Кле. Глава 66-70
Губы аджосси шевельнулись, когда он посмотрел на меня.
Я потянул его за запястье. Он без сопротивления подался вперед, и его рука закрыла дверь моей комнаты. Щелчок замка прозвучал неожиданно громко.
- Нам нужно потренироваться, - сказал я, нарочито провоцируя его.
Мне нравились его красновато-карие глаза, этот нежный взгляд, предназначенный только мне, эта красивая линия губ, которая сейчас была плотно сжата, словно в нерешительности. И именно это заставило меня сделать следующий шаг.
Это был импульсивный порыв, странный, необъяснимый даже для меня самого.
И, возможно, аджосси почувствовал что-то подобное.
Он крепко обнял меня за талию и поцеловал. Его язык тут же проник мне в рот.
Мне казалось, что он вытягивает из меня не только дыхание, но и саму жизнь. Этот поцелуй был сильным, жадным.
Он, не разрывая поцелуя, сделал пару шагов и остановился у двери своей комнаты. Аджосси забрал у меня чашку, и мои освободившиеся пальцы коснулись клавиатуры замка. Мы не отрывались друг от друга до самого щелчка открывающейся двери.
Не помню, как мы добрались до кровати. Кажется, я слышал, как он торопливо поставил чашку на стол.
Очнулся я уже на кровати. Я лежал посреди широкого матраса, раз за разом глотая горячее дыхание и слюну аджосси.
Я думал, что пик наслаждения мы испытали во время второго поцелуя. Была приятная знакомость от предыдущего опыта, спокойствие от того, что не нужно обращать внимание на посторонние взгляды, и уверенность в том, что аджосси примет меня любым. Именно поэтому я мог полностью погрузиться в поцелуй, переплетая наши языки.
Но этот, третий, поцелуй показал, как сильно я заблуждался. Я не имел права решать, что такое пик наслаждения.
Этот поцелуй, в котором я был словно добыча под аджосси, был еще слаще. Его язык обвивался вокруг моего, проникая почти до горла, и это пугающее ощущение приносило невероятное удовольствие. Мне хотелось проглотить его язык вместе со слюной.
Я обвил руками его шею и приподнял подбородок, раскрыв губы шире, повинуясь его желаниям, и отвечая на каждое движение его языка.
В ответ он ласкал мой язык с влажной нежностью, словно хваля меня. Кончиком языка он дразнил самые чувствительные места, заставляя меня вздрагивать.
Каждый поцелуй с аджосси был словно новым шагом на пути к чему-то большему. Особенно заметна была разница между первым поцелуем и этим. Он стал смелее, жаднее, горячее. И с каждым разом я все больше терял голову от этих поцелуев, что, впрочем, мне нравилось.
В разгар поцелуя я почувствовал нарастающее напряжение внизу живота. В отличие от прошлого раза, сейчас аджосси был сверху, словно обнимая меня, и наши тела плотно прижимались друг к другу.
Если бы возбудился только я, то от стыда тут же вскочил бы и убежал. Но, к счастью, поцелуй нравился не только мне, и я чувствовал, как аджосси тоже твердеет. И это меня радовало куда больше, чем собственное возбуждение.
Я почувствовал прохладу внизу живота. Из-за поцелуя я не мог посмотреть вниз, но все мои чувства были сосредоточены там, поэтому я сразу понял, что произошло.
Большая, крепкая рука аджосси гладила меня поверх штанов. Это прикосновение было таким нежным и щекочущим.
- Ммм, аджо...сси...? Хм! Ваша рука...
Я удивленно распахнул глаза, и аджосси, облизнув мои губы, тихо спросил:
Его рука продолжала ласкать меня. Я чувствовал, как мой член дергается в штанах в ответ на его движения. Прохладная рука аджосси быстро нагрелась от моего тела.
Из моих уст вырвался тихий стон, совсем не похожий на те, что я издавал во время поцелуя. Щекочущее, пронизывающее все тело чувство затуманило мой разум.
До этого момента никто не прикасался к моему члену. Из-за отсутствия опыта каждое легкое движение пальцев аджосси вызывало щекотку и странные ощущения. Несмотря на то, что белье и штаны служили преградой, это было совсем не то же самое, что когда я трогал себя сам.
Было неловко, что я возбудился во время поцелуя, но еще более странным казалось то, насколько мне нравились прикосновения мужчины.
Забавно, но если заменить в предыдущем предложении слово «мужчина» на «аджосси», то никакого диссонанса не возникает.
До каких пор я буду ему все позволять?
Это было настолько абсурдно, что я чуть не рассмеялся. То ли это магия нашей игры в любовников, то ли невероятная доброта и мягкость аджосси позволяли мне принимать даже такое.
Пока я наслаждался растекающимся по телу теплом, аджосси прошептал мне на ухо:
Его голос был спокоен, как всегда, но сбившееся дыхание и пылающий взгляд выдавали его истинные чувства.
Я не мог ответить. Сказать «остановитесь» - значило бы солгать самому себе, потому что ощущения были слишком приятными. А сказать «продолжайте» - было слишком неловко.
Аджосси, глядя на меня, словно ожидая ответа, медленно поцеловал меня в губы. Затем он слизнул языком стекающую по подбородку слюну, нежно посасывая и облизывая мои влажные губы. От одной только щекотки внизу живота у меня кружилась голова, а эти ласки превращали мой мозг в желе.
- Можно продолжить? - спросил он мягко, словно уговаривая.
Почему его слова звучали так сладко?
- Аджо...сси... ммм... ах... - я снова не смог ответить, и только прерывистое дыхание вырвалось из моих губ. Член, которого касался аджосси, стал нестерпимо горячим. Даже не трогая себя, я чувствовал, как он напрягся до предела.
Аджосси больше не спрашивал. Вместо этого он дал мне право выбора.
- Если тебе будет неприятно, скажи мне «нет».
Аджосси поцеловал меня в щеку и расстегнул ремень на моих штанах. Когда пряжка щелкнула, и молния опустилась, я почувствовал облегчение. Рука аджосси скользнула внутрь.
Его пальцы начали ласкать мой член. Большая рука уверенно терла мой напряженный член через тонкую ткань мокрых трусов.
Ощущения были совсем другими, чем когда он гладил меня поверх штанов. Тонкая ткань трусов почти не служила преградой, и я невольно застонал от нахлынувшего удовольствия.
Каждый раз, когда он касался меня, я не мог сдержать стонов. Это были глубокие, гортанные звуки, совсем не похожие на те, что я издавал во время поцелуя.
Волна дрожи, начавшаяся внизу живота, быстро распространилась по всему телу. Я чувствовал, как внутри меня пробегают электрические разряды.
Когда я почувствовал, что мои трусы стали совсем мокрыми, рука аджосси высвободила мой член.
- А! - я вздрогнул от неожиданности, когда он коснулся меня голой кожей. Я ощутил шершавость его ладони, чего не чувствовал через гладкую ткань трусов.
Это было невероятно приятно, словно кто-то царапал ногтями самое чувствительное место, и я невольно схватил его руку.
- Аджо... аджосси, подождите...!
Задыхаясь, я крепко сжал его руку, и аджосси замер. Он обнял меня за плечи и начал тихонько поглаживать.
Вместо слов он смотрел на меня вопросительно, словно спрашивая, хочу ли я, чтобы он остановился.
Если честно, мне хотелось, чтобы он продолжил. Я был удивлен тем, насколько приятными оказались эти ощущения. Для здорового молодого парня это было слишком возбуждающе.
Но теперь, когда он остановился, меня охватило чувство несправедливости.
Несправедливо, что только я оказался в таком неловком положении.
Кроме того, меня беспокоило то, что возбуждение аджосси стало еще сильнее.
- Мне как-то неловко...- пробормотал я, убирая руку с его запястья и касаясь его паха. Я чувствовал, как напряженный член пульсирует под моей рукой. - Можно мне... потрогать ваш?
На самом деле, я уже трогал его, и аджосси явно не собирался мне отказывать.
Сглотнув, он прошептал, словно сдерживаясь:
Я тут же кивнул. Если уж чувствовать себя неловко, то лучше вместе, верно?
Но в тот момент, когда я вытащил его член из штанов, я понял, что что-то не так.
Я никогда не видел ничего подобного. С небольшим преувеличением можно сказать, что он был размером с мое предплечье. Важно помнить, что ключевое слово здесь - «небольшим».
Член аджосси был внушительной длины и пугающе толстый, вызывая у меня, как у мужчины, зависть. Он был прямым, лишь слегка изгибаясь у головки, и выглядел довольно величественно. Как и подобает гангстеру, даже в этом он был устрашающим.
Мой собственный член рядом с ним казался совсем крошечным. Я всегда считал его нормальным, но сейчас почувствовал укол ревности.
Я протянул руку и осторожно взял член аджосси в ладонь. Я чувствовал не только жар, исходящий от него, но и пульсацию вен под кожей.
Никогда бы не подумал, что буду держать в руках член другого мужчины. Да еще и такой большой.
Я с удивлением отметил его толщину - он едва помещался в моей руке - и провел по нему рукой. Аджосси вздрогнул, и это мимолетное движение вызвало во мне странное чувство.
Представляя, что держу свой собственный член, я начал медленно двигать рукой вверх и вниз. Непривычное ощущение горячей плоти и пульсирующих вен под пальцами было очень странным.
Всего одно движение, а моя ладонь уже пылала. Член аджосси был таким же горячим, как и его поцелуи.
Я был захвачен новыми ощущениями, когда...
- Ах! - невольно вырвался у меня стон. Я почувствовал, как аджосси снова начал двигать рукой на моем члене.
Сдерживая стоны, я прижался к аджосси, повторяя его движения. Когда он гладил мой член, я гладил его, когда он дразнил головку, я тоже касался кончика его члена.
Наше дыхание стало прерывистым и синхронным. Аджосси, издавая низкие, возбуждающие звуки, поцеловал меня в голову.
Его голос был хриплым, низким и невероятно сексуальным. Наверное, именно он заставил меня дрожать.
Не отрывая от меня взгляда, аджосси ускорил движения. Я тоже стал двигать рукой быстрее. Он, словно хваля меня, покрыл мое лицо легкими поцелуями.
- Ах... Гом-а... - его голос, хриплый от возбуждения, проник в мой затуманенный разум. В этом низком рычании я отчётливо чувствовал непонятные эмоции и нежность…
Я поднял пылающий взгляд и встретился глазами с аджосси. В его карих глазах, которые все это время не отрывались от меня, я увидел ту же нежность, что чувствовал сам.
Это был не первый раз, когда я видел этот взгляд.
Тот самый взгляд, полный неприкрытых эмоций, который он бросал на меня в темноте кинозала. Тот самый взгляд, который заставил меня поверить, что я ему нравлюсь.
Он снова пытается меня обмануть.
Меня охватила досада. Я проклинал свое сердце, которое забилось еще сильнее, стоило мне увидеть этот взгляд.
Аджосси говорил, что у него есть любимый человек.
«Мужчина может влюбиться в мужчину. Это возможно.»
«Я до сих пор его очень люблю. Я готов отдать ему все, что он пожелает.»
Тогда почему он смотрит на меня так?
Неужели он видит во мне замену тому, кого любит? Раз уж тот человек тоже мужчина, как он говорил, то это не исключено.
От этой мысли жар, разливавшийся по моему телу, померк, и в груди разлился холод. Меня накрыла волна разочарования, заставившая усомниться в том, что я делаю.
Мои мысли прервал голос аджосси. Заметив, что я замер, он позвал меня:
Я вздрогнул и снова посмотрел ему в глаза. Теперь в них читалась только спокойная забота.
- Тебе неприятно? Мне остановиться?
Он снова спрашивает, как будто готов исполнить любое мое желание.
Аджосси такой странный. Сначала говорит, что я могу взять все, что захочу, а теперь, кажется, готов разорвать наш договор, если я попрошу его остановиться.
- Мне не неприятно. Не останавливайтесь.
Аджосси предлагал мне взять инициативу, но мне это было не нужно. Я пришел сюда, чтобы принять все, что он мне даст.
Даже если этот взгляд предназначен другому, я приму и его.
- Мне приятно видеть, что вам хорошо. Давайте продолжим.
Я сжал его член в руке и начал двигаться. Аджосси слегка нахмурился. Его рука тоже пришла в движение.
Я сосредоточился на ощущениях и прижался к аджосси. Лучше сконцентрироваться на удовольствии, чем забивать голову ненужными мыслями. Аджосси посмотрел на меня и снова начал целовать.
Движения наших рук стали быстрее. Дыхание участилось, жар наших тел стал почти невыносимым.
Волна удовольствия захлестнула меня. Я был на грани, готов был кончить в любой момент.
Но я сдерживался, глотая стоны. Мои ноги подрагивали, ягодицы напряглись, но я терпел.
- Можешь кончить, - услышал я голос аджосси, но тут же покачал головой и ускорил движения.
Я не хотел кончать один. Мне казалось, что как только я кончу, аджосси перестанет заботиться о своем собственном удовольствии.
- Я хочу... ах... хочу кончить вместе с вами...
Как только я произнес эти слова, член в моей руке дёрнулся. Вены набухли еще сильнее.
Лицо аджосси на мгновение стало суровым.
Чему тут учиться? Я просто не хочу кончать один, и боюсь, что вы тогда остановитесь.
Пока я обдумывал ответ, аджосси сжал мой член и надавил на головку. Резкая боль смешалась с острым удовольствием.
- Больше не говори таких опасных вещей.
Я не смог договорить и задохнулся.
Член аджосси в моей руке начал двигаться сам по себе. Я держал его, не шевелясь, а он толкался в мою ладонь. Быстро и жестко.
Я чуть не разжал руку от неожиданности, но аджосси нежно укусил меня за мочку уха и прошептал:
От этого хриплого шепота меня бросило в дрожь. Я послушно сжал его член крепче. Основание его члена терлось о мою ладонь.
Рука аджосси, сжимавшая мой член, тоже не останавливалась. Он двигал ею в такт своим толчкам, но, зажав головку, не давал мне кончить.
Однако постоянная стимуляция довела меня до предела, и я уже умолял о разрядке. Острые волны удовольствия поднимались по позвоночнику, отдаваясь покалыванием в шее.
Я зажмурился, закусив губу, и терпел. Даже если бы аджосси не сдерживал меня, я бы все равно кончил, но я хотел, чтобы это выглядело как мое собственное решение.
Когда я уже был на грани, аджосси лизнул мою искусанную губу, словно утешая.
Поддавшись привычке, я разжал губы и высунул язык. Аджосси тут же поймал его своим и проник в мой рот. Знакомый язык вызывал во мне влажный жар.
В тот же миг аджосси отпустил мой член, и у меня в голове все помутилось. Накопленное удовольствие вырвалось наружу.
- Мммфф! - протяжный стон вырвался сквозь поцелуй, и я кончил. Передо мной все поплыло, веки задрожали. Каждый толчок отдавался во всем теле острой вспышкой наслаждения.
Раздался непристойный звук брызг спермы на рубашку. Среди нее была и сперма аджосси, такая же горячая, как и моя.
Аджосси медленно оторвался от моих губ. Как обычно, он нежно облизал и пососал их, стирая следы слюны. Мне нравилось это послевкусие, и я послушно подставил ему свои губы.
- Все в порядке? - спросил аджосси. Его взгляд, полный заботы, встретился с моим затуманенным.
Чем больше я его узнаю, тем больше понимаю, какой он заботливый. И оттого, что вся эта забота направлена на меня, мне становится неловко и щекотно.
- Вам сейчас нужно спрашивать не «в порядке ли я», а «понравилось ли мне».
Я серьезно поправил его, и на губах аджосси появилась мягкая улыбка.
Судя по тому, что из его глаз исчезло беспокойство, он уже знал ответ.
Вместо ответа я лишь улыбнулся.
С пылающим лицом я вышел из комнаты аджосси и направился прямиком в ванную.
Облившись с головы до ног холодной водой, я начал постепенно приходить в себя.
В этот раз меня не накрыло такое сильное чувство неловкости, как тогда в отеле. В тот раз все произошло так неожиданно, в незнакомом месте, что я совершенно растерялся. Сейчас же все было иначе - мы были в уютной комнате аджосси, и я был готов к этому. Осталось лишь легкое смущение. И это было... неплохо.
Не просто неплохо... а хорошо.
Поправив себя, я посмотрел на свое отражение в зеркале. Несмотря на холодный душ и умывание, мои щеки все еще горели.
Внезапно мне пришла в голову одна мысль, и я поднял руку. Ту самую, которой я держал член аджосси.
Он был такой большой, что я едва мог его обхватить.
От одного воспоминания у меня пересохло в горле. Он был действительно огромным.
Невиданная толщина, пугающая длина, обжигающий жар, твердость, вздувшиеся вены.
Все эти детали были так живы в моей памяти, что мои щеки снова вспыхнули. Я быстро открыл кран и еще раз плеснул себе в лицо холодной воды.
Нам обоим понравилось, так что все в порядке. Смущаться из-за этого еще более неловко.
Если делать вид, что тебе не стыдно, даже когда стыдно, то становится действительно меньше стыдно. Я хотел вести себя как ни в чем не бывало, чтобы не создавать неловкость между нами.
С чистым лицом я вышел из ванной. Аджосси уже успел помыться и ждал меня, сидя на диване в моей комнате. На стеклянном столике перед ним стояли две чашки дымящегося травяного чая. Наверное, он, как всегда, догадался, что я буду принимать холодный душ.
Увидев мои мокрые волосы, аджосси хотел встать, но я быстро остановил его. Если бы я его не остановил, он бы наверняка начал сушить мне волосы, как в тот раз в отеле.
- Все в порядке. Моя голова все еще горячая, так что пусть остынет.
Я не врал. Моя голова действительно еще не остыла, и мокрые волосы приятно холодили кожу.
Встряхнув головой, я сел напротив аджосси. Он протянул мне что-то.
Это были смарт-часы с гладким черным металлическим корпусом и круглым стеклянным экраном. Я видел рекламу этой модели - они стоили довольно дорого.
Я, конечно же, узнал смарт-часы. Мой вопрос был о том, зачем он мне их дает.
- Они тебе пригодятся. Разберешься с функциями позже.
Я невольно загорелся, увидев эту диковинку. Я впервые держал в руках настоящие смарт-часы, и мне захотелось поиграть с ними, как с игрушкой.
Внезапно я заметил круглую кнопку на ремешке. Нажав на нее из любопытства, я увидел на экране красное мигающее предупреждение «Нет сигнала».
- Радиус действия смарт-ключа - три метра, - объяснил аджосси, видя мое недоумение. - Я оставил для тебя мотоцикл на парковке. Пользуйся им, когда не сможешь поехать со мной.
Переосмысливая слова дяди, я вспомнил, как он ранее проявлял интерес к мотоциклам. Кажется, это было, когда я думал о подработке доставщиком и искал информацию об аренде мотоцикла.
Наверняка дорогой. Сто процентов.
Дядя никогда не жалел денег на меня.
Когда мы выбирали мебель для его комнаты, он был совершенно равнодушен, но когда дело дошло до моей комнаты, он с серьезным видом выбирал самые дорогие вещи. Все, что я ел, носил, все, что мне было нужно - все было самого лучшего качества и стоило немалых денег. Поэтому я был уверен, что он не купил бы мне какой-нибудь дешевый скутер.
И все же я не мог отказаться. Я обещал аджосси принимать все, что он мне даст. Хотя, думаю, мой отказ все равно бы ничего не изменил.
Раз уж он купил мне мотоцикл, я решил, что лучше буду ездить на нем аккуратно, чем откажусь. Раньше, когда я ездил куда-то один, я всегда предпочитал метро или ходьбу, но теперь, благодаря мотоциклу, я смогу легко преодолевать большие расстояния.
- У нас будет много дел, - сказал аджосси, видя, как я вожусь со смарт-часами.
- До твоего дня рождения осталось всего несколько дней.
До моего дня рождения оставалось пять дней.
Осознав это, я почувствовал, как напряглось мое тело.
- Вы говорили, что для правильного получения файла Омбре нужно связаться с CH?
Честно говоря, мне не хотелось этого делать. Я помнил, какой мерзкий тип этот Ким Тэчан из CH, и не хотел встречаться с ним снова.
Но если я позвоню по номеру на визитке, которую он мне дал, мне придется с ним встретиться.
- Я сам не знаю, в какой форме можно получить доступ к Омбре, - сказал аджосси с грустью в глазах, видя мое недовольство. - Это знают только мэр Квон Джунмо и босс CH, Рю Чонхэ.
Я поднял голову, услышав незнакомое имя.
- Рю Чонхэ? Не Ким Тэчан?.. А!
Теперь все встало на свои места.
Не может быть, чтобы Ким Тэчан, один из руководителей CH, знал что-то, чего не знает босс.
Удовлетворенный объяснением, я внимательно слушал аджосси.
- Ким Тэчан, как и приближенные мэра Квон Джунмо, знает только то, что существует Омбре, и что ты нужен для его получения. И то, он узнал об этом только после того, как потерял тебя.
Услышав слово «потерял», я снова почувствовал себя вещью, как тогда, когда аджосси получил расписку.
- Добраться до «завершенного Омбре» сложнее, чем кажется.
- Но ведь все, что нужно, - это мои способности, верно?
- Нет. Даже с твоими способностями это невозможно без «Ли Догома».
Значит, одних моих способностей разгадывать шифры недостаточно, чтобы добраться до Омбре.
Я усмехнулся, понимающе хмыкнув.
Путь к Омбре защищен не только шифрами. Там наверняка есть что-то, что может разгадать только сын Ли Дохёна - Ли Догом.
- Это была папина привычка. Он никогда ничего не давал просто так, всегда превращал все в головоломку.
Я вспомнил все те головоломки, которые папа придумывал для меня в детстве. Большинство из них были основаны на разгадывании шифров на время, но когда я подрос, он начал добавлять и другие, более сложные задачи.
Если не знать папиных шаблонов, то одной подсказки, появляющейся раз в год в мой день рождения, будет недостаточно, чтобы добраться до Омбре. Даже если кто-то и разгадает головоломки, в конце его будет ждать множество шифров, которые смогу взломать только я.
Я всегда справлялся с папиными головоломками. Даже если на это требовалось много времени, я всегда разгадывал их сам. Возможно, и в этот раз все получится.
Но несмотря на это, я все равно немного нервничал.
- Я волнуюсь. Что, если я не смогу пройти?
- Не волнуйся, - успокоил меня аджосси. Его взгляд смягчился. - У тебя всегда получалось.
Уверенное утверждение в прошедшем времени. Как будто я уже добирался до Омбре. Это было странно.
Возможно, он хотел сказать «у тебя получится».
Но аджосси и раньше говорил так, используя прошедшее время, поэтому я не мог понять, оговорка ли это или он говорит всерьез. Судя по тому, что он не поправляется, он действительно так думает, и это еще больше меня озадачивает.
Вдруг взгляд аджосси стал серьезным.
- Сейчас я расскажу тебе подробно, что нужно делать.
Я быстро собрался с мыслями и кивнул.
Я примерно представлял, что мне предстоит. Это было довольно опасно, даже аджосси не хотел этого делать, но я должен был это сделать.
- Но прежде всего запомни одно, - сказал аджосси с очень серьезным лицом. - Ты должен полностью мне доверять. Что бы ни случилось.
Кивнув в знак согласия, я выразил ему свое абсолютное доверие.
Оставив черный мотоцикл, который мне дал аджосси, я вышел из дома пешком. Дойдя до ближайшей станции метро, я сел в подошедший поезд и проехал несколько остановок.
Доехав до десятой станции, я включил GPS на телефоне. Я выключил его, как только вошел в дом аджосси.
Еще десять станций, и я буду на месте.
Глядя на схему линий метро, я отмечал каждую станцию на своем пути.
Спустя некоторое время я вышел на безлюдной станции, где почти никто не садился и не выходил.
Не зная дороги, я шел и шел. Кажется, я прошел почти тридцать минут без остановки.
Дойдя до пустынной улицы, где не было ни души, я достал телефон. На экране высветился незнакомый номер с визитки Ким Тэчана.
Просто сделай все, как запланировано. Только так...
Сделав пару глубоких вдохов, я с напряжением набрал номер.
Через несколько секунд в трубке раздался мужской голос:
Похоже, он уже знал мой номер.
Этот номер не принадлежал Ким Тэчану.
Когда я последний раз разговаривал с хёном Седжином, кто-то поднял выброшенный им телефон и назвал мое имя. Я слышал этот голос всего один раз, но почему-то не мог его забыть. И вот он снова звучал в моем телефоне.
- Я ждал тебя, - сказал мужчина с усмешкой в голосе. Меня охватило то же жуткое беспокойство, что и тогда.
Внезапно рядом со мной остановился черный микроавтобус.
Темные тонированные стекла, сквозь которые ничего не было видно, вызвали у меня дурное предчувствие.
Дверь микроавтобуса распахнулась, и оттуда выскочили двое мужчин в черной одежде.
Я не успел ничего сказать. Мужчины зажали мне рот и, легко подхватив, практически бросили внутрь машины.
Двое других мужчин, ждавших внутри, ловко связали мне руки. Мои руки были заведены за спину, и я не видел, чем они меня связали, но по ощущениям это были пластиковые стяжки. Я чувствовал, как пластик задевает смарт-часы, которые были настроены так, чтобы выглядеть как обычные.
Все произошло невероятно быстро - не прошло и десяти секунд с того момента, как мужчины выскочили из машины, схватили меня, затащили внутрь и захлопнули дверь.
Машина резко тронулась с места, и меня замутило.
У меня закружилась голова, кончики пальцев онемели. Меня накрыло волной давно забытого страха и тошноты. Нарастающая скорость вдавливала меня в сиденье, вызывая неприятное предчувствие.
Внезапно я вспомнил аджосси. Когда я ездил с ним, я почти не испытывал такого беспокойства. Разница была огромной.
- Забрали, хённим, - доложил один из мужчин, сидевших по бокам от меня, нажав на кнопку громкой связи на моем телефоне.
- У него травма, связанная с машинами, так что усыпите его перед тем, как везти, - раздался голос из телефона.
Я вздрогнул. Меня удивило, что незнакомец по телефону знал о моей травме, но сейчас это было неважно.
Если я засну, мне снова приснится кошмар, и когда я проснусь, у меня будет ужасно болеть голова.
Мужчина справа крепко обнял меня, не давая пошевелиться. Другой мужчина, сидевший напротив, достал тонкий шприц.
- Я в порядке! Правда! Я поеду спокойно! - закричал я.
Но мужчина, не обращая внимания на мои слова, вонзил иглу мне в шею. Я почувствовал укол и как по телу разливается холодная жидкость.
Я же сказал, что поеду спокойно, зачем...
Я собирался подчиниться. Одна из причин, по которой я включил GPS, заключалась в том, что я хотел, чтобы они сами меня нашли. Я выбрал безлюдную станцию недалеко от штаб-квартиры CH, чтобы они легко могли меня забрать.
«Не сопротивляйся и следуй их указаниям.»
«Не стоит устраивать сцены, а то они могут использовать снотворное.»
Я вспомнил слова аджосси и решил вести себя спокойно, но это было так обидно.
Я успел лишь немного позлиться на мужчину по телефону, который позаботился о моей травме.
Лекарство начало действовать - голова затуманилась, в глазах потемнело. Я не мог сопротивляться накатывающей волне сонливости, веки стали тяжелыми.
На самом деле, кошмары и головная боль меня не так пугали.
Конечно, мне не нравилось видеть, как я стреляю себе в голову, и снова испытывать это гнетущее чувство к мужчине из сна. И невыносимая головная боль после пробуждения тоже была ужасна.
Но больше всего я боялся увидеть страдание на лице аджосси.
Надо будет сохранить это в тайне... обязательно...
- Директор, сигнал GPS с телефона Догома пропал, - с тревогой в голосе доложил Чхве Мён Иль, следивший за сигналом GPS Ли Догома на ноутбуке в кабинете директора. У Инхёк, который смотрел в окно своего роскошного кабинета, наконец обернулся.
Чхве Мён Иль тут же достал телефон и отдал распоряжение посреднику.
У Инхёк с сомнением посмотрел на ноутбук Чхве Мён Иля.
Может, стоило придумать другой план?
Это был единственный способ получить достоверную информацию от CH.
В то время У Инхёк был единственным человеком, который практически не отходил от Ли Догома. Что бы ни делал, ни говорил, в каком бы состоянии ни находился Догом, Инхёк не мог оставить его. Таков был строгий приказ, данный ему Сон Мёнгуком.
Но был момент, когда Инхёку пришлось на время покинуть Догома.
Сон Мёнгук, который лично сопровождал Догома для получения Омбре, не позволял никому другому присутствовать при этом. Это касалось не только встреч с мэром Квон Джунмо, но и контактов с CH.
Поэтому даже У Инхёк ничего не знал о процессе получения Омбре и о ловушках. Об этом знали только мэр Квон Джунмо, Рю Чонхэ из CH и сам Сон Мёнгук.
Осознав, что вернулся в прошлое, Инхёк два года тщательно готовился, прежде чем расправиться с Сон Мёнгуком, но тот ничего не знал об Омбре. Он убил родителей Догома только ради денег, чтобы расширить влияние своей организации.
Это означало, что Сон Мёнгук получил информацию не более чем за год до этого. Скорее всего, либо мэр Квон Джунмо, либо CH намеренно слили ему информацию, чтобы втянуть его в свои дела.
Полной информацией об Омбре владели только мэр Квон Джунмо и Рю Чонхэ из CH.
Инхёку нужна была информация, которой владел Рю Чонхэ.
Рю Чонхэ и тогда не спешил действовать.
Рю Чонхэ появился только после того, как мэр Квон Джунмо сделал свой ход. До этого он притворялся незначительной фигурой, собирая лишь обрывки информации. Но в какой-то момент он начал действовать стремительно и решительно. Только тогда стало ясно, что он все это время ждал подходящего момента, обладая большим количеством информации.
День, когда Инхёк потерял «прежнего» Ли Догома, совпал с днем, когда Рю Чонхэ вышел из тени.
Чтобы история не повторилась, Инхёк должен был заранее связаться с Рю Чонхэ. Важно было получить информацию, которой он владел.
Для этого нужно было использовать Ли Догома.
Инхёк демонстративно забрал Догома, которого чуть не заполучил Ким Тэчан, чтобы вызвать подозрения. Он нарочно появлялся с Догомом на публике, называя его своим любовником, чтобы создать впечатление, будто у него есть скрытые мотивы. Как и ожидалось, Ким Тэчан доложил об этом Рю Чонхэ, и, похоже, ему удалось получить информацию об Омбре и Кле гораздо быстрее, чем в прошлый раз.
Получив доклад от Ким Тэчана, Рю Чонхэ наверняка не ограничился бы простыми ответами на вопросы. Он захотел бы встретиться с Ли Догомом, чтобы разузнать о планах Тэхына и, заодно, проверить Догома. Низкопробные провокации Ким Тэчана его вряд ли интересовали.
Сейчас был самый подходящий момент. После дня рождения Ли Догома Рю Чонхэ наверняка захотел бы удержать его, но не сейчас.
Рю Чонхэ начнет по-настоящему интересоваться Догомом только после его дня рождения.
Поэтому Инхёк решил подсунуть Догома Рю Чонхэ сейчас, до того, как тот проявит к нему интерес. Это было необходимо, чтобы получить хоть какую-то информацию от Рю Чонхэ. Бездействие грозило более серьезными последствиями в будущем.
Теперь все зависело от самого Догома.
Инхёк был уверен, что нынешний Догом справится. У него была четкая цель - месть, он стал гораздо сильнее морально и, самое главное, он больше не был одиночкой, как «тогда».
Оставалось только ждать, но Инхёк не мог избавиться от беспокойства.
«Я все сделаю, как вы сказали.»
Перед глазами Инхёка возникло уверенное лицо Догома. Он без колебаний отправился в логово врага, без какой-либо защиты, и ни разу не проявил страха или сомнения.
Наверняка, несмотря на внешнее спокойствие, Догом очень нервничал. Ему, вероятно, было страшно связываться с бандитами, и сейчас он, скорее всего, сидел, онемев от ужаса.
«Не смотрите на меня так. Вы же лучше всех меня знаете.»
В голове Инхёка снова прозвучал голос Догома.
«Мне все равно, бандиты это или мэр. Главное, что все они - мои враги.»
«Ради мести я готов войти в любое логово.»
Вспоминая слова Догома, Инхёк невольно восхитился им.
Насколько же он изменился по сравнению с тем Догомом, который не знал, кого винить, и просто плыл по течению.
Я лучше всех тебя знаю? Как бы не так.
Еще рано. Инхёк думал, что хорошо знает Догома, но это знание основывалось на «прежнем» Догоме.
Инхёк не смог полностью скрыть свое беспокойство, и Догом, как всегда, это заметил и протянул ему свой мизинец.
«Если вы волнуетесь, пообещайте мне кое-что.»
Он улыбнулся, покачивая мизинцем, как будто прося Инхёка поскорее сцепить пальцы.
«Пообещайте, что сами придете меня спасать.»
«Мне почему-то кажется, что, увидев ваше лицо, я сразу успокоюсь.»
Вспоминая эту улыбку, Инхёк почувствовал, как беспокойство отступает, сменяясь теплом.
У Инхёк посмотрел на свой мизинец, которым он скрепил обещание с Догомом, и улыбнулся.
В этой жизни я спасу тебя от любых неприятностей.
Инхёк повторял про себя данное три года назад обещание, представляя прямой взгляд Ли Догома.
Каждый раз перед ним возникал образ «прежнего» Догома. Ему казалось, что тот, кого он не смог защитить, сливается с нынешним Догомом и говорит ему: «Все в порядке».
Если только он не вспоминает то, чего не должно быть.
«Результаты обследования показали небольшое отклонение в работе гиппокампа, отвечающего за обработку воспоминаний.»
Инхёк вспомнил тот день, когда получил результаты обследования мозга Догома.
«Сны, которые сначала были смутные, со временем становятся все отчетливее, потому что гиппокамп постоянно реконструирует переживания во сне и усиливает воспоминания.»
«Боль, которую он чувствует сразу после пробуждения, - это результат ненормальной обработки воспоминаний гиппокампом.»
Усиление воспоминаний, ненормальная обработка воспоминаний.
Почему воспоминания, которых у нынешнего Догома быть не должно, мучают его в форме кошмаров?
Даже если Догом вспомнит последние моменты жизни «прежнего» себя, это не принесет ему ничего хорошего. Это те воспоминания, которые он не должен помнить.
Кроме того, Инхёк не знал, как эти кошмары повлияют на Догома в будущем.
«Психологическая травма от кошмаров гораздо серьезнее, чем вы думаете. Возможно, он сам этого не осознает.»
«Такие сильные потрясения могут не только привести к более четким воспоминаниям о кошмарах, но и вызвать другие нарушения в работе перегруженного мозга.»
У Инхёк молился, чтобы Догом больше не терял сознание и не засыпал.
Мне казалось, что я очень давно не видел кошмаров.
Вероятно, потому что все это время я спал спокойно рядом с аджосси.
Содержание сна, атмосфера, звуки - все было как прежде. Но фильтры, которые раньше затуманивали все вокруг, стали гораздо слабее.
Размытый фон стал четче. Голос мужчины, который пришел меня спасать, тоже стал яснее.
- Я откажусь от всего, только отпустите Гома.
Голос эхом разносился по пустому зданию без мебели, иногда искажаясь, но он был гораздо чище, чем в предыдущем кошмаре.
Его голос похож на голос аджосси.
Сосредоточившись на голосе мужчины, я понял, что его хриплое дыхание очень похоже на дыхание аджосси. Возможно, это потому, что я слышал его тяжелое дыхание и низкий голос совсем недавно.
Может быть, этот проклятый кошмар просто вытащил голос аджосси из моего подсознания?
Пока я размышлял об этом, я заметил, что фильтр, скрывающий лицо мужчины, стал слабее. Теперь я мог смутно различить его черты.
- Ты все сделал, как надо? - раздался голос сзади, заставив меня вздрогнуть.
Раньше я не мог разобрать ни слова из разговора, который происходил с этого момента и до того, как я совершал самоубийство во сне. Звук был нечетким, искаженным, как будто кто-то включил аудио с ужасной настройкой.
Но сейчас, несмотря на неестественные перепады в высоте звука, я мог понять, о чем они говорят.
Мужчина, окруженный другими людьми, кивнул, глядя на человека позади меня.
- Да. Я убил своего босса, как вы и просили. Организация уже разваливается и скоро будет распущена.
- Вау, впечатляет! Почему ты не сделал этого раньше? - раздался сзади насмешливый голос, полный фальшивого восхищения.
- Так что, если ты теперь умрешь, все будет в порядке?
Мужчина оставался невозмутимым. Казалось, он знал, что его ждет смерть.
- Прежде чем умереть, я хочу увидеть, как вы отпустите Гома, - взгляд мужчины обратился ко мне. Из-за фильтра я не мог разглядеть его выражение, но чувствовал, что он смотрит на меня совсем не так, как на человека позади меня.
- Сейчас тебе не до таких разговоров.
Мужчина не дрогнул под давлением человека позади меня. Он был непоколебим и решителен.
- Знаешь, когда я заключал с тобой сделку, я думал, что мне достаточно будет Омбре.
Даже во сне я слышу это слово.
Подсознание - действительно страшная штука.
Мой кошмар каким-то образом вытащил это слово из моего подсознания и вплел его в эту историю.
В этот момент знакомое чувство безысходности, которое я всегда испытывал во время кошмаров, стало еще сильнее.
- Ты умрешь здесь, как и было задумано. Но Ли Догома я не отпущу.
Раньше, когда я не понимал, о чем они говорят, я просто думал, что мне становится все хуже. Но теперь я видел, что эти слова меня шокировали. Вот почему чувство безысходности усиливалось именно в этот момент.
Мне захотелось понять, почему меня накрывает эта волна отчаяния.
Потому что человек позади меня нарушил обещание и не отпустил меня?
Или потому что мужчина с голосом, похожим на голос аджосси, должен умереть?
Я не был уверен, но одно я знал точно:
Я, сидящий на полу во сне, сейчас выгляжу совершенно раздавленным.
- Я и не подозревал, что я такой жадный.
- Вы думаете, я пришел сюда без подстраховки?
- Наверняка что-то есть. Но это не причина отпускать его, он слишком ценен, - в искаженных голосах человека позади меня и мужчины с голосом аджосси звучала неприкрытая угроза.
Именно в этот момент я, находящийся во сне, начал действовать.
Превозмогая удушье и боль в груди, я схватил пистолет, который был направлен мне в спину, и вырвал его.
- Эй! Подожди! - раздался еще один голос, который я раньше принимал за шум. Он тоже был сильно искажен, и я с трудом его разбирал.
Другой человек - это тот, кто держал пистолет, направленный на меня. Он не был тем, кто разговаривал с мужчиной. Раньше я не замечал этого из-за сильных фильтров и того, что я был сосредоточен на мужчине.
Завладев пистолетом, я, как и положено по сценарию, приставил его к виску. Сейчас я выстрелю, почувствую острую боль и проснусь.
Раз я теперь понимаю, о чем они говорят, это даже неплохо.
Конечно, это был всего лишь выдуманный моим подсознанием диалог, но все же лучше, чем ничего не понимать. Фильтры тоже заметно ослабли.
Если я увижу этот сон еще несколько раз, все станет еще яснее?
Аджосси был бы категорически против, но мне, честно говоря, было любопытно увидеть и услышать все без фильтров.
В этот момент в голове внезапно прозвучал мой собственный голос:
Это были слова, которые я произнес про себя во сне.
Раздался выстрел, и мир вокруг меня погрузился во тьму.
Тут же голову пронзила невыносимая боль. К этой боли я никак не мог привыкнуть.
- Ух! Ах...! - сквозь стиснутые зубы вырвался стон. Я изо всех сил старался терпеть, закусив губу. Казалось, что даже пальцы, сжимающие голову, сейчас сломаются.
Больно...! Я передумал видеть этот сон еще раз...!
Как я мог подумать, что смогу вытерпеть эту боль еще несколько раз ради того, чтобы избавиться от фильтров? Я точно сошел с ума.
- Ух... аджос... си...! - не в силах терпеть боль, я простонал имя аджосси. Боль не давала мне ясно мыслить, и я не мог вспомнить, где я и что происходит. Я просто звал аджосси.
И тут, прямо надо мной, раздался ответ:
С трудом разлепив дрожащие веки, я увидел перед собой размытый силуэт незнакомца.
Уголки его губ растянулись в улыбке.
- Хотя, возможно, не совсем тот аджосси, которого ты ждешь.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty