Кислота. Глава 8
Типичный выпускник юридического факультета Сеульского национального университета, прошедший последний экзамен на судебную службу, с самого начала карьеры работал только в крупных ведомствах и благодаря участию в деле о прослушке Dasan Group быстрее своих сверстников получил должность заместителя начальника прокуратуры.
Врождённый носитель А-типа, сейчас ему около тридцати пяти лет, не женат. Четыре года назад случайно попал в кадр новостей во время специального судебного заседания, став героем нашумевшего в интернете "прокурора, похожего на героя дорамы".
До недавнего времени принадлежал к антикоррупционному следственному отделу Сеульской прокуратуры, но из-за кадровых перестановок со сменой власти в этом году впервые был направлен в провинцию.
Вот и вся информация, которую Марвин знал о нём заранее. Да и то узнал, копаясь в интернете, а не специально наводя справки. Он лишь задавался вопросом, что же такого натворил этот успешный господин, чтобы его сослали в такую глушь.
- Говорят, он немного чокнутый.
В гудящем полицейском участке доносились разговоры задержанных между собой. Марвин невольно прислушался.
- Как бы это сказать? Такое ощущение, будто он живёт только сегодняшним днём? Помните историю со взяткой, когда Ким Джегван стал секретарём Голубого дома? Именно этот парень раскрыл дело. Демократическая партия специально к нему молодого прокурора приставила, чтобы дело замять, а он взял и всё разворошил.
- Может, это не отсутствие чувства меры, а своего рода козырь? Ким Джегван после этого не смог переизбраться. Демократы, наверное, души в нём не чаяли.
- Ну да, думали: "Откуда такая неожиданная удача?" Во время парламентских слушаний его обвиняли в преследовании по политическим мотивам, а они отвечали: "Спросите об этом у ведущего прокурора". Хе-хе. Открыто всё отрицали, но за спиной называли его будущим генеральным прокурором и тихо поддерживали.
- А, да. Помню. Он тогда был на подъёме, верно?
- Ну, а что произошло? Сменилась власть. И вдруг Ким Джегван, которого считали политическим трупом, вернулся министром юстиции. Говорят, в приказе о назначении в первой строчке было написано: "Чан Джину, сукин сын, направляется в районную прокуратуру Осона. Точка."
Послышался хихикающий смех. Неизвестно, откуда он это узнал, но история звучала правдоподобно. Марвин мельком посмотрел на говорившего - незнакомое лицо. Мужчина лет тридцати или, может, под тридцать.
Рядом с ним внимательно слушал председатель сельскохозяйственного кооператива Осона. Марвин думал, что тот давно не появлялся, но, видимо, как раз сегодня он оказался в отеле.
- И из-за этого сейчас весь этот бардак? Потому что его сослали в провинцию и он злится? Как унизительно, устраивать такое среди ночи. Постойте, разве он не был в номере председателя Юна? Насколько я знаю, у того неплохие связи в Сеуле. Если он устроит такой скандал, разве ему самому не придётся отвечать на звонки сверху?
Оба посмотрели на Чан Джину, который беседовал с детективом.
Он сидел на старом металлическом стуле и заполнял протокол. Из-за длинных ног расстояние между столом и стулом было довольно большим. Пока все остальные пребывали в оцепенении, он один сохранял спокойное выражение лица, отвечая на вопросы детектива. Он сказал, что работает, и действительно выглядел так, будто был занят делом.
- Думаю, ему наплевать на звонки. Поэтому я и говорю, что он чокнутый. Плевать ему на генерального прокурора или министра - если что-то не по нему, просто бьёт. В общем, он известен такими выходками. В начале карьеры старшие считали это боевым духом и находили милым. Но когда масштаб вырос, начались проблемы. Говорят, даже прокуратура особо не возражала против его ссылки в этот раз.
- Вот именно. Почему он срывает злость на нас из-за своих ошибок? Боже, когда это всё закончится? Нужно вернуться домой до рассвета. Если жена узнает, будет скандал.
Из-за большого количества задержанных ожидание очереди затягивалось. Некоторые утверждали, что не давали взяток, другие отказывались говорить, пока не прибудет их адвокат.
Тех, кто сразу признался, готовый заплатить штраф, отпускали домой. К несчастью, очередь Марвина была ещё далеко. Возможно, придётся провести всю ночь в участке.
«Уже спускаюсь. Держи язык за зубами».
Пришло сообщение от директора Яна. Марвин ранее кратко доложил ситуацию, и, похоже, полиция также связалась с ним. Судя по отсутствию упрёков, директор понял, что дело серьёзное.
Проблема в том, что до его прибытия Марвину придётся оставаться здесь. К несчастью, его состояние ухудшалось. Сильная головная боль, учащённое дыхание. Сейчас он горько сожалел, что не ввёл себе инъекцию перед работой. Время уже показывало четыре утра.
Марвин, упрекая себя, закрыл глаза и откинул голову. Он чувствовал холод, исходящий от стены. До утра он как-нибудь продержится, а дальше всё зависит от директора Яна.
Если тот решит покориться и принять приостановку бизнеса на пару месяцев, их могут отпустить сразу. В конце концов, все здесь так или иначе связаны. Не будет никакого обвинения, только административное взыскание от муниципалитета.
Но если директор начнёт отрицать всё, дело осложнится. В деле замешан прокурор, и улик предостаточно. Могут даже запросить ордер на арест, обвинив в неуважении к власти.
Марвин, положив руку на лоб, тихо вздохнул.
- Вам плохо? Выглядите неважно.
Заговорил с ним один из гостей напротив. Когда Марвин убрал руку и открыл глаза, несколько человек смотрели на него. Среди них были и знакомые, и незнакомые лица.
Не желая привлекать внимание, он постарался выровнять выражение лица.
- Поскольку директора Яна нет, задержали менеджера Кима. Глаза красные... Может, вам в больницу?
Кто-то вызвался принести стакан воды. Взяв бумажный стаканчик с тёплой водой из кулера, Марвин смочил губы и снова откинул голову. Его лихорадило.
К счастью, течка Марвина проходила довольно спокойно. Не было ни помутнения рассудка от альфа-феромонов, ни непристойного поведения вроде срывания с себя одежды и виляния бёдрами где попало. Возможно, это было связано с травмой, полученной во время первой течки. Или же изменившийся тип феромона нейтрализовал предыдущий, смягчив сексуальные проявления.
Зато его сильно ломало. Всё тело горело, казалось, он вот-вот расплавится от жара. Без лекарств было невыносимо.
Сквозь закрытые веки Марвин чувствовал холодный свет люминесцентных ламп полицейского участка. До него доносились недовольные голоса.
- Уже пятый час? Скоро рассвет.
- Давайте быстрее. Здесь есть больной человек, как можно так безответственно всех задерживать?
Когда один-два человека заговорили, все начали выражать недовольство. Детективы тоже были сонные и уставшие. Казалось, им надоело просить всех успокоиться, и они уже не реагировали.
В этот момент металлический стул издал скрежет. Чан Джину, закончивший давать показания, встал. Разговоры немного утихли, и все взгляды обратились к нему.
Марвин, почувствовав перемену в атмосфере, медленно открыл глаза. Впереди он увидел Чан Джину, спокойно поправляющего одежду. Из-за его высокого роста в поле зрения попадала только область груди, лицо оставалось выше.
Марвин, осознав, что его состояние действительно ухудшается, снова закрыл глаза.
- Благодарим за труд, господин прокурор.
- Звоните, если что-нибудь понадобится.
Он передал визитку детективу, который встал, чтобы проводить его.
Детектив довольно почтительно принял визитку и потёр переносицу. "Если что-нибудь понадобится" - это просто означало передать дело в прокуратуру, если кто-то будет сопротивляться.
Детектив с усталым лицом, почёсывая плечо, пошёл к выходу. Чан Джину, следовавший за ним, перед тем как выйти, на мгновение обернулся, словно ища кого-то. Задержанные, не желая встречаться с ним взглядом, откашливались и отворачивались. Слышалось тихое ворчание, но Чан Джину не реагировал. Вскоре он продолжил свой путь.
В конце концов, он пришёл сюда только как заявитель для составления протокола. Больше не было причин оставаться, поэтому он без сожаления покинул полицейский участок. Звук его твёрдых шагов по коридору быстро стих. Неизвестно, заметил ли он Марвина, который сидел, свернувшись как улитка, на длинной скамье напротив.
- Всё-таки у него паршивый характер, да?
Шепнул сосед, снова заводя разговор. Теперь, когда сам прокурор ушёл, можно было спокойно посплетничать.
- Кажется, он в принципе не очень интересуется другими. И не любит, когда им интересуются. В прошлый раз, когда его лицо засветилось в новостях, журналисты...
Марвин снова закрыл глаза. Голоса разговаривавших рядом рассеивались в воздухе. Он больше не мог воспринимать чужие разговоры. Прижавшись затылком к холодной стене, он пытался остудить жар. Даже с закрытыми глазами мир, казалось, вращался.
Всё нормально, всё нормально. А если не нормально, что ты сделаешь?
Бормоча себе под нос, он пытался сохранить самообладание. Он чувствовал себя как участник популярного в социальных сетях челленджа "Выдержать течку без супрессантов". Тогда он не понимал, почему люди так хотели смотреть на такие глупости, а теперь жалел.
Надо было внимательнее посмотреть. Единственное, что он помнил - это то, что превью к видео с челленджем становились всё более неприглядными к концу.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty