Наглец. Глава 14, 15
Собираясь на работу в круглосуточный магазин, Ивон открыл обувной шкаф и достал свои старые кроссовки.
Вдруг его взгляд упал на новую пару, стоявшую рядом.
Кроссовки, подаренные Чан Бомом, особенно ярко блестели в свете датчика движения, зажегшегося в прихожей. Ивон положил их в коробку, которую бережно хранил, и поставил на самую верхнюю полку обувного шкафа.
Он принял подарок на пике радости, не думая о последствиях, но носить их, кажется, не сможет.
Потому что эти кроссовки, в отличие от 20 миллионов вон или мобильного телефона, не были долгом, который Ивон мог бы вернуть. Подарок, сделанный из чистой симпатии, невозможно было оценить в денежном эквиваленте.
Не нужно было это принимать. А теперь и вернуть не получится.
Ему казалось, что если он будет носить на виду подарок, сделанный из симпатии, Чан Бом может ошибочно принять это за знак того, что его чувства хотя бы немного взаимны, и тогда ему потом будет очень обидно.
И все же Ивону так хотелось надеть новые кроссовки, что он долго стоял, тяжело вздыхая и глядя на коробку, прежде чем выйти из дома в темный, мрачный мир за дверью.
Круглосуточный магазин, в котором Ивон начал работать, отличался необычно высокой почасовой оплатой.
Проработав несколько дней, он понял причину. Магазин был большим, так что наведение порядка на складе и поддержание чистоты требовали много усилий, к тому же, что было редкостью, по ночам здесь было больше покупателей, чем днем. Основными клиентами были работники многочисленных увеселительных заведений, расположенных поблизости, и хватало просто подвыпивших людей.
Чхве Джунён, двадцатишестилетний студент, готовящийся к государственным экзаменам и работающий с Ивоном в ночную смену, сказал ему в первый же день:
- Этот район в основном живет ночной жизнью, так что клиенты тут грубоватые. И подозрительных фирм вокруг полно.
Прозрачный скотч, намотанный на дужку очков говорившего, выглядел весьма красноречиво.
В детстве Чонмин наказывал ему избегать здешних опасных переулков и днем, и ночью, но у Ивона никогда не было здесь дел, так что он мало что знал об этом месте.
Разбирая просроченные продукты из холодильника, Ивон невольно подумал: «Разве офис того аджосси не здесь где-то поблизости?»
В прошлую субботу, не зная номера телефона Чан Бома, он думал позвонить ему в офис и искал название компании. Точного адреса он не нашел, но район совпадал.
Работай я днем, могли бы случайно столкнуться.
В этот момент со стороны кассы донесся развязный голос:
Ивон машинально прекратил свою работу и выглянул из-за стеллажей.
У кассы стоял неряшливо одетый мужчина, будто только что вышедший из дома, и рядом с ним кто-то, кого можно было принять за его девушку. На прилавке была вывалена целая гора из пяти или шести бутылок алкоголя, закусок и разной бытовой мелочи.
Пока Джунён с явно неловким видом пробивал товары, мужчина говорил своей спутнице:
- Я же тебе говорил? Мой лучший друг со старшей школы. Он еще с тех пор был до одури добрым. После выпуска куда-то свалил, а оказывается, здесь засел.
Девушка мужчины, вместо того чтобы как-то отреагировать на Джунёна, с безразличным видом уставилась в телефон. Лицо Джунёна тоже все больше мрачнело.
Закончив сканировать, Джунён с тревогой в голосе произнес:
- Ах, блять. Я опять кошелек забыл.
Сказал мужчина, даже не потрудившись похлопать себя по карманам, словно читал по заранее заготовленному сценарию. Затем, криво усмехнувшись Джунёну, добавил:
- Друг, в долг. Понимаешь же? В следующий раз я обязательно за все заплачу.
- Слушай, но эта сумма для меня все-таки слишком большая.
- Эй, сука. Ты думаешь, я буду кидать друга на такие копейки? У меня есть гордость.
Джунён, которому было явно неловко даже смотреть мужчине в глаза, молча начал складывать товары в пакет. Может, они и были одноклассниками, но друзьями точно не являлись. Судя по всему, Джунён уже не раз оплачивал покупки этого типа из своего кармана.
Ивон поставил на пол коробку с продуктами, которые нужно было утилизировать, и направился к кассе. Он обратился к мужчине:
- Мы в долг не даем. Можете оставить товары здесь, мы подождем, пока вы сходите за кошельком.
Спутница мужчины, до этого сохранявшая скучающее выражение лица, будто невзначай бросила взгляд на Ивона, и вдруг ее глаза округлились, а на лице расцвела широкая улыбка. То ли из-за своей спутницы, которая с блеском в глазах окинула Ивона взглядом с головы до ног и даже облизнулась, мужчина с разъяренным лицом впился взглядом в Ивона.
- Этот сопляк еще кто такой? Эй, я тебя спрашивал? Я сейчас с Джунёном разговариваю.
- Неважно, с кем вы разговариваете, в долг мы не даем. К тому же, ваша спутница может заплатить. Мы принимаем оплату через телефон, - сказал Ивон, указывая на телефон девушки.
Услышав это, спутница, до этого с довольной улыбкой и нескрываемым интересом разглядывавшая Ивона, вдруг смерила мужчину раздраженным взглядом и ударила его по руке.
- Что ты позоришься? Пошли отсюда.
Бурча себе под нос, она вышла из магазина.
Мужчина, с лицом человека, которого опозорили на весь мир, тихо процедил ругательство и последовал за ней, но вдруг, разъярившись, резко развернулся. Широкими шагами подойдя вплотную, он с силой наступил Ивону на ногу и прорычал:
- Ты в этом районе свою смазливую мордашку лучше прячь. Попадешься мне где-нибудь еще - тебе конец, серьезно.
Мужчина со всей силы надавил и провернул ногу на ступне Ивона.
Было очень больно. Тем не менее Ивон с бесстрастным лицом спокойно смотрел мужчине в глаза.
Район, в котором жил Ивон, славился плохой криминальной обстановкой, и большинство парней, не нашедших себе пути после окончания школы, становились местными бездельниками или бандитами. Таких хулиганов он в школе насмотрелся вдоволь. К тому же, по сравнению с настоящим гангстером, Ку Минги, этот мужчина был просто ребенком.
Только после того, как мужчина ушел, Джунён, до этого стоявший как вкопанный, выскочил из-за кассы.
Ивон поднял ноющую ногу, покрутил ею из стороны в сторону и тихо застонал. Как минимум, синяк будет знатный. Перед страдающим от боли Ивоном Джунён, суетясь, начал бессвязно бормотать:
- Прости. Я должен был сказать... Стыдно признаться, но он в прошлом так сильно меня доставал...
- Все в порядке. Не берите в голову.
Ивон и сам, когда в ресторан пришли те бандиты, мог только плакать от страха. Если бы хозяин ресторана и Чан Бом его не успокоили, он бы до сих пор трясся. Поэтому Ивон искренне не хотел, чтобы Джунён извинялся или стыдился того, в чем не было его вины.
Ивон снова направился к холодильнику. Внезапно он нахмурился и посмотрел на свои кроссовки.
Носок обуви был разодран в клочья, так что носить их дальше было трудно.
Хоть они и были старыми, он всегда содержал их в чистоте, и из всей оставшейся у него обуви они нравились ему больше всего. Ивон расстроился и глубоко вздохнул.
К сожалению, кроссовки, которые он в спешке заказал в интернете, не успели прийти вовремя.
В субботу, в 8:50 утра, Ивон, закончив собираться, был вынужден надеть старые кроссовки с умело зашитым разрывом. Он поправлял одежду, глядя в зеркало в обувном шкафу, когда из кухни, закончив мыть посуду, вышла его мать с сияющим лицом.
- Наш Ивон сегодня идет гулять? Ты так нарядился, очень красиво.
И неудивительно, ведь мать всегда переживала, что Ивон не проводит время со сверстниками, как все. Она с довольной улыбкой коснулась куртки, которую подарила ему на день рождения.
- У тебя девушка появилась? На прошлой неделе тоже так красиво одевался.
- Нет. Я договорился встретиться с Бом хёном.
- С Бомом? Может, и в прошлую субботу ты с ним встречался?
- Да. Сегодня мы вместе посмотрим кино, поиграем в игры, а потом поедим.
Ивон, взволнованный планами, которых он ждал несколько дней, выложил все как на духу.
Он думал, что мать обрадуется, ведь раньше она отзывалась о Чан Боме весьма благосклонно. Однако, вопреки ожиданиям, она пробормотала с нотками недоумения и сильной тревоги в голосе:
- Вот как. Видимо, Бом заботится о нашем Ивоне, раз он младший брат его друга.
В отличие от слов, выражение ее лица было кисловатым, так что это не прозвучало как искренняя радость. Видя его недоумение из-за такой неожиданной реакции, мать заставила себя улыбнуться и сказала:
- Передай Бому, чтобы он как-нибудь зашел к нам на ужин, скажи, что мама хочет его видеть.
Ивон послушно кивнул и вышел из дома.
Вполне понятно, что матери было любопытно, как они вдвоем так сблизились. По правде говоря, если бы она знала все, что произошло между ним и Чан Бомом, не было бы ничего удивительного, если бы она схватилась за сердце и рухнула без чувств. Хотя на самом деле их отношения были не такими уж странными, как это могло прозвучать на словах.
Когда он поднимался по лестнице из своего полуподвального жилища, до него донесся леденящий голос Чан Бома:
- То есть вы упустили ублюдка, которого даже ножом пырнули? Вы идиоты?
На мгновение с лица Ивона схлынула вся кровь, и он застыл на лестнице.
Сглотнув, он поднялся и увидел Чан Бома, который стоял у черного внедорожника и говорил по телефону. Заметив Ивона, Чан Бом повернул голову и встретился с ним взглядом.
Чан Бом кивком указал в сторону пассажирского сиденья и продолжил говорить в телефон:
Когда Ивон подошел ближе, Чан Бом открыл ему пассажирскую дверь. Дрожа от какой-то нервозной атмосферы, он сел в машину, и над его головой раздался низкий, рычащий голос:
- Я сейчас с партнером, так что просто вешай трубку. Напиши сообщением.
Пассажирская дверь захлопнулась. Ивон внезапно почувствовал себя так, словно оказался в ловушке.
Если подумать, Чан Бом был совсем не тем человеком, которого он мог бы считать милым. Поддавшись этому мимолетному ощущению, он совершенно забыл, как сильно боялся Чан Бома при их первой встрече.
Как ни крути, он был владельцем коллекторского агентства. Ивон не знал, как именно тот вел дела, но его работа не могла быть полностью законной. По крайней мере, то, что Ивон видел в ресторане - как он ударил человека подносом или прижимал лицо к раскаленным углям - определенно было незаконно.
Когда Чан Бом сел на водительское сиденье, огромный кузов машины заметно просел. Ивон осторожно спросил Чан Бома, который вбивал адрес кинотеатра в навигатор на телефоне:
- А кто тот, кого пырнули ножом?
Чан Бом медленно повернул голову к Ивону и со своим фирменным безразличным выражением лица ответил:
Это был просто уточняющий вопрос, в котором не чувствовалось ни малейшего намерения напугать, но тот вопрос, который Ивон с таким трудом набрался смелости задать, тут же отпал сам собой.
- И правильно, - сказал Чан Бом, заводя машину и поворачивая руль.
- Ты сразу после работы приехал?
Огромная машина выехала из узкого переулка.
Ивон подумал, что от напряжения не сможет даже задремать, но в то же мгновение уснул.
И спал он очень крепко. Когда он медленно приоткрыл глаза, ему даже показалось, будто он проснулся у себя дома.
Ивон неторопливо моргнул, увидел перед собой ручку автомобильной двери и, ахнув, резко сел. Только тогда он понял, что вырубился на время короткой поездки в кинотеатр.
Растерянно оглядевшись, он увидел, что ремень безопасности отстегнут, а спинка пассажирского сиденья откинута до упора, словно кровать. За окном открывался вид на крышную парковку кинотеатра.
Интуиция подсказывала, что он проспал не так уж и мало. Ивон схватился за карман куртки и пробормотал:
Судорожно проверив телефон, он понял, что сеанс уже почти закончился.
С совершенно ошеломленным лицом Ивон обернулся к водительскому сиденью. Там сидел Чан Бом - в напряженной позе, со скрещенными на груди руками, он смотрел прямо перед собой.
В тот самый момент, когда Ивон собирался спросить, почему его не разбудили, Чан Бом, приподняв одну бровь, сказал:
Это означало, что Ивон спал так сладко, что у него просто не поднялась рука его разбудить. Он уже достаточно привык к манере речи Чан Бома, чтобы понимать такие вещи. И все же от смущения Ивон не удержался от ворчания:
- У меня нет привычки храпеть.
Сказав это, Чан Бом снова дернул приподнятой бровью.
Пока он беспокоился, не слишком ли ужасно это выглядело со стороны, Чан Бом откинулся на спинку сиденья и вздохнул.
- Давай выйдем через 10 минут.
- Почему? - не подумав, спросил Ивон и тут же пожалел об этом. Все дело было в том, что передняя часть брюк Чан Бома, который сидел в напряженной позе и пытался успокоить дыхание, была заметно выпуклой.
Ивон, ахнув, резко отвернулся в другую сторону. В полной растерянности, с единственной мыслью выбраться из машины, он тут же схватился за дверную ручку.
Пока он, пыхтя, дергал несчастную ручку, не зная, что дверь заперта, Чан Бом невозмутимо произнес:
- Если ты будешь так трепыхаться рядом, это, кажется, не успокоится.
Ивон тут же замер, крепко сжав кулаки на коленях. Он не понимал, почему его суета возбуждает Чан Бома еще больше, но раз уж тот так сказал, ему стало неловко даже дышать.
Чан Бом оперся локтем об окно и прикрыл глаза ладонью, создав над густыми бровями подобие навеса. В оглушительной тишине машины его глубокое дыхание отдавалось эхом, ощущаясь почти физически. С пылающим лицом Ивон украдкой поглядывал на пах Чан Бома, чьи контуры отчетливо проступали сквозь одежду.
Когда он видел, как Чан Бом возбудился, целуя его, ему было все равно, но сейчас почему-то стало ужасно стыдно.
Не прошло и десяти минут, как Чан Бом убрал руку от лица.
Чан Бом привел Ивона в ресторанчик тонкацу в западном стиле, расположенный в том же здании.
Почему-то казалось, что он выбрал это место, думая, что такое меню понравится любому ребенку. Ивону и вправду нравилась такая еда, поэтому он безропотно вошел внутрь.
Чан Бом, вместо того чтобы спросить Ивона, что он будет, заказал сразу несколько разных блюд. Когда стол был полностью заставлен едой, Чан Бом разрезал на кусочки тонкацу перед собой, поменялся тарелками с Ивоном и сказал:
- Когда доешь, отвезу тебя домой.
У Ивона невольно опустились уголки бровей.
То, что он не посмотрел фильм, который так тщательно выбирал, читая отзывы, было исключительно его виной, тут уж ничего не поделаешь, но было обидно вот так просто возвращаться домой. Раз уж он выбрался, ему хотелось и поиграть в игры, и побродить по торговому центру, и выпить кофе. Хотя времени на все это было уже маловато.
- Вроде того. И если хочешь спать, то спи дома.
От этого ответа у Ивона невольно вырвался стон. Он проспал почти два часа рядом с занятым человеком, так что не мог жаловаться, что тот не хочет развлекать его дальше.
Когда он, хоть и с унылым лицом, но все же опустошил все тарелки, Чан Бом, который уже давно отложил вилку и смотрел в телефон, поднял голову.
Почему-то никакой другой ответ, кроме кивка, в голову не приходил.
Всю дорогу до крышной парковки Чан Бом с кем-то переписывался. И пока он вез Ивона домой, он тоже, казалось, был погружен в свои мысли. Если уж на то пошло, он выглядел скучающим.
Может, я притащил его в слишком детское место?
Если подумать, он выбрал только те развлечения, которые нравились ему самому.
Он не знал, что обычно считают веселым мужчины за тридцать. Опершись локтем на окно и подперев подбородок, Ивон стал размышлять, что могло бы понравиться Чан Бому. Несколько идей, пришедших ему в голову, требовали либо больших денег, либо времени, чтобы туда поехать. У Ивона не было ни того, ни другого, и он уныло подумал:
«…Хоть бы характер у меня был покладистым».
Чан Бом остановился в переулке перед домом Ивона, не выключая двигатель. Поняв, что тот собирается сразу уезжать, Ивон почтительно поклонился и вышел из машины.
Однако вместо того, чтобы нетвердыми шагами направиться к своему дому, он подошел к водительскому окну. Когда Чан Бом опустил стекло, Ивон произнес слова, которые усердно обдумывал всю дорогу:
- Слушайте, если вы не против, на следующей неделе…
Ивон собирался спросить, не хочет ли Чан Бом прийти к нему домой на ужин.
Об этом просила его мать, но и самому Ивону хотелось бы, чтобы он пришел. Кажется, мать с недоумением относилась к тому, что он так часто встречается с Чан Бомом. Он хотел рассказать ей, как сильно Чан Бом ему помог, и угостить его ужином.
Однако Чан Бом оборвал его неожиданным ответом:
- Что? - переспросил Ивон, округлив глаза от внезапных слов, на что Чан Бом невозмутимо ответил:
- Я о том, чтобы прекратить наши еженедельные встречи. Сегодня я посмотрел на тебя и подумал, что я вообще делаю с парнем, которому и так тяжело живется.
Ему было не так уж и тяжело. Просто в новом магазине было больше работы, чем в предыдущем, и он все еще привыкал.
Видимо, Чан Бом был разочарован свиданием гораздо сильнее, чем думал Ивон.
Пока тот, не зная, с чего начать оправдываться, медлил, Чан Бом откинулся на спинку водительского сиденья и молча опустил взгляд куда-то на пол.
- Тебе даже было жалко надеть их на встречу со мной?
Ивон проследил за его взглядом и опустил голову.
Он увидел свои старые кроссовки с зашитыми рваными местами. «Ах», - вырвался у него тихий вздох, и Чан Бом криво усмехнулся.
- От этого мне немного обидно.
Хоть он и усмехался, во взгляде читалась неподдельная обида, и Ивон потерял дар речи.
Нужно было объяснить, что ему было не жалко их надевать, но Ивон и сам не понимал, почему сегодня он так тупит из-за каждой мелочи. Он так нервничал, что у него затекла шея.
Видя, что Ивон не может быстро найти ответ, Чан Бом в конце концов завершил разговор:
Поднимая стекло, он тронулся с места.
Ивон отступил на шаг назад и застыл на месте, пока машина не скрылась из виду. Затем он понуро поплелся домой.
Когда он открыл входную дверь, его встретила мать, которая почему-то вздрогнула от удивления.
Видимо, у него было лицо, готовое вот-вот расплакаться. Не желая волновать мать, Ивон потер брови костяшкой большого пальца и выдавил смешок. От этого его лоб лишь сильнее нахмурился, а на глаза навернулись слезы.
Ивон честно сказал первое, что пришло в голову:
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty