья поправил очки пальцем и злобно посмотрел на Чахёна. Скрытый за растрепанными кудрями взгляд, словно черное зеркало, блестел, отражая Чахёна.
- Вы давите на меня, обвиняете, основываясь на жалких подозрениях. Что скажут ваши фанаты, если узнают о вашей агрессивности?
- Наверное, все в восторге от новостей о финале… Сейчас не время для новых скандальных статей. У вас их и так было предостаточно.
Его искаженный голос резал воздух, словно лезвие.
- Что будет, если я расскажу об этом кому-нибудь еще?
Из-под тонкой кожи, прорванной шквалом обвинений, проглядывала черная гниль. Выслушав эту низкую угрозу, Чахён сжал кулаки.
Вот какова его истинная сущность.
В остывшем разуме всплыло воспоминание о том, как несколько дней назад Илья пришел в клуб. Его лицо тогда выражало глубочайшее сожаление и раскаяние. Он говорил, что по его вине их разговор с Чахёном стал достоянием общественности. Эти отчаянные извинения до сих пор отзывались в сердце Чахёна. Именно поэтому он сначала потребовал признания, не предъявляя никаких решающих «доказательств».
Но это было ошибкой. Потому что все ошибки Ильи не были ошибками.
Чахён поднял конверт, который все это время держал в руке. Он сжимал его так сильно, что на поверхности появились складки. Приманка, которая привела Илью сюда, и цепь, которая свяжет его по рукам и ногам. Чахён посмотрел на толстый конверт и протянул его Илье.
- Вам нужны доказательства? Вот они.
Илья на мгновение потерял дар речи, глядя на протянутый ему конверт. Похоже, он и не предполагал, что у Чахёна действительно что-то есть. И уж тем более, что это было в конверте, который Чахён все это время держал в руке. Было видно, как он растерянно приоткрыл рот и удивленно распахнул глаза, пытаясь оценить ситуацию.
После этих слов Илья, словно сломанный робот, протянул руку и взял надорванный конверт. Затем он сразу же заглянул внутрь.
Из конверта показалась плотно скрепленная пачка бумаг, похожая на брошюру. На первый взгляд, там было больше двадцати страниц.
В тишине Илья просматривал содержимое. Блики от ламп на стеклах очков мешали понять, куда именно он смотрит. В напряженной атмосфере взгляды Чахёна и Миши встретились. Увидев мягкий, спокойный серый взгляд, устремленный на него, Чахён вспомнил, как несколько часов назад нашел этот конверт.
Обнаружив что-то у входной двери, Чахён по-настоящему испугался. Учитывая все, что произошло, и его прошлый опыт, он вполне мог подумать, что это очередное, третье по счету, преступление. Однако то, что Миша достал из конверта, оказалось вовсе не кучей мерзких фотографий, тайно сделанных вслед за каждым его шагом.
Миша, глядя на Илью, тихо произнес:
- Как только я узнал о вашей оговорке, я связался с преступником через следователя.
Миша слегка коснулся пальцем шрама под глазом.
- У меня было на это право. Я – непосредственная жертва того инцидента.
Илья, словно не слыша его, молча листал белые листы. Не обращая на это внимания, Миша продолжил спокойным голосом:
- Так вот, этот человек думал, что кто-то хочет его убить… Хотя, по сути, он уже был практически мертв, прикованный к больничной койке.
- Он был так напуган, что был готов на все, лишь бы уменьшить срок и перевестись в другое место.
Миша прищурился и склонил голову набок. Чахён, слушая его, чувствовал, как бешено колотится его сердце. Илья, плотно сжавший губы, должно быть, чувствовал то же самое.
- Поэтому я сказал ему, что если он напишет заявление, то я пойду на мировую, чтобы смягчить его наказание. Если он предоставит мне убедительное доказательство вашей связи.
Следующие слова Миши прозвучали так же бодро, как и тогда, когда он впервые нашел конверт.
- Признание в том, что вы были заказчиком всех преступлений против Юн Чахёна… Что вы были его сообщником.
