Антитеза. Глава 35
Доктор Им Ёнхун колесил по всей Корее, заметая свои следы. Из Чонджу в Каннын, затем в Кунсан, а оттуда в Пхёнтхэк. Организация Redet Harthor, проявляющая огромный интерес к результатам исследований доктора Има, оказывала ему всестороннюю поддержку, предоставляя всё необходимое. По правде говоря, Redet Harthor хотела, чтобы Им покинул страну и поделился имеющимися данными, но доктор предпочитал пока оставаться в Корее.
Каждый раз, глядя на препарат, украденный из Квантума, доктор Им задавался вопросом: получал ли Син Джеха эти инъекции? Ведь Квон Иджэ из Квантума не оставил бы такой экспериментальный образец без внимания. Доктор Им очень хотел заполучить данные, которыми владел Квон.
Он выкрал все данные, связанные с Син Джеха, а оставшиеся в Центре записи уничтожил. Доктор Им до сих пор сожалел, что оставил его там. После того, как Син Джеха попал под наблюдение Квон Иджэ, доктор планировал вывезти его, но не ожидал, что вызовет подозрения Центра и будет вынужден бежать.
В секретной лаборатории возле порта Пхёнтхэк свет не гас уже несколько дней. Глядя на сложные результаты тестов и три оставшихся ампулы с голубым препаратом, доктор Им Ёнхун глубоко вздохнул.
Из пяти ампул одну использовали для тестирования на эспере, а другую отправили в Пакистан для анализа состава. Лаборатория в Пакистане пришла к выводу, что препарат невозможно воспроизвести из-за особого компонента, который не идентифицируется в данных. Теперь осталось три ампулы.
Пока доктор Им задумчиво рассматривал ампулы, за его спиной открылась дверь. Обернувшись, он увидел мужчину в майке с огромным рюкзаком за спиной.
Внушительная фигура мужчины, массивные плечи и мускулистые предплечья были покрыты многочисленными татуировками. На лице он носил бронзовый пластырь в тон кожи, скрывающий щёку, но шрамы, видневшиеся между пластырем и глазом, придавали ему зловещий вид.
- А, вы пришли, - доктор Им приветствовал его лучезарной улыбкой.
- Впервые встречаемся лично, доктор Им.
- Дорога не была утомительной?
Имя мужчины - Асаф Захаби. Он был известным членом террористической организации, проповедующей превосходство эсперов, находящийся в международном розыске Интерпола. Он добрался в Корею из Пакистана через Индонезию. Это и было причиной, по которой лаборатория доктора Има располагалась в Пхёнтхэке.
Захаби первым получил информацию о масштабных экспериментах в Квантуме и через доктора Има узнал, что Корея была одной из стран, где проводились клинические испытания. Именно он организовал кражу препарата с самолёта и предоставил лабораторию доктору Иму.
- Квантум, эти чёртовы ублюдки, их препарат интересен, но результаты меня просто сводят с ума от любопытства. Поэтому я пришёл лично. Кстати, говорят, состояние мистера Ки не очень хорошее?
Доктор Им провёл его за занавеску. На кровати лежал эспер Ки Санён, тот самый, который маскировался под курьера.
Он находился в коме. Асаф проверил его, приподняв веко, и в его глазах на мгновение промелькнуло сожаление, которое быстро исчезло.
- Мы постоянно вводим ему седативные средства. Если прекратить, он очнётся примерно через 30 минут.
- Почему он в таком состоянии? - спросил Захаби с сожалением. Для него каждый эспер был частью мира, способной изменить его.
- Я не могу точно сказать, какой эффект вызывает препарат Квантума. Могу лишь утверждать, что он определённо вмешивается в волновую структуру эсперов.
Слова Захаби становились всё быстрее.
- Поскольку у нас только один образец, я не могу дать точный ответ... Но структура волны становится очень нестабильной. До такой степени, что может в любой момент разрушиться. Поэтому эсперы, получившие инъекцию, испытывают сильную боль. Ки Санён не исключение. Состояние его волны было настолько тревожным из-за непереносимой боли, что мы решили его усыпить.
Состояние эсперов, получивших инъекцию, напоминало нестабильное состояние Син Джеха, когда он не получал гайдинг.
- Давай посмотрим данные, - Захаби начал внимательно изучать распечатанные доктором материалы. Его глаза загорелись, когда он увидел график, отображающий изменения волны.
Захаби знал, на что способны эсперы, когда их волна находится на грани разрушения, и что может произойти, когда волна выходит из-под контроля.
- Хотя точно неясно, зачем Квантум вмешивается в волну эсперов, я предполагаю, что они исследуют препарат для гайдинга, который можно было бы широко применять. Однако проблема в том, что процесс сопровождается сильнейшей болью для эсперов, что делает его своего рода инструментом пытки...
Пока доктор Им объяснял, Захаби смотрел на его спину, и его глаза опасно блеснули.
Доктор Им, вероятно, даже не представлял, что можно сделать с эспером, чья волна находится на грани разрушения.
Интересно, знает ли об этом Квон Иджэ? Если внук председателя и сын Элеоноры лично прибыл в Корею, значит, этот эксперимент имеет огромное значение для Квантума...
Мозг Асафа Захаби, самого умного террориста Redet Harthor, начал стремительно работать.
То, что признание Син Джеха было отвергнуто, не означало, что повседневная жизнь двух мужчин должна была измениться.
Син Джеха проснулся в обычное время. Быстро умывшись и переодевшись, он почувствовал себя странно и посмотрел на свои лодыжки. Брюки, которые раньше были как раз впору, теперь казались немного короткими.
Брюки сели? Придётся заказать новую форму? Озадаченно размышляя, Син Джеха отправился искать Квон Иджэ.
Квон Иджэ вчера снова вернулся поздно. Что бы ни происходило, он был очень занят и обычно возвращался поздно. Вчера Син Джеха не смог увидеть его до того, как заснул.
Сегодня всё повторилось. Квон Иджэ, который обычно всегда был на месте, когда Син Джеха просыпался, ещё не спустился. Выехав в гостиную на инвалидном кресле, он услышал слабый шум воды со второго этажа.
По утреннему распорядку Син Джеха должен был найти Квон Иджэ. Глубоко вздохнув, он схватился за перила и начал подниматься по лестнице шаг за шагом. Руки были напряжены до предела, а ноги заметно дрожали, но ему всё же удалось подняться на второй этаж. На его аккуратно причёсанных волосах выступил холодный пот.
Син Джеха встал на колени на круглой подушке в кабинете, где обычно находился.
Вскоре появился Квон Иджэ. Он вышел в свободном халате, вытирая волосы, и на мгновение замер, увидев Син Джеха.
Син Джеха поприветствовал его с ясным лицом, а Квон Иджэ на мгновение посмотрел на часы.
- Ничего страшного. Директор, когда вы вчера вернулись?
Квон Иджэ оставил Син Джеха и занялся своими делами. Он сушил волосы и готовился к работе, а Син Джеха с любопытством наблюдал за ним.
- Однако, - сказал Квон Иджэ, стоя перед зеркалом и обращаясь к отражению Син Джеха, - тебе не нужно подниматься сюда.
- О... - лицо Син Джеха моментально помрачнело.
- Если вам неудобно… хотите, я спущусь прямо сейчас?
- А ты сможешь спуститься самостоятельно?
Син Джеха поднялся, опираясь на стену, и шагнул неуверенной походкой. Его ноги, долго находившиеся в коленопреклонённом положении, онемели. С каждым шагом он чувствовал покалывание в мышцах, словно от судороги, и не мог опереться на них. Не успев сделать и двух шагов, Син Джеха начал падать вперёд, но его поймал Квон Иджэ.
Мгновенно появившийся Квон Иджэ схватил Син Джеха за плечи. Син Джеха широко улыбнулся и прошептал: "Спасибо". Квон Иджэ отпустил его и нахмурился.
Знал ли об этом сам Син Джеха или нет, неизвестно, но Квон Иджэ надеялся, что тот не заметит. Для этого, похоже, действительно пора было заказать новую школьную форму.
Усаживая Син Джеха, Квон Иджэ предупредил:
- С завтрашнего дня, если я опаздываю, жди меня в гостиной.
Уныло прозвучал ответ Син Джеха. Он не понимал причину предупреждения. Было ли это из-за того, что он вторгся в личное пространство Квон Иджэ? Или потому, что он, не способный ходить нормально, с трудом поднялся сюда? Конечно, в таких ситуациях проще было просто делать, как велено. Без утреннего гайдинга Син Джеха не мог выдержать школу. Хотя программа изменилась после протеста руководителя группы Чон Гимуна, практические тренировки не исчезли.
Место и время гайдинга определялись по усмотрению Квон Иджэ. Но, учитывая, что Син Джеха ходил в школу, он не трогал видимые участки тела, такие как лицо.
Впрочем, некоторые изменения всё же произошли.
- Ха-а, у-у, директор... ах, а!
Голос Син Джеха был пронзительным с самого утра. Квон Иджэ, наклонившись над спиной Син Джеха, ощупывал переднюю часть его брюк. Он нащупал твёрдый возбуждённый член.
- Тебе нужно идти в школу, разве это не проблема? - в его голосе слышалась необъяснимая усмешка.
Дрожа от леденящего ощущения, Син Джеха умолял:
- Директор, хнг... Я не могу... терпеть...
Нахлынувший гайдинг сопровождался столь сильным наслаждением, что иссушал всякое терпение. Син Джеха, уже готовый к школе и одетый в форму, изо всех сил старался сдержаться, несмотря на полностью возбуждённый член. Если он кончит сейчас, ему придётся переодеваться, и он точно опоздает.
В последнее время посещаемость Син Джеха была ужасной. Он опаздывал через день.
- Не могу, не могу терпеть... лучше раздеться, хык... я разденусь...
- Правда? А мне нравится, когда ты в одежде.
Рука Квон Иджэ безжалостно сжимала и поглаживала член через тонкую ткань. Он намеренно крепко сжимал его и тёр кончик. Когда он слегка царапал ногтем набухшие вены, Син Джеха не выдерживал и падал вперёд, дрожа всем телом.
- Ах, хык, директор, директор!
Квон Иджэ не позволял Син Джеха легко кончить. Обычно он закрывал кончик члена, а иногда даже шлёпал по нему своими острыми ногтями. В результате Син Джеха испытывал мучительное семяизвержение, сопровождаемое разрывающим голову наслаждением и болезненным опустошением.
Сегодня все было как обычно. Заметив влажное пятно на брюках, Квон Иджэ стянул их до бёдер. Он провёл рукой в кожаной перчатке по дрожащему члену, и белая жидкость капнула на чёрную перчатку.
В такие моменты Син Джеха всегда испытывал странное чувство, будто совершает нечто непристойное. Словно он сам изливается на руку Квон Иджэ, который хоть и вызывает его оргазм, но избегает прямого контакта.
- Директор... хнг, простите... простите...
- Что поделать. Мой гайдинг настолько эффективен.
Ему необходимо было полностью контролировать эмоции Син Джеха. Он не знал, как неизведанные способности Син Джеха могут повлиять на него. Вот что значит жить как торговец оружием. Нужно принимать решения, не поддаваясь эмоциям, оставаться рациональным в любой ситуации.
Для Квон Иджэ необходимость быть открытым эмоциям Син Джеха, пока он был его проводником, требовала серьёзных размышлений.
Решение было простым. Нужно сделать так, чтобы Син Джеха вообще не испытывал эмоций или не мог ни о чём думать. Или, в крайнем случае, настроить его так, чтобы он испытывал только те эмоции, которые Квон Иджэ мог понять.
Например, как сейчас, когда Син Джеха, мучаясь от наслаждения, испытывал чувства, к которым Квон Иджэ уже привык. Благодаря этому каждое утро глаза Син Джеха краснели, ему приходилось кончать в руку Квон Иджэ и постоянно опаздывать в школу.
Наблюдая за унизительным состоянием Син Джеха, Квон Иджэ нахмурился. На бедре Син Джеха виднелся длинный шрам. Красный след на белой гладкой коже, оставленный кем-то другим, был неприятен. Разве шрамы, оставленные самим Квон Иджэ, не исчезали бесследно за день?
Рука в перчатке ощупала шрам. Син Джеха судорожно вздохнул, словно проглотил лезвие. Бровь Квон Иджэ вопросительно приподнялась.
- Я думал... хнг... что пройдёт само...
Конечно, думал. Что бы ни случилось с Син Джеха в школе, очень редко это замечал Квон Иджэ.
Длинный шрам на ноге явно был результатом пореза или царапины от чего-то острого. Если шрам всё ещё виден утром, вчерашняя травма была серьёзной. Ощупав заживающую рану перчаткой, Квон Иджэ приказал:
Квон Иджэ поставил Син Джеха перед собой. Взгляд Син Джеха беспокойно метнулся в сторону кухни. Там суетились люди, готовя завтрак, но Квон Иджэ, казалось, это не беспокоило.
К тому же, на данный момент Син Джеха уже был в беспорядке. Брюки были наполовину спущены до бёдер, пах был влажным и липким. Его покрасневшие глаза всё ещё были затуманены наслаждением.
Когда брюки спустились, обнажились гладкие ноги. Пристальный взгляд Квон Иджэ скользил вниз по ногам. Руки, расстёгивающие пуговицы рубашки, замерли.
Когда вся одежда была снята, Квон Иджэ увидел, что шрам на бедре был не единственной раной на теле Син Джеха.
- Разве в Корее после тренировок не предоставляют целителя? - спросил Квон Иджэ низким голосом.
Покорный ответ лишь сильнее разозлил Квон Иджэ. Его взгляд остановился на зеленоватом синяке, который начал заживать. Он провёл по синяку большим пальцем, а затем сильно надавил. Син Джеха невольно застонал и чуть не упал вперёд.
- Если даже после целителя всё настолько плохо, это серьёзно.
Заметив его дискомфорт, Син Джеха поспешил объяснить:
- У других всё намного хуже, чем у меня. К тому же, у меня всё заживает за день-два...
Проблемой были размер и интенсивность травм. Но более сложным было отношение Квон Иджэ. Его раздражало, что следы, оставленные им, полностью исчезли, а раны, нанесённые другими, всё ещё были видны.
Заметив синеватый синяк в области рёбер, Квон Иджэ скривил губы.
- Хорошо. Иди переоденься и выходи.
Глядя на удаляющегося Син Джеха, Квон Иджэ оценивал его рост. Он казался выше, чем в прошлый раз.
Растущий эспер. Предположение Квон Иджэ стало абсолютной уверенностью.
Син Джеха определённо был уникальным эспером, который физически развивался, и это, безусловно, стоило изучить. В корейском филиале Квантума были исследователи.
К тому же, корейский Центр сейчас не мог уделять внимание Син Джеха. Время было идеальным.
- После школы у тебя есть планы?
На неожиданный вопрос Син Джеха бодро ответил:
Он бы ответил так в любом случае. Даже если бы у него были контрольные, куча невыполненных заданий или он просто валился с ног от усталости. Ничто не могло быть важнее Квон Иджэ.
- Нет, не совсем. Я скажу Блейку, чтобы после школы ты приехал в компанию.
- В Квантум? Могу я... узнать причину?
- Хм. Узнаешь, когда приедешь.
Ответил Син Джеха с ясной улыбкой. Квон Иджэ тоже слегка усмехнулся.
- Вы впервые пригласили меня в компанию.
- Не стоит так радоваться. Просто нужно провести некоторые тесты. Это не то, что можно сделать в Центре, и не настолько серьёзно, чтобы идти в больницу.
- И всё же... Я рад, что вы так обо мне заботитесь.
Осознав свои чувства, Син Джеха стал чрезмерно откровенным. Квон Иджэ смотрел в его прозрачные глаза. Он не мог оторвать взгляд от улыбающегося лица Син Джеха. Это было плохим знаком.
Иногда некоторые чувства могут быть отвратительными. Некоторые виды любви бывают такими. И всё же есть люди, которые терпят эту грязь, веря, что это тоже любовь.
Была ли эмоция Син Джеха чистой иллюзией, или...
- Нет. Теперь ты даже говоришь красиво.
Щёки Син Джеха покраснели, словно от зимнего ветра.
- Как я могу сказать, что мне не нравится то, что ты делаешь сам, без приказа.
Между "не раздражать" и "нравиться" могла быть небольшая разница, но для Син Джеха было достаточно того, что он не вызывал неприязни у Квон Иджэ.
Ожидать того же от Квон Иджэ было бы роскошью. Син Джеха не желал, чтобы тот испытывал к нему какие-либо чувства. Достаточно было того, чтобы он просто позволял чувствам Син Джеха течь свободно, и Квон Иджэ действительно это делал.
- Кажется, ты стал лучше есть.
После завтрака они вместе вышли на улицу. Их ждали две машины.
Син Джеха - в школу, Квон Иджэ - в компанию.
Машины двигались с одинаковой скоростью. Когда они остановились на красный свет на восьмиполосной дороге, Син Джеха выглянул в окно. Машина Квон Иджэ была прямо рядом.
Несмотря на тонированные стёкла, через которые ничего не было видно снаружи, эспер Син Джеха ясно видел Квон Иджэ, разговаривающего по телефону.
Независимо от того, был рядом Син Джеха или нет, Квон Иджэ всегда оставался неизменным. Он не тратил время впустую и работал даже в машине. Каждый раз, когда Син Джеха видел его таким, каким привык его видеть, на его лице появлялась лёгкая улыбка. Он упрямо следил за машиной Квон Иджэ, пока та не исчезла. Син Джеха не хотел упускать из виду даже след его присутствия.
Прибыв к зданию Квантума, Син Джеха нашёл место, где он раньше ежедневно сидел в инвалидном кресле. Зимой он обычно смотрел отсюда на высокое здание, вершина которого терялась в небе. Вернувшись сюда, к тому же по приглашению Квон Иджэ, он испытывал особые чувства.
Машина, в которой ехал Син Джеха, объехала здание и въехала на подземную парковку. А, Квон Иджэ, наверное, тоже въезжал здесь. Интересно, видел ли он меня? Подумал Син Джеха, войдя в корейский филиал Квантума.
Син Джеха собирался выйти из машины, но, поставив ногу на землю, замешкался.
- Извините, не могли бы вы дать мне инвалидное кресло?
Здесь было много наблюдателей. Не было необходимости демонстрировать свою неуверенную походку. Блейк Уайлдер, не спрашивая причин, толкал его кресло.
Блейк привёл его к лифту, отличающемуся от того, которым Син Джеха пользовался в прошлый раз. Вместо кнопок направления там было только устройство распознавания. Двери лифта открылись после сканирования радужной оболочки глаза Блейка.
В лифте Син Джеха снова удивился. Внутри не было кнопок этажей - только кнопки открытия и закрытия дверей, а также устройство распознавания, чтобы неавторизованные лица не могли попасть на нужный этаж.
Когда Блейк снова прошёл идентификацию радужной оболочки, на металлической панели появились скрытые кнопки с цифрами до 44.
Этаж 27, и после нажатия кнопки и закрытия дверей лифт начал спускаться.
Син Джеха, удивлённо схватившись за поручень, получил объяснение от Блейка:
- Это лифт, спускающийся под землю.
При этих словах Блейка беспокойство Син Джеха утихло. "Да", - послушно ответил он, выдерживая быстрое движение вниз. Преодолев тошнотворное ощущение, Син Джеха дождался остановки лифта и открытия дверей. За пространством, похожим на вестибюль первого этажа, виднелась массивная дверь, преграждающая им путь.
Чем тут занимаются, что требуются такие зловещие меры безопасности? Перед тем, как открыть дверь, Блейк кратко объяснил:
- Это не особо секретное место, но всё же я бы предпочёл, чтобы вы не разглашали то, что увидите и услышите здесь.
Услышав неопределённые слова Блейка Уайлдера, Син Джеха улыбнулся и коротко ответил: "Не беспокойтесь". Это был тот же принцип, по которому они не спрашивали о структуре корейского Центра или внутреннем устройстве зоны изоляции.
Блейк наконец деактивировал систему безопасности изолированной зоны. Значит, в Квантуме используют сканирование радужной оболочки для безопасности. Безразлично подумал Син Джеха, кивнув.
Войдя внутрь, он увидел Квон Иджэ. Тот стоял, скрестив руки на груди, и отдавал указания. Услышав, как вошли двое мужчин, он прервался и посмотрел на вход. Син Джеха приветствовал его с ясной улыбкой:
Квон Иджэ, опустив руки, мельком взглянул на инвалидное кресло Син Джеха.
Сам факт, что эспер находится в инвалидном кресле, вызвал интерес в глазах исследователей. Они светились интеллектуальным любопытством. По-видимому, исследователи всегда оживляются, когда сталкиваются с явлением, которое не могли полностью понять из объяснений Квон Иджэ.
- Да, это он. Он не понимает английский, так что будьте осторожны, чтобы не создавать ему дискомфорт.
- Это исследователи из Квантума, а это эспер Син Джеха.
Когда Син Джеха вежливо поклонился, старший исследователь неловко ответил:
На его неуклюжий корейский Син Джеха широко улыбнулся.
- Заходи сюда. Думаю, особой разницы с тем, что делали в Центре, не будет. Базовое оборудование там тоже разработано Квантумом.
Син Джеха послушно последовал за Квон Иджэ в указанную комнату для обследований. Вошедший следом исследователь жестами показал Син Джеха, как надеть диагностическое оборудование. Когда он неуклюже указал на правую руку и район рёбер, Син Джеха звонко рассмеялся и поднял руку.
Особенности Син Джеха, которые заметил Квон Иджэ, были не единичными. В основном они были связаны с пробуждением способностей в юном возрасте.
- В Центре это определили как неполное пробуждение.
- Неполное пробуждение... не знаю такого термина.
- Вряд ли это официальный термин. В любом случае, похоже, у него нет ограничений в использовании ESP. Однако, насколько я понял, у него есть несколько проблем.
Квон Иджэ объяснил то, что знал: внешность несовершеннолетнего, сложная фрактальная волна и наличие уникальной способности.
- Я никогда не думал о возможной связи между уникальной способностью и эмоциями, как это часто бывает.
- Уникальная способность... эмоции... нам трудно установить связь.
- Самое удивительное то, что он растёт. На данный момент я предполагаю, что он понемногу растёт, когда получает гайдинг и его физическое состояние улучшается.
- Начнём с ESP. Возможность уникальной способности уже была признана корейским Центром, и я тоже подозревал это, но сначала не было никаких признаков.
Квон Иджэ вспомнил всё, что чувствовал с момента первой встречи с Син Джеха, но впервые заметил странные признаки только после полноценного гайдинга.
- Поскольку об уникальных способностях мало что известно, это в какой-то мере возможно... но не все обладатели уникальных способностей физически росли.
Квон Иджэ, глядя через одностороннее зеркало в комнату обследования, скрестив руки, сказал:
- Самое серьёзное сейчас - его рост.
Квон Иджэ чётко сказал это исследователям. На мгновение все вокруг, казалось, вздрогнули от изумления.
Эспер, способный к физическому росту, никогда ранее не был известен. Насколько знал Квон Иджэ, Син Джеха был первым. Исследователи зашептались между собой. Квон Иджэ понимал их волнение. Он сам испытал то же самое, когда впервые осознал этот невероятный факт.
Один из исследователей спешно вошёл внутрь и начал повторное измерение.
- Его рост сейчас... 177,5 см.
Квон Иджэ точно помнил профиль Син Джеха.
- Когда я впервые привёз его, он был 173,3 см.
Если Син Джеха не заметил этого, то, вероятно, из-за подавляющей разницы в росте между ним и Квон Иджэ. То, что он постоянно сидел, тоже могло быть причиной. Рядом с Син Джеха не было подходящих объектов для сравнения.
- Когда именно это было, директор?
- Корейский Центр знает об этом?
- Не уверен. Вероятность пятьдесят на пятьдесят. Возможно, они заметили, но я им не сообщал.
Невероятное утверждение было принято исследователями как факт только потому, что его произнёс Квон Иджэ.
- Директор, можем ли мы исследовать этот феномен?
- Пока не сообщайте в штаб-квартиру. Не травмируйте его и не раскрывайте ему цель. В этих рамках делайте всё, что считаете нужным.
После разрешения Квон Иджэ среди исследователей возникло лёгкое волнение. Это была типичная реакция исследователей, столкнувшихся с загадочным объектом.
Они очень активно приступили к работе. Измерили все физические параметры Син Джеха, подключили его к аппаратуре для записи волны, взяли образцы крови. Они готовились к детальному анализу и сохранению образцов.
Квон Иджэ очень тихо дал указания главному исследователю:
- В первую очередь выясните, есть ли способ остановить его рост.
- Вы имеете в виду ESP, или...
- ESP, конечно, объект исследования. Если мы сможем раскрыть механизм, то, возможно, установим новую теорию, связанную с ESP. Но более срочная проблема - видимые изменения. Мне бы хотелось сначала остановить рост. Люди не глупы. Сейчас я вижу его каждый день, поэтому не замечаю, но те, кто встретит его после долгого перерыва, сразу заметят изменения.
Люди, о которых говорил Квон Иджэ, явно были из Центра.
- Да. Есть ли особая причина для такого решения, что-то, что вы хотите скрыть?
Квон Иджэ скривил уголок губ в усмешке.
Неужели он действительно не понимает?
- Как вы думаете, что произойдёт, если корейское правительство узнает об этом, учитывая, как вы сами на это реагируете?
Дэвид, записав что-то, поднял голову, словно ему пришла в голову срочная мысль:
- Директор, а натурализация возможна? (возможность получения гражданства) В Великобритании было бы гораздо безопаснее.
- Это невозможно. Именно поэтому я сейчас нахожусь в Корее.
Резко отрезал Квон Иджэ, а исследователь разочарованно вздохнул.
Исследователи проводили базовые тесты для сбора данных. Для Син Джеха это было привычно, поскольку подобное часто происходило в Центре. Он понимал лишь половину того, что говорили исследователи, но вежливо улыбался и добросовестно выполнял их указания.
- Директор, можем ли мы записать волновую картину в момент гайдинга?
После недолгого размышления Квон Иджэ опустил руки и скомандовал:
- Отключите камеры и одностороннее зеркало. Запись разрешаю, но не видеосъёмку.
Окно, через которое они наблюдали, мгновенно почернело, скрыв комнату. Квон Иджэ закатал рукава рубашки и вошёл в комнату для обследований.
Син Джеха встретил его с чистой улыбкой. Глядя на него, опутанного сложными аппаратами, Квон Иджэ спокойно спросил:
- Нет, всё в порядке. Много тестов осталось?
- Нет, мы почти закончили. Не голоден?
- Всё хорошо. Я много съел в обед.
- Тогда проверим ещё несколько вещей. Нам нужно записать картину волны во время гайдинга.
Застывший взгляд Син Джеха устремился к пустой стене. Он хорошо знал, что стены комнаты - это одностороннее зеркало. И что за ними наверняка наблюдают несколько человек.
- О, не беспокойся. Я всё отключил перед тем, как войти.
При этих словах Квон Иджэ Син Джеха, казалось, успокоился, но его зрачки всё ещё периодически дрожали.
- Ты думаешь, я покажу свой гайдинг кому-то постороннему?
Разве он не делал этого дома?.. Но Син Джеха промолчал. Если Квон Иджэ говорит, значит, так и есть.
- Не нервничай. Всё будет просто.
Квон Иджэ слегка размял руки. В таком месте он не мог бить Син Джеха или полноценно проникать в него. Это измерение было лишь для получения справочных материалов.
Когда Син Джеха нервно кивнул, Квон Иджэ поднёс руку к его шее. В тот момент, когда Син Джеха рефлекторно открыл рот:
Пииииик! Откуда-то раздался резкий звук. Для быстрого и эффективного гайдинга Квон Иджэ грубо схватил Син Джеха за горло и начал душить. Син Джеха невольно вцепился в его запястье и начал сопротивляться. Квон Иджэ вытянул ногу, удерживая инвалидное кресло, и продолжал вливать гайдинг.
Дрожь, начавшаяся с нижней части тела, распространилась по всему телу. Син Джеха топал ногами и запрокидывал голову. Чем больше он сопротивлялся, тем сильнее рука Квон Иджэ, словно змея, сжимала его шею.
Гайдинг, поступающий в беззащитное тело, был агрессивным. Перехватывало дыхание, и казалось, будто Квон Иджэ касается всего его тела. Хотя такого никогда не было, Син Джеха представил, что если бы тот действительно касался его, ощущения были бы именно такими. Но не здесь, не в такой ситуации.
Горькие слёзы потекли по щекам. Снаружи, как в обычной жизни, исследователи двигались и разговаривали, а внутри его душили для гайдинга.
Боль закончилась мгновенно. Когда Квон Иджэ ослабил хватку, Син Джеха рухнул вперёд и разразился сильным кашлем. Твёрдая большая рука легла ему на спину.
Квон Иджэ спокойно гладил спину Син Джеха. Тяжёлое дыхание постепенно возвращалось к норме. Внезапно Син Джеха подумал, что, возможно, эта проверка была не для него, а для Квон Иджэ.
Квон Иджэ был садистом, но не использовал гайдинг как оружие против Син Джеха. Гайдинг всегда происходил по желанию Син Джеха. Поэтому ему казались такими странными нежные действия и слова Квон Иджэ, успокаивающего его.
Квон Иджэ оставался с Син Джеха, пока его дыхание не выровнялось, а затем вышел. Исследователи склонили головы.
- Да, их можно использовать как образец.
Камеры и одностороннее зеркало снова включились. Квон Иджэ наблюдал за Син Джеха, проходящим оставшиеся тесты, когда вдруг сказал:
- Ах, есть ещё кое-что, что я хотел бы проверить.
Квон Иджэ спросил у главного исследователя:
- У нас сейчас есть фентанил? Или другой препарат подойдёт. Из обезболивающих.
Квон Иджэ, глядя на Син Джеха, ненадолго задумался. Интересно, почему доктор Им Ёнхун, лечащий врач Син Джеха, запретил давать ему обезболивающие?
Боль, которую испытывают эсперы, выходит за рамки воображения обычных людей, и то, что обычные обезболивающие на них не действуют, - общеизвестный факт. В экстренных случаях большинство эсперов получают помощь через гайдинг. Наркотические обезболивающие обычно не используются.
Но в ситуации с Син Джеха есть ли причина не использовать их? Вот что интересовало Квон Иджэ.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty