Прогулка в ночи цветов. Глава 187, 188
- Вы хотите умереть? - спросил Ён О, складывая и убирая в сторону альбом для рисования.
Мужчина, который долго и мучительно подбирал слова, на этот раз ответил без промедления.
На его немедленный ответ последовал спокойный вопрос:
- Тогда, может, вы хотите убить меня? Заставить меня совершить злодеяние - дать пощёчину императору, выстрелить в него из лука, - чтобы потом казнить как великого предателя? И не одна стрела, а три-четыре. Значит, меня не просто обезглавят, а разорвут на части? И умру не только я - погибнет весь дом Кё. И удар копьём или мечом - это, по-вашему, «немного больно»? Вас же самого не так давно ударили клинком…
Говоря это, Ён О моргнул. Точно. Он вспомнил, что перед тем, как потерять сознание, видел, как императора ударили клинком. И не куда-нибудь, а прямо в сердце.
- Та рана давно зажила. Это была просто царапина.
Ён О ошеломлённо уставился на него. Он смотрел на Сон Джэ так, словно перед ним было какое-то диковинное существо.
- Можешь об этом не беспокоиться. И когда я предложил ударить меня, я, разумеется, не собирался тебя убивать. Может… хм-м, ты чего-нибудь хочешь от меня?
На лице Сон Джэ отразилось крайнее замешательство. Из всех возможных вариантов этот был худшим. В знатных кланах было принято отправлять беременных женщин рожать в родной дом. Дом Кё, хоть и не стремился к власти, придерживаясь добродетелей скромности и смирения, по сути, занимал положение главы всех знатных кланов. Каждый раз, отправляя беременную женщину из семьи в родительский дом, они посылали с ней такие дары, которым позавидовал бы и императорский кортеж.
- Зачем же вы спрашиваете, если не собираетесь выполнять? - обиженно проворчал Ён О.
- Это слишком далеко. Наследник императорской семьи не может родиться за пределами дворца. Родильные покои построят заново, за павильоном Покнёнджон. Члены твоего клана, что живут в столице, смогут навещать тебя, когда пожелают. Это должен быть дом в столице, связанный с главной резиденцией. И если тебе придётся по неотложному делу покинуть дворец, тебя будут сопровождать не менее двух высших гвардейцев и вся императорская стража. Если хочешь, я вызову генерала левой гвардии Кё Джин О.
- И это говорит человек, который каждую ночь тайно добирался из столицы в Гоксан? Вся императорская стража? Можно подумать, я сам император.
- Не сравнивай меня с таким хрупким юношей, как ты. Выходить без охраны я не позволю. И что с того, если все будут думать, что ты император? Ты ведь и так ничем от него не отличаешься.
Услышав слова, граничащие с лестью, Ён О нахмурился. Но тут же его брови удивлённо дёрнулись и разгладились от уже знакомого лёгкого толчка.
Сон Джэ, не отрываясь смотревший на лицо Ён О, не мог отвести от него глаз. Его слабая, казалось бы, совесть вдруг мощно заявила о себе.
Слова Сон Джэ были такими туманными, что Ён О лишь недоумённо взглянул на него. Мужчина протянул руку и кончиками пальцев коснулся его затылка. От щекотного ощущения Ён О крупно вздрогнул.
Глядя на его улыбающееся лицо, Сон Джэ тихо произнёс, не убирая руки от его шеи:
Повторив слова мужчины, Ён О опустил взгляд на свой живот.
Сон Джэ ждал, что сейчас на него обрушится поток гневных слов.
Ведь если чувствуется шевеление, значит, срок уже немаленький. Даже если Ён О был далёк от тем женского тела, плода и родов, он вырос в большой семье и не мог не знать о таком.
- Уже так скоро, - произнёс Ён О так, словно только сейчас, услышав слова императора, осознал, что это было шевеление плода.
- Да. Уже пошёл шестой месяц. До родов осталось меньше полугода.
Сон Джэ опустил глаза. Он внимательно наблюдал за Ён О, но его взгляд беспокойно бегал, избегая встречаться с ним глазами. Чувствуя себя неловко от собственного испуганного взгляда, мужчина в конце концов просто зажмурился.
Ответ прозвучал спокойно и легко. Сон Джэ удивлённо уставился на Ён О, в лице которого не было и тени смятения. Ён О спокойно встретил его ошеломлённый взгляд.
Наблюдая, как этот совершенно бестактный мужчина косится на него, Ён О склонил голову набок.
- Императрица, вы уже на шестом месяце беременности. Вы знали?
Император, что было совсем на него не похоже, сегодня постоянно смущался и мямлил. Этот запинающийся мужчина выглядел не так уж и плохо.
- Ваше Величество, за пределами дворца тоже существуют лекари. Я узнал, что беременен, ещё до возвращения сюда. Мне тогда сказали, что срок уже давно перевалил за четыре месяца, так что, когда я прибыл во дворец, шёл уже пятый. Потом я потерял сознание, прошло время… Я ведь тоже умею считать смену времён года.
Сон Джэ растерянно пробормотал это, и на его лице проступило то самое беззащитное, но оттого высокомерное и холодное выражение.
- Если так подумать, надо же было додуматься - жечь столько усыпляющих благовоний для беременного.
Ён О бросил на Сон Джэ взгляд, который был красноречивее любого ругательства.
Тёмные глаза встретились со взглядом Ён О.
- Вы думаете, извинились - и всё в порядке?
- Если есть что-то, чего ты хочешь…
- Зачем вы постоянно спрашиваете, если всё равно не собираетесь выполнять?
- Я исполню любое твоё желание, кроме тех, что могут подвергнуть тебя опасности, причинить вред или заставить покинуть меня.
Услышав условия, которые выдвинул мужчина, Ён О с трудом подавил готовый вырваться смешок. Из-за этого его лицо странно исказилось. Сон Джэ, приняв это за недовольство, запинаясь, продолжил:
- Каких? Говори, - с нетерпением в голосе сказал Сон Джэ, придвигаясь ближе к Ён О.
- В Чуане я видел первую поддельную главу из «Собрания каллиграфии Цзи-Ю». Это ведь вы написали? Оригинала же не существует, откуда вы знали текст?
- Потому что однажды ты мне его показал.
- И что? Вы хотите сказать, что запомнили всё, увидев лишь раз? Я-то помню первую строфу, потому что читал её бесчисленное множество раз, но вы… вы ведь видели её всего однажды, хоть и смотрели долго.
Сон Джэ, казалось, был немного сбит с толку вопросом Ён О.
- Прочитав всего раз? Да не может быть… Вы хотите сказать, что помните не только первую строфу, а вообще всё? Не может быть, правда?
- К чему этот вопрос? Потому что ты потерял своё «Собрание» и хочешь его вернуть? Мне достать для тебя экземпляр?
Большинство владельцев «Собрания каллиграфии Цзи-Ю» не нуждались ни в богатстве, ни в славе. Поэтому единственным способом заполучить книгу было убить их. Ён О гадал, какой список невинных жертв уже составлялся в голове этого человека, но кое-что интересовало его гораздо больше.
- Ваше Величество. Вы ведь помните «Собрание» от первой до последней строфы, не так ли?
- Помню, - ответил Сон Джэ после небольшой заминки.
Ён О хотел было встать, чтобы принести бумагу, но Сон Джэ легко надавил ему на плечо, усаживая обратно, а сам принёс бумагу, кисть, тушечницу, тушь и капельницу для воды. Ён О наклонил капельницу, добавляя воду в тушечницу, и прижал рукой край бумаги.
- Потому что я хочу его иметь.
Обмакивая кисть в тушь, Сон Джэ выглядел озадаченным. Сделав вид, что не замечает недоверчивого взгляда Ён О, он начал писать.
- Не лучше ли достать подлинник?
Мужчина выводил строки из «Собрания», которые прочёл лишь однажды, не ошибаясь и не пропуская ни единого иероглифа. Под пристальным взглядом Ён О его изысканный почерк, в который он вкладывал куда больше старания, чем когда писал указы, казался прекрасным, словно танец. Хоть это и не был подлинник, рукописную копию «Собрания» с такой каллиграфией можно было бы продать за огромные деньги. К тому же, содержание полностью совпадало с оригиналом.
- Ты… случайно не запоминаешь всё, что прочёл всего раз?.. - с надеждой в голосе спросил Ён О.
На этот вопрос на лице мужчины отразилось то же мучительное выражение, что и раньше. Похоже, ему уже доводилось попадать в неприятности, когда он честно отвечал на подобный вопрос.
- А мне вот что интересно. Почему ты, прочитав, не можешь запомнить?
В ответ на вопрос Сон Джэ Ён О беззвучно выругался.
Словно почувствовав его раздражение, маленькое существо внутри снова напомнило о себе. Ён О отогнал дурные мысли и вежливо произнёс:
- Вас никогда не пытались убить за такие высокомерные речи?
- Но собеседник всё понял. Когда закончите с «Собранием», напишите мне ещё «Сборник редких даров». Да и вообще, какую бы книгу я ни принёс из дворцовой библиотеки, перепишите её для меня.
Сон Джэ кивнул в ответ на просьбу Ён О. На его лице промелькнуло неопределённое выражение.
- Если хотите что-то сказать - говорите.
- Если это книги из дворцовой библиотеки, то приносить их не нужно. Зачем идти туда, где столько пыли?
В этот момент Ён О осенило. Похоже, этот человек мог слово в слово пересказать любую известную книгу из дворцовой библиотеки.
Ён О резко нахмурился, а затем медленно расслабил лоб.
- И как же хорошо, что я не пошёл на службу.
- Да, если бы ты пошёл на службу, в исторических анналах осталась бы запись о том, как император сделал своего чиновника наложником. А меня бы прозвали жестоким тираном за то, что я заваливал бы тебя горами докладов, чтобы ты не мог покинуть дворец по ночам.
Слова Сон Джэ напомнили Ён О о тех временах, когда он, попав во дворец в качестве наложника, всю ночь прислуживал императору, словно слуга.
- Да что тут говорить. Наверное, я и тогда уже любил тебя. К счастью, не только я этого не понимал, но и ты тоже.
Ён О не стал спрашивать, почему он так поступал, если любил его. Полностью понять У Сон Джэ было невозможно.
- Вы любили меня с того самого времени?
- Я полюбил тебя с первого взгляда, хоть и не осознавал этого тогда. Когда я отправился в Гоксан, я всего лишь хотел взглянуть на то прекрасное лицо, о котором ходили слухи. Я думал: «Ну насколько изящным красавцем может быть мужчина?» И если он окажется действительно таким, может, взять его в наложники, чтобы позлить вдовствующую императрицу. Но я и не предполагал, что всё так и случится. Слухи ведь всегда преувеличивают. Я приехал, увидел его и понял, почему эти люди из дома Кё так редко привозили своего законного наследника в столицу. И вот, этот изящный господин из дома Кё предлагает мне пойти собирать финики.
- Но Ваше Величество первым предложили помочь, - возразил Ён О.
- Я тогда впервые в жизни собирал финики. Ведь во дворцовом саду к плодовым деревьям могут прикасаться только определённые люди и только в положенное время. Кажется, я испортил деревьев двадцать. А господин не только не рассердился, но и просто смеялся. Он не насмехался и не издевался, видя моё замешательство, а наоборот, утешал и подбадривал. Если бы десять лет назад во дворце кто-нибудь отнёсся ко мне так же, я бы присягнул ему в вечной верности.
Ён О молча слушал, не отводя от него взгляда.
- Но тогда я уже давно был в положении, когда мне нечего было желать, и я подумал: «Неужели этот наследник дома Кё такой дурак?» Изнеженный богатый сынок, рождённый с серебряной ложкой во рту. Этот господин не смотрел на меня свысока, а, наоборот, казалось, находил меня забавным и милым. Кажется, это был первый раз, когда кто-то счёл меня милым.
- Кто здесь дурак, - возмущённо буркнул Ён О.
Маленькое существо внутри, сегодня на удивление активное, снова толкнуло его.
- Я ещё даже не пытался соблазнить этого господина, а мне уже казалось, что я ему нравлюсь. Но я и сам хорош. Я понял, что нравлюсь ему, но не осознавал собственных чувств. Наверное, это потому, что всю жизнь, до восшествия на престол, я только и делал, что пытался угадать чужие мысли. Разве это нормально для императора, взошедшего на трон, покинуть дворец и пробыть в Гоксане почти месяц лишь потому, что ему показалось, будто он кому-то нравится, и этот изнеженный господин показался ему забавным?
Ён О почувствовал, как его щёки медленно заливаются румянцем.
Сон Джэ, выводивший изящные иероглифы, поднял глаза. Уши мужчины покраснели.
- Ты… ты зовёшь меня по имени, только когда тебе это выгодно. И я давно об этом думаю. Если я стану некрасивым, ты меня бросишь?
Сон Джэ повернул к Ён О исписанный лист бумаги. Ён О хотел было встать, чтобы обмахивая лист, высушить тушь. Но мужчина опередил его, сам переложил бумагу на стол и развернул новый лист.
- Я никогда не слышал о способах стать красивее. Наверное, поэтому безумные императоры и искали эликсир бессмертия, чтобы не стареть и жить вечно.
- Да где ж такое в мире сыщется? Ничего страшного, если вы станете чуть менее красивым. Вы ведь и так очень красивы.
Сон Джэ, выводивший заглавие «Сборника редких даров», оторвал кисть от бумаги. Лицо мужчины стало холодным, как никогда. Выражение его лица казалось высокомерным и ледяным, но на самом деле он просто о чём-то размышлял.
- Кё Ён О, ты говоришь такое только мне?
- Правда. Разве я посмею лгать Его Величеству Императору?
Собираясь опустить кисть на бумагу, Сон Джэ наклонился и поцеловал Ён О в щеку. В тот самый миг, как его мягкие губы коснулись щеки, тук - маленькое существо внутри легонько толкнуло его.
От нахлынувших разом незнакомых ощущений сердце громко забилось. Сон Джэ догадался, что, кроме него, Ён О удивило что-то ещё, но сделал вид, что не заметил.
Эти слова, которые он никак не ожидал услышать от императора, прозвучали на удивление серьёзно.
- Разве можно стать красивее, просто захотев этого?
- Должен же быть какой-то способ, - ответил мужчина с задумчивым лицом.
Серьёзность, сквозившая в его выражении, показалась Ён О такой забавной, что он не выдержал и рассмеялся. Смеясь, он легонько поцеловал сосредоточенное лицо пишущего мужчины.
Кисть, легко скользившая по бумаге, резко дёрнулась, оставив длинную косую черту и испортив и иероглиф, и бумагу. Такая реакция, совершенно не вязавшаяся с его серьёзным лицом, заставила Ён О снова рассмеяться.
Сон Джэ отложил кисть и поднялся. Он подхватил смеющегося Ён О на руки.
Он прижал Ён О теснее к себе и направился в сторону спальных покоев.
- Нужно же показать себя во всей красе, пока я ещё хоть немного красив.
Забыв о всяком достоинстве, мужчина локтем толкнул дверь в покои и легко шагнул внутрь. Ён О, словно не в силах сопротивляться, принял его поцелуй, а затем обхватил его величественное лицо руками и поцеловал в ответ.
Комнату наполнили звуки сладких поцелуев и щекочущий смех.
Во дворце Кёнрин, покоях Син Бин, поднялся переполох.
Император соизволил посетить дворец. Это случилось впервые с тех пор, как она была возведена в ранг «Бин». И это был первый раз, когда император посещал наложницу после назначения новой императрицы.
Придворные дамы дворца Кёнрин не могли скрыть своего волнения. Принцесса Хвиван, конечно, была прекрасна, но для них не было ничего важнее, чем благосклонность императора к их госпоже.
В последнее время в гареме было пусто, и если Син Бин воспользуется этой возможностью, она сможет получить ещё одно повышение. Учитывая влияние семьи Нын, не было ничего невозможного и в том, чтобы она стала «Би», главной супругой.
- Приветствую Ваше Величество Императора. Да сопутствует вам великое счастье.
По приказу императора не только придворные, охранявшие павильон, но и сама Син Бин, отдавшая поклон, повернулась, чтобы уйти.
- Да, Ваше Величество, - ответила она смиренно, словно не понимая, почему он её зовёт.
- Сядь, - твёрдо приказал низкий голос.
Син Бин, Нын Чо Хён, затаила дыхание, низко склонив голову. Она старалась даже случайно не поднять опущенный взгляд, отчаянно избегая взгляда мужчины, смотревшего на неё сверху вниз, словно одна лишь встреча с глазами императора могла лишить её жизни.
Она знала, что такой день когда-нибудь настанет.
Ещё когда Кё Гвиби пожаловали титул императрицы, Нын Чо Хён смутно догадывалась, что однажды её могут изгнать из гарема.
И всё же атмосфера была гораздо мягче, чем она себе представляла.
Тот император, которого она знала, не стал бы уединяться с ненужной наложницей. Тот император, которого она знала, приказал бы поднести ей чашу с ядом под каким-нибудь надуманным предлогом. А если бы ему было совсем лень, он бы подослал шпиона, чтобы её убили так, что она до последнего мгновения не поняла бы, что за этим стоит сам император.
- Да, Ваше Величество. У вас есть для меня приказ?
Нын Чо Хён была не из тех, кто добровольно бросается в огонь. Но и не настолько глупа, чтобы делать вид, будто не замечает намерений человека у власти. Она не могла позволить себе выглядеть дурой, каким бы могущественным ни был её собеседник.
- Я слышал, ты часто проводишь время с императрицей?
При этих словах Нын Чо Хён испытала лёгкое облегчение. Кажется, император не собирался приказывать ей умереть прямо сейчас. Она подумала, что ей на руку сыграло то, что императрица была её союзницей и хорошим человеком, но также и то, что усилия, приложенные для выстраивания дружбы, теперь приносили свои плоды.
- Я польщена тем, что Её Величество Императрица часто навещает эту смиренную слугу. И не только меня, но и Чин Совон, и наложницу Ду. Она также присматривает за принцессой Хвиван.
- Какая жалость, - беззаботно бросил император.
Син Бин была озадачена его словами, смысл которых ускользал от неё. Не смея прямо спросить императора, что он имеет в виду, она выразила своё недоумение в форме извинения.
- Мне придётся извиниться перед тобой.
Извинения от императора - это то, чего никогда не следовало слышать. Это означало, что он вот-вот отдаст приказ настолько жестокий, что за него нужно было извиняться заранее.
Нын Чо Хён была так ошеломлена, что даже забыла молить о пощаде.
- Я хочу жить с императрицей вдвоём.
Император сказал это прямо. От того, как откровенно он высказал свои истинные чувства, Нын Чо Хён растерялась и закашлялась. Хоть она ничего и не пила, у неё перехватило дыхание, и она закашлялась так, словно поперхнулась.
Если вспомнить тайную историю восшествия императора на престол, не было бы ничего странного, если бы он приказал: «Я хочу жить с императрицей вдвоём, а ты мне мешаешь, так что умри».
Однако в данный момент император и так жил с императрицей практически вдвоём.
Императрица проживала в его спальных покоях, где для неё были обустроены отдельные комнаты. С тех пор как императрица, ещё будучи Кё Гвиби, забеременела, император полностью прекратил посещать гарем. Любой другой на её месте удивился бы, как ещё больше император хочет жить «только с императрицей».
Но у Нын Чо Хён, жившей в гареме, было иное мнение. Нынешний император был из тех, кто, желая жить с императрицей вдвоём, был способен избавиться от всего гарема.
К тому же, оставшихся наложниц было совсем немного.
- Син Бин, я аннулирую твой брак со мной.
Слова императора прозвучали великодушно и заботливо. Но нельзя было принимать их за чистую монету. Он сказал, что аннулирует брак, но по сути это означало, что он намерен разорвать священный союз между императором и его наложницей.
И всё же это было куда более милосердное требование, чем приказ умереть.
- Если захочешь сменить личность - я устрою это. Если пожелаешь богатства - я одарю тебя им. У тебя есть какие-то желания?
Для императора было естественным иметь несколько наложниц. Да и сама императрица, скорее всего, не считала это чем-то странным и не расстраивалась из-за этого.
Более того, среди оставшихся наложниц не было ни одной, к кому бы император питал хоть какую-то привязанность или чувства. Он даже перестал посещать их из вежливости.
Получалось, что император сам тяготился и чувствовал себя виноватым из-за существования других женщин, связанных с ним узами брака, кроме императрицы, и потому решил «навести порядок» в гареме.
- Прошу прощения. Позвольте задать один вопрос из чистого любопытства. Ваше Величество, вы настолько сильно любите Императрицу?
- Я не разрешал задавать вопросы, - безразлично ответил император на её удивлённый вид.
Лицо мужчины, произносившего эти слова, было холодным, как северный ветер, но в напряжённой линии его челюсти угадывалось нетерпение.
Нын Чо Хён с трудом подавила рвущийся наружу смешок.
- Я не могу дать тебе много времени на раздумья.
Император хотел поскорее прийти к решению.
- Прошу прощения, Ваше Величество. Эта смиренная слуга никогда не помышляла об аннулировании брака с Вашим Величеством. К тому же, ваш приказ весьма внезапен. По моему скромному разумению, если Ваше Величество аннулирует все браки с наложницами, поначалу всё будет тихо. Ведь сейчас все затаили дыхание из-за вашей суровости, не так ли?
Нын Чо Хён говорила это ровным тоном, наливая чай в чашку. Император отвёл взгляд к окну, делая вид, что не замечает, как она отвлеклась. Причина, по которой он ранее сказал, что ему «жаль», заключалась в том, что он понял: Син Бин оказалась гораздо более разумной собеседницей, чем он ожидал.
- Ты хочешь сказать, что позже всё изменится?
- Именно так. В любых отношениях, где одна сторона имеет абсолютное превосходство, такой расклад не может длиться вечно. Ваше Величество - абсолютный правитель, но даже между Сыном Неба и его подданными баланс сил со временем меняется. Более того, когда дело касается наложниц Вашего Величества, слова чиновников легко набирают вес. Даже если это будет сочтено дерзостью, разве это не требование во благо государства?
Слова Син Бин означали, что, даже если сейчас изгнать всех наложниц, со временем посыплются требования взять новых. Это был убедительный и справедливый довод.
- Как хочешь поступить ты, Син Бин?
Времени на раздумья было немного. Но Нын Чо Хён, посчитав, что это лучший выбор в данной ситуации, поднялась. Син Бин опустилась на колени перед императором, склонила голову и почтительно попросила:
- Ваше Величество, эта смиренная слуга желает стать настоятельницей храма Хвангыкса.