Эти слова словно разбили ледяной воздух. Только тогда Илья медленно опустил бумаги и посмотрел на Чахёна. Его вечно блестящий, словно смазанный маслом, взгляд потускнел, обнажив пустоту внутри.
В гостиной повисла звенящая тишина. Воздух, в котором только что раскрылась давно скрываемая тайна, словно потрескивал от электричества. Чахён, стоя напротив Илии, наблюдал за его распахнутыми, как бездна, глазами. В этом плазменном вихре смятения больше не было ни следа прежней невозмутимости и насмешки. Остался только шок от неожиданного разоблачения.
Его реакция была вполне понятна, учитывая содержание заявления. Там было написано именно то, в чем Миша и Юн Чахён обвиняли его все это время. Простое и прямолинейное юридическое доказательство, делающее все его предыдущие отрицания бессмысленными. Неоспоримое.
- Все, что там написано, – правда? - Чахён надавил еще сильнее, чувствуя, что настал решающий момент.
- Вы подходили ко мне, притворяясь хорошим человеком, тайно фотографировали меня, наняли кого-то, чтобы напасть на меня, подбрасывали конверты... - с каждым словом глаза Ильи всё шире раскрывались. Было отчётливо видно, как вздымается его грудь, словно он пытается вдохнуть. Чахён, сжав кулаки, закончил: - всё это задумали вы?
В тот момент, когда его голос, острый как лезвие, разрезал тишину, стало ясно, что правду не скрыть.
Человек, которому всегда было позволено находиться рядом с Чахёном. Человек, который мог руками других причинить Чахёну вред, а сам в это время утешать его и усыплять его бдительность. Если этот человек – спортивный журналист, связанный с преступником, то все события последних шести месяцев складываются в единую картину.
В наступившей тишине Илья, с широко раскрытыми глазами, задрожал, как при землетрясении. Затем он резко повернул голову и посмотрел то на одного, то на другого. Его взгляд метался, как у безумного, а затем упал вниз. Он схватил скрепленные бумаги и скомкал их в тугой комок.
- Не надо этих глупых игр. Признания, заявления... кого вы разыгрываете?
- Похоже, вы хотели избавиться от преступника, чтобы скрыть это, - угрюмо ответил Миша, глядя на скомканные копии.
На его спокойные слова Илья взорвался:
- Вы думаете, это доказывает, что я что-то сделал? Сообщник? Так просто, основываясь на словах одного человека?
- В любом случае, расследование будет проведено. Результаты скоро станут известны.
- Не смешите меня! Это не имеет никакой юридической силы. Всё это чушь. Какой же бред... - пробормотал он побелевшими губами, не закончив фразу. Непривычная для Ильи, неуклюжая ярость. Но, возможно, это и есть его настоящее лицо. На это указывало то, как он начал медленно водить глазами, не находя себе места.
Чахён, прищурившись, наблюдал за ним. Очки, которые раньше казались символом интеллекта, теперь вот-вот должны были соскользнуть с лица, покрытого потом. Появление простейшего доказательства ясно указывало на то, что все это дело рук Ильи. Но теперь, когда всё раскрыто, оставался неясным его мотив.
- Теперь скажите. Зачем вы так поступили со мной? - прозвучал хриплый голос Чахёна. Он предъявил доказательства, которых от него требовали, и теперь настала его очередь получить ответы на свои вопросы.
Юн Чахён искренне хотел знать, почему ему пришлось столько месяцев страдать и терпеть чьи-то издевательства. Зачем кому-то понадобилось нападать на него, используя других людей, угрожая ему ножом? Какова была цель бесконечных тайных фотографий и преследований?
Но больше всего он хотел понять, почему, затевая все эти махинации, Илья одновременно притворялся добрым человеком, помогающим ему, продолжая свою отвратительную игру. Скрытое зло за добрыми пожеланиями и смайликами, которые приходили перед каждым матчем. Юн Чахён хотел услышать чёткое объяснение. Деньги, амбиции, жадность – что угодно, лишь бы из уст самого Ильи. Ему казалось, что, узнав истинный мотив, он сможет наконец поставить точку в этих мучениях.
Какую выгоду получил Илья, разрушая жизнь Юн Чахёна?
Илья посмотрел на Чахёна пустым взглядом. В его широко раскрытых глазах отражалось лицо Чахёна с плотно сжатыми губами. Но слова, сорвавшиеся с его губ, были совсем не теми, что ожидал услышать Чахён.
- Мне очень нравился Юн Чахён-щи.
В чёрных глазах появился странный блеск. Лицо Чахёна исказилось от непонятного чувства.
- Мы же одной национальности, говорим на одном языке. Я вами, Юн Чахён-щи, действительно гордился. Поэтому всё это время беспокоился о вас. Хотел быть рядом, помогать… заботиться. Всегда поддерживал. Но как вы могли...?
- Как вы могли так поступить со мной?
В этот момент разговор принял странный оборот.
- Как вы могли так поступить со мной?
Стоящий позади Миша слегка нахмурился. Начался разговор на непонятном ему языке. Илья начал говорить вещи, которые на этом месте могли понять только он и Чахён.
- Вы так полагались на меня, когда вам было тяжело, а теперь, когда ситуация изменилась, просто отбрасываете, как ненужную вещь? Вы такой человек, Юн Чахён-щи?
- Вы думаете, что с журналистом можно так обращаться? Вы хоть представляете, какую статью я могу написать?
Угроза, которую он произнёс с горящими глазами, разительно отличалась от завуалированных намёков, которые он делал до того, как его преступление раскрылось. Это было равносильно тому, чтобы собственноручно причинить Чахёну вред. Чахён наконец почувствовал, что какая-то плотина рухнула.
Илья стоял перед Чахёном и, повернув руку, указал на Мишу, стоящего позади. Дрожащий указательный палец был направлен на Мишу, словно хотел проткнуть его насквозь.
- Понятия не имею, что это такое.
Илья, глядя прямо в глаза Чахёну, язвительно прошептал:
- Носитесь с ним, как с домашним животным, до чего же это раздражает. Нет, я, конечно, не думал, что он за вас даже удар ножом примет.
- Интервью, матчи, куда только ни пойдёшь - он вечно таскается за вами. Даже на ужин вместе ходите. Не даёт вам побыть одному.
«Вот это действительно странно». Больше всего Чахёна поразило то, что скрывалось за этими словами. Илья приблизил своё лицо к Чахёну и сверкнул глазами. В его глазах кружилась какая-то неприятная, зловещая энергия, отличавшаяся от той, что была раньше.
«А? Юн Чахён-щи». Леденящий голос словно хлестнул Чахёна по щеке. Илья пристально смотрел в глаза молчащему Чахёну, а затем, скривив губы, улыбнулся.
- Не думаете ли вы, что было бы интересно сделать такой сенсационный материал? Что двое игроков Винчестер Юнайтед состоят в таких отношениях. Ах… А что, если я скажу, что у меня есть доказательства?
С этими словами Илья вытащил что-то из сумки, висевшей у него на плече. Чёрный предмет размером с половину ладони был одноразовым фотоаппаратом моментальной печати, которые в наше время редко встретишь даже в туристических местах. Устаревшая вещь, которая печатает снимки на плёнку.
И это была та же самая модель, что и та, которая произвела на свет десятки фотографий, приходивших к порогу Юн Чахёна.
- Я действительно думал, что пора отправить третью, - сказал Илья, притворно весело смеясь. Было видно, как дрожат его искривлённые в улыбке губы. Он безумно тараторил, сверкая белками глаз.
- Вы же вместе живёте в этом доме? Странно. А где же ваша собака? Огромная коричневая собака. Вы втроём так часто гуляли. Выгуливали её, ездили в одной машине… Каждое утро перед работой отвозите её куда-то? Вместе ездите в тренировочный центр и вместе возвращаетесь? Похоже, по дороге домой ещё и продукты покупаете. И эта чёрная машина, на которой вы ездите, даже не ваша.
Он подошёл ещё ближе к Чахёну, тыча ему в лицо камерой. Маленький круглый объектив, который всё это время следил за каждым движением Чахёна, был отвратительным и мерзким, как глаз насекомого. Чёрный зрачок, словно накладывающийся на все прошлые травмы.
Илья демонстративно потряс камерой и прошептал. За его спиной, на другой стороне гостиной, Миша шевельнулся, словно собираясь броситься на Илью.
Илья слегка приоткрыл рот. Из образовавшейся пустоты вырвался вопрос, похожий на припев детской песенки:
- То есть ты пытаешься шантажировать меня тем, что мы едим, выгуливаем собаку, ездим на машине и живём вместе? Я-то думал, ты что-то серьёзное раскопал.
В итоге он не смог запечатлеть ни одного действительно важного момента. Создавать пугающую атмосферу с помощью сомнительных улик и расплывчатых угроз - вот жалкий талант этого человека. Теперь Чахён, кажется, понял. Он, всё ещё с улыбкой в голосе, указал на камеру в руке Ильи:
- Ты что, из-за этой ерунды пропустил полуфинал?
Ну, если быть точным, это было похоже на поцелуй. Чахён пожал плечами, а Илья моргнул. Для него, привыкшего видеть, как Чахён страдает от слухов, такая реакция, должно быть, показалась очень странной. Но настоящая, явная злоба больше не пугала Юн Чахёна. И… было кое-что, что он не мог вынести.
Чахён перестал улыбаться и опустил руки.
Стоявший позади Миша, словно сурикат, склонил голову набок. Он, видимо, не понял смысла слов, но уловил грубый тон. Чахён подумал, что хорошо, что Миша не понимает, что будет дальше.
- Безмозглый ублюдок. Повтори-ка, кого ты там собираешься трогать?
Атмосфера накалилась. Илья сглотнул, испуганный внезапной бранью. Юн Чахён, окутанный зловещей аурой, шагнул к Илье.
- Кусок дерьма... Молчишь, значит, за лоха меня держишь? Не с тем связался.
Чёрная ярость начала медленно поглощать глаза Чахёна. То, как Илья только что указывал на Мишу и говорил на непонятном языке, было до тошноты отвратительно. Его презрительный, насмешливый тон и попытки задеть Мишу, чтобы шантажировать Чахёна, вызвали в нём приступ ярости. Невыносимой ярости.
- Меня ещё ладно, но его трогать не позволю. Тебе отсюда живым не уйти.
- Ещё раз произнесёшь моё имя - челюсть вырву.
Чахён толкнул Илью кулаком в грудь. От такого лёгкого толчка худощавое тело отлетело на несколько шагов назад. Илья, удивлённо хлопая глазами-пуговками, моргнул. Было видно, что он и не предполагал, что его могут тронуть. Чахён, не сбавляя напора, подошёл ближе и толкнул его в грудь ещё несколько раз. Илья неловко попятился и, споткнувшись, картинно растянулся на полу.
- Обязательно напиши в своей статье, как тебя избил Юн Чахён.
Илья сидел на полу, не пытаясь встать. Он мог только отползать назад от приближающихся шагов Чахёна.
Чахён, с мрачной тенью на лице, подошёл к нему. Давление, которое оказывал на него приближающийся, словно хищник, спортсмен ростом под метр девяносто, было невыносимо для обычного человека. Широкие плечи и крепкие руки отбрасывали на пол тёмные тени. Но, пятясь назад, Илья наткнулся спиной на чьи-то ноги.
Миша, загородив собой проход, смотрел на Илью сверху вниз. Но проблема была в Юн Чахёне. В тот момент, когда Илья произнёс имя Миши, цвет глаз Чахёна действительно изменился.
Но как только Чахён сделал ещё один шаг к Илье, вдали послышался слабый звук. Все трое замерли на месте, услышав нарастающий гул, разрезавший напряжённую атмосферу. Природа приближающегося звука, состоящего из высоких тонов, была очевидна для всех. Это была сирена.
Илья, сидя на полу, растерянно шевелил губами:
- …Приехали немного позже, чем обещали, - тихо ответил Миша, словно подтверждая безнадёжное осознание Ильи. Чахён подхватил, обращаясь словно к Илье:
- Да уж. Для тех, кого вызвали, чтобы задержать тебя, они немного опоздали. Я уже почти потерял самообладание.
