Кислый виноград доминантного альфы. Глава 40
Чжуон присел на скамейку рядом с Хёну, протягивая ему изотонический напиток из магазина. Лицо Хёну было бледным, покрытым холодным потом. Видя, как тот просто бессмысленно сжимает бутылку в руках, Чжуон забрал её, открыл крышку и снова протянул.
Наблюдая, как Хёну наконец начал утолять жажду, Чжуон вспомнил о том, кто, должно быть, приучил его к таким привычкам. Тот человек обещал вернуться через неделю, но прошло уже больше двух недель без всяких вестей.
- Молодец. Продолжай в том же духе.
Словно показывая младенцу игру в "сжимай-разжимай", Чжуон протянул ладонь и начал повторять движения, сжимая и разжимая кулак.
- Вот так, с ощущением, будто медленно открываешь и закрываешь диафрагму. Попробуй сконцентрироваться снова.
Хёну кивнул и закрыл глаза. Представляя сжимающуюся руку Чжуона, он сосредоточился на нервных окончаниях во всём теле, пытаясь почувствовать, как затягивает диафрагму до предела, прерывая поток.
Тренировки начались на прошлой неделе по предложению Чжуона. Поначалу Хёну даже не понимал концепцию контроля феромонов и с трудом следовал объяснениям Чжуона, но теперь уже более-менее улавливал, на чем и как нужно концентрироваться.
Представляя, как гасит огоньки свечей один за другим от краёв к центру, Хёну начал постепенно блокировать феромоны, исходящие от его тела.
Капризная погода напоминала начало лета. Из-за внезапного потепления вишни и тюльпаны поспешно раскрыли свои бутоны. Цветочные почки, еще несколько дней назад похожие на попкорн, теперь полностью распустились, расшивая черное ночное небо белым узором. Между ветвями цветущей вишни очаровательно выглядывал серп молодой луны, похожий на ноготок.
Послезавтра, если верить прогнозу погоды, после сильного ливня эта аномальная жара спадет и температура вернется к сезонной норме, а значит, такому пышному цветению вишни оставался всего день. При мысли о том, что белые лепестки осыпятся под струями дождя, Чжуон почувствовал странную грусть.
Теперь он понимал, почему феромоны Хёну были такими отчетливыми, несмотря на то, что сам он был малочувствительным альфой. Чжуон осторожно наклонился к шее Хёну, который сидел с закрытыми глазами, и втянул воздух. По сравнению с первым днем тренировок контроль феромонов определенно улучшился. Сквозь ослабевшие феромоны обоняние Чжуона щекотал запах разгоряченной кожи Хёну.
Говорят, что у цветов вишни нет аромата, но для него они будут пахнуть этим нежным запахом. Ведь каждый раз, глядя на цветущую вишню, он будет вспоминать этот аромат Хёну.
Буду ли я всю жизнь жалеть об этом сезоне, проведённом с тобой? Или буду тосковать по нему?
И всё же, глядя на Хёну, сосредоточенного на своих ощущениях с закрытыми глазами, лицо Чжуона выражало необычайное спокойствие и легкость.
Тэгон вернулся только спустя две недели. Возвращение задержалось на неделю дольше запланированного.
"Похоже на раздвоение личности из-за когнитивного диссонанса. Это вид защитного механизма. Обычно возникает после смерти любимого человека или соответствующей психологической травмы. Не всегда проявляется сразу. Как в случае с вашим пациентом."
Он консультировался насчет Хёну в психиатрическом отделении больницы, принадлежащей группе компаний Тэрён.
"Как нельзя считать целой стеклянную бутылку, которая не разбилась сразу после падения, понимаете? Она может разбиться в любой момент из-за незаметной трещины. Поэтому неважно, что в неё наливают - это лишь катализатор, который приближает момент, когда бутылка разобьется. Важнее понять, как появилась трещина. В данном случае, как и при падении бутылки, имеющем решающее значение, в психиатрии любое лечение должно начинаться с поиска первопричины."
Вспоминая слова врача, Тэгон задумчиво смотрел на спящего Хёну. Он пытался найти в памяти момент, когда личность Хёну раздвоилась. Казалось, что всё началось, той ночью, проведенной в течке с Чжуоном, но, как сказал врач, это было лишь катализатором, а коренная причина раздвоения личности Хёну крылась в чем-то другом.
"Найдите причину раздвоения личности и воссоздайте ту ситуацию. Это традиционная шоковая терапия, довольно эффективная. Вы говорили, что новая личность повторяет определенные действия? Анализируя эти действия, можно легко понять причину раздвоения."
Под новой личностью врач имел в виду ночного Хёну. Тот Хёну, который начисто забыл его самого, жаждал его феромонов и искал убежища в объятиях К.
Как сам Хёну разделил свое "я" надвое, так и он в сознании Хёну четко разделился на Тэгона и К. Это было раздвоение личности, вызванное сильным когнитивным диссонансом - неспособностью принять, что эти двое на самом деле один и тот же человек.
Перебирая воспоминания, Тэгон вдруг нахмурился. Как вспышка, перед глазами возникли моменты, когда Хёну, находясь в заключении у него, временами бормотал что-то непонятное или пустым взглядом смотрел в пространство.
Треснувшая бутылка. В голове промелькнуло сравнение врача. Уже тогда она была вся в трещинах. Что же нанесло Хёну такую сильную травму?
Копаясь в более далеких воспоминаниях, Тэгон вдруг осознал, что не знает, как Хёну узнал о личности К.
"Как ты спал с другими омегами, так и я спал с другими альфами."
"Кей, не только с тобой. С другими альфами."
Хотя его личность была раскрыта, он просто оставил всё как есть, думая, что это даже к лучшему - теперь он мог обладать Хёну без ограничений.
...И всё же. Шок, сравнимый со смертью любимого человека.
Возможно, для Хёну тот "Чхве Тэгон", который был для него всем миром в те времена, уже умер.
Тэгон горько усмехнулся и медленно опустил руку, проводя по лбу Хёну. Тепло и мягкость его кожи растеклись по кончикам пальцев. В другой руке, которой он гладил Хёну, был флакон с жидким искусственным антителом, созданным из его собственных феромонов. Это была тестовая версия нового ингибитора, наконец полученная после завершения проверки безопасности и эффективности.
Ресницы Хёну слегка задрожали, когда он повернул голову вслед за рукой Тэгона, скользящей от лба к щеке. Ночной Хёну пытался проснуться.
Всё зависело от решения, которое примет Хёну этой ночью.
Тэгон крепко сжал флакон в руке.
- Ха-ах. Кей... Подожди... Медленнее! ...Нх!
Комната была залита ярким светом люминесцентных ламп, словно днём. Глаза Хёну были завязаны галстуком. Тэгон крепко обнял Хёну, который беспорядочно дрожал, пока он безжалостно вбивался в его нежные внутренности.
Уткнувшись в открытую шею, он жадно вдыхал его запах. Он зарывался носом то в затылок, то в шею, то в макушку. Руки Тэгона настойчиво исследовали каждый уголок тела Хёну, словно пытаясь запечатлеть в памяти каждый выступающий позвонок на его прямой худой спине.
Пальцы, ласкавшие выпирающую копчиковую кость и впадины крестца по бокам, вдруг переместились вперед и царапнули соски Хёну. Уже затвердевшие и ставшие сверхчувствительными соски упруго подпрыгивали под кончиками его пальцев.
Как только верхняя часть тела Хёну начала падать, Тэгон подхватил его и внезапно перевернул, не вынимая член.
Толстый член и плотно сжавшиеся внутренности, скручивающиеся от стимуляции, заставили Хёну выгнуть спину, и из его члена короткими толчками хлынула сперма. Тэгон быстро протянул руку и перекрыл уретру, не дав ей выйти наружу. Хёну, мучимый невозможностью полноценно излиться, извивался всем телом, но Тэгон, наслаждаясь блаженным ощущением от трепещущих внутренних стенок, лишь тихо стонал, не собираясь убирать пальцы.
Другой рукой он грубо схватил Хёну за подбородок и безудержно целовал. Что-то всё время отдавало солёным вкусом, и только после долгого поцелуя с Хёну Тэгон понял, что это были слёзы, текущие из его собственных глаз.
Мышцы Тэгона, быстро наращивавшего темп и беспощадно рассекавшего внутренние стенки, разом сократились.
Одновременно с рыком, похожим на сдавленный рёв зверя, вырвавшимся из горла Тэгона, горячая сперма выстрелила во внутренние стенки. Мышечные волокна внизу живота извивались и пульсировали. Даже во время эякуляции движения не прекращались, разбрызгивая выделения во все стороны.
Когда Тэгон убрал большой палец, зажимавший уретру, из члена Хёну наконец брызнула сперма. После множественных эякуляций она стала прозрачной, как вода.
Тэгон притянул к себе Хёну, слегка подрагивающего в отголосках оргазма, и снова уткнулся в его шею, глубоко вдыхая. Он снова и снова запечатлевал в сознании эти феромоны, этот запах тела, наполнявший его лёгкие, и потянулся к галстуку, закрывавшему глаза Хёну.
Шоковая терапия через воссоздание ситуации.
Поскольку Хёну никогда не видел своими глазами, что К и он - один и тот же человек, казалось, не было более подходящего метода для шоковой терапии, о которой говорил врач.
Тэгон схватил узел галстука на глазах Хёну и одним движением сдернул его вверх.
В освободившееся поле зрения хлынул яркий поток света. За световым ореолом, грозившим ослепить глаза, мерцал белесый силуэт. Хотелось разглядеть его, но глаза словно обжигало, и держать их открытыми было невыносимо трудно. Будто упрекая Хёну, пытавшегося зажмуриться, в ушах громко раздался чей-то крик.
"Это Кей, это Кей! Кей прямо перед тобой...!"
В голове зазвенел голос, полный ожидания. Хёну отчаянно пытался поднять опускающиеся веки, напрягая всё лицо.
После нескольких морганий, когда глаза постепенно привыкли к свету, а тёмный силуэт перед ним становился всё чётче, глаза Хёну внезапно широко распахнулись от потрясения.
Лицо Хёну, встретившегося взглядом с Тэгоном, стало землисто-серым.
"...Нет...! Не может быть! Кей... Это невозможно! Нет!"
Пронзительный крик омеги разнёсся в сознании, словно разрывая его на части.
"Нет, нет!! Неправда!! Это неправда!!"
Существо, кричащее и мечущееся в поисках укрытия от света, словно одержимый демон во время экзорцизма, рассыпалось в пепел и разлетелось во все стороны. Затем наступила тишина.
Белёсые частицы, парившие в воздухе, собрались вокруг свернувшегося калачиком Хёну и начали быстро проникать сквозь кожу в его тело. Вскоре в этих местах начало пробуждаться странное ощущение.
Хёну, корчившийся от боли, словно расплачиваясь за возвращение украденного тела, вдруг замер, почувствовав тепло объятий, будто пытающихся его успокоить. Похоже, и другой человек заметил, что к нему вернулось сознание - чувствовалось, как он напрягся.
Хёну усмехнулся этому и, морщась от режущего глаза флуоресцентного света, с трудом поднял веки - и, как и ожидалось, перед ним был Тэгон.
С выражением отвращения на лице Хёну с трудом приподнялся. В заднем проходе чувствовалась ужасная боль. Он осмотрел своё обнажённое тело, начиная с груди, затем живот и бёдра. Увидев между раздвинутых ног блестящие от липкой слизи лобковые волосы и член, Хёну легко мог догадаться, что произошло, пока он был без сознания.
В последнее время Тэгон редко появлялся, а как пришёл - сразу за своё. От звериного поведения Тэгона, который по своему усмотрению терзал бесчувственного человека, его затрясло.
Встретившись с презрительным взглядом Хёну, Тэгон почувствовал одновременно облегчение и глубокую утрату.
Он вернулся. Это был взгляд Хёну, полный ненависти к "Тэгону", а не к К. Ночной Хёну, который сладко шептал в его объятиях, теперь перестал существовать в этом мире.
Тэгон преградил путь Хёну, пытавшемуся встать с кровати. Он оказался быстрее Хёну, собиравшегося огрызнуться. На ладони Тэгона, внезапно протянутой перед его глазами, лежал маленький коричневый флакон. Хёну поднял голову и процедил:
- Я не собираюсь играть с тобой в угадайку. Видеть твоё лицо уже мучение, так что прочь с дороги.
Несмотря на раздражённый голос, взгляд Тэгона, неподвижно смотревшего на него, казался каким-то душераздирающим и торжественным. Когда лицо Хёну уже начало морщиться от непонятного противостояния, Тэгон заговорил:
- Мне неинтересно, уйди с дороги.
- Тебе не любопытно, почему только на тебя не действуют подавители?
Услышав слово "подавители" из уст Тэгона, Хёну попытался подавить воспоминания, рвущиеся из глубин сознания.
Супрессанты, которые не действовали, сколько бы таблеток он ни глотал. Когда он приходил в себя после бессознательной течки, худшие последствия уже успевали произойти.
В памяти начали беспорядочно всплывать серебряная флейта, рассыпанные по полу белые таблетки и Чжуон, оседлавший его тело. Словно отрицая эти воспоминания, Хёну покачал головой, схватился за волосы и с трудом выдавил дрожащим голосом:
- Неинтересно, так что хватит, уйди, пожалуйста.
Глаза Хёну, поднявшего голову и уставившегося на Тэгона, неудержимо дрожали. Тэгон с трудом продолжил:
- .…
- Мне не нравилось, что ты спишь с другими альфами. Я хотел, чтобы ты реагировал только на мои феромоны, но я не думал, что это приведёт к таким побочным эффек...
Резкий звук рассёк воздух. По правой щеке Тэгона разлилась жгучая боль.
Хёну не смог закончить фразу и тяжело задышал, вздрагивая плечами. Тэгон, повернувший голову обратно, почувствовал, как его сердце упало при виде разбитого выражения лица Хёну. Вместе с ужасной болью в груди разлилось странное ощущение.
Он думал, что дальше падать некуда, ведь уже достиг дна, но осознание того, что у Хёну всё ещё оставалось, что разрушить, смутило его.
Парадоксально, но отчаянное выражение лица Хёну всё время пробуждало в нём странную надежду.
До сих пор, несмотря на это, я...
Тэгон стиснул зубы, пытаясь взять себя в руки.
Это не реакция, основанная на вере в него. Разве не давно уже всякое доверие разбилось вдребезги, не оставив и следа? Значит, эта реакция Хёну - всего лишь шок и ужас от столкновения с человеческой низостью, не больше и не меньше.
Может, было ошибкой признаться в правде?
Выражение лица Хёну, рухнувшего в отчаяние перед лицом правды, всё время стояло перед глазами.
Как мне остановить твоё падение, причиной которого стал я?
Тэгон задумчиво посмотрел на флакон в руке. Крепко сжав его в ладони и отпустив, он, словно приняв решение, обратился к Хёну:
Хоть слова и прозвучали бессвязно, их смысл был ясен.
Их взгляды долго переплетались в пустоте. Нарушив долгое молчание, Тэгон снова протянул флакон:
- Это лекарство, которое уберёт устойчивость, появившуюся из-за меня.
- Мои феромоны вызвали в твоём теле реакцию устойчивости, поэтому никакие подавители не действовали. Это лекарство исправит это, так что выпей.
Глаза Хёну, молча слушавшего Тэгона, постепенно сузились.
На реакцию Хёну Тэгон молча сжал губы.
- С чего вдруг притворяешься заботливым, делаешь вид, что печёшься обо мне, ведёшь себя не как обычно?
- ...Я не хочу, чтобы ты больше...
- Заткнись. Хватит винить во всём меня.
- Когда ты вертел мной как хотел и бросал - это одно, а теперь вдруг так себя ведёшь - в чём твой настоящий мотив?
Видя, как Тэгон долго хранит молчание, не отвечая, Хёну чувствовал, как буря в его душе становится всё сильнее, набирая высоту волн.
...Прекратить, говоришь...? Теперь?
Не смеши. Я ещё и четверти той боли, что испытал, не вернул тебе, а ты кто такой, чтобы объявлять мне конец?
Его настроение перевернулось от яростно накатывающего гнева. Хёну внезапно схватил флакон с ладони Тэгона и что есть силы швырнул его об пол.
Стеклянный флакон с грохотом упал на пол, долго катился и уткнулся в угол прикроватной тумбочки.
- Я что, идиот? Думаешь, я просто возьму и выпью то, что ты даёшь? Какую ещё уловку ты задумал?
Тэгон долго смотрел в глаза Хёну, кипящие ненавистью. Его дыхание перехватило под пристальным взглядом непроницаемых черных глаз, которые, казалось, пронзали насквозь. Хотя обычно эти глаза и так трудно было прочесть, сегодня они казались особенно настойчивыми и необычными. Прямо перед тем, как он содрогнулся от этого взгляда, Тэгон отвел глаза.
Подняв с пола флакон, Тэгон медленным движением провел рукой по волосам и устало вздохнул.
Глаза Хёну широко распахнулись, когда он увидел лицо Тэгона с зачёсанной чёлкой. Невероятно, но на губах Тэгона, чьё выражение полностью изменилось, теперь играла откровенная усмешка.
Хёну инстинктивно съёжился, подавленный резко изменившейся атмосферой вокруг Тэгона, словно тот сбросил маску.
- Похоже, ты что-то серьёзно не так понял.
- Я больше не настолько заинтересован в тебе, чтобы стараться и прибегать к уловкам.
Глядя, как дрожат ресницы Хёну от этих слов, Тэгон криво усмехнулся.
- Спрашиваешь, почему я так поступаю сейчас? Какая ещё причина нужна, чтобы выплюнуть жвачку, когда она потеряла вкус? Так что хватит ломать голову и решай. Будешь пить или нет.
- Считай это жестом доброй воли, всё-таки мы когда-то были друзьями.
Трудно было поверить в то, что только что услышал, даже услышав это совершенно отчётливо. Казалось, земля под ногами на миг пошатнулась, и перед глазами вспыхнул ослепительный белый свет. Хёну, чьё тело резко ослабло, пошатнулся и вновь тяжело опустился на кровать. В голове у него всё будто вспыхивало жаром. Тэгон, холодным взглядом глядя на Хёну, который начинал тяжело хватать воздух, снова заговорил.
- Вокруг полно омег, которые умоляют их трахнуть, и если ты думал, что я вечно буду цепляться за такого, как ты, то очнись хотя бы сейчас.
Кулаки Хёну, сжимающие простыню, дрожали.
...Было ли у него такое лицо? В ту ночь, когда я бредил от течки. Бросив меня в объятия Чжуона, смотрел ли он на меня такими же жестокими, холодными и сухими, как ночная пустыня, глазами с такой же безжалостной усмешкой на губах?
Сердце яростно колотилось, а кровь прилила к лицу. Нахлынул стыд за всю глупость, что он творил. Все его попытки мести основывались лишь на одержимости Тэгоном.
И попытка задеть Тэгона близостью с Чжуоном, и план ранить его, ведя себя к гибели - всё это стало бессмысленной ерундой с того момента, как Тэгон отбросил свою одержимость им.
Истерзанный Тэгоном низ тела отзывался ужасной болью.
Да. Если бы у тебя была хоть капля привязанности ко мне, если бы ты хоть немного уважал меня как личность, ты бы не обращался со мной так небрежно, как с унитазом.
Хёну опустил голову и горько усмехнулся. Больше он не мог ранить Тэгона, заставляя его наблюдать за тем, как он отчаянно разрушается.
Он не знал другого способа причинить боль Тэгону, кроме как искромсать куклу привязанности, которая была для него спасением. А значит, теперь, когда Тэгон говорил, что кукла больше не нужна, не было смысла оставаться рядом под предлогом мести.
Когда эта мысль пришла, его внезапно охватило глубокое чувство тщетности.
Даже когда он корчился в самой глубокой яме отчаяния, солнце всё равно вставало, и сезоны менялись. Пока он барахтался в адском пламени, выжигающем кости, стоило отвести взгляд на шаг в сторону - мир продолжал крутиться точно так же, как и раньше, ничуть не изменившись.
Когда стих пронизывающий зимний ветер, словно его и не было, пригрело весеннее солнце, растапливая промёрзшую землю. Даже в те моменты, когда он бился в отчаянии, мир вокруг сиял полнотой. И снова это чувство обиды и беспомощности накрыло Хёну.
Когда его существование, беспомощно мечущееся в бушующем шторме, показалось не больше пылинки, плывущей в бескрайнем космосе, внезапно всё стало бессмысленным.
И жажда мести, и одержимость ненавистью - всё казалось пустым и тщетным.
Хёну, пустым взглядом смотревший в пол, медленно поднял голову и посмотрел на Тэгона.
- Так даже лучше - это больше похоже на тебя, теперь я понимаю.
Глядя на явно измученного Хёну, казалось, смирившегося, Тэгон почувствовал необъяснимое беспокойство.
Хёну протянул руку к флакону, который держал Тэгон.
Хёну долго молчал, глядя на переданный ему коричневый флакон. В отличие от Хёну, который постепенно погружался в себя после того, как стих яростный шторм, ладонь Тэгона, сжатая в кулак от волнения, уже покрылась холодным потом - он чувствовал, как быстро бьётся его сердце.
Хёну заговорил низким, глухим голосом, опустив голову. Плечи Тэгона напряглись.
- Твои слова о том, чтобы закончить всё. Я правильно понял их смысл?
- Это значит, что между нами с тобой всё полностью закончится?
- Исключено. Могу исчезнуть прямо сейчас.
Хёну поднял голову и холодно отрезал.
- Мне нужно проверить, правду ли ты говоришь, так что подожди до следующей течки. Как только подтвердится, что подавитель работает, я сам уйду.
С этими словами Хёну открыл флакон и залпом выпил бесцветную жидкость без запаха. Он считал, что у него особая конституция, не поддающаяся подавителям из-за мутации, вызванной феромонами.
Но раз он услышал от самого Тэгона, что всё это было его махинацией, осталось только проверить во время следующей течки, действительно ли это лекарство помогает.
Когда он подумал, что у этих бесконечных изматывающих отношений есть конечная точка, на душе стало как-то странно.
После потери ребёнка он сам обрёк себя на бесконечные муки, ослеплённый ненавистью, но когда Тэгон сравнил его с жвачкой, потерявшей вкус, в голове словно прояснилось, будто его окатили холодной водой.
Ради чего была эта месть и ненависть?
Множество чувств, потерявших цель, беспорядочно рухнули на пол, как марионетки с оборванными нитями.
"Давай уже остановимся, Хёну-я."
Голос Тэгона эхом отдавался в голове. Вместе с чувством пустоты всё тело охватило необъяснимое ощущение освобождения. Освобождение? Хёну горько усмехнулся. Возможно, он просто ждал предлога, чтобы отпустить всё это.
"Ты ведь принял это решение, прислушавшись к своему сердцу, а не к разуму?"
Вдруг он вспомнил голос Чжуона, спрашивающего об этом.
Захотелось оставить всё позади и отпустить себя, позволив плыть по течению, как пылинке в воздухе.
Не потому, что хотел стать счастливым. Я просто устал. Больше не было сил упрямо держаться.
Когда он осознал это, дрова мести мгновенно превратились в пепел и развеялись. Глубокая опустошённость охватила всё тело. Хёну безучастно наблюдал, как его застарелые чувства исчезают без следа, подобно песочному замку, разрушенному накатывающими волнами.
Его истощённое "я" казалось кучкой пепла, неспособной больше ничего сжечь.
Словно никогда и не существовал.
Его захлестнуло сильное желание исчезнуть, как пена, разбивающаяся о волны.
После этого Тэгон, который в течение двух дней после того дня пристально наблюдал за ним, словно что-то проверяя, на третий день перестал появляться.
Почему-то дневной сон, который раньше легко приходил, после приёма лекарства от Тэгона совсем перестал посещать его, и время, проведённое с Тэгоном в одном пространстве без сна, казалось вечной пыткой.
Наступило время, когда на ветвях, полностью сбросивших розовые лепестки цветов, начали появляться молодые зелёные побеги. Холодный ночной ветер незаметно сменился тёплым весенним.
Сидя на скамейке и принимая бутылку воды от Чжуона, Хёну рассеянно смотрел на тёмное ночное небо. На пасмурном, затянутом облаками небе расплывался бледный ореол луны.
Тренировки с Чжуоном уже перевалили за две недели. Хёну мягко улыбнулся, глядя на Чжуона, который радовался больше всех успехам Хёну в контроле феромонов и расхваливал себя, говоря, что при таком превосходном учителе это естественный результат. Ему нравилось, что Чжуон так искренне радуется и гордится, хотя Хёну всего лишь достиг того уровня контроля, которым обладали остальные.
- Спасибо тебе за всё это время, Чжуон.
По дороге домой Хёну неожиданно поблагодарил его.
Чжуон приподнял бровь и обернулся к Хёну с подозрительным выражением лица.
- Я думаю в ближайшее время вернуться домой.
Чжуон широко раскрыл глаза от неожиданного заявления.
- Благодаря тебе я смог пережить трудные времена.
Глядя на Чжуона, чьё выражение лица едва заметно менялось, Хёну горько улыбнулся и снова заговорил.
- Чжуон, это бессовестно, но можно попросить тебя ещё об одном?
- Надо же, сам знаешь, что бессовестно. Что такое? Давай хотя бы послушаю.
- Мои родители, наверное, думают, что я болен.
Прямо перед тем, как уйти от Тэгона, он взял академический отпуск, сославшись на проблемы со здоровьем. Он даже отправил об этом письма профессорам, так что родители наверняка были твёрдо уверены, что с ним случилось что-то серьёзное, о чём он не может рассказать. Это не было ложью. Всего этого не случилось бы, если бы он не проявился как омега.
Он собирался объяснить, что всё произошло из-за проявления. Что он не мог вынести чувство вины и неполноценности из-за того, что подвёл ожидания родителей, став омегой.
Более того, поскольку они лучше всех знали, как он возненавидел омег под влиянием Тэгона, он думал, что сможет добиться их понимания, рассказав о шоке и отчаянии от того, что сам стал объектом ненависти.
Однако было бы неправдоподобно утверждать, что всё это время он провёл без крыши над головой и чьей-либо помощи.
- Что я сбежал и, так как некуда было идти, пришёл к тебе, а ты убедил меня перестать скитаться и вернуться к родителям.
Молча слушавший Хёну Чжуон тихо вздохнул и схватился за лоб. У него голова шла кругом - он не ожидал, что правдивость его слов о том, что он не воспринимает Хёну иначе как младшего брата, подтвердится таким образом.
Похоже, действительно правда, что он никогда даже мельком не рассматривал его как объект влечения. Иначе...
- Ты вообще понимаешь, о чём просишь?
- Ты хочешь сказать, что мы жили вдвоём под одной крышей? Ты и я... нет, мы с хёном? Я альфа, хён омега. Мой отец знает всю ситуацию, допустим, но хён, ты просишь об этом, не зная, как твои родители отреагируют на такое?
Услышав это, Хёну опустил голову и закусил нижнюю губу. Чжуон точно указал на то, о чём он мучительно размышлял прошлой ночью.
- Но кроме этого я просто не мог придумать никакого другого выхода.
Снова глубоко вздохнув, Чжуон нехотя заговорил:
- Скажем, что со мной был мой сосед по комнате. Не мы вдвоём под одной крышей, а втроём - ты, я и мой сосед.
- …
- Мой сосед будет бетой. Хён всегда проходил циклы на подавителях, а я, будучи рецессивным, ни разу не чувствовал твои феромоны. Нет, давай скажем, что я даже не знал, что хён омега.
У Чжуона были сложные чувства к благодарящему его Хёну. Надо же, участвует в такой дешёвой афере. Ну и дела творишь, Квон Чжуон. Мысленно цокнув языком и посетовав на свою судьбу, Чжуон вдруг, словно что-то вспомнив, поспешно достал из кармана белый флакон с лекарством.
- Я же говорил тебе следить за ними. Сейчас происходит исторический момент, когда человеческая цивилизация меняется в реальном времени.
- Пусть уж кто-то другой и не смотрит, но хён просто обязан всё это видеть.
По какой-то причине Чжуон проявлял несвойственное ему упрямство относительно нового лекарства, разрабатываемого компанией Тэрён. Когда Хёну спрашивал, почему он должен следить за этим, Чжуон резко отвечал: "Раз говорю смотреть - смотри."
И в этот раз, зная, что Чжуон будет настаивать, Хёну неохотно соврал, что иногда смотрит. Глядя на Хёну с недовольным выражением, Чжуон спросил:
- Знаешь ситуацию с Тэрён Фарм?
Хёну промолчал, опустив взгляд в пол. Все СМИ наперебой освещали новости о Тэрён, так что было сложнее не знать об этом.
Казалось, компания оказалась в трудном положении после того, как один из компонентов подавителя был признан неконституционным, но затем при полной поддержке правительства с невероятной скоростью началась разработка нового препарата. Ходили даже слухи, что подавители будут признаны товарами первой необходимости, и акции всех дочерних компаний группы Тэрён, связанных с биотехнологиями, снова обновляли максимумы.
- Это новый подавитель, который выйдет в этом году.
- Он ещё не поступил в продажу из-за процедуры одобрения, но безопасность полностью подтверждена. Можешь принимать без опасений.
- Тэгон-хён попросил передать тебе.
Чжуон протянул Хёну белый флакон, который держал в руке. Хёну пристально посмотрел на флакон, потом протянул руку, взял его у Чжуона и встал.
Взгляд Чжуона, смотрящего на удаляющуюся спину, был сложным. Он намеренно упомянул имя Тэгона, чтобы проверить реакцию, но в голосе Хёну не было никаких эмоциональных изменений. Это обстоятельство тревожило его, но Чжуон молча последовал за Хёну.
Эксперты в один голос расхваливали новое лекарство Тэрён. Сидящий на диване Хёну взял пульт и выключил телевизор. Шумный дом мгновенно погрузился в тишину.
Он достал из кармана белый флакон. Это был подавитель, переданный Чжуоном. Зрачки Хёну, пристально смотрящего на него, погрузились в черноту.
Может, это тоже проявление доброты? Всё-таки они когда-то были друзьями...
Хёну закусил нижнюю губу. Теперь этот человек не имел к нему никакого отношения. Какая разница, доброта это или жалость.
Он встал с дивана и направился к фильтру для воды. Ещё с утра тело было вялым, а теперь жар быстро распространялся по всему телу. Это были предвестники. Казалось нереальным, что то самое лекарство, о котором шумел весь мир, оказалось в его руках в такой подходящий момент.
Приняв подавитель с водой и вернувшись на место, Хёну увидел сумку, стоящую у входа. Прошлой ночью он заранее собрал необходимые вещи. Мало что изменилось с тех пор, как он ушёл от Тэгона.
Было странно осознавать, что эти долгие, тягучие отношения, казавшиеся бесконечными оковами, теперь подходят к концу.
Сидя на диване, обхватив колени и погрузившись в воспоминания, Хёну вдруг осознал, что жар, охвативший всё тело, полностью исчез. Нижнее бельё не промокло, и не было тошнотворного запаха феромонов.
Состояние было настолько комфортным, что трудно было поверить в наступление течки, и Хёну всем телом прочувствовал, почему весь мир так шумел вокруг нового лекарства Тэрён.
Теперь действительно всё закончилось. Он не забыл своё обещание уйти, как только убедится, что подавитель работает.
Надев пальто, он сразу направился к входу и поднял стоящую на полу сумку. Окинув пустым взглядом погружённую в тишину квартиру, Хёну без сожаления повернулся к выходу.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty