Поцелуй на поле. Глава 44
Футбольный клуб Винчестер Юнайтед не прощал опозданий, даже на следующий день после интервью.
Когда Чахён начал жить у Миши, он понял, почему тот несколько месяцев назад так удивился теплому завтраку у него дома. В этом шикарном особняке действительно были только хлопья. Этот детский перекус, настолько сладкий, что клубный диетолог Люси упала бы в обморок, если бы узнала об этом, никак не мог считаться полноценным питанием для взрослого человека.
И он работает на таком топливе, состоящем из сладких хлопьев и безвкусных клубных салатов… Хорошо, что у него такой хороший метаболизм. Чахён выбросил все хлопья в мусорное ведро прямо на глазах у Миши и по дороге с работы заехал в магазин. Пока он выбирал только органические продукты, Миша тоскливо плелся за ним с тележкой, постоянно пытаясь спрятать конфеты и шоколадки под помидорами и яйцами.
Каждый раз, когда Чахён ловко находил сладости и возвращал их на место, Миша необычно громко протестовал. Даже из-под черного капюшона и солнцезащитных очков было видно его крайне серьезное выражение лица. Он слегка опустил очки и серьезно, отчетливо прошептал Чахёну:
- Употребление сахара очень важно. Исследования показывают, что небольшое количество сахара до и после тренировки повышает концентрацию и предотвращает травмы. Это четко прописано в рекомендациях клуба по питанию.
- И ты считаешь, что употребляешь сахар в небольшом количестве?
Это был слабый аргумент. Чахён резко возразил, и Миша поспешно начал оправдываться:
- Н-но здесь еще и игрушка внутри, так что это выгодная покупка!
- И что ты будешь с ней делать?! Если не купишь, то сэкономишь деньги!
Чахён шлепнул Мишу по широкой спине, выхватил из его рук шоколадное яйцо и положил его обратно на полку. Миша жалобно протянул руку в воздух. За спиной послышался расстроенный голос:
Два здоровенных парня в солнцезащитных очках, препирающиеся у стеллажа со сладостями, должно быть, выглядели очень странно. Окружающие покупатели начали бросать на них любопытные взгляды. Чахён специально приехал в соседний район, но все равно это был ближайший к их базе магазин, и ему не хотелось привлекать лишнее внимание.
Чахён схватил поникшего Мишу за руку и быстро закончил покупки. Миша еле плелся за ним, и от его обычной скорости на поле не осталось и следа. Однако все его жалобы прекратились, как только он увидел завтрак, приготовленный Чахёном на следующее утро.
- Ешь давай и на работу. Знаешь ведь, что нам не прощают опозданий, даже если накануне было интервью.
Миша некоторое время смотрел на тарелку с горячей едой, а затем взял вилку. Чахён, сидевший напротив, почувствовал приятное удовлетворение. Человеку, особенно если его тело - его главный инструмент, по утрам нужна горячая пища.
На второй день после переезда, позавтракав вместе с хозяевами, Хонсам с энтузиазмом изучала новый дом. Трехлетней собаке, казалось, было интересно всё. Она обнюхивала каждый уголок, валялась на полу, и ее длинный хвост метался по всей гостиной. Чахён, разнашивая бутсы в гостиной, пока Миша переодевался, с улыбкой наблюдал за ней.
В какой-то момент Хонсам остановилась у одной из дверей и начала скрести ее. Чахён, привлеченный этим странным царапающим звуком, встал с дивана и подошел к собаке.
Хонсам стояла на задних лапах у двери в дальнем углу коридора и смотрела на Чахёна, словно прося его открыть её. Чахён остановился перед дверью и задумался, потерев подбородок.
Всю неделю он перемещался между спальней и прихожей, поэтому эта комната не попадалась ему на глаза. Честно говоря, он даже не знал о её существовании. Можно ли мне её открывать? Но любопытство пересилило неловкость от того, что он находится в чужом доме. Несколько секунд спустя Чахён распахнул дверь и остолбенел от увиденного.
Первое, что бросилось ему в глаза, - десятки знакомых коробок, сложенных у стены. Одна из них была открыта - та самая, из которой они с Мишей ели печенье. И куда он дел все эти коробки? Оказывается, хранит их здесь. Как какой-то хомяк. Сделав несколько шагов в комнату, Чахён заметил игрушку, стоявшую на угловом столике, словно какой-то драгоценный артефакт.
Все такая же жутковатая кукла Юн Чахёна занимала почетное место, словно восседая на троне. Что это вообще за комната? Утренний свет, проникавший через большое окно, освещал кучу разрозненных вещей. Озадаченный, Чахён обернулся и увидел самый большой предмет в комнате.
Музыкальный инструмент, который мог узнать даже не разбирающийся в музыке Юн Чахён, - рояль.
Как только Чахён шагнул к большому черному роялю, у двери появился Миша и позвал его по имени. Чахён смутился, словно его застали врасплох в запретном месте, но Миша спокойно подошел к нему.
- Это какая-то секретная комната? Я не хотел рыться в твоих вещах… Просто я еще не очень хорошо знаю планировку дома.
Голос Миши был тихим. Он посмотрел на рояль и продолжил:
- Это комната для вещей, которые я решил не выбрасывать.
Другими словами, все, что находится за пределами этой комнаты, можно выбросить в любой момент. Глядя на пустую гостиную без мебели, это было очевидно. Чахён и представить себе не мог, что в таком доме будет рояль - такой огромный и эмоционально заряженный предмет.
Белый дом, словно лишенный жизни, и огромный музыкальный инструмент, запрятанный в дальней комнате. Догадываясь о возможной истории, стоящей за этим, Чахён нарочито бодрым голосом сказал:
- Кстати, ты же отлично играешь на пианино. Даже пьяный.
- Я играл перед тобой? Совсем не помню…
- Неудивительно. Ты же от водки отключаешься.
Чахён без спроса подошел к роялю и сел на стул. Он нажал на клавишу, и раздался какой-то звук. Звук, словно говорящий: «Хотелось бы, чтобы на мне играл кто-то, кто умеет это делать». Чахён посмотрел на Мишу и улыбнулся.
Миша редко реагировал на поддразнивания Чахёна, и тот довольно хмыкнул. Надо же, научился отвечать на шутки. Миша подошел и сел рядом с ним. Его руки сжимались и разжимались в кулаки, а затем легли на клавиши.
Какую бы мелодию ни играл Миша, Чахён всё равно не узнал бы её названия. Единственный инструмент, на котором он мог играть, - это тамбурин (бубен). Но его поразило, насколько другим казался Миша за пианино, в сравнении с тем, как он выглядел на поле. Не пылающий страстью, а прозрачный и холодный, словно стекло.
Красота, которая кажется такой хрупкой, что вот-вот разобьётся.
Чахён всегда считал Мишу красивым, но не настолько. Завороженный, он смотрел на профиль Миши. Утренний свет из окна очерчивал контуры его скульптурных лба и подбородка. Чахён был полностью поглощен этим прекрасным, словно мифическим, силуэтом.
Наконец, длинные ресницы Миши опустились, и зазвучали первые, едва слышные ноты мелодии. Хонсам, привлеченная тихими звуками, подошла и спокойно улеглась у их ног.
Нежная мелодия постепенно набирала силу, превращаясь в плавную и мощную музыку. Сильная, величественная, но в то же время бесконечно деликатная… Музыка, пробуждающая что-то глубоко внутри. Чахён, ошеломленный, слушал её, пока вдруг не почувствовал, словно ему что-то ударило по голове.
Не может быть, но я знаю эту мелодию.
Черт. Гимн Лиги чемпионов. Сердцебиение вторило мелодии, которую Чахён слышал десятки раз на футбольном поле. Та самая мелодия, которую он слушал, стоя на поле со скрещенными за спиной руками перед началом каждого матча. Мелодия, связанная с бесчисленными победами и поражениями… Чахён открыл рот от удивления, и на этот раз Миша слегка улыбнулся, словно поддразнивая его:
Удивленный и ошеломленный, Чахён импульсивно обнял Мишу за плечи. Мелодия сбилась, и музыка оборвалась. Тело Миши покачнулось в объятиях Чахёна.
- Как ты можешь играть это без нот?! Ты просто невероятен! Я знал, что ты хорошо играешь, но не настолько!
- Это просто потрясающе! Точно как на матчах. Я сразу узнал.
Восторг и радость переполняли Чахёна. Он рассмеялся и ущипнул Мишу за щеку. Тот явно смутился. Его глаза широко распахнулись, на мгновение задержались на лице Чахёна, а затем его лицо внезапно покраснело.
Тихий голос сорвался с его слегка приоткрытых губ:
- Мне еще никогда такого не говорили.
- Никто никогда так не отзывался о моей игре… до сих пор.
Как он умудряется двигать руками так по-разному… Чахён продолжал петь дифирамбы, и Миша в его объятиях слегка задрожал. Его серо-голубые глаза метались из стороны в сторону под градом похвал, а потом он начал что-то беззвучно шептать.
Вид Миши, явно не привыкшего к похвале, больно сжало сердце Чахёна. Он никогда раньше не видел его таким. Он выглядел испуганным. Его глаза, полные смятения, казались такими уязвимыми, что Чахён не мог этого вынести. Поддавшись непреодолимому импульсу, он погладил Мишу большим пальцем по щеке и прошептал:
- Говорят, ты во всем хорош, что связано с телом. Похоже, это правда.
Миша смотрел на Чахёна затуманенным взглядом. А потом, наконец, поднял руку, которой опирался на стул, и крепко обнял его. Это были совсем не те объятия, которыми Чахён обнимал его ранее - эти словно стремились заключить его в плен, не оставить ни малейшей щели.
- Юан, - горячее дыхание опалило ухо.
Чахён почувствовал, как бьется огромное сердце за прижавшейся к нему грудью. Тук. Тук. Тук… Его спина невольно отклонилась назад. Миша, поддерживая их обоих, оперся свободной рукой на клавиши пианино, и раздался громкий диссонанс, резко контрастирующий с прежней нежной мелодией. Затем послышался срывающийся голос:
- У меня… Юан, у меня больше никого…
Прошептав это, Миша, словно лиана, обвился вокруг Чахёна и жадно поцеловал его. Прерывистое дыхание обожгло щеку Чахёна, голова запрокинулась, и язык Миши проник глубоко в его рот. Настойчивость, с которой он целовал, не оставляя ни миллиметра пространства между ними, говорила о глубокой потребности, о жажде близости.
Миша жаждал любви и искал её только у Юн Чахёна. Неопытное желание, неловкие прикосновения… Эта жажда обладать им, только им одним. Осознание этого факта пронзило Чахёна острой болью, а затем жаркой волной окатило все тело.
Это было некстати. Последние несколько дней были очень напряженными. Дома он был занят заботами о собаке и переездом, а в клубе - бесконечными тренировками и семинарами. У них не было времени побыть наедине с момента последней игры.
И вот этим утром. В этом месте. А как же работа?
- А...х... - рука Миши скользнула под одежду, лаская обнаженную кожу.
Его пальцы медленно, но с ощутимой силой скользили вверх по позвоночнику. Жаркие ласки разрушали защиту Чахёна, проникая все глубже в его душу. Не в силах больше сопротивляться, он ответил на поцелуй, и Миша тут же потянул вверх его футболку.
Спортивная кофта и футболка взлетели вверх, обнажив грудь и талию. Чахёна пробрала дрожь, хотя в комнате было не холодно. Голова закружилась, он схватился за руки Миши, и стул, на котором они сидели, жалобно заскрипел.
- Юан, Юан… Ты мне нравишься, - горячее признание вырвалось из-под прижавшихся губ.
Все мысли о том, что сейчас не время, что у них много дел… растворились в тумане возбуждения. Хочу прикоснуться, хочу обнять. Хочу Мишу. Любым способом. Как только эта мысль промелькнула в голове Чахёна, Миша резко притянул его к себе за талию. Чахёна подбросило вверх, и он не успел ничего сказать, как уже оказался сидящим на коленях у Миши.
Разница в весе немного расстраивала, но сейчас это было неважно. Целуясь, Чахён неловко схватил футболку Миши. Он уже готов был разорвать её, стягивая вверх, когда Миша отстранился, чтобы дать ему это сделать. Даже в такие моменты они действовали синхронно.
Скинув футболку, Миша прижался к Чахёну, как щенок. Прикосновение горячей кожи вскружило голову. Хочу взять или быть взятым… Вторая часть этой мысли ошеломила Чахёна. Чувствуя губы Миши на своей ключице, он запустил пальцы в его мягкие волосы.
- Юан, я… - Миша неловко погладил его по нижней части живота.
Чахён с улыбкой прищурился, и Миша кокетливо поцеловал его. Тело Чахёна тоже отзывалось на эту близость. Будь что будет. Пусть делает, что хочет… Как только Чахён в знак согласия кивнул, Миша тут же схватился за его брюки. Цвет его глаз мгновенно изменился.
Он без труда поднял Чахёна на руки и стянул брюки, высвобождая его ноги. Бросив ненужную одежду на пол, кто-то стремительно вскочил и выбежал за дверь.
- Кажется, Хонсам испугалась. Никогда такого не видела.
- Надо будет потом ей объяснить.
- И что ты ей скажешь? Что мы с тобой…
Миша промолчал, лишь посмотрел на Чахёна и слегка коснулся его бедра. Было очевидно, чем они собираются заняться. Сидя голым на коленях у Миши, Чахён наблюдал, как тот расстегивает его брюки и достает его член. Эта бесстыдная откровенность была невероятно… возбуждающей. Красивый, словно нарисованный, но пугающе большой член расположился между ног Чахёна.
Да уж, утро выдалось. Чахён усмехнулся, и Миша, обняв его за талию, прижал к себе. Их члены соприкоснулись, и оба одновременно увеличились в размерах. Миша накрыл их ладонью, прошептав:
- Я весь завтрак и пока играл думал только об этом. Что мне делать?
- Ну… контролировать как-то надо…
Чахён промолчал, и Миша, прищурившись, начал умело поглаживать его член. Привычные ласки вызвали острую волну возбуждения. Чахён не считал себя слишком темпераментным, но рядом с Мишей все ощущения были похожи на американские горки.
Миша легонько поглаживал головку, и Чахён почувствовал, как начинает увлажняться. Он положил руки на плечи Миши, позволяя ему делать все, что он хочет. Миша сжимал и разжимал ладонь, словно оценивая силу. И делает это так хорошо… У Чахёна подкосились ноги.
Они прижались друг к другу, глядя на свои члены, и их лбы соприкоснулись. Миша то поднимал ладонь так, чтобы была видна только головка, то опускал ее к основанию. Это слишком возбуждающе… И с каждой такой лаской скольжение становилось все более приятным.
Неловкие и торопливые движения становились все более умелыми и уверенными. В отличие от первого раза, когда Миша стремился к быстрой кульминации, сейчас его ласки были медленными, словно разжигающими огонь. Предчувствуя неизбежное, Чахён обнял его за шею. Внезапно ему в голову пришла важная мысль.
- Я не подготовился. Я сейчас сбегаю куплю, ты только здесь по…
- Дурак, какое там сбегаю? Давай прямо… без.
«Я научу тебя…» - прошептал Чахён, прижимаясь губами к шее Миши. Тот в ответ покраснел и нахмурился.
Чахён расставил колени на длинном стуле и прижался к Мише. Медленно двигая бедрами вперед и назад, он терся о него, смазывая их обоих предэякулятом. Раз уж презервативов не оказалось, то и смазку приходилось импровизировать.
Но этого оказалось недостаточно. Убедившись, что смазки хватает лишь для минимального эффекта, Чахён завел руку за спину и коснулся себя. Затем осторожно ввел средний палец внутрь.
Чтобы хоть немного расслабиться и облегчить проникновение, ему пришлось раздвинуть ноги еще шире. Раздвинув так бедра перед Мишей, он ощутил себя распутной девкой. Он чувствовал взгляд Миши между своих разведенных ног, и, ощущая это, неожиданно для себя самого начал возбуждаться.
Из прошлого опыта Чахён усвоил, что главное - расслабиться. Он ввел внутрь еще два пальца и, наклонившись, притянул голову Миши к своей шее. Он хотел хоть немного уменьшить давление, но не ожидал, что это еще больше возбудит Мишу.
Миша, крепко обнимая Чахёна за руку, начал инстинктивно тереться своим членом о его тело. Влажная головка скользила по промежности и члену. Вскоре сильные руки обвили его талию, а к груди прижались губы, полные нежной страсти.
- Юан, я больше… не могу, - прошептал Миша.
Услышав этот отчаянный голос, Чахён стиснул зубы. Нетерпеливому любовнику нужно было многое объяснить.
- Миша, так обычно не делают, понимаешь?
- Только со мной… без презерватива… ах!
Крепкие руки сжали его бедра и прижали к своему члену. В тот же миг послышался срывающийся голос Миши:
- Я не собираюсь… делать это с кем-то другим, Юан.
- Не время… для разговоров… ах… еще рано…
- Ты тоже должен делать это только со мной.
Стон, похожий на всхлип, вырвался из горла Чахёна. Невероятно большой член проник в его подготовленное тело. Неприятное давление на внутренние органы и странное, волнообразное ощущение медленно нарастали. Это чувство было знакомо ему ещё с первого раза с Мишей. Тупая, ноющая боль, словно его внутренности разрываются на части.
Чахён крепко обнял Мишу за голову. Он вспомнил, какое удовольствие приносит это тяжелое, болезненное давление. Когда он прерывисто выдохнул, Миша обнял его за спину и прижался губами к груди.
Воспоминания о том первом, головокружительном опыте вызвали новую волну возбуждения. Миша еще не двигался, так что это была реакция самого Чахёна. Его тело расслабилось, принимая Мишу, и их дыхание участилось. Тесно прижавшись друг к другу, они на мгновение замерли, сдерживая нарастающее возбуждение.
Эта передышка длилась недолго. Миша, словно проверяя, слегка приподнял Чахёна и коротко вошёл в него. Горячий вздох вырвался из груди Чахёна, когда Миша толкнулся ещё раз, и ещё. Сердце будто подскочило к горлу, Чахён судорожно хватал ртом воздух.
Прошло всего несколько секунд после того, как Миша, погрузившись наполовину, замер, чтобы перевести дыхание, но Чахён уже почувствовал нетерпеливое покалывание внизу живота. Их взгляды встретились. Следующим движением Миша обхватил Чахёна за талию и опустил его на себя.
- А, аа, а! - вырвалось у Чахёна, когда головка, застрявшая у входа, наконец протолкнулась внутрь, а за ней, словно всасываемая, скользнула вся длина. Чудовищное давление граничило с болью. И с удовольствием... Чахён запрокинул голову, опираясь на Мишу.
- Ты в порядке? ...Можешь дышать?
- Хх... Конечно... - попытался храбриться Чахён, но его поясница задрожала сама собой. К подрагивающему телу плотно прижались бедра Миши. Это означало, что Чахён действительно принял его целиком. Невольно напрягшись внутри, Чахён почувствовал, как Миша выпрямился, сжимая его бедра. От нахлынувшего блаженства их дыхание смешалось.
Как он вообще туда помещается? Выдыхая, Чахён опустил голову, пытаясь разглядеть невидимое соединение их тел. Ему было просто любопытно. Какой формы стало его тело изнутри?.. От этой мысли он вдруг усмехнулся.
- Весь вошёл... И не видно тебя, - пробормотал он.
Миша резко нахмурился. Пальцы, сжимающие бедра Чахёна, впились глубже, а затем резко подняли его вверх. Глаза Чахёна расширились. Его подбросило, словно на аттракционе, член выскользнул, а затем с новой силой вонзился обратно.
- Не говори так... Не надо... Ты...
Что я такого сказал?.. Не успел Чахён возразить, как Миша начал медленно двигать его вверх-вниз. Огромный член входил и выходил, постепенно отпечатываясь в теле. С каждым толчком дискомфорт уступал место нарастающему возбуждению.
Мелкие, дразнящие движения у самого входа разжигали жар в теле Чахёна. Эта зона оказалась особенно чувствительной. Когда Миша надавливал изнутри, а затем быстро проводил головкой по краю, у Чахёна наворачивались слёзы. Он задыхался, прижимаясь к Мише, но чувствовал, что тот тоже горит.
Движения Миши становились все более откровенными, похотливыми. Чахён извивался, жадно принимая его в себя. Эти ритмичные толчки странным образом захватывали его. Мы занимаемся сексом. Утром. Сидя на стуле...
Глубокое проникновение затуманивало разум. Миша то словно разрывал его на части, то ласкал, доводя до исступления. Он определенно стал опытнее. Эти умелые, дразнящие движения сводили Чахёна с ума сильнее, чем грубая страсть.
Ножки стула, на котором они сидели, заскрипели, грозя сломаться. Чахён, стоя на коленях, двигал бедрами в такт движениям рук Миши. Он делал это впервые, но каким-то образом инстинктивно знал, как доставить себе удовольствие.
- А... хнг, ах... Миша, х-х... а! ...Ха...
Хочу, чтобы он вошёл глубже. Пусть даже все внутри перемешаются. Такие глупые мысли приходили Чахёну в эти моменты. Он начал двигаться сам, как при мастурбации, но Миша крепко обхватил его за спину, контролируя движения. Предвкушение этой контролируемой свободы заставляло Чахёна дрожать. Ему нравилось не самому искать удовольствие, а отдаться во власть Миши.
- А, а, а... аа... там, там...
Миша дразняще касался той самой точки, от которой по телу пробегали электрические разряды. Когда Чахён напрягался, головка члена попадала точно в цель, вызывая головокружительное наслаждение. Чахён закусил губу и запрокинул голову. Почувствовав напряжение внутри, Миша прижался лбом к груди Чахёна и толкнулся глубже. Он знал тело Чахёна лучше, чем он сам.
Тело Чахёна будто взмыло вверх. Удовольствие было подобно вспышке звезд. Кажется, я сейчас умру от наслаждения. Отдавшись движениям Миши, Чахён покрывал поцелуями его лоб, словно награждая. На каждый поцелуй Миша отвечал точным нажатием на заветную точку.
- А, а, х-х... хаах, вот так...
Из горла Чахёна вырывались пронзительные стоны. Они сами собой слетали с губ, когда он чувствовал Мишу внутри. Это было забавно и одновременно неконтролируемо. Бесчисленные толчки приближали волну блаженства.
Это было острее, чем оргазм при мастурбации, словно из него выжимали все соки. Тяжелое удовольствие, наступающее после изнурительных ласк... Это чувство, с которым Чахён познакомился совсем недавно, разливалось по телу сладкой истомой. Он знал, что за этим последует страшный, разрушительный пик, настолько сильный, что казался неправильным, плохим. И он знал, какое невероятное удовольствие приносит этот пик...
Услышав прерывистое дыхание Чахёна, Миша ускорил темп. Твердый член толкался все быстрее, скользя внутри. Ему, похоже, нравилось, как мягко и упруго сжимаются мышцы... Его сосредоточенное лицо с полуприкрытыми глазами было невероятно красивым и возбуждающим.
- А, ах, а, хнг... а... хнн... а...
Резкие толчки стали такими сильными, что казалось, сейчас все вырвется наружу, разорвав живот. В тот момент, когда вспотевшие колени Чахёна заскользили по стулу, Миша крепко обнял его и резко толкнулся. Узкие стенки внизу живота сжались с такой силой, словно хотели раздавить все нервные окончания.
Всего несколько секунд. Как обратный отсчет, Чахён чувствовал приближение их совместной кульминации. Тяжелая волна наслаждения захлестывала его, и он обхватил мокрыми ладонями лицо Миши. Нужно вытащить, нужно кончить снаружи... Он не мог говорить, только всхлипывал, и тогда Миша, с яростным выражением лица, крепко сжал член Чахёна и резко вытащил свой.
Выскользнувший член, наоборот, усилил наслаждение. Красный, блестящий член потерся о живот Чахёна и, дернувшись, изверг сперму.
Для Миши это было удивительным проявлением терпения. Он крепко прижимал свой член к животу Чахёна, несколько раз толкаясь бедрами. С каждым движением густая белая жидкость пачкала кожу. От тепла спермы Чахён выгнулся назад, и, мелко дрожа, кончил на живот Миши.
Их тела, пылающие жаром, сплетались. Чахён крепко вцепился в плечи Миши, чтобы не упасть назад. Он был почти горд тем, что Миша сдержался. Однако он не ожидал, что его собственное тело будет так отчаянно тосковать по продолжению. С дрожью во всем теле Чахён зажмурился. Казалось, он сейчас расплавится.
Хуже всего было то, что удовольствие только нарастало. Чем больше они практиковались, тем лучше Чахён понимал, как это работает. Он инстинктивно находил наиболее чувствительные точки, добиваясь максимального наслаждения.
Даже это, похоже, становится профессиональной деформацией. Тело Чахёна обмякло в объятиях Миши, как мокрая тряпка.
- А... кажется, я сейчас умру.
Слова, словно слабый радиосигнал, прерывались, но это не имело значения. Когда его дыхание начало успокаиваться, Миша, ничуть не уставший, вдруг подхватил Чахёна и перевернул. Дыхание, которое только начало приходить в норму, снова сбилось.
- Еще один раз. Я не могу терпеть, когда я внутри тебя.
- Так я не научусь контролировать себя. Юан, еще один раз.
Перевернутое тело Чахёна оказалось наклоненным над пианино. Он инстинктивно ухватился мокрыми руками за пюпитр, чтобы не удариться о клавиши. На блестящей черной поверхности остались липкие отпечатки его пальцев.
Стул, на котором он только что сидел, отъехал назад. Дрожащие ноги неуверенно коснулись пола, и Миша, стоявший сзади, приподнял его за живот. Чахёну показалось, что Миша прочитал его мысли, его невольное желание продолжения... Не успел он подумать об этом, как Миша, обняв его сзади, снова вошел в него.
Растянутые стенки без сопротивления приняли член, словно были созданы именно для этого. От глубокого проникновения спина Чахёна выгнулась, а голова запрокинулась. Наслаждение, разливающееся от входа внутрь, перехватывало дыхание.
Когда из его горла вырвался слабый стон, толстый член, царапая изнутри, медленно вышел. Чахёна захлестнула волна стыда, но его тело больше ему не подчинялось. Когда Миша снова резко вошел, Чахён уткнулся лицом в свои руки, сжавшие крышку пианино.
Чтобы подстроиться под движения Миши, Чахёну приходилось стоять на цыпочках. Балансируя на кончиках пальцев, он раскачивался взад-вперед. В отличие от прежних дразнящих движений, теперь Миша толкался только в самое чувствительное место. Прижимая Чахёна к себе, он входил с невиданной доселе силой и напором. В глазах защипало, и они наполнились слезами.
С каждым новым, резким, словно удар, толчком у Чахёна из глаз брызгали слезы. Почему-то Миша просто сходил с ума, когда Чахён плакал. Чахён пытался вытереть слезы, не желая выглядеть жалким, но удовольствие, разрывающее его изнутри, было сильнее.
Возбужденное тело легко достигало нового пика. Когда покрасневший член коснулся клавиш пианино, по телу Чахёна словно пробежал огонь. Сам того не осознавая, он начал тереться о клавиши. Жгучее наслаждение поднималось все выше и выше.
Похоже, эта пытка доставляла удовольствие и Мише. Его дыхание у самого уха Чахёна стало прерывистым и хриплым. Миша переплел свои пальцы с пальцами Чахёна, лежавшими на пианино.
Не бросай. Тело, прижатое к спине Чахёна, умоляюще целовало его в шею. От горячих, настойчивых поцелуев Чахён не мог сдержать всхлипы. Толчки стали более аккуратными, и он почувствовал легкое прикосновение зубов к коже на шее. Это осторожное прикосновение, не оставляющее следов, размягчило его сердце. В этот момент, сквозь пелену слез, он вспомнил вчерашний разговор.
«Ты принимаешь его чувства из жалости, из сострадания? Ты ведь любишь жалеть людей...»
Внезапно Чахён понял, что он чувствовал тогда. Стыд. Потому что это было правдой. Он действительно когда-то жалел Мишу, сочувствовал ему. Именно поэтому он не смог тогда ничего ответить.
Это было невероятно высокомерно с его стороны. Но сейчас он чувствовал совсем другое. Хочу, чтобы Миша был счастлив. Хочу любить его. Быть рядом с ним... От этих мыслей у него задрожали колени, а тело сжалось. Он не мог позволить себе такую близость из жалости.
Миша откликнулся на едва слышный зов. По его горячему голосу Чахён понял, что он близок. Второй оргазм был уже рядом. Чахён накрыл своей рукой руку Миши, сжимавшую его талию. Ему нужно было доказательство.
- Все хорошо. Просто... кончи внутрь... быстрее.
Как только он произнес эти слова, умоляющим тоном, член, упиравшийся ему в живот, напрягся еще сильнее. Чахён напряг мышцы живота и крепко сжал руку Миши. В ответ Миша толкнулся еще глубже.
Из горла Чахёна вырвался поток бессвязных стонов. Тело сотрясали волны острого наслаждения, и Миша, крепко обняв его, прижал к себе.
Чахён почувствовал, как напряженный член, упирающийся ему во внутренности, извергает густую сперму. Горячая жидкость разливалась внутри, поднимаясь куда-то вверх. Несколько сильных толчков заставили тело Чахёна обмякнуть, как увядший цветок.
Чахён мог держаться только за пианино. Опираясь на белые и черные клавиши, он закрыл глаза и беспомощно дрожал. Глухой гул сотрясал все его тело, а мышцы внутри то сжимались, то расслаблялись. С каждым спазмом Миша выдыхал горячий воздух ему в шею. Чахёну казалось, что все внутри него разворочено, и он весь сжался в комок.
Если так пойдет дальше... моя жизнь будет разрушена. Если я привыкну к этому, то… Задыхаясь от удовольствия, Чахён нащупал свой член. Липкая белая жидкость испачкала дорогой инструмент. Он даже не заметил, как кончил. Ощущение, разрывающее его изнутри, было настолько сильным, что он забыл обо всем остальном.
Миша, уткнувшийся лицом ему в затылок, поднял голову. «Что такое?» - тихо спросил он. Чахён покачал головой и ответил:
- Пианино... прости, Миша... прости.
Что я наделал? Его охватил ужас от того, что он испачкал драгоценный инструмент Миши. Не сообразив, что нужно найти тряпку, он начал вытирать сперму ладонью. Миша, стоявший сзади, перехватил его запястье и тихо засмеялся.
Глядя на испачканное пианино, Миша растянул губы в улыбке. В его темных глазах появился странный блеск. Затем он произнес, с пугающей холодностью в голосе:
- Ничего страшного, я все равно собирался его выбросить.
В тот момент, когда Чахён сделал вдох, Миша медленно вышел из него. Даже это движение отозвалось в теле Чахёна сладкой истомой. Ноги подкосились, когда внутренняя пустота напомнила о себе. Миша сел на стул, придержал Чахёна за талию и ввел в него палец.
Согнутый палец тут же начал вычерпывать остатки спермы. Знакомое движение вызвало новый спазм, и по бедрам Чахёна потекла еще горячая жидкость. Ощущение полной опустошенности заставило его в последний раз содрогнуться от удовольствия.
Они оба заплатили штраф по 6 миллионов вон. 10 минут опоздания - 1 миллион вон, значит, они опоздали на час.
12 миллионов вон за это удовольствие. Переводя деньги на штрафной счет Винчестера, Чахён тяжело вздохнул. За два года он ни разу не опоздал ни на минуту. Он не мог поверить, что его имя появится в списке опоздавших, а в банковской выписке останется эта постыдная запись.
Это была ошибка. Меня полностью захватил Миша... Эта формулировка была не совсем честной. Ведь не только Миша хотел этого. Чахён тоже потерял контроль над собой, поддавшись желанию, и это было его промахом, но, в любом случае, они были соучастниками, и наказание было справедливым.
Увидев Мишу и Юн Чахёна, выходящих на поле поздним утром, Джуд покачал головой. Стоявший в стороне Кейхилл с серьезным видом прикрыл рот кулаком. Он что, смеется? Подумал Чахён, косясь на капитана с непроницаемым выражением лица. Он поправил шнурки на кроссовках и поспешил присоединиться к разминке.
Было много причин, почему сейчас нельзя заниматься сексом. Первый матч четвертьфинала был на носу, а секс с Мишей был настолько хорош, что даже у Чахёна, с его выносливостью, потом долгое время кружилась голова. Они оба прекрасно знали, что перед тренировкой или игрой нужно быть в оптимальной форме.
В такой ситуации совместное проживание было палкой о двух концах. Двое, кто уже был близок, живут в одном доме... да еще и спят в одной кровати... сохранять хладнокровие было практически невозможно. Свежее лицо после душа, беззащитный вид по утрам, случайное касание ног под столом во время еды, моменты, когда они переодевались... все эти мелочи были словно детонаторы, разжигающие желание.
Именно из-за этого всего они и испачкали прекрасное пианино...
Черт! Стыд заставил Чахёна с силой ударить по летящему мячу. Мяч, описав идеальную дугу, резко свернул у самых ворот, проскочил мимо рук Лу и влетел в сетку. Вратарь и защитники, ошеломленные таким неожиданным поворотом, уставились на Чахёна.
- Опоздал, зато энергией зарядился по полной. Вот это настрой!
Несколько товарищей по команде подбежали и похлопали Чахёна по спине. В этой разминочной игре он уже забил два гола. Бегая по полю размером с футзальную площадку, Чахён нервно вытирал пот со лба. Дело было не только в штрафе.
Тело... тело слишком легкое. Словно у меня за спиной выросли крылья.
Он знал, что это значит. Избавившись от напряжения, он обрел невероятную концентрацию и внимание.
Контроль сексуального влечения - это часть самодисциплины, за которую отвечают только сами игроки, а не тренеры или врачи. Это очень личное дело, которым каждый должен заниматься самостоятельно. Для других, более легкомысленных товарищей по команде, это могло быть просто развлечением, но для Чахёна это было почти обязанностью. И, похоже, именно то, что это перестало быть обязанностью, и стало проблемой.
Чахён встал в очередь перед тренировочными конусами. Следуя за Алоисом, он легко обогнал всех, лавируя между препятствиями. Его мышцы двигались свободно, а голова была ясной. Никаких помех.
И все же это слишком... слишком уж.
Это же тот же самый механизм. Проклятие поцелуя.
Юн Чахён, ты настоящий извращенец. Сексуальное влечение влияет на мое состояние... Неужели я настолько примитивен, что поддаюсь таким низменным желаниям? Я полный извращенец. Извращенец, отвратительный извращенец! Чокнутый подонок…
Сидя на скамейке и делая глоток воды, Чахён закрыл лицо руками. Подсевший рядом Джуд многозначительно прошептал ему на ухо:
- Почему вы... опоздали вместе, приехав на одной машине?
Чахён молча опустил руки. Джуд продолжил серьезным тоном:
- Вы живете в 30 минутах езды друг от друга, вряд ли это была совместная поездка. Если бы вы ночевали в разных местах, у каждого была бы своя машина.
- Неужели вы выехали из одного дома? Не отвечай.
Это было в его стиле - делать острые, проницательные замечания. Чахён послушно промолчал, и Джуд, усевшись справа, пробормотал себе под нос:
- Вау... Игра послезавтра, а они тут развлекаются... Сейчас это выглядит, мягко говоря, неразумно.
- Но ты в невероятной форме... Если подумать, так было еще с 1/8 финала. Я все время думал, что это странно.
Слушая бормотание Джуда, Чахён молча ковырял носком бутсы газон. Вдалеке Миша отрабатывал силовые приемы с тренером, держащим большой мат. Тренер, игравший роль защитника, акробатически кувыркался по земле под напором Миши. Судя по всему, Миша тоже был в отличной форме. Его длинные ноги быстро и ловко двигались по полю, он буквально сиял энергией. И это после того, что было утром...
Чахён крепко зажмурился. Он не должен был думать об этом. Если все вокруг - газ, то он должен быть тормозом. Даже если его тело сейчас легкое и он в отличной форме, после такого ему нужен как минимум час, чтобы прийти в себя. Это был неизбежный риск.
До игры оставалось всего три дня. Он должен был продержаться хотя бы до тех пор. Решив для себя это, Чахён открыл рот, чтобы объясниться с Джудом.
- Джуд, на самом деле, мы живем вместе...
Небольшая оговорка. Но в тот момент, когда Джуд удивленно распахнул глаза, рядом с ними появилась чья-то тень.
Джуд испуганно вскрикнул, словно увидел привидение, когда рядом с ними внезапно возник Кейхилл. Юн Чахён еще ничего не сказал, а Джуд уже сам все выдал. Кейхилл медленно моргнул и посмотрел на них сверху вниз, а Джуд, заметно нервничая, замахал руками и выпалил:
- Нет! Юан говорил о своей собаке!
- А, той большой красивой коричневой. Которая слушается только тех, кого любит.
В ответ на слова Кейхилла Джуд обхватил себя руками и, шумно вздохнув, изобразил крайнее удивление. Да уж лучше бы через мегафон кричал, кто с кем встречается.
Капитан, с полотенцем на плечах, как ни в чем не бывало сел на скамейку слева от Чахёна. Напряженный Джуд выпрямился, сидя справа. Пока Джуд, словно окаменев, хранил неловкое молчание, Чахён, глядя на поле, ответил за него:
- Ну да! Всё-таки это самка, так что скорее милая... да? Я прав?
Джуд начал хлопать в ладоши, словно пытаясь разрядить обстановку. Неужели он не понимает, что его неестественное поведение только усиливает подозрения? К счастью, их собеседником был Кейхилл Лав.
- О... он сегодня опоздал, потому что играл с ней.
Кейхилл нахмурился, сделал серьезное лицо и подпер подбородок рукой. Джуд, решив, что ему удалось всех обмануть, показал Чахёну большой палец. «Ты тоже у него на ладони», - подумал Чахён и, ничего не говоря, поднес бутылку с водой к губам. В этот момент раздался бодрый голос.
- Кажется, она очень милая, но это всё равно не оправдание для опоздания. Твоя форма безупречна, Юан, но...
- Знаю. Я уже подумал об этом.
Кейхилл слегка приподнял брови, услышав такое чистосердечное признание, и продолжил:
- На самом деле, я думаю, что нужно быть особенно внимательным только в день игры. Ты никогда не опаздывал на тренировки... Иногда нужно и поиграть с ней.
«Хотя я не очень разбираюсь в собаках». Произнеся это мягким тоном, Кейхилл положил руку на спинку скамейки, где сидел Чахён. Утренняя тренировочная игра закончилась тем, что Юн Чахён и Миша, игравшие в разных командах, забили по три гола. Идеальный результат. Их форма и игра были безупречны, поэтому часовое опоздание не имело значения.
- Д-да, конечно! Она очень любит играть. Она ведь еще щенок...
Сидящий через одного Джуд, с напряженным лицом, украдкой взглянул на спокойный профиль Кейхилла и пробормотал что-то себе под нос. Всё, что говорил Джуд, было полной ерундой, а Кейхилл отвечал ему двусмысленными фразами. Между ними сидел молчаливый Юн Чахён, и между этими тремя людьми, знающими о ситуации, но не знающими, что другие тоже в курсе, разворачивалась странная психологическая игра.
В самый разгар этого завуалированного разговора первым сдался Джуд, который все это время ерзал как на иголках.
- ...А! Кстати, Юан, ты не знаешь, как Эли Сити определяется со стартовым составом?
- Я разве не говорил тебе, что играю за Винчестер?
- Нет, чувак! Ты же там дружишь с Джошуа Хартманом. Мы все друг друга знаем, но никто настолько не близок, как вы с Джошуа...
Тема резко переключилась на футбол. Если вспомнить, Чахёну задавали подобный вопрос на интервью. Сидящий рядом Кейхилл тоже повернулся к нему.
- Джошуа Хартман... Вы встречались после начала лиги?
Он посмотрел на Чахёна довольно пристально. Эли Сити был главным претендентом на победу в этом сезоне и их соперником в полуфинале. Поэтому встреча старых друзей была интересна не только СМИ, но и всем вокруг. Чахён, покачивая ногой, ответил:
- Ну... в последнее время мы оба заняты, так что не общались.
- Жаль. Я думал, может, у тебя есть какая-нибудь информация.
- Думаешь, он выдаст мне секреты перед игрой?
Отчитывая Джуда, Чахён вспомнил лицо своего старого друга. Джош, его ровесник, с темно-русыми волосами и голубыми глазами.
Он был товарищем Чахёна по команде до перехода в Винчестер, таким же близким, как сейчас Джуд. И именно Джош подтвердил теорию о том, что лучший способ быстро выучить английский - это завести друзей-носителей языка. Прошло уже несколько лет с тех пор, как они, только познакомившись, вместе обошли все лучшие заведения Лондона. Чахён, который поначалу чувствовал себя неловко в чужой стране, адаптировался и вырос во многом благодаря Джошу.
В том же году они перешли в разные клубы - Эли Сити и Винчестер - и с тех пор несколько раз в год встречались на поле в качестве соперников. Конечно, Чахён не ожидал, что они встретятся в Лиге чемпионов... Но судьба распорядилась так, что старый друг стал главным соперником.
Раздался длинный свисток тренера, наблюдавшего за тренировкой издалека. Чахён невольно повернул голову в ту сторону и увидел Мишу, который все еще бежал по полю, нисколько не устав. Каждый раз, когда его идеально сложенное тело проносилось по дорожке, влажные каштановые волосы блестели и развевались в воздухе. Зрелище было завораживающим.
- Джошуа Хартман наверняка тоже будет в стартовом составе, - тихо сказал Кейхилл, глядя в ту же сторону. Он был прав. Джош показывал отличные результаты с тех пор, как перешел в один из лучших клубов Англии. Неизвестно, какую стратегию выберет Эли Сити, но они точно не оставят такого многообещающего молодого аса на скамейке запасных.
- Скорее всего, - ответил Чахён.
- Игра будет интересной, - спокойно произнес Кейхилл, не отрывая взгляда от Миши, который обращался с мячом, как с частью своего тела. В его голосе слышался какой-то странный подтекст, и когда Чахён повернулся к нему, Кейхилл встретился с ним взглядом.
Чахён медленно кивнул, и Кейхилл, как будто закончив разговор, встал и направился обратно на поле. Как только его высокая, крепкая фигура скрылась из виду, Джуд тут же начал критиковать его. «Этот парень совсем не в моем вкусе...» - бормотал он. Не обращая внимания на язвительные замечания друга, Чахён продолжал наблюдать за Мишей, бегущим по полю.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty