Прогулка в ночи цветов. Третья дополнительная история. Глава 39, 40
1. Цветение: цветы распускаются
Маленькие губки ребенка усердно посасывали морковку. Его пухлая ручка изо всех сил сжимала оранжевый овощ, нарезанный короткими палочками.
Не в силах откусить ни кусочка, малыш лишь обильно обслюнявил оранжевую палочку и широко улыбнулся.
Издав этот довольный звук, он наклонился к лицу мужчины, на котором сидел. Мягкая головка, приблизившаяся к голове У Сон Джэ, потеряла равновесие, качнулась и плюхнулась прямо в объятия отца.
Даже упав, ребенок продолжал беззаботно смеяться, покрывая подбородок спящего Сон Джэ неловкими поцелуями. Оставив на подбородке императора лужицу слюны, он с трудом поднял свое короткое округлое тельце и снова с шлепком плюхнулся отцу на живот.
Его маленькие плечики радостно пританцовывали, пока он мусолил зажатую в кулачке морковку. Крошечные ножки, свисающие с твердого живота отца, беспечно болтались в воздухе.
Молодой евнух отчаянно махал рукой перед светлым личиком ребенка, не ведающего страха. Рука евнуха так и мелькала, поднимая ветер.
Но малыш, чье внимание было полностью приковано к морковке и его надежному, благородному «трону», совершенно не замечал отчаянных жестов дворцового слуги.
Это непозволительно, скорее! Спускайтесь. Спускайтесь с этого страшного места!
Сан Пхён, молодой евнух дворца Манчхунгун, готов был разрыдаться. Его юный господин, У Дже Хё, был младшим сыном императора. Все в Манчхунгуне кланялись ребенку, который едва научился ходить.
Потому что он был Его Высочеством Принцем.
И прямо сейчас этот принц восседал на священном теле императора.
Маленькие ножки, качающиеся в воздухе, выглядели очаровательно. Но всякий раз, когда попка ребенка, придавливающая императора, радостно подпрыгивала от избытка чувств, сердце Сан Пхёна колотилось так, словно вот-вот взорвется.
Спускайтесь, вы хоть знаете, насколько там опасно?! Ваше Высочество! Я говорю это ради вашего же блага!
Если бы только можно было не попасться императору, Сан Пхён уже сотню раз спас бы ребенка, так высокомерно оседлавшего правителя. Но он не то что не мог подойти к детской кроватке - он не смел сделать и шага внутрь комнаты.
Ему оставалось лишь махать руками издалека, стоя за порогом.
Сан Пхён с тоской смотрел на детскую кроватку в павильоне Донхиджон дворца Манчхунгун. Эта кроватка была сделана ровно на один вершок меньше, чем ложе наследного принца, из-за строгих требований министров к этикету.
«Этикет? Какой в нем, к черту, толк?»
Так однажды с насмешкой сказала Ынгак Би, увидев кроватку в Донхиджоне. Тогда слуги проигнорировали её дерзкие слова, чтобы соблюсти приличия. Но теперь все были с ней согласны.
На детской кроватке в Манчхунгуне спал огромный, статный император. А рядом с ним ровно лежал серьезный пятилетний наследный принц.
Министры подняли такой шум, требуя сделать её меньше кровати наследника согласно правилам. Но каждую темную ночь император и наследный принц пробирались в детскую кроватку в Манчхунгуне и без зазрения совести спали там.
Маленький принц, который не любил долго спать по утрам, сидел на животе своего отца-императора, болтал ножками и тренировался жевать морковку. Время от времени он прижимался губами, пахнущими морковью и перепачканными прозрачной слюной, к подбородку или щеке императора.
Проснувшийся в одиночестве маленький принц иногда начинал теребить ноги своего чувствительного и привередливого брата, наследного принца.
В этот раз Сан Пхён и вправду готов был разрыдаться и взмолиться. Наследный принц, который с каждым днем все больше походил на прекрасную императрицу, становился настолько же привередливым.
Даже в этой тесной детской кроватке наследный принц лежал идеально ровно, укрытый бледно-желтым шелковым одеялом с вышитыми драконами. Стоило неуклюжим ручонкам начать теребить его милые ступни, торчащие из-под одеяла, как изящные брови принца недовольно сдвинулись.
Однако, поняв, что его ноги трогает младший братишка, он тут же смягчился, и нахмуренные брови разгладились. Малыш широко улыбнулся в ответ брату, который смотрел на него с нежностью.
Наследный принц, чья брезгливая натура обычно не позволяла и на шаг приблизиться к грязи, сам убрал слюни и кусочки морковки с губ младшего брата. Очистив личико ребенка, он ласково погладил его по невинной головке.
Наблюдая за этой картиной, У Сон Джэ был счастлив.
Наследный принц похлопал младшего и уложил рядом с собой. Малыш потянул ручку к своему серьезному брату, протягивая ему обслюнявленную палочку моркови.
Всегда строгий У Дже Шин был тронут тем, что младший уступает ему свою еду.
Ребенок кивнул и поднес морковку ко рту брата. Дже Шин без тени отвращения проглотил морковь, покрытую слюной братишки, одним махом.
Уложив младшего на свою подушку, наследный принц снова лег. Бледно-желтое одеяло с взмывающим в небеса драконом укрыло их обоих. Похлопывая братишку по плечу, мальчик быстро уснул.
- Красивый, - с улыбкой прошептал малыш, у которого сна не было ни в одном глазу, разглядывая лицо спящего наследного принца.
- Красивый, правда? - прошептал У Сон Джэ, наблюдавший за детьми, и подхватил на руки не желающего спать младшего сына.
Услышав низкий голос над ухом, малыш округлил глаза. Ребенок, который только что смирно лежал рядом с серьезным братом, резко вскочил. Сон Джэ ловко поймал маленькое тельце, которое буквально пулей бросилось к нему в объятия.
Оказавшись в больших, надежных руках, малыш слегка покрутился. Сон Джэ осторожно остановил ребенка, который уже готов был залить комнату звонким смехом.
Сдержав рвущийся наружу смех, ребенок оглянулся на крепко спящего брата. Сон Джэ, держа на руках младшего сына, как две капли воды похожего на него самого, пристально смотрел на его милое личико - точную миниатюрную копию Кё Ён О.
Сон Джэ с довольным видом посмотрел на спящего наследного принца, а затем поцеловал в щечку малыша у себя на руках. Ребенок тоже прижался губами к щеке отца.
Коротко произнес У Дже Хё, который пока плохо говорил.
- А? - переспросил Сон Джэ, улыбаясь так, что глаза превратились в полумесяцы.
У Дже Хё вытянул короткий пальчик, указывая в окно. Со стороны павильона Намвольджон, соседствующего с Донхиджоном в Манчхунгуне, в спешке бежала толпа людей.
Во главе этой процессии, развив невероятную скорость, несся маленький ребенок.
У Дже Хё с изумлением смотрел на свою сестру, родившуюся с ним в один день.
Сон Джэ быстро встал и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить спящего наследного принца.
Примчавшаяся на всех парах У Юн Соль легко перемахнула через высокий порог павильона и бросилась к отцу, стоявшему во дворе Донхиджона.
Всё маленькое тельце ребенка подрагивало от бега.
- Ты видел, как Соль-и бежала? Быстро, да?
Хотя они родились из одной утробы в один и тот же день, принцесса начала говорить гораздо раньше принца. По памяти Сон Джэ, дар речи у принцессы открылся быстрее, чем у наследного принца, быстрее, чем у него самого, и быстрее, чем у кого-либо из императорского рода. Благодаря этому, хоть она и выглядела как младенец, её речь напоминала разговор ребенка, который старше на два-три года.
- Да, видел. Наша принцесса быстрая.
Скорая на слова принцесса была быстрой и в действиях. И она была ребенком, который точно знал, чего хочет.
- Отец-Император, принцесса хочет пойти в Ёнсынсовон.
Поскольку близнецы были разнояйцевыми, внешне принцесса больше походила на старшего брата, наследного принца, чем на своего брата-близнеца. Если бы не разница в возрасте, принцесса и наследный принц казались бы двойняшками.
Если мальчик Дже Шин был словно отлит по форме Кё Ён О и рос свежим, чистым юношей, то девочка Юн Соль унаследовала черты отца, к которым добавились хрупкость и яркость.
- Раз наша принцесса хочет, значит, надо идти.
У Сон Джэ всю жизнь прожил с ненавистью к власть имущим, которые не могли прогнать льстецов. Он считал смехотворными тех идиотов у власти, что плясали под дудку красивых любовниц, поддаваясь их слезам и капризам.
Но когда умное личико в его объятиях с улыбкой прошептало эти полные нежности слова, он понял всех тех глупых правителей.
- Я тоже люблю тебя, наша принцесса. И младшего тоже люблю.
На признание Сон Джэ У Дже Хё, жевавший новую морковку, ответил невнятным голосом:
У Юн Соль, дождавшаяся, пока скажет братишка, с сияющими глазами обратилась к Сон Джэ:
- А можно складывать бумагу в Ёнсынсовоне, отец?
В глазах императора, смотревшего на юное лицо, способное так складно излагать мысли, плескалась безграничная любовь.
- Конечно, наша принцесса может делать всё, что захочет.
Услышав полный искренности ответ Сон Джэ, Юн Соль звонко рассмеялась. Глядя на смеющуюся сестру, У Дже Хё, посасывающий морковку, тоже прыснул со смеху. Слыша этот чистый смех, звенящий в его объятиях, У Сон Джэ улыбался так, словно был самым счастливым человеком на свете.
Кё Ён О был мужчиной чистой и прекрасной наружности. Те, кто видел его лицо, часто застывали в оцепенении, словно пораженные чудом.
Однако дворцовые слуги запомнили императрицу не столько за удивительную красоту, сколько за теплую и ласковую улыбку. Скромная и великодушная императрица была воплощением изящества.
Но сегодня на чистом и утонченном лице императрицы отчетливо читались высокомерие и крайнее раздражение.
Бросив приказ, Ён О широкими шагами подошел к дверям императорского кабинета.
- Его Величество Императрица прибыла!
- Его Величество Императрица прибыла!
Громко провозгласили евнухи перед тронным залом. Тем временем Ён О собственноручно толкнул и распахнул двери Ёнсынсовона.
- Его Величество Императрица прибыла!
Ледяной взгляд Ён О упал на евнуха Вана, стоявшего у дверей Ёнсынсовона.
Евнух Ван с едва заметной улыбкой смотрел куда-то вдаль. Ён О с полными укора глазами уставился на морщинистую щеку главного евнуха, который притворялся, что ничего не знает. Прекрасно чувствуя на себе этот испепеляющий взгляд, евнух Ван так и не отвел глаз от далекой точки.
Ён О хотел было бросить главному евнуху что-то резкое, но сдержался. У него было дело поважнее.
Чтобы попасть во внутреннюю часть императорского кабинета, нужно было дважды повернуть в коротком коридоре. Ён О решительно прошел вперед и остановился перед входом. Комната была наполнена теплым смехом, звуками хлопков в ладоши и улыбками.
Близнецы, сидящие перед огромным столом императора, показывали сложенные из цветной бумаги фигурки, а У Сон Джэ восхищался так, словно увидел самое диковинное сокровище в мире.
Лицо широко улыбающегося У Сон Джэ сияло. Было приятно видеть это невинное выражение, не знающее тревог или жестокости.
Первым из их маленького мирка выбрался Дже Хё. Малыш, который только что вместе с отцом-императором восхищался оригами Юн Соль, увидел стоящего у входа Ён О и радостно закричал:
Младший отложил на край роскошного императорского стола морковку, которую пока не мог нормально есть.
Ён О с трудом разгладил брови, которые уже начали хмуриться. Считая, что Дже Хё еще рано есть морковь, он велел в Манчхунгуне не давать её ребенку.
Слава «Морковного принца» У Дже Хё во дворце была велика. Первым словом младшего было «отец», а следующим - «морковка». Ён О много раз приказывал слугам по возможности не давать ребенку этот овощ.
Приказ императрицы был весомым. Но когда ребенок с прекрасным личиком поднимал на них влажные, блестящие глазки и лепетал «ма-коф-ка», мягкосердечные слуги тут же переспрашивали: «Морковку?». И, словно под гипнозом, нарезали её так, чтобы она идеально помещалась в ручку малыша, и протягивали ему.
Поскольку маленький принц всё равно не мог разжевать морковь, большая часть того, что он держал в руках, в итоге оказывалась во рту тех, кого ребенок считал близкими: императора, императрицы или наследного принца.
Ён О знал, кто принес морковку, которую сейчас держал Дже Хё.
Император, каждую ночь уговаривая наследного принца ходить спать в Манчхунгун, сам мыл, нарезал и приносил морковь, которую собственноручно выдергивал из грядки.
Наследный принц, которого строго учили, что врать нехорошо, без колебаний лгал только тогда, когда дело касалось морковки для младшего.
Когда Ён О собирался отчитать императора, наследный принц вставал перед ним, словно защищая того, кто нуждался в опеке, и уверенно заявлял это. Он считал, что не лжет, ведь если бы У Сон Джэ не дал младшему морковь, он бы сам это сделал.
У Сон Джэ не ругал наследного принца за ложь, сказанную в его защиту. Наоборот, он смотрел на сына с такой гордостью, что, казалось, не мог сдержать чувств.
Увидев своего отца, У Дже Хё соскользнул с императорского кресла и побежал к ногам Ён О. Ён О подхватил подбежавшего ребенка на руки, делая вид, что не замечает маленькую ручку, пахнущую свежей морковью.
- Хочешь, папа вырежет так, чтобы получились тычинки?
У Сон Джэ, бросив сияющую улыбку Ён О, стоявшему в проходе, и показав, что заметил его, продолжил игру в оригами с принцессой. Казалось, за огромным императорским столом был создан отдельный мир только для У Сон Джэ и У Юн Соль.
Ён О позвал императора голосом на три тона ниже обычного.
У Сон Джэ, улыбаясь так, что глаза превратились в щелочки, словно у беззаботного ребенка, надрезал центр сложенной бумаги, создавая сложные тычинки цветка. Принцесса мило захлопала в ладоши, радуясь мастерству императора.
Юное личико, завороженно смотревшее на статного отца, беззащитно повернулось на зов Ён О.
Четко произнеся обращение к Ён О, девочка с помощью императора спустилась с кресла. Ён О со смешанными чувствами смотрел в умные, ясные и невинные глаза, глядящие на него снизу вверх.
Принцесса слишком рано начала говорить и была пугающе смышленой. У Сон Джэ был совершенно бессилен перед такой дочерью. Словно правитель, поддавшийся очевидной лести, он бездумно кивал на всё, что говорила принцесса.
У Сон Джэ был не единственным, кем вертела умная принцесса. Старый и опытный евнух Ван тоже был готов с радостью хоть на четвереньках ползать, изображая лошадку ради принцессы.
Слуги Намвольджона, которые из-за принцессы каждый раз бегали по всему дворцу, тоже стоило им поймать её ясный взгляд, готовы были выполнить любую прихоть.
«Давай побежим туда, где отец-император».
Говорили, что принцесса каждое утро, когда У Сон Джэ был в Донхиджоне, говорила это и выбегала. Чон Рю, передавая слова слуг Намвольджона, с умилением твердила, что принцесса - гений, каких свет не видел.
- Отец, давай тоже складывать оригами с принцессой, - пролепетала она, смешно шевеля губками, и обвила шею Ён О маленькими, нежными, словно лепестки, ручками.
Ён О поудобнее перехватил левой рукой Дже Хё, которого уже держал, и подхватил правой рукой прильнувшую к нему Юн Соль.
У Сон Джэ подошел, чтобы помочь Ён О, который держал на руках близнецов. После решительного отказа Кё Ён О влажные глаза Юн Соль грустно заблестели.
Казалось, тот, кто не слушает слова ребенка - просто злодей.
У Сон Джэ замер от шока, словно отказали ему самому. Или, скорее, словно его ударили ножом.
- Приветствую Его Величество Императора. Да ниспошлет вам небо великое счастье. Ваше Величество, теперь вы видите меня?
Ён О с изящным сарказмом упрекнул императора.
Сон Джэ протянул руки, чтобы забрать своих милых близнецов у Ён О.
Кё Ён О дерзко назвал императора по имени.
Когда Ён О произносил его имя этим ледяным тоном, У Сон Джэ, как нашкодивший ребенок, ничего не мог сделать.
- Вы знаете, который сейчас час, Ваше Величество?
- Утро? - спросил Сон Джэ, оглядываясь на окно, в которое проникали яркие солнечные лучи.
Он вышел из Манчхунгуна рано на рассвете, перекусил с близнецами и вдоволь наигрался в оригами.
На зов Ён О евнух Ван, словно тень, бесшумно приблизился ко входу во внутреннюю комнату.
- Что делают министры, собравшиеся в главном зале?
Евнух Ван начал искать глазами, куда бы отвести взгляд, чтобы не отвечать на неудобный вопрос. Ён О слегка подбросил на руках младшего и, откусив кусок, съел морковку, которую ребенок держал в руке.
Вероятность того, что император заберет близнецов у императрицы и отменит совещание в главном зале, и вероятность того, что императрица отстранит императора и унесет близнецов. Оба варианта были возможны.
Поразмыслив, евнух Ван решил, что второй вариант более вероятен, и осторожно открыл рот.
- Примерно один сиджин (~2 часа).
Евнух Ван не выглядел особо виноватым, сообщая это. На его лице читалось: «Император занят, так что министры могут и подождать».
Выражение лица императора было таким же. Ни тени сожаления или неловкости.
- Наследный принц уже отправился в Сиганвон. Владелец дворца Чвихо тоже пошел на занятия. Ваше Величество, вам тоже пора в главный зал.
- Я говорю о том, что Ваше Величество должны пойти выполнять свои обязанности. Пока вы не закончите совещание в главном зале и все сегодняшние дела, я запрещаю вам приходить во внутренний дворец.
- Что... Ён О-я, я - Император, и...
У Сон Джэ не мог смириться с тем, что ему запрещают вход во внутренний дворец.
- Да, Ваше Величество Императрица.
- Следи, чтобы Его Величество не заходил во внутренний дворец, пока не закончит работу.
Услышав приказ Ён О, Чан Сохун дерзко поднял глаза, переводя взгляд с императрицы на императора. В его молчаливом взгляде читалась растерянность.
Ён О взглядом поторопил его, спрашивая, почему он не отвечает.
- Повинуюсь вашему приказу, - почтительно ответил Чан Сохун, косясь на императора под настойчивым взглядом императрицы.
- Не разрушайте моё маленькое желание, Ваше Величество. Если вы отвергнете мою искреннюю просьбу, я уеду в... Заберу всех детей и уеду.
Ён О беззвучно, одними губами, произнес «Гоксан», так, чтобы увидел только Сон Джэ, и резко развернулся.
Сон Джэ с протестом в голосе позвал Ён О, услышав его детскую угрозу сбежать из дома. Но Ён О решительно проигнорировал зовущий его низкий голос и вышел из императорского кабинета.
Сон Джэ с тоской окликнул удаляющихся детей.
Юн Соль, сидящая на руках у Ён О, отозвалась, протягивая руки к зовущему её императору.
У Дже Хё, уплывая вдаль в объятиях Ён О, помахал ручкой на прощание. Малыш, который рано вставал и часто спал днем, положил голову на плечо, пахнущее тонким ароматом цветочного чая.
Да уж, растить сына - дело неблагодарное. Надеяться можно только на принцессу.
- Отец, нельзя поиграть с отцом-Императором?
- Нельзя. Его Величество должен заниматься государственными делами в главном зале. А принцессе пора идти спать днем. Когда поспишь и проснешься, я сыграю тебе на цитре.
- Пока, отец-Император. Я буду ждать.
Сон Джэ с грустью смотрел в безжалостную спину Кё Ён О, который хладнокровно уносил близнецов.
