Кислый виноград доминантного альфы. Глава 54
Голос Тэгона, доносящийся из-за двери, звучал необычайно бодро. С первыми лучами солнца Квон Хакгю, навестивший комнату Тэгона, бросил взгляд на цилиндр. Внутри цилиндра, закрытого серебристым подносом, застыло почти нетронутое лекарство.
- Как вы себя чувствуете сегодня?
Хакгю снял ремешок с запястья Тэгона и начал обрабатывать рану.
После короткой заминки Хакгю честно ответил:
Услышав это, Тэгон слегка нахмурился.
- Возможно, у меня ночью был сильный приступ? И поэтому мне ввели большую дозу препарата?
- Ночь прошла спокойно, без каких-либо приступов.
- Видимо, благодаря новому успокоительному, которое я недавно начал принимать.
- Тело лёгкое и свежее. Даже не верится, что это был гон.
Удовлетворённо произнёс Тэгон, покрутив плечом. Глядя на него, Хакгю с беспокойством посоветовал:
- Молодой господин, пожалуйста, помните. Этот препарат нельзя использовать длительное время. Как вы знаете, у него есть смертельные побочные эффек...
Тэгон решительно прервал Хакгю:
Хакгю молча закончил обработку ран и покинул комнату.
Оставшись один, Тэгон сел на кровать, погрузившись в размышления.
Гон закончился за одну ночь. Не было ни привычной мучительной головной боли, ни мышечных болей. Состояние тела без каких-либо последствий было невероятно свежим.
Может быть, потому что этой ночью ему снова приснился Хёну? Он чувствовал осторожные прикосновения, вытирающие пот со лба. Его тело, горевшее желанием к Хёну, испытало острый экстаз под этими прикосновениями. А затем он отдался накатывающему спокойствию, которое постепенно поглощало его.
Хотя Тэгон знал, что это всего лишь пустые иллюзии, вызванные мучительным желанием и галлюцинациями от лекарства, он всё же, словно желая проверить, просунул руку под разрез халата и ощупал себя внизу. Чисто, без каких-либо выделений. Простыни тоже были абсолютно сухими.
Испытав странное разочарование и посмеявшись над собственной жалкостью, Тэгон убрал руку. В этот момент по бедру, которого коснулся край халата, разлилась острая боль.
Нахмурившись, Тэгон ощупал кожу, передающую незнакомую боль. Вдоль длинной вертикальной царапины, словно оставленной чем-то острым, кожа слегка припухла. Этого следа вчера ещё не было.
Видимо, рана появилась ночью во время сильных судорог, хотя он этого и не помнил. Не придав этому особого значения, Тэгон глубже зарылся в постель.
Вскоре в дверь постучал служащий, принёсший завтрак. После разрешения войти он вкатил тележку и быстро накрыл на стол. После того как Скотт ушёл, они, как обычно, сели за стол и вместе поели.
Убрав всю пустую посуду и вернувшись, служащий подошёл к сидящему в кресле Тэгону и постучал по тыльной стороне его ладони.
Когда Тэгон протянул руку за подлокотник, служащий осторожно начал разматывать бинт на его руке. Это была обычная процедура перевязки после еды.
После того как повязка была снята, обнажив тыльную сторону ладони, Тэгон ожидал почувствовать прикосновения, наносящие лекарство, но вопреки его ожиданиям служащий, ничего не сделав с рукой, просто поднялся.
Тэгон невольно схватился за край одежды служащего, но тут же испуганно отдёрнул руку, словно сам удивившись своему действию.
В голосе Тэгона слышалось замешательство. Служащий дважды похлопал его по плечу. Это означало "да". Тэгон кивнул в ответ.
- Понятно, хорошо. Спасибо за заботу всё это время.
Тэгон встал и направился в ванную, чтобы помыться, но внезапно снова открыл дверь, ища служащего.
Служащий, казалось, растерялся от этих слов, но медленно приблизился. Тэгон снял халат, оставшись обнажённым, и отступил в сторону, чтобы служащему было удобнее войти.
В ванну начала набираться горячая вода. Вскоре всё вокруг заполнилось туманной влагой. Когда кран перекрыли, Тэгон погрузился в большую эмалированную ванну.
Служащий тщательно смачивал душем волосы Тэгона, высунувшего голову из ванны. Когда он приподнялся, чтобы отжать воду и взять шампунь, его рука, опиравшаяся на край ванны, поскользнулась на мокрой поверхности.
Как назло, он упал головой вперёд. Похоже испугавшись воды, хлынувшей в дыхательные пути, служащий никак не мог обрести равновесие в ванне, где глубина воды была даже смущающе мелкой. Тэгон подхватил и приподнял его.
Служащий закашлялся, наглотавшись воды. Его руки, упиравшиеся в грудь Тэгона, дрожали.
Тяжело дыша и вздрагивая плечами, он выдохнул, и его горячее дыхание коснулось шеи Тэгона. В этот момент Тэгон почувствовал, как волосы встают дыбом, а по всему телу бегут мурашки. Очертания прижатого к нему тела, его температура, ощущения – всё это было слишком похоже на кого-то из его воспоминаний.
Тэгон инстинктивно потянулся к источнику тепла. Когда испуганный служащий попытался отстраниться, Тэгон крепко схватил его за плечи, не давая вырваться, и сразу же уткнулся носом в шею. Потираясь кончиком носа о пульсирующую точку, Тэгон с трепетным ожиданием медленно втянул воздух.
Однако, вопреки волнующему трепету в груди, он не мог уловить никакого запаха. Сколько бы раз он ни вдыхал, результат оставался тем же.
Было трудно понять, было ли это из-за побочных эффектов лекарства или потому, что ожидаемого аромата действительно там не было. В голове всё было затуманено, как в наполненной паром ванной комнате.
Тэгон горько усмехнулся и ослабил хватку на плечах служащего. Он почувствовал, как тело служащего, застывшее от напряжения, расслабилось с облегчением. В тот момент, когда Тэгон медленно отстранял голову...
Какой-то аромат, словно полевые травы, легко защекотал его нос.
Когда он глубоко вдохнул этот едва уловимый запах, сконцентрировав все чувства, Тэгона накрыла сокрушительная волна ощущений, сотрясшая все нервные окончания в теле. Он совершенно потерял голову, охваченный диким возбуждением, способным сжечь душу дотла.
Аромат, по которому он тосковал каждый день.
По какой-то причине этот аромат теперь исходил от служащего.
Закончив помогать Тэгону с купанием, Хёну вернулся в свою комнату, чтобы переодеть мокрую одежду.
Благодаря проницательности Тэгона обычно всё проходило гладко без лишних слов, но сегодня он вёл себя как полный идиот, отчего помощь с купанием далась нелегко. Хотя в воду упал он сам, но вёл себя так, будто это он наглотался воды.
Когда он вытирал мокрое тело полотенцем, Тэгон, похоже, наконец пришёл в себя – на его отрешённом лице появилось привычное высокомерно-скучающее выражение, словно ничего и не произошло.
Хёну вздрогнул, вспоминая произошедшее в ванной. Он был уверен, что его раскроют. Сердце, сжавшееся до размеров горошины, когда Тэгон внезапно уткнулся носом в его шею, до сих пор колотилось. К счастью, возможно из-за побочных эффектов лекарства, его личность пока не была раскрыта. Но это был лишь вопрос времени.
Оставался всего один последний гон. Его личность будет раскрыта максимум через месяц-два.
Он как раз подумал, что стоит начать держать дистанцию с Тэгоном, и даже обрадовался, что ожоги зажили и больше не нужно находиться постоянно рядом, ухаживая за ним. Но Тэгон красиво разрушил все его ожидания.
Независимо от того, здорова рука Тэгона или нет, прибежать и помочь, когда зовут – такова была его роль здесь.
Хёну достал из шкафа новую униформу.
Он попытался представить Тэгона, узнавшего его личность, но никак не мог вообразить.
Он вошёл в комнату Тэгона с ужином. Тележка с порцией для одного человека была довольно лёгкой. Когда он деликатно сообщил дворецкому, что рука молодого господина зажила, и предложил готовить еду как раньше, тот без особых раздумий согласился.
Расставив блюда на столе, он отступил назад в позицию ожидания. Стоя рядом со Скоттом и ожидая Тэгона, который должен был подойти, он заметил, что тот, встав с кровати, направился не к столу, а к тумбочке с переговорным устройством. Вскоре из трубки в руке Тэгона раздался голос дворецкого.
- Почему не приготовили ужин для Иана?
Удивлённый Хёну резко поднял голову, глядя на Тэгона. В тихой комнате слабо прозвучал растерянный голос дворецкого.
- А, это... Я слышал, что ваша рука полностью зажила...
- Какое отношение моя рука имеет к совместному ужину с Ианом?
- ...Я был недальновиден. Прошу прощения. Сейчас пришлю.
Вскоре после того, как Тэгон сел за стол, раздался стук в дверь. Когда прозвучало разрешение войти, в проёме появилась Кэрол. Она была сотрудницей, отвечающей за хозяйство восточного крыла. Её напряжённые движения при толкании тележки явно выдавали неопытность по сравнению с опытной Лили. Поставив тарелку для Хёну на стол, Кэрол поклонилась и поспешно покинула комнату.
Хёну неловко замер, наблюдая за реакцией Тэгона.
Тэгон взял пустой стакан и постучал им по столу. Хёну рефлекторно взял графин и наполнил стакан водой. Выпив всё одним глотком, Тэгон поставил стакан на стол и сказал:
После некоторых колебаний Хёну неохотно сел за стол. Скотт, чувствовавший себя неловко между ними, оценил обстановку, быстро закончил объяснение блюд и покинул комнату.
В повисшей тяжёлой тишине Хёну лишь беспокойно водил глазами. Его тревожила мысль о том, что теперь придётся каждый приём пищи проводить наедине с Тэгоном.
Во время еды, когда он уже не понимал, куда отправляет пищу – в нос или в рот, его взгляд случайно упал на палочки в руке Тэгона.
Видимо, из-за долгого неиспользования руки движения Тэгона стали менее умелыми, чем раньше. Когда неловкие попытки подцепить гарнир повторились несколько раз, Хёну, не выдержав, потянулся к руке Тэгона и поправил положение палочек. Наконец-то тыква, доставлявшая Тэгону столько хлопот, оказалась подхвачена.
Продолжая перехватывать руку Тэгона и раз за разом поправляя положение палочек при неудачных попытках, Хёну испытывал странное чувство. Хотя это казалось невозможным, неуклюжесть Тэгона с палочками выглядела почти намеренной, что раздражало.
С того дня Хёну каждый приём пищи сидел рядом с Тэгоном, помогая ему есть. Хотя ситуация не требовала кормления с рук, но странным образом однажды утраченная ловкость с палочками никак не возвращалась, и порой приходилось самому накладывать еду на палочки Тэгона.
Вопреки его готовности к тому, что его личность может быть раскрыта, дни проходили спокойно.
Иногда рассеянный взгляд Тэгона, словно случайно, останавливался на нём, но Хёну не придавал этому значения. Даже если этот взгляд действительно был направлен на него, всё равно ничего не было видно, так что он не хотел придавать этому особого смысла.
То же касалось и моментов, когда Тэгон с растерянным лицом, казалось, хотел что-то сказать ему, но затем закрывал рот. Хёну сохранял безразличие, игнорируя эти нехарактерные для Тэгона проявления.
Возможно, это было из-за чувства противоречия. Возможно, его комплекс неполноценности, заставлявший реагировать на своё имя, произнесённое горячим дыханием Тэгона, его отвращение к себе за то, что всегда поддавался влиянию Тэгона, проявлялись теперь таким странным образом.
Заметив, что рукава пижамы Джерома стали короткими, Хёну достал из ящика несколько зимних вещей и примерил их на Джерома. Большинство одежды уже не подходило по размеру.
- Это подарок с начала года, а уже мал.
В глазах Хёну, разглядывающего зелёный свитер, подаренный тётушкой Кёнэ, читалось сожаление. Рост Джерома, менявшийся день ото дня, поражал. Нужно было поторопиться с покупкой зимней одежды до наступления холодов с пронизывающим ветром. После лёгкого обеда с жареным рисом они с Джеромом отправились в город.
Покупка одежды заняла время, так как приходилось спрашивать мнение Джерома о каждой вещи, учитывая его чёткие предпочтения. Они поужинали в кафе торгового комплекса и вернулись домой.
На следующий день после того, как они без сил рухнули спать, с раннего утра пошёл снег. Это был ранний первый снег.
- Джером, подожди! Ты так простудишься. Нужно тепло одеться.
Джерому, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу, желая выбежать на улицу, Хёну тщательно надел купленную вчера куртку и шарф. Попрыгав во дворе под падающим снегом, Джером вскоре вернулся в дом. Его носик покраснел, когда он, дрожа, обнял Хёну.
Казалось, что мелкий снег скоро прекратится, но к вечеру он превратился в крупные хлопья, обильно падающие с неба.
Приготовив с Джеромом онигири и сидя за столом, рисуя цветными карандашами, Хёну указал на окно, за которым всё было покрыто белым снегом. Джером, проследив за пальцем Хёну, заёрзал, глядя на пейзаж, укрытый белоснежным покрывалом.
Они оделись потеплее и вышли во двор. После того как они собрали снег по щиколотку и слепили вместе с Джеромом снеговика-папу и снеговика-малыша, Хёну, лёжа в постели, почувствовал неприятное покалывание в носу – предвестник простуды. Казалось, что он заболевает. И это предчувствие оправдалось.
Спросил Тэгон у Хёну, который с утра после выходных шмыгал носом. Когда Хёну молча стоял, Тэгон жестом подозвал его.
Когда Хёну сел на кровать в ответ на стук, Тэгон внезапно приложил руку к его лбу. Глаза Хёну округлились от неожиданного прикосновения.
- Температуры нет. Похоже на простуду? Лекарства принимали?
Эти вопросы почему-то прозвучали заботливо. Охваченный странным чувством, Хёну довольно резко убрал ладонь Тэгона со своего лба, а затем начертил на ней "да". Плечи Тэгона дёрнулись – видимо, от щекотного ощущения движений.
- Чем же вы занимались на выходных, что простудились?
Думая о том, как нехарактерно любопытен Тэгон, Хёну снова написал на его ладони.
Переспросил с недоверием Тэгон.
- Вы простудились, пока лепили снеговика?
Когда Хёну нарисовал на ладони Тэгона круг, тот фыркнул.
Поскольку Хёну веселился даже больше, чем Джером, эти слова задели за живое, и он отбросил руку Тэгона, вставая с места.
Когда Хёну продолжил стоять, делая вид, что не слышит, голос Тэгона стал решительным.
- Вы что, не слышите? Идите отдыхать в свою комнату, пока не выздоровеете, чтобы не заразить других. Оформлю как оплачиваемый больничный.
Словно услышав мысленное ликование Хёну, Тэгон быстро добавил:
- Нечему так радоваться. Всё равно с завтрашнего дня вам некоторое время не нужно было сюда приходить.
Воодушевлённое выражение лица Хёну мгновенно погасло. Видимо, уже настало это время.
После полуночи Хёну, приняв супрессанты, осторожно направился на третий этаж. Сегодня не было слышно ни мучительных криков, ни грохота. Погружённый в тишину особняк был пугающе безмолвен.
Проскользнув в комнату Тэгона и заблокировав цилиндр, источающий неприятный запах, Хёну сразу подошёл к кровати и отдёрнул полог. Его глаза удивлённо расширились. Цепи, сковывавшие руки и ноги Тэгона, исчезли.
Неудивительно, что особняк сегодня был так тих – очевидно, приступы Тэгона заметно сократились. Это было доказательством того, что все усилия, потраченные на посещение Тэгона во время гона, не были напрасны.
Хёну осмотрел спящего Тэгона. Хотя дыхание было тяжёлым, он не выглядел таким измученным, как раньше. Почему-то появилось хорошее предчувствие. С надеждой, что сегодня будет достаточно одних феромонов, Хёну положил руку на лоб Тэгона.
Слегка шмыгнув носом из-за не до конца прошедшей простуды, Хёну начал медленно высвобождать феромоны. В отличие от дыхания, которое стабилизировалось под воздействием феромонов Хёну, из уст Тэгона стали вырываться всё более возбуждённые стоны.
Чтобы не отвлекаться на всё более заметное возбуждение Тэгона, Хёну напрягся и сосредоточился на выделении феромонов.
Но и сегодня попытка не удалась.
На лице Хёну отразилось разочарование, когда он увидел, что Тэгон мучается даже сильнее, чем до воздействия феромонов. Одних феромонов было недостаточно, чтобы подавить гон Тэгона.
Когда Хёну, кусая губы от разочарования, почувствовал, как Тэгон потёрся лбом о его ладонь.
От голоса Тэгона, произносящего его имя, по сердцу разлилась острая боль. Это всего лишь рефлекторная реакция на партнёра.
Хотя разум прекрасно понимал, что не стоит придавать значения этому зову и поддаваться соблазну, но когда Хёну думал о том, что Тэгон годами повторял это бессмысленное бормотание, его сердце сжималось.
- Ты дурак. - произнёс Хёну приглушённо, обращаясь к бессознательному Тэгону.
- Ты сам во всём виноват. Я ни в чём не виноват.
Хотя Хёну обвинял Тэгона, его руки беспомощно дрожали. Голос тоже.
- Тогда почему я должен испытывать такие чувства?
Его глаза, устремлённые на Тэгона, были затуманены смесью обиды и сожаления.
- Почему из-за тебя я должен чувствовать себя так...
После того как он на мгновение выплеснул эмоции, скопившиеся в груди, стало легче на душе. Однако, в отличие от Хёну, метания Тэгона стали более неистовыми из-за усилившейся жажды.
Когда Тэгон начал царапать грудь, видимо не в силах терпеть нарастающий внутренний жар, Хёну быстро обездвижил его руки. Горло Тэгона рычало и дёргалось, как бомба замедленного действия, готовая взорваться в любой момент. Лицо Хёну побледнело.
...Чёрт. И как раз сейчас нет фиксаторов...
Хотя он с трудом сдерживал Тэгона изо всех сил, становилось всё тяжелее. Хёну заметил, как возбуждённая плоть Тэгона агрессивно пульсировала под чёрным халатом.
Прямо перед тем, как физическая сила могла подвести, Хёну быстро переместил вес и оседлал низ живота Тэгона. Крепко сцепив его руки и обездвижив их, он скользнул бёдрами вниз и, усевшись на его естество, начал сильно тереться.
Шея Тэгона резко запрокинулась, обнажая вздувшиеся синие вены. Хёну тоже чувствовал, что сходит с ума. Всё его тело мелко дрожало, словно от удара током, когда волны острого наслаждения прокатывались по нему от прямой стимуляции.
Лоб Хёну уже покрылся холодным потом. Удерживая руки Тэгона, он даже не мог достать супрессанты из кармана.
Быстрее, нужно закончить как можно быстрее.
Это был единственный способ выбраться из этой ситуации.
Глядя на стонущего Тэгона, Хёну стиснул зубы.
...Из-за тебя я тоже докатился до такого...!
Покрасневший до шеи Хёну, мысленно проклиная, медленно двигал бёдрами. Сидя на горячей, твёрдой плоти, которая пульсировала и извивалась, он медленно тёрся вперёд и назад, как при верховой езде, отчего мышцы Тэгона судорожно сокращались до предела.
От трущихся частей тела стали раздаваться влажные звуки. Это потому, что зад Хёну начал увлажняться.
Движения бёдер, описывающих круги вперёд и назад, ускорились. Глаза Хёну, двигавшегося уже больше по инстинкту, чем осознанно, затуманились.
Хёну, скользивший вверх и вниз, зажав член между разведёнными ягодицами, замер и вздрогнул. Когда он слегка приподнял низ тела, возбуждённая плоть Тэгона, словно магнит, потянулась к его ягодицам, стоя торчком.
Головка члена Тэгона, полностью обнажившегося из-под халата, целилась в отверстие Хёну, как дуло пистолета. Бёдра Хёну порхали над ним, как бабочка.
Тэгон, не выдержав дразнящих прикосновений головки, резко толкнулся бёдрами вверх. Каждый раз, когда это происходило, бёдра Хёну, словно дразня, поднимались ещё выше, оставляя возбуждённую плоть Тэгона в пустоте. После нескольких таких попыток движения бёдер Тэгона наконец утихли.
Видимо осознав, что чем больше он пытается овладеть, тем дальше это становится, мышцы Тэгона, сжимавшего кулаки и с трудом сдерживающего порыв, дрожали, напряжённо сокращаясь.
- А...! - Хёну почувствовал пульсирующую жажду завоевания, наблюдая, как Тэгон тяжело дышит, реагируя на каждое его прикосновение. В животе всё сжалось, а в голове помутнело.
Долго глядя на Тэгона затуманенным взором, Хёну медленно опустил бёдра. Затем, приставив свою промежность к твёрдому члену, начал сильно тереться.
Он повторял поверхностные, но сильные движения. Головка члена слегка проникла через брюки в расслабленное отверстие. Каждый раз, когда она касалась влаги и отстранялась, между ними протягивалась и рвалась серебристая нить.
Грудь тяжело дышащего Тэгона бурно вздымалась. Взгляд Хёну привлекли красные соски, видневшиеся в распахнутом халате. Полностью потеряв контроль, Хёну медленно склонился к груди Тэгона. В момент, когда он обхватил губами твёрдый красный бутон и сильно втянул...
Голова Тэгона запрокинулась, и что-то горячее выплеснулось возле промежности Хёну. Одновременно что-то вязкое и тяжёлое, хлынувшее в лёгкие и дыхательные пути, остро царапнуло нервные окончания Хёну.
От этой стимуляции Хёну достиг пика прямо через одежду.
Обессиленное тело Хёну рухнуло на Тэгона. Он не мог различить, чьё сердце так безумно колотится - его собственное или Тэгона, - когда они лежали, тесно прижавшись друг к другу.
Горячее дыхание Хёну падало на щёку Тэгона. Голова Тэгона инстинктивно потянулась к источнику тепла - дыханию Хёну. Даже когда горячая плоть бесцеремонно вторглась в его рот, затуманенный разум Хёну не осознавал происходящего и не реагировал.
Когда Хёну, наконец почувствовав что-то, беспорядочно двигающееся во рту, попытался отстраниться, язык, лизавший слизистую, замедлился и внезапно безвольно выскользнул. Голова потерявшего сознание Тэгона безжизненно упала набок.
Хёну вытер блестящие от слюны губы, пытаясь выровнять прерывистое дыхание. Его разум постепенно прояснялся по мере того, как спадал жар.
Наконец придя в себя, Хёну резко вскочил и, поочерёдно глядя на испачканных биологическими жидкостями себя и Тэгона, побледнел.
Он не это планировал. Он хотел только унять боль Тэгона, а не довести себя до такого состояния. Его брюки, промокшие спереди и сзади, внутри и снаружи, были в ужасном состоянии.
Хёну в панике начал спешно прибираться. По сравнению с его нижней половиной тела, испачканной различными выделениями, халат Тэгона был относительно чистым. Он вытер влажным полотенцем из ванной блестящие волоски и живот Тэгона.
Хёну нахмурился, словно увидев что-то неподобающее, когда член снова быстро затвердел от этих прикосновений. В своем бесстыдстве тот превзошел даже его самого.
В тот момент, когда он, закончив приводить в порядок одежду Тэгона и стараясь не разбудить его, собирался уйти, внезапно протянувшаяся рука крепко схватила Хёну за запястье.
Хёну вздрогнул от испуга и сжался.
Он замер, напряжённо прислушиваясь к ситуации. К счастью, глаза Тэгона всё ещё были закрыты, а его сердце билось ровно, не слишком быстро и не слишком медленно. Похоже, он схватил его во сне.
Хёну хладнокровно стряхнул руку Тэгона и быстро вернулся в свою комнату.
Войдя внутрь, Квон Хакгю по привычке бросил взгляд на цилиндр. Затем осмотрел цвет лица Тэгона. Тот выглядел невероятно здоровым.
Наполовину использованное лекарство могло означать только одно. Видимо, ночью снова приходил Хёну. Хакгю, делая вид, что не знает об этом, спросил:
- Хорошо. Сколько времени прошло?
- Вы рано уснули вчера вечером, а сейчас уже утро.
Выражение лица Тэгона стало странным. Заметив в нем что-то настораживающее, Квон Хакгю внутренне сглотнул. В этот момент он подумал, к счастью, что Тэгон не может видеть – иначе он сразу бы понял, что от него что-то скрывают. Хакгю поспешил прервать ход мыслей Тэгона:
- Я переживал, когда вы отказались от фиксаторов, но похоже, они больше не нужны. Вы в полном порядке, без единой царапины.
Тэгон, погруженный в глубокие размышления, вдруг шмыгнул носом, и Хакгю, нахмурившись, проверил его температуру.
- Температуры нет, но похоже на простуду.
На губах Тэгона появилась легкая усмешка, словно он находил ситуацию нелепой.
- После еды принесу лекарство от простуды. Останусь в особняке на несколько дней, чтобы проследить за вашим состоянием.
Оставив эти слова, Хакгю вышел. Тэгон провел рукой по лицу.
В особняке круглый год, словно в теплице, поддерживались постоянные влажность и температура. С наступлением холодов окна почти не открывали – и вдруг простуда.
Что же произошло? Неужели заразился в тот короткий момент контакта, когда на ладони были начертаны несколько букв?
Кроме заложенного носа, ничего не беспокоило. Тэгон ощупал своё тело. Ни одного следа от ран, которые обычно оставались после гона. Как и сказал Хакгю – всё в полном порядке. Даже слишком в порядке. От этого сердце Тэгона забилось неконтролируемо быстро.
В последнее время он чувствовал, что боли от запечатления значительно уменьшились. Желая убедиться, что это не просто его воображение, он намеренно приказал не надевать фиксаторы прошлой ночью.
Увидев своё тело без единой царапины, Тэгон ощутил прилив чего-то похожего на эйфорию.
Галлюцинации о Хёну, которые неизменно посещали его во время гона, сегодня оставили особенно яркое впечатление. Прикосновение к его лбу, ощущение переплетенных пальцев – всё было необычайно реальным. Даже то головокружительное чувство, когда он отчаянно пытался удержать исчезающее тепло.
...А что если... это... был не сон?
Что если эти ощущения были не галлюцинацией, а реальностью?
Что если Хёну действительно приходил в его комнату прошлой ночью?
Зрачки Тэгона слегка задрожали. Когда он оперся о кровать, чтобы встать, его ладонь коснулась чего-то твердого на простыне. С недоумением Тэгон поднял предмет.
Маленький, твердый и круглый предмет... С петелькой сзади, чтобы можно было пришить ниткой...
После того как его глаза стали такими, он никогда не носил одежду с пуговицами, так что это была не его.
Чья-то пуговица лежала на кровати.
Конец 4 тома
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty