Поцелуй на поле. Глава 7
- Так это кто? Знаменитый номер 12 из ФК "Винчестер", известный своими любовными приключениями?
Войдя в раздевалку тренировочного центра клуба, Юн Чахён тут же проклял свою невероятную неудачу встретить Джуда Ингрэма. Хотя встреча была неизбежна, учитывая, что они состояли в одном клубе, всё произошло слишком быстро. У него не было времени даже морально подготовиться.
Чахён осторожно вошёл в раздевалку, словно ребёнок, совершивший проступок. Однако ещё одним проявлением жестокой судьбы было то, что шкафчик Джуда располагался прямо рядом с его собственным. Пока Чахён дрожащими руками чуть не уронил свою спортивную сумку, Джуд стоял у входа с выражением лица грозного стража, наблюдая за ним.
- Неужели это некий бессовестный лжец открывает свой лживый рот?
Джуд был безжалостен, словно адвокат, ведущий дело о супружеской измене. Холодный голос, контрастирующий с резким выбором слов, отражал его недовольство. Не находя в себе смелости заговорить, Чахён замолчал, как преступник.
Пока он расстёгивал пуговицы рубашки, чтобы переодеться, и даже когда он сидел на скамейке в одних трусах, меняя носки для тренировки, Джуд хранил молчание. Для Чахёна это было ощущение не просто как сидеть на гвоздях, а скорее как быть избитым шипованной дубиной. Удивительно, что можно испытывать такое чувство вины, не совершив ничего плохого.
Джуд уже полностью переоделся в спортивную форму и стоял перед своим шкафчиком, надевая кроссовки для зала. Судя по тому, что Чахён, следуя за ним, потратил почти столько же времени на переодевание, казалось, что их давнее партнёрство никуда не делось, несмотря на неприятную ситуацию.
Глядя на Джуда, который наклонился, чтобы завязать шнурки, Чахён погрузился в мелочные размышления. Ждать, пока тот закончит подготовку, а потом плестись за ним выглядело бы жалко, но и уйти первым в тренажёрный зал значило бы разозлить Джуда ещё больше.
Тем временем, завершив приготовления, Джуд грубо бросил оставшуюся одежду в шкафчик. Увидев эту резкость, Чахён, затаив дыхание, понял, что нужно срочно столкнуться с проблемой и решить её. Как говорится, лучше принять удар первым.
Поскольку они были постоянными товарищами по команде, если не разрешить конфликт сейчас, эта боль определённо продлится весь день... а то и дольше. Чахён быстро преградил путь Джуду, который с холодным лицом собирался покинуть раздевалку.
- Джуд, мне очень жаль, что я не сказал тебе. Я не нарочно скрывал... были обстоятельства.
Джуд ещё больше сузил глаза. Это, казалось, не успокоило его, а сделало ещё более недовольным, но делать было нечего. Объяснение требовало гораздо большей решимости.
- В любом случае, мне жаль. Честно.
Джуд молча смотрел на Чахёна. Когда тот, обеспокоенный тишиной, сглотнул, раздался тихий голос Джуда:
- Ты думаешь, я злюсь из-за того, что ты один завёл девушку?
Разве это не так? Чахён невольно взглянул на Джуда, затем быстро опустил взгляд. Заметив невысказанные мысли Чахёна, Джуд закатил глаза.
- Конечно, и это тоже! Ведь ещё месяц назад ты говорил мне, что футбольный мяч - твоя единственная любовь!
- Но что меня злит больше, так это не то, что ты один вырвался из одиночества, а то, что ты скрыл это от меня.
- Неужели я показался тебе настолько ненадёжным, что ты не мог мне об этом рассказать? Боялся, что я разболтаю?
- Ты задумывался о том, каково мне было услышать о твоих проблемах из чужих уст?
- Я действительно обижен. На этот раз ты поступил очень плохо.
Увидев поистине одинокое выражение лица Джуда, отличное от его недавнего грозного вида, Чахён потерял дар речи. Ситуация была странной - его отчитывали за то, чего не было, и он даже не мог оправдаться, но ещё больше его беспокоило то, что Джуд выглядел по-настоящему раненым.
К тому же, слова Джуда о том, что они не настолько близки, чтобы поделиться одним секретом, случайно точно задели Чахёна за живое. Ведь действительно было то, о чём он не мог рассказать.
- Мне правда жаль. Я понимаю, что тебе обидно. Я бы чувствовал то же самое...
Чахён жалобно схватил его за руку.
- Ладно, хватит. Не стоит больше об этом.
Увидев Чахёна, смотрящего только в пол, Джуд вздохнул, словно его гнев немного утих.
Его человечный характер, из-за которого он никогда не злился дольше одного дня, был главной причиной, по которой Джуд и Чахён смогли стать близкими друзьями.
После короткой паузы Джуд заговорил с гораздо более спокойным выражением лица:
- Итак, сколько времени вы уже встречаетесь?
- Значит, то, что ты говорил мне месяц назад, не было ложью.
От внезапного конкретного вопроса Чахён лихорадочно соображал. Если сказать, что девушка из Англии, Джуд наверняка попросит привести её в центр. Лучше исключить даже малейшую вероятность такого развития событий.
- Тогда вы познакомились, когда ты в прошлый раз ездил в Корею?
Джуд внезапно с гордым видом хлопнул Чахёна по плечу. На его лице было выражение "Можешь, когда хочешь!", но по спине Чахёна пробежал холодный пот. Ложь, как снежный ком, становится всё больше и больше... Мудрость старших никогда не ошибается. Джуд, казалось, полностью растаял и наконец встал рядом с Чахёном.
- Кстати, разве вы с Мишей не держались на расстоянии довольно долго? Вчера казалось, что вы знаете все подробности о делах друг друга.
- Да. И про то, что он не может пить водку, и про твою девушку...
- Ты благополучно довёз его домой?
- Надеюсь, ты не уложил его в собачью конуру со злости? Я видел его в холле, он весь в собачьей шерсти.
Уже забыв о своём недавнем гневе, Джуд весело рассмеялся. Опасаясь снова задеть его чувства, Чахён послушно поддакивал, выходя вместе с ним из раздевалки. Это действительно было динамично.
Решив конфликт с Джудом, Чахён поспешно решил, что преодолел главное препятствие, но истинные последствия инцидента проявились после выхода из раздевалки.
Даже во время регулярных тестов на силу, выносливость и прыгучесть Чахён ощущал на себе пристальные взгляды. Оборачиваясь от этого жуткого ощущения, он каждый раз видел Алоиса и Уинстона, притворявшихся, будто они просто разговаривают между собой...
Рядом с ними стоял Лерой, который, в отличие от них, смотрел бесконечно печальными глазами, что было ещё хуже, поскольку вызывало чувство вины, словно Чахён причинил ему какой-то вред.
Было страшно даже жить. "Ребята, я такой же, как вы! Я тоже одинокий человек в этом суровом мире..." - хотелось крикнуть ему, но сейчас Чахён был человеком без голоса. Обеспокоенный пристальными взглядами, он серьёзно провалил тест на реакцию, заставив тренера Мартинеса озадаченно покачать головой, беспокоясь, что это уровень примерно десятилетнего ребёнка.
Погружение в изнурительные тренировки позволяло забыть о таком безмолвном давлении. Однако во время обеда ситуация снова изменилась.
- Юан, говорят, у вас появилась девушка. Наверное, это прекрасное время.
Сидя за столом с ложкой яичницы-болтуньи, Чахён чуть не опрокинул поднос от чьего-то шёпота возле своего уха. Люси с хитрой улыбкой смотрела на него, тайком подталкивая свою тарелку к его боку, словно проводя секретную передачу информации.
Нельзя сказать, что он не предвидел такого развития событий после инцидента, произошедшего перед самыми болтливыми игроками "Винчестера". Однако скорость распространения информации превзошла все ожидания. Если об этом знает даже главный диетолог в служебном помещении кухни кафетерия клуба, то насколько же широко разошлась эта новость... Кусок яблочного пирога, который Люси подарила ему, был сладким, но Чахён не чувствовал никакого вкуса.
Когда даже доктор Алана, пришедшая проверить состояние игроков, слегка улыбнулась, увидев Чахёна, он наконец понял: служебный роман в этой жизни невозможен. Он и не собирался активно этим заниматься, но когда всё обернулось таким образом, чувства были действительно странными.
Измученный бесконечным вниманием окружающих, Чахён вернулся в раздевалку, чувствуя себя в несколько раз более утомлённым, чем обычно. Психическое напряжение было гораздо тяжелее физического. То же самое было и с матчами - игра, в которой ты играл 90 минут и выиграл, утомляла гораздо меньше, чем 20-минутная игра, которую ты проиграл.
Пока игроки, завершившие тренировку, были заняты принятием душа и переодеванием, Чахён лежал на скамейке в раздевалке, словно промокшая бабочка. Товарищи по команде, обернутые только полотенцами, подшучивали, похлопывая его по телу, но у него не было сил отвечать - он только хмурился.
Утром Миша, прибывший с ним в клуб, разошёлся с ним в холле, направившись на другой этаж. С тех пор они ни разу не встретились. Его профиль, молчаливый, будто с картины, когда он сидел на пассажирском сиденье слева.
При мысли об их последнем разговоре становилось тяжело на сердце. Строго говоря, все недавние страдания Чахёна были по его вине.
Пора наконец забыть об этом...
Рассеянно засунув руку в карман спортивной куртки, он нащупал телефон. Возможно, из-за суматохи прошлой ночи и сегодняшнего утра знакомое ощущение устройства, которое он всегда носил с собой, казалось чем-то, чего он не касался очень давно. Чахён взял телефон, намереваясь проверить накопившиеся сообщения.
Среди приветствий от друзей и семьи, проверок самочувствия от коллег и бестактных сообщений от журналистов, каким-то образом раздобывших прямой номер игрока, выделялось только одно сообщение.
▶[Игрок Юн Чахён. Рад, что смог помочь. Сейчас у меня сумасшедший дедлайн XD. Не хотите вернуть мне платок за ужином в эти выходные? Да, я действительно пытаюсь получить бесплатное интервью :) - И.П.]
Это был ответ на сообщение, которое он отправил Илье вчера вечером. Кто бы мог подумать, что существуют люди, которые действительно используют такие эмотиконы, как XD и :)... Это сообщение совершенно не вписывалось в папку входящих Чахёна, заполненную грубыми ругательствами темнокожих спортсменов и сокращениями типа "ㅇㅇ" и "ㄴㄴ". Возможно, поэтому оно сразу бросилось в глаза.
Сообщение пришло сегодня утром, когда Чахён активно тренировался в спортзале. Судя по интервалу между отправкой и получением, его слова о занятости, похоже, были правдой.
Выходные наступали через два дня. Хотя это было прямо перед важным мероприятием, ужин после тренировки казался вполне осуществимым. Я буду платить за еду? Куда нам пойти?.. Погруженный в эти мысли, Чахён с трудом поднял руку, чтобы набрать ответ на экране.
Юн Чахён вошёл в место встречи. Ресторан с мягким оранжевым освещением, создающим уютную атмосферу, был популярным китайским рестораном среди членов ФК "Винчестер". Известный хорошей доступностью и отличным вкусом, это было место, где игроки, побывавшие лишь раз, обязательно возвращались.
Позавчера ответ на сообщение Чахёна о предпочтениях в еде пришёл через три часа после отправки. Похоже, образ журналистов, потребляющих энергетики и работающих всю ночь над статьями, как показывают в драмах и фильмах, не был преувеличением. Тем не менее, энтузиазм Ильи в его ответе [Я бы хотел посетить место, куда часто ходят игроки :D] давал некоторое представление о его профессиональной страсти.
Поскольку был ранний вечер, в ресторане было не очень многолюдно. Благодаря этому найти силуэт человека, сидящего спиной ко входу в дальней части заведения, оказалось довольно легко.
- Господин Парк, здравствуйте.
- Игрок Юн Чахён! Вы пришли рано. Присаживайтесь, пожалуйста.
Чахён быстро сел напротив Ильи. Он улыбнулся, осматривая его повседневную одежду - белую футболку, джинсы и чёрную бейсболку.
- Выглядите совсем иначе, чем в костюме.
Илья, произнёсший эти слова, выглядел не слишком отлично от дня предыдущего интервью. Те же чёрные очки в роговой оправе, как у эксцентричного молодого профессора, и белая рубашка. Впечатление, что он больше преуспел бы в интеллектуальной сфере, чем в спорте, оставалось прежним. Впрочем, в стране, где даже молчаливые и угрюмые старики бегут в ближайший паб и заливаются пивом, когда начинаются матчи лиги, нельзя судить о спортивном энтузиазме только по внешнему виду.
- Хм... нет, я не знал, что будет хорошо. Я ждал, пока вы придёте. Можете что-нибудь порекомендовать?
- Здесь отличные креветки в сливочном соусе. Сейчас они популярны среди игроков.
- Да. Особенно их любит Донован. Он так активно их рекламирует...
Илья моментально достал из сумки, лежавшей на свободном стуле, маленький блокнот размером с ладонь, его глаза сияли. Этого было достаточно, чтобы заставить Чахёна почувствовать себя неловко за то, что на мгновение усомнился в его профессии. Когда Чахён кивнул, Илья открыл блокнот и что-то записал.
- Обычно я записываю на диктофон, но сегодня это неформальная встреча. Я просто сделаю несколько заметок...
Пока Илья делал заметки, Чахён заказал еду. Официант, узнав его лицо, не выказал особого удивления. В большинстве заведений вокруг клуба, которые регулярно посещали группы его коллег, царила такая атмосфера.
До прибытия еды они вели непринуждённую беседу. Они говорили об "адском" дедлайне Ильи и о трудностях Чахёна, вынужденного посещать тренировочный центр до выходных перед игрой.
Результаты исследования о том, что совместные трудности сближают людей больше, чем разделённые радости, подтвердились. Закончив разговор, служивший своего рода аперитивом, Чахён почувствовал, что Илья стал ему более комфортным собеседником.
Когда подали еду, за столом на короткое время воцарилась тишина. Тело, измученное тренировками весь день, отчаянно требовало пищи. Несмотря на то, что он часто бывал в этом заведении в последнее время, блюда не надоедали и по-прежнему были вкусными. Похоже, Илье еда тоже понравилась.
- Довольно неплохо. Многие китайские рестораны бывают слишком тяжёлыми, но этот не такой.
- Правда? Единственный недостаток - они не доставляют еду...
- Атмосфера здесь приятная, так что даже приехать лично не так уж плохо.
- Рад, что вам тоже нравится, мистер Парк.
Внезапно Илья посмотрел на Чахёна и отложил вилку.
- На самом деле моя фамилия читается как "Пак".
- Действительно. Мой отец кореец. Поэтому вы можете называть меня "Илья". Мы же не обращаемся к людям по фамилии.
Ах, вот оно что... Глядя на его внешность, он невольно задавался вопросом, но посчитал бы невежливым спрашивать о таком при первой встрече. Видя, как Чахён растерянно смотрит на него, Илья слегка улыбнулся и добавил:
- И до тринадцати лет я жил в Корее, поэтому говорю по-корейски.
- Я заметил, что ваше произношение очень естественное, когда вы произносите моё имя.
Илья улыбнулся, словно немного гордясь собой. Казалось, он был доволен комплиментом Чахёна, а тот тайком вздохнул с облегчением. Он вспомнил, как в тот день в коридоре туалета, когда Илья признался, что был журналистом, сфотографировавшим церемонию поцелуя Миши и Чахёна, он едва сдержался, чтобы не произнести ругательство на корейском. Если бы он произнёс хоть слово, это могло бы привести к серьёзным проблемам... Не подозревая о его внутреннем ужасе, Илья продолжил разговор на естественном корейском.
- Вы выглядели очень измученным на интервью, Чахён-щи.
- Это было так заметно? Я действительно был немного уставшим...
Илья, похоже, получал удовольствие не столько от содержания разговора, сколько от самого факта общения на корейском. Это было объяснимо - в конце концов, это язык, который вряд ли кто-то мог подслушать в углу пригородного ресторана, даже если не понижать голос. Он шутливо сузил глаза за очками и сказал:
- И, похоже, моё предположение было неверным.
- Об отношениях между вами и игроком Асплундом.
Оранжевый свет отразился от очков Ильи, создавая блеск. С необъяснимым ощущением, что он видит его насквозь, Юн Чахён замолчал. Тишина была оглушительной, словно требуя от него какого-то ответа.
- Я же сказал тогда, что у нас нет никакого конфликта.
- Но увидев интервью, я понял, что "конфликт" не совсем точное слово. Ведь невозможно так пылко думать о ком-то, кого избегаешь.
Чахён невольно крепко сжал стакан с лимонадом, стоявший перед ним. Это был разговор о высказываниях Миши во время интервью.
Ему следовало просто сказать: "Да, мы ближе, чем кажется", и оставить тему. Но он вспомнил, что мужчина напротив видел, как он скрывался от Миши в коридоре туалета, и упустил момент для беспечного ответа.
Хотя это не должно было быть так, у него появилось ощущение, что он видит всё насквозь. Чахён вдруг почувствовал тревогу. Однако эта тревога отличалась от той, что владела им всё это время - беспокойства о последствиях внезапных поступков Миши или неловкости между товарищами по клубу.
Странным образом, эта тревога касалась благополучия Миши Асплунда - опасения, что личные наклонности Миши могут быть раскрыты через Юн Чахёна в этом разговоре.
Чахён не знал, открыто ли Миша заявляет о своей сексуальной ориентации, но что если нет? Чахён внезапно испугался того, что человек с профессией журналиста может узнать об этом. Если бы его личные обстоятельства стали достоянием СМИ, это вышло бы за рамки простого инцидента, как поцелуй на поле, который можно списать на недоразумение...
Юн Чахён не хотел подвергать Мишу такому риску. Это было совершенно незнакомое чувство.
- Это официальное интервью? Такие запросы обычно поступают через агентство.
На вопрос Чахёна, смотревшего прямо на него, Илья на мгновение встретился с ним взглядом, а затем как будто сдулся, опустив плечи. Его пронзительный взгляд исчез так же внезапно, как если бы выключили флуоресцентный свет. Он опустил брови с искренним сожалением.
- Конечно, нет... Моя дурная привычка - постоянно допрашивать людей. Меня часто за это критикуют, но никак не могу исправиться.
- Я стараюсь избегать личных тем.
- Э... Если я вас обидел, правда, очень извиняюсь. На самом деле я хотел спросить о другом.
Слабый голос Ильи и его выражение лица выглядели довольно жалко. Казалось, он действительно не имел злого умысла. Юн Чахён почувствовал неловкость, понимая, что, возможно, слишком остро отреагировал. Это был результат синергии между слишком большим количеством недавних событий и профессией Ильи как журналиста.
- А о чём вы на самом деле хотели спросить?
- О дне открытых тренировок, который будет в начале следующей недели. Я тоже иду туда на репортаж. Подумал, что если заранее узнаю детали от игрока, это поможет в составлении статьи...
А что если Илья заранее раскроет клубные секреты?
- Я не настолько одержим результатами! Я уже говорил вам, что журналистская этика для меня превыше всего.
Когда Чахён поднёс к губам стакан с напитком, делая вид, что не обращает внимания, Илья жалобно опустил уголки глаз. Для человека, который просит об одолжении, он уже был полностью готов делать записи, держа в руках блокнот и ручку.
Внезапно Чахён вспомнил, как во время недавнего интервью Илья намеренно сменил тему, когда разговор стал для Чахёна тяжёлым. Чувствуя смущение от того, что относился к нему с подозрением, хоть и не полным, но с некоторой настороженностью, Чахён кивнул.
- Хорошо. Но я отвечу только на разрешённые вопросы. Спрашивайте.
Не успели слова Чахёна затихнуть, как глаза Ильи снова загорелись. Это действительно профессиональная привычка... Думая про себя, Чахён спокойно отвечал на его вопросы, которые лились как водопад.
Чахён сел в свою машину, припаркованную позади заведения.
Илья, который измучил Чахёна бесчисленными вопросами до конца ужина, настоял на оплате счёта, называя это платой за интервью. Прямо перед выходом из заведения, когда Чахён достал платок Ильи, они оба рассмеялись, говоря, что это какая-то путаница ролей.
Перед прощанием Илья в последний раз пожелал Чахёну удачи. Хотя знакомых журналистов было много, но тех, с кем он был достаточно близок, чтобы вместе поужинать, было немного, поэтому ситуация казалась немного необычной. Однако Чахёну нравился Илья - увлечённый своим делом и интеллигентный. Общее гражданство тоже играло определённую роль.
Встреча была назначена примерно на пять часов, но когда всё закончилось, было уже далеко за девять. В жилых кварталах уже горели огни в домах, где семьи проводили своё время. Чтобы подготовиться к завтрашнему расписанию, Чахён поспешил домой.
Припарковав машину в гараже, Чахён быстро направился к входной двери. Он спешил войти и успокоить собаку, которая, вероятно, злилась из-за позднего возвращения хозяина.
Коричневый предмет, торчащий из-под входной двери, Чахён заметил в тот момент, когда взялся за дверную ручку.
Чахён, молча глядя вниз, погрузился в размышления. Это была неестественная картина - предмет, которого не должно было быть в месте, где его не должно было быть. Ведь почтовый ящик находился далеко от входа, у забора, а единственная калитка, через которую нужно пройти, чтобы добраться до входной двери, была надёжно заперта до возвращения Чахёна.
Какой же назойливый почтальон специально подошёл к входной двери и засунул почту под неё? Однако в этом районе не принято входить на чужую территорию без разрешения.
Чахён поднял голову и осмотрелся. Из-за широких промежутков между домами в округе было тихо. Только деревья, посаженные в саду, шелестели на вечернем ветру.
Чахён медленно наклонился и коснулся конверта, застрявшего под дверью. Видимо, его с силой засунули, потому что вытащить его оказалось непросто. С трудом извлечённый конверт был размером примерно B4 и довольно толстый. Ощущение было необычным, казалось, внутри не было тонкой бумаги или документов. Чахён перевернул конверт, глядя на переднюю сторону, где обычно указывают отправителя и получателя.
Там была написана только одна цифра.
Чахён нахмурился, глядя на знак, не содержащий никакой информации. Подумав, не открыть ли конверт прямо здесь, он всё же решил войти в дом.
- Хонсам, как ты? Я слишком поздно, да?
Как только он торопливо разулся, из спальни выбежала большая собака. Хотя в последнее время он контролировал количество корма из-за беспокойства о весе, но вечерней диеты он не планировал, поэтому Чахён сразу побежал в столовую. Хонсам, поскуливая, словно жалуясь на голод, спешила за ним.
Как только миска, полная корма, оказалась на полу, Хонсам уткнулась в неё носом. Глядя на то, как она жадно ест, Чахён с чувством вины погладил собаку по спине.
Когда срочные дела были решены, Чахён невольно заметил конверт, оставленный на столе. Из-за того, что его впихнули в узкое пространство, внешняя сторона конверта была слегка помята. Чахён, снимая бейсболку, медленно подошёл к столу.
Держа в руках конверт без имени получателя, он вдруг представил нечто довольно наивное и зловещее. То самое, что часто используют для террора - письма, содержащие вирусы смертельных болезней. Те самые, что часто показывают в фильмах: откроешь - и заразишься бубонной чумой или другой эпидемией. Ситуация была достаточно подозрительной, чтобы невольно вызвать такие мысли. Он даже на мгновение задумался, не выбросить ли конверт, не вскрывая, но любопытство относительно содержимого взяло верх. Судя по ощущениям, внутри не было никакого порошка или устройства, как в его воображении.
Чахён медленно прикоснулся к клеевой части конверта. Материал был немного прочным, но при небольшом усилии легко разорвался. Заглянув внутрь, он увидел несколько сложенных вместе плотных листов бумаги. Может, это письмо от фаната?
Хотя он никогда публично не раскрывал свой адрес, были интервью и телепередачи с его домом на заднем плане, так что поклонники иногда узнавали адрес и отправляли письма или открытки напрямую - такое тоже случалось.
Поколебавшись, Чахён перевернул конверт и вытряхнул содержимое на стол.
Чахён затаил дыхание, глядя на разбросанную по столу пачку фотографий размером с ладонь.
На первый взгляд около 20 штук - все они были фотографиями Юна Чахёна. Все снимки были сделаны за последнюю неделю.
Чахён начал перебирать снимки пальцем, один за другим. Ни на одной из фотографий Юн Чахён не смотрел прямо в объектив. Эти снимки явно были сделаны тайно.
Фотография, где он выходит из дома утром, направляясь в клуб, фотография, где он выходит из машины по прибытии в центр, фотография, где он сидит на открытой площадке и разговаривает с коллегами, фотография, где он практикует дриблинг, фотография, где он бегает. И даже... фотография, где поздно вечером он поддерживает Мишу, входя в дверь своего дома.
С перехватывающим дыхание чувством Чахён потянулся к последней фотографии, которая лежала перевёрнутой. Под ярким светом лампы, включённой над столом, снимок показал свою лицевую сторону.
Это была фотография Чахёна, ужинающего с Ильёй три часа назад.
- Конечно, вы должны заявить в полицию!
Через трубку донёсся крик, близкий к гневному возгласу. Голос, который ранее был мягким и приятным для слуха, теперь настолько громко резонировал в ухе, что Чахёну пришлось отодвинуть телефон подальше.
- Действительно... вы так думаете? Это...
На это резкое утверждение Чахён сжал губы. Человек на другом конце линии выглядел готовым немедленно примчаться туда, где сейчас находился Чахён. Если бы он не был заперт на стадионе в Саутгемптоне, освещая матч другого клуба, он, несомненно, так бы и поступил.
Когда прошлой ночью Чахён обнаружил в конверте фотографии самого себя, он, безусловно, был шокирован. И сильно шокирован. Он даже провёл около двух часов, сидя на стуле за обеденным столом, разглядывая фотографии и размышляя.
Благодаря своему таланту, проявившемуся с юных лет, Чахён получал много ожиданий и похвал, но в то же время сталкивался с равным количеством критики и оскорблений. Объём хорошего и плохого внимания, выпадавшего на долю Чахёна, был точно пропорционален. Он бесчисленное количество раз оказывался в центре абсурдных слухов. Ему приписывали высказывания, которых он никогда не делал, и время от времени всплывали слухи о его романах с айдолами или актрисами, с которыми он даже не встречался. Было бы не так обидно, если бы они хотя бы поговорили, но Чахён в новостях представал как Казанова, чуть ли не роковой мужчина века.
Однако то, с чем он столкнулся сейчас, произошло с ним впервые в жизни.
Просматривая около двадцати фотографий, Чахён мог вспомнить, с кем он разговаривал и примерно в какое время были сделаны эти снимки. Однако в те моменты Юн Чахён совершенно не подозревал, что кто-то его фотографирует.
Конечно, как можно предположить, что во время обычной повседневной жизни кто-то тайно наводит на тебя камеру? Тем более, следует за тобой до места ужина всего несколько часов назад и делает снимки.
Может, это действительно просто горячий поклонник? Кто-то, кто настолько сильно любит Юна Чахёна, что хочет запечатлеть каждое его движение?
Чем больше он думал, тем больше исчезало чувство жути, оставляя лишь вопросы.
После размышлений Юн Чахён поздно вспомнил об Илье. Человеке, который невольно оказался в одном кадре с Юном Чахёном из-за совместного ужина. Конечно, была и обязанность сообщить ему, поскольку он тоже попал на снимок, но больше всего ему нужен был человек, у которого можно было попросить помощи и совета.
Как только наступил рассвет, Юн Чахён позвонил Илье и объяснил ситуацию. Начиная с того, как он обнаружил конверт с фотографиями, заканчивая содержанием и количеством снимков, а также своим несколько беспечным мнением.
И вот теперь начался этот суровый выговор.
- Чахён-щи. Настоящий фанат может поместить фотографию игрока в рамку и повесить у себя, но только извращенец будет тайно передавать такие снимки самому объекту съёмки. И вы говорите, что конверт даже засунули под дверь вашего дома? Это уже относится к категории преступлений, а не простого фанатизма.
- Да, вы правы. Честно говоря, я был слишком растерян...
- Вы говорили, что все фотографии были сделаны с большого расстояния?
- Не было снимков, сделанных внутри клуба или вашего дома?
Чахён вдруг почувствовал, как по его коже пробежали мурашки от слов Ильи.
К счастью, проникнуть в центр, где тщательно проверяли личности всех входящих, было крайне сложно для посторонних, а в доме была только 40-килограммовая добродушная собака, которая реагировала лишь на хозяина и его друзей.
- Пришлите мне, пожалуйста, фотографию, где я попал в кадр. Хоть я и виден только частично, но подготовлюсь давать показания, если понадобится.
- Да, конечно. Отправлю вам прямо сейчас.
Илья хотел что-то добавить в ответ на слова Чахёна, но вдруг из телефонной трубки донёсся оглушительный рёв, и связь прервалась. Похоже, какая-то команда забила гол.
Чахён сразу же сфотографировал на телефон снимок, где был изображен Илья, отправил ему и на минуту погрузился в размышления.
Нужно заявить в полицию. В этом Илья был прав. Будучи знаменитостью, он наверняка подвергался скрытой съёмке бесчисленное количество раз, даже не подозревая об этом, но выяснить адрес его дома и подсунуть фотографии под дверь - это уже не обычное дело.
Однако перед этим Юн Чахён хотел услышать мнение кого-то близкого. Хотя бы ещё одного друга, которому он мог бы рассказать об этом. В голову приходило только одно лицо. Положив телефон в задний карман, Чахён вышел из дома.
Однако атмосфера в клубе, где буквально на носу был День открытых тренировок, не могла быть более суетливой. Тренерский состав, команда поддержки и медицинская бригада - все были заняты своими делами, но всё это не шло ни в какое сравнение с игроками, которым предстояло выступать перед зрителями. Даже Алоис серьёзно выполнял казацкие приседания в углу спортзала - это говорило само за себя.
В такой ситуации не представлялось возможным объяснить ситуацию Джуду. В то время как все были сосредоточены на предстоящем мероприятии и матче, только Юн Чахён был погружен в мысли совершенно иного характера.
После завершения тренировки в помещении, до самого выхода на поле для пробежки, Юн Чахён несколько раз искал возможность поделиться своими переживаниями с Джудом. Однако каждая попытка оканчивалась неудачей. Заметив подозрительное поведение Чахёна, который всё время крутился рядом, первым заговорил Джуд.
- Что с тобой сегодня? Ты как бобёр, у которого смыло плотину.
Джуд с крайне недоверчивым выражением лица прищурил один глаз, глядя на Чахёна. Пока Юн Чахён подбирал слова в ответ на неожиданный вопрос, Джуд снова заговорил первым.
- Ты же из-за открытой тренировки так нервничаешь. Боишься ошибиться?
Неверно истолковав выражение лица Чахёна, Джуд заговорил тише и серьёзнее.
- Ведь осталось всего два дня. А сразу после этого - матч 1/8 финала. После игры с Умбертиде мы говорили, что до следующего матча целый месяц, а он уже...
Когда Чахён неловко согласился, Джуд продолжил:
- За этот месяц все так старались. Ведь мы впервые за несколько лет вышли в 1/8 финала. Все так усердно готовятся на последнем этапе. Если проиграем сейчас, опять вылетим из сезона.
Видел выражения лиц тренеров? - добавил Джуд, качая головой. Даже в коридоре, где они стояли, люди суетливо бегали туда-сюда.
Юн Чахён лучше всех знал, насколько тщательно ФК Винчестер готовился к этому сезону.
Тигр без зубов, поблекший чемпион - таким было нелестное прозвище ФК Винчестер до перехода Юна Чахёна. Общественность, чьи ожидания от Юна Чахёна сильно возросли во время его выступлений в престижных лигах разных стран, выражала разочарование: почему из всех клубов именно ФК Винчестер Юнайтед? Но у Юна Чахёна были свои соображения.
Желание помочь вернуть забытый трон - боевой дух, граничащий с высокомерием. Именно это заставило Юна Чахёна отклонить многочисленные предложения от других крупных клубов и выбрать ФК Винчестер.
И теперь эта цель была прямо перед ним. Уже не просто личная цель Юна Чахёна, а конкретная надежда всех членов клуба.
Чахён вспомнил фотографии с собой. Они выглядели так, будто были сделаны кем-то незнакомым с большого расстояния. Начиная от окон и ограждений поля, до снимков с такого далёкого расстояния, где Чахён был размером с ноготь.
Однако, независимо от расстояния, это было достаточно серьёзным происшествием, чтобы нарушить текущий ритм клуба. В крайнем случае, этот инцидент мог быть направлен против всех игроков ФК Винчестер, а случай с Юном Чахёном мог быть лишь началом этой угрозы.
Клуб ставил безопасность игроков на первое место, поэтому было очевидно, что как только Юн Чахён сообщит о случившемся, открытая тренировка будет отменена. Руководство наверняка решит, что нельзя подвергать игроков опасности на мероприятии, где собирается неопределённое количество людей.
Осознав это, Юн Чахён никак не мог заставить себя заговорить. Он не хотел, чтобы из-за его личной проблемы пострадала вся подготовка клуба. К тому же не было гарантии, что внезапное изменение расписания не повлияет на предстоящий основной матч. Он также не хотел разочаровывать фанатов Винчестер Юнайтед, которые годами неустанно поддерживали клуб, когда тот был в упадке.
Когда Юн Чахён молча стоял с задумчивым лицом, Джуд обеспокоенно положил руку ему на плечо.
- Юан, я знаю, что ты ещё не в лучшей форме. И понимаю, что ты сильно переживаешь из-за этого.
- Ты же сам говорил в интервью. Футбол - не индивидуальный вид спорта. Мы никогда не оставим тебя одного на поле, так что не нервничай слишком сильно. Бывает, что после нескольких месяцев кризиса всё вдруг разрешается за одну игру.
- К тому же, ты видишь, как Блю носится с тобой. Неужели он исключит тебя из основного состава? Даже не стоит беспокоиться об этом.
- Если мы проиграем, Блю расплачется.
- Скорее потеряет сознание. Придётся готовиться к следующему сезону в больнице Святого Варфоломея.
Джуд слегка улыбнулся, отпуская шутку, очень похожую на правду. Думая о Блю, Чахён ещё больше укрепился в своём решении.
Он не преуменьшал случившееся и не пытался оптимистично делать вид, что ничего не произошло. Однако тот факт, что большинство фотографий были сделаны с большого расстояния и получились нечёткими, действительно немного притуплял его бдительность. Достаточно, чтобы отложить всё до окончания важных мероприятий.
Всего два дня. Если принять меры сразу после открытой тренировки, то не пройдёт и 48 часов. Казалось, что если немного подождать, то ничего особенного не случится.
Чахён взял руку Джуда, лежащую на его плече. Часть его души откликнулась на беспокойство друга.
Последняя тренировка перед мероприятием прошла без происшествий. Во время физической активности можно было хотя бы ненадолго забыть о неприятном чувстве.
Юн Чахён выбрал индивидуальную тренировку вместо участия в тренировочных матчах. Он опасался, что если допустит ошибку во время групповой тренировки и осознает, что всё ещё не адаптировался к игре, это повлияет на завтрашний основной матч.
Действительно ли, как сказал Джуд, он сможет вернуть свою форму в официальной игре?
Такие случаи бывали. Хотя в случае Чахёна ситуация осложнялась тем, что он уже полностью провалил одну игру...
Когда Чахён переодевался у шкафчика, товарищи по команде подбадривали его сзади. Отвечая на их приветствия, Чахён направился к установленному в углу раздевалки бару с напитками. Это была зона, где игроки могли свободно брать напитки после тренировки.
Завернув за угол, он увидел перед собой фигуру. Это был капитан Кейхилл.
- Только что закончил. Ты тоже уже уходишь?
Кейхилл, казалось, был слегка удивлён внезапным появлением Юна Чахёна, но быстро вернулся к своему характерному бесстрастному выражению лица и кивнул Чахёну. Его густые брови, создающие почти аскетичный вид, оставались такими же строгими.
- У тебя, наверное, много подготовки перед первой игрой после восстановления. Как твоя лодыжка, уже не беспокоит?
- Говорят, что при совмещении с реабилитацией выход на матч не должен вызвать проблем.
- Отлично! Может, в этот раз забьёшь пару голов?
В ответ на намеренно дружелюбные слова Чахёна, Кейхилл слегка приподнял уголки губ. Чахён почувствовал необъяснимую гордость. Действительно, лучший способ обращаться с ним, таким же замкнутым по характеру, как Миша в начале, - это слегка преувеличивать дружелюбие.
Пока Чахён разговаривал с Кейхиллом об игре, его вдруг осенило. Это было очень неприятное воспоминание, о котором он забыл до сих пор. Увидев, как Чахён внезапно нахмурился, словно высохшая хурма, Кейхилл удивлённо посмотрел на него.
- Кейхилл... У меня есть просьба.
Чахён развернулся и, шагая словно зомби, принёс несколько листов бумаги и ручку.
- Дай мне, пожалуйста, свой автограф.
- Моя сестра... хочет твой автограф.
Кейхилл сделал растерянное лицо, совершенно не соответствующее его строгим чертам. Это было понятно - ведь игрок из той же команды просил автограф, даже принеся для этого специально бумагу. Однако Чахён не мог опустить протянутую руку с ручкой. Он знал, что если проигнорирует настойчивую просьбу своей сестры Чаны, высказанную во время его последнего визита домой, то неизвестно, какие последствия его ожидают.
Мать Юна Чахёна добавила иероглиф "Ча" в имена обоих детей, надеясь, что они оба продолжат династию спортсменов. Юн Чахён и Юн Чана... Хотя смысл, скорее всего, был в том, чтобы "бить по мячу", на самом деле интерес к этому проявил только старший сын Юн Чахён. Его младшая сестра, больше ориентированная на учёбу, чем на спорт, била разве что своего брата по заднице.
Наблюдая за безжалостной сестрой, которая совершенно не интересовалась достижениями брата в далёкой стране, Чахён думал: "Действительно, этого ребёнка совсем не интересует футбол". Однако это представление полностью изменилось, когда в прошлом сезоне сестра вдруг увлеклась Кейхиллом, когда тот ещё не был травмирован. Она даже заказала форму ФК Винчестер. И не с номером 12, а с номером 7 и фамилией Кейхилл.
Это было настоящее предательство. Но сила удара его сестры была слишком мощной, чтобы отказать ей, используя обиду как предлог.
После некоторых колебаний Кейхилл принял помятую бумагу из рук Чахёна. Едва уловимую улыбку в его голосе мог заметить только Чахён, стоящий прямо перед ним. Самолюбие Чахёна сминалось глубже и глубже, чем сама бумага.
В день перед Днём открытых тренировок не было запланировано никаких мероприятий. Это было связано с тем, что игроки часто получали нелепые травмы прямо перед мероприятием, пытаясь провести слишком интенсивную "репетицию".
Благодаря этому в клубе царила относительно спокойная атмосфера, лишь несколько сотрудников суетились, перемещая защитное оборудование и съёмочную технику. Хотя игроки были вольны приходить на тренировку по своему усмотрению, никто из коллег не появился. Обычно оживлённый центр был тих, словно в сезон Чемпионата мира, когда все игроки возвращаются в свои национальные сборные.
Причиной, по которой Юн Чахён заглянул в центр в такой редкий выходной, была совершенно прозаическая - вчера при возвращении домой он забыл взять свои бутсы.
Новые бутсы, которым ещё не исполнилось и трёх дней, хоть и были "обкатаны" во время тренировки, всё ещё требовали доработки. Чахён планировал провести оставшийся день, спокойно подгоняя обувь дома как форму медитации. Однако весь этот план нарушился из-за того, что Чахён оставил обувь на скамейке и забыл о ней.
Чахён вошёл в раздевалку, бродя как старичок, вышедший прогуляться. Убедившись, что скамейка пуста, он естественным образом перевёл взгляд на свой шкафчик.
Стирка и уход за формой игроков, спортивной одеждой, гетрами, кроссовками - всё это было на ответственности клуба. Если положить использованные вещи в индивидуальный контейнер, персонал заберёт их, а на следующее утро чистые вещи будут лежать в шкафчике.
На полке Чахёна аккуратно стояли бутсы, выглядящие как новые. Обычно после игры на натуральном газоне обувь становилась грязной от зелёного сока травы, но используемый метод чистки был поистине чудесным. Чахён осмотрел подошву и внутреннюю часть обуви.
Чахён чуть не упал, внезапно услышав своё имя прямо за спиной. Он был совершенно напуган, услышав человеческий голос там, где не ожидал никакого присутствия. Его идеально чистые бутсы безжалостно упали на пол.
- С тех пор, как ты начал петь эту странную песню.
Значит, ты был здесь с самого начала? Миша, который стоял так тихо, как призрак раздевалки, выглядел немного обиженным, хотя сам же и напугал Чахёна до полусмерти.
- Я тоже удивился. Думал, что сегодня я один в центре.
- Я тоже так думал…
Чахён восстановил свою позу. Хотя он непринуждённо разговаривал из-за сильного испуга, общение с Мишей всё же вызывало у него некоторый дискомфорт. В конце концов, встреча с человеком, которому ты отказал в признании, обычно так и ощущается.
- Я пришёл из-за этого, - Миша поднял то, что держал в руках, перед Чахёном.
Это была тренировочная форма, которую Чахён одолжил ему в то утро, когда Миша останавливался у него дома. Аккуратно сложенная одежда была идеально чистой, без единого намёка на собачью шерсть. Поскольку Чахён забыл, что одалживал её, он почувствовал себя немного растерянным.
- А, это... Ты мог бы просто оставить её в моём шкафчике.
- Именно для этого я и пришёл сейчас. Чтобы просто оставить это. Я знаю, что тебе тяжело разговаривать со мной.
Не то чтобы... Юн Чахён остановился, не закончив фразу. Он не мог заставить себя быть жестоким к человеку, питающему безответные чувства - обычно это называют "отрезать все связи". Это было не в характере Юн Чахёна. Однако разве не жестоко нечётко отрицать слова собеседника, оставляя двусмысленность?
То, что он сказал Мише утром в машине, хоть и было облечено в красивые слова, по сути являлось предельно простым сообщением: откажись от своих чувств. Добавлять что-либо сверх этого было бы лишь пустой и бессмысленной надеждой.
- Вот. Как только получишь, я сразу уйду. Не волнуйся, никаких других разговоров не будет.
Юн Чахён молчал, а голос Миши звучал сухо. Чахён не ожидал, что его отказ настолько ранит Мишу, но такое безразличие в голосе оказалось за пределами его представлений.
Чахёну было странно слышать такой жёсткий, непривычный тон Миши. Ведь в последнее время его голос всегда был нежным и ласковым, неизменно с оттенком тоски по вниманию Чахёна. Впрочем, разве имеет он право обижаться на это безразличие?
Чахён медленно поднял руку и принял одежду, которую протянул Миша. Несмотря на знакомую ткань, почему-то ощущение было чужим. Как только одежда перешла из рук Миши в руки Чахёна, Миша, верный своему слову, без сожаления повернулся, чтобы уйти.
Глядя на его удаляющуюся спину, Чахён внезапно вспомнил фотографию, где он поддерживал Мишу. Спина, тогда полностью опиравшаяся на Юн Чахёна, странно напоминала нынешнюю. Не только Илья стал случайной жертвой чьей-то злой шутки, направленной на Юн Чахёна.
Стоит ли рассказать ему сейчас о том, что кто-то неизвестный кружит вокруг него?
Опасаясь, что Миша исчезнет из виду прежде, чем он решит, Чахён просто позвал его по имени. Миша, уже почти достигший выхода из раздевалки, обернулся.
Юн Чахён не мог предугадать, как тот отреагирует. Он мог быть шокирован, озадачен или, подобно кому-то другому, разозлиться и потребовать немедленно заявить в полицию.
Однако почему-то казалось, что нынешний Миша скажет, что это не его дело. Что теперь, когда всё закончено, ему всё равно - разве ты сам не оттолкнул меня? Это странное предчувствие почему-то заставило Юн Чахёна замолчать.
Миша терпеливо ждал, что он скажет. После долгих колебаний Чахён медленно открыл рот.
- Давай хорошо проведём открытую тренировку вместе.
На эти вялые слова Юн Чахёна Миша ничего не ответил. Молча он активировал датчик и открыл дверь. Перед тем как исчезнуть за дверью, он повернул голову и взглянул на Чахёна.
Не нужно неловкой заботы. Именно это, казалось, говорил его взгляд.
Добравшись до дома, Чахён остановился перед входной дверью. После того случая он каждый раз, берясь за дверную ручку, проверял низ двери, но больше ничего не оказывалось зажато в дверной щели. Чахён намеренно с силой открыл дверь, громко входя в дом.
Вернувшись сегодня рано, он планировал погулять с Хонсам дольше обычного. Отчасти потому, что не мог спокойно поиграть с ней после возвращения из Кореи, где участвовал в матче национальной сборной, а отчасти потому, что хотел забыть странное чувство, оставшееся после встречи с Мишей. Словно прочитав мысли Чахёна, Хонсам виляла хвостом сильнее обычного.
Выгуливать крупную собаку требовало особых усилий. Когда Чахён доставал поводок из специального ящика Хонсам, телефон, брошенный на диван, тихо завибрировал. Оповещения были настроены только на сообщения от членов семьи. Подумав, что это могли быть родители, Юн Чахён подошёл и взял телефон.
Юн Чахён набрал ответ с бесстрастным лицом.
▶[Хочу пойти на открытую тренировку ㅠㅜㅠ유ㅠㅠㅠㅠㅠ]
И это первое сообщение за три недели... У Юн Чахёна не было слов.
После прочтения сообщения Чахёна от младшей сестры ответа не последовало. Неужели можно так выжать только нужное и бросить? Непонятно, зачем ей так хотелось получить билет, если она всё равно не сможет приехать из-за школы. Будто у меня есть какие-то особые методы достать билеты, которые распределяются на 100% по жеребьёвке. Юн Чахён засунул затихший телефон в задний карман.
Как только он надел шлейку, Хонсам молниеносно кинулась к входной двери и начала скрести её. Думая о том, что без хорошей физической подготовки крупную собаку не вырастить, Чахён последовал за ней. Прямо перед тем, как открыть дверь, он в последний раз достал телефон, чтобы проверить время, и увидел последний ответ от сестры.
Всего одно слово. Прочитав сообщение, Чахён вышел за дверь. День был прохладным.
Затишье перед бурей. Именно так это можно было описать.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty