Антитеза. Эпилог. Глава 51
Прошло два сезона с тех пор, как Син Джеха потерял сознание, и снова наступила зима. Квон Иджэ смотрел в окно. На улице шел снег, и эспер занимался уборкой снега. Он растапливал всё вокруг, но одно место оставил нетронутым. В этом круглом участке, где сохранился снег, ребенок с удовольствием лепил снеговика.
Ребенок, наконец осознав, что снег остался только вокруг него, обернулся в поисках эспера, а затем вежливо поклонился ему. Вместо ответа эспер собрал растаявший снег и добавил его к тому, что был вокруг ребенка. Среди мягкой снежной бури раздался звонкий детский смех.
Спустя полгода после землетрясения в Сеуле Корея очень быстро восстанавливалась. Хотя благодаря усилиям Син Джеха масштаб разрушений удалось уменьшить, предотвратить полное превращение Каннама в руины оказалось невозможно. Бедствие нельзя стереть из истории. Несмотря на все приготовления и меры предосторожности, многие погибли и пострадали.
Но даже после ужасной катастрофы Корея была полна энергии как никогда. Отчасти это произошло из-за того, что эмоции Син Джеха распространились через ESP. Благодаря этому его особые способности были строго засекречены. Юн Сэён решила скрыть этот факт, уничтожив всю информацию о Син Джеха.
Некоторые люди могли бы быть благодарны, но другие могли почувствовать неприязнь к тому, что их эмоции были синхронизированы с чужими. Это было распоряжение директора управления, которая не хотела, чтобы о чуде, дарованном Син Джеха, говорили что-то неподобающее.
Размышляя о том, почему бывший директор Ким Сухван поступил так с Чхве Сокхи, обладавшим способностью становиться невидимым, Юн Сэён уничтожала записи о Син Джеха.
Ким Сухван, Юн Сэён, Чхве Сокхи и Син Джеха - все они были эсперами. Как когда-то пытались использовать Чхве Сокхи, в какой-то момент мог появиться кто-то, кто захотел бы использовать Син Джеха. Существование таких способностей лучше было не раскрывать миру.
Ведь для преодоления бедствия нужны не только герои.
Поскольку Сеул частично утратил свою функцию как столица, в политических кругах царил хаос. Сначала Кванхвамун, теперь Каннам. Люди уже начали шуметь о переносе столицы или восстановлении Сеула. Политики громко спорили.
Каждый раз, наблюдая за этим, директор управления испытывала отвращение. В том числе и к решениям, которые ей самой приходилось принимать во имя национальных интересов.
Она не желала быстрого взросления Син Джеха в ожидании такой катастрофы. Директор управления поняла сверхъестественный урок: великая сила приходит вместе с великими бедствиями, а человечество всегда сталкивается только с такими катастрофами, которые способно предотвратить. Син Джеха был эспером, которого нельзя было использовать как оружие. Этот опыт директор управления осознала только после землетрясения.
И не она одна получила этот урок. С помощью многих людей законопроект о пересмотре прав эсперов был внесен в постоянный комитет Национального собрания. Корейский Центр управления людьми со способностями также потребовал принятия этого законопроекта, настаивая, что сейчас самое время его продвинуть.
Юн Сэён надеялась, что когда Син Джеха проснется, он сможет жить в мире, хоть немного лучшем, чем прежде.
Она открыла ящик стола. Внутри лежало аккуратно написанное заявление об отставке. Но она не достала его, а закрыла ящик.
Директор управления должна уйти только после завершения урегулирования ситуации. Это была не мелочная забота о себе, а своего рода ответственность. Что касается Син Джеха... Глядя на сурового мужчину рядом с ним, особо беспокоиться не приходилось, но всё же было бы лучше, если бы он жил в более благополучном мире.
Директор управления с легким выражением лица вышла из здания.
- Ах, не нужно. Это же соседнее здание. Просто прогуляюсь.
- Что, руководитель группы Чон тоже хочет пойти?
- Я занят. Пойду по своим делам.
- Да, работа за государственный счет - дело непростое. Иди работай.
Директор управления с улыбкой отпустила Чон Гимуна, а затем направилась к недалеко расположенному зданию. На верхнем этаже 19-этажного здания был логотип Квантума.
Это был корейский филиал Квантума, который Квон Иджэ специально открыл рядом с Центром.
- Мы не из тех, кому полезно часто видеться.
- Послушайте, обычно говорят, что человек меняется, когда возвращается с того света. Как вам удается оставаться точно таким же, директор Квон?
- Обращайтесь ко мне правильно, пожалуйста.
- Ладно, директор филиала Квон. Какой же вы придирчивый.
Директор управления ворчала, попивая кофе. Квон Иджэ скрестил ноги и элегантно пил чай. Аромат чая, казалось, доходил даже до директора управления.
Она смотрела Квон Иджэ в глаза. Те, кто видел его мельком, вряд ли заметили бы, но люди, знавшие его раньше, могли почувствовать едва уловимое несоответствие в его лице. Директор управления, зная правду, понимала это особенно хорошо.
Один глаз Квон Иджэ был искусственным, сделанным из стекла. Это было своего рода вспомогательное устройство. Оно не могло полноценно выполнять функцию зрения, но предотвращало чрезмерную усталость, перекос или тряску при использовании только одного глаза.
Хотя он говорил, что оставил возможность замены, если когда-нибудь появятся надлежащие искусственные органы или возникнет ситуация для трансплантации, Квон Иджэ действительно не колебался ни секунды, отдавая свой глаз для пересадки Син Джеха. Вспоминая момент, когда она впервые услышала об этом, Юн Сэён до сих пор содрогалась.
Это был человек, которого категорически не стоило делать врагом.
Директор управления вместо ответа постучала по уголку глаза. Ей не хотелось произносить вслух, что он отдал свой глаз. Квон Иджэ рассмеялся, словно услышал что-то забавное. Это была все та же его характерная, несколько искривленная усмешка.
- Я никогда не жалел о том, что делал. Я всегда выбираю лучшее в ситуации, в которой нахожусь. И до сих пор ни разу не ошибался.
Ответ Квон Иджэ был решительным и кратким. Директор управления внутренне почувствовала облегчение. Она подумала, что Квон Иджэ больше не будет вести переговоры по поводу Син Джеха, как раньше.
- Я слышала, вы оставили все дела в штаб-квартире Квантума?
- Проект К изначально был временным. Так что некорректно говорить, что я что-то оставил. И, как вы сказали, после таких событий хочется немного отдохнуть.
Директор управления хорошо знала, насколько занят был Квон Иджэ в последнее время.
- Но... это не та рабочая нагрузка, которую может выдержать отдыхающий человек, не так ли?
- Ну, я считаю, что с этим вполне можно справиться. Видимо, вы так не думаете.
- Ах, перестаньте. Я действительно очень занята!
Отказавшись от должности директора в штаб-квартире, Квон Иджэ решил совмещать должности директора корейского филиала Квантума и главы азиатского отделения. Полностью разрушенное здание Квантума сейчас демонтировали, и Квон Иджэ решил перенести офис в другое место. Забавно, что земля, которую он выбрал и купил для нового офиса, находилась прямо в центре станции Каннам, на том самом перекрестке, где Син Джеха совершил чудо. То самое место, на которое никто больше не хотел даже смотреть.
Поскольку было очевидно, что строительство нового офиса на этом месте займет довольно много времени, Квон Иджэ купил пару пустующих зданий в Янджэдоне и переоборудовал их под корейский филиал Квантума. Причина, по которой он выбрал именно Янджэдон, официально заключалась в близости к Корейскому Центру способностей, это и было настоящей причиной.
Потому что Син Джеха, который не просыпался, находился в Корейском Центре способностей.
В отличие от прежнего, Квон Иджэ понимал, что ему нужно поддерживать определенный статус. Поэтому он не мог полностью оставить дела Квантума. Вернуться в штаб-квартиру было невозможно, так как для этого пришлось бы ехать в Англию. Должность главы азиатского отделения и директора корейского филиала была компромиссным решением.
- Так зачем вы пришли сегодня?
- Ах, я скоро планирую уйти в отставку. Хотела сообщить вам об этом заранее. Хотя не знаю, когда точно это произойдет. Сначала нужно завершить урегулирование ситуации.
- Понятно. Теперь у меня будет меньше утомительных дел.
Реакция Квон Иджэ была невозмутимой. Директор управления косо посмотрела на него и спросила:
- Итак, каковы ваши планы теперь, директор Квон? Продолжите в том же духе?
Квон Иджэ верил, что Син Джеха проснется. Когда бы это ни произошло. Пока эспер не умер, он когда-нибудь очнется.
- Когда Син Джеха проснется, все станет ясно.
Когда цель ясна, нет нужды блуждать. Ожидание, каким бы долгим оно ни было, не кажется тягостным. Для Квон Иджэ последние полгода пролетели быстрее, чем те несколько недель, когда он потерял Син Джеха.
Привыкнуть к жизни с одним глазом было нелегко. Квон Иджэ испытывал множество неудобств, отличных от прежней жизни. Хотя внешне это было почти незаметно для других, и несмотря на помощь вспомогательного устройства, последствия утраты органа были неизбежны.
Квон Иджэ часто щурил один глаз. Это была фантомная боль от отсутствия органа, который должен был быть. Боль Квон Иджэ была похожа на взрывающийся глаз. Она вызывала ощущение, будто глаз плавится.
Удерживать равновесие и оценивать расстояния стало не так точно, как раньше. Вождение, которым он и так почти не занимался, теперь стало совершенно невозможным. Тем не менее, Квон Иджэ охотно принимал все эти последствия. Ему самому было удивительно, насколько спокойно он к этому относился.
Квон Иджэ смотрел наружу. Пейзаж от дома до работы представлял собой полные противоположности. Наблюдая за нетронутым и разрушенным Сеулом, за людьми на дорогах, Квон Иджэ вновь и вновь вспоминал о том, что оставил после себя Син Джеха.
На одной из дорог кто-то установил прилавок. Квон Иджэ, оторвавшись от окна, сказал:
Поскольку такое случалось не впервые, водитель немедленно включил аварийные огни и припарковал машину у обочины. Блейк быстро вышел и открыл дверь со стороны Квон Иджэ. Решительно перейдя дорогу, Квон Иджэ спросил:
Ярко-красные розы казались неуместно прекрасными на фоне разрушенных улиц. Но вопреки вопросу Квон Иджэ, человек, упаковывавший цветы по одному, удивленно округлил глаза и сказал:
- Это я просто раздаю бесплатно.
- Эсперам-волонтерам. Я выжил благодаря им. Вот и думал, чем бы помочь... У меня хобби - садоводство. Подумал, может, красивый цветок хоть ненадолго поднимет настроение. Выращиваю их и раздаю. Извините, но они не продаются, так что просто идите своей дорогой.
После короткого раздумья Квон Иджэ улыбнулся.
- Тогда можно взять один? Я как раз иду навестить больного.
- Навестить эспера. Думаю, ему будет приятно узнать, что кто-то раздает такие вещи.
Человек, раздававший цветы, медленно понял смысл слов Квон Иджэ. Эсперов, упавших от истощения во время ликвидации последствий катастрофы, было немало. Он поспешно протянул Квон Иджэ упакованный цветок.
Квон Иджэ взял розу и слегка вдохнул ее аромат. От цветка исходил свежий запах.
- Что вы, не за что. Пожалуйста, передайте, что мы желаем ему скорейшего выздоровления.
- И, пожалуйста, примите это без смущения. Будет здорово, если вы раздадите больше цветов другим эсперам. До свидания.
Квон Иджэ сделал легкий кивок Блейку Уайлдеру, а затем медленно вернулся к машине с цветком в руке. Блейк достал чек и протянул его, но человек, увидев сумму, широко раскрыл глаза и начал спорить, что не может принять его. Победителем в споре оказался Блейк, завершивший ситуацию даже до того, как Квон Иджэ сел в машину.
Сев в машину через дверь, которую для него открыл Блейк, Квон Иджэ сказал:
Никто не говорил ничего о расписании Квон Иджэ. Это тоже было для них привычным делом. Квон Иджэ своенравно приходил и уходил из корейского Центра. Для посещения зоны блокировки ESP на верхнем этаже Центра требовался пропуск, но директор управления, уставшая от Квон Иджэ, который приходил по несколько раз в день, в конце концов выдала ему постоянный пропуск в эту зону. Благодаря этому Квон Иджэ мог заходить в зону блокировки в любое время, не соблюдая никаких правил.
Он привык к приветствиям без ответа.
Руки Квон Иджэ, входящего в тихую палату, где лежал Син Джеха, никогда не были пустыми. Например, как сегодня - роза, которую он купил за крупную сумму.
Вставить розу в горшок с желтыми фрезиями было абсолютно неприемлемо для эстетического чувства Квон Иджэ. Закатав рукава, он искал что-нибудь подходящее для вазы, но не нашел ничего подходящего. В итоге Квон Иджэ поставил розу рядом с желтыми фрезиями и решил, что после работы нужно будет пойти купить вазу.
У изголовья кровати стоял старый, потертый снежный шар. Квон Иджэ по привычке перевернул его. Внутри круглого стеклянного купола закружились белые снежинки, и полетели сани, запряженные оленями.
Глядя на эту сцену, Квон Иджэ взял со стола книгу, лежавшую как попало. Это был роман с обложкой в пастельных тонах, которую Квон Иджэ обычно не стал бы читать.
- Директор. Вам скоро нужно выезжать.
Блейк Уайлдер позвал Квон Иджэ, который был полностью погружен в книгу. Проверив время, Квон Иджэ положил книгу обложкой вниз и встал, забирая пиджак, который снял ранее.
С этими словами Квон Иджэ вышел из палаты. Теплый солнечный свет проникал внутрь, а в снежном шаре все еще падали снежинки. Желтые фрезии пышно цвели, а книга, которую Квон Иджэ не дочитал, так и осталась лежать обложкой вниз. Из той самой палаты, где Син Джеха спал с совершенно спокойным и безмятежным выражением лица.
После работы Квон Иджэ действительно купил вазу. Это была узкая и длинная стеклянная ваза, в которую можно было поставить один цветок. Только после того, как он переставил розу, Квон Иджэ наконец остался доволен и слегка приподнял уголки губ.
- Директор, как вы хотите поужинать?
Квон Иджэ привычно сел на диван и расчистил стол. Сложив книги и документы в одну сторону, он принял ужин, который принес Блейк. В последнее время его питание всегда состояло из удобной еды, принесенной откуда-то поблизости, так что сегодня это был сэндвич.
- Директор... может быть, хотя бы один день вам стоит поужинать дома...
- А, мне так удобнее. Не беспокойся.
Незаметно дом стал для Квон Иджэ местом, куда он заходил только чтобы переодеться. Даже это сейчас сократилось. В шкафу в палате висело несколько костюмов, которые Квон Иджэ носил на работу.
Все вещи в палате принадлежали Квон Иджэ. Он приходил в палату, чтобы дышать, и отдыхал там, где мог видеть Син Джеха.
Закончив ужин, Квон Иджэ привычно проветрил комнату и вытер лицо Син Джеха. Хотя он знал, что эсперу не требуется обычный уход, почему-то ему хотелось это делать.
После того, как он вытирал лицо и тело теплым влажным полотенцем, менял больничную одежду на новую, он брал Син Джеха за щеки и прижимался своим лбом к его лбу. Весь процесс был таким же деликатным и естественным, как обращение с собственным телом.
Волна Син Джеха все еще оставалась неподвижной, как у мертвого. Она не реагировала даже на гайдинг Квон Иджэ. Было неизвестно, связано ли это с тем, что он все еще находился в глубоком сне.
Мир до сих пор не знает всего об эсперах и проводниках. Квантум не был исключением. Син Джеха был эспером вне стандартных рамок, а Квон Иджэ был проводником-мутантом. Поэтому, возможно, естественно, что не все можно логически объяснить.
Но, забавно, теперь Квон Иджэ мог видеть всю волну просто прикасаясь к Син Джеха.
Син Джеха испытывал ужасное отвращение к тому факту, что он выжил, пробудившись как эспер. Если это было основой его неполного пробуждения, то и Квон Иджэ тоже чрезмерно ненавидел тот факт, что он проводник. Он был человеком, который использовал гайдинг не как цель, а как средство, как оружие для действий. Возможно, то, что раньше не нужно было рассматривать должным образом, теперь было разрешено увидеть, потому что это стало необходимым.
- Можно мне посмотреть твою волну?
Неожиданный вопрос смутил Блейка.
Блейк протянул руку, словно предлагая проверить самому. Квон Иджэ взял его за руку и наблюдал за волной Блейка. Как и у всех проводников, такого контакта было недостаточно, чтобы волна была отчетливо видна.
Нет, дело не в том, что она была нечеткой - она почти не ощущалась.
В тот момент тело Квон Иджэ словно пронзила дрожь.
В итоге Квон Иджэ разразился тихим смехом. Это был такой свежий смех, что даже Блейк удивился.
- Ничего, ни... ничего. Просто удивительно, что мои догадки оказались верны. В любом случае, спасибо, что позволил посмотреть, Блейк.
Квон Иджэ еще долго смеялся после того, как отпустил его запястье. Теперь он стал идеальным мутантом. Причем точно подстроенным под Син Джеха. Хотя он знал, что это совершенно бесполезно, Квон Иджэ по несколько раз в день пытался провести гайдинг. К сожалению, Квон Иджэ до сих пор не знал методов мягкого гайдинга.
Тем не менее, он больше не отталкивал, не разрушал волну агрессивно, как раньше. Квон Иджэ просто нежно гладил неподвижную волну и говорил Син Джеха то, что хотел сказать.
"Сегодня была хорошая погода".
Такие мелочи, которые нравились Син Джеха, но которые Квон Иджэ презирал - бесполезные и неэффективные слова.
"Куриный сэндвич, который я ел сегодня, был не очень вкусным. Кажется, мне больше по вкусу лосось".
Слова, которые не имели значения, услышит их Син Джеха или нет.
"Видишь? Мир понемногу меняется. Сегодня был принят специальный закон о правах эсперов. Благодаря тебе изменится вся учебная программа военной академии".
Иногда - слова, которые, как он думал, Син Джеха было бы хорошо услышать.
"Многие помнят тебя. Все благодарны. Просили передать, чтобы ты скорее возвращался".
Порой он передавал чьи-то слова.
И лишь однажды - слова, которые он действительно хотел сказать.
Квон Иджэ проведет всю оставшуюся жизнь в несчастье. Потому что любовь никогда не означает полного спокойствия. Он будет проверять и перепроверять чувства Син Джеха, и все равно в конце концов не сможет вынести тревогу.
Он всегда думал, что хочет полностью приручить кого-то под свой вкус, вырастить человека, который никогда не выйдет за рамки его представлений.
В тот момент, когда он создал такого человека, он понял, что не может не любить его.
Если то, чего он желал, было любовью, то Квон Иджэ жаждет совершенно цельных, исключительных отношений. Отношений, в которые не может вторгнуться никто в мире, и которые ни один из них не может оставить.
Поэтому неудивительно, что Квон Иджэ не мог дать даже малейшей привязанности другим людям. Квон Иджэ был проводником, и он просто очень поздно встретил эспера, которого мог направлять только он. Если существует некое общее количество привязанности, которую можно дать кому-то, то человек, который мог получить всё это, был предопределен с самого начала.
Поэтому он не испытывает никаких сожалений. Квон Иджэ принял всё это с полным спокойствием.
На него нахлынуло ощущение, которого он никогда прежде не испытывал. Это было похоже на умиротворение, будто он погружен под воду. Настолько комфортно, что не хотелось ни о чем думать. Он мог бы остаться так навечно.
«Сегодня очень хорошая погода. Ветер приятный, и листья красиво окрасились. Когда ты проснешься, я хотел бы показать тебе это.»
Этот спокойный голос, обращающийся к нему, был очень знаком. И словно следуя за ним, постепенно появлялся свет.
Син Джеха внимательно слушал каждое незначительное слово. Прохладный, низкий голос, но настолько замечательный, что не хотелось упустить ни звука. Он постепенно окрашивал и пропитывал Син Джеха. В какой-то момент казалось, что из него невозможно выбраться.
«Мне так много нужно тебе сказать.»
Казалось, что кто-то крепко держит его руку. Очень сильно, словно никогда не отпустит. Через соприкосновение ладоней Син Джеха ощутил что-то, льющееся на него. Это было теплое чувство, источник которого невозможно было определить или понять.
«Мне так много нужно от тебя услышать.»
Сознание начало постепенно проясняться.
Возникло ощущение, будто он очень долго спал.
Син Джеха очень медленно моргнул. Мир, внезапно хлынувший на него, ослеплял. Моргнув пару раз, он снова закрыл глаза и вспомнил всё, что произошло.
Пришел Квон Иджэ, случилось землетрясение, его глаз лопнул...
Непроизвольно он поднял руку. Двигать безжизненной рукой было очень тяжело. Ощупывая свой правый глаз, он закрыл левый и открыл правый.
Син Джеха осторожно согнул пальцы. То, что он чувствовал и что видел, было одинаковым. Он решил больше не пытаться понять. У него не оставалось сил даже для размышлений.
Закрыв глаза, он проверил свою волну. Волна, которая, казалось, настолько огромной, что могла раздавить его, имела скругленные края.
Странно, моя волна не может быть такой...
Размышляя, Син Джеха не смог противостоять усталости и снова погрузился в сон.
Поздно вечером, вернувшись в палату, Квон Иджэ удивился, обнаружив, что рука Син Джеха закрывает правый глаз, но тот все еще спал глубоким сном.
Рано удивляться. Квон Иджэ вернул руку Син Джеха на место. Затем, крепко держа его за руку, он долго проводил гайдинг, а потом заснул, сидя там же.
Ожидание, каким бы долгим оно ни было, не имело значения. Лишь бы он вернулся. Так и сегодня Квон Иджэ провел ночь, разговаривая с Син Джеха.
Син Джеха снова проснулся через два дня. На этот раз, просыпаясь, его сознание было ясным. Самым большим вопросом для него было:
Если попытаться вспомнить, последние сцены всплывали четко. Квон Иджэ, обнимавший его, Квон Иджэ, говоривший "давай умрем вместе", невидимое из-за крови пространство впереди, он сам, желавший умереть.
Была ли у меня причина жить? Почему я снова не смог умереть?
Син Джеха медленно открыл глаза и повернул голову. Он увидел мужчину, дремлющего в кресле с книгой на коленях. Это был, несомненно, Квон Иджэ.
А, значит, Квон Иджэ тоже... выжил.
Всё это не могло быть сном. Воспоминания Син Джеха были слишком яркими. Квон Иджэ в черной водолазке, который, скрестив руки, дремал с опущенной головой, выглядел настолько естественно, что он казался частью палаты.
Сидящий как фон человек постепенно становился отчетливее. Син Джеха с трудом поднял бессильную руку и потер правый глаз.
Он покалывал и болел. Хотелось плакать.
В этот момент Квон Иджэ медленно поднял голову, и его глаза странно сощурились. Один глаз сощурился, а другой, казалось, двигался с небольшой задержкой. Взгляд выглядел немного неестественно.
Но лицо оставалось таким же, каким Син Джеха его помнил.
Всегда красивое лицо постепенно начало светлеть. На лице Квон Иджэ появилась невероятно чистая, едва заметная улыбка. В то же время оно выглядело искаженным, будто он плакал. Его сощуренные глаза постепенно двигались, создавая траекторию улыбки.
Син Джеха открыл рот, но не смог произнести ни слова. Квон Иджэ торопливо положил руку ему на горло. Син Джеха зажмурился, думая, что тот снова попытается его задушить, но ужасная боль не пришла.
Место, где его касалась рука Квон Иджэ, было теплым.
Тепло, словно медленно растапливающее что-то замороженное, постепенно распространялось от горла. Температура тела начала медленно повышаться. Казалось, что теперь можно двигать застывшим телом.
Медленное сердцебиение начало ускоряться.
Как будто приближалось что-то непредсказуемое.
Нет, как будто передавалась воля проводника спасти эспера.
Всё, что он слышал до сих пор, было голосом Квон Иджэ.
Большая рука колебалась над головой Син Джеха. Словно размышляя, можно ли коснуться. Неловко зависшая над головой рука в конце концов едва коснулась кончиков волос. Син Джеха с трудом повернул голову и посмотрел на Квон Иджэ. Большая рука в итоге своевольно пробралась между прядями волос, пригладила их и слегка погладила.
Это было удивительно спокойное приветствие, даже для самого Син Джеха. Он непроизвольно кивнул. Вскоре над Син Джеха нависла огромная тень. Квон Иджэ очень нежно, но так, словно больше никогда не отпустит, обнял его.
Син Джеха спас множество людей в Сеуле. Благодаря тому, что он оставил, они продолжали жить с надеждой и энергией. Изолированными были палата и сам Син Джеха.
Син Джеха наконец понял. Одержимость Квон Иджэ таки спасла его. Син Джеха очень легко оттолкнул Квон Иджэ. Несмотря на слабое движение, Квон Иджэ легко отстранился.
Это было очень странное чувство.
- Может, потому что я умер и вернулся... но всё кажется таким комфортным.
В ответ на слова Син Джеха Квон Иджэ тихо рассмеялся.
На это неожиданное замечание Квон Иджэ громко рассмеялся. "Ха-ха", - глядя на красиво смеющегося мужчину, Син Джеха непонимающе моргал.
Квон Иджэ смотрел на Син Джеха очень нежным взглядом и сказал:
Губы Син Джеха сжались. Его лицо исказилось в гримасе, словно он не мог подобрать слов. Его глаза округлились, а подбородок сморщился, как грецкий орех. Квон Иджэ протянул палец и потер его.
Лежа и глядя на Квон Иджэ, Син Джеха наконец понял, что что-то не так. Правый глаз Квон Иджэ был безжизненным. Только тогда Син Джеха осознал, что его собственный глаз был в порядке и...
Син Джеха с трудом протянул руку. Его рука задержалась на щеке Квон Иджэ. Квон Иджэ своей рукой прижал руку Син Джеха к щеке. Кончики пальцев Син Джеха потерли область под правым глазом Квон Иджэ. То, к чему он прикасался там, где должна быть вогнутая часть внутри кости, было слишком холодным и твердым.
Квон Иджэ не просто спас его. Похоже, для него было важно не только сохранить Син Джеха рядом, но и... зачем он пожертвовал своим глазом...?
- Похоже, вы научились лучше врать, пока я не видел.
- А ты, похоже, стал очень смелым после смерти.
- На самом деле... я всегда был таким.
Квон Иджэ схватил руку Син Джеха и приложил ее к своему сердцу, затем наклонился. Их лбы соприкоснулись. С очень близкого расстояния он прошептал:
Син Джеха все еще не мог понять Квон Иджэ. И Син Джеха, и Квон Иджэ просто делали то, что хотели, каждый со своей стороны. Син Джеха хотел умереть и использовал Квон Иджэ, а Квон Иджэ спас Син Джеха по своей прихоти.
Когда он спасал людей, он чувствовал себя странно опустошенным, но сейчас, вернувшись после смерти, он ничего не чувствовал. Как будто всё достигнуто.
Странно. Раньше он хотел просто исчезнуть, сделав все, что мог, но теперь не чувствовал этого. Ощущение, что всё в порядке...
Если так, может, и Син Джеха имеет право быть немного эгоистичным?
То, чего он никогда не ожидал получить взамен, о чем даже не думал, о чем не смел мечтать.
- Директор, я... хочу кое-что сказать. Это то, что вы не любите, очень... неэффективное и бесполезное... разговор, но...
Син Джеха решил говорить честно. О том, через что он прошел, почему хотел умереть, как любит Квон Иджэ.
Казалось, что если он расскажет, все эти неясные вещи немного прояснятся.
- Хорошо. Мне все равно. Но давай не спеша, у нас много времени.
Квон Иджэ сел рядом с Син Джеха.
- На каждую твою историю - одна моя. Это кажется справедливым, не так ли?
Квон Иджэ нащупал руку Син Джеха и крепко сжал, переплетая их пальцы. Маленькие, худые пальцы переплелись с большими, длинными.
- То, что ты хочешь сказать, то, что я хочу сказать. Поочередно говорить и слушать. Но только по одному рассказу в день.
Так один день станет двумя, два дня тремя, один месяц, один год, и, возможно, всю жизнь.
Квон Иджэ спас Син Джеха и будет нести ответственность за него.
Син Джеха должен был нести ответственность за то, что научил Квон Иджэ эмоциям. Разве всё не было чрезмерно ясным и простым? Вот к какому выводу пришел Квон Иджэ.
"Знаю, это звучит смешно. Знаю, но не смейтесь?"
Син Джеха с любопытством смотрел в окно. С момента пробуждения они с Квон Иджэ много разговаривали в больнице, но Син Джеха не спрашивал, что стало с Сеулом. Даже если бы он спросил, Квон Иджэ, скорее всего, ответил бы: «Убедись сам». Квон Иджэ считал, что нужно оставлять место для собственных открытий.
Прижавшись носом к окну, Син Джеха с интересом смотрел на людей. На разрушенных улицах эсперы усердно летали, занимаясь строительством. Поскольку крупномасштабное строительство невозможно только силами эсперов, присоединились и обычные люди. Эсперы занимались тяжелыми вещами, а гражданские - более тонкой, требующей времени работой.
Люди выглядели уставшими, но на всех лицах была энергия. Все выглядели занятыми, но каждый усердно выполнял свою задачу. Это было наследие, оставленное Син Джеха.
Эмоции Син Джеха, который был невероятно счастлив, умирая, остались у всех. Это счастье, оставшееся в небольшой форме, стало надеждой для всех.
Квон Иджэ смотрел на затылок Син Джеха, который с любопытством наблюдал за происходящим снаружи.
- Директор... Господин директор филиала?
- Как бы вы ни смотрели... в моем затылке не появится дыра...
Син Джеха неловко тронул свой затылок. Чувствовать чей-то настойчивый взгляд, даже не видя его, было довольно странно.
Последние слова Син Джеха были почти неслышны, но Квон Иджэ не обращал на это внимания.
- Ты делай то, что хочешь. Я тоже буду делать то, что хочу.
Син Джеха метался в неуверенности, стал ли он мягче или все еще был таким же своенравным. Он никак не мог понять. Что-то явно изменилось с прежних времен, но он не мог точно определить, что именно.
Глядя наружу, Син Джеха непроизвольно зевнул. В последнее время он засыпал, как больной цыпленок, после того, как поест. Это было время, когда осень прошла, и зима почти заканчивалась. Несмотря на то, что он проспал так долго, Син Джеха все еще выглядел как человек, которому не хватает сна.
После длинного зевка Син Джеха начал клевать носом. Прежде чем его лоб ударился о окно, Квон Иджэ протянул руку и слегка потянул его за голову. Бессильно упавшая голова приземлилась на плечо Квон Иджэ.
"Просто умереть - это как-то неправильно. Я абсолютно бесполезен для мира, существо, которое исчезнет, как пыль... Мне не нужно становиться знаменитым, чтобы поднять шум в мире, но если я сделаю хоть что-то хорошее для других перед смертью, то, возможно, не буду ни о чем сожалеть. Это тоже имеет ценность, по-своему."
Черный седан плавно проехал через ворота особняка, охраняемые охранниками.
Услышав это, Син Джеха, протирая глаза, медленно проснулся. Его лицо покраснело, словно от волнения, когда он увидел знакомое, не изменившееся место.
Обе правые двери припаркованной машины открылись одновременно. С переднего сиденья вышел Блейк Уайлдер, а с заднего - Квон Иджэ в водолазке и брюках.
Квон Иджэ быстро обошел багажник, открыл дверь и протянул руку. Держась за протянутую руку Квон Иджэ для поддержки, Син Джеха осторожно поставил одну ногу за другой на землю. Поднимаясь, Син Джеха пошатнулся, и Квон Иджэ быстро протянул руку.
- Мы договорились, что я буду нести тебя.
Син Джеха протестовал, но не прошел и трех шагов, как его ноги подкосились, и он пошатнулся. Квон Иджэ, не упустив этот момент, подхватил Син Джеха под колени и шею. Из-за Син Джеха, который рефлекторно схватился за одежду Квон Иджэ, смяв его водолазку.
- Директор филиала, я же говорил?
Квон Иджэ, как и раньше, понес Син Джеха в дом.
"В той аварии выжили только я и Гук-и. На самом деле, я даже не знал... Я почувствовал, что что-то двигается рядом, и обнял это, пригнувшись. Это оказался щенок. Ким Гук... Не знаю, каким было его настоящее имя. Его бирка была сломана. Может, Ким Гуксу, Ким Гукджа, Ким Гукхва, что-то в этом роде...?"
Син Джеха, перебирая ужасные варианты имени для Гук-и, встретился с презрительным взглядом Квон Иджэ и в конце концов сдался.
Квон Иджэ, несущий Син Джеха, направлялся не в дом, а в сад. Теперь, когда он задумался об этом, Син Джеха видел этот сад только изнутри дома, кроме случаев, когда входил в дом снаружи.
Сад был больше и шире, чем он думал. Жилище, где оставались Блейк Уайлдер и другие, возвышалось у одной из стен, а вокруг него росли низкие деревья. Поскольку весна еще не наступила, ветви были голыми, но...
Подбежала собака с поводком в зубах.
Черная, пушистая собака с биркой "Ким Гук". Кажется, он немного поправился, но блестящие как обсидиан глаза и нос, похожий на пуговицу - всё было точно таким, как помнил Син Джеха.
Син Джеха, все еще в объятиях Квон Иджэ, нервно протянул руку вниз. Собака встала на задние лапы и подпрыгнула, словно собираясь коснуться кончиков пальцев Син Джеха своим носом.
- Почему собака стоит на двух лапах?
- Это особый талант Гук-и. Впечатляет, правда?
- Выглядит так, будто суставы могут сломаться.
Квон Иджэ направился к скамейке недалеко от них. Собака, конечно, бежала за ними не на двух, а на четырех лапах. Когда Квон Иджэ опустил Син Джеха на скамейку, собака снова энергично подпрыгнула на двух лапах и забралась ему на колени.
- Ха-ха, хватит. Я сказал, хватит.
Собака энергично терлась о бедра Син Джеха. Похоже, она весело бегала по саду - из-за грязных лап брюки быстро испачкались.
- Я просил руководителя группы Чон Гимуна найти хозяина собаки.
Син Джеха, поглаживая собаку, улыбнулся.
- ...Какое это имеет отношение?
- Собаки должны расти, бегая на открытом воздухе.
Квон Иджэ был прав. Сад дома Квон Иджэ действительно был просторным, и в одной части сада было что-то странное и маленькое, похожее на игровую площадку для Ким Гука. Хотя было непонятно, почему для собаки установили беговое колесо и горку. Надо будет как-нибудь привести ее туда. Подумал он.
Как бы то ни было, Гук-и, высунув язык и тяжело дыша, выглядел довольным. Несмотря на то, что он долго бегал снаружи, только лапы были грязными, а шерсть оставалась чистой. Син Джеха крепко обнял Ким Гука и опустил голову.
- Вы ведь... не любите собак, это из-за меня?
- Нет, я не для тебя ее привел.
Скрестив руки, Квон Иджэ сказал:
- Ты бросил ее, а я забрал. Так что, строго говоря, я хозяин этой собаки.
Син Джеха снова странно скривил губы. Он никогда не думал, что Квон Иджэ, который, казалось, всегда умел решать всё хладнокровно и чисто, может быть таким придирчивым.
- У тебя есть тенденция легко отказываться от всего.
Син Джеха было нечего сказать на слова Квон Иджэ. Если бы он открыл рот, это было бы оправданием. Он не мог даже посмотреть на Квон Иджэ. Если бы он посмотрел, то, возможно, непроизвольно извинился бы.
Разве не должно быть чего-то..., о чем можно было бы сожалеть? Так думал Син Джеха.
Они довольно долго сидели на скамейке. Зимний ветер, приближающийся к весне, не был таким резким или холодным. Ким Гук устроился на бедрах Син Джеха, зевнул и заснул.
Он всегда считал тишину неудобной и трудной. Ему всегда хотелось что-нибудь сказать. Но сейчас было спокойно, даже если они не говорили.
Они молча смотрели на голые деревья. Пока холодный ветер не растрепал их волосы.
Квон Иджэ поднял собаку с бедер Син Джеха. Его навыки обращения с собакой действительно улучшились по сравнению с первым разом, когда он просто держал ее за шею. Ким Гук немного поцарапал живот Квон Иджэ, а затем снова послушно позволил себя нести.
Они медленно пошли ко входу. Син Джеха остановился, увидев систему безопасности. Квон Иджэ посмотрел прямо на Син Джеха и сказал:
Син Джеха сделал так, как сказал Квон Иджэ, но остановился, поднеся правый глаз. Правый глаз был не его собственным, а принадлежал Квон Иджэ.
- Теперь в этом доме не будет ничего, чего ты не знаешь. И не будет места, куда ты не сможешь войти.
Системы безопасности самого высокого уровня основаны на распознавании радужной оболочки глаза. Син Джеха прекрасно это знал. Так что Квон Иджэ поделился с Син Джеха всем, что у него было.
Квон Иджэ, который должен был услышать всё из уст Син Джеха, который знал о Син Джеха всё, но не показывал ничего своего, отдал свою радужную оболочку. Теперь всё в этом доме может открыть и Син Джеха. Он действительно чувствовал себя странно.
"Не нужно чувствовать долг, вину или другие бесполезные эмоции, которые тебя мучают. В конце концов, это принадлежало мне. Есть ли проблема в том, что я свободно отдал тебе то, что моё?.. Думай проще. Представь, что я вижу то, что видишь ты."
Дверь открылась, когда система распознала правый глаз.
В прихожей, которая была размером с обычную комнату в среднем доме, стояла большая собачья будка. Внутри находились большая мягкая подушка, игрушки в форме костей и шары из пряжи. Вытащив салфетку, лежавшую рядом, Квон Иджэ крепко держал Ким Гука и вытирал каждую его лапу.
- Когда приводишь собаку в дом, хотя бы лапы помой. Почему-то она не любит купаться, видимо, потому что сильно выросла.
Думая, что собаки обычно и так не любят купаться, Син Джеха всё же охотно согласился.
- И хотелось бы, чтобы она спала здесь.
Причина, по которой собаку оставляли между входной дверью и внутренней дверью, заключалась в том, чтобы при необходимости закрыть дверь...
Лицо Син Джеха покраснело, когда он интуитивно понял, когда это может понадобиться.
Когда внутренняя дверь открылась, собака стала бурно проситься, чтобы её опустили. Квон Иджэ опустил собаку в доме. Син Джеха осмотрелся вокруг. Как и в прихожей, где появилась большая собачья будка, внутри дома многое изменилось, настолько, что казалось незнакомым.
Мраморная плитка, которая всегда была скользкой и доставляла Син Джеха неприятности, была заменена деревянным полом. Комната Син Джеха, которая была полностью стеклянной, исчезла. Вместо неё теперь стояли кресла с регулируемой спинкой, расположенные друг напротив друга.
На полу тут и там валялись игрушки, разбросанные Ким Гуком. Ким Гук принёс игрушку в форме куриной ножки и, стоя перед Син Джеха, отступал назад, сжимал её зубами и тряс. Когда Син Джеха взял игрушку из пасти Ким Гука и бросил, собака с невероятной скоростью побежала, подпрыгнула и поймала игрушку в воздухе.
- Не бросай далеко, Син Джеха. Ты эспер. Он всё время прыгает на двух лапах.
На этот раз собака поскуливала под Квон Иджэ. Квон Иджэ, словно демонстрируя, бросил игрушку. Она пролетела недалеко и упала на пол до того, как Ким Гук смог её поймать. Ким Гук схватил её и энергично прибежал обратно.
Син Джеха непроизвольно кивнул, глядя на Квон Иджэ. Было удивительно, что Квон Иджэ знал все эти вещи.
"Я тоже впервые говорю такое, так что не знаю, правильно ли выражаюсь. Но ты тоже сдержи обещание. Не делай странных выражений лица и не смейся."
Квон Иджэ поднял Син Джеха на руки и пошёл по лестнице на второй этаж. Поскольку собаке было опасно подниматься по лестнице, на ней был установлен барьер. Квон Иджэ без колебаний прошёл через барьер и закрыл его со щелчком. Ким Гук, похоже, привык к этому – издал один скулящий звук, а затем снова весело побежал с игрушкой в зубах.
Увидев второй этаж, Син Джеха был поражён.
Перед столом Квон Иджэ появился ещё один большой стол, а половина книжного шкафа была пуста. Даже положение кровати немного изменилось. Теперь любому было ясно, что эта комната предназначена не для одного человека.
Квон Иджэ опустил Син Джеха на кровать. Подушек тоже стало две вместо одной. Син Джеха провёл ладонью по гладкой простыне.
- Я не думал, что снова вернусь сюда.
Квон Иджэ ответил тоном, словно это не было удивительно.
- Но ничего не поделаешь. Привыкай.
Син Джеха иногда интересовался, о чём он думает.
Син Джеха прямо посмотрел на Квон Иджэ и спросил:
- Теперь я должен защищать вас?
На этот неожиданный вопрос Квон Иджэ на мгновение замолчал. Затем, с выражением, будто сдерживал гнев, он посмотрел на Син Джеха. Он понимал, с каким намерением Син Джеха задал этот вопрос, но никогда не ожидал услышать такое в данной ситуации.
Но в то же время это была правда. Квон Иджэ впервые перед Син Джеха осознал свою беспомощность. Квон Иджэ всегда считал, что он тот, кто держит власть в отношениях, и использовал это как оружие.
Но это было не так. Это было ужасное высокомерие и большое заблуждение Квон Иджэ. И этот умный эспер, который слишком хорошо это понял, теперь спрашивал его об этом.
- Син Джеха. Если нужно, я всегда могу быть слабым перед тобой. И если возникнет такая ситуация, я обязательно буду.
На этот неожиданный ответ Син Джеха прищурил один глаз.
- Вы... действительно коварны.
- И что, тебе это не нравится?
Не отвечая, Син Джеха отвернулся и увидел вещи, которые Квон Иджэ привёз из своего дома в Англии.
"Ты говорил, что хочешь это. Я одолжу тебе. Не отдаю насовсем... Ты сейчас думаешь, что я мелочен из-за такой мелочи. Я же сказал не смеяться."
Син Джеха просто протянул руку и перевернул снежный шар, стоявший у кровати. В круглом шаре медленно закружился снег.
Квон Иджэ с несколько неохотным выражением уставился на Син Джеха. Тот старался не встречаться с ним глазами. Син Джеха всем телом протестовал, требуя, чтобы Квон Иджэ сдержал своё обещание.
"Если захочешь чего-то, просто скажи. Даже о еде. Я не буду удовлетворять все твои прихоти. У тебя... есть тенденция серьёзно пренебрегать своим здоровьем. Но если мы поговорим, то наверняка найдём компромисс."
В тот вечер в меню были три вида домашних бургеров, приготовленных шеф-поваром. Рыбный бургер, говяжий бургер и куриный бургер. Син Джеха с открытым ртом проворчал:
- Какие же это гамбургеры? Это же домашние бургеры.
- В Англии. Там будет нечего есть, так что придётся часто есть Биг Мак, даже если не захочешь.
От этих неожиданных слов Квон Иджэ, Син Джеха широко раскрыл глаза и снова сделал недоверчивое выражение лица.
- Если будешь жить достаточно долго, то когда-нибудь попадёшь.
Квон Иджэ загадочно улыбнулся.
- Значит, до тех пор я не смогу есть Биг Мак?
- Если в следующий раз захочешь чего-то ещё, просто скажи в любое время.
Син Джеха надул губы, вспоминая, что сказал Квон Иджэ. Действительно, Квон Иджэ был своенравно ласковым человеком.
"Я хочу, чтобы у тебя появились желания. Было бы ещё лучше, если бы ты стал эгоистичным. Я имею в виду именно это."
После ужина они играли с Гуком. Син Джеха иногда ел фрукты, которые Квон Иджэ клал ему в рот.
- Сейчас ведь сезон клубники? Я хочу клубнику.
Квон Иджэ посмотрел на него с недоумением и спросил:
- Что? Ну, она такая кисловатая, с покалывающим ощущением в горле... Вкус не особенно приятный, но в нем есть что-то затягивающее, что иногда так и тянет попробовать...
Син Джеха замолчал и закатил глаза, когда почувствовал на себе взгляд, полный искреннего презрения. Квон Иджэ, с выражением, словно что-то сдерживал, закрыл глаза, затем снова открыл их и как можно спокойнее сказал:
- Син Джеха. Клубника сладкая.
- То, что ты описал, это аллергическая реакция. Как можно быть таким... бесчувственным? Всему есть предел. Ты что, всю жизнь не знал, что у тебя аллергия на клубнику?
- Наверняка у тебя болело или зудело горло.
Син Джеха выглядел действительно потрясённым. Он будто столкнулся с чем-то абсурдным, чего никогда не встречал в жизни. Квон Иджэ положил в рот Син Джеха бирюзовый виноград с ароматом манго и сказал:
Окончательно сражённый, Син Джеха впал в уныние.
"На самом деле, директор... директор филиала, вы всегда носили меня по дому. Мне это так нравилось, что я специально садился в инвалидное кресло, хотя мог ходить. Вы знали, да?"
После долгой игры с Ким Гуком Син Джеха помылся и, как ни в чём не бывало, позволил Квон Иджэ отнести себя на второй этаж. Квон Иджэ опустил Син Джеха в ванну, отрегулировал температуру воды и вышел. Син Джеха вымылся первым, Квон Иджэ – позже. От вымывшегося Квон Иджэ исходила прохлада.
- Не настолько. Достаточно тёплой воде.
- Странно. Почему вы такой холодный?
Положив руку на плечо Квон Иджэ, Син Джеха невольно колебался. На Квон Иджэ был только халат. Ощупывая руки, на которых всегда были черные кожаные перчатки, Син Джеха услышал, как Квон Иджэ словно оправдываясь сказал:
- Я не из-за тебя их носил. Мне просто не нравилось прикасаться к эсперам.
- Понятно... Тогда это не мизофобия?
Квон Иджэ усмехнулся. Он впервые в жизни услышал такую забавную вещь. Квон Иджэ с мизофобией. Если бы Син Джеха знал, что Квон Иджэ хочет сделать прямо сейчас, он, вероятно, тут же забрал бы свои слова.
Квон Иджэ мягко потёр щёку Син Джеха. Тот непроизвольно съёжился и немного отодвинулся от Квон Иджэ. Щека под его ладонью была горячей, и, похоже, Син Джеха очень смущался.
- Почему ты отстраняешься? Ты же говорил, что тебе нравилось, когда тебя обнимают.
Лицо Син Джеха сильно покраснело. Разговоры, которые они вели в больнице каждый день, никогда не обсуждались вслух. Он считал это своего рода негласным соглашением, но, очевидно, Квон Иджэ так не думал.
- Разве я не могу говорить о чём захочу?
В любом случае, в будущем Син Джеха редко будет ходить своими ногами в этом доме.
Даже если он больше не будет "неполноценным", даже если он вырастет, даже если не будет болеть.
- Нет, это... подождите, директор?
Квон Иджэ медленно прижал губы ко лбу Син Джеха, к его векам, щекам, шее, а затем со звуком "чмок" поцеловал его в красные, пухлые губы.
Если подумать, Квон Иджэ редко прикасался к телу Син Джеха. Секс был средством, а гайдинг – целью. Если можно было просто вставить и осуществлять гайдинг, остальное его не заботило.
"Но я не могу гарантировать, что смогу осуществлять обычный гайдинг... Я просто такой человек от природы. Мне действительно жаль. Но что поделать, без меня ты тоже не справишься."
Всё это тоже начнет меняться, пусть и не полностью.
Син Джеха прямо посмотрел на Квон Иджэ. В его зрачках чётко отражалось лицо Квон Иджэ.
На декадентском лице, к которому вернулся здоровый цвет, сияли два глаза с удивительно разным оттенком. Квон Иджэ, сам того не осознавая, прикоснулся к правому веку Син Джеха. Это то, что он ему дал. То, что мог дать только он.
Теперь Син Джеха был обладателем тёмно-синего глаза.
- Я всё ещё хочу причинять тебе боль.
- И я хочу быть единственным, кто может причинить тебе боль.
- Но ты всё равно должен любить меня.
Это была не извиняющаяся речь, а сказанное сквозь стиснутые зубы признание. Син Джеха невольно улыбнулся в ответ.
Худая рука потянулась и очень осторожно притянула затылок Квон Иджэ. Его лицо опустилось совсем близко к Син Джеха. Обнимая голову Квон Иджэ, Син Джеха прошептал:
- Директор... Квон Иджэ-щи... вы мой единственный проводник.
Квон Иджэ обнял Син Джеха в ответ. Он взял его за руку и отстранил ее. Это не было насильственным действием и не означало отказ. Он просто хотел держать Син Джеха за руку.
Син Джеха, казалось, понял слова Квон Иджэ и испустил очень слабый ESP.
Повеял лёгкий ветерок, и эмоции Син Джеха постепенно проникли в Квон Иджэ.
То, что когда-то казалось ему отвратительным, нахлынуло и захлестнуло Квон Иджэ. Это было чувство, которое казалось настолько переполняющим, что жалко было упустить, чувство, которое хотелось сохранить целиком, счастье, от которого щемило сердце, эмоция, которую хотелось испытывать не только сегодня, но и завтра, символизирующая саму жизнь.
В любви Син Джеха не было сомнений, и Квон Иджэ мог убеждаться в этом снова и снова. В ее полной, безусловной форме.
Чувство, в котором невозможно сомневаться. Чувство, в котором никогда нельзя сомневаться. То, что можно понять без слов, и то, что, возможно, Квон Иджэ может чувствовать первым в мире. И поэтому то, что навсегда будет знать только Квон Иджэ.
Это станет реальностью, которую он тоже должен будет принять без колебаний.
Шрам тоже начал понемногу исчезать. Когда-нибудь он полностью заживёт. Слегка поглаживая его ухо, Квон Иджэ непринуждённо сказал:
В этот момент Син Джеха улыбнулся.
Жизнь состоит из множества языков. И для каждого человека самый важный язык различен. Для Син Джеха самым важным языком была смерть.
Но жизнь – это непрерывное чередование прошлого и будущего, плавно перетекающих друг в друга.
Син Джеха всё ещё хотел умереть. Если бы он вернулся назад, то думал бы так же. Странно, но каждый раз, когда он так думал, у него возникало ощущение, будто правый глаз покалывает.
Квон Иджэ крепче сжал руку Син Джеха. Словно говоря, что тот не может уйти никуда и должен оставаться здесь.
Ему хотелось, чтобы его удерживали.
Просто, казалось, что теперь можно.
Возможно, для Син Джеха настал момент, когда он должен научиться жить в этом мире. Ведь его правый глаз больше не принадлежит ему. Используя поистине коварное средство, Квон Иджэ полностью завоевал Син Джеха.
Син Джеха схватил за щёку Квон Иджэ, который давил на него всем телом, и отстранил его. Затем закрыл левый глаз. Глядя на Квон Иджэ глазом Квон Иджэ, Син Джеха улыбнулся.
Квон Иджэ, увиденный глазом Квон Иджэ, выглядел всё так же.
И вдруг Син Джеха подумал, что если он снова начнет жить, то теперь он не будет один.
И теперь он должен был попробовать жить. Ведь появилась новая цель в жизни. Одна, две, пять, десять... Делая то, что хочется, он проживет день, два, месяц, год...
И в этот момент, и в далёком будущем. Человек, которого он видит сейчас и с которым будет рядом тогда - это Квон Иджэ, чётко видимый тёмно-синим правым глазом Син Джеха.
Конец. Впереди еще экстры.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty