Прогулка в ночи цветов. Глава 96-100
Это было не то, что ей обещали.
Хотя её и обманули, Мохва не жалела. Она уже получила серебро на сумму, значительно превышавшую её годовое жалованье.
На эти деньги её родители, младшие братья и сёстры смогут какое-то время жить без забот. Если бы она получила всё обещанное серебро, то могла бы прожить всю жизнь без забот, но с самого начала ей не казалось, что ей и вправду дадут такую огромную сумму.
Кё Гвиби был самым лучшим господином из всех, кого встречала Мохва. Когда заболела всего лишь дворцовая служанка, он позвал придворного лекаря, чтобы тот оказал ей помощь. Он приказал поискать любые опасные предметы, которые могли там оказаться.
Хотя и говорили, что вероятность эпидемии мала, он на всякий случай велел заменить все вещи служанок, живших в одной комнате с больной, на новые.
Её подругам ничего не угрожало.
Пилюли, вызывавшие болезнь, Мохва уже выпила сама, до последней. Но оттого, что её подругам, которые наверняка испугались симптомов, похожих на эпидемию, заменили все вещи на новые, ей стало немного легче на душе.
С другой стороны, мысль о том, что она умрёт, так и не успев попользоваться самыми лучшими новыми вещами, которые у неё когда-либо были, была настолько обидной, что на глаза наворачивались слёзы.
Ей даже пришла мысль признаться во всём Кё Гвиби и умолять спасти её. Вопреки слухам, Кё Гвиби был добрым человеком, так что он не стал бы так безжалостно обходиться с больной. Если бы она хорошо объяснила, что её обманули, возможно, ей бы даже позволили оставить новые вещи себе.
Но у неё не было уверенности, что она сможет всё правильно объяснить. Сознание то прояснялось, то снова мутнело. Кё Гвиби был щедр и добр к своим подчинённым, но он бы сразу распознал неумелую ложь.
С другой стороны, она боялась, что если расскажет всю правду, то у её семьи отнимут серебро. Даже если её не лишат жизни, наказания точно не избежать. Ведь для господина тот факт, что она согласилась на это, лишь потому что яд предназначался ей самой, а не Кё Гвиби или другим служанкам, не имел бы никакого значения.
В головокружении Мохва уснула.
Жар, не спадавший три дня, немного утих, и боль была уже не такой сильной, как в первый день. Но она не знала, когда её состояние может снова ухудшиться.
В это время евнух Сок, охранявший павильон и помогавший во всём, отлучался на отдых. К счастью, именно в это время Мохва должна была встретиться со связным.
Мохва, собравшись с силами и осмотревшись по сторонам, вышла из павильона. Солнце ещё не взошло полностью, и снаружи всё ещё царил густой мрак. Ослабевшая от болезни, она крадучись и осторожно двинулась по безлюдному проходу.
Ён О как раз ел рисовый пирог, приготовленный Квак Джином. Квак Джин приехал из Гоксана в столицу, приготовил их и прислал во дворец. Ароматный чай прекрасно сочетался с аппетитным пирогом.
Лицо Ён О, который как раз смачивал губы чаем, было полно сомнений.
- Да, говорят, что связной Мохвы сразу после встречи с ней вошёл во дворец Донху.
Дворец Донху был покоями Дам Со И.
- Но когда Дам Со И нашел свою золотую шпильку, его реакция не выглядела ложной или наигранной...
Всё началось с обрушения стены во дворце Кирюнг.
Когда уголь, положенный в простую жаровню, взорвался, евнух Со не сильно пострадал лишь благодаря тому, что придворные дамы позвали его сразу же, как он его заложил. А придворные дамы позвали евнуха Со по просьбе Мохвы.
Связным Мохвы был один из евнухов, которые приходили и уходили, чтобы починить обрушившуюся стену.
Евнух Ван Хак оставил Мохве мелко измельчённый в порошок уголь, и каждый раз, приходя во дворец Кирюнг, он наносил его на стволы деревьев в саду. Наконец, Мохва высыпала оставшийся порошок и подожгла его. Поскольку легковоспламеняющийся уголь был нанесён на кору, дерево смогло сгореть дотла даже под дождём.
Евнух Ван Хак отвечал за починку стены, поэтому ни у кого не вызывало особых подозрений, если его ногти были чёрными, а руки - грязными. Руки рабочих и евнухов, трудившихся вместе с ним, тоже не были чистыми из-за грязной работы.
- Не похоже, чтобы Дам Со И руководил всем этим.
- Говорят, что связной, выйдя из дворца Донху, встретился в Ору со слугой из дворца Хандан. Сообщается, что они выглядели очень близкими. А слуга из дворца Хандан - это определённо человек Ки Би.
Ён О опустил чашку, которую держал в руках.
- Ору - это обязательное место для свиданий придворных?
- Можно и так сказать… - неохотно ответила Дон Сангун. Казалось, ей не понравилось, что в такой ситуации Ён О интересуется подобными пустяками.
- Нужно предположить, что между Ки Би и Дам Со И есть какая-то связь. Невозможно узнать, насколько Дам Со И был вовлечён в то или иное происшествие. Он ведь из семьи Дам из Сокволь и, должно быть, знает о необычных лекарственных травах больше, чем простой человек, верно?
- Когда евнух Ван Хак снова встретится с Мохвой, схватите их на месте. После этого передайте Нын Со Ён, чтобы она прислала слугу из дворца Хандан во дворец Кирюнг.
Дон Сангун кивнула и посмотрела на Ён О.
- На этот раз придётся притвориться, что Дам Со И не существует.
На рассвете Чон Рю и другие юные служанки пришли навестить Мохву. Мохва не могла понять, почему её подруги смотрят на неё с такими печальными лицами.
Она чувствовала себя намного лучше, чем вчера. Головокружение прошло, волдыри, бывшие красными, как кровь, снова стали прозрачными, как в первый день. Зуд вокруг них тоже сильно утих.
Чон Рю прошептала срывающимся голосом:
- Уже намного лучше. Зачем вы пришли? Это может быть заразно.
- Лекари говорят, что болезнь, скорее всего, не заразная.
Чон Рю ласково взяла Мохву за руку. Мохва отдёрнула свою руку, покрытую уродливыми волдырями.
- На всякий случай, будьте осторожны.
- Надеюсь, ты скоро поправишься.
Пришедшие с Чон Рю девушки тоже кивнули. Несмотря на слабость, Мохва попыталась улыбнуться подругам, которые пришли её навестить.
Увидев её лицо, юные придворные дамы помрачнели ещё больше.
Мохва почувствовала гнетущую атмосферу.
Чон Рю первой поднялась на ноги. Было заметно, что она хотела уйти, пока кто-нибудь не расплакался.
В ответ на прощание Мохвы две девушки, стоявшие рядом с Чон Рю, лишь нерешительно переминались с ноги на ногу. Эту неловкую атмосферу было нетрудно заметить. Когда придворные дамы ушли и дверь закрылась, Мохва, стараясь не шуметь, подошла к двери и прислушалась.
- Надо было сохранять лицо перед Мохвой.
Чон Рю принялась утешать всхлипывающую подругу. Мохва накинула верхнюю одежду и дождалась, пока подруги разойдутся по своим комнатам. Ей нужно было узнать то, что было известно им.
Немного погодя Мохва вышла из своих покоев и направилась к комнате Чон Рю. Та была не одна. Внутри находились все подруги, что приходили проведать Мохву.
- Я и не знала, что бывают болезни, которые не могут вылечить даже лекари из придворной лечебницы.
- Неужели с Мохвой и правда случится худшее?..
- Это правда, что Гвиби мама сказал, что Мохве придётся покинуть дворец? Сегодня она выглядела почти так же, как и в последний раз, когда я её видела. Может, попробуем умолять Гвиби маму?
Услышав слова подруг, Мохва зажала рот рукой. Ступая по тёмным переходам, она направилась к месту встречи со связным. Вчера, когда Мохва стала расспрашивать его о своём состоянии, связной сказал, что что-то пошло не так, но выход обязательно найдётся.
Остановившись на развилке у разрушенной стены дворца Кирюнг и фруктового сада, Мохва скинула накидку. Она допускала мысль, что её болезнь может быть смертельной, но не думала, что это окажется правдой.
Прятавшийся в темноте Ван Хак был удивлён, увидев Мохву, стоявшую у всех на виду, и позвал её тихим голосом.
- Евнух Ван, где моё противоядие? - спросила Мохва, подойдя к нему и глядя с укором.
- Мохва… Дело в том, что… противоядия нет. Сказали, что яд несильный, и они не знают, почему твоё состояние ухудшилось. Ты же знала, на что шла, когда пила его. Сегодня ты выглядишь намного лучше, так что скоро всё будет в порядке.
- Ложь! Вы же дали мне яд! И даже не отдали всё обещанное серебро!
- Мо-Мохва! Говори тише. Люди услышат. Что будешь делать, если кто-нибудь проснётся и увидит нас? Дело ведь ещё не закончено. Ты что, забыла, что остальное серебро обещали отдать после завершения дела? Я же сказал, его отдадут, когда ты будешь уезжать домой.
Она понимала, что после того, как она обманула и поставила в неловкое положение своего господина, оставаться рядом с ним будет трудно. План Мохвы состоял в том, чтобы дождаться, пока во дворце Кирюнг прекратятся все визиты и атмосфера станет достаточно зловещей, а затем попроситься домой под предлогом болезни.
- Когда я уеду домой? Вы имеете в виду, когда я умру и отправлюсь домой?!
Крича, Мохва попыталась наброситься на Ван Хака. Сильные, загрубевшие от труда руки Ван Хака грубо отшвырнули приближавшуюся Мохву. Она уже предвидела это.
Предчувствуя, что её вот-вот швырнут на холодную землю, Мохва крепко зажмурила глаза. Однако боли не было. Вместо твёрдой холодной земли её подхватили, окутав мягким теплом.
От неожиданного прикосновения Мохва вздрогнула. Увидев лицо того, кто так легко её подхватил, девушка удивилась ещё больше, словно увидела призрака.
Ён О, глядя на её побелевшее лицо, спросил:
Он передал Мохву следовавшей за ним Сохе.
Соха, долгое время прожившая во дворце, обладала мужской хваткой. Она крепко схватила Мохву, которая инстинктивно начала вырываться, чтобы сбежать.
Оттолкнув Мохву и заметив собиравшихся вокруг людей, Ван Хак не мог вымолвить ни слова. Он поспешно попытался развернуться, но, увидев евнухов из дворца Кирюнг, преградивших ему путь, замешкался. Пути к отступлению не было видно.
В этот момент чья-то сильная рука схватила Ван Хака за шиворот. Евнуха потянули назад, и он рухнул на землю. Ясное, всегда излучавшее элегантность лицо, словно сошедшее с картины, смотрело сверху вниз на поверженного Ван Хака.
- Кё Гви, Гвиби мама… Этот ничтожный слуга… я… - пробормотал Ван Хак, падая на колени.
Он пытался придумать хоть какое-то оправдание. Но стоило ему открыть рот, как твёрдая тыльная сторона ладони ударила его по щеке.
Раздался звук, словно рвётся кожа.
Ван Хак, в шоке от сокрушительного удара, мог лишь моргать. Хрясь! Прямой и жёсткий удар тыльной стороной ладони пришёлся по другой щеке. Голова Ван Хака моталась из стороны в сторону.
Не один лишь Ван Хак был шокирован этими резкими и жестокими звуками. Все придворные дворца Кирюнг были поражены до такой степени, что у них глаза на лоб полезли. Ведь бил Ван Хака по щекам не кто иной, как Кё Ён О, слывший самым светлым и безмятежным человеком во дворце Кирюнг.
- Евнух Ван Хак из Управления внутреннего дворца.
- Какой ты прилежный. Ещё до рассвета пришёл в мои покои. Пришёл осмотреть место работ? - сказал Ён О, вытирая что-то с тыльной стороны ладони.
Отбросив платок, Ён О уже держал в руке короткий жезл. Короткий жезл, длиной примерно от кончиков пальцев до локтя, походил на стержень от свитка. Конец стержня, украшенный витиеватым орнаментом, приподнял подбородок Ван Хака.
Лицо Ван Хака от ударов Ён О было разбито в кровь.
- Если я пораню руку, твоя жизнь окажется в опасности. Ведь тебе могут отрубить голову.
- Евнух Ван, грехов твоих не счесть. Говоришь, что это ради долга, но как ты смел самовольно войти во дворец Кирюнг без моего разрешения? Тайно встречаться с юной служанкой из дворца Кирюнг, да ещё и пытаться поднять на неё руку… Даже если ты евнух, твои неуважительные приставания к служанке могут стать проблемой. К тому же, она ведь юная девушка, не так ли? Что за бесстыдство.
Ван Хак хотел покачать головой, показывая, что это несправедливо, но витиеватый орнамент на стержне от свитка давил на его кадык, не давая пошевелиться.
- К счастью, моя служанка оказалась проворной, так что неподобающей стычки с евнухом не случилось. Но вот что, евнух Ван… Зачем ты дал яд служанке из моих покоев?
Ван Хак лишь шевелил разбитыми губами, не в силах ничего сказать.
- У тебя есть хобби травить людей и отнимать их жизни? Евнух, присматривающий за моими покоями, оказался очень опасным человеком. Уведите его. Выясните источник яда, как он был доставлен во дворец и как передавался внутри гарема, - приказал Ён О, убирая стержень от свитка, которым прижимал Ван Хака.
Евнухи из дворца Кирюнг, уводя Ван Хака, низко поклонились. В их действиях было больше решимости, чем когда-либо.
Ён О бросил стержень от свитка на выброшенный платок.
Он достал из-за пазухи другой платок, обмотал им руку, которой бил, и направился в павильон.
Во дворце Хандан царило необычное, странное оживление. Придворная дама из дворца Хандан по имени Сомок, покинувшая дворец утром, не вернулась даже к вечеру. Услышав, что придворная дама ушла и не вернулась, Ки Би тоже забеспокоилась.
- Да, мама. Ищем повсюду, но её нигде нет. Непонятно, куда она могла пойти.
- Ки Би мама, Чин Ми Ин просит аудиенции.
Ки Би не очень обрадовалась этим словам, донёсшимся снаружи. Однако, не имея веских причин для отказа, она кивнула.
Когда евнух Юн Со Хва попал в беду, в качестве улики был представлен нагрудник Чин Ми Ин, и с тех пор Чин Ми Ин относилась к Ки Би враждебно. Нын Со Ён тоже некоторое время держалась на расстоянии вместе с Чин Ми Ин. Хоть она и не выказывала такой враждебности, как Чин Ми Ин, но открыто избегала Ки Би. В последнее время Нын Со Ён снова начала заходить, и Чин Ми Ин тоже приходит с ней, но их отношения стали гораздо более натянутыми, чем раньше.
Со временем всё вернётся на круги своя.
Как только Ки Би дала разрешение, в открывшуюся дверь поспешно вошла Чин Ми Ин.
- Ки Би мама! - с взволнованным выражением лица подошла Чин Ми Ин.
- Ты пришла? Случилось что-то срочное?
- Придворная дама из дворца Хандан, Сомок, пропала, верно? Кажется, Сомок держат во дворце Кирюнг. Я пошла засвидетельствовать почтение Кё Гвиби, но мне сказали, что Гвиби сегодня никого не принимает. Поскольку в последнее время во дворце Кирюнг произошло много несчастий и гости там - редкость, мне показалось странным, что они отказывают всем посетителям. Я немного осмотрелась поблизости и услышала голос Сомок.
Чин Ми Ин заговорила, понизив голос:
- Кстати, во время поисков многие говорили, что видели, как Сомок направлялась к самому дальнему западному коридору. Я подумала, не пошла ли она в сад Сокгымвон, но, возможно, она направилась во дворец Кирюнг.
- Чин Ми Ин, как вы узнали голос Сомок?
- …Прошу прощения. Краем уха я услышала, что Сомок, кажется, плакала. Она говорила: «Простите меня хоть раз», «Это недоразумение», «Я согрешила». Это совпало со словами, которые она произносила в прошлом году, когда два дня молила о прощении в переднем дворе дворца Хандан…
Чин Ми Ин жила в том же дворце Хандан, что и Ки Би. Она лучше, чем кто-либо другой, знала придворных дам, которых Ки Би приближала к себе, и тех, кого наказывала.
- Ах, да, было такое дело. Передайте Кё Гвиби из дворца Кирюнг, что я хочу нанести визит. Чин Ми Ин, передай Хёк Би, Нын Со Ён и Дам Со И, чтобы они пришли во дворец Хандан.
- Слушаюсь, мама. Но что вы собираетесь делать?
- Я должна посетить дворец Кирюнг.
Чин Ми Ин с подобающим почтением проводила уходящую Ки Би.
Ки Би дружелюбно ободрила Чин Ми Ин, провожавшую её с обеспокоенным лицом, и покинула павильон.
Чин Ми Ин тоже вышла следом. Возвращаясь в свои покои, она была погружена в раздумья.
То, что Ки Би позвала Нын Со Ён и её саму, было понятно. Однако вызов Хёк Би и Дам Со И вызывал недоумение. Вероятно, она надеялась, что Хёк Би, с её мягким нравом, поможет ей. Но вот зачем звать Дам Со И - это было странно, как ни крути.
Неизвестно, чем всё это закончится. Впрочем, неважно, у кого из них двоих будут неприятности. А если у обеих - так даже лучше, не так ли?
На лице Чин Ми Ин, вышедшей из задумчивости, промелькнула лёгкая улыбка.
Кё Гвиби без возражений впустил Ки Би во дворец Кирюнг. Вопреки ожиданиям, что из-за отсутствия посетителей дворец будет выглядеть зловеще, во дворце Кирюнг царила изящная и ухоженная атмосфера.
Все придворные дамы и евнухи были одеты в новую одежду, сшитую по сезону. Вопреки тому, что это было место, где одно за другим происходили несчастья, у всех были спокойные лица.
И те, кто выполнял свою работу, и те, кто стоял у ворот павильона, двигались неторопливо и учтиво.
Соха открыла дверь, ведущую во внутренние покои. Ки Би взглядом выразила благодарность и вошла внутрь.
- Я пришла засвидетельствовать почтение Кё Гвиби маме…
Ки Би, опустив глаза, подошла к почётному месту и начала произносить заготовленное приветствие, но осеклась, увидев ошеломляющую картину.
У подножия почётного места, где сидел Ён О, разворачивалась непостижимая сцена. Сомок и Ван Хак стояли на коленях рядом друг с другом, крепко держась за руки. Лицо Сомок было заплаканным, а у Ван Хака, которого будто кто-то избил, были разбиты губы и веки.
Перед ними было выложено множество доказательств того, что они были любовниками.
Мешочки для благовоний с одинаковой вышивкой. Парные кольца, выглядевшие как комплект.
На носовом платке, похожем на мужской, была вышита серёжка, какую носила Сомок, а на женском платке были вышиты иероглифы, составленные из разобранных черт имени Ван Хака.
Было и ещё кое-что, заставившее Ки Би замереть.
В углу покоев служанка из дворца Кирюнг, Мохва, плакала, подняв обе руки.
Она выглядела как наказанный ребёнок. Эта дворцовая служанка, казавшаяся спокойной и взрослой не по годам, приняла предложение Ки Би, чтобы поднять из нищеты свою семью.
Каждый раз, когда эта служанка, совсем не выглядевшая на свой возраст, сглатывала слёзы, уголки её губ кривились, и в ней проступало что-то детское.
- …Прошу прощения, Кё Гвиби мама. Ес-если бы я знала, что вы заняты, я бы не пришла. Я совершила оплошность.
Ситуация была совершенно неожиданной. Ки Би хотела сначала отступить, чтобы собраться с мыслями и вернуться.
Услышав слова Ён О, Ки Би, собиравшаяся уйти, замерла.
- Мохва, можешь возвращаться в свою комнату.
Мохва, стоявшая в наказание, всхлипывая, поднялась. Соха, ждавшая за дверью, вошла и увела всхлипывающую девушку. Дверь закрылась, и послышались звуки, похожие на уговоры и лёгкие шлепки по спине, которые вскоре затихли вдали.
- А вы, оказывается, жили очень насыщенной жизнью. Ах, да. Эти двое во всём признались. Говорят, они встречаются уже больше тысячи дней. Впечатляет, не правда ли?
Ён О слегка улыбнулся и отпил чаю. Его улыбающееся лицо было безмятежным. В мягкой улыбке трудно было уловить серьёзность.
Поэтому Ки Би не могла понять, как много они раскрыли и сколько рассказали. Её глаза тревожно дрожали, пока она пыталась выдавить из себя хотя бы неловкую улыбку.
Ки Би пожалела, что пришла одна, оставив свою приближённую придворную даму. Это был её выбор - показать дружелюбие к Кё Гвиби и продемонстрировать свою скромность, но она и представить не могла, что её будет ждать такая ситуация.
- Прошу прощения, Гвиби мама. Какое признание? Я не совсем понимаю, о чём вы говорите.
Ки Би снова и снова осматривала обстановку в павильоне. Сомок была довольно красива. Ван Хак был высоким и плечистым, и, в отличие от других евнухов, обладал низким, гулким голосом.
Отношения между дворцовыми служанками и евнухами не были секретом. Если их ловили, могли возникнуть проблемы, но иногда с позволения императора им даже разрешали пожениться.
Если раскрыли только их отношения, Ки Би могла бы обратиться к императорской семье и замять дело.
- Не стоит, Ки Би. Разве вы не подорвёте доверие тех, кто действовал, полагаясь на вас? Я подтвердил, что зерно, купленное вашим родственником, было отправлено в дом Ван Хака. Дворцовой служанке Юн Со Хва, которая отравилась и потеряла сознание, тоже отправили зерно из того же источника. А теперь ваш родственник отправил целую гору риса в дом служанки Сомок.
- Если об этом станет известно, вы, конечно, сможете всё замять, заявив, что ничего не знали, а ваш родственник, неведомо почему, по странному стечению обстоятельств давал взятки связанным с вами евнуху и служанке как раз в то время, когда происходили эти инциденты. Однако, если об этом станет известно, вам будет трудно сохранить свою честь.
Последние слова были равносильны угрозе. Они означали, что даже если Ки Би избежит обвинений, он непременно запятнает её честь.
Ки Би оказалась в положении, когда ей пришлось признать вину, даже не зная, как много известно её противнику. Она на мгновение замерла, пытаясь оценить, что именно знает Ён О, но это было сложно. Противник не дал ей времени на раздумья.
Крепко сжав губы, Ки Би медленно опустилась на колени.
Его прекрасное лицо бросило короткий, пронзительный взгляд на служанку и евнуха, державшихся за руки.
- Сначала признайте свою вину.
- Я, ваша младшая сестра, плела интриги, желая опорочить честь Кё Гвиби мамы.
Её застывшее, напряжённое лицо побагровело от сдерживаемых эмоций. От сильного напряжения на её тонкой шее проступили жилы, а затем так же быстро исчезли. Она изо всех сил старалась сохранить бесстрастное выражение лица, на котором смешались гнев, стыд и унижение.
Лицо Ки Би, с трудом признавшей свою вину, окаменело ещё больше. Кё Гвиби, казалось, знал не только об интригах, направленных против него, но и обо всех кознях Ки Би, обращённых против Юн Со Хва.
Она не была удивлена, так как и раньше предполагала, что Кё Гвиби, помогая Юн Со Хва изо всех сил, уже догадывался о её действиях. Она думала, что помощь несчастной Юн Со Хва была лишь проявлением милосердия со стороны знатного аристократа, но теперь стало ясно, что он помогал, потому что определённо подозревал её.
В конце концов, и сама Ки Би послала Кё Гвиби суровое предупреждение именно в связи с Юн Со Хва, полагая, что он зарвался и не знает своего места.
- Прошу прощения, Гвиби мама. Но есть ли у Юн Со Хва честь, которую можно защищать? Этого я признавать не хочу. К тому же, её самой здесь нет.
На лице Ки Би промелькнула лёгкая, высокомерная улыбка.
- Кё Гвиби мама, прошу, проявите милосердие.
- Было бы хорошо, если бы и вы проявили милосердие к Юн Со Хва.
На слова Ён О Ки Би ответила с мрачным лицом:
- Если вы скроете мой грех, совершённый на этот раз, я больше никогда не поступлю так же.
Это была уступка, но Ки Би всё ещё не признавала свою вину полностью. Даже если бы он рассказал Юн Со Хва о её проступках, сурово наказать Ки Би было бы сложно. Учитывая шаткое положение Юн Со Хва в гареме, выставление её в качестве жертвы могло, наоборот, помочь Ки Би легко выкрутиться.
То же самое случилось бы, если бы он предал огласке инцидент во дворце Кирюнг. В итоге он бы ничего не добился, а лишь настроил бы Ки Би враждебно, раскрыв её преступления. Иногда, когда жертва разоблачает преступника, находятся отвратительные люди, которые говорят, что преступник, конечно, виноват, но и жертва, раскопавшая всё это, тоже «хороша».
Поэтому было лучше просто заполучить неоспоримый рычаг давления.
Услышав эти неожиданно благосклонные слова Ён О, Ки Би подняла голову. Её беспокойно бегающие глаза быстро изучали лицо того, кто сидел на почётном месте.
- Благодарю вас за милость, Кё Гвиби мама.
- Нет. Благодарить ещё рано, Ки Би. Евнух Ван Хак будет с позором изгнан из дворца. Пусть он и говорит, что это была шутка, но его преступление велико, ведь он дал тайно добытое лекарство юной служанке, чтобы устроить ей неприятности. Благодари судьбу за то, что служанка не сильно пострадала.
- Бе-безмерно благодарна! Кё Гвиби мама. Я буду всю жизнь искупать свою вину.
Ки Би было жаль, но она поняла решение Ён О. Потерять Ван Хака было невыгодно во многих отношениях, но его исчезновение также снимало с неё определённое бремя.
Если бы Кё Гвиби предал огласке преступления Ки Би, ей пришлось бы убить Ван Хака быстрее кого бы то ни было. По правде говоря, даже в нынешней ситуации, чтобы избежать осложнений в будущем, самым чистым способом было убить Ван Хака и заставить его замолчать навсегда.
Евнух из дворца Кирюнг, Нэ Инсу, вошёл внутрь и подождал, пока Ван Хак соберёт свои вещи. Ван Хака уводили, но он продолжал кланяться в сторону почётного места.
Дверь закрылась, и Сомок, словно сломившись, разрыдалась. Склонив голову к креслу на почётном месте, она взмолилась:
- Кё Гвиби мама, молю вас… пожалуйста, хотя бы… сохраните ему жизнь…
Ён О понимал, что служанка ему не доверяет. Но в нынешней ситуации, скорее всего, именно Ки Би, а не он, хотела смерти Ван Хака. Ведь желание убить его, чтобы скрыть свои преступления, было бы сильнее, чем желание лишить его жизни в качестве наказания.
- Посмотрю, как ты себя поведёшь.
Услышав эти, можно сказать, игривые слова Ён О, Сомок подняла лицо.
Ки Би была озадачена не меньше.
- Ки Би, я желаю, чтобы дворцовая служанка Сомок перевелась во дворец Кирюнг. Её работа так аккуратна и быстра, что она мне очень по душе. Каково ваше мнение, Ки Би?
Ки Би мгновенно поняла смысл слов Ён О.
Он собирался держать Сомок при себе, наблюдая за ней и оказывая давление на Ки Би. Кроме того, держа Ван Хака в заложниках, он мог в любой момент пригрозить Сомок, чтобы та разоблачила Ки Би.
- Ваша младшая сестра склоняет голову перед высокой проницательностью Кё Гвиби мамы. Сомок - хорошая служанка, она внимательна к окружающим и сама находит себе работу, так что будет прекрасно, если Кё Гвиби мама оставит её при себе и будет ею распоряжаться. Сомок, я так рада за тебя, что ты будешь служить такому хорошему господину, - с натянутой улыбкой обратилась Ки Би к Сомок.
Она всего лишь потеряла двух слуг, которых держала при себе. Но пока эти двое были в руках Ён О, Ки Би не могла действовать как прежде. Не просто действовать - она была полностью парализована.
Изящная щека склонившей голову Ки Би непроизвольно дёрнулась.
- Что ж, кажется, мы со всем разобрались. Спасибо, что пришли сегодня, Ки Би. Можете удаляться.
Ки Би отступила, не выказав ни малейшего сопротивления и отдав свою служанку. Сомок смотрела ей вслед глазами, полными слёз.
Ён О провожал взглядом удаляющуюся спину Ки Би, которая так покорно приняла его требования. Удивляло, как быстро она смирилась с ситуацией, и поражала её бессердечность - отвернуться от тех, кто годами служил ей верой и правдой, бросив на них лишь один короткий взгляд.
Хоть он и угрожал ей, по поведению Ки Би было видно, что ей всё равно, что он сделает с Ван Хаком и Сомок. Гораздо отчётливее проступало её намерение обезопасить себя от того, что эти двое стали её слабостью.
Слова, которые мир произносит, цокая языком, он теперь ощутил на собственной шкуре. Между Ки Би и Ён О не было какой-то глубокой вражды. Скорее всего, Ки Би затеяла всё это без особой цели, просто потому, что Ён О действовал ей наперекор и, как ей казалось, пользовался благосклонностью императора.
Судя по тому, что понял Ён О, всё началось, как он и предполагал, с обрушения стены дворца Кирюнг.
Ки Би пыталась наказать Юн Со Хва, которая вела себя с ней непочтительно, а Ён О непреднамеренно этому помешал. Визит Ён О во дворец Хандан в сопровождении императрицы, должно быть, стал для Ки Би полной неожиданностью и неприятным событием.
Обрушение стены в покоях наложника было явным дурным знамением. Это был подходящий способ доставить Ён О неприятности. Однако обрушение стены дворца Кирюнг, вопреки ожиданиям, не принесло ему больших несчастий.
Ён О, не будучи участником заговора, не мог с уверенностью знать, каковы были планы Ки Би от начала и до конца.
Однако сразу после обрушения стены в списке евнухов, ответственных за ремонт, имени Ван Хака не было. Спустя некоторое время Ван Хак по какой-то причине был добавлен в этот список и начал входить и выходить из дворца Кирюнг для починки обрушенной стены.
Незадолго до того, как Ван Хак попал в список, во дворце императрицы между Ён О и Ки Би произошла короткая перепалка. Уже было абсурдно, что она разрушила стену в чужих покоях из-за того, что он помешал её делам, но, видимо, этого было мало. Из-за того, что он не поддался на её провокации, а ответил тем же, она подослала людей, и в итоге случилось странное происшествие с возгоранием дерева в его павильоне.
Именно Сомок передала Мохве золотую шпильку с фениксом, принадлежавшую Дам Со И. Сомок сказала, что шпильку ей дала Ки Би.
Вероятно, сама Ки Би или её приближённая придворная дама приложили к этому руку, посещая покои Дам Со И. Возможно, и сам Дам Со И, желая укрепить отношения с Ки Би, преподнёс ей шпильку, а затем намеренно поднял шум. То, как громко он сетовал на потерю шпильки, не соответствовало характеру Дам Со И, поэтому возникло подозрение, что он действовал в сговоре с Ки Би.
Даже когда во дворце императрицы Дам Со И пролил на Ён О горячий чай, он не дрожал от страха, как раньше. Возможно, его поведение - притворяться несчастным и молить о прощении - было подсказано советом Ки Би.
Было и ещё одно подозрение в отношении Дам Со И.
Пилюли из ягод чхынчхын Мохве передал Ван Хак, а он, в свою очередь, получил их от дворцовой служанки из дворца Донху. Ван Хак сказал, что Ки Би приказала ему получить их у служанки из дворца Донху. Таким образом, главной виновницей была Ки Би, а поставщиком пилюль, скорее всего, - Дам Со И.
Дам Со И отвечал за доставку лекарственных трав от семьи Дам для императрицы. Ему было проще, чем кому-либо другому, проносить лекарства в гарем.
Однако в данный момент было бы нелегко привлечь Дам Со И и заставить его признать вину. Ягоды чхынчхын хоть и вызывали недомогание, но их трудно было назвать ядом. А то, что пилюли передала служанка из дворца Донху, не означало, что приказ отдал именно Дам Со И, так что он легко мог выкрутиться.
В тот момент, когда Ки Би покинула покои и дверь за ней закрылась, Ён О, погружённый в свои мысли, расслабил лицо и заговорил. Его тихий голос был обращён к Сомок.
- За Ван Хаком будут присматривать в поместье Кёфубу.
- Безмерно, безмерно благодарна…
- Отныне дворцовая служанка Сомок будет жить и работать во дворце Кирюнг. Возможно, служанки дворца Кирюнг будут тебя притеснять или избегать. В этом я тебе помочь не смогу.
- Я буду стараться, Гвиби мама! Что бы Кё Гвиби мама ни приказал, какой бы низкой или грязной ни была работа, я всё сделаю. Умоляю, сохраните ему жизнь…
Невозможно было не понять, о чьей жизни говорила Сомок. Чувства служанки к своему возлюбленному были трогательными и удивительными.
- Ты тоже можешь удалиться. Дон Сангун, выдели Сомок комнату и выдай ей необходимые вещи.
Дон Сангун вежливо поклонилась Ён О. Однако, когда она обернулась к Сомок, её лицо было полно неприязни. Её холодный взгляд и недовольный голос были леденящими.
Оставшись один, Ён О пробормотал себе под нос:
- Неужели все становятся такими, если встречаются больше тысячи дней?
Он вдруг, без всякой на то причины, попытался вспомнить, как долго длилась его первая любовь, и от этого ему стало только хуже. Это был настолько ничтожно короткий срок, что у него вырвался пустой смешок. Улыбка на его лице сменилась горьким выражением при мысли о жестокой и запутанной реальности императорского дворца.
В саду Оквон дворца Сонин даже в разгар лета было прохладно, стоило лишь подуть ветру. На юге сад раскинулся вокруг большого дерева, а по всей его территории протекали водные каналы, соединявшие сад с широким прудом.
В павильоне с освежающим видом на пруд император и Хёк Би играли в го.
Это стало обычным делом: когда император после обеда посещал дворец Сонин, они играли в го. Ожидая своего хода, Хёк Би с трудом нарушила молчание.
- В последнее время стоит ужасная жара.
- Жара держится до поздней ночи.
Император лишь кивнул, не сказав больше ни слова.
В ответ на молчание императора Хёк Би тоже замолчала.
Снова наступила долгая тишина. Некоторое время раздавался лишь стук камней по доске для го. Сон Джэ, смотревший на доску, заметил, что Хёк Би, хоть и выглядела спокойной, чувствовала себя неловко.
Он заметил это, но сделал ещё несколько ходов.
Хёк Би, которой было тяжело выносить затянувшееся молчание в присутствии императора, больше не решалась заговорить. Испытывая неловкость, она то и дело поглядывала на императора, в то же время изо всех сил стараясь делать вид, что не смотрит на него.
Наконец, император сам нарушил неловкую тишину.
- Говорят, все страдают от жары. Я приказал доставить лёд из ледника в покои наложниц, ты получила его?
- Да, я получила. Часть я разместила в павильоне, чтобы понизить температуру в комнатах, а часть раздала дворцовым служанкам, страдающим от жары.
- Ты заботишься даже о служанках, не зря тебя называют добродетельной в гареме. Как вообще дела в гареме?
- Императрица отменила наказание, и Юн Со Хва снова может наносить визиты старшим. Одна из её служанок была больна, и Кё Гвиби, когда отправлял заболевшую служанку из дворца Кирюнг, обратился к вдовствующей императрице и помог, чтобы та тоже смогла вернуться домой.
Хёк Би осторожно сообщила то, что император и так уже знал. Об этом знали не только император, но и все, кто был в курсе дворцовых новостей.
Сон Джэ бросил взгляд на доску. Ни чёрные, ни белые камни не имели преимущества.
Он много раз говорил Хёк Би, чтобы она не поддавалась ему, но, какие бы камни она ни брала, их партия в го всегда заканчивалась примерно одинаково - вничью.
Результат был один и тот же, атаковал ли он в полную силу или играл не задумываясь. Было очевидно, чем всё закончится, даже если они продолжат играть.
Сон Джэ поднялся, оставив почти нетронутую доску.
- Берегите себя, Ваше Величество.
Этикет Хёк Би, провожавшей императора, был безупречен. Сон Джэ вместо ответа лишь кивнул и покинул сад Оквон.
Когда он окончательно покинул дворец Сонин, его шаги постепенно замедлились.
Сон Джэ остановился там, откуда был виден сад Донхва. Когда император обернулся, словно пытаясь определить направление дворца Сонин, к нему приблизился евнух Ван.
Подойдя к императору, евнух Ван жестом приказал длинной процессии придворных евнухов, следовавших за ним, отойти на значительное расстояние.
- Вы размышляете об Императорской Благородной Супруге? - спросил евнух Ван пониженным голосом, глядя на озабоченное лицо императора.
- Время императрицы на исходе.
На эти полные смешанных чувств слова евнух Ван тоже осторожно склонил голову в знак согласия.
- Разве мама из дворца Сонин плохо управляется с делами гарема?
- Хёк Би неплоха. Но и хорошей её не назовёшь. До сих пор я доверял ей дела потому, что она выполняла их безукоризненно, а за её спиной стояла императрица. Нельзя недооценивать власть, которую даёт положение императрицы. Я не уверен, что Хёк Би сможет справиться в одиночку.
Все наложницы императора происходили из знатных семей. Любая из них без проблем могла бы стать императрицей или Императорской Благородной Супругой.
- Если вам трудно доверить всё маме из дворца Сонин, то как насчёт того, чтобы оставить управление делами гарема за ней, как и сейчас, а на пост императрицы или Императорской Благородной Супруги возвести другую?
- Хёк Би почтительна к нынешней императрице, но будет ли она так же вести себя с другой? Невозможно понять, что у Хёк Би на уме. Она никогда первой не высказывает своих мыслей или чувств. Даже если ей есть что сказать, она говорит лишь то, что и так всем известно, но никогда сама не начинает разговор о том, чего действительно хочет. Со скрытными людьми тяжело. Если не обладаешь исключительной осторожностью, с тем, чьи мысли скрыты, нелегко иметь дело.
На слова императора евнух Ван несколько раз согласно кивнул.
- Императрица, несмотря на то, что годами страдала от покойного императора и его наложниц, ни разу не создала больших проблем. Вероятно, потому, что она хорошо понимала своё положение и действовала соответственно. Может, именно поэтому у неё не было проблем с Хёк Би? Но что важнее всего - я не буду брать новую императрицу.
- При дворе поднимется шум, но в нынешней ситуации в гареме место преемницы-императрицы слишком опасно.
Евнух Ван согласился со словами императора.
В последнее время много говорили о том, что императрица слаба здоровьем и часто отсутствует, но раньше проблемой считалось то, что её семья уступала семьям других наложниц.
Семьи Хёк Би, Ки Би и Хян Бин были само собой разумеющимися, но и семьи остальных наложниц были весьма влиятельны. Теперь же, с появлением Кё Гвиби, ситуация стала удушающей, кто бы из них ни стал императрицей.
- Мама из дворца Сонин хорошо ладит с Кё Гвиби, - вкрадчивым голосом проговорил евнух Ван.
Сон Джэ бросил на евнуха Вана недовольный взгляд.
Евнух Ван, с лёгкой улыбкой на лице, едва заметно пожал плечами.
- Кё Гвиби - мужчина, но поскольку он выпил джаанхон и может зачать, его пол трудно назвать препятствием, не так ли?
- Думаешь, у тех, кто жаждет занять место императрицы, появится хоть капля стыда, как только оно освободится? Полно тех, кто будет изо всех сил проталкивать свою, пусть даже марионеточную, императрицу, лишь бы она была из их семьи. Если не назначать новую императрицу, а выставить Кёфубу в качестве щита, это может оказаться весьма полезным. Развернётся забавная ситуация, в которой клан Кё будет сражаться со всевозможными знатными родами.
- По моему скромному мнению, Кё Гвиби мама - прекрасный кандидат.
- Если от прямого наследника клана Кё родится прямой наследник императорской семьи, будет ли этот ребёнок считаться внуком императорского рода? Скорее, его будут воспринимать как наследника клана Кё. Опорой для членов императорской семьи неизбежно становится родня по материнской линии. Родственники-императоры, что сейчас затаили дыхание, попытаются убить меня, обвинив в том, что я продал императорскую семью. Да и разве семьи, соперничающие с кланом Кё, будут сидеть сложа руки? Уж лучше просто снова жениться.
- Проблема в том, есть ли на ком, - дерзко заметил евнух Ван.
Сон Джэ с горечью произнёс эти слова, вспоминая о своём прошлом решении ввести наследника клана Кё в гарем. Остановившись, он направился в сторону сада Донхва.
Свита слуг длинным хвостом последовала за императором.
Летнее солнце в саду Сокгымвон было палящим. Спасаясь от знойных лучей, он гулял в густой тени деревьев и незаметно дошёл до сада Донхва.
Переходя через богато украшенный каменный мост, Ён О заметил вдалеке Юн Со Хва. Она впервые за долгое время вышла из своих покоев и внимательно на кого-то смотрела. Её улыбающееся лицо было безмятежным.
Когда он проследил за её взглядом, из тени деревьев внезапно выскочила маленькая фигурка. Маленькая девочка лет трёх-четырёх бежала, сжимая в руке шёлковую ленту.
Увидев Ён О, переходящего мост, девочка широко распахнула глаза. Её розовые губки, приоткрытые от удивления, очаровательно зашевелились. На мгновение замедлив бег, девочка, подпрыгивая, подбежала к Ён О.
Её коротенький милый пальчик указал на Ён О, и она громко крикнула:
Глаза девочки сияли. На её детском личике играла светлая улыбка.
Глядя на маленькую девочку, тянувшую к нему свои короткие ручки, Ён О неловко улыбнулся. Было слышно, как стоявшая рядом Дон Сангун и окружающие евнухи и служанки в замешательстве ахнули.
Ён О, кажется, догадался, кто этот ребёнок.
Маленькая девочка с лучезарной улыбкой была поразительно похожа на императора. Мужчина казался холодным и бесстрастным, а ребёнок, с его тонкими и изящными чертами, выглядел тёплым и хрупким.
Ён О мягко обратился к незнакомому ребёнку, похожему на знакомое лицо.
Принцесса Хвиван была дочерью Хян Бин.
Она была драгоценным дитя императорской семьи, единственным ребёнком императора, внесённым в императорскую родословную. Девочка, у которой от природы было улыбчивое личико, крепко сжала палец Ён О, когда тот опустился на колени, чтобы посмотреть ей в глаза.
Ощущение, как её нежная крошечная ручка обвивает его палец, было незнакомым.
- Принцесса, так называть его нельзя. Вы должны называть его Моби, - сказала Дон Сангун, подойдя к Ён О.
(Моби - это титул или обращение в корейской дворцовой системе к высокопоставленному наложнику или мужчины-супруга/консорта в императорском гареме.)
- Это Кё Гвиби мама. Вы ведь видите его впервые? Принцесса, вы должны поприветствовать Кё Гвиби маму.
Дон Сангун заговорила невиданно милым, полным кокетства голосом. Она говорила с едва заметным сюсюканьем. Принцесса Хвиван внимательно слушала высокий голос Дон Сангун и, подражая улыбке придворной дамы, широко улыбнулась.
Девочка посмотрела на Ён О, тряхнула его рукой, которую крепко сжимала, и засмеялась.
Откуда-то внезапно донёсся холодный окрик. Все вздрогнули от неожиданности. Личико принцессы Хвиван тут же исказилось, готовое вот-вот расплакаться. Пока Ён О и его спутники оглядывались в поисках источника звука, с другой стороны послышался торопливый топот множества ног.
- Ваше высочество! Ох… Приветствую Кё, Кё Гвиби мама.
- Принцесса, идите сюда! Прошу прощения, Гвиби мама… Приветствую Кё Гвиби мама. Желаю вам великого счастья, Гвиби мама. Принцесса внезапно побежала, поэтому мы не успели за ней.
Нянюшки, которые в спешке бежали, глядя только на принцессу, заметив Ён О, от удивления начали заикаться.
В руках у нянюшек были шёлковые свёртки со всевозможными детскими вещами. Судя по тому, что свёртки были плохо завязаны, принцесса, видимо, убежала, пока они доставали что-то. Позади них на дорожке тут и там валялись детские вещи.
Нянюшки продолжали звать принцессу приглушёнными голосами. Девочка, одарив зовущих её нянюшек ясной улыбкой, так и осталась стоять рядом с Ён О, крепко вцепившись в его руку.
В её больших круглых глазах стояли слёзы. Похоже, холодный окрик на мгновение сильно её напугал.
На слова Ён О девочка мило улыбнулась. Привычка морщить щёки во время улыбки была точь-в-точь как у императора, и Ён О на мгновение замер. Увидев его замешательство, улыбающаяся девочка моргнула.
- Ваше высочество!.. Кё, Гвиби мама, принцесса ещё очень мала. Молю, проявите великодушие.
- Просим прощения. Принцесса, идите же сюда.
Обращение девочки смутило и шокировало окружающих больше, чем самого Ён О. Нянюшки принцессы Хвиван, в частности, побледнели и не знали, что делать, бормоча извинения.
- Ничего страшного. Ребёнку сложно разобраться в хитросплетениях родственных связей в императорском дворце. Особенно когда речь идёт обо мне, не так ли? Принцесса ещё мала, так что пусть зовёт меня так, как ей удобно. Будь то Моби или старший брат, сейчас важнее, чтобы тот, кто обращается, чувствовал себя естественно. А мне приятно, когда меня называют старшим братом. Где ещё мне доведётся услышать такое обращение?
Улыбаясь, Ён О осторожно провёл рукой по уголкам глаз девочки, в которых стояли слёзы.
Слушая его слова, стоявшая рядом Дон Сангун крепко зажмурилась. Она украдкой покачала головой, но Ён О этого совершенно не заметил.
Принцесса Хвиван, держа Ён О за руку, просто робко улыбалась. Наблюдая за растерянными нянюшками, Ён О встретился взглядом с девочкой.
- Нянюшки ждут, пойдём вместе к ним?
Он перехватил её ручку поудобнее. Довольно улыбаясь, принцесса Хвиван прошла несколько шагов рядом с ним, но вскоре устало зевнула.
Ён О, подведший ребёнка к нянюшкам, посмотрел на её сонное лицо.
- Сегодня принцесса ещё не спала днём.
Обе нянюшки принцессы Хвиван производили впечатление ответственных и приветливых женщин. Ён О с беспокойством посмотрел на лицо принцессы, которая, казалось, вот-вот уснёт.
Девочка, тут же ответив на вопрос Ён О, обхватила его ногу руками и повисла на нём.
- П-просим прощения, Гвиби мама.
Нянюшки поспешно попытались отцепить ребёнка от Ён О. Девочка, которая, казалось, вот-вот уснёт, полностью спряталась за Ён О, так что нянюшки лишь беспомощно взмахнули руками в воздухе. Завязалась небольшая борьба между пытавшимися оттащить её руками и её упорством.
- Я в порядке. Нянюшки, сперва разберитесь с вещами в ваших руках. Дон Сангун, подбери упавшие вещи принцессы и принеси их.
Дон Сангун, склонив голову, с беспокойством посмотрела на принцессу Хвиван, крепко вцепившуюся в Ён О.
Ён О, глядя сверху вниз на ребёнка, висевшего на его ноге, мягко сказал:
- Принцесса, вам нужно пойти в свои покои и поспать.
Нянюшки, собирая вещи ребёнка, не переставали украдкой поглядывать на Ён О.
Наложниц было невозможно понять. Особенно тех, кто пользовался безграничной благосклонностью. А если к этому добавлялась власть могущественного рода, иметь с ними дело становилось ещё труднее.
Даже если приказ менялся с каждым словом, простая придворная дама не могла ослушаться.
Принцесса Хвиван, которой служили эти придворные дамы, была единственным дитя императора. Семья её матери, Хян Бин, а следовательно, и родня принцессы по материнской линии, также была весьма влиятельна.
Однако император не питал к своему ребёнку большой привязанности. Он никогда не приходил повидаться с ней, не обедал с ней и вообще не проводил с ней времени.
Поскольку император не проявлял к принцессе особой привязанности, её родная мать, Хян Бин, больше заботилась о собственной благосклонности, нежели полагалась на свою дочь. Надежды, которые возлагала на принцессу её родня по материнской линии, также угасли. И прежде всего, принцесса Хвиван была ещё совсем маленьким ребёнком.
Не то чтобы принцессу Хвиван третировали или обижали. Но для своего положения она была в пренебрежении. Разница между принцессой, которой император не уделял ни капли внимания, и недавно возлюбленным Гвиби из влиятельнейшего аристократического рода была огромной.
Увидев Кё Гвиби воочию, придворные дамы поняли, что он гораздо красивее, чем о нём говорили в слухах. Это было очевидно хотя бы по тому, как робкая принцесса привязалась к нему.
Ён О, который встретился взглядом с сонной девочкой, что-то шептал ей и смеялся, обратился к нянюшкам:
- Могу ли я отнести принцессу в её покои?
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty