Нынгэ 49. Глава 7, 8
- Короче, ты должен это сделать. Кого мне еще просить, если не тебя, Муён?
Муён не ответил. Не потому, что хотел проигнорировать слова Чхве Ёнро, а потому, что его взгляд приковало имя, написанное на бумагах, которые тот бросил на стол.
Чхве Ёнро, казалось, тоже понимал, куда смотрит Муён. Он ухмыльнулся и, поднеся ко рту ингалятор, сделал вдох. Раздался характерный звук проходящего через бронхи воздуха.
- Сделаешь это - и хённим спишет тебе все долги. Подумай об этом.
Чхве Ёнро предложил подумать, но решение Муёна было принято в тот же миг. Имя на брошенной Чхве Ёнро бумаге принадлежало человеку, которого Муён слишком хорошо знал.
Джи Ыйсон из Тэрын. Много ли найдется в зоне Нынгэ тех, кто не знал этого имени? Да даже если запустить сигнальную ракету за железные решетки трущоб Жестяного города и спросить у стаи упырей, превратившихся в зомби, они и те ответят, что знают Джи Ыйсона. Ведь именно он вернул всем безопасную жизнь, отнятую у этих упырей, пораженных кармой.
Но Муён знал о Джи Ыйсоне немного больше. Пустяковое знакомство из детства, о котором тот, скорее всего, и не помнил. Как для бедняка сто тысяч вон - большие деньги, а для богача - нет, так и это было приятным воспоминанием лишь для Муёна.
Его помощь спасла Муёну жизнь, но сам он вряд ли видел разницу между этой помощью и купюрой, поданной бродяге на улице. Однако для Муёна, выжившего благодаря той самой купюре, было естественно помнить его. Поэтому и предложение Чхве Ёнро показалось ему простым.
- …Кстати, ты же понимаешь, о чем речь?
Чхве Ёнро, который собирался прибегнуть к угрозам, если Муён откажется, тут же проявил свою бандюганскую сущность, стоило Муёну без лишних вопросов согласиться. Глядя на то, как тот, мерзко ухмыляясь, сложил большой и указательный пальцы в кольцо и принялся тыкать в него средним пальцем другой руки, Муён сдержал вздох.
- Если вы закончили, я могу идти?
- Тц… Скучный ты. Ладно, иди. С завтрашнего дня выходишь на работу сюда.
Судя по тому, как он тут же поставил точку, хотя минуту назад предлагал подумать, дело было срочное. Муён кивнул и попросил составить документ. Он требовал подтверждения, что его долг полностью погашен.
Чхве Ёнро с недовольным видом поинтересовался, с чего это он вдруг стал таким сообразительным, но, видимо, без Муёна дело не сладилось бы, поэтому он, цокнув языком, принес долговую расписку и подушечку с чернилами и поставил свой отпечаток пальца. Муён, молча посмотрев на бумагу с суммой и датой, вышел из кабинета.
Казалось бы, стоило почувствовать облегчение от мысли, что все мучения последних лет позади, но он не чувствовал ровным счетом ничего.
Долг Муёна состоял из денег, которых сам он никогда в руках не держал. Частью его были больничные счета подруги детства, а остальным - непомерные проценты.
Подруга детства обещала выйти за него, как только вылечится. Она до самого конца думала, что Муён любит её. Она была уверена, что Муён влюблен в неё безответно, и когда он ухаживал за ней и даже доставал деньги на лечение, она, словно делая одолжение, пообещала выйти за него замуж.
Но Муён никогда её не любил. Он в принципе не испытывал влечения к женщинам. Тем не менее он не стал развеивать её заблуждение, потому что и она, и он были в этой зоне Нынгэ словно перекати-поле, не сумевшие пустить корни.
Муёну просто нужен был кто-то, с кем можно было бы все это выносить. Поэтому он, полагаясь на свои кое-какие бойцовские навыки, устроился телохранителем к бандитам и занял у них денег. Телохранителем он был только на словах, а на деле - разнорабочим, не более. Среди бесчисленных грязных поручений была и работа в игорном доме, где он выносил ночные горшки для игроков, не желавших отрываться от стола. Все заработанные таким трудом деньги уходили на её лечение.
Но похороны той, кого он так отчаянно пытался спасти, состоялись еще полгода назад. Чувства, которые испытал Муён, не были ни опустошением, ни горечью утраты. Лишь беспросветная растерянность - за что теперь цепляться, чтобы жить? Погрузившись в эти мысли, он столкнулся с необходимостью оплатить похороны. Муён внезапно почувствовал облегчение от мысли, что какое-то время сможет продержаться за счет этого.
Когда он погасил накопившиеся больничные счета, долг перед Чхве Ёнро вырос до чудовищных размеров из-за процентов. Несмотря на это, Муён безропотно выплачивал деньги, а Чхве Ёнро то и дело посмеивался над ним. Это не задевало. Муён считал, что они квиты, ведь про себя он точно так же посмеивался над жизнью самого Чхве Ёнро.
Подруга думала, что дом Муёна станет их семейным гнездышком. Но она так ни разу и не побывала в его доме, умерев в больнице. Что хорошего она нашла в том, чтобы вить гнездо в этой тесной конуре? Сейчас это казалось странным.
Несколько дней назад Чхве Ёнро велел Муёну собрать вещи. Формально он становился телохранителем Джи Ыйсона, но на деле должен был поселиться в его доме. То, чего Чхве Ёнро, а точнее, стоящий за ним Тэрын, хотел от Муёна, было донельзя просто. Похоже, им требовался мальчик по вызову для лечения «кармы».
Неизвестно, каким чудом так совпало, но Муён, обладатель гена, блокирующего активность, имел совместимость с Джи Ыйсоном в 98,12%. Практически идеальный показатель.
Если бы во времена жизни в приюте он не сдавал кровь в передвижном пункте, чтобы получить пособие, его образец крови никогда не попал бы в центральную базу данных, и тогда даже Тэрын не смог бы его отыскать. Удивительно, что все это было лишь продуктом случайности. Муёну приходилось изо всех сил убеждать себя, что это не нечто похожее на судьбу. Один неверный шаг - и можно начать жить в иллюзиях. А здесь, в зоне Нынгэ, для людей, страдающих бредовыми идеями, места нет.
Так или иначе, Чхве Ёнро хотел, чтобы Муён до конца сегодняшнего дня разобрался со всеми своими делами и уже завтра отправился в Тэрын. Вероятно, с завтрашнего дня ему предстояло жить там, откуда Джи Ыйсон мог бы до него дотянуться, стоит лишь протянуть руку. Поскольку он заранее предупредил хозяина, что съезжает, еще когда Чхве Ёнро только намекнул ему об этом, он мог покинуть этот дом хоть сейчас.
В течение последней недели он потихоньку приводил дом в порядок, а все пожитки либо выбросил, либо продал старьевщику. Оставалось только одеяло, под которым он будет спать сегодня, - завтра утром он отнесет его в контейнер для старой одежды, и дом станет таким же, каким был, когда он только въехал.
Он не знал, как долго пробудет в Тэрын, но было жаль оставлять здесь вещи и продолжать платить аренду за пустой дом. Уж лучше, когда все в Тэрын закончится, купить все заново - так выйдет дешевле. Оглядевшись в поисках того, что еще можно выбросить, Муён хмыкнул.
Наоборот, его беспокоило, что брать с собой почти нечего. Он боялся, что его сочтут подозрительным, ведь у него почти не было одежды.
Муён, немного подумав, сунул в сумку фотографию подруги детства. Он подумывал сжечь и её, но в итоге взял с собой, так что уголки были загнуты, а сама она помята, но ему показалось, что если он не возьмет хотя бы это, она будет проклинать его с того света, поэтому он запихнул фото вглубь сумки и застегнул молнию. Даже если между ними не было и капли любви, оставались долг и привязанность, поэтому просто выбросить фотографию было тяжело.
Быстро приняв душ и вытершись единственным оставшимся полотенцем, Муён лег в своей тесной комнате.
Сам того не осознавая, он произнес это имя вслух. После той встречи в детстве Муён сталкивался с этим именем гораздо чаще, чем мог предположить. Джи Ыйсон, о котором он несколько лет ничего не слышал, в какой-то момент превратился в человека, чье имя в зоне Нынгэ знали все. Муёну достаточно было просто выйти на улицу, чтобы время от времени слышать его имя.
Каждый раз при этом его охватывало странное чувство. Отчасти радость, отчасти растерянность.
Он радовался, что тот добился, чего хотел, но в то же время не хотел показывать, в какой нищете живет сам, поэтому лишь мельком просматривал сыпавшиеся о нем статьи.
Знал бы, что так выйдет, поискал бы о нем побольше новостей. Подумав об этом, Муён закрыл тяжелеющие веки. Сердце трепетало от предчувствия, что завтра его ждет совсем другой день.
И такое предчувствие Муёна оказалось наполовину верным, а наполовину - нет.
- Будете жить здесь. Для начала заново пройдете курс базовой боевой подготовки. Мы не доверяем охрану господина представителя кому попало.
Начальник службы безопасности, словно с недоверием относясь к телохранителю, свалившемуся как снег на голову, с самого начала держался с Муёном официально, с плохо скрываемым неудовольствием.
Муён не испытывал враждебности к его словам и не злился на его поведение. Будь он на его месте, его бы тоже взбесило, если бы какой-то тип, работавший охранником на бандитов из подворотни, внезапно устроился телохранителем в Тэрын.
К тому же, у Муёна было лишь среднее образование, полученное по итогам экзамена. Боевыми искусствами он владел лишь благодаря тхэквондо, которым занимался до средней школы. Для своего возраста у него был довольно высокий дан, но так как он бросил старшую школу, не окончив её, и начал зарабатывать деньги, о карьере спортсмена он и мечтать не мог.
Да и если бы он не получил аттестат зрелости через экзамен, сертифицированный зоной, даже в Тэрын не подумали бы сразу ставить его телохранителем.
То, что начальник охраны им недоволен, было настолько естественно, что Муён никак не реагировал на его резкий тон. Он, у которого и так ничего не было, лучше всех понимал, как сильно и каким образом тот факт, что его, новичка, в первый же день поставили в личную охрану представителя Джи Ыйсона, задел самолюбие людей, работавших здесь.
Но ничего не поделаешь. Чернила отпечатка пальца на долговой расписке, подтверждающей погашение долга перед Чхве Ёнро, еще даже не высохли. Отступать было некуда. Чхве Ёнро, чего доброго, вспорет ему живот, чтобы покрыть долг. Муён считал, что пути назад нет. Но то, что этот тупик казался местом получше, чем то, где он был раньше, было неожиданной удачей.
Поэтому он так торопился сюда попасть. Собрав все свои немногочисленные пожитки, Муён с одной лишь спортивной сумкой явился на работу в Тэрын, получил на ресепшене свой пропуск и спустился в подвал.
За комнатой с видеонаблюдением находился офис службы безопасности. Пока он растерянно стоял в коридоре, к нему подошел Пак Чансон, представившийся начальником, и начал инструктаж.
В подвале также располагались зал для боевых искусств и тренажерный зал. То ли потому, что это была компания военно-промышленного комплекса, то ли по какой-то другой причине, но у всех солдат, которых он встречал в коридорах, были напряженные, застывшие лица.
Объяснив, что обедать можно в столовой, и рассказывая об устройстве жилого корпуса, начальник Пак, заметив недоуменное выражение на лице Муёна, вздохнул и сказал.
- Сколько бы в зоне Нынгэ ни было трущоб, для охраны представителя и семьи владельца не нужно столько людей.
Было очевидно, что он объясняет это с большой неохотой. Казалось, ему неприятно даже говорить на эту тему.
Когда Муён осторожно спросил, начальник Пак искоса взглянул на него и ответил:
- Я слышал, вы из 49-го сектора. Вы ведь лучше меня знаете, насколько страшна карма, не так ли?
Муён больше ничего не сказал и замолчал. То есть, эти телохранители были здесь не для того, чтобы защищать Джи Ыйсона от нападений извне, а для того, чтобы предотвратить ситуацию, в которой Джи Ыйсон сам нападет на кого-то.
- …Представитель хоть раз терял рассудок?
В тот самый момент, когда он собирался спросить, почему же тогда все так очевидно напряжены, начальник Пак, не отрывая взгляда от своего планшета, пробормотал:
- Это и в здравом уме достаточно опасно…
Назвать своего начальника «это»? Вспомнив, как сам относился к Чхве Ёнро, Муён подумал, что, похоже, Джи Ыйсон не пользуется популярностью у своих сотрудников. Он понимал, что это все равно что мыши переживают за кошку, но ничего не мог с собой поделать.
Все утро прошло в ознакомлении со зданием. Начальник даже показал ему чертежи внутренних и внешних помещений и велел выучить даже систему вентиляционных шахт.
Он добавил, что это необходимо для обеспечения путей эвакуации в экстренной ситуации. Муён хотел спросить, от чего именно нужно эвакуироваться, но подумал, что это будет глупый вопрос, и промолчал.
На обед он пошел вместе с начальником Паком в столовую. Среди людей, похожих на обычных офисных работников, ходили и люди в белых халатах. Начальник Пак, проследив за его взглядом, пояснил:
Муён коротко кивнул. Похоже, это были люди, занимающиеся разработкой химического или нового вида оружия. Обычно исследовательские лаборатории располагаются отдельно, но, по его словам, нередко они находятся и в главном офисе. Когда Джи Ыйсону трудно посетить их лабораторию, исследователи сами приезжают в главный офис, чтобы отчитаться перед ним.
Все, что рассказывал начальник Пак, казалось Муёну удивительным. Этот мир разительно отличался от того, который он знал. Все были хорошо одеты и занимались приличной работой. Это качественно отличалось от того, чем занимался Муён, да и большинство жителей зоны Нынгэ.
После того как плиты сошлись, цивилизация, словно пережив период полураспада, резко пошла на спад, и все страны откатились до уровня развивающихся. Развитие зоны Нынгэ шло одними из самых быстрых темпов. И все же достичь уровня развития, какой был до схождения плит, было невозможно. Ведь больше половины человечества оказалось погребено под землей. Мало того, что одному человеку приходилось выполнять работу за двоих, так еще и многие технологии были утеряны.
Специалисты погибали, а выживали люди без навыков; пенсионеры оставались целы и невредимы, в то время как те, кто был в расцвете сил, оказывались погребены под землей. Казалось, человечество неуклонно шло по пути упадка. Зато улучшилась экология. Выжившее человечество, увидев чистый воздух и воду, раскаялось. На территории бывшей Швейцарии, в зоне Викторинокс, было заключено соглашение о минимальном развитии во избежание повторения катастрофы. Все зоны с этим согласились.
Но где есть свет, там есть и тьма: из-за Викториноксского соглашения многие голодали. Место, где жил Муён, было одним из таких трущоб. Место, где хоть и не убивали других ради выживания, но творились дела, близкие к этому. Муён думал, что разница между тем местом и этим была разительна, как между светом и тьмой.
Начальник Пак, не зная, о чем думает Муён, посоветовал ему быстрее доедать и собираться. Он сказал, что после обеда Джи Ыйсон вернется в компанию и на встрече с ним нельзя допускать ошибок. Муён послушно кивнул и убрал поднос, съев лишь половину. Начальник Пак удивился и пояснил, что не заставлял его бросать еду.
Это была правда. При мысли о встрече с Джи Ыйсоном… Муён провел рукой по солнечному сплетению и выпил воды. Он почувствовал, как холодеют кончики пальцев. Его охватило нервное напряжение, и он несколько раз сжал и разжал кулаки.
Однако, несмотря на все волнение, в тот день Муён так и не встретился с Джи Ыйсоном.
- График представителя изменился. Похоже, он не сможет вернуться в компанию, так что знакомство перенесем на завтра.
Говорить, что он ждал встречи и разочарован, было неуместно, поэтому Муён проглотил слова.
Возможно, из-за того, что весь день он провел в напряжении, время пролетело быстро, и рабочий день подошел к концу. Начальник Пак сообщил Муёну номер его комнаты в общежитии и сказал, что знакомство с командой тоже состоится завтра.
Муён ответил, что понял, и, взяв свою спортивную сумку, направился в выделенное ему жилье. Здание общежития находилось не в главном корпусе, а в другом месте, так что пришлось ехать на автобусе. Сказали, что оно расположено недалеко от особняка, где живет Джи Ыйсон, для удобства быстрого реагирования.
Сам район был настолько чистым и тихим, что он усомнился, есть ли в городе Хануль еще такое же спокойное место. И тут он вспомнил, что этот район считался элитным еще с тех времен, когда Хануль был Сеулом.
Муён вышел из корпоративного шаттла и вошел в здание общежития. Вспомнив номер, он нашел свою комнату, которая, к его удивлению, предназначалась только для него одного. Тихо осмотревшись, Муён осознал проблему. Мебель была, но не было одеяла.
Глядя на кровать с голым матрасом без простыни, Муён пожалел, что зря выбросил одеяло. Конечно, он не мог тащиться с ним с самого утра в главный офис, но все равно стало как-то тоскливо от мысли, что снова придется тратить деньги.
К счастью, сезон был не холодный, так что он умылся, используя привезенные с собой туалетные принадлежности, и лег прямо на пол. Он подумал, что если включить обогрев, будет нормально.
Неужели я и правда завтра увижу Джи Ыйсона… Он точно меня не помнит, но что, если вдруг, случайно, он вспомнит?
Закрыв глаза, он представил, как тот его узнает. Как Джи Ыйсон легонько хлопает его по плечу и говорит: «Вот так встреча!»
Его голос громко прозвучал в пустой комнате. Муён усмехнулся и вскоре действительно уснул.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty