Кислота. Глава 114, 115
- Итак, жил-был один человек, который был сплошным комплексом неполноценности. Не пытайся угадать, кто это. Слушай как сказку и пропускай мимо ушей. Понял? Короче, у этого парня с самого детства был чертовски сильный комплекс. Почему? Да потому что он был единственным бетой в семье.
Ко Хёнджун, с усмешкой на губах, продолжил свой рассказ о безымянном человеке.
- Его братья - старший и младший, за что бы ни брались, во всем преуспевали. Умные, красивые. А он всегда отставал. Родители, видимо, потому что сами были носителями вторичного пола, смотрели на него одного свысока. И вот этот человек становится все более одержимым этими «качествами». «Когда-нибудь оно проявится, - думал он, - у меня ведь высокий процент генов, я тоже скоро стану альфой». Но, блять, ничего не происходило. И так в нем потихоньку зарождалось безумие. До этого момента все понятно?
Тут и понимать было нечего. Казалось, он говорит о Хон Гёнуке. Марвин не знал, был ли тот бетой, но действующий президент действительно был носителем генов. Его отец тоже был премьер-министром, и тот факт, что он был политиком-альфой из элитной семьи, сыграл ему на руку во время выборов.
- Я сам разберусь, вы не останавливайтесь. Так вы хотите сказать, что это он спланировал всю операцию?
- Нет, конечно. Все-таки это государственное дело, неужели все было бы так просто? Он тоже случайно услышал. «Правительство Кореи планирует тайно закупить исследование по препарату постоянного проявления. И, говорят, с ним придет готовый образец». Блять, ну как, соблазнительно? Еще как соблазнительно, да? И вот он отправляет в Швейцарию человека, чтобы тот украл образец для него, и этим человеком был Ким Доджин. Они, оказывается, одноклассники.
На холодном лице Марвина, слушавшего рассказ, слегка сошлись брови. Это было неожиданно. Хон Гёнук и Ким Доджин были друзьями. Он и подумать не мог, что они были связаны лично. Это было абсурдно, но в то же время все становилось на свои места. Всплыли воспоминания из Швейцарии. Кореец, которому Ким Доджин несколько раз звонил из конспиративной квартиры.
«Я уже отправил его домой, так что не волнуйся».
Вероятно, тем, с кем он тогда говорил, и был Хон Гёнук. А вещью, которую он «отправил домой», - тот самый образец. Теперь Марвин понял, почему Ким Доджин до последнего настаивал, что сам будет отвечать за образец. Он с самого начала планировал присвоить его.
- Что? Что-то вспомнили? Но я ведь не называл имен. Никаких странных догадок, договорились.
Увидев реакцию Ко Хёнджуна, который хихикая добавил это ненужное замечание, Марвин окончательно убедился в своей догадке.
Это действительно Хон Гёнук. Он думал, что тот был лишь одним из тех, кто пришел на запах денег, но оказалось, что он ввязался в эту игру из-за личной жажды. Возможно, именно поэтому все это дело превратилось в такую вязкую кашу. Теперь становилось понятно, почему инцидент, который можно было просто замять и похоронить, так вылез наружу. Он все еще не отказался от образца.
- Короче, с вербовкой все прошло гладко. План был составлен так, чтобы можно было просто смыться с товаром посреди операции. Но Ким Доджин, которому он доверял, внезапно сменил курс. Ни с того ни с сего заявил, что продаст исследование России. Сука. Я думал, ему просто нужно больше денег, но нет. Он вдруг сказал, что заберет себе образец препарата для проявления типа В. Нелепо, правда?
Взгляд Марвина стал еще глубже. С этого момента на сцене появлялся он.
Этот вопрос мучил его все это время. Почему? Почему он выбрал именно его? Марвин набрался смелости, чтобы взглянуть в лицо истине, которую он больше всего хотел знать, но в то же время старался избегать.
- Ну, я-то... услышал об этом позже, но... причина была в том, что «был кое-кто, кого он чертовски хотел трахнуть». Что-то вроде такой формулировки, слышал. Айщ, блять. Противно звучит, правда?
Ко Хёнджун сочувственно выпятил губы, но в глазах его плясали безумные огоньки. Он, не упуская ни детали, пожирал глазами застывшую, холодную, словно покрытую тонким льдом, реакцию Марвина. Было совершенно очевидно, что он наслаждается возможностью наконец-то высказать ему это в лицо.
Марвин глубоко вздохнул. Он едва сдерживал желание похоронить Ко Хёнджуна рядом с покойником.
Он терпел все это не для того, чтобы услышать подобную чушь. Он думал, что за этим кроется нечто большее.
Например, приказ свыше - проверить действие препарата. Или что это был несчастный случай, произошедший по ошибке. Он понимал, что здесь замешаны личные мотивы, но, услышав, что с начала и до конца всем двигала лишь похоть, он почувствовал, как внутри снова закипает забытая ярость.
Тогда было так же. Он решил убить его, и Ким Доджин действительно умер, но в этом-то и была проблема. Обида никак не уходила, потому что он не смог прикончить его собственными руками. Стоило ему почти забыть, как это возвращалось, словно проклятие, разжигая в нем бесконечную ненависть к людям.
- Ага, это все. Наш дорогой агент, должно быть, так серьезно ломал над этим голову, а все оказалось до смешного просто, да? Ну что поделать. Просто смирись с мыслью: «Похоже, у этого ублюдка на меня чертовски сильно стоял». Я и не знал, но Ким Доджин, оказывается, был тем еще психом. Говорят же, рыбак рыбака видит издалека. Они оба - конченые психопаты.
На это Марвин издал сухой смешок.
Он посмотрел на Ко Хёнджуна взглядом, который ясно говорил: «ты от них не отстаешь».
- В общем, никакого грандиозного заговора не было. Изначально один ублюдок хотел проявиться как альфа, а другой - превратить в омегу того, кого хотел изнасиловать, и вот так все и обернулось. Но этот «работодатель» - тот еще трус. Видимо, Ким Доджин слишком сильно его спровоцировал, и их отношения испортились. Хотя я не думал, что он так вот его уберет одним махом. Это все, что я могу тебе рассказать. Дальше суди сам.
Сделав вид, будто оказал большую услугу, он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Его наглая ухмылка, не сходившая с лица, несколько подрывала доверие, но рассказ не казался полной выдумкой.
Как бы то ни было, Марвин осознал одну важную вещь. У каждого, кто был замешан в этом деле, были свои, совершенно разные желания. Корпорация, пытающаяся провернуть бизнес на государственные деньги, прилипалы, желающие сорвать куш, и несчастный человек, одержимый лишь идеей стать носителем вторичного пола.
Но что странно, мотивы Ко Хёнджуна оставались неясными. С какой стати этот тип всё выбалтывает?
- Так, а теперь снова моя очередь. Через сколько дней после первого проявления у вас снова началась течка? Это довольно важно, так что хотелось бы услышать точный ответ.
Ко Хёнджун, уже допивший свой кофе, втянул через трубочку талую воду со дна пустого стакана. Марвин, до этого хранивший молчание, тихо разомкнул плотно сжатые губы.
Ко Хёнджун округлил губы, оторвав их от соломинки, и удивленно выдохнул, услышав ответ, прозвучавший так, будто Марвин его заучил. Из-за шокирующих изменений в теле Марвин и сам вел подсчет дней, так что ошибиться он не мог. После этого цикл начал сокращаться, сдвигаясь на день или два каждый раз.
- Тридцать дней, окей. А симптомы второй течки? Головокружение, тошнота были?
- Сначала мой вопрос. Почему вы хотите со мной сотрудничать?
- А, блять, какой резкий. А я ведь ответил на столько твоих вопросов.
Он выругался и усмехнулся. Затем отложил соломинку, которой все это время помешивал напиток, и выпил растаявший, водянистый кофе.
- На самом деле, агент, для меня вы были просто статистом. Неудачником, которого Ким Доджин решил превратить в омегу, чтобы поиграться. Так я о вас и думал, поэтому быстро забыл.
Он со стуком поставил стакан на стол, выпрямил грудь и посмотрел на Марвина.
- Но вы выжили и теперь вот так вот переворачиваете всю игру. Честно говоря, я был немного удивлен. Особенно в тот раз, когда вы нас всех за решетку упекли. Блять, это было круто. Я люблю людей со стержнем и дерзостью. Поэтому я решил дать вам шанс.
- Нужно же как-то исправлять то, что натворили. Какая у вас была миссия, агент? «Безопасно получить у Ким Доджина схему и образец и доставить их в Корею», верно? Значит, нужно найти потерянный образец. Разве нет? Как по мне, единственный, кто может его найти, - это вы.
- Найдите его, и я дам показания, что это не вы убили Ким Доджина. Снимете с себя ложные обвинения и вернетесь на службу. А когда исследования закончатся, я сделаю для вас антидот. Это нетрудно. Я кое-что в этом понимаю. Снова станете альфой. Ну как? Награда до слез трогательная, не так ли?
Как он и сказал, предложение было довольно соблазнительным. Марвин не знал, насколько решающую роль сыграют показания Ко Хёнджуна в его восстановлении на службе, но, по крайней мере, он сможет снять с себя обвинение в убийстве. К тому же, если он сможет снова стать альфой, ему больше не придется жить этой ограниченной жизнью, завися от супрессантов.
Проблема была в том, что доверие к самому источнику этого предложения стремилось к нулю. Марвин с самого начала не понимал, как Ко Хёнджун вообще оказался здесь замешан. Сегодня он выдал много информации, но о себе не упомянул ни слова.
Хотя он и представлял позицию «SN Bio», казалось, что он был в приятельских отношениях и с теми, кто пытался украсть образец. Информации об этом было слишком мало.
- Вы хорошо знали Доджина сонбэ?
- А? Я же говорил, нас познакомили.
Ко Хёнджун вел себя так, будто познакомился с Ким Доджином только в ходе этого дела, но это было не так. Судя по его манере говорить, было бы совсем не странно, если бы они знали друг друга уже давно. Он улыбнулся и откинулся назад.
- А вопросов-то у вас до хрена. Что, решили быть на моей стороне? Тогда расскажу.
Ответы, которые до этого лились рекой, здесь иссякли. Видимо, это была не та информация, которой он был готов легко поделиться.
Марвин тоже занял выжидательную позицию и сделал шаг назад.
- Ладно. Но много времени я вам не дам. Я, знаете ли, не люблю такое беспринципное дерьмо, когда делают вид, что думают, а сами снюхиваются с кем-то другим. Как я уже говорил, не впутывайте прокуратуру. Из-за того, что они влезли, столько лишних проблем. Вы вообще в курсе, что прокуратура сейчас готовит?
Он насмешливо посмотрел на Марвина, проверяя его.
Ко Хёнджун цокнул языком, наклонился вперед и понизил голос. Обеденное время давно прошло, и в кафе не было ни души, но он намеренно создал таинственную атмосферу.
- Это дело доставляет VIP-у некоторые неудобства. Поэтому прокуратура сейчас в сговоре с оппозицией, веселятся, понимаешь? Я-то в это ввязался с чувством долга как специалист по генетике, а у них нет никакой профессиональной этики. Как только им подворачивается какое-нибудь дело, их волнует только как набить собственные карманы. Короче, самые дерьмовые люди на свете.
Он брезгливо скривился и посмотрел на часы. «Пора идти». Он застегнул пальто. Затем, словно делая одолжение, бросил несколько фраз Марвину, который все еще не сводил с него глаз.
- Говорят, в следующем году по этому делу создадут специальную следственную группу. Понимаешь, что это значит? Они собираются раструбить об этом на весь мир. Имя прокурора, который стоит первым в списке на назначение… ах, как же его? Чан Джину?
Он усмехнулся, будто спрашивая «не знакомое ли имя?», и поднялся со своего места. Затем, глядя на лицо Марвина, по которому медленно пошли трещины, добавил:
- Приди в себя. Они не собираются тебя прикрывать. Когда прокуратура в следующем году начнет официальное расследование, знаешь что будет? Оппозиция взбесится и потребует вызвать тебя на слушания в парламент. Они используют тебя по полной, а потом сделают вид, что знать тебя не знают. Не плачь потом в одиночестве, а лучше переходи на нашу сторону, пока за тебя готовы хорошо заплатить. Если хочешь, я и денег подкину.
- Решай до нового года, - пробормотал он и ушел. Он даже не стал дожидаться ответа на свой последний вопрос о течке. В конечном счете, для него все это было лишь пустяками.
В голове Марвина царил полный хаос. Он не мог понять ни Ким Доджина, который предал организацию, которой служил более десяти лет, ради того, чтобы что-то сделать с ним с помощью препарата, ни Хон Гёнука, который внезапно его убил.
Но больше всего он не знал, что и как сказать Чан Джину, который даже в такой ситуации усердно строил свою карьеру. Создание специальной следственной группы, как и сказал Ко Хёнджун, было равносильно публичному разглашению всего дела.
Важно было то, на кого направлено острие прокурорского меча. Если, не дай бог, они нацелились не на «SN Bio», а на разведывательное агентство... Если их целью было не разоблачение коррупции в фармацевтической отрасли, а нанесение политического ущерба действующему правительству...
Пока его охватывало дурное предчувствие, на телефон пришло сообщение. Это был запоздалый ответ от О Джэёна.
[Тогда… ты можешь приехать ко мне на выходных?]
Видимо, он долго думал. К сообщению был прикреплен стикер с решительным, почти трагическим выражением лица. Раздражало, но с этим тоже нужно было поскорее разобраться.
Не дожидаясь, пока О Джэён снова начнет колебаться, Марвин открыл новый чат. Он не мог просто так проигнорировать слова Ко Хёнджуна. Если возникли подозрения, самый быстрый способ - спросить напрямую.
[Прокурор, я сегодня еду в Осон. Когда вы заканчиваете работать?]
В конце концов, разве не в таких они были отношениях, где должны были удовлетворять друг друга в любой момент, когда захочется? Если бы тот сказал, что занят, Марвин был готов вызвать его, даже если для этого пришлось бы обращаться с ним как с дилдо. К счастью, ответ пришел быстро.
Марвин с резким скрежетом отодвинул стул и тут же поднялся. Похоже, отпуск в Сеуле пора было заканчивать. Когда он вышел из кафе, с неба, словно пыль, посыпались ледяные крупинки. Шел мокрый снег.
Интересно, будут ли пробки. Марвин сунул руки в карманы пальто и широкими шагами скрылся в неизвестном направлении.
- Какой снег? По-моему, дождь идет.
- Айщ, блин. Погода просто дерьмо. О, вы уже закончили?
Сотрудники прокуратуры, которые ворчали, глядя в окно, неловко улыбнулись, увидев вошедших Чан Джину и следователя Ким Хосока.
- Что-нибудь удалось из него вытянуть?
Поздно вечером председатель компании «Jinkang Shipping» Юн Джобом явился в прокуратуру для допроса в качестве свидетеля. После долгих слухов о том, придет он или нет, он в конце концов согласился явиться на вызов. Правда, видимо, не желая появляться средь бела дня, он отложил визит на более позднее время.
- М-да, этот господин заявил, что признает только нарушение трудового законодательства, а по остальному - хоть режьте его. Прямо сказал, что не его же сотрудники возили этот препарат, и потребовал сначала доказать наличие корыстного умысла. Джуну-щи, отнеси-ка это в административный отдел, пусть печать поставят.
Следователь Ким Хосок, который был на допросе вместе с Чан Джину, передал протокол стажеру. Молодой человек, дремавший в одиночестве за столом, вскочил на ноги, взял документы и вышел.
- Скажи стажеру, чтобы шел домой. Какого черта он до сих пор здесь торчит? Будто у него есть какая-то работа, - сказал один из сотрудников, жаловавшихся на погоду, пока парня не было.
- А что я могу поделать, если он сам хочет остаться? Считает себя, видать, частью семьи.
- И что, его за это возьмут на работу? Нынешняя молодежь пашет как проклятая.
- Из суда звонили? - спросил Чан Джину, прерывая их болтовню. Один из сотрудников обернулся и ответил.
- А, да. Но сказали, что сегодня уже все ушли домой…
- Да уж, кто-то тут сутками не мылся, а у них даже дежурного нет, все по домам… Ну и как с такой несогласованностью работать?
Чан Джину, уловив настроение ворчащих сотрудников, проверил время. Было уже больше десяти вечера. На самом деле, они получили наводку, что председатель Юн Джобом только делает вид, что явился на допрос, а сам собирается сбежать в Китай. Они немедленно запросили ордер на арест, но суд работал медленно. Была причина, по которой он так дерзко вел себя на допросе. Похоже, арестовать его будет сложно.
- Сегодня уже ничего не добьемся, как ни старайся. Завтра утром подадим в Министерство юстиции запрет на выезд. Начальник отдела, я пропустил звонок от детектива Кан Джинуна, он в офис не звонил?
- Да-да, звонил сюда. Сказал, что получил показания от сына бабушки Бэ Унёна. Скоро передадут дело нам.
- Наверное, что-то в этом роде? Ах, а у нас и так завал.
Женщина брезгливо цокнула языком, и другой сотрудник рядом с ней бросил на нее многозначительный взгляд, мол, не говори лишнего.
Так или иначе, делами поочередно занимались шесть прокуроров. Отложить одно дело не означало, что появится свободное время. Просто наряду с легко закрываемыми делами всегда были и те, что требовали много сил. Непонятно почему, но в отдел прокурора Чан Джину попадало особенно много уголовных дел.
В этом и заключалась жалоба начальника отдела со стажем в 12 лет. Хорошо, что он усердно работает, но почему ему достаются только самые громкие дела? От этого выигрывал только сам прокурор, а им не было никакой пользы.
- Поскольку это связано с делом о наезде и оставление места происшествия у начальной школы Куджон, будет лучше, если мы возьмем его. Когда дело поступит, я поговорю с начальником департамента. Если других дел нет, можете расходиться по домам. Всем спасибо за работу.
Не успели сотрудники и пикнуть, как Чан Джину уже вышел из своего кабинета с сумкой. На руке у него уже висело пальто. Сотрудники переглянулись, словно спрашивая друг друга: «Что это нашло на этого трудоголика?».
Кто-то подал знак, не пропустить ли по стаканчику, и остальные одобрительно подмигнули. Чан Джину вышел через дверь, которую придержал входивший в этот момент стажер.
- О, вы уходите? Всего доброго!
Молодой человек, от которого еще не до конца выветрился армейский дух, поспешно попрощался, но ответа не получил. Парень, казалось, не обиделся, словно привык, что его игнорируют. Он лишь радостно воскликнул «Ура!», когда начальник отдела предложил пойти выпить. Оставив их позади, Чан Джину зашагал по коридору второго этажа.
Они работали сверхурочно больше недели, так что недовольство, накопившееся у сотрудников, было вполне естественным. Он всегда старался поддерживать ровно такую психологическую дистанцию, чтобы его можно было в меру поругать. Когда появляется общий враг, остальные быстро сбиваются в кучу. Была веская причина, почему команда в его отделе, сформированная всего несколько месяцев назад, была такой сплоченной. Как всегда, Чан Джину ставил эффективность работы выше собственной репутации.
За задней дверью, ведущей на служебную парковку, виднелся падающий мокрый снег. Когда он надел пальто, висевшее на руке, и потянулся за пропуском, из будки охраны вручную разблокировали замок.
Он толкнул дверь, которая с щелчком открылась, и вышел наружу. Порыв холодного ветра тут же подхватил полы его одежды. Подойдя к своей машине, он увидел стоящего перед ней человека. Знакомый силуэт в костюме и темно-фиолетовом пальто. Мужчина повернулся к нему и бросил фразу:
Чан Джину проверил часы на запястье. Было 22:10.
- Вы придираетесь всего к десяти минутам?
Марвин, к которому Чан Джину уже успел подойти, ничего не ответил, лишь пожал плечами. Глаза Чан Джину сузились. Может, дело в одежде? Почему-то атмосфера вокруг Марвина казалась не такой, как обычно.
