Непутёвый. Глава 28. Токио
Я хорошо знал, что такое страх. Эта густая эмоция с каждой секундой вязко расползалась всё дальше по моим венам. Лодыжки и запястья были привязаны к стулу посреди пустой комнаты и ныли, когда я попытался пошевелить ими. Хотелось бы сказать, что это в первый раз, ну или во второй, но я уже сбился со счёта, сколько моих тайн было вскрыто и сколько раз моя позорная правда всплывала наружу. Каждый раз отец запихивал меня в одно из многочисленных заведений, которые всё ещё работали по стране. В большинстве штатов это вроде как запретили для несовершеннолетних, но их работа из-за запрета не встала.
Резкий голос царапнул по барабанным перепонкам, и у меня внутри всё перевернулось. Мне не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, кто станет моим палачом на срок, который потребуется, чтобы сломать меня в этот раз.
И они смогут меня сломать. Они всегда это делали.
Кизер Томас был человеком, преданным «Сынам Солнца». Он был известным церковником, нацелившимся на самые высокие посты и щедро за это вознаграждённым. А ещё он был одним из самых успешных «исправителей». В этот раз отец не поскупился. Когда-то в детстве меня уже отдавали к нему, и после того я четыре месяца приходил в себя в больнице. Его методы были экстремальными, но, как он выражался, результат того стоил. Тогда я не прошёл его программу до конца - и был уверен, что больше не хочу и пытаться.
- Я не давал согласия находиться здесь.
Кизер улыбнулся мне так, будто я был одним из его многочисленных внуков. Уголки глаз смялись морщинками - видно было, как часто его работа приносила ему радость. Никому не пристало быть таким счастливым после того, как разрываешь людей на части - морально и физически. Его светло-каштановые волосы почти полностью поседели - годы брали своё. Я слышал, что он собирался уйти на пенсию, оставив центр племяннику, но, видимо, это был всего лишь слух.
- Глупости, мальчик, - щёлкнул он пальцами. Появился его молодой двойник - на пару дюймов выше и покрепче. Если Кизер весь светился улыбкой, то его молодой двойник хмурился. Квадратная челюсть была сжата, губы опущены в недовольную складку. - Дай планшет, Нейтан.
Кизер постучал по экрану, потом развернул его ко мне и показал контракт. В самом низу стояла моя подпись.
- Я это не подписывал. Мой отец…
- Да, твой заботливый отец. Этот человек святой. Иметь такого сына, как ты, - задача не из простых, но он так тебя любит, что хочет, чтобы ты исправился, - сказал Кизер, передал планшет назад и придвинулся ближе. От его прикосновений ледяным холодом жгло кожу. - И не волнуйся, мы семья. Я верну тебя на правильный путь.
Желчь жгла горло, а мир вокруг кренился. Всё стало неправильным, накатила паника. Кизер отступил, его губы шевелились, и Нейтан рядом с ним отвечал. До меня ничего не доходило - я сидел, привязанный к стулу, и готовился к очередной «перепрошивке».
Сколько же раз я через это проходил? Казалось бы, должен быть готов, но в этом и заключается суть этих лагерей: ничто не может подготовить тебя - ни умственно, ни эмоционально, ни физически. Это как если бы тебя бросили посреди океана и велели плыть, пока не найдёшь сушу. Большинство сдавались, тонули на дно и впадали в отчаяние. Я всякий раз выплывал, снова и снова находя себя, но каждый новый раз давался тяжелее предыдущего.
- Поскольку это у тебя не впервые, начнём с видео, - голос Кизера наконец-то пробился сквозь мои мысли.
Я несколько раз моргнул, мотнув головой. Жёсткие руки сжали мою голову по бокам, заставляя смотреть прямо. Я поднял взгляд - Нейтан свирепо таращился сверху. Поперёк лба протянули ремень, щёлкнула застёжка - меня зафиксировали. Я даже головы повернуть не мог, вынужденный смотреть всё, что они включат, на экране передо мной.
- Никогда не встречайся со своими кумирами, - прорычал Нейтан мне в ухо. - Подумать только, ты отвратительный пидор.
Я усмехнулся - на миг нервы заглушили панику. Я хотел выбраться, хотел домой.
Левую щёку обожгло, я смотрел прямо, сдерживая слёзы.
Кизер приблизился вплотную к моему лицу, ткнул в меня костлявым пальцем:
- В святыне такой грубости не место.
- В святыне, где вы зарабатываете тем, что унижаете и пытаете людей? В том самом месте, где вы создаете наркоманов и самоубийц?
Я ждал ещё пощёчины, но Нейтан обошёл стул, занес кулак и вогнал его мне в живот, вышибив воздух. Слюна брызнула изо рта, шею свело, я попытался сжаться, но пристёгнутая голова держала меня прямо. Меня скрутил кашель - организм пытался вспомнить заново, как дышать.
Улыбка на лице старшего Кизера осталась, но блеска в ней поубавилось.
- Остин сказал, что в этот раз ты будешь трудным, - цокнул он языком. - Я велел вернуть тебя ко мне ещё годы назад. Немного боли идёт разуму на пользу. Послушайся он тогда - всего этого можно было бы избежать. Больше никакого греховного поведения.
Наверное. Отец тогда вытащил меня из программы раньше. После одного из особенно экстремальных методов Кизера я очутился в больнице: разрыв передней крестообразной связки, ушибленные рёбра, сломанные пальцы и сотрясение. Физическое восстановление было адом, но настоящие проблемы были с психикой. Лекарства от таких повреждений нет. Меня манили наркотики и алкоголь, но я видел слишком многих, кто падал в эту кроличью нору абьюза. Я чудом удержался. Забыть всё, утопить всё случившееся в омуте памяти - было бы слишком сладко. Но я знал правду: кошмары всегда возвращаются.
Свет притух, загорелся экран. Они не церемонились - сразу пошли кадры изуродованных тел под псалом на фоне. Почему они думали, что это спасает душу? Каждый кадр выворачивал желудок. Отвернуться было некуда. На голову плеснули ледяной водой, и я захлебнулся, хватая ртом воздух. Часто заморгал, пытаясь стряхнуть воду, попавшую в глаза. На экране без остановки мигали те же картинки.
- Не отводи глаз. Это часть твоей терапии, - сказал Кизер. - Тебе нужна вся возможная помощь.
Включился кондиционер, холод пробежал по спине. Стоило моргнуть слишком медленно - и на голову снова плескали воду. Экран погас, и я ухватился за эту секунду покоя. Я с дрожью втянул вдох и выдохнул, когда освободили голову и сняли ремни с запястий и лодыжек. Я не знал, сколько меня удерживали - минуты или часы. Я был почти уверен, что ещё не дни, но без окна и часов чувство времени было начисто сбито.
Нейтан сдёрнул меня со стула прежде, чем я был готов, и я споткнулся. Ноги подкашивались, живот крутило. Боль исходила из каждой точки. Я кашлял, стараясь заглатывать как можно меньше воздуха. Едва приоткрыл глаза - всё поплыло.
- Как ты себя чувствуешь, брат Эндрю? - спросил Кизер.
Директор исправительного лагеря вздохнул и отступил. Нейтан и какой-то головорез, появившийся в комнате, снова двинулись ко мне. Я знал эту игру лучше многих: притворство всегда спасало. Но я так устал притворяться.
На тело посыпались новые удары и пинки.
- Ты - человек Света! - орали они с каждым ударом.
Во рту стоял вкус меди - я закричал и случайно прикусил язык и щёку. Стоило одному из них замедлиться, другой бил сильнее - будто компенсируя недостающую боль.
- Стоп, - сказал Кизер, шагнул ближе и почти присел. - Готов идти Путём Света?
Я сплюнул; слюна угодила ему на щёку и скатилась вниз, он с отвращением вытер её.
- Продолжайте, - сказал он, улыбаясь. - Трудным всегда требуется чуть больше внимания. Не волнуйся, Эндрю, твой отец оплатил все мои услуги.
Когда они взялись за меня снова, желчь обожгла нос. Я пытался прикрыть голову и свернуться. Места от ударов уже начали неметь, и тогда меня окатили ещё более ледяной водой. Все продолжалось по кругу, бесконечно, пока я не был уверен, что сейчас отключусь. Часть меня хотела этого - только так можно было получить секундную передышку.
- Ты сгнил до самой сердцевины, - сказал Кизер. - Но я это исправлю.
Я даже не заметил, как они перестали меня бить. Дыхание гремело в лёгких; даже от этого адски болело.
Зубы выбивали дробь - холод пробирал до костей. Как ни сворачивайся, теплее не становилось. Я не смел закрывать глаза и отводить их Кизера или его такого же умственно отсталого племянника.
- Я-я… на-надеюсь, ты… с-суициднишься, - выдавил я.
Нейтан шагнул, занёс ногу. Я приготовился, уговаривая тело не напрягаться, но всё равно сжался, когда он ударил в бок. Боль вспыхнула и на миг накрыла тёплой пеленой, затем осталась тупая ломота до костей.
- Следи за языком, - процедил Нейтан.
Кизер остановил его, положив ладонь на плечо:
- Он лишь заблудшая овца, которую нам поручено привести домой, - сказал он, снова наклоняясь. Его колени хрустнули при наклоне. Проворные пальцы сжали мой подбородок. - Тебе предстоит большое дело, Эндрю. Людям нужно, чтобы ты вёл их к Свету.
Он повернулся к племяннику, резко отпустив моё лицо:
- Время добавить немного солнца. Подготовь комнату.
Пока шаги удалялись, я закрыл глаза. Дал себе ровно пять секунд передышки. Перед внутренним взором всплыли голубые глаза Ангела и его лукавая улыбка. Сердце выровнялось; на миг я будто почувствовал его тепло, словно он прижался ко мне.
Когда я открыл глаза, Ангела нигде не было. Я в очередной раз столкнулся в реальностью. Вдохнул понимание, что я один - и так будет всегда. Пытка за пыткой, без конца, без передышек. Нас вывели из телекомнаты и повели по стерильным коридорам. Всё белое, как в плохом фильме ужасов. Я не видел других людей, но даже если бы они тут были, я бы ничем им не помог. Мы все застряли в этом аду, пока не сведём счёты с жизнью или не сломаемся.
- Сайлас Феллоуз - никчёмная мразь, что сбила тебя с праведного пути, - сказал Кизер.
Я сразу перестал дышать; кровь загудела в ушах так, что я едва не пропустил следующее:
- Твой отец собирается его уничтожить. Больше ничто подобное тебя не осквернит, - сказал он и покачал головой. Разочарование было написано у него на лице.
Мгновенно вспомнился Рис Моррис. Нам было по шестнадцать, и между нами был всего один поцелуй. Во время которого вошёл мой отец. Семья Риса была разрушена: отец не смог найти работу и подсел на наркотики, мать ушла, а сам Рис оказался на учёте полиции после «полезного» звонка моего отца. После этого я его больше не видел.
С Ангелом такого не случится. Пока я дышу - нет. Я двинулся раньше, чем они успели понять. Они считали меня слишком слабым - или думали, что наконец сломали. Чем бы ни было, я обратил это себе на пользу. Я рванул к Кизеру, вырвавшись из неловкого захвата Нейтана. Ударил Кизера в лицо, но этого было мало. Кожа на костяшках лопнула, но я не почувствовал боли и ударил снова. Когда Нейтан схватил меня за обе руки, я сыграл последним козырем: откинул голову назад и со всей силы врезал лбом в лицо Кизера. Боль вспыхнула под веками и тут же накрыла всё лицо.
Мерзкий хруст ломающегося носа Кизера оказался вовсе не таким, как я себе представлял. Глаза мне залило кровью. Он завыл, попятился и осел на задницу. Прикоснулся слабыми ручонками к лицу, посмотрел на меня, потом на окровавленные ладони. Его улыбка исчезла - и это уже было отрадно.
- Никогда больше не произноси его имя, - сказал я.
Нейтан дёрнул меня назад:
- Чёрт. Дядя, вы в порядке?
Я сплюнул на пол перед ним:
- Кто-нибудь из вас тронет Сайласа - и уже ничто из того, что вы тут делаете, не удержит меня от того, чтобы уничтожить вас.
Я выпрямился и уставился на него сверху. Я ненавидел отца и не хотел быть как он, но одному у него научился - ломать людям жизнь.
Нейтан ударил меня в бок; я охнул, прикусил щёку и сложился пополам. Иглы продолжали колоть изнутри, лёгкие судорожно хватали воздух. Ребро то ли треснуло, то ли было зверски ушиблено.
- Как ты смеешь, - поднялся Кизер, отмахиваясь от рук. - Он просто мусор, который надо утилизировать.
Ангел не был мусором. Он был моим спасителем. Лишь благодаря ему я до сих пор не сломался.
- Рискните, - сказал я. Тогда они увидят того Эндрю Гэтлина, которого так хотят. Их имена будут втоптаны в грязь, вся их семья останется ни с чем, и я прослежу, чтобы их жизнь стала адом.
Кизер отступил, глядя так, будто я свихнулся.
- Нейтан, тащи его в комнату. Эндрю нужно подумать о приоритетах и о том, чему стоит быть верным.
Думать мне было не о чем, но говорить Кизеру про это было бессмысленно. Я чуть не забыл, куда меня тащат, пока Нейтан грубо не развернул меня - и не открылись белые комнаты.
Меня затолкали в белое помещение. Страх пронзил каждую конечность, и они разом онемели. Я мог угрожать, сколько угодно, но пока я заперт, они будут творить что захотят. Ангел в опасности, а я ничего не могу поделать.
Сердце металось в грудной клетке; всё разом обрушилось. Будто щёлкнул переключатель: надежда погасла, страх и паника захватили меня целиком. Если я не могу защитить единственное хорошее, что у меня есть, какого чёрта я вообще борюсь?
Если я сдамся сейчас, смогу спасти Ангела.
У нас не будет будущего, но оно будет у него - он найдёт хорошего человека и будет счастлив. Но представить Ангела в чужих руках было так же плохо, как пытки. Я тряхнул головой, озираясь.
Нужно выбраться. Нужно к Ангелу.
- Подождите, - я оттолкнулся от пола; ступни кололо иголками. - Не…
Кизер улыбнулся той же безмозглой улыбкой, что была у них всех:
- Да направит тебя Свет на праведный путь.
- Никакого Света нет. Это неправильно! - мои слова пропали втуне - он закрыл дверь. Лязгнул замок.
Свет сверху стал ярче, мне пришлось прикрыть глаза. Моргать бесполезно - роговицу жгло с каждой секундой. Вскоре из динамиков, выкрученных на пределе, понеслись библейские цитаты. Сбежать было невозможно. Ни от слов.