Илья, услышав их разговор, словно обращённый к нему, широко раскрыл глаза и поднялся на ноги. Чахён, глядя на него, чётко произнёс:
- Мы вызвали тебя сюда, чтобы арестовать.
Как только они проверили содержимое конверта, то немедленно связались со следователем, ведущим дело Чахёна. Наспех составленный план заключался в том, чтобы вызвать Илью под предлогом просьбы о помощи и удержать его в доме до прибытия полиции. Чтобы заманить в ловушку человека, который мог в любой момент заподозрить неладное и сбежать, им пришлось использовать его же преступление против него. Единственный способ был намекнуть на прибытие третьего конверта, которого он не отправлял, и заманить его в дом.
Илья, наконец поняв ситуацию, посмотрел то на одного, то на другого. Его лицо постепенно бледнело, отражая отчаяние. Выражение его лица говорило о том, что он никак не ожидал, что его так быстро схватят.
Именно тогда его оцепеневшее лицо исказилось отчаянием. Илья, судорожно хватаясь за пол, вскочил на ноги и рванулся в сторону коридора, где стоял Миша. Размахивая длинными руками и ногами, он попытался проскочить мимо Миши к входной двери.
Но Миша молниеносно схватил его за шиворот. Для того, кто всю жизнь сидел за столом, имея дело лишь с низкопробными текстами, попытка побега Ильи была не более чем очевидной детской забавой. Высокий полузащитник крепко сжал воротник Ильи одной рукой и швырнул его обратно в дом.
Опираясь на пол руками, Илья смотрел снизу вверх на двух возвышающихся над ним фигур. Очки куда-то улетели, а камера, упав рядом с ним, несколько раз перекатилась по полу. Его тело, на которое падали две длинные тени, дрожало, как осиновый лист, а затем он съёжился и сел на корточки.
Голова и тело Ильи, побывавшего в руках Юн Чахёна и Миши, были в полном беспорядке. Он лежал ничком, тяжело дыша, словно обдумывая последний выход из положения, а затем, будто что-то вспомнив, резко поднял голову и пробормотал:
- Да… Как вы и сказали, если сейчас начнётся расследование, это тоже станет уликой. Отлично!
Илья, протянув руку, быстро схватил упавшую камеру и, дрожа, поднялся на ноги. Его глаза, полные безумия, влажно блестели, когда он посмотрел на Чахёна.
- Если мои фотографии попадут в СМИ, думаешь, люди промолчат? Ты же знаешь… Как все любят такие истории…
И как ничтожные факты раздуваются до невероятных размеров. Чахён, прищурившись, посмотрел на него. Звук сирены явно приближался к дому. По мере того, как звук становился громче, Илья начал кричать:
- Я всё расскажу! Как только фотографии попадут к ним, мне больше ничего не придётся делать.
- Другие с радостью всё сделают за меня. Думали, только я один пострадаю? Я так просто не…
Эта жалкая попытка сопротивления была невыносима. Когда Чахён шагнул вперёд, Илья резко поднял голову. Его побелевшие пальцы судорожно сжимали камеру, словно последний оплот.
- Не подходи! Не трогай меня! Если не хочешь вылететь из команды прямо перед финалом?
Эта неуклюжая угроза, к сожалению, била по слабому месту обоих спортсменов. Слушая его прерывистое дыхание, Чахён цокнул языком. Конец этого человека, показавшего своё истинное лицо, был слишком жалок.
Но эта последняя попытка сопротивления была действительно раздражающей. Эта камера была важным доказательством того, что он сталкер, и, конечно же, если она попадёт в руки полиции, станет вещественным доказательством и будет тщательно изучена. Тогда лишь вопрос времени, когда его признают виновным.
Но в то же время, несомненно, станет известен факт их совместного проживания и подробности их личной жизни.
Юн Чахён не хотел этого не потому, что боялся каких-то грязных и нелепых скандалов, а просто потому, что не хотел делиться с другими моментами, проведёнными с Мишей.
Что же делать? Он мог бы выбить камеру силой, но тогда все его усилия, чтобы дойти до финала, пойдут прахом. Пронзительный вой сирены теперь раздавался уже у ворот дома. Оставались считанные секунды.
Чахён, глядя на маленькую камеру размером с мячик, вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд и поднял голову.
Это был неожиданно игривый взгляд.
Слушая отчаянные крики Ильи, Чахён медленно опустил глаза. Миша слегка выставил правую руку за спину. Глаза Чахёна расширились, когда он понял смысл этого взгляда.
Скрещенные пальцы - средний палец за указательным. Жест, означающий пожелание удачи, и одновременно - тайный знак, понятный только им двоим.
Горячая дрожь, вызванная этим тайным сигналом, пронзила тело Чахёна. В мгновение ока, не дольше секунды, в голове Чахёна промелькнула лишь одна мысль:
Неужели Миша и правда сумасшедший?
Но в то же время он быстро отступил на шаг, оценивая расстояние. Высота потолка, угол, траектория движения и… время. В тот момент, когда мозг, переключившись на привычный механизм, закончил вычисления, Миша, словно по команде, резко выбросил вперёд длинную ногу.
Его нога, подобная молнии, точно попала в нижнюю часть камеры в руке Ильи.
Маленькое устройство, подброшенное лёгким ударом, взмыло к высокому потолку гостиной, словно в замедленной съёмке. Низкая, округлая, обтекаемая кривая… Чистый, как на картинке, удар подъёмом. Безупречный удар без единой ошибки приземлился точно туда, где стоял Чахён.
Чахён вытянул руку вверх и поймал камеру, словно хватая её из воздуха. В тишине отчётливо раздался звук удара улики о ладонь Чахёна.
Только тогда Илья, вытаращив глаза, словно понял, что камера выскользнула из его руки. Его лицо, белое как лист бумаги, наконец начало окрашиваться в цвет растерянности, но было уже слишком поздно.
Чахён, крепко сжимая камеру, посмотрел на Илью. Тот, не веря своим глазам, смотрел на камеру в руке Чахёна, а затем внезапно бросился на него. Лишившись последнего средства нападения, он, казалось, полностью потерял рассудок.
Но прежде чем Илья успел сделать хоть шаг, Миша подставил ему подножку. Репортёр, споткнувшись о внезапное препятствие, с грохотом рухнул вперёд. БАМ! Оглушительный грохот разнёсся по всему большому дому. Удар был такой силы, что даже окна задрожали.
Чахён, поражённый таким сильным ударом, от которого, казалось, мог сломаться нос, открыл рот. Миша, подняв обе руки, сделал невинное выражение лица.
Это было очень знакомое выражение лица. Характерное для футболиста, совершившего фол, - сожалеющий взгляд и защитный жест. Но прежде чем Чахён успел что-либо сказать, Илья, распростёртый на полу у ног Миши, судорожно дёрнулся, словно от боли.
Чахён быстро подбежал к нему. «Ты не ушибся?» - с беспокойством спрсил он и, наклонившись, осмотрел лицо лежавшего на полу Ильи, но тот не подавал признаков жизни. Похоже, удар был сильным. Возможно, что-то сломано. Чахён поднял голову и посмотрел на Мишу.
- Ну что ж… В следующий раз будь осторожнее.
В тот момент, когда их взгляды встретились, раздался звонок в дверь и стук. Время было рассчитано идеально. Миша, хозяин дома, подошёл к двери и распахнул её. В проёме, сопровождаемый воем сирены, появились несколько полицейских и следователь с встревоженным лицом.
Скорее, повезло, что они не приехали раньше. За спиной Миши в дом хлынула группа людей. В гостиной стоял Чахён и лежал на полу без сознания Илья. У следователя, увидевшего эту ужасную картину, медленно отвисла челюсть.
Встревоженный потерпевший и полубессознательный подозреваемый, лежащий на полу.
Не потребовалось много времени, чтобы, столкнувшись с этой непонятной сценой, они, растерянно, задали вопрос:
Юн Чахён и Миша, словно обменявшись ещё одним сигналом, одновременно ответили:
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty