Голые чувства. Глава 43
День, два, три, четыре… Дни текли, как вода. Кан Тэ Хва, не подавая вида, готовился к предстоящей операции, которая была уже на носу.
Это была отнюдь не простая работа. Противник - не какой-то там слабак, а бандит высокого ранга. Не зря же директор Чхве называл его «крупной рыбой». Его было трудно «разделать на сашими», и по уровню сложности эта задача относилась к высшей категории. Если бы это была работа по найму, он бы заломил за неё самую высокую цену.
Однако, в отличие от человека, которому предстоит такое большое дело, он сохранял невозмутимость. Отчасти он делал это, помня о Чон Хёне, чтобы не вызывать подозрений, но главным образом потому, что имел большой опыт в таких делах и умел сохранять хладнокровие. Когда ловишь такую «крупную рыбу», как Ким Кён Джун, напряжение и преждевременное ликование - под запретом. Необходимы были спокойствие, хладнокровие и одержимость целью. Прекрасно зная это, Кан Тэ Хва хладнокровно ждал своего часа.
И пока сам Кан Тэ Хва был так спокоен, был человек, который места себе не находил. Это был Ки Чхоль.
На самом деле, ещё четыре дня назад, за выпивкой, когда Кан Тэ Хва рассказал ему о своих планах, Ки Чхоль уже тогда выразил своё неодобрение.
«Я, конечно, верю, что вы, хённим, справитесь как надо, но… Ай, блин… Мне всё это как-то не по себе».
Ки Чхоль осторожно пытался его отговорить. Не лучше ли будет заплатить профессионалу, который сделает всё чисто?
Кан Тэ Хва не согласился. Он хотел разобраться с Ким Кён Джуном лично. Разве так не будет спокойнее, надёжнее и приятнее? Такова уж природа мести - её вкус лучше всего ощущаешь, когда совершаешь её сам. Да и в конце концов, он рассказал Ки Чхолю о плане не для того, чтобы услышать его мнение.
Он посвятил Ки Чхоля в свои планы лишь на всякий случай. Ведь если не повезёт, всё может пойти наперекосяк. И если такое случится, ему нужен был человек, который распорядится компанией и имуществом в соответствии с его волей. И, по его мнению, лучше всего для этой роли подходил именно Ки Чхоль. Поэтому он и заставил его подписать доверенность. То есть, он готовился к тому, что с ним может что-то случиться.
Эти намерения Кан Тэ Хва, наоборот, ещё больше встревожили Ки Чхоля. Ведь сама мысль о плохом исходе доказывала, насколько опасным было это дело.
«А как же Чон Хён-щи? Если с вами, хённим, что-то случится, и он узнает, что это из-за него, разве он с его-то характером сможет нормально жить?»
Сколько бы Ки Чхоль ни думал, это не казалось хорошей идеей, и он считал, что было бы лучше хотя бы намекнуть Чон Хёну, но Кан Тэ Хва ответил так:
«Если что, скажи, что я сдох в какой-нибудь автокатастрофе. Имя этого ублюдка Ким Кён Джуна не упоминай. А пока молчи и не подавай вида».
Так и не сумев сломить волю Кан Тэ Хва, Ки Чхоль был вынужден подчиниться. Лишь время от времени он в одиночестве тяжело вздыхал, словно его душила тревога.
Чон Хён каждый день спрашивал о путешествии. Когда Кан Тэ Хва отделывался расплывчатыми фразами вроде «я смотрю варианты», выражение его лица резко портилось, и это читалось не как раздражение, а скорее как тревога. Позже, когда он предложил поехать в августе, реакция Чон Хёна была более чем холодной.
- Почему? У тебя есть другие планы на 21-е?
Кан Тэ Хва не мог сказать правду и всё отрицал. Однако Чон Хён, казалось, что-то подозревал, и, чтобы развеять эти подозрения, он пошёл на экстренные меры. Через туристическое агентство он забронировал авиабилеты на Гавайи на 21-е число.
Когда он протянул ему билеты, Чон Хён заметно успокоился. Не обрадовался, не пришёл в восторг, а именно успокоился.
С того дня, как он увидел авиабилеты, Чон Хён больше не упоминал о путешествии. Это тоже было странно. Было бы естественно строить хоть какие-то мелкие планы - спросить про отель, обсудить, что они будут есть или куда сходят, - но он не заводил никаких разговоров о поездке. Словно он был уже доволен самим фактом того, что они едут в этот день…
Поэтому Кан Тэ Хва снова охватило странное чувство диссонанса. Проблема была в том, что он не мог точно определить причину этого чувства. Не было ни логики, ни доказательств. Он просто так чувствовал.
Конечно, если бы Чон Хён начал активно предлагать то одно, то другое, это тоже создало бы трудности. К сожалению для Чон Хёна, авиабилеты были не более чем приманкой, уловкой. Да, 21-го числа он должен был отправиться не в аэропорт, а в «мастерскую», где разделает Ким Кён Джуна на сашими.
И вот, 20-го числа, за день до операции, в офисе произошёл небольшой переполох.
С громким шумом дверь офиса распахнулась, и кто-то вошёл внутрь. Менеджер Ким, подумав, что ввалился очередной скандальный клиент, вскочил с напряжённым лицом, но, узнав знакомое лицо, растерянно кивнул в знак приветствия.
Ворвавшимся в офис был не кто иной, как Ко Ёнбэ. Директор спортзала, с которым у Кан Тэ Хва были особые отношения.
- О, менеджер Ким, давно не виделись. Где этот ублюдок Кан Тэ Хва?
По его тону и выражению лица было ясно, что директор в ярости. Подавленный его напором, менеджер Ким сглотнул и указал пальцем на кабинет директора.
Широкими шагами директор направился прямо в кабинет. Его походка, словно он собирался что-то протаранить, напоминала дикого кабана. Однако его решительные шаги внезапно остановились на полпути, и причиной тому был не кто иной, как Чон Хён.
Заметив Чон Хёна, выражение лица директора стало ещё более свирепым. Любой бы понял, что он знает, кто такой Чон Хён. И ещё одно было ясно - его чувства к Чон Хёну были далеко не добрыми.
Чётко ощущая враждебность директора, Чон Хён тем не менее поздоровался первым. В ответ директор фыркнул, словно не веря своим ушам.
- Так это правда. Этот Кан Тэ Хва опять… - прошипел директор себе под нос с перекошенным от гнева лицом и, источая холод, яростно зашагал в кабинет директора. Пристальный взгляд Чон Хёна последовал за ним.
Снова раздался грохот, подобный раскату грома. Менеджер Ким невольно вжал плечи, а Чон Хён, склонив голову, стал внимательно прислушиваться к доносившимся звукам.
Тем временем Кан Тэ Хва, занимавшийся делами, нахмурился, увидев внезапно ворвавшегося директора, и возмутился:
В ответ директор выпалил, словно выплюнул:
- Что такое? Я пришёл, потому что всё услышал от Ки Чхоля, ты, чёртов тюфяк!
Кан Тэ Хва недовольно цокнул языком. Похоже, этот болтун Юк Ки Чхоль не выдержал и тут же побежал всё разбалтывать. Ки Чхоль был болтлив, но не из тех, кто треплет языком попусту. Раз уж он проговорился, несмотря на приказ держать рот на замке, на то была веская причина. Очевидно, он надеялся, что директор сможет остановить его. Потому что знал: хоть Кан Тэ Хва и плевать хотел на чужие слова, но слова директора он хотя бы делал вид, что слушает.
- Мог бы и по телефону, зачем приходить в чужой офис и устраивать сцены?
- Если бы я позвонил, ты бы ответил?
Кан Тэ Хва потёр переносицу, словно столкнулся с головной болью, и цокнул языком.
- Я понимаю, что ты хочешь сказать, но слушать не собираюсь, так что может просто уйдёшь?
- Даже если понимаешь, слушай, ублюдок. Эй, тебе мало было того, что ты десять лет назад так свою жизнь просрал? Какого хрена ты опять за своё? Жить стало хорошо? Слишком хорошо стало, да? А?
И без того громкий голос директора становился все громче. Кан Тэ Хва, помня о Чон Хёне снаружи, холодно сделал ему замечание.
- Почему? Кто-то не должен услышать? Твоя чертова первая любовь снаружи? Опять он ничего не знает, а ты один тут фигней страдаешь? Вы тут Ли Су Иля и Сим Сун Э изображаете? Какого хрена вы уже второй раз эту вековую мелодраму разыгрываете?
- Прекратишь уже? Почему ты так лезешь не в свое дело?
- Посмотрите на этого неблагодарного ублюдка. Что? Лезу не в свое дело? Эй, засранец. Я, блин, как вспомню прошлое, так до сих пор подскакиваю по ночам. Мне до сих пор обидно за то, что не получил тогда золотую медаль! Я хотел вырастить из тебя приличного спортсмена и немного погреться в лучах славы, а кто все это пнул под хвост? Ты, ты!
- Блин, зато ты сейчас живешь за мой счет. Какого черта ты ворошишь прошлое?
Хотя из него и не вышло приличного спортсмена, зато у него было приличное состояние. Более того, этим состоянием он отплатил директору за его доброту. Доказательством тому были спортзал, который он ему построил в хорошем месте, и квартира, в которой директор сейчас живет. Этого было более чем достаточно, чтобы отблагодарить его за прошлое.
Несмотря на это, директор изливал свое негодование, словно его обидели больше всех на свете.
- Я что, растил тебя, последние деньги отдавая, чтобы ты стал бандитом? Ладно, ворошить прошлое - только себе душу травить, так что оставим это. Но что на этот раз, а? Этот Ким Кён Джун, или как его там, он же полный отморозок, говорят. Из «Сонджина», какая-то шишка. Зачем ты его трогаешь? Зачем!
- Опять из-за него? Из-за этого чертова Мун Чон Хёна…
- Заткнись. Если не хочешь остаться без зубов.
Кан Тэ Хва, который терпеть не мог, когда кто-то унижал Чон Хёна, злобно зарычал. На мгновение директор, подавленный его напором, вздрогнул. Обычно Кан Тэ Хва уступал ему, но и директор не мог полностью подчинить его своей воле. Он мог лишь остерегаться, чтобы тот его не укусил, но не мог помешать ему кусаться. Для директора Кан Тэ Хва был, так сказать, зверем, которого так и не удалось приручить до конца.
Потеряв свой запал, директор присел на диван и схватился за лоб.
- Блин. Зачем я тогда подобрал этого идиота…
Хоть он и не смог заменить ему родителей, он считал себя единственным опекуном Кан Тэ Хва. Ведь это он подобрал бездомного и беспризорного парня и позаботился о нем. Поэтому, даже когда Кан Тэ Хва, ослепленный какой-то юношеской влюбленностью, предал его ожидания и сел в тюрьму, он все равно не смог его бросить.
Он до сих пор так думает. Кан Тэ Хва не был создан для того, чтобы быть просто бандитом. Если бы не тот случай, он бы насладился всей славой, которую мог бы получить как боксер. Поэтому у него не могло быть хороших чувств к Чон Хёну, который разрушил это будущее.
В любом случае, это было уже в прошлом, и слава так и не была достигнута. Хотя и сейчас, десять лет спустя, иногда накатывает обида, но и это сожаление уже сильно утихло, так что его можно было утопить в нескольких рюмках. Теперь он хотел одного. Увидеть, как Кан Тэ Хва женится на хорошей девушке, создаст семью и будет жить спокойно. На это могло уйти время, но это было вполне достижимое желание. Да, он считал, что это вполне возможно.
Но недавно он встретил Ки Чхоля, и тот упомянул Мун Чон Хёна. Имя, которое он думал, что больше никогда не услышит. Тогда он был искренне ошеломлен.
Они снова встретились, хотя он думал, что их связь оборвалась десять лет назад? Сейчас? И они встречаются?
Хотя он и не знал всех подробностей, но по тому, как говорил Ки Чхоль, было ясно, что между Ким Кён Джуном, с которым собирался разобраться Кан Тэ Хва, и Мун Чон Хёном была какая-то проблема. Поэтому Кан Тэ Хва, который давно отошел от бандитских дел, снова собирался взяться за старое.
Все было очевидно. Настолько очевидно, что его охватывала ярость.
- Почему ты никак не можешь прийти в себя? Неужели он тебе так дорог?
Допустим, 10 лет назад он был молод. А сейчас? На первый взгляд он может показаться эмоциональным, но на самом деле Кан Тэ Хва до ужаса хладнокровен и расчётлив. Он действует, только если есть выгода, и не ввязывается в дела, которые могут принести убытки. Связываться с таким бандитом, как Ким Кён Джун, - это явно второе. Как ни посмотри, это глупый поступок. Так считал директор.
- Эй, дядя. Кто сказал, что я помирать собрался? Зачем так преувеличивать? Это ничем не отличается от того, что я делал раньше.
- Преувеличивать, как же. Если бы не было риска, что что-то пойдёт не так, зачем бы ты поручил Ки Чхолю разбираться с последствиями? Ты и сам не уверен, вот почему так поступаешь, верно?
- Бред. Ты тут романы сочиняешь из-за того, что я просто подстраховался. Хватит уже, уходи. Мне работать надо.
- Ублюдок, который слов не понимает.
- Раз ты так хорошо меня знаешь, зачем пришёл устраивать этот бессмысленный скандал?
Он пришёл не в надежде, что тот одумается. Он пришёл, чтобы выплеснуть накопившееся раздражение и высказать всё в лицо. Если бы тот был из тех, кто слушает, он бы и 10 лет назад не натворил таких дел.
Тем не менее, высказав всё, что хотел, он почувствовал некоторое облегчение. Усталым голосом он бросил слова, больше похожие на проклятие:
- Если сдохнешь, я тебе похороны устраивать не буду, так и знай.
Кан Тэ Хва фыркнул и пожал плечами. Даже это его спокойствие раздражало директора.
Когда-то он считал такое спокойствие уверенностью в себе. Но не сейчас. Теперь в глазах директора это спокойствие Кан Тэ Хва выглядело лишь как проявление его пессимистического отношения к жизни. Он мог вести себя так отстранённо, занимаясь бандитскими делами, потому что считал, что ему всё равно, если он скоро умрёт.
По мнению директора, Кан Тэ Хва был именно таким. У него была одержимость деньгами, но на самом деле к самой жизни он не питал особой привязанности… Он был из тех, кто просто живёт, потому что родился, и раз уж живёт, пытается жить хорошо. Другими словами, он не придавал большого значения самой жизни.
- Вот же… Еле-еле наладил свою загубленную жизнь, теперь, когда живёт в достатке, опять за своё… Если собирался так поступить, зачем вкалывал как проклятый, чтобы заработать денег? Мог бы просто сдохнуть пораньше.
- Дядя, у тебя сегодня язык чертовски длинный. Я что, иду, чтобы мне горло перерезали? Я иду, чтобы горло перерезать. Я это делал не раз и не два, так в чём дело? Хватит уже этой тоски и уныния, смотреть на тебя противно, уходи уже.
- Я и так собирался уходить, ублюдок. Мне на тебя тоже смотреть противно.
Показав Кан Тэ Хва средний палец, директор резко встал и вышел, даже не попрощавшись.
Закрыв дверь так же грубо, как и открыл, директор, выйдя наружу, тут же впился взглядом в Чон Хёна. Однако из его сжатых зубов вырвался лишь вздох.
У него было что сказать. Но он сдержался. Он знал, что обвинениями и упрёками в адрес Чон Хёна ничего не решить.
Директор, который ворвался так же внезапно, как летний ливень среди ясного неба, так же внезапно, без предупреждения и прощания, покинул офис.
В наступившей тишине, которая после бури казалась ещё более гнетущей, менеджер Ким не знал, что делать, и лишь растерянно переводил взгляд с одного на другого. А Чон Хён погрузился в свои мысли.
Вскоре Чон Хён внезапно встал, без стука открыл дверь в кабинет директора и вошёл внутрь. И…
- Что? - Кан Тэ Хва с таким видом, будто знал, что так и будет, и это его до смерти достало, цокнул языком и спросил, в чём дело.
- Мы завтра действительно едем в путешествие?
Если бы не то, что случилось только что, он бы солгал и сказал «да», но... похоже, Чон Хён уже всё понял. И неудивительно, голос директора был слишком громким. Было бы глупо полагать, что Чон Хён не услышал.
В итоге Кан Тэ Хва выбрал молчание вместо лжи, которая всё равно не сработала бы.
- Я спрашиваю, мы завтра утром вместе едем в аэропорт?
Он продолжал молчать и откинул голову назад.
Взгляд Чон Хёна, понявшего смысл этого молчания, мгновенно стал суровым.
- Ты что творишь? Что ты собирался делать завтра, обманув меня? И почему прозвучало имя этого человека, Ким Кён Джуна?
Он хотел, чтобы Чон Хён не знал. До самого конца. Но теперь ситуация изменилась, и скрывать это было уже невозможно.
Тем не менее, он не мог вот так просто выложить все свои планы на завтра. Поэтому Кан Тэ Хва с трудом начал:
- …Не беспокойся. Я сам со всем разберусь.
Это было туманное признание. Он давал понять, что собирается что-то сделать с Ким Кён Джуном, но не говорил ничего сверх того.
Конечно, Чон Хён не собирался так просто это пропустить.
- Не отделывайся общими фразами, говори как есть.
- Если я скажу, что ты будешь делать?
Всё и так было очевидно. Чон Хён скажет ему прекратить. Разве он и в прошлый раз не предупреждал его, чтобы тот вообще не связывался с Ким Кён Джуном?
- Ты мне обещал. Что не будешь с ним связываться.
Ну вот, опять. Опять те же слова.
- Я и собирался. Но этот ублюдок сам меня нашёл.
- Пришёл ко мне и устроил сцену, требуя отдать Мун Чон Хёна. Но Мун Чон Хён-щи ведь мой.
- Так что мне оставалось делать? Пришлось ответить. Или мне нужно было стоять и смотреть, как вас у меня отбирают, как какому-то лоху? Или ты, может, собирался уйти к этому ублюдку?
Неужели он не думал, что Ким Кён Джун зайдёт так далеко? Лицо Чон Хёна побелело. Более того, у него даже затряслись руки. Эта реакция давала понять, что его страх перед Ким Кён Джуном был отнюдь не обычным. Этот вид ещё больше разжёг в Кан Тэ Хва жажду убийства, направленную на Ким Кён Джуна.
- Если нет, то не пытайся меня остановить, просто сиди тихо. Я сам всё решу.
Он не просил понимания и не пытался получить разрешения. Всё уже было решено, и это нужно было сделать завтра. Было слишком поздно, чтобы отменять план. Поэтому он просто поставил его перед фактом.
На бледном лице Чон Хёна отразилось отчаяние. Чон Хён дрожащей рукой провёл по лицу и простонал:
- Почему… почему всё опять так…
Чон Хён искренне страдал. Но что, чёрт возьми, означало это «опять»? Для Кан Тэ Хва это были непонятные слова.
Он хотел спросить, что означают эти слова, сказанные вполголоса, но Чон Хён резко поднял на него глаза и оборвал его. А затем навязал свою волю:
- Ничего не делай. И никуда не ходи.
Почему он так его останавливает? Потому что волнуется?
- Почему я должен это делать? - В его голове зародилось нехорошее подозрение.
В этот момент ему стало по-настоящему интересно, каковы истинные намерения Чон Хёна.
- Почему я должен это терпеть?
Торс Кан Тэ Хва криво наклонился в сторону. И голос, прозвучавший из этого положения, был таким же искажённым, как и его поза.
- В чём причина, по которой вы так меня останавливаете? А то я сейчас могу всё неправильно понять, так что, пожалуйста, убедите меня.
Если бы Чон Хён в этот момент замешкался с ответом, его зловещее подозрение лишь усилилось бы. Но, к счастью, Чон Хён не дал ему повода для неверных толкований.
Он со вздохом выказал своё раздражение. В конце концов, для него это звучало лишь как очередные беспочвенные переживания.
- Посмотрим, кто пострадает - я или тот ублюдок.
- Мне не нужно смотреть, чтобы знать. Ты пострадаешь. …Ты умрёшь.
Чон Хён был практически уверен в этом. Одно дело, если бы он предупреждал, что такое может случиться, но Кан Тэ Хва с насмешкой возразил на его уверенность в том, что так и будет.
- Вау, меня опять ни во что не ставят. Хочешь сказать, я ему и в подмётки не гожусь?
- А в чём тогда? А, может, у тебя есть дар предвидения? Будущее видишь, да?
Последние слова были чистой шуткой. Но, как ни странно, зрачки Чон Хёна дрогнули. Это было явное смятение.
Конечно, Кан Тэ Хва подумал, что это бред.
Какие ещё способности предвидения?
Он гордился тем, что знал о Чон Хёне всё, что только можно было знать. И по тому, что он разузнал, и по тому, что наблюдал сам, не было и намёка на какие-либо сверхъестественные способности.
Само собой, Чон Хён всё отрицал. Но при этом добавил ещё кое-что странное.
- Никакого дара у меня нет. Но… я знаю. Я знаю, что с тобой случится беда. Поэтому не ходи.
Во взгляде Чон Хёна, отчаянно пытавшегося его остановить, был страх, который невозможно было игнорировать. Поэтому Кан Тэ Хва, осознав, что Чон Хён искренне убеждён в том, что с ним случится беда, остолбенел.
Чон Хён торопил с ответом. Кан Тэ Хва понимал, что ситуация разрешится, только если он скажет «хорошо», но и на этот раз он не мог заставить себя солгать. Он инстинктивно чувствовал, что если сейчас обманет Чон Хёна, то, хоть в данный момент всё и уляжется, позже это приведёт к огромным последствиям.
Выражение лица Чон Хёна в одно мгновение стало ледяным. Он понял, что на этот раз ему ни за что не сломить упрямство Кан Тэ Хва.
Наступившую тишину, порождённую молчанием, долго не нарушали. В этой тишине, где тяжесть давила на тело, а холод царапал кожу, Чон Хён беззвучно осуждал Кан Тэ Хва, а тот молча сносил это осуждение.
Бесконечную тишину прервал Чон Хён.
- Ты мне обещал. Что завтра мы вместе поедем в путешествие.
Произнося каждое слово, каждый слог с нажимом, Чон Хён твёрдо выразил свою волю.
- Обязательно сдержи это обещание. Не разочаровывай меня.
И после этого он отвернулся. На этот раз не требуя ответа.
Как и Кан Тэ Хва до этого, Чон Хён тоже просто поставил его перед фактом.
Кан Тэ Хва не остановил Чон Хёна.
Нет, он не смог его остановить.
Потому что не мог ни солгать, ни дать тот ответ, которого тот ждал.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty