Наглец. Глава 56-60
Пока он об этом думал, из подъезда показался Ивон. Чан Бом вышел из машины, чтобы открыть ему пассажирскую дверь, но замер. Он так и остался стоять у открытой двери, растерянно бормоча:
Крошечный человечек, ростом не выше его ноги, держал Ивона за руку.
Кажется, её звали Хэджу. Её волосы были заплетены в две длинные косички, завязанные резинками с большими пластиковыми цветами. Чан Бом безразлично встретился с ней взглядом и подумал:
Да это же У Чонмин с косичками.
Единственная дочь У Чонмина была поразительно похожа на своего отца. Сходство было до жути точным.
- Да, - ответил Ивон весёлым голосом. - Хэджу тоже захотела поехать.
В этот миг прекрасная картина номера люкс в отеле, заполнившая все мысли Чан Бома, с грохотом разлетелась вдребезги.
Чан Бом открыл Ивону не переднюю пассажирскую дверь, а заднюю.
Ивон и Хэджу с воодушевлёнными лицами быстро сели в машину.
Как только они удобно устроились на заднем сиденье, Ивон достал телефон и включил видео, похожее на обзор парка развлечений.
- Хэджу-я, смотри. На этом аттракционе мы с дядей сможем покататься вместе. А вечером, говорят, будет парад. Там даже будут твои любимые Тинипины (персонажи популярного корейского мультсериала).
Чан Бом, глядя на Ивона, чьи глаза блестели от восторга даже больше, чем у пятилетней девочки, невольно усмехнулся. Определённо, для Ивона поехать в парк развлечений с племянницей было куда радостнее, чем вдвоём с Чан Бомом. Чан Бом, легко вздохнув, полностью отказался от идеи с номером люкс.
Сегодня придётся покорно исполнять роль водителя.
Если он попробует заигрывать с племянницей, чтобы подружиться, то, скорее всего, просто доведёт её до рёва. Так что лучше было просто молчать. Это его не волновало, но ему совсем не нравилось это ощущение, будто из всех водителей в мире он стал водителем автобуса для детского сада.
Чан Бом закрыл заднюю дверь и сел за руль.
Увлечённо просматривая с Хэджу видео о парке развлечений, Ивон вдруг почувствовал, что что-то не так.
Он вспомнил, что с тех пор, как они сели в машину, Чан Бом не проронил ни слова. Атмосфера со стороны водительского сиденья казалась какой-то подавленной, и Ивон с весёлым видом спросил:
- Аджосси, вы когда-нибудь были в парке развлечений?
Ивон, который собирался спросить, какой аттракцион ему нравится больше всего, от такого короткого ответа тут же замолчал. Чан Бом, посмотрев на Ивона и Хэджу в зеркало заднего вида, спросил:
Кажется, он указывал на то, что Ивон и Хэджу были одеты похоже.
На них обоих были одинаковые белые длинные пуховики. Хоть шарфы и были разного цвета, в целом их стиль - с шарфами и перчатками - казался похожим.
- Да. Мама говорит... что в такой одежде мы заметнее, так сложнее потерять ребёнка и легче его найти.
- Что ж, вы и правда заметные.
Ивону вдруг стало неловко оттого, что он одет почти как близнец с пятилетней девочкой.
Чан Бом же, наоборот, был одет в элегантный костюм и пальто, куда более опрятное, чем обычно. В таком виде он бы смотрелся естественнее в каком-нибудь коктейль-баре, а не в парке развлечений. Ивону нравилось, как шикарно сегодня выглядел Чан Бом, и он широко улыбнулся, но в то же время удивлённо подумал:
Почему он так оделся? Кататься на аттракционах будет неудобно.
В этот момент Хэджу внезапно просунула голову между водительским и пассажирским сиденьями и сказала:
- Хэджу тоже в парке развлечений в первый раз.
Чан Бом, глядя в зеркало заднего вида, на мгновение замолчал. А ответ, который он выдал после паузы, был слишком уж грубым для пятилетнего ребёнка.
В зеркале было видно, как Чан Бом сильно нахмурился.
Конечно, Ивон понимал, что Чан Бом спросил это лишь потому, что ему действительно было интересно, зачем она ему это говорит, но для пятилетнего ребёнка его лицо и голос могли показаться очень страшными. Ивон, придя в ужас, поспешно оттащил Хэджу от спинки водительского сиденья и сказал:
- Хэджу-я. Не мешай аджосси вести машину.
- Дядя сказал, что в парке развлечений есть мороженое и хот-доги. Аджосси, вы любите хот-доги?
Хэджу, спокойно устроившись в объятиях Ивона, снова уставилась в телефон, но при этом без умолку говорила с Чан Бомом. Не обращая внимания на то, что Чан Бом не отвечал на её вопросы, она бодро продолжала говорить своё.
- Я люблю тигров. Было бы здорово, если бы в парке развлечений тоже были тигры.
Выражение лица Чан Бома, который, казалось, вначале прислушивался к её словам, постепенно стало спокойно-безучастным. Было совершенно очевидно, что он начал пропускать слова ребёнка мимо ушей.
На самом деле, если отвечать на каждое слово Хэджу, то к вечеру и Ивон, и его мать обычно выматывались. Такова уж была болтовня пятилетнего ребёнка.
Он не так уж и хорошо ладит с детьми, как я думал.
Будь он хоть вполовину так же любезен, как менеджер Ю с Ивоном, и то было бы лучше.
Я думал, аджосси тоже будет весело с Хэджу. Даже если и нет, я думал, он хотя бы сделает вид, что рад её видеть, ведь она так важна для меня.
Ивон, отогнав лёгкое разочарование, включил Хэджу на телефоне какой-то детский мультик.
Несмотря на будний день, парк развлечений был забит людьми и гудел от шума.
Под яркими лучами утреннего солнца Ивон с волнением наблюдал, как понемногу сокращается длинная очередь в кассу. Когда их очередь почти подошла, Хэджу от предвкушения даже начала притопывать ногами.
Ивон и Хэджу, не в силах дождаться и той минуты, пока Чан Бом расплачивался за билеты, проскользнули мимо него и вошли в парк. За короткое время они успели убежать довольно далеко, и Ивон, подпрыгивая, стал махать рукой Чан Бому, который медленно шёл сзади, убирая карточку в кошелёк, чтобы тот шёл быстрее.
Ивон вспомнил, что, когда он был здесь в старшей школе, к парку развлечений примыкал зоопарк, и крикнул:
- Аджосси! Зоопарк в той стороне!
Хэджу потянула Ивона за руку. Уверенно шагая вперёд, Ивон заметил перед входом в зоопарк киоск, где продавали именные таблички, воздушные шары и другие игрушки, и спросил Хэджу:
- Хэджу-я. Дядя купит тебе ободок?
Он подумал, что Хэджу будет очень мило смотреться в ободке с ушками енота. Как только Хэджу энергично закивала, Ивон присел на корточки перед витриной с ободками.
К счастью, Хэджу, похоже, понравился ободок с ушками енота, который выбрал для неё Ивон. Затем она сама взяла ободок с чёрными кошачьими ушками и сказала:
Пока Ивон послушно наклонял голову, чтобы Хэджу могла надеть на него ободок, к ним подошёл Чан Бом. Ивон поднял голову на Чан Бома, который уже стоял рядом и пристально смотрел на него сверху вниз, и сказал:
- Аджосси! Посмотрите. Хэджу такая милая, правда?
Чан Бом перевёл взгляд на Хэджу и равнодушно произнёс:
- Похоже на У Чонмина с ободком на голове.
На мгновение Ивон широко распахнул глаза, и у него отвисла челюсть.
- Зачем вы такое говорите ребёнку?
Хотя Хэджу и вправду была поразительно похожа на Чонмина, разница всё же была. Сказать такому милому ребёнку, что он выглядит точь-в-точь как суровый мужчина средних лет, было просто невежливо.
Чан Бом посмотрел на него с полным недоумением и спросил:
- Разве слова о том, что она похожа на У Чонмина, - это что-то плохое?
- Хэджу-я, не слушай этого аджосси. Ты совсем не похожа на папу.
Ангелоподобная Хэджу, ничуть не обидевшись, сказала:
- Почему? Мне нравится быть похожей на папу.
Да быть того не может. Как бы сильно он ни любил своего брата, даже сам Ивон не хотел бы быть на него похожим.
Ивон подхватил Хэджу на руки, смерил Чан Бома гневным взглядом и пошёл к кассе. Собираясь заплатить за два ободка, он вдруг вспомнил о Чан Боме, обернулся и сказал:
- Аджосси, может, и вы наденете…
Чан Бом пронзил его острым взглядом.
Хоть Ивон и отвернулся с невозмутимой улыбкой, ему было немного жаль. Ему казалось, что Чан Бом в ободке с леопардовыми ушками был бы так же мил, как и Хэджу. Ивон повернулся к продавцу за кассой и сказал:
Расплатившись за ободки, он, неся Хэджу на руках, направился в зоопарк. Хэджу, видя каждое знакомое ей животное, радостно выкрикивала его название.
Чан Бом же, как и в машине, был на удивление молчалив.
Он, кажется, скучает. Это так неловко.
В этот момент Хэджу, оперевшись на плечо Ивона и вытянувшись, указала на ближайший вольер.
Ивон машинально повернул голову туда, куда указывал палец Хэджу. В следующий миг он, широко раскрыв глаза, словно зачарованный, двинулся вперёд. За толстым стеклом, в пространстве, оформленном под настоящие джунгли, безмятежно лежали два тигра.
Ивон впервые видел тигров вживую и невольно выдохнул:
Какой красивый. И страшный, но красивый, а когда вот так лежит - даже милый. Ивон рефлекторно обернулся к Чан Бому и сказал:
Как так, его ведь тоже зовут Тигр? (Бом в имени означает «тигр».)
С этим внезапным осознанием он стал пристально разглядывать красивое лицо Чан Бома. Тот, казалось, сперва опешил, но вдруг усмехнулся. А затем, приблизившись к самому уху Ивона, прошептал таким низким и многозначительным голосом:
Непонятно почему, у Ивона вспыхнули уши. Чан Бом выпрямился, широко улыбнулся, а затем протянул руку, потрепал его по затылку и отошёл к толпе, собравшейся у стеклянного вольера, чтобы посмотреть на тигров.
Ивон, ни с того ни с сего покраснев, почти не слышал, что там бойко щебетала Хэджу, и на тигров смотрел уже рассеянно.
Вдоволь нагулявшись по зоопарку, Ивон спросил Хэджу:
- Ну что, пойдём теперь на аттракционы?
- Ага. Хочу покататься на лошадке.
Кажется, она говорила о карусели, которую видела на видео. Ивон кивнул и спустил Хэджу на землю. Затем он встретился взглядом с Чан Бомом, который держался поодаль от толпы, и указал пальцем в сторону аттракционов.
Чан Бом, до этого стоявший, прислонившись к стене, двинулся им навстречу, и они вместе вышли из зоопарка.
Они шли бок о бок к карусели, когда Чан Бом снял с Ивона одну перчатку и украдкой провёл пальцами по его ладони. Ивон мельком взглянул на него, но Чан Бом делал вид, что смотрит в другую сторону. Проследив за его взглядом, Ивон увидел, что весь парк был заполнен парочками, вокруг царила романтическая атмосфера.
Увидев, как все они гуляют, держась за руки, Ивон тихо простонал.
Вообще-то, я тоже пришёл сюда за этим.
В своём районе, где можно было столкнуться с кем угодно, он всё ещё стеснялся проявлять нежность, но здесь, в другом городе, в парке развлечений, полном незнакомцев, казалось, это было бы нормально. Но всё же ему было неловко из-за Хэджу.
Чан Бом начал легонько поглаживать его ладонь. Взглянув на него, Ивон увидел, что Чан Бом смотрит на него с непривычно понурым видом, и тут же передумал.
Ну, за руки подержаться можно.
Это был тот самый момент, когда Ивон собирался взять Чан Бома за руку и переплести их пальцы. Хэджу втиснулась и встала между ними. В тот миг, когда Ивон испуганно отдёрнул руку, Чан Бом сурово нахмурился и посмотрел на Хэджу сверху вниз.
Хэджу подняла обе руки, схватила одной рукой Ивона, а другой - Чан Бома, затем оторвала ноги от земли и повисла между ними. Это означало, что они должны были держать её с двух сторон и раскачивать её тело взад-вперёд, как на качелях. Когда Хэджу было года три, они втроём с Чонмином часто так делали.
У Чан Бома было такое выражение лица, будто он совершенно не понимал, чего от него хочет Хэджу.
Тогда Хэджу продемонстрировала, раскачивая свои короткие ножки взад-вперёд.
- Аджосси, просто двигайте рукой вот так, и вот так.
На это Чан Бом, хоть и с ошарашенным видом, всё же двинул рукой так, что Хэджу взлетела высоко в воздух. Ивону показалось, что Чан Бом пытается напугать её, чтобы она перестала, но чем выше она взлетала на пугающую высоту, тем веселее смеялась.
Заливаясь смехом, Хэджу вдруг закричала:
Заметив карусель, Хэджу на пике взлёта вывернула руки из их хватки. Взлетев в воздух и затем уверенно приземлившись на ноги, она тут же побежала к карусели. Для Ивона это было привычное зрелище, но Чан Бом, казалось, был немного удивлён. Он уставился на удаляющуюся спину Хэджу и сказал:
- У семейства У хорошие спортивные навыки.
Затем он многозначительно оглядел Ивона с ног до головы и добавил:
- Ты ведь тоже гибкий. И выносливый.
Было совершенно очевидно, как именно он проверил его гибкость и выносливость, поэтому лицо Ивона вспыхнуло.
Кажется, он заговаривал только тогда, когда Хэджу не было рядом, потому что и сам понимал, что, стоит ему открыть рот, как он начинает нести всякую чушь. Похоже, Чан Бом по-своему старался не ляпнуть чего-нибудь лишнего перед Хэджу.
Тем не менее, Ивон, на всякий случай, смерил взглядом Чан Бома, который шарил рукой во внутреннем кармане пиджака, и сказал:
- Не смейте говорить ничего странного перед Хэджу. И здесь не курят.
Этот знакомый жест явно означал, что он ищет сигареты, поэтому Ивон предупредил его заранее. И действительно, Чан Бом глубоко вздохнул и опустил руку.
Ивон пошёл за Хэджу и встал в очередь на карусель, думая:
Он ожидал, что в будний день людей будет мало, но ошибся. Только на карусель предполагаемое время ожидания составляло почти час, и на других аттракционах ситуация была не лучше.
Ивон спросил Чан Бома, который стоял в стороне от очереди:
- Аджосси, вы не будете кататься?
Конечно, вряд ли Чан Бом получил бы удовольствие от катания на карусели или детском поезде. Но Ивону казалось, что это лучше, чем просто стоять в стороне, пока он катает Хэджу на аттракционах. Однако Чан Бом, похоже, думал иначе и равнодушно покачал головой.
- Позвони, когда прокатишься с племянницей. Я буду где-нибудь поблизости.
Как и ожидалось, аттракционы его совершенно не интересовали. Ивон уставился на длинную очередь, а затем повернулся к Чан Бому со смущённой улыбкой.
- Эм, раз уж вы всё равно будете один… Не могли бы вы постоять в очереди на другой аттракцион вместо нас с Хэджу? Мы сразу же подойдём туда после этого.
У Чан Бома было такое ошеломлённое лицо, будто он услышал самую абсурдную просьбу в мире, и Ивон быстро добавил в объяснение:
- Это только время ожидания долгое, а сами аттракционы очень короткие. Всё равно Хэджу может кататься лишь на нескольких из них, так что если вы поможете, мы сможем быстро на всём покататься.
Выражение лица Чан Бома становилось всё мрачнее, чем дольше Ивон объяснял.
- И поцеловать не даёшь, и за руку взять не позволяешь, а только пытаешься меня использовать?
- Но если мы быстро покатаемся на аттракционах, вам не придётся быть одному…
Тем не менее, когда Ивон умоляюще на него посмотрел, Чан Бом потёр лоб своей большой ладонью и уступил.
- Вон там! Станция мини-поезда!
Ивон тут же указал на аттракцион неподалёку от карусели. Это был аттракцион, где в большом и длинном павильоне, украшенном как сказочное пространство, были проложены рельсы, по которым можно было прокатиться на маленьком поезде, осматривая декорации. Разумеется, очередь кишела детьми возраста Хэджу и их родителями.
Чан Бом вздохнул и с мрачным видом поплёлся в ту сторону, куда указывал палец Ивона.
Благодаря помощи Чан Бома они быстро покатались на всех аттракционах, которые подходили для Хэджу.
За это время Хэджу, которая поначалу радостно бегала туда-сюда, начала понемногу капризничать. Хоть они и делали перерывы, садясь на скамейки и угощая её принесёнными из дома лакомствами, её угрюмое настроение не проходило.
В конце концов, когда солнце было в зените, Хэджу раздражённо сказала:
Ивон, который как раз собирался пойти посмотреть на сад в центре парка, замер на месте. Было ещё слишком рано, чтобы ехать домой, и они многого не успели сделать. Он не знал, когда ещё сможет привести Хэджу в парк развлечений, поэтому хотел успеть всё по максимуму. Возможно, следующая возможность появится только тогда, когда Хэджу вырастет и захочет приходить сюда с друзьями, а не с дядей.
Ивон присел на корточки перед Хэджу и попытался её уговорить:
- Может, пойдём чуть-чуть попозже? Дядя хочет ещё поиграть с Хэджу.
Но почему-то Хэджу, капризничая, уже была на грани слёз. Было видно, что она долго терпела.
И в самом деле, Хэджу впервые приехала так далеко развлекаться, да и людей было слишком много. Какой бы энергичной ни была девочка, вполне естественно, что она устала.
Ивон с сожалением легко вздохнул и погладил Хэджу по голове.
Ивон уже собирался унылым голосом сказать, что пора ехать домой. Но в этот миг Чан Бом накрыл своей большой ладонью маленькую головку Хэджу, заставляя её посмотреть на себя.
А затем с невозмутимым лицом спросил её:
Похоже, он запомнил, как по дороге в парк Хэджу говорила, что любит хот-доги. И, о чудо, её лицо тут же просияло, и она ответила:
- А после этого хочешь посмотреть на этих, как их, Тинипинов?
- Да. Хочу посмотреть на Тинипинов.
- Но, говорят, их можно увидеть только ночью.
- А я не хочу. Поем и поеду домой.
Глаза Хэджу округлились от удивления, на её лице отразился шок. И было отчего, ведь Ивон и его мать обычно старались делать всё, что бы Хэджу ни захотела.
Чан Бом с совершенно равнодушным видом, ничуть не умиляясь Хэджу, пристально посмотрел на неё сверху вниз и сказал:
- Если я буду ждать с тобой до ночи, что ты для меня сделаешь?
Хэджу вдруг с серьёзным видом задумалась. И вскоре выдвинула в качестве условия самое мощное оружие, какое только может быть в руках пятилетнего ребёнка.
- Буду хорошо слушать аджосси и вести себя смирно.
Чан Бом сделал вид, что раздумывает, затем пожал плечами и хитро, как старый лис, ответил:
Ивон опешил, глядя, как Чан Бом в одно мгновение сумел уговорить пятилетнего ребёнка. Отчасти от удивления, но в большей степени из-за того, что его охватило странное чувство дежавю.
Кажется, меня он тоже пару раз так обводил вокруг пальца.
Точно он не помнил, но ощущение было знакомым. В тот миг, когда на душе стало как-то неспокойно, Чан Бом повернулся к Ивону.
- Пока я её чем-нибудь покормлю, иди развлекись.
- Что? - машинально переспросил Ивон, погружённый в свои мысли.
- Дети всегда капризничают, когда голодны. Она не то чтобы на самом деле хочет домой. Я куплю ей хот-дог или ещё что-нибудь, так что иди и повеселись немного один. Тебе ведь тоже не особо весело было на детских аттракционах.
На самом деле, ему хотелось прокатиться на сверхскоростных американских горках - единственном аттракционе, который ему показался интересным в прошлый раз. Он просто сразу отказался от этой идеи, так как пришёл с Хэджу.
Внезапно найдя себе занятие, Ивон вскочил с места и сказал:
- Правда? Вы правда побудете с Хэджу?
- А до этого мы что, были порознь?
Взбудораженный Ивон пропустил ворчание Чан Бома мимо ушей и спросил Хэджу:
- Хэджу-я, ты не против побыть немного с аджосси вдвоём?
Хоть он и спросил, но, судя по их недавней пикировке, по характеру Чан Бом, кажется, даже лучше подходил Хэджу, чем он сам. И действительно, Хэджу взяла Чан Бома за руку и бодро ответила:
Чан Бом, хоть и сделал вид, что ему это уже в тягость, не отнял свою руку. Глядя на картину того, как Чан Бом и Хэджу стоят рядом, держась за руки, Ивон довольно улыбнулся и сказал:
- Я только на американских горках прокачусь и вернусь.
Предполагая, что очередь будет длинной, Ивон поспешно развернулся и побежал.
Сойдя с американских горок, Ивон нашёл фотобудку у выхода.
Он посмотрел на свою фотографию, сделанную автоматической камерой в момент резкого спуска с высшей точки, и попросил сотрудника её распечатать. Увидев собственное лицо, искажённое широченной улыбкой, с волосами, зачёсанными назад из-за сильного ветра, Ивон хихикнул.
Почему-то ему это понравилось. Ивон осторожно положил фотографию во внутренний карман пуховика, чтобы она не помялась, и подумал:
Фотография была смешной, так что, может, он поставит её на стену или на стол. Тогда дом Чан Бома, который был настолько безупречным и лишённым каких-либо личных предпочтений, словно сошёл со страниц каталога интерьеров, станет хоть немного похож на место, где живёт человек.
Как там аджосси и Хэджу, всё ли у них в порядке?
Ивон достал из кармана телефон и проверил время. Очередь оказалась длиннее, чем он думал, и прошло уже два часа. Ивон отправил Чан Бому сообщение.
После последнего ответа Чан Бом долго не писал. Ивон направился в сторону фуд-корта, где были собраны рестораны. Какое-то недоброе предчувствие охватило его, и он, сам того не осознавая, ускорил шаг.
Сразу после этого сообщения он побежал.
Ивон быстро добежал до детского кафе.
Едва войдя в кафе, битком набитое детьми и их родителями, Ивон, суетливо оглядываясь по сторонам, вскоре заметил Чан Бома и Хэджу, сидевших за маленьким столиком, и громко выдохнул с облегчением.
Подходя к ним и пытаясь отдышаться после бега, он увидел всхлипывающую Хэджу и понял, что что-то всё-таки случилось. К тому же, половина её волос, заплетённых в два хвостика, была в полном беспорядке и растрепалась. Чан Бом, усадив Хэджу к себе на колени, боролся с этой растрёпанной половиной волос.
- Эта малявка тут играла и сцепилась с каким-то сопляком. Похоже, этот сучёныш сломал ей резинку. Блять, родители его, что ли, через жопу воспитывали.
Вероятно, это был ровесник Хэджу, но Чан Бом ругался так безжалостно, будто говорил о взрослом мужчине.
Присмотревшись, Ивон увидел, что Чан Бом отчаянно пытался распутать резинку, которая ужасно запуталась в волосах Хэджу. Но волосы запутались между декоративными пластиковыми цветочками, так что это и впрямь казалось нелёгкой задачей. Тем не менее, казалось, что всё будет в порядке, если просто разрезать резинку.
Какое счастье, что это была несерьёзная проблема. Правда, Хэджу была очень чувствительна к своей причёске, так что можно было представить, какой шум она подняла, и Ивон понимал, почему Чан Бом растерялся.
Ивон одолжил на кассе кафе ножницы и протянул их Чан Бому. Тот, взяв ножницы, тут же поднёс их к волосам Хэджу. Ивон, указывая на резинку, пробормотал:
- Вот здесь, кажется, достаточно отрезать только эту часть…
В этот момент Ивон увидел, как ножницы одним махом отрезали целый клок волос вместе с запутавшейся резинкой, и замер. Чан Бом с таким тоном, будто наконец-то избавился от надоедливой проблемы, сказал:
И после этого бросил отрезанный клок волос Хэджу с резинкой на стол.
Ивон был так потрясён, что мог только беззвучно шевелить губами. Хэджу, увидев свои отрезанные волосы, не могла скрыть ужаса. Ивон, предчувствуя истерику, которая вот-вот начнётся, заранее почувствовал головную боль и крепко зажмурил глаза.
Её яростный крик эхом разнёсся по всему детскому кафе.
Поздней ночью в машине, отвозившей Ивона домой, царила тишина.
Уложив измученную племянницу спать на заднем сиденье, Ивон, сидевший на пассажирском месте, был необычно молчалив. Чан Бом, поглядывая на Ивона, ворчал про себя.
Девчонка с ноготок, а характер…
Дочь У Чонмина была копией своего отца не только внешне, но и по характеру.
Хэджу рыдала так, будто у неё вот-вот остановится дыхание, только потому, что Чан Бом отрезал ей какой-то жалкий клочок волос. В плаче пятилетней девочки чувствовалась настоящая ярость, направленная на Чан Бома. Ивон выбился из сил, пытаясь успокоить рыдающую племянницу.
«Хэджу-я, всё в порядке. Волосы снова отрастут. Твои волосы просто очень сильно запутались в резинке, поэтому аджосси тебе помог».
«Ничего не знаю! Верни волосы Хэджу!»
Чан Бом этого совершенно не понимал. Как и говорил Ивон, волосы - это то, что отрастает само по себе, даже если ничего не делать. Сам Чан Бом не плакал так, когда отрезал себе волосы, потому что в них застряла жвачка.
Раз он не понимал, то и не знал, как её успокоить. Но просто стоять и безучастно смотреть, как Ивон в одиночку суетится, было неловко, поэтому он выпалил первое, что пришло в голову.
«Хочешь тоже кого-нибудь постричь?»
На это Хэджу, словно заинтересовавшись, тут же перестала плакать, а вот Ивон посмотрел на Чан Бома с ужасом. Когда Чан Бом вложил ножницы в руку Хэджу, Ивон суетливо попытался его остановить.
«Аджосси, не нужно заходить так далеко. Хэджу немного поплачет и перестанет».
«Она же расстроена. Ей станет немного легче, если рядом будет кто-то в таком же дурацком виде».
И более того, прежде чем Ивон успел что-либо возразить, Хэджу с блеском в глазах сказала:
Чан Бом послушно повернулся спиной к Хэджу, которая, словно и не плакала вовсе, запрыгнула на стул. Хэджу спросила голосом, подражающим парикмахеру:
Пока она не сделает его лысым, всё как-нибудь можно будет исправить.
«Да-а-а», - любезно ответила Хэджу и принялась довольно добросовестно стричь ему волосы. Чем больше отрезанных волос падало ему на плечи, тем больше Ивону хотелось плакать.
Ивон, пытаясь выдавить из себя искажённую улыбку, произнёс странное утешение:
«Аджосси… волосы снова отрастут».
Когда Хэджу сказала, что всё готово, и протянула ему зеркало, даже Чан Бом был немного шокирован. Хоть он и не считал себя красавцем, но уродливым он себя видел впервые.
С этого момента Ивон старался не встречаться с Чан Бомом взглядом.
Эта неловкая атмосфера продолжалась и в машине по дороге домой к Ивону. Чан Бом, оперевшись локтем на окно водительской двери, потёр рукой ноющий лоб и подумал:
Опять, наверное, думает, что я какой-то странный.
Это был уже не первый и не второй раз, когда Ивон был ошеломлён и шокирован каждым его действием. Похоже, и сегодняшнее свидание было испорчено. Почему-то плохие предчувствия никогда не обманывали.
Посреди долгой тишины с пассажирского сиденья донеслись тихие, сдавленные звуки.
Повернув голову, он увидел спину Ивона, который смотрел в окно, а его плечи вздрагивали, словно от рыданий. Чан Бом, покосившись на него, спросил, действительно не понимая:
- Хык… Хммм… Нет, кхм… Нет. Я не сме…
Ивон не смог договорить и разразился хохотом.
Оказывается, Ивон всё это время избегал его взгляда, чтобы не рассмеяться, глядя на его причёску. Чан Бом, разозлившись, напряг лицо и закусил губу, но Ивон, вдоволь насмеявшись, с облегчением вздохнул и весело сказал:
- Простите, что я смеюсь. Но, аджосси, вы сейчас такой уродливый.
Чан Бом коротко выдохнул: «Ха…».
- Обычно в таких случаях говорят что-то вроде: «Аджосси, вы красивый даже со странной причёской».
- Мне и уродливый аджосси нравится.
В общем, похоже, он скорее умрёт, чем скажет то, чего не думает. Так или иначе, было облегчением, что он нравился ему даже став уродливым.
Ивон провёл пальцами по неравномерно остриженным волосам Чан Бома и спросил:
Тогда Ивон, держа большой и указательный пальцы на расстоянии двух-трёх сантиметров над лбом Чан Бома, добавил:
- Попросите, чтобы от линии роста волос отстригли вот столько, а чёлку уложили наверх. Чтобы лицо было видно.
Ивон провёл большим пальцем по густым бровям Чан Бома, а затем вдруг сказал воодушевлённым голосом:
- Мне кажется, когда пострижётесь, станешь ещё красивее. Вам, аджосси, очень идёт короткая стрижка.
Умение подбирать такие приятные слова было настоящим талантом. Внезапно Чан Бом почувствовал, что то, как пятилетняя девочка искромсала ему волосы, было не зря.
Пока Ивон, вновь разговорившись, без умолку болтал, они доехали до места.
Выйдя из машины, Ивон взял на руки спящую Хэджу и сказал Чан Бому:
- Я только уложу Хэджу и сразу вернусь.
Перед тем как войти в дом, Ивон легонько погладил Хэджу по спине, чтобы разбудить её.
- Хэджу-я. Проснись на минутку, попрощайся с аджосси.
Хэджу, протирая глаза, проснулась и потянулась руками к Чан Бому. Когда Ивон сделал шаг к нему, Хэджу с сонным лицом схватила Чан Бома за ухо и поцеловала в щёку.
Сразу после этих слов она снова провалилась в сон, и Ивон, держа её на руках, вошёл в дом.
Когда Ивон вышел снова, в руках у него был небольшой бумажный пакет. Он встал перед Чан Бомом и сказал:
- Простите, что взял Хэджу, ничего не сказав. Мама спросила, кто вообще берёт племянницу на свидание, а я и не думал, что будет так тяжело.
На самом деле, было очень даже хорошо. После игры в парикмахерскую настроение Хэджу полностью исправилось, и она сдержала своё обещание вести себя хорошо и слушаться, так что они смогли посмотреть и парад, и фейерверк перед уходом.
Видеть Ивона, зачарованного огнями, освещающим ночное небо, было так же приятно, как видеть его в постели, теряющего контроль. Ему захотелось снова увидеть такое выражение его лица. Ивону определённо шли яркие и красивые места. А не унылая больница, пропитанное запахом мясного жира рабочее место или бандитский офис.
В этот момент Ивон расстегнул молнию на своём пуховике, достал из внутреннего кармана что-то похожее на бумагу и протянул ему.
- Это фотография, которую сделали, когда я катался на американских горках.
На фото Ивон улыбался так широко, что его лицо исказилось.
- Сегодня было очень весело, спасибо вам, аджосси.
Он и вправду выглядел счастливым. Чан Бом усмехнулся и убрал фотографию во внутренний карман, когда Ивон вдруг нерешительно произнёс:
- А это… я вчера в город ездил и купил.
Ивон двумя руками крепко сжимал ручки пакета, который вынес из дома, и теребил их. Чан Бом кивком указал на пакет и спросил:
- Часы. Но мне как-то неловко их дарить.
Похоже, вчера он ездил за город, чтобы купить Чан Бому подарок. Чан Бом протянул руку к Ивону, который почему-то выглядел подавленным и не решался отдать подарок.
Но поскольку Ивон всё ещё колебался, он просто забрал у него пакет. Когда он достал из пакета коробку с часами и открыл её, Ивон торопливо добавил:
- Они не очень дорогие. Я купил их, потому что хотел вам подарить, но можете их не носить. Я тут подумал, может, они слишком детские…
Определенно, это был дизайн, который сам Чан Бом никогда бы не выбрал. Однако он был по-своему милым и необычным, поэтому пришёлся ему по вкусу.
И часы-то где-то нашёл, точь-в-точь как он сам.
Чан Бом снял с запястья золотые часы, которые носил, и надел те, что подарил Ивон. Оторвав ценник с ремешка новых часов и дав ему слететь на землю, он поднял запястье, показывая его Ивону.
- Да, у студентов-художников определённо хороший вкус.
И он протянул свои старые часы Ивону, на лице которого после его слов появилось заметное облегчение. Теперь эта вещь была ему больше не нужна.
На это Ивон, застенчиво улыбаясь, покачал головой и ответил:
- Часы аджосси некрасивые, я не хочу их брать.
Это были часы, которые Чан Бом носил каждый день. А раз он говорит, что они настолько плохи, что он даже брать их не хочет, значит, они всё это время ужасно мозолили ему глаза. Чан Бом ткнул Ивона в грудь рукой, в которой держал золотые часы, и проворчал:
- Для этого они выглядят слишком дорогими. Можно я их продам на сайте подержанных вещей?
- …Надо же, какой практичный и предприимчивый.
Ошарашенно Чан Бом пробормотал, затем легко вздохнул и ответил:
Раз уж собрался продавать, то пусть хотя бы не попадётся на мошенников и получит за них достойную цену. Только тогда Ивон взял часы Чан Бома и хихикнул.
Прежде чем поцеловать Ивона, который, склонив голову, был поглощён осмотром часов на предмет царапин, Чан Бом сказал:
- Буду носить с удовольствием.
Когда он поцеловал его, интерес к часам, казалось, тут же пропал. Ивон молча закрыл глаза и приоткрыл губы. Теперь Ивон уже довольно умело двигал языком.
Похоже, это свидание всё-таки не было провальным. Хотя я всё ещё жалею, что мы не смогли поехать в забронированный номер люкс. Всё равно с таким видом создать сексуальную атмосферу было бы невозможно.
Он отстранился от его губ и уже собирался сказать, чтобы тот шёл домой, как Ивон разочарованным голосом произнёс:
- Хорошо, что вы с Хэджу сегодня подружились, но мне немного жаль. Я читал отзывы о свиданиях в парке развлечений, и там писали, что поблизости много хороших отелей, так что я надеялся…
Чан Бом моргнул, не сразу поняв, что сказал Ивон.
У Ивона было невозмутимое выражение лица, словно было само собой разумеющимся, что после свидания в парке развлечений следующим пунктом должен быть отель. Теперь он понял, что Ивон мыслил на том же уровне, что и он. То, что он считал своим пошлым планом, вдруг показалось неловким.
Пока он стоял в ступоре, Ивон нахмурился и выдал нечто ещё более ошеломляющее.
- А мы сегодня не будем спать?
Будем. Без всяких раздумий, конечно же, будем.
Просто он был настолько ошеломлён этой неожиданной удачей, что потерял дар речи. Видимо, его молчание показалось прохладной реакцией, потому что Ивон с надутым лицом настойчиво спросил:
- Даже при том, что мы не виделись четыре дня? Я только что получил разрешение от мамы переночевать у вас и даже одежду с собой взял.
В этот миг сердце Чан Бома забилось так тяжело, что он схватился за левую сторону груди.
Значит, ты весь день бегал с этим невинным лицом, с самого начала планируя ночью со мной трахаться?
Он не понимал, почему это вызывало в нём такое умиление. Он был тронут до глубины души. Так или иначе, отказываться он не собирался. Чан Бом распахнул перед Ивоном дверцу машины, сверля его своим пронзительным взглядом.
Ивон с лёгким вздохом облегчения сел на пассажирское сиденье. Чан Бом, сам того не осознавая, с громким стуком захлопнул дверцу машины и поклялся про себя. Сегодня я не дам ему уснуть.
И та ночь, по крайней мере, прошла гладко, в точности как и решил Чан Бом.
Незаметно приблизился конец года.
После поездки в парк развлечений Ивон три недели провёл без выходных, работая уборщиком и моделью для примерки - это были подработки, о которых он договорился ещё раньше. Тем не менее, каждые выходные он проводил в доме Чан Бома. Получить разрешение у матери на ночёвку вне дома было сложно только в первый раз, а потом это уже не вызывало смущения.
В воскресенье, с самого утра, Ивон, который неистово содрогался под телом Чан Бома, сказал с раскрасневшимся от возбуждения лицом:
- Ах… аджосси, я… хм… Я хочу быть сверху.
Так он мог двигаться так, как ему хотелось, чтобы получить удовольствие. Может быть, поэтому это была и любимая поза Чан Бома. Чан Бом поцеловал Ивона и с едва заметным одобрением спросил:
Когда тот кивнул, Чан Бом, не вынимая члена, ловко сменил позу. Ивон ухватился за изголовье кровати, на которое Чан Бом опирался спиной, и начал двигать бёдрами.
Когда он двигал бёдрами взад-вперёд, плотно соединяя их тела, его живот, казалось, был до отказа набит членом Чан Бома. Ивон, приняв в себя до самого основания твёрдый, как железный стержень, член, начал вращать бёдрами, словно рисуя маленькие круги. Вход Ивона то растягивался, то сжимался, издавая хлюпающие звуки.
Быстро привыкнув к новой позе, Ивон упёрся коленями по бокам от Чан Бома и начал легко подпрыгивать. Каждый раз, когда его ягодицы со шлепком ударялись о пах Чан Бома, его дыхание прерывалось.
Чан Бом тяжело выдохнул и, поглаживая рельефные мышцы бёдер Ивона, приказал:
- Двигайся с большей амплитудой.
Ивон оторвал руки от изголовья и упёрся ими в матрас, поднял бёдра ещё выше, а затем с громким шлепком обрушился на Чан Бома. Чан Бом откровенно пялился на его бледный член, который болтался вблизи. Затем он провёл руками, до этого гладившими бедра, вверх по талии и большими пальцами потёр соски. От ощущения, будто по соскам пробежал ток, у Ивона на глаза навернулись слёзы.
Чан Бом, быстро сгибая и разгибая суставы больших пальцев, резко провёл по затвердевшим соскам.
Ивон, сам того не осознавая, упёрся ступнями в матрас и поднял колени. Демонстрируя вульгарно широко разведённые колени, он качал тазом вверх-вниз, обрушивая свой зад на член Чан Бома.
Чан Бом, раскрасневшийся от возбуждения, крепко схватил Ивона за таз и начал яростно толкаться снизу. Ивон стонал в перерывах между сбившимся дыханием.
- Ха, ах! Ха… хм-м, член аджосси… так хорошо… Ах!
Член Ивона, который терзали со вчерашнего дня, был пропитан предэякулятом, обильно стекавшего с головки.
Чан Бом, толкавшийся снизу, схватил Ивона за подколенные ямки и резко опрокинул его на спину. Ивон, чьё тело было сложено так, что колени касались плеч, ощущал, как в него безжалостно вдалбливаются.
Внутри разлилось горячее онемение. По мере того, как член проникал всё глубже, в его сознании медленно открывалась дверь. Наконец, в тот момент, когда огромный член с глухим стуком пронзил его кишку, Ивон кончил, и его тело замерло.
Застывшее тело постепенно расслабилось от покалывающего наслаждения, словно он мочился через анус. Пока Ивон обмякал, Чан Бом, с силой сжимая его бёдра так, что на них остались красные синяки в форме ладоней, быстрыми, короткими толчками кончил. Икры его расставленных ног безвольно подрагивали.
Чан Бом кончил, издав удовлетворенный стон.
С другой стороны, Ивон, чей зад был насквозь промокшим, не смог как следует извергнуться - словно его яички опустели - и лишь ощущал покалывание в уретре. Однако оставаться в состоянии полуэрекции было не так уж и плохо.
Это томное возбуждение превратилось в острое наслаждение, когда Чан Бом мягко прикусил его за шею, а затем схватил и скрутил сосок. Член Ивона, из которого, казалось, уже нечего было выжать, выстрелил тонкими струйками прозрачной жидкости.
Сладкий, низкий голос прозвучал у самой кожи, пока его губы поднимались от шеи Ивона к подбородку.
Ивон, который и понятия не имел, что для Чан Бома эти слова были равносильны признанию «Ты - мой идеальный тип», подумал.
Просто чем больше он ему нравился, тем сильнее он возбуждался от тех же самых действий, но Чан Бом этого не понимал.
Ивон искоса посмотрел на Чан Бома, чей член всё ещё был внутри него. Чан Бом бесцеремонно мял полностью обмякший член Ивона и дразняще произнёс:
- В этот раз ты решил кончить прямо внутрь, да?
Хоть это и не имело особого эффекта с лицом, которое и так наверняка было пунцовым, Ивон всё же сделал нарочито равнодушное выражение и отвёл взгляд. Чан Бом лишь усмехнулся, глядя на него с выражением неподдельного удивления.
Не вынимая члена, Чан Бом одним махом поднял Ивона на руки. Ивон испуганно обхватил ногами его талию и обнял за шею. Чан Бом нежно поцеловал его в висок.
Пока его несли в ванную, Ивон покраснел и застонал, чувствуя, как сзади понемногу вытекают струйки.
После позднего завтрака, который вполне мог сойти за обед, Чан Бом, к удивлению Ивона, облачился в костюм.
Ивон, сидевший на диване в гостиной и смотревший телевизор, увидел, как Чан Бом выходит из маленькой комнаты, служащей гардеробной, в безупречном виде, и удивлённо спросил:
- В Сеул, - ответил Чан Бом, обуваясь у входа.
Ивон встал с дивана и подошёл к нему. Он выглядел обиженным, что тот, не сказав ни слова, собрался в командировку, но Чан Бом кончиками пальцев почесал ему затылок и сказал:
Завтра у мясного ресторанчика тоже был выходной, так что это был день, когда они впервые за долгое время могли провести вместе целый день. Ивон, когда Чан Бом убрал руку с его затылка, угрюмо спросил:
Только после того, как Ивон некоторое время смотрел на него своими ясными, широко раскрытыми глазами, Чан Бом, кажется, понял, что тот ждёт объяснений, сказал «А» и добавил:
- Конец года же. Если поехать на Новый год, этот старик созовёт всех своих знакомых со всей страны, устроит пир и меня на несколько дней задержит.
Если так, то лучше поехать сегодня. А завтра можно и подработкой заняться.
Настроение Ивона улучшилось, и он с удовольствием посмотрел на Чан Бома, сменившего причёску после того, как Хэджу отрезала ему волосы. Короткая стрижка определённо шла ему гораздо больше.
Чан Бом, как и советовал Ивон, подстриг волосы на два с половиной сантиметра выше линии роста волос. Волосы по бокам он состриг ещё короче, отчего его образ стал намного опрятнее. Раньше он тоже зачёсывал чёлку назад и фиксировал её, но теперь, когда она была естественно уложена наверх, его ровный лоб и черты лица стали более выразительными. Но больше всего Ивону нравились часы на его запястье.
По крайней мере, насколько видел Ивон, Чан Бом ни дня не пропускал, чтобы не надеть подаренные им часы. Ивон с довольной улыбкой теребил часы на запястье Чан Бома.
Тогда Чан Бом усмехнулся и спросил:
- А мои часы ты хорошо продал?
Они ему так не нравились, что он, придя домой, сразу засунул их в ящик стола и забыл. Раз уж вспомнил, нужно будет дома узнать их рыночную стоимость.
Ивон, машинально теребивший часы, перевёл руку на рукав Чан Бома и поправил манжету рубашки, чтобы та красиво выглядывала из-под пиджака. Чан Бом послушно протянул ему рукав и спросил:
- В последнее время в ресторане всё так же много работы?
- Да. У хозяина даже нет времени вздремнуть в перерыв.
Приближался Новый год, и днём стало приходить много компаний на корпоративы, а вечера были сумасшедшими из-за всевозможных предновогодних встреч. Рождество на этом фоне показалось даже спокойным. Хотя, конечно, в тот день тоже было много посетителей, поэтому они с Чан Бомом так и не встретились.
Ивон, как обычно, без умолку рассказывал о своей повседневной жизни.
- Поэтому жена хозяина и Санхён каждый день приходят помогать.
Внезапно он вспомнил, что в прошлом году в первый день нового года ресторан был закрыт.
- Встретимся 31-го? Чтобы быть вместе, когда наступит новый год.
- Давай. Если придумаешь, чем хочешь заняться, скажи. Или можем просто остаться дома.
Чан Бом терпеливо ждал, пока Ивон закончит поправлять его одежду, а затем взглянул на наручные часы. Похоже, ему действительно было пора ехать.
Перед тем как выйти за дверь, Чан Бом погладил Ивона по волосам и сказал:
Ивон внезапно покраснел до кончика носа и провёл рукой по волосам в том месте, где они, по его словам, растрепались. После того как они вместе приняли душ, Чан Бом высушил ему волосы. Почему-то это было смущающе больше, чем секс.
- В следующий раз я сделаю лучше.
От смущения Ивон опустил взгляд и кивнул, и тогда Чан Бом низко наклонился и поцеловал его.
Чан Бом, который на прощание всегда бросал лишь короткое «Я ухожу», теперь сказал это, и от этих слов на душе стало так хорошо. Ивон, не отрывая губ от его, улыбнулся так широко, что его лицо сморщилось в счастливой гримасе, и кивнул.
Вскоре после того, как Чан Бом уехал, Ивон тоже отправился на работу.
Слова Ивона о том, что в последнее время в ресторане много работы, не были преувеличением. Сегодня, как только они открылись, уже было два столика с компаниями, которые, похоже, пришли на корпоратив сразу после раннего окончания рабочего дня. К ним добавились торговцы с соседних магазинов, которые пришли поужинать, как обычно, так что было просто не продохнуть.
Когда обеденное время закончилось и наступил перерыв, Ивон в конце концов рухнул на пол в одной из комнат ресторана. Санхён, сын хозяина, который всё это время работал вместе с ним в зале, тоже был не в лучшем состоянии.
Санхён, такой же вымотанный, как и Ивон, рухнул рядом с ним и пробормотал:
- Хён. Кажется, я сейчас умру. Можно я просто умру прямо сейчас.
