Закат в воде. Глава 36
На лице Вон Джи Хо отразилось недоумение, когда он взял коробку. В ответ Чонин кивнул.
- И эту коробку нужно отнести в полицейский участок Каннам?
На коробке было написано "Следователю Кан Ги Хёку". Вон Джи Хо с удивлением переспросил: - Следователю?
Чонин, стоявший возле учительского стола, снова кивнул.
- И правда, если я просто отнесу это, ты дашь мне молот Тора?
Молот Тора был новым предметом в игре, в которую сейчас играли Вон Джи Хо и Чонин. Это была редкая вещь, выпадающая от довольно опасного монстра, но у Чонина их было целых три.
Отдать молот Тора за такое простое поручение? На самом деле свободного времени было достаточно. Молот Тора даже продавался за реальные деньги и стоил около 100 000 вон. Глаза Вон Джи Хо заблестели.
Когда лицо Чонина стало серьёзным, Вон Джи Хо улыбнулся.
- Никому не говорить об этом? Конечно. Это останется только между нами.
Спросил Вон Джи Хо, рассматривая коробку со всех сторон.
- Телефон, который тот человек оставил. Я обещал сегодня вернуть, но не смогу пойти.
- А... значит, даже следователи теряют телефоны. Но разве нельзя отнести завтра или послезавтра?
Полицейский? На лице Вон Джи Хо появилось любопытство. Чонин горько усмехнулся.
- Но ты же знаешь. Мой опекун...
Любопытство на лице Вон Джи Хо мгновенно исчезло.
Было уже общеизвестным фактом, что опекун Чонина либо был членом преступной группировки, либо как-то связан с ними. Поэтому было понятно, почему Чонину неудобно встречаться с полицией. Вон Джи Хо кивнул.
- Но знаешь, Чонин. Я могу отнести и без молота Тора.
Они же друзья. Между друзьями можно о чём угодно попросить без оплаты, но Чонин часто проводит такие границы.
- У меня их всё равно три. Могу тебе один отдать.
- Ну, тогда с благодарностью приму.
Вон Джи Хо кивнул с выражением "было бы неплохо получить". Затем слегка встряхнул коробку. Он думал, что услышит какой-то звук, но было тихо. Видимо, Чонин хорошо упаковал.
На вопрос Вон Джи Хо Чонин покачал головой.
- Сказали, что приедут за мной сегодня.
Чонин листал мангу, которую принёс Вон Джи Хо. Это была манга, по которой недавно начали делать аниме в Японии. Кто там был сэйю (японский актёр озвучивания)? Он слышал, что там участвует сэйю, который ему очень нравится, но имя никак не мог вспомнить.
Ничего не приходило в голову. О чём бы он ни пытался думать, мысли сразу переключались на Чан Бомёна.
После ночи размышлений Чонин пришёл к выводу. Если бы он был монстром, зачем бы ему забирать Чонина? Чонин даже не помнит ничего о монстре, и даже если его забрали для слежки, можно было бы просто выбросить. К тому же, разве Чан Бомён не слишком хорошо к нему относился, чтобы это было из-за слежки? Какой человек в мире стал бы так заботиться о немом ребёнке, которого взял для слежки?
Он не знает, почему Чан Бомён забрал и вырастил его. Но это точно не для слежки. Такого не может быть.
- Говорят, позавчера в экзаменационный зал приходил твой опекун? Второкурсники вроде видели тебя.
Сказал Вон Джи Хо Чонину, который снова прокручивал в голове свои ночные мысли.
- ...Ребята, которые видели его, говорят, что он похож на бандита.
Видя, как Чонин хмурится, Вон Джи Хо издал протяжное "хм".
В прошлом году двое старшеклассников умерли, а один перевёлся. Хотя какой перевод - по сути, сбежал. Этот один перевёлся после того, как двое покончили с собой, но никто не верил, что это было настоящее самоубийство. В тот день, когда Чонина чуть не изнасиловали, той же ночью они оба покончили с собой. История, в которую и трёхлетний ребёнок бы не поверил. К тому же, они не были похожи на тех, кто мог бы совершить самоубийство. Скорее, никто бы не удивился, если бы они кого-то убили. Настоящие отбросы.
Вон Джи Хо не знал, убили их или нет. Наверное, никогда не узнает. Интересно, знает ли Чонин? Вон Джи Хо было любопытно.
При этом даже с полицией не встретился, опасаясь реакции опекуна, просил меня передать вещь. Если твой опекун не бандит, почему ты так осторожничаешь? И Чонин знает, что его опекун бандит, и я знаю, и Чонин знает, что я знаю.
Похоже, ему просто не нравится, когда об этом говорят прямо.
- Управляет курортами. Кажется, ещё владеет несколькими ресторанами типа Casa, но я не уверен.
Бандит, управляющий курортами. Ну конечно.
Вон Джи Хо больше не подавал виду и просто кивнул. Чонин был хорошим другом, и Вон Джи Хо всегда было приятно проводить с ним время. Но иногда, когда он думал о том, что опекун Чонина мог убить двух старшеклассников в прошлом году, и видел, как спокойно Чонин к этому относится, на душе становилось тяжело. Это не вина Чонина. И если бы те двое остались живы, с Чонином могло случиться что-то ужасное.
Хоть он и всё понимал, его всё равно беспокоило то, что Чонин делает вид, будто не знает о чьей-то смерти.
Но, видимо, у Чонина не было выбора, поэтому нельзя было просто взять и начать об этом говорить. Вон Джи Хо, не показывая своего дискомфорта, спросил:
Вчера Чан Бомён внезапно вошёл в комнату и поцеловал его. Он всегда был добрым и нежным к Чонину, но во время поцелуев становился будто другим человеком. Пугающе мрачным. Даже когда Чонин отталкивал его, он не отступал, даже когда говорил, что больно, не останавливался. Это вызывало ещё большее возбуждение, но в то же время пугало, словно это был незнакомец.
Что бы произошло, если бы телефон не упал?
Чан Бомён оставил Чонина и ушёл. Но, как обычно, он вернулся к Чонину в полночь. Чонин напрягся, думая, будет ли он снова целовать его, но тот не стал. Однако он и не лёг прямо, как обычно. Он протянул руки и обнимал Чонина, пока тот не уснул.
Он проснулся, когда тот уходил. Проснувшись, посмотрел на время - прошло чуть больше двух часов. Чан Бомён работал всю ночь, но выделил два часа для Чонина. От чувства, что стал обузой, на душе у Чонина стало тяжело.
- Наверное, он был занят. Хотя он всегда занят.
- Разве не лучше было бы сходить в больницу одному? Обязательно нужно идти с опекуном?
- Нет, я мог бы пойти один, просто вчера было кое-что, что меня беспокоило.
- Да телефон и... просто были кое-какие дела.
Вдруг телефон Чонина завибрировал. Чонин, проверив его, вздрогнул от неожиданности и ответил.
Как раз прозвенел звонок на урок. Пройдёт ещё несколько минут, прежде чем учитель поднимется в класс. Хотя после вступительных экзаменов нормальных уроков всё равно не было, но разговаривать по телефону во время занятий всё равно не разрешалось, поэтому он заторопился.
Голос Чан Бомёна по телефону казался ещё ниже. И этот приятный голос словно становился более насыщенным. От мысли, что эти губы, которые вчера целовали его, сейчас произносят слова, по спине пробежали мурашки.
Чонин растерянно посмотрел на Вон Джи Хо. Тот нахмурился, словно спрашивая, что случилось.
- Я получил разрешение у учителя.
Чонин, небрежно запихивая вещи в сумку, спросил: "Вы сейчас у ворот школы?" Хотя он знал, что со своего места не сможет увидеть, всё равно не удержался и выглянул в окно.
- Вы же совсем не спали, верно?
Чонин посмотрел на часы. 12:40. Учитывая время на то, чтобы помыться и собраться, для Чан Бомёна было ещё рано вставать.
Послышался тихий смех Чан Бомёна. Этот голос звучал странно чувственно, и Чонин замер, собирая сумку. Этот лёгкий смех, рождающийся где-то в глубине горла, щекотал кожу. Чонин сглотнул, чувствуя, как его бросает в жар.
- Я... я сейчас выйду. Подождите немного, пожалуйста.
Чонин беспорядочно запихивал вещи в сумку. Вон Джи Хо с недоумением наблюдал за ним.
Вон Джи Хо видел разные стороны Мун Чонина. Вчера многие были удивлены, увидев, как Чонин избил Ли Кан Сока. Среди ребят, которые с интересом обсуждали, что у тихони Муна есть и такая сторона, Вон Джи Хо совсем не удивлялся. Хоть Чонин и имеет склонность считать всё хлопотным, он не менее воинственен, чем обычные парни. Нет, возможно, даже более воинственен.
Вон Джи Хо думал, что ничего не знает о Чонине. Чонин был загадочным. Он почти никогда не говорил о себе, но иногда, как бомба, взрывался своими секретами. Например, что он сирота и живёт с опекуном. После этого воцарялось тяжёлое молчание, и те, кто хоть раз его испытал, больше не пытались копаться в личной жизни Чонина.
Хоть он и мало что знал о Чонине, Вон Джи Хо всё же считал себя его близким другом. И хоть он не знал многих сложных обстоятельств Чонина, думал, что понимает его суть. Например, выражения его лица. Вон Джи Хо никогда не думал, что могут быть выражения лица Чонина, которых он не знает.
Однако сейчас на лице Чонина было выражение, которого Вон Джи Хо никогда раньше не видел.
- ...А? О, нет-нет, я могу выйти прямо сейчас. Я сейчас же выйду.
Чонин, с взволнованным лицом как попало собрав сумку и закинув её на одно плечо, обернулся к Вон Джи Хо. "Увидимся позже", - беззвучно произнёс он одними губами и тут же вышел.
Вон Джи Хо смотрел вслед Чонину, который буквально вылетел из класса.
Как-то раз Вон Джи Хо спросил Чонина, какой человек его опекун. Спросил как бы между прочим, опасаясь, что это может показаться вторжением в личную жизнь. Чонин задумчиво промычал "хм", а потом ответил:
"Надо было промолчать", - Вон Джи Хо сильно поморщился.
- Если подумать, он круче Чаара. Хм, ммм. Веджета? Нет. Ммм. Спайк? Ха, не могу найти похожего персонажа. Исикава Гоэмон? Да. Вроде похож на Гоэмона. Ха, или нет?
- Хватит искать, просто скажи уже.
Как настоящий отаку, перечисляешь персонажей из аниме. Я вообще никого не знаю, кроме Веджеты. Раз не знаю, просто скажи напрямую — повторил он, и Чонин цокнул языком.
- Не знать Исикаву Гоэмона — ты недостоин быть моим другом. Как можно не знать фразу "Снова разрубил нечто недостойное"?
Чёртов обыватель — пробормотал Чонин, а Вон Джи Хо не выдержал и зарычал.
Только тогда Чонин, улыбнувшись, вернулся к серьёзному разговору.
- Мой опекун, он такой человек... хм.
После долгой паузы Вон Джи Хо с подозрением спросил:
- Надеюсь, ты опять не думаешь об аниме-персонажах?
- Нет, дело не в этом, просто не знаю, как объяснить.
Наконец, после долгой паузы, Чонин заговорил о своём опекуне.
- Он сильный, добрый и немногословный.
Это было единственное, что Чонин тогда нормально рассказал об опекуне. Ах да, тогда у него было странное выражение лица. Как будто он витал в облаках. Вон Джи Хо завороженно смотрел на это лицо. Он знал, что Мун Чонин красивый, но впервые осознал это не умом, а сердцем.
Сильный, добрый, немногословный и богатый. Якудза. Хоть Чонин и говорил, что тот не якудза, но даже в его голосе не было уверенности.
Почувствовав неладное, Вон Джи Хо резко вскочил с места.
Он услышал, как кто-то окликнул его сзади, но, не обращая внимания, выбежал из класса. До сих пор он делал вид, что ничего не замечает, но сегодня чувствовал, что его терпение лопнуло. Всё накопившееся беспокойство наконец прорвалось.
Нужно своими глазами увидеть, кто опекун Чонина. Вон Джи Хо открыл дверь запасной лестницы, избегая учителей. Спускаясь по несколько ступенек за раз по внешней лестнице, он создавал гулкий металлический грохот.
На бегу он осознал, что всё ещё держит коробку. Мелькнула мысль, что стоило оставить её, но было уже поздно. Одной рукой держа коробку, другой хватаясь за перила, Вон Джи Хо быстро спустился и добежал до спортплощадки.
Он увидел, как Чонин бежит через площадку. А вдалеке стоял какой-то мужчина. Вон Джи Хо зашёл за спортзал, чтобы лучше его рассмотреть, и остановился в укромном месте.
Мужчина стоял перед машиной и смотрел на Чонина. Вернее, казалось, что ждал его. За спиной мужчины стоял тот самый Майбах, о котором говорили ребята. Как и большинство парней, Вон Джи Хо интересовался машинами и сразу узнал автомобиль стоимостью в несколько сотен миллионов вон.
"Ну, в том, что он богат, сомневаться не приходится" — подумал Вон Джи Хо, когда Чонин, словно готовый броситься мужчине в объятия, на полной скорости подбежал и резко остановился перед ним.
До Вон Джи Хо донёсся слабый голос Чонина. Если бы у голоса была текстура, то сейчас голос Чонина был бы мягким, как зефир.
- Я пытался выйти пораньше. Вы бы подождали в машине, ведь холодно.
Чонин тяжело дышал, видимо, запыхавшись.
- Ах, как утомительно. Могли бы предупредить, что приедете. Я бы тогда подождал вас.
Этот голос был совсем не похож на привычного Мун Чонина. Этот заискивающий, внимательный голос, желающий продлить разговор хоть немного дольше и старательно улыбающийся — это был не тот Мун Чонин, которого знал Вон Джи Хо. Мун Чонин был хорошим другом. Вон Джи Хо очень ценил его как друга. Однако назвать Мун Чонина человеком с добрым характером было сложно. Внешность Чонина сияла среди учеников мужской школы. Парни с женственными чертами часто злились, когда к ним относились как к девушкам, но Чонин был другим. Он умело пользовался этим, но когда ситуация становилась неприятной, умел вовремя прекратить. Он не был из тех, кто заискивает перед другими или говорит с трепетной улыбкой и осторожностью. Скорее, он привык к тому, что другие так относятся к нему, но сейчас Чонин улыбался, заискивающе глядя на высокого и грозного мужчину.
Мужчина нахмурился, глядя на открытую шею Чонина.
Чонин смущённо улыбнулся и покачал головой. Рядом с ним, утверждавшим, что обычно всегда носит шарф, его телохранитель протянул руку. Чонин привычным, естественным движением передал ему сумку и снова повернулся к опекуну.
- Я не знал, что вы сегодня приедете.
- Совсем нет. Никаких проблем, думаю, в больницу не нужно.
Может, потому что он опекун? Чонин заискивающе следил за выражением лица мужчины и вёл себя подобострастно. Это выглядело даже немного унизительно. Вон Джи Хо прикусил губу. Хоть Чонин и говорил об этом как о пустяке, но для сироты жизнь с опекуном, наверное, была нелёгкой и неудобной. Он, конечно, думал, что отношения с неродным человеком будут отличаться, но не предполагал, что настолько.
И тут внезапно этот мужчина, опекун, спросил:
- Тот парень сзади — твой друг?
Вон Джи Хо в одно мгновение понял, каково это, когда сердце уходит в пятки. Как он узнал, что я прячусь...!
Хотелось спрятаться, но Вон Джи Хо понимал, что раз его уже заметили, прятаться будет ещё более нелепо, поэтому он остановился, сдерживая желание убежать.
- Джи Хо? Ты что здесь делаешь?
Сам Чонин вышел из класса после звонка. Он удивлённо посмотрел на Вон Джи Хо, который должен был быть на уроке.
"Мне было интересно, кто твой опекун. Потому что твой 'сильный, добрый и немногословный богач' показался каким-то подозрительным. Вот и решил взглянуть на него..."
...Такое он ни за что не мог произнести. Вон Джи Хо пытался придумать правдоподобное оправдание, как вдруг вспомнил про коробку в руках.
В тот момент лицо Чонина побледнело.
"Ой, я что-то не то сказал?" — подумал Вон Джи Хо, замолчав, а Чонин медленно произнёс:
Чонин, который не мог не знать, что это за коробка, притворялся незнающим.
А. Вон Джи Хо с опозданием понял, почему Чонин сам не мог передать этот телефон. Это было сделано, чтобы не вызвать недовольство опекуна.
Взгляд Вон Джи Хо снова переместился на опекуна Чонина.
Мужчина был высоким. Одетый в чёрное пальто до колен, он не отводил взгляд и не менял выражения лица, когда Вон Джи Хо смотрел на него. Казалось, будто смотришь в глаза деревянной статуе. Его черты лица были настолько чёткими, что он казался иностранцем.
- Это то, что мне сегодня доставили. Мы же договорились поиграть вместе.
Вон Джи Хо нёс первое, что пришло в голову. Только бы мужчина ничего не заподозрил. От волнения Вон Джи Хо опустил голову. Лучше было не показывать своего лица.
- А-а. — пробормотал Чонин, будто что-то вспомнив.
Глядя на невозмутимое лицо Чонина, Вон Джи Хо поспешно кивнул.
Чонин сразу сел в машину. Джи Хо впервые видел майбах вживую. В обычной ситуации он бы думал о том, как хочет прокатиться на такой или какая она крутая, разглядывая машину снова и снова. Но сейчас Вон Джи Хо не мог оторвать взгляд от садящегося в машину Чонина.
Его охватило тревожное чувство.
Чонин снова обернулся к нему. То же лицо, что и всегда. Прозрачно-белая кожа и непроницаемая улыбка, за которой невозможно понять, о чём он думает.
Появилось ощущение, будто Чонин может исчезнуть. В ответ на слова Вон Джи Хо Чонин лишь насмешливо улыбнулся и скрылся в машине, ничего не сказав.
Вон Джи Хо снова перевёл взгляд на мужчину. Опекун Чонина действительно выглядел как якудза, как и говорили второкурсники. Одетый в чёрный костюм, словно ворон, он смотрел на Вон Джи Хо леденящим взглядом, будто принёс с собой северный ветер. Чувствуя, как по всему телу бегут мурашки от внезапно нахлынувшего холода, Вон Джи Хо выдержал его взгляд. Вдруг взгляд мужчины переместился. Проследив за ним, Вон Джи Хо увидел, что тот смотрит на коробку. Он невольно спрятал её за спину.
Глаза мужчины сузились. Вон Джи Хо растерялся, заметив, что тот смотрит так, будто знает, что находится в коробке. Пытаясь скрыть свои мысли, он напряг лицо, а мужчина молча повернулся к нему спиной.
Чан Бомён сел в машину, заметив, как друг Чонина застыл с растерянным лицом. Чонин, уже сидевший внутри, приветливо улыбнулся. Улыбка была такой чистой, что казалась прозрачной. Настолько прозрачной, что через неё просвечивали его чувства. Просто от любви к Чан Бомёну, словно один цветок, способный осветить всю комнату, сердце Чонина, казалось, могло принести свет даже в сердце Чан Бомёна. И с таким сияющим лицом...
"Следователю Кан Ги Хёку."
Было написано на коробке, которую он мельком увидел.
Двое детей отчаянно обменивались ложью перед Чан Бомёном. Незнакомое лицо, чьего имени он не знал, явно выдавало растерянность, взгляд метался из стороны в сторону. Но знакомое лицо, которое он видел всегда, сохраняло невозмутимое выражение.
- Что-то не так? - спросил Чонин, заметив, что взгляд Чан Бомёна непривычно долго задержался на нём. На улыбающемся лице нельзя было прочесть ни единого тревожного признака.
Чонин всегда был таким с детства. Не показывая никаких признаков, вдруг замолкал. Наверняка до того, как замолчать, у него было много мыслей, но Чонин просто внезапно переставал говорить. Только после нескольких часов утешений рядом с ним, Чонин открывался одному лишь Чан Бомёну. Шептал тихо на ухо, боясь, что кто-то услышит его голос: "Я видел монстра".
В детстве Чонин тревожился по малейшему поводу. Даже тени или слабая вибрация электроприборов заставляли его думать, что идёт монстр. Он пытался успокоиться сам в течение нескольких дней, но не мог и снова замолкал. Чан Бомён всегда внимательно следил за Чонином. И не только он. Ким Кван Джин и Ким Джэ Ён тоже пристально наблюдали за Чонином. Особенно Ким Джэ Ён, который был без ума от Чонина, вёл себя так, будто собирался написать о нём книгу. И всё же никто не мог понять, когда Чонин начинал тревожиться. Он всегда скрывал свои чувства. Возможно, из-за того, что не получал защиты с детства, Чонин не умел полагаться на других.
Чан Бомён жил в мире, полном обмана и тьмы. Он умел распознавать ложь.
Но даже когда Чонин снова солгал, его лицо оставалось таким же чистым, как и раньше. Не отводя взгляд и не опуская голову, он смотрел на Чан Бомёна с улыбкой. Чувствуя, что может поверить этой улыбке, Чан Бомён отвернулся к документам.
Для Чан Бомёна это было редкое чувство. А может быть, ближе к "хочу поверить". Хочу поверить...? Чан Бомён невольно усмехнулся. Это было так не похоже на него. Хочет поверить, когда обвил себя десятками прозрачных петель, чтобы не быть обманутым. Какая нелепость.
Услышав тихий смешок, Чонин повернул голову. Чан Бомён слегка улыбнулся, глядя в документы, но сразу же вернул бесстрастное выражение лица. Чонин перевёл взгляд с его лица на документы. Может, там было что-то забавное? Но документы состояли только из таблиц и цифр. Ничего весёлого видно не было.
Возможно, он просто не понимает. Где-то в этом отчёте, состоящем из простого набора цифр, может быть что-то, что заставило Чан Бомёна невольно улыбнуться. Чонин просто не знает, что может его рассмешить.
...И всё же верит. Должен стараться верить.
Потому что любит его. Потому что он его опекун. Потому что только он один защищал его. Даже если вдруг все эти причины не могут служить основанием для веры.
У Чонина заболела голова, и он закрыл глаза. Нужно быстрее привести мысли в порядок и научиться твёрдо верить. Он начал нервничать.
Пока Чонин проходил обследование, Чан Бомён получил фотографии от Ким Кван Джина.
- Вон Джи Хо. 19 лет. В старшей школе это самый близкий друг Чонина.
Это он уже знал. Ведь он получал общие отчеты о школьной жизни Чонина. Хотя Чонин в основном сидел дома, играя в игры, иногда он всё же выбирался куда-то. Ходил в кино, покупал игры или зависал в компьютерных клубах - и почти всегда его сопровождал либо этот Вон Джи Хо, либо его одноклассник из средней школы Чо Кан Вон.
- Сразу после школы направился в полицейский участок Каннама.
Ким Кван Джин протянул смартфон. На нём было несколько фотографий от подчинённого. Чан Бомён внимательно просмотрел их одну за другой.
- Передал коробку детективу Кан Ги Хёку.
Впрочем, неизвестно, только ли телефон там был. И почему Чонин упаковал эту коробку не дома, а в другом месте? Возможно, у него не было упаковочных материалов, или он забыл об этом и спешно упаковал где придётся.
Чан Бомён ещё раз посмотрел на коробку.
Коробка отражала характер Чонина - аккуратная, прямоугольная. Для одного телефона немного великовата. Но по размеру сложно определить, что именно внутри.
И всё же, может, не стоило отправлять его в школу?
- Установили слежку, но он опытный детектив. Говорят, смог оторваться на полпути.
- Снова установите наблюдение.
Чан Бомён вернул телефон Ким Кван Джину. Затем, как ни в чём не бывало, вернулся к документам. В такие моменты Ким Кван Джин всегда терялся, пытаясь понять Чан Бомёна. Тот был одержим Мун Чонином и уже даже не пытался контролировать эту одержимость. Это казалось естественным - учитывая, сколько денег, времени и заботы Чан Бомён вложил в Чонина, уже то, что тот до сих пор нормально ходил в школу, можно считать чудом.
Неудивительно, что Чан Бомён становится таким нервным, когда Чонин, за которым он так пристально следил и о котором так заботился, начинает вести себя странно. Однако было что-то неестественное в том, как взвинченный Чан Бомён вдруг возвращался к привычной работе с документами. Судя по его поведению, даже заковать Чонина в кандалы было бы недостаточно, но вот так он то проявляет признаки безумия, то возвращается к обычному состоянию. Впрочем, и Чан Бомён, и Ким Кван Джин понимали, что вернуться к прежнему уже невозможно. Чан Бомён уже перешёл черту. И всё же продолжал притворяться, будто ничего не изменилось.
Возможно, именно Чан Бомён не хотел ничего менять. Может быть, он хотел прожить так с Чонином всю жизнь, ничего не меняя. Казалось, что если бы он мог держать Чонина взаперти, контролировать его и опекать, относясь при этом к нему с такой нежностью, словно готов растаять - он был бы полностью удовлетворён такими странными и причудливыми отношениями навечно.
Это нечто большее. Это была самая совершенная форма. Чонин испытывает к Чан Бомёну благоговение, а Чан Бомён, опекая Чонина, остаётся его героем.
В этот момент Ким Кван Джин наконец понял, почему Чан Бомён не прикасался к Чонину. Дело было не в отсутствии вожделения. Он хотел сохранить эту совершенную форму отношений, даже игнорируя свою похоть. Хотел продлить это как можно дольше, хотя и понимал, что однажды всему этому неизбежно придёт конец.
Внезапно дверь открылась, и вкатили кровать с Чонином. Медсестра, вкатывающая каталку, встретилась взглядом с Ким Кван Джином и слегка поклонилась.
- Вы сопровождающий пациента Мун Чонина?
Чан Бомён смотрел на Чонина, но ответил Ким Кван Джин.
- Пациент придёт в себя в течение часа. Если что-то понадобится, нажмите кнопку вызова.
- После того как очнётся, можете выписываться. Нажмите кнопку вызова, мы сообщим в регистратуру, и к вам поднимется сотрудник.
В особых палатах, то есть люксах этой больницы, не нужно спускаться для оплаты - сотрудник регистратуры поднимается сам. Ким Кван Джин хорошо знал об этой услуге, так как уже несколько раз производил здесь оплату.
Однако Ким Кван Джин отказался от услуги. Когда Чонин очнётся, Чан Бомён, вероятно, захочет побыть с ним наедине. Нужен был естественный предлог, чтобы уйти.
Когда медсестра, установившая кровать на место, вышла, Чан Бомён подошёл к Чонину, словно забыв о существовании Ким Кван Джина. Он некоторое время смотрел на Чонина сверху вниз, а затем, будто околдованный, протянул к нему руку.
Руки Чан Бомёна были большими, с чётко выраженными суставами и крепкими. Ким Кван Джин не раз видел, насколько они сильны. Эти руки не раз появлялись в жизни Ким Кван Джина. Этими руками он даже сворачивал кому-то шею. И всё же сейчас эти руки казались Ким Кван Джину какими-то чужими.
То, что Чан Бомён нежно заботился о Мун Чонине, не было чем-то новым. Но он редко проявлял свои чувства так откровенно. Хотя Ким Кван Джин понимал, что должен отвести взгляд, он не мог оторвать глаз от Чан Бомёна.
Палец Чан Бомёна коснулся лба Чонина. Всего лишь указательный палец. Он скользнул по переносице, спустился к губам. В тот момент, когда палец коснулся губ...
Ким Кван Джин поклонился. Как только наблюдавший за ним Ким Кван Джин вышел, Чан Бомён снова опустил руку. Палец коснулся губ Чонина. Скорее чем мягкость и нежность губ Чонина, он ощутил, насколько грубой была его собственная рука.
Чонин заворочался. Чан Бомён поправил его голову, лежавшую на подушке немного криво, уложив её ровно.
Губы Чонина шевельнулись. Он едва слышно позвал кого-то. Того, кого звал только в полном беспамятстве. Имя, которое он никогда не произносил в сознании, слабо коснулось ушей Чан Бомёна.
Он давал Чонину почти всё, что тот хотел. Хотя Чонин был непритязательным ребёнком, если уж чего-то хотел, то проявлял удивительное упорство. Мог простоять всю ночь в очереди или купить сотни упаковок одних и тех же снэков ради выигрыша в лотерею. Чан Бомён мог дать ему почти всё.
Но то, чего Чонин действительно хотел, Чан Бомён дать не мог.
Она уже не принадлежала этому миру. Чонин потерял свою единственную мать. Потому что...
Чан Бомён вспомнил день, когда убил родную мать Чонина. Для него этот день тоже был особенным. За всю свою жизнь он лишь однажды убил человека из личных побуждений.
Хочется дать всё, что пожелает, но Чонин хочет того, что нельзя дать.
Слабо гудела система отопления. Губы Чонина были приоткрыты, но он больше не звал маму.
Словно понял слова Чан Бомёна.
Время шло, а Чан Бомён просто смотрел на Чонина, ничего не делая. Даже не притрагиваясь к привычным документам, он ждал, пока Чонин очнётся. В комнате без часов, казалось, слышно было, как течёт время.
Тихое молчание комнаты нарушило движение бровей Чонина. Открыв глаза, он несколько раз моргнул.
Чонин несколько раз моргнул и нахмурился. С лицом, всё ещё затуманенным от наркоза, он выглядел растерянным. Его голос звучал непривычно низко и хрипло, как после плача или боли.
Чонин закрыл глаза, словно ему было тяжело. Тяжело дыша, он казался не в себе. Может, говорит во сне?
- Странную… я услышал странную историю...
- Я... я поверю... точно нет...
Было сложно понять, о чём он говорит.
Но кое-какую информацию можно было извлечь. Чан Бомён понял, что вчера Чонин с кем-то разговаривал, что этот разговор содержал некую "странную историю", выходящую за рамки ожиданий Чонина, что в этой истории было что-то, во что Чонин либо поверил, либо не мог поверить, и что Чонин пришёл к выводу "нет" относительно этой истории.
Сопоставляя эту информацию с тем, что уже знал, картина становилась яснее.
Человек, рассказавший Чонину вчера шокирующую историю - Кан Ги Хёк. Они общались по телефону. Телефон определённо был передан в школе. Если бы не в школе, это не могло бы ускользнуть от внимания Чан Бомёна. Получив телефон в школе, Кан Ги Хёк рассказал историю. Несомненно, о событиях тринадцатилетней давности. И Чонин склонялся к тому, чтобы "поверить". Но кому?
Прошептал Чонин усталым, измученным голосом. Вернее, его шёпот оборвался на полуслове. Но Бомён понял, что он хотел сказать.
Спросил Бомён. Чонин, даже не открывая глаз, кивнул.
Бомён помог Чонину подняться. Тот пошатнулся, встав на ноги, но не мог удержать равновесие и продолжал соскальзывать. Обычно всё было не так плохо. Хотя, если подумать, время прийти в себя ещё не настало. Бомён уже не раз видел, как Чонин приходит в себя после наркоза. По сравнению с обычным состоянием, Чонину нужно было поспать ещё немного. Но, похоже, тревога преждевременно вырвала его из сна.
Когда Чонин продолжал шататься во все стороны, как надувная фигура перед новым магазином, Бомён поднял его на руки. Довольно тяжёлый. Хотя ещё вчера носил его на руках, сейчас он казался тяжелее - наверное, потому что Чонин был без сознания.
В детстве он был легче. На самом деле Бомён не часто позволял себе физический контакт с Чонином. Но иногда возникала необходимость взять его на руки. И каждый раз, когда он это делал, Бомёна поражало, насколько человек может быть маленьким и лёгким. До сих пор эти ощущения оставались на кончиках пальцев.
Чонин постепенно становился тяжелее.
Когда Бомён вышел в коридор, неся Чонина как ребёнка, придерживая под ягодицы, люди бросали на них странные взгляды. Незаметно для себя они достигли того возраста, когда подобные действия вызывают у окружающих недоумение. Бомён столкнулся с Кван Джином, который как раз возвращался в палату после оформления документов. Кван Джин широко раскрыл глаза и быстрым шагом направился к Бомёну. Когда Бомён кивнул головой, Кван Джин поспешно нажал кнопку вызова лифта.
- Председатель, может, принести инвалидное кресло?
Спросил Кван Джин. Бомён покачал головой.
Каким бы тяжёлым ни был Чонин, это было приятно. Если бы это было возможно, Бомён хотел бы всю жизнь нести эту тяжесть. Но это было невозможно. Никто не знал этого лучше самого Бомёна.
- Сказали, что с головой всё в порядке. Но если ещё раз удариться - будет плохо.
В ответ на слова Бомёна Чонин тихо обвил руками его шею. Тело Бомёна было твёрдым, как крепостная стена. Затуманенный наркозом разум путался, защищает ли его эта стена или заключает в плен. Но Чонин без колебаний крепче сжал руки, обнимающие Бомёна. В любом случае, он не хотел терять это крепкое тело.
Когда они вышли из лифта и оказались в холле, Чонин поморщился от яркого света. Роскошный больничный холл был полностью застеклён. Лился закатный свет. Чонин закрыл глаза, пока Бомён нёс его навстречу сумеркам.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty